Комплекс неполноценности превратил тщедушного человечка в лютого изверга. Террорист по кличке Шах российским спецслужбам в особом представлении не нуждается. Жесток, жаден, злопамятен, неприхотлив в быту. Склонен к чудовищным идеям. Как, собственно, и в этот раз. В обожженном ненавистью мозгу зародился план: бомбардировать с самолетов и вертолетов российские города. Для этой цели террорист нанял убийц-пилотов и подготовил план захвата аэропорта. Безумец напролом идет к своей цели и не боится никого. Никого, кроме командира группы спецназовцев подполковника Филиппова. Это единственный человек на земле, который вгоняет террориста в состояние безграничного ужаса…


Спецназ ГРУ



Альберт Байкалов

Пролог

Звонок дежурного по Управлению застал подполковника Филиппова Антона Владимировича, командира специального подразделения ГРУ, на полпути в Солнечногорск.

Проговорив пароль и убедившись в отзыве, неизвестный Антону майор передал распоряжение начальника отдела специальных операций срочно прибыть к нему.

Чертыхнувшись, Антон сбавил скорость, ища удобного момента для разворота. Еще немного, и мощный джип «Тойота Лэнд Крузер», сверкая черными боками и никелированной решеткой впереди, прозванной в народе «кенгурятником», уже мчался в обратном направлении.

Спустя час, свернув с Хорошевского шоссе, Антон въехал на автостоянку, расположенную вдоль длинного бетонного забора. Небольшая формальность на КПП, и вот он уже на внутренней территории одного из самых закрытых учреждений Генерального штаба. Пройдя по тщательно выметенной асфальтовой дорожке, справа и слева от которой тихо шелестели листвой березы, росшие вперемешку с соснами, задержал взгляд на монументе военных разведчиков. Миновав небольшую выложенную мраморными плитами площадку, легко взбежал по ступенькам огромного серого здания. Здесь снова проверка. Он подал пропуск в окошко. Немолодой прапорщик вставил в прорезь электронного определителя пластиковую карточку с трехмерной фотографией, штрихкодом и микрочипом, по старинке занес данные в журнал, а затем разблокировал вторую дверь стеклянного тамбура. Филиппов пересек вестибюль с мемориальным комплексом в глубине. Игнорируя лифты, устремился по лестнице.

Дежурная по этажу, молодая девушка в форме сержанта войск связи, беря документы, насмешливо посмотрела на запыхавшегося мужчину в светлом костюме и слегка ослабленном розовом галстуке. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута. Серые глаза, волевой подбородок. Коротко подстриженные пепельного цвета волосы смешно взъерошены.

– Вас гражданский костюм делает намного моложе, – заглянув в удостоверение личности, она улыбнулась и протянула его обратно.

– Неужели? – Антон почему-то смутился. – Вообще-то все снимки в моих документах трехгодичной давности.

У генерал-майора Родимова, как и у остальных сотрудников Управления, имеющих собственные апартаменты, отсутствовала привычная для любых учреждений табличка на дверях с фамилией и должностью. Осторожно постучав и услышав «войдите», Антон шагнул через порог.

Федор Павлович сидел в кресле за массивным письменным столом с установленным на нем жидко-кристаллическим монитором компьютера. Несколько телефонов, красная папка, подставка под канцелярские принадлежности и лампа. Ничего лишнего. Справа доска для маркеров. На стене сзади – герб России и флаг. Слева шкафы с книгами и карта мира, закрытая шторой из плотного материала. По правую сторону три окна.

– Товарищ генерал, подполковник Филиппов по вашему… – вытянув руки по швам, попытался отрапортовать Антон.

– Проходи! – оборвав, Родимов поморщился от доклада, как от зубной боли, и указал на стол для совещаний. – Не люблю формальностей. И так вижу, что это ты, а не Брежнев.

Дождавшись, когда Филиппов устроится на одном из стульев, он откинулся на спинку кресла:

– Где тебя застало мое распоряжение?

– По дороге в учебный центр, – Антон посмотрел на часы. – Через семь минут начало контрольных занятий по инженерной подготовке.

– Я уже дал команду отменить их. – Родимов открыл лежащую перед ним папку и, пробежав взглядом по листку с компьютерным текстом, вновь посмотрел на Антона: – Согласно полученным агентурным путем данным, Хажбек Бакуев, он же Шах, находится на Урале, а именно в Завитаевске.

Невысокий сухощавый генерал, с заостренным носом и абсолютно седой головой, близоруко щурясь, выдержал паузу, пока Филиппов переварит услышанное и, по своему обыкновению, задаст вопрос, почему на группу снова возложены контрразведывательные функции. Но на этот раз подполковник молча кивнул, догадавшись, какой будет ответ.

ГРУ имело личные счеты с этим террористом. Летом прошлого года банда под руководством Шаха обманным путем заманила нескольких разведчиков-диверсантов, находящихся в Дагестане, в одно из приграничных сел и, захватив в плен, спустя три месяца зверски убила.

– Брать его сейчас, а тем более ликвидировать нельзя, – продолжил Родимов, удовлетворенный отсутствием у подчиненного вопросов. – Есть предположение, что там он собирается встретиться с лидерами экстремистских группировок, разбросанных по центральной части России. Обязательно будут представители Ингушетии, Северной Осетии и Дагестана. Не исключено, что в качестве наблюдателей на этом сборище пожелают присутствовать и иностранцы. – Родимов вновь выдержал паузу, на этот раз вызванную желанием выйти из-за стола и пройтись из угла в угол кабинета. – Косвенно это предположение подтверждает факт появления в городе очень интересной личности… Даже не одной.

– Кого же? – заметив, как генерал наблюдает за реакцией на услышанное, Антон сделал вид, будто заинтригован.

На самом деле на этой работе он давно перестал удивляться. Даже если шеф сейчас скажет, что с тайным визитом там находится переодетая в мужчину президент Латвии, он воспримет это известие, как врач о появлении очередного больного.

– Под предлогом участия в тендере на модернизацию горно-обогатительного комбината в Завитаевск уже прибыл представитель турецкой компании «ТАН» Ибрахим Табанжи. Настоящее имя этого человека Гусейн Шинаси. Бывший сотрудник департамента внешней разведки. Но и это еще не все. – Генерал бросил на Антона задумчивый взгляд и, словно убедившись, что его слушают, хотя иначе просто не могло быть, продолжил: – «ТАН» является подрядчиком американской корпорации «Нью билдинг». Именно она в настоящий момент занимается восстановлением инфраструктуры и ведет активное строительство жилых домов, гостиниц на территории бывшей Югославии. Ее в Завитаевске будет представлять заместитель финансового директора Джек Стенджер. Последний год этот человек прожил в Приштине. Появление Шаха напрямую связано с приездом этих людей. Необходимо выяснить цели контакта.

Генерал не зря заострил внимание Филиппова на югославском следе в биографии американской компании. Генеральный штаб внимательно изучал обстановку вокруг Боснии, автономного края Косово, Метохии и Хорватии. По сути, на территории бывших союзных республик этой страны проигрывался сценарий развала России как единого государства. Особенно это бросалось в глаза в Косове. После ухода оттуда сербских частей и полиции повсеместно стали уничтожаться православные храмы и монастыри, в том числе находящиеся под охраной ЮНЕСКО. Войска ООН сквозь пальцы смотрят на истребление славян, выживание их из городов. На местах разрушенных святынь строятся автозаправочные станции, ремонтные мастерские, стоянки для машин. Вместе с тем почти в каждом более-менее крупном населенном пункте можно найти улицу, которая названа в честь бывшего президента США Билла Клинтона. Красочно оформленные щиты с его изображением украшают въезды в города. Причина, из-за которой в этническом конфликте стало возможным поражение славян в колыбели сербской государственности, банальна и схожа с положением, в котором сейчас находится Россия. Мусульманские семьи традиционно имели в среднем около десяти детей, тогда как славяне – одного-двух. Уже в конце восьмидесятых количество сербов в разы уступало численности албанцев. Этим воспользовались заокеанские стратеги строительства нового мирового порядка.

– Сколько времени на подготовку, сроки и какое прикрытие? – спросил Антон, переварив услышанное.

– План готов, – генерал сунул руки в карманы, – прикрытие МВД. Задействовать можешь всех, за исключением офицеров-чеченцев.

Антона такой оборот дела удивил.

Вахид Джабраилов, он же Джин, и братья Шамиль и Иса Батаевы, бывшие сотрудники МВД Чечни, уже третий год служили в спецназе ГРУ, числясь у себя на родине сначала перешедшими на сторону боевиков, а потом погибшими в результате спецоперации федеральных сил.

– А с чем это связано?

– Пока пусть занимаются, – уклончиво ответил генерал. – Побегают, постреляют. Зачем в средней полосе такие кадры светить? Они нам в Чечне пригодятся.

По тону Родимова Антон понял, что тот чего-то недоговаривает. Значит, пока рано подполковнику знать планы старшего начальника.

– Сейчас я тебе представлю нового заместителя, – продолжил генерал и посмотрел на часы. – У нас работает уже четвертый год, наверняка вы встречались. – С этими словами он вернулся к столу и нажал устроенную в торце крышки кнопку.

Почти сразу дверь открылась, и в кабинет вошел среднего роста, наголо бритый майор. Почти бесцветные брови, внимательный взгляд…

«Вылитый Мишенев», – с тоской подумал Антон о переведенном на повышение заме.

– Котов Олег Андреевич, – не дав открыть рта офицеру, прокомментировал его появление Родимов. – После окончания Рязанского военного института служил в Сибирском военном округе. До перевода к нам успел дважды побывать в командировке на Северном Кавказе в составе сводных отрядов спецназа. Мастер спорта по офицерскому многоборью. Имеет боевые награды.

Антон, поднявшись из-за стола, вышел навстречу:

– Везет мне на лысых замов!

Глава 1

Мертвые и холодные лучи света, слегка подкрашенные всеми цветами радуги, лениво ползали по залу, бесстыже заглядывая под юбки и в глубокие разрезы вечерних платьев захмелевших дам, всматривались в потные, осоловелые лица их кавалеров, подгоняли в спины выбившихся из сил официантов. Уже никто не улюлюкал и не пробивался к подиуму с установленными на нем никелированными шестами, чтобы сунуть деньги в трусы измотанной за ночь стриптизерши. Длинноволосая брюнетка по-прежнему пыталась привлечь к себе внимание огромными, с коричневыми сосками, полушариями грудей и бледно-розовым детородным органом. Медленно извиваясь вокруг шеста, то и дело облизывая металл ставшим сухим за ночь языком, она водила деланно похотливым взглядом вокруг себя.

Единственный в городе ночной клуб «Лия» ждал восхода солнца. Тогда вся эта свора собравшихся здесь с вечера людей, словно пугающаяся дневного света нечисть, рванет к подержанным иномаркам, чтобы разъехаться и забиться по темным углам для продолжения оргий уже в более узком кругу. И так три дня выходных.

– Зря время убили, капитан, – посмотрев на часы, с горечью произнес Филиппов и уставился в ожидании ответа на Василия Дорофеева, за которым в группе прочно закрепилось прозвище Дрон, ставшее, как и у большинства офицеров, его позывным.

– Еще не вечер, – стараясь придать голосу больше уверенности, Василий заерзал на стуле.

Однако по его виду уже можно было сказать, что он сам не рад затее.

– По времени, кстати, – поправляя галстук, усмехнулся Антон, – раннее утро.

– Я в другом смысле, – Дрон старался выглядеть невозмутимым. – Так сказать, с подтекстом.

Несмотря на все старания, по лицу его было заметно, что он чувствует себя неуютно. Инициатива проторчать всю ночь в клубах табачного дыма, запахов алкоголя, под звуки музыки, среди наглых и сытых рож исходила от него.

Накануне смуглолицему, с озорным взглядом капитану удалось убедить офицеров группы, что если и появился в Завитаевске Хажбек Бакуев, то искать его нужно здесь. Проведя полгода в глубоком подполье на юге Чечни, изголодавшийся по благам цивилизации чеченец будет не в силах отказаться от плотских утех, совмещая их с работой.

Антон, напротив, считал, что светиться этот человек не станет, несмотря на новые документы. Цель его жизни – джихад, а посещение подобных заведений – грех.

И все-таки Дрон убедил. Теперь Антон ругал себя за опрометчивость. Раз решили начать проверку со злачных мест, нужно было посадить по офицеру в два оставшихся ресторана, а одного отправить прогуляться по нескольким барам. Завитаевск был очень маленьким городом. Весь его автопарк состоял из десятка автобусов и чуть большего числа маршрутных такси. Ни троллейбусов, ни трамваев. Впрочем, местное население в них не очень-то и нуждалось, особенно после монетизации льгот. Из одного конца города до другого можно было дойти пешком за полтора часа.

Антон поискал взглядом Полынцева. Сергей, заняв еще с вечера столик в углу, сидел в обществе двух дам бальзаковского возраста. Их деланно умные лица говорили о том, что они полны решимости увести кареглазого, с боксерским подбородком и мощной грудью мужчину к себе. Делить его подруги явно не собирались, отчего уже через час после знакомства стали заметно напряжены и раздражительны по отношению друг к другу.

Антон про себя усмехнулся, не подозревая, что совсем рядом между изрядно захмелевшими супругами ведется диалог, поводом к которому послужило его появление здесь.

– Надоел ты мне со своими фантазиями! – Нервно затянувшись длинной и тонкой сигаретой, темноглазая, с длинными ресницами и роскошной рыжей шевелюрой, женщина брезгливо сощурилась. – Везде с тобой хожу. Когда мне изменять?

– Я сутками на работе! – не унимался сидевший напротив крепыш с характерной для криминальной среды новой России прической, именуемой в армии «полубокс». Немного волос на темени и почти наголо бритый затылок. Он метнул в сторону Антона полный ненависти взгляд. – Ты знаешь его! Я по твоему виду догадался…

Занявший за соседним столиком место фраер с самого начала не понравился ревнивому супругу. Он знал, на каких мужчин тайком заглядывается жена, поэтому сейчас был взбешен. Этот полностью соответствовал ее вкусу. Мужественное и спокойное лицо уверенного в себе человека. Дорогой, светлых тонов костюм скрывал под собой атлетическую фигуру. Второй причиной беспокойства стало то, что пришел он не с дамой, а со спортивного вида парнем. Бесцеремонно разглядывая присутствующих, они явно собирались здесь кого-нибудь подцепить. Город маленький, и крепыш был уверен: эти два красавца заезжие.

«Именно такие дерут наших баб, пока мы делаем деньги. – Перехватив пару раз брошенный женой в сторону мужчин взгляд, он и вовсе сбрендил: – Это точно ее любовник! Ведь она теперь целыми днями предоставлена сама себе! Вот он и прикатил…»

В это время Филиппов заметил, что его персоной заинтересовались, и, толкнув ногой под столом Дрона, едва заметно улыбнулся:

– Бычару с бритым затылком за соседним столом видел?

– Ну, – не оборачиваясь, подтвердил Дрон. Уже через минуту после своего появления в этом заведении офицеры с легкостью запомнили не только лица, но и цвета носков мужчин и лака на ногтях женщин. – С рыжей бабой в темно-синем вечернем платье. На правой руке гайка…

– Смотрит на меня, как будто я у него в детстве горшок отобрал.

– Может, на кого-то походишь? – заволновался Дрон. – Так бывает. Ищет человек годами своего обидчика с намерением прикончить, а потом шлепает ни в чем не повинного бедолагу оттого, что лицо настоящего злодея почти забыл.

– Спасибо, – Антон поставил на стол локти. – Ты умеешь успокоить.

Мужчина, на которого обратил внимание Филиппов, явно был не из простых смертных. Не походил он и на бизнесмена. Скорее бандит. На вид за тридцать. Если при такой профессии сумел дожить до среднего возраста, значит, не глуп и занимает не последнюю ступень в преступной иерархии. Это не радует. В случае подтверждения версии Дрона шума не избежать. Он некстати. А может, наоборот?

На улице, недалеко от входа в заведение, томятся в «Мерседесе» Котов и Волков. Поставив машину с таким расчетом, чтобы свет уличных фонарей не давал возможности случайным прохожим разглядеть лица, эти офицеры должны были посчитать количество вошедших в «Лию» посетителей. Сравнив эти данные с теми, которые были у Антона, они надеялись вычислить, есть ли в клубе так называемые тайные комнаты. Обычно в подобных заведениях наряду с общим залом оборудуют номера, где за отдельную плату, и строго своим, оказывают самого разного рода услуги. Как раз время подходило к закрытию, и Антон решил позвонить Котову, а заодно предупредить о возможных накладках.

Надавив на кнопку автоматического набора номера, он приложил трубку сотового телефона к уху и еще раз посмотрел на соседний столик. Ситуация прояснялась. Пока шли гудки, Антон заметил, как бугай резко повернулся к своей подружке и что-то зло зашептал.

«Скорее приревновал, – мелькнула у него мысль. – Кретин».

– Слушаю, Кот, – с характерной для уставшего человека хрипотцой ответил Олег.

– Сколько? – не представляясь, спросил Антон.

– Девяносто два, – догадавшись, чего хочет командир, ответил майор. – Из них тридцать – бабы.

– У нас шестьдесят один, – едва слышно проговорил Антон. – Женщин девятнадцать.

Так и есть, существуют отдельные номера, а может быть, даже целый зал, с более горячим, чем стриптиз, зрелищем.

Отключившись, он многозначительно посмотрел на Дрона:

– Придется брать кассеты видеонаблюдения.

– Я в этом не сомневался, – не отрывая взгляда от обвившей шест девушки, вышедшей на смену брюнетке, кивнул Дрон. – Только как?

– У Кота и Волкова ксивы ментовские есть, – напомнил Антон. – И предписания из Москвы.

Оба офицера, как и обещал Родимов, для подстраховки основного состава группы отправлялись в эту командировку под видом сотрудников московского ГУВД. Причиной их приезда была информация о якобы скрывающемся в Завитаевске члене столичной группировки, курирующей автомобильный бизнес. В областном УВД об этом, кому положено, знали и отнеслись с пониманием. На случай, если понадобится подтвердить легенду, на пульте дежурного под стеклом лежал и соответствующий список.

– А повода нет, – Дрон развернулся в его сторону.

Антон уверенно покачал головой:

– Повод сам напрашивается, поэтому предупреди их. – С этими словами он принялся бесцеремонно рассматривать подружку бандита, а когда она вновь бросила в его сторону взгляд, бесцеремонно подмигнул ей.

Устало вздохнув, Дрон вынул свою «трубу».

Уже через каких-то пару минут дружoк рыжеволосой красавицы не выдержал. Сделавшись почти малиновым, он с шумом втянул в себя воздух и, поднявшись, направился в сторону разведчиков.

– Процесс пошел, – Антон едва заметно отодвинулся от стола, на всякий случай скользнув по нему взглядом. Почти полная бутылка коньяка стояла с правого края. Если этот тип начнет выяснять отношения прямо здесь, она не сможет служить ему оружием. Скорее наоборот, потянувшись за ней, он нагнется над столом, да так на него и ляжет. Оружие он пронести не мог. На входе рамка. Ко всему, не так пьян, чтобы устраивать бучу на виду у стольких людей. Не девяностые…

– Леонид! – Оставшаяся сидеть за столом подружка предприняла вялую попытку остановить ревнивца, но, поймав на себе взгляд Антона, махнула рукой.

– Слышь, мужик! – Парень, которого назвали Леонидом, дошел до столика и, бесцеремонно выдернув на себя свободный стул, оседлал его, развернув спинкой к Антону. – Ты чем дышишь?

– Воздухом, – не моргнув глазом, ответил Филиппов. – А сейчас, когда ты нарисовался, еще и запахом дерьма.

Не ожидая такого оборота дел, крепыш опешил и некоторое время сидел с удивленным лицом, глупо хлопая глазами. Наконец сказанное дошло до его опьяненных ревностью и алкоголем мозгов, и он медленно поднялся.

Ни единым мускулом или движением Антон не выдал своего волнения.

– Выйдем, – решительно предложил новоиспеченный Отелло и с ненавистью оглянулся на виновницу происходящего.

Та вела себя странно. Зная, что назревает скандал, она отвернулась в другую сторону и закурила.

– Прямо как в юности, – Антон встал из-за стола и одернул пиджак. – Когда введут ограничения не пускать дебилов в заведения для взрослых? Привыкли на дискотеках с малолеток мелочь трясти, а здесь остановиться не могут.

Несмотря на все старания, Леонид не бросился на него с кулаками, а лишь изучающе посмотрел на Дрона, словно пытаясь определить, станет тот вмешиваться в разборки или нет. Затем отступил назад и, крутанувшись на каблуках, направился в сторону туалета.

