Спецназ, отправленный уничтожить оружейный склад чеченских боевиков, попадает в грамотно подстроенную засаду. Командир группы подполковник Филиппов тут же понимает, что противник крайне серьезный. Завязавшийся бой это подтверждает – ранена уже половина бойцов… Но выясняется, что эта бандитская акция – еще цветочки. Готовится грандиозный теракт, который моджахеды намерены совершить в Санкт-Петербурге. Предотвратить масштабное преступление выпадает едва выбравшемуся из огненной западни отряду Филиппова…

Спецназ ГРУ

Альберт Байкалов
Конец света отменяется

Глава 1

Антон Филиппов относительно легко перенес самый сложный период засады. То, что именно с трех до пяти утра у бодрствующего человека до минимума падает мозговая активность, притупляется внимание, давно является научным фактом. Иногда импровизации подсознания воспринимаются как реалии, и наоборот. Антон это знал не понаслышке. На заре своей службы, находясь в секрете, он увидел сон с открытыми глазами. Причем привидевшиеся моджахеды появились на фоне реальной местности. Тогда он был еще лейтенантом. Едва не ставший роковым эпизод послужил хорошим уроком. Именно этот промежуток времени чаще всего используется для проведения операций специальными подразделениями ГРУ. Ведали о такой особенности организма и враги. Поэтому с их стороны под утро тоже сюрпризов хватало.

Сейчас, когда до смены остались пустяки, Антон вдруг почувствовал, что еще немного, и он уснет. Несколько раз крепко зажмурившись и открыв глаза, он огляделся. Быстро светало. Из сумерек и тумана, словно на брошенном в ванночку с проявителем листе черно-белой фотобумаги, проступал все тот же унылый серый ландшафт. Небольшой ручеек петлял по дну низины, повторяя изгибы невысокого, с человеческий рост, обрыва. Окружавшие место засады деревья напоминали людей, протянувших к небу руки. Раскачивая ветвями в такт порывам ветра, они будто молили о тепле. Сорванная осенью листва, плотным ковром покрывшая землю, к началу весны стала бурой и теперь источала горьковатый аромат, от которого першило в горле.

Антон слегка приподнялся на локтях, расправил под собой сбившийся за ночь брезентовый камуфлированный коврик и снова опустился на землю. Тело немело от долгого нахождения в одном и том же положении. Антон избавлялся от неприятного ощущения единственным доступным способом, по очереди напрягая мышцы груди, рук и ног. На некоторое время становилось легче. Однако голову приходилось держать на весу, и шея затекла.

Не меняя положения тела, Антон перевел взгляд с едва заметной тропинки на россыпь небольших, размером с футбольный мяч, камней. Сразу за ними притаился Дорофеев. Непоседливый майор с озорным взглядом на этот раз, в отличие от остальных, напялил на себя маскировочный костюм «Леший». Вооруженный винторезом с оптическим прицелом, сейчас он напоминал небольшую кочку, практически ничем не выделявшуюся на местности. Позиции остальных спецназовцев располагались левее Антона. Вахид Джабраилов устроился ближе всех, но его и вовсе невозможно было увидеть. Укрытие майора находилось практически у самой тропы, поэтому его маскировали особенно тщательно. Расширив и углубив небольшую вымоину, над ней оборудовали навес из веток и брезентового коврика, заложив все это кусками дерна, травой и листьями. При этом лишний грунт отнесли и ссыпали в воду. У чеченца не было возможности даже по нужде немного отползти в сторону. Для этих целей на дне окопчика вырыли небольшую ямку, куда насыпали наполнителя для кошачьего туалета. Вахид был самым старшим из трех чеченцев группы и отзывался на кличку Джин, которая была его позывным.

Невысокого роста рыжеволосый прапорщик Лаврененко устроился чуть левее и сзади. Ему досталось углубление под корневищем, образовавшееся в результате падения дерева.

Остальная часть группы сейчас отдыхала в километре от места засады, в специально оборудованном схроне. Они отдежурили здесь двенадцать часов и теперь находились в резерве, набираясь сил, чтобы сменить людей Антона. Старший там был Кот. Высокий, с бесцветными бровями и всегда спокойным взглядом майор Котов являлся прямым заместителем Антона.

Несколько дней назад разведчики-диверсанты вылетели в Чечню, не имея даже конкретной задачи. Усиление группировки на Кавказе специальными подразделениями ГРУ было связано с предстоящими выборами. Однако не успели они выгрузиться из самолета, как поступила вводная. В районе населенного пункта Ники-Хита обнаружен склад оружия и боеприпасов. Данные были получены через агентурную сеть и требовали проверки. Пока она шла, спецназовцы переехали в Курчалой и поселились в комендатуре. Она располагалась на территории бывшего завода по ремонту комбайнов. Как и в прежние командировки, устроились в помещении одного из цехов, переделанном под казарму.

Вскоре информация о тайнике подтвердилась. Было решено ничего не трогать, а устроить рядом с ним засаду. В непосредственной близости находились довольно крупные села. Это наводило на мысль, что бандиты планировали использовать припрятанные запасы для того, чтобы сорвать голосование и заявить о себе. Возможно, хозяева оружия устроили несколько подобных баз. Чтобы выйти на остальные и раскрыть замысел бандитов, нужно было часть из них взять живыми.

Два легких щелчка в наушнике переговорного устройства отвлекли от размышлений. Так спецназовцы подавали сигнал «внимание», если невозможно было говорить вслух. Попросту ногтем легонько стучали по микрофону.

Антон приподнял голову и выглянул на тропу. Никого. Неожиданный треск ветвей, словно кто-то продирался сквозь густой кустарник, заставил вжаться в землю и затаить дыхание. Он перевел взгляд в направлении звука и тут же увидел кабана.

– Козел! – прошипел эфир голосом Дрона.

– Не козел, а свинья, – тут же поправил Лавр.

– Разговоры, – одернул подчиненных Антон.

Несмотря на ложную тревогу, он ощутил легкое волнение. Появление кабана могло быть также не случайным. Эти хрюшки на большом расстоянии чувствуют людей и избегают с ними встреч. Здесь четверо человек. Животное подошло почти вплотную. Возможно, кабана кто-то напугал, и он забыл об осторожности. Да и не ходят они в одиночку.

– Это Лавр, на двенадцать часов двое, – подтверждая его предположение, зашелестел наушник. – С оружием.

Антон посмотрел прямо. Действительно, вдоль изгиба русла ручья в их сторону направлялись двое чеченцев. Шли со стороны равнинной части, до которой были считаные километры. Там в непосредственной близости друг от друга располагалось несколько достаточно крупных сел. Сержень-Юрт, Автуры, Гелдагена, Курчалой и Майртуп. Сзади Ники-Хита. Оружие могло предназначаться для акции в любом из этих населенных пунктов. Возможно, те, кто задумал теракт, живут среди мирных людей.

Между тем чеченцы подошли совсем близко. На них была камуфлированная форма и разгрузочные жилеты цвета хаки. Один был намного старше своего напарника, выше ростом и почти полностью седой. Оба без головных уборов, аккуратно подстрижены и выбриты. Подбородки отливали синевой, видимой даже на большое расстояние. Впрочем, сейчас все реже стали попадаться боевики с истинно ваххабитской внешностью. Косматые бороды демаскировали бандитов. В таком виде в населенных пунктах сейчас не особо уютно. Эти люди могли оказаться как местными жителями, так и головным дозором небольшого отряда. Крупных банд, по заверению милиции и ФСБ, в районе давно не было.

Негромко переговариваясь, чеченцы остановились у тайника. Он был устроен рядом с самым большим, казавшимся на фоне других деревьев черным, дубом. Старое дерево было своего рода ориентиром. От него в сторону Джина не больше десяти шагов. Почти превратившийся в труху пень показывал точное местонахождение схрона. Его принесли и установили сверху. Антон это понял, когда осматривали содержимое небольшого арсенала. В яме, заложенной сверху ветками и засыпанной прошлогодней листвой, было несколько самодельных взрывных устройств, сделанных из пластиковых бутылок, шесть автоматов, пистолет Макарова, гранатомет «Муха» и десяток ручных гранат. Если к этому оружию прибавить то, которое было в руках этой парочки, получается, что отряд может насчитывать до десяти человек. Уже сила. Возможно, бандитов значительно больше.

Между тем молодой чеченец присел перед пнем на корточки, взял за его верх двумя руками, несколько раз качнул из стороны в сторону и вытащил из земли. Послышался возглас удивления. Его напарник стал сгребать ногой в сторону листву. Бандиты вели себя так, словно оказались на этом месте впервые, отчего Антон пришел к выводу, что закладку осуществляли другие.

– Всем внимание! – Антон прижал прутик микрофона практически к самым губам. – Как вскроют, «атака». Брать живыми. Дрон, работаешь первым.

Это означало, что майор должен был произвести выстрелы, результатом которых стало бы невозможным либо было ограничено дальнейшее сопротивление бандитов. Одновременно открытие Дроном огня послужит сигналом к началу действий остальным. Винторез имел удлиненный глушитель, который существенно гасил звук, но Антон не волновался. Позиции находились на небольшом удалении друг от друга, и негромкие хлопки подвижных частей затвора должны расслышать все. Да и бандиты не будут молчать.

– Дрон понял, – прошептал наушник ПУ.

Василий находился позади «гостей». Наверняка они успеют развернуться в его сторону. Не более того. Дрону будет достаточно нескольких секунд, чтобы прострелить им колени. После этого из своего укрытия поднимется Джин. Он окажется всего в паре шагов от развернувшихся к нему спиной бандитов. Но им будет не до него. Боль от попадания шестнадцатиграммовой пули в коленный сустав нешуточная. Дальше дело техники. Но почему их только двое? Неужели они собирались тащить на себе весь арсенал? Антон посмотрел в том направлении, где находился Лавр. С его позиции русло ручья просматривалось намного дальше, чем от Антона.

– Лавр, что наблюдаешь?

– Чисто, – лаконично ответил он.

– Странно, – ни к кому не обращаясь, пробормотал Антон. – Кот!

– На связи, – сразу отозвался заместитель.

– У нас гости.

– Я уже понял, – сквозь треск помех прохрипел майор.

Антон и не сомневался. Переговорные устройства не снимали даже во время сна. Поэтому для второй половины группы сигналом о готовности был оживший эфир. По замыслу Кот должен был выдвинуться к дороге, но не пересекать ее, а ждать команды Антона. Они не могли заранее знать, откуда придут боевики и какова будет их численность. Антон должен был назвать направление, на которое выходил Кот. В зависимости от обстановки он либо отрезал противнику пути отхода, либо атаковал во фланг. Никто не исключал и вероятности того, что боевики приедут на машинах. Возможно, из-за этого тайник был оборудован в непосредственной близости от дороги.

В наушнике ПУ стали раздаваться негромкие команды, голоса, звуки, красноречиво говорившие о том, что Кот уже на марше. Время на перемещение с учетом соблюдения всех условий скрытности не больше восьми минут. Это они рассчитали практически. Каждый раз, когда производилась замена, Антон включал на часах секундомер. Любой спецназовец на сегодняшний день мог пройти этот маршрут с завязанными глазами.

Между тем боевики вели себя странно. Озираясь по сторонам, сидевший на корточках убрал наконец верхний слой и что-то сказал на чеченском. Высокий в это время стоял к нему спиной, направив ствол автомата в сторону гор. Он обернулся, глянул в яму и снова стал осматривать подступы к тайнику. Взгляд бандита изменился. Его словно шокировало увиденное. Он стал заметно нервничать. Так не бывает, когда люди находят именно то, что искали. Это насторожило Антона. Почему-то ему стало казаться, что чеченцы даже не знали, что находится под пнем.

В этот момент со стороны дороги послышался гул машины. Длинный медленно опустился на корточки. Между тем его напарник отложил в сторону автомат, встал на четвереньки и вытащил наверх пластиковый пакет, набитый пачками с патронами.

Скрип тормозов заставил его замереть. Он с тревогой посмотрел на своего дружка, бросил пакет обратно и схватил автомат.

– Филин, это Кот, – быстро заговорил майор. – Вышел на рубеж. Наблюдаю автомобиль «УАЗ». Остановился напротив. Трое направляются в вашу сторону. Двое остались.

– Вот и остальные, – Антон ощутил прилив азарта. – Работаешь с транспортом.

– Понял.

По всему выходило, что бандитов восемь и оружие они собираются вывозить машиной. Теперь все сходилось.

Антон увидел мелькающие за деревьями фигурки людей. Трое мужчин уверенно направлялись в сторону схрона. Один был в камуфлированной куртке и черных штанах, заправленных в ботинки с высоким берцем. На голове кепка. Он шел первым. По возрасту – самый старший. Скорее всего, этот чеченец главный среди этой троицы. Остальные двое были в спортивных костюмах. Вороты наглухо застегнуты до самого подбородка. Руки в карманах. По сторонам не глядят. По всей видимости, эти двое парней оставили верхнюю одежду, чтобы легче было нести оружие, за которым они приехали. Обстановка резко менялась. Необходимо было перераспределить задачи. Антон мгновенно принял решение. Джин в паре с Дроном берут на себя пришедших раньше. По крайней мере, эти бандиты вооружены автоматами и представляют угрозу. Если у приехавших на машине есть пистолеты, то это их не спасает. Антон на пару с Лавром завяжет их огнем. За это время Кот разберется с теми, кто остался на трассе, и выйдет в тыл направляющейся к тайнику тройке.

– Лавр, – позвал Антон, но не успел поставить задачу.

Дальнейшие события начисто перевернули все вверх дном и разрушили стройный порядок оценки происходящего. Ни с того ни с сего молодой, находившийся уже у вскрытого тайника, резко бросился в сторону и растянулся на земле, направив ствол автомата в направлении приехавших. Его напарник стал пятиться прямо на укрытие Джина.

В это время шедшие от дороги люди заметили шевеление у дуба и, после небольшого замешательства, повернули назад. В тот же момент треск автоматных очередей у тайника разорвал тишину.

– У ямы не бандиты! – прохрипел наушник голосом Джина.

– Кот, встречай еще троих! – крикнул Антон, одновременно увидев, как на том месте, где находился Джин, из земли вдруг выросла кочка, быстро принимая очертания человека.

Находившийся рядом с ней пожилой чеченец от неожиданности вскочил, бросил автомат и шагнул назад. Однако споткнулся и свалился прямо в яму с оружием.

Эфир взорвался голосами спецназовцев.

Послышались указания Кота, кто-то смачно матерился. Чуткие микрофоны превращали в радиосигнал тяжелое дыхание, топот шагов, звук царапающих одежду веток.

– Оккуза ма тоха! – закричал не своим голосом Джин, обращаясь к молодому чеченцу, который при виде возникшего невесть откуда человека направил на него ствол своего автомата. Антон уже неплохо знал язык и понял, Джин требует не стрелять в его сторону. Треск автоматной очереди заглушил вопли майора. Парень потерял над собой контроль. Еще бы, можно было только представить, что подумал он, увидев вынырнувшее из-под земли чудовище. Перекошенное лицо Джина был обезображено черными и коричневыми полосами «грима». На правом плече развевался коврик, а во все стороны летели листья, ветви и прочий лесной мусор. Не хватало для полного счастья только хвоста. Между обезумевшим парнем и Джином была яма, в которой лежал длинный. Причем в нее провалилась только его спина. Кисти рук, голова и ноги оказались на поверхности. Джин успел пригнуться и бросить тело вперед. Со всего размаха он рухнул на мужчину. Под весом упавшего сверху Джина тот провалился еще глубже.

– Свои мы, не стреляй! – повторил Джин уже на русском.

Но парень не слышал и продолжал, отползая к ручью, поливать вокруг себя свинцом.

– Придурок, – с досадой выдавил из себя Антон и направил ствол винтореза в сторону дороги.

Пассажиров «УАЗа» уже видно не было. Они успели отбежать на достаточное расстояние, и теперь их скрывал частокол деревьев. Однако с той стороны раздавались редкие хлопки выстрелов, отдающие эхом в наушник. По обрывкам фраз Антон понял, что Кот уже заканчивает с гостями.

– Мордой в землю!

– Сука, лежать…

– Сюда…

В это время автомат замолк. Антон привстал. Парень был почти у самого ручья. Озираясь по сторонам, он лежал на боку, доставая из кармашка разгрузочного жилета новый магазин.

– Черт! – в сердцах выкрикнул Антон и вскочил на ноги: – Эй, ты, придурок, тебе сказали, не стреляй! Ты что, глухой?!

Парень замер, удивленно хлопая глазами.

– Хаким, – крикнул Джин, по всей видимости узнавший имя парня у длинного, – не надо стрелять. Мы не причиним вам вреда.

С этими словами он отполз в сторону, а на поверхности появился длинный. Он перевернулся на живот, потом, морщась от боли, встал.

– Хаким, это я, Рагим, – чеченец развел руками. – Нас принял за боевиков русский спецназ!

Антон облегченно перевел дыхание.

– Филин, это Кот, у меня все. Потерь нет.

– Понял, – бросил Антон, направляясь к тайнику.

– Кто такие? – услышал он голос Джина.

Майор задал вопрос сидевшему на корточках у ямы чеченцу. Ответа Антон не расслышал.

– Курчалой? – переспросил Джин.

Антон уже подошел к яме.

– Командир, – Джин с опаской посмотрел в сторону дороги и выпрямился, – это милиция. Рагим сегодня узнал, что здесь спрятано оружие. Местный житель нарисовал схему. Он взял напарника и пошел проверить.

– Решил найти, чтобы продать? – разглядывая милиционера, выдавил из себя Антон.

– Зачем так говоришь? – назвавшийся Рагимом чеченец поднял с земли свой автомат и встал. – Народу в отделе совсем не осталось. Все на выборах. А человек, который схема рисовал, не уверен был, что здесь оружие. Вот и решили посмотреть.

– Начальство твое знает? – Антон испытующе посмотрел ему в глаза.

– Нет, – покачал головой чеченец.

– Из-за вашей самодеятельности чуть не сорвали операцию, – назидательно проговорил Джин.

– Почему чуть? – удивился Антон. – Скорее как раз так оно и есть.

Теперь он был уверен: за оружием приехали не все бандиты. Взять их без шума не получилось. Наверняка остальные находились поблизости и теперь уже уносят ноги. Пленные, возможно, и расскажут, кто и где обитает, но толку от этого не будет. Как правило, после подобных инцидентов бандиты меняют места своего нахождения.

Подошел Хаким. Его руки заметно тряслись, взгляд бегал.

– А ты чего? – Антон сплюнул на землю. – Совсем глухой?

– Мы думали, боевик охрана оставил, – испуганно забормотал новоявленный блюститель порядка.

Антон посмотрел на Джина:

– Проверь их хорошенько. Я к дороге.

Его охватила злость. В который раз едва не пострадали, по сути, от своих. Такое случалось с завидным постоянством. Группа не раз подвергалась артобстрелу, ударам с воздуха. Нарывалась на свою разведку и пехоту. Были инциденты и с чеченской милицией. Как правило, подобные накладки отнимали гораздо больше сил и нервов, чем боестолкновение с реальными боевиками.

Глава 2

Мысленно ведя счет времени, Вероника Варламова вскрикивала под весом здоровенного бюргера, который, противно сопя, вколачивал ее хрупкое тело в огромную и жесткую кровать. Возгласы девушки скорее больше заводили обладателя заплывшего жиром лица, чем вызывали сострадание. Наверняка от этого у него лишь рос уровень собственной самооценки. Сам себе он казался лучшим на земле любовником. Ему невдомек, что он причиняет страшные мучения. А между тем ей было нестерпимо больно. Не только физически. Душа давно мечтала вырваться из терзаемой плоти.

Немец очень старался и считал, что она стонет от наслаждения. Свиноподобному существу и в голову не могло прийти, что женщина не может испытывать удовольствие с девятым по счету мужчиной за сутки. Тем более когда у нее нет другого выхода, как ложиться с ними в постель, и ни один из них даже близко не стоит с ее идеалом. Хотя какой может быть теперь идеал? Она одинаково ненавидит всех людей противоположного пола.

Они приходят сюда, чтобы расстаться с лишними деньгами и выпустить пар. Не спрашивая желания, терзают словно вещь. Все как один ущербные, мстят за свои неудачи, срывают зло и обиды на слабой половине человечества. Немудрено, ни с одним из клиентов Верки нормальная женщина не согласилась бы провести ночь. Она это делает, причем почти бесплатно. Хотя можно считать, что количество этих мерзких существ, выкроивших время между работой и домом, в какой-то мере уменьшает ее долг заведению за прожженную скатерть на кухне и разбитую напольную вазу. Стоимость ущерба была многократно завышена и не входила ни в какое сравнение с реальной ценностью тряпки и керамического горшка. Причем последний был перевернут клиентом, который, едва держась на ногах от выпитого, пытался стянуть с себя штаны сразу на входе в комнату. Еще удивительно, как в счет не попала потраченная на лоб этого недоумка зеленка. Она знала, за этим долгом последует еще. Тоже абсурдный. И так до конца. Вечность. Маленький ад на земле.

Бюргер продолжал яростно работать торсом.

Вероника отворачивала лицо, задерживала дыхание, хватала клиента за плечо зубами, ощущая мерзкий, кисловатый вкус обрюзгшей кожи, стараясь вдохнуть как можно меньше воздуха, который разбавлялся зловонием из его рта.

Он пытался поймать мочку ее уха своими слюнявыми губами. Иногда ему это удавалось. Тогда его щетина начинала неприятно щекотать кожу. Казалось, будто электрический разряд пробегает внутри, а к горлу подступал тошнотворный комок.

«Наверняка обожрался виагры, или что там у них?» – со злостью подумала она и на мгновенье открыла глаза. Немец, тупо уставившись ей в переносицу, продолжал свое дело. Как робот. Кожа на щеках стала малиновой, лоб покрылся крупными каплями пота.

Она снова зажмурилась. Да когда же он кончит?

Словно услышав ее мысли, он стиснул плечи. Она громче, чем нужно, простонала. Толстяк несколько раз вздрогнул, напрягся и замер.

– Уф-ф! – выдохнул он, словно превращаясь в спущенный мяч.

Она, затаив дыхание, ждала. Ей стало страшно. Вдруг сейчас он снова начнет, и весь этот кошмар повторится?

Но толстяк насытился. Нет, на большее он не способен, да и этого Верке хватило с лихвой. Свалившись на бок, он перевернулся на спину.

Интересно, кем он работает? А впрочем, какая разница!

Вероника медленно села на кровати. Обессилевшей рукой сорвала со спинки стула, стоявшего рядом, пеньюар, накинула на плечи. Свесила с кровати ноги и, пересилив себя, посмотрела на немца. Бюргер лежал на боку с закрытыми глазами и слегка вздрагивал в такт сердцебиению.

– Сейчас ты, мразь, пойдешь домой к своей костлявой, с нервным лицом фрау, будешь гладить по головкам белокурых детишек, мило и заискивающе улыбаясь, а мне еще пахать и пахать, – едва слышно проговорила она и встала.

– О! Я, я! Натюрлих! – пробормотал он, не открывая глаз.

Пол покачивался, во рту пересохло, в голове шумело, а мышцы ныли от усталости. Шаркая по полу ногами и пошатываясь, словно старуха, она вышла в коридор. Из соседней комнаты доносились ритмичные возгласы Аньки. Молдаванка еще отрабатывала свой кусок хлеба и право поспать несколько часов до полудня. Прозвище прикрепилось к этой смуглолицей, черноглазой девушке не из-за национальной принадлежности. Она была русской. Просто приехала из Кишинева, куда коренных родителей-сибиряков забросило во времена Союза институтское распределение. Теперь дочь доктора филологических наук и младшей научной сотрудницы факультета словесности зарабатывала на жизнь, в отличие от отца и матери, на другой кафедре.

Вероника остановилась перед зеркалом и посмотрела на свое отражение. За два месяца пребывания в притоне она страшно изменилась. Вместо синеглазой брюнетки с роскошными волосами, нежной белоснежной кожей и слегка припухшими губками, которую ласково и с уважением когда-то называли не иначе как Верона, на нее смотрела растрепанная кукла с отсутствующим взглядом. Лицо осунулось. Не помогал даже слой макияжа, который заставляла накладывать Сонька. Вытянутым бугорком сквозь него проступал на подбородке шрам – след от профилактической беседы с Парадой. На тонкой шейке две полоски от ногтей психопата, который едва не задушил ее в начале недели.

Глаза защипали слезы, а в горле запершило. Опасаясь разрыдаться, она бросилась в ванную комнату. Скинула на пол пеньюар, отодвинула штору и повернула никелированную рукоять крана. Душевая лейка фыркнула и зашипела струями воды. Она протянула руку и с минуту наблюдала, как они, ударяясь о ладонь, разлетаются на мелкие брызги. Наконец, успокоившись, вытерла слезы и встала под душ.

События, результатом которых стало нынешнее положение Вероны, она сама с грустной иронией назвала путешествием из Петербурга в Берлин. Роман Радищева в этой части и близко не стоял с ее приключениями. Она всерьез думала описать все происшедшее с ней. Если, конечно, удастся когда-то вырваться из этого ада. Все началось банально и просто. Родилась Вера в обычной семье среднего достатка. Мать – врач, отец – таксист. Накопления и связи деда, бывшего партийного работника одного из питерских заводов, помогли пережить сумбурные девяностые, успешно окончить политехнический институт и устроиться на престижную работу. Через год вышла замуж. Родители разменяли свою трехкомнатную квартиру, и молодая семья переехала жить на Литейный. Муж, бывший однокурсник по институту, не спешил заводить детей. По его мнению, нужно было вначале устроиться в жизни. Она соглашалась с ним. Действительно, в одной комнате с ребенком будет тяжело. Прошло несколько лет. Как-то, возвращаясь с работы, Вера случайно встретилась со своей одноклассницей. Шикарная машина и гардероб подруги поразили ее воображение. Как оказалось, причина благополучия женщины была не в удачном замужестве и тем более не в работе. Татьяна попросту выгодно вложила деньги в инвестиционный фонд «Гранит». Уже на следующий день Вера была в офисе этого чуда рыночной экономики. Несмотря на заверения подруги, тщательно изучила красочные проспекты, лицензии, поговорила с посетителями. Лишь после этого передала улыбающейся в окошке кассы девушке все свои и мужа сбережения. Дела пошли в гору. Полученные спустя месяц проценты превзошли все ожидания. Эти деньги она уже без опасения обменяла на бланки с печатями «Гранита», а еще через две недели приехала туда уже с суммой, вырученной от продажи квартиры и взятой в долг под проценты у знакомых. Нельзя сказать, что Вера не сомневалась в опасности затеянной ею игры. Но сомнения развеивались, когда она в очередной раз проходила мимо красивого здания в центре Питера. Разве могут вот так, под носом у государства, работать мошенники? Времена «МММ» и «Властилины» давно прошли. Народ научился разбираться и стал образованней. Но по ночам, мучаясь от рано появившейся бессонницы, все-таки пыталась понять, как в течение года один миллион может принести прибыль в пятьдесят процентов? Чтобы отвлечься от дурных мыслей, она занялась поиском подходящей квартиры. Приближалось время получения дивидендов. Несмотря на успехи фонда, о которых вещали газеты и телевидение, она решила больше не рисковать и забрать вместе с этим всю вложенную сумму.

Весть о крахе очередной пирамиды нашла ее и в снятой на время комнате. Там же, в течение недели, словно сговорившись, ее навестили кредиторы. Недолго думая муж пустился в бега. Как довесок к неприятностям, сокращение штатов на работе. Веру уволили. С трудом рассчитавшись за квартиру, она перебралась жить к родителям. Начались мытарства по кадровым агентствам, фирмам, компаниям. Но на этот раз, казалось, фортуна окончательно и бесповоротно отвернулась от нее. По разным причинам ей везде отказывали. Удача пришла оттуда, откуда она совсем ее не ждала. Погруженная в свои мысли, она переходила улицу и едва не угодила под колеса роскошной иномарки. Хозяйка заокеанской красавицы сначала отругала ее, потом предложила подвезти. Они познакомились. Женщину звали Наталья. Как выяснилось, она работала в Германии нянечкой. В Питер приехала повидать дочь и навестить родителей. Вера с недоверием отнеслась к рассказам новой знакомой. Газеты пестрели страшными статьями о секс-рабынях из Восточной Европы.

«А ты сама попробуй!» – предложила тогда Наталья.

У Веры не было ни денег, ни визы. Новая подруга активно взялась помогать. Она дала ей в долг, заверив, что за два месяца работы Вера сможет легко рассчитаться. Рассказала, как ехать. Через три дня Вера села в четвертый вагон поезда «Москва – Берлин». Проводник уже знал о ней. Границу она пересекла в полосатом мешке для спальных принадлежностей. В Германии, как и было оговорено, ее встретила русская женщина. Она отвезла ее на окраину Берлина и поселила в небольшой комнате, настоятельно попросив не покидать пределов квартиры. Визы у Веры не было, денег тоже, поэтому она и сама не горела желанием шататься по улицам незнакомого города. Кошмар начался на вторую ночь. К ней заявились два парня. Судя по разговору, украинцы. Бесцеремонно собрав вещи, они усадили ее в машину и повезли по Германии. Конечным пунктом назначения оказался Мюнхен. Вернее, его окраина. Здесь на втором этаже неприметного старинного дома ее поджидал и Парада и его помощница Сонька. Пышногрудая белобрысая бабенка без обиняков рассказала о том, чем и как Верке придется зарабатывать. На категорический отказ бальзаковского возраста дама никак не отреагировала, намекнув, что никто по доброй воле у нее не оставался. Со своей стороны Парада напомнил ей о долге Наталье, который, как оказалось, Вера должна передать через него, и справился о здоровье родителей, недвусмысленно назвав адрес их проживания. Потом ее попросту зверски изнасиловали сразу трое подонков, которые работали здесь же охранниками и сутенерами. Напоследок Парада для профилактики несколько раз двинул ей в живот и постучал по почкам…

– Верона, ты где, шалава дребанная?! – вопль Парады вернул в реальный мир.

Двери в борделе не имели запоров. Он бесцеремонно вошел, отбросил в сторону штору и, щурясь от брызг, перекрыл воду.

– Ты чего?! – опешила она.

– Давай в норку, – Парада отошел к стене, давая возможность ей выйти, и стряхнул с себя попавшие на рубашку капли. – К тебе клиент.

– Еще?! – она почти закричала.

– Ты чего вопишь? – он сдвинул на переносице брови. Наглая улыбка исчезла с его лица.

– Я устала! – выбираясь из ванной, простонала она.

– Я тоже, – лаконично ответил он и схватил ее за локоть. – Вытирайся и вперед.

– Я больше не могу!

– Так, – протянул он. – Еще триста за нарушение трудовой дисциплины.

– Да пошел ты, – она взяла полотенце и стала вытирать голову.

Парада продолжал глазеть. Ему не было еще и тридцати. Но внешне он выглядел старше. Маленькие, глубоко посаженные глаза, одутловатые, нездорового цвета щеки. Возраста добавляла массивная фигура, не по годам большой живот и мощные плечи. Подстригался Парада очень коротко. Так, что издалека казался и вовсе лысым.

– Кто? – не глядя на него, спросила Верона.

– На этот раз тебе повезло, соотечественник. – Он выдержал паузу, словно давая возможность задать вопрос, и усмехнулся. – Горячий парень с Кавказа.

– Этого мне еще не хватало! – упавшим голосом проговорила она. – Не пойду!

– Тогда на удобрения поедешь, – бесстрастным голосом заявил он. – Только сначала мучить будем. Как Катю.

Верона, пряча взгляд, старательно вытерла ноги. Закончить жизнь как Катя она не хотела. Девушка была с Украины. Уже через неделю своего пребывания здесь ей удалось притупить бдительность охранника и похитить ключи. Но на лестнице она нос к носу столкнулась с Парадой. Как он впоследствии говорил, нутром почувствовал неладное и приехал. Катю долго били. Через неделю, когда прошли синяки, бедняжку снова заставили работать, назначив штраф в две тысячи евро. Тогда она похищенной с кухни вилкой попыталась убить очередного клиента, надеясь привлечь к этому внимание полиции. Турок отделался небольшими царапинами. Ей выбили зубы, переломали пальцы и увезли в неизвестном направлении. Наутро Парада появился в притоне возбужденный и злой. Он собрал всех девушек в одной комнате и включил видеозапись расправы над Катей. Верона старалась не вспоминать эти жуткие кадры. Ничего страшней и отвратительней она в своей жизни не видела. Волоча за собой внутренности, девушка ползала и каталась по земле, умоляя добить ее. Все происходило в лесу. Место изуверского убийства было освещено фарами автомобиля…

После этого случая прошло больше месяца. Вместо Кати вскоре появилась полячка Ядвига. Четверо женщин в двухкомнатной квартире без устали обслуживали клиентов, стараясь не вспоминать случившееся.

Давясь слезами, Верка надела пеньюар и вышла из ванной.

В комнате ее уже поджидал очередной самец. Она узнала его. Он приходил несколько дней назад. Невысокого чеченца тогда она приняла за турка. Привыкнув, что ее клиентура не знает русского языка, она назвала его черномазым коротышкой. Он тут же ответил. Причем так, что она после этого на протяжении нескольких дней молчала даже за обедом. Пообещав лишить ее языка, чеченец провел с ней почти всю ночь. Она непроизвольно поморщилась, вспомнив волосатую впалую грудь. У него были густые черные брови, тонкий, с горбинкой нос и злой взгляд.

– Почему так долго? – спросил он и поднялся с единственного в комнате кресла. – Я не привык ждать.

– Тогда заведи жену, – не выдержала она.

Он снял пиджак и выжидающе уставился на нее. На левом боку, на уровне локтевого сгиба, у чеченца болтался пистолет.

Догадавшись, чего он хочет, Верона достала из шкафа плечики. Вешая на них пиджак, невольно задержала взгляд на брошенной в кресло кобуре. Он это заметил и улыбнулся, показав крупные и крепкие зубы:

– Не бойся.

– Ты бандит? – сама не зная зачем, спросила Верона.

– Какое тебе дело? – он нахмурился.

– Просто так, – она повесила плечики в шкаф, закрыла дверцы.

Он плюхнулся на заправленную свежими простынями кровать и поднял над полом левую ногу:

– Сними!

Верона стянула модную кожаную туфлю. Аккуратно поставила ее рядом. Он задрал вторую ногу. В нос ударил резкий запах носков. Она поморщилась. Не сводя с нее взгляда, чеченец встал:

– Что, плохо пахнет?

Не зная, как ответить, она растерялась.

Продолжая смотреть на нее, он снял рубашку, бросил ее на пистолет, потом стянул штаны и протянул Вероне:

– Повесь.

Она выполнила просьбу. Когда развернулась, чеченец уже вытянулся на кровати, заложив под голову руки.

Неожиданно ей пришла в голову дерзкая мысль. Она вдруг подумала, что ничего не стоит, завладев пистолетом, бежать. Сначала можно подстрелить чеченца. Не насмерть. Достаточно попасть в ногу. На шум бросится охранник. В такое время он сидит на кухне перед телевизором. Его можно грохнуть совсем. Она не сомневалась, что это у нее получится. Ведь этот одутловатый недоносок измывался над ней. Останется Сонька. Эта не станет бросаться под пули. Парада наверняка ушел. Главное, выскочить на улицу. Она умела стрелять. По крайней мере была уверена, что справится с оружием. У ее мужа был травматический «макарыч». Точная копия боевого пистолета. Они упражнялись в стрельбе на даче у его родителей.

Верона подошла к кровати и села.

– Давай живее! – поторопил чеченец.

Как поступить? Первым делом надо забрать у Соньки деньги. Тем более она знает, где тайник. А паспорт? Ерунда, успокоила себя Верона. Главное, выбраться отсюда. Другой такой возможности не будет. А вдруг ее схватит полиция? Ну и что? Ведь она убивала преступников. У нее не было другого выхода.

– Извини, у меня голова мокрая после душа, – она вскочила.

– Ты издеваться вздумала?!

– Не волнуйся, это время в счет не входит, – успокоила она.

Глава 3

Антон в сопровождении Дрона вышел на дорогу и огляделся. Она была не асфальтирована. Вдоль обочины застыли в безветрии покрытые пылью деревья. Березы, словно подкравшиеся от ручья на цыпочках девушки, с любопытством выглядывали на проезжую часть из-за кряжистых дубков. В колее, на гравийном покрытии, матово поблескивали с десяток стреляных гильз. Вдоль обочины тянулась дорожка бурых пятен крови. В конце ее валялась упаковка от индивидуального перевязочного пакета. Ни души. Лишь легкий запах выхлопных газов да щекочущий нос аромат сгоревшего пороха.

Кот уже доложил, что захваченных бандитов и «УАЗ» быстро отводят за развалины кошары. Спецназ избегал любой огласки своих операций, особенно здесь, в Чечне. Стоит только одному человеку случайно что-то увидеть, как к вечеру об этом будет знать вся республика. Новости в этих краях распространялись быстро. Не принять мер для обеспечения скрытности – и приезд прямо в район операции многочисленных родственников боевиков обеспечен. Кроме этого, наверняка бандиты контролировали перемещение «уазика».

Антон пересек проезжую часть, перепрыгнул неглубокую канаву, по дну которой струился грязно-желтый ручей, и вышел на заросший травой проселок. В глаза бросились отпечатки колес машины, на которой приехали бандиты. Пройдя несколько десятков метров, оказались на небольшом, правильной прямоугольной формы поле. За пятнадцать лет войн, правления одиозных президентов, разгула преступности и беззакония оно заросло молодыми деревцами и кустарником. В дальнем его конце, почти у самого леса, располагались кошары. Дойдя до них, Антон увидел сидевшего на небольшом взгорке Стропу. Старший лейтенант, не говоря ни слова, показал большим пальцем себе за спину.

– А пароль?! – как всегда не удержался Дрон. – Оставить нельзя! Распустились тут, понимаешь!

Антон оглянулся. Майор с делано строгим лицом шествовал немного позади, смешно выпятив живот.

– Под ноги смотри, начальник! – усмехнулся Антон. – Шею свернешь.

Только он успел это сказать, как едва не упал, зацепившись ногой за кусок ржавой проволоки, висевшей между почерневшими столбиками. По всей видимости, когда-то это была изгородь загона. Они направились вдоль периметра и вскоре увидели остальную часть группы.

Остатки саманных стен скрывали от случайных глаз лежавших прямо на земле, лицом вниз, пятерых бандитов. Руки были предусмотрительно связаны за спиной. Ноги раздвинуты. С одной стороны стоял Банкет. Держа на согнутой в локте руке винторез, лысый, с боксерским подбородком офицер с задумчивым видом грыз веточку. Сидя на корточках между забором и бандитами, Кот просматривал паспорта. Напротив, с той стороны, куда пленники были обращены ногами, со скучающим видом прогуливался Шаман. Чуть выше среднего роста, со слегка вытянутым лицом капитан держал за ствол лежащий на плече «АК», которым по традиции были вооружены все чеченцы группы. Такой тип оружия был выбран не случайно. Кроме всего необходимого снаряжения и продовольствия, в командировки на Кавказ горцы брали с собой максимум атрибутов, присущих боевикам. Кожаные безрукавки, шапочки, сшитые кустарным способом разгрузочные жилеты, инкрустированные серебром кинжалы. При случае они могли быстро изменить внешность и превратиться в прожженных войной моджахедов. Если к этому прибавить многодневную щетину, задубевшую на солнце и ветрах кожу, то никаких отличий от боевика найти невозможно.

– Что у вас? – Антон вопросительно посмотрел на Кота.

– Ты представляешь, – оживился Кот и выпрямился, – они здесь корову искали!

– Чему ты удивляешься? – повеселел Антон и одновременно заметил, как повернул в его сторону голову молодой чеченец. На глазах у него была повязка. Однако Антон почувствовал, что этот парень обескуражен тем, что произошло. Продолжая наблюдать за его реакцией, он продолжил: – Хобби у них здесь такое. Можно сказать, национальный вид спорта. Коровы бегут, а мужики с утра отправляются их ловить.

– Ага! И обязательно бедная буренушка должна бродить рядом с тайником, до отказа забитым оружием, или поблизости от установленного фугаса, – Дрон в сердцах хлопнул себя рукой по боку. – Хоть бы раз для разнообразия что-нибудь придумали!

– Машину обыскали? – Антон посмотрел на Кота.

– Москит! – позвал тот в свою очередь доктора группы.

Старший лейтенант Хажаев выбрался из «УАЗа» и вопросительно уставился на Антона.

– Есть что? – не выдержал Дрон.

– Чисто, – покачал он головой и развел руками.

– Хоть извиняйся и отпускай, – сокрушенно вздохнул Кот.

– Правду говорю, командир! – глухим голосом заговорил уже не молодой чеченец. – В лес только зашел, смотрю: люди с оружием. Мы побежали. Все!

Антон взял Кота за локоть и отвел в сторону:

– Вы осмотрели лес на глубину возвращения этих животноводов?

– В смысле? – не понял Кот и растерянно посмотрел на пленников.

– Возможно, заметив у тайника людей, они догадались о засаде и спрятали все, что могло их компрометировать, – пояснил Антон.

– Как-то не подумал об этом, – расстроился Кот.

Антон связался с Лавром, который также наблюдал перемещение приехавших на «УАЗе» людей, и вкратце обрисовал ситуацию. Прапорщик на пару с Джином и милиционерами занимался подготовкой к вывозу из тайника оружия и боеприпасов.

Поставив задачу тщательно осмотреть местность, Антон снял с головы наушник переговорного, стянул косынку и посмотрел на Кота:

– Давай старшего этих «пастухов» ко мне.

Вскоре Шаман подвел к нему седого чеченца.

– Как зовут? – спросил Антон и встал.

Чеченец был круглолицый, с широким носом и косматыми бровями.

Глаз Антон не видел. Они были завязаны куском бинта.

– У вас паспорт мой, – между тем напомнил чеченец.

– Знаю, – подтвердил Антон.

– Аслан, – чеченец задрал голову кверху и вздохнул. – Отпусти, начальник. Зря мучаешь. Говорю, скотина убежал.

– Проверим, – заново наматывая косынку, заверил его Антон. – Откуда родом, Аслан?

– В Джагларги живу.

– А почему так далеко корову ищешь? – удивился Антон. – Здесь напрямую, через лес, десять километров.

– Знакомый вчера этой дорогой проезжал. Говорит, на обочина несколько штук видел. Одна белый, как мой.

Антон спрашивал для проформы. Свою миссию они выполнили. Дальше с этими людьми будут работать следователи милиции и ФСБ. Возможно даже, их отпустят. Ведь взять Аслана и его помощников непосредственно у схрона не удалось. Помешали проявившие инициативу сотрудники Курчалоевского ОВД.

– Не веришь, можешь у любого спросить, – продолжал распаляться чеченец. – Два дня назад ушла и пропала.

– Сожрали небось всем селом, – хохотнул Дрон. Он стоял позади Аслана, со скучающим видом наблюдая за разговором.

Антон махнул рукой Шаману:

– Уведи его.

Заработал спутниковый телефон. Антон вынул из кармана разгрузочного жилета трубку, отвернул массивную антенну и приложил ее к уху.

– Это Родник. К тебе колонна вышла. – Генерал выдержал паузу, словно давая возможность Антону задать вопрос. Не дождавшись, поинтересовался: – Как обстановка?

– Тишина, – Антон окинул взглядом поляну.

– Что лопочут пленные?

– Ничего компрометирующего при них не обнаружили, – Антон посмотрел на боевиков, рядом с которыми вновь укладывался Аслан. – Говорят, что в районе оказались случайно. Искали корову.

– Ясно, – вздохнул генерал и отключился.

Антон убрал телефон. До прибытия машин оставались считаные минуты. Пора было возвращаться к дороге. Он поднялся.

– Филин, это Джин, – неожиданный голос чеченца заставил насторожиться.

– Говори! – поторопил Антон, заметив, как напряглись лица остальных спецназовцев. Все имели возможность слышать то же, что и он.

– Нашел тетрадный листок, – заговорил Джин удивленным голосом. – На нем схема местности, где был тайник. Вместо него корова нарисована.

– Представляю, на кого она у них похожа, – протянул наушник голосом Дрона.

– Больше ничего? – зачем-то спросил Антон.

– Все облазили, – подтвердил Джин.

Антон задумался. Допустим, чеченец не врет, и его сосед действительно видел в этих краях корову. Зачем рисовать план местности? Тем более скотина не будет стоять и ждать. Проще объяснить. Поблизости много ориентиров. Любой местный житель без труда поймет, где это. Если все же чеченцы направлялись за оружием, то и в этом случае легко объяснить, как найти дуб и пень. Они на большом расстоянии бросаются в глаза. Выходит, схема предназначалась на случай засады. А если о ней знали заранее?

Антон направился к пленникам. Разведчики бездельничали, ожидая приезда представителей МВД. Задержанные продолжали лежать на земле. Антон присел перед ними на корточки:

– Кто конкретно рисовал схему?

– Соседский мальчишка утром принес. Ему отец дал, – ответил за всех Аслан. – Он на рассвете приехал из Курчалоя.

– А сами к нему не ходили?

– Зачем? – удивился чеченец.

– Какая у него машина?

– «ЗиЛ», – не задумываясь, ответил Аслан и продиктовал номер.

– Кот! – позвал Антон, шаря по сторонам взглядом.

– Я! – отозвался эфир заспанным голосом майора, а сам он выбрался из «уазика» задержанных.

– Доложи, какие машины сегодня прошли со стороны равнины?

– Одна «Нива» и «Газель», – на секунду задумавшись, ответил он. – А что?

– Асланчик утверждает, что как пить дать грузовик вы проспали.

– Не может быть, – раздался голос Тумана.

Антон догадался, что именно ему было поручено остаться у дороги и контролировать транспорт. Он был уверен, Туманов не мог проспать, как, впрочем, и любой другой спецназовец. Значит, человек, о котором говорил Аслан, не проезжал сегодня здесь. Он обманул и, по сути, подставил односельчанина. С какой целью? Проверить, есть ли засада? «Не исключено, но все же так с соседями не поступают. А вдруг его здесь убьют? Все походило на скрупулезно просчитанную игру. Возможно, что и к исчезновению коровы руку приложил все тот же сосед. Пристрелил ее либо завел к себе во двор. Значит, он был уверен, что эти люди у тайника нарвутся на засаду. Возможно, погибнут. Нет – надолго окажутся в камере временно задержанных. Но тогда неминуемо придется держать ответ, – неожиданно осенило Антона. – Значит, тот, кто отправлял их сюда, был уверен: они не вернутся. Однако у чеченцев не было оружия, а времена, когда начинали стрелять без предупреждения, прошли. Может, свалившиеся как снег на голову милиционеры работают на бандитов, и те поручили им уничтожить людей? Но в этом случае в машине оставались еще двое! Они могли свободно уехать. Нет, – окончательно пришел к выводу Антон. – Менты не получали такой задачи. Просто бандиты устроили грамотную ловушку и сейчас наблюдают, как в нее ползет еще и транспорт комендатуры, который должен забрать оружие, пленников, спецназ и милиционеров. Кроме Родимова, на трех выехавших в район машинах и БТР были несколько следователей прокуратуры, представитель ФСБ и съемочная группа "Новостей" одного из центральных телеканалов. Если накрыть все одним махом, да еще на фоне выборов, шум грандиозный».

– Группа, к бою! – скомандовал Антон, опускаясь на одно колено.

Спецназовцы рассредоточились по своим направлениям, определенным на все случаи жизни.

– Что случилось? – рядом присел на корточки Кот.

– Уверен, нам ловушку устроили, – вынимая спутниковый телефон, едва слышно ответил Антон. – А этих чеченцев отправили на убой.

– Почему ты так решил?

– У бандитов уже недостаточно сил для масштабных акций. А они им необходимы. Тем более в день выборов. Поэтому они подстроили все таким образом, чтобы мы думали, будто взяли хозяев оружия, и расслабились. Они правильно все рассчитали. Сейчас, когда все заняты проведением выборов, сюда, для обеспечения эвакуации выполнившей свою задачу небольшой группы спецназа и нескольких пленных выйдет минимум сил. Боевики учли и тот факт, что на такие мероприятия с военными приезжают журналисты.

С этими словами Антон надавил на кнопку автоматического набора частоты и приложил трубку к уху.

– Слушаю, – раздался голос Родимова.

– Где вы сейчас?

– Только что въехали в лес. До тебя два километра.

– Возможно, на этом участке фугасы и засада, – выпалил Антон. – Я думаю, вам надо вернуться!

– Уверен?

– Так точно, – Антон, словно его было видно генералу, кивнул. – Все указывает на хорошо спланированную акцию. Как только вы окажетесь здесь, она сработает.

Отключившись, Антон посмотрел по сторонам. Рядом с пленниками остался Банкет. Туман и Шаман растворились в зарослях начинавшегося за кошарой леса. Со стороны дороги в охранении находился Стропа.

– Филин, это Джин, – прохрипел наушник. – Я хорошо этот район знаю. Пока здесь всего три машины проехало. Так не может быть.

– Понял, Джин.

Антон еще больше утвердился в своих опасениях. Несмотря на то что основная масса населения вроде как поддерживает нынешнюю власть или, по крайней мере, соблюдает нейтралитет, узнав о готовящейся акции, никто, как правило, не спешит докладывать об этом силовикам. Но обеспокоенность чеченцев собственной безопасностью становится заметной. В район, где в ближайшее время возможен теракт, направляется намного меньше транспорта, возможен отток стариков и детей, пустеют улицы, скот почти не выгоняют. Обычно это происходит после того, как бандиты оповещают по большому секрету о надвигающейся беде своих родственников. Как правило, за каждым чеченцем огромное число родни. Вот и получается: зачастую в Чечне только ленивый не знает об опасности, да те, кому она угрожает.

– Думаешь, этих вслепую использовали? – осторожно спросил Кот, показав взглядом на пленников.

– Сам подумай, о тайнике вся агентура трубит. Милиционеры, которых мы за боевиков приняли, также по своим каналам узнали о схроне. Вспомни, сколько раньше трудов стоило отыскать такую заначку? Здесь все как по накатанной. Прямо на блюдечке преподносят тайник с оружием и для надежности такой же подарок дарят местным ментам. Если бы действительно замышляли устроить фейерверк на выборы, то мы об этом узнали бы в последнюю очередь. Здесь как раз наоборот. Они решили использовать это мероприятие, зная, что все силы распылены по избирательным участкам, блокпостам и караулам. Удобный момент для акции. Что стоит засветить небольшой склад, потом отправить туда ничего не подозревающих людей, которых федералы наверняка примут за боевиков, а после всего шарахнуть и накрыть одним махом?

– Так чего мы сопли жуем? – не понял Кот и огляделся, словно в надежде увидеть за каждым деревом боевика.

– Они ждут, когда подъедут машины комендатуры. Наверняка кто-то для верности сидит в Курчалое.

– Филин, это Стропа, – голос старшего лейтенанта заставил Антона посмотреть в ту сторону, где, по его мнению, тот укрылся.

– Слушаю, Филин, – ответил Антон.

– Вдоль дороги, в северном направлении, прошли трое с оружием.

– Началось, – выдохнул Антон.

Глава 4

Верона тыльными сторонами ладоней картинно откинула на плечи еще влажные после душа волосы, взяла из выдвижного ящика комода фен, воткнула вилку в розетку и посмотрела в висевшее на стене зеркало. За ее спиной на кровати изнывал от ожидания чеченец.

Он заметил, что она на него смотрит:

– Ты долго?

– Не волнуйся, скоро, – с этими словами Верона надавила указательным пальчиком на кнопку. Горячая струя воздуха ударила в висок, затеребила локоны, приятно щекоча кожу. Слегка склонив голову набок, левой рукой она стала перебирать каштановые пряди.

Продолжая нервировать чеченца своей нерасторопностью, Верона мило улыбалась его отражению. В ответ он, все больше распаляясь, сверлил ее спину злым взглядом.

Между тем сушка волос была лишь поводом оттянуть время очередного соития. В другой раз она бы не раздумывая легла и в таком виде. Все равно спустя час снова под воду. Ей незачем было наводить марафет перед клиентами. Замуж за них она не собиралась, собственный имидж был скорее во вред. Причина крылась в другом. Мысль о побеге полностью завладела ее разумом. Казалось, она уже ни о чем больше думать не в состоянии. С одной стороны, Верона была уверена, что, даже если ей удастся завладеть оружием, она не сможет стрелять в людей. Не потому, что жалко этого чеченца и остальную, обитающую в этих стенах, мразь. Попросту она страшно боялась тюрьмы. Да, здесь, в Германии, условия содержания заключенных не идут ни в какое сравнение с российскими, а уж тем более с ее нынешним положением бесправной наложницы. Но она была уверена, там ее обязательно найдут дружки Парады и Соньки. Верона даже думать не хотела о том, чем все закончится, если она убьет или покалечит чеченца. Эти из-под земли достанут. Если ее оправдают и отпустят, легче не будет. В России еще проще свести с человеком счеты. Тем более Парада и Сонька – это лишь звено, маленькие шестеренки огромного механизма, безжалостно перемалывающего девичьи судьбы и жизни ради денег. В Питере осталась Наталья. Она знает адрес родителей. Это еще один довод не в пользу побега. Но как, оказывается, приятно просто помечтать о расплате и свободе! Фантазируя, Верона представляла, как она входит на кухню с пистолетом. Сонька считает деньги. Перебирая купюры, проворно мелькают пальчики с ухоженными ноготками. Парада завороженно смотрит. Охранник с безучастным лицом стоит у окна.

Со словами: «Ну что, твари, не ожидали?!» – Верона направляет ствол в голову Парады. Сонька вскрикивает, деньги рассыпаются. Одновременно рука чернявого охранника тянется вдоль бедра вверх и за спину. Верона знала, пистолет неизвестной системы он носит за поясом. Она хладнокровно стреляет в него. Хватаясь за грудь, турок падает. Парада вскрикивает, сползает со стула. Глаза широко открыты. Немигающе глядя на нее, он молит о пощаде и ползет на коленях к ее ногам, оставляя на полу мокрый след. Верона и подумать не могла, какое удовольствие могут принести обыкновенные мысли о мести страшно досадившим людям. Это напомнило ей девичьи грезы. Когда еще в школе, ложась спать, она точно так же испытывала радость, в мечтах держа за руку принца.

– Слушай, красавица, ты долго будешь свой голов сушить?! – вспылил чеченец.

– Я не виновата, что ты так рано пришел, – огрызнулась она, отключая фен.

Кресло, в котором лежала кобура, было в двух шагах от Вероны. Взгляд снова упал на рифленую рукоять пистолета. Для того чтобы претворить мечту в реальность, достаточно сделать шаг и протянуть руку.

Грохот из коридора заставил втянуть голову в плечи и развернуться в сторону дверей. Послышались шаги и громкие голоса. Раздался истошный вопль охранника. Запричитала Сонька. Сквозь тонкую пластиковую дверь отчетливо доносились странные металлические щелчки, после которых сразу следовали вскрики. Они напомнили звук удара линейкой по голове.

«Неужели кто-то из клиентов избивает эту мразь? – мелькнула мысль. – А вдруг накрыла полиция?»

Она перевела взгляд на чеченца. Сосредоточенно глядя на нее, он сидел в кровати, держа у груди покрывало:

– Что это?

Страшный удар распахнул дверь, и на пороге возник одетый в кожаную куртку и джинсы громила. Лицо скрывала маска с прорезями для глаз и рта. В руке у него был пистолет с каким-то странным, длинным стволом. Верона вдруг все поняла. Она видела такие в кино. Это был глушитель. А хлопки – не что иное, как стрельба.

– Бамат! – проговорил невесть откуда взявшийся киллер.

Звук упавшего на пол тела и вскрик заставили Верону вздрогнуть. Чеченца словно ветром сдуло с кровати. Но громила успел выпрямить в его направлении руку и надавить на спуск. Однако характерного хлопка не последовало. Зашипев от досады, мужчина сунул левую руку в карман куртки и достал оттуда обойму.

Наконец оцепенение прошло, и тут же в голове у Вероны возникла масса самых разных вопросов и нелепых ответов на них. Что это за люди? Почему стреляют? Кто их впустил? Как поступят с ней и что с остальными проститутками? Из-за вороха мыслей Верона вмиг запуталась, а нервы превратились в провода, по которым пустили мощный разряд тока. Еще немного, и эти нити не выдержат. В какой-то момент ей показалось, что она чувствует, как они накаляются и скоро перегорят. Энергия рвалась наружу. Захотелось выплеснуть переполнявшие эмоции.

Верона закрыла рот ладонью. Она вдруг испугалась этого состояния, которое само по себе можно назвать сумасшествием. Неожиданно возникла нелепая мысль, что, если не кричать, то ее не заметят и не тронут. Из всего происшедшего было ясно одно: это не полицейские. Они не стали бы мочить всех без разбору.

Верона обернулась. Чеченец сидел у батареи, держась за затылок. Она догадалась, что он ударился головой, когда спасался от так и не вылетевшей из ствола пули, и сейчас еще не может толком прийти в себя. И тут вдруг Верону осенило. Она отчетливо поняла, что неизбежно умрет, если останется так стоять. В тот же миг ее словно кто-то толкнул в спину. Вот Верона уже у кресла. Словно чужие руки вырвали из кобуры пистолет, а потом развернули ее за плечи в сторону дверей. Ей показалось, что она стоит на месте, а предметы попросту переместились по кругу. Тело стало легким. Одновременно большой палец правой руки до щелчка надавил на переключатель предохранителя. Крепко схватив ствол пистолета сверху, Верона уверенно передернула затвор. В сторону полетел патрон. Она не удивилась, вспомнив слова мужа, что многие носят с собой взведенное оружие. Стоит только снять с предохранителя и надавить на курок. Значит, она зря перезарядила. Ну и что? Для верности.

Бандит уже вынул пустую обойму и вставлял новую. Еще немного, и все. Словно в замедленном кино она двумя руками направила на него пистолет. Он видит и мгновенно понимает, что не успел. Верона прочитала это в его глазах, поразившись, сколько можно понять, глядя на человека в экстремальной ситуации. Она уже давит на спуск. В это время бандит, досылая патрон в патронник, делает шаг назад и в сторону, пытаясь укрыться за стену. Пистолет вздрогнул одновременно с вернувшимся в исходное положение киллером. Он отлетел на свое место под весом невесть откуда выскочившего дружка, не успевшего вовремя остановиться в коридоре. Намного ниже ростом парень в серой болоньевой куртке обхватил его руками за живот. Но тот уже начал оседать. Верона продолжала нажимать на курок. После четвертого выстрела она поняла, что попала в обоих. Бандиты лежали в коридоре, вытолкнутые пулями из дверей. Ворвавшийся первым здоровяк теперь неестественно дергал ногой. Подставивший его под пули напарник застыл, уткнувшись в грудь своего дружка. На полу, под бандитами, быстро увеличивалась в размерах казавшаяся черной лужа.

Верона обернулась. Чеченец уже стоял за креслом. Недолго думая, она бросилась к дверям. Не терпелось узнать, что происходит. Однако в метре от порога ноги перестали ее слушаться, в горле пересохло, а в голове зашумело. Взгляд случайно упал на убитых ею бандитов. В тот же момент она почему-то поймала себя на мысли, что не может отвести его в сторону. Он в буквальном смысле прикипел к двум, ставшим бесполезными, грудам белка в одежде. Она словно завороженная встала. До Вероны наконец дошло, что это именно она лишила их жизни. Сердце замолотило с такой силой, что девушка задрожала. Судорожно хватая воздух ртом, она все же нашла в себе силы сделать еще шаг и выглянуть за дверь. Здесь, на полу, в проходе на кухню, торчали ноги охранника. От него к входной двери тянулись разводы крови. Понятно, бандиты на площадке были еще без масок. Иначе турок увидел бы в домофон и не впустил. Едва он открыл дверь, приняв этих парней за обычных клиентов, как с порога получил пулю. Бандиты ворвались в квартиру, натянули маски и отправились всех направо и налево расстреливать.

Воздух был сизым от пороховых газов. В горле стало першить, по щекам текли слезы.

Верона прокралась в соседнюю комнату. Здесь ее взору открылась еще одна ужасная картина. На кровати, широко раскинув руки, лежал абсолютно голый мужчина. Левый глаз смотрел в потолок. Вместо правого была кровь. Заполнившая небольшим, почти круглым озерцом глазницу, теперь напоминавшую маленький кратер вулкана, она стекала по виску и уху на простыню. Анька, скорчившись, застыла у комода. Верона развернулась к выходу и тут же нос к носу столкнулась со своим клиентом.

– Отдай ствол! – потребовал он и протянул руку.

Чеченец уже был в одежде. Несмотря на спешку, с которой он оделся, вид у него был самый обычный. Ворот рубашки, застегнутой на все пуговицы, даже подпирал синего цвета узел галстука.

«Когда успел?» – подумала она, пряча пистолет за спину, и покачала головой:

– Нет!

Чеченец повел себя странно. Он махнул рукой и вышел. Она проскользнула следом.

Чеченец уже направлялся на кухню.

– Там есть тайник! – неожиданно вырвалось у нее.

Верона понимала, шум и крики могли услышать не только соседи, но и случайные прохожие. Квартира располагалась на втором этаже, и два окна выходили на улицу. В любой момент сюда может нагрянуть полиция. Надо было спешить.

На полу кухни, рядом с перевернутым стулом, лежала Сонька. Обесцвеченные волосы разметались по серому линолеуму. Лицо словно мраморное. Ни намека на румянец. На груди размером с ладошку красное пятно. Верона решительно подскочила к трупу, села на корточки и быстро ощупала кармашки короткой юбки. Пусто. Она выпрямилась, кусая нижнюю губку, огляделась и увидела на столе дамскую сумочку. Нос щекотал странный непонятный запах, вызывающий тошноту и животный ужас. Стараясь не обращать на него внимания, она схватила ее и вытряхнула содержимое на стол. Сотовый телефон, кошелек, косметичка. Есть! Звякнув, последним выпал небольшой, в форме сердечка, брелок с ключами.

– Что ты собираешься делать? – напомнил о себе чеченец.

– Хочу забрать выходное пособие, – пояснила она и шагнула к мойке. Верона не раз видела, как Сонька прятала выручку. Впрочем, существование сейфа тайной не было. Его установили на случай, если внезапно нагрянет полиция или, как сейчас, бандиты. Верона открыла посудный шкафчик, быстро убрала в сторону несколько чашек и отодвинула в сторону заднюю стенку. Взору открылась вмонтированная в бетон дверца. Она все делала быстро и без суеты.

В неглубоком металлическом чреве оказались несколько перетянутых резинкой пачек евро и тетрадь бухгалтерии. Ее она тоже решила прихватить. Ведь здесь перечислены все обитатели притона. Пусть по кличкам. Но если хорошо начнут копать, этого будет достаточно, чтобы установить имена тех, кто уцелел и покинул место побоища. Тем более, теперь Параде точно придется туго. Если, конечно, его тоже не отправили на тот свет.

Пояс пеньюара давно развязался, и он распахнулся. Прижав деньги и тетрадь к обнаженной груди, Верона бросилась прочь из кухни. Надо было взять вещи. Больше ее здесь ничто не держало. Не обращая внимания на трупы, она проскользнула обратно в комнату. Страх улетучился. Дверцы шкафчика были распахнуты. Одежда валялась на полу. Верона поняла: это так одевался чеченец. Она забросила пистолет наверх, схватила джинсы и торопливо натянула на себя. Впопыхах заправила в них полы пеньюара. Потом выволокла снизу объемный спортивный баул. Сгребла в него попавшуюся под руку ветровку и пару маек. Кинула туда стоявшие на комоде духи и огляделась.

В этот момент невесть откуда взявшийся чеченец схватил со шкафа пистолет и молча направил Вероне в грудь:

– Спасибо, ты меня спасла…

Ничего не понимая, Верона часто заморгала глазами.

– Это приходили убить меня, – пояснил чеченец. – Мое имя Бамат…

Она наконец вспомнила показавшееся странным слово, которое крикнул перед смертью киллер.

Верона хотела завыть от отчаяния, броситься на этого мерзавца, вцепиться ему в лицо, но неожиданная апатия вдруг лишила ее всяческой воли к сопротивлению.

– Убивай.

– У меня нет другого выхода, – он стал отступать спиной к дверям. – Кроме тех, кто желает моей смерти, меня начнет искать еще и полиция. А так пусть все останется на своих местах. Ты убила бандитов, но один случайно тоже в тебя попал.

Вероне вдруг показалось, что Бамат попросту оттягивает неприятный для себя момент, чтобы дать ей возможность убедить его не делать этого.

– Ты не посмеешь! – неожиданно она засмеялась. Это была истерика. Но чеченец этого не понял.

– Почему? – он удивленно захлопал глазами и обвел взглядом углы комнаты. – Здесь скрытая съемка?

– Не только, – она подхватила с пола сумку, забросила ремень на плечо. – Как ты думаешь, они сюда с неба свалились?

Чеченец проследил за ее взглядом. Она смотрела на бандитов.

– Правильно понял, – Верона стала осторожно обходить чеченца. – Их как минимум поблизости машина ждет. Если учесть, что выход тут один, ты не уйдешь незамеченным. Так что просто зря испачкаешь руки в крови спасшего твою жизнь человека. Нехорошо.

Бамат медленно опустил ствол.

Глава 5

Антон был уверен, что разгадал замысел тех, кто устроил тайник с оружием. Он показался ему не очень оригинальным. Ни для кого не было секретом, что, в связи с выборами, в республике под усиленную охрану взяты все жизненно важные объекты, места массового скопления людей, школы, больницы, детские сады. Организовано дежурство милиции и военнослужащих группировки на избирательных участках. Ограничено перемещение транспорта. На круглосуточный режим работы переведены все службы. Провести в таких условиях теракт, конечно, можно, но практически невозможно уйти после всего безнаказанно. Однако боевики нашли способ извлечь выгоду из этой обстановки. Уверенные, что все эти дни силовики будут кружить вокруг населенных пунктов, они заблаговременно оборудовали небольшой тайник с оружием и проинформировали об этом через подставных людей для верности сразу несколько ведомств. Все должно было указывать на то, что приготовленный арсенал предназначен для срыва выборов в одном из расположенных поблизости сел. Боевики понимали, что командование группировки постарается использовать этот факт с тем, чтобы найти и обезвредить террористов. Они правильно все просчитали. В случае если находящемуся в засаде подразделению удастся захватить в плен небольшую банду, то на место выедет для разбора следственная бригада, которая потащит с собой как минимум взвод охраны. Если к этому прибавить местных милиционеров и представителей СМИ, то получается настоящий винегрет. Антон не сомневался: боевики заблаговременно вышли в район и сосредоточились в окрестностях, изобилующих оврагами и другими естественными укрытиями, с тем, чтобы сразу по прибытии колонны блокировать ее вместе с группой спецназа. Наверняка на пути выдвижения установили управляемые фугасы. Так или иначе, но скорее прямо сейчас из Курчалоя поступит сигнал, что бронегруппа комендатуры вернулась. В этом случае бандиты наверняка немедленно атакуют.

Придя к выводу, что пленники не имеют никакого отношения к бандитам, Антон решился на беспрецедентный шаг. Он приказал развязать им руки, снять с глаз повязки и усадить в машину. Рядом с ней оставил Тумана. Остальные выдвинулись вдоль кромки поля обратно к тайнику. Антон надеялся, что основные усилия бандиты сосредоточили у ручья. Он уже связался с Джином. Чеченец на пару с Лавром и милиционерами заняли позиции с четырех сторон вокруг пятачка, в центре которого был злосчастный схрон. Пока они ничего подозрительного не наблюдали.

Выйдя к дороге, рассредоточились.

Поставив винторез прикладом в землю, Антон левой рукой развернул на колене карту. Так и есть. Почему он сразу не придал значения выбранному для тайника месту? На одинаковом удалении от него располагались сразу три оврага. Ничего лучше и не придумать. Заросшие по краям травой и кустарником, окруженные деревьями, они практически незаметны с воздуха и представляют надежные укрытия от ударов артиллерии. Боевики умудрялись прятать в них до десяти машин.

– Всем внимание! – Антон выдержал паузу, давая возможность тем, кто чем-то в этот момент отвлекся, сосредоточиться на том, что он будет говорить. – Предполагаю, противник рассредоточился в окрестностях закладки с задачей блокировать район по приходе колонны комендатуры. Численность неизвестна. Никому не надо говорить, что бандиты получили достаточный опыт партизанской войны и не будут планировать операцию, не имея минимального трехкратного превосходства. У нас недостаточно сил для того, чтобы устроить разгром банды. Все, что мы можем, это пока деблокировать оставшихся у тайника людей. Дальше по обстановке.

После того как три пары по очереди перебежали на другую сторону проезжей части, Антон дал Туману команду отпустить «УАЗ». Почти сразу послышался звук работающего двигателя. Вскоре машина замелькала между деревьями. Антон не стал дожидаться, когда она выедет на шоссе, и устремился вниз, к ручью. На этот раз они выходили к схрону со стороны гор. Для этого пришлось сделать достаточно большой крюк. Короткими перебежками, стараясь не шуметь, Антон продвигался от укрытия к укрытию. Глаза от напряжения слезились. Куртка на спине взмокла от пота и противно прилипала к телу. Он боялся пропустить овраг. Слева двигался Кот. Его прикрывал Банкет. Стропа с Шаманом, немного отстав, мелькали справа. Все находились на дистанции зрительной связи. В наушник было слышно тяжелое дыхание и звук шагов.

Вскоре за деревьями Антон увидел сбегающие к ручью заросли кустарника. Другим концом они уходили в сторону тайника.

Антон поднял правую руку вверх:

– Всем стой. Осмотреться.

Оглянулся назад. Дрон укрылся за торчащим из земли камнем. Отыскал взглядом Шамана. Капитан сидел на одном колене в полусотне шагов справа. Позади него лежал Стропа. Кот также находился на одной линии.

Антон поправил сбившийся при ходьбе микрофон:

– Джин, мы в двухстах метрах вверх по ручью. Что наблюдаешь?

– Вас не вижу, – после небольшой паузы медленно, растягивая слова, заговорил чеченец. – Пока тихо.

– Шаман! – окликнул Антон капитана. Дождавшись, когда он посмотрит в его сторону, рукой сделал ему знак выдвигаться к оврагу.

Пригибаясь, короткими перебежками, Шаман двинулся вперед и вскоре скрылся в зарослях орешника. Стропа осторожно проскользнул следом. Потянулись мучительные минуты ожидания.

Неожиданно оттуда, где, по мнению Антона, располагался овраг, раздался хлопок сработавшего запала. Звук автоматной очереди утонул в глухом разрыве. Было понятно: граната рванула на дне.

Антон приподнялся, пытаясь понять, что происходит.

«Может, растяжка?» – неприятная догадка заставила поежиться. То, что Шаман без доклада вступил в бой, говорило лишь об одном: другого выхода у него не было. Возможно, его первым обнаружило охранение боевиков.

– Филин, это Шаман, – прорезался голос сквозь треск. – Вижу группу боевиков, до восьми человек. Уже минус три.

Стало ясно Шаман подобрался к бандитам почти вплотную. Скорее всего так близко, что сам себя лишил возможности воспользоваться средствами связи.

Последняя фраза потонула в автоматных очередях.

Антон поднялся и двинулся вперед. Снова вздрогнул воздух. Ухнула вторая граната. Сверху посыпались ветки. Деревья впереди стали быстро укутываться пылью.

– Это Кот, наблюдаю духов. Отходят к ручью. Всего трое. Встречаю!

Почти сразу раздались хлопки винторезов.

Антон наконец увидел кромку оврага. Осторожно перебежал ближе. Огляделся по сторонам, но ни Шамана, ни Стропы не увидел. Лишь слева мелькали фигурки Кота и Банкета.

– Шаман, обозначь себя! – не выдержал он.

– Я в овраге. У меня чисто.

Антон перебежал вправо и глянул вниз. Шаман двигался по дну оврага в его сторону. На его пути лежали несколько боевиков. Один из них шевелился. Шаман крадучись приближался к каждому, тыкал в него стволом автомата, потом забирал оружие. Слева и сверху, почти по кромке, шел Стропа.

Дрон спрыгнул вниз, перебежал через овраг и выбрался на другую его сторону.

– Джин, начинай отход в нашем направлении, – скомандовал Антон. – Кот, у тебя как?

– Чисто, – устало отозвался майор. – Два жмура, один раненый.

– Говорить может?

– Может, но еще не хочет, – ответил за Кота Банкет. – Работаем.

Антон сделал Стропе знак, чтобы оставался наверху и наблюдал за подступами с тыла. А сам спустился по склону вниз.

В это время обвешанный трофейным оружием Шаман подошел к раненому боевику.

Среднего роста, уже не молодой чеченец лежал на правом боку, зажимая руками живот. Камуфлированная форма была перепачкана землей и кровью. Загорелое лицо искажала гримаса боли. Подбородок и щеки покрыты трехдневной щетиной. Антон бросил взгляд на второго бандита. Этот был мертв. Запрокинув голову назад, молодой парень лежал на спине. Он тоже не имел бороды. Это наводило на мысль, что банда укрывалась в селе. Возможно, до этого дня жили среди мирных жителей.

Тем временем Шаман расправил края шапочки с прорезями для глаз и рта. Чеченцы опасались появляться с открытыми лицами перед бандитами. Зачастую большинство из них вскоре после суда оказывается на свободе. Посмотрев на Антона, присел перед раненым на корточки и тронул его за плечо:

– Хази хок?

– М-мм! – простонал чеченец. Жилы на шее при этом вздулись. Глаза налились кровью. Было непонятно, на что так отреагировал раненый. На боль или вопрос, который был задан на родном языке.

– Уколи ему промедол, – распорядился Антон, а сам поднял взгляд на Стропу. – Как обстановка?

Лече не смотрел в его сторону и не понял, к кому обратился командир. Он лишь нахмурился и прижал рукой головной телефон.

В этот момент с того направления, откуда должны были появиться Джин с Лаврененко и милиционеры, вдруг послышался истошный вопль. Почти одновременно лес вздрогнул от взрыва автоматных очередей.

– Джин, что у тебя? – Антон выпрямился.

– Духи, – лаконично ответил майор.

Сквозь треск прорезался голос Лавра:

– По руслу…

Треск автомата заглушил последнюю фразу, но и так было ясно: бандиты атаковали вдоль ручья. Все развивалось именно так, как Антон и думал. Не дождавшись колонны и увидев, что оставшиеся у тайника люди уходят, они решили напасть. Антона сейчас волновал вопрос, какова численность банды. Он подбежал к Шаману. Капитан как раз отбросил в сторону использованный шприц-тюбик.

– Ну как он?

– Сейчас, – Шаман стал хлестать бандита по лицу ладонью.

– У-уу! – протянул тот.

– Сколько вас? – Антон схватил его за плечо и тряхнул.

– Много! – сверкнул глазами бандит. На скулах заиграли желваки.

Больше не раздумывая, Антон нащупал на левой половине груди рукоять ножа и рванул вверх. Времени было в обрез. От ответа боевика зависит, какое решение он сейчас должен принять по спасению группы. В такие моменты любые способы получения информации оправданы. В следующее мгновенье вороненое лезвие на треть вошло чуть выше колена, в бок бедра бандита и развернулось в ране.

– А-аах! – взвился боевик.

Раненый рявкнул так, что вырвавшийся из легких воздух отбросил лежавшую рядом с лицом прошлогоднюю листву. Выпучив глаза, чеченец затрясся от напряжения, боясь шевельнуться. Любое движение сейчас причиняло ему адскую боль.

– Повторяю, – Антон наклонился к самому уху. – Сколько вас?

– Тридцать, – простонал бандит. – Здесь был семь.

– Какая задача?

– Корову искать, – не выдержал Дрон.

Антон бросил взгляд туда, где, по его мнению, должен был находиться неугомонный майор. Однако ничего, кроме обрыва и свисающих сверху корней деревьев, не увидел.

– На вас напасть, – между тем, глотая окончания, простонал боевик.

Антон убедился в правильности своих выводов. По всему выходило, что в настоящий момент боевики с двух направлений ударили по оставшимся у тайника спецназовцам и милиционерам. Судя по приближающимся звукам очередей, Джин совершает отход в их направлении.

Антон вынул лезвие из раны, загнал по самую рукоять нож в песок, очищая от крови, и стал взбираться на склон. Хватаясь за траву, свесившиеся сверху ветви кустов, он с трудом выбрался на другую сторону оврага и сразу увидел Дрона. Майор лежал в небольшом углублении, аппендиксом уходившем в сторону от обрыва. Антон проследил за его взглядом. Среди деревьев он сразу увидел пятившегося на него Лаврененко. Правее, изредка постреливая, шел седой милиционер. Где-то дальше и левее, ближе к ручью, раздались две длинные очереди.

– Джин, ты где?

– Рядом, – выдохнул чеченец.

Сзади послышался шум осыпающегося песка. Антон обернулся. Вслед за ним из оврага выбрался Шаман. Отбежав правее, он укрылся в зарослях кустарника.

Антон вновь перевел взгляд вперед. Теперь он видел всех. Слева отходил Джин, прикрывая седого милиционера. Лавр работал с молодым. Они продолжали огрызаться огнем в ответ на вялую стрельбу еще не видимого от оврага противника.

Антона охватило волнение. Перед тем как атаковать, бандиты наверняка слышали разрывы и выстрелы. Значит, предполагают, что на этом направлении их могут встретить. Тем не менее преследуют. Это говорит о том, что они знают численность группы либо заранее уверены в успехе по другим причинам.

Он наконец увидел мелькающих между деревьями боевиков. Короткими перебежками они двигались по склонам распадка вдоль ручья. Антон ждал. Наконец бандиты подошли на такое расстояние, что можно было различить выражение их хмурых и заросших лиц. Антон успел заметить, что на них нет ни радости, ни уверенности.

– Работаем! – скомандовал он и поймал в прицел невысокого, с круглым лицом бандита. С мягким хлопком винторез привычно вздрогнул в руках, приятно, по-дружески ударив в плечо. Бандит взмахнул руками, запрокинул назад голову и упал. Тут же справа раздалась короткая очередь. Это лупил Шаман. Три раза подряд хлопнул винторез Дрона. Где-то ниже открыли огонь Кот и Банкет. Хор стал дружнее. Несколько бандитов повалились на землю. Послышались вопли и стоны. Один подобно волчку катался по земле, изрыгая ругательства. Двое залегли. Остальные продолжали упорно идти вперед. Милиционеры, Джин и Лаврененко, огрызаясь огнем, отходили. Лавр был уже совсем близко, когда наушник вскрикнул его голосом. Боковым зрением Антон заметил, как прапорщик рухнул на спину.

– Черт! – Антон приподнялся на руках, пытаясь увидеть, что происходит впереди.

Лаврененко корчился, лежа на боку. Ухватив за откинутый приклад выпавший из рук автомат, он тянул его к себе.

– Шаман, давай к Лавру! Я прикрою.

– Понял! – чеченец вскочил и бросился к прапорщику.

Антон увидел вскинувшего автомат боевика. Почти не целясь, отправил в него сразу две пули.

В это время вскрикнул и упал молодой милиционер. Подтянув под себя ноги, он несколько раз с силой их распрямил и затих. Его друг, совершавший отход с Джином, зажимая на правом боку рану, пятился задом.

Антон выстрелил в бандита, устремившегося следом за ним, и переполз в сторону. Почти сразу в то место, где он только что был, ударила пуля, небольшим фонтанчиком подняв в воздух песок.

Антон ничего не мог понять. Если, как утверждал раненый боевик, в самом начале их было всего тридцать, то теперь на порядок меньше. Преследование отходящих спецназовцев и милиционеров уже перешло в атаку основных сил группы, которая в обороне. На что рассчитывают боевики? У них практически нет перевеса в численности. В этой ситуации они заранее обречены на гибель. Конечно, отход в направлении равнинной части для них тоже не выход. Но они могли обойти занятый спецназовцами овраг с флангов и уйти в направлении гор. Однако бандиты продолжали упорно напирать практически в лоб.

Джин и милиционеры уже достигли рубежа обороны и вместе со всеми отбивались от наседавших боевиков. Шаман добрался до Лавра. Тот к этому времени пришел в себя. Теперь они вдвоем ползли в направлении Антона.

Антон разрядил пистолет в голову бандита, высунувшегося из-за ствола поваленного дерева, отсоединил магазин, отбросил в сторону. Вынул из кармана разгрузки следующий, про себя отметив, что это последний. Патроны были, но в пачках, которые спецназовцы рассовывали в расположенные на спине в качестве противовеса кармашки. И тут произошло то, чего он боялся больше всего.

– Противник с тыла! – выкрикнул эфир голосом Стропы.

Практически сразу оглушительный взрыв очередей заставил стиснуть зубы и вжаться в землю. Но через мгновение оцепенение прошло. Антон вновь переполз в сторону и обернулся. Первым делом увидел Стропу. Тот лежал, развернувшись в обратном направлении, и короткими очередями поливал заросли кустарника.

– Вот попали! – простонал Дрон.

– Черт…

– Суки, обложили, – пробулькал Кот. Антон по интонации понял: он тоже ранен.

– Двойной капкан, – догадался он, вынимая трубку спутникового телефона.

Глава 6

Убедив чеченца не убивать ее, некоторое время Верона пребывала в прострации. Она и представить не могла, сколько сил может отобрать такая просьба. Наверняка этот эпизод значительно укоротил ей жизнь. Ноги предательски тряслись. Пулеметом молотило сердце. Даже после всех свалившихся на Верону испытаний и бед ей казалось невероятным то, что один человек просит другого оставить ему жизнь. Ведь стоит только задуматься, и станет ясно, что на земле нет ценности дороже ее.

– Как мне тебя называть? – пряча пистолет в кобуру, спросил чеченец.

– Верона, – пожала она плечами.

– Уходим, Верона, – Бамат по складам проговорил ее имя и одними губами улыбнулся. После всего происшедшего это выглядело неестественно. Тем более взгляд остался прежним и продолжал пугать. Верона старалась не смотреть в лицо чеченцу, пообещав себе, что, как только окажется на улице, сразу убежит от него.

Осторожно ступая, словно перед ней были не трупы, а спящие, которых нельзя разбудить, Верона подошла к лежавшим на полу парням. Поставила рядом с ними сумку и наклонилась. В нос ударил странный, не поддающийся описанию запах пота и елки. Стараясь меньше вдыхать этот аромат смерти, она схватила лежащего сверху бандита двумя руками за плечо и с силой перевернула на спину. Изо рта трупа вырвался негромкий квакающий звук. Брезгливо морщась, она по очереди разжала неестественно теплые пальцы, сжимавшие рукоять пистолета. По спине пробежали мурашки, когда хрустнул сустав мизинца. Верона забрала оружие и сунула его в сумку, под одежду.

– Я пойду первой, – направляясь к выходу, решительно заявила она Бамату, еще не зная зачем. Может, просто хотелось как можно быстрее покинуть эту квартиру?

Верона осторожно открыла дверь и вышла на площадку. На лестнице было темно и тихо. Свет включался здесь на любом этаже, стоило щелкнуть выключателем, мерцающим желтоватым огоньком у каждой двери. Освещение подъезда ограничивалось работой реле. Времени хватало ровно на столько, чтобы, не спеша, пройти с первого на последний этаж. Немцы знали цену электричества. В отличие от русских у них не было Сибири с громадными запасами энергоресурсов.

Чеченец выскользнул следом, прикрыл дверь и сразу спустился к окну. Она подошла к нему и встала сзади. В одной из припаркованных у тротуара машин сидел водитель. Лица видно не было, но по тому, как периодически становился ярче уголек сигареты, было понятно: он нервничает, при этом сильно затягиваясь дымом. Гадать не имело смысла. Именно он поджидал киллеров, тела которых сейчас остывали в квартире.

– Нам не выйти из подъезда незамеченными, – сделал вывод Бамат.

– А зачем прятаться? – удивилась Верона. – Откуда он знает, что мы из борделя? Здесь еще несколько квартир.

Неожиданно Верона спохватилась и замолчала. Как она сразу не догадалась?! Раз эти люди приехали специально, то и водитель может знать его в лицо.

– Давай я подойду к нему и отвлеку, – предложила она. – Правда, немецкий почти не знаю…

– Они тоже, – хмыкнул Бамат. – Это албанцы.

– Албанцы? – недоверчиво протянула Верона, переведя взгляд с машины на чеченца и обратно.

– Почему он ничего не делает? – между тем задумчиво проговорил Бамат.

Верона догадалась, что имеет в виду чеченец. По идее водитель, привезя киллеров, уже давно должен был заподозрить, что в доме произошло что-то неладное. Между тем он даже не удосужился попробовать позвонить им на сотовый.

Где-то в начале улицы завыла сирена.

Дом был заселен эмигрантами, вместе с которыми жили и те, кто въехал в страну незаконно. Верона поначалу тешила себя надеждой, что никто из жильцов не решится сообщать о шуме в полицию, но, как видно, ошиблась.

– Бежим! – заторопилась она.

Вздохнув, Бамат подчинился.

Однако на улице их ждал сюрприз. Водитель все-таки выбрался из машины и направлялся к подъезду. Как принято в таких случаях говорить, столкнулись нос к носу. Увидев шедшего следом за Вероной Бамата, он вскрикнул и встал.

Недолго думая, Верона шагнула к нему и со всего размаха залепила ногой в пах.

Охнув, албанец сложился, прижав руки к причинному месту. В тот же момент Бамат отодвинул ее в сторону, схватил парня за волосы на затылке и завернул ему голову назад:

– Агим?! Агим? Говори, тварь!

Верона поняла: чеченец не знает албанского, поэтому просто называет имя человека, которого подозревает в организации покушения.

Между тем вой приближался. Уже видны были всполохи голубого света на утонувших в темноте домах.

Бамат наконец толкнул от себя албанца, проворно выдернул пистолет и дважды выстрелил в него. Вне себя от страха Верона бросилась к проезду под соседним домом. Оказавшись в каменном тоннеле, с ужасом поняла, что чеченец бежит следом. Топот эхом отлетал от стен и рассыпался, подпрыгивая на брусчатке подобно невидимым стальным шарикам.

Бамат нагонял. Верона вбежала во двор и встала, не зная, что делать дальше. Он схватил ее за руку и увлек за собой.

– Куда?! – в ужасе взвыла она. – Отпусти!

Но чеченец не слушал. Вскоре они оказались в небольшом переулке, до отказа забитом легковыми машинами. Пробежав по тротуару, Бамат свернул к стоявшему под фонарем «Опелю». Машина весело мигнула габаритами и квакнула сигнализацией.

– Садись! – сухо бросил он ей, открывая дверцу со стороны водителя.

– Отпусти меня! – взмолилась она.

Верона ни с кем не хотела делить с таким трудом давшуюся свободу. Мало ли что на уме у этого абрека? Небось и он имеет такой же, как у Парады, бизнес. А к ним пришел, чтобы в глазах своего окружения не терять лицо. Она знала: у чеченцев не приветствуется связь с проститутками. Да и запал он на нее. Нет, не влюбился. Иначе не стал бы пытаться убить. Просто не встречала она еще мужчин, которые, проходя мимо, не задерживали на ней взгляд. Раньше ей это льстило. Оказавшись в сексуальном рабстве, она от этого стала страдать, обслуживая на двух-трех человек больше, чем остальные девушки. Когда все проститутки были свободны, клиенту предоставляли право выбора. Говоря другим языком, показывали товар лицом. Как правило, брали ее. Она даже пыталась потихоньку уродовать себя косметикой. Не помогало.

Одновременно Верону пугало, что она случайно перешла дорогу албанцам, по сути, оказавшись между молотом и наковальней. Она знала: эти люди считаются основными поставщиками живого товара в Европу. Им же принадлежали самые крупные каналы поставок оружия и наркотиков. Она была наслышана об албанской мафии, настоящей головной боли объединенной Европы. По сути, взращенная Америкой раковая опухоль была призвана тормозить экономическое развитие союзников. Замкнутые этнические группировки со своим языком, родственными связями были практически недоступны извне. Чужих они к себе не пускали и жестоко расправлялись с неугодными.

Между тем Бамат выехал из переулка на дорогу и покатил в направлении центра. Машину мелко трясло по брусчатке. Верона знала: этим дорожным покрытием Германия обязана миллионам пленных и Гитлеру. Неширокие улицы представляли собой старинные дома с черепичными крышами, первые этажи которых украшали подсветка и реклама, готические соборы с остроконечными шпилями и громадные, лишенные листвы каштаны, замершие в почетном карауле вдоль пустых тротуаров.

– Куда мы едем? – заерзала на сиденье Верона.

– Узнаешь, – не отрывая взгляда от дороги, бросил через плечо Бамат.

Ехали не торопясь. Верона твердо решила бежать. Опасаясь, что чеченец видит ее в зеркало заднего вида, пригнулась и перебросила ремень сумки через голову. Так будет легче выскочить из машины. Снова откинулась на спинку сиденья, нащупала рычаг дверцы и стала глядеть в окошко на проплывающие мимо дома. Однако чем дольше они ехали, тем сильнее она убеждалась в несостоятельности затеи. Несмотря на то что скорость была небольшой, она наверняка при падении сильно ударится. Сможет ли в таком состоянии убежать от Бамата? Тем более с багажом. Можно, конечно, взять деньги, а вещи оставить. Верона вновь украдкой скользнула взглядом по установленному в салоне зеркалу. Проплывающие мимо фонари на короткое мгновение освещали лицо Бамата. Она поймала себя на мысли, что за все время чеченец ни разу не закурил, да и не похоже было, что он имеет пристрастие к табаку. Наверняка не пьет, а значит, быстро нагонит убивающую в день по две пачки дешевых сигарет Верону. Да и куда она сейчас пойдет? Тем более наверняка к утру полиция будет разыскивать всех, кто так или иначе имел отношение к борделю. Она приуныла.

Вопреки ожиданию, они миновали центр и вскоре вновь ехали по окраине. Справа и слева мелькали частные домики, один не похожий на другой. Вероне нравилась Германия. Даже в деревнях здесь красиво и ухоженно.

– Далеко еще? – с безразличием в голосе спросила она.

Вместо ответа чеченец свернул с дороги и остановился перед узорчатыми воротами. Загудел стеклоподъемник. Бамат высунул в окно руку с небольшим пультом. Раздался щелчок и тихое жужжание. Створки медленно распахнулись. Похожие на маленькие луны фонари освещали двухэтажный с небольшими декоративными башенками по углам и балконом коттедж, к которому вели выложенные плиткой дорожки. Объехав его вокруг, машина, не останавливаясь, вкатилась в открытые ворота гаража, расположенного в подвале.

– Это твой дом? – Верона поежилась и нерешительно открыла дверцу.

– Можно сказать и так, – с этими словами Бамат подошел к небольшому выключателю, закрепленному на стене, и надавил на кнопку. Ворота медленно опустились.

Верона наконец вышла:

– Куда ты теперь меня денешь?

– До утра отдохнем, а потом надо будет отсюда убираться, – Бамат направился к неприметным дверям в стене. Она поспешила следом.

По крутой лестнице они поднялись на первый этаж дома и оказались в просторном фойе. Здесь повсюду в массивных кадушках красовались диковинные растения. Стоявшие полукругом мраморные колонны поддерживали второй этаж здания. От входа туда вели две лестницы. Они начинались по обе стороны больших стеклянных дверей. Было тихо. Лишь откуда-то сверху раздавались странные булькающие звуки.

– Кто здесь? – Верона удивленно посмотрела на чеченца, и ей стало страшно. Она поняла, что он чем-то здорово обескуражен, если не сказать напуган.

– Т-тсс! – в подтверждение ее мыслям Бамат прижал указательный палец левой руки к губам, а правую запустил за отворот пиджака. Однако пистолет не спешил доставать. Так он стал медленно подниматься наверх. Боясь отстать даже на шаг, Верона двинулась следом.

Всхлипы стали громче. Верона уже догадалась, что их источником является человек. По всей видимости, ему очень больно. Непроизвольно она вцепилась в локоть Бамата.

– Не мешай! – он освободил руку и пошел быстрее.

Поднявшись на этаж, они прошли по коридору и остановились перед приоткрытой дверью. Теперь можно было уверенно говорить, что источник странных звуков находится здесь. Бамат, наконец, вынул пистолет, снял его с предохранителя, левой рукой взялся за ручку двери и вопросительно посмотрел на Верону. Она сделала шаг назад. Он с силой рванул дверь на себя, выпрямил руку с зажатым в ней «ПМ» и шагнул через порог.

Верона успела заметить стоящий посреди хорошо освещенной комнаты стул, на котором, с заклеенным скотчем ртом, окутанный веревкой, сидел грузный мужчина. Длинные, наполовину седые волосы были взъерошены.

– Отец! – крикнул Бамат и бросился к нему.

В тот же момент Верона каким-то внутренним чутьем вдруг ощутила позади себя движение. Она обернулась. Сдавленный вскрик колючим комом застрял в горле. Дверь комнаты напротив отворилась. Света там не было. Двое мужчин, возникшие из темноты, шагнули прямо на нее. Шедший первым высокий, бритый наголо бугай схватил ее за плечо и с силой швырнул в сторону, освобождая себе путь. Верона сделала два гигантских шага и упала, краем глаза заметив, как второй в это время вытащил из-за пояса пистолет. Он был одного с Вероной роста. Смуглая кожа, черные волнистые волосы делали его похожим на цыгана.

Мужчин она не интересовала. Они вошли следом за Баматом.

– Брось пушку! – послышался незнакомый голос. Верона догадалась, что он принадлежит лысому.

– Кто посмел поднять руку на моего отца?! – заревел в ответ Бамат.

– Ты не понял? – вновь заговорил лысый. – Допустим, я. Что ты сделаешь?

– Давай драться честно! – предложил Бамат.

– Что ты называешь честностью? – заговорил, судя по всему, напарник лысого. – Ты должен умереть. Шансов мы тебе давать не собираемся.

– Вы шакалы! – взревел Бамат. – Наняли грязных албанцев…

– Они сами изъявили желание свести с тобой счеты, – перебил его один из незнакомцев.

Неожиданно Верона поняла, что если сейчас эти люди убьют Бамата, а по всем признакам они явились сюда именно для этого, то и ее не оставят в живых.

«Может, потихоньку спуститься вниз?» – мелькнула мысль. Она обернулась. До лестницы пара шагов. Она может покинуть дом через уже знакомый гараж. Но куда потом? Ей обязательно нужен человек, который сможет достать паспорт. По-другому она не сможет пересечь несколько границ. Бамат уже признал себя должником. Сейчас он снова в незавидном положении. Если ей и на этот раз удастся спасти его, причем на глазах отца, он просто обязан будет ей помочь.

Она выпрямилась, сунула руку в сумку, нащупала пистолет и шагнула обратно к двери.

Это была спальня. Справа огромная кровать. Постель расправлена. Видимо, бандиты явились в тот момент, когда хозяин дома готовился ко сну. Слева на стене видеопанель. Несколько старинных шкафчиков да пара нелепых репродукций завершали неброский и безвкусный интерьер.

Оба незнакомца стояли спиной к выходу. Однако появление в комнате постороннего заметили одновременно. Они догадались об этом по изменившемуся взгляду Бамата, который увидел Верону первым. Левой рукой он держался за спинку стула, на котором сидел отец, в правой сжимал пистолет, направленный на вошедших.

Верона надавила на спуск в тот момент, когда бритоголовый уже почти развернулся в ее сторону. Грохот выстрела, вопль второго бандита и причитания оказавшегося на линии огня Бамата, который успел лишь присесть, напугали Верону. Она едва не выронила оружие от неожиданности, но отчетливо увидела, что попала. Лысый едва заметно вздрогнул и согнулся. Пистолет выпал на пол. Она направила оружие на его дружка и снова надавила на спуск. Выстрел, за ним еще один. Мимо. Похожий на цыгана бандит бросился в сторону. В этот момент по нему открыл огонь Бамат. Цыган сделал несколько гигантских шагов, но, словно зацепившись ногой за невидимое препятствие, упал и протяжно взвыл.

Бамат бросился к нему и с разбегу двинул раненого бандита ногой в голову. Тот затих. Забрав у него оружие, чеченец вернулся к отцу и стал снимать с него путы.

Верона стояла посреди комнаты, держа в опущенных руках пистолет. На нее навалилась усталость и апатия. Казалось, тронь ее сейчас слегка кто-нибудь за плечо, и она упадет. Нелепо висевшая за спиной сумка тянула назад, отчего ей приходилось слегка сгибаться.

«Странно, – подумала она. – Ведь там почти ничего нет. Пара маек, джинсы да флакон духов. А кажется, что лежат кирпичи».

– Кто эта женщина? – уставший, немного охрипший голос заставил ее поднять голову. Она медленно убрала с лица волосы.

Перед ней стоял отец Бамата. Умное, изъеденное морщинами лицо было в мелких ссадинах. На шее красовался кровоподтек. Ворот пестрой рубашки оторван. Не сводя с Вероны изучающего взгляда, он закатывал рукава.

– Отец, они наверняка не одни, – Бамат связал кусками веревки лысого, выпрямился и направился ко второму бандиту.

Тот лежал на боку, неестественно запрокинув назад голову. Бамат ткнул его в спину носком туфли и поморщился:

– Готов.

– Дай мне пистолет, – отец Бамата протянул руку и выжидающе уставился на Верону.

Ей не хотелось расставаться с оружием. Почему-то казалось, что, пока она держит его в руках, с ней считаются.

– Ну! – поторопил он.

Верона подчинилась и вложила ему в ладонь пистолет.

– Надо посмотреть, что на улице! – Бамат устремился к выходу.

Вероне показалось, что одна из причин, вынуждавших чеченца покинуть помещение, это нежелание представлять ее отцу.

– Погоди! – окликнул его отец. – Дай телефон.

Бамат вернулся, вынул из кармана трубку сотового.

Отец набрал номер и приложил телефон к уху.

– Да! Мутуш! Здравствуй, дорогой, это Садо говорит… Не узнал? – он улыбнулся и перешел на чеченский язык.

Бамат отправился осматривать дом. Не зная, что делать, Верона прошла к единственному креслу у стены и опустилась на краешек.

Вскоре Садо закончил говорить. Сунув трубку в карман, он огляделся.

Вероне стало весело. Вид отца Бамата был растерянный. Он словно не мог понять, как оказался в комнате. Однако вскоре она догадалась, Садо собирается срочно покинуть дом, но не знает, за что хвататься. Наконец он бросился к комоду, выдернул на себя верхний ящик, достал оттуда несколько паспортов. Толкнул его обратно, развернулся к дверям и вышел.

Вероне вдруг стало страшно. Ей показалось, что сейчас эти люди уедут, а ее бросят. Потом придут полицейские, найдут трупы, а несчастную девушку арестуют. Она вскочила с кресла и бросилась догонять Садо. Он не успел уйти далеко. Вернее, даже не собирался. В комнате напротив горел свет. Она отчетливо помнила, что, когда оттуда выходили бандиты, там было темно. Верона заглянула в дверь. Как оказалось, это был рабочий кабинет. Наверняка совсем недавно он казался уютным. Однако сейчас здесь царил страшный беспорядок. У единственного окна стоял старинный стол с компьютером. Ящики были выдвинуты. За высокой спинкой массивного стула располагались книжные полки. На корешках названия на немецком, отчего Верона пришла к выводу, что чеченцы снимают дом. Часть книг была обрушена и валялась на полу. Прямо у стены напротив небольшой телевизор и аквариум. Верона поняла: когда они с Баматом подъехали, бандиты как раз здесь хозяйничали. Звук машины насторожил их, и они выключили свет.

– Что тебе?! – увидев ее в дверях, встрепенулся Садо. Он как раз сдвигал массивную стойку, на которой стоял стеклянный резервуар.

– Вам помочь? – нашлась Верона.

– Сам справлюсь.

Увлеченный разговором Садо не рассчитал усилий, подставка накренилась, а огромный аквариум пополз и с грохотом рухнул на пол. Поток воды небольшим цунами разбежался в стороны по паркету, запрыгнул на книги, скатился обратно. Затрепыхались в водорослях рыбки.

Садо, что-то бормоча себе под нос на непонятном Вероне языке, присел на корточки у небольшого сейфа, оборудованного в стене, до этого скрытого от глаз конструкцией с аквариумом. Крутанув небольшие никелированные маховики, открыл дверцу. Вынул несколько пачек с деньгами, пару конвертов, папку и пистолет. После этого окинул взглядом стены кабинета, сокрушенно вздохнул и направился к выходу.

Верона завороженно наблюдала за тем, как на полу корчатся рыбки. Отчего-то ей стало безумно жалко их. Прислушиваясь к своим чувствам, она с удивлением поняла, что ничего подобного с ней не происходило, когда она глядела на убитых людей.

Глава 7

Укрывшиеся вдоль берега ручья бандиты пристрелялись. Несколько пуль со шлепками вошли в ствол дуба, за которым укрылся Антон. Он выстрелил в направлении сгустков черного дыма, взметнувшихся после автоматной очереди над зарослями кустарника, вскочил и перебежал правее. Занял позицию в небольшой вымоине, осмотрелся и сразу же увидел бегущего по склону боевика. Наведя винторез ему в грудь, вынес точку прицеливания вперед на три фигуры и дважды надавил на спуск. Пули полетели в пустое место. Но пока они преодолеют эти три сотни шагов, бандит как раз окажется там. Грубо говоря, сейчас он старательно спешил встретиться со своей смертью. Есть! Словно налетев на невидимую преграду, бандит резко остановился и присел. Потом неожиданно выпрямился и повалился набок. Это был шестой с момента первого выстрела.

Антон посмотрел назад, в сторону оврага. Туда как раз отползал Дрон. Майор уже второй раз отправлялся за магазинами, которые снаряжал Лаврененко. Тяжелое ранение в ноги не давало ему возможности вместе со всеми отбивать атаки боевиков. Но он нашел себе занятие. Вскрывая упаковки с патронами, которые ему набросали спецназовцы, прапорщик быстро снаряжал пустые магазины к «АК» и «ВВС». Коту повезло меньше. Пуля попала в грудь. Сейчас он уже был без сознания. Рядом с ним возился Москит. Старшему лейтенанту приходилось совмещать оказание медицинской помощи с отражением атак.

Зуммер спутникового телефона заставил перевернуться на спину. Антон достал из устроенного на груди кармашка трубку, отвернул антенну и приложил его к свободному уху.

– Это Родник. Как обстановка?

– Держимся. Два «трехсотых».

– Кто?

– Лавр и Кот. Плюс милиционеры… Что с подкреплением?

– Боевики сорвали попытку высадить у Ники-Хиты разведывательную роту, – скороговоркой, словно пытаясь быстрее выплеснуть сравнимую со смертным приговором новость, заговорил генерал. – Вертушки обстреляли с земли.

– Кто бы сомневался, – Антон скрипнул зубами. – Хорошо подготовились.

– Не говори, – согласился Родимов. – Наверняка на дороге кроме фугасов засада, а пригодные для высадки с вертолетов площадки простреливаются огнем из стрелкового оружия. Просчитали основательно все возможные действия.

– Значит, мне пока рассчитывать на помощь рано? – уточнил Антон, одновременно заметив двух крадущихся с правого фланга бандитов. Они сумели пройти за спиной Шамана и подобрались почти к самому оврагу, в котором находились раненые. – Черт! – Антон отбросил трубку в сторону, взял лежащий сбоку винторез и снова перевернулся на живот. Словно почувствовав, что их заметили, бандиты рухнули на землю, практически скрывшись в прошлогодней траве и кустарнике.

– Прут и прут! – проговорил наушник голосом Дрона.

Антон отыскал его взглядом. Василий выбирался из оврага. От бандитов его отделяла пара десятков метров.

– Дрон, замри! – скомандовал Антон.

Голова, обтянутая защитного цвета косынкой, застыла над обрывом.

– Вправо посмотри! – убедившись, что майор услышал его, продолжил Антон. – Похожее на трезубец дерево видишь?

– Ну, – подтвердил Дрон, еще не понимая, чего от него хочет командир.

– На половине пути между ним и тобой два духа. Гранатой огонь!

Через пару секунд от места, где находился Дрон, с характерным хлопком, по дуге, полетела РГН. В последний момент один из бандитов вскочил. Не выдержали нервы. Он едва успел сделать шаг в сторону, как граната рванула. Причем произошло это даже раньше. Она сработала от касания, не долетая земли, задев нижнюю ветку молодого дуба. Бандита словно ветром сдуло.

Продолжая наблюдать за тем, как осыпаются, кружа, поднятые взрывной волной листья и клубится пыль, он нашарил рукой телефон и вновь приложил его к уху.

– Это Филин, я на связи.

– Что там у тебя? – с тревогой спросил генерал.

– Лезут, – лаконично ответил Антон. – Причем со всех направлений.

– Еще сорок минут продержишься?

– Нет, – уверенно заявил Антон. – Просто перестреляют. Мы как на ладони. Они заняли все господствующие высоты. Пока спасает то, что не даем успеть как следует прицелиться.

– Подкрепление вышло лесом, вдоль ручья. Разведчики высадились, но намного дальше, чем планировалось.

– Я попробую уйти к дороге, – принял решение Антон.

– Банду необходимо уничтожить там, – быстро заговорил Родимов. – Держись и жди подкрепления. Если совсем туго, встреть вертушки.

– От них тут мало толку будет, – оглядев верхушки деревьев, возразил Антон. – Авианаводчик попросту не сможет давать целеуказаний. Обзор с земли ограничен.

– Что предлагаешь?

– Я выведу банду на мины. Туман сейчас за дорогой.

– Хорошо, – понимая, что сейчас не время для разговоров, генерал отключился.

– Это Туман, – раздался сквозь треск помех голос майора. – Укажи рубеж. Задачу понял.

Несмотря на трагизм ситуации, Антон улыбнулся. Отправив «УАЗ» с чеченцами, все это время Туманов находился рядом с рюкзаками, которые были сложены в укрытии, где отдыхала свободная от дежурства у тайника часть группы. Изнывая от бездействия, офицер вслушивался в эфир, пытаясь представить картину боя. И вот о нем вспомнили! Он даже нарушил табу и дал понять, что слышал разговор Филиппова по телефону посредством включенного ПУ.

– Рубеж кошара – опушка леса, – Антон на секунду закрыл глаза, восстанавливая в памяти видимые ориентиры. – Группа берез, – вспомнив росших от одного корня среднерусских красавиц, назвал он. – Видишь?

– Да, – подтвердил Туман.

– Освободи один мешок и сложи в него из остальных максимум мин…

– Я в курсе, – обиженно перебил его Туман.

– Хорошо, действуй.

В арсенале каждого спецназовца были по одной «МОН-25», с комплектом нескольких типов взрывателей. Их можно было подорвать разными способами. От проводного до радиоуправляемого. У Лавра еще имелась система, позволяющая объединить эти мины в единую схему, которая срабатывала бы на звук шагов.

Теперь предстояло самое сложное. Нужно было совершить прорыв в направлении кошар. Причем сделать это с двумя ранеными на руках. Антон просто не хотел думать о том, что их количество может увеличиться. Выдвижение пора начинать прямо сейчас. Бандиты наверняка предусмотрели вариант отхода в направлении дороги. Для окруженной группы это было единственным приемлемым вариантом. Во всех остальных случаях необходимо было идти снизу вверх, при этом пересекать открытые участки местности. Русло реки, например, хорошо простреливалось со склона хребта, протянувшегося вдоль левого берега.

Антон огляделся по сторонам и прижал микрофон пальцами:

– Всем внимание! Дрон, Москит, приступить к эвакуации раненых в направлении кошар. Шаман, Банкет, обеспечиваете прикрытие. Джин, Стропа, имитируете отход вверх по ручью.

Антон поставил задачу и стал короткими перебежками отходить к оврагу. На левом фланге усилилась стрельба. Это активизировались Джин и Стропа. Кто-то совсем близко вскрикнул, словно к нему прикоснулись раскаленным железом. Антон присел. Он уже научился не вздрагивать от таких стонов и воплей. Когда ранят своего, то звуки, как правило, дублирует переговорное устройство. Очередная атака захлебнулась, и теперь боевики переговаривались между собой, уточняя потери.

Неожиданно Антон инстинктивно пригнул голову. Его взгляд наткнулся на молодого боевика, который практически подобрался к его дубу. Минуту назад он еще укрывался за стволом этого дерева. Осторожно передвигая конечностями, чеченец полз, словно большая ящерица, уверенный, что он еще там. Антон разозлился. Неужели этот сопляк решил, что ему удастся взять его живым? Он даже не видит, что там уже никого нет. Антон поднял ствол. Еще мгновение, и пуля войдет в висок этого негодяя, вместе с мозгами вышибив глупые мысли. В этот момент чеченец, словно почувствовав, вдруг посмотрел в его сторону. Встретившись взглядом, он замер. Рот открылся, словно челюсть стала неимоверно тяжелой. Глаза стали круглыми. Кожа на лице побледнела.

«Ну и что толку, если я сейчас отправлю его на тот свет? – неожиданно мелькнула мысль. – Он мгновенно отмучается, оказавшись там, куда в конечном итоге отправляются все без исключения».

Непроизвольно Антон переместил ствол правее и плавно надавил на спуск. Пуля вошла аккурат в бедро бандита. Вздрогнув как от удара током, парень вдруг стал подниматься. Однако в этот момент боль, преодолев все шоковые пороги, как раз достигла мозга. Он сморщился и рухнул на спину.

Антон решил на этом не останавливаться. С каким-то юношеским задором он еще дважды выстрелил в эту же конечность. Уверенный в том, что тупые пули до конца никчемной жизни создадут проблемы этому боевику, он стал пятиться задом.

К треску автоматных очередей, хлопкам винторезов, возгласам боевиков прибавился протяжный вой раненого духа.

Со стороны ручья ухнула граната. Донеслось несколько коротких очередей. Звуки удалялись. Это уходили Джин и Стропа. Нужно было торопиться. Антон добрался до обрыва и посмотрел вниз. Лавра и Кота уже видно не было. На том месте, где они лежали, остались обрывки бинтов да скомканные упаковки патронов. Вверх по дну оврага тянулись следы волочения. Антон не собирался спускаться вниз. Тогда не будет видно, что творится на поверхности. Приподнявшись на руках, он огляделся и перебежал к поваленному дереву. Посмотрел в начало оврага и сразу увидел Дрона. Он помогал Москиту вытянуть Кота. Лавра уже вытащили наверх. Теперь он сам, с исступлением работая локтями, отползал в направлении дороги.

Антон развернулся и увидел крадущегося по дну оврага бандита. Едва хотел выстрелить, как появился еще один. Антон растянулся на земле. Продолжая держать в правой руке направленный в сторону бандитов винторез, левой нащупал клапан кармашка с гранатой. Через кольца был пропущен шнур, позволявший бросать их одной рукой. Рванув РГН, он метнул ее вниз. Удивленный возглас заглушил разрыв.

Антон подтянул под себя ноги, встал на четвереньки и снова заглянул вниз. Один боевик лежал неподвижно. Камуфляж, лицо, руки покрыл толстый слой земли и пыли. Второй бандит корчился, но молчал. Антон не стал его добивать, а устремился вслед своим.

Глава 8

Пока Садо с Вероной собирали вещи и относили их в гараж, Бамат осмотрел дом и нашел труп охранника. Злоумышленники перерезали ему горло и свалили за стол, на котором стояли мониторы камер видеонаблюдения. Чеченец проверил в ускоренном режиме запись, обошел двор, осмотрел улицу и сделал заключение, что истязателей отца было всего двое. Они оставили машину в переулке, через дорогу. Об этом Бамат рассказал, когда сел на переднее сиденье «БМВ», которую его отец подогнал к воротам.

– Надо убрать трупы, – выслушав Бамата, спохватился Садо. – Неприлично оставлять грязь в чужом доме.

– Отец, скоро станет совсем светло, – с нотками тревоги в голосе заговорил Бамат. – Неужели ты хочешь, чтобы нас схватила полиция?

– Разве для тебя неважно, что подумают люди, давшие ночлег? – расстроенно проговорил Садо.

– Отец! – почти взмолился Бамат. – Ты хочешь потерять единственного сына? Поехали, я все объясню по дороге.

Верону поразили отношения между отцом и сыном. Она знала, что на Кавказе слово старшего – закон. Бамат позволил себе перечить отцу. Это неслыханно.

Между тем чеченцы продолжали рассуждать на родном языке. Наконец Садо повернул ключ в замке зажигания.

Когда они выехали за город, восток уже занимался багряным светом. По обе стороны аккуратной дороги потянулись свежевспаханные поля, чередуясь с дубовыми рощами.

Убаюканная сонным урчанием мотора, Верона уснула на заднем сиденье. Она не помнила, что ей приснилось, но пробуждение наступило от внезапной тишины. Верона открыла глаза. Почти одновременно Садо и Бамат вышли из машины. Ее обдало жаром. Пугали любые изменения в обстановке. Больше всего девушка боялась остаться одна. Ей казалось подозрительным все. Вдруг чеченцы решили избавиться от нее как от ненужного свидетеля? Если на квартире, откуда уехали ночью, успела побывать полиция, то машину уже ищут. Они же, судя по ярко светившему солнцу, проехали на ней несколько часов. Конечно, Верона не напрашивалась, Бамат сам вынудил поехать с ним. Но тогда он не знал, что его ждет дома. Возможно, он планировал устроить ее в одно из своих заведений. Теперь вынужден окончательно бежать. Только куда они держат путь? Неожиданно у Вероны появилась мысль, от которой ей стало совсем нехорошо. Из всех троих она – настоящий монстр, с легкостью бывалого киллера застрелившая в притоне албанцев, а в доме Садо – двоих чеченцев! Бамат убил лишь водителя. И то в этом опять же ему помогла Верона. Чего стоит сейчас чеченцам сдать ее полиции? Им даже не надо ничего придумывать. Бамат пришел расслабиться в притон. В это время туда ворвались бандиты. Верона открыла по ним огонь. Потом вынудила Бамата везти ее к себе домой. Однако, как выяснилось, у застреленных ею бандитов оказались дружки. Они смогли выследить машину Бамата и проникли в дом. Как раз в это время она искала деньги в кабинете Садо… Глупо, примитивно, но складно. В России даже слушать не станут такой бред. Но здесь Европа.

Верона торопливо дернула на себя ручку и толкнула дверцу. Оказавшись на улице, огляделась. Машина стояла перед шикарным домом на небольшой бетонной площадке посреди ухоженной лужайки. Несколько деревьев, подстриженные в форме шара кусты казались искусственными.

По мраморным ступенькам крыльца навстречу чеченцам спускался высокий, с большими залысинами на рыжеволосой голове мужчина. Правую щеку украшал бордовый шрам.

– Салам алейкум, Садо! – мужчина вытянул перед собой руки.

– Алейкум ассалям, Мутуш! – Садо обнялся с рыжим. Потом Мутуш так же, но немного сдержанней, поприветствовал Бамата.

– А кто это? – Мутуш посмотрел на Верону. Потом на Садо.

– Это, – Садо замялся. – В общем, ей помог Бамат. Он все расскажет.

Верона поняла, чеченец не хочет, чтобы Мутуш узнал, кто она на самом деле. Более того, стало очевидным: они никогда не признаются в том, что обязаны жизнью женщине.

Неожиданно на помощь отцу пришел Бамат.

– Ты не поверишь, но она мой телохранитель.

Брови Мутуша поползли на середину лба.

– Как ты сказал?

– Ты что-нибудь слышал про женщин-телохранителей? – Бамат выжидающе уставился на Мутуша.

Между тем взгляд хозяина дома сделался колючим:

– Это только неверный может доверить свою жизнь женщине. Я не ожидал от тебя такого.

– Ты не так понял, – засуетился Садо и вновь перешел на чеченский.

Верона продолжала стоять с отсутствующим взглядом, пытаясь по интонации и мимике понять, о чем говорят чеченцы. Несколько слов показались ей знакомыми. Это были «курьер» и «шахид». Услышав их, она заволновалась.

Между тем мужчины направились в дом. Не зная, как поступить, Верона вернулась в машину. К своему удивлению, она обнаружила, что ключи остались в замке зажигания. К голове подкатил жар. Она посмотрела в сторону въездных ворот. Они не могли быть серьезным препятствием. Но куда она поедет? До первого полицейского. Тогда пришьют еще и угон автомобиля. Ее охватило отчаяние.

От размышлений отвлек звук шагов и звук открывшейся дверцы. На переднее сиденье сел уже немолодой мужчина.

– Иди к той женщине, – он показал толстым, похожим на сосиску пальцем в направлении дома.

Верона увидела щуплую женщину в платке и зеленом платье. Это была чеченка.

– Как тебя зовут? – негромко спросила женщина, когда она подошла к ней.

Верона назвала свое имя.

– Пойдем со мной, – с этими словами чеченка направилась в дом.

Она провела Верону в небольшую комнатку на первом этаже. Здесь были кровать, шкаф для белья и небольшой журнальный столик.

– Если хочешь умыться, то напротив душевая для прислуги. Пока устраивайся. Завтрак я принесу сюда.

Оставшись одна, Верона заглянула в шкаф. Он оказался совершенно пустым. Поставив в него сумку, она подошла к окну. На нем была ажурная решетка. Вид загораживали густые, похожие на можжевельник кусты, словно специально оказавшиеся ее роста. Верона огляделась по сторонам, взяла стул, подтащила к окну и встала. Взору предстал небольшой круглый пруд, рядом с которым была скамейка. Дальше, за невысоким забором высился соседний дом. Во дворе играли двое белокурых ребятишек. Некоторое время она наблюдала, как один из них с сосредоточенным видом раскурочивает машинку. На душе стало спокойней.

Осторожно ступая, вышла в коридор. Прошла до двери, за которой было фойе. Она оказалась запертой на ключ. Верона для верности подергала золоченую ручку, хмыкнула и вернулась. Заглянула в душ. Здесь на полочке перед кабинкой лежало аккуратно свернутое полотенце, пакетик шампуня и запаянная в полиэтилен губка. Верона догадалась, что все это предназначено для нее. Немного поразмыслив, шагнула через порог.

Быстро приведя себя в порядок, она вернулась в комнату. На столике стоял поднос с завтраком. Немного нарезанной ломтиками ветчины, сыр, чай.

Верона вспомнила, что сутки ничего не ела, и набросилась на еду. Дверь открылась, и в комнату вошла чеченка. От неожиданности Верона поперхнулась.

– Вы меня напугали! – выдавила она, прокашлявшись.

– Тебя хотят видеть наверху, – пряча улыбку, проговорила чеченка. – Пойдем.

Верона заторопилась. Быстро допила чай, размотала с головы полотенце. Влажные волосы рассыпались по спине. Она бросилась к шкафу, достала из сумки расческу и подошла к зеркалу.

– У нас не любят, когда женщина заставляет ждать, – как бы между прочим заметила чеченка.

– А у нас это признак хорошего тона, – огрызнулась Верона, расчесывая локоны. – Фен есть?

– Нет, – чеченка плотно сжала губы и покачала головой.

Между тем Верона не торопилась. Не потому, что хотела заставить понервничать женщину или позлить мужчин. Просто ей хотелось вначале как можно больше узнать о том, куда она попала.

– А кто такой Мутуш? – осторожно спросила она, наблюдая в отражение за реакцией чеченки на вопрос.

Некоторое время женщина молчала. Она словно размышляла, можно или нет ответить.

– Это брат Садо и дядя Бамата, – негромко проговорила она и непроизвольно покосилась на дверь.

– А почему меня запирают на замок? – Верона закончила приводить себя в порядок и повернулась к зеркалу спиной.

– Так велел Садо, – чеченка пожала плечами.

– Он командует в чужом доме? – разозлилась Верона.

– Нет, – чеченка едва заметно улыбнулась. – Пойдем.

Они вышли в коридор, миновали фойе, поднялись на второй этаж. Здесь в просторном зале за установленным посередине длинным столом сидели все трое мужчин. Вид у всех был хмурым и задумчивым. Мутуш нервно теребил подбородок. Верона догадалась: гости рассказали о своих злоключениях и теперь размышляли, как быть. При появлении женщин они оживились.

– Нина, – Мутуш посмотрел на женщину и сделал едва заметный жест рукой, давая понять, что она свободна.

Дождавшись, когда она уйдет, он показал рукой на стоявший у стены диван.

Верона безропотно прошла к нему и села.

– Расскажи, кто ты? – Мутуш пристально уставился ей в глаза.

Верона растерялась и посмотрела на Садо. Она не ожидала этого вопроса. По всему выходило, что Садо и Бамат скрыли истинное положение дел. Теперь она может поставить их в неудобное положение. Однако оба чеченца выглядели спокойно.

– Что рассказывать? – набравшись храбрости, спросила она.

– Где стрелять научилась? – неожиданно вступил в разговор Садо.

– Муж научил, – сглотнув подступивший к горлу ком, выдавила она.

– Раз замужем, почему работаешь такой грязный работа? – ошарашил Мутуш.

Значит, она ошибалась, что Бамат и Садо будут скрывать историю их знакомства. Верона осмелела.

– Меня похитили и незаконно переправили через границу.

– Где жила раньше?

– В Питере. Вернее, в Санкт-Петербурге, – поправилась она.

– Кем работала?

– Инженером, – скромно протянула Верона, справедливо решив, что будет смешно в ее положении говорить, что она была начальником отдела эксплуатации.

– Значит, высший образование есть, – Мутуш откинулся на спинку стула. В глазах появилось уважение. – Тогда тебе не надо объяснять, что с тобой будет после того, как ты убила столько людей.

Верона была готова к такому развитию событий. Тем не менее почувствовала, как диван словно качнулся, а в горле пересохло.

– Но ведь я спасала ваших родственников! – выдавила она охрипшим голосом.

– Кто сказал? – нахмурился Мутуш.

– О чем? – не поняла Верона.

– Про родственников.

Вместо ответа Верона посмотрела в сторону лестницы.

– Э-э, болтливый женщин! – процедил сквозь зубы Мутуш. – Первый встречный все рассказал.

Верона догадалась, что подвела чеченку. Твердо решив впредь следить за каждым своим словом, она попыталась исправить положение:

– Никто мне не рассказывал. Я сама догадалась. Вы ведь похожи.

– Еще и хитрый, – поморщился Мутуш.

– Это хорошо, – Бамат задумчиво потер подбородок. – Я думаю, это то, что нам надо.

– Хочешь хорошо жить? – неожиданно спросил Садо.

– Я вообще просто хочу жить, – догадавшись, что сейчас ей предложат какую-то сделку, подтвердила она, одновременно дав понять, что до сих пор опасается за свою безопасность.

– Как я понял, у тебя нет паспорта, ты убила много людей, еще и незаконно приехала в Германию.

– Выходит, так, – согласилась она, заранее зная, что чеченец так не думает. Он просто стремится навязать ей такую мысль. Пусть считает, что у него это быстро получилось. Ей надоело оставаться в неведении.

– Нам нужна такая женщина, – выдержав паузу, продолжил Мутуш. – Русская, образованная и смелая.

– Кроме того, повязанная кровью, – закончила она за него, приготовившись слушать нравоучения о том, что перебивать нехорошо.

Однако Мутуш даже бровью не повел.

– Правильно сказала, – он пожал губами. – Только это еще не все. Два убитых албанца – это проблемы в Европе. Чеченцы, которых ты отправила к Аллаху в доме моего брата, – смерть в любом месте. Ты же знаешь, что такое кровный месть на Кавказе?

– Наслышана, – подтвердила она. – Только я уже устала бояться.

– Поэтому ты сейчас еще сидишь здесь, а я предлагаю тебе работу, – глядя на нее как на несмышленого ребенка, произнес он.

Глава 9

Стрельба заметно слабела, удаляясь вверх по ручью. Это говорило о том, что часть бандитов все же преследует Джина и Стропу. Изредка чеченцы обменивались в эфире фразами на родном языке. По разговору, разрывам и выстрелам Антон примерно представлял, как у них обстоят дела. На пути отступления они устанавливали растяжки. Одна принесла результат. Спецназовцы систематически отрабатывали на практике вопросы отхода поодиночке, парами и в составе группы. При таком ведении боевых действий эффективны мины направленного действия. Антон в очередной раз отругал себя за оставленные рюкзаки.

У самой воды в зарослях кустарника затрещали ветки. Раздались приглушенные голоса. Антон наугад выстрелил в том направлении, приподнялся и посмотрел по сторонам. Вокруг, на фоне уныло-серой листвы, темнело с десяток неподвижных тел боевиков. Шамана видно не было. Однако когда справа отвечал огнем автомат, наушник начинал его голосом шипеть ругательства. Значит, чеченец был жив. Слева постреливал Банкет. Периодически он тоже выбрасывал в эфир крутые словечки. На какое-то время наступило относительное затишье. По всей видимости, отход Джина и Стропы сбил с толку бандитов. Но Антон знал: это не надолго. Он встал и начал пятиться вдоль кромки оврага, крутя по сторонам головой.

Кожа под наушником была мокрой и страшно чесалась. Продолжая шарить взглядом по склону расположенной за ручьем горы, Антон переложил винторез в левую руку и едва сунул палец под резинку, как раздался вскрик Москита.

Он присел и обернулся.

Дрон придерживал под руки до половины поднятого из оврага Кота. Москит, лежа на спине, зажимал бок.

– Черт! – вырвалось у Антона.

Не прячась, он бросился к ним. Случилось то, чего он больше всего боялся. Даже имея на руках двух раненых, они рисковали не прорваться. Теперь все.

Добежав до начала оврага, Антон опустился на корточки перед Москитом:

– Ты как?

– Задница! – прохрипел старший лейтенант.

В это время, отчаянно матерясь, Дрон отпустил Кота и стал разряжать винторез в направлении ручья. Так и не пришедший в себя майор, словно мешок с картошкой, скатился обратно с обрыва.

Антон увидел, из-за чего Дрон не смог вытащить Кота. Несколько боевиков, пригибаясь, двигались снизу прямо на них. Он встал на одно колено, прицелился в идущего с краю и выстрелил. Бандит вскрикнул и присел. Остальные залегли и ответили шквалом автоматного огня. Сверху полетела кора и сбитые ветки.

– Давай всех назад! – скомандовал Антон, ища взглядом место для позиции. Левее было небольшое углубление. Недолго думая, он перебежал к нему и лег. Уже казалось, что стреляют под каждым деревом и кустом. Антон выстрелил в приподнявшего голову боевика. Почти сразу сзади раздалась автоматная очередь. Он обернулся. Несколько бандитов обошли их небольшой опорный пункт и сейчас выдвигались со стороны дороги. Лавр их увидел и встретил.

Дрон помогал перебраться обратно в овраг Москиту.

– Лавр! – позвал Антон. – Давай назад!

– Понял, – ответил прапорщик и хмыкнул.

Антон вновь обернулся. Лаврененко лежал, уткнувшись лицом в землю, и не шевелился. Двое бандитов медленно приближались к нему. Один вскинул автомат и длинной очередью перечертил спину прапорщика. Антон скрипнул зубами, перелег, развернувшись ногами к ручью, и прицелился в стрелявшего чеченца. Расстояние было небольшим. Антон отчетливо видел, как пуля вошла в скулу, развернув голову влево. Бандит взмахнул руками и рухнул. Второй бросился к нему, однако налетел грудью на очередную порцию свинца и свалился рядом. Третий укрылся за деревом. Пытаясь определить, откуда стреляют, он приподнял над землей голову. Антон дважды выстрелил. Бандит вскочил, схватился за правое ухо, развернулся вокруг своей оси и снова упал. Раздался нечеловеческий вопль.

Слева послышался звук шагов. Антон посмотрел в том направлении и увидел Шамана. Пригибаясь, чеченец менял позицию. Он тоже был ранен. Правая половина лица была залита кровью. Левая рука болталась как плеть.

– Джин, это Филин, – Антон перевел взгляд на север. – Доложи обстановку.

– Командир, – раздался голос майора, – они не клюнули. Всего несколько боевиков увязались следом.

– Выходите к дороге.

С этими словами он перебежал к оврагу и спрыгнул вниз. Пройдя до изгиба, увидел Москита. Он уже снял разгрузочный жилет и бинтовал себя. Кот лежал рядом. Дрон стоял во весь рост на небольшом выступе склона и вел огонь в направлении ручья.

Антон огляделся. Там, где лежал Кот, был огромный куст. Подмытый и свалившийся сверху, он закрывал ветвями и корневищем половину оврага.

Антон подошел к Москиту:

– Ты как?

– Пока нормально, – он поморщился. – Вот если Кота до вечера на операционный стол не положить, звиздец.

– Лавр, кажется, отвоевался.

– Знаю. – Москит сокрушенно вздохнул и попытался встать. Однако охнул и снова сел. – Дрон сказал.

– Нам придется вас пока здесь спрятать, – наблюдая за реакцией Москита, проговорил Антон, в последний раз взвешивая в голове все «за» и «против» своего решения.

– Это вариант, – согласился с ним Москит.

– Дрон, – позвал Василия Антон.

Дрон сбежал по насыпи вниз.

– Рой им укрытие, – Антон показал взглядом на куст.

– Лучше не здесь, – возразил майор. – Это место наверняка осмотрят.

– Ну! – поторопил Антон.

– Вон там яма, – он показал черным от грязи пальцем вдоль русла.

– Валяй, – согласился Антон. – На все тебе десять минут.

Дрон забросил ремень винтореза за голову, задвинул его за спину, достал нож и шагнул к кусту.

Антон повернулся к Москиту:

– Ты раздевай Кота и сам снимай с себя куртку и штаны.

– Зачем? – удивился Москит.

– Хозяйственный у нас командир! – не удержался Дрон, проворно орудуя ножом. – Правильно решил. Чего добру пропадать? У тебя, Москит, ботиночки как раз моего размера.

– Вы чего? – глаза Москита поползли на лоб. – Зачем?

Несколько напряженных и бессонных дней, бой и ранение сыграли с Москитом злую шутку. Он всерьез поверил Дрону, что раненых раздевают, чтобы потом поделить вещи. Антона это разозлило. Он уже стал подозревать, что у Дрона есть дар как под гипнозом внушать человеку любую чушь. Вот теперь Москит. То ли он поддержал шутку и попросту подыграл Василию, то ли действительно поверил, что такое возможно. С вещевым довольствием в группе проблем не было. Хоть каждый день меняй одежду и обувь.

– Ты чего, Москит? – Антон внимательно посмотрел на старшего лейтенанта и покрутил пальцем у виска. – Совсем уже? Надо сделать два чучела, как будто мы вас с собой несем. Бандиты не дураки. Могут понять, что к чему, и начать здесь искать.

– Ну, Вася! – Москит сокрушенно вздохнул и стал расстегивать куртку.

– Не ожидал я, что ты можешь заподозрить меня в мародерстве, – покачал головой Антон.

– Что за манера в самый неподходящий момент языком трепать? – Москит с нескрываемой злостью посмотрел вслед Дрону, который уже нарезал целую охапку ветвей и направлялся вниз. – Просто этот говнюк с такой радостью это воспринял, что у меня переклинило.

Не обращая внимания на оправдания доктора, Антон взобрался по склону и выглянул из оврага. Вялость бандитов настораживала. Со стороны ручья раздавались короткие очереди, на которые тут же отвечали Банкет с Шаманом. По сути, они сейчас держали круговую оборону. Прояви бандиты активность, атакуй сразу с трех сторон – и хана.

Создавалось впечатление, что боевики чего-то ждут. Может, подкрепления? Возможно. Антон посмотрел в том направлении, где, по его мнению, дорога выходила на равнинную часть. Он был уверен, бандиты устроили там засаду, чтобы встретить колонну. Именно поэтому он настоял на том, чтобы Родимов вернулся. Сейчас генерал ждал саперов и усиление. По всем расчетам они должны уже быть на подходе. Если находящиеся в засаде боевики поняли, что малыми силами военные не сунутся, то уже должны отходить. Наверное, на их помощь и рассчитывают те, кто блокирует спецназовцев здесь. Сил у них сейчас для атаки мало. Они в самом начале потеряли много людей. Часть отвлекли на себя Джин со Стропой. Теперь боевики могут лишь огнем удерживать их в районе оврага.

Антон положил справа от себя винторез и выбрался наверх. Посмотрел назад. Дно оврага спускалось к ручью уступами. Они походили на гигантские ступени. Когда по нему текла вода, в этих местах она падала с полуметровой высоты, образовывая яму. Одну из таких сейчас расширял и углублял Дрон. Ему приходилось выгребать песок руками. Ошибка с рюкзаками дорого стоила. Теперь они ограничены в боеприпасах, не имеют мин, резервных батарей для станций, продовольствия и многого того, что сейчас могло существенно облегчить положение. Он старался не думать об РПО, которые и вовсе не взяли в командировку.

С собой спецназовцы имели фляги с водой, индивидуальные аптечки да забитые оружием и боеприпасами разгрузочные жилеты. За час, который длился бой, они стали заметно легче.

– Банкет, – окликнул Антон. – Ты цел?

– Цел, – успокоил майор.

Шамана он спрашивать не стал. И так видел, что тот уже с трудом управляется с автоматом.

– Эй, спецназ! – крикнули откуда-то сзади.

Антон повернулся. Чуть дальше того места, где лежал Лавр, из-за поваленного дерева торчала палка, на которой маячил кусок белой тряпки.

Почти сразу стрельба прекратилась.

– Кто ваш командир? – Рядом с импровизированным флагом появилась голова бандита. – Иди, говорить будем.

– А почему не спрашиваешь, хотим мы этого или нет? – крикнул Антон.

– Захочешь, – уверенно заявил мужчина. – Мы знаем, у тебя служит один человек. Шамиль Батаев зовут. Его отец у нас. И жена тоже. Может сходить на дорогу и посмотреть. Они в машине сидят.

Антон ожидал чего угодно, только не этого. Теперь все окончательно встало на свои места. Вот оно, последнее звено всей с виду авантюрной затеи боевиков. Убедить силовиков в готовящейся акции в период проведения выборов, вынудить организовать засаду, заманить в ловушку представителей следственных органов и устроить побоище – это только полдела. Нужно после всего обеспечить отход. Для этого они решили использовать родственников офицеров-чеченцев. Примитивно. В такой ситуации рассчитывать на заложников глупо. По крайней мере на такое количество. Их приготовили на случай неудачи. Как это и случилось. Убитыми спецназ потерял одного человека, и есть надежда, что им позволят уйти. Антон непроизвольно посмотрел в сторону Шамана. Его не было видно. Скрывал кустарник. Но капитан слышал бандита. Антон представил, что творится сейчас у него на душе. Еще не зажили раны потери брата. Ису убили в Грозном. Тогда, в конце командировки, он поехал с отцом навестить в больнице родственника. Его случайно узнали.