В сияющей белизной комнате никого не было.

– Ну? – Антон развернулся лицом к забияке, едва достающему ему до подбородка, и упер руки в бока.

В тот же момент в голове словно порвали высоковольтный провод. Антону показалось, что вспышка длилась сотую долю секунды, однако пришел он в себя уже на полу, у противоположной входу стены. Воздух застрял в легких, а правый глаз почти ничего не видел. Недооценил он «бычка». Тот нокаутировал его ударом кулака в висок, после чего, судя по всему, еще успел попинать.

«Не ниже мастера спорта по боксу, – приподнимаясь на руках, подумал Антон. – Теперь понятно, почему его подружка так спокойно ко всему отнеслась».

– Это тебе за пургу насчет дискотеки, – уперев руки в колени, крепыш склонился и с довольным видом заглянул ему в глаза. – А теперь по поводу Галки…

Договорить он не успел. Звонкий и мощный удар ладонью правой руки в ухо заставил его слегка пошатнуться. Секунда, которую бандит пребывал в замешательстве, позволила Антону, забыв о боли, вскочить на ноги и нависнуть над ним. Стриженый затылок сверху показался необычайно широким. От замаха боль в ребрах вновь сковала дыхание. Все равно Антону хватило сил припечатать недоумка ребром кулака в основание черепа. Рухнув на колени, тот уткнулся лбом в кафельный пол и повалился на бок.

Не теряя времени даром, Антон быстро обыскал его. Так и есть, предположения о причастности обладателя широкого затылка к преступному миру подтвердила пустая кобура под мышкой и отсутствие документов представителя силовых структур. Будь у этого парня газовый или травматический пистолет, Антон обнаружил бы разрешение на его ношение. Скорее всего, ствол он оставил в машине или даже у охраны на входе.

Между тем, простонав, Леонид открыл глаза.

– Поднимайся! – оставляя серую полосу, Антон провел подошвой туфли по его лицу. – Я лежачих не бью.

– Ну, ты попал! – растягивая слова, выдавил из себя бандит и попытался схватить Филиппова за ноги.

Зря. Ударом ноги в лицо Антон перевернул его на спину.

В тот же момент дверь распахнулась, и в комнату влетели Кот и Волков.

– Лицом к стене! Не двигаться! – не своим голосом заорал Котов, вытянув перед собой развернутое удостоверение. – Милиция!

За их спинами маячили двое охранников клуба.

По логике вещей, Кот должен был заставить Антона лечь. Но сработал принцип субординации. Не повернулся язык дать такой приказ командиру.

«Надо над этим вопросом поработать», – усмехнулся про себя Антон, глядя на офицера.

Блестя лысиной, одетый в бежевую рубашку и свободного покроя брюки, его заместитель больше походил на отморозка, вроде того, что корчился на полу, чем на милиционера.

В противовес ему, всегда рассудительный и спокойный Павел Волков, брюнет со слегка оттопыренными ушами и крупным носом, был в недорогом, но опрятном костюме. Он значительно превосходил напарника в росте и сейчас удивленно рассматривал своего командира поверх головы Кота. Несмотря на специфику работы, редко кому удавалось увидеть Филиппова с разбитым лицом.

Спустя полчаса Кот уже выходил из комнаты, оборудованной под пост видеонаблюдения, держа под мышкой несколько кассет. Посмотрев ему вслед растерянным взглядом, начальник службы безопасности «Лии» уставился в странный листок, объясняющий их изъятие для проведения следственных действий. Бывшему сотруднику милиции, поначалу в штыки воспринявшему требование «коллег» о передаче видеоматериалов, не помог даже обычный в таких случаях звонок в РОВД. Это ввело его в замешательство. Не меньше удивило и то, как «заезжие» хозяйничали на чужой территории. При этом собственный наряд проигнорировал вызов. Такое на его памяти было впервые.

Дрон исчез. Но это не говорило о том, что он вышел из работы. Забравшись в припаркованную на соседней улице «Тойоту», капитан связался с объединенным контртеррористическим штабом и, продиктовав данные паспорта смутьяна, ждал результатов. Спустя каких-то десять минут его проинформировали о том, что Болдырев Леонид Иванович, по кличке Болт, активный член организованной преступной группы, курирующей в области металлургическую промышленность. С мая этого года – в розыске по подозрению в совершении тяжкого преступления. В бега подался вместе с супругой. Оттого разведчики и нарвались на него вдали от областного центра.

– Что будем делать с этим уродом? – Встретивший Котова на выходе Полынцев взглядом показал в сторону «мерина», в котором с наручниками на запястьях сидел бандит.

Любитель помахать кулаками выглядел подавленным. Рядом с машиной металась супруга. Судя по всему, она впервые увидела мужа в такой ситуации и не знала, как поступить. С безразличием во взгляде за ней наблюдал Волков, в свете фар о чем-то беседуя с Филипповым. Они продолжали разыгрывать сцену «оформления». Задержанный был уверен, дальше последует проверка по картотеке МВД, которая ничего хорошего не сулила.

– Сыграем роль плохих ментов, – убирая телефон, пожал губами Кот.

– Это как? – не понял Сергей.

– Дадим ему возможность решить вопрос с Антоном полюбовно, прямо здесь. Мол, у нас своих дел хватает, а возиться со всякой шалупенью время не позволяет. Сделаем вид, будто не знаем, какого фрукта отловили.

– Не легче передать его реальным ментам? – не унимался Полынь.

– Засветимся, – лаконично ответил Кот. – Здесь единицы знают о нас. Как ты сейчас наряду представляться будешь?

* * *

Интимный полумрак, потрескивание ароматических свечей и близость молодого женского тела расслабили Шаха до такой степени, что после первого соития он задремал. Получившая гонорар за всю ночь танцовщица, не зная, как поступить, накинула на себя атласное покрывало и уставилась в потолок.

Легкий стук в дверь оборвал сопение чеченца. Мгновение, и, натянув на себя брюки, он бесшумно проскользнул в коридор:

– Кто?

– Ризван.

Ризван Витригов отвечал за безопасность эмиссара. В его обязанности входила и организация встреч с нужными людьми, поиск жилья. Он непосредственно участвовал в разработке планов ряда акций. Кроме всего, выполнял обязанности бухгалтера и по праву считался правой рукой Шаха.

– Пройди, – Шах щелкнул замком.

В бесшумно приоткрывшуюся дверь проскользнул рослый кучерявый мужчина. Полумрак не давал возможности разглядеть детали его лица, но было заметно, что его нижняя часть покрыта модной щетиной.

– Мы так не договаривались! – испуганно пролепетала девушка, натянув одеяло до подбородка и подтянув колени к животу. Появление второго она восприняла по-своему.

– Лежи тихо, – цыкнул на нее Шах и вновь развернулся к вошедшему: – Что случилось?

Вопрос он задал уже на родном языке.

– В большом зале переполох, – также на чеченском ответил Ризван. – Менты. Была драка.

– При чем здесь мы? – удивился Шах.

– Могут нагрянуть сюда с проверкой, – Ризван выдержал паузу, прислушиваясь к шуму в коридоре. – Это незаконный бизнес, и нас задержат вместе с содержателем притона.

– Что ты предлагаешь? – Шах с сожалением посмотрел на танцовщицу.

Роскошная блондинка со слегка вздернутым носиком и аккуратным маленьким ртом ужасно понравилась чеченцу, несмотря на разницу в росте. Назвавшая себя Настей, подчеркнув, что это ее настоящее имя, обладательница осиной талии сейчас могла ускользнуть из его рук.

– Уезжать, – пожал плечами Ризван.

Запустив пятерню в густую шевелюру, Шах почесал затылок, размышляя над предложением главного телохранителя. Тот ждал ответа, сверху вниз глядя на хозяина.

Без одежды Хажбек Бакуев, прозванный Шахом за пристрастие к древней индийской игре, не свойственной кавказцам, выглядел тщедушным человеком. Впалая, но неимоверно волосатая грудь. Узкие плечи. Зато, когда надевал солидный костюм, превращался в красавца мужчину с орлиным носом и слегка посеребренными сединой висками. Разлет черных бровей делал его лицо немного строгим.

– Тогда ее тоже заберем, – не оборачиваясь, таким тоном, словно говорил о какой-то вещи, сказал Шах и стал одеваться.

– Я никуда не поеду, – запротестовала девушка. Несмотря на то, что мужчины говорили на непонятном ей языке, она догадалась, чего они хотят. – Заберите свои деньги назад. И потом, я не проститутка. Мы делаем это очень редко, только по личной просьбе хозяина.

– До утра я твой хозяин, – насмешливо посмотрев на нее, спокойно ответил Шах. – За тебя заплатили, и немало. Поэтому не заставляй меня злиться.

– Может, и вправду не стоит брать ее с собой? – снова на чеченском заговорил Ризван. – Зачем кому-то знать, где мы остановились?

– Не волнуйся, – успокоил его Хажбек. – Я знаю, что делаю.

Больше Витригов не возражал.

Спустя некоторое время, попетляв между беспорядочно настроенными гаражами, они подъехали к панельной пятиэтажке.

Сидевший за рулем «девятки» третий член команды, Бауди Тунтаев, заглушил двигатель и вопросительно посмотрел в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть в темноте салона лицо хозяина.

Задрав ослепительно белый топик, Шах жадно терзал грудь девушки.

– Приехали! – переведя взгляд в окошко, нарочито громко произнес Бауди и выбрался из машины.

Ризван уже направлялся в подъезд, чтобы проверить лестничные площадки до пятого этажа, а затем, спустившись, доложить, что все чисто.

Он не сомневался в надежности этого убежища, да и во всем городе им ничего не угрожало. Выбирая место для рабочих встреч, Бакуев очень скрупулезно все продумывал. Но Ризван все равно строго выполнял свою работу. Кроме ФСБ и милиции в лице участкового, которому объяснили свое появление коммерческими интересами к продукции фабрики по производству мыла, есть просто хулиганы, грабители, ищущие легких денег наркоманы.

Хажбек Бакуев за десять лет войны привык к изнурительным и многодневным переходам, без труда проводил длительное время без сна в засадах. Несмотря на свой тщедушный вид, этот чеченец был вынослив, как осел, и неприхотлив к условиям обитания. Поэтому, вздремнув каких-то полчаса в борделе, Шах отдохнул и остаток ночи «трудился» сначала на слегка поскрипывающей кровати, потом на полу, покрытом стареньким паласом, из-за чего танцовщица ободрала локти и колени, а затем на столе. Перед рассветом вернулись в койку, и все началось сначала.

Когда наконец этот кошмар кончился и чеченец легким шлепком ладони по упругим ягодицам девушки направил ее готовить завтрак, она едва держалась на ногах. Увидев на локтевых сгибах и коленках коричневые, размером с детскую ладошку, потертости, Настя пришла в отчаяние.

– Ты чего? – заметив на глазах слезы, удивился он.

– Я теперь месяц работать не смогу! – Она показала результаты бурно проведенной ночи.

– Сколько ты получаешь?

– Двести баксов…

– Ризван даст тебе четыреста, а хозяин «Лии» отпустит в отпуск. Я договорюсь, – уверенно ответил он. – Пока поработаешь у меня.

Провожая танцовщицу и выполняя приказ Шаха, Витригов перешагнул через страх и дал ей вместо настоящих фальшивые доллары.

«Город дикий, – рассуждал он. – Один банк, а деньги меняют прямо на улице. Пока эти купюры дойдут до хорошего оборудования, они успеют побывать в руках десятков людей».

Качество фальшивок было превосходным. Оперативники МВД и ФСБ уже год безуспешно разыскивали поставщиков валюты в Россию, установив за это время лишь район, где их штамповали, а именно – Северный Кавказ.

– Она ушла? – разбрызгивая по полу воду, с намотанным на бедра полотенцем, Шах вышел из душа.

– Да, – подтвердил Ризван, отводя взгляд в сторону. – Я сделал все, как ты сказал.

Валюта приятно грела карман, но при этом жгла совесть.

– Все русские женщины проститутки, – неожиданно заявил эмиссар, проходя на кухню. – Разве возможно такое на Кавказе?

– А ты приказал дать этой грязной шлюхе целых четыреста долларов! – не выдержал Ризван. – Настоящих! Целое состояние. Вспомни, сколько мы платили за установку фугасов и чем?!

– Я намерен использовать ее в своих целях. – Хитро сощурившись, Шах сел на табурет, стоящий у кухонного стола. – Пришлось представиться ей бизнесменом. Она думает, будто мы из Осетии. Наверняка здесь никогда не видели чеченцев.

Шах перевел взгляд на окно. Было пасмурно. Накрапывал мелкий дождь. Ветер рвал листву росшего напротив тополя.

– Ты сильно расслабился, – осторожно заметил Ризван. – Это притупляет бдительность.

– Имею право, – нахмурился Шах.

То ли из-за погоды, то ли из-за замечания телохранителя его охватило странное беспокойство.

* * *

Дрон притащился в номер к Филиппову в середине дня. Антон недавно проснулся и, сделав несколько упражнений, приведя в рабочее состояние мышцы, принимал контрастный душ.

Заказанный в «Лии» коньяк почти не пили, но после грохота музыки и непривычного способа времяпрепровождения, в совокупности с пропущенным в височную область ударом бандита, в голове слегка шумело. Выключив воду и накинув на себя халат, он направился открывать дверь.

В том, что это был именно Дрон, Филиппов не сомневался. И дело не только в своеобразном стуке. Василий – единственный, кому утром ставилась задача, с которой, по всем расчетам, он смог бы справиться лишь к этому времени.

По сияющей физиономии подчиненного, которому было поручено просмотреть кассеты, Филиппов догадался, что зря накануне всей группой ругали этого капитана, уговорившего убить время в «Лии».

– Шах вчера был в клубе! – Он плюхнулся в кресло и с видом победителя посмотрел снизу вверх на Филиппова. – Пришел в компании с каким-то мужиком, по виду тоже чеченцем.

– Так, – протянул Антон, опускаясь на кровать. – А время?

– Двадцать три семнадцать, – отрапортовал Дрон.

– Поехали, я должен сам посмотреть.

Трое спецназовцев, среди которых оказался и Дрон, сняли комнаты и квартиры на окраине города. В гостинице поселились только Филиппов и Кот. Они заняли разные номера и особо не афишировали, что хорошо знакомы друг с другом.

Дрон жил в частном секторе, у какой-то глухой бабки. Антон ехал следом за его «Тойотой». Когда кирпичные дома сменились деревянными, несмотря на духоту, пришлось закрыть окна. Дороги на окраине были почти лишены асфальта, и салон вмиг заполнился клубами пыли. Включил кондиционер. То и дело на пути стали попадаться копошившиеся у обочины куры. Двое подростков гнали к колонке несколько грязных, со свисавшими с боков клочьями шерсти, коз. Палисадники распирала едва успевшая отцвести черемуха.

– Вот забрался! – вслух усмехнулся Антон, увидев, как Дрон наконец, включив правый поворот, съехал на обочину и остановился.

Последовав его примеру, Филиппов заглушил мотор и вышел из машины. Дрон молча открыл калитку в покосившемся заборе, и они оказались в заросшем лебедой и полынью дворе, через который к крыльцу древнего деревянного дома, смотревшего на мир двумя подслеповатыми окошками, вела узкая тропинка.

– А ничего у тебя хоромы, – с иронией прокомментировал Антон. – У этой избушки куриных ножек нет?

– Ты знаешь, – задержавшись на крыльце и уже взявшись за ручку двери, обернулся к нему Василий, – здесь по сравнению с Заиром, Колумбией, да и с той же самой Чечней, райские условия.

– Ладно, – подтолкнул его Антон в спину. – Времени нет.

Они прошли через коридор, выполнявший функции веранды, где за столом, с установленным посередине электрическим самоваром, у решетчатого окошка сидела, подслеповато щурясь, худенькая старушка.

Антон поздоровался.

– Дружок твой? – подозрительно оглядев Филиппова, спросила она Дрона. – Может, чайку?

– Нет, спасибо, – ответил за двоих Василий. – Торопимся.

В доме пахло геранью, квашеной капустой и давно забытыми духами «Красная Москва».

– Ты чего, – заранее зная ответ, решил пошутить Антон, – шлюх сюда возишь?

– С чего взял?! – Дрон остановился как вкопанный, пытаясь понять, что заставило командира сморозить такую глупость. – А, – наконец протянул он и усмехнулся. – Это бабка. У нее запасов раритетных духов еще лет на сто.

Пройдя через кухню, служившую одновременно гостиной, они оказались в одной из трех комнат, предоставленных хозяйкой для проживания.

Старенький круглый стол. Кровать с панцирной сеткой, над которой висел модный в свое время коврик с репродукцией «Трех охотников на привале», древний комод, который Дрон использовал как подставку под небольшой привезенный с собой телевизор и видеомагнитофон.

Без лишних слов он вынул из-под подушки кассету и, поколдовав над аппаратурой, вооружился пультами.

– Всего здесь запись с четырех точек, – зачем-то прокомментировал он.

Антон и так ясно увидел черно-белые картинки. Вход, фойе, коридор и, как ни странно, туалетная комната. Догадавшись, что Дрон наверняка видел момент его стычки, он непроизвольно хмыкнул.

– Еще одна группа камер установлена в зале и на автостоянке, – по-своему восприняв реакцию Филиппова, продолжал пояснять капитан. – Всего у них два монитора. Только, что происходит там, куда уходит треть посетителей, либо не снимают, либо для этого есть другое помещение.

Он наконец закончил перемотку на нужном месте. На крыльцо «Лии», хорошо освещенное фонарями, со стороны парковки поднимались двое мужчин. В идущем немного впереди Антон сразу узнал Шаха. Второй, рослый, несколько раз бросивший по сторонам настороженный взгляд, не был ему знаком.

– А не могла здесь встреча с турком состояться? – спросил он, когда оба чеченца исчезли из поля зрения видеокамеры.

– Нет. Этого типа я бы тоже узнал, – уверенно заявил Дрон и заменил кассету: – А это тачка, на которой они приехали.

– Скромно, но со вкусом, – прокомментировал Антон, наблюдая, как, только приехав, Шах выходит с другим кавказцем из «девятки». За рулем еще один. Он остался.

– Спустя полчаса, – Дрон нажал на кнопку, и цифры в нижнем левом углу некоторое время менялись с бешеной скоростью. Затем вновь включил нормальное воспроизведение: – Его провожатый вернулся в машину.

Антон и без подсказки понял это, увидев, как громила усаживается на заднее сиденье.

– Значит, они ждали его до утра, – он встал со стула и потянулся. – Надо искать эту тачку. Номер местный, наверняка по доверенности ездят.

– Не исключено, что водитель завитаевский, – Дрон выключил телевизор и вынул кассету. – Жаль, лица в салоне не разглядеть.

– Хорошо, – Антон направился к выходу, – будем считать, ты реабилитировался. Отдыхай до вечера.

– Ничего себе, – Василий с возмущением посмотрел вслед уходящему командиру. – Я прав был!

– Нет, – Антон, задержавшись в дверях, назидательно поднял указательный палец вверх и иронично улыбнулся: – Командир всегда прав!

– Ну, если так, – Дрону осталось виновато развести руками.

Приводя мысли в порядок, Антон выехал в сторону центра. Предстоял разговор с Родимовым. Через него он планировал установить личность и адрес владельца машины, а заодно доложить о результатах работы. Кроме того, Антона волновал вопрос доукомплектования группы. За последние полгода вместо погибших или комиссованных офицеров и прапорщиков не прислали ни одного. Результатом их поездки в Завитаевск может стать командировка на Северный Кавказ. Выполнять же задачи группой, которая лишь наполовину укомплектована личным составом, немыслимо тяжело.

Сформулировав в голове план разговора с шефом, он свернул в узкий переулок, образованный двумя рядами старых пятиэтажек, и, прижавшись к обочине, остановился.

Выслушав короткое сообщение, генерал кашлянул в трубку и облегченно вздохнул:

– Значит, не ошиблись! – Тут же в его голосе появились нотки тревоги: – А Шах не заметил вас?

– Мы на контакт не шли, – успокоил его Антон, не вдаваясь в подробности изъятия видеоматериала. – Федор Павлович, как насчет решения кадрового вопроса?

– Сейчас работаем в этом направлении, – успокоил его генерал. – Уже есть кандидаты. Возможно, тебе придется на время прервать командировку и приехать, чтобы лично принять участие в отборе. Заканчивают курс обучения пять прапорщиков и столько же офицеров.