Антон знал: направление, которым руководил Родимов, давно на особом контроле у западных спецслужб, а его группа уже стала костью в горле многих недоброжелателей. Кто только не объявлял Филиппова своим личным врагом! От полевых командиров до олигархов, прятавшихся на берегах туманного Альбиона и в Израиле. О том, что большинство операций в отношении России были провалены или не состоялись благодаря загадочной группе, на треть укомплектованной мусульманами, знали в кулуарах большинства разведок мира. Некоторые страны всерьез занимались изучением практики применения российским руководством разведывательно-диверсионных подразделений в противодействии террористическим угрозам. Однако Антон был далек от того, что у тех же испанцев получится создать нечто подобное. Баски по своей сути не желают оставаться в составе этой страны.

Подчиненные Филиппова провели большое количество успешных операций, разработали множество новых приемов и способов боевого применения подобных подразделений, испытали в реальной обстановке десятки образцов нового вооружения, боеприпасов, снаряжения и специальных средств. На их счету были десятки полевых командиров, руководителей экстремистских группировок, кураторов террористических групп.

Сейчас в голове Антона роились одни вопросы. Самый главный – как боевики смогли просчитать, что именно спецназ ГРУ будет задействован для организации засады? Причем именно та группа, в которой служат чеченцы? Походило на предательство. Он машинально прокрутил в голове всех, кто мог знать о прилете в Чечню и переезде в Курчалой. В общей сложности получалось слишком много.

– Туман! – негромко позвал Антон.

– На связи.

– Доложи, где находишься?

– Уже вышел в район кошар. Готовлюсь приступить к установке мин.

– Задачу снимаю, – не сводя взгляда с парламентера, продолжал негромко Антон. – Выдвигайся к дороге. Меня духи вызывают на разговор. Утверждают, будто на трассе, в машине, родственники Шамана. Проверь.

– Ни хрена себе, – протянул Туман.

Послышалась возня и шум, характерные для бегущего человека.

Антон медленно встал:

– Банкет, Шаман, не стрелять.

– Не бойся! – снова закричал боевик. – Десять минут мораторий.

– Нахватались словечек, – процедил Банкет.

Антон оглянулся. Майор находился по другую сторону оврага, однако он опять его не увидел.

– Чего ты хочешь? – Антон вновь посмотрел на бандита.

– Мы предлагаем вам разойтись с миром. Не надо преследовать. Когда наши люди будут в безопасности, отпустим родственников предателя. Если вы попробуете нас задержать, они умрут.

– Это Туман, – неожиданно громче, чем положено, вздохнул наушник. – Наблюдаю автомобиль «Нива» серого цвета. Внутри люди. Водитель снаружи.

Антон догадался: боевики отказались от дальнейших действий. Та часть отряда, которая находилась в засаде на дороге, сейчас уходит. Они поняли, что военные разгадали замысел. Уверенные, что на подходе главные силы, бандиты опасаются преследования и ударов с воздуха. Для такого случая, в качестве гаранта своей безопасности, они ночью похитили родственников Шамана и теперь будут торговаться. Наверняка, кроме них, у бандитов есть еще козыри.

Антон решил тянуть время. Как бы то ни было, а оно сейчас было против бандитов. Если у Тумана не выйдет нейтрализовать охрану заложников, не исключен вариант прихода помощи. Хотя в отношении родственников Шамана это лишь усугубит ситуацию.

– Я не могу сам принимать решение, – нашелся Антон. – Мой начальник в Курчалое. Мне необходимо с ним связаться.

– Ты издеваешься?

– Почему? – доставая спутниковый телефон, удивился Антон.

– Позови Батаева! – в голосе бандита появились истерические нотки.

– Это невозможно, – снова нашелся Антон.

– Почему?!

– Он тяжело ранен.

Антон отвернул антенну. Жидкокристаллический экран запестрел цифрами частот и времени.

– Тогда скажи Истропилову Лече, что его ждет в машине сын.

Антон зажмурился, пытаясь сосредоточиться, и снова открыл глаза.

– Не мешай, я говорю со своим командиром.

Глава 10

Получив от Филиппова новую задачу, Туман, не раздумывая, сунул рюкзак под куст, присыпал его листвой и двинулся к трассе. От места, где поначалу планировалось установить мины, до нее было рукой подать. Пройдя лесом вдоль поля, вскоре он разглядел за деревьями тонкую полоску насыпи и стоявшую у обочины пятидверную «Ниву». Рядом топтался коренастый чеченец в черной кожаной куртке. Засунув руки в карманы камуфлированных штанов, он смотрел в сторону, откуда совсем недавно доносилась стрельба и разрывы. Туман догадался: этот бандит пытается понять, как обстоят дела у напарника, который ушел на переговоры с Филипповым. Оружия видно не было. Но это не говорило о том, что его нет. В салоне сидели еще несколько человек. Судя по всему, за задними сиденьями тоже. Даже сейчас, когда машину покинули двое, по осадке было заметно, что она сильно перегружена.

Переговорное устройство дублировало в эфир все слова Филиппова. В это время он объяснял бандиту, что кто-то ранен. По всей видимости, речь шла о Шамане. Туман дождался паузы и быстро заговорил:

– Филин, подтверждаю информацию о заложниках. Тяни время. Работаю. Конец связи.

Туман подошел к дороге совсем близко. Еще немного, и можно будет слышать даже негромкий разговор. Он вытянул из-за отворота разгрузочного жилета провод гарнитуры и выключил ПУ. Потом сдвинул ставший ненужным наушник выше. Почти сразу услышал крик боевика, который вел переговоры с Антоном. Бандит требовал сказать Стропе о том, что в машине его сын.

Туман с каждым шагом шел все медленнее. Наконец, когда от обочины его отделяло несколько деревьев, он сел на корточки и огляделся. От этого места дорога в обе стороны просматривалась на приличное расстояние. Он чуть не зарычал от досады. Видимый участок, словно специально, был прямой. Машина, как назло, стояла на правой стороне. Хотя по следам было видно: она приехала со стороны гор и попросту развернулась в обратном направлении. Для того чтобы подобраться к ней, надо перебежать проезжую часть. Покрытие было гравийным, и бандиты могут услышать за спиной шум. Туман понял, что он изначально допустил ошибку. Нужно было заранее начинать обход.

Он осторожно положил винторез справа от себя. Вынул АПС, приспособление для бесшумной стрельбы. Повертел его в руках и сунул обратно в карман. После этого расстегнул и снял разгрузочный жилет, осторожно уложил на землю. То же самое проделал с курткой. Не сводя с машины взгляда, осторожно ступая, вышел на дорогу. Сейчас можно было надеяться только на чудо. Даже не на одно, а на несколько. Нужно было, чтобы бандиты не услышали его шагов, случайно не вернулся на свое место водитель, не обернулся кто-то из сидевших на заднем сиденье боевиков, оставшихся присматривать за находившимися в багажном отсеке людьми.

Вот он уже в двух шагах от машины.

Туман облегченно перевел дыхание. Стоявшего на обочине бандита от него теперь надежно закрывает корпус автомобиля. Он же, в свою очередь, уже может стрелять. Дверцы и оконное стекло – не преграда для АПС. Но это – в крайнем случае. Ближний к нему бандит развернулся на сиденье, положил правую руку на спинку и с интересом смотрел поверх головы своего напарника в окошко. Материал серой куртки обтягивал мощную спину. Коротко стриженные черные как смоль волосы, небритая, загорелая шея. Больше не теряя ни секунды, Туман подпрыгнул к машине, рванул ручку дверцы на себя и выстрелил чеченцу в спину, под левую лопатку. В салоне одновременно из нескольких мужских глоток вырвался возглас. У каждого свой. Геройствовать и уговаривать бандитов сложить оружие Туман не собирался. Слишком неравные силы. Левой рукой он схватил повалившегося вперед бандита за отворот куртки и с силой рванул на себя. И тут случилось непредвиденное. Воротник оказался прикрепленным к ней пуговицами. Он попросту отстегнулся, и Туман полетел назад. Обратной стороной запястья руки, в которой был пистолет, он зацепился за стойку. Его развернуло вокруг оси. Спиной он налетел на корпус машины и присел. В этот момент слева скрипнула галька. Одновременно между ног будто что-то лопнуло. Боль током ударила в позвоночник. Воздух застрял в легких, дыхание сперло, а глаза полезли на лоб. Туману показалось, что от напряжения его сейчас разорвет на куски. Он согнулся, увидел носки своих ботинок на пестром фоне каменистой дороги. Руки сами прижались к животу. В тот же момент по затылку словно ударили чем-то большим и мягким. Он упал. Вернее, земля ушла из-под ног и появилась откуда-то сбоку, прилипнув к щеке. Еще он увидел мелькающие ботинки. Один подпрыгивал, а второй раскачивался словно маятник. При этом, когда он летел в направлении его корпуса и на какое-то время исчезал из поля зрения, все изображение вздрагивало, пока, наконец, не погасло вовсе. Однако долго в неведении Туман не находился. Практически сразу пустоту пронзили разряды маленьких молний, и он почувствовал боль в вывернутых суставах, услышал собственный стон. С трудом разлепив веки, обнаружил, что его через заднюю дверцу втаскивают в багажник машины. Причем некоторое время он не понимал, кто и для чего. Лицо было словно чужим, нос не дышал, а во рту стоял металлический привкус. Он вспомнил, что здесь должны быть заложники. Как минимум трое. Родственники Шамана и Стропы. В этот момент его опустили на пол. Падая, он успел перевернуться на правый бок. Руки были связаны за спиной. Водитель, с пистолетом в руке, стал подгибать ему ноги. Двое чеченцев, погрузивших его в багажник, тут же исчезли. Но не надолго. Вскоре они появились, неся что-то тяжелое. Водитель отступил назад, уступая им место. Туман понял, что на него собираются уложить труп убитого им боевика, и приподнял голову. Как оказалось, еще двое бандитов стояли спиной к багажнику, направив стволы автоматов в сторону леса. В этот момент сверху свалилось тело бандита. Придавленный его весом, он хмыкнул. Дверца багажника закрылась. Туман весь превратился в слух. По всему выходило, что заложников теперь посадят в салон. Стоп! Его обожгла страшная догадка. Он вдруг отчетливо вспомнил лицо отца Шамана. Это был сухощавый седой мужчина. Ни один из тех, кого он сейчас сумел разглядеть, не походил на Батаева-старшего. В машину его грузили совсем молодые парни. У оставшихся чеченцев он видел оружие. Они не могли быть заложниками. Тем временем машина стала раскачиваться, захлопали дверцы, звякнуло оружие. Послышались голоса. Боевики рассаживались по своим местам. Заскрипел стартер, кашлянув, завелся двигатель. Почувствовав вибрацию, Туман понял, что они тронулись. Боевики разговаривали на своем языке. Неожиданно они грохнули со смеху.

– Эй, русский, ты слышишь меня? – раздался над головой голос.

Туман промолчал, справедливо считая, что ответ из-под трупа наверняка снова даст бандитам повод повеселиться.

– Решил один заложник спасать? – продолжал насмехаться бандит. – Ты, наверное, спецназ? Зачем Мамеда убивал?

– Оставь его, – раздался голос.

Вдруг машина сильно вильнула. Послышался возглас удивления, а где-то сбоку от машины раздались автоматные очереди.

– Шакалы! – завопил парень, который разговаривал с Туманом.

– Это Джабраилов! – прохрипел уже знакомый голос.

Туман слышал эфир и знал, что Джин на пару со Стропой пытались сымитировать отход вверх по ручью. Значит, они вышли к трассе и сейчас обстреляли «Ниву». На душе стало тоскливо. Наверняка все уверены, что бандитам действительно удалось захватить в заложники родственников офицеров-чеченцев. Возможно, Филиппов уже в курсе, что к ним прибавился и Туман.

Сильно трясло и подбрасывало. Несколько раз Туман больно ударился головой о металлическое дно багажного отделения. Его лицо то и дело упиралось в затылок мертвого бандита, который наполовину свалился между ним и задней стенкой. Упругие, похожие на проволоку волосы чеченца щекотали нос, губы, глаза. Пытаясь отстраниться от него, Туман щурился, отворачивался и выгибался, но сзади была спинка сиденья. От напряжения и болтанки тело болело.

Вскоре машина свернула с трассы. По кузову застучали ветки. Тряска стала невыносимой. Долго петляли. Туман уже потерял счет времени, когда машина снова резко повернула и встала. Защелкали замки. Их снова стало раскачивать. Он понял, что все выходят наружу. Задняя дверца тоже открылась. Труп сразу вытащили. Едва Туман успел перевести дыхание, как его схватили чьи-то крепкие руки, поволокли наружу и бесцеремонно свалили на землю. Он успел заметить окруживших машину людей, лес и тут же услышал лязг собственных зубов. Боль в ребрах заставила вскрикнуть.

– Что, кафир, больно?! – раздался над головой уже знакомый голос. Этот парень самым первым заговорил с ним в машине.

Туман осторожно открыл глаза.

В этот момент к нему подошли двое бандитов, бесцеремонно подхватили под руки и поставили на ноги. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Пытаясь избавиться от неприятного головокружения, Туман несколько раз глубоко вздохнул и огляделся.

Двое стоявших по бокам бандитов стали проворно ощупывать многочисленные карманы. Они были пусты. Все хранилось в разгрузочном жилете и зимней куртке, которые он оставил у обочины. Документов никто из спецназовцев с собой не брал.

Один из бандитов, закончив проверять карманы, сорвал висевшую на шее цепочку с личным номером.

– Ты не веришь в своего бога? – сделав вид, будто удивлен отсутствием крестика, молодой бандит потряс матово блестевшим овальным кусочком металла с выбитыми на нем буквой и цифрами.

Некоторое время Туман разглядывал чеченца, не зная, как ответить. Бандит был невысокого роста и едва доставал ему до подбородка, имел глубоко посаженные глаза и дугообразные брови.

– Почему? – Туман пожал плечами. – Верю. А дьяволов и вовсе вижу.

– Ты сам шайтан, – процедил сквозь зубы крепко сложенный, похожий на квадрат чеченец, одетый в американскую форму. Все это время он стоял в нескольких шагах от Тумана и наблюдал за тем, как его подчиненные проверяют карманы пленника. У него была длинная косматая шевелюра и борода. Он задрал подбородок и почесал горло. – Как тебя зовут и в каком ты звании?

– Зачем тебе? – Туман насмешливо посмотрел на боевика сверху вниз. – Или решил надгробье сделать?

– Смелый, да?! – Бандит упер руки в бока и многозначительно посмотрел на стоявшего слева от Тумана боевика. – Расу, объясни ему.

Тот, не раздумывая, сделал шаг вперед и развернулся. Кулак попал аккурат в подбородок. В последний момент Туман успел немного наклониться назад, но это не спасло. Больно ударившись затылком о машину, он тут же сложился, едва не достав лбом коленок. Следующий удар пришелся в солнечное сплетение. Бандит бил не сильно, но резко и точно. В голове зазвенело.

– Хватит, – услышал он окрик бородача и тут же почувствовал, как чья-то рука схватила за шиворот. Его вынудили выпрямиться.

– Сколько вас?

– Где? – Туман напрягся, ожидая очередного удара.

– У ручей, – бородач упер руки в бока и прищурился.

– Не знаю, – Туман пожал плечами.

– Гойбетир! – неожиданно раздался сзади голос. К бородачу подошел сухощавый боевик и протянул небольшую радиостанцию. – Тебе надо послушать.

– Слушаю тебя, Аслан, – поднеся станцию к губам, прохрипел Гойбетир, не сводя взгляда с Тумана.

Сквозь помехи и шумы стала пробиваться чеченская речь. По обрывкам знакомых фраз Туман понял, что бандиты окружили остатки группы, которая укрылась в овраге.

– Ты понимаешь по-чеченски? – спросил Гойбетир, когда станция замолчала.

– Нет, – покачал головой Туман.

– Тогда я скажу, – Гойбетир вернул станцию боевику и сунул руки в карманы куртки. – Мои люди слышат разговор через твой рация. Спецназ думает, что чеченец тупой. Они решили спрятать раненых, а сами прорваться к дороге.

У Тумана екнуло сердце. Он понял, что Антон еще не знает о его пленении, а бандиты прослушивают эфир при помощи найденного у дороги переговорного устройства. Максимальная дальность действия ПУ не превышала полутора километров. Поэтому боевики оставили его в районе тайника, а через станцию большей мощности стали дублировать переговоры в группе. Судя по качеству связи, они сейчас находились на предельно допустимом расстоянии для подобных типов станций, а он составлял для местности с нормальным рельефом не более десяти километров.

Глава 11

После того как Антон сказал, что ему необходимо связаться со своим начальством, вызвавший его на переговоры чеченец снова укрылся за поваленным деревом. Известие о заложниках Родимова удивило.

– Когда они успели? – голос генерала выдавал растерянность. – Мы с раннего утра на дороге.

– Туман доложил, что бандиты на «Ниве» серого цвета, – уточнил Антон.

– Точно не проезжала, – заверил Родимов после небольшой паузы. Антон догадался, генерал спросил об этом стоящего рядом. Скорее всего, назначенного в сопровождение командира взвода. На остановках он обязан незамедлительно выставить посты в голове и хвосте колонны. Были случаи, когда выдающие себя за мирных людей бандиты умудрялись подъехать к стоявшей на обочине машине и в упор расстрелять ее пассажиров.

– Шаман! – позвал Антон.

– На связи, – упавшим голосом отозвался капитан.

– Духи утверждают, будто в машине заложники, – Антон развернулся в ту сторону, где, по его предположению, находился Шаман.

– Я слышал, – подтвердил капитан.

– Знаю, – Антон почесал бровь. В происшедшем, если бандиты действительно взяли родственников офицеров чеченцев в качестве гарантии своей безопасности, его вины не было, однако слова давались с трудом. Оправдывая паузу, он негромко прокашлялся и вздохнул. – Но она приехала со стороны гор. Что скажешь? Блефуют?

– Они могли воспользоваться дорогой через Беной, – охрипшим от волнения голосом заговорил Шаман. – Но лучше проверить. У нас дома телефон. Кто-то уже должен был сообщить в милицию о гостях.

В это время Антон заметил, как бандит, прикрываясь деревом, начал пятиться задом к дороге.

«Значит, нет у них никого, – догадался он. – Решили просто попытаться взять на пушку. Поняли, что не прошло, теперь уходят».

– Куда же ты! – крикнул он вдогонку бандиту. Однако стрелять не стал. Все-таки была, хоть и небольшая, опасность того, что у них кто-то есть. Антон решил, что для начала надо узнать это точно.

– Командир, – прохрипел наушник голосом Шамана, – ты его отпускаешь?

– Пусть идет, – подтвердил предположение чеченца Антон и снова приложил трубку телефона к уху. – Родник, это Филин, парламентер уходит.

Он едва успел закончить фразу, как по еле уловимому напряжению, повисшему в воздухе, почувствовал, что должно что-то произойти. Не желая испытывать судьбу, сделал гигантский шаг в сторону оврага. В этот момент воздух сотряс одновременный залп автоматных очередей. Воспользовавшись небольшой передышкой, бандиты успели перегруппироваться. Сейчас они снова молотили с трех сторон. Антон кубарем скатился по склону. Оказавшись на дне оврага, вскочил на ноги, отряхнул с лица песок и чертыхнулся. Сигарообразная антенна телефона была свернута и болталась на проводах. На всякий случай Антон несколько раз надавил на кнопку включения. Дисплей реагировал половинками нулей. Зло выругавшись, он сунул ставший ненужным аппарат в один из нагрудных кармашков. Телефон был особый и подлежал сдаче в любом состоянии. Антон огляделся. Раненые были в одном теплом белье оливкового цвета. Москит уже забивал прошлогодней листвой связанные проволокой для растяжек куртку и штаны. Прикрученные ботинки были неестественно завернуты назад. Антон мысленно представил себя на месте бандитов, которых не подпускали ближе двухсот метров, и пришел к выводу, что они не заметят подвоха. В это время Дрон взвалил на себя раненого Кота и, с трудом передвигая ногами, двинулся в сторону укрытия.

– Туман! – Антон прижал пальцем наушник и замер, весь превратившись в слух.

Эфир кряхтел выстрелами, посвистывал и шумел помехами.

– Туман, как слышишь меня, прием?! – Антон начал злиться. Он понимал: раз Туман не отвечает, значит, не может, но ничего поделать с собой не мог.

Антон зло сплюнул себе под ноги. Либо майор отключил и снял ПУ, чтобы не мешало подобраться ближе к машине, либо его схватили.

– Шаман, Банкет! – позвал Антон и устремился вслед за Василием, намереваясь помочь ему.

Сквозь треск очередей в наушнике первым отозвался Банкет. Антон догнал Дрона, взял свисающую вниз руку Кота и забросил себе на шею. В это время прорезался голос Шамана.

– Как обстановка? – Больше всего Антон боялся, что кого-то из них выведут из строя.

– Нормально, – выдохнул Шаман.

– Отбились, – подтвердил Банкет. – Думаю, это была агония. У них уже недостаточно сил, чтобы атаковать.

– На что они тогда рассчитывали? – давясь воздухом, выдохнул Антон.

Они с Дроном как раз подтащили Кота к яме.

– Скорее всего те, что должны были встретить колонну, попросту сейчас решили не ввязываться зря в бой. Ловить им здесь уже нечего.

– Логично, – выдавил из себя Антон, опуская Кота на землю. – Сейчас спрячем раненых, сделаем из одежды манекены и будем уводить этих уродов в сторону кошар.

Теперь он немного успокоился. Закончив говорить, осмотрел приготовленное Дроном укрытие и поморщился. Василий расширил и углубил яму, которую образовала вода. На дно бросил снятые с раненых бушлаты. В полулежачем положении здесь могли уместиться и провести какое-то время два человека. Извлеченный песок разбросал в разные стороны.

– И как ты думаешь все это оформить? – нахмурился Антон. – Сырой грунт бросается в глаза.

– Сверху ветки, на них разгрузочные жилеты и косынки. Потом песок. После всего рядом рванем пару гранат.

– Они что, дураки? – Антон покачал головой.

– Думаешь, будут осматривать местность? – пришла очередь удивляться Дрону. – Им не до этого будет. Увлечем преследованием.

– Филин, это Джин, машина, про которую докладывал Туман, проехала в направлении гор.

– Почему пропустили?! – опешил Антон.

– Там же заложники! – По интонации Джина Антон понял, что он удручен.

– Не уверен. – Антон оглядел свисающие с обрывов ветви кустов и прошлогодней травы, пытаясь понять, что происходит наверху. Он поймал себя на мысли, что уже давно стреляет только автомат. Шлепков винтореза не слышно. – Банкет!

– На связи.

– Что у тебя?

– Отстрелялся, – сокрушенно проговорил майор. – Нагар. Не знаю, как еще столько выдержал.

Антон догадался, что у Банкета вышел из строя винторез. Такое случалось. При всех своих преимуществах он не был рассчитан на большое количество выстрелов и требовал чистки от нагара трущихся деталей.

– Дрон, – Антон посмотрел на Василия, – смени его.

– Не надо, – услышав команду, возразил Банкет. – Уже справился сам.

– Давай укладывать, – засуетился Василий.

Они осторожно опустили Кота в яму. Дрон улегся на живот. Заботливо поправил голову. Антон развернулся к Москиту. Опираясь на автомат, тот самостоятельно ковылял в их сторону.

– Дойдешь? – Антон участливо заглянул ему в глаза.

– Угу, – кивнул тот.

Антон взбежал наверх и огляделся. Вокруг было тихо.

– Шаман! – Антон посмотрел в направлении зарослей кустарника, где последний раз видел чеченца. – Как обстановка?

– Нормальная, – успокоил чеченец. – Они совсем затихли.

– Может, ушли? – выдвинул предположение Антон.

– Нет, – уверенно заявил Банкет. – Сидят. Ждут чего-то.

– Наверное, когда остальная часть банды подойдет, – предположил Шаман.

– По всем параметрам они уже не один раз могли сюда выйти, – Антон посмотрел на циферблат часов и хмыкнул. С момента первого выстрела прошло больше часа. До того места, где дорога выходит на открытый участок, чуть больше километра. По всем расчетам засаду можно устроить только на этом отрезке пути.

– Не похоже, что они засаду устраивали, – проговорил Банкет.

– Была, – уверенно заявил Антон, выбираясь наверх. – Просто когда поняли ее бесполезность, ушли.

С этими словами он переполз к стволу засохшего дерева и осмотрелся. Вокруг было по-прежнему тихо. Однако бандиты не уходили. Одного он увидел на склоне. На мгновение выглянув из-за камня, он снова спрятался. Голова второго маячила в росшем у самой воды кустарнике.

– Интересно, чего они ждут? – проговорил Банкет.

Антон задумался. Действия бандитов его настораживали. По всему выходило, что задействованная для засады часть банды уже далеко. Не исключено, что бандиты на серой «Ниве» как раз и должны были обстрелять колонну. А что? При грамотной расстановке мин, организованной системе огня и внезапности пять хорошо подготовленных человек могут нанести сильный удар по выдвигающемуся в походном порядке подразделению. Зачем тогда бандиты рассредоточились такими силами вокруг тайника? Неожиданно его осенило. Ну как же! Они планировали устроить разгром прибывшей из Курчалоя бронегруппы именно здесь! Чего стоит пристроиться к последней машине и сопроводить колонну до засады?! Как только звучит первый выстрел, вооруженные гранатометами бандиты выскакивают из машины и открывают огонь с тыла. Значит, дорога сейчас чистая, засады нет. Тогда почему не уходят эти? «Туман»! – током пронзила мысль. Как он сразу не понял?! Он оказался в руках боевиков. Причем вместе с ПУ. Те прослушали переговоры внутри группы и поняли, что спецназовцы собираются совершить отход, спрятав раненых. Значит, эти бандиты ждут, когда они уйдут, чтобы захватить Москита с Котом!

– Шиш вам! – вслух проговорил Антон. Теперь он был уверен: у бандитов недостаточно сил, чтобы вытеснить их из оврага. Возможно, основная часть банды ушла, оставив несколько человек для транспортировки пленных военных. Нужно продолжать делать вид, будто они ничего не заподозрили.

Он подполз обратно к кромке обрыва и заглянул вниз. Дрон уже завалил Москита и Кота связанными в вязанки прутьями, поверх которых бросил прорезиненные коврики и одежду.

– Дрон, долго еще? – спросил Антон.

– Пять минут, – не поднимая головы, буркнул Василий, продолжая засыпать песком укрытие.

Шум осыпающегося песка заставил развернуться. Сверху сбежал Джин. Он был весь в грязи. Крепление головного телефона ПУ болталось на шее. Защитного цвета косынки, которая закрывала волосы, не было. Лицо и руки были в ссадинах.

– Как вы прошли? – Антон знал, что после того, как бандиты прекратили преследование, Джин и Стропа вышли на дорогу. Но выстрелов с той стороны он не слышал. Значит, им никто не мешал вернуться к оврагу.

– Просто, – Джин уселся на землю, устало вытер рукавом лоб и подтвердил его предположение. – Там никого нет. Я даже удивился.

Глава 12

Верона открыла глаза и некоторое время лежала неподвижно, глядя на светлеющий квадрат окна. Справа сопел Бамат. Он пришел вчера следом за ней, после разговора с Мутушем, и сразу повалил на кровать. Она не сопротивлялась. Даже не думала об этом. Ведь он уже заплатил. Конечно, после всего происшедшего Бамат у нее в долгу, но это с какой стороны посмотреть. Не будь его, она так бы и трудилась сейчас на ниве плотских утех.

Потом он оделся и молча ушел. Вероне показалось, что он почувствовал себя виноватым. Она догнала его в коридоре, у дверей, и попросила принести сигарет, но он посоветовал бросить «дурной привычка». Снова появился поздно вечером. Она уже спала. Полночи терзал. Потом, насытившись, заснул. Она тихонько выскользнула из комнаты и долго стояла под струями воды в душевой, глотая слезы. Уснула на рассвете. Сон не помнила. Но по тому, как остатки потусторонней тревоги еще бегали по нервам, а сердце учащенно колотилось в момент пробуждения, было ясно: он был такой же ужасный, как и жизнь. Поэтому защитные механизмы организма стерли его из памяти. В груди защемило. К тоскливой ноющей боли она уже успела привыкнуть. Теперь к этому прибавилось неведение. В борделе было все ясно. Каждый день походил на предыдущий. Подъем в обед, душ, завтрак, работа. Под утро она забывалась болезненным и чутким сном. Потом снова обед. Разнообразие в монотонность вносили клиенты. Зачастую это были ущербные во всех отношениях мужчины, компенсирующие жизненные неурядицы алкоголем и наркотиками. У одних было мало ума, но много силы, другие влачили жалкое существование, третьи попросту считали себя несчастными либо имели физические недостатки. Но все они скрывали это. Она долго думала, почему нередко клиент вдруг становится вспыльчивым и агрессивным, и пришла к выводу, что скорее всего некоторым из них вдруг начинает казаться, что проститутка подслушивает его сокровенные мысли.

Она вздрогнула от прикосновения ладони чеченца к плечу, села и обернулась.

– Вставай. – Лежа на спине, он сладко зевнул и потянулся. – Сегодня много дел.

– Ты можешь сказать, что меня ждет?

– Зачем? – Он тоже сел, сбросил с себя одеяло и опустил ноги на пол. – У нас не принято, чтобы женщина задавала вопросы.

– Я не чеченка, – Верона встала и накинула на себя рубашку.

– Ты даже не женщина, – то ли в шутку, то ли всерьез неожиданно проговорил он и взял со стоящего рядом стула штаны.

– Меня ждет очередной бордель? – осторожно спросила она, чувствуя, что это не так.

– А хочешь? – он замер в ожидании ответа.

– Нет, – она испугалась. – Хотя что ты можешь еще придумать?

– Я не занимаюсь таким бизнесом, – он встал, повернулся к ней лицом и брезгливо поморщился. – Но с тех, кто зарабатывает на шлюхах, деньги беру.

– Шлюха и проститутка – это не одно и то же, – заметила она.

– Э-э, какой разница?!

– И все же, неужели тебе тяжело объяснить, чего мне ожидать? Кажется, я уже доказала тебе свою преданность.

– Вообще-то ты стреляла в моих врагов, спасая себя, – он назидательно поднял палец вверх. – Но если так хочешь, скажу. Вчера мне обещали дать адрес и телефон твоего сутенера.

– Зачем? – опешила она.

– Не перебивай, – чеченец зло сверкнул глазами. – У него твой паспорт.

– Но ведь он наверняка уже в полиции, – едва слышно выдавила она из себя.

– Люди, которые должны его разыскать, проверят и это, – заверил Бамат. – Кроме этого, тебе нужно сделать еще одни документы.

– Для чего? – не поняла она.

– Тот паспорт, который сейчас у Парады, пригодится тебе в России. Кроме того, ты же не хочешь, чтобы тебя подали в международный розыск? – с этими словами он натянул брюки. – Сутенера нельзя оставлять живым.

– Ты хочешь его убрать? – теряя голос, спросила она.

– Зачем это мне? – Бамат криво усмехнулся. – Он полностью твой клиент. Оружие я тебе дам.

– Я не буду никого убивать, – простонала Верона, с удивлением заметив, что не различает краски. Окружавшие ее предметы вдруг показались уныло-серыми, как в черно-белом кино. Пол стал плавать.

– Ты нужна мне, пока тебя не ищут. – Бамат надел рубашку и стал застегивать пуговицы. – Полиция, конечно, может установить, кто убежал вместе со мной, но на это уйдет много времени. А вот те, кто хотел меня убить, могут уже сегодня прийти к Параде.

– Как же ты рассчитываешь получить его адрес? – Верона надеялась, что вероятность установления местонахождения Парады очень мала. Однако ответ не оправдал ожидания.

– Этот козел платил процент мой земляк. – Бамат закончил одеваться и сел на стул. – Делай вывод.

В обед они снова были в Мюнхене, куда приехали уже на другой машине.

Верона поймала себя на мысли, что практически не видела этого города. Сейчас, сидя на заднем сиденье «БМВ» и разглядывая в окна старинные дома, она с удивлением обнаружила, что ее нисколько не волнует эта красота. Напротив, все, на что падал ее взгляд, вызывало непонятное внутреннее отторжение. Она знала, что Мюнхен один из самых больших городов Германии, с богатой историей. Великолепные замки в стиле рококо и барокко, церкви, ратуши и парки с каналами – настоящий кладезь для туристов, но не для нее. В сознании Вероны все это теперь до конца жизни будет ассоциироваться с самыми неприятными и страшными моментами в ее жизни.

От размышлений отвлек скрип тормозов. Верона наклонилась по инерции вперед, едва не уткнувшись лицом в спинку водительского сиденья. Не успела она вернуться в исходное положение, как щелкнул замок и распахнулась правая дверца. Ее обдало жаром. Рядом с ней бесцеремонно уселась не кто иная, как Наталья, вмиг заполнив салон запахом дорогого парфюма и шумом улицы.

– Привет!

Почти сразу машина тронулась с места.

– Чего уставилась? – Наталья окатила Верону таким взглядом, словно видела ее впервые.

– Ты… Я…

– Короче, Бамат, тут такое дело, – Наталья переключила все внимание на чеченца, вмиг забыв про Верону. – Я Параде сказала, что ему надо в бега пускаться. Он сейчас на измене. Валет его предупредил, что ты подъедешь. Вот возьми, – с этими словами она протянула ему через спинку сложенный вдвое листок. – Там телефон и адрес.

Ловко управляя левой рукой, свободной он развернул листок на колене и хмыкнул:

– Я знаю, где это.

– Останови.

– Наталья! – Верона схватила ее за руку.

Однако женщина неожиданно сильно и больно толкнула ее в грудь и вышла из машины.

– Зачем ты так поступила?! – глотая слезы, выкрикнула она вдогонку.

– Потому что ты создана для того, чтобы тебя имели все, кому не лень, – наклонившись к открытой дверце, зло прошипела Наталья. – Как и вся дребанная Россия.

Верона вспылила. С единственным желанием порвать в клочья лицо этой красотки она рванула из машины. Однако Наталья оказалась проворней. Она с силой захлопнула дверцу, чудом не перешибив ей пальчики, и бросилась прочь. Бамат, не желая испытывать судьбу, резко тронул машину с места.

– Сучка, – едва справляясь с перегрузкой, вдавившей в спинку сиденья, простонала Верона. – Откуда ты знаешь эту стерву, и почему она так говорит?

– Какой разница?! – пожал плечами Бамат. – Ты не должна так себя вести.

Проехав через центр, некоторое время петляли по окраине, пока не оказались в районе, застроенном сравнительно недавно. Верона стала замечать среди прохожих чернокожих, азиатов и турок. Большинство были одеты просто. В совокупности с однообразными домами, неброскими красками, небольшим количеством рекламы это наводило на мысль, что здесь живут большей частью небогатые семьи престарелых горожан да эмигранты.

Бамат проехал между двумя пятиэтажными домами и остановился.

Двор, засаженный небольшими кустиками, был почти пуст. По тротуару, толкая перед собой коляску, прошла молодая женщина и свернула к подъезду. Дождавшись, когда за ней закроется дверь, Бамат достал сотовый телефон и набрал чей-то номер.

– Мы внизу, – ответил он неизвестному абоненту и сразу отключился.

Верона заволновалась. Он почувствовал это и посмотрел на нее в зеркало заднего вида:

– Чего испугалась?

– Кому ты звонил? – стараясь скрыть появившуюся в голосе дрожь, спросила она.

– Сейчас узнаешь, – он криво усмехнулся.

Вероне не пришлось долго ломать голову. Почти сразу дверь распахнулась, и на тротуар вышел не кто иной, как Парада. На нем была нелепая пестрая куртка, смешно обтягивающая огромный живот. В руке бандит держал объемную спортивную сумку. На лице растерянность. Даже с такого расстояния бросалось в глаза, что человек чем-то сильно напуган.

Он подбежал к машине, торопливо открыл дверцу и втиснулся на переднее сиденье:

– Уф-ф! Это ты звонил?

Салон заполнил запах пота и одеколона.

– Все взял? – глядя прямо перед собой, одними губами спросил Бамат.

– Конечно, – закивал Парада.

Чеченец включил передачу и тронул машину.

– Сейчас поедем в одно место, – негромко заговорил Бамат. – Там отсидишься. За это время найдем новую квартиру. Девок уже заказали. В конце недели привезут. Одна уже есть, – он показал большим пальцем себе за спину, на Верону. – Ты ее знаешь.

– Вы вместе сбежали? – Парада хотел обернуться, но габариты позволили ему лишь повернуть голову в сторону водителя.

– Никто никуда не сбегал, – растягивая слова, проговорила Верона и отвернулась в окошко.

Ее снова охватило волнение. А вдруг Бамат обманул ее, и никто не собирается устранять Параду? Сейчас они переедут в другой город и там начнут свой грязный бизнес сначала. Хотя чеченец утверждал, что к Параде не имеет никакого отношения. Он лишь решил сыграть роль близкого друга стоящих за сутенером чеченцев, который согласился вывезти Параду за пределы Мюнхена.

– Только в этом городе мне оставаться нельзя, – жалобно простонал Парада.

– Будешь работать далеко отсюда, – заверил Бамат.

Они снова выехали за город.

Глава 13

Постреливая в сторону ручья, Дрон с Шаманом имитировали отход с ранеными. Волоча за собой манекены с несуразно торчащими руками, они уходили в направлении дороги. Оба нервничали. Несмотря на то что бандиты знали об уловке, нужно было старательно имитировать, что они транспортируют реальных людей. Если подвох будет бросаться в глаза, грош цена всем затраченным усилиям и риску. Все должно было выглядеть правдоподобно. Бандиты уверены: перед ними не дилетанты, и сразу догадаются, что их намеренно дезинформировали об оставленных в овраге раненых. Приходилось держать такую дистанцию, чтобы начавшие преследование боевики не могли разглядеть деталей манекенов. Их прикрывал на пару с Антоном подоспевший на помощь Джин. Стропа эвакуировал Лаврененко. Он срубил небольшую березку, уложил на нее прапорщика и волочил по земле за ствол. Худшие опасения пока не подтвердились. Ранения оказались не смертельными. Но Лавр был без сознания и потерял много крови.

Банкет остался рядом с Котом и Москитом. Его спрятали под тем кустом, где в самом начале Антон планировал оборудовать убежище для раненых. Он уже был полностью уверен, что основные силы бандитов давно покинули район неудавшейся операции и сейчас, разбившись на мелкие группы, пытаются рассеяться по окрестным селам и заранее оборудованным в лесах убежищам. Здесь же, у ручья, осталось с десяток боевиков с задачей дождаться ухода федералов. Зная, что бандиты прослушивают переговоры в группе, Антон намеренно использовал утечку информации. Он сделал вид, будто поверил, что имеет дело с многократно превосходящей по численности бандой. В то же время бандиты были уверены: спецназ отходит, чтобы отвлечь их от оврага, где спрятаны раненые. Это был убедительный ход. На самом деле, не попади боевикам ПУ Тумана, он бы отказался от своего решения. Время, погода и местность не позволяли оборудовать укрытие по всем правилам. При всем старании оно оставалось заметным. Не помогла прошлогодняя листва, которой Дрон старательно засыпал свежевырытую и разбросанную вокруг схрона землю. Ее обилие в одном месте, напротив, привлекало внимание.

Когда росшие вокруг оврага кусты уже не стало видно за деревьями, Антон опустился на корточки.

– Филин, это Банкет, – почти сразу раздалось в наушнике, – мы вышли к дороге.

На самом деле майор лежал сейчас в овраге в нескольких десятках метров от убежища Москита и Кота. Зная, что бандиты слушают эфир, они заранее оговорили детали докладов. Антон догадался, боевики у кромки оврага.

– Всем стой! – скомандовал он.

– Направляюсь к кошарам, – продолжал докладывать о действиях противника майор.

Это могло означать только одно: кто-то идет прямо к убежищу.

– Джин! – позвал Антон.

Чеченец давно отстал и укрылся за поваленным деревом, от которого совсем недавно с Антоном разговаривал бандит. Ему было видно окрестности оврага и склон на другой стороне ручья.

– На связи, – отозвался чеченец. – Можно работать.

Антон медленно двинулся назад.

– Атака! – раздался голос Банкета.

Почти одновременно послышались выстрелы. Треснул автомат Джина. Антон бросился назад. Вскоре среди деревьев увидел мечущиеся фигурки бандитов.

– Минус три, – прохрипел Банкет.

– Они отходят, – удивленно протянул Джин.

Антон уже и сам видел спешащих обратно к ручью боевиков. Их было всего четверо. Спускаясь с берега, они быстро исчезали из виду.

Он встал на колено и прицелился в самого резвого из них. Щуплый чеченец уже почти добежал до воды. Антон нажал на спуск. Взмахнув руками, бандит исчез из виду. Одновременно он увидел Банкета. Майор выбрался из оврага. Весь перепачканный в земле, он стрелял вслед убегающим боевикам.

Антон оглянулся. Стропа с Шаманом были в нескольких шагах позади него. Джин уже поднялся из-за своего укрытия и, пригибаясь, направлялся обратно.

Когда Антон вернулся к оврагу, Москит с Котом уже были рядом с ямой. Банкет осматривал карманы лежащего на спине бородача.

– Ну? – Антон присел перед ним на корточки.

– Они спрыгнули с обрыва, – Банкет показал большим пальцем за спину. – Один слева, двое справа. Я как лежал на спине, так их из пистолета и сделал. Ничего особенного.

– Ясно, – Антон выпрямился и поднялся по насыпи.

Офицеры-чеченцы уже спускались к ручью вдоль правой кромки оврага. С другой стороны, перебегая от дерева к дереву, крался Дрон. Бандиты уже не отвечали огнем. Он отчетливо видел укрывшихся на другом берегу в кустарнике двоих бандитов. Они не решались бежать. Стоило им отойти от воды и немного подняться в гору, и они были как на ладони. Один лежал лицом вниз в воде.

– Джин, – позвал Антон. – Надо дать им шанс.

– Понял, – ответил Вахид и сразу на чеченском предложил боевикам прекратить сопротивление и сложить оружие.

Заработал тон-вызов портативной станции. Антон вынул ее из кармана, одновременно выключив ПУ.

– Слушаю, Филин.

– Это Родник, – отчетливо прозвучал голос Родимова. – Говорить можешь?

– Да, – подтвердил Антон, не сводя глаз с боевиков, которые в этот момент медленно поднимались со своих мест.

– Мы на подходе, – облегченно вздохнул генерал. – Как обстановка?

– Туман пропал. Лавр, Кот, Москит ранены. Сотрудники Курчалоевского ОВД убиты. – Антон оглянулся в направлении дороги и различил едва уловимый шум моторов. – Часть банды разгромлена, часть ушла. В настоящий момент уточняю потери бандитов и разбираюсь с пленными.

Стропа с Банкетом наблюдали за подступами к оврагу. Москит, несмотря на ранение, возился с Котом и Лавром. Остальные занялись пленниками. Четверым взятым у ручья боевикам связали руки и развели по разные стороны небольшой лужайки с таким расчетом, чтобы они не могли слышать ответы друг друга. Антон взялся допрашивать самого старшего по виду боевика. В отличие от своих дружков, он был сильно заросшим. Весь его вид и даже запах, исходивший от одежды, говорили о том, что он жил в более худших условиях, чем остальные. Возможно, в блиндаже. Антон подозревал, что бородач либо числится в розыске и по этой причине не может чувствовать себя спокойно в селах, либо является одним из авторитетных моджахедов. В том, что среди пленных не было главаря банды, Антон был уверен. Но и оставлять девять своих бойцов на рядового боевика никто не станет. Наверняка среди них был особо приближенный к полевому командиру человек. Возможно, родственник.

– Как тебя зовут? – глядя прямо в глаза, задал Антон первый вопрос.

– Джохар, – на секунду задумавшись, ответил бандит.

Он сидел, прислонившись спиной к молодому дубку, слегка наклонив голову набок. Антон не церемонился, когда тащил бандита от ручья, и воротником ободрал ему шею.

– Какова численность банды?

– У нас не банда, – Джохар брезгливо прищурился. – Это отряд.

– Ты не умничай! – Антон покосился в сторону Джина. Тот допрашивал раненного в ногу бандита. Он был совсем молодой и выглядел испуганным. По тому, как парень несколько раз порывался посмотреть в сторону Антона, он догадался, что не ошибся в расчетах. Перед ним старший этой команды.

– Никто не умничает, – продолжал между тем играть в смельчака Джохар. – Ты сказал неверно, я поправил.

Антон вынул пистолет и, не раздумывая, выстрелил ему в голень, чуть выше зашнурованного проволокой ботинка. Бандит от такого оборота дел обомлел. Нижняя челюсть отвисла. Округлившимися глазами он смотрел на то, как медленно расплывается черное пятно вокруг едва заметного отверстия на штанах. Антон спокойно, как ни в чем не бывало, убрал пистолет обратно в нагрудный карман.

– Повторить?

Вместо ответа чеченец вдруг оскалился и, повалившись на траву, громко завыл.

– Это Банкет, – заговорил наушник. – Со стороны дороги группа людей. Наблюдаю Родимова.

В это время снова заработала станция. Антон, не вынимая ее из кармана, нащупал кнопку:

– Филин на связи.

– Это Родник. Мы сзади двести метров.

– Мы видим, – успокоил его Антон и перевел взгляд на бандита.

Все время, пока Антон общался по радио, бандит, кусая губу, сучил здоровой ногой, проделав в ковре из пожухлой листвы глубокую борозду.

– У-у, шайтан, – выдавил он из себя, увидев, что истязатель наконец обратил на него внимание. – Ты не имел права! Сядешь! Я такой адвокат найму – тебе не снилось.

– Дурак, однако, – Антон снова достал пистолет.

– Погоди, – взвизгнул Джохар и посмотрел в сторону дороги.

Антон проследил за его взглядом и догадался, о чем он подумал.

– Никто из этих людей мне не помешает, – с этими словами он опустился на корточки и направил ствол пистолета в коленную чашечку уже простреленной ноги бандита.

– Э-ээ! – Джохар попытался убрать ногу в сторону, но скорчился от боли.

– Говори, – Антон щелкнул предохранителем.

– Когда сюда шли, было двадцать семь моджахедов. – Джохар запрокинул голову назад и закрыл глаза. С шумом втянул носом воздух. Антон понял, он пытается побороть боль.

Сзади все отчетливее доносился звук шагов. Раздавались короткие команды. Бойцы продвигались цепью, осматривая каждый куст.

– Хватит щуриться, – не выдержал Антон. – Кто старший в банде, и какую имели цель?

– Имя командира Гойбетир. Кличка Худой…

– Подполковник Филиппов, – раздался сзади голос Родимова, – соизвольте доложить.

Глава 14

Устроившись на заднем сиденье машины, Верона смотрела в окошко. Свинцовое небо, серые, однотонные пейзажи, словно нарисованные углем предметы. Несмотря на пасмурную погоду, окрестности Мюнхена не казались унылыми и скучными. Ровная дорога петляла меж покрытых лесом гор. Практически не чувствовалось близкое присутствие города. В отличие от российских промзон, лес здесь был нетронутый. Не было свалок, деревни не пугали своим убожеством. Напротив, чопорные, не похожие один на другой домики радовали глаз.

«Как здесь, наверное, красиво летом!» – едва подумала Верона, глядя на лишенные листвы деревья, как тут же вспомнила, для чего она находится в этой машине. Она перевела взгляд на Параду. Теперь его широкий затылок и малиновая шея не вызывали у нее отвращения. Наоборот, в ней проснулась жалость. Смешанная со страхом и безысходностью, она создавала невыносимые страдания. Как бы то ни было, а этот негодяй не заслуживает такой смерти. Верона попыталась разозлить себя. Стала вспоминать свои унижения, побои, наглый и брезгливый взгляд маленьких глаз сутенера, его угрозы. Не помогло. По ее мнению, за это нельзя лишить жизни. Тогда она восстановила в памяти кадры убийства проститутки, цинично записанные этим человеком на видеокамеру. Но от этого ненависти не прибавилось. Наоборот, она вдруг подумала, что Парада мог и отпустить так настойчиво стремившуюся к побегу девушку. Просто напоследок попросил сыграть роль в страшном фильме. А что? Для этого стоит лишь зайти в магазин и купить кетчуп. «А внутренности? – вспомнила она волочившиеся канаты кишок. – Тоже мне проблемы, – ответил другой голос. – Заехал на бойню, которую можно найти в любой деревне, да набрал сколько душе угодно».

Верона почувствовала, как в голове словно что-то щелкнуло. Ею овладело страшное желание узнать всю правду. Прямо сейчас. Немедленно. Она тронула Параду за плечо и слегка наклонилась:

– Ты можешь ответить на один вопрос?

– Смотря какой! – нервно хохотнул сутенер.

Было заметно: он чувствует себя не в своей тарелке.

– Тот фильм, что ты показывал нам, как сняли?

– А что? – он развернулся, насколько мог.

– Не похоже, что по-настоящему убили, – выпалила она. – Сознайся, что монтаж. Подговорили девчонку, а сами потом продали другим.

В это время Бамат свернул с шоссе на узкую, покрытую брусчаткой дорогу.

– Ты куда?! – Парада встрепенулся так, что машину качнуло.

– Так надо, – процедил сквозь зубы Бамат и вдавил педаль газа в пол.

Парада понял, что его везут убивать, и, недолго думая, открыл дверцу. В салон ворвался поток свежего воздуха. Однако прыгать не решился. Зло выругавшись, он вдруг вцепился в руку чеченца. Их стало сносить вправо. Однако Бамат оттолкнул сутенера локтем и выровнял машину.

– Стой! – заорал не своим голосом Парада и навалился на Бамата всем телом.

Машина встала. Двигатель заглох. Верона во все глаза смотрела на дерущихся мужчин, не зная как быть. Бамату удалось развернуться к Параде и обеими руками вцепиться в лицо. Большими пальцами он надавил на глаза сутенеру. Дико заорав, тот бросился спиной на дверцу. Она была открыта, и он вывалился из машины.

– Почему сидишь?! – вне себя от ярости крикнул Бамат на Верону и выскочил на дорогу.

Верона обернулась назад. От шоссе они отъехали на приличное расстояние. В это время Парада вскочил наконец на ноги и бросился в лес. Несчастный старался изо всех сил. Его можно было понять – на кон поставлено все. Смешно запрокинув голову назад и выпятив живот, он яростно молотил ногами. Локти мелькали с необычайной быстротой. Чем-то он напоминал маленький паровозик. От этого Вероне стало совсем плохо. Бамат огляделся по сторонам и устремился следом.

Не сводя взгляда с убегающих мужчин, Верона выбралась из машины. Ноги непроизвольно напрягались, словно она бежала рядом. Вероне очень хотелось, чтобы Парада убежал. Ведь в противном случае ей придется снова убивать. Как ни странно, за всю свою жизнь она никому не желала смерти столько, сколько Параде, и теперь, когда ее мольбы услышаны, она в ужасе от этого.

В это время Парада преодолел небольшое поле, которое находилось между дорогой и лесом. Его куртка замелькала среди деревьев. Она вдруг поймала себя на мысли, что они очень долго бегут, и неожиданно догадалась, что Бамат мог уже несколько раз догнать беглеца, просто умышленно не делал это. Он ждал, когда жертва сама отбежит подальше от случайных глаз, чтобы спокойно разделаться с ней. Во рту пересохло. Она едва справилась с приступом тошноты. Ноги сами понесли ее вокруг машины. Обойдя ее, она заглянула в окошко водителя. Так и есть, Бамат оставил ключи в замке зажигания. Верона открыла дверцу и медленно села за руль. В это время сзади появился небольшой микроавтобус. Она непроизвольно посмотрела вслед убежавшим палачу и жертве. Их уже не было видно. Снова перевела взгляд на зеркало заднего вида. Сердце учащенно забилось. Микроавтобус остановился рядом. В окне появилось настороженное лицо мужчины.

– У вас проблемы? – спросил он на немецком.

– О, нет, нет! – она постаралась улыбнуться и отчаянно замотала головой.

Он пожал плечами и уехал. Только теперь Верона поняла, что ехать ей некуда. Она медленно вылезла из машины, запрокинула голову назад и некоторое время смотрела в синеву чужого неба.

Звук шагов вернул ее в реальный мир. Она встрепенулась. К машине со стороны леса направлялся Бамат. Сначала ее обдало жаром, но она тут же почувствовала облегчение.

«Значит, сам справился!» – подумала она.

Между тем Бамат остановился на обочине. Посмотрел в сторону шоссе, потом вслед проехавшему автобусу, затем уставился на Верону:

– Что он хотел?

– Ничего, – она развела руками. – Спросил о проблемах и уехал.

– Пойдем со мной, – брови Бамата съехались на переносице. Взгляд стал строгим и злым.

– Зачем? – немея от страха, спросила она, ловя себя на мысли, что с трудом выговаривает буквы. Язык стал словно чужим, а губы сводило странной судорогой. Она вдруг подумала, что Бамат попросту решил расправиться с ней. «Правильно», – осенило ее. Как она сразу не догадалась?! Он посоветовался с Мутушем о том, чтобы использовать ее в других притонах. Но зачем им женщина, за плечами которой несколько убийств? Вдруг сболтнет? Чтобы избавить Бамата от дальнейших неприятностей, они попросту решили найти Параду и на пару с Вероной отправить на тот свет.

– Слушай, ты, – Бамат поднял выпрямленную ладонь на уровень лица, бросил по сторонам настороженный взгляд и двинулся в сторону Вероны, – я тебя на руках не понесу. Делай, что говорят!

Верона втянула голову в плечи и медленно направилась в сторону леса. Чеченец обогнал ее и шел немного впереди. Глядя себе под ноги, Верона увидела камень. Потом еще один. Небольшие, размером с кулак, они валялись повсюду. Она пригляделась и поняла, что все эти гранитные обломки имеют одинаковую геометрическую форму. До нее дошло, что это брусчатка с дороги. Возможно, много лет назад, когда строили дороги, здесь был своеобразный склад. Ей пришла в голову дерзкая мысль схватить один из этих камней, наброситься сзади на Бамата и ударить по затылку. Потом бежать. Можно на машине добраться до Берлина, там найти российское посольство. Ее уже не пугала тюрьма. Это еще где-то далеко. А убить ее хотят прямо сейчас. Она сделала шаг в сторону и взяла очередной булыжник. Бамат обернулся. Увидев, как она поднимает с земли камень, он усмехнулся:

– Неужели Парада не заслужил легкой смерти?

Она поняла, что ошиблась, и разжала пальцы.

Избитый до неузнаваемости Парада лежал на спине, обхватив у головы ствол небольшого дерева. Подойдя ближе, Верона поняла, что руки сутенера скованы наручниками. Переносица до неузнаваемости распухла, а левый глаз почти закрылся.

– Возьми, – Бамат протянул ей пистолет.

Она медленно взяла его.

Чеченец отряхнул руки и вынул из кармана сотовый телефон. Включив его, направил видеокамеру на нее, потом на Параду и обратно:

– Можешь свести с этим ублюдком счеты.

– Я не могу, – Верона покачала головой.

– Верона! Ве… Я… Не надо… Милая… Хорошая. Я ведь к тебе хорошо относился.

– Стреляй! – поторопил Бамат.

– Сам, – она протянула пистолет обратно.

– У тебя нет выбора, – процедил сквозь зубы чеченец. – Делай, как сказал!

– У меня сын в России! – почти выкрикнул Парада.

У Вероны подступил к горлу ком. Она понимала, что все равно придется выполнить требование бандита, но не могла поднять ставший неимоверно тяжелым пистолет. С другой стороны, надо было кончать. Тем более, оттягивая конец, она лишь продлевает мучения.

– Скажи, ты правда Катю убил?

– Ты же видела, – всхлипывая, при этом втягивая маленькими порциями воздух, словно он был горячим, просипел Парада, не понимая, почему его бывшая рабыня в такой момент интересуется убитой проституткой.

– Сволочь, мразь, ублюдок! – нажимая при каждом слове на курок, она стала подходить к сутенеру все ближе и ближе.

Парада вздрагивал. При этом ножки, обутые в кроссовки, подпрыгивали над землей. Она уже стояла над ним, продолжая давить на спусковой крючок, не понимая, что пистолет не стреляет. Затворная рама, последний раз отлетев назад, замерла.

– Все, дай, – раздался над самым ухом голос Бамата.

Она разжала пальцы.

– Молодец, – похвалил он ее. – Все как надо сделала.

Он обошел дерево. Спрятал пистолет под куртку, достал из кармана миниатюрный ключик, расстегнул наручники и, не говоря ни слова, направился к дороге.

Верона стояла, не смея оторвать взгляда от лица убитого ею человека. Всего минуту назад он был жив. Теперь находится за последней и самой страшной чертой. Нос заострился, кожа стала неестественно воскового цвета. Вообще, он словно сделался меньше. С каждой секундой Верона все больше осознавала, что ей пришлось сотворить собственными руками. Она вдруг поняла: даже тюрьма не освободит ее от этого груза.

– Пойдем, – Бамат вернулся, взял ее под руку и увлек следом.

Глава 15

С необычайной легкостью Туман кружил в заполненной темнотой бездне. Он видел свет, но не глазами, а странным непонятным чувством, распространившимся по всему телу, которое теперь больше походило на облако легкого газа. Его мотало в пустоте неведомыми силами мысли. Было необычайно спокойно, но только до тех пор, пока мрак не стал разрываться на куски. Они напоминали большие черные хлопья сажи. Сквозь эти разрывы, вместе со светом, стал прорываться странный ноющий звук. Он с каждой секундой становился сильнее, пока не заполнил до краев, превратившись в боль. Наконец Туман ощутил руки и ноги. Понял, что лежит на правом боку, и сразу все вспомнил. Бандиты привезли его на «Ниве» в лес, избили и стали допрашивать. Вопросы задавал Гойбетир. Он периодически отвлекался для того, чтобы ответить по радио. Благодаря этому Туман узнал его позывной. В эфире его называли Худой. Небольшую портативную станцию чеченец держал в руке. Постепенно Туман понял: Худой говорит с человеком, который остался руководить действиями бандитов у тайника. Он даже узнал его имя – Джохар. Вскоре настроение Худого резко испортилось. Бандит долго повторял в станцию одно и то же слово. Туман не мог его перевести, но догадался, что это позывной Джохара. Потом, отчаявшись услышать ответ, Худой вернулся к машине и снова стал допрашивать. Его интересовало, на какой срок приехали спецназовцы в Чечню, кто главный и как выглядит, на чем будут уезжать из Курчалоя. Туман валял дурака. Пытался врать. Но чеченец сразу выводил его на чистую воду. Делал он это просто. О их приезде ему было кое-что известно. Он знал имена и фамилии офицеров-чеченцев, их родственников, время прилета в Грозный, задачу у ручья и численность группы. Чередуя интересующие его вопросы с теми, на которые мог ответить сам, он быстро определял, насколько откровенен Туман. Такой способ проверки достоверности информации был хорошо известен спецназовцам. Его использовали психологи.

Приведя в порядок мысли, Туман попытался понять, каково состояние организма. Но болело все – от кончиков ушей до пяток. Было тихо и холодно, отчего он пришел к выводу, что, по всей видимости, его уже перевезли и поместили в какой-то подвал. Наконец он осторожно открыл глаза. Как оказалось, он лежал на земляном полу в помещении, стены которого были выложены из саманного кирпича. Некоторое время он не шевелился, вслушиваясь в звуки. Где-то снаружи здания раздавались приглушенные голоса. Шумел ветер. Сзади кто-то негромко сопел. А может, это попросту казалось? Туман зажмурился и осторожно перевернулся на спину, едва не вскрикнув от боли в руках, которые придавил собственным телом. Немного придя в себя, снова открыл глаза. Крыша этого строения была почти полностью разрушена. На деревянных перекрытиях были остатки шифера и ржавые куски жести. В просветах между ними виднелось хмурое небо. Он осторожно повернул голову влево. У противоположной стены пол был засыпан сухими ветками, поверх которых лежали куски брезента. С краю этой импровизированной постели сидели, прислонившись спиной к стене и подтянув к груди колени, два боевика. Туман узнал их. Именно эти парни сначала обыскивали, а потом избивали его. Автоматы стояли рядом. Тот, который сорвал личный номер, дремал. Туман вспомнил имя. Худой называл его Расу. Второй перебирал четки, беззвучно шевеля губами. На изменения в положении пленника он никак не отреагировал.

Оптимальный вариант для Тумана – это до упора скрывать, что пришел в себя. Время работает на него. Постараться набраться сил, прийти в себя после побоев, привести в порядок мысли, максимально собрать информацию о своем местонахождении, численности банды, ее планах. Нужно определиться с дальнейшей линией поведения. Возможно, попытаться бежать. Он знал: группа приложит максимальные усилия, чтобы найти его. Сейчас это сделать проще, чем несколько лет назад. Бандитов стало намного меньше. Они лишены возможности быстро перемещаться по республике, у них нет прежней поддержки населения, почти парализована связь. У многих возникли пораженческие настроения. Но это теоретически. На деле все гораздо сложнее. Среди боевиков много тех, для кого война стала образом жизни. Они прекрасно понимают, кто оказался у них в руках. Если учесть, что тайник у ручья был оборудован с тем расчетом, чтобы заманить в ловушку именно группу спецназа, значит, банда имеет конкретную цель, а это уже хуже. Не исключено, что Тумана попытаются использовать в очередной ловушке в качестве живца.

Неожиданно Туман вспомнил, что в распоряжении бандитов оказалось его переговорное устройство, благодаря чему они разгадали замысел Филиппова. На душе стало тоскливо. Он даже пожалел, что пришел в себя. Однако эта мысль пропала, не успев появиться. С момента его возвращения в этот мир прошло меньше минуты, а в голове пронеслось столько, что казалось, будто он размышляет над своим положением как минимум час. Только сейчас Туман вдруг понял, что так и лежит на связанных за спиной руках. Вывернутые суставы, как только он обратил на них внимание, сразу налились нестерпимой болью, тогда как пальцы, напротив, онемели от недостатка крови. В то же время напомнил о себе мочевой пузырь. Он с ужасом понял, что если его сейчас не отведут до ветра, штаны окажутся мокрыми.

– Эй, люди! – негромко позвал Туман. Он чувствовал себя намного лучше, чем хотел показать боевикам.

Бандит с четками перестал шевелить губами и посмотрел на Тумана таким взглядом, словно у него на глазах заговорил ишак.

– Ну, чего уставился?! – Туман слегка приподнял голову. – Отведи в туалет.

В это время открыл глаза Расу. Он потер лицо ладонями, посмотрел на своего напарника, потом перевел взгляд на Тумана:

– Чего тебе надо?

– В туалет, – почти простонал Туман. Чем больше он думал о возникшей проблеме, тем нестерпимей становились муки.

– Ходи в штаны, – Расу зевнул и снова закрыл глаза.

– Э-э! – протянул Туман. – Так дело не пойдет! Вы что, международную конвенцию об обращении с пленными не знаете?

– Ты веселый, да?! – вспылил норовивший снова уснуть Расу.

– Какой есть, – Туман разозлился.

В это время бандиты заговорили на своем языке. По обрывкам знакомых фраз Туман догадался: они решают, как с ним поступить. Пока охранники рядились, он собрал все силы, осторожно перевернулся на бок и пошевелил пальцами. Руки словно стали заполнять мелкие насекомые. Туман поморщился.

Бандит с четками взял стоявший сбоку автомат и поднялся. Догадавшись, что его мучители решили проявить милосердие, Туман сел. Это далось ему с превеликим трудом. Конечно, можно было подождать, когда кто-то из чеченцев поможет, но ему не терпелось проверить свое состояние. А оно, как оказалось, все же оставляло желать лучшего. Приняв вертикальное положение, Туман почувствовал, как земля поплыла назад и в сторону. Поддавшись наваждению, он наклонился назад и снова упал.

Между тем бандит подошел вплотную, нагнулся и, схватив за отворот куртки, потянул вверх. Перебирая ногами, Туман справился с земным притяжением.

– Иди, – бандит отступил на шаг и показал стволом в направлении выхода.

Дверей в этом сарае не было. Туман вышел наружу и почувствовал, как от радости екнуло сердце. Прямо перед ним, всего в паре километров, высилась гора Эртен-Корт. Перепутать с другой он ее не мог. В ясную погоду в этих краях она служила ориентиром на большое расстояние. Он понял, куда привезли его бандиты. Эти постройки располагались на половине пути между Морзой-Мохко и Гуни. Очень давно здесь располагалось МТФ. Сейчас от него остались одни развалины. Пару лет назад группа работала в этом районе. Вообще, Туман стал ловить себя на мысли, что знает Чеченскую Республику лучше, чем свою родину. В некоторых районах Грозного и вовсе мог ориентироваться с завязанными глазами.

Между тем оказалось, что бандитов здесь только двое. Машины тоже не было. Однако на небольшом пятачке перед выходом он разглядел отпечатки следов колес и пришел к выводу, что его привезли сюда на «Ниве». Назначив сторожить двоих моджахедов, главарь в сопровождении охраны наверняка отправился выяснять судьбу оставшихся у ручья боевиков. Это дало повод заподозрить, что у него не все вышло гладко. Похоже, Филиппову удалось переиграть их.

Не подавая виду, что местность ему знакома, Туман огляделся и вопросительно посмотрел на стоявшего сбоку бандита.

Тот молча, взглядом, показал на заросли кустарника впереди.

– Что, вот так?! – Туман слегка развернулся спиной в его сторону, показывая руки. – Или ты мне собираешься сам штаны снимать?

От такого заявления бандит пришел в бешенство. Его словно подменили. Лицо потемнело, глаза налились кровью. Забросив ремень автомата на плечо, он подскочил к Туману, схватил его за одежду на груди и резко дернул на себя.

Больше всего Туман боялся удара в область живота. Он не на шутку опасался, что лопнет. Ему уже было больно шевелиться. Однако бандит не стал его трогать. Некоторое время он, не мигая, смотрел ему в глаза. Туман напрягся, но не отводил взгляда в сторону. Не понаслышке знал, это тоже оружие. Иногда его эффективность бывает выше боевого. От бандита исходил аромат кострища, немытого тела и чеснока. Наконец его зрачки едва заметно забегали. Он схватил Тумана рукой за локоть и резко развернул к себе спиной:

– Не вздумай бегать.

Туман почувствовал, как веревка ослабла, после чего последовал сильный толчок в спину. Он сделал шаг вперед. Действия бандита были понятны. Он давал возможность освободиться от пут уже самостоятельно, но на безопасном удалении от него. Туман с силой потянул запястья в разные стороны, чувствуя, как веревка заскользила по коже.

– Ух! – с облегчением выдохнул он и медленно развернулся в сторону чеченца.

Автомат бандита уже был направлен ему в грудь. Сам он тоже предусмотрительно отступил на пару шагов.

– Давай, пока не передумал!

Туман направился к кустам. Все время, пока он справлял нужду, чеченец стоял рядом.

– Теперь иди к сарай, – скомандовал он, когда пленник закончил свои дела.

Туман подчинился. Он направился к сараю, боковым зрением наблюдая за бандитом. Его напарник, поставив автомат прикладом в землю, сидел на корточках справа от выхода. Когда до него оставалось несколько шагов, бандит предусмотрительно выпрямился и отступил на шаг в сторону. Туман едва не застонал от досады. Оба боевика ненавязчиво демонстрировали очень грамотное поведение с пленным. Он всегда находился на дистанции, никогда не оказывался в створе между ними, и при этом бандиты постоянно держали его в поле зрения. Даже успешный бросок на одного из них закончится фиаско. Все это усугублялось головокружением, тошнотой, болью в ребрах и суставах.

Неожиданно в голову Тумана пришел дерзкий по своему характеру план.

Он замедлил шаг и дольше, чем положено, задержал взгляд на чеченце.

– Давай живее! – поторопил его тот.

– Расу, – негромко, но так, что шедший сзади бандит расслышал, произнес Туман. – Хватит дурака валять. Ты же узнал меня. Не выручишь, все расскажу твоему дружку.

Сказанное ввело чеченца в ступор. Он не мог понять, чего от него хочет русский, и даже не заподозрил подвоха.

Воспользовавшись его замешательством, Туман воровато оглянулся на второго бандита. Переваривая сказанное пленником, напарник Расу выглядел растерянно.

– Не прикидывайся! – воодушевленный успехом, продолжал Туман. – Мы ведь работали вместе!

В отличие от своего дружка, Расу оказался настолько туп, что всерьез задумался над тем, где он мог видеть странного русского, тогда как второй боевик вдруг сорвал с себя автомат.

– Предатель!

Расу отшатнулся и налетел спиной на стену. Краем глаза Туман увидел справа от себя ствол автомата. Сработало. Он положил на цевье руку. В тот же момент ствол вздрогнул оглушительной очередью. По щеке ударила волна теплого воздуха. Расу снова припечатало к стене. Он был уже неинтересен. Туман развернулся ко второму бандиту, при этом пропустив ствол над головой, и кулаком левой руки двинул опешившему чеченцу в подбородок. От неожиданности тот выпустил оружие и упал на спину.

– Замри! – Туман направил ему в грудь автомат и оглянулся назад. Лежа на спине, Расу захлебывался розовой пеной. Было ясно, что он спекся.

Глава 16

Весь остаток дня и ночь после засады были до предела насыщенны. Антон на пару с Дроном занимался пленными. Бандитов подвергли жесткому прессингу. С ними по кругу работали спецназовцы, следователи военной контрразведки и представители прокуратуры. Для этих целей комендантом были выделены три помещения, в числе которых оказался и его собственный кабинет. Антон работал в апартаментах начальника разведки. Каждого пленного допрашивали основательно и дотошно. Последовательно переводили из одного помещения в другое, и все повторялось. Вопросы везде задавались одни и те же, но их формулировка была разная. Некоторые боевики были уличены во лжи на нестыковках в показаниях. Основной целью этой работы было спрогнозировать на основании уже известных фактов поведение уцелевших бандитов. Нужно было в кратчайшие сроки найти и освободить Тумана. За это время Джин с Банкетом сопроводили в Ханкалу раненых и обслужили оружие. Стропа выполнял в приспособленном под казарму помещении функцию дневального. Шаман с бойцами комендантского взвода проверял показания боевика, который, как оказалось, был родом из Курчалоя. Он утверждал, будто в банду его вынудили вступить за долги. Парень хотел открыть свой бизнес и прогорел. Тогда ему предложили отработать. Для этого нужно было поучаствовать в небольшой акции. Шаман должен был поговорить на эту тему с соседями и родственниками парня.

К утру картина с бандой прояснилась. Как оказалось, за плечами ее главаря по кличке Худой был большой боевой путь. Впервые главарь взял в руки оружие в конце девяностых. Однако вскоре оказался на скамье подсудимых. Выпущен по амнистии. Потом длительное время воевал на стороне косовских албанцев. По словам пленных, он нередко хвалился большими связями с американскими и английскими спецслужбами. Как выяснилось, отряд сформирован относительно недавно. Наполовину состоит из совсем молодых боевиков. Часть из них в начале февраля исчезли. По слухам – отправлены через Турцию в Косово. Зачем, никто не знает. К акции в день выборов начали готовиться за две недели. Цель – обкатать новичков. Как Антон и предполагал, тайник с оружием был устроен в качестве приманки. В Ники-Хите пособниками бандитов действительно была похищена корова, а ее хозяину сообщили, будто видели ее в районе, где устроился спецназ. Боевики просчитали все правильно. Особую ставку сделали на нервозность, которая возникнет после появления милиционеров. Поэтому ждали стрельбы между силовиками и приехавшими для поисков скотины мирными чеченцами. Не учли одного: те оказались без оружия, которое в этих районах местное население почти всегда берет с собой в дорогу. Бандиты не исключали боестолкновение между сотрудниками МВД и подразделением, находящимся в засаде. Любое развитие событий было им на руку. Главное, чтобы их результатом стал выход в район дежурных средств. Колонну планировалось встретить на марше. Засаду устроили в километре от тайника. Для этого было задействовано шесть хорошо подготовленных боевиков. Командовал ими непосредственно Худой. Еще пятеро должны были пристроиться на «Ниве» в хвост колонны на выезде из Курчалоя. Колонну планировалось расстрелять из гранатометов, после чего совершить отход в направлении тайника. Там к этому времени уже должно было произойти окружение спецназовцев и милиционеров.

Карты бандитам спутал случай. Антон с частью группы ушел к кошарам. Бандиты растерялись. Заминка и последовавший за этим удар в тыл окончательно расстроили планы. Инициатива была утеряна полностью. Не сработал фактор внезапности – основное преимущество, на которое боевики делали ставку. Причем это произошло на фоне отказа бронегруппы следовать в ловушку. Худой понял, что его замысел раскрыт. Выдвинуться, как он планировал раньше, на помощь второй половине отряда к ручью, чтобы во взаимодействии с ней нанести сокрушающий удар по спецназовцам, стало бессмысленным. В любой момент колонна могла возобновить движение. В течение десяти минут они бы вышли в район и оказались в тылу боевиков. Получалось, Худой мог оказаться меж молотом и наковальней. Он быстро сообразил, что операция провалена и надо спасать отряд. Часть банды, ожидавшая колонну, так и не сделав ни единого выстрела, ушла. Группа бандитов на машине попыталась обманным путем вынудить спецназовцев прекратить бой и позволить остаткам банды уйти. Но и здесь ничего не вышло. Хотя Антон признавал: группа понесла значительный урон. Если брать во внимание двух погибших милиционеров, то потери большие. Кроме этого, неизвестна судьба Тумана.

До рассвета оставались считаные часы, когда увели последнего пленного.

Дрон положил пятерню на исписанный ответами боевика лист бумаги и отодвинул его в сторону:

– Какие будут указания?

– Отдыхать. – Антон забросил ручку в пластиковый стакан, откинулся на спинку стула и выжидающе уставился на Василия. Теперь ему необходимо было побыть одному. Нужно было разложить по полочкам, обобщить и упорядочить полученную от бандитов информацию. К утру должен быть готов план дальнейших действий. Неожиданно Антон вспомнил, что еще не подготовил отчет, не провел внутреннее расследование по факту ранений, полученных спецназовцами, не оформил акт списания боеприпасов.

Дрон с шумом поднялся и вышел из-за стола.

– Погоди! – Антон нахмурился, соображая, с чем из перечисленных в уме проблем Василий справится лучше.

Заподозрив неладное, Дрон заволновался. Его всегда настораживало, когда на нем больше чем положено задерживают взгляд, а сейчас, когда он уже мысленно расправлял кровать, – тем более. Наконец Вася не выдержал:

«Ты кто?» – «Конь». – «А зачем пришел?» – «Я еще у вас не валялся».

Антон этот анекдот уже слышал, но то, с каким видом Дрон выразил свои мысли, его развеселило.

– Да, работы действительно конь не валялся, – подтвердил Антон. – Спиши боеприпасы и оформи новую заявку.

– Слушай, – лицо Василия просветлело. – Там же Стропа с Шаманом булки парят!

– Ты почерк наших горцев видел? – Антон посмотрел на него как на несмышленого ребенка. – Мне Джин как-то рапорт на отпуск написал. Без слез читать нельзя.

– Извини, – Дрон изобразил на лице испуг и выставил перед собой руки, – забыл. Кстати, я им предлагал подать заявку на патент письменности долговременной стойкости. Ведь любую информацию на бумажном носителе можно будет передавать.

– Иди, – Антон поморщился, как от зубной боли.

Дрон сразу ушел.

Пытаясь сосредоточиться, Антон закрыл глаза и мысленно представил местность, где накануне был бой. Его воображение позволяло работать на ней, как с некой объемной голограммой. Он отлично представлял рельеф, словно парил над землей, видел изгибы ручьев и речек, дома селений, дороги. Постоянная работа с картой и на местности научила почти безошибочно воссоздавать формы любого топографического элемента.

По словам пленных, большая часть боевиков жила в селах. Они ничем не выделялись среди местного населения. Имели семьи, некоторые работали. Однако группа из шести человек во главе с Гойбетиром обосновалась в районе развалин Джанхой-Хутора. Конкретного места никто назвать не мог, равно как и показать на карте. Но все слышали, что именно туда привозит продукты один из жителей Эникали, отвечающий за обеспечение банды. Антон не собирался организовывать там поиск. Дураку было понятно, что бандиты сменили место. Но вот куда они могли пойти, можно было просчитать. Антон уже знал, что среди особо приближенных к Худому людей большая часть – из близлежащих сел. Они родились и выросли в этих краях. Хорошо знают местность, имеют родственников. Значит, банда будет кружить в этом районе. Тем более не за горами лето. Раздолье для нечистых дел.

Едва слышно скрипнула дверь. Антон открыл глаза и сразу встал. В кабинет вошел Родимов. Давая понять, чтобы Антон не усердствовал, генерал махнул рукой, подошел к столу и уселся на место Дрона:

– Как успехи?

Антон не стал садиться. От жесткого стула уже ныла и без того натруженная спина.

– Думаю, – Антон пожал плечами.

– Вижу, – подтвердил Родимов. – Мысли есть?

– Пока только предположения, – Антон вздохнул. – Отряд Худого создан для конкретной цели. Для какой именно, не могу сказать, но все указывает на то, что вчерашняя акция была своего рода репетицией какого-то более грандиозного мероприятия.

– Ничего себе прорепетировали, – брови генерала поползли на лоб. – В день выборов.

– Они давно имеют достаточно сил и средств для более решительных действий. Между тем в бой Худой бросил лишь малую часть подготовленных и имеющих боевой опыт бандитов. Остальные впервые участвовали в подобном мероприятии. Считаю, что основная цель акции – отработать на практике вопросы взаимодействия, связи, огневого поражения противника. В случае удачи, на которую рассчитывал Худой, он убивал двух зайцев, получал уже понюхавших порох и поверивших в свои силы бойцов, плюс ставил галочку в отчете перед теми, кто его так щедро финансирует.

– Вот! – генерал поднял указательный палец вверх. – Докопались-таки! Именно! Ты чувствуешь, что даже именитые главари бандформирований не имели такой мощной финансовой подпитки? Ведь у Худого, по сути, мобилизационный резерв. Он держит в лесу костяк. Остальные собираются по команде. Причем в месяц он позволял себе платить своим людям по пятьсот долларов. За участие в операции еще тысяча. Имеет гибкую систему поощрения. Берет на себя расходы, связанные с погребением, и выплачивает единовременное пособие в размере двадцати тысяч долларов семье погибшего. Спрашивается, откуда деньги?

– Прослеживается его связь с косовскими албанцами, – напомнил Антон.

– Неужели ты думаешь, что они будут финансировать войну в Чечне? – поморщился генерал. – Своих забот хватает. Хотя, конечно, такого развития событий я не исключаю. Это своеобразная Чечня девяностых в Европе. Наркотики, торговля людьми, оружием, проституция приносят бешеные доходы. Однако этот союз преследует другую цель. Какую, надо выяснить. А для этого найти Худого.

– На стороне албанцев воевало немало кавказцев, – попробовал развить мысль в другом направлении Антон. – Может, таким образом те решили отблагодарить своих братьев по вере. А что, решили взять на содержание небольшой отряд. И у американских спонсоров в глазах приподнялись.

– Ладно, – генерал посмотрел на часы и встал. – Утро вечера мудренее. Давай отдыхать.

Когда Антон пришел в оборудованный под спальное помещение цех завода, Дрон еще корпел над докладной запиской. Вася сидел на кровати по пояс раздетый. Между ног стояла тумбочка. Когда Антон подошел ближе, то сразу понял, что Дрон, ко всему прочему, еще и разулся.

– Ты бы копытца сполоснул, – негромко посоветовал Антон, покосившись в сторону сидевшего за столом Стропы.

– А что, пахнет? – насторожился Дрон.

– Нет, – Антон фыркнул. – Глаза режет.

Чертыхнувшись, Дрон взял полотенце, отодвинул тумбочку и направился к выходу.

Антон снял с себя куртку, вытащил из-под кровати огромный пятнистый баул, расстегнул. Вынул пляжные тапки и полотенце. Не терпелось снять ботинки, в которых провел несколько суток. Однако вспомнил Василия и решил это сделать рядом с умывальником.

Глава 17

Туман не стал убивать бандита. Не сильным, но точным ударом в переносицу прикладом автомата он просто отключил его. После этого перевернул на живот и связал за спиной руки. Веревку использовал ту, которую сняли с него. После этого подошел к Расу. Убедившись, что чеченец мертв, он вынул из сшитого кустарным способом разгрузочного жилета магазины и рассовал их по своим карманам. Автомат убитого лежал на земле. Туман поднял его и огляделся. На глаза попалась ржавая стальная конструкция, вмонтированная в бетон. Вставив между двумя железными уголками ствол, со всей силы навалился сверху на автомат. Он пружинил. Тогда Туман подогнул ноги и несколько раз качнулся. С трудом, едва заметно, но ствол стал загибаться. Приведя оружие в негодность, он забросил его далеко в кусты. Конечно, по-хорошему, оставлять его здесь нельзя. Но и тащить с собой глупо. Когда доберется до своих, доложит Филиппову. Тот сообщит милиции, и оружие найдут. Не исключен вариант, что ему самому еще придется побывать здесь.

Туман прислушался. Было тихо. Вернулся в сарай. Забросив автомат за спину, вытряхнул на пол содержимое двух стоявших у стены рюкзаков. Обычный набор местных бандитов. Пара сменных носков, полотенце, несколько банок говяжьей тушенки, пара луковиц, чеснок, бутылка минеральной воды, бинт. Во втором рюкзаке улов был богаче. Здесь он обнаружил пистолет «ТТ», причем советского производства, упаковку патронов к нему и радиостанцию. Причем точно такую, какую видел у Худого. Выйдя из сарая, сразу включил ее. Динамик забурлил помехами и зло зашипел. Отключив, убрал станцию в нагрудный карман и подошел к бандиту. Тот лежал в той же позе, в какой он его оставил. Некоторое время Туман размышлял, что делать. С одной стороны, все ясно. Надо уносить ноги. С другой – не так все просто. После того как бандиты обнаружат, что ему удалось бежать, найти их будет проблематично. Они не станут сидеть и ждать, когда он доберется до своих, а потом вернется. За ночь можно уйти далеко. Обычно если бандиты залегали, то поиск мог дать результат лишь после их очередной вылазки. И Туман решил остаться. Он просто не видел альтернативы этому. Уже смеркалось. Он толкнул носком ботинка боевика в бок. Тот заерзал, дернулся. Потом протяжно застонал.

– Ну, ты чего? – Туман не выдержал, нагнулся, схватил его за шиворот и потянул вверх.

Бандит поднялся. Однако едва он его отпустил, как того понесло в сторону. Сделав несколько шагов, он снова упал.

– Издеваешься? – Туман разозлился. – Вставай.

Он повторил попытку. Только на этот раз не стал отпускать бандита, а повел его в лес. Отойдя на несколько десятков метров, обернулся. Сарая видно не было. Значит, и их от него тоже.

Туман разжал руку. Бандит больше не падал. Почувствовав, что его отпустили, медленно развернулся к нему лицом.

– Неважно ты выглядишь, – разглядывая залитое кровью лицо, на полном серьезе заметил Туман. – Вроде вполсилы ударил. А ты расклеился.

– Рад, да?! – Взгляд бандита налился ненавистью. Он расправил плечи и шагнул к Туману, словно собираясь вцепиться ему в лицо зубами.

– Ты гонор свой поумерь, – не желая больше бить пленника, предостерег его Туман и толкнул стволом автомата в грудь.

Бандит отступил.

– Ишак!

Туман взял автомат в левую руку, а правой схватил хама за кадык и сдавил. Лицо боевика мгновенно сделалось пунцовым.

– Сейчас ты быстро скажешь, как тебя зовут.

– Нет, – покачал головой бандит.

– Тогда я сам придумаю тебе имя, – усмехнулся Туман. – Надо же как-то тебя называть? Будешь Аслан.

– Бахром, – выдавил из себя бандит.

– Хорошо, – кивнул Туман. – Значит, так, Бахром, я сейчас буду задавать тебе вопросы, на которые ты с ходу должен отвечать.

– А правду скажи, что, Расу – стукач?

– Конечно, – кивнул Туман. – У нас везде есть свои люди.

– Вы платили ему?

– Какая тебе разница? – удивился желанию Бахрома узнать правду о своем дружке Туман. – Так, где сейчас Худой?

– Я не такой, как Расу. – Пропустив вопрос мимо ушей, Бахром гордо вскинул подбородок и тут же получил кулаком в кадык. Налетев спиной на ствол дерева, он широко открыл рот, вытаращил глаза и согнулся. На землю потекла слюна.

Туман взял бандита за ухо и вынудил выпрямиться:

– Ты думаешь, я не найду способа заставить тебя говорить? – Он выдержал паузу, давая чеченцу возможность ответить. Но тот продолжал упорно молчать. – Мне ничего не стоит преподнести все таким образом, будто освободиться мне помог именно ты. Теперь это намного легче. Расу убит.

– Ты будешь ждать Худого, чтобы рассказать ему, что я предатель? – сощурился бандит.

– Нет, – покачал головой Туман. – В кармане твоего напарника я видел авторучку. Бумага есть. Я привяжу тебя к дереву, а Худому оставлю записку.

– Он не поверит, – бандит энергичнее, чем надо, покачал головой. – И так ясно будет.

– Почему? – Туман сделал удивленное лицо. – Представь, твой командир узнает, что ты убил своего дружка взамен на амнистию, которую я тебе пообещал? Так или иначе, суд бы тебя оправдал. Ведь ты помог мне бежать. Но не учел, что я ненавижу предателей. Да и не люблю, когда мне ставят условия.

– Делай, как знаешь. – Бахром опустился на корточки и отвернулся.

– Глупый ты. – Туман взял его за отворот куртки и вынудил подняться.

Увлекая следом, вернулся к сараю. Пленник едва передвигал ногами. Его пошатывало. Неожиданно он встал:

– Расскажу, отпустишь?

– Не мне это решать, – развел руками Туман. – Но поверь, твоя помощь зачтется.

– Так дело не пойдет, – замотал головой Бахром. – Даже одной минуты в тюрьма не буду.

– Если ты никого не убивал, то тебе нечего бояться.

– Я не убивал, – Бахром, не мигая, уставился в глаза Туману.

– Врать не буду, проверку отменить не в моих силах.

– Думай, как быть, – бандит прищурился. – Я серьезный тайна открою.

– Хорошо, – принял решение Туман, еще не зная, как он выполнит условие боевика. С другой стороны, ничего страшного в том, что обманет, не будет. В интересах борьбы с терроризмом хороши все средства.

– Я отпущу тебя, – медленно проговорил Туман.

– Тогда развяжи, – потребовал бандит.

– Это невозможно, – категорично заявил Туман. – Только после того, как Худой и его дружки будут обезврежены.

– Из рядовых боевиков, которые сейчас здесь, только я знаю главный задача Худого в России.

Слова Бахрома насторожили Тумана. Он не сказал в Чечне. Именно в России. Чеченцы называли вещи своими именами. И все же он решил не покупаться на намеки.

– Я все равно убью Худого.

– Люди, которых он отправил нашим братьям в Косово, все равно будут стараться сделать все, как задумано.

– Так, – протянул Туман, внимательно разглядывая лицо пленника. – Что за люди?

– Развяжи, – бандит, словно вопрос был решен, повернулся к нему задом.

– Хорошо, – проклиная себя за малодушие, Туман принялся распутывать узел.

Когда веревка упала на землю, Бахром развернулся. Туман отступил на шаг:

– Я свое слово сдержал.

– Семь лучших моджахедов месяц назад уехали в Албанию. Там… – Неожиданно он замолчал и насторожился.

Туман понял, в чем причина. В направлении сараев, со стороны спины ехала машина.

– Черт! – выкрикнул он и направил ствол автомата на Бахрома: – Хватай своего дружка и прячь в сарай.

– Ты только убери автомат, – предупредил чеченец и направился выполнять приказание.

Через минуту Расу уже был внутри. Звук нарастал. Туман поднял с земли веревку и показал ее появившемуся в дверном проеме чеченцу.

Тот покачал головой и как ни в чем не бывало направился в противоположную сторону.

– Стой! – крикнул Туман и прицелился в него. Но стрелять было уже опасно. Бандиты были совсем рядом. Он еще днем обратил внимание, что они ездят с открытыми окнами. Выстрел наверняка насторожит. Как поступить? Бахром, воровато оглядываясь в сторону звука, пригнулся и побежал. Туман немного успокоился. Не походило на то, что он собирается встретить бандитов. Сегодняшнего дня ему хватило, чтобы пересмотреть свои взгляды относительно участия в войне.

Туман огляделся. Позади него была небольшая яма, по краям которой была сухая трава и густой кустарник. Ничего лучше и не придумать. Не раздумывая, он прыгнул в созданный природой окопчик.

Машина прошуршала резиной по камням и выехала из-за угла сарая. Скрипнув тормозами, встала напротив выхода. Все дверцы открылись одновременно, и наружу выбрались четверо боевиков. Худой сидел впереди, рядом с водителем. Едва оказавшись вне машины, он стал поправлять на себе снаряжение.

– Расу! – крикнул один из бородачей.

Негромко переговариваясь, боевики направились к сараю. Туман решил оставить только главаря. Даже с двумя он может потом не справиться. Тем более неизвестно, как себя поведет Бахром, который прячется где-то поблизости. Поймав в прицел грудь идущего первым высокого бандита, Туман надавил на спуск. Порция свинца заставила длинного неестественно выпучить глаза, поднять плечи на уровень ушей и странно замотать головой. Затем он шагнул назад, взмахнул руками и упал на спину. Очередь из трех выстрелов ввела бандитов в оцепенение. Оно длилось недолго. Всего лишь секунды. Однако этого времени Туману хватило, чтобы перенести огонь на второго. Им оказался невысокого роста боевик, с головы до ног обвешанный оружием. Некая пародия на американского зеленого берета в этот момент вытирала со лба пот рукой в беспалой перчатке. Он изобразил странный танец и тоже полетел на спину. Его дружок отбежал назад, но налетел спиной на машину. Пули настигли его там. Он медленно сполз, опустившись на корточки. Туман хотел в последний момент попытаться перебить Худому ноги. Это был единственный вариант быстро пленить боевика. Но не успел. Бандит упал там, где его застали выстрелы. Озираясь по сторонам, он пытался понять, откуда стреляют. Нужно было действовать немедленно. Еще немного, и Худой поймет, что его хотят взять живым. Пользуясь тем, что бандит еще не знает, что он один, Туман решил его обмануть.

– Худой, вы окружены! Предлагаю сдаться!

– Э-э! – разочарованно протянул бандит. – Это ты, спецназ?

Туман стиснул от досады зубы и двинул кулаком по земле. Все пропало. Бандит узнал его голос и догадался, что пленнику попросту удалось каким-то образом освободиться и завладеть оружием.

До Худого было совсем близко. Он видел даже выражение его глаз. В них уже не было растерянности и замешательства. Их сменили злость, отчаяние и решительность. Бандит теперь смотрел прямо на него. Туман понял: этот человек пойдет до конца. В принципе, он и не рассчитывал на то, что его удастся легко взять. В это время Худой стал отползать назад, за «Ниву». Перестрелка угрожала перейти в затяжную дуэль с преследованием. Причем в данном случае шансы Тумана и боевика практически уравнялись.

Он вспомнил про станцию. Можно было попытаться начать говорить на любой частоте. Он знал: сейчас в Чечне сканируется весь диапазон УКВ-радиостанций такого типа. Батальон радиоэлектронной борьбы, специальная служба МВД, отдел оперативно-технического наблюдения ФСБ контролируют эфир, ограничивая возможности бандитов. Но все это происходит в автоматическом режиме. Пока его выход на связь запеленгуют, доложат по команде, пройдет время. И тогда Худой стал тормошить длинного. Тот сучил ногами и хрипел. Сидевший у машины протяжно стонал.

– Худой, твоим людям нужна помощь, – Туман попробовал зайти с другой стороны. – Сдавайся. Мы загрузим их в машину и отвезем в госпиталь.

Худой ответил огнем из автомата. Туман едва успел прижать голову к земле. Когда он вновь посмотрел в сторону бандита, тот уже лежал за машиной.

– Черт! – выдохнул Туман.

Бандит, не сводя с него взгляда, вынул радиостанцию. Догадавшись, что он собирается вызвать подкрепление, Туман выстрелил в его сторону. Теперь нужно было быть вдвойне осторожным. Худой укрылся за машиной таким образом, что можно было случайно повредить колесо или топливный бак.

Туман торопливо достал из кармана найденную в рюкзаке станцию. Надеясь, что на ней была установлена частота, на которой работала вся банда, он надавил на вызов. Сейчас, если бандит не успел выйти в эфир первым, он этого сделать уже не сможет.

Туман сунул руку в карман и вынул оттуда веревку. Она пригодилась в третий раз. Не убирая пальца с кнопки вызова, он зафиксировал ее в нажатом состоянии и осторожно отложил станцию в сторону.

Со стороны машины послышалась ругань. Бандит нервничал.

Воспользовавшись тем, что Худой не смотрит в его сторону, Туман подхватил автомат и перебежал правее. Теперь бандит при всем старании не видел его. Прикрываясь корпусом машины, Туман стал красться. Однако Худой почувствовал неладное и вскочил на ноги. Туман увидел сквозь окна его голову и укрылся за деревом. Бандит обошел машину справа. Через некоторое время его голова мелькнула над капотом. Туман не знал, как быть. Худой может бегать вокруг машины сколько угодно. Он понял, что нужен живым.

– Худой, – позвал Туман. – На что ты надеешься? Сдайся!

Туман видел, как бандит на вытянутой руке протянул под днищем в его направлении автомат. Прозвучала короткая очередь. Пули подняли небольшие фонтанчики земли на половине пути между ним и машиной.

В это время случилось то, чего Туман никак ожидать не мог. Прямо за Худым возник Бахром. Он подкрался в момент выстрела и застал своего командира врасплох. Послышались крики, сопение и возня. Лязгнул о машину автомат. Больше не раздумывая, Туман вскочил и бросился к машине. Обежав ее, он увидел распростертого на земле Худого, на котором лежал Бахром.

Глава 18

Верона пробралась по узкому, заставленному баулами и сумками проходу автобуса в самый конец салона и устроилась в кресле у окна. Спинка переднего сиденья упиралась в колени. Весь дерматин на нем был изрезан вандалами. Дождавшись, когда она закончит возиться, рядом села Таня. Так Верона прозвала про себя свою новую опекуншу. Лишь вчера вечером они приехали в Кральево. Из расположенного в ста пятидесяти километрах южнее Белграда города сегодня Верона должна была отправиться в Косово.

– Погода портится. – Таня сняла кепку с длинным козырьком, стряхнула с нее капли воды и снова водрузила на голову. – Сыро и холодно.

– Нам долго ехать? – стараясь скрыть дрожь, осторожно спросила Верона.

– Сколько надо, столько и будем, – неожиданно резко ответила Таня.

Почти сразу автобус вздохнул дверями. Верона отвернулась к окну. За окнами поплыли окружавшие автовокзал домики с черепичными крышами, лишенные листьев деревья, унылые серые холмы.

Сразу после убийства Парады Бамат отвез Верону обратно в Мюнхен. Почти неделю она безвылазно жила в небольшой квартирке на окраине города. Из мебели здесь был стол, несколько стульев, кровать и небольшой телевизор. На каждом этаже пятиэтажного дома таких комнат было с десяток. Они располагались по обе стороны длинного коридора, который, по словам Бамата, упирался в общую кухню, где Верона ни разу не была. Чеченец сразу запретил ей даже подходить к дверям. Он объяснил Вероне, что это общежитие для иностранных граждан. Каких именно, уточнять не стал, а она не спросила. Когда они в первый день поднимались на этаж, на лестничной клетке и в коридоре им повстречались престарелые женщины, внешне напоминающие цыганок, отчего она пришла к выводу, что здесь проживают турки. С утра Бамат исчезал, а появлялся под вечер. Привозил продукты, ночевал и снова пропадал. Верона изнывала от одиночества, безысходности и неизвестности. Теперь она была рада даже обществу чеченца. Наконец, явившись однажды раньше обычного, он положил перед ней на стол новенький паспорт на имя гражданки Эстонии Ингеборге Эгимидс.

– Скоро ты вернешься в свой Петербург, – ошарашил он. – Но перед этим съездишь в Косово.

По мере того, как до нее доходил смысл сказанного, она медленно поднималась со стула, ощущая, как во рту пересыхает. До сих пор она считала, что ее тяжело чем-то удивить. Но это известие просто шокировало. Верона долго не могла обрести дар речи. Когда полностью осознала, что чеченец не шутит, толкнула на него стол и бросилась к дверям.

Он прошел следом в коридор. Некоторое время наблюдал за тем, как Верона безуспешно пытается вышибить закрытую на ключ дверь, потом сгреб ее в охапку и увлек обратно в комнату.

– Если ты хочешь, я отпущу тебя, – бросив на пол, зарычал он. – Но учти, до конца своей жизни ты будешь сидеть в тюрьме. Это лучшее, на что в твоем положении можно рассчитывать.

– Зачем я должна ехать в Косово? – отползая от него на локтях, спросила она, давясь слезами.

– Так надо. – Он сел на стул и с задумчивым видом некоторое время наблюдал за ней.

Верона уперлась спиной в кровать:

– Я боюсь.

– У тебя один выход, – вновь заговорил чеченец, – делать, что прикажут.

Она не спала всю ночь. Видимо, чувствуя ее настроение, Бамат даже не притронулся к ней. А утром к ним пришла Татьяна. Смуглолицую, с похожими на маслины глазами девушку Верона поначалу приняла за чеченку. Каково же было ее удивление, когда, представившись Тиорояпкте, женщина заявила, что родилась в Прибалтике. Таня приоткрыла завесу тайны того, что примерно ожидает Верону. Как оказалось, Бамат не случайно появился в притоне повторно. Чеченец специально посетил почти все места, где работали девушки из России. Совмещая приятное с полезным, он искал кандидатуру для работы в Питере. Верона полностью удовлетворяла требованиям. Те, кто делал заказ, не до конца посвятили чеченца в свои планы. Она должна пройти обучение и вернуться в Россию, чтобы выполнить всего одно поручение. За это ее отблагодарят свободой и деньгами. Что нужно будет сделать, Таня не сказала, сославшись на то, что и сама этого не знает.

На машине, останавливаясь для отдыха в небольших городах, они доехали до Югославии. Все происходящее из-за новизны и необычности казалось Вероне сном. Она невпопад отвечала на вопросы пограничников и таможенников, терялась при виде полицейских. Таня, напротив, вела себя раскованно и уверенно. Казалось, что эта женщина одним своим видом внушает говорившим с ней людям страх и покорность. Их нигде не задерживали. Машину вел одного с Татьяной возраста и роста мужчина. Она его представила как мужа. За всю дорогу он не произнес и десятка фраз.

Ее новый куратор, напротив, провела целый курс лекций, касающийся в буквальном смысле всех аспектов политической жизни новой Югославии. Верона и так знала, что Республика Косово и Метохия, а проще Космет, есть не что иное, как своеобразная сербская Чечня.

Моросивший дождь исчертил дорожками стекло, превращая предметы в размытые бледные пятна. На душе скребли кошки. Словно почувствовав это, Таня толкнула ее в бок и протянула бутерброд.

Есть не хотелось. Но Верона взяла булочку с куском колбасы и сыром. Осторожно надкусила и снова отвернулась в уже ставшее матовым окно.

– Ты знаешь, откуда пошло название Косово? – Таня снова толкнула ее в бок.

– Нет, – ответила Верона с набитым ртом. Бутерброд некуда было деть, и она решила попросту побыстрее его съесть.

– Кос – сербский дрозд, – пояснила Таня. – Косово поле. У сербов много названий, связанных с именами птиц. Соколац, Крагуевац. – Она неожиданно замолчала.

Верона проследила за ее взглядом. Таня смотрела на сидевшего в соседнем ряду мужчину.

– Знакомый? – едва слышно спросила Верона.

– Сейчас все на кого-то похожи, – Таня поежилась. – Ты старайся по пустякам не болтать. Если знаешь английский, то отвечай на нем. Хотя подойдет и немецкий, – махнула она рукой. – Любой, лишь бы не сербский.

Дождь прекратился. Вскоре промелькнул дорожный знак, обозначающий таможню, и через минуту они остановились перед шлагбаумом, установленным у небольшого серого здания, над которым развевался когда-то голубой, а теперь выгоревший на солнце до белого флаг НАТО.

Дверца открылась, и на переднюю площадку вошел военный в форме. Он что-то спросил. Ему никто не ответил. Тогда он улыбнулся, развел руками и вышел. Автобус тронулся.

– Фу, пронесло! – облегченно перевела дыхание Таня.

– Что он хотел? – Верона выжидающе уставилась на ее цыганский профиль.

– Есть ли среди пассажиров иностранные граждане.

– А почему мы не признались? – удивилась Верона.

– Тогда бы нас высадили для досмотра личных вещей, – пояснила она. – Вообще, иностранцы могут въезжать в Косово только через Македонию. Так что мы в какой-то степени нелегалы.

Верона уставилась в уже просохшее окно. На душе было тревожно. Она не могла поверить в происходящее. Ведь совсем недавно она смотрела телевизор, на экране которого мелькали кадры этой войны. Не придавая значения чему-то далекому и не касающемуся ее, она и подумать не могла, что вскоре окажется здесь. Неожиданно вспомнила родителей. На глаза навернулись слезы. Отец не пропускал по возможности новостей. Ругал на чем свет стоит американцев, бомбивших Югославию. Возможно, и сейчас он смотрит «Вести», не зная, что его единственная дочь находится именно там.

После пересечения границы никаких разительных перемен за окном не произошло. Ни разрушенных зданий, ни покореженной техники, ни воронок. Лишь появились дорожные знаки с изображением танков.

– Это еще сербское Косово, – шепнула на ухо Таня. Она заметно присмирела.

Они проехали несколько селений, в которых жили сербы. Наконец автобус въехал в Косовскую Митровицу, расположенную в сорока километрах от Приштины, по словам Тани, конечного пункта назначения для Вероны на сегодняшний день.

Они вышли посреди улицы. Никаких признаков автовокзала, даже остановки не было. Обе стороны дороги были заняты торговыми лавками.

Из рассказа Тани Верона помнила, что город разделен на две части, сербскую и албанскую. Условной границей служит река, берега которой соединяет мост.

Они зашли в небольшое кафе. Таня заказала два блюда и сразу кому-то позвонила. Говорила недолго, на непонятном Вероне языке. Тем временем официантка принесла два горшочка похожего на суп бульона и хлеб. Верона взяла ложку.

– Так… – Пряча в карман куртки телефон, Таня посмотрела на соседний столик, за которым обедал уже не молодой серб, и слегка наклонилась к Вероне: – Придется до утра задержаться.

– Почему? – спросила Верона, ловя себя на мысли, что ей все равно, в чем причина изменения планов.

– Сербы бунтовали у одного из КПП. – Таня стала есть суп.

– А здесь есть гостиница? – осторожно поинтересовалась Верона.

– Перекантуемся у одного человека, – не поднимая глаз, ответила Таня. – И вообще, ты меня своими вопросами уже достала.

Глава 19

Антон открыл глаза. Потолок и видимую часть стены, недавно выкрашенную в серый цвет, освещал тусклый свет лампы, стоящей на столе дежурного. Антон поерзал, чувствуя, как прохладный и сырой воздух пробирается под одеяло. Поднес левую руку к лицу. Этого можно было не делать. Стрелки циферблата показывали, что до шести оставалось несколько минут. Своей особенности просыпаться именно в то время, когда необходимо, Антон давно перестал удивляться, хотя это казалось забавным. Стоило с вечера глянуть на часы и мысленно назначить себе время отдыха, как запускался какой-то внутренний биологический хронометр. Этим качеством обладали все спецназовцы. Оно появлялось через несколько месяцев службы в ГРУ. Хотя некоторые приходили с ним из войск. Все офицеры и прапорщики перед тем, как попасть в спецназ, успевали отслужить по несколько лет в линейных частях. Подбор в группу осуществлялся планомерно и поэтапно. Сначала специальная команда специалистов из психологов, врачей, офицеров Генерального штаба изучала документы, представленные соответствующими отделами округов. Затем организовывались различные сборы этой категории военнослужащих, на которых они демонстрировали свое умение в навыках стрельбы из стрелкового оружия, физическую выносливость, знание и применение на практике приемов и способов ведения боя. Такие мероприятия в округах проводились постоянно, имели цель определить лучших специалистов боевой подготовки и ни у кого не вызывали подозрений. После этого те, кто показал себя с лучшей стороны, подвергались более глубокому изучению. В конце, если кандидат соответствовал всем качествам, под видом учебных сборов он откомандировывался в распоряжение одного из учебных центров ГРУ, где проходил самую строгую проверку. Но перед этим на пути следования кандидату создавались экстремальные условия, цель которых определить уровень его моральной и психологической подготовки. Например, в электричке рядом с ним подвергалась нападению девушка либо совершалась попытка грабежа престарелого гражданина. Как правило, кандидаты до последнего не подозревали, что стали участниками чудовищной проверки. Лишь после выдержанного последнего испытания им предлагалось пройти тесты на прохождение службы в одном из специальных подразделений ГРУ. Если кандидат давал согласие, он сдавал своеобразные экзамены на профпригодность. Самым сложным в них было пройти тестирование. Около тысячи вопросов растягивались на несколько суток. Кандидата могли разбудить среди ночи и спросить, сколько ступенек имеет лестничный пролет, ведущий на этаж общежития, какого цвета была рубашка у диктора вечерних «Новостей», которые просматривались централизованно, назвать номер и марку машины, стоящей на стоянке перед управлением, или вспомнить, в какой последовательности офицеры выполняли контрольное упражнение по стрельбе из пистолета. Они задавались на протяжении всего времени сдачи экзаменов и касались практически всего. После успешно пройденных испытаний кандидат зачислялся в подразделение с соответствующей языковой группой и направленностью, где с ним начинали работать преподаватели, инструктора, психологи. После семи месяцев интенсивных занятий учебная группа расформировывалась, а ее офицеры и прапорщики шли на доукомплектование боевых подразделений. Но и после этого еще был период боевого слаживания, занятия, тренинги, ученья, изнурительные тренировки. В течение короткого промежутка времени группа могла совершить перелет в район одной из южных стран для многокилометрового марш-броска через пустыню, после чего ее забрасывали на один из полигонов Северного флота для выполнения учебных стрельб. Перемена климата, перелеты, плотный график нагрузок, пересечение часовых поясов были непременным атрибутом проверки на прочность.

Антон потянулся и сел. Из стоящих в два ряда кроватей занята была только половина. Их вид угнетал. За столом с установленным на нем телефоном сидел Стропа.

– Как прошла ночь? – Антон поднялся, взял со стоящей у кровати табуретки штаны. Он знал, что происшествий не случилось. Иначе его бы разбудили.

Но ответ старшего лейтенанта его ошарашил.

– В четыре десять на захваченном у боевиков автомобиле «Нива» в расположение комендатуры прибыл майор Туманов, – приторно официальным тоном стал докладывать чеченец. – Побег совершил вместе с плененным им полевым командиром Гойбетиром Гачиняевым по кличке Худой.

Антон замер. Не веря своим ушам, он некоторое время смотрел на чеченца, потом развернулся к нему всем телом и нахмурился.

– Та-ак, – протянул он, собираясь с мыслями. – А почему ты только сейчас соизволил доложить?

– Генерал Родимов не разрешил вас будить, – Стропа виновато потупился.

– И где сейчас Туман? – Антон наконец натянул брюки и сел на кровать.

– В комендатуре, – пожал плечами Стропа.

– Они что, два часа беседуют с одним пленным? – удивился Антон и, наклонившись, вынул из-под кровати ботинки.

– Боевиков двое, – уточнил Стропа. – Один помог ему бежать.

– Сознательный нынче пошел бандит.

Антон обулся, взял с дужки кровати полотенце, вынул из сумки пенал с туалетными принадлежностями и направился наружу. Однако во дворе нос к носу столкнулся с Туманом. Усталой походкой майор шел навстречу через освещенный фонарем двор.

– С возвращением, – Антон задержал протянутую для приветствия руку Тумана, увлекая его к умывальнику. – Рассказывай.

– Повезло мне, – Туман виновато шмыгнул носом.

– Это я уже понял, – заметил Антон, открывая кран. – Нам, кстати, тоже. Я ведь думал сегодня на твои поиски отправляться.

– Понимаю, – Туман отвел взгляд. – Кстати, я интересного фрукта привез. Тебе стоит его послушать.

– Так расскажешь. Меня уже от этих рож тошнит.

– Если не вдаваться в подробности, то мы снова нашли себе проблему.

– Это неотъемлемая часть нашей работы, – усмехнулся Антон, плеснул себе на лицо воды, взял с полочки баллончик с пеной для бритья и выдавил на ладонь белоснежный шарик.

– Такие вопросы нашей конторе точно не приходилось решать, – продолжал интриговать Туман.

– У нас постоянно что-то новое, – напомнил Антон, намылил подбородок и стал убирать пену лезвием.

Некоторое время Туман молчал, давая Антону возможность умыться.

– Ты говори, не тяни резину, – не выдержал Антон.

Туман покосился в сторону ворот, у которых стоял часовой, потом слегка наклонился к Антону.

– Террористы планируют провести в Абхазии и Южной Осетии акцию, цель которой дестабилизировать обстановку в регионе. По всей видимости, они должны были нанести удары по грузинским селам со стороны непризнанных республик.

– Ух ты! – не удержался Антон и подставил спину под струю воды. Вода ошпарила кожу холодом. – Кто музыку заказывал, и так ясно. Что еще?

– Специальная команда, состоящая из лиц славянской наружности и чеченцев, уже сейчас проходит специальную подготовку в одном из лагерей, расположенных на территории Косово.

– Понятно, – протянул Антон.

– Руководит всем этим специалист из США.

– Ничего удивительного. – Антон стал растирать полотенцем тело.

– Банда Худого поделена на две части, которые должны прибыть в Сухуми к середине месяца.

– Теперь понятно, для чего часть его людей отправилась в Косово, – вздохнул Антон. – Как вам удалось его за такое время разговорить? Не кажется, что он все выдумал?

– Бахром помог.

– Кто? – не понял Антон.

– Второй пленник, – пояснил Туман. – Он еще там согласился сотрудничать.

– Странно все это, – задумчиво протянул Антон. – Надо все-таки взглянуть на них.

Размышляя над услышанным, Антон сложил мыло и бритву в пенал.

– Мне что сейчас делать? – настороженно спросил Туман.

– Ты иди, отдыхай, – наконец принял решение Антон. – Родимову доложил, пусть думает. Наше дело маленькое, получить команду «фас». К обеду не забудь написать объяснительную с подробным описанием всех своих приключений.

– Я понял, – кивнул Туман.

Дверь распахнулась, и наружу стали выходить заспанные спецназовцы.

Антон направился одеваться.

Спустя полчаса он уже сидел в кабинете, где обосновался на период командировки Родимов. В небольшом помещении с единственным окном, затянутым сеткой и до половины заложенным снаружи мешками с песком, был письменный стол, несколько стульев и кровать.

Генерал дал Антону листок с записанными на нем ответами Худого, сам устроился за столом.

– Туман мне в двух словах все рассказал, – пробежав взглядом по строчкам, Антон вернул генералу записи. – Вас не настораживает, что Худой так легко пошел на контакт?

– Да я бы не сказал этого, – покачал головой генерал. – Пока его не свели нос к носу с Бахромом, который утверждал, будто его тоже собирались отправить в Косово, и лишь болезнь помешала этому, Худой упорствовал. Только после этого признал факт отъезда части бандитов на Балканы.

– А как они собираются проникнуть на территорию той же Абхазии? – Антон не мигая уставился на Родимова.

– Этого Худой не знает. Встреча с остальной частью банды там. Каким образом она будет организована, кто обеспечит оружием, ему сообщат дополнительно.

– Странно, – Антон задумчиво стал теребить мочку уха.

Ему было непонятно, зачем часть банды перед отправкой в непризнанные республики решили пропустить через лагеря подготовки. Чему сейчас там учат боевиков?

– Тебя что-то смущает? – прервал затянувшееся молчание генерал.

– Насколько я понимаю, Худой проходил подготовку там, куда впоследствии уехали завербованные им люди, – стал рассуждать Антон. – У меня не укладывается в голове, чему такому можно научить боевика на Балканах? Ни в Осетии, ни в Абхазии нет объектов, требующих для захвата специальной подготовки. Аэропорт в Сухуми уже пятнадцать лет как закрыт.

– Худой утверждает, что больше ему ничего не известно.

– Он рассказал, кто стоит за всем этим? – Антон выжидающе уставился на Родимова.

– Приказы и деньги привозит связной. Своего куратора он знает только заочно. Зовут Мутуш. Слышал, что тот будто бы живет в Германии. По национальности чеченец. В конце восьмидесятых был заведующим производством на одном из грозненских предприятий. Потом как обычно. Криминал, тюрьма, освобождение, бизнес.

– У нас на него что-то есть? – оживился Антон.

– Небольшое досье, – Родимов указательным и большим пальцем показал его толщину. – Совсем мало.

Глава 20

Верона проснулась от доносившегося с улицы шума. Некоторое время она лежала, приводя в порядок мысли. Накануне они с Таней остановились в доме, расположенном неподалеку от кафе, где обедали. Хозяйку не пришлось уговаривать пустить на ночлег. Одинокая женщина по имени Ирина охотно взяла двух девушек, представившихся журналистками из Украины. Сербка определила им небольшую комнатку с единственным выходящим на улицу окном. Кровать, в изголовье которой на стене было закреплено распятие, небольшой шкаф для белья и пара стульев представляли весь ее интерьер. Вечером немногословная хозяйка накормила их ужином, после чего они отправились спать.

Осторожно, чтобы не разбудить спящую на одной с ней кровати Таню, Верона встала и подошла к окну. На улице стоял сильный туман. Прямо напротив дома гудел бронетранспортер, на котором сидело несколько солдат «KFOR». Провожая взглядом снующих по тротуарам людей, они о чем-то громко переговаривались. Она поежилась. Было холодно.

Сзади едва слышно скрипнула дверь. Верона обернулась. В комнату вошла хозяйка. Как выяснилось, в девяностых у нее жили российские десантники. Языки походили, и женщина быстро освоила русский.

– Просили разбудить, – она застенчиво улыбнулась.

– Спасибо! – не открывая глаз, ответила Таня. – Я уже не сплю.

Женщина вышла.

Таня тут же встала.

– Сколько времени?

– Почти девять, – бросив взгляд на часы, ответила Верона и стала одеваться.

Девушки быстро привели себя в порядок и прошли в гостиную, где уже был накрыт стол. Чай, рулет из тыквы, сыр и немного нарезанной тонкими ломтиками колбасы. Таня с жадностью набросилась на еду. У Вероны по-прежнему не было аппетита, но она через силу съела несколько бутербродов.

– Очень тяжело добраться из Митровицы в Приштину, – неожиданно заговорила хозяйка, печально глядя на Таню. Она уже узнала в ней лидера.

– Ничего, – отмахнулась девушка, размазывая по куску хлеба тонким слоем масло.

– С этой стороны ничего не ходит, – продолжала женщина. – Албанцы злые. Закона нет.

Она очень сильно искажала слова, но Верона дословно понимала ее. Складывалось впечатление, что хозяйка пытается предотвратить их поездку.

– Есть маршрутное такси, – Таня стала заметно нервничать. – Мы уже все узнали.

– Да, – подтвердила хозяйка. – Оно идет в Грачаницу через Приштину. Но сербы там не выходят. Албанская молодежь часто подбегает к людям, не похожим на них, и спрашивает время. Если ответишь не на их языке, они позовут взрослых. Могут убить, – едва слышно закончила она.

– Зачем вы нам это рассказываете? – неожиданно зло спросила Таня. – Мы не первый раз едем этой дорогой.

– Это удивительно, – хозяйка пожала плечами.

Было заметно, что она по-настоящему волнуется за гостей. Вероне стало ее жалко, и она решила сменить тему:

– А вы одна здесь живете?

Женщина отодвинула от себя тарелочку с остатками тыквенного рулета и положила на стол локти:

– Сын живет в Черногории. Раз в неделю привозит товар. Я торгую.

Верона видела в коридоре упаковки с напитками и догадалась, что Ирина занимается торговлей.

– А здесь вы совсем одна? – спросила Верона и поймала на себе осуждающий взгляд Тани.

– Муж был. Убили. Дочь пропала. – Она смахнула набежавшую на глаза слезу, вскочила и, суетливо составив стопочкой тарелки, вышла прочь.

– Тебе зачем надо было знать? – не скрывая неприязни, процедила сквозь зубы Таня.

– Так. – Верона упрекнула себя в душе за опрометчивый поступок.

– Ладно. – Давая понять, что тема закрыта, Таня поднялась из-за стола. – Пошли собираться.

Вскоре они уже подошли к остановке. Небольшой микроавтобус уже был наполовину заполнен. Вероне с Таней достались места в середине салона. Как только он полностью заполнился людьми, они тронулись. Но ехали недолго. Перед мостом водитель заглушил двигатель и вышел.

– Номера переставляет, – пояснила Таня. – В Косово уже другие, с буквами «KS». Поэтому водители постоянно меняют их на границе.

– Это законно?

– Вполне, – кивнула Таня и протянула Вероне платок: – Повяжи на голову. Сделай так, чтобы волос вообще видно не было.

Перед тем как тронуться, водитель убрал с лобового стекла табличку на сербском. В салоне воцарилась напряженность. Звук мотора стал казаться тревожным.

Сразу за мостом было сербское кладбище. Бросилась в глаза сгоревшая церковь. Вероне стало жутко. Надписи на домах, вывески магазинов пошли на албанском языке. По обе стороны дороги потянулись высокие заборы из кирпича и бетона, из-за которых виднелись верхние этажи роскошных особняков. Это были дома новых хозяев косовской земли, построенные на средства от продажи наркотиков, оружия, вырученные от торговли органами или вовсе добытые в результате обыкновенного грабежа сербов. Было много и разрушенных домов. То и дело маршрутка обгоняла танки и бронетранспортеры.

На выезде из города располагался блокпост. Сразу за ним потянулись высокие холмы с брошенными садами и развалины домов. Указатель «Приштина» они проехали спустя полчаса после того, как миновали мост в Митровицах. В этом городе почти не было видно разрушений. Водитель посмотрел на девушек в зеркало заднего вида и остановился.

Выйдя на тротуар, Верона улыбнулась. На крыше здания, рядом с которым их высадили, была установлена копия статуи Свободы.

– Ты сейчас меньше рот открывай! – Таня резко дернула ее за локоть, увлекая за собой.

Они направились вдоль улицы. Вероне стало не по себе. Попадающиеся навстречу албанцы с нескрываемым любопытством разглядывали ее. Таня стала заметно нервничать. Наконец она остановилась рядом с каким-то киоском, достала телефон и набрала чей-то номер. Верона стала разглядывать витрину, на которой были выставлены напитки и сладости. Свист тормозов остановившейся сзади машины заставил развернуться. Однако Верона ничего не успела толком понять. Лязгнули зубы, из глаз брызнули искры, и ее втащили в салон микроавтобуса, больно ударив обо что-то твердое головой. Она оказалась на четвереньках. Пол затрясся, машина сорвалась с места, и девушка повалилась на бок. Сбоку раздался крик Тани. Потом она быстро заговорила на незнакомом Вероне языке, повторяя как заклинание странное слово «Джеват». Приходя в себя, Верона попыталась оглядеться по сторонам, но увидеть ей удалось только ноги, обутые в армейские ботинки, и мышиного цвета штаны. В следующий момент кто-то с силой надавил ей рукой на затылок.

Между тем Таня продолжала говорить. Ее монолог уже не походил на истерическое причитание. Она что-то доказывала сидевшему слева мужчине. Тот задавал вопросы, она отвечала. Причем Верона уловила в ее интонации нотки угрозы. В очередной раз удивившись возможностям новой знакомой, она немного успокоилась.

Неожиданно микроавтобус снова резко затормозил. Теперь Верона полетела уже на правый бок. Однако на этот раз ее поддержали. Она почувствовала сразу несколько рук на своей талии и плечах. Дверь с шумом отъехала в сторону.

– Пошли! – рявкнула в самое ухо Таня. – Понравилось раком стоять?!

С этими словами она схватила Верону за руку и, не дав опомниться, выволокла из машины.

В последний момент Верона успела разглядеть коротко стриженного мужчину в черном берете, который торопливо закрыл за ними дверь. Машина сразу отъехала от тротуара и через минуту скрылась из глаз.

– Кто это был? – ошарашенная происшедшим, спросила Верона.

– Бандиты, – Таня стала стряхивать с одежды грязь.

– Чего они хотели? – Верона оглядела себя с ног до головы.

Джинсы на коленях и ладони были в грязи.

– Убить, – спокойно ответила Таня.

– А почему отпустили?

– Слушай! – вспылила Таня. – Чего ты заладила, почему да почему? Передумали.

– А кто такой Джеват? – не удержалась Верона. Она догадалась, что своим освобождением они обязаны тому, что Таня знает этого человека.

– Давай так, – Таня посмотрела по сторонам и подошла к ней вплотную. – Ты не будешь задавать вопросов вообще. Если понадобится, я сама тебе все объясню. Ясно?

– Не совсем, – покачала головой Верона.

Но Таня уже не обращала на нее внимания, а смотрела на дорогу.

Верона обернулась. В этот момент рядом с ними остановился старенький «Опель».

В окошко высунулся бритоголовый крепыш с широкими черными бровями:

– Таня?

– Она самая, – недовольно пробурчала Таня, подошла и открыла дверцу. – Почему так долго? Нас сейчас чуть не убили.

– Чуть не считается! – улыбнулся бритоголовый.

Верона уловила едва заметный кавказский акцент.

– Садись, чего уставилась! – закричала на нее Таня.

Девушки устроились на заднем сиденье вместе со своим багажом. Верона поставила сумку на колени и отвернулась к окошку. Машина выехала на дорогу и быстро набрала скорость. Архитектурой своих типовых зданий город напоминал российский. Бросалось в глаза обилие американских флагов, вывешенных в самых неожиданных местах, тогда как албанский она увидела только в одном месте. Замелькали дома частного сектора. Вновь стали попадаться разрушенные. Проехали церковь. Стены были исписаны, у ограды стояло несколько мусорных контейнеров.

– Меня будете называть Назарбек. – Неожиданно бритоголовый всем телом развернулся на сиденье и внимательно посмотрел сначала на Верону, потом на Таню. – Его, – он показал взглядом на водителя, – Фуад. Как вас зовут?

– Зачем тебе? – удивилась Таня. – Жениться собрался?

За окнами потянулись ровные ряды лишенных листьев деревьев.

– Почему так говоришь? – парень нахмурил брови. – Я не люблю борзых людей.

– Ты это Джевату расскажи, – прошипела Таня.

– Ты меня пугать вздумал? – взвился Назарбек и толкнул в плечо водителя, что-то сказав ему на непонятном Вероне языке.

Машина резко затормозила. Чеченец выскочил наружу, открыл со стороны Тани дверцу. Девушка взвизгнула и отшатнулась, ударив Верону затылком по лицу.

– Вылезай, женщина! – Назарбек схватил ее за одежду на плече и выволок из машины. Едва Таня оказалась на улице, как он залепил ей ладонью по лицу. От удара она полетела на землю. Потеряв от страха дар речи, Верона с ужасом наблюдала, как он несколько раз ударил ее провожатую ногой. Громко стеная, Таня влезла на свое место. Из носа текла кровь. В волосах запутались ветки и сухая трава. Правая половина лица была перепачкана землей.

Они вновь тронулись в путь. Верона сидела, боясь шевельнуться. Всхлипывая, Таня достала из сумки бутылку с водой, носовой платок и стала протирать лицо. Начало закладывать уши. Дорога пошла на подъем. То и дело проезжали небольшие села. Машин навстречу попадалось мало.

Водитель включил магнитолу. Салон заполнился заунывной мелодией. Вероне стало совсем плохо. Подъемы и спуски стали круче. По обе стороны дороги потянулся лес. Иногда он чередовался с лугами.

– Если вздумаешь на меня жаловаться, убью, – неожиданно вновь заговорил Назарбек и провел по бритому затылку ладонью. – Теперь я для вас главный.

Верона догадалась, что их путешествие подходит к концу, и посмотрела вперед. Машина как раз повернула за скальный выступ и покатила под уклон вдоль ущелья. Она увидела небольшое селение. Почти такими в ее воображении были кавказские аулы. Дома располагались уступами на склоне. Тесные дворы, огороженные каменными заборами, похожие на бойницы маленькие окна. Многие годы репортажи российских теленовостей пестрят подобными картинками. Разница была лишь в том, что крыши здесь были черепичными. Красный цвет на фоне унылой серости камней и лишенных листьев деревьев, сырости и холода немного радовал глаз.

Машина, скрипя рассыпанными по асфальту камешками, вскарабкалась по узкой дороге ко второму от края дому и остановилась. Почти одновременно железная калитка, проделанная в сложенном из камня заборе, отворилась, и со двора вышли двое угрюмого вида мужчин. Они были одеты в обыкновенные рубашки и широкие штаны. На ногах кроссовки.

Глядя на них, Верона непроизвольно поежилась. Было прохладно. Со стороны ущелья дул пронизывающий до костей ветерок, а они даже виду не подавали, что испытывают от этого дискомфорт.

– Все, приехали. – Назарбек выбрался из машины. Таня последовала его примеру. Верона замешкалась. Ей вдруг стало страшно.

– Живее! – поторопил ее Фуад.

Верона подчинилась. Волоча за собой сумку, прошла во двор и огляделась. Он был заасфальтирован и чисто выметен. Стоящий посреди дом напоминал небольшую крепость с черепичной крышей и имел два этажа. В ту же минуту беззвучно открылась металлическая дверь, и на пороге появилась женщина в платке и переднике. Она что-то громко спросила на албанском языке шедшего следом Фуада. Он ответил. Женщина оценивающе окинула взглядом Верону и сделала девушкам рукой знак следовать за ней. Они миновали небольшой тамбур и оказались в коридоре, где разулись, после чего прошли в небольшую гостиную. Здесь повсюду были ковры. Исключение составлял лишь потолок, посреди которого красовалась простенькая люстра. Подоконники, дверные косяки были украшены искусной резьбой и выкрашены в голубой цвет. Бросилась в глаза стоящая на небольшом старомодном комоде керосиновая лампа. Энергично жестикулируя и что-то быстро говоря на незнакомом языке, хозяйка усадила девушек за невысокий стол. Появилась еще одна женщина. Она была намного моложе встретившей их, отчего Верона сделала вывод, что это мать и дочь. Перебросившись короткими фразами, они вдвоем быстро накрыли на стол. Вареное мясо, приправленное острым соусом, сыр, хлеб. Таня с жадностью набросилась на еду. Женщины вышли. Верона ела, механически двигая челюстями, не чувствуя вкуса. Все происходящее казалось ей сном. Страх прошел, его сменило странное отупение.

– Что дальше? – торопливо прожевав мясо, спросила Верона Таню.

– Узнаешь, – отмахнулась Таня и заглянула под стол, на ноги Вероны. – Кроссовки – это хорошо.

– Почему? – не поняла Верона.

– Удобно. – Таня отодвинула от себя чашку. – Нам еще придется идти пешком.

– Куда? – ужаснулась Верона.

Вновь появилась хозяйка и разлила по чашкам чай. Он был со странным привкусом березового веника.

– Я последний раз говорю, – Таня с опаской покосилась на албанку и наклонилась через стол к Вероне, – не надо задавать лишних вопросов. Все, что тебе нужно будет узнать, скажут. Будешь умничать, останешься в этих горах навсегда.

– Ты мне одно скажи, – едва не плача, Верона склонила голову набок, – я попаду домой?

– Попадешь, – заверила ее Таня и встала. – Только делай все, как говорят. У тебя другого выхода нет.

Глава 21

После завтрака Антон решил сам побеседовать с захваченным Туманом главарем банды. Не из-за того, что сомневался в способностях Родимова, который уже допросил бандита. Просто он чувствовал: Худой не до конца откровенен. Возможно, он и сам не знает точной задачи. Не исключено, что его намеренно дезинформировали на случай пленения. Поэтому Антон пытался уловить смысл в ответах Гойбетира. Понять, какую цель преследовал человек, предложивший эту легенду, если, конечно он не ошибается, что бандит попросту считает, будто говорит правду. Сама версия привлечения чеченских боевиков для организации провокаций на границах непризнанных республик имела право на существование. Более того, некоторые политические силы Грузии уже пытались пойти по этому пути. Дешево и сердито. А главное, в случае чего, всегда можно умыть руки и обвинить Россию в неспособности справиться на своей территории с разгулом преступности, которую Абхазия и Южная Осетия используют в своих интересах.

Для большего эффекта с собой Антон взял Джина. Майор хорошо знал менталитет земляков, и не раз его неожиданные ходы позволяли разговорить пленников. К тому же ему не терпелось узнать, кто рассказал бандитам о приезде в Курчалой офицеров-чеченцев. Не меньше его этот вопрос волновал и Антона. О службе в спецназе троих бывших сотрудников республиканской милиции знали немногие. Даже родственники длительное время считали, что их сыновья и мужья перешли на сторону боевиков и сгинули в горниле войны.

В «арендованный» Антоном кабинет начальника разведки Худого привел Дрон. На голове пленника красовался пластиковый пакет черного цвета. Руки были скованы впереди наручниками.

– Сними с него колпак, – приказал Антон.

– Как? – заволновался Дрон и вопросительно посмотрел на Джина.

Чеченец сидел на стуле вполоборота к столу, за которым устроился Антон. Весь его вид говорил о том, что ему не терпится взглянуть в глаза бандиту.

Между тем Антон догадался, отчего растерялся Дрон. Спецназовцы не афишировали своих лиц, по возможности скрывая их под масками с прорезями для глаз и рта. Мало ли. Такова специфика работы. Причин было много. Любая спецслужба мира многое бы отдала за то, чтобы иметь у себя базу данных на диверсионно-разведывательные подразделения стран вероятного противника. Поэтому нужно было быть осторожным. Даже случайное попадание в объектив видеокамеры вездесущего журналиста означало окончание карьеры. Другая причина была в том, что бандитов нередко отпускали из зала суда. Почти всегда они снова брались за оружие. Могли при очередной встрече узнать. Офицерам-чеченцам приходилось внедряться в банды или выдавать себя за местных жителей.

– Пусть видит, пес, – между тем устало махнул рукой Джин. – Я не боюсь. Он и так меня знает.

– Хозяин – барин, – пожал плечами Дрон и сорвал с головы Худого пакет.

Коренастый бородач с красными глазками выглядел спокойно. Лишь слегка вспотел. Мокрые волосы прилипли к узкому, надвинутому на глаза лбу.

– Ты откуда узнал, что я приехал? – склонив голову набок, с ходу спросил Джин.

– Тебя видели в селе, – спокойно ответил Худой.

– Но ведь я был не в форме. К тому же ночью. Мало ли кто к кому мог приехать?

– Зачем спрашиваешь? – Худой начал злиться. – Совсем глупый, да? Ты что, первый раз в Чечне? Разве можно здесь что-то скрыть?

Джин неожиданно вспылил и перешел на родной язык. Бандит последовал его примеру. Они говорили с минуту. Антон почти все понимал. Джин обещал найти родственников Худого, если с его семьей что-то случится. Тот клялся, что не воюет с женщинами, стариками и детьми. В ответ Джин напомнил ему попытку шантажа у ручья.

– Может, ты мне позволишь слово молвить? – не выдержал Антон и постучал по столу карандашом.

– Я все сказал, – напоследок зло прошипел Джин.

– Сядь, – Антон указал Худому взглядом на табурет.

Бандит с грохотом рухнул на пол. В последний момент стоящий за его спиной Дрон подцепил носком ботинка ножку и сдвинул его в сторону.

– С-сс! – зашипел, морщась от боли, Худой.

– Не надо, – Антон осуждающе посмотрел на Василия.

Дрон схватил бандита за шиворот и помог встать. Вернул табурет на место.

– Не жалеете вы себя, гражданин Худой, – покачал головой Василий, отряхивая руки. – Полюбуйтесь, до чего себя довели! Мимо стула садитесь. Совсем плохой, однако!

Бандит наконец сел. Взгляд его был спокойным. Он никак не выдавал своего волнения.

Василий отошел к стене.

– Какую задачу преследовал, когда устраивал тайник с оружием? – задал Антон первый вопрос.

Он и так знал на него ответ. Но хотел услышать его из уст Худого. Во всяком случае, можно сразу определить, собирается или нет бандит в дальнейшем сотрудничать со следствием.

– Заманить в ловушка спецназ и милицию, – с ходу признался Худой и с опаской покосился на Дрона, продолжающего стоять сбоку. – Мы специально подстроили все так, чтобы к схрону приехали мирные чеченцы. Их обманули. Никакой коровы там не видели. Еще за день до этот случай мои люди кушали ее мясо. – Он улыбнулся. – Я рассчитывал, что после того, как они окажутся в ваших руках, из Курчалоя приедут еще машины. Мы давно заметили, как проходят такие операции. Но этого не произошло. – Он разочарованно вздохнул. – А потом вы еще и атаковали моих людей в овраге.

– Кто именно сообщил в отряд о нашем появлении в Курчалое? – спросил Антон. – Имя, фамилия, адрес.

– Можешь убить, все равно не скажу. – Худой отвернулся.

– Не говори, – не сводя с пленника взгляда, произнес Джин. – Я так узнаю.

– Попробуй, – пожал плечами бандит. – У тебя опыт есть. Ты же мент.