Сотовые телефоны, которыми пользовались разведчики, с виду ничем не отличались от обычных, широко распространенных каких-то пару лет назад. Конечно, по сравнению с современными массивные трубки выглядели раритетами, но их возможности были фантастическими. Кроме того, что по ним можно было передавать любую информацию, не опасаясь прослушки, в лаборатории ГРУ это устройство так модернизировали, что теперь не поворачивался язык назвать его телефоном. Если аппарат оказывался в чужих руках, то при попытке набрать номер без кода он взрывался, предварительно послав в эфир свои координаты. Его можно было использовать в качестве гранаты, мины с таймером, подорвать с другого телефона. Имелась функция сигнализации. Установив это чудо техники, например, дисплеем в сторону входа в помещение, можно спокойно ложиться спать. При появлении людей или животных на расстоянии нескольких десятков метров он выдавал звуковой сигнал. Из-за всего этого разведчики неохотно брали их с собой на выполнение задач в России. Легче отделаешься, если утеряешь по каким-либо причинам ствол, нежели эту безобидную с виду игрушку.

Пообещав перезвонить в ближайшее время и передать информацию о транспортном средстве Шаха, Родимов отключился.

* * *

Вопреки предположениям Ризвана, уже на следующий день Настя Балыкина отправилась с фальшивыми долларами в Верхогорск. Там у нее был жених. Двадцатидвухлетний Виталий Сомов работал охранником. Этим летом они собирались закрепить свои отношения официально. Переехать жить к любимому Насте мешала часто болевшая мать. Однако в глубине души Настя понимала, что это лишь оправдание в собственных глазах. Просто не хотелось оставлять довольно высокооплачиваемую работу. Диплом экономиста, который она получила пару лет назад, имел каждый пятый житель областного центра. На фоне иногда появляющихся в газетах объявлений о вакансиях, где обязательно требовался специалист со стажем, он был обыкновенной картонкой.

Свою работу в ночном клубе от Виталия она тщательно скрывала. Он до сих пор думал, будто невеста трудится в детском саду нянечкой, и верил ее рассказам о богатом родственнике, подбрасывающем с далекой Камчатки небольшие суммы денег.

Поначалу ей было противно врать. Она с замиранием сердца ждала своего выхода на подиум, боясь увидеть среди посетителей родное лицо. Но постепенно свыклась. Строжайший запрет на интим с клиентами оказался злой шуткой. Уже через неделю Настю подложили под свиноподобного и страшно потеющего мужичка. Причем сделали это после того, как она почувствовала вкус денег. Потом Настя долго не приходила в себя. Ей снился один и тот же сон, будто на свадьбе они с Виталием сидят во главе стола и тут, злорадно улыбаясь, входит этот мужчина. Виталий соскакивает и пытается познакомить Настю с родственником. Она стыдливо прячет лицо, задыхаясь от страха…

Постепенно, как и остальные девушки, Настя смирилась со своим положением. Из десяти танцовщиц две были даже замужем, а у одной из них имелся ребенок. Муж, после нескольких месяцев скандалов, постепенно свыкся с мыслью, что это работа, и даже стал гордиться, что его жена имеет такое красивое тело. А то, что танцует, да еще голая, ну и что в этом такого? Артистки на всю страну свои телеса демонстрируют, и ничего. Бедняга не знал о другой жизни. Получив абонемент, он до половины ночи надирался, после чего его отвозили на такси домой. А благоверная переходила в другую половину здания, где был зал для узкого круга лиц. Здесь тоже располагался подиум. Он возвышался среди пяти столиков и, кроме шеста, имел вращающуюся площадку с установленным на ней топчаном. Кроме женщин, здесь работали мужчины с фигурами культуристов и огромных размеров детородными органами. Под восхищенные вопли собравшихся, кроме танца, они демонстрировали самый разнообразный секс. Но и это было еще не все. Когда слава о заведении разнеслась далеко за пределы области, предприимчивый хозяин, заручившись негласной поддержкой в областной администрации, ликвидировал в полуподвале половину также принадлежавшего ему зала бодибилдинга и устроил там номера для встреч и небольшую сауну.

Бизнес был поставлен на широкую ногу, а работающие здесь люди неплохо зарабатывали.

Миновав стоящего на входе охранника, она поднялась на второй этаж банка и подошла к кассе обмена валюты. Сунула в окошко паспорт. Протянула сто из заработанных за ночь долларов и скучающим взглядом уставилась на полную кассиршу, колдующую над каким-то прибором.

Подошло еще несколько человек. Женщина не торопилась давать ей деньги. Она стала копаться в металлическом выдвижном ящике, затем, извинившись, вышла.

Отчего-то Настю охватила тревога. Наконец кассир вернулась и, вложив в паспорт рубли, бросила его в специальный лоток, через который передала обратно.

Пересчитав, девушка направилась прочь. Перед самым выходом дорогу ей преградил охранник.

– Балыкина Анастасия Петровна? – с дежурной улыбкой на лице уточнил он и показал взглядом на расположенные рядом с рамкой двери. – Пройдите на минутку.

Сидевший за столом мужчина в сером, без галстука, костюме и молодой парень в рубашке и черных брюках, стоящий рядом, уставились на нее, словно перед ними был инопланетянин.

– Что случилось? – ослабевшим вдруг голосом, едва слышно, спросила она.

– Это мы у вас должны спросить. – Мужчина встал и, указав на стул, дождался, когда она усядется. – Я майор Ганжа. РУБОП. Это, – он показал рукой на стоящего рядом парня, – оперативный сотрудник.

Почему-то он не назвал даже фамилии своего напарника. А может, она просто не расслышала. Пол медленно поплыл из-под ног. Краски исчезли, и все вокруг сделалось уныло-серым. Настя догадалась: доллары оказались фальшивыми.

Ей налили воды. Ничего не спрашивали. Ждали, пока придет в себя. Она специально медленно пила, собираясь с мыслями.

«А что здесь такого? – неожиданно подумала Настя, возвращая стакан. – Расскажу, как было дело. Адрес знаю. Пусть берут этих фальшивомонетчиков… Стоп! – Ее обдало жаром, и снова сделалось плохо. – Тогда будет следствие и суд, где наверняка я окажусь главным свидетелем. Это обязательно закончится тем, что обо всем узнает Виталий!»

– Вы знаете, из-за чего вас задержали? – подойдя к окну, неожиданно спросил Ганжа.

Она посмотрела на него таким взглядом, будто до сих пор считала, что сюда заводят выпить стакан воды.

Он еще раз повторил вопрос.

Она кивнула:

– Догадываюсь.

– Как у вас оказалась эта купюра?

– Полгода назад купила у себя в городе, – соврала она.

– У кого?

– Возле нашего банка есть люди, которые меняют…

– Насколько мне известно, они там постоянно одни и те же, – включился в разговор оперативник. – Продажа фальшивых денег в этой среде наказывается своими. В общем, работают по принципу: «не плюй в колодец, из которого пьешь».

– Честно, – она захлопала глазами, готовая разреветься. – Молодой парень…

– Ладно, – Ганжа вернулся на свое место. – Допустим, там появился заезжий гастролер. Вы сможете описать этого человека? И вообще, видели ли вы его после этого?

Ее мурыжили не очень долго. Спрашивали, она отвечала. Потом повезли в отдел. Здесь Насте пришлось провести несколько часов в узкой, как пенал, комнате, отгороженной от коридора решеткой. Сидя на вмонтированной в бетонный пол скамейке, расположенной вдоль стены, все это время она проплакала, стараясь не смотреть на дремавшую в углу женщину с распухшим от пьянки и побоев лицом. Мимо проносились озабоченные милиционеры в форме и штатском, где-то звонил телефон, шипела помехами станция. Ближе к обеду появился Ганжа с каким-то сержантом. Проведя ее узкими и плохо освещенными коридорами, вытолкнули во внутренний дворик, где уже стоял заведенный «уазик». На нем, вместе с несколькими операми, выехали в Завитаевск. Обыск в квартире. Запах валерианы и бледное лицо матери. Остальные деньги не нашли. По привычке Настя прятала крупные суммы в подкладку сумки. Вечером, так и не увидев Виталия, Настя, не раздеваясь, завалилась на кровать, уткнув лицо в подушку, и, благодаря бога, что пока отделалась подпиской о невыезде, разревелась.

Бесшумно вошедшая мать осторожно присела на край кровати. Ничего не говоря, стала гладить ее по спине. Насте вдруг нестерпимо стало жалко себя. Она завыла громче. Постепенно, с льющимися по щекам слезами, жалость ушла. Она сменилась злостью. В голове стали появляться планы, как восстановить справедливость. Первая пришедшая на ум мысль – срочно поехать в злополучную квартиру и закатить скандал, была нелепой. Раз у этих людей фальшивки, значит, они бандиты. Об этой категории граждан она знала не понаслышке. Остается два варианта: либо продолжать стоять на своем и постараться убедить милицию в том, о чем она уже говорила, либо откликнуться на звонок Шаха и, приехав к нему, наврать, будто сама обнаружила подделку. Сказать, что предупредила всех родственников, где ее искать, если не вернется. Взамен молчания потребовать компенсацию в двойном размере. Ведь ее ждет суд, а нужен адвокат…

Словно подслушав ее мысли, зазвонил телефон. Она не сомневалась – это он.

– Ну, как, красавица Настя, присылать за тобой машину? – Голос Шаха заставил ее всхлипнуть. Заметив это, он насторожился: – Тебя кто-то обидел?

– Нет! – Она прокашлялась, пытаясь подавить новый приступ плача. – С чего ты взял? Давай завтра!

– Почему так долго? – расстроенно спросил он.

– У нас гости. Родственники приехали, – соврала она.

– Гости – это святое, – согласился он. – Хорошо.

Настя бросила рядом с собой трубку и посмотрела на мать.

– Кто это? – одними губами спросила та.

– Так, – вставая с кровати и стараясь скрыть охватившее вдруг волнение, Настя передернула плечами. – Один знакомый.

Дав размытый ответ, она поймала себя на мысли, что совершенно не знает, кто такой на самом деле этот Шах. Это странное прозвище, а может, имя, она услышала в разговоре с его помощником Ризваном. И еще акцент… Кажется, кавказский…

* * *

После ухода Филиппова Дрон достал небольшой персональный компьютер, выполненный под ноутбук, с корпусом из легкого, но прочного сплава, только гораздо меньших размеров. Установив его рядом с видеомагнитофоном, подсоединил к нему через специальный переходник, вновь включил телевизор и стал «скачивать» кадры, где фигурировали интересующие группу люди.

Делалось это не только для отчета или пополнения информационной базы данных ГРУ. Назначенный перед самым выездом в Завитаевск заместителем Филиппова майор Котов был единственным офицером, который никогда не видел Шаха даже на фотографии. В отличие от остальных спецназовцев группы, с которыми перед командировкой проводились соответствующие инструктажи, Кот в это время занимался организационными вопросами убытия к месту выполнения задачи.

Спустя полчаса, сунув ставшие ненужными кассеты в пакет и забрав ноутбук, Дрон направился к машине, а через десять минут, предварительно созвонившись с Котом, он уже вошел в расположенный неподалеку от гостиницы бар.

Почти пустое в это время заведение, оборудованное, кроме общего зала, несколькими отдельными номерами, по его мнению, было идеальным местом для общения.

Подойдя к стойке, Василий заказал кружку пива. В это время в дверях показался Кот.

– Две! – выставив пальцы, быстро поправился Дрон и пожал майору руку.

Взяв вмиг запотевшие кружки, они вошли в первый попавшийся номер и, задвинув за собой тяжелую зеленую штору из плотного материала, устроились за столиком друг против друга.

– Принес? – зачем-то спросил Кот, видя, как Василий вынул из спортивной сумки кейс.

Открыв крышку с жидкокристаллическим экраном, он установил его на столе, развернув к Котову, а сам вышел.

Подойдя к стойке, окинул взглядом зал. Две девушки, сидящие за столом у окна с кофе, скучающий мужчина средних лет…

– Орешки соленые есть? – спросил Василий бармена.

Неожиданно штора соседнего с занятым спецназовцами номера отодвинулась, и из-за нее вышел Болт.

– О-о! – протянул он, сразу увидев Дрона, и замер с открытым ртом.

Не подавая виду, что узнал, Василий бросил на стойку смятую купюру и, забрав тарелочку с орехами, стал ждать, когда бармен отсчитает сдачу.

– Брателло! – Болт развел руки и сделал удивленное лицо: – Неужели не узнаешь?! Может, и кореш твой объявится?

– Твой брат в Африке по деревьям прыгает и бананы жрет, – не оборачиваясь, спокойным тоном проговорил Дрон.

Бармен уже отдал сдачу, но Василий не решался идти в номер. Бандит запомнил Кота как представителя МВД, и будет совсем некстати, если он увидит их вместе.

– Чего?! – между тем протянул Болт и стал медленно надвигаться. – Повтори, что сказал?!

– Ты, я вижу, совсем инвалид, – Дрон тяжело перевел дыхание и, взъерошив на голове волосы, развернулся в сторону крепыша. Одновременно из номера, откуда вышел Болт, появилась смазливая мордашка совсем еще юной девахи. Увидев, что назревает скандал, а того хуже драка, она испуганно исчезла.

– Развлекаешься, – Дрон усмехнулся. – Не боишься, если жена узнает? Ее к каждому столбу ревнуешь.

– Не твое собачье дело, – прохрипел Болт и, не размахиваясь, двинул Василию в лицо.

В самый последний момент уйдя под локоть бандита, Дрон почувствовал лишь, как кулак едва задел плечо. Одновременно Болт охнул от мощного удара в солнечное сплетение правой и почти сразу получил в печень кулаком левой руки.

Пытаясь устоять на ногах и не согнуться, он повис, уцепившись руками за стойку. Готовые вылезти из орбит глаза налились кровью. Тяжело дыша, он захрипел. На пол с нижней губы закапала слюна.

Отойдя на шаг, Дрон стал ждать, когда бандит придет в себя. Пока ни бармен, ни посетители не ударились в панику. Возможно, даже сочтя стычку грубой шуткой старых друзей.

Наконец цвет лица бандита из пурпурного стал плавно переходить в нормальный. Все еще тяжело дыша, он оторвался от стойки и выпрямился:

– Козел…

– Дрон, у тебя все нормально? – высунулся наружу Кот.

Повернувшись на голос, бандит обомлел, узнав задержавшего его под утро в «Лии» мента, а потом отпустившего на все четыре стороны.

Удивленно хмыкнув, он перевел взгляд с Кота на Дрона и обратно, затем, утерев лицо руками, не говоря ни слова, направился к выходу.

– Зря ты высунулся, – чертыхнулся Дрон, оказавшись в номере.

– Почему? – удивился Кот.

– Пока не знаю, – пожал плечами Дрон, – но чувствую.

Глава 2

Чем выше Настя поднималась по лестнице на злополучный этаж, тем сильнее колотилось сердце. Оказавшись на площадке, где располагалась квартира Шаха, она уже была готова, плюнув на все, повернуть назад. Однако следом, тяжело сопя, шел водитель кавказца. Даже если у нее хватит сил столкнуть его вниз, он не даст далеко уйти. Настя прекрасно понимала, что только в кино все так гладко получается. Тем более этот парень, назвавшийся странным именем – Бауди, – знает, где она живет.

Бесцеремонно отодвинув девушку в сторону, Бауди несколько раз стукнул в дверь. Нетрудно догадаться, что это условный сигнал – «пришли свои». Тем не менее их еще некоторое время рассматривали в «глазок», прежде чем послышался звук открывающегося замка.

Словно в преисподнюю она шагнула в темную прихожую на сделавшихся ватными ногах. В нос ударил аромат одеколона, смешавшийся с запахом несвежих носков.

– Проходи, красавица! – Парень, давший ей в прошлый раз фальшивые доллары, посторонился.

Водитель, что-то пробормотав на непонятном ей языке, развернулся и направился прочь.

– Настя! – Из комнаты, вытянув перед собой руки, появился Шах. – Как я по тебе соскучился!

Не разуваясь, она направилась ему навстречу, крепко придерживая переброшенный через плечо ремешок сумочки. В ней лежал газовый баллончик и кухонный нож. Настя взяла эти вещи только для собственного успокоения. Она была уверена, что уйти, а тем более справиться с двумя мужчинами ей не под силу.

– Ты болела? – Шах участливо заглянул ей в глаза.

– Да, – она кивнула, усевшись на краешек дивана.

– Как сейчас себя чувствуешь? – Говоря это, Шах устроился рядом, осторожно снял ремешок сумочки с плеча и убрал ее в сторону.

– Спасибо, – она слегка отстранилась от него. – Уже лучше.

– Что с тобой?! – почувствовав скованность и настороженность девушки, удивленно воскликнул он.

Однако прозвучало это с видимым притворством. Было заметно, этого самца не интересовало здоровье девушки. Для него она была обыкновенным объектом вожделения, получения удовольствия, не более. От этого на душе стало мерзко. Одновременно Настя почувствовала, как его ладонь, узкая и сухая, легла на внутреннюю сторону бедра.

– У меня большие проблемы, – сорвавшимся голосом проговорила она.

Дыхание сбилось. От волнения Настю затрясло.

Восприняв это по-своему, он запустил руку под юбку, проведя пальцами по шелковым трусикам между ног.

– Твои проблемы, значит, мои тоже, – обдав ухо горячим воздухом, прошептал он.

– Они и так больше твои, чем мои, – неожиданно разозлившись, она схватила его за запястье. – Надо поговорить!

– Не понял! – В голосе Шаха появились нотки тревоги.

– А чего тут непонятного? – Она хмыкнула и, схватив сумочку, встала. – Ты по национальности кто?

– Зачем тебе?

– Чеченец?

– Какое это имеет значение?

– А такое, – она отступила еще на шаг. – Ты заплатил мне фальшивые доллары, и теперь я под следствием!

– Что?!

Глаза Шаха налились кровью, а лицо стало серым. На лбу вздулась и запульсировала вена. Брови съехались на переносице. Его словно бил озноб. Медленно поднявшись, он стал надвигаться на нее.

Настя растерялась. От страха у нее пересохло во рту, а в глазах потемнело. Она и представить не могла, как может изменить человеческую внешность ярость.

– Но я никому…

Мощная вспышка и звон не дали ей закончить предложение. Отлетев к окну, Настя упала на пол.

– Как ты можешь так говорить! Решила на мне деньги делать? – Он подскочил к ней и схватил за шею: – Я отрежу тибе голов как баран!

Скорчившись, вне себя от ужаса, она закричала. В тот же момент другая рука зажала ее рот. Извернувшись, Настя лягнула Шаха носком туфли по щиколотке и, вскочив, запустила руку в сумочку. Нож запутался среди безделушек. На пол полетели косметичка, помада, пилка для ногтей и записная книжка.

На шум влетел Ризван.

Взъерошенный, покрытый бурыми пятнами хозяин и зажавшаяся в угол шлюха с обезумевшим взглядом, неумело держащая в одной руке нож, другой прижимающая к груди сумочку, озадачили его. Какое-то время он растерянно хлопал глазами.

Шах посмотрел на своего охранника, затем на Настю и, отряхнув с рубашки какой-то пух, хмыкнул:

– Значит, ты занималась фальшивыми деньгами, а когда попалась, решила свалить все на меня?

Он успокоился, и от этого акцент вновь почти пропал.

– Я сказала, что купила эти доллары рядом с банком у незнакомого парня, – срывающимся голосом выдавила она из себя. – А ты меня…

Кинув в него нож, Настя сползла по стене и зарыдала, уткнув лицо в колени.

Шах озадаченно почесал затылок и задумчиво посмотрел на Ризвана.

Тот потупил взгляд и заговорил на чеченском:

– Хажбек, поверь, это случайно получилось…

– Ты хотя бы представляешь, что теперь будет?

– Шах, – глаза Ризвана забегали. – Клянусь, спать хотел. Перепутал.

– Не верю! – Бакуев перевел взгляд на рыдающую девушку. – Ее придется убить.

– Если хочешь, я сделаю это прямо сейчас, – Ризван, словно преданный пес, уставился на своего хозяина. – До вечера она будет лежать в ванной, а потом я распилю ее по частям и вывезу за город.

Некоторое время Шах с задумчивым видом рассматривал Балыкину, словно пытаясь представить, как по этой нежной, бархатистой коже елозит кинжал охранника, затем вздохнул:

– Не стоит торопиться. Возможно, не все так страшно, как кажется, – и вновь перешел на русский: – Извини, Настя. Я погорячился. Пойдем на кухню. Тебе надо попить чаю и успокоиться.

– Расскажи по порядку, – усадив девушку на пластиковый табурет, Шах устроился рядом.

Ризван суетился у газовой плиты, ставя на огонь чайник.