Джин никак не отреагировал на его слова.

– Ты сказал, что в середине января вернулся из Косово, – пристально следя за реакцией бандита, заговорил Антон. – Каким маршрутом попал в Чечню?

– Через Турция, – пожал плечами Худой. – Потом Грузия.

– А чему тебя там учили? – продолжал засыпать вопросами Антон.

– Никто меня не учил, – хмыкнул Худой. – Зачем? Сам могу учить. Не маленький.

– Утром ты говорил, будто находился в лагере подготовки боевиков, – напомнил Антон. – Теперь отказываешься от своих слов?

– Нет, – покачал головой бандит и неожиданно улыбнулся. – Я инструктором там был.

– Вот как! – Антон сделал вид, будто удивлен. – И кого обучал?

– Кого говорили, того и учил, – самодовольно заявил бандит. – Братьев по вере.

– А что ты умеешь? – прищурился Антон.

– Я? – переспросил бандит, будто кроме него здесь был еще кто-то, кому могли задать подобный вопрос. Дрон даже фыркнул.

– Ты, – Антон кивнул.

– Так, – бандит пожал плечами. – Взрывное устройство делать, стрелять…

– А сам где эту науку постигал?

– Жизнь научила, – лаконично ответил бандит.

– Значит, давно воюешь, – констатировал Антон.

– Зря пишешь, командир. – Худой вытянул шею, пытаясь заглянуть в лежащий перед Антоном лист стандартной бумаги. – Я роспись ставить не буду.

– Где находится лагерь? – проигнорировав его угрозу, задал Антон следующий вопрос.

– Я плохо знаю, – чеченец пожал плечами. – Приехал через Албанию на машине.

– На карте можешь показать? – напрягся Антон.

– Нет, – покачал головой бандит.

– А твои люди сейчас в том же месте, где и ты был?

– Не знаю, – Худой пожал плечами. – Мне приказали отправить, я сделал, как сказали.

– Как на тебя выходил связной? – Антон нарисовал на листке жирный знак вопроса.

– Он был родственник моего моджахеда, которого убили твои люди, – с нотками скорби в голосе ответил Худой.

– Хочешь сказать, что не знаешь? – Антон криво усмехнулся.

– Я и твой начальник об этом говорил, – подтвердил Худой.

– Хорошо, – протянул Антон. – А как ты собирался попасть в Абхазию?

– Пока не знаю, – пожал плечами бандит. – Связной сказал ждать команды и инструкций.

– Хорошо. – Антон встал из-за стола. – Но давай представим, что вчера ты не попал к нам в руки. Более того, тебе удалось уничтожить группу. Как бы ты сообщил об этом своим покровителям? Или хочешь сказать, что у тебя не было запасных вариантов организации связи?

– Меня найдут, – уверенно заявил Худой.

– А где тебя должны, в таком случае, искать?

– Конкретный место нет, – догадавшись, чего хочет Антон, усмехнулся Худой. – Просто в Чечне своя особенность.

Разговор затянулся, но ничего нового Антон от Худого не добился. Однако еще больше утвердился в своих подозрениях, что бандит не до конца откровенен.

Поводов подозревать его в двойной игре было много. Первый, он же основной, это отсутствие логики в отправке части банды для обучения через несколько границ. По его мнению, обстановка в зоне грузино-абхазского и осетинского конфликтов накалена до такой степени, что для создания там обострения достаточно минимума усилий. Возможно, Худой проинформирован ровно настолько, чтобы выполнить только первую часть задачи, а именно, сосредоточить свои силы на территории одной из непризнанных республик. Вопрос не такой уж и сложный. Почти все бандиты, личности которых удалось установить, не проходили ни по каким базам данных. Они могли беспрепятственно перемещаться по России. При всех неблагоприятных стечениях обстоятельств максимальный срок, который понадобится на это, не больше недели. После того как руководитель операции убедится, что банда прибыла в назначенный срок, ей уточняют задачу. Только что может быть для нее целью? Аэропорт? С Тбилиси возобновлено авиасообщение. Российские перевозчики заинтересованы в наличии еще одной полосы на случай аварийной посадки. На весь регион их всего две. Маловероятно. Так же, как порт. Он не имеет той инфраструктуры, разрушение которой могло привести к транспортному коллапсу. Притом судоходство там и вовсе сведено до минимума. Покушение на членов правительства? Возможно. Но и в этом случае не видно никакой выгоды.

– Что-то здесь не то, – пробормотал Антон.

– Что? – встрепенулся Дрон. Он увел Худого, и теперь сидел на его месте, закинув ногу на ногу.

– Многое не вяжется, – Антон посмотрел на Василия таким взглядом, словно у того на лице был написан ответ, но стерся.

– Согласен, – кивнул Василий и неожиданно встрепенулся.

Заподозрив, что у Дрона появилась мысль, Антон напрягся:

– Излагай.

– А Туман отчет написал?

– Фу ты, – Антон расстроенно отмахнулся. – Зачем тебе?

– Сам посуди, с какого перепугу бандит, которому, по сути, удалось бежать, возвращается и помогает пленить своего полевого командира?

– Зачем отчет, если мы сами можем с ним пообщаться? – удивился Антон.

Глава 22

Механически передвигая ногами, Верона шла по узкой тропинке, петляющей между лишенными листьев деревьями. Изредка на пути попадались пихта и ель. Начался очередной подъем. Сколько их было всего, она уже не могла сказать. По сути, они обходили гору, на склоне которой находилось селение, куда их привезли на машине. За все время шедший с ними Назарбек лишь разрешил один раз остановиться, чтобы передохнуть, отбежать в сторону по нужде да попить воды.

Ремень сумки больно резал плечо. Несколько раз Верона спотыкалась и падала. Результатом этого стали ободранные ладошки и разбитые колени. Глотая слезы, она проклинала тот день, когда решилась довериться инвестиционному фонду «Гранит», в который раз материла про себя мужа, Наталью, Европу. Кляла себя. Эта злость придавала сил.

Они поднялись на самый верх гряды. Назарбек остановился. Верона посмотрела вниз. В километре, по дну распадка, бежал ручеек. Между ним и вершиной располагалось несколько развалившихся домов, мимо которых проходила каменистая дорога. На этом склоне росли в основном лиственные деревья. Судя по черным у корней стволам и почти полному отсутствию кустарника, пару лет назад здесь был пожар.

– Пришли? – не выдержала Верона и посмотрела на Таню.

Та, вопреки обещанию больше не отвечать на вопросы, медленно кивнула. Вероне стало не по себе от ее взгляда. Он словно остекленел. Лицо девушки было бледным. Пестрый платок сбился на затылок. Давно не мытые волосы слиплись и казались мокрыми.

– Тебе плохо? – Верона вдруг поняла, что испугалась за Таню.

Пусть она постоянно норовит уколоть, ругается, но это единственный человек одного с ней пола и возраста. К тому же она знает албанский и русский языки, уже не раз была в этих краях и имеет о них представление. Да, поначалу она выдавала себя за «крутую» даже в общении с бандитами. Но потом из-за этого пострадала. Однако ее не убили. Если брать во внимание, как в стране, в которой они оказались, поступают с неугодными людьми, да еще славянской наружности, можно сказать, что определенный авторитет у нее все же имеется. Об этом говорил и тот факт, что ей, хрупкой девушке, в одиночку доверили сопровождать Верону.

– Что ты сказала? – после затянувшейся паузы словно встрепенулась Таня.

– Ты нормально себя чувствуешь? – переспросила Верона.

– Почему ты спрашиваешь? – Таня вдруг испуганно покосилась на стоящего к ним спиной Назарбека.

Верона поняла, что сейчас должно произойти что-то из ряда вон выходящее. Так и случилось. Чеченец вдруг резко развернулся вокруг своей оси и залепил ладонью по щеке Тани. Охнув, та упала.

– Тварь! – процедил сквозь зубы Назарбек, сжал кулаки и навис над несчастной девушкой.

Верона во все глаза смотрела на происходящее и ничего не понимала. Лишь одно было ясно: каким-то образом избиение Тани было связано с проявленным к ней любопытством со стороны Вероны.

Между тем чеченец склонился над Таней и стал хлестать ее ладонями по лицу. Она закрывалась руками, уворачивалась от оплеух, катаясь по земле.

– Я сказал, еще один раз, убью! – между тем хрипел вышедший из себя чеченец.

Таня попыталась вскочить на ноги, но он вновь сбил ее на землю. Тогда она встала на четвереньки и поползла вниз.

– Не тронь ее! – неожиданно закричала Верона.

В ней словно лопнул какой-то сосуд, в котором копились все это время злость, отчаяние, страх и безысходность. Верона не отдавала отчета своим действиям. Но мозг работал как хороший компьютер. Отбросив в сторону сумку, она подхватила лежавший рядом с тропинкой камень размером с кулак, подскочила к чеченцу, склонившемуся над Таней, и двинула его им по затылку. Изувер замер. Некоторое время он так и стоял, согнувшись, потом вдруг резко, как подкошенный, рухнул на Таню. Девушка вцепилась ему руками в плечи и дико закричала. Верона выронила булыжник, схватила бандита за плечо и вместе с Таней свалила его в сторону.

Таня села, округлившимися от страха глазами посмотрела на Назарбека, перевела взгляд на Верону и обратно.

– Что ты наделала? – выдавила она из себя и схватилась за голову.

Верона растерянно развела руками:

– Как? Он же тебя убивал.

– Ерунда это все. – Таня встала, с опаской покосилась в сторону развалин, присела перед Назарбеком на корточки. Осторожно, словно он был раскален, притронулась к руке, потом пощупала шею и облегченно вздохнула: – Живой.

– И чему ты радуешься?! – изумилась Верона. – Когда он в себя придет, нам конец.

– Не нам, – Таня снизу вверх посмотрела на нее, – а тебе.

С этими словами она встала перед Назарбеком на колени и стала ощупывать его затылок.

– Ты чего? – Верона опешила. – Я же ради тебя…

– Слушай, подруга, – Таня встала, отряхнула руки и зло, по-мужски сплюнула, – я жить хочу. Меня не впутывай. Набросилась сзади, когда мы шли…

– Ну ты и сука! – Верона почувствовала, что еще немного, и она вцепится в лицо этой негодной дамочки.

– Можешь как хочешь называть. – Таня взяла с земли свою сумку. Расстегнула «молнию» и, немного покопавшись, вынула из нее футболку. – Мне от этого ни холодно ни жарко.

– Слушай, – Верона огляделась по сторонам, – давай убежим?!

– Куда? – Таня посмотрела на нее как на несмышленого ребенка и снова присела перед Назарбеком. – Нереально.

Она порвала футболку на две половины, осторожно перевернула чеченца на бок и приподняла голову.

– Значит, уйду одна, – решительно заявила Верона и снова подняла с земли камень. – Отойди от него!

– Что ты хочешь сделать? – в глазах Татьяны появился испуг. Однако она продолжала бинтовать голову.

– Отойди! – сквозь зубы процедила Верона и сделала к ней шаг. – Не трону я твоего чучмека. Мне деньги нужны.

– Глупая! – Таня покачала головой. – Как минимум тебя поймают и продадут в бордель. И поверь, это будет лучшее, что может произойти здесь с женщиной твоей национальности и внешности.

– Ты предлагаешь ждать, когда он придет в себя и порежет меня на куски?! – опешила Верона.

– Глупенькая. – Таня забрала у нее камень и выбросила. – Я знаешь кто по специальности? – Она хитро прищурилась в ожидании ответа.

– Ну? – Верона с опаской покосилась за ее спину. Чеченец лежал по-прежнему, не подавая признаков жизни.

– Врач, невропатолог, – между тем ответила Таня.

– Ну и что? – Верона, конечно, удивилась, но так и не понимала, к чему клонит ее провожатая.

– Когда он придет в себя, – стала пояснять Таня, – то наверняка помнить ничего не будет. Возможно, только из-за чего все началось, а потом – провал. Ты достаточно хорошо его приложила. Тебе, кстати, повезло, что камень оказался гладким. Ты ему только кожу поцарапала. Хотя долбанула в основание черепа. А это в основном заканчивается плачевно.

– А те, кто внизу? – Верона показала взглядом на развалины. – Они могли увидеть.

– Нет, – Таня покачала головой. – В противном случае мы бы уже с тобой не разговаривали.

– А за что он тебя так? – спохватилась Верона.

– Когда делали остановку, я выпила таблетку, – она пожала плечами. – В общем, чтобы взбодриться. Легкий наркотик. Это его разозлило.

Неожиданно Назарбек застонал.

– Отойди, – засуетилась Татьяна и подскочила к нему.

Растягивая слова, Назарбек заговорил на своем языке.

Таня потрепала его за плечо:

– Очнись!

– Где я? – Он открыл глаза и с удивлением уставился на Татьяну.

– Ничего не помнишь? – Она поправила ему голову.

– Ты что, меня толкнул?! – взгляд его стал осмысленным и злым. Морщась, он сел. Пощупал затылок.

– Ты упал. – Татьяна встала и отступила от него на шаг. – Аллах тебя наказал.

– Что ты говоришь, глупая женщина! – Морщась и шипя, он встал, огляделся по сторонам. Его заметно качало.

– Как говорят судмедэксперты, упал с высоты собственного роста. – Таня с опаской покосилась на Верону.

Догадавшись, что от нее требуется, она отчаянно закивала:

– Да, именно так. Камень под подошвой перевернулся, – она показала рукой на булыжник, которым навернула чеченца по голове, – вот этот. Ты прямо на спину…

– Из-за тебя все, – чеченец с ненавистью посмотрел на Татьяну. – Еще раз увижу, что колешься, ничего тебя не спасет. А Аллаха не трогай, женщина!

– Это вместо «спасибо». – Таня весело посмотрела на Верону, всем своим видом давая понять, что пронесло и она оказалась права.

Забрав сумки, начали спуск. Теперь Назарбек шел намного медленней. Он постоянно морщился, что-то злобно шептал, останавливался.

– Голова кружится? – участливо спрашивала каждый раз Таня.

Он отмахивался и шел дальше.

Когда подошли к развалинам ближе, то оказалось, что среди этих руин было несколько уцелевших домиков. Склон, где располагалось селение, оказался очень крутой, и каменные строения поднимались вверх гигантскими ступенями.

Неожиданно их окликнули. Назарбек остановился. Девушки последовали его примеру. Верона не сразу разглядела небольшое прямоугольное строение с остатками черепицы на крыше и узкими вертикальными окнами. В одном из них мелькало лицо мужчины. Некое подобие сторожевой башни было самым высоким из всех уцелевших сооружений.

Назарбек, изображая на лице радость, помахал рукой и ответил на незнакомом Вероне языке. Она так и не научилась отличать албанский от чеченского, которые, впрочем, слышала только последние несколько дней.

Верона машинально посмотрела на гору, с которой они спустились. Место, где она ударила Назарбека, закрывал обрыв, нависший над селением, и деревья.

Двинулись дальше. Пройдя вдоль каменной ограды, Назарбек свернул во двор. Калитки здесь не было. Девушки проскользнули следом. Здесь, под навесом из жердей и листов жести, сидел на скамейке молодой парень в черной куртке и джинсах. На коленях лежал автомат Калашникова. При появлении посторонних он встал и вышел навстречу.

– Салам алейкум, Назарбек! – чисто выбритый черноволосый паренек слегка обнял чеченца, коснувшись сначала одной половины лица своей щекой, потом другой. Назарбек отстранился и потрогал затылок. Показал рукой на Таню и стал что-то объяснять. Верона поняла, что он рассказывает, как упал и разбил голову.

В черном прямоугольном провале дверей дома показался высокий бородач в камуфлированной форме и накинутой сверху кожаной куртке. На поясе болталась деревянная кобура. Верона удивилась. Такие она видела только в кино. Неужели настоящий «маузер»?

Мужчина сдержанно поздоровался с Назарбеком, назвавшим его Алибеком, скользнул взглядом по Тане и внимательно посмотрел на Верону:

– Ты прописана в Питере?

Верона растерялась. Она ожидала чего угодно, только не этого вопроса.

– Чего молчишь? – толкнула в бок Таня.

– Прописана, – выйдя из оцепенения, подтвердила Верона.

– Кто из родственников еще там живет?

– Родители, – она пожала плечами, собираясь с мыслями. – Муж был.

– Русские стали хуже свиней, – процедил сквозь зубы мужчина и зло сплюнул себе под ноги. – Ты замужем и проститутка?

– Нет, – ей стало стыдно. – Вернее, да, но не по своей воле.

– Мне сказали, ты хорошо стреляешь? – он прищурился. – Даже умеешь убивать.

– Раз сказали, значит, так оно и есть, – Верона неожиданно осмелела. Она еще в Германии заподозрила, что ее хотят использовать для грязных дел в России, более того, в родном городе. Пока она еще не задумывалась, как поступит, когда взамен обещанной свободы и денег ей предложат участвовать в теракте, однако твердо знала, что делать этого не будет. Главное, выбраться отсюда и попасть на родину. Потом уже все остальное.

– Муслим, – позвал Алибек парня с автоматом, – покажешь им место.

– Пойдемте. – Парень забросил ремень автомата на плечо и направился в дом.

– Без моего разрешения женщин не трогать, – неожиданно крикнул вслед Алибек.

Верона замешкалась. Неужели их привезли, чтобы ублажать живущих здесь бандитов? Она ужаснулась. Нет, не может быть. Зачем тогда он спрашивал прописку? Все походило на то, что она оказалась в каком-то лагере подготовки террористов, которые собираются ехать в Россию. А все началось с того, что еще в Германии Бамат обратил на нее внимание. Он ясно дал понять, что уже собирался выкупить ее у Парады. Однако покушение албанцев ускорило этот процесс и сделало менее затратным. По крайней мере, для него. И все-таки здесь наверняка секса ей избежать не удастся. Но в этом она уже не видела ничего страшного. Тем более, если в притоне ее просто эксплуатировали, здесь хоть появился шанс оказаться дома. Пусть бандиты думают, будто она на все согласна. Как только окажется в родном Петербурге, сразу сообщит обо всем в ФСБ. Конечно, надо будет поторговаться и попытаться обменять информацию на условия, но, в конечном итоге, иного выхода у нее не было.

Парень, которого назвали Муслимом, провел девушек через темный коридор в небольшую комнату, с единственным расположенным под самым потолком оконцем. Пол был застелен брезентом. У стены справа – надувная двуспальная кровать. Слева стол и две скамьи. На стене полка с посудой. В углу, прямо на полу, небольшой переносной радиоприемник.

– Здесь вы будете жить, – дождавшись, когда девушки осмотрятся, пояснил Муслим. – Мыться у ручья. Без моего разрешения за забор не выходить.

С этими словами он вышел.

Глава 23

Антон подошел к кровати Тумана. Майор спал на правом боку, по-детски подложив под щеку кулак. Напряженная неделя, недолгий, но насыщенный плен, побег, ночной допрос бандитов наложили определенный отпечаток на лицо. Складки стали глубже, сетка морщин от уголков глаз к виску гуще, кожа посерела. Он не сопел, дыхание было едва слышно. Это еще одна из особенностей спецназовцев. Они должны были уметь контролировать себя даже во сне. На это также обращалось внимание при профотборе. Вообще, чем-то опека спецназовцев разного рода специалистами и службами была навязчива и порой вызывала раздражение. Иногда Антон не мог понять, для чего их готовят. Дрон не раз задавался вопросом: кто они, космонавты или диверсанты?

Антону необходимо было поговорить с Туманом по поводу боевика, который помог пленить Худого. Со слов Родимова, чеченец пошел на сотрудничество взамен выполнения условий. По закону на весь период проверки бандита на предмет совершенных преступлений местом его пребывания должен был стать следственный изолятор. Он пытался убедить Родимова, будто не боится следственных действий, поскольку за ним нет ничего криминального, просто очень не хотел сидеть в камере с бандитами, которых, по сути, предал, и обещал находиться все это время безвыездно дома. Антон от такого заявления даже рассмеялся. Наглости бандитов не было предела. Они в Чечне жили по своим, придуманным ими же самими законам. Бахром уже не считает преступлением незаконное ношение оружия, участие в нападении на группу спецназа, захват в плен российского офицера. Бандит утверждал, что даже в бою у ручья стрелял в направлении спецназовцев только для того, чтобы отвести от себя подозрение в нежелании воевать на стороне боевиков. В банде оказался по глупости, совершенно случайно и искал способ уйти.

Антон посмотрел на часы. Туман спал почти три с половиной часа. Еще немного – и норма для особых условий. Но даже этого Антон сейчас не мог позволить ему. Как он и предполагал, стоило остановиться рядом и посмотреть на офицера, как он сам открыл глаза.

– Время?

– Нет. – Антон опустился на соседнюю кровать. – Разговор есть.

Туман без лишних вопросов сел. Посмотрел по сторонам, потом на часы, протянул руку к стоявшему в изголовье табурету, взял штаны.

– Тебе не кажется странным поведение твоего пленника по имени Бахром? – пристально глядя на Тумана, спросил Антон.

– Мне здесь не нравится все, – огорошил Туман, вставляя ногу в штанину. – Он сначала убежал, потом вернулся. Да так ловко, словно в кино.

– Думаешь, заранее спланировали? – насторожился Антон.

– Нет, – покачал головой Туман. – Откуда он знал, что я положу троих провожатых Худого? Просто, сбежав от меня, он находился рядом, ожидая приезда бандитов и развязки. Напрашивается вопрос: зачем? Чудом вырвался, иди домой, моли Аллаха, чтобы никто из дружков не вложил адрес.

– Ты говорил об этом Родимову?

– Конечно, – кивнул Туман, поднялся и застегнул ремень. – И не только об этом. Я, например, не вижу логики в подготовке провокации на территории непризнанных республик. Для чего отправлять бандитов в Косово? Там что, боевики умнее?

– Значит, вы с Родимовым и этот вопрос обсуждали, – констатировал Антон и хлопнул себя по колену. – Ну, лис! Снова мне тренировку интеллекта устроил. Нет бы сразу сказать, что этот вопрос проработал. Так он прикинулся простачком.

– В напряжении держит? – усмехнулся Туман и накинул на себя разгрузочный жилет.

– А ты чего оделся? – спохватился Антон. – Ведь так все выяснили.

– Все равно скоро вставать. – Туман взял полотенце и отправился умываться, однако на половине пути развернулся к Антону. – Знаешь, когда я его только взял, он сказал, будто является единственным среди рядовых моджахедов, кто знает задачу, которую должны выполнить семеро боевиков в России.

– Абхазия и Осетия – далеко не Россия, – не сводя взгляда с Тумана, задумчиво протянул Антон. – Хотя это заявление можно объяснить незнанием географии.

– Он может не знать, что Минск – столица Белоруссии, но что касается Кавказа, я сомневаюсь, – покачал головой Туман.

– А когда вы с Родимовым трясли его здесь, он как объяснил свое заявление? – Антон подался вперед.

– В один голос с Худым говорил о поездке в Абхазию, – Туман пожал плечами, разглядывая на руке ногти, – а потом в Осетию.

– Погоди, – Антон нахмурился. – Ты что-то говорил насчет семерых боевиков. Почему так мало?

– Не я, а Бахромчик, – уточнил Туман. – Теперь утверждает, что имел в виду тех, кто приедет из Косово. Остальные подтянутся из Чечни.

– Совсем ничего не вяжется, – Антон чертыхнулся. – Да и колоться они рано стали.

– В том-то и дело, – с этими словами Туман ушел.

Антон задумался. Бахром жил в соседнем селе. Двадцатипятилетний чеченец утверждал, что в банду попал месяц назад. Будто бы сломалась машина, на которой он возил из Грозного в село товар. Пришлось ремонтировать прямо на дороге. Уже почти сделал, когда подъехали «Жигули», в которых сидели четверо бандитов. Угрожая оружием, они забрали машину вместе с грузом. Кое-как добрался до поселка. Однако хозяин не стал слушать объяснений. Стоимость «КамАЗа» вместе с пропавшим товаром тянула почти на миллион. Деньги, по местным меркам, огромные. Как это бывает на Кавказе, здесь чего-то найти не могут только те, кто не ищет или не имеет родственников. Он узнал, что в районе хозяйничает новая банда, которой командует Худой. С большим трудом ему удалось выйти на этого человека. Тот пообещал помочь, но взамен предложил поучаствовать в небольшом мероприятии.

«Стоп! – Боясь потерять нить рассуждения, Антон встал и, теребя подбородок, направился к выходу. – Как тогда боевику, который без году неделя в отряде, удалось узнать планы Худого? Ведь по всему выходило, что ему было предложено участвовать только в организации ловушки на группу. После этого, если все заканчивалось благополучно, он возвращался домой. А если расскажет кому? Не вяжется! Кроме этого, получалось, что Бахром не имел боевого опыта. Между тем он сумел уйти от Тумана, затем подкрасться к Худому и обезоружить. Хорошо, в Чечне многие мужчины умеют драться. Но тогда напрашивается вопрос: для чего он связался с Туманом, обезоружив Худого? Даже если бы его после всего нашли, он подвергал себя меньшей опасности, чем сейчас, предав своего командира. Этого он не знать не мог. Значит, Бахром либо очень смелый, либо попросту дурак. Скорее прикидывается недалеким человеком, – вспомнив разговор с ним, неожиданно подумал Антон. – Возможно, как раз Бахром и есть тот эмиссар. До некоторых пор он негласно курировал банду, пока не возникла угроза захвата ее полевого командира. Чтобы предупредить Худого, как действовать дальше, ему было необходимо с ним пообщаться».

Антон восстановил разговор с Бахромом. Чеченец односложно отвечал на все вопросы, всем своим видом давая понять, что очень напуган затянувшимся нахождением под стражей.

«А что, если действительно отпустить его домой, взяв расписку не покидать пределов своего двора? – неожиданно мелькнула мысль. – Если он не тот человек, за кого себя выдает, то сразу попытается связаться с теми, кто курирует банду. Каким образом он это будет делать? Эфир в республике круглосуточно сканируется. Поэтому оптимальный вариант – посыльный. Как исключение, если дело затевается масштабное, то бандиты могут иметь в своем распоряжении спутниковую связь или специальные японские станции кодированной связи. Но в этом случае почти наверняка место, где состоялся сеанс связи, будет запеленговано».

Антон вышел во двор. Туман уже направлялся навстречу, утирая лицо полотенцем.

– Ну, что решил? – он вопросительно уставился в глаза Антону.

– Думаю, придется навестить родственников Бахрома.

– Смысл какой? – удивился Туман. – Обыск? Вряд ли он что-то даст. Не мне тебе рассказывать, как чеченцы умеют оборудовать тайники.

– Я думаю прибегнуть к помощи наших горцев, – взвешивая в голове все «за» и «против» своего решения, проговорил Антон.

– Они же «засвечены»! – лицо Тумана вытянулось от удивления.

– Худой скорее блефовал, – возразил ему Антон. – Возможно, он просто располагал фамилиями и именами наших чеченцев. Мы слишком часто останавливались в этом селе. Информация здесь расходится быстро. Теперь да, Джина он знает в лицо. Но где могли видеть родственники Бахрома того же Стропу?

– Логично, – согласился с ним Туман.

– Все, решено, – заторопился Антон. – Давай Истрапилова ко мне в кабинет. Я там буду.

Родимов одобрил план Антона и разрешил действовать. Остаток дня ушел на подготовку. Стропа собрал снаряжение. Джин съездил к родственникам в Шали и позаимствовал у них «Ниву». Там же поменял на ней номера, установил сзади шторы, на дверцу со стороны водителя наклеил небольшого, размером с ладошку орла. В общем, до неузнаваемости изменил внешний вид внедорожника. Делалось это на всякий случай. Чечня не такая уж и большая. Машину могут запомнить, и потом греха не оберешься. В полночь она затормозила недалеко от дома, где жил Бахром. Из-за руля вышел Стропа. На нем была черная кожаная куртка, обыкновенные штаны. Еще за неделю до командировки он, как и остальные чеченцы группы, перестал бриться, поэтому был страшно заросший. Черная, отливающая синевой поросль начиналась от самых скул. Оглядев погрузившуюся в темноту улицу, он направился вдоль нее. Пройдя мимо их домов, остановился у железной калитки и несколько раз стукнул в нее. Во дворе загремела цепью и залаяла собака. Ей ответила соседская.

К этому времени Антон уже располагал данными, что этот человек действительно прописан по этому адресу. Вместе с ним проживала жена и двое детей. Родители и два брата жили по соседству. Удалось также установить, что Бахром действительно работал на частного предпринимателя и все рассказанное им в комендатуре – правда.

Антон не сомневался: биографию лепили специально. Для этого же украсили ее заметными событиями.

Щели забора осветились желтоватым светом. Послышались шаркающие шаги. Кто-то женским голосом прикрикнул на собаку и остановился по другую сторону забора.

– Кто там? – на чеченском спросила женщина.

– Я от Бахрома. Он просил заехать к вам.

– Уходите! – после небольшой паузы потребовала она. – Зачем вы пришли?

– Я не могу так разговаривать.

– Если вы чеченец, то как можете стучаться в дом к женщине, зная, что она одна?

– Я знаю законы, – стал оправдываться Стропа. – Но нет другого выхода. Был бой. Он арестован.

– Мой муж не боевик!

– Он просто не говорил вам!

– Уходите! Ничего, кроме беды, вы нам не принесли!

– Хорошо, – разочарованно проговорил Стропа. – Я сделаю, как вы сказали, только мне надо забрать все, что он оставил. Возможно, у вас будет обыск.

– У меня ничего нет, – с ходу ответила она. – Бахром не мог уйти к вам. Он не такой человек.

– Тогда где же он? – разозлился Стропа.

– Пропал, – она всхлипнула.

Стропа вернулся к машине ни с чем.

Глава 24

– Ровнее руку, – стоящий сзади Алибек коснулся грудью плеча Вероны и легонько поправил ладонью ее локоть. – Теперь плавно давим на спуск. Лови момент между ударами сердца, – наставлял он.

Вероне хотелось потереть ухо, в которое вкрадчивым голосом говорил чеченец. Его горячее дыхание неприятно щекотало и делало влажной кожу. Иногда он касался ее щекой, и тогда по телу пробегала неприятная судорога. Она старалась делать в точности так, как он говорил. Пистолет вздрогнул, оглушив выстрелом. Стоящий на заборе крайний обломок камня крутанулся, брызнул осколками и слетел на землю.

– Молодец! – сдержанно похвалил он и отошел. – Давай так же остальные.

Верона сместила ствол правее и выстрелила в следующий камень. Он также свалился вниз.

– Хорошо, – подбадривал Алибек.

«А что, если развернуться и всадить ему пулю меж глаз? – неожиданно подумала она. – Потом отбежать и расстрелять Муслима. Этот меланхолик дремлет на брезентовом коврике у стены. Остальные бандиты на занятиях. Криков не услышат. Тем более, вон как там грохочет». Под горой, где был оборудован небольшой полигон, уже полчаса что-то взрывалось. Мысль показалась до того заманчивой, что Верона замерла.

– Почему не стреляешь? – заволновался Алибек.

Верона спохватилась и разрядила оставшиеся патроны. В ушах звенело. Она опустила руку с оружием вдоль туловища. «АПС» был тяжелее всех пистолетов, из которых ей пришлось стрелять. Как оказалось, именно он лежал в деревянной кобуре у Алибека. А она подумала, что там оружие революции, «товарищ маузер».

День стоял солнечный. В небе метались птички. У подножия гор вовсю зеленела трава. Пахло весной. Даже лишенные листвы деревья смотрелись по-другому. Чувствовалась просыпающаяся в них жизнь. Казалось, прижмись к шершавому стволу ухом, и услышишь, как журчат соки земли, поднимающиеся вверх. Но Верону это не радовало. Возможно, это была самая грустная весна в ее жизни. Уже больше недели она живет в лагере террористов. Здесь его принято называть учебным центром диверсионной подготовки. С утра и до позднего вечера пятнадцать молодых и крепких мужчин, среди которых были чеченцы, русские, украинцы и даже казах, учились делать яды из лекарств, собирать взрывные устройства, стрелять, уходить от преследования, прикрываясь заложником. Постигали науку ведения переговоров с представителями силовых кругов, изучали вопросы оказания медицинской помощи и многое другое. В качестве инструкторов здесь были разные люди. Они скрывали свою принадлежность к тому или иному государству, хорошо владели русским языком, но говорили только по существу учебных тем и жили отдельно. Их дом располагался по соседству с тем, где устроились Верона и Таня. Туда из числа курсантов назначался дневальный, который следил за чистотой, порядком и отвечал за вопросы безопасности. На ночь по периметру лагеря выставлялись дополнительные посты. Службу на них несли подростки-албанцы. Некое подобие «гитлерюгенда» времен Второй мировой войны жили обособленно и днем отдыхали. Больше всего ее поразило то, что здесь появлялись представители западных стран. Как ни странно, они прилетали на вертолете, который приземлялся в километре от селения. Кто такие эти люди в защитного цвета форме и без знаков различия, стоило только гадать. Они подолгу говорили с Алибеком. О чем, также оставалось загадкой. Время для встреч выбирали такое, когда лагерь был пуст. Прилетавшие с ними албанцы привозили ящики с боеприпасами, дровами, продуктами, аккумуляторами. Их выгружали и оставляли на поляне, служившей небольшим аэродромом. Вечером, когда вертолет улетал, а курсанты возвращались с занятий, Алибек отправлял их переносить груз.

В общем, полным ходом шла подготовка какого-то мероприятия. Пока Верона не имела представления, для чего здесь все эти люди. Как она и предполагала, в первый же день Алибек приказал ей носить платок и спать с ним. Она безропотно подчинилась. Он с жадностью терзал ее тело до глубокой ночи. За время переезда Верона успела отойти от кошмара притона, да и Алибек не шел ни в какое сравнение с ее прежней клиентурой. Но нервное напряжение, усталость, накопившийся груз отрицательных эмоций, обстановка, сравнимая с пещерой, свели на нет все эти факторы. Она с трудом скрывала, что ничего, кроме страданий, занятие любовью ей не приносит. По возне в соседней комнате, всхлипам и скрипу Верона поняла, что Таня тоже работает на всю катушку. Утром подругу было не узнать. Она выглядела разбитой, под глазами образовались круги. Верона не стала ни о чем спрашивать. Это могло показаться издевательством. Она знала не понаслышке о таком состоянии. И так было ясно, что бедняге пришлось обслужить всю свору боевиков. С этого дня отношения между девушками стали вновь напряженными. Верона оказалась на правах «любимой жены» и спала только с одним мужчиной. Однако уже через два дня она узнала, что кроме нее и Тани в лагере есть еще две женщины. Даже девочки. Они жили в том же доме, где и основная часть банды, однако пользовались другим выходом. Этим двум существам на вид было не больше пятнадцати, и походили они на самые настоящие тени. Затравленный, злой взгляд загнанного в угол зверька поразил Верону. Она столкнулась с ними рано утром, у ручья. Одна черпала в ведро воду небольшим алюминиевым ковшиком, вторая, спустившись ниже по течению, стирала. Непропорционально большие руки были красными от холода. Верона даже поежилась. Обе были одеты в длинные темные платья и похожие на калоши туфли. На головах платки. При виде ее девушки заторопились и вскоре покинули берег.

– Ты видела? – спросила Верона Таню, спустившуюся к воде через несколько минут после того, как девушки ушли.

– Кого? – Таня удивленно захлопала ресницами.

– Тут еще две девчонки! – Верона показала взглядом на селение.

– А ты не знала? – удивилась Таня, зевнула и потянулась. – Ну, даешь! Да если бы не они, я бы к утру ползала! Это в первый день меня всей гурьбой… Свеженького захотели. – Лицо ее сделалось злым. – Скоты. А это Марика и Фанниза. Одна из Чечни, вторая из Азербайджана.

– Ничего себе! – удивилась Верона. – А что они здесь делают?

Таня замялась. Было видно: она знает, но боится отвечать. В то же время чувствовалось, ей тоже до смерти надоела эта обстановка и она хотела восстановить отношения с Вероной. Сейчас, по каким-то причинам, жизнь обеих уравняла. Было заметно: раньше к Тане было другое отношение. Сейчас она выглядела растерянной и подавленной.

– Это шахидки. – Таня бросила украдкой взгляд на селение и подошла почти вплотную. – Их здесь заставляют учить Коран, пользоваться поясом с взрывным устройством, стрелять. Они почти всегда под кайфом. Им колют лошадиные дозы наркотиков и насилуют. Эти женщины должны сами прийти к выводу, что у них один путь к очищению – через пожертвование собой.

– Слушай, а почему они с тобой как с вещью? – воспользовавшись вдруг нахлынувшими на Таню откровениями, спросила Верона и тут же испугалась своего вопроса.

Но Таня и бровью не повела. Лишь вздохнула и поправила выбившуюся на лоб прядь волос:

– Моего покровителя убили.

– Вон оно что, – протянула Верона. – А кто он был?

– Албанец. – Таня присела на корточки и зачерпнула рукой воду. – Они с одним чеченцем что-то не поделили. Тот его застрелил.

– Не Бамат?

– Он самый, – подтвердила Таня. – Теперь его будут искать до конца жизни.

– Ну и нравы, – Верона поежилась.

Она не переставала удивляться людям. На своем примере узнала, до чего хрупкое и одновременно сильное существо человек. За пару месяцев ей пришлось пережить столько, что хватит на несколько жизней. Разве могла она когда-то представить, что придется ей испытать? Иногда Вероне казалось, что все происходит в воспаленном сознании. Она просто больна. Не смогла пережить стресс и съехала с катушек. Сейчасна самом деле сидит в палате с такими же умалишенными, раскачиваясь взад-вперед, а все это ей снится. А что? Кто может сказать, какие мысли и виденья у психически нездоровых людей? Ведь до сих пор не укладывается в голове, как можно вот так запросто лишать человека жизни, насиловать, превращать в раба? Давно двадцать первый век!

За размышлениями Верона не заметила, как вернулась в комнату. Она обвела взглядом стены, словно впервые здесь оказалась, и села.

– Сегодня у тебя последний день, – голос Алибека заставил вздрогнуть. – Сейчас можешь собираться. Завтра пойдешь обратно. Инструкции получишь вечером.

– Я поеду с Таней? – набралась смелости и спросила Верона.

– Нет, – покачал головой Алибек. – Она останется здесь.

Раздался едва слышный стук в дверь.

– Да, – нахмурился Алибек.

Вошел Назарбек. Все это время он провалялся в соседней комнате. Как оказалось, травма головы у него была намного серьезнее, чем поначалу думала Верона. Первые несколько дней он выходил лишь к столу да по нужде. Обеспокоенный его состоянием Алибек поручил Тане присматривать за ним. Она делала уколы, давала таблетки.

– Все готово, – переминаясь с ноги на ногу, сказал Назарбек.

– Как ты себя чувствуешь? – Алибек пристально посмотрел ему в глаза.

– Спасибо, уже лучше.

– Завтра с утра нужно везти ее обратно, – Алибек показал взглядом на Верону. – Сможешь?

– Конечно, – кивнул тот.

– Пойдем с нами, – Алибек тронул Верону за плечо.

Верона была на седьмом небе от счастья. Ей хотелось кричать, прыгать, броситься и обнять Алибека, который на самом деле не такой уж и страшный, как казалось в первый день; одновременно рассказать Назарбеку, что на самом деле стало причиной его страданий, попросить прощения. Она едва сдерживала себя. Радость так и перла наружу. Стараясь никак не выдать своего состояния, она закусила нижнюю губу, опустила взгляд и направилась следом за чеченцами.

Они вышли на улицу. Здесь их поджидал прилетевший накануне рыжеволосый мужчина. Верона не знала, кто он. Даже не слышала его голоса. Он прошел в дом инструкторов и до сегодняшнего дня не появлялся. Сейчас у него в руках была видеокамера.

– Гуд монин, Крайсс! – Алибек расплылся в слащавой улыбке.

Рыжий ответил сдержанно. С опаской посмотрел на Верону и кивнул. Она догадалась: его беспокоит, что она запомнила лицо.

Все направились на другой конец селения. Теряясь в догадках, Верона засеменила следом. Хотя сейчас больше бы подошло перемещаться вприпрыжку. Они вошли во двор последнего дома. Он был почти полностью разрушен, пахло кострищем и мочой. Бандиты использовали его в качестве отхожего места. Окон не было, крыша обвалилась внутрь. У забора на корточках сидел перепуганный мужчина. Руки связаны. Рядом, с автоматом наперевес, стоял Муслим.

Назарбек протянул Вероне пистолет. Рыжий включил видеокамеру и отступил на шаг.

– Что? – Верона взяла лишенный воронености «ПМ» за ствол и рассеянно посмотрела на Алибека.

– Убей его, – как само собой разумеющееся, приказал он.

– Я не могу, – она даже улыбнулась. Неужели они не понимают, что этого нельзя делать?

– Можешь, – уже с угрозой проговорил Назарбек.

– Нет, – она решительно замотала головой и отступила на шаг.

– Да! – почти крикнул Алибек и покосился на рыжего.

Верона догадалась: ее хотят повязать кровью. А этот человек должен задокументировать процесс. Стало нехорошо. Было ясно: они добьются своего. Может, теперь именно тот случай, когда надо воспользоваться оружием? А что, неожиданно подумала она. Все, кто находятся в селе, наверняка знают, что с этого двора будет доноситься стрельба. Пристрелить чеченцев, потом рыжего. Муслим медлителен. Его в последнюю очередь. А потом бежать. Наверняка магазин полон патронов. Пока ее хватятся, она уже поднимется в гору.

«Стоп! – словно кто-то произнес на ухо. – А этот несчастный?» Она вновь посмотрела на сидевшего у забора человека. Его заметно трясло. Он старался скрыть это. Однако взгляд как завороженный притягивался к руке с оружием.

– Ну! – взревел Алибек и шагнул к ней.

– Не буду. – Верона бросила пистолет на землю, закрыла лицо руками и села на корточки.

– Красавица, тебе придется подчиняться, – неожиданно заговорил мужчина. – Они все равно это сделают. У меня нет возможности спастись. Ни единого шанса. Мой дом далеко. Они специально похитили меня, чтобы убить. Я серб. Все, что ты можешь сделать для меня, это быстро выстрелить. Еще буду просить тебя, чтобы ты сообщила моим родственникам, пускай не ищут меня. Пусть молятся…

– Замолчи, – считая, что серб достаточно сказал, оборвал его Алибек и с самодовольным видом посмотрел на Верону: – Слышала? Он прав. Все равно придется убить его.

– Меня зовут Милан Евтич! – как заклинание стал повторять серб. Верона поняла: он очень хочет, чтобы она запомнила его имя, и зарыдала.

Слезы ручьем покатились по щекам. Она никогда так не плакала. Протяжно, навзрыд.

– Фу ты! – поморщился Назарбек и посмотрел на Алибека.

– Хорошо, – оживился тот. – Тогда веди ее обратно. Поедет через неделю.

– Как? – не понял Назарбек.

– Просто, – Алибек злобно оскалился. – Сейчас берешь людей и отправляешься за родственниками этого серба. Тебе два дня, чтобы здесь были его дети и жена. Их тоже убьем. Она, так или иначе, будет в этом виновата.

– Нет! – закричал серб, упал на колени и пополз к Вероне. – Делай, что они велят. Избавь меня от мучений, а мою семью от смерти! Они сделают, как обещают! Я живу в сербском анклаве, который почти никак не охраняется. Убей меня, милая!

– Нет, поздно! – Алибек взял Верону за локоть и потянул к выходу. – Мы устроим здесь настоящее побоище!

– Погодите! – Верона освободила локоть, наклонилась и подняла с земли пистолет. Рыжий тут же направил объектив видеокамеры на нее. Как она ненавидела этого негодяя! Холеный, похожий на женщину англичанин, делавший деньги на страданиях и войне, сейчас был для нее самым мерзким и низким существом на всей планете. Она приняла для себя решение. Все, просто надо ставить точку! Избавить себя и этого серба от мук и наказать рыжего. Верона подняла ствол пистолета. Серб был на расстоянии трех шагов от нее. Она отчетливо видела, как пульсируют его зрачки. Ну почему он не закрывает глаза! Она не сможет нажать на курок! Хотя, наверное, сейчас, стоя в секундах от вечности, он не сможет сделать этого. Ему хочется видеть этот мир, дышать его последними мгновениями. Пусть даже такими страшными и мерзкими. Она надавила на спуск. Выстрелом серба опрокинуло на спину. В последний момент она видела, как пуля попала прямо в бровь. Больше не раздумывая, Верона развернулась к Рыжему. На лице негодяя едва заметная улыбка. Одними уголками губ. Правый глаз закрыт видоискателем. Левый широко открыт и смотрит вверх.

«Я не буду тебя убивать насмерть, – решила она. – Ты должен умирать медленно, со вкусом, смакуя каждое мгновение своей поганой жизни. Смерть должна стать для тебя переходным периодом осмысления».

Никто из чеченцев не смог среагировать. Раздался лишь возглас изумления, но было поздно, пуля вошла в низ живота ненавистного англичанина. Вероне даже показалось, что она слышит, как тупой наконечник рвет канаты кишок. Вторая попала в правую половину груди, третья чуть ниже, в печень. Цель стояла практически вплотную, и она знала, что стреляет наверняка. Теперь колено, еще одна, хватит! При каждом выстреле рыжий резко отступал на полшага, но не падал, только странно мотал головой. Верона быстро поднесла ствол к своему виску и зажмурилась. Сухой щелчок прозвучал, словно в пустой комнате. Ее бросило в жар. Она открыла глаза и надавила еще раз. Снова выстрела не последовало. В это время Рыжий упал на колени. Подскочивший к нему Назарбек схватил камеру.

– Тварь! – раздалось над самым ухом. Алибек вырвал пистолет из руки, взял Верону за локоть и развернул к себе.

Верона зажмурилась. Но удара не последовало. Она чувствовала, чеченец стоит напротив нее. Чего он ждет? Медленно она открыла глаза.

– Молодец! – неожиданно похвалил он и потрепал ее по щеке. – Главное, у нас есть запись, как ты убивал. А этот англичанин я сам не уважал. Он как женщин. – Алибек осекся и поправился: – Совсем хуже любой женщина.

– Что будем с ним делать? – раздался за спиной голос Назарбека. – Может, Таню позвать?

Верона обернулась.

Он стоял над корчившимся в пыли англичанином. Тот кряхтел, выл, хрипел, пуская кровавые пузыри.

– Зачем Таня? – набросился на него Алибек. – Не приведи Аллах, он расскажет, что здесь произошло! Надо отнести его в лес и сказать, что напали, когда гулял!

– Кто? – удивился Назарбек.

– Какая разница? Разбойники, – отмахнулся Алибек. – Эти европейцы совсем тупые! Тем более его сюда никто не звал. А ты злая женщина, – он вновь переключил свое внимание на Верону. – И смелый! Если бы не закончились патроны, все. Сейчас перед своим богом стояла!

Глава 25

Осмотрев на пару с Дроном хозяйственные постройки, сад и летнюю кухню, Антон вернулся в дом. Держа за плечи двух жавшихся к ней малолетних детей, хозяйка продолжала стоять посреди комнаты. Мальчик старался не подавать виду, что боится снующих по комнатам милиционеров, и по-взрослому хмурил брови. Девочка вовсе колупалась в носу.

– Значит, не знаешь, где муж? – стрельнув глазами на вошедшего военного в маске с прорезями для глаз и рта, спросил милиционер.

Вместо ответа женщина лишь покачала головой.

Антон сел на стул у стены и положил на колени винторез. После неудавшейся попытки Стропы вынудить хозяйку отдать компрометирующие вещи и документы Бахрома утром они приехали вместе с милицией для обыска в доме. Прошло уже больше часа, а никто ничего не нашел. Хозяйка так же продолжала стоять на своем – Бахром не держал дома оружие и взрывчатку. Никогда не говорил, что одобряет действия боевиков. Все, что имело отношение к связи, – это небольшой телевизор.

Со двора послышался шум. Милиционер посмотрел в окно, потом перевел взгляд на женщину:

– Отец мужа?

– Да, – она кивнула.

– Вместо того чтобы человека искать, они роются в тряпках! – донеслось с веранды.

– Отец, туда нельзя! – крикнул на чеченском стоявший на входе сержант.

Послышались шаги и ворчанье. Сухощавый мужчина с окладистой белой бородой и в папахе ворвался в квартиру.

Милиционер сокрушенно вздохнул и поднялся со своего места:

– Уважаемый…

– Какой я тебе уважаемый?! – старик окинул всех строгим взглядом. – Разве есть сейчас такие на Кавказе? Для вас, милиции и военных, все бандиты и воры.

Оба перешли на русский. Обычная практика выяснения отношений в присутствии военных. Оба теперь будут стремиться поставить в неловкое положение федералов. По сути, милиция действовала по запросу прокуратуры, в которую было отправлено ходатайство коменданта, и была вроде как ни при чем. Их можно было понять. Почти все были из одного села.

– Зачем вы так говорите? – Милиционер взял со стола фуражку, надел на голову, снова снял. – Ваш сын задержан и находится…

– Хватит, – старик отмахнулся и перевел взгляд на невестку. – Уведи детей!

Женщина вышла в соседнюю комнату.

– Что вы здесь ищете? – старик снова набросился на милиционера.

Антон не выдержал:

– Зачем так шуметь?

Старик посмотрел на него и грустно улыбнулся:

– Почему лицо прячешь? Меня боишься? Или этот женщина? – он показал на выход в соседнюю комнату.

– Дружков вашего сына, – Антон сокрушенно вздохнул и направился следом за хозяйкой дома. В той комнате, куда она ушла, тоже хозяйничали милиционеры. Один со скучающим видом перекладывал содержимое небольшого, похожего на сундук ящика. На полу рядом с ним лежали несколько книг, пачка писем, фотографии. Второй сотрудник рылся в шкафу. Женщина сидела на отодвинутом от стены диване.

Антон подошел к столу и открыл лежавший здесь альбом. На первой же странице он увидел снимок сидевшей перед ним женщины с каким-то мужчиной. Голова наклонена к голове. На ней праздничный платок. Он коротко стрижен. Антон нахмурился. На всякий случай украдкой бросил взгляд на хозяйку квартиры, потом на снимок. Это бесспорно она. Только моложе. Но с ней точно не Бахром.

– У вас есть сестра? – еще не веря первым пришедшим на ум мыслям, спросил Антон.

– Да, – едва слышно ответила она. – Три.

– Это одна из них?

– Нет, – она застенчиво улыбнулась. – Я. Разве не похожа?

– А рядом кто? – чувствуя неприятный холодок под ложечкой, спросил Антон.

– Как?! – удивилась чеченка. – Разве не узнаете? Это Бахром.

– Черт! – выругался Антон. Человек на фотографии даже отдаленно не походил на взятого в плен бандита… …– Весело живем! – Родимов прошел из угла в угол кабинета и снова сел за стол. – Дальше что?

– Работать с Бахромом, – пожал плечами Антон.

– Как? – спросил генерал расстроенным голосом.

– Может, уколоть? – нерешительно спросил Антон.

Препарат, который был в распоряжении группы, позволял допросить человека против его воли.

– В самом крайнем случае, – категорично заявил Родимов.

По-своему он был прав. После инъекции человек не всегда говорил правду. Показания могли быть искажены. Некоторые впадали в ступор, и тогда от них вообще ничего нельзя было добиться. Информация, полученная подобным путем, и с юридической точки зрения рассматривалась как полученная незаконно. По факту использования психотропных веществ назначалось расследование. Но Родимов опасался не этого. Одно дело – поставить укол или подмешать в пищу препарат, который развяжет язык, совсем другое – вынудить боевика говорить правду добровольно. В этом случае, как правило, он вступает в негласный сговор со спецназовцами. Они делают вид, будто человек продолжает упрямствовать, а на самом деле отрабатывают полученную информацию. Бандиты находились в трех помещениях, перестроенных под камеры, и имели возможность общаться между собой. Стоит одному проболтаться, что его подвергали подобному методу получения информации, как они найдут способ сообщить об этом на волю. Хорошо, если боевики располагают данными о теракте на ближайшие несколько дней. Совсем другое дело, если акция намечена на более отдаленное время, а люди, задействованные для ее выполнения, находятся далеко. Полностью изолировать бандитов глупо. Это также насторожит тех, кто остался на свободе. Наверняка поменяются адреса, явки, сроки. Поэтому большим успехом было склонить бандита к сотрудничеству либо создать такие условия, чтобы он выдал планы организации или банды, не подозревая об этом. У спецназа на этот счет было проще. Считалось, что если в руки противника попал боец, он развязал язык. Было бы глупо в этом сомневаться. В кино давно никто не верил. Поэтому на такой случай командир группы тут же в корне менял план выполнения задачи либо вовсе отказывался от нее. Чеченские боевики нередко поступают так же. Не исключено, что те, кто стоит за Худым, уже сменили в отношении его свои планы, а может, и наоборот, просто ускорили претворение их в жизнь.

– Тогда предлагаю выполнить его условие. – Антон внимательно посмотрел на Родимова и понял: генерал думает о том же самом.

– По крайней мере, нам уже известно, что он не тот, за кого себя выдает, – кивнул генерал. – Хотя не исключен вариант, что, оказавшись на свободе, он узнает об этом. Обыск в доме настоящего Бахрома проходил на глазах всего села.

– Но ни жена, ни отец Бахрома не знают, что у нас находится не их сын и муж, – напомнил Антон. – Я просто молча ушел.

– Да, – согласился с ним Родимов. – Здесь ты хорошо сработал. Молодец.

Антон потупил взгляд. Он не любил похвалы.

– Кстати, – спохватился генерал. – А что другие боевики говорят по поводу Бахрома?

– Они утверждают, что Бахром появился в отряде за неделю до акции, как, впрочем, и большинство боевиков. Сразу вошел в доверие к командиру. Они подолгу о чем-то говорили. Худой не раз поручал Бахрому ответственные задания. Никто не знал, откуда он взялся.

– А что, в отряде никого не было из Джугурты? – нахмурился Родимов.

– Нет, – подтвердил Антон.

– Хорошо. – Родимов откинулся на спинку стула. – Как планируешь осуществлять за ним наблюдение?

– Разместить на одежде маяк, – пожал плечами Антон. – Другого варианта не вижу. На допрос его приводят в летнем камуфляже. Утепленная куртка остается в камере. Зашьем в воротник.

– А если, выйдя отсюда, он избавится от нее? – Генерал непроизвольно посмотрел назад, в окно. В просвет над мешками с песком светило солнце. – Жарко уже. Возьмет да выбросит.

– Сомневаюсь, – возразил Антон. – Скорее всего он отправится в схрон, где имеются средства связи, документы и продукты.

– Большинство боевиков жили в селах, – напомнил Родимов.

– Но не Бахром, – уверенно заявил Антон и тут же поправился: – Вернее, не человек, который скрывается под этим именем.

Глава 26

Питер встретил Верону ласковым солнцем, легким ветерком и знакомыми ароматами улиц. Три часа назад ее самолет приземлился в аэропорту «Пулково», а еще утром она была в пасмурном Берлине. Голова шла кругом. Верона брела по Невскому и не могла поверить: неужели она дома?! Но ожидание встречи с городом не сменила радость. Напротив, состояние было ужасным. Она приехала сюда не как человек, надолго покидавший родину и теперь жаждущий побродить по памятным сердцу местам, обнять родственников, поговорить с подругами. Верону заслали, чтобы омрачить живущим здесь людям жизнь, а может, кого-то и вовсе лишить ее. Груз вины, накопившейся за этот месяц, давил на плечи и не давал их расправить, отчего она сильно сутулилась. Вероне было страшно смотреть в глаза прохожим, она начинала волноваться, когда на ней больше, чем положено, задерживали взгляд. А стройная фигурка в джинсовой куртке и штанах притягивала взгляды мужчин. Перед отлетом из Шонефельда с ней провели эксклюзивный инструктаж. Встретивший там турок рассказал, что по приезде Верона должна снять недалеко от центра города квартиру. Обязательно не ниже третьего этажа и таким образом, чтобы хотя бы одно окно выходило на улицу. Нужно выбрать такую, чтобы между фасадом здания и проезжей частью не было деревьев. В этот же день открыть в банке счет. Речи о том, чтобы навестить родственников, не могло и быть. Он посоветовал ей звонить по городскому телефону и говорить, будто она еще в Германии. В качестве командировочных расходов ей выделили четыре тысячи евро.

Она заглянула в оторванный от объявления листок с адресом и свернула в проезд под домом. В нос ударил резкий запах мочи. Быстро миновав его, оказалась в тесном, заставленном машинами дворике. Две стоящие у мусорных баков старушки как по команде повернули к ней головы. Верона вошла в пропахший кошками подъезд, поднялась по грязной, с затертым кафелем лестнице на четвертый этаж и остановилась на площадке перед высокими двустворчатыми дверями. Еще раз сверилась с адресом и надавила на кнопку звонка. Она уже разговаривала с хозяином по телефону, и он должен был ее здесь ждать.

Дверь открыл средних лет высокий светловолосый мужчина со слегка выпирающим животиком.

– Лиза? – глядя сверху вниз, назвал он ее именем, которым она представилась. Отчего-то ей показалось, что он произнес его с удивлением. Словно сделал открытие.

– Она самая, – кивнула Верона. – А вы Максим? – вспомнила она.

– Проходите, – он посторонился.

Верона оказалась в просторной прихожей, из которой вели сразу четыре двери. Где-то сипела в унитазе вода. В воздухе витал запах коммуналки, хотя все было чисто вымыто.

– Вы сказали, что сдаете все комнаты? – уточнила она.

– Да, – подтвердил Максим. – Квартира уже год принадлежит моим родителям.

Он смотрел на нее странным, задумчивым взглядом, словно силясь что-то вспомнить.

Верона заглянула в кухню, прошла в гостиную. Стол, старинный шкаф с книгами, телевизор, диван. Под потолком люстра. Из окна, как и требовал турок, хорошо просматривалась проезжая часть. Верона понимала, почему он заострил на этом моменте внимание. Из окна планировалось убить того, кто ездит или будет проезжать по этой улице. Но она отнеслась к этому спокойно, уверенная, что до этого дело не дойдет. Нужно лишь собрать как можно больше информации и найти способ сообщить в милицию. Потом она исчезнет. Денег на первое время хватит.

Следующая комната служила спальней. Кровать, шифоньер, пара стульев.

– Вы довольны? – бродивший за ней Максим напрягся.

– Меня устраивает, – кивнула она.

– Тогда за полгода вперед, – напомнил он ей.

Она, не раздумывая, вынула из сумочки заранее отложенные деньги.

– С вами приятно иметь дело, – пересчитывая купюры, хмыкнул он.

Верона вернулась в коридор, сняла куртку и повесила на вешалку. Прошла на кухню. Страшно хотелось пить. Заглянула в холодильник. Здесь, к своему удивлению, она обнаружила бутылку вина и шоколад.

– Это я перед вашим приходом сходил в магазин и купил. Чтобы отметить сделку, – раздался над самым ухом вкрадчивый, с придыханием голос. – Кстати, я могу немного уступить в цене.

Верона от неожиданности присела, но не испугалась. В тот же момент она почувствовала ладони на своей талии.

– Убери руки! – потребовала она.

Однако это не подействовало. Горячие и сухие губы коснулись шеи. Верона двинула назад локтем. Он хмыкнул и отступил. Она шагнула вперед, к мойке, схватила лежавшую там вилку и развернулась всем телом назад.

– Все! – выставив перед собой ладони, замотал он головой. – Шутка!

– Очень неудачная.

– Красивая ты, – неожиданно ошарашил он.

– Мы что, на брудершафт пили? – она сделала вид, будто рассержена. – Я не давала повода обращаться ко мне на «ты».

Верона не строила из себя недотрогу. Все шло от самого сердца. Ни грамма кокетства. Максим был красив. Но у нее не прошло отторжение противоположного пола.

Ничего не говоря, Максим вышел. Верона выпила воды из-под крана и вернулась в комнату. Он стоял уже одетый у окна и говорил с кем-то по телефону.

Верона села на диван. Нужно было забрать ключи. Он отключился и повернулся к ней лицом. Она снова почувствовала в его взгляде странность. Неожиданно ее охватило волнение. Она словно где-то видела этого парня.

– Почему вы на меня так смотрите? – не выдержала Верона.

– Так, – Максим отмахнулся. – На жену знакомого походите.

– Бывает, – она улыбнулась.

Оставив ключи, он ушел.

Верона тут же достала из кармашка джинсов пакетик с симкартами. Всего их было семь. На каждой была нарисована фломастером цифра. Порядковый номер соответствовал дню недели. Этому ее обучили в Косово. Сегодня был вторник, и она вставила в телефон карту с двойкой. После этого спрятала пакетик и позвонила по номеру, который ее заставили запомнить.

– Слушаю, – ответили на другом конце.

– Это Лиза, – представилась она, как учили. – Лисенок.

– Которая в казино работает? – назвали ей отзыв.

– Нет, та, что живет на Горького. Вы двадцатого числа в шесть вечера подвозили меня домой.

На самом деле она продиктовала адрес, который был указан в последовательности цифр. Улица имени советского писателя, дом шесть, квартира двадцатая. С таким же успехом на другом конце ее поняли бы, если бы она назвала номер машины, совершившей на этой улице аварию или проколовшей колесо, дату дня рождения, который отмечали здесь. Вариантов было превеликое множество.

– Узнал! Скоро буду, – между тем заверила трубка и загудела короткими гудками.

До приезда связного она успела разобрать вещи, принять душ, сварить кофе, который нашла в одном из шкафчиков на кухне. Звонок в дверь застал ее за уборкой стола. Все дальнейшее походило на кошмарный сон. Она не успела открыть замок, как дверь распахнулась и через порог ввалился не кто иной, как Глеб. Муженек даже зарычал, глядя на нее.

– Ты? – выдавила из себя Верона, теряясь в догадках, каким образом он ее нашел.

Совсем недалеко от этого дома была контора, в которой он работал, когда они жили вместе.

«Может, так и не уволился, а сейчас случайно встретил на улице и выследил? – мелькнула мысль. – Вот что значит "закон подлости". Невероятно».

Глеб был выше ее на голову. Кареглазый брюнет с насмешливым взглядом и покрытой модной щетиной нижней частью лица, на ощупь закрыл дверь и упер руки в бока:

– Ну, здравствуй!

– Как ты меня нашел? – Она стала пятиться задом и уперлась спиной в вешалку.

– Эта квартира принадлежит моему компаньону, – он усмехнулся и направился в комнату.

– Неужели ты открыл свое дело? – съязвила она.

– Это условно, – отмахнулся он. – Если не забыла, я недалеко здесь работаю.

И тут она поняла, почему хозяин квартиры на нее так пристально смотрел. Он видел ее фотографию у Глеба. Возможно, они даже встречались.

– Зачем ты пришел? – Она засеменила следом.

– Как это? – Он остановился и развернулся к ней. – Я муж все-таки. У нас общая лодка семейного счастья и горестей. Или ты уже забыла?

– Если мне не изменяет память, кто-то с этой лодки позорно бежал.

– Ушел, – поправил он и выпрямил указательный палец. – Ведь капитан не слушал штурмана и гнал на рифы.

– Не смешно. – Верона сложила на груди руки. – Выметайся отсюда. Ко мне должны прийти.

– Ха! – Он прошел к дивану и сел. – Где же твое гостеприимство? Кстати, а как Макс отнесется к тому, что не успел он сдать квартиру, как его постоялица водит гостей?

– Я ему достаточно заплатила.

– Значит, мы стали богатенькими? – Взгляд Глеба оживился. Он снова встал и подошел к ней вплотную. – Откуда капуста? Говори! Он мне сказал, что ты заплатила не торгуясь.

– Урод! – Верона толкнула его в грудь.

Но он схватил ее за локти и притянул к себе:

– Пока тебя не было, я попал на бабки.

– Ну и что? – процедила она сквозь зубы.

– Мне нужно пять штук!

«И как только я могла любить этого ублюдка», – разглядывая его лицо, подумала она.

– Ну! – Он тряхнул ее.

– Почему ты не спрашиваешь, где я работаю?

– Какая разница? – вопросом на вопрос ответил он и с силой толкнул. Больно ударившись спиной о стену, она охнула и присела.

Не обращая на нее внимания, Глеб развернулся к столу и взял опрометчиво оставленную на нем сумочку.

Она ужаснулась. В ней была вся наличность и документы.

– Отдай! – Верона бросилась к нему и повисла на руке.

– Ах ты тварь! – Он резко крутанулся вокруг своей оси, и она полетела на пол. Упав на колени, вскрикнула от боли.

Больше не обращая на нее внимания, Глеб вытряхнул содержимое на стол.

– Ничего себе! – восторженно проговорил он.

Вне себя от ярости, Верона вскочила на ноги и бросилась на Глеба сзади.

Он развернулся к ней боком и выпрямил левую руку. Она налетела на нее грудью.

– Гад!

– Какой есть.

– Ты не посмеешь!

Она стала бить его кулаками, но ни один из ударов не достиг цели.

– Еще как посмею, – он брезгливо улыбнулся и снова толкнул. – Знаю я, как ты их в своей Германии заработала.

Эти слова привели ее в бешенство. Она отступила на шаг. Перед глазами промелькнули все картины ада, который она вынесла.

– Значит, вон ты как заговорил! – протянула Верона, почувствовав необъяснимую легкость и решимость. В нее словно вошел сгусток огромной энергии.

Левой ногой, даже сама не ожидая, Верона вдруг двинула ему в пах. Удар получился до того резкий и точный, будто она занималась этим всю жизнь. Подошва тапка была крепкой, и она даже не ушибла пальцев. Купюры вылетели из рук Глеба, а сам он, едва не достав пола лбом, сложился:

– Ух!

Зная, что у нее совсем мало времени, Верона огляделась. На глаза попалась массивная хрустальная пепельница, стоящая на комоде слева от входа. Недолго думая, она схватила ее, подскочила к Глебу и с силой навернула его по затылку. Он не потерял сознания. Лишь выпрямился и схватился за голову. Тогда Верона ударила его по лицу и попала в нос.

– Ты что? – он отпрянул и налетел на стол.

– Уходи! Я милицию вызову! – завизжала она, тряся пепельницей в воздухе.

Неожиданно кто-то схватил ее за плечо и резко развернул. В тот же момент из глаз брызнули искры. Возникший позади нее Максим, не церемонясь, отвесил ладонью оплеуху. Верона вновь полетела на пол. Она упала на правый бок и выронила пепельницу. Та с грохотом покатилась.

– Заткнись! – крикнул Максим на нее.

– Да как ты смеешь! – Она стала отползать, пока не уперлась лопатками в шкаф с книгами.

– Слышь, ты, стерва, – запрокинув голову назад и размазывая по лицу кровь, загнусавил Глеб. – Отдай деньги по-хорошему. Говорю же тебе, попали на бабки. Даже квартиру решили сдать. А тут ты. Я даже ему сначала не поверил.

– Да, – протянул Максим. – Она меня сбила с толку новым именем. Еще и паспорт показала.

– Давай договоримся, – вновь перехватил инициативу разговора Глеб. – Мы все равно бабки отберем.

Словно ища подтверждения своим словам, он посмотрел на Максима. Тот кивнул:

– Без проблем. Договор ты со мной не заключала. Скажу, пришел домой, а тут ты. Грабишь.

– Ага, с мужем, – съязвила она.

– Паспорт у тебя, между прочим, чужой! – напомнил Глеб.

Верона не знала, как ей быть. С минуты на минуту должен прийти человек, которого точно не обрадует ее проблема. С другой стороны, как она объяснит потом, куда делись деньги? С этой суммы она собиралась погасить часть долгов. Максим с Глебом уверены, что она не побежит жаловаться в милицию. Они догадались, что она участвует в грязных делах. Иначе зачем ей паспорт на другое имя? Они все правильно просчитали. Глеб пришел первым, чтобы проверить, не ошибся ли дружок, что сдал квартиру именно ей. Потом Максим открыл дверь своим ключом и вошел следом. Бывает же такое! И город не маленький. Иногда люди целую жизнь не встречаются. Хотя она сама виновата. Неужели нельзя было подумать об офисе и общих знакомых?! Но, с другой стороны, выхода не было. Именно на этой улице турок приказал искать жилье, да еще сколько условий поставил.

– Ладно, – Верона сделала вид, будто сдалась. – Уговорили. Но эти деньги у меня для того, чтобы провернуть одно дело. Теперь я не могу нанять людей, и в этом ваша вина. Если сделаете все, как надо, получите в два раза больше.

С этими словами она встала.

Дружки между тем переглянулись.

– Верон, – в голосе Глеба появились нотки растерянности, – ты что, мафиози?

– Хуже. – Она направилась на кухню. – Окажешься в моем положении, пойдешь на все, чтобы заработать и рассчитаться с долгами. На кого мне было опереться? Муж бросил, как узнал, что беда. У родителей денег нет. Вот и пошла в криминал.

Она набрала в чайник воды и поставила на плиту. Сама отошла к окну. Оно выходило во двор. Он был пуст. Сердце тревожно билось.

– И чем же ты занялась? – раздался за спиной голос Глеба.

Она обернулась. Он сидел за столом и считал деньги.

– Не скажу, – она вздохнула. – Но они в крови.

При этих словах руки Глеба вдруг затряслись.

– Как?

– Молча. Много будешь знать, скоро состаришься.

– А тебе придется рассказать, – с угрозой заговорил Максим. – Я еще подумаю, стоит или нет оставлять тебя в квартире.

– Я сама уйду, – заверила Верона. – Лишь бы ваши морды не видеть.

– Не груби, – предостерег Глеб.

– Какое же ты дерьмо! – с этими словами Верона выключила газ, спокойно взяла закипевший чайник и перевернула его на спину сидевшему за столом Максиму.

Вскрик, грохот отлетевшего в сторону стула, подскочивший стол и мелькнувшие над ним колени сбили с толку Глеба. Бросив пустой чайник ему в лицо, Вера развернулась к мойке, схватила со стены висевший рядом с разделочными досками молоток для отбивных и бросилась к Глебу. Тот слетел с табурета. Оказавшись между холодильником, стеной и столом, он сумел лишь закрыть голову руками. Вера наотмашь несколько раз ударила его сверху, последний раз попав по темени. Глеб завалился набок.

– Сука! – между тем визжал Максим. Он стоял, зажмурившись от боли и пунцовый от напряжения. Руки были вытянуты в стороны. Верона поняла: кожа прилипла к рубашке, и теперь любое движение причиняло ему немыслимую боль. Он не мог уже создавать проблем.

Она собрала со стола купюры и выбежала в коридор. Неожиданно в дверь позвонили. Ее обдало жаром. Это мог быть кто угодно. Крики и шум наверняка слышали соседи и успели вызвать милицию. На негнущихся ногах она подошла дверям и заглянула в глазок.

На лестничной площадке стоял не кто иной, как Бамат. Лицо напряжено. Скорее всего, насторожил шум.

Она торопливо открыла дверь:

– Как ты вовремя!

Глава 27

– Интересно, что это все-таки за фрукт? – задумчиво проговорил Дрон, глядя вслед чеченцу, уходившему в сторону огней села.

– Узнаем, – заверил Антон и повернул ключ в замке зажигания.

Только что они высадили выдававшего себя за Бахрома чеченца недалеко от Джугурты, где якобы жила его жена.

Несмотря на поздний час, было решено самим подвезти боевика. Нужно было еще попутно сориентировать оборудование, работающее на частоте радиомаяка, который, как и планировали, зашили в воротник куртки. Техническую сторону вопроса взял на себя Туман. Он дублировал в группе Лаврененко и мог так же легко обращаться со всеми радиоэлектронными игрушками, как и прапорщик. Он устроился в «Ниве», которую «арендовал» у своих родственников Джин.

Село находилось между трассой и небольшой речушкой Гумс. Со всех сторон окруженное возвышенностями, покрытыми лесом, оно было во всех отношениях удобным для бандита. Одному человеку не составит труда покинуть его. Много веков жившие здесь люди ходили в соседние села, расположенные уже на равнине, пешком. Нужен не один десяток человек, чтобы перекрыть каждый проселок или тропу. Антон не сомневался: Бахром не долго задержится здесь и уж тем более не будет навещать чужую супругу.

Однако дальнейшие события опровергли его предположения. Делая вид, будто возвращаются обратно, они развернулись и отъехали на несколько километров. Антон уже выбирал место для остановки, как заработал спутниковый телефон.

– Ответь! – бросил он Дрону.

– Филин на связи! – представился за Антона Дрон.

– Понял, – протянул он через некоторое время, отключился и удивленно хмыкнул.

– Что? – заволновался Антон, сворачивая с трассы на заросший кустарником проселок.

– Туман утверждает, будто наш дух с ходу отправился к супруге Бахрома.

– Не может быть. – Антон надавил на тормоз. – Может, навигатор врет? Погрешность в десять метров, вот тебе и соседний дом.

– Он контролировал перемещение визуально, – напомнил Дрон.

Действительно, машина стояла у одного из домов в центре улицы. Именно из-за этого тянули время и ждали темного времени суток. Правда, бандит также не хотел возвращаться в село днем. Он делал вид, будто опасается за свою жизнь.

– И что, она его впустила? – уточнил Антон, вспомнив, как накануне Стропа безуспешно уговаривал женщину отдать ему вещи мужа, которые он якобы спрятал в тайнике. Действовали наудачу. Ничего не вышло. В конечном итоге оказалось, что и Бахром вовсе не тот, за кого себя выдает.

– Сразу вошел, – между тем подтвердил Дрон. – Говорит, даже собака не залаяла.

– Вот это номер. – Антон опешил. – Как это можно объяснить?

– Возможно, это родственник жены Бахрома, который часто у них бывал, – пожал плечами Дрон. – Поэтому и назвался его именем.

– Но ведь он подставляет настоящего мужа этой женщины?! – Антон уставился на темный силуэт Дрона.

– Я скажу тебе, что это довольно сложный ребус, – после небольшой паузы проговорил Дрон. Однако развить мысль он не успел. Справа от машины хрустнула ветка. Василий открыл дверцу, едва они остановились. Подхватив стоящий между ног винторез, он выскользнул наружу. Антон последовал его примеру, выбрался на свою сторону. Обойдя машину, присел. Силуэт Василия он разглядел в нескольких метрах от дороги. Он стоял, озираясь по сторонам. Винтовка лежала на согнутой в локте руке.

– Ну что? – громким шепотом спросил Антон, одновременно пожалев, что не надели переговорные устройства. Вместе с разгрузочными жилетами и рюкзаками они лежали за задними сиденьями машины.

– Чисто, – ответил Дрон и вернулся на дорогу. – Надо отсюда сваливать.

– Умный, однако, – Антон усмехнулся.

Действительно, их действия можно назвать безумными. В этих краях в такое время даже местные не бродят. Но другого выхода не было. После боя у ручья группа заметно поредела. Организовывать прикрытие силами комендатуры или милиции Антон не хотел. Поэтому выкручивались сами. Банкет, Стропа и Москит сейчас находились с другой стороны села. Их задача – начать преследование, если бандит станет уходить лесом. Они на связи с Туманом, который должен был в этом случае их корректировать.

Антон вынул трубку спутникового телефона и набрал частоту Джина.

– Вы разговор слышите? – едва Вахид ответил, спросил Антон.

– Да, – подтвердил чеченец. – Как раз с тобой собирался связаться. Она рассказывает об обыске и ночном визите Стропы. Кстати, называет его по имени Демизи.

– Провал! – осенило Антона. – Сейчас он допрет, что нам известно о том, как выглядит ее настоящий муж.

– Ты же не сказал, что понял это, – удивился Джин.

– Ладно. – Антон посмотрел на светящиеся стрелки часов. – Держи меня в курсе.

Он вернулся за руль. Дрон без напоминания остался снаружи. Теперь майор будет выполнять функции часового.

Время тянулось медленно. С периодичностью в час Джин выходил на связь и докладывал, что обстановка без изменений. В полночь пропал звук. Он подозревает, что бандит попросту спит, либо снял верхнюю одежду и находится на большом удалении от нее.

Глава 28

Верона впустила Бамата в квартиру. Она была рада его приходу. Хотя случись это до появления Глеба и Макса, наверняка испытывала бы совсем иные чувства. Руки тряслись. С трудом закрыв замок, она развернулась к чеченцу и навалилась спиной на дверь, словно отрезая ему путь к отступлению. Все произошло до того быстро, что Бамат не успел понять, что происходит. Однако возбужденный вид девушки озадачил его.

– Что случилось? – ставя у стены небольшой кейс, едва слышно спросил он.

– Ты только не волнуйся, – зачем-то стала успокаивать его Верона, но с кухни послышался негромкий протяжный стон и шум воды.

– Кто здесь? – опешил Бамат, при этом его рука скользнула за пояс, под куртку. – Ты не одна?

То и дело бросая назад настороженные взгляды, он схватил ее за шею:

– Говори!

– Как мне и сказали, сняла квартиру, заплатила вперед, – громким шепотом заговорила она. – После этого хозяин ушел. А через некоторое время нарисовался мой муж. Они, оказывается, вместе работают, и он меня узнал.

– Ты не говорила, что замужем! – Глаза Бамата сузились.

– Он сбежал, когда у меня начались проблемы, – на одном дыхании выпалила она.

– Короче, разбирайся, я зайду позже, – с досадой выдавил из себя Бамат и отодвинул ее от двери.

– Погоди! – Она схватила его за локоть. – Не оставляй меня! Они отобрали деньги и угрожают, что расскажут милиции о моем втором паспорте.

– Откуда узнали?! – прошипел Бамат.

– Потом расскажу, – заторопилась она. – Я одного кипятком ошпарила, второго молотком по голове…

– Сука! У-уу, – прорвало наконец находившегося до этого момента в шоке Макса.

– Э-э, шайтан, – протянул Бамат, оттолкнул ее в сторону и направился на звук. В руке появился пистолет, на который он ловко навернул глушитель.

Верона ужаснулась. Неужели чеченец хочет их убить? Он что, не соображает? Ведь ее видели столько людей! Она бросилась следом. Но Бамат уже шагнул в кухню и направил ствол в лицо Максиму. Расставив руки и ноги в стороны, тот напоминал своей позой человека, играющего с ребенком в медведя. Только лицо у него было не веселое. К маске страданий прибавилось недоумение и страх.

– Сдал, называется, квартиру, – выдавил он из себя и стал пятиться назад, к окну.

– Стой! – приказал Бамат и, шагнув вперед, заглянул за холодильник.

Лицо сидевшего на полу Глеба было залито кровью. Он уже начал приходить в себя и открыл глаза. Взгляд был бессмысленный.

– Вы чего?! – выдавил из себя Максим. – Я ни при чем. Ты скажи ему! – Он на секунду оторвал взгляд от пистолета и с мольбой посмотрел на Верону. – Это все твой Глебушка! «Давай ее на бабки разведем! – кривя губами, передразнил он подельника. – Она сука редкая»…

– Где ты работаешь? – спросил, растягивая слова, Бамат.

– Зачем тебе? – удивился Макс. – И вообще…

– Отвечай, когда спрашивают!

Верона тоже не могла понять, для чего это нужно чеченцу. По ее мнению, надо было быстро забирать деньги, паспорт и бежать.

– Менеджер в «Кристалле»! – почти выкрикнул он.

– Где это? – давая Максу понять, чтобы он отвечал быстрее, Бамат тряхнул стволом.

– Рядом! – приплясывая от боли, Макс кивком показал направление.

– Если я убью его, будут искать? – Бамат вопросительно посмотрел на Верону.

– Кому они нужны? – неожиданно для себя выпалила Верона. Она уже была готова бежать прочь из злосчастной квартиры без денег. Лишь бы подальше. Ей чудились на лестнице шаги омоновцев, голоса, бряцанье оружия.

– Ты чего? – впервые за все время подал голос Глеб.

Он наконец окончательно пришел в себя. Рассуждения насчет его дальнейшей судьбы ускорили этот процесс.

– Я что, не права? – Верона догадалась, что чеченец вовсе не собирается убивать их. По крайней мере сейчас. Он просто решил немного поиграть на нервах.

– Хватятся, – залепетал Макс. – Наши адреса на работе есть. Обязательно шум начнется.

– Кто его поднимать будет? – Верона осмелела и прошла к столу. – На работе вам замену быстро найдут. Что стоит мне взять и позвонить? Представлюсь женой, любовницей, да кем угодно! Скажу, что увольняетесь. Была бы еще работа стоящая. За тебя, Глеб, только я могла переживать, – она брезгливо посмотрела на своего бывшего спутника жизни. – А Макс и вовсе говорил, что его родители только к осени приедут.

– Ну ты и сука! – процедил сквозь зубы Глеб и попытался встать. Однако лежащий на боку табурет, о который он хотел опереться рукой, перевернулся и встал на крышку, ударив его по лицу ножкой.

Зажмурившись, он вновь упал на задницу.

Вероне от этого стало весело. Оба негодяя вдруг стали жалкими и неловкими. А всего-то стоило немного подпортить обоим шкурку. Она неожиданно поняла, что очень сильно изменилась за это время. Еще каких-то пару месяцев назад основным оружием Вероны были слезы. Она даже представить не могла, как бы вела себя в подобной ситуации. Максимум, какой отпор мог ожидать от нее злодей, это крик. У нее появилось страшное желание поиздеваться над Глебом.

– Дай! – неожиданно, по-свойски, она протянула руку к пистолету.

– Зачем? – удивился чеченец.

– Не откажи в удовольствии наказать мужа.

Бамат нерешительно вложил ей в ладонь оружие. Она шагнула к Глебу. Откинула ногой в сторону перевернутый табурет и приставила ствол ко лбу:

– За суку ответить придется.

– Попробуй! – Он, не мигая, смотрел ей в глаза.

Рука дрогнула. Все, кроме Глеба, пропало в каком-то звенящем тумане.

«А ведь выстрелю!» – ужаснулась она и опустила ствол.

Ноги затряслись, глаза заволокли слезы. До чего довела треклятая жизнь! Она готова прострелить голову собственному мужу, а он грабит ее с каким-то слизняком! Тем не менее Верона немного успокоилась. Все-таки Глеб, в отличие от Макса, достоинства не потерял. Даже не испугался. А может, попросту не поверил?

– Машина есть? – неожиданно спросил Бамат Макса, забирая из рук Вероны оружие.

Тот кивнул.

– Пиши доверенность.

– Как? – ужаснулся тот.

– Руками, – пояснил Бамат и посмотрел на Верону. – Неси мой кейс. В нем бумага и ручка.

Спустя несколько минут Макс уже сидел за столом и, морщась от боли, писал под диктовку чеченца. Верона была удивлена, как юридически грамотно Бамат формулирует свои мысли. Когда все было закончено, он взял листок, внимательно прочитал его и протянул Вероне:

– Убери в папка.

– Вы нас отпустите? – простонал Макс.

Стало заметно, что его состояние ухудшилось.

– Когда стемнеет, – успокоил Бамат. – Куда вы пойдете в таком виде?

– Покажи, – Верона зашла к Максу за спину и попыталась вытащить из штанов рубаху.

Он вскрикнул.

Тогда она осторожно взяла его за локти и развернула к себе лицом.

– Ты чего?

– Надо посмотреть, что у тебя там, – с этими словами она стала расстегивать ремень.

– Ты чего? – он попытался замотать головой, однако снова скривился от боли. Шея пострадала больше всего.

Штаны упали до колен. Тем временем Бамат взял с пола табурет и сел. Некоторое время он наблюдал за действиями Вероны, потом не выдержал:

– Зачем?

– Надо обработать спину.

– Лучше вскипяти еще вода и налей на грудь, – посоветовал чеченец и упер руку в бок.

Верона наконец раздела Макса до пояса. От шеи, по позвоночнику, вниз кожа была пурпурного цвета и уже пошла пузырьками.

– У тебя есть в доме облепиховое масло? – спросила она.

– Не знаю.

Верона посмотрела на Бамата:

– Можно, я схожу в аптеку?

– Какая аптека? – разозлился Бамат. – Сейчас они оба идут в ванная комната. Там сидят тихо. Если шум будет, убью.

– Чего это я должен там сидеть? – возмутился Глеб.

Кровь на его лице запеклась и стала коричневой, отчего казалось, будто на нем был надет капроновый чулок.

Верона пыталась забинтовать голову мужу, намазать ожог Макса хоть растительным маслом, но Бамат не дал ей этого сделать. Он сначала связал за спиной руки Глебу и отвел в ванную, где для верности привязал к трубе. Немного подумал и усадил Макса в туалете.

Еще раз предупредив, чтобы не вздумали пытаться поднять шум или бежать, вернулся на кухню.

За это время Верона успела убрать следы недавней потасовки. Бамат прошел к столу и сел:

– Ты не успела приехать, как чуть не завалила все дело.

– Откуда я могла знать, что Максим знаком с мужем, а тот показывал ему мою фотографию? – удивилась она. – Это стечение обстоятельств.

– Нам придется избавиться от них, – проговорил Бамат.

Ее обдало жаром. Верона поймала себя на мысли, что у нее очень быстро меняется настроение.

– Ты же говорил, что как стемнеет, отпустишь их, – стараясь не выдать своего волнения, напомнила она.

– Это я говорил им, – он усмехнулся. – Они стали опасны.

– Расскажи, что я должна делать? – Верона нерешительно села на край табуретки. Она понятия не имела, как вести себя в присутствии Бамата. Еще в Германии ей стало ясно, что его выводит из себя поведение современной женщины.

– Скоро все узнаешь, – уклончиво ответил он.

Верона едва открыла рот, чтобы спросить, не желает ли он чаю, как в дверь позвонили.

– Иди, открой, – устало проговорил Бамат. – Там люди, которых ты хорошо знаешь.

Теряясь в догадках, Верона направилась выполнять приказ. Она слышала, как полчаса назад Бамат звонил по сотовому. Он назвал адрес именно этой квартиры. Значит, пришли люди, с которыми он говорил.

На площадке стояли Татьяна и Назарбек.

– Ну, что выпучилась?! – весело подмигнула Татьяна и, не дожидаясь приглашения, шагнула через порог. Следом вошел чеченец.

– Что случилось? – едва она закрыла дверь, спросил Назарбек.

– Издержки производства, – Верона развела руками.

Они прошли в комнату. Чеченцы обменялись рукопожатиями и сразу перешли на родной язык.

– Ты как здесь оказалась? – спросила Верона Таню.

– Так же, как и ты. – Таня подошла к столу и выложила на него шприц и несколько ампул.

– Что это? – ужаснулась Верона.

– А чего ты разволновалась? – удивилась Таня и посмотрела на чеченцев. – Где клиенты?

– В ванная и туалет, – на русском ответил Бамат.

Верона вдруг почувствовала головокружение. В горле пересохло, воздуха стало катастрофически не хватать, а ноги предательски затряслись. Злость на Макса и Глеба прошла. Теперь она очень боялась, что станет участницей их убийства.

– Не волнуйся ты так, подруга. – Таня хрустнула ампулой, положила стеклянный наконечник на стол, взяла шприц и стала набирать в него жидкость. – Ничего с ними не случится. Будут просто сидеть тихо, как мышки, и нам не мешать.

– Это наркотик? – осторожно спросила Верона.

– Угадала, – улыбнулась Таня.

– Готова? – услышав диалог, спросил Назарбек.

Макс сидел на крышке унитаза, глядя в пол. При появлении людей медленно поднял голову. Глаза округлились, уголки губ поползли вниз, подбородок затрясся.

– Не надо! Пожалуйста! – Он медленно встал. – Я буду молчать.

– О чем? – насмешливо спросил Бамат, прошел к нему и схватил одной рукой за локоть, второй за запястье правой руки. – Это тебе от ожога укол. Легче будет, – насмешливо приговаривая, чеченец кивнул Тане.

Макс замычал что-то нечленораздельное и отпрянул, однако споткнулся об унитаз и полетел на спину, увлекая за собой чеченца. Когда обожженные кипятком плечи коснулись трубы сливного бачка, парень вдруг взревел. Затылком он уперся в стену и выгнулся в мост, боясь прислониться снова. Бамат отпустил руку и зажал ему рот ладонью. Оттолкнув Таню, Назарбек рванулся ему на помощь. Схватив несчастного за другую руку, он, на пару с Баматом, потащил Макса в коридор. Макс пытался по мере возможности сопротивляться. Однако боль свела эти усилия на нет. Меньше чем через минуту он уже лежал на полу в проходе.

– Коли! – просипел пунцовый от напряжения Бамат.

Закрыв ладонью рот Макса, он прижал его затылок к своему животу. В это время Назарбек держал несчастному выпрямленные руки.

– Помогите! Пожар! Люди! Горим! – неожиданно завопил в ванной Глеб.

Верона поняла, что он услышал шум и, перепугавшись, пошел на крайние меры. В отличие от обожженного дружка, ему не только связали руки, но и привязали к трубе отопления.

– Заткни ему рот! – крикнул Бамат Вероне.

– Как? – одними губами спросила она и бросилась в туалет.

При виде ее Глеб перестал кричать. Лицо исказила злорадная улыбка:

– Что, тварь, наслаждаешься?!

– Глебушка! – Она села перед ним на корточки, взяла его руками за голову и заглянула в глаза. – Они ничего не сделают вам плохого! Это наркотик…

– Ты сама-то веришь в то, что говоришь?

– Верю! – она отчаянно замотала головой. – Ну, сам подумай. Ведь тебя можно было раньше убить. Просто у нас нет возможности вас здесь караулить. Будете спать…

Ей вдруг понравилась эта мысль, сказанная вслух. Конечно, зачем чеченцам лишние трупы? Когда они сделают в этом городе свои дела, то отпустят и Макса, и Глеба.

В это время ее схватили за плечо и резко прижали к стене. В то же мгновение она увидела, как руки Бамата ловко заклеили скотчем рот Глебу.

– Сразу надо было так делать, – раздался над головой голос.

Глеб, видимо поверив Вероне, не сопротивлялся. Пока ему делали инъекцию, он смотрел ей в глаза.

Неожиданно в дверь позвонили и тут же настойчиво постучали.

– Кто это? – спросил Назарбек.

– Откуда мне знать? – вопросом на вопрос ответил Бамат и толкнул сидевшую на полу Верону в плечо. – Иди, смотри! Если это из-за его крика, наври, что шутка.

Перебирая по стене руками, Верона выпрямилась, протиснулась боком между чеченцами, наблюдавшими за Таней, и вышла в коридор. Стараясь не шуметь, она прокралась к дверям и заглянула в глазок. На площадке стоял мужичок с пропитым лицом и седыми космами. Она открыла дверь.

Мужчина отпрянул и поскреб впалую грудь пятерней. Он был в старомодной олимпийке и спортивных штанах с отвисшими коленками. На ногах тапки. Пальцы босых ног украшали пожелтевшие и изъеденные грибком ногти.

– Вам кого? – Заранее зная ответ, Верона постаралась улыбнуться.

– А где Максимка? – Пытаясь заглянуть в квартиру, мужичок привстал на цыпочках и потянул сизым носом воздух. – Кто кричал, что пожар?

– Он, – нашлась Верона. – Моется и дурачится заодно. Горячую воду открыл. Извините.

Она попыталась закрыть дверь, но он вдруг схватился за ручку:

– Позови.

Верона с удивлением отметила, что мужчина вмиг переменился в лице. Взгляд потух, голова поникла, рот приоткрылся, словно он месяц не видел воды и сейчас ему протянули полный стакан.

– Говорю же, моется! – Она испугалась. Вдруг он заподозрил неладное?

– Может, ты выручишь? – с мольбой в глазах простонал он. – Одолжи стольник на три дня?

Глава 29

Сразу после того как Джин доложил, что в доме, где укрылся бандит, наступила тишина, Антон дал команду тройке Банкета обойти село вокруг и рассредоточиться вдоль кромки леса, позади двора. В этом случае, если Демизи попытается уходить под покровом темноты, они смогут начать преследование сразу от забора, которым был огорожен сад. Не надо будет тратить время на перемещение. За калиткой наблюдали из машины Джин и Туман. Когда бандит направлялся к дому, они его видели, он их нет. На все село горели всего три фонаря, и то один у школы, второй у магазина, которые располагались на соседней улице. Внутри дворы имели освещение, но из-за высоких заборов все пространство, находившееся за их пределами, было словно залито чернотой. Без приборов ночного видения что-то разглядеть на удалении даже нескольких десятков шагов уже проблематично. Антон знал: теперь бандит постарается уйти из села незамеченным даже для соседей. Демизи рассчитал все четко. Личность его не установлена. Хотя он об этом может и не догадываться. Поэтому, в случае его исчезновения, милиция будет искать настоящего Бахрома со всеми вытекающими последствиями. Его, конечно, сфотографировали, но Антон на снимок особо не надеялся.

Под утро стало знобить. Антон вышел из машины и несколько раз присел.

Небо начало сереть.

– Командир! – раздался за спиной голос Дрона.

Антон обернулся.

Василий стоял, прислонившись плечом к машине.

– Чего тебе? – насторожился Антон. Несмотря на темноту, по интонации он догадался, что Дрон не собирается шутить, а чем-то встревожен.

– Я думаю, что Демизи уже в селе нет, – ошарашил Василий.

Антон об этом уже думал. Зачем бандиту сидеть и дожидаться утра? Но почему не смещается маяк? Оставил куртку? Нашел передатчик? Без сканера это сделать практически невозможно.

– Что предлагаешь?

– Проверить, – как само собой разумеющееся, сказал Дрон.

– Смысл? – Антон сокрушенно вздохнул. – Сейчас все село разбудим. А вдруг он дома? Тогда зачем весь этот спектакль затевали? Чтобы дать выспаться и пожрать в цивильных условиях, а потом опять доставить в комендатуру? Нет, – Антон покачал головой. – Подождем до утра. Вдруг он все-таки не догадался?

Положение, конечно, нелепое. Кто мог подумать, что этот бандит попрется именно к жене настоящего Бахрома? Антон мог предположить все, что угодно. У него могли быть в Джугурты родственники, знакомые. В конце концов, чеченцы никогда не откажут в ночлеге. Но все же он рассчитывал, что бандит не задержится в селе, а попросту пройдет через него и скроется в лесу, где они его смогут свободно вести. С другой стороны, теперь появлялась возможность узнать, кто этот человек. Ведь, как выяснилось, с хозяйкой они все же знакомы.

– Согрей завтрак, – Антон показал взглядом на машину, в багажник которой уложили мешки. – Я пока присмотрю здесь.

Быстро светало. Антон с Дроном, не торопясь, перекусили. Джин убрался из села, заняв позицию подобно им на проселке с другой стороны Джугурты. День обещал быть солнечным. Опустившийся под утро туман быстро рассеялся.

Антон связался с Родимовым и доложил свои опасения.

– Что предлагаешь? – расстроенным голосом спросил генерал.

– Наведаюсь к жене Бахрома. – Антон посмотрел на часы и переложил трубку к другому уху. – Будто с целью проверки мужа.

– Валяй, – немного подумав, согласился с ним Родимов.

– А наши связисты не могли проворонить его выход на связь? – на всякий случай спросил Антон.

– Зачем спрашиваешь? – генерал даже разозлился. – Обещали слушать район на всех частотах. Работать в эфире, кроме тебя, никто не пытался.

Антон завел двигатель и позвал Дрона.

Приезд военных не напугал чеченку. Она узнала Антона и без обиняков впустила его во двор. Привязанный к одному из столбов навеса здоровенный серый пес стал рваться и лаять на вошедших.

– Фу, Казбек! – строго прикрикнула на него хозяйка.

Собака опустила голову и, недовольно рыча, улеглась у сложенных в кучу дров.

– Мы вчера разрешили вашему мужу находиться дома, – глядя ей в глаза, заговорил Антон. – Я хотел бы сейчас с ним пообщаться.

– Он не приходил, – чеченка покачала головой и снова прикрикнула на собаку, хотя та уже почти успокоилась. Было заметно: она волнуется и не знает, как себя вести.

– Как это? – Антон сделал вид, что удивлен. – Я лично почти до ворот довез!

– Никто не был! – чеченка развела руками.

– Хорошо. – Антон оглядел двор и развернулся к Дрону. – Давай сюда Джина, будем искать.

– Как искать?! – запричитала чеченка. – Что люди скажут? Каждый день приезжаете! Куда мужа дели?! Сами его прячете, а мне на нервах играете!

– Какие у тебя нервы? – усмехнулся Дрон.

– Последний раз спрашиваю, где муж? – Антон сделал строгое лицо.

– Не видела я никакого мужа, – женщина гневно посмотрела на Антона и потупила взгляд.

Снаружи скрипнул тормозами автомобиль. Хлопнули дверцы, и во двор вошел Джин. На голове была маска с прорезями для глаз и рта.

– Ищи, – выдохнул Антон, уверенный в том, что Джин и так знает, о чем речь.

Вахид заглянул в лицо женщине:

– Веди, хозяйка, в дом.

Предположения подтвердились быстро. В прихожей, на полке вешалки, сразу нашли отстегнутый воротник. Он был цигейковый, а на улице было уже относительно тепло. Бандит попросту избавился от него за ненадобностью.

– Чей? – Джин потряс им перед лицом хозяйки.

– Мужа, – не глядя, ответила она.

– Зачем обманываешь? – Джин вынул из кармана разгрузки нож и вспорол шов.

– Говорю…

Увидев, как он вытряхнул на ладонь небольшое, размером с пятирублевую монету, устройство, из которого торчал кусочек провода, она удивленно захлопала глазами.

– Не понимаешь? – спросил Антон. – Мы слышали и записали твой разговор с человеком, который выдавал себя за Бахрома. Кто он на самом деле? Если не скажешь, тебе придется поехать с нами.

– Это был Демизи, – едва слышно заговорила женщина. – Мой двоюродный брат. Он ушел через соседний двор.

Антон с Джином переглянулись.

– А сосед его знает? – спросил Антон.

Вместо ответа она пожала плечами.

Антон развернулся спиной к Джину:

– Включи ПУ.

Чеченец залез в расположенный на спине карман и щелкнул тумблером станции. Антон передвинул головной телефон на ухо, поправил микрофон:

– Банкет, это Филин, как слышишь?

– Слышу хорошо, – отозвался эфир голосом Банкета.

– Демизи ушел через соседний дом. – Он посмотрел в окно. – В сторону выезда. Отработай и доложи.

– Понял.

– Ну, красавица, а теперь колись, – Антон вновь развернулся к чеченке. – Выходит, ты знаешь, где твой муж?

Женщина потупилась.

– Хорошо. – Антон перевел взгляд на Джина. – Отведи ее в машину. Пусть милиция теперь разбирается.

– Не надо, – едва слышно выдавила из себя чеченка. – Я правда не знала, что Демизи выдавал себя за Бахрома. Он пришел вчера поздно и сказал, что ему надо уезжать. Взял деньги, и больше я его не видела.

– Какие деньги? – Джин стрельнул взглядом в сторону Антона и вновь уставился на хозяйку. – Ты богатая? Насколько я знаю, твой муж, наоборот, задолжал круглую сумму?

Чеченка молчала.

– А где Бахром? – нахмурился Антон.

– Уехал, – чеченка пожала плечами. – Редко звонит. Говорит, все нормально.

– Куда звонит? – Антон заволновался.

– Сотовый, – выдержав длинную паузу, вздохнула она. – Больше ничего не знаю. Правда.

– Так, – протянул Джин. – А как же долг? Или он решил спрятаться, бросив жену?

– Не знаю, – женщина говорила все тише.

– Кажется, я начинаю понимать. – Антон отошел к столу и сел. – Никто этого Бахрома не грабил. Это предлог исчезнуть из села. Надо пообщаться с тем, на кого он работал.

– Слышишь, женщина, – обратился Джин к чеченке и заговорил на родном языке.

Она бойко ответила.

– Командир, – Джин поправил ремень автомата, – оказывается, сосед, через двор которого ушел Демизи, и есть хозяин магазина, в который Бахром возил товар.

Уже спустя пять минут после этого доклада Антон стоял во дворе соседнего дома. Невысокого роста хозяин со слезящимися глазками и бородкой, в которой начинала пробиваться седина, удивленно разводил руками:

– Никто ночью не был! И собака не лаял. – Он хлопнул себя по бокам и вопросительно посмотрел на стоявшего в дверях подростка. – Ты слышал ночью шум?

Лопоухий паренек покачал головой и скрылся в доме.

– Командир, – раздался в наушнике голос Банкета, – в доме чисто.

– У меня тоже ничего, – отчитался Стропа. Он осматривал хозяйственные постройки и сад, который начинался сразу за домом.

Антон поднял взгляд на хозяина. Чеченец понял, что стоявший перед ним военный получает доклады от своих подчиненных, которые осматривают его жилище, и напрягся. Он, бесспорно, что-то знал и скрывал. Антон решил использовать этот момент в своих интересах. Он почувствовал: чеченец на пределе и сейчас пытается понять, нашли спецназовцы в его доме компромат или нет.

Антон сделал вид, будто обрадован известием, и прижал микрофон пальцем к губам:

– А мне здесь хозяин лапшу вешает, что нет ничего! – С этими словами он махнул Джину рукой: – Пакуй его.

Чеченец переменился в лице:

– Погоди, командир. – И шагнул к Антону. – Не хотел я им помогать. Они сказали…

– Все! – Антон толкнул его в грудь рукой. – У тебя было время отделаться легко, не захотел. Сейчас мы сами все изымем, а ты еще лет пять в Чернокозово позагораешь.

Антон сделал вид, что чеченец ему уже не интересен, а сам он направляется в дом.

– Я только хотел сказать… – Чеченец вырвался из рук Джина. – Постой, давай договоримся!

– Хорошо. – Антон резко повернулся к нему лицом. – Только начнешь юлить, отдам милиции…

– Демизи пришел в два часа ночи. – Мужчина покосился на ворота, словно боясь, что стоящие снаружи люди могут подслушать. – Сказал достать из тайник паспорт и отдать ему. Потом сразу ушел.

– Куда?

– Не знаю, – пожал плечами чеченец.

– Паспорт на чье имя, помнишь?

– Как не помнить… – Мужчина наморщил лоб. – Аслан Абубакаров.

– Ну а теперь показывай тайник! – Антон взял его за локоть и увлек к дому.

– Как? Вы разве не нашел? – расстроенным голосом спросил чеченец.

Неохотно он провел Антона через просторную остекленную веранду, открыл дверь в дом и показал взглядом на порожек:

– Здесь.

– Джин, – не оборачиваясь, позвал Антон.

Но вышедший навстречу Банкет все понял. Без лишних слов он вынул нож, присел на корточки, пошатал свежевыкрашенный брусок и, ловко поддев его острием, вытащил. Под ним оказалась чернеющая пустотой ниша.

– Сам туда лазил или Демизи? – на всякий случай спросил Антон. Бандит мог оставить сюрприз.

– Я паспорт давал, – подтвердил чеченец.

Банкет отставил порог к стене и сунул в тайник руку. Через некоторое время сбоку от двери лежали десяток видеокассет, несколько пачек денег, пистолет «ТТ», две гранаты и, как ни странно, путеводитель по Санкт-Петербургу.

– А это зачем? – Антон наклонился и взял глянцевый буклет в руки. Быстро пролистал, изучил последнюю страницу и хмыкнул. – В этом году выпущен!

– Начальник, – хозяин дома воровато оглянулся на Джина и слегка наклонился к Антону. – Ты говори, что сам это все нашел. Иначе меня убьют.

– Хорошо, – на секунду задумавшись, согласился Антон. – Только учти, ты мне должен рассказать все, как есть. Иначе пущу слух, что о засаде ты нас проинформировал, а потом сдал Демизи и тайник.

Чеченец переменился в лице и через силу кивнул:

– Хорошо.

Глава 30

Вручив соседу-алкоголику деньги, Верона еще некоторое время была вынуждена слушать его путаный рассказ о том, какой он замечательный человек, а вместе с ним и остальные живущие в этом подъезде люди. Получив хрустящую купюру, мужчина преобразился. У него, по всей видимости, с появлением скорой возможности выпить отступили похмельные страдания и потянуло на философские рассуждения о смысле жизни. Когда пьянчужка начал уверять Верону, будто он бывший морской офицер, она вежливо извинилась и закрыла дверь.

– Достал, алкаш! – пряча за пояс пистолет, проворчал стоявший все это время за дверью Бамат.

Из ванной комнаты вышел Назарбек. Вид его был насторожен. Подобно Бамату, он тоже приготовил оружие.

– Э-э! – донесся голос Макса из ванной комнаты. – Мне больно!

Теперь его поместили вместе с Глебом. Раздетый по пояс, с покрывшейся волдырями спиной, хозяин квартиры лежал на боку, ногами к выходу. Навалившись спиной на стену, Глеб с отрешенным видом смотрел прямо перед собой. Из приоткрытого рта по подбородку на грудь стекала слюна. Во время потасовки он прикусил язык, и теперь она была розовой. Бедняга уже не осознавал происходящее. Находясь в мире грез, плавал в неподдающихся описанию ощущениях, пограничных с блаженством и муками.

Назарбек прикрыл дверь и направился в комнату. Верона прошла следом. Таня сидела на диване. Бамат смотрел в окно.

– Может, вы теперь скажете, что все это значит? – набравшись смелости, спросила Верона.

– Все узнаешь, – заверил ее Бамат. – Ты не запомнила, как зовут алкаша, который сейчас приходил?

– Нет, – она покачала головой. – А зачем?

– Пригодится. – Он отвернулся от окна и посмотрел на Таню: – Посмотри, как эти два ишака себя чувствуют.

– Уже ничего не соображают, – ответил за нее Назарбек. – Скоро уснут.

– Останешься здесь, мы поедем, – Бамат махнул Вероне рукой, давая понять, чтобы она собиралась.

– Я должна умыться! – Верона взяла двумя пальцами приклеившуюся к животу футболку и потянула.

– Тебе никто не мешает, – хмыкнул Бамат.

– Как? – Верона показала рукой назад. – Там же Глеб с Максом!

– Им не до тебя, – успокоила Таня. – И давай, подруга, побыстрее!

Верона взяла полотенце и шампунь.

– Ты что, голову собралась мыть?! – ужаснулась Таня и посмотрела на Бамата. – Зачем? В салоне помоют.

– Какой салон? – удивилась Верона, однако флакон положила обратно в сумку.

Макс спал, лежа на животе. Глеб еще держался, но уже ничего не соображал. Он лишь едва заметно дернул головой в ее сторону и снова уставился перед собой в одну точку.

Быстро раздевшись, Верона встала под душ.

Как оказалось, Бамат приехал на машине, которая находилась в соседнем дворе. Черная «БМВ» была не новая, но работала исправно. Спустя час они уже ехали по пригороду. Справа и слева проплывали памятники соцреализма в виде уныло-серых корпусов заводов, складов, каких-то контор. Бамат вел машину так уверенно, словно жил в Петербурге всю жизнь. Он почти не пользовался большими улицами. Петляя переулками и дворами, запутал даже Верону. Она вскоре поняла, что, выехав из центра, они объезжают город по окраине. За окном потянулись коттеджи, построенные среди соснового леса. Верону охватило волнение. Снова оказались в промышленной зоне. Наконец они свернули на плохо асфальтированную дорогу и уперлись в ржавые, с остатками серой краски, ворота. Высокий забор из силикатного кирпича, огромная лужа перед въездом и торчащая над всем этим прямоугольная труба с выложенной кирпичом датой полувековой давности навели на мысль, что здесь брошенное предприятие. Появившийся бомжеватого вида мужичок быстро открыл одну створку, и Бамат въехал внутрь. Они пересекли бетонную площадку, заваленную разного рода хламом, и въехали под установленную на фермах крышу. Здесь уже стоял старенький джип, названия которого Верона прочитать не смогла.

Почти сразу в дверях небольшой пристройки появился худой, похожий на подростка мужчина с азиатскими чертами лица и подошел к ним. Бамат опустил стекло. Азиат заглянул в салон и шмыгнул носом:

– Здравствуйте. Но ждали только двоих.

– Знаю, – зло ответил ему Бамат. – Так вышло.

– Пойдемте, – словно входя в положение, мужчина сокрушенно вздохнул и направился обратно.

– Жди здесь, – бросил чеченец Тане и тронул Верону за локоть. – Иди за мной.

Теряясь в догадках, Верона выбралась из машины.

Азиат провел их в запущенный склад. Вдоль стен здесь были установлены стеллажи. Повсюду валялся мусор, бумажные коробки, под ногами хрустело стекло. Пройдя через него, вошли в коридор, который упирался в обшарпанную дверь. Азиат несколько раз стукнул и толкнул ее.

В крошечной каморке за письменным столом сидел уже немолодой седой кавказец в черном модном пальто. Было видно: он недавно здесь. По каким-то едва уловимым моментам мужчина не вписывался в интерьер этой убогости. На стуле у стены еще один. Он выглядел моложе.

– Здравствуй, Бамат, – протянул седой. – Почему заставляешь ждать?

– Непредвиденные обстоятельства, – Бамат виновато потупился. – Извини, Аслан.

– Ты не успел приступить к делам, как говоришь о проблемах! Что будет через день? – седой, которого назвали Асланом, нахмурился. – Надеюсь, эти обстоятельства не пойдут во вред нашему общему делу?

– Конечно, нет, – заверил Бамат. – Более того, у меня в руках появились люди, которых никто не хватится. Нам не надо теперь связываться с грязными бездомными.

– Хорошо. – Аслан провел рукой по подбородку и посмотрел на Верону. – Это и есть твоя чемпионка?

– Да, – закивал Бамат. – Много сил ушло на то, чтобы найти похожего человека. У нас не так много русских, да еще из Питера.

– Она знает, что ей предстоит сделать? – он испытующе уставился на Бамата.

– Пока нет.

– Как тебя зовут? – Аслан откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Верону.

– Вероника Варламова, – ответил за нее Бамат.

– Дай мне фотографию, – Аслан не глядя протянул руку в направлении сидевшего сбоку мужчины.

Тот вынул из внутреннего кармана какой-то снимок.

Аслан взял его и некоторое время рассматривал на вытянутой руке, потом перевел взгляд на Верону и обратно. Нахмурился, хмыкнул и отложил фотографию в сторону:

– Не очень походит.

Теряясь в догадках, Верона пыталась разглядеть, кто запечатлен на снимке, однако было видно только, что он цветной, а изображенная на нем девушка одета в красное.

– Подстрижем, одно лицо сделаем, – заверил Бамат.

Все это время Верона была словно в тумане. Она понимала, что эти люди давно за нее решили, что она будет делать. От этого было неприятно и страшно. Ее ни о чем не спрашивали. Верона чувствовала себя приговоренной к смерти. Она не выдержала и шагнула к столу:

– Вы долго будете ходить вокруг да около? Хотя бы примерно скажите, что я должна делать?

– Как ты смеешь, женщина! – опешил Бамат и схватил ее за локоть.

– Погоди, – неожиданно махнул ему рукой Аслан и улыбнулся. – Правильно говорит!

Бамат отступил и пожал плечами:

– Всему свое время.

– Считай, что оно уже наступило. – Аслан показал рукой на стоящие у стены ящики: – Сядь.

Верона подчинилась. Бамат отступил к стене и навалился на нее плечом.

– Слушай и запоминай, – негромко заговорил Аслан. – Как ты уже поняла, мы все о тебе знаем. У нас есть адреса твоих родственников, записи того, как ты убивала людей. Я не говорю о незаконном пересечении границы и убийстве албанских боевиков. Брат одного из них – очень влиятельный в Европе человек. Ему помогает ЦРУ. Как ты думаешь, что случится с тобой или твоими родителями, если мы все расскажем?

– Хорошенькое дело! – Верона с ненавистью посмотрела на Бамата и снова уставилась Аслану в глаза. – Я спасла вашего человека, а меня за это угрожают сдать!

– А как ты хотела? – он сощурился. – Жизнь такая.

– Хороши принципы. – Верона отвернулась. – Ничего не скажешь.

– Я говорю это для того, чтобы ты знала: у тебя один путь – идти с нами до конца. Сделаешь все, как скажем, получишь много денег, новые документы и свободу. Нет – страшно представить, что тебя ждет.

– Я это давно поняла. – Верона обреченно вздохнула.

Однако на самом деле для себя она твердо решила ни в каких терактах не участвовать, а при первой возможности предупредить милицию или ФСБ о замыслах бандитов. Правда, она еще ничего о них не знала. Но все шло к тому, что этот недостаток сейчас будет устранен.

– Как ты уже знаешь, этим летом в Китае проводятся Олимпийские игры, – не мигая, глядя прямо в глаза Вероне, заговорил чеченец. – Сейчас туда доставляется олимпийский огонь. Нам очень важно сорвать российский этап.

– Зачем? – удивилась Верона.

– Чтобы обратить внимание общественности всего мира на наши проблемы. – Аслан с шумом поднялся и вышел из-за стола. – Мой прадед, дед, отец, а теперь и я вынуждены жить в рабстве. Чеченцы совсем другие люди. Мы верим в Аллаха, вы – неверные. Вы ходите в джинсах, делаете аборты, выгоняете из дома своих родителей, пьете, употребляете наркотики, воруете друг у друга. Разве имеет право такой народ управлять другим народом? Это несправедливо.

– Но так думают не все чеченцы! – попыталась возразить Верона.

– Не перебивай! – одернул он ее и едва заметно улыбнулся одними губами. – Откуда ты знаешь, как думают чеченцы? Нам просто некуда деться, а воевать надоело. Если всем брать в руки оружие, мы скоро исчезнем.

– Но ведь я не чеченка! – попыталась возразить Верона. – У вас что, своих женщин нет?

– Не задавай больше глупые вопросы! – с угрозой проговорил Аслан. Он выдержал паузу, словно давая переварить требование, и продолжил уже более спокойным тоном: – В начале апреля олимпийский огонь привезут в этот город. Нести его будут по очереди спортсмены, банкиры, разные политики и даже артисты. Всего восемьдесят человек. Одна из них – олимпийская чемпионка Ольга Истомина. Ты должна выдать себя за нее.

– Я? – от неожиданности Верона даже встала.

– За день до этого, в полдень, будет инструктаж, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Всем раздадут одинаковую форму. Уже на нем ты должна присутствовать. Старт будет на следующий день с площади Победы и закончится на Дворцовой. Каждому участнику определят участок.

– И какова моя роль? – не поняла Верона.

– Истомина живет в Ехотово. – Аслан вернулся за стол. – Она сядет там в поезд, а в Питере выйдешь ты.

– Зачем? – Глаза Вероны округлились. – Я что, должна ее убить?!

– Не волнуйся, это сделают другие люди, – успокоил ее Аслан. – У тебя будет иная задача. – Он вынул из кармана пальто носовой платок и протер им лоб. – Мы не знаем, где устроятся участники эстафеты. Их много. Ходят слухи, будто в одной из гостиниц подготовили целый этаж. Возможно, там будут жить и организаторы этого мероприятия. Было бы большой удачей заполучить членов Международного олимпийского комитета, – он мечтательно улыбнулся.

– А для чего это вам? – спросила Верона, одновременно заметив, с какой ненавистью смотрит на нее Бамат. Ему не нравилось ее поведение. Наверняка чеченец переживал, что после этого разговора Аслан устроит ему взбучку за ее невыдержанность.

– Нам нужны знаменитые заложники, – процедил сквозь зубы Аслан.

Верона догадалась, что и ему неприятно говорить с ней в таком тоне. Но продолжала вести себя так, словно не замечала реакции чеченцев.

– Все равно не понимаю, – она пожала плечами. – Ведь, зная ту же Истомину, как она приезжает, можно попросту проследить за ней!

– Умная, – Аслан насмешливо посмотрел на Бамата. – Только есть еще одна проблема. – Он замолчал, словно в последний момент засомневался, стоит ли доверять Вероне до конца.

Под взглядом трех мужчин она почувствовала себя неловко и потупилась.

– Это серьезное мероприятие не только для России. Весь мир следит. Поэтому участников эстафеты будут охранять.

– Понятно. – Верона почесала ладонь. – Вы опасаетесь, что милиция заметит слежку?

Аслан вздрогнул от хохота. Бамат и сидевший сбоку незнакомец заулыбались.

– Я что-то не так сказала? – растерялась Верона, переводя взгляд с одного развеселившегося чеченца на другого и обратно.

– Ты должна расчистить путь нашим людям, – резко перестав смеяться, ответил Аслан.

– Убить охранников? – Верона почувствовала, как у нее внутри все похолодело. По мере того как бандиты вводили ее в курс предстоящей акции, она все больше убеждалась, что избавиться от их опеки будет сложно. Люди, собирающиеся на такой отчаянный шаг, будут стараться контролировать все.

– Может быть, придется и убивать, – подтвердил ее предположение Аслан. – Но вначале они нам нужны живыми.

– Когда я сделаю все, как вы сказали, меня отпустят? – задала она последний вопрос, на который теперь знала ответ, и была уверена, что чеченцы солгут. Так оно и вышло.

– Конечно, красавица! – Аслан ударил себя по колену ладонью и перевел взгляд на Бамата. – Хорошо постарался! Теперь главное – претворить задуманное в жизнь.

После смотрин Верону привезли в небольшой салон красоты, расположенный на первом этаже панельного дома. Туда они направились на пару с Таней. Как оказалось, ее напарница сделала на компьютере портрет женщины с нейтральным лицом и прической, которая была у Истоминой.

– Это на тот случай, если нарвемся на продвинутого в спорте парикмахера, – пояснила она в машине, сунув под нос карточку. – Вдруг узнает спортсменку?

Глава 31

Изучение содержимого тайника и откровения хозяина дома, где он был обнаружен, заставило Антона пересмотреть свои планы в отношении Худого. По всему выходило, что цель этого бандита – вербовка среди местного населения новых моджахедов. В отряде были люди, отвечающие за работу с населением. Они выявляли физически крепких молодых мужчин и собирали о них максимум информации. В найденном компьютере были списки жителей окрестных сел с адресами. Находкой оказалась информация о причастности некоторых из них к совершенным на территории республики преступлениям. Особое внимание уделялось отношению к власти и религии. Если кандидат подходил, то с ним начинали работать. Для того чтобы вынудить человека взять в руки оружие, было разработано множество способов. Бандиты не гнушались подстроить убийство родственника людьми в форме российских военнослужащих, сбить на дороге человека армейским «уазиком», устроить так, что он оказывался в долговой кабале.

После того как новоиспеченный моджахед попадал в отряд, с ним проводили нечто вроде курса молодого бойца, где он постигал азы военного дела. В отдаленном районе организовывали стрельбы, учили перемещаться на поле боя, вести разведку, оказывать медицинскую помощь и собирать взрывные устройства. После этого устраивали так называемую «обкатку». Каждый должен был иметь боевой опыт. Худой организовывал засады на одиночные машины милиции, нападал на посты, дома глав администраций, отправлял диверсионные группы на территории соседних республик.

По всем мероприятиям составлялся подробный отчет. Лучшие из моджахедов небольшими партиями переправлялись в Турцию. Оттуда – в лагеря подготовки на территории Афганистана, Косово и других стран. На фоне обнаруженного материала разоткровенничался и прижатый фактами Худой. Он проболтался, что его подопечные не всегда возвращаются в Россию. Многие воюют в других уголках земного шара. Терроризм не имеет границ. Боевые группы, подполья, партизанские отряды уже давно управляются из одного международного координационного центра, и контингент у него разношерстный. Не секрет, что эту структуру вовсю и успешно использовали зарубежные спецслужбы. Но больше всего Антона и Родимова насторожила инструкция для подбора моджахедов в последнюю, отправленную через Стамбул, партию. В ней указывалось, что, по возможности, необходимо подобрать людей с хорошим знанием русского языка и бывавших в России. Особый упор делать на таких, кто знает Санкт-Петербург, из чего Антон и Родимов единодушно пришли к выводу, что основной целью бандитов будет срыв планируемой там эстафеты олимпийского огня.

Однако дальше начиналась путаница. Худой снова утверждал, что главной задачей для его банды была Абхазия. Было решено отрабатывать все версии. Не исключалось, что в Россию прибудут две группы, одна из которых будет использована в интересах Худого. По фамилиям и адресам, которые оказались в базе данных, быстро были установлены все члены последней команды. Оперативники местного МВД и ФСБ в течение нескольких дней собрали максимум информации об этих людях, а главное, раздобыли фотографии, которые тут же были переправлены в распоряжение Федеральной пограничной службы. Родимов еще не терял надежды, что все эти бандиты не успели приехать в Россию. Одновременно, еще в Чечне, генерал связался с Линевым и оговорил план дальнейших действий, предусматривающий вылет разведчиков-диверсантов в город на Неве. Подполковник военной контрразведки давно работал с группой Антона. Их сотрудничество было необходимо в целях обмена информацией и организации межведомственного взаимодействия. Нередко коренастый светловолосый подполковник участвовал с группой в разного рода мероприятиях.

Антон собрал рюкзак и вынес его к стоявшей во дворе машине, возле которой скучал Дрон. На полдень намечен выезд в Грозный, откуда вечером улетал в Москву борт.

– Тебя шеф просил подойти, как освободишься. – Дрон взял из рук Антона рюкзак и стал впихивать его за задние сиденья «уазика».

Антон посмотрел на часы. Потом на белесый круг солнца, с трудом пробившийся сквозь свинцовую пелену дымки.

– Зачем, не сказал?

– Нет, – Дрон отряхнул руки. – У него Джин со Стропой.

Теряясь в догадках, Антон поднялся к Родимову.

Как оказалось, кроме офицеров-чеченцев у шефа сидел и Худой. Антон сразу отметил про себя, что на этот раз бандит был без наручников.

– Вызывали? – на всякий случай уточнил Антон, прикрывая за собой дверь.

– Проходи, – загадочно улыбаясь, генерал указал на стул по другую сторону стола, напротив Худого.

Антон скользнул взглядом по Джину и Стропе. Чеченцы сидели на краю солдатской кровати, стоящей у стены. Ее в день приезда приказал установить для себя Родимов. Матрац и одеяло на ней уже отсутствовали.

– Располагайся, – поторопил Родимов. – Разговор серьезный.

Антон наконец уселся и выжидающе уставился на генерала.

– Тут Гойбетир выступил с предложением, от которого грех отказаться. – Родимов потер руки и, словно ища подтверждения, посмотрел на Худого.

– Да, – догадавшись, что от него требуется, кивнул пленник. – Я долго думал и решил вам помочь.

– Ух ты! – Антон с деланым восхищением хлопнул себя по колену. – Щедр ты, однако, на добрые дела. Треть моих людей отправил в госпиталь, двоих милиционеров убил.

– Погоди, – перебил его Родимов. – Послушай, что он предлагает.

Антон вздохнул и уставился в глаза чеченцу.

– За два дня до вашего приезда я получил приказ отправлять надежных людей сразу в Ленинград. – Чеченец покосился на Родимова и снова перевел взгляд на Антона. – Мне дали адрес и пароль, где будут встречать боевиков.

– Ты предлагаешь отправить их туда? – догадался Антон и показал рукой на Джина и Стропу.

– Да, – подтвердил Худой.

– Ты в курсе, что Демизи сбежал? – спросил Антон. – Где гарантия того, что он не находится сейчас по дороге в Питер? Если ты не забыл, он знает наших людей в лицо.

– Он их не видел, – возразил Худой.

– Хорошо, – кивнул Антон. – А что взамен?

– Вы отпускаете меня. – Худой упер ладонь в колено и подался вперед. – Когда я буду в безопасности, свяжусь по радиостанции и скажу адрес.

– Хорошенькое дело! – Антон фыркнул и удивленно посмотрел на Родимова. – Вы поверили, что, оказавшись на свободе, он выполнит обещание?

– У вас другого выхода нет, – продолжал наседать Худой. – Если я окажусь предателем, до суда не доживу.

– А если отпустим, то никто не догадается, кто подкинул информацию? – съязвил Антон.

– Много вариантов есть, – уклончиво ответил Худой. – Можно сделать, будто я умер. Разве не бывает такое? У меня есть документы и деньги, чтобы жить спокойно в другой стране.

– Ага! – Антон не переставал удивляться наивности боевика. – А потом правозащитные организации начнут трепать, будто тебя до смерти замучили в застенках комендатуры!

– Мое дело предложить, – пожал плечами Худой.

Антон задумался. Он не понимал, зачем Родимов затеял этот разговор. Все равно только генерал может принять решение в отношении Худого. Антон украдкой бросил взгляд на Родимова. Тот с деланым безразличием что-то писал в небольшом блокноте.

– Почему тебя сдал Демизи? – неожиданно спросил чеченца Антон. Теперь, когда он узнал, что Худой также имел представление о ближайших задачах, он окончательно запутался. Поначалу все считали, что это было сделано, чтобы подсунуть спецназовцам полевого командира, не до конца знающего обстановку. Теперь все менялось.

– Деньги, – сквозь зубы процедил Худой. – В тайнике находилось три миллиона евро.

Антон присвистнул.

– Ну и что?

– Я тоже сначала не понял, – Худой заговорил зло и тихо. – Просто Демизи испугался, что, пока он доберется до Джугурты, тайник будет обнаружен. Он не знал, что у меня в голове. Вдруг я бы сразу стал давать показания? Вы бы первыми нашли деньги.

– Какую роль он играл в банде? – задал Антон следующий вопрос. – Рядового боевика не будут посвящать в такие секреты.

– Это он приехал для организации связи со мной. До конца о нем даже я ничего не знал. Только имя, Демизи.

– Почему он выдавал себя за Бахрома?

– С самого начала его представляли дальним родственником этого человека.

– Кто? – удивился Антон.

– Он сам, – пожал плечами Худой.

– А как он оказался у тебя в отряде?

– Еще в конце зимы меня отыскал человек из Стамбула. Он сказал, чтобы я принял Демизи.

– И все? – удивился Антон.

– Нет, – он покачал головой и посмотрел на Родимова.

Антон понял, что генерал уже в курсе этой истории.

– В общем, так, – догадавшись, что от него требуется, генерал отодвинул от себя блокнот и положил на стол ладони. – Кураторы и спонсоры из Турции прислали человека, через которого было решено организовывать с ними связь. В то же время он был кем-то вроде серого кардинала. Об этом в банде знали очень немногие.

– Я один, – уточнил Худой.

– Он не участвовал в боях, а перемещался вслед за отрядом, выполняя функции советника.

– А как ты его представил тем, кто уже давно в банде? – удивился Антон. – Да и с Туманом он выполнял функции обычного бандита.

– Так хотел, – уклончиво ответил Худой.

– Я думаю, что Демизи – штатный сотрудник департамента турецкой разведки, – проговорил Родимов, когда Худого увели.

– И что будем решать? – выдержав паузу, спросил Антон.

– У нас нет другого выхода, кроме как пойти на сделку.

– Значит, отпустите? – уточнил Антон.

– Не совсем, – генерал покачал головой. – Вне зависимости от того, выполнит он свои обещания или нет, его ждет смерть.

– Не понял, – нахмурился Антон.

– Пока он беседовал с тобой, его одежду обработали.

– Ясно, – Антон облегченно вздохнул.

Теперь он понял, для чего час назад генерал вызвал к себе Банкета, однако в кабинете майора не оказалось. Одновременно он вспомнил, что Худой сидел на стуле без утепленной куртки. С собой Родимов нередко брал спецсредства. Банкет с Москитом были в группе специалистами по ядам. Пользоваться ими умели все, но каждый спецназовец в группе имел узкую специализацию в определенной области. Были в распоряжении разведчиков препараты, которые при контакте с кожей вызывали смерть человека. Причем, зная специальные формулы, вес человека, можно было рассчитать продолжительность жизни после контакта. Наверняка, пока бандит был здесь, Банкет обработал рукава его куртки.

Глава 32

До эстафеты оставалось меньше недели. Уже несколько дней Верона в компании Тани и чеченцев жила в квартире Макса, который за это время превратился в нечто, мало похожее на человека. Впрочем, и Глеб выглядел не лучшим образом. Из ванной их выводили лишь по нужде, пару раз за день. На второй день пребывания Бамат сжалился над ними и распорядился бросить на пол матрац, который сняли с кровати. Парни осунулись и обросли. Причем неровно, клочками. Щетина была еще в той стадии, когда нелепо торчала в разные стороны. Они практически ничего не ели. Макс стал требовать дозу сам. Причем делал он это странно. Начинал издавать нудные и протяжные звуки, напоминающие гул трансформатора. Это веселило Бамата, который с небольшими перерывами на секс с утра и до вечера резался с Назарбеком в нарды.

В это утро Верона, как обычно, приготовила чай, сделала бутерброды из ветчины и сыра. Сверху украсила их веточками купленных на рынке петрушки и укропа. Едва она закончила, как из ванной раздался возмущенный голос Тани по поводу присутствия там двух «овощей». Назарбек уже сделал им вожделенные уколы, и парни снова блуждали по лабиринтам внеземных удовольствий. При этом взгляд у них становился бессмысленный и глупый. Он подолгу задерживался на предметах, словно они пытались вспомнить их назначение.

В кухню вошел Бамат. С видимым безразличием оглядел стол, сунул в рот пучок зелени и хлопнул Верону ниже спины:

– Сегодня едешь в Ехотово.

– Уже? – Она ждала этого дня, но все равно известие об отъезде оказалось неожиданным.

– Лучше раньше. – Он плюхнулся на табурет. – Ты все выучила?

– Да, – она кивнула.

Верона поняла: Бамата интересует, как она освоила биографию Истоминой. Бандиты подготовились основательно. Она с утра до вечера изучала видеозаписи, вырезки из журналов, фотографии, рассказывающие о быте и семейной жизни Истоминой, ее противниках на соревнованиях, тренерах, курьезных случаях. Все это было необходимо на тот случай, если прямо на вокзале начнут приставать журналисты.

Вскоре вошли Таня и Назарбек.

– Ты зачем кричишь в ванна?! – с ходу набросился на нее Бамат. – Весь дом слышит.

– Брось, – она сделала вид, будто ей это до лампочки. – Кому мы нужны? Здесь одни алкаши живут.

– Еще раз услышу, будешь жалеть! – рассвирепел Бамат и бросил взгляд на Назарбека. Верона поняла: если бы не этот чеченец, с которым у Тани одна на двоих кровать, то ей сейчас пришлось бы туго.

Таня вышла.

Быстро позавтракав, отправились на вокзал. От него Верона должна будет отправиться вдвоем с Таней. Впрочем, Бамат намекнул, что девушки не останутся без присмотра. Как он будет осуществляться, оставалось только догадываться. Но Верона не отчаивалась и была настроена решительно. Она долго думала, как лучше все организовать, и пришла к выводу, что бежать ей не стоит. В этом случае наверняка бандиты сменят адреса и залягут на дно. Еще ее беспокоила угроза родителям. Поэтому она решила, что оптимальный вариант – это сообщить о замыслах террористов милиции, а самой продолжать выполнять их требования. Она слышала, что в рамках антитеррористической деятельности подобного рода информация не остается без внимания и сразу подвергается проверке.

Время в пути составляло около полутора суток. Девушки взяли билеты в купейный вагон. Бамат уточнил места, после чего уехал. Немного послонявшись по вокзалу, они купили в дорогу пирожков, копченую курицу и несколько упаковок супов быстрого приготовления.

Деньгами их Бамат обеспечил с лихвой. Можно было всю дорогу питаться в вагоне-ресторане. Но в сумках среди вещей был груз, который нельзя оставлять без присмотра. Кроме небольшого и удобного пистолета, Верона везла спутниковый телефон для связи с Баматом и небольшой контейнер с ядом. Бамат не исключал, что он ей может пригодиться для нейтрализации охраны. Он уже допускал, что они не встретятся.

В купе, кроме них, вошла еще одна женщина. Едва поезд тронулся, она взяла белье, заправила полку и легла спать. Верона переоделась и устроилась у окна. Таня листала прихваченный в дорогу глянцевый журнал. Они отъехали от Питера уже на приличное расстояние, когда в купе заглянул милиционер. Верону обдало жаром. Отчего-то она опустила взгляд.

– Так! – протянул блюститель порядка, съевший собаку на поведении человека. – Документики, пожалуйста.

– А представляться не надо? – фыркнула Таня, развернулась и взяла с полочки свою сумочку.

Верона протянул паспорт, лежавший на столике. Милиционер пролистал его, бросил на нее взгляд, сверил с фото и вернул документы:

– Извините.

– Да ничего. – Верона осуждающе посмотрела на свою попутчицу. Та всем своим видом показывала пренебрежение. Однако милиционер вышел.

– Зачем ты так? – бросив взгляд на соседку и убедившись, что она спит, спросила Верона.

– А чего они шляются?

Дальше ехали молча. Верона смотрела в окно, перебирая в уме варианты, как дать о себе знать милиционерам. Неожиданно ее осенило: проводник! Смазливая девушка в униформе сразу возникла перед глазами.

Она покосилась на Таню. Та по-прежнему листала журнал.

Верона вышла из-за столика:

– Я в туалет.

– Зачем говоришь? – удивилась Таня.

Верона вышла в коридор. В проходе стояли несколько человек. Протиснувшись между ними, она направилась в сторону купе проводников.

Девушка сидела за столиком и рассовывала по кармашкам кожаной сумки сложенные билеты.

Верона с опаской посмотрела назад и шагнула в купе. Девушка подняла на нее взгляд:

– Вы за чаем?

– Да, – Верона часто закивала.

– Идите, сейчас принесу, – заверила та.

– Нет, – Верона замотала головой. – Я сама.

– Красавица! – рявкнули над самым ухом, отчего Верона вздрогнула и обернулась.

Грузный мужчина с огромным животом заполнил все пространство прохода между ней и титаном.

– Минералка есть? – между тем продолжал он, не обращая внимания на Верону.

– Да.

– А сок?

– Вам какой?

– А покажите. – Он стал протискиваться в купе.

Верона была готова расплакаться. Она и так уже достаточно долго отсутствовала.

– Позвольте, я выйду! – Она протиснулась между отступившим назад мужчиной и вышла в тамбур.

С минуту постояв, глядя через окно на мелькающие вдоль полотна сосны, вернулась назад.

– Так вам чай или кофе? – узнав ее, обрадовалась проводница.

– Мне чай, – кивнула Верона и выглянула в коридор. В ее направлении двигался еще один мужчина.

– Секундочку! – проводница открыла шкафчик и стала звенеть стаканами.