Настя зарыдала. Глотая окончания слов, размазывая по лицу тушь и слезы, она сбивчиво пересказала события вчерашнего дня.

Некоторое время Шах молчал, задумчиво глядя перед собой. Ризван поставил на стол чашки с чаем. К ним никто не притронулся.

Наконец, словно приняв какое-то решение, Шах шлепнул себя по коленям ладонями:

– Дай адрес своего жениха.

– Зачем? – она испуганно уставилась на него.

– Мы сообщим ему, как с тобой связаться, – Шах переглянулся с Ризваном. – Чтобы он не потерял тебя, дадим номер нашего телефона.

– Для чего? – ее губы затряслись.

– Тебе придется некоторое время пожить здесь, – твердо сказал Шах.

– Ага! – она фыркнула. – А Виталику скажем, будто ты – мой дядя.

– Ничего говорить не будем, – на полном серьезе ответил Шах. – Он и не увидит нас. Если захочет встретиться, позвонит. Ты назначишь ему свидание в другом месте. Просто жених, потерявший свою девушку, – это опасный человек, который может наделать много глупостей.

– Он так и так узнает адрес у моей мамы, – выпалила наконец она свой, как считала, козырь. – Я на всякий случай рассказала, куда ухожу.

– Ай-яй-яй, – Шах цокнул языком и покачал головой. – Зачем так сделал? Не веришь мне?

– Не верю…

– Еще кому говорила?

– Подруге…

Девушка врала. У нее и в мыслях не было втягивать в эту историю подруг, а тем более близких. Что бы сказала мать, прекрасно знающая Виталия, узнай об отношениях дочери с этими людьми.

– Хорошо, – задумчиво протянул чеченец. – Я проверю. Если это правда, то сегодня ты в последний раз видела свою маму.

От этих слов голова у Насти закружилась, и она полетела на пол.

* * *

С красными от бессонницы и злости глазами, теребя подбородок, Болт метался по обставленной роскошной мебелью комнате и громко сопел.

– Сядь! – недовольно поморщился сухощавый пожилой мужчина с глубокими морщинами на лице. – Не мельтеши.

Одетый в банный халат, он вальяжно развалился в глубоком кожаном кресле и, вытянув худые волосатые ноги, глядел в потолок. На пальцах свисающих с подлокотников рук этого человека красовались наколотые перстни.

– Не похожи они на ментов, – завел старую пластинку Болт. – Мне кажется, москвичи это. Нутром чую. Я когда в «Лии» на них нарвался, у меня уже тогда такая мысль появилась. А вчера в баре последние сомнения развеялись, – он с шумом перевел дыхание. – Всю ночь не спал.

– Раз в эту глушь отморозки Кедра заявились, то явно не в карты со мной перекинуться, – поиграв желваками, выдавил из себя Лоцман. – А тебя, дурака, в борделе специально развели, чтобы ты их на меня вывел. – Он резко сел, согнув ноги в коленях и слегка наклонился в сторону Болта. – Ты не клюнул. Они в баре накрыли. Лох!

От этих слов Болдырев перестал сопеть. В глазах появился страх и растерянность. Он медленно подошел к окну и выглянул вниз.

– Вроде чисто…

Больше милиции и ФСБ Болт и Лоцман боялись руководителя одной из самых крупных и влиятельных московских преступных групп Кедра. Он давно слился с властью и почти наполовину легализовал свой бизнес, когда Лоцман заключил с ним договоренность о транзите металла через столицу в Европу. Москва брала на себя таможню и железнодорожников. Лоцман и его правая рука Болт – сырье и липовые документы на него. Оговорили и процент. По прошествии пяти лет благополучного партнерства Кедр неожиданно пронюхал, что все это время провинциалы наглым образом обманывали его, в результате чего он недополучил около шести миллионов долларов. Договориться не удалось. Кедр потребовал вернуть сумму, только в двойном размере. Назначил срок, по истечении которого обещал «наказать». Болт опередил его на сутки, перестреляв со своими отморозками половину помощников Кедра, собравшихся в загородном доме.

Целью акции был сам Кедр. Таким образом Лоцман собирался решить свою проблему. Но в тот вечер его не оказалось среди собравшихся.

С тех пор прошел месяц. Личность Болта установили не только менты. Зная причину расстрела и на кого он работает, люди Кедра также приступили к его поискам, надеясь через него выйти на Зорина Ивана Григорьевича, именуемого в криминальных кругах Лоцманом. Кличка была напоминанием о прежней профессии вора. В шестидесятых он успел поработать в речном флоте. Лоцман, проведя около десяти лет в лагерях и тюрьмах, чувствовал, что он лишь продлевает себе жизнь, превратившуюся в агонию. Среди убитых оказались родственники очень влиятельных в России людей, от которых зависел остальной бизнес Кедра, и те требовали найти обидчиков, угрожая большими неприятностями своему протеже. Тот в буквальном смысле слова «рыл землю».

Не долго думая, Лоцман «перелетел» на запасной аэродром Болта, расположенный в ста с лишним километрах от их прежней резиденции, и продолжал управлять делами в областном центре через своего помощника.

– Раз они нас даже здесь нашли, – выдержав долгую паузу, вызванную размышлениями, заговорил Лоцман, – значит, найдут где угодно. Сейчас мы хотя бы знаем об этом. Поэтому остается одно – опередить их. Где сейчас Матрос и Чипа?

– Предлагаешь мочить? – вопросом на вопрос ответил Болт.

– Нет! – Хрустнув суставами, Лоцман резко поднялся. – Ботинки им почистить! Конечно, мочить надо. Ты всех запомнил?

– Да, – уверенно ответил бандит, отходя от окна. – И номера тачек срисовал. Но ведь тогда…

– Чего? – Выкатив глаза, Лоцман с ненавистью уставился на своего помощника. – Хуже не будет. Даю тебе сутки. Валяй!

Едва за спиной Болта закрылась тяжелая железная дверь и стих скрежет запираемых замков и запоров, как он с испугом бросил взгляд на верхний пролет лестницы, расстегнул пиджак и, ухватив рифленую рукоять пистолета, начал медленно спускаться вниз, с каждой площадки подолгу и тщательно осматривая двор. Оказавшись у дверей подъезда, некоторое время стоял, собираясь с духом.

Более-менее он пришел в себя после того, как отъехал от дома. Ничего подозрительного. Утро только вступало в силу, и улицы были еще пустынны. Днем мог насторожить любой прохожий, задержавший на нем взгляд, и тогда неизвестно, чем могло все закончиться. Пару раз за свою жизнь он уже ошибался. Да не только за Болтом были такие ляпы. Многие бандиты принимали случайных людей за киллеров и, играя на опережение, стреляли. Зачастую после таких ошибок у ментов появлялся «глухарь». Ничего не поделаешь: мотив – это кончик ниточки, за который хватаются сыщики. Когда же, например, самого обыкновенного водителя автобуса и прекрасного семьянина, никогда не преступавшего закон, не ссорившегося с соседями и не имевшего никаких врагов, находят с простреленной головой, то для милиции и прокуратуры это – ребус похлеще теоремы Ферма.

Кроме страха, была злость. Имея собственную «хату», которую сейчас занял босс, он вынужден снимать, на двоих с женой, другую. Конечно, ту, в которой временно поселился Лоцман, Болт никогда бы не смог купить, не встреться на его жизненном пути этот человек, но все равно было обидно. Всего у помощника Лоцмана было несколько квартир в разных городах. Одна даже в Москве. Но о них могли знать. Эта была оформлена на тещу и предназначалась для того, чтобы в случае чего переждать неприятности. В том, что они будут, Болт не сомневался, и не ошибся.

Матроса и Чипу он отыскал на берегу заброшенного пруда, рядом с давно не работающим кирпичным заводом.

– Чего в такую рань? – зевая, спросил Матрос.

Огромный рыжий детина, с узким лбом и глубоко посаженными глазами, уставился на Болта, едва тот выбрался из машины.

Рядом стоял щуплый черноволосый Чипа. Разрезом глаз и овалом лица он немного походил на китайца.

– Проблемы появились, – буркнул Болт, прикурив сигарету. – Нас нашли.

– Да ну! – в один голос воскликнули парни и переглянулись. – Это кто-то заложил.

– Скорее они ментов купили, – Болт сокрушенно вздохнул. – А те навели.

– Говорил, если на дно ложиться, то не кучей, – сплюнув под ноги, зло пробурчал Матрос. – А ты еще и с бабой. Разъехались бы на полгода по разным городам, перекантовались.

– Не тот случай, – Болт начал злиться. – Если исчезнуть с концами и не маячить, бизнес другие к рукам приберут. С другой стороны, они не успокоятся, пока Лоцмана не замочат.

От собственного умозаключения он погрузился в раздумья. Нельзя сказать, что Болт раньше не знал этого. Просто произнесенное вслух то, о чем думал, осознавалось уже по-другому.

– Может, мы его сами? – неожиданно предложил Чипа. – Ну, того…

От этих слов Болт и Матрос опешили. Догадавшись, что сморозил страшную глупость, за которую могут прямо сейчас залить башку свинцом, Чипа нашел единственное правильное решение – свести все к шутке и громко рассмеялся. Она прошла. Истерический хохот бандиты приняли за откровенный.

– Ты так больше не прикалывайся, – поперхнувшись табачным дымом, выдавил из себя Болт.

– Так какие планы на сегодня? – нахмурился Матрос, который не любил лишней болтовни.

– Найти тех, кто приехал по нашу душу, и разобраться…

* * *

Звонок Филиппова застал Котова за обедом, который по времени уместней было назвать ужином. День близился к вечеру. А вообще, сегодня Олег ел первый раз, и этот прием пищи можно смело считать и завтраком.

Накануне, после встречи с Дроном, он, практически не отдохнув, снова на пару с Волковым занял позицию недалеко от «Лии». Разница была лишь в том, что на этот раз поменяли машину и приехали не считать людей, а в надежде увидеть Шаха, чтобы повиснуть у него на хвосте. Остальные офицеры так же бодрствовали в машинах на параллельных улицах, в любой момент готовые «принять» объект. Но чеченец не появился.

Отодвинув от себя тарелку с остатками бифштекса, Котов торопливо вытер руки салфеткой, одновременно окинув взглядом полупустой зал ресторана, расположенный на первом этаже гостиницы, и вынул трубку.

– Кот, – голос Антона сразу выдал волнение. – Мне передали данные на машину Шаха. Нам повезло, и она не в угоне. Ко всему, вряд ли ее используют по доверенности. Принадлежит чеченцу Бауди Тунтаеву. Записывай адрес, и как можно быстрее поставь ее на контроль.

– То есть «уши» приделать? – уточнил Кот, отпив апельсинового сока. – Ладненько. Диктуй…

Спустя полчаса, мало надеясь на удачу, поскольку в такое время чеченец вполне мог уехать по делам, Котов направился на улицу Лермонтова, где проживал предполагаемый пособник террориста.

Едва отойдя от гостиницы, он почувствовал непонятное беспокойство. Так бывает, когда кто-то больше, чем положено, задерживает на тебе взгляд. На уровне подсознания зафиксировав боковым зрением один и тот же объект, мозг начинал подавать сигналы тревоги.

День был ясный и солнечный. Щебетали воробьи. Легкий ветерок гонял по пыльному асфальту грязные клочья тополиного пуха.

Пройдя, не оборачиваясь, квартал, Котов заскочил в угловой магазин и посмотрел в окно.

Его внимание сразу привлек вышедший из остановившегося рядом с перекрестком потрепанного «жигуленка» молодой мужчина в темных очках и кепке с длинным козырьком. Метнув настороженный взгляд в сторону магазина, он перекинулся словами с оставшимся сидеть за рулем напарником и, закрыв дверцу, отошел в сторону, с явным намерением кого-то дождаться. В свою очередь, Котов узнал его. Еще раньше, спускаясь в ресторан, он видел этого типа. С безразличием разглядывая слоняющихся в фойе людей, парень о чем-то трепался с молоденькой администраторшей.

«Наверняка – последствия общения с Болтом», – с досадой подумал Олег и, взяв банку колы, вышел.

Пройдя еще несколько улиц, словно ища нужный адрес, задерживая взгляд на табличках с их названиями и меняя направление, Кот окончательно убедился, что его «ведут». Не заметив уже знакомых «Жигулей», он остановил попутную «Ниву».

– До вокзала доедем? – Олег спросил нарочито громко, чтобы услышал «хвост», который подошел совсем близко.

Он был уверен, сейчас соглядатай сообщит своему напарнику, где нужно снова его искать.

– Садись, – пожилой мужчина удивленно хмыкнул. – А вообще здесь пешком десять минут ходьбы.

– У меня остеохондроз, – нашелся Котов и заранее сунул ему пятьдесят рублей. – А до поезда совсем ничего.

От такого оборота дел мужчина повеселел. Вдавив педаль газа в пол, он сорвался с места, словно за ними гналась стая чертей.

Повернули направо. Кот посмотрел назад. Никого.

– Черт! – Он стукнул себя ладонью по лбу. – Билеты оставил дома! Сейчас налево!

– Ты адрес скажи, – заволновался водитель, словно опаздывал не пассажир, а он.

– Спортивная, десять, – восстановив в голове план города, над которым перед командировкой около часа работала вся группа, и прикинув, что от этого дома рукой подать до улицы, где живет водитель Шаха, выдохнул он.

Как и полагается в таких случаях, доехав до места, Кот посмотрел на часы и зло выругался, всем своим видом показывая, что страшно расстроен.

– Все! Опоздал.

– Куда ехать собирался? – уставился на него водитель.

– Здесь недалеко, – открывая дверцу, отмахнулся Олег. – Так что ничего страшного.

Выбравшись из машины и направляясь прочь, он спиной ощутил полный сочувствия взгляд владельца «Нивы».

Обойдя дворами еще один квартал и не заметив ничего подозрительного, подошел к нужному дому. Машина, о которой ему говорил Антон, стояла между детской площадкой и трансформаторной будкой.

Олег облегченно вздохнул, но тут же понял, что радоваться рано. Неизвестно, на какую сторону выходят окна квартиры ее владельца, а в двух метрах, на скамейке, сидели несколько женщин. Ко всему, наверняка включена сигнализация.

Немного поразмыслив, он направился в крайний подъезд, где, по его мнению, хозяин жить не мог, и в то же время с лестничной площадки хорошо просматривалось место стоянки.

Устроившись на подоконнике между вторым и третьим этажом, стал ждать, неторопливо потягивая купленную по дороге колу.

Сверху спустилась девушка с огромной овчаркой. Затем, окинув подозрительным взглядом праздно сидящего на подоконнике мужика, в обратном направлении прошаркал ногами пожилой мужчина. Олег стал чувствовать себя неуютно.

Прошел час, когда из соседнего подъезда вышел черноволосый мужчина средних лет и не спеша направился в сторону машины. Мигнув габаритными огнями, автомобиль квакнул сигнализацией. Он! Кот не сомневался в том, что это и есть Бауди Тунтаев.

Скатившись кубарем по лестнице, он выскочил из подъезда и с деланным ужасом обвел взглядом двор. Словно впервые увидев машину и ее хозяина, изобразил на лице радость и прямиком направился в его сторону.

– Слышь, друг, – Олег улыбнулся, – тороплюсь. Может, подбросишь?

Чеченец уже уселся за руль и собирался вставить ключ в замок зажигания.

– Тебе куда надо? – Бауди окинул безразличным взглядом странного молодого мужчину с блестевшими на широком лбу бисеринками пота. – Я по Ломоносова до упора, а там за город. Если не по пути, извини…

– Тебя сам бог мне послал! – воскликнул Олег и, не спрашивая разрешения, уже через мгновение устраивался на заднем сиденье. – В частном секторе тормознешь?

– Без вопросов, – с легким акцентом ответил Бауди и завел двигатель.

Пока машина выезжала со двора, петляла между домами в сторону шоссе, Кот врал о назначенной встрече с женщиной, которая чуть не сорвалась из-за приехавшей раньше времени с работы жены.

– Кое-как смылся, – бормотал он, одновременно следя за водителем в зеркало заднего вида.

Чеченец молчал. Возможно, он даже не слушал. Кот вынул два небольших пенала. Открыв один из них, вынул и активировал маяк. Затем достал «жука» и проворно пристроил оба прибора к креплению водительского сиденья.

* * *

Битый час Болт пытался выяснить у начальника службы безопасности «Лии» Ветрова, кого представляли люди, которые накануне хотели его арестовать.

Для большего эффекта он приехал к бывшему милиционеру прямо на квартиру. Пригласив Ветрова на лестничную клетку под предлогом покурить, с ходу стал расспрашивать о происшествии.

Ветров выглядел растерянным.

– Я сам ничего не понимаю, – он потер затылок рукой, глядя через грязное окно во двор, и пожал плечами: – Они, говоря юридическим языком, действовали с грубыми нарушениями всех норм. Но в РОВД мне подтвердили: эти парни – сотрудники милиции.

– Не верю я тебе! – Болт сплюнул прямо на пол. – Бендосы это из Москвы. Проплатили твоим бывшим коллегам за «крышу», ксивами поддельными обзавелись и приехали разборки чинить…

– Да разве сейчас такое возможно, чтобы вот так с милицией…

– Когда одни бандиты других мочат, вы ведь в ладоши хлопаете! – вспылил Болт, но тут же взял себя в руки и уже более спокойно добавил: – А если за невмешательство денег отстегнули – и вовсе благодать. Я даже знаю, какие условия местные менты выдвинули, – он вновь сплюнул себе под ноги. – Главное, чтобы трупов не было, а следовательно – висяков…

Ветров вздохнул. Переубедить отморозка в невозможности того, что тот говорит, нереально, и он решил немного уйти в сторону от темы, которая приводит в ярость этого недоумка, наверняка имеющего при себе оружие.

– Если не секрет, кто мог из зачуханного Завитаевска так насолить столице, что оттуда примчались качать права?

– Есть умники, – уклончиво ответил бандит, как будто это дело его особо не касалось. – Значит, не хочешь мне ничего сказать?

– Я действительно не в курсе, кто они.

– Знаешь, – Болт зевнул, – это ведь машинист тепловоза или токарь на пенсию уходят. Вы до гробовой доски ментами остаетесь. Не хочешь говорить, не надо, – он с сожалением посмотрел на Ветрова и, не прощаясь, направился вниз.

Болт познакомился с Ветровым в начале девяностых. Тогда еще начинающий рэкетир и закончивший спортивную карьеру кандидатом в мастера спорта боксер, Леонид Болдырев попался за административное нарушение, приехав в этот город отдохнуть, а заодно справиться о здоровье бежавшего когда-то из семьи отца. Не застав родителя дома, он сидел на чугунном ограждении рядом с автобусной остановкой и пил из горлышка портвейн, когда подъехала патрульная машина. Возможно, все и обошлось бы миром, но брезгливый взгляд в совокупности с хамством вывели из себя двух сержантов, в результате чего он оказался в камере временно задержанных. К тому времени дома появился отец. Болту чудом удалось уговорить дежурного позвонить. Как выяснилось позже, этажом ниже жил опер, которому Болдырев-старший не раз чинил машину. Тогда они пришли вместе.

Потом ограничивались обменом приветствиями. В тот год, когда не стало отца, уже начальник следственного отдела майор Ветров ушел на заслуженный отдых и возглавил службу безопасности в только открывшемся клубе «Лия».

Забравшись в машину, Болт некоторое время размышлял, стоит ли после этого разговора мочить Ветра. Подумав, что если его бывшие коллеги помогают заниматься розыском Лоцмана, то наверняка пообщаются со своим дружком, а он, в свою очередь, вспомнит о визите и обязательно свяжет суету Болта с этим событием, принял решение – мочить.

Зазвонил телефон. В этот момент Болт как раз выезжал на шоссе. Чертыхнувшись, он надавил на тормоз и вынул трубку.

– Мы нашли тут кое-кого, – раздался голос Матроса. – Подъезжай на угол Толстого и Чапаевской…

– В общем, одного из тех, кто тебя арестовывал, Чипа сейчас пешком ведет, – пересев из разбитого «жигуленка» в «Ауди» Болта, заговорил, не удосужившись поздороваться, Матрос. – В гостинице наткнулись.

– Откуда знаешь, кто именно меня паковал? – удивился Болт.

– Ну, ты, брат, даешь! – протянул Матрос и с иронией посмотрел на своего шефа. – Я охраннику «Лии» сотку «зелени» сунул, так он не только мне копию видеозаписи сделал! Вывел на компьютер и распечатал на принтере всех этих козлов.

– Но ведь кассеты забрали? – Болт удивленно захлопал глазами.

– Будь спокоен, – Матрос, не спрашивая разрешения, закурил. – Там еще одна точка есть, где запись делается. И аппаратура – закачаешься.