– Девушка! – Верона подергала ее за рукав форменной рубашки. – У меня беда. Вы должны меня выслушать.

– Минуточку! – Поезд дернулся, и проводница полетела назад, в последний момент успев схватиться рукой за дверь.

– Послушай! – отчаявшись, Верона схватила ее за запястье. – Я заложник. Меня похитили террористы. Нужно сообщить милиции. Пусть подсадят ко мне переодетого сотрудника. Это важно! В Санкт-Петербурге готовится крупный теракт.

Проводница оперлась о столик и во все глаза уставилась на странную пассажирку.

– Ты поняла?! – Верона рассвирепела. Ее привело в бешенство это глупое выражение лица.

– А почему ты сама не скажешь? – удивилась девушка.

– За мной следят!

– Кто это за вами следит, гражданочка? – раздался за спиной грудной женский голос.

Верона обернулась.

Бальзаковского возраста дородная дама с одутловатыми щеками и высокой прической черных, с проседью волос удивленно смотрела на нее сверху вниз.

– Вам не в милицию, к врачу надо!

Верона окатила ее с ног до головы испепеляющим взглядом. На женщине был домашний халат и тапочки.

– Шли бы вы своей дорогой! – захлебываясь от негодования, прошипела Верона и бросилась прочь.

– Почему так долго? – Взгляд Тани был настороженно подозрительным.

– Искала, кому вложить, – выпалила в сердцах Верона.

– Ладно, не злись, – уже более миролюбиво проговорила Таня. – Бамат звонил.

– И что ты ему сказала? – насторожилась Верона.

– Ничего, – она пожала плечами. – Может, перекусим?

– Давай, – согласилась Верона, вспомнив про лапшу быстрого приготовления. Она не хотела есть. Тем более после состоявшегося скандальчика у проводника. Но появившаяся возможность повторить попытку разговора вдохновила ее.

Она взяла контейнера и снова вышла в коридор.

– Прошло? – Едва она подошла к титану, в открытых дверях появилось личико проводника. Она словно почувствовала Верону издалека.

– Что должно пройти? – удивилась Верона.

– Приступ паранойи, – пожала плечиками девушка и снова исчезла в купе.

У Вероны появилось желание ворваться следом за этой девицей, расцарапать лицо и оттаскать за волосы. Пришлось приложить максимум усилий, чтобы взять себя в руки. Она заглянула внутрь купе. Проводница мыла стаканы.

– Девушка, вы ведь отвечаете за безопасность пассажиров. Не боитесь, что ваше отношение может повлечь страшные последствия?

– Знаете что? – Она развернулась и стала составлять посуду в шкафчик. – Достали вы со своими террористами! Каждую неделю с опозданием прибываем. То вагон заминирован, то пути. Нет, так сумка подозрительная или кавказцы в купе! И поверьте мне, из десяти задержек ни одна не была оправданна. Все вот такие паникеры развлекаются. А мне за переработку не доплачивают. Идите в купе!

– Вы видите, – Верона решилась на отчаянный шаг, – я похожа на чемпионку Олимпиады в Сеуле Истомину. Террористы вынудили меня сейчас выехать в ее родной город и вернуться оттуда вместо нее на эстафету олимпийского огня…

– Достала уже! – взревела проводница и захлопнула перед самым носом Вероны дверь.

Вне себя от ярости, Верона побрела обратно.

– Ты чего лапшу не заварила? – лицо Тани вытянулось от удивления.

– Передумала, – соврала Верона, усаживаясь на край нижней полки.

Глава 33

В Санкт-Петербург прибывали по отдельности. Антон прилетел самолетом. Джин на пару со Стропой отправились поездом. Именно этим транспортом рекомендовал воспользоваться Худой. Дрон, Банкет и Туман перегнали своим ходом два автомобиля. Остальная часть группы надолго и основательно занялась лечением.

Поначалу Антон собирался снять номер в отеле, где должны были разместиться члены Международного олимпийского комитета, организаторы и участники эстафеты. Хоть и с большим трудом, но ему достаточно точно удалось установить его название. Он мог узнать его в управлении, но умышленно не стал этого делать, чтобы проверить, смогут ли террористы получить такую информацию. Еще в аэропорту «Пулково» он прошел по стоянке такси и переговорил на эту тему с водителями. Один из них заикнулся, что знает, и назвал отель «Белая ночь». Однако выделенных группе средств хватило бы на проживание в нем одному человеку, и то в самом захудалом номере и не больше недели. Пришлось отказаться от этой затеи. Тем более Линев заверил, что их контора вместе с МВД взяла отель под плотный контроль.

Половину дня Антон потратил на поиск жилья. На это ушло немало сил и нервов. В преддверии эстафеты в город больше, чем обычно для такого времени, съехалось туристов. Пользуясь случаем, предприимчивые обладатели недвижимости в центре города не только увеличили плату, но и пытались поселить в одной комнате по несколько человек. Антон обзвонил и прошел по нескольким адресам, прежде чем нашел подходящее по расположению жилище.

Небольшая двухкомнатная квартира на втором этаже старого дома оказалась сильно запущенной и скорее какое-то время служила обыкновенным притоном. Из мебели здесь были только кровать, стол да обшарпанный стул. Телефон с перемотанной изолентой трубкой стоял на подоконнике.

Осмотрев хоромы, любезно предоставленные подслеповатой старухой, которая, как только деньги перекочевали ей в руки, исчезла, Антон отправился на изучение обстановки.

Погода стояла сырая и пасмурная. Легкий ветерок трепал развешенные над дорогой и вдоль стен домов красочные транспаранты с олимпийской символикой и логотипами спонсоров эстафеты. Обновленные свежей краской фасады домов сияли вымытыми окнами и витринами. Тротуар был тщательно выметен. Несмотря на праздничное убранство, город выглядел сонно. Возможно, сказалась резкая перемена погоды. Еще в Москве Антон узнал, что в северной столице она резко испортилась.

Неожиданно в кармане куртки зазвонил сотовый. Антон приложил трубку к уху.

– Это Банкет, – представился майор. – Мы устроились в центре.

Он назвал адрес. Антон восстановил в голове план города, который изучил в самолете. Оказалось, это на соседней улице.

Спустя час он уже сидел за столиком недорогого, но уютного кафе на набережной. Дрон с Банкетом не заставили себя долго ждать и вскоре присоединились к обеду, который по времени вполне мог сойти за ужин.

Его подчиненным повезло больше. Они с первого раза сняли полностью меблированную квартиру.

– Где машина? – Антон отодвинул опустевшую тарелку от себя и взял из подставки салфетку.

– Мы на ней приехали. – Банкет показал взглядом на окно, за которым на автостоянке стоял серебристый «Форд».

– А что? – насторожился Дрон. – Заберешь?

– Пока нет. – Антон посмотрел на часы. – Наши горцы приезжают завтра с утра. Начинаем вести их от вокзала.

– Ты для этого нас вызвал? – спросил Дрон. – Мог бы по телефону сказать.

– Тебе что, вечер испортили? – нахмурился Антон. – Ты сюда работать приехал.

– Я разве против? – Лицо Василия вытянулось от удивления. – Просто в кои-то веки собирался провести вечер перед телевизором, и на тебе!

Антон почувствовал себя неудобно. Действительно, зачем он их вызвал? Люди устали. Прилетев из Грозного, успели лишь умыться, сменить военное снаряжение на гражданскую одежду и снова на колеса. Тем более, в отличие от него, Дрон с Банкетом были за рулем.

Антон не стал искать повод, чтобы оправдать вызов. Хотя мог с легкостью это сделать. Можно прямо сейчас определиться с наблюдением за чеченцами. Уточнить сигналы оповещения, порядок смены экипажей, выхода на связь, маршруты.

– Рассчитаетесь. – Антон оставил на столе деньги и поднялся. – До завтра.

Направляясь к выходу и уже повернув к дверям, заметил, как Дрон удивленно пожал плечами, глядя ему вслед.

Настроение испортилось. Оказавшись на улице, огляделся по сторонам и побрел прочь от центра. Домой не хотелось. Делать там было нечего. Сунув руки в карманы, Антон не спеша шел по тротуару, отрешенно разглядывая витрины магазинов, прохожих и проезжающие мимо машины.

Неожиданно его внимание привлек грохот, донесшийся из дверей стоящего справа здания, и вскрик. Он замедлил шаг. Над массивными железными дверями красовалась вывеска с обменным курсом валют. Напротив, у тротуара, стояла заведенная машина. Сидевший за рулем мужчина нервно барабанил по рулевому колесу пальцами.

«Как в кино», – подумал Антон, ловя себя на мысли, что даже не удивился сцене, знакомой по детективам.

Он не раздумывал, как поступить. Мысленно извинившись перед Родимовым за нарушение приказа не вступать в конфликты на улицах городов, он шагнул к машине, взялся за ручку задней дверцы и открыл ее.

– Не подбросишь до Смольного? – ляпнул первое, что пришло на ум, и тем самым, по-видимому, сбил водителя с толку.

– Чего? – он оторопело уставился через плечо на Антона.

В это время из обменного пункта выскочили двое коренастых мужчин в масках.

– Уйди! – водитель сделал страшное лицо.

Но Антон лишь улыбнулся в ответ. Не выпуская дверцы, он встретил правой ногой в грудь бегущего первым крепыша. Налетев на ступню, бандит вскрикнул, отлетел назад и уселся на задницу. Второй, не ожидая такого развития событий, споткнулся о него и со всего размаха рухнул на грязный асфальт. К груди он прижимал небольшой черный кейс и поэтому не смог подстраховаться руками. Антону оставалось лишь поднять правую ногу и опустить ему на затылок. Парень замер. Второй быстро вскочил на ноги и выпрямился. Но было поздно, Антон отпустил наконец дверцу. Шагнул к нему и правой в ухо снова сшиб на землю.

В это время водитель «Жигулей» наконец понял, что ждать уже некого, и резко сорвался с места. Однако быстрее, чем положено, отпустил сцепление. Рванув на вторую полосу, автомобиль заглох. В тот же момент в зад ему на полном ходу врезался совсем новый «Мерседес».

Грохот, звон битого стекла, свист тормозов, крики заставили Антона поморщиться. Он зло выругался и вздохнул:

– Прогулялся, блин!

В этот момент из дверей обменника вышел еще один человек. Это была девушка. Правой рукой она словно прикрывала глаза от яркого света, левой придерживалась за стену. На ней был шикарный кожаный плащ, отчего он сделал вывод, что это не сотрудница, а потерпевшая.

Антон присел перед парнем, который был ближе, и перевернул его на спину. Быстро обыскал. Оружия не было. Забрал кейс и шагнул ко второму. В этот момент бандит пришел в себя и медленно сел. В правой руке у него был пистолет. Действие опережало сознание. Антон даже не понял, как, не задумываясь, метнул кейс в лицо бандиту и одновременно шагнул в сторону, убирая тело с линии стрельбы. Выстрел прозвучал в тот момент, когда небольшой, но увесистый чемоданчик опрокинул бандита на спину. Ствол пистолета также задрался вверх, и пуля ушла в небо.

– Ах ты гад! – Антон до последнего надеялся, что бандит вооружен травматическим пистолетом «макарыч». Однако по звуку выстрела определил: это боевое оружие. Когда бандит снова сел, Антон был уже в шаге от него. Со всего размаху, как по футбольному мячу, он двинул ему ногой в челюсть.

В это время вышедшая следом за бандитами девушка повела себя странно. Она подскочила к поверженному бандиту, схватила кейс и бросилась бежать. Антон на мгновение растерялся.

«Неужели сообщница?» – мелькнула мысль. Однако он тут же спохватился и носком ботинка отбросил выпавший из рук бандита пистолет в сторону.

Оглянулся назад. Владелец врезавшегося в «Жигули» грабителей «мерина» дубасил его хозяина битой.

– Вот это по-нашему, – Антон даже крякнул.

В начале улицы завыла сирена. Антону было не с руки светиться, и он не раздумывая бросился следом за девушкой. Та уже повернула в проезд под домом. Высокие каблуки и плащ не давали ей возможности быстро бежать. Он свернул следом и нагнал ее уже во дворе.

Она прижала кейс к груди и дико закричала.

– Ты чего?! – Антон огляделся по сторонам.

Престарелая пара, воровато оглядываясь, быстро уносила ноги в сторону соседнего дома. Молодая мамаша, бросив коляску и подхватив сверток с ребенком, торопливо набирала код на дверях подъезда.

– Не подходи! – между тем, словно обессилев, прошептала красотка и стала пятиться.

– Да что с вами?! – Антон резко подскочил к ней и схватил за плечи. – Я не причиню вам вреда. Вы в порядке?

Он заглянул ей в глаза. Они были красными и слезились. Впрочем, и кожа на лице была немного розового, неестественного цвета. Антон ощутил специфический запах и все понял. Бандиты применили против нее баллончик с газом.

– Пойдемте, – он оглянулся на проезд.

Их никто не преследовал. Нерешительно ступая, женщина пошла рядом. Они вышли на соседнюю улицу.

– Вам куда? – Антон заглянул ей в лицо.

– Домой, – выдавила из себя девушка и неожиданно улыбнулась.

Он тоже повеселел:

– Я провожу?

– Хорошо, – согласилась она.

– Как это вас угораздило?

– Выследили, – она шмыгнула носом. – Я квартиру продала и решила деньги перевести.

– И прямо вот так с чемоданом рублей одна в обменник. – Антон покачал головой. – А почему убежали?

– Так ведь сейчас все изымут как вещественное доказательство. – Она посмотрела на него как на несмышленого ребенка. – В лучшем случае через год суд. Потом еще не известно, вернут или нет. А мне деньги завтра нужны.

– Все равно найдут. – Антон удивился наивности новой знакомой. – Там видеокамеры, и наверняка вы успели предъявить паспорт.

– Потом уже не в счет, – она отмахнулась.

– Вас как зовут?

– Лена.

– Меня Антон.

– Очень красивое имя. Доброе…

– Не боитесь повторения? – Антон проводил взглядом стройную фигурку молодой женщины на высоких каблучках.

– Боюсь, – откровенно призналась она. – А что делать?

– Муж почему не проводил? – поинтересовался Антон, поймав себя на мысли, что очень хочет получить ответ на этот вопрос.

– Мужа нет, – она грустно вздохнула. Он почувствовал облегчение.

Так они прошли несколько кварталов и свернули во двор старинного дома. Антон с удивлением отметил, что они почти соседи. Он устроился в пяти минутах ходьбы.

– Зайдете? – замедлив у подъезда шаг, спросила Лена.

– Если не против, – он кивнул.

Глава 34

Поезд пришел в Ехотово ближе к обеду. После неудавшейся попытки наладить контакт с правоохранительными органами через проводника Верона больше не предпринимала никаких действий по причине навалившейся вдруг меланхолии. Она, практически не вставая, пролежала на верхней полке все оставшееся время. Придя к выводу, что дорога – не самый подходящий вариант для воплощения в жизнь ее замысла, Верона решила повторить попытку уже в Ехотово. По тем описаниям, которые были в распоряжении Бамата, это был небольшой провинциальный городок, образованный после войны рядом с построенным в этих краях заводом.

– А ничего место, – поставив на перрон сумку и оглядевшись, протянула Таня. – Красиво здесь.

Верона кивнула. Выметенный перрон, чистенький кирпичный вокзальчик, перед которым красовался покрашенный серебряной краской памятник Ильичу. Повсюду были разбиты газоны и небольшие скверы, в которых росли елки.

– Пойдем потихоньку, – протянула Таня, взяла сумку и направилась в сторону спуска.

Вскоре они пересекли привокзальную площадь. Несколько частных такси стояли возле остановки. Напротив, у киоска с пивом и сигаретами, о чем-то болтал с продавщицей долговязый милиционер.

Верона шла, глядя себе под ноги. Кепка с длинным козырьком была натянута на глаза. Город маленький, местную знаменитость, возможно, многие знают. Не ровен час, кто-то обратит внимание. Еще в Питере она надела парик с длинными волосами и старалась макияжем изменить лицо. Но, несмотря на замечание Аслана, сходство было большое.

Вскоре нашли нужный адрес. Пятиэтажный панельный дом у школы был последним в микрорайоне. Сразу за ним начинался завод. В воздухе стал ощущаться запах пластмассы и бензина. Был разгар рабочего дня, поэтому попадающиеся навстречу люди были в большинстве своем пенсионерами или, наоборот, подростками.

Поднявшись по лестнице, Верона нерешительно надавила на кнопку звонка.

Дверь открыл молодой мужчина одного с Вероной роста. У него был уставший и немного настороженный взгляд. Подбородок украшал небольшой шрам.

– Здесь комната сдается? – с ходу сказала Верона пароль.

– Только на часы, – почти по складам проговорил мужчина. – Устроит?

– Мы до утра, – выдохнула она. – Нам подойдет.

– Входите, – он посторонился.

– Ты один? – на всякий случай спросила Таня, оглядывая узкую прихожую.

– Да, – подтвердил мужчина, закрывая дверь на два замка. – Кстати, меня зовут Лева, – представился он. – А вас?

– Тебе зачем? – не выдержала Верона.

– Ну, как?! – Лева удивился. – Все-таки вместе жить будем.

– Размечтался, – усмехнулась Таня, ставя сумку на пол.

– Не так выразился, – он развел руками. – Извините.

– Да ничего, – успокоила его Таня и представилась.

– А у вас всегда так воняет? – поинтересовалась Верона.

– Как? – удивился он и потянул воздух носом.

– На улице, – пояснила она.

– А-а! – протянул Лева. – Да нет. Только когда ветер дует со стороны цехов. Это очень редко. Завод строили с таким расчетом, чтобы всю гадость уносило в сторону.

Квартира была трехкомнатная. По словам Левы, жил он здесь один. Родители, оставив на заводе здоровье, в конечном итоге ушли в мир иной. Он работал барменом в одном из немногочисленных ресторанов, где к нему и обратились люди с просьбой найти жилье для двух девушек из Гринписа.

– Я знаю, вы приехали тайно от администрации, – ломая пальцы, заговорил он. – Поэтому просьба, я ничего о вас не знаю.

– Конечно! – заверила его Таня. – Только ты не думай, что две идиотки тебе поверили. Знаем, как через тебя наркотой город снабжают.

Лева растерялся. Таня лишь улыбнулась, наблюдая за его реакцией. Еще в Питере Бамат предупредил их, что в Ехотово они остановятся на квартире, которую используют в интересах нарко-трафика. Дешево и сердито. Эти люди научились соблюдать конспирацию и хранить молчание. Сам Лева только с виду простачок. Используя свое положение и связи, он распределяет товар по всем увеселительным заведениям городка. Дома отраву не хранит. Она вообще не проходит через его руки. Лева разработал схему и успешно работает уже на протяжении нескольких лет. За это время он не разу не попадал в поле зрения правоохранительных органов и считался надежным клиентом земляков Бамата.

– Ты бы язычок придержала, – неожиданно изменившись в лице, прошептал он.

Верона удивилась, как преобразился с виду безобидный, интеллигентного вида мужчина, и тут же усмехнулась своим мыслям, вспомнив себя. Уж как бы этот интеллигент был поражен, узнав хоть часть ее приключений.

– Ладно, не кипишуй, – окинув его высокомерным взглядом, процедила сквозь зубы Таня и стала рассматривать висевшие на стене репродукции. Комната была небольшой. Две кровати, у стены письменный стол и шкаф.

– Может, выйдешь? – не выдержала Верона. – Нам надо переодеться.

На самом деле ей не терпелось хоть на некоторое время избавиться от парика и помассировать голову. Кожа под ним уже горела. Она не снимала его даже в поезде.

Вечером Таня и Верона отправились прогуляться. На самом деле у входа в парк их должен был ждать Бамат. Заранее созвонившись, он назначил время и описал машину, на которой подъедет.

За рулем стареньких «Жигулей» сидел Назарбек. Бамат скучал на пассажирском месте справа. Оба выглядели устало, одежда помята, отчего Верона пришла к выводу, что бандиты приехали своим ходом.

– Сейчас прокатимся по району, где живет чемпионка, – пояснил Бамат, когда машина выехала на дорогу. – Обратно поедем вместе. Только в разных вагонах.

– Вы хотите ее из поезда выбросить? – осмелев, спросила Верона.

– Нет, – Бамат покачал головой. – Она живет с матерью. Дочь учится в Англии. В доме только собака.

Верона догадалась: бандиты решили убить женщин еще до отъезда и спрятать трупы. Она была уверена, что не позволит этому случиться, однако от цинизма, с каким бандиты распоряжались жизнями людей, ее бросило в дрожь.

Между тем они выехали за город. За окном потянулись засеянные озимыми поля, небольшие деревеньки.

– Она не в городе живет? – удивилась Верона.

– Конечно, нет, – подтвердил Бамат. – Зачем олимпийская чемпионка будет грязь дышать?

Вскоре переехали мост, миновали березовую рощу и въехали в коттеджный поселок.

– Местная Рублевка, – пояснил Бамат. – Здесь живут хозяева завода и города.

– Интересно, чем в этой глуши можно заняться? – удивилась Таня. – Ни ресторанов, ни казино.

– Истомина приезжает сюда отдохнуть, – ответил Бамат. – Она имеет квартиру и бизнес в Москве.

– А как вы ее нашли? – удивилась Верона.

– Это длинный история, – подал голос Назарбек. – Но мы знаем каждый ее шаг.

– И все-таки? – не унималась Верона, почувствовав, как локоток Тани уперся в бок.

– Она женщина один наш земляк, – пояснил наконец Бамат и показал в окошко: – Вот этот дом она живет.

Все, как по команде, повернули головы на высившийся за забором из красного кирпича деревянный особнячок в два этажа.

Они проехали на другой конец поселка и остановились. Бамат вынул трубку сотового телефона и стал с кем-то говорить на родном языке.

Отключившись, некоторое время сидел молча, глядя перед собой.

– Что случилось? – осторожно спросил Назарбек.

– Бахром говорит, что Демизи не приехал. Что-то случилось.

Верона вся превратилась в слух, моля бога, чтобы чеченцы не перешли на родной язык. Хотя в последнее время все, что касалось предстоящей работы, они обсуждали на русском. На этом настояла Верона. Она мотивировала свое требование тем, что чувствует себя неуверенно, когда не понимает, о чем идет речь в ее присутствии. Ведь могут обсуждать любые вопросы, вплоть до физического уничтожения женской половины команды. Пригрозив, что может сбежать, она вынудила Бамата пойти на уступки. Хотя он выполнял это условие не всегда. Да и не могло это в случае чего как-то повлиять на их судьбу. Чеченцы много времени проводили отдельно, и никто не мешал им оговорить любые детали.

– Ладно, подождем еще день и, если он не приедет, будем действовать сами.

– А можно узнать, о чем речь? – вновь не выдержала Верона, просунув голову меж спинок сидений.

– Знаешь, женщина, – Бамат развернулся к ней и щелкнул пальцем по носу. – Если бы на твой месте была чеченка, я бы уже ее убил.

– Это точно, – поддержал его Назарбек, разворачивая машину в обратном направлении.

– Наш человек задерживается. Он должен был сказать, какого числа Истомина выезжает в Питер, и помочь отправить ее к Аллаху, – неожиданно пояснил Бамат.

– Он ее любовник? – зачем-то спросила Верона.

– Слушай, ты, – взвился Бамат. – Закрой свой рот! Надоел уже!

Опешив от такого оборота дел, весь обратный путь Верона просидела тихо.

Глава 35

Еще из поезда Джин позвонил по номеру, который назвал Худой, и на родном языке проговорил условную фразу. На другом конце без обиняков описали цвет и марку машины, которая будет поджидать воинов ислама на привокзальной площади Санкт-Петербурга, а также новый пароль. Джин ощущал легкую тревогу, смешанную с азартом. Внешне это никак не проявлялось. Однако внутреннее напряжение не проходило. Худой мог намеренно дезинформировать и назвать другие условия выхода на контакт. В свою очередь террористам ничего не стоило заранее оговорить подобные варианты развития событий. Возможно, они уже знают, что приехавшие от Худого люди не те, за кого себя выдают. Да, их сейчас встретят, отвезут на якобы конспиративную квартиру, а потом попросту убьют. Еще могут намеренно дезинформировать и направить, таким образом, усилия группы в другом направлении.

За рулем синей «БМВ», оказавшейся в первом ряду автостоянки, сидел человек. Когда Джин со Стропой подошли ближе, стало ясно, что это русский светловолосый мужчина.

– В Петродворец за штуку поедешь? – слегка наклонившись к приоткрытому окошку, негромко спросил Джин.

– Как минимум умножай на три, – хмыкнул мужчина.

– Годится. – Джин открыл заднюю дверцу и уселся позади сиденья водителя. Стропа обошел машину и устроился впереди.

Они выехали со стоянки.

Заморосил мелкий дождь. По стеклу заелозили дворники. На душе Джина было неспокойно. Он отвернулся в окошко.

Ехали долго. Водитель то гнал, то, наоборот, едва тащился. Было понятно: он пытается определить слежку. Причем делал это неуклюже и безграмотно. Такое положение дел успокаивало. Джин не оборачивался назад, но был уверен, что Филиппов с коллегами сидят на хвосте. От радиомаяка было решено отказаться. Здесь, в Питере, даже обыкновенные бандиты оснащены по последнему слову техники. Что говорить о террористах, работающих в интересах нескольких западных спецслужб? Не исключено, что в кармане водителя может оказаться обыкновенный сканер.

Однако дальнейшие события показали: встретившие их люди лишь поначалу выдавали себя за дилетантов. Скорее таким образом они преследовали цель притупить бдительность участников возможного наружного наблюдения. Все время петляя и меняя скорость, водитель все равно направлялся на юг, однако, в какой-то момент неожиданно повернув налево, выехал на параллельную улицу и поехал в обратном направлении. Миновали два перекрестка, причем последний проскочили под звуки сигналов уже на красный. На огромной скорости водитель рванул сначала вперед, потом неожиданно притормозил, свернул через сплошную разделительную полосу под носом трамвая и влетел во двор одетого в леса дома.

– Ты что творишь?! – вцепившись в подголовник, процедил сквозь зубы Джин.

Но увлеченный дорогой водитель даже ухом не повел. В этот момент он миновал двор и въехал на площадку с тыльной стороны здания. Джин лишь понял, что это либо торговый центр, либо супермаркет. У бетонного перрона из небольших грузовичков парни в синей униформе выгружали какие-то коробки.

Объехав его, оказались перед небольшим автосервисом. Водитель надавил на тормоз:

– Быстро в «Опель»!

Джин не успел моргнуть глазом, как рядом с ним на сиденье плюхнулся крепкий черноволосый мужчина.

– Быстрее! – поторопил он. – За вами следят!

Джин выбрался наружу, заметив, что выезд, через который они только что проехали, закрыт грузопассажирским «Фордом».

– Сюда! – окликнули его в окошко стоявшего рядом автомобиля.

В такой ситуации нельзя даже давать повод подумать, что ты тянешь время, и Джин повернулся к Стропе:

– Живее!

С этими словами он нырнул на заднее сиденье. Усевшийся рядом Стропа еще не закрыл дверцу, а они уже выезжали на дорогу.

– Сейчас выйдете со мной! – сидящий впереди парень развернулся назад и внимательно посмотрел на Джина.

– Я понял, – догадавшись, чего от него хотят, кивнул Вахид.

Через пару минут они уже ехали в обыкновенных «Жигулях», за рулем которых сидел немолодой кавказец. Парень, проводивший их до машины, вернулся обратно.

Вскоре выехали на набережную и почти сразу остановились перед голосующим мужчиной. Среднего роста кавказец без лишних вопросов уселся рядом с Джином. Было ясно: это не случайный попутчик.

– Здравствуй, – поприветствовал он на родном языке и снял кепку. – Как доехали?

– Спасибо, нормально, – поблагодарил Вахид.

– Меня зовут Эльман. – Попутчик выдержал паузу.

Джин назвал свое имя и представил Стропу.

– Раньше были в этом городе? – спросил Эльман.

– Да, – кивнул Джин. – Приходилось.

Аналитический отдел для внедрения офицеров-чеченцев разработал историю двух членов банды Хабиба. В основе ее лежали реальные факты и люди. Совершая теракты на Северном Кавказе, этот полевой командир организовал каналы поставки в северную столицу наркотиков и фальшивых денег. Джин со Стропой в числе еще нескольких десятков таких же моджахедов не раз выезжали туда для решения вопросов с местной братвой.

– Откуда родом? – продолжал засыпать вопросами новый знакомый.

– Из Гудермеса, – ответил Джин и показал взглядом на Стропу: – Он тоже.

– Я знаю много ваших земляков, – цокнул языком Эльман. – Хорошие воины. В основном они тейпа Гулирай. А вы?

– Один из самых больших тейпов, – констатировал Джин.

Его вновь охватило беспокойство. Вдруг среди находившихся здесь террористов есть представители этого рода? Тогда провал обеспечен.

– Как дела у Худого? – неожиданно сменил тему Эльман.

– Разве вы ничего не знаете? – Джин сделал вид, будто удивлен вопросом.

– Нет, – Эльман встрепенулся.

– Его отряд совершил в день выборов акцию, – стал рассказывать Джин, стараясь понять по выражению лица террориста, знает ли он о недавних событиях. – Недалеко от Гелдогены был бой. Много людей погибло. Сам Худой, по слухам, попал в руки неверным.

– Почему вы поехали сюда? – спросил Эльман.

– Мы долго воевали под руководством Хабиба. Потом пытались жить по другим документам, – Джин скрипнул зубами. – Но это трудно, и так долго не протянется. Худой сам вышел на нас.

– Насколько мне известно, почти никому из ваших людей не удалось спастись? – прищурился Эльман. – Сам Хабиб скоро должен предстать перед судом.

– Да, это так, – подтвердил Джин.

– Решили воевать до победы? – задумчиво протянул Эльман.

В этот момент машина свернула между домами и остановилась у кирпичного забора. С другой стороны высился старинный дом.

– Здесь пока будете жить, – Эльман показал рукой на окна где-то в районе третьего этажа. – Квартира номер тридцать. Там вас ждут.

Теряясь в догадках, Джин вышел из машины и, переглянувшись со Стропой, направился к подъезду. Как бы невзначай обернулся. Эльман говорил с кем-то по телефону. Не было сомнений, что он предупредил людей, которые, по его словам, поджидали в квартире.

Дверь открылась, едва он успел убрать руку от кнопки звонка. На пороге стоял молодой парень. Приветливо улыбаясь, он посторонился. Джин понял: в окно их со Стропой успели разглядеть.

Впустив в прихожую и закрыв замок, парень поздоровался и пригласил в комнату.

– Как тебя зовут? – оглядевшись, Джин, не мигая, уставился в лицо парня.

– Ильяс, – ответил тот.

– Как долго нам ждать?

– Сейчас придет человек, который все вам расскажет, – дождавшись, когда они усядутся на диван, пояснил Ильяс. От внимания Джина не ускользнуло, что он взволнован. Неумело стараясь скрыть это, Ильяс еще больше выдавал свое состояние. Но это еще ни о чем не говорило. Он находится на конспиративной квартире, а приехавшие люди могут оказаться кем угодно.

– Мы здесь будем жить? – спросил Джин, расстегивая пуговицы куртки.

– Вам все скажут, – уклончиво ответил Ильяс и оперся рукой о стол, стоящий по центру комнаты.

По едва уловимому движению воздуха Джин понял, что входная дверь открылась.

Он вопросительно посмотрел на Ильяса.

– Все нормально, – догадавшись, в чем причина волнения приехавших, успокоил Ильяс и перевел взгляд на вход.

Джин обернулся. На пороге стоял Демизи. Он ожидал этого, однако все равно почувствовал, как внутри все сжалось. В Чечне бандит не мог видеть его в лицо, но наверняка располагал информацией о людях, которых готовил к отправке Худой.

Демизи шагнул в комнату. В руке у него был пистолет с глушителем. Причем Джин сразу поймал себя на мысли, что он отлично умеет с ним обращаться. Черное отверстие цилиндрической формы приспособления для бесшумной стрельбы смотрело аккурат ему в лоб. По спине побежали мурашки.

– Сиди! – ровным голосом предостерег его Демизи.

Следом вошел еще один человек. Джину лицо этого чеченца показалось до боли знакомым. В руке у него тоже был пистолет. Расстояние больше двух метров. Даже если прыгнуть, шансов нет. Каждый из них успеет по два раза выстрелить. Но дальше Джина ждал еще один сюрприз. Чеченец, лицо которого показалось ему знакомым, вдруг расплылся в улыбке:

– Капитан Джабраилов. – Он хмыкнул. – Не узнаете?

– Ты с кем-то меня путаешь. – Джин нахмурился.

– Нет, не могу я лучшего милиционера забыть. – Парень переглянулся с Демизи и продолжил: – Вот меня можно не узнать. Когда мой отец пришел к вам, я совсем маленький был. Но хорошо помню, как вы сказали тогда насчет угнанной машины.

– Какой милиционер?! Какая машина?! – вспылил Джин и поднялся.

– Сядь! – прикрикнул на него Демизи.

Джин сокрушенно вздохнул и опустился на свое место.

– Напомни ему, – Демизи толкнул парня в бок, давая понять, чтобы тот продолжал.

Но Джин и так вспомнил, как из Джугурты в конце девяностых к нему приехал мужчина. Он просил найти угнанные средь бела дня прямо от администрации «Жигули». С ним был подросток. Именно он сейчас стоял перед ним. Выросший, возмужавший и запомнивший тогда милиционера.

– Восемь лет назад в Курчалое мы приходили в ваше отделение, – заговорил парень.

– Ты с кем-то меня путаешь, – сказал Джин.

– Я не могу ошибиться, – покачал головой парень. – А совсем недавно наши пути снова пересеклись. Ты ведь был в Чечне, когда шли выборы вашего президента? – В ожидании ответа парень склонил голову набок. – Тебя по голосу отец узнал, когда ты делал в моем доме обыск.

«Значит, это и есть Бахром! – осенило Джина. – Как я мог не узнать его на фотографии?!»

Между тем, не сводя с него взгляда, Демизи прошел по комнате и сел за стол, положив на него руку с пистолетом. Таким образом он оказался напротив дивана, а Бахром сбоку. С учетом Ильяса, Джин со Стропой оказались окружены.

– Твой друг тоже предатель, – то ли спросил, то ли констатировал Демизи.

Стропа удивленно посмотрел на Джина, потом развел руками:

– Я с ним только в поезде познакомился…

– Не ври, – покачал головой Демизи. – Даже если бы Бахром не узнал мента, я бы все равно не поверил. Да, Худой сдержал слово и правильно рассказал вам, как нас найти. Но только я знал, кто из людей поедет сюда.

Джин не понимал, почему, если бандиты поняли, кто перед ними, они тянут время? Ведь если следовать логике, то перемещение агентов отслеживается. Неужели Демизи уверен, что своими пересадками сбил с толку преследование? Но есть много других способов определить местонахождение людей в городе. А между тем у них даже не изъяли сотовые телефоны, не говоря уже об оружии.

Словно прочитав его мысли, Демизи выпрямил руку с пистолетом:

– Хватит разговаривать!

Джин соскользнул с дивана на пол, проехав спиной по его кромке. В следующее мгновение раздался характерный щелчок. Пуля прошла над головой. Демизи попытался встать. Но Джин правой ногой с силой толкнул стол в край крышки. Удар для бандита был неожиданным, и он вместе со стулом полетел на пол. Джин успел вскочить на ноги.

Два выстрела слева заставили присесть. Он повернулся. Стропа стоял спиной к нему, закрывая собой Бахрома. Голова опущена. Руки безвольно свисают вдоль туловища. Джин понял, что он ранен. Еще мгновение, и старший лейтенант рухнет на пол. Джин сунул руку под куртку. Там в специальной кобуре был «ТТ». Чтобы не вызвать даже намека на подозрение, она была сшита кустарным способом и больше подходила для пистолета Макарова. Сейчас, рванув его за рукоять, он почувствовал, что оружие осталось на месте, лишь затрещала вся сбруя, прикрепленная к поясу прищепками от обыкновенных подтяжек.

В это время Стропа развернулся вокруг своей оси и упал. Бахром направил ствол пистолета в него. Джин бросился вправо, к Ильясу. Втянув голову в плечи, белый как мел, он стоял посреди комнаты. Джин схватил парня за шею и с силой толкнул на Бахрома. В последний момент, увидев на линии огня своего, тот замешкался. Тем временем, сделав гигантский шаг, Ильяс споткнулся об Стропу и полетел, словно снаряд, головой вперед, врезавшись прямехонько в живот Бахрому. Охнув, тот сложился и улетел в коридор. В это время следом метнулся успевший подняться Демизи. Боком, приставными шагами, он проскакал вдоль стены, двумя руками держа пистолет направленным в грудь Джину. Когда до выхода оставались считаные метры, Стропе как-то удалось поймать его за щиколотку. Этот момент совпал с выстрелом, но пуля пошла выше, в потолок. Демизи удалось выскочить в коридор.

Джин наконец достал пистолет и устремился следом, но в коридор не стал вбегать, а, высунув руку с оружием, несколько раз выстрелил вдоль стены. Раздался грохот и вопль. Он присел и выглянул из-за косяка. На мгновение. Но этого было достаточно, чтобы успеть разглядеть стоявшего на четвереньках Ильяса и настежь распахнутую дверь.

– Ты как? – он обернулся к Стропе.

Старший лейтенант лежал на спине и странно двигал руками, словно пытаясь уцепиться за воздух и перевернуться на бок.

Джин вышел в коридор. С лестничной площадки раздался грохот, словно со всего размаха захлопнули железную дверь. Он подскочил к Ильясу, схватил свободной рукой за одежду на плече и вынудил сесть.

Охнув от боли, тот повалился набок, потеряв сознание. Вся грудь и штаны были в крови.

Джин прошел к дверям и выглянул наружу. На лестнице никого не было.

Он на секунду замешкался, оказавшись перед дилеммой: преследовать бандитов или вернуться к Стропе. В конечном итоге бросился обратно в комнату:

– Ты как?

Стропа, оставляя на полу багровые разводы, уже почти дополз до стены. Ранения были в грудь. Джин знал, что в этом случае необходимо придать человеку полусидячее положение. Он взял его под руки и прислонил к стене. Стропа громко хрипел и вскрикивал. Вдох, несмотря на одышку, давался с трудом. Обескровленное лицо покрылось красными пятнами. Над верхней губой выступили бисеринки пота.

Джин стал осторожно снимать с него куртку. Любое движение рукой заставляло его хрипеть. С трудом справившись с ней, попытался стащить через голову свитер. Но Стропа сложил на груди руки:

– М-мм!

Он почти не соображал.

– Сейчас, – заторопился Джин, бросая взгляд на дверь, сунул руку в карман, вынул складной нож.

Через полминуты Стропа был раздет по пояс. Морщась, он посмотрел на грудь:

– Не умеет стрелять.

Пуля попала в правую половину груди. Из отверстия пузырями сочилась кровь.

– Зажми ладонью! – Он взял его за запястье и приложил руку к ране. – Не отпускай!

С этими словами он просунул руку за спину и сразу понял, что ранение сквозное.

Вскочив на ноги, бросился к шкафу и стал выдергивать на себя выдвижные ящики в надежде найти медикаменты. Наконец наткнулся на пакет с бинтами, упаковками таблеток и пузырьками. Схватил его, бросился обратно. Вытряхнул содержимое прямо на пол, а сам пакет разорвал на две половины. Нужно было срочно закрыть раны. В боевой обстановке для этих целей используется внутренняя часть герметичной упаковки перевязочного пакета. Она стерильна и не пропускает воздух. Ко всему обработана антисептиком. Здесь ее придется заменить обыкновенным полиэтиленом. Джин, как и все спецназовцы, знал основы оказания первой медицинской помощи. Этим вопросам уделялось большое внимание. Изучались симптомы и последствия подобных ранений. Нередко приходилось с ними сталкиваться в реальной жизни. Он знал: Стропе необходима неотложная врачебная помощи. Но до приезда «Скорой» нужно наложить герметизирующую оклюзионную повязку.

Удивляясь, как удалось вспомнить мудреное название, он открыл флакон с зеленкой, оторвал кусок ваты и проворно обработал входное отверстие. После этого приложил к нему свернутый в несколько раз кусок полиэтилена. Придерживая его рукой, наклонил Стропу к себе и то же самое проделал на спине. После чего примотал сверху куски ваты бинтом.

Стропа от процедуры потерял сознание и стал заваливаться набок. Джин скользнул взглядом по второму ранению. Пуля лишь задела предплечье левой руки и не причинила особых проблем.

Джин поднялся и направился в коридор, на ходу доставая сотовый.

Он уже спускался по лестнице, когда Антон ответил.

– Вы где? – с ходу спросил Джин, посмотрев во двор в окно лестничной клетки.

– Мы вас потеряли.

– Нас вычислили, – выдохнул Джин. – Стропа ранен.

Он продиктовал адрес и вернулся в квартиру.

Глава 36

Осторожно ступая, Верона прокралась в прихожую и замерла. Из комнаты, где осталась Таня, по-прежнему доносились звуки телевизора. Она на пару с Левой смотрела шоу со звездами.

Верона осторожно надела кроссовки. Снова прислушалась. Ничего не изменилось. Между тем сердце колотилось так, словно она собралась как минимум обчистить банк. За два дня, после поездки в поселок, где жила чемпионка, Верона сходила в магазин и на рынок. Таня уже не хватала ее за руку, словно маленькую, и не вела прочь, когда кто-то больше чем положено задерживал на ней взгляд. Несмотря на опасения, которые были в первый день, Верону никто не принимал здесь за Истомину. Более того, немного пообщавшись с местными продавцами и бабками, она узнала, что о существовании чемпионки Олимпийских игр в городе если и знают, то понятия не имеют, как она выглядит. Прошли те времена, когда город гордился спортивными достижениями, музеями, космонавтами, писателями и прочими выдающимися людьми. Теперь, находясь в гостях, хвастались бандитами, мошенниками, авторитетами. Было хорошим тоном знать не только кличку или фамилию, но и имя-отчество, сколько раз и за что сидел, когда убили.

Но сейчас она волновалась. Верона заранее придумала, что сказать, если ее вдруг спросят, куда направляется. Для этого она специально сломала «молнию» на куртке, ее по-настоящему будет вшивать в расположенном неподалеку ателье.

Попытка покинуть квартиру незаметно была вызвана опасениями, что следом может увязаться Таня. Ей тоже наскучило второй день сидеть без дела в обществе Левы, который уже изрядно надоел ей своими анекдотами и приставаниями.

Осторожно открыв замок, Верона выскользнула на площадку и прикрыла за собой дверь. Затаив дыхание, спустилась во двор. Едва оказавшись на улице, не оглядываясь по сторонам, устремилась в направлении рынка. Она намеренно не пошла в милицию. Почему-то ей казалось, что в этом случае она обязательно наткнется на Бамата. Рядом с рынком она видела постоянно прогуливающийся патруль.

Верона вошла в ателье. Рабочий день близился к концу. За столиком администратора сидела пышногрудая девица. При появлении Вероны она оторвалась от изучения какого-то журнала и окинула ее уставшим от безделья взглядом:

– За заказом или примерка?

– Замок сломался, – Верона постукала пальчиком по груди. – Поменять можно?

– Тебе срочно? – снова уткнувшись в журнал, спросила девушка.

– Хотелось бы прямо сейчас, – подтвердила Верона.

– Тогда иди, – девушка не глядя махнула рукой в сторону коридора. – Вторая дверь направо. Договоришься, сразу сделают.

В небольшом помещении с установленными за четырьмя столами швейными машинками сидели две женщины. Одна что-то шила. Вторая, рыжая и полная, говорила.

При появлении Вероны обе как по команде повернули в ее направлении головы.

– Здравствуйте! – Верона кивнула. – Замочек поменять можете?

– Неси сюда, – рыжая протянула руку.

Верона быстро сняла с себя куртку и положила на стол.

– Так, – протянула портниха, проведя пальцами по «молнии». – Замочка такого у меня нет.

– Как же быть? – Верона не расстроилась. Она почти не застегивала куртку.

– Здесь на рынке магазинчик есть, – портниха показала на стену пальцем. – С синим козырьком. Если успеешь, сбегай, купи на семьдесят. Я пока распорю.

Верона схватила сумочку и устремилась на выход. Это было как раз кстати.

Рынок располагался за домом. Теперь у нее есть возможность пообщаться с милиционерами и купить замок. Где-то в глубине души она понимала, что все эти хитроумные с виду комбинации не что иное, как способ хоть немного оттянуть разговор с блюстителями порядка. С одной стороны, она боялась террористов, с другой, неизвестности. Что ее ждет после всего? Тюрьма? Пожизненное заключение? Смерть в следственном изоляторе от рук албанской мафии, которая, по словам Бамата, имеет возможность повсюду творить суды?

Ноги стали словно деревянными. Она вдруг подумала, что идет по городу без конвоя и наручников в последний раз. Ее охватил ужас. В голове послышался нудный звон. Звуки проезжавших мимо машин пропали.

Может, плюнуть на все и тупо выполнять требования Бамата? Неожиданная мысль заставила остановиться. Что ее ждет после того, как она расскажет о планах террористов? Серые стены камеры, скрипучая кровать, косматые, беззубые сокамерницы? Жизнь окончилась, не успев начаться. Ни детей, ни мужа. Зачем она погналась за призрачным счастьем? Сидят ее подруги в одной комнате со свекровями и мужьями-алкоголиками, утирают сопливые носы своим капризным деткам, и ничего. Кто сказал, что это не счастье? Да тот, кто хуже не видел! Кого не пользовали как вещь, не убивали по несколько раз в день.

– Во телка дает! – раздался над самым ухом голос. – Она с кем разговаривает?

Верона вздрогнула и повернулась.

Сбоку стояли два прыщавых юнца и размалеванная как индеец девушка.

– Ты чего, обдолбилась? – работая массивной челюстью, спросил длинный.

Его напарник неожиданно схватил сумочку и потянул на себя:

– Дай посмотрю, что там у тебя.

– Убери руки! – Верона рванула сумочку на себя.

Парень почти налетел на нее, но не отпустил.

– Ты чего, тварь? – прогундосил длинный, обернулся назад и неожиданно со всего размаха двинул ее кулаком в грудь.

Разжав руки, Верона полетела, однако встретила на пути препятствие в виде стены. Отскочив от нее словно мяч, она бросилась на обидчика. Он не успел моргнуть глазом, как носком кроссовки она залепила ему между ног.

– Ох! – Парень сложился.

– Ты чего?! – напарник длинного отпрянул от неожиданности.

Однако Верона шагнула к нему, вцепилась двумя руками в волосы и поджала ноги, в буквальном смысле на какое то мгновение повиснув на его шевелюре. Она отчетливо услышала треск рвущихся волос.

– Ах! – Парень рухнул на грязный асфальт. Сумочка выпала у него из рук. Однако едва Верона протянула к ней руку, как в бой вступила тяжелая артиллерия. Стоявшая позади дружков девица вдруг набросилась на нее с кулаками. Яростно молотя по голове, она закричала. Верона попыталась закрыться руками, но тут же получила по носу и отпрянула. В это время пришел в себя длинный. С перекошенным лицом он возник из-за спины девицы и отодвинул ее в сторону…

Потом был странный беззвучный взрыв. Она не слышала его, но ощутила каждой клеточкой организма, лопнувшей с выделением гигантского количества света. Наступившая вслед за этим темнота медленно становилась прозрачной. До тех пор, пока Верона не увидела окружавшие ее предметы и сидящего на корточках человека в синем. Он совал в лицо ватку. От этого вдруг становилось плохо, но, как ни странно, все приобретало более четкие очертания и краски. Потом ее вели через газон. Она видела людей в милицейской форме, машину «Скорой помощи». В больнице Верона уже стала соображать и даже отвечала дежурному врачу на вопросы. Еще требовала милицию. Потом ее провели в палату и сделали укол. Все вдруг стало тяжелым. Она снова провалилась в бездну, растворившись в черноте.

Проснулась только утром. В окно увидела кусок синего неба, и на душе с новой силой заскребли кошки. Прокрутив в голове события, последствием которых стало ее нынешнее положение, Верона осторожно приподняла голову над подушкой. На шести кроватях с небольшими тумбочками в изголовье лежали несколько женщин. Одна сидела на стуле у окна с газетой в руках. Соседка справа чистила на блюдце яйцо. От запаха Верону вдруг стало подташнивать. Она собралась с силами и села.

– Ожила? – хмыкнула бабка на кровати справа.

– Да я и не умирала, – пожала плечами Верона и свесила с кровати ноги. Нашарив на полу кроссовки, она надела их и встала. Пол слегка качнулся. Сделав шаг, она ухватилась за дужку кровати. Немного постояв, двинулась в коридор.

Кто-то крикнул: «Обход» и рекомендовал разойтись по палатам. Это ее не остановило.

Когда вернулась из туалета, застала в палате мужчину в белом халате и медсестру.

– Вероника Варламова, – врач заглянул в папку, которую держал в руках, и уставился Вероне в глаза. – Как спалось?

– Хорошо, – кивнула она.

– Подойдите ко мне, – потребовал он.

Она подошла и встала напротив.

– Голова не кружится? – оттянув нижнее веко, задал он следующий вопрос.

– Есть маленько, – подтвердила она.

– Вытяните руки, – потребовал он. – Закройте глаза. Указательным пальцем дотроньтесь до кончика носа.

Он стукнул по обратной стороне правой ладони.

Верона сделала, как он просил. Вернее, попыталась. Палец попал в щеку. Это даже развеселило ее.

– Так, – протянул между тем доктор. – После обхода зайдете в ординаторскую.

В небольшом помещении стояли два письменных стола, шкафчик со стеклянными дверцами и кушетка.

– Значит, так, больная, – доктор откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на сидевшую напротив Верону. – Найденный при вас паспорт и страховой полис позволяют вам проходить лечение в нашем учреждении. Притом состояние у вас хоть и стабильное, но удовлетворительным назвать пока нельзя. Но я могу выписать вас прямо сейчас.

Верона ничего не поняла. Она медленно подняла на него взгляд:

– Вы говорите так, будто я на этом настаиваю.

– Утром звонила ваша сестра Татьяна. Она сказала, что вы проездом у нас в городе и именно на сегодняшний день у вас билет.

– Да? – удивилась Верона.

Но врач понял это по-своему:

– Бывает. Вы долго находились без сознания, поэтому вам еще тяжело сосредоточиться. Конечно, по всем показаниям необходим как минимум постельный режим…

– Позвольте, доктор, – Верона развернулась к нему всем телом. – А разве вы не должны сообщить в милицию о случившемся? Почему до сих пор меня на навестил следователь или кто там еще? Ведь я подверглась нападению. Вы должны, насколько я знаю, снять побои.

– Во-первых, – он отодвинул от себя историю болезни, – вас нашли сотрудники милиции и составили протокол, в котором расписался врач «Скорой помощи». Почему их до сих пор нет, я не знаю. Во-вторых, то, что вы хотите поведать им, закончится вашим водворением в психиатрическую клинику.

– Как? – она удивленно захлопала глазами.

– Вчера вы уже сделали заявление, будто приехали в наш город с целью осуществления террористического акта. Поверьте, если бы случайно ваши близкие не узнали о случившемся, сидеть бы вам сейчас в камере предварительно задержанных.

– Бред какой-то. – Верона сложила руки лодочкой и зажала коленями.

Второй раз она пытается рассказать людям правду, и ее снова принимают за сумасшедшую.

– Не бред, – покачал головой доктор. – Татьяна Васильевна рассказала, за что вас уволили с прежней работы.

– Кто? – машинально спросила она.

– Директор, – хмыкнул он. – Кому понравится, когда в фирму названивает сотрудница и, меняя голос, сообщает о заложенном взрывном устройстве?

Верона от такого заявления по-настоящему расхохоталась. Она вдруг представила себя у телефона. Как, приложив к микрофону платок и сделав голос выше, она, выпучив глаза, запугивает своего шефа.

Такого маразма она не могла себе представить. Он не шел ни в какое сравнение даже с глупыми сценариями современных мыльных опер из Латинской Америки. Она, женщина, которая убила несколько человек, прошла специальную подготовку в лагере албанских боевиков, человек, на кого террористы делают ставки, разгуливает по российским городам, пытаясь рассказать правду об очередном преступлении, а ей не верят.

«А может, так люди и сходят с ума?» – подумала она с ужасом. Что, если и вправду не было никакой поездки в Германию? Не работала она в притоне, не приходил к ней Бамат со всеми вытекающими последствиями. Просто на фоне страшного психологического потрясения, связанного с крушением финансовой пирамиды, она попросту тронулась умом и теперь выдает плод своих фантазий за реальность?

Она осторожно подняла взгляд на доктора.

– А как называется этот город?

Глава 37

Антон долго и тщательно мылся. Это было вызвано не любовью к чистоте, а желанием побыть наедине с собой. Тупо водя мочалкой по груди, он снова и снова прокручивал в голове все сегодняшние действия группы при встрече офицеров-чеченцев.

Слежку бандиты не определили. Иначе об этом Демизи не преминул бы сообщить Джину. Чеченцы любят в таких случаях блеснуть своей наблюдательностью и превосходством. Вторая машина была выставлена ими заранее, на всякий случай. Таким образом они попросту подстраховались. Все было обставлено топорно и примитивно, и именно это обстоятельство больше всего теперь злило Антона. От самого вокзала «БМВ» плотно вели только на первом этапе. Когда стало ясно, что водитель не имеет навыков ухода от преследования, они расслабились и немного «отпустили» его. Смену машин стали производить реже, а чтобы он не особо нервничал, до максимума увеличили расстояние. Все это закончилось провалом операции. Стропа ранен, конец ниточки, за который вначале удалось ухватиться, только подержали в руках, вдобавок террористам известно, что об их существовании знают. Не исключено, что сегодня они поменялись ролями. Если у бандитов есть подготовленные люди, то теперь они начнут отслеживать их перемещения. Ничего не стоит таким образом определить весь задействованный в операции личный состав группы. Антон дал команду действовать так, словно они находятся на территории враждебного государства. Теперь приходилось перепроверяться на предмет слежки, более внимательно относиться к соседям, их гостям. Возвращаясь в квартиру, нужно обязательно убедиться, что в твое отсутствие ее никто не посетил или, еще того хуже, не устроили засаду. Для этого приходилось оставлять едва видимые метки в виде волосинки, торчащей в щели, сгустка масла в замочной скважине, комочков извести под ковриком и прочих незаметных глазу сюрпризов.

На душе скребли кошки. Теперь Антон имел полный букет для вызова не только на ковер. Если после всего террористам удастся претворить свои планы в жизнь, ему грозит позорное увольнение. Но это мелочи по сравнению с муками совести. От них никуда не денешься и не убежишь до конца своих дней.

Сегодня он не хотел идти к Лене. Более того, собирался навсегда с ней расстаться, но, по закону подлости, наткнулся на девушку по пути домой. Пришлось сделать вид, будто направляется к ней.

Неожиданно в дверь постучали. Антон выключил воду и выбрался из ванны.

– Эй, – раздался голос Лены, – ты там не утонул? И почему закрылся?

– Сейчас. – Антону не хотелось отвечать. Накинув халат, он вышел.

– Проходи к столу. – Она направилась на кухню.

Антон прошел в гостиную. Ужин был накрыт на журнальном столике. Салатики, бутерброды, сухое вино. Не хватало свечей. Он поморщился.

Следом, держа на вытянутых руках блюдо с тушенной в овощах рыбой, влетела Лена.

– Что за торжество? – не зная как поступить, спросил Антон.

В халате, с мокрой головой, он вдруг почувствовал себя неудобно перед женщиной, решившей устроить праздник.

– Ты какой-то сегодня странный. – Она поставила блюдо посреди стола, осмотрела сервировку и подняла на него удивленный взгляд.

– А я всегда такой. – Он взялся за концы пояса и затянул его сильнее.

– Открой бутылку. – Она взяла со стола штопор и протянула ему.

– Ничего, что я так? – он показал ей на себя.

– Конечно, – она махнула рукой.

Антон открыл вино. Лена разложила закуску по тарелкам.

– За что пьем?

– За хозяйку этого дома. – Антон натянуто улыбнулся.

– Спасибо. – Лена едва коснулась его бокала своим.

Он отпил немного терпкого напитка и принялся за рыбу.

– Ты сегодня удачно провел день? – осторожно спросила Лена.

Накануне Антон сказал, что приехал в Питер по делам компании, в которой работает начальником службы безопасности.

– Неважно, – откровенно признался он, чтобы хоть как-то оправдать свое настроение.

К дневным проблемам прибавилось чувство вины перед оставшейся в Москве женой. С начала весны Регина видела его всего лишь два дня.

Интрижка с Леной уже не казалась безобидной. Зайдя накануне на чашечку кофе, сегодня он уже сидит в домашнем халате и тапочках.

«Далеко пойдешь, подполковник», – безрадостно подумал Антон и разлил еще вина.

Лена работала фармацевтом в аптеке, расположенной напротив дома, где Антон снимал квартиру. Год назад развелась с мужем. Сейчас занималась открытием своего небольшого дела. С этой целью продала оставшуюся после родителей квартиру.

Погруженный в свои мысли, он вполуха слушал ее рассказ о том, как тяжело взять нормальное помещение в аренду. Она перечислила, сколько и кому ушло на взятки. Изредка кивая или задавая мелкие, ничего не значащие вопросы, он размышлял над тем, что делать дальше. Все шло к тому, что в последний момент организаторам придется менять план проведения эстафеты. Кроме того, что это повлечет дополнительные затраты, власти распишутся в собственном бессилии. Эстафета уже шла в Америке. Там тоже не обошлось без эксцессов. Противники проведения Олимпиады в Китае вынудили принять дополнительные меры безопасности. Не обошлось без курьезов, новый, спонтанно выбранный маршрут пролегал даже через заставленные мусорными контейнерами дворы супермаркетов. Но то сторонники независимости Тибета. Максимум, что они пытаются сделать, это добраться до бегуна и вырвать из рук факел. Террористы мараться не будут. Уж если что задумали, то с размахом. «Какие именно действия они могут предпринять? – задал он себе вопрос и сам же начал на него отвечать: – Пригрозить, например, что на маршруте заложено взрывное устройство. Зачем? Паника на пару часов, и все. Просто устроить взрыв? Кроме осуждения, они ничего не получат. Да и зачем тогда столько людей? Достаточно двух, максимум трех человек. Стоп! А если они собираются взять в заложники членов МОК или спортсменов? Можно и тех и других! Наиболее подходящий вариант заявить о себе и привлечь внимание всего мира. Но тогда напрашивается другой вопрос: где? Лучше всего подходит гостиница. Именно там за несколько дней до начала соберутся большинство задействованных в эстафете людей. Но террористы знают, что такие места хорошо охраняются. По заверениям Линева, попасть туда постороннему будет проблематично. А непостороннему? Например, горничной или администратору?» Этот вариант Антон отверг сам. Он знал, как к подобным мероприятиям подходят смежники, и был уверен: обслуживающий персонал сам будет следить за порядком и в первую очередь предупредит о появлении подозрительных людей. Спортсмены? Не исключено. Возможно, кто-то попал под влияние религиозных проповедников мусульманского фундаментализма. Хотя маловероятно. Антон стал рассуждать с точки зрения диверсанта: «Метро и подземные коммуникации? При хорошей организации охраны это так же проблематично. Если знать, где именно будут находиться члены эстафеты и организаторы, можно заранее разместить несколько боевиков в одном из помещений с задачей по окончании заполнения гостиницы нейтрализовать охрану, вывести из строя средства связи и впустить подельников». -…ты представляешь, сколько сейчас людей с расстроенной психикой? – неожиданный вопрос хозяйки квартиры вернул в реальный мир.

– Да уж, – рассеянно закивал Антон, пытаясь уловить нить разговора.

– Я ей только неделю назад говорила: увольняйся с этой работы, она ни в какую, – увлеченно продолжала Лена. – А сегодня приходит и говорит: «Представляешь, только от Питера отъехали, заявляется девица. Будто за чаем, и говорит, что ее взяли в заложники. Якобы едет она, чтобы вернуться в город в качестве олимпийской чемпионки, которую на самом деле убьют…»

– Что?! – Антон подался вперед.

Загремел опрокинувшийся на пол бокал. Он стоял с краю столика, который Антон случайно толкнул коленом.

– Ой! – Лена привстала и посмотрела на пол. – К счастью. Хотя он ведь не разбился.

– Ты не договорила. – Всем своим видом давая понять, что его очень интересует рассказ, он, не сводя с Лены взгляда, опустил вниз руку и поднял упавший на пол бокал.

– Ты о чем? – сбитая с толку, она растерялась.

– Бабка сказала, что олимпийскую чемпионку убьют, а она вместо нее вернется, – напомнил Антон последнюю фразу.

– Ах да, – кивнула Лена. – Только какая бабка?

– Как, – Антон сделал удивленное лицо. – Сумасшедшая.

– Да нет, – Лена махнула рукой. – Девушка заходит к Маринке в купе…

– А та что там делала?

– Да проводник она! – по складам проговорила Лена. – Поезд «Санкт-Петербург – Калининград».

– Ясно, – закивал Антон. – А девчонка где вышла?

– Не помню, – откровенно призналась Лена. – Зачем тебе?

Антон поднялся:

– Давай ты сейчас без лишних вопросов проводишь меня к своей подруге?

– Хорошо, – растерянно проговорила Лена. – Это срочно?

– Очень, – подтвердил Антон и отправился одеваться.

Спустя полчаса они сидели на тесной кухне подруги Лены. Сама хозяйка, стоя у окна с зажатой в трясущейся руке сигаретой, путано пересказывала события последней поездки. Она очень волновалась. До нее наконец дошло, что она совершила должностное преступление. Закончив свой рассказ тем, как обе девушки вышли в Ехотово, она обиженно посмотрела на Лену.

– Зря вы так все воспринимаете. – Антон встал со стула. – Считайте, что, рассказав все мне, она вас спасла. Рано или поздно это бы стало известно. Но могло быть поздно.

– Меня уволят? – Задав вопрос, девушка вдруг сморщилась и зашипела, торопливо выбросив сгоревшую до самого фильтра сигарету в стоящую на подоконнике пепельницу. – Обожглась.

– Будем считать, что вы уже наказаны, – улыбнулся Антон. – А теперь одевайтесь.

– Зачем? – удивилась она.

– Поедем устанавливать личность спортсменки, на которую походит обращавшаяся к вам девушка. Вы ведь запомнили ее лицо?

– Конечно, – подтвердила она.

Глава 38

Задавая врачу вопрос по поводу названия города, Верона не собиралась ломать комедию, но со стороны это выглядело именно так. В какой-то момент она вдруг подумала, что все происходящее с ней действительно лишь игра больного воображения. Ведь об этом ей говорит уже второй человек, причем врач. Она вспомнила настоящего сумасшедшего. В доме, где они с Глебом жили первое время после свадьбы, в соседнем подъезде жила пожилая женщина. Она повсюду ходила с собачкой, носила модные шляпки и была очень вежливой. Внешне вполне приятная бабулька. Однако она не переставала уверять жильцов, что под землей в их районе работает центр изучения возможностей человека. Будто бы вход в него оборудован в подвале расположенного по соседству дома. Выводят в этом ужасном учреждении популяции невиданных людей, обладающих различными способностями. Одни сильные, другие очень умные, третьи могут жить в условиях высокого уровня радиации. Она же до пенсии работала там лаборантом. Во всех красках описывала похожие на небольшие гостиничные номера клетки с испытуемыми, спортивный зал, бассейны. Рассказывала, как вела журналы наблюдений за каждым подопытным. И до того все красиво и уверенно она излагала, что нельзя было в это не поверить. Ходили слухи, будто даже журналисты клевали на эту уловку и начинали проводить собственные расследования. В ординаторской Верона вдруг подумала, что, может, и с ней приключилось такое же несчастье, как с этой бабкой. В цветах и красках всплывают в виде воспоминаний сцены несостоявшейся поездки в Германию, выдуманная жизнь в притоне, приснившееся путешествие по Косово. А сама она, будучи невменяемой, как и случается в большинстве своем с сумасшедшими, села в первый попавшийся поезд и оказалась в этом городе, где вдруг наступило прозрение.

К такому выводу подтолкнуло и состояние. Сказалось и сотрясение. Она в тот момент плохо соображала, а окружающий мир казался болезненным и нереальным. Так или иначе, но ее вопрос о названии города вывел доктора из себя. С шумом поднявшись, он показал ей рукой на дверь.

Верона сидела на кровати, не зная, чем заняться. Вернувшись после беседы в палату, она немного успокоилась. Собственно, о чем переживать? Так или иначе, задерживаться здесь нельзя.

Соседка, с пышными формами и в домашнем халате женщина, протянула банан. Есть не хотелось. Даже подташнивало. Верона непроизвольно поморщилась.

– Бери! – поторопила женщина и скомкала другой рукой пустой пакет.

– Спасибо. – Верона взяла плод и стала чистить.

– Ты где была-то? – спросила женщина, поправляя под собой подушку.

– Доктор вызывал. – Верона откусила банан.

– Странно, – проговорила женщина.

– Почему? – удивилась Верона. – Он же еще на обходе сказал.

– Тут, пока тебя не было, следователь приходил, – пояснила она. – Зачем-то нас давай спрашивать, как у тебя дела и что говоришь по поводу того, как здесь оказалась.

– А вы? – Верона перестала жевать.

– А что мы? – пожала плечами соседка. – Сказали как есть. Лежишь, мол, ни с кем не разговариваешь. Сейчас время такое, меньше говоришь, больше живешь.

– Вы что, милиции боитесь? – Верона сделала вид, будто не поняла, о чем речь. На самом деле она догадалась, что насторожило женщин. Скорее всего человек, выдававший себя за сотрудника, совсем на него не походил. Она даже могла представить, кто им был. Сами чеченцы ни за что в больницу не сунутся. У Тани харизма не та. Остается Лева.

Тут ее словно ударило током.

«Какого черта я еще здесь делаю?!» – она обвела палату взглядом, словно впервые здесь оказалась, и встала.

– Ты чего? – удивилась переменам в ее внешности соседка и приподнялась на локтях – Поплохело?

– Нет, – Верона покачала головой. – Шкурки выбросить надо.

Она вышла в коридор и направилась в его конец, к окну. Как оказалось, эта сторона здания выходила к проходной. Когда Верона выглянула наружу, в ворота как раз въезжала «Скорая». Больничный двор был засажен тополями. По асфальтным дорожкам прогуливались несколько больных. Все было уныло и серо.

Верона поежилась. По всему выходило, что теперь она Бамату не нужна. Как она с синяком под глазом будет выдавать себя за Истомину? Но это еще не повод ее убирать. Главное, она во всеуслышание заявляла о намерениях террористов. Показываться после всего чеченцам на глаза все равно что шагнуть с платформы под поезд. От такого сравнения она даже поежилась, словно почувствовав, как огромные металлические колеса с бешеной скоростью перемалывают и крутят ее хрупкое и нежное тело.

Верона отвернулась от окна, размышляя, как поступить. В сумочке, которая была при ней, денег не оказалось. Она ничуть не удивлялась. Было бы смешно обнаружить там после встречи с наркоманами пачку денег. Паспорт не тронули. Еще косметичка. Можно замазать синеву под глазом, которая сменила припухлость и покраснение. Хотя, если надеть кепку с длинным козырьком, фингал не так уж и заметен. Удар был не сильный. Вся беда была в том, что при падении она врезалась затылком в бордюр.

Верона оглядела себя. «Блузка навыпуск, джинсы и кроссовки не совсем подходящая одежда для прогулок в такое время. Интересно, сколько до ателье?» – она вновь развернулась к окну, пытаясь определить, на каком удалении находится больница от района, где ее нашли. Однако увиденное внизу было сродни грому среди ясного неба. По дорожке от проходной, в сторону входа в приемный покой, направлялся Бамат. В черной кожаной куртке и джинсах, в правой руке чеченец нес пластиковый пакет. Что в нем не передачка, сомнений не было. Ее словно ударило молнией. Она была уверена: именно сейчас произойдет самое страшное, с чем сталкивается каждый рождающийся на этот свет человек. Как и все люди, она знала об этой неизбежности, но не верила, что это коснется ее. Не укладывалось в голове вечное ничто. Иногда, особенно в детстве, Верона вдруг просыпалась посреди ночи и подолгу не могла уснуть от навалившейся вдруг тоски. Хотелось плакать, бежать от страшной действительности и несправедливости, но потом это проходило. Ведь впереди – целая жизнь! Сейчас она вдруг отчетливо представила, что все это уже пройдено, а впереди темнота. Ужас надвигающейся беды помутил сознание. Она бросилась в палату. Однако у двери неожиданно прошла мимо, на выход и выскочила из отделения. Сбежала до первого этажа и только здесь поняла, что в фойе они обязательно встретятся. Повернула обратно. Она не считала этажи. На одном дыхании пролетев несколько лестничных пролетов, толкнула дверь с табличкой «Терапевтическое отделение». Прошла с каменным лицом мимо поста. Медсестра подняла на нее удивленный взгляд, но ничего не сказала. Верона остановилась. Идти было некуда. В фойе работал телевизор. Шли новости. С минуту постояв и примерно прикинув в голове, где сейчас может находиться Бамат, она направилась обратно.

Оказавшись на улице, встала. Через проходную идти опасно. Там может поджидать Бамата Назарбек.

Она сбежала по ступенькам и направилась вдоль здания. Зайдя за угол, остановилась. Теперь надо было дождаться, когда чеченец уйдет из больницы. Она сунула руки в карманы джинсов. Было холодно. Время шло, а его все не было.

К проходной потянулись люди. Приближалось время обеда. Верона стала волноваться. Неужели она могла проглядеть бандита? Вряд ли. Тогда что можно делать столько времени в больнице? Хотя ведь никто не знает, что она убежала, осенило ее. Вот, наверное, и ждет.

Верона оглядела забор в надежде увидеть пролом. Вертикальные бетонные плиты стояли ровно, плотно подогнанные друг к другу. Она была готова расплакаться. Постепенно Верона пришла к выводу, что оптимальный вариант – выйти за пределы больничного двора с группой медперсонала. Причем нужно идти незамедлительно. И она вышла из своего укрытия, нисколько не волнуясь за то, что одета не для прогулки по городу. Вернувшись к крыльцу, повернула по центральной аллее к проходной. Впереди шли двое пожилых мужчин. Со ступенек сбежали еще несколько человек.

– Милочка, вы куда?! – неожиданно окликнула ее шедшая сзади женщина.

– Меня за воротами ждут! – ответила Верона и побежала.

Дернула массивную дверь КПП и вбежала в узкий и длинный коридор. У вертушки охранник, одетый в синего цвета униформу. Едва она шагнула за ограждение, он преградил ей путь, вытянув правую руку.

– Пусти! – крикнула она на него и поднырнула под локоть.

– Стой! – зарычал он, пытаясь схватить ее.

Она вырвалась. Охранник еще попытался ее остановить, но остаток пути она пробежала.

– Сучка! – выкрикнул он вдогонку.

За порогом ее ждал очередной сюрприз. Как она и предполагала, на небольшом пятачке прямо напротив выхода стояла машина, в которой на месте водителя сидел Назарбек. Оглядевшись по сторонам, она поняла, что не сможет, как планировала, убежать. На добрую сотню метров асфальтированная дорожка проходит между бетонным забором и дорогой. Чеченец ее догонит в два счета.

Сделав по инерции несколько шагов, она резко развернулась кругом и бросилась обратно. Шагнув на ступеньку, рванула на себя бронзовую ручку двери и в буквальном смысле выдернула на себя Бамата.

Обхватив ее руками, он едва остановился.

– Отпусти! Бандит! – закричала она в проход. Дверь плавно закрылась. Последнее, что она видела, это перепуганное лицо охранника, который только что пытался ее задержать.

– Бежать хотела?! – сквозь зубы шипел Бамат, увлекая ее к автостоянке. – Убью! Голов резать буду!

Она вывернулась и ухватила его зубами за предплечье. Чеченец охнул и отдернул руку. На мгновенье хватка ослабла. Потеряв рассудок, Верона бросилась к шедшим впереди мужчинам. Заметив потасовку, они остановились, но не знали, как поступить. Один, средних лет, коренастый, с мужественным лицом, передал второму портфель, словно намереваясь прийти девушке на помощь. Но его напарник категорично покачал головой и стал пятиться задом. Вид разъяренного кавказца напугал его.

– Помогите! – она подскочила к коренастому и попыталась забежать за его спину. Он неожиданно резво сделал несколько шагов назад, схватил ее за локоть и толкнул обратно, в объятия Бамата.

– Она сумасшедший, – быстро заговорил чеченец. – Мы ее в другой больница везем!

– Да, – часто закивал мужчина. – Мы уже поняли.

Бамат поволок Верону к машине. Забросив ее на заднее сиденье, сам плюхнулся рядом.

Почти сразу Назарбек вырулил на дорогу, и они рванули прочь.

– Ты что, глупый, да?! – закричал на нее Бамат. – Я говорил тебе, бесполезно бежать. Найду, хуже будет. Почему не слушал?

Страшный акцент, с которым говорил чеченец, у него появлялся только в периоды прилива ярости. Верона, сжавшись в комочек, не дышала.

– Зачем убегала? Почему наврала и рассказала, что мы террористы?

– Мне никто не поверил! – закричала она.

Он двинул ей ладонью по затылку:

– Дома говорить будем.

Глава 39

Антон приехал в Ехотово вместе с Дроном на машине. Вели по очереди. На дорогу потратили почти сутки. Остальная часть группы осталась в Санкт-Петербурге. Под руководством Банкета, назначенного временно исполняющим обязанности заместителя Антона, они опрашивали местных жителей, встречались с участковыми, выявляли места компактного проживания гастарбайтеров, среди которых могли затесаться террористы, изучали состав этнических преступных групп. Другими словами, вникали в оперативную обстановку северной столицы. Параллельно этими же вопросами занимались смежники. Сомнений не было: в город, в преддверии эстафеты, стягиваются боевики с целью проведения теракта. Необходимо было узнать, где они концентрируются, установить адреса конспиративных квартир, определить численный состав. Все пришли к одинаковому мнению: террористам выгодно использовать в своих интересах эстафету. Внимание всего мира приковано к шествию олимпийского огня по континентам. Событие освещают сотни телерадиокомпаний и журналистов. Подогретое нападками противников проведения игр в Китае, мероприятие как раз кстати, чтобы в очередной раз громко заявить о себе. Одновременно доказать многочисленным спонсорам, что Россия, несмотря на все свои заверения, не смогла справиться с проблемами на Кавказе. В этой ситуации захват заложников, бесспорно, вызовет огромный общественный резонанс и коснется практически всех уголков Земли. В случае удачи это возможность оказать давление на власть, используя западные страны. А еще вернее сказать, у Европы и Америки появится моральное право требовать от России определенных действий. Поэтому Антон не сомневался: спецслужбы этих стран приложили руку к организации и финансированию операции. Для воплощения в жизнь такого грандиозного проекта необходимо много людей. Группе приходилось сталкиваться с подобными ситуациями. На первом этапе террористы могут жить как рассредоточившись по спальным районам и пригороду, чтобы по определенному сигналу выйти в назначенный район и экипироваться, так и заранее обосновавшись на адресе уже организованной группой. Вариантов много.

Большой удачей было то, что удалось установить личность одной из предполагаемых террористок. Ею оказалась Вероника Варламова, жительница Санкт-Петербурга, уехавшая два месяца назад на заработки в Германию. Если поначалу у Антона были сомнения в этом, то проведенная МВД проверка быстро подтвердила, что девушка покупала билет на свой паспорт. Одновременно по линии ФСБ в Ехотово были переправлены телеграммы и необходимые указания. Теперь Варламову искали здесь.

Антон сбавил скорость и поехал медленнее, давая возможность Дрону разглядеть номера домов. Впрочем, практически все они были на заборах, и не представляло труда определить, что деревянный коттедж с мансардой именно то, что искали.

– Ничего теремок, – протянул Дрон.

– Нужно определиться с кругом ее знакомых, узнать, куда выходит, кто соседи. – Антон замолчал, размышляя над тем, как это сделать.

– Давай к магазину подъедем? – предложил Дрон. – Возьмем что-нибудь перекусить.

– Правильно, – поддержал идею Антон. – А заодно поговорим с продавщицей. Наверняка она ее знает.

– Или мамашу. – Дрон, обрадованный тем, что, несмотря на отсутствие времени, командир легко согласился подкрепиться, повеселел.

И без того небольшое помещение магазина было поделено на два отдела, продуктовый и промышленный.

За прилавком скучала уже не молодая продавщица. Покупателей не было. Антон взял корзину и направился между стеллажами. Дрон последовал его примеру.

Набрав колбасы, хлеба и сыра, они прихватили бутылку минеральной воды и вернулись назад.

Женщина ловко застучала по кнопкам кассового аппарата.

– А у вас всегда так? – Антон обвел зал рукой, случайно съездив тыльной стороной ладони по физиономии стоявшего позади Дрона.

Вася чертыхнулся:

– Совсем я незаметный, да?

– Извини, – бросил ему Антон и уставился в ожидании ответа на продавщицу.

Подавив приступ смеха, она сделала серьезное лицо:

– Как?

– Пусто, – пожал плечами Антон. – Людей нет. Даже жутковато.

– А кому здесь быть? – она окинула взглядом свои владения. – Все с машинами. В городе отовариваются. У нас если и берут, то по мелочи.

– А для кого же магазин? – удивился Антон.

– Деревня рядом.

– А места здесь красивые. – Требуя подтверждения, Антон толкнул в бок Василия: – Правда?

– Угу, – кивнул Дрон и протянул деньги. – Говорят, здесь много знаменитостей местных живет.

– Не без этого, – соглашаясь, женщина вздохнула.

– А кто? – Антон вопросительно посмотрел на Дрона.

– Кажется, космонавт, – Василий сделал вид, будто растерялся.

– Нет, космонавтов в Ехотово отродясь не было. – Продавщица положила на тарелочку сдачу. – У губернатора здесь дача, еще новый директор комбината строится.

– А старый? – Василий удивленно захлопал глазами.

– Его год как убили, – протянула она.

– За что? – Антон сложил продукты в пакет и поставил корзину на столик справа.

– А за что их убивают? – вопросом на вопрос ответила продавщица.

Действительно, глупо в России спрашивать о таких вещах. Это равносильно заявлению, что ты инопланетянин, только что спустившийся на Землю.

– Говорят, олимпийская чемпионка есть? – осторожно проговорил Дрон. – По легкой атлетике.

– Она на этой улице живет, – оживилась женщина. – Я хорошо ее маму знаю. Елизавета Петровна каждый день приходит.

– И что она в этой глуши делает? – Антон сделал вид, будто удивился.

– Приезжает отдохнуть от Москвы, – продавщица поправила чепчик. – Остальное время мама за домом присматривает.

Больше ничего от продавщицы добиться не удалось. Вернувшись в машину, они отъехали к реке, протекавшей сразу за поселком. Антон заглушил двигатель, вышел наружу, открыл капот. Пока Дрон нарезал колбасу и хлеб, он проверил масло, осмотрел ходовую. Машина надежная, но и расстояние пришлось преодолеть не маленькое. Половину пути тряслись по разбитым дорогам. Закончив осмотр, взял полотенце, спустился к воде и умылся. Когда вернулся обратно, Дрон уже ел, превратив за время его отсутствия капот в стол. При виде Антона, который успел освежиться, Василий почувствовал себя неловко. Тем более тот застал его с набитым ртом, словно его держали без пищи минимум неделю.

– Ты чего? – Антон поморщился. – Боишься, что отберу?

– Слушай, – пробубнил Василий. – А почему ты не хочешь сразу к Истоминой наведаться?

– Была такая мысль. – Антон взял кусок сыра и закинул его в рот. Прожевал, задумчиво глядя на реку, потом перевел взгляд на Дрона. – Но боюсь повторения ошибки. Нам ведь почти удалось ухватиться за конец нитки в ситуации с Джином. И что?

– Здесь-то чего опасаться? – не понял Дрон.

– Хотя бы того, что террористы приехали на четверо суток раньше нас, – Антон посмотрел на него как на несмышленого ребенка. – Ты не подумал, что они тоже за ней наблюдают? Может, поселились по соседству? И вообще, я допускаю любое развитие событий. Вплоть до того, что она сама участвует в этом мероприятии.

– Хочешь сказать, что это один из способов покинуть страну и начать новую жизнь? – уточнил Дрон.

– Да, – подтвердил его предположение Антон. – У нее серьезные неприятности в бизнесе. Возможно, они подстроены теми, кто собирается использовать ее имя.

– Я как-то об этом не подумал. – Василий протянул руку за следующим бутербродом.

– А я и не сомневался, – усмехнулся Антон. – Нам лишь бы пожрать да выспаться.

Дрон нахмурился и передумал есть.

– А между тем нам необходимо сегодня попасть к ней в дом, – между тем задумчиво продолжил Антон. – Возможны несколько вариантов проникновения. – Он навалился спиной на машину. – Под видом газовщиков, для проверки оборудования, либо электриков.

– Эти способы подозрительны, – цокнул языком Дрон. – Постоянно выдаем себя за коммунальщиков или соседей. Скоро никому двери не будут открывать.

– Откуда она знает, как мы действуем? – удивился Антон, зная, что Дрон просто пошутил.

– Правдоподобнее заслать к ней журналиста. – Дрон достал платок и стал вытирать им пальцы. – Вообще, нет творческого подхода. Все шаблонно и топорно. Как в дешевом анекдоте.

– А ты как хотел? На парашюте свалиться?

– Давай поспорим: через тридцать минут я буду лежать у нее на диване?

– Да ну? – Антон оторопело посмотрел на майора. – Ты не перегрелся?

– Нет.

На самом деле Антон не сомневался: если кто-то из его подчиненных что-то пообещал, то обязательно сделает.

– Выкладывай!

– Надо прямо напротив ее дома инсценировать наезд на меня автомобиля. – Василий свернул расстеленную на капоте газету с остатками хлеба.

– Все сказал? – Антон разочарованно вздохнул. На этот раз он ошибся. Не каждый спецназовец может сдержать обещание.

– А что? – Василий удивленно захлопал глазами.

– Ничего, нормальная идея, – Антон не удержался и похлопал его по плечу. – Тебе цены нет. Только идиот может попасть под колеса джипа посреди абсолютно пустой улицы.

– Ну почему идиот? – не сдавался Василий. – Пьяный тоже…

– Нет, – Антон покачал головой. – Наезжать на тебя я не буду. Но идею ты подкинул хорошую.

Глава 40

Отвернувшись в окошко, Верона молила бога, чтобы их остановила милиция или Назарбек вдруг не справился с управлением и они врезались бы в столб. Она была уверена: ее везут убивать. От холода и страха Верону бил озноб, больше напоминавший судорожное подергивание. Она зажала коленями руки, стиснула зубы, но не могла успокоиться. В машине было тепло. Назарбек предусмотрительно включил печь. Но и это не помогало. Бамат больше не бил и даже не угрожал. Неожиданно ему кто-то позвонил. Некоторое время он разговаривал на родном языке. Потом отключился и что-то сказал Назарбеку. Тот заволновался, снизил скорость и наконец остановился. Справа был какой-то длинный забор из бетонных плит. Слева пустырь, упиравшийся в завод.

Набравшись смелости, Верона посмотрела на бандита. Бамат сидел, положив руку на спинку сиденья так, что его предплечье было на уровне ее шеи.

«Это чтобы сразу схватить, прижать голову к себе и прикончить», – подумала она, чувствуя, как в горле пересыхает, окружающие предметы теряют краски, а свет в глазах меркнет.

Верона поняла, что еще немного, и она потеряет сознание.

– Что, испугалась? – прищурился Бамат.

– Вы меня убьете? – спросила она.

Почему-то ей показалось, что если знать точно, что ждет впереди, то станет легче.

– А ты этого хочешь? – он слегка приблизил свое лицо к ней.

Верона хотела ответить, но воздух застрял в груди, а в горле все сжалось в ком. Она лишь замотала головой.

– Я даю тебе последний шанс, – он неожиданно взял ее двумя пальцами за подбородок и притянул к себе. – Сегодня ты уже приступишь к своей работе. А чтобы в твою глупую голову не лезли больше нехорошие мысли, на вокзале в Питере я покажу тебе маму и папу. На все время операции они станут твоей гарантией.

– Я так все сделаю. – На глаза навернулись слезы. Лицо Бамата превратилось в размытое пятно. Но она не смела отвернуться или моргнуть. – Не надо их трогать.

– Поздно. – Он отпустил ее.

– Я вас умоляю! – Она зарыдала.

Бамат схватил ее за шею и встряхнул:

– Заткнись! Ты нам чуть все не испортила!

Она часто закивала, пытаясь подавить приступы плача.

– Сейчас мы привезем тебя домой, – стал инструктировать Бамат. – Там ты одеваешься как Истомина. Потом берешь женский краска и делаешь похожим лицо.

Несмотря на трагизм ситуации, появившийся у Бамата акцент и то, как он обозвал косметический набор, вызвали у Вероны улыбку. Испугавшись вывести этим его из себя, она опустила голову.

– Хозяин квартиры не знает, что с тобой случилось, – между тем продолжал чеченец. – Ему сказали, чтобы он отвез вас обратно в Питер на машине. Сейчас готовится. Уже взял отпуск на десять дней. Сама понимаешь, никуда он не поедет. Так сделали, чтобы этого ишака здесь раньше времени искать не стали. Он думает, ехать надо завтра. А сегодня у вас шашлыки в лесу.

– Вы его тоже? – одними губами прошептала Верона.

– Нет, – он улыбнулся, – это сделаете вы.

Верона схватилась за голову и уткнулась лбом в спинку переднего сиденья:

– Куда вы меня толкаете!

– А как ты хотела? – Бамат занервничал. – Хочешь живой свидетель оставить?

– Но ведь он ничего плохого не сделал! – Она взяла себя в руки и выпрямилась. – Да и что он может рассказать?

– Ты совсем добрый, – разочарованно проговорил Бамат. – Лева – козел. Наркотик поставляет. Зачем его жалеть? Надо на всякий случай убирать.

– Но ведь ваши наркотики! – Верона развернулась к нему всем телом.

– Долго говорим. – Бамат тронул рукой за плечо Назарбека. – Езжай быстрее… …– Явилась! – Таня окинула Верону с головы до ног испепеляющим взглядом и посторонилась.

Верона прошла в квартиру.

– Быстрее в комнату, – поторопила Таня.

Теряясь в догадках, Верона подчинилась.

На ее кровати лежала джинсовая одежда. На полу стояли кроссовки.

– Надевай! – по-военному четко скомандовала Таня и уселась у окна.

– Я в душе два дня не была! – запротестовала Верона.

– Пять минут, – Таня постучала указательным пальчиком по запястью. – Скоро Лева придет. К этому времени ты должна быть готова.

Верона бросилась выполнять указания. Быстро приведя себя в порядок, она надела приготовленную одежду. Все оказалось новым, из магазина.

– Ну как? – поинтересовалась прибалтка, наблюдая за тем, как Верона рассматривает себя в зеркало.

– Хорошо, – Верона с благодарностью посмотрела на нее. – Все подошло.

– На себя брала. У нас все размеры одинаковы. – Таня встала с дивана и цокнула языком. – Вылитая Истомина!

Вероне вновь стало нехорошо. Вернее, она и так не испытывала радости. Однако напоминание о чемпионке было некстати. Она вдруг поняла, что ее приготовления напрямую связаны с судьбой Истоминой. Возможно, именно в эти минуты несчастную спортсменку убивают. Почувствовав себя невольным соучастником этого, она закрыла лицо руками.

– Ты чего?! – встрепенулась Таня.

Вместо ответа Верона замотала головой, давая понять, что все в порядке.

– Подруга, так дело не пойдет, – с этими словами Таня взяла ее за запястья и с силой убрала руки в стороны. – Еще чего не хватало! Ты же сейчас опухнешь, а глаза покраснеют! Давай к зеркалу. Нам еще марафет навести надо.

Таня возилась долго. Пришлось сначала убирать посинение от удара, только потом накладывать макияж.

Верона сидела на стуле перед установленным на столе зеркалом. Таня суетилась вокруг, иногда поглядывая на снимок Истоминой. Вскоре сходство с ним стало заметным.

Встав между Вероной и столом, Таня присела:

– Кажется, все! Наденешь ее сережки – вообще одно лицо.

От этих слов у Вероны вновь все поплыло перед глазами.

– Не умирай, подруга! – подбодрила Таня.

Из коридора послышался звук открывающейся двери.

– Лева пришел! – прошептала Таня и упорхнула из комнаты.

Верона некоторое время рассматривала себя в зеркало. Ей стало жутко. На нее с укором, холодным и мертвым взглядом смотрел чужой, незнакомый ей человек.

– Господи, – она встала и неожиданно для себя перекрестилась.

– Ну что, – раздался за спиной голос Левы, – вы готовы?

– Да, конечно, – Таня вошла в комнату и толкнула Верону в бок. – Пора!

Плохо соображая, она вышла в коридор, взяла сумку. Лева метался по комнатам, выключая телевизор, хлопая дверцами шкафа.

– Мясо взяли? – раздался его голос из кухни.

– В бидоне! – крикнула от дверей Таня.

Сумки загрузили в багажник. Плед и упаковку углей в салон. Таня уселась спереди, Верона сзади.

Лева завел двигатель и тронул машину со двора.

– Надо было с утра выезжать, – сокрушенно вздохнул он.

– Кто же знал, что Верончик задержится?

– А где она была так долго? – неожиданно спросил Лева.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – ответила за нее Таня. – Жених у нее здесь.

– Мутные вы, – вздохнул он.

– Какие есть. – Таня развернула установленное в салоне зеркало к себе и стала поправлять прическу.

– Вот это ты зря. – Лева вернул его в исходное положение.

– Зануда. – Она обиженно надула губки, но тут же ее лицо приняло озабоченное выражение. – Далеко?

– Да нет, – он покачал головой.

– Может, зря мы пикник затеяли? – неожиданно спросила Таня. – Завтра в Питер ехать. Тебе, наверное, надо машину готовить?

– Мелочи, – отмахнулся Лева. – Я с утра на сервис заскочил, все проверили. Сейчас заправился под завязку. – Он весело посмотрел на нее. – Не волнуйся.

– Да я и не волнуюсь. – Она отвернулась к окошку.

Вскоре выехали за город. По обе стороны дороги потянулся живописный сосновый лес.

– Как у вас красиво. – Таня опустила стекло и выставила в окошко ладонь. – И воздух чистый.

– Да, места здесь что надо, – согласился Лева. – Сейчас сами увидите.

Некоторое время ехали по той же самой дороге, где их провозил в коттеджный поселок Бамат. Потом свернули на проселок.

– А медведи у вас водятся? – Таня испуганно посмотрела на Леву.

– Смеешься? – вопросом на вопрос ответил он.

Лес стал реже. Миновали небольшое поле. Дорога пошла под уклон. Впереди заблестела речка.

Выбирая место для отдыха, Лева поехал медленнее.

– Еще немного, и сюда не попадешь, – глядя по сторонам, заговорил он. – Наступит пожароопасный период. Лесники и милиция въезд в лес запрещают. В прошлом году месяц с включенными фарами по городу ездили, такой дым стоял.

Наконец он свернул в сторону группы берез, росших почти у самой воды от одного корня, и остановился.

– Пойдет?

– Нормально, – изменившимся вдруг голосом сказала Таня и торопливо выбралась из машины.

Верона поняла: ей тоже не по себе от происходящего. По сути, человек сам приехал на собственное убийство. Было больно смотреть, как он подобно ребенку радуется этому событию.

Верона вышла наружу. Небо прояснилось. Вынырнувшее из-за облаков солнце пригревало. Ветерок шумел в ветвях деревьев.

– Смотрите!

Она обернулась.

Лева показывал пальцем на нижние ветки берез. Она подошла ближе и увидела сережки.

– Весна, – резюмировала Таня.

Лева с энтузиазмом взялся за обустройство места проведения пикника. Верона, словно окаменев, стояла у машины, наблюдая за тем, как он выкладывает на траву пакеты с продуктами, шампуры, ставит бидон с мясом.

– Чего словно неживая? – Таня толкнула ее в бок и прищурилась. – Помогай!

Верона на негнущихся ногах направилась к сложенным в стопку раскладным стульям.

– Нужны сухие ветки, – Лева огляделся. – Соберите пока.

Верона краем глаза видела, как Таня взяла из багажника топорик и сняла с него чехол. Потрогала подушечкой большого пальца острие, задумчиво посмотрела на Леву. Внутри у Вероны все похолодело. Захотелось вдруг закричать и броситься прочь.

Тем временем Таня знаками дала понять, чтобы Верона заговорила с ним, а сама пошла в сторону молодых сосен, к которым обреченный находился спиной.

Сидя на корточках, Лева возился с мангалом.

Верона подошла и встала напротив.

Он с силой вставил одну ножку в держатель и поднял на нее взгляд:

– Зиму без дела лежал, заржавел.

Верона не могла говорить. Сердце, казалось, переместилось в голову. В глазах пульсировал свет. До этого ей приходилось убивать, либо спасая себя, либо в отчаянии. Никогда она не была участником такого длительного приготовления.

Между тем, подняв с земли несколько сухих веток, Таня повернула обратно. Продолжая заниматься уже наполовину сложенным мангалом, Лева лишь оглянулся и стал прилаживать вторую ножку.

Таня подошла к несчастному сзади. Словно взвешивая в руке, несколько раз качнула топориком и размахнулась.

Верона непроизвольно поднесла к губам ладонь. Лева поднял на нее удивленный взгляд и, в самый последний момент, втянул голову в плечи. Он запоздало понял, что сзади происходит что-то ужасное. Страшный, неприятный звук заглушил вскрик. Верона не поняла, что закрыла глаза. Просто ей показалось, что на мгновение стало вдруг темно. Через секунду она увидела, как Лева стал падать лицом вперед, однако в последний момент он успел выставить руки. Верона не могла отвести взгляд от страшной картины. Лева стоял на четвереньках, раскачиваясь в такт сердцебиению, и страшно всхрапывал. Таня шагнула вперед и снова замахнулась. В это время Лева вдруг, странно передвигая руками, пошел от нее. Второй удар пришелся ему в поясницу. Он выгнулся, оскалив зубы. Потом странно подпрыгнул и встал. Таня завизжала. Издавая страшные, похожие на покашливание звуки, Лева развернулся к ней лицом. Верона с ужасом увидела черный от крови затылок с торчащими в разные стороны намокшими волосами.

Таня выронила топор, прижала руки к груди и стала пятиться.

Лева сделал еще шаг, потом схватился за голову и осел.

Все заволокло странным туманом. Воздух вдруг стал густеть, а окружавшие предметы удалились. Послышался странный звон. Она видела, как Таня все же добралась до топора и теперь с остервенением лупит им по голове переставшего подавать признаки жизни Левы. Он лежал на правом боку, уткнувшись лицом в землю и подтянув к животу ноги. Маленький и жалкий. Бордовые сгустки разлетались на пожухлую прошлогоднюю траву, попадали на лицо, грудь, руки Тани.

– Что стоишь? – крик подельницы вывел ее из оцепенения. Но Верона не бросилась помогать подруге. Попросту не смогла. Внутри словно что-то лопнуло. Она успела лишь отвернуться и упереть руки в колени, как ее вырвало.

Когда Верона пришла в себя, Таня уже стояла у машины. Вид ее был ужасный. Вся в крови, она тяжело, с хрипом дышала. Рот открыт, нижняя губа странно вывернута, словно ее свело судорогой.

– Хватай лопату! – озираясь по сторонам, прохрипела Таня.

– Давай в воду? – Верона не услышала собственного голоса и для верности показала рукой в сторону берега.

– Ты что, дура? – взорвалась Таня. – Ты его на глубину потащишь?

Больше не задавая вопросов, Верона бросилась к багажнику. Схватив лопату, она подошла к трупу и, стараясь не глядеть на него, вогнала штык в землю. Но взгляд поневоле словно магнитом притягивало к развороченному затылку Левы. Запах вызывал тошноту.

Послышался гул машины. Верона бросила лопату и начала пятиться задом. Синяя «БМВ», вырулив на поляну, встала у трупа.

– Ты чего? – закричала на нее Таня. – Это Бамат!

Ноги перестали держать, и Верона опустилась на корточки.

Выскочивший из-за руля Бамат стал махать руками и что-то кричать на Таню. Назарбек, бросая по сторонам настороженные взгляды, подбежал к машине Левы, забрался внутрь и завел мотор. Лихо развернувшись по поляне, он подъехал задом к трупу, едва не раздавив его. Выскочил, открыл багажник. Склонился над телом, но в последний момент громко выругался на русском и осуждающе посмотрел на Таню:

– Зачем так? Теперь руки пачкать будет!

Потом огляделся, схватил с земли забитый продуктами пакет, вытряхнул из него содержимое и, брезгливо морщась, надел его на обезображенную голову Левы.

Вдвоем с Баматом они загрузили тело в багажник. После этого Таня быстро собрала все, что привезли с собой, и закинула сверху.

Глава 41

– Ну что, все, кажется? – Антон взялся за капот и, слегка придерживая, опустил на запястье Дрона.

Разыгрывая несчастный случай, майор взвыл не своим голосом и дернул руку на себя, оставив часть своей кожи на металле.

– Ты что?! – он запрыгал на одной ноге вокруг своей оси, тряся окровавленной конечностью.

Едва сдерживая смех, Антон чертыхнулся:

– Смотреть надо!

– Козел!

«Ну, за козла ты мне, Вася, ответишь», – беззлобно подумал про себя Антон и поймал бесноватого майора за предплечье:

– Стой!

– Аптечку тащи! У-уу! – Вася, выпучив глаза, стал дуть на руку.

– У нас от нее одна коробка. – Антон огляделся по сторонам. – Пойдем!

– Кажется, перестарались, – процедил сквозь зубы Дрон.

От напряжения он стал пунцовым. На лбу выступили бисеринки пота.

– Твоя идея, – так же тихо ответил Антон, направляясь к калитке Истоминой. – Хотя я бы с большим удовольствием опустил его тебе на язык.

– Садист! – прошипел Дрон.

Антон надавил на кнопку звонка и обернулся на Дрона. Зажимая окровавленную руку, тот пританцовывал, бормоча что-то себе под нос.

– Да! – раздалось из динамика.

– Извините, – Антон слегка наклонился к видеоглазку. – Мы напротив вашего дома машину ремонтировали. Мой товарищ руку повредил.

– И что вы хотите от нас? – после небольшой паузы спросила женщина.

Судя по голосу, она была уже в возрасте.

– Помощи.

– Сейчас я вынесу вам бинт.

Антон волновался, что их не впустят внутрь. Двое незнакомых здоровых мужиков на джипе всегда настораживают. Но вслух свои мысли высказать побоялся. Не исключено, что хозяйка попросту стукнула трубкой по клавише, будто повесила ее, а на самом деле подслушивает, о чем говорят незваные гости.

Наконец за забором раздались шаги. Щелкнул засов.

– Чара, фу! – скомандовала, скорее всего собаке, женщина и приоткрыла калитку.

– Вот, посмотрите, – засуетился Антон, пропуская вперед Дрона. – Я на него капот случайно уронил.

– Ага, – обиженно прогнусавил Дрон. – И так три раза и еще сверху попрыгал. Смотреть надо!

Антон поморщился. Нашел где шутить.

Между тем женщина открыла ворота шире.

– Мама, что случилось? – раздался из глубины двора другой голос.

Антон догадался, что это говорит Ольга.

– Да тут вот молодые люди машину ремонтировали, и один руку повредил…

– Мама, у них аптечка должна быть, – с нотками тревоги в голосе заметила Ольга, и тут же ее личико появилось из-за плеча женщины. – А почему вы к нам пришли?

Антон сразу узнал ее и удивился сходству с Варламовой, фотографию которой ему удалось увидеть перед отъездом.

– Напротив вашего дома сломались, – Антон пожал плечами.

– Все, – между тем простонал Дрон и развернулся к Антону, – пойдем. До города дотянем.

– Возьмите, – женщина протянула бинт.

– А воды не дадите? – осторожно спросил Антон. – Мы бы здесь рану промыли.

– Выходит, вы не местные? – спросила женщина.

– Угу, – подтвердил Антон, разрывая упаковку. – По известному определению уголовные элементы такого образа жизни называются «залетными».

– Не очень вы похожи на бандита, – проговорила из-за спины матери Ольга.

– Я знал, что вы так скажете. – Антон смял и убрал в карман обрывки упаковки. – А если бы я представился, например, директором компании, занимающейся малоэтажным строительством, проявившей интерес к этой территории, вы бы поверили?

Антон специально запутал Истомину. Не сказав ей, кто они на самом деле, вынудил выбирать из двух предложенных вариантов самой. При этом он заранее создал такие условия, при которых она на подсознательном уровне будет бояться обидеть незнакомых ей людей.

– Странно, – протянула она, отодвигая мать в сторону. – Давайте я вам помогу.

– Что странно? – не понял Антон.

– Мыслите как-то нестандартно, – пояснила она. – Значит, вы строитель?

– Выходит так, – пожал плечами Антон, почувствовав облегчение.

– Надо промыть, – мать Истоминой заглянула через плече дочери.

– Пойдемте в дом, – засуетилась Ольга.

– Вы же должны нас бояться, – неожиданно напомнил Дрон.

– Почему? – открывая калитку шире, удивилась Ольга и жестом руки поторопила гостей.

– Так в России принято, – продолжал рассуждать Дрон, направляясь следом за матерью Ольги.

– Помолчал бы, – на всякий случай предостерег Антон. Но было поздно.

– Может, тогда скажете сразу, чтобы не мучиться, где у вас сейф? – сострил Василий.

– Чара! – окликнула Ольга овчарку, шедшую параллельно дорожке.

– Шутка! Вы простите, – залепетал Дрон, сделав испуганное лицо.

– Да я уже поняла, – улыбнулась Ольга.

Они вошли в дом. Он был просторным и без всяких архитектурных излишеств. Все выполнено под дерево. В кадках стояли диковинные растения. Женщины проводили Дрона в ванную, где он отмыл руку. Антон все это время сидел на диване в гостиной. Вскоре Василий появился в сопровождении хозяйки апартаментов.

– Ничего страшного, – успокоила Ольга. – Небольшой ушиб да кожу ободрал. Я в этих делах разбираюсь.

Антон поднялся, размышляя, как завязать разговор. Необходимо было найти повод, чтобы задержаться и изучить обстановку изнутри. Он надеялся, что здесь будут висеть награды, тогда можно было начать диалог. В арсенале была неуклюжесть, следствием которой могло стать сломанное кресло, стул, журнальный столик или опрокинутый торшер. Но и этот вариант исключался. Мебель была сделана на совесть, а та, что подходила для такого дела, находилась далеко от него. Он уже хотел задать Истоминой вопрос о жизни в поселке, как случилось непредвиденное.

– Ольга! – мужской голос сверху заставил всех поднять головы.

Антон ожидал чего угодно, только не этого. Положив руки на перила, сверху на них смотрел не кто иной, как Демизи. Вид одетого в домашний халат и тапочки чеченца шокировал спецназовцев.

Бандит тоже узнал Антона. Его лицо вытянулось от удивления. Но он еще не верил своим глазам и тряхнул головой.

– У-у, шайтан! – почти простонал бандит и бросился прочь.

– Черт! – Антон устремился к ведущей вверх лестнице. – Дрон, наружу. Окна!

– Что происходит?! – крикнула Ольга.

Вбежав на второй этаж, Антон присел и выглянул из-за угла. Небольшой коридор, по обе стороны которого было по одной двери, упирался в окно.

Вынув пистолет, он загнал патрон в патронник. Было по меньшей мере глупо бросаться следом. Он обернулся назад. Ольга стояла в начале лестницы.

– Где он?

– Уходите! – она топнула ногой. – Как вы смеете?

– Дура! Он убить тебя собирался! – не выдержал Антон и вновь повернулся к проходу. – Демизи, дом окружен! Ваши планы по поводу срыва эстафеты раскрыты. Предлагаю сложить оружие и сдаться!

– Убирайтесь прочь! – срывающимся голосом закричала Ольга. – Мама, звони в милицию! – снизу раздался топот. Антон понял, что чемпионка пошла в атаку, и развернулся.

Женщина решительно взбежала по лестнице и схватила его руками за левое плечо.

– Что вы себе позволяете?! – брызгая слюной, крикнула она в лицо.

– Вы знаете, кто ваш гость? – сквозь зубы процедил он.

Ольга не ответила, лишь несколько раз дернула его на себя слабеющими руками, потом обхватила голову руками и села рядом.

– Где он? – вновь выглянув в коридор, спросил Антон. – Попросите его не делать глупостей.

Антон почти успокоился. Он подумал, что Истомина догадалась, что ее гость бандит, а они – представители силовых структур. Тем более в самом начале он крикнул, что дом окружен. В свою очередь поведение Демизи красноречиво говорило о его проблемах с законом.

– Ольга, беги, это мои конкуренты! – неожиданно крикнул из комнаты бандит. – Прощай. Я любил тебя!

Антон успел увидеть лишь глаза Истоминой. Округлившиеся от злости, полные ненависти. В следующий момент она вцепилась ему в лицо ногтями. Он не удержался и полетел на пол коридора. Было ясно, что именно на это рассчитывал Демизи. Антон не сомневался, что бандит не упустит возможности использовать ситуацию в своих интересах. Поэтому Истомину жалеть не стал. Левой рукой он схватил ее за запястье правой руки, оторвал от своего лица и резко повернул против часовой стрелки. Подчиняясь боли и силе, Ольга перевернулась на спину. Антон услышал звук рвущихся связок, но не мог поступить иначе. Одновременно он привстал и вернулся за угол. Девушка была не только сильна физически, но и крепка духом. Никогда раньше ему не приходилось встречаться вот так с олимпийскими чемпионами.

Почти сразу он почувствовал, как в коридоре изменилось освещение, и выпрямил руку с оружием в направлении дверей. Демизи выпрыгнул из расположенной справа комнаты и растянулся на полу. Он лежал на спине, левой рукой прижимая к себе собранную впопыхах одежду и направив ствол пистолета в стену рядом с дверью.

«По меньшей мере, глупо», – подумал Антон и несколько раз выстрелил ему в бедро.

Вскрикнув, чеченец резко перевернулся на живот. Не теряя времени даром, Антон столкнул Ольгу вниз. В тот же момент раздался выстрел.

Пуля шлепнула за углом, где-то рядом с головой, и рикошетом ушла дальше. В воздухе запахло цементом.

– Не глупи! – крикнул Антон и поморщился от звуков сваливающегося по ступенькам тела Ольги.

– Доча! – завопила мать. – Ироды!

Антон выглянул в коридор. Как он и думал, эйфория прошла, и бандит лежал, скривившись от боли. Пистолет валялся рядом. Теперь было не до него. Одежда разбросана по полу. Демизи пытался согнуть ногу в колене, чтобы обхватить руками, но боль заставляла его, наоборот, держать ее прямой.

Антон кинул взгляд на Ольгу, которой мать помогала подняться, и бросился к Демизи. В два прыжка оказавшись рядом с раненым бандитом, он отбросил носком ботинка пистолет в сторону и, на лету развернувшись вокруг своей оси, со всего размаха рухнул спиной на чеченца. Демизи вскрикнул и запричитал на родном языке. Антон схватил его за горло.

– Значит, это так ты обещание держишь? – Он цокнул языком. – Теперь я понимаю, почему тебе нужно было любой ценой оказаться на свободе.

– Рук убери! – прохрипел чеченец и попытался сбросить Антона с себя, однако от боли в ноге сморщился и обмяк.

– У тебя есть шанс поправить положение, – продолжал быстро говорить Антон. – Теперь я тебе не гарантирую свободы, но срок скосить можешь…

В этот момент он заметил, как Демизи повел глазами в сторону лестницы. Антон понял, что кто-то поднялся на этаж, и обернулся.

У лестницы, направив в него ствол охотничьего ружья, широко, по-мужски расставив ноги, стояла Ольга.

Антон перевернулся на спину. Ладонь левой руки скользнула по липкому от крови полу.

– Медленно встал! – почти по складам проговорила она.

Антон почувствовал, как Демизи напрягся.

– Ольга, этот человек – один из организаторов террористического акта…

– Я сказала, встать!

– Демизи, – не оборачиваясь, заговорил Антон. – У тебя появился шанс. Согласись, все кончено.

– Ольга, не стреляй! – Демизи обмяк. – Этот человек говорит правда.

Признание Демизи шокировало Ольгу. Она побледнела, нижняя губа затряслась, а на глаза навернулись слезы.

– Негодяй! – почти прошептала она, запрокинула голову назад. – Какая я дура!

Антон сел. Демизи остался лежать, безразлично глядя в потолок.

– Отдайте мне ружье, – Антон медленно встал и протянул в направлении Ольги руку.

– Не беспокойся, я не стану его убивать, – она криво усмехнулась.

– Тогда, если не трудно, позовите с улицы моего напарника, – попросил Антон.

Он мог попросту позвонить Дрону. Но опасался, что сейчас, переварив в голове услышанное, чемпионка может повести себя непредсказуемо. Поэтому основной задачей было убрать вооруженную женщину подальше.

– Оля! – позвала снизу мать. – Что случилось?

– Все нормально! – успокоила ее Ольга и, понуро опустив голову, направилась выполнять просьбу Антона.

Дрон появился через минуту. На ходу сунув пистолет в закрепленную под курткой кобуру, он подошел к Демизи. Оглядел его с ног до головы и разочарованно вздохнул:

– А чего он лежит?

– Хватит острить, – Антон поморщился и протянул ему пистолет чеченца. – Его надо перевязать.

Дрон направился за бинтом.

Антон схватил Демизи за отвороты халата и подтащил к стене. Навалившись на нее спиной, чеченец некоторое время стонал и морщился. Антон терпеливо ждал. Наконец он успокоился и открыл глаза.

– Как давно знаком с Истоминой?

– Два года, – чеченец с опаской посмотрел ему за спину. Антон обернулся. Вернулся Дрон. В руках бинт и зеленка. Майор без лишних слов присел перед Демизи на корточки, брезгливо оглядел волосатую ногу и вздохнул:

– Может, сразу отхватить под самый корень?

– У тебя две минуты, – поторопил Антон и прошел на балкон.

Ольга сидела на диване, поджав под себя ноги, и плакала. Рядом стояла мать.

– Извините! – он кашлянул. – Вы грозились звонить в милицию?

– Не успела, – покачала головой мать Истоминой.

– Хорошо. – Он вернулся обратно.

Наложив бандиту повязку, Дрон осматривал содержимое карманов его куртки, которая вместе с остальными вещами валялась на полу.

Демизи не долго запирался. Как оказалось, с Ольгой Истоминой он познакомился два года назад в Лондоне. Чеченец часто бывал в столице туманного Альбиона. Даже имел недвижимость, купленную на деньги английских спецслужб, к которым добавил заработанные на войне, грабежах, терактах, торговле оружием и наркотиками. Первые встречи носили случайный характер на корте. Он, тоже отдавая дань моде, играл в большой теннис. Постепенно Истомина увлеклась им. Общение стало более тесным. Дело дошло до постели. В конечном итоге она в него влюбилась. Это не осталось незамеченным сотрудником спецслужб, курирующим его работу. Он предложил использовать этот момент в своих интересах. В России шла предвыборная кампания. Одновременно проводилась подготовка к Олимпийским играм в Пекине. Было уже известно, что Истоминой предложили участвовать в мероприятии. Самый раз заявить о себе и испортить русским настроение. Так родился план взятия в заложники членов МОК и участников эстафеты олимпийского огня в Санкт-Петербурге. Причем куратор был убежден, что в данном случае российские спецслужбы воздержатся от силового освобождения заложников. Если, конечно, требования будут разумны и выполнимы. Их быстро подготовили. Все они на первый взгляд казались даже справедливыми. Понятно, что основной целью акции было напомнить о проблеме Чечни, а одновременно показать всему миру уязвимость и недееспособность власти.

В какой-то момент Демизи вдруг стал отвечать менее охотно. Когда дело дошло до самого главного, он и вовсе замолчал. Антон предложил ему сотрудничество, мотивируя это тем, что так или иначе все члены организации будут арестованы либо ликвидированы. Вопрос времени. Есть шанс смягчить свое положение. Когда и это не подействовало, Антон решился на крайний шаг и дал понять, что может заявить, будто Демизи с самого начала сотрудничал с ГРУ и был его личным информатором. Чеченца не пришлось долго уговаривать. Он понял, что на этот раз выхода нет. Поэтому легко согласился на все условия Филиппова и рассказал план дальнейших действий. По нему выходило, что после устранения Истоминых Демизи должен забрать документы Ольги и выехать в условленное место, где его поджидает ее двойник. Антон уже знал, что его роль вынуждена исполнять Вероника Варламова, личность которой удалось установить в Санкт-Петербурге. Кроме нее там будут находиться трое сообщников, один из которых женщина. Вечерним поездом Варламова выезжает в Санкт-Петербург, где останавливается в специально подготовленной гостинице. Двойник Истоминой выясняет, как решены вопросы безопасности, изучает организацию системы охраны, расположение постов, уточняет распорядок и сообщает об этом Демизи. К этому времени группа численностью в двадцать хорошо подготовленных моджахедов уже прибыла разными способами в город и сосредоточилась на территории домостроительного комбината, еще осенью закрытого на реконструкцию. Вечером в гости к «Истоминой» приходит под видом родственницы ее напарница по кличке Таня. Гражданка Прибалтики имеет спортивный разряд по пулевой стрельбе, участвовала в военном конфликте на Балканах. Двойник, который к этому времени должен определить безопасный вариант проноса оружия, проводит ее к себе в номер, где она задерживается допоздна. Тем временем, разбившись на несколько групп по числу машин, боевики стягиваются в район. После первого этапа Демизи дает команду на захват гостиницы. Специально обученное звено из трех человек, до этого изображающее обыкновенных посетителей, начинает прорыв с главного входа. Двойник и Таня нейтрализуют охрану на этажах.

Антон понял, что выполнена только половина работы. Наверняка съехавшиеся в город боевики, узнав, что организатор и вдохновитель операции оказался в руках спецслужб, не захотят добровольно сложить оружие. Выход один – нейтрализовать сообщников Демизи и продолжить делать вид, будто все идет по плану. Оптимальный вариант – дождаться момента, когда банда, разбившись на группы, будет находиться в машинах. Со слов Демизи, для этих целей привлекли небольшие фургоны. Антон не долго думал над тем, как быстро закончить первую фазу операции, и предложил вызвать сообщников Демизи домой к Истоминой. Быстро нашли причину, которая оправдывала такое решение. Якобы в последний момент бандиту удалось узнать, что чемпионка решила ехать на своей машине, о чем уже сообщила в Питер. Дрон остался в комнате второго этажа вместе с чеченцем. Мало ли что тот выкинет, когда его подельники въедут во двор. К тому же Антон, как выяснилось, перестарался, и рука майора действительно пострадала сверх меры. Кисть посинела и распухла. Дрон всерьез опасался, что заработал трещину.

Положение было щекотливым. Антон связался с оперативным дежурным и сообщил обстоятельства дела. По всем расчетам, информация уже поступила в местное УВД и ФСБ. Но до приезда оперативников придется работать самим. Тянуть время – значит насторожить бандитов. Антон не хотел повторения чеченских ошибок, когда Демизи улизнул из-под носа. Неожиданно он вспомнил, как тот выдавал себя за Бахрома.

– Слушай, – Антон посмотрел на стоящего у окна Дрона, потом перевел взгляд на Демизи. – А где тот человек, именем которого ты представился при задержании?

– Отрабатывает долг, – Демизи натянуто улыбнулся. – Он хорошо знает город и должен исполнить роль одного из водителей.

– Звони своим друзьям, – скомандовал Антон и посмотрел на часы. – Тебе надо еще одеться. Не будешь ведь в таком виде встречать.

Глава 42

После того как следы несостоявшегося отдыха на природе были убраны, а Лева уложен в багажник собственного автомобиля, Назарбек отправился осматривать берег. Нужно было найти место, где можно столкнуть машину в воду, а заодно убедиться, что поблизости нет свидетелей.

Бамат отряхнул одежду, потом попросил Таню полить ему на руки из бутылки минеральной воды. Умывшись, он вытерся носовым платком и критически оглядел поляну:

– Вас соседи видели, как уезжали?

– Нет, – на секунду задумавшись, покачала головой Верона. – Двор, как всегда, был пуст.

– Это хорошо, – протянул Бамат. – У Левы нет родственников. Три года назад мать умерла. Брат сидит. Дали двадцать лет за разбой и убийства. Зачем, спрашивается, человек жил? – он вопросительно посмотрел на Верону. – Даже детей после себя не оставил.

– А ты для чего живешь? – неожиданно спросила Верона.

– Ты не поймешь, – на секунду задумавшись, ответил Бамат. – У тебя и твой народ другие ценности.

– И все-таки? – набравшись храбрости, она сунула ладони в карманы джинсов и, не мигая, уставилась чеченцу в глаза, всем своим видом давая понять, что ей очень хочется услышать от него ответ.

– Я – воин, – гордо проговорил Бамат. – За свободу своего народа борюсь. И дети у меня есть. Я знаю свой дед, прадед и даже его отец. Спроси сейчас Леву, кто его предки, разве он скажет? Зачем такие люди нужны? Я на сто процентов уверен: он и на кладбище могилу матери не найдет. Все русские такие. – Он брезгливо сплюнул. – Водка, наркотики на первом месте. У нас в республике страшная война был. Ни один беспризорник нет. У вас матери детей в детских домах оставляют. Стариков не почитают. Они на улице стоят, на хлеб просят! Все продают. Думаешь, я или Назарбек прятался, когда в Россию из Косово ехал? Просто везде деньги платили.

Вскоре вернулся Назарбек. Обменявшись с Баматом несколькими фразами, он сел за руль Левиной машины и завел двигатель.

– В последний путь! – Бамат шутя надул щеки, приложил руку к виску и вытянулся в струнку, отдавая честь.

Назарбек тронулся с места и поехал вдоль берега.

– Куда это он? – удивленно глядя вслед, спросила Таня. Она отходила по нужде в кустики и не поняла, что произошло.

– Он нашел обрыв и яма. Сейчас утопит машина, никто год не найдет.

Спустя час, сидя на заднем сиденье «БМВ», Верона с ужасом смотрела на шоссе. Как только за деревьями мелькала очередная приближающаяся машина, сердце начинало колотиться чаще. Моля бога, чтобы это был не тот, кого ждали Бамат и Назарбек, она опускала взгляд в пол.

Они стояли на проселочной дороге, недалеко от шоссе, соединяющей коттеджный поселок и город.

Из разговора чеченцев Верона поняла, что сейчас в доме Истоминой находится человек по имени Демизи, которому она доверяет. Но именно он, по словам Бамата, должен отправить ее к праотцам, расчистив путь для Вероны.

Неожиданно у Бамата зазвонил телефон. Он торопливо достал его и приложил к уху. Говорил на чеченском. Затаив дыхание, Верона вслушивалась в интонацию, пытаясь понять, о чем идет речь. Было понятно – Бамат обескуражен. Отключившись, он удивленно посмотрел на Назарбека.

Тот что-то спросил.

Он ответил. Машина завелась.

– Что, мальчики, не срослось? – протянула Таня. Все это время она дремала рядом с Вероной.

– Едем прямо к спортсменке, – обернувшись назад, заговорил Бамат. – Наш человек все сделал как надо. Никто ничего не заподозрил. Поедем оттуда на ее машине вечером.

– Не нравится мне все это, – неожиданно проговорил Назарбек. – Зачем прямо домой? Уезжать надо. Что он задумал?

– Наше дело маленькое, – Бамат развернулся прямо. – Он сказал, что Истомина должна ехать на машине. Об этом уже знают в Питере.

– Сама, за рулем? – Назарбек цокнул языком. – Не верю.

– Почему одна? Демизи будет ехать. Из Москвы она тоже сама ездит, – привел неожиданный аргумент Бамат.

– Ты не заметил ничего подозрительного? – Назарбек включил передачу, и они медленно покатили по проселку.

– Нет, – пожал плечами Бамат. – Голос обычный. Я хорошо знаю Демизи.

– Ты не думаешь, что менты все-таки поверили ей и устроили ловушку? – Назарбек посмотрел в зеркало заднего вида на Верону.

– Тогда почему они позволили нам убить Леву? – задал резонный вопрос Бамат.

– Все равно очень подозрительно, – увеличивая скорость, процедил сквозь зубы Назарбек. – Сам посуди, там соседи, они могут заподозрить неладное. Тем более наша внешность сразу настораживает русских. Лицо кавказской национальности. Откуда Демизи знает, кто навещает Истомину? Мне кажется, он много на себя берет.

– Не волнуйся, даже если соседи нас увидят, молчать будут. В этой страна люди, если их беда не касается, всегда делают вид, что ничего не происходит. Все боятся, – стал успокаивать Бамат. Но голос у него был такой, словно он говорил больше для того, чтобы убедить в этом себя.

– Делай, как знаешь, – отмахнулся Назарбек.

Когда они подъехали к дому Истоминой, то обнаружили, что ворота уже открыты. Назарбек, не останавливаясь, вкатился во двор и затормозил перед въездом в гараж.

– Странно, – озираясь по сторонам, проговорил Бамат. – Почему никто не встречает?

– Ворота закрываются, – заволновался Назарбек.

Верона оглянулась. Действительно, створки уже сомкнулись, отрезав путь к отступлению.

– Вон он, в окошке! – неожиданно воскликнул Бамат и показал пальцем в сторону дома.

Все как по команде повернули в том направлении головы. Верона увидела средних лет кавказца, торчащего в окне второго этажа. В руках у него был пульт дистанционного управления. Она заметила, что, несмотря на улыбку, выглядит он как-то вымученно. Лицо нездорового, бледного цвета.

Назарбек опустил со своей стороны стекло.

– В гараж машину ставь, – крикнул кавказец.

Назарбек облегченно вздохнул и въехал в ворота.

– Выходите, – не оборачиваясь, скомандовал Бамат.

Верона нехотя вылезла на свою сторону. Ее примеру последовала Таня. Чеченцы замешкались. Они еще о чем-то говорили.

Верона догадалась, что их тоже насторожила внешность и поведение Демизи. Наконец они выбрались из машины. Осторожно прикрыли дверцы. В руках были пистолеты. Верона вышла из гаража. Дойдя до края ворот, увидела за ними сидевшего на корточках мужчину. Она не вздрогнула и не удивилась. В руках у него тоже был пистолет. Он приложил указательный палец к губам. Убедившись, что она не собирается кричать, показал себе за спину. Верона догадалась, надо бежать в том направлении. Но в этот момент Бамат почти поравнялся с ней. Он шел, развернувшись лицом к машине. Верона поняла: еще пара шагов, и чеченец сможет видеть, что творится за обеими створками ворот. В свою очередь Назарбек остался внутри, прикрывая его. Решение созрело быстро, ей даже показалось, что ее действиями руководит кто-то другой. В тот момент, когда Верона оказалась между чеченцами, она метнула в лицо Назарбека сумку, тут же резко присела и, словно кошка, бросилась на Бамата. Мгновение, и она, обхватив за пояс, повисла на чеченце. Но у нее не получилось сбить его с ног. Два оглушительных выстрела над самой головой заставили прижать лицо к животу бандита. Куртка была расстегнута. Она отчетливо ощутила живое тепло человеческого тела и в последний момент вдруг вцепилась в него зубами. Взвыв от нечеловеческой боли, чеченец стал бить ее по голове рукоятью пистолета.

Ей показалось, что она полетела с огромной высоты в гигантское молочного цвета облако, которое изнутри освещается всполохами бледных зарниц.

Глава 43

Антон напрочь отверг предложение Дрона работать парой, а Демизи поручить его бывшей возлюбленной. По его мнению, это с большой долей вероятности могло закончиться убийством ценного свидетеля. Оскорбленная женщина – существо непредсказуемое и опасное. А если еще поиграли ее чувствами, то никакой Фрейд не разберется. Подробно расспросив бандита о его подельниках, Антон решил действовать в одиночку. На его стороне был фактор внезапности. Ко всему он не собирался возиться с обоими бандитами, решив одного попросту застрелить, как принято говорить, при задержании. Проводница во всех деталях описала поведение Варламовой, и он был уверен: она не будет оказывать сопротивления, как думает Демизи. Загадочную Таню он также не брал в расчет. Она опасна как снайпер, но не более. По словам Демизи, в настоящий момент девушка не имеет даже пистолета. Некоторую ценность представлял Бамат. Его и было решено оставить для следствия.

Антон настоял, чтобы Ольга с матерью уехали на машине к знакомым, после чего укрылся между задней стеной пустого гаража и забором. Демизи, под присмотром Дрона, позвонил своим дружкам. Не прошло и пятнадцати минут, как со стороны дороги послышался звук машины. Антон выглянул из-за угла и увидел въехавшую во двор «БМВ». Высунувшийся из окна водитель обменялся фразами с торчащим в окне Демизи и загнал машину в гараж. Антон пробрался вдоль стены и присел, прикрывшись распахнутыми настежь воротами. Раздались звуки открывшихся дверец, голоса, негромкие шаги, и он увидел Варламову. Девушка появилась в шаге от него.

Сердце замерло. Стараясь не выдавать волнения, он сделал ей знак не шуметь и бежать за него. Однако в последний момент террористы что-то заподозрили и повели себя не так, как он рассчитывал. Они не двинулись толпой в направлении дома, а достали и приготовили к стрельбе оружие. Это он понял по характерному звуку затворных рам. Первым наружу вышел Бамат. Антон узнал его по описаниям Демизи. Его обдало жаром. Он понял, что допустил грубый просчет. Второй террорист, Назарбек, которого он за ненадобностью собирался сразу убить, остался рядом с машиной. Антон, не видя его, понимал: тот смотрит на напарника. Теперь, даже если очень постараться, без ответного огня не обойтись. Причем, если он выскакивал из своего укрытия, Варламова оказывалась на линии огня обоих бандитов. На какое-то мгновение Антон замешкался. Стало ясно: чтобы ему выжить, придется стрелять в обоих бандитов. Если кто-то из них ответит огнем, то наверняка попадет в девушку. Но ничего уже изменить нельзя. От досады он стиснул зубы и втянул в себя воздух. В тот момент, когда Антон уже был готов распрямиться, чтобы сделать последний шаг, случилось то, чего он никак не ожидал. Варламова не выполнила его требование, а метнула внутрь гаража сумку. Он не видел куда, но можно было догадаться, что в Назарбека, и с криком бросилась на Бамата. Она хотела сбить его с ног, но не смогла, в последний момент обхватив за туловище.

В свою очередь опешив, чеченец выстрелил. Пуля ушла вверх.

Антон больше не стал испытывать судьбу и прыгнул. Вторая девушка стояла слева от машины. Назарбек как раз отбросил летевшую в него сумку. Он отбил ее свободной рукой. Пистолет смотрел в сторону. Антон выстрелил ему в грудь. Бандит отшатнулся и налетел на машину. В этот момент Антон развернулся к Бамату. Лицо чеченца было перекошено от боли, а сам он бил рукоятью пистолета по голове Варламовой. Антон понял, что девушка вцепилась ему в живот зубами. Он шагнул к нему и в последний момент поймал за запястье руку, занесенную для очередного удара. В ярости бандит не заметил, как Антон подскочил к нему, поэтому это было для него полной неожиданностью. Хмыкнув, он вздрогнул всем телом и отпустил Верону. Девушка сползла на землю. Антон дернул его на себя, одновременно уходя вправо и развернувшись лицом к машине. Со стороны это походило на вальс с бандитом. Теперь ему снова было видно Назарбека и Таню. Чеченец сидел на земле, уронив голову на грудь, спиною опираясь на бампер машины. Пистолет валялся меж ног. Девушка, бледная как мел, беззвучно шевеля губами, отходила в глубь гаража.

Антон вырвал из руки Бамата пистолет и со всей силой толкнул его спиной на ворота.

В этот момент появился Дрон.

Первым делом он подскочил к Назарбеку, забрал у него пистолет, схватил за волосы и, завернув голову назад, заглянул в лицо:

– Красавец!

С этими словами выпрямился и просто поманил пальцем Таню.

– Ты что, Демизи оставил?! – опешил Антон.

– Не убежит, – заверил Дрон. – У этих козлов выключатели есть и таймеры.

Привычным движением Антон развернул Бамата спиной к себе и двинул в подколенный сгиб опорной ноги. Бандит рухнул на колени.

Тем временем Дрон быстро обыскал Таню, развернул к себе спиной и вынудил ее положить руки на багажник машины. Ударив носком кроссовки по внутренней стороне щиколотки, раздвинул ей ноги. После этого взялся за Назарбека. Чеченец умирал.

Антон связал руки Бамату за спиной его же собственным брючным ремнем и только после этого подошел к Варламовой. Девушка лежала на левом боку. Правая половина лица была в крови. Удары были не сильными, но рукоять в нескольких местах повредила кожу. Антон присел на корточки и перевернул ее на бок. Приподнял за затылок и слегка пошлепал по щеке. Она всхлипнула и открыла глаза. Некоторое время взгляд блуждал, пока не остановился на Антоне. Еще немного, и он приобрел ясность. Она застонала.

– Потерпи. – Он огляделся по сторонам, ища, что можно подложить под голову. Слева лежала сумка, которую отбросил от себя Назарбек. Дотянувшись до нее, Антон расстегнул одной рукой замок, вытряхнул из нее содержимое. Ничего, что могло бы вызвать интерес, здесь не было. Взял полотенце и уложил на него девушку затылком.

За воротами скрипнул тормозами автомобиль. Почти сразу еще один.

– Приехали, – констатировал Дрон.

Раздались звуки открывающихся дверец. Послышался топот ног. Звякнул о забор автомат. Кто-то бесшумно прыгнул во двор. Потом еще. Антон различил четкие, но негромкие команды и поднял вверх руку:

– Подполковник Филиппов.

– Майор Стретович, – озираясь по сторонам и пряча пистолет за отворот куртки, представился невысокий рыжеволосый мужчина с жиденькими усиками. – Сами управились?

– Угу, – подтвердил Антон. – Там на втором этаже еще один клиент.

– Понял, – кивнул Стретович и направился в дом, сделав знак двоим парням в масках следовать за ним.

– Глеб, – неожиданно проговорила Варламова.

– Что? – Антон наклонился ниже. – Повтори!

– Глеб на квартире. – Она поморщилась, сглотнула слюну и уже более четко назвала адрес.

– Кто это? – удивился Антон.

– Муж.

– Вот дура! – неожиданно на весь двор воскликнула Таня. – Нашла о ком переживать. Он ее как мог, а она… Успокойся, ничего с этими подонками не случится. Отправили их работать. Подарок это. Эти два козла рабами будут.

– Кому подарок? – машинально переспросил Антон.

– У, женщина! – морщась от боли, простонал Бамат. – Закрой свой рот!

– Какой смысл, Бамат? – Таня откровенно рассмеялась. – Ты мне что, угрожать будешь? Так твои угрозы теперь лет двадцать невыполнимы будут. Вместе нас не посадят. Чего мне бояться? – Продолжая стоять в довольно пикантной позе, она повернула голову к Антону. – Этот человек потерял в Турции какой-то товар, предназначенный для косовских албанцев. Те начали за ним охоту. Чуть отца не убили. Но нашелся тот, кто недавно решил его проблему. Взамен потребовал здорового человека со второй группой крови.

– Замолчи! – извиваясь словно червь, зашипел пунцовый от напряжения Бамат.

Но Таня не обращала на него внимания:

– Почка нужна ему. Вот они для верности двоих и оформили. У обоих придурков группа в паспортах нарисована. И как раз та, что надо.

В этот момент Бамат крякнул. Двое спецназовцев, подхватив его под руки, поставили на ноги.

Антон помог подняться Варламовой.

– Теперь меня посадят? – то ли спросила, то ли констатировала она.

– За что? – удивился Антон. – Ты очень помогла…


Эпилог

Бахром выехал на улицу Кирова, тут же свернул в переулок и сбавил скорость. Еще один поворот, и будет гостиница. Вокруг ни души. Даже нет тех легковых машин, которые были здесь вчера, когда старший показывал маршрут. Ему нужно будет лишь притормозить на перекрестке. Сидящий в кузове Аслан откроет дверь изнутри. Семеро моджахедов уже знают, что им делать. Они тоже были здесь и осмотрелись.

Мысленно Бахром вновь обратился к Аллаху с просьбой помочь им в нелегком деле. Он дал себе слово, что после того, как вернет деньги за утраченный товар, никогда не будет помогать бандитам.

Неожиданно в кабине стало шумно. Звук с улицы ворвался через вдруг открывшуюся правую дверцу. Бахром не успел разглядеть усевшегося рядом крепыша в маске с прорезями для глаз, как стекло окошка слева брызнуло осколками, а просунувшаяся в него рука легла на рулевое колесо.

– Не дергайся! – появившийся в кабине спецназовец ткнул в бок пистолетом. – Езжай прямо.

– Да, – закивал головой Бахром и бросил взгляд в зеркало заднего вида. Сразу за его машиной, почти впритык к дверям фургона, ехал грузовик, за рулем которого сидел человек в защитного цвета комбинезоне. Он понял: стоит ему надавить на тормоз, как тот прижмет дверь бампером, заперев бандитов в будке.

– Поворачивай сюда, – скомандовал между тем человек в маске и показал взглядом на распахнутые ворота.

Бахром послушно повернул.

Взору открылся асфальтированный двор, по периметру которого стояли такие же, как и его пассажир, парни в масках. В центре с открытыми дверцами две машины его дружков, рядом с которыми, прижав ладони к затылкам и широко раздвинув ноги, лежали боевики. В стороне, рядком, оружие.

– Тормози, – устало скомандовал спецназовец.

Едва машина встала, как послышался удар и машину тряхнуло.

– Мехди! – раздался голос, усиленный рупором. – Ваши друзья уже сложили оружие. Предлагаем сделать то же самое.

«Откуда они знают имя старшего?» – удивился Бахром.

В тот же момент дверца открылась, и он полетел на асфальт, где скоро к нему присоединились остальные моджахеды.