Для подтверждения своих слов он извлек из кармана пиджака пачку отпечатанных цветных фотографий и протянул Болту.

– Точно, – обрадованно проговорил тот. – Вот этот был… А видишь мужика у входа?

– Ну.

– Это тот, из-за которого все началось.

– По ходу, он тебя специально провоцировал.

– Думаешь, на них работает?

– Уверен, – последний раз жадно затянувшись, Матрос щелчком отправил сигарету в окошко.

– Тогда многовато для нас получается, – Болт вернул снимки и, положив на руль ладони, задумался.

– Четверо, – хмыкнул Матрос. – Ерунда. По одному передавим.

– Пятеро, – поправил его Болт. – Ветра тоже убрать надо.

– Этого-то за что? У него в городе вес. Как бы нам потом…

– Мы на заезжих стрелки переведем. – Лицо Болта сделалось решительным. Было заметно, ему самому приятно от оригинальной идеи, которая пришла в голову. – Того, за кем сейчас Чипа шляется, вывезите за город, но не мочите.

* * *

Выйдя из машины чеченца почти на самой окраине города, Кот свернул в переулок, образованный деревянными, с покосившимися палисадниками, домами, и позвонил Филиппову.

– Ты сейчас где? – выслушав доклад подчиненного, спросил Антон.

Олег объяснил.

– Стой там, – после небольшой паузы распорядился Филиппов. – Через пять минут буду.

Несмотря на вечер, было душно. Из-за этого и пережитого напряжения Кот был мокрый от пота. Отыскав взглядом колонку, направился вдоль улицы, на ходу стягивая с себя рубашку. Едва успев умыться, услышал за спиной мягкий скрип тормозов.

Приехал Филиппов.

– Ну, как? – усаживаясь на переднее сиденье, с тревогой спросил Котов, заранее зная, что командир уже проверил результаты его работы.

Вместо ответа Филиппов взглядом показал на бардачок.

Кот вынул портативный компьютер, похожий на те, которыми пользуются милиционеры, только с крышкой, и бросил взгляд на дисплей. По небольшому, размером с ладошку, экрану ползла жирная пульсирующая точка. Она двигалась вдоль коричневой полосы, огибающей разного рода беспорядочно разбросанные квадратики, зеленые пятна и пересекающей волнистые прерывистые линии. Даже для несведущего человека с первого взгляда ясно, что все это – виртуальная карта с изображением местности, по которой сейчас, в виде точки, перемещается автомобиль Бауди Тунтаева.

В левом нижнем углу – быстро меняющиеся цифры. Верхние – координаты. Нижние отображают скорость цели и расстояние до нее от объекта, в данном случае – «Мерседеса» Антона.

– Маяк работает, – констатировал Кот. – А «жук»?

– Дальность была большой, – Антон развернулся на дороге и направил машину вслед за «девяткой» чеченца. – Надо метров на триста подобраться.

Вскоре точка на экране перестала двигаться. Место, где Бауди остановил машину, находилось в пяти километрах от города. Судя по карте, рядом с ним было расположенное у обочины здание, сразу за которым начинался лес.

– Разверни ко мне, – скомандовал Антон, сбавляя скорость. – Если верить плану местности, где-то в этом районе влево уходит еще одна дорога.

– А чего ему не верить? – удивился Олег. – Спутниковая навигация.

– Это я так, к слову, – поморщился Филиппов.

Вскоре увидели развилку. Пропустив мчащийся навстречу грузовик, Антон свернул на проселок. Проехав еще немного, заметили неширокую просеку, тянущуюся параллельно шоссе. Осторожно съехали с грунтовки. По лобовому стеклу застучали ветки деревьев. Углубившись в лес, остановились.

В салоне запахло хвоей и цветами. Окружавшие машину березы, росшие вперемешку с соснами, тихо шелестели листвой.

Антон пощелкал кнопками автомагнитолы. Она, так же как находящиеся в распоряжении разведчиков сотовые телефоны, выполняла двойные функции. Кроме обычных – воспроизведения аудиокассет и прослушивания радио, этот аппарат работал на частоте «жучков».

– Ноль, четыре, «В», девять, – на всякий случай напомнил код прослушивающего устройства Олег.

Несмотря на полную идентичность, каждый «клоп» имел свою аббревиатуру.

Из динамиков раздалось шипение и треск. Кто-то кашлянул. Антон отключил установленные сзади колонки, открыл пепельницу и вынул оттуда два тонких провода с миниатюрными головными телефонами. Один протянул Олегу, второй закрепил у себя в ушной раковине. -…Через два дня здесь соберутся очень важные люди, – сквозь треск помех раздался отчетливый голос Бауди. – Нужно будет подготовиться к встрече.

– Что требуется от меня? – собеседник чеченца говорил без акцента.

– Комнату, где вы держите всякий хлам, привести в порядок. Половину ее освободить. Перенести туда из твоего кабинета стол и кресло. Я завтра привезу стулья. Все должно быть готово к шести вечера. Слесарей к этому времени отпусти домой.

– Но у нас иногда до поздней ночи клиенты…

– Делай, как говорю, – в голосе Бауди появились властные нотки.

Антон с Олегом переглянулись.

Послышался шум. Человек, которому чеченец ставил задачу, вышел из машины. Взрыв помех от работающего стартера ясно дал понять, что Бауди собрался уезжать.

Антон вынул наушник и посмотрел на дисплей. Так и есть, точка двинулась обратно по направлению к городу.

Он вынул станцию и связался с Полынцевым. Сергей, на пару с Волковым, должен на въезде в Завитаевск «повиснуть на хвосте» Бауди.

– Клиент «оформлен», – дождавшись, когда Полынь ответит, ввел в курс дела Антон. – Близко к нему не приближайтесь. Только контролируйте остановки. Меня интересуют люди, с которыми он будет сегодня общаться.

После этого они вернулись в город.

– Мне сейчас что делать? – спросил Кот, когда Антон вырулил на улицу, где располагалась гостиница.

– До утра отдыхай.

– Меня пасут.

– Ты докладывал, – напомнил Антон. – Мы не можем разорваться и заниматься бандитами. Будь осторожен, это все, что пока могу тебе предложить.

– Думаешь, тебя не ищут? – удивился Олег.

– Почему же, – Антон усмехнулся. – Конечно, ищут. Но ведь пока, кроме тебя, никто на них не нарвался.

– А ты не допускаешь мысли, что эти люди наняты Шахом, чтобы обеспечить ему спокойную работу?

– Маловероятно, – не отрывая взгляда от дороги, ответил Антон. – Узнав о том, что ко мне проявляют интерес, я бы, например, на его месте скрылся. Хотя, – он пожал плечами, – все может быть. Если это действительно так, о чем я просто не хочу думать, то мы наполовину завалили операцию.

Неожиданно, не доезжая гостиницы, они свернули и, въехав во двор какой-то пятиэтажки, остановились.

– Ты чего? – удивился Кот.

– Я прямо сейчас уезжаю в Москву, – оглядев захламленный дворик с беспорядочно настроенными гаражами и росшими между ними тополями, заговорил Антон. – Вернусь к началу встречи этих обезьян, – он кивнул на компьютер. – Тебе советую освободить номер и с вещами перебраться в другое, более спокойное место. Из-за сложившейся ситуации вместо меня остается Дрон.

Антон говорил спокойным обыденным голосом. Котов кивнул, соглашаясь с ним. По всем правилам, как заместитель командира, он должен был принять командование группой на время отъезда Филиппова. Своим решением командир ясно дал понять, что, возможно, после того, как бандиты отыскали Олега, ему придется туго. Заниматься обеспечением собственной безопасности и руководить операцией тяжело. Поэтому, дабы не рисковать, управление подразделением будет осуществлять Дрон.

Выбравшись из машины, Кот направился в гостиницу. Быстро смеркалось. На улицах зажглись редкие фонари. Он старался идти там, где меньше всего была вероятность нарваться на бандитов. В центре города преобладали старинные двух– и трехэтажные здания, построенные еще в начале прошлого века. У муниципалитета не хватало средств, и эти памятники архитектуры давно не ремонтировались. Фасады представляли жалкое зрелище. Обвалилась местами витиеватая лепка, давно смыта дождем и выгорела на солнце краска. Обветшали деревянные конструкции.

Уже было видно гостиницу, возвышающуюся над старой частью города, когда из темноты подворотни навстречу вышла бальзаковского возраста женщина:

– Прикурить не найдется?

Поеживаясь, она держала поднесенную к губам сигарету и вопросительно смотрела на Олега.

Он не курил. Она расстроилась и посмотрела через его плечо. Следом шел еще кто-то.

Двинувшись дальше, Кот обернулся. С тем же вопросом, что и к нему, дама обратилась к двум идущим по тротуару парням. Вместо ответа один грубо оттолкнул ее в сторону, не сводя с него взгляда. В сумраке невозможно было различить выражения их лиц, но в одном из них он узнал парня, который днем следил за ним.

Олег не видел смысла идти дальше, а бежать не собирался. Надо было поставить на деле с бандитами точку, иначе оно станет головной болью.

– Чего вам надо? – как можно строже спросил он парней, когда они подошли на расстояние нескольких шагов.

– Мармелада! – усмехнулся тот, что повыше, и, не сбавляя шага, бросился на спецназовца.

Уйдя с линии атаки влево, Кот успел поймать за запястье руку, летевшую ему в лицо. Когда парень, по инерции полетев вперед, поравнялся с ним, он толкнул его открытой ладонью в затылок, направляя лицом в росшее рядом дерево. Раздался смачный шлепок. Обхватив ствол тополя, бандит охнул и, не разжимая рук, медленно сполз вниз.

– Ах ты, сука! – взвыл второй и попытался ударить ногой в лицо.

Мгновение, и бедняга так и остался стоять, напоминая своим положением балерину на разминке. Кот поймал его за голень. В следующий момент мощным ударом стопы по внутренней части коленного сгиба опорной ноги бандита Олег лишил его трудоспособности минимум на полгода. Рухнув на грязный асфальт, тот, зло шипя, попытался интуитивно подтянуть поврежденную ногу к животу, но тут же отдернул от нее руки:

– А-ау, сука! Уу-у! – нечеловеческий вопль огласил окрестности. Теперь этому человеку нужна была медицинская помощь.

Кот обернулся к первому нападавшему. Ехавшая в этот момент по дороге машина осветила фарами перекошенное злобой, окровавленное лицо. Нос был неимоверно распухшим. Губы словно два вареника. В правой руке бандит держал нож.

Механически Олег сделал к нему шаг, встав почти вплотную и таким образом, что лезвие прошло мимо. Вновь поймал запястье и, развернув нападавшего к себе спиной, схватил за волосы, отступая назад. Вскрикнув, парень полетел на него. Резко уйдя в сторону, Кот приложил его затылком о бордюр. Готов. Нож со звоном выпал из безвольно разжавшейся руки. Он отряхнулся, собираясь узнать, какую цель преследовали отморозки, нападая на него, но обратил внимание, что до сих пор освещен машиной. Она не проехала мимо, а остановилась.

«Может, милиция?» – мелькнула мысль.

Кот развернулся. Ослепленный светом галогеновых фар, не сразу увидел стоящего перед ним крепыша. В глазах что-то сверкнуло, и фары, медленно уплыв в сторону, погасли…

* * *

Известие об исчезновении зама застало Филиппова у авиакасс. Дрон сообщил по телефону, что с утра Кот не появился, как договаривались накануне, у него. На звонки не отвечал. Перезвонив в гостиницу, узнал, что тот не ночевал в номере.

Антон вкратце описал место, где высадил офицера. Это давало возможность проверить улицы и переулки, которыми тот мог воспользоваться, направляясь к себе. Наверняка найдутся люди, которые что-то видели. Антон знал, Дрон, со свойственной ему педантичностью, постарается определить места, где удобнее всего устроить засаду, и не только внимательно изучит их, но и перетрясет всех, кто живет поблизости. Кот не мог исчезнуть без шума. Не та категория людей. Наверняка есть свидетели его похищения. В том, что офицер жив, Антон был уверен. Через закрытый сайт объединенного контртеррористического штаба он имел возможность получать информацию по линии МВД. В утренних сводках происшествий убийств по городу не зафиксировано. Ко всему, наверняка Болту нужны все, кто испортил вечер. Оставалось непонятным, где был прокол. Если бы бандит был уверен, что имеет дело с сотрудниками милиции, он бы не решился на слежку, а тем более на похищение. Неужели сдал кто-то из области?

Перелет до Москвы занял чуть больше двух часов. За это время Антон успел выспаться. Едва выйдя из здания аэропорта, увидел машину Управления и стоящего рядом одного из водителей отдела Родимова. От досады он зло сплюнул прямо на мраморные ступеньки. Появление представителя ГРУ означало одно: он должен был обеспечить быстрое прибытие Филиппова к шефу. А так хотелось хоть на часок заглянуть домой.

Антон давно заметил за собой странность – чем старше он становился, тем сильнее начинали преобладать над службой вопросы семейной жизни. Если раньше, вернувшись из командировки в Москву, спешил к Родимову, то теперь под любыми предлогами старался сначала навестить Регину и сына.

Жена у него была что надо. И красивая, и умная, и терпеливая.

Он невольно вспомнил ее лицо при последнем расставании. Синие бездонные, с упрятанной в глубину тоской, глаза. Поджатые губы. Золотистые волосы туго стянуты на затылке. Когда он возвращается, Регина выглядит совершенно по-другому. Взгляд играет лучиками радости. Верхняя губка слегка приподнята и обнажает ряд ослепительно белых зубов. Привстав на цыпочки, она целует его в прихожей…

– Как долетел? – пожимая руку, спросил уже не молодой мужчина.

– Спасибо, нормально, – Антон забросил на заднее сиденье «Опеля» чемодан и плюхнулся рядом с «коллегой по цеху», который уже занял свое место и завел двигатель.

– В Управление? – спросил Антон.

Водитель, выезжая со стоянки, покачал головой:

– В учебный центр. Там собеседование сегодня…

Из семи представленных Антону офицеров и прапорщиков он должен был отобрать пятерых. Просмотрев в течение получаса у себя в кабинете личные дела, ознакомившись с разного рода ведомостями, графиками и справками, дающими оценку подготовки будущих спецназовцев по специальным программам, он по внутренней связи начал вызывать их для разговора.

– Майор Туманов, – представился вошедший первым высокий, со слегка вытянутым лицом офицер.

Антон взглядом указал на стул, стоящий у стола напротив:

– Проходите, Олег Сергеевич, – не заглядывая в личное дело, которое вместе с остальными перекочевало в стол, Антон безошибочно вспомнил фамилию и отчество. – Догадываетесь, какие задачи решает наше подразделение? – задал он первый вопрос, дождавшись, когда кандидат в разведчики-диверсанты усядется.

– Конечно, – с готовностью кивнул тот и преданно уставился в глаза Филиппова.

– Жена согласна с вашим выбором? – Антон с ходу стал провоцировать кандидатов.

– Она ничего об этом не знает.

– Хорошо, – он удовлетворенно хмыкнул.

Близкие постепенно вводятся в курс дела, зачастую находясь в неведении по нескольку лет, куда исчезает их муж, отец, сын.

Как правило, длительные командировки оправдываются прохождением службы в Генеральном штабе и, как следствие, инспектированием отдаленных округов.

Туманов уже имел опыт боевых действий, впрочем, как и остальные кандидаты. Свободно владел английским. Чуть хуже знал немецкий. Физически вынослив. Инструктора по рукопашному бою отмечают отменную реакцию. Огневая подготовка – «отлично». Все остальное на «хорошо».

Поговорив еще с полчаса, Антон пригласил следующего.

Темноволосый прапорщик Марат Шаяхметов со слегка выдающейся вперед нижней челюстью, несмотря на предупреждение врачей, опасающихся за крепость и способность костей лицевой части его черепа противостоять ударам, Антону также понравился. Он был раскован. С легкостью, не напрягаясь, отвечал на вопросы и даже пытался шутить.

«Будет Дрону компаньон, – с иронией подумал Антон, твердо решив забрать татарина в свою группу. – У меня хоть уши отдохнут». -…Старший лейтенант медицинской службы Саватеев Николай Иванович!

Антон поднял взгляд на русоволосого громилу с широко посаженными глазами и приплюснутым носом.

Внешность предложенного на должность врача группы молодого мужчины никак не вязалась с образом человека, дававшего клятву Гиппократа. Скорее он походил на средневекового палача или инквизитора. Наверняка Дрон выразит свое впечатление от знакомства с эскулапом словами: «Если меня ранят, лучше добейте».

Альтернативы этому специалисту не было, и Антон с ходу утвердил его кандидатуру.

Двоих следующих он забраковал. Не тот тип лица. Как говорят в милиции, оба имели особые приметы. У одного шрам на щеке и дефект речи. Волнуясь, он глотал окончания. У второго под глазом родимое пятно величиной с десятикопеечную монету. Кроме того, ладонь была влажной, а Антон обязательно жал на прощание руку. Не все в порядке с нервами.

Остальные двое – рано начавший лысеть лейтенант Меньшиков Денис и Лаврененко Игорь, в свои неполные двадцать три наполовину поседевший прапорщик, его устроили.

Связавшись с Родимовым, он продиктовал имена утвержденных им людей.

– Что с Котовым? – после продолжительной паузы, вызванной тем, что записал результаты собеседования, спросил генерал.

– Пока затрудняюсь ответить на ваш вопрос, – вздохнул Антон. – Именно поэтому собираюсь включить в работу офицеров-чеченцев.

– Джабраилова и Батаевых пока никуда не привлекай, – строго сказал генерал. – Их время еще не пришло. Нужно сначала окончательно определиться с Шахом и турком. Найти Котова. Мне необходимо знать, связано ли его исчезновение с появлением эмиссара. Можешь использовать отобранных тобой сегодня в группу людей. Завтра будет подписан приказ об их зачислении. Значит, послезавтра в путь.

– Не рано ли? – заволновался Антон.

– С ними хорошо работали, – заверил генерал. – Можешь не волноваться. Ты просто не участвовал в этом процессе и не видел их в деле.

Прикинув, что благодаря решению генерала он сможет провести с семьей почти сутки, Антон отключился. Нужно было еще переговорить с Дроном, оставшимся за него в Завитаевске. Набрав номер Василия, он вновь прижал трубку к уху.

– Новости по Коту есть? – едва услышав «да», спросил Антон.

– Полынцев, под видом друга, обратился в дежурную часть местного ОВД. Предъявил документы опера из Москвы. Сказал, что здесь в командировке. Менты сначала на дыбы, почему ничего, мол, не знаем? Связались с областью. Но все утряслось. Ночью было два сигнала о драках. В первом случае повздорила молодежь на дискотеке, мы сразу его отклонили, а со вторым повезло. Звонившая в районе двадцати трех сообщила, будто прямо напротив ее окон избили мужчину, после чего, загрузив в багажник машины, увезли. Установили место, где произошел инцидент. Разыскали свидетельницу. С ее слов, Олег оказал серьезное сопротивление похитителям.

– Понятно, – Антон посмотрел на часы. – Сейчас чем занимаетесь?

– Ищем «Жигули», о которых Кот сообщил еще днем. Проверяем злачные места.

– Зачем?

– Есть подозрения, что это дело рук Болта и его отморозков.

– А как паспортные данные? – удивился Антон.

– Прописан в областном центре. Недавно объявлен в розыск, поэтому, узнав, что его уже и здесь ищут, наверняка исчез из города.

– А машина, на которой увезли Олега? – прекрасно понимая, что в темноте женщина вряд ли разглядела марку и номер, все-таки спросил Антон.

– Лоханулись мы тогда у «Лии», – вместо ответа вздохнул Дрон, имея в виду, что Болта нужно было сдавать в горотдел.

Антон так не считал, но не стал ничего говорить. Отключившись, он еще некоторое время сидел, размышляя над правильностью своего решения. Шум в криминальной среде Завитаевска наверняка бы дошел до слуха Шаха. Появление силовиков из столицы могло насторожить чеченца. То, что Болта задержали не местные, быстро стало бы достоянием гласности. Антон опасался даже разборок местного значения. Любая нестандартная ситуация, и террорист может сменить место встречи или вовсе отменить ее.

– Нет, – поднявшись из-за стола, вслух сказал Антон. – Это ты, Дрон, не прав.

Глава 3

Несмотря на бурно проведенную ночь, Болт подъехал к воротам дома, где обосновался с Галиной, в приподнятом настроении. Здесь он чувствовал себя в относительной безопасности. Деревня располагалась в сорока километрах от города, ко всему, сюда вела дорога, по которой легче ездить на тракторе, нежели на машине. Участковый, один на пятнадцать похожих друг на друга сел, появлялся в этих краях только по случаю убийств, которые, ввиду развала колхоза и повальной безработицы, случались здесь с завидным постоянством раз в полгода. Бытовые ссоры, заканчивающиеся поножовщиной, некачественная водка в совокупности с чувством бесполезности пребывания на этом свете, свели в могилу две трети мужского населения. Единственный телефон в фельдшерском пункте давно не работал. Лучшего места для того, чтобы пересидеть неприятности, и не найти. Подступившая со всех сторон тайга своими запахами успокаивала нервную систему. Жившие за счет хозяйства и пенсий родителей молодые женщины, истосковавшиеся по мужской ласке, принимали Болта на ура. В общем, сказка, если бы не Галка. Здесь, в этом раю, уже не он, а она ревновала его к каждой более-менее молодой бабе. На какие только ухищрения он не шел, чтобы избавиться от ее подозрений! Делал вид, будто уезжает в город, а сам возвращался другой дорогой, оставляя машину в лесу, уходил, когда она засыпала, выпив пару рюмок «заряженного» снотворным ликера, либо с рассветом, вооружившись удочкой, отправлялся на «рыбалку».

Сегодня он собирался навестить Тамару, худенькую белокурую вдову, жившую в доме напротив. Он давно ей приглянулся по принципу «на безрыбье и рак рыба». Оставалось найти нужный предлог. Теперь он есть. Днем Болт решил у нее отоспаться, заранее предупредив супругу, будто в городе остались дела, а с вечера заняться бугаем, который покалечил Чипу и Матроса. Оба подручных сейчас в Завитаевске. Один в травматологии, второй зализывал раны у своей сожительницы. Они не знали, где обосновался их босс. Болт же постоянно врал, что на ночь возвращается в областной центр. Туда же отвезет и пленника.

Он окинул взглядом улицу и потянулся. Мычали коровы. Копошились на солнцепеке под домом напротив курицы. Тишина и благодать!

Увидев приехавшего дядю Леню, Мишка и Василий – двое соседских сорванцов, сидевшие на сложенных у забора бревнах, наперегонки бросились открывать ворота. Ребятишки учились в шестом классе и все лето маялись от безделья в селе. Родители обоих пили, поэтому не держали хозяйства. Школьникам, в отличие от сверстников, не надо было с утра поить скотину, чистить загоны для скота, ездить на сенокос. Они с удовольствием мыли машину Болта, за что он щедро, по здешним меркам, платил.

Подмигнув юным дружкам, он въехал в простор-ный двор и, не останавливаясь, свернул в сарай, больше напоминавший амбар. Сложенное из бревен строение даже зимой, будь в нем печь, могло сгодиться для жилья.

Выйдя из машины, дождался, когда пацаны закроют въездные ворота.

– Здорово, дядя Леня! – вытерев руки о заштопанные на коленях штаны, деловито поздоровался Мишка. – Давайте машину помоем!

– Не сегодня, – Болт вышел из сарая. – Вы воду натаскали?

– Да, – хором ответили пацаны.

– Держите, – он вынул пятьдесят рублей и протянул ближе стоящему к нему Василию.

– Не надо, – мальчишка деловито шмыгнул носом. – Нам тетя Галя целый стольник дала.

– Ну, раз так, – почему-то разозлившись на этих почти наголо стриженных подростков с выгоревшими на солнце бровями, Болт убрал купюру обратно в портмоне, – тогда валяйте. Понадобитесь, позову.

Только убедившись, что подростки, потеряв всякий интерес к нему, вышли со двора, он закрыл въезд в сарай и направился смотреть, что с пленником. Остаток ночи и утро «оборзевший фраер» провел в багажнике машины. Даже когда Болт отвозил Чипу в приемное отделение больницы, этот тип находился там. Видимо, придя в сознание, он качнул «Ауди», отчего сработала сигнализация. В это время Болт беседовал с врачом. Пока он несся к машине, вой, огласивший больничный двор, окруженный лечебными корпусами со спящими больными, неприятно щекотал нервы. Но на это никто не обратил внимания. Однако, вне себя от ярости, Болт с лихвой компенсировал моральные издержки. Выехав со двора, специально несколько раз перелетел через бордюры. В багажнике, кроме пленника, было много разного хлама, поэтому ему пришлось не сладко. Плюс разбитая дорога.

Связанный по рукам и ногам бедняга выглядел плохо, но находился в сознании. Щурясь от света и без того заплывшими глазами, он попытался посмотреть на человека, открывшего багажник.

– У, сука! – со всего размаху Болт врезал ему в ухо кулаком.

Парень вновь потерял сознание. Схватив за предплечье, Болт принялся тянуть его на себя. Вскоре тело с размаху грохнулось на земляной пол. При этом бандит явственно услышал хруст шейных позвонков упавшего вниз головой пленника.

– Тяжелый, – пробормотал он и, вытерев со лба пот, поволок несчастного за машину.

О том, что парень не из простых смертных, говорила его экипировка. Еще в городе Болт нашел у него под пиджаком, в наплечной кобуре, пистолет, в кармане удостоверение старшего лейтенанта милиции Московского ГУВД, а на поясе устаревший, отчего он сделал вывод, что казенный, сотовый телефон.

Милиционера он бросил у стены. В ней, на высоте полутора метров от земли, было вмонтировано кольцо. Наверняка когда-то здесь держали зимой бычка. Привязав к нему пленника, он отступил на шаг и оглядел результаты своего труда. Прислонившись спиной к почерневшим бревнам, мужчина сидел на земле, вытянув ноги, обутые в дорогие кожаные туфли. Между крепких, бугрившихся мускулами рук, привязанных за запястья к кольцу, безвольно свисала на грудь окровавленная голова.

Выкурив почти до фильтра сигарету, Болт опустился перед ним на корточки и пошлепал ладонью по перепачканной грязью щеке. Простонав, крепыш всхлипнул, от чего изо рта на грудь вытекла слюна, и вновь затих.

Едва слышно скрипнула дверь. Словно ошпаренный, Болт подскочил, выхватив из-за пояса пистолет.

В полумраке он различил фигуру жены и зло выругался:

– Тебе чего надо?!

– Что, домашняя работа? – Не обращая внимания на его разъяренный вид, Галина прошла мимо машины и встала рядом, разглядывая незнакомца. – Ты совсем сбрендил?! Может, скоро своих жмуров в кровать потащишь?!

– Успокойся, – неожиданно обмякнув, вздохнул он, пряча оружие. – Я тебя чуть не убил.

– Почему же? – Она перевела на него удивленный взгляд. – Я от тебя такого не ожидала. Неужели этот сраный Лоцман так тебя запугал, что ты уже свихнулся от страха? Зачем это тело здесь?

– Нас в городе плотно обложили, – стараясь говорить спокойно, начал оправдываться Болт. – Куда я там с ним?

Трезвым он жену побаивался. Зачастую от того, что не может ей хорошенько двинуть, срывал злость на ни в чем не повинных людях. Выпуская пар, придумывал невероятные истории с участием попавшегося под горячую руку первого встречного и своей благоверной. Иногда совершенно незнакомые мужчины вмиг становились ее «любовниками» и, как следствие этого, жертвами могучих кулаков Болта.

Причина была банальна – Лоцман. Галина была его племянницей, и пока этот человек жив, Болт не мог позволить себе пальцем коснуться ее. В принципе, благодаря их браку он занимал второе место в группировке и, по сути, являлся главарем верхогорских отморозков. Сама Галина своего дядю терпеть не могла, однако в глаза ему этого не говорила. Напротив, при редких встречах с ее лица не сходила улыбка любящей родственницы, старающейся во всем угодить рецидивисту. Хитрая бестия прекрасно понимала: не будь этого туберкулезника, не смогла бы она отдыхать на лучших курортах Испании, Кипра и Турции. Не было бы у нее шикарного автомобиля, трехэтажного особняка в Подмосковье и своего салона. То, что сейчас в бегах, так это мелочи. К делам мужа она никакого отношения не имеет, и ничто ей не может грозить. Сядет ее Болт или погибнет в перестрелке с такими же ублюдками, как он сам на пару с дядюшкой – еще лучше. Долго горевать не будет. Всех денег не наворуешь, а того, что сейчас на нее записано, с лихвой хватит и внукам. И хотя детей у нее не было, в глубине души она мечтала завести малыша. Только не от Болта. Он уже отработанный материал. Галина чувствовала своим женским чутьем, что видит это чудовище рядом с собой последние месяцы, а может, даже и дни.

– Зачем это тело здесь? – брезгливо поморщившись, она перевела взгляд на супруга: – Завтра назовешь его моим любовником?

Болт повеселел:

– Угадала! Вас Матрос вместе видел.

– Брось свои шуточки. – Она присела на корточки, и, склонив голову набок, заглянула парню в лицо.

Болт решил облегчить ей задачу. Схватив его за волосы, прижал затылком к стене.

– Мама дорогая! – Галина всплеснула руками. – А что у него с головой?

– Пробита, – Болт разжал руку и брезгливо отряхнул ладони. – Кстати, надо бы ему забинтовать это дело. Он нам живой нужен.

– Принеси сюда таз с теплой водой и достань из машины аптечку, – распорядилась она.

Спустя полчаса пленник, так и не приходя в себя, приобрел немного человеческий вид. С лица была смыта запекшаяся кровь и грязь, рана на темени от монтировки обработана и забинтована. Галина даже мелкие ссадины замазала зеленкой.

– Зря время тратишь, – поморщившись, вздохнул Болт. Он сидел на перевернутом ведре рядом, наблюдая за действиями супруги. – Ему все равно на тот свет.

– Ты же не хочешь, чтобы он загнулся раньше того времени, когда расскажет, где его дружки? – Галина убрала аптечку в машину. – А здесь его вещи?

– Да, – не оборачиваясь, ответил Болт, заранее зная, что кроме пластикового пакета с оружием, документами и другой мелочевкой, которые он нашел в карманах пленника, на заднем сиденье ничего не было.

– Странно, – порывшись в содержимом, она вынула небольшой пластмассовый контейнер и открыла его. – Для чего это?

– Что? – встрепенулся Болт.

Она показала ему несколько миниатюрных одноразовых шприц-тюбиков.

– Может, наркотик?

Болт нахмурился и, медленно поднявшись, подошел ближе:

– А вдруг эта гадость для того, чтобы заставить человека говорить? У столичных бандитов сейчас только атомных бомб нет. – Он взял из ее рук один из шприцов и поднес к глазам. Затем посмотрел на пленника: – Если это так, то мы на нем их и испытаем.

– Ну, ты даешь, – Галина усмехнулась. – А вдруг это яд?

– Тогда уколем, когда все расскажет, – решил Болт. – И проверим. Нам такая штука тоже пригодится.

По документам, которые оказались в руках Болдырева, пленника звали Илья. Присев перед ним на корточки, он потряс его за подбородок:

– Илья, хватит спать!

Простонав что-то нечленораздельное, тот открыл глаза. Блуждающий, ничего не выражающий взгляд постепенно приобрел ясность.

– Где я?

– Заговорил, – облегченно перевел дыхание Болт и с благодарностью посмотрел на супругу.

– Пить! – между тем жалобно протянул пленник.

– Дадим мы тебе и воды, и пожрать, – засуетился Болт, – только для начала расскажи, кто тебя отправил в Завитаевск и зачем? Где прячутся твои дружки?

Пленник вновь прикрыл веки и уронил голову на грудь.

– Дай ему воды! – не выдержала Галина.

– Сейчас! – Болт метнул на нее разъяренный взгляд. – Принеси из машины водку. Быстрее оживет.

Влив треть бутылки «Московской» несчастному в рот, он вновь принялся его тормошить, повторяя одни и те же вопросы.

– Я сотрудник мили… У нас служебная командировка…

Парень вновь отключился.

– Слушай, – не выдержала Галина. – У него и так вся башка разбита, а ты ему еще водяры влил. Он уже пьяный.

– Думал, наоборот, – Болт виновато развел руками, – поможет…

На самом деле он изрядно устал, а через дорогу его ждала очередная пассия. Сейчас, отключив пленника минимум на полдня, он намеревался под предлогом возвращения в город отдохнуть у нее. Тем более подошло время, на которое назначено свидание.

– Закроешь за мной ворота, – Болт поднялся. – Надо проверить, жив Чипа или нет. Этот крендель ему все, что можно, переломал. К вечеру вернусь.

Пряча взгляд, он уселся за руль.

* * *

Олег пришел в себя оттого, что кто-то схватил его за волосы, приподнимая голову. Глаза заплыли, превратившись в щели, но секунды было достаточно, чтобы, несмотря на полумрак, разглядеть лицо Болта и присевшую перед ним на корточки женщину. Он узнал в ней супругу бандита. В легком брючном костюме, с безразличием во взгляде, присущем людям, свыкшимся с подобными ситуациями, Галина рассматривала его, словно животное в зоопарке. Потом брызнули слезы, и очертания сделались размытыми.

Парочка изуверов не заметила, что к их жертве вернулось сознание. Посчитав, что это – оптимальный вариант разобраться в ситуации и немного отдохнуть от побоев, он решил продолжать разыгрывать из себя человека, находящегося в «отключке».

Супруги некоторое время обсуждали его состояние, после чего принялись обрабатывать раны. Едва сдерживая себя, он перенес «оказание первой медицинской помощи». Из диалога между Болтом и его женой Котов понял, что работают они на какого-то Лоцмана, а приехавших спецназовцев приняли за московских ментов, нанятых для разборок.

Олег про себя удивился такой глупости и подумал, что наверняка эти ребята большую часть времени проводят у телевизоров, просматривая новомодные боевики, где льющая через край фантазия сценаристов сделала всю милицию пособниками современных бандитов.

Вывернутые в суставах руки ломило. Пальцев он и вовсе не чувствовал. Страшно хотелось пить. Казалось, нёбо оклеено тонкой, похожей на папиросную, бумагой, которая скоро начнет трескаться. Язык распух.

Между тем Болт взял его за подбородок и принялся трясти. Олегу показалось, что какая-то жидкая субстанция в голове ударяется о стенки черепной коробки. При этом с каждым всплеском вызывает дикую боль. Жажда оказалась сильнее воли. Он открыл глаза, в надежде, что первым делом ему дадут напиться.

Олега назвали именем, которое было в липовом удостоверении. Это немного обрадовало. Значит, за то время, что он не помнит себя, его если и допрашивали, то ничего не добились.

Болт задал несколько вопросов. Кто, откуда, где дружки. Олег стоял на своем – он сотрудник МВД, находится в Завитаевске в командировке. Воспользовавшись паузой, попросил воды. Вместо этого изувер влил в него граммов двести «Московской». Что же, тоже неплохо. Началось обильное слюноотделение, и стало легче. Однако Кот сыграл роль окончательно расклеившегося человека, и бандит отстал. С минуту поговорил с женой о пустяках, затем уселся в машину. В гараже на какое-то время стало светлее. Открылись ворота. В нос ударил запах выхлопных газов, от чего сразу замутило. С трудом дождавшись, когда Болт выедет, Кот раздвинул ноги, и его вырвало. Одной водкой. Ныл от боли переполненный мочевой пузырь.

Олег огляделся. Сквозь щели в воротах и неостекленные, размером с ладошку, вентиляционные окна под самым потолком помещение было хорошо освещено солнечными лучами. Вдоль бревенчатых стен стоял разный ненужный хлам. Сломанные табуретки, сложенный в кучу штакетник, древний велосипед. Над всем этим висело несколько покрывшихся толстым слоем пыли березовых веников. Он попытался по характеру вещей определить, кому принадлежит это строение. Однако так и не пришел к окончательному выводу. Возможно, Болдыревы сняли комнатку в доме доживающей свой век старушки, которую давно позабыли любимые внучата. В том, что это временное пристанище Болта, Кот был уверен. По характеру доносившихся с улицы звуков и запахов он догадался, что это глухая деревня. За все время рядом с сараем протрещал лишь старенький мотоцикл, и все. Такие люди, как эта парочка, не могут долго существовать без благ цивилизации.

Кот вздохнул и сосредоточился на своем положении. Первым делом надо попытаться освободить руки. Для этого нужно встать. С трудом, но все же это удалось сделать. Некоторое время он приходил в себя, рассматривая узлы на толстой капроновой веревке, которой были стянуты запястья. Его привязали к металлическому кольцу почти в метре от пола, поэтому пришлось стоять немного согнувшись. Справившись с головокружением, он попытался развязать узел зубами. Губы были разбиты, веревка завязана профессионально. Немного повозившись, он оставил эту затею и стал пытаться расшатать и вытянуть из бревна штырь, к которому крепилось кольцо. И это оказалось напрасной тратой времени и сил. Навалившись плечом на стену, он задумался. Положение не казалось безвыходным. Можно, в конце концов, если не развязать, то попытаться перегрызть. Конечно, на это уйдет не один час, но другого выхода он не видел. Снова нагнувшись над узлом, вцепился в него клыками, благо что челюсть цела. Едва слышно скрипнули петли дверей, и в сарае стало светлее.

Кот обернулся. В ярком прямоугольнике дверного проема он различил женскую фигуру.

– Бежать собрался? – спокойным голосом проговорил силуэт и, сделав несколько шагов, превратился в симпатичную женщину. – И не думай.

– Я в туалет хочу, – простонал Олег и для убедительности поджал правую ногу.

– Знаешь, – женщина подошла ближе, – памперсов у меня нет, как и желания их тебе менять. Развязывать руки я не буду. Поэтому у тебя один выход – в штаны.

– Ну, вы, ребята, даете! – почти с восхищением пробормотал он, опускаясь на колени.

– А как ты хотел?

– Может, воды дашь?

– Судя по твоей первой просьбе, жидкости в тебе предостаточно, – женщина закурила.

От едва уловимого запаха тонких дамских сигарет к горлу вновь подступил тошнотворный комок.

– Веселая у вас семейка, – не разжимая зубов, простонал он. – Прямо Аддамсы.

– Какая есть, – она выпустила тонкую струйку дыма. – Что у тебя за шприцы в коробке?

– Где? – не сразу поняв, о чем речь, переспросил он и тут же догадался. По спине пробежали мурашки.

– Там четыре маленьких шприц-тюбика, – между тем пояснила она.

Однако Олег уже понял, что в руки бандитам, кроме оружия и телефона, попал весь запас скополомина и сомнибалзола группы, который он побоялся оставлять в номере. Первый препарат предназначался для ускорения процесса получения нужной информации. Он парализовал волю человека, вводил его в состояние полной прострации. Результатами его действия нужно было уметь пользоваться. Причем не все спецназовцы достаточно хорошо могли вести допрос с помощью такого препарата. В руках этих людей он – не более чем обыкновенный транквилизатор, вызывающий бред. Второй применялся в случаях, когда необходимо было избавить человека от воспоминаний за последние сутки. Память в буквальном смысле стиралась за период непродолжительного сна, длившегося от тридцати минут до нескольких часов. Были у этого вещества свои минусы. Он не был достаточно изучен и при одних и тех же дозах оказывал на людей разное воздействие. Филиппов рассказывал, что в его практике был случай, когда после инъекции человек остался попросту идиотом, напрочь забыв не только процесс своего пленения и разговора с диверсантами, но и имя, дату своего рождения, национальную принадлежность. В общем, заново родился.

– Это противошоковый препарат, – соврал Олег. – Прамедол.

– Почему два с зелеными полосками, а два с красными? – не унималась она.

– Зачем тебе? – вскипел он. – Я откуда знаю?

– Ты врешь, – она бросила сигарету на землю. – У меня медицинское образование.

– Я это понял, – вспомнив, как она обработала раны, кивнул Олег. – Однако придется тебя разочаровать, это не наркотик.

– Я в этом и не сомневалась, – она хмыкнула. – Вы привезли с собой гадость в надежде при помощи ее разговорить моего мужа.

– На кой черт мне сдался твой урод?

– Вот, уже и оскорбляешь, – она вздохнула. – Нехорошо получается, в гостях как-никак. А по поводу этих укольчиков, не волнуйся, проверим. Прямо на тебе и произведем эксперимент.

* * *

Болт заглушил двигатель и внимательно посмотрел на сидевшего рядом Матроса. В предрассветных сумерках дружок походил на чудовище. Из-за переломанного носа от бровей и почти до верхней губы лицо было лиловым. На этом фоне белки заплывших глаз светились, делая его похожим на чучело из тыквы, внутрь которого поставили свечку.

– Ты Ветра одним видом до инфаркта доведешь, – усмехнулся он и вытащил из кармана дверцы свернутую вчетверо панаму с длинными, как у шляпы, полями. – Возьми. Бинт под ней видно не будет. А то слишком в глаза бросается.

– Твоя? – зачем-то спросил Матрос. – Такая большая!

Повертев в руках, он напялил ее на голову, нагнулся к Болту и глянул на себя в зеркало заднего вида, установленное в салоне.

– Ты что, на свидание идешь? – разозлился тот.

Головной убор, распространенный среди дачников преклонного возраста, закрывал не только бинты, но и уши.

– На глаза наезжает, – запрокинув голову, Матрос посмотрел по сторонам. – Слишком большая… Стрелять неудобно.

– Неудобно штаны через голову снимать! – разозлился Болт и выглянул в окошко. – Как он въедет в гараж, вбегаешь следом. Не забудь оставить следы борьбы. Правдоподобнее будет выглядеть то, что ксива выпала, а не подбросили.

– Да помню я все! – с раздражением пробурчал Матрос и отвернулся.

– Перчатки надень! – напомнил Болт и только после этого успокоился.

Сегодня был вторник. Ночной клуб в такие дни раньше заканчивает свою работу, нежели в выходные. Начальник службы безопасности приезжает к пяти. Это они знали точно. В городе не было ни одного гаражно-строительного кооператива, подобного тем, что в Верхогорске, с охраной, камерами видеонаблюдения и крепкими стенами. Здесь все держали свои машины как придется. Кто-то – прямо во дворах, кто-то в старых и ставших ненужными дровяных сараях. Еще каких-то пару лет назад треть Завитаевска сидела на печном отоплении. Оттого до сих пор, особенно по весне, над городом витает запах угля. У Ветрова был сложенный из кирпича гараж, втиснувшийся в неровный ряд железных коробочек в пяти минутах ходьбы до дома.

– Кажется, едет, – Матроса охватило волнение. Он поправил ремень висевшей через плечо сумки.

Сзади высветились в бледном свете кусты, разросшиеся на захламленном пустыре. По мере приближения машины их очертания становились все отчетливей и ярче. Уже с уверенностью можно было сказать, что по дороге, ведущей от шоссе, направляется не какой-нибудь «выкидыш» российского автопрома, а довольно респектабельная иномарка. Листва из зеленой превратилась в голубую.

– Это он, – подтвердил Болт. – Иди.

Бесшумно выскользнув из машины, Матрос юркнул в проход между двумя гаражами и вышел на другой стороне. Так и есть, в какой-то паре десятков метров мягко скрипнула тормозами «Вольво» начальника службы безопасности «Лии». Едва слышно щелкнул дверной замок, и Ветров неторопливо выбрался из машины. Усталой походкой подошел к воротам. Звякнули ключи.

Затаив дыхание, Матрос следил за каждым его действием. Распахнув ворота, Ветер бросил по сторонам настороженный взгляд и вернулся за руль. Машина въехала в гараж.

Выскочив из укрытия, Матрос метнулся следом. Ветров уже заглушил двигатель и стоял между машиной и стеной с многочисленными полками.

– Доброе утро! – стараясь унять появившуюся вдруг в голосе дрожь, поприветствовал бандит и, наставив на мужчину пистолет, медленно приблизился.

– Тебе чего? – Ветров попятился.

Вместо ответа Матрос выстрелил. Ветров полетел на спину, пытаясь ухватиться рукой за полки с разным хламом. На пол полетели пустые канистры, какие-то детали, коробки с болтами. Раздался страшный грохот. Подскочив к нему, бандит навис сверху и почти в упор еще раз выстрелил в живот. Ветров скорчился, засучил ногами и попытался отползти в угол.

Поставив пистолет на предохранитель, Матрос сунул его в карман и, схватив раненого за отвороты пиджака, несколько раз приложил его головой о бетонный пол. Тело обмякло. Повозив его из стороны в сторону, он нащупал в наплечной кобуре «ИЖ» и, отстегнув ремешок, рванул рифленую рукоять на себя. Ветров застонал. Не обращая на него внимания, Матрос выстрелил из его пистолета по машине и в стену, затем в голову раненого. Прислушался. На улице было тихо. Достал из сумки пакет, который ему дал Болт, и вытряхнул его содержимое на пол. Кроме ксивы, в нем были пуговицы, с корнем вырванные из рубашки оказавшегося в их руках мента, часы с заранее разорванным браслетом. Затем вынул штаны и старательно извозил их в крови. Свернув, сунул обратно.

Огляделся. Вроде бы все. Осторожно ступая, направился к машине.

* * *

По совету водителя, местом для встречи с представителями экстремистских группировок, осуществляющих свою деятельность в России, Хажбек Бакуев выбрал автосервис «Сплим», расположенный перед въездом в город.

– Хоть и тишина здесь, но на всякий случай надо подстраховаться, – имея в виду Завитаевск, рассуждал Бауди, обосновывая свое предложение. – Я в этом городе живу давно, и думаю, надежнее, чем «Сплим», места нет. Туда все подъедут якобы для ремонта. Плюс держит его наш земляк. Приезжает редко, но я его хорошо знаю. Он против не будет.

– До моего появления ты работал на него? – зачем-то спросил Шах.

– Почему работал? – вопросом на вопрос ответил Бауди. – И сейчас продолжаю.

Организационными вопросами после приезда занимался Ризван. Своим помощником Шах был доволен. Он очень хорошо и давно знал его и доверял. Обязанности между ними были строго поделены, и только в исключительных случаях они вмешивались в дела друг друга.

Раньше Шаха не интересовало, как и через кого Ризван находит жилье. Причем, приезжая практически в любой город, он сразу, с вокзала или аэропорта, вез эмиссара на нужный адрес. Какое-то время Шах не придавал значения, что в большинстве случаев помощь во многих вопросах им оказывали кавказцы, в разное время осевшие в России. Не особо удивило и то, что водителем машины в Завитаевске оказался чеченец, хорошо знающий не только город, в котором они обосновались, но и всю область. Ризван, даже находясь за границей, не терял контакта с чеченцами, жившими в самых разных уголках России. Наверняка и вопрос с проживанием он решил с человеком, на которого работал Бауди. Судя по всему, тот имел большое влияние в регионе. Шах собирался при случае расспросить водителя о его хозяине. Такие люди всегда нужны. Он, наконец, стал опасаться, что если с Ризваном произойдет несчастье, он потеряет влияние на половину подполья из-за незнания способов выхода на связь. А так как Шах – всего лишь связной, только с очень большими полномочиями и деньгами, то в этом случае те, кто поставил его на это место, могут быстро и убрать.

В просторном помещении на подъемнике стояла всего одна «БМВ». Рядом возился автослесарь. Было ровно шесть вечера, и почти все работники, кроме сторожа, разъехались по домам. Бесцеремонно поставив машину на одну из «ям», Бауди вышел наружу. Ризван и Шах последовали его примеру. Тут же, почти без шума, вкатился никелированный «Гранд Чероки» и замер рядом с «девяткой» Шаха. Номера были казанские, и чеченец понял, что приехал представитель из Татарстана.

«Надо было от нее отойти раньше, – с досадой подумал Шах, покосившись на убогий вид своей машины. – Пусть бы думали все, будто моя на подъемнике».

– Ренат, – представился вышедший из-за руля высокий смуглолицый парень с достающими до плеч волосами. Он был в рубашке и изрядно помятых брюках.

– Алихаджан, – протянул руку второй, ниже ростом, средних лет мужчина с усиками. Азиатский разрез глаз, настороженный, слегка уставший взгляд. Было заметно, что они долго были в пути.

Выдворив автослесаря, Бауди проводил Шаха и приехавших на джипе в полупустое помещение склада, после чего направился обратно, встречать остальных делегатов.

Здесь уже успел поработать Ризван. Бетонный пол был тщательно выметен. Небольшие окна заклеены изнутри газетами. Загруженные коробками с запасными частями стеллажи сдвинуты к противоположной стене. На свободной половине – несколько рядов пластиковых стульев. Перед ними стол, за которым было установлено удобное офисное кресло. Скорее всего, до этого оно находилось в кабинете механика. Здесь могло разместиться человек двадцать.

Посмотрев на часы, Шах прошел к столу. Из Набережных Челнов приехали тоже двое. Затем появились самарские представители. Это были чеченец и два казаха.

Со всеми Бакуев сдержанно здоровался, с теми, кого видел впервые, знакомился, хотя списки тех, кто должен здесь сегодня присутствовать, он получил еще в Чечне. Представителей из Дагестана Шах знал прекрасно. Это была самая многочисленная делегация. Семь человек. Добравшись до Завитаевска из Махачкалы за два дня, они выглядели бодро.

К назначенному времени приехали все.

– Многие из вас меня знают, – заговорил Шах, когда эмиссары расселись. – Для тех, кто видит впервые, хочу сказать, что рад знакомству. Воюя в Ичкерии с неверными, наш народ с надеждой смотрит на мусульман, которые живут в России. Мы ждем, когда они, подобно чеченцам, поднимут голову и объединят усилия в борьбе против русских. Вы воочию видите, как эти собаки стремятся противостоять нашей вере. В ваших республиках транслируются передачи, направленные на разложение молодежи и подрыв основ ислама. Пока я жил здесь, мне было страшно смотреть телевизор. Шоу и порнография. Мало мечетей, зато много ресторанов и казино. В Завитаевске я не видел ни одного муллы, но встретил полчища проституток. А между тем в этом городе очень много мусульман.

На моей родине идет война. Не на жизнь, а на смерть. В то же время вы и ваши люди почти ничего не делаете для того, чтобы вашим братьям по вере стало легче…

– Почему ты так говоришь? – встрепенулся угрюмого вида дагестанец, сидевший во втором ряду с краю.

– Сулло, – обратился к нему по имени Шах, давно зная одного из активных членов подполья Махачкалы, – я не говорю о твоей республике. Этот год вы хорошо поработали и сделали больше, чем мы ожидали. Но есть регионы, которые находятся почти под самым сердцем России и где очень много наших братьев. Между тем из той же Казани к нам приезжает ОМОН. Хорошо ли чувствуют себя его бойцы, возвращаясь обратно? – Он испытующе посмотрел на Алихаджана. – Вы раздаете у мечетей листовки, зазывая к себе молодежь, и считаете, что таким образом оправдываете те деньги, которые вам отправляют. Это не дело. – Удовлетворенный вступительной частью своей речи, он откинулся на спинку кресла и обвел всех осуждающим взглядом. – Здесь мы собрались, чтобы пересмотреть стратегию дальнейшей работы. Изменить тактику и поделиться опытом…

– Ничего существенного, – зевнул Дрон, не отрывая взгляда от жидкокристаллического экрана миниатюрного телевизора, установленного прямо на коленях Филиппова. Антон устроился на пассажирском сиденье справа от водительского кресла, занятого Василием. – Для профуры эти встречи устраивают. Им отчитаться надо перед хозяевами.

Машина стояла на заросшей травой лесной дороге, в полукилометре от автосервиса, где утром поработал Волков. Выведя из строя свою «Ауди», он установил на нее аппаратуру скрытой съемки, а потом добился, чтобы ее поставили на подъемник, расположенный подальше от въездных ворот. На немой вопрос во взгляде механика, «какая разница?», он недвусмысленно дал понять, что его ищут «нехорошие люди», а с проезжей части хорошо просматривается ремонтный цех.

Таким образом, он еще раз отрегулировал оборудование, и все, кто появлялся на входе, фиксировались маленькими, но с большой разрешающей способностью, объективами. В то время, когда офицер появился в мастерской, склад еще не был готов к встрече эмиссаров и работал в обычном режиме. Под видом человека, мало доверяющего посторонним, Волков потребовал, чтобы на его машину были поставлены детали, которые он сам заранее приобрел в магазине. Пока работник сервиса возился с целым ворохом упаковок, внимательно изучая маркировку и пытаясь уличить клиента в некомпетентности, тот, пройдя между стеллажами, всунул в них несколько «жучков». Последним этапом была установка видеокамеры. Изучив помещение и примерно представляя, какие здесь будут проведены работы для подготовки встречи, он, сделав вид, будто уехал, появился спустя час с тыльной стороны здания и просверлил под самым потолком отверстие для миниатюрного, толщиной в половину карандаша устройства. Сделать это было несложно из-за постоянного шума внутри мастерской.

Все это время его прикрывал Дрон, находясь рядом.

Когда все было готово, Волков отправился обратно в Завитаевск, чтобы присоединиться к Полынцеву для поисков пропавшего два дня назад Котова. На их совести оставался и контроль прибытия подкрепления.

Зачисленные в группу новички к сегодняшнему вечеру должны были поодиночке приехать в город и найти себе жилье.

Оборудование было беспроводным. С одной стороны, не нужно было тянуть через заросли кустарника провода, на которые может кто угодно наткнуться, с другой – время его работы ограничено и зависит от батареек. -…Разжечь межнациональный конфликт можно за одну ночь! – продолжал между тем давать наставления Шах. – Спровоцируйте осквернение мусульманских святынь, будто это – дело рук неверных, а через сутки сделайте это же с православными церквями и храмами…

– Вот сучок! – хлопнул по колену Дрон. – Я чего подумал, – он перевел взгляд на Антона. – Там ведь баллоны с кислородом и газом. Надо было Волкову «игрушку» на них установить. Устроили бы несчастный случай. Никаких следов…

– Нельзя, – прекрасно понимая, что Дрон так шутит, покачал головой Филиппов, продолжая следить за происходящим в автосервисе. – Никто не поверит в такие совпадения, даже если эту версию подтвердит следствие. И потом, – он поерзал, утомившись сидеть в одном положении, – нам нужны турки и Шах. Всеми остальными, на местах, займутся ФСБ и милиция.

Прошел час с того момента, как Шах начал совещание. Антон, не отрываясь от экрана, наблюдал за всем происходящим внутри автосервиса. Дрон, изредка зевая, лишь вполуха слушал.

– Как это принято говорить, перешли к прениям сторон, – не выдержал Василий, придавив к стеклу огромного овода, влетевшего через приоткрытое окно.

Действительно, после выступления Шаха комната с рассевшимися на стульях экстремистами напоминала зал небольшого кинотеатра перед началом сеанса. Эмиссары наперебой жаловались на порядки в регионах, бесчинство милиции и ФСБ. Шумно обсуждались вопросы распределения средств.

Сдержанно вели себя только представители Дагестана и Ингушетии. Для остальных подобное мероприятие было чем-то далеким и нереальным. Наверняка мало кто верил в его пользу. Приехали только ради того, чтобы не лишиться материальной поддержки. Антон был уверен, лишь малая часть денег, которые отправляют этим людям, используется по назначению, и то на акции, которые бросаются в глаза, но на деле не приносят действенных результатов. Одни автомобили, на которых заявились эмиссары, чего стоили. Большинство этих людей входили в состав этнических преступных групп, на использование которых рассчитывал Шах. В то же время бандиты считали, что, отправляя долю в Чечню, тем самым вносят свою лепту в борьбу с неверными, а пускать поезда под откос, устраивать на представителей власти засады – уже не их прерогатива. Никто из них не желал повторения в своей республике того, что произошло в Чечне. Да, там сейчас созданы все условия, чтобы стать не просто богатым, а сколотить фантастическое состояние, находясь как по одну, так и по другую сторону баррикад, но кто потом вернет погибших братьев, жен, сестер, родителей? Кому будут нужны эти деньги?

– Знаешь, о чем я подумал? – Антон устало откинул голову на подголовник и с задумчивым видом посмотрел в ту сторону, где, по его мнению, должен был находиться автосервис. – Это сборище организовано только с целью подготовить почву для более серьезного разговора.

– Конечно, – согласился с ним Дрон.

– Ты не так меня понял, – Антон шлепнул присосавшегося к щеке комара. – Сам подумай, Шах словно дразнит спецслужбы. Неужели он не понимает, что приезд тех же дагестанцев и осетин в богом забытый город не останется незамеченным? По России, через ГАИ, ФСБ контролирует перемещение машин с Кавказа.

– Хочешь сказать, Шах собрал их, чтобы поиграть с огнем?

– Нет, – Антон покачал головой. – Скорее таким образом проверяет, какая за этим последует реакция.

– Для чего? – Дрон оживился. – Он ведь рискует.

– В том-то и дело, – Антон потер переносицу. – Видимо, провал встречи с представителями «ТАН» для него гораздо страшнее, чем собственный арест.

Звонок спутникового телефона заставил Антона отвлечься от разговора.

– Слушаю, Филин.

– Это Родник, – представился генерал. – Засечен сигнал «SOS» с частоты Кота. Включи навигационную систему, тебя технари сориентируют.

Не теряя времени даром, Антон сунул ничего не успевшему понять Дрону «Soni» и, взяв с заднего сиденья ноутбук, разложил на коленях.

– Что случилось? – оживился Дрон.

Он, в свою очередь, опустил телевизор между сиденьями. Все равно шла запись.

– Кот активировал телефон в режиме сигнала бедствия.

– А почему ты думаешь, что это он? – удивленно протянул Дрон. – Если телефон находится у Олега, он отправил бы сообщение. Система срабатывает за секунду до самоликвидации, если неправильно введен код. Может, его дети нашли и решили позвонить?

– Тем более надо проверить, – Антон уже вывел на экран план города. – Он ведь в этом случае и взрослого убить может.

– Да, – протянул Дрон. – Не дай бог.

Если версия со случайными людьми, а тем более детьми подтвердится, у Антона, а если Кот еще жив, то и у него, возникнут огромные проблемы.

– Это район молокозавода, – получив наконец картинку, пробормотал Филиппов. – Вернее, строительной площадки. Хотя погоди, – он вывел курсор на условный знак и несколько раз щелкнул мышью. – Там почти готовы два корпуса. Свяжись с Волковым, – нахмурился Антон. – Пусть с Полынцевым на пару дуют туда…

Глава 4

Разлепив веки, Котов некоторое время просто созерцал кусок бетонной стены и земляной пол, подобно туфельке-инфузории, не имея представления, кто он и что это вокруг все значит.

Постепенно Олег вспомнил все до того момента, когда, развернувшись на свет в сторону дороги, попытался разглядеть стоящего перед ним человека.

«Дебил, – с горечью подумал он. – Нужно было уйти в сторону… В тень. А я, как солдат-первогодок, открыл рот. Будто непонятно, что в машине были подельники напавших».

Ум приобрел ясность, и одновременно с этим навалилась дикая и нестерпимая боль. Ломило все тело. Особенно беспокоила голова. Веки затекли, и правый глаз почти ничего не видел. Судя по всему, после того, как он потерял сознание, его еще долго били. Возможно, он приходил в себя, его допрашивали и снова начинали истязать. Просто память стерла воспоминания об этих моментах, однако не до конца. Как минимум дважды он встретил утро в каком-то деревянном сарае, рядом с машиной палачей. Это Олег помнил четко. Непонятно, как оказался здесь. Кажется, делали какие-то уколы в руку, вливали в рот водку, били… Никакой логики. А может, приснилось?

Медленно, насколько позволяла боль, перевернулся на спину. Бетонный потолок с небрежно замазанными цементом стыками вдруг закружился вокруг оси, расположенной прямо над головой, набирая ускорение. Прислушиваясь к ощущениям, он со стоном прикрыл веки.

Руки были связаны спереди. Мокрая одежда на груди и спине была в чем-то липком. В боку, с правой стороны, дикая боль, при каждом движении молнией пронзающая до самых пяток. В горле запершило. Олег едва слышно кашлянул и тут же скривился. Муки вызывала любая попытка пошевелиться.

«Как минимум пара ребер сломана. Главное, чтобы обломки не повредили печень, – с ужасом подумал он, – иначе хана. Башка проломлена… Плюс ко всему, неизвестно, сколько пролежал, и наверняка простыл».

Мысли были прерваны грохотом открывающегося запора. Скрипнули петли. Судя по звуку, двери были тяжелыми и сделаны из железа.

Притворившись, будто по-прежнему без сознания, Олег почти перестал дышать.

– А он тут у вас не загнулся? – раздался голос уже не молодого мужчины.

– Не должен, – ответил ему второй вошедший.

– Значит, стоит на своем? – вновь заговорил первый.

– Не верю я ему, Лоцман.

Кот узнал наконец второго, им был Болт.

– Буди его, – приказал человек, которого бандит называл Лоцманом.

– Он не спит, – шмыгнув носом, ответил Болт.

– Перестарались?

– Вроде того…

– Ну, тогда попробуй облить водой, что ли! – Послышался скрип, похожий на тот, когда садятся на шатающуюся табуретку. – Скажи своим, пусть ведро принесут.

– Я сам схожу, – вздохнул Болт.

– Кстати, а кто так Матроса разукрасил?

– Разве не понятно? – вопросом на вопрос ответил Болт. – Вот эта гнида.

Кот понял, что на него показали взглядом.

– А Чипа где? – настороженно спросил Лоцман.

– По ходу, инвалид он теперь, – глухим голосом заговорил Болт. – Открытый перелом…

– Где он сейчас?

– Третий день в больнице, – отморозок сокрушенно вздохнул. – Операция была. А вообще, – заговорил он уже с нотками гордости в голосе, – если бы я не вмешался, они бы уже на том свете ответ держали. Крепкий парень. Минуты четыре с ним возился…

– Врешь, гаденыш! – превозмогая боль, просипел, не узнав своего голоса, Кот.

– Опаньки! – раздалось радостное восклицание Болта. – Ожил! И вода не понадобится.

– Не угадал, мудак, – процедил сквозь зубы Кот. – Я сейчас тебе такое скажу, что обязательно в штаны наложишь. Поэтому не только вода, стиральный порошок не помешает.

– Да я тебя! – послышались торопливые шаги.

– Стой! – приказал Лоцман.

Болт остановился.

– Чем хочешь так удивить? – Лоцман вдруг зашелся глухим кашлем.

– Снова будет песни петь, что он мент из Москвы, – воспользовавшись паузой, с ехидцей проговорил Болт.

– Ты помолчи пока, – выдавил из себя Лоцман. – Помоги для начала ему сесть. Я хочу его фасад видеть.

Болт, которому не дали поизмываться над связанным по рукам и ногам человеком, приложил все усилия, чтобы под видом выполнения требования причинить Олегу страдания. Грубо схватив под мышки, бандит встряхнул его с такой силой, что лязгнули зубы, и, резко усадив, развернул спиной к стене, одновременно приложив о нее затылком.

Кот вновь потерял сознание. В себя пришел, когда его окатили холодной водой. Кто-то держал за плечи.

С трудом подняв голову, он увидел перед собой мужчину, бросившегося в тот злополучный вечер на него первым. Огромный посиневший нос, заплывшие глазки, отсутствие лоскута кожи на скуле и повязка на голове говорили о том, что этому отморозку не намного легче, чем ему.

– А, – протянул Кот, пытаясь улыбнуться разбитыми губами. – Это ты?

– У-у, сука! – мужчина замахнулся.

– Матрос!

Окрик Лоцмана заставил его опустить руку.

– Ожил, – зачем-то сказал Матрос и, выпрямившись, отошел в сторону.

Как ни странно, после второй потери сознания Кот стал лучше соображать и даже почувствовал некое облегчение. Боль притупилась. Дышать в этом положении стало легче. Он впервые смог увидеть помещение, в котором оказался. Оно было огромным и по своим размерам напоминало школьный спортивный зал. Бетонные стены и потолок. С левой стороны – небольшие окошки. Часть пола была залита асфальтом. Угадывалось, что когда-то здесь строили нечто вроде цеха, но потом бросили.

Напротив него, в какой-то паре шагов, на перевернутом ящике сидел преклонного возраста тип.

Как и положено, в его внешности ничто не говорило о том, что это жестокий человек. Обычное лицо пенсионера. На голове шляпа, слегка сдвинутая на затылок. Серый костюм. Кисти рук положены на трость, с какой обычно первое время ходят недавно избавившиеся от гипса люди. Дойдя до пальцев, Кот наконец увидел выколотые знаки. Несмотря на рябь в глазах, ему удалось разглядеть несколько из них. «Судим за грабеж», «отрицаловка»…

– Ты действительно мент? – проследив за его взглядом, хмыкнул Лоцман.

– Я уже все сказал, – Кот вдохнул воздух и сморщился.

Передний правый зуб оказался наполовину отколот, и от этого было чувство, словно его коснулись проводом под напряжением.

– Не верю, – буркнул стоявший рядом Болт.

– А если правда? – Лоцман развернулся к нему лицом. – Москвичи спокойно могли ментов нанять. Им легче нас найти.

Он вновь уставился на Кота:

– Зачем пожаловали?

– Служебная командировка, – шмыгнул носом Олег, собираясь с мыслями.

Постепенно стала проясняться обстановка. Эти ребята, по всей видимости, прячутся в Завитаевске, напоров «косяков» в столице. Приехавших же разведчиков приняли за людей, которые занимаются их розыском.

– А может, вас наняли, чтобы меня найти? – прищурился Лоцман.

– А кто ты? – вопросом на вопрос ответил Олег.

Лоцман переглянулся с Болтом и вновь уставился на пленника:

– Где остановились твои дружки?

– Какие?

– Ладно, – Лоцман отставил трость и закинул ногу на ногу: – Ты собирался напугать нас так, что мы наложим в штаны. Валяй.

– Я передумал, – на полном серьезе ответил Олег. – Вы меня разозлили.

– Я же говорю, – засуетился Болт, – по нашу душу эта мразь прикатила.

– Как бы то ни было, – пропустив его слова мимо ушей, вновь заговорил Лоцман, – живым мы тебя уже не отпустим. Ты не лох, и скрывать от тебя данный факт не имеет смысла. Ищете меня, чтобы счеты свести, значит, сам бог велел принять крайние меры. Если же ваша кодла действительно занимается какими-то другими, нас не касающимися делами, а ты в натуре мент, тем более. Разве спустят твои дружки на тормозах это безобразие? – Он повернулся всем корпусом к Болту: – Вещи его осмотрели?

– В номер соваться не стали, – тот отмахнулся от кружившего перед лицом комара. – А так… – Передернув плечами, бандит выжидающе уставился на Матроса.

Без лишних слов тот вышел. Воцарилась гнетущая тишина. Олег расслышал звук проехавшей по шоссе машины. Затем еще. Бросил взгляд на окна. В них не попадали солнечные лучи. Примерно прикинув в голове подробный план города, он стал размышлять, в каком месте располагаются подобные здания справа от шоссейной дороги. Долго не пришлось думать. Он отчетливо вспомнил на окраине пару черных квадратиков и надпись: «Молокозавод. Не достроен». До гостиницы пара километров.

Вернулся Матрос. В руках он держал пластиковый пакет.

– Вот.

Осторожно, словно внутри была мина, хотя действительно была, Лоцман взял его в руки и заглянул внутрь.

– Пушка, хм, сотовый, – он поднял взгляд на Матроса, затем перевел его на Болта. – Хотите мне сказать, что денег не было?

– Триста долларов, – Болт извлек две зеленые банкноты. – Одну утром поменял. На бензин.

– Понятно. – Лоцман запустил руку в пакет, потеряв всякий интерес к своему помощнику, и вынул трубку сотового телефона. – Просмотри записную книжку и аккуратно перепиши все номера.

При этих словах Котова обдало жаром. Он слегка наклонил голову, чтобы случайные осколки не выбили глаза. Без введенного кода «труба» рванет. Почти двадцать граммов взрывчатого вещества, в один и семь десятых раза мощнее тротила, наверняка сейчас удивят бандитов.

Лоцман снова полез в пакет, но громкий хлопок и вспышка заставили его слететь с ящика на землю. Взрывная волна дошла до стены, обдав Кота теплым воздухом.

Он посмотрел на то место, где находился Болт.

Какое-то время тот стоял к нему спиной, прижав к груди руки. Пиджак и брюки были выпачканы в земле. Когда он брал «трубу», этого не было.

«Значит, успел упасть и вскочить на ноги, а сейчас в шоке», – догадался Олег.

Неожиданно бандит подпрыгнул, словно молодой теленок, затем присел на корточки, снова взвился вверх, будто пытаясь достать головой до потолка, крутнулся вокруг своей оси и, словно исполнитель ритуальных танцев, еще раз повторил те же движения. Половина бледного как мел лица была залита кровью. Рот был широко открыт, но Болт не кричал, а лишь хватал воздух, подобно выброшенной на берег рыбе. Зажав запястье обезображенной правой руки, он разбрызгивал вокруг себя кровь.

– Сейчас прорвет, – едва слышно, одними губами проговорил Котов.

В тот же момент, словно под гипнозом выполнив команду, бандит огласил окрестности леденящим душу завыванием.

– Что это?! – стоя на четвереньках, заорал на Котова Лоцман.

В это время брызги болдыревской крови упали ему на лицо, подстегнув к решительным действиям. Он подскочил к Олегу, схватил за отвороты рубашки и встряхнул:

– Я спрашиваю, что это?

– Это только цветочки, – брезгливо морщась, Кот пытался отвернуться. Изо рта бандита страшно воняло.

Руки были связаны впереди, и он попросту толкнул рецидивиста в грудь. Тот пошатнулся, но остался сидеть перед ним на корточках. Олег ждал, что сейчас его начнут избивать, но Лоцман вдруг успокоился или просто сделал вид, придав лицу умиротворенное выражение, по-видимому, догадавшись, что его поведение перед «шестерками» не вписывается ни в какие рамки.

– Мму – ух! – продолжал Болт. – Ой, мамочки!

– К вашему дружку уже речь вернулась, – Олег показал рецидивисту взглядом на подельника. – Вы бы хоть жгут наложили…

– Матрос! – продолжая смотреть в глаза Котова, окликнул Лоцман. – Помоги Болту!

– Как?! – Находясь под впечатлением увиденного, тот стоял и, округлив глаза, наблюдал за муками своего непосредственного начальника. – Добить, что ли?

Олег от такой постановки вопроса повеселел, даже забыв о боли.

– Идиот! – хрустнув суставами, Лоцман выпрямился. – Останови кровь!

Крик подействовал. Уже через каких-то пару минут запястье несчастного было перетянуто куском найденной в куче мусора алюминиевой проволоки.

Несмотря на перспективу в скором времени умереть, происходящее поднимало настроение Котова. И если он еще не хохотал, то только из-за того, что любое сотрясение молнией отдавалось в ребрах.

– А ты, видать, парень не простой, – задумчиво протянул Лоцман, вернувшись на свой ящик и с опаской отодвинув от себя пакет.

Больше Олега не трогали. Матрос, придерживая Болта под локоть, направился с ним прочь. Тот продолжал всхлипывать и подвывать. Как оказалось, дверь вела не на улицу, а в соседнее помещение. Судя по эху, оно также было большим и пустынным.

– Теперь мы квиты, – проводив взглядом парочку недоумков, Кот постарался улыбнуться. – Давай разбежимся?

– Я должен подумать, – на полном серьезе ответил Лоцман. – Возможно, ты действительно приехал не за мной. Наверняка и милицейская ксива у тебя для отмазки. Раз так, то, выходит, этот тупорылый баран на ровном месте попросту разозлил твоих дружков. Значит, теперь у нас точно будут проблемы.

Последнее он проговорил с такой интонацией в голосе, будто хотел, чтобы Кот подтвердил или опроверг его предположение.

– Если я не вернулся, – почувствовав растерянность бандита и стараясь выглядеть убедительнее, Кот, не мигая, смотрел ему в лицо, словно пытаясь на расстоянии подчинить своей воле, – значит, меня ищут. Как найти, знают. Поверь, это не займет много времени. Следивший за мной парень в больнице. Своему шефу я о нем докладывал. Знает он и номера ваших машин. Лично знаком с Болтом. Сам подумай, моя смерть уже не принесет тебе никаких гарантий безопасности, тем более с таким фуфлом, как Матросы, Чипы и Болты…

Закончив говорить, Олег сплюнул. Сил не хватило, и слюна попала на плечо. Он поморщился.

* * *

– Мы в городе уже наверняка примелькались, – сворачивая в сторону окраины, сокрушенно вздохнул Полынь. – Надо либо тачке облик, вместе с номерами, менять, либо брать другую.

– Я об этом тоже подумал, – согласился с ним Волков.

Сидя на переднем пассажирском сиденье, он внимательно осматривал стоящие вдоль обочин машины, вглядывался в номера проезжающих мимо «Жигулей» белого цвета. Колеся по Завитаевску, они пытались найти «Ауди» Болта или развалюху его помощников. Город был небольшим, и задача не казалась утопией. Неожиданно в руках Павла ожил телефон. Продолжая ощупывать взглядом встречный транспорт, он приложил трубку к уху.

– Слушаю, Волк… Так… Понял… Мы как раз движемся в том направлении.

Полынь настороженно посмотрел на Павла. Тот отвлекся от дороги. Лицо просветлело.

– Есть новости? – заволновался Сергей.

– Давай на молокозавод, – Волков убрал трубку и, откинувшись на спинку сиденья, облегченно вздохнул. – Сигнал котовского аппарата засекли.

Когда справа, за небольшим холмом, стали видны крыши долгостроя, Полынь свернул на едва заметную проселочную дорогу и, проехав несколько десятков метров, остановился. От двух корпусов и застывшего, словно скелетированное гигантское животное, подъемного крана их отделял заросший бурьяном земляной вал высотою несколько метров.

– Дальше ножками, – выбираясь наружу, на правах старшего пояснил Сергей.

Из-за подступившей плотной стеной к машине лебеды Павел с трудом открыл дверцу и последовал его примеру.

Забежав на вершину вала, оба, не сговариваясь, присели. Сергей обомлел – на огромной бетонной площадке стояла разыскиваемая ими «шестерка», а чуть дальше – «Ауди» Болта. Номера из-за расстояния нельзя было разглядеть, но в том, что это они, оба разведчика были уверены. Не может быть сразу столько совпадений.

– Черт! – в один голос воскликнули спецназовцы.

В этот момент в дверном проеме расположенного ближе всех здания появились двое мужчин. Вид у них был жалким. Офицеры не сразу узнали в человеке, с ног до головы залитом кровью и держащем, словно ребенка, правую руку, Болта. Придерживающий его за локоть парень также выглядел удручающе. Даже с такого расстояния было видно, что лицо неестественно синее, а голова перебинтована.

– Мать честная! – удивленно пробормотал Волков. – Что же это с ними там делали?

– Мне кажется, Болт телефоном Кота поигрался, – осенило Полынь. – А ублюдок, который рядом, пострадал раньше. Судя по всему, когда они его брали.

– Козлы, – прошипел Волков.

Полынцев оглядел высокий бетонный забор вокруг стройплощадки, прикинул в уме расстояние до злоумышленников и, придя к выводу, что, как бы они ни старались, заблокировать машину не успеют, почесал затылок и вопросительно посмотрел на Волкова.

– Плюс у них наверняка пушки, – словно прочитав его мысли, вздохнул Павел. – Уйдут. Видишь, где выезд?

Выложенная бетонными плитами дорога, начинающаяся сразу за открытыми настежь воротами, была ровной, как стрела, и также вела к трассе. Было ясно, что к тому времени, когда машина покинет двор, разведчики едва успеют добраться до забора, но даже тогда их оружие бессильно. Кроме специальных пистолетов, у них ничего не было.

– Оба садятся в одну машину, – между тем заметил Полынь. – Наверняка кто-то остался в здании.

– Давай за ними, – принял решение Волков. – Я проверю корпуса.

– Валяй, – кивнул Сергей.

Пока Волков продирался сквозь заросли мелкого кустарника и бурьяна, Полынь следил, куда поедет машина с Болтом. По всему выходило, что ему необходима медицинская помощь. Однако наверняка в больницу они сунуться побоятся. Надо быть полным идиотом, чтобы, находясь в розыске, явиться туда с минно-взрывной травмой. Убедившись, что бандиты свернули в город, Полынь попытался разглядеть Волкова. Но тот уже исчез из виду. Больше не теряя времени даром, он сбежал вниз, к машине. Выезжать до самой трассы пришлось задом. По времени, «жигуленок» с раненым бандитом уже проехал мимо, и Полынь торопился. Оказавшись на трассе, на всех парах рванул по самой середине. Он быстро нагнал злоумышленников и, окончательно убедившись, что это именно тот автомобиль, о котором говорил Котов, доложил Антону.

– Значит, вы сейчас действуете поодиночке, – в голосе Филиппова появились нотки тревоги. – Ничего не предпринимай, просто отследи, куда направляются. Мы выезжаем.

Убрав телефон в карман, Полынцев вытер со лба пот.

Тем временем машина свернула во дворы старых двухэтажных домов и запетляла между беспорядочно настроенными гаражами, кучами мусора и зарослями кустарника. Сергей максимально увеличил дистанцию, рискуя потерять ее из виду. Местами приходилось ориентироваться по еще не успевшей осесть пыли, поднятой колесами. Но риск был оправдан, «Мерседес» не только бросался в глаза, но и был знаком Болту.

Вновь оказались за городом. Лишенная дорожного покрытия дорога шла в глубь тайги, подступившей здесь к самым окраинам. Попутных машин не было. Полынцев продолжал двигаться на предельном расстоянии, сокращая его лишь перед поворотами. Подскакивая на ухабах, несколько раз ударил днище о землю. Попытался восстановить в голове карту области. По всему выходило, что Болта везут в северном направлении. Здесь было мало крупных населенных пунктов. Еще меньше таких, где есть хотя бы поликлиники.

Он вынул сотовый и, включив его в режим радиомаяка, сунул обратно в карман. Через пару минут о его перемещении доложат Антону. Чем дальше Сергей удалялся от города, тем выше становились покрытые тайгой холмы. Неожиданно впереди забелели крыши домов. Промелькнул проржавевший указатель «с. Салдановка». Переехав деревянный мост, он оказался в небольшом селе. Сразу увидел стоящий у одного из домов автомобиль бандитов. Опасаясь подъезжать близко, Полынь съехал с дороги на обочину и остановился рядом с покосившимся забором. Между тем парень с перевязанной головой открыл ворота и, вернувшись в машину, въехал на ней во двор.

Облегченно вздохнув, Сергей достал телефон. Нужно было сообщить Филиппову результаты преследования.

– Продолжай наблюдение, – выслушав доклад, приказал Антон. – Сам пока ничего не предпринимай.

– Понял, – Сергей вышел из машины, открыл капот, отвернул под ним специально вмонтированное зеркальце. Отрегулировав его так, чтобы было видно двор, куда въехал «Жигуленок», он принялся имитировать ремонт. Филиппов вышел на связь, когда солнце уже клонилось к горизонту, а жара спала.

– Мы тебя видим, – Антон тяжело дышал, отчего Полынь сделал вывод, что они уже давно подъехали к селу и пешком поднялись на одну из окружавших его возвышенностей. – Сориентируй относительно себя, где этот дом?

Выслушав Сергея, Антон с минуту молчал, размышляя, как поступить. Наконец трубка вновь ожила:

– Засеки пятнадцать минут. Этого нам будет достаточно, чтобы выйти со стороны огородов и оценить обстановку. Потом блокируй своей машиной выезд со двора и любым способом отвлеки на себя внимание находящихся там людей.

* * *

– Ты из ФСБ? – осторожно поинтересовался Лоцман, когда завывания Болта стихли на улице.

– Какая теперь разница? – усмехнулся Кот. – Главное, я гарантирую, тебя никто не тронет, если в ближайшие два часа меня поставят там, где взяли. Сечешь? Слово офицера.

– Хорошо, – поморщившись, кивнул рецидивист. – Убивать тебя я пока не буду…

– Кот! – раздался до боли знакомый голос Волкова. – Ты что, в клуб мазохистов вступил? Или у тебя абонемент был, а ты скрывал?

Олег облегченно вздохнул. Павел медленно перешагнул порог, держа в вытянутой руке пистолет. Из глубины двух вертикально расположенных стволов бесшумного «С-4М» на Лоцмана уставилась смерть.

– Ты угадал, – Кот усмехнулся. – Просто опасался, что вам захочется попробовать, тогда кто работать будет?

– На улице два урода, – продолжал Волков, медленно приближаясь. – Один без руки, другой – с разбитой мордой. Что я могу подумать, увидев тебя в таком же виде? А этот папаша, наверное, владелец заведения?

Придя в себя, Лоцман начал пятиться к стене, одновременно схватившись за сердце.

– Замри! – крикнул ему Волков, догадавшись, что под пиджаком пистолет, и, словно подавившись собственным криком, сделал два мелких шажка вперед, удивленно захлопав глазами. Рука с пистолетом вдруг безвольно опустилась вдоль туловища, оружие, звякнув, упало на пол. Удивление сменилось гримасой боли и злости. Схватившись за правое предплечье, он развернулся к выходу и, со стоном рухнув на колени, завалился на бок.

Котов опешил, из-под лопатки друга торчал длинный металлический штырь. На мгновение закрыв своим телом дверной проем, следом вошел наголо бритый громила с маленькими, заплывшими жиром глазками. В руках он держал ружье для подводной охоты.

– А ты, Лоцман, говорил, что я дурью маюсь, – пробасил он, нависнув над корчившимся на полу спецназовцем.

– Ну что, Рембо, допрыгался? – Громила поднял с пола пистолет, выпавший из рук Волкова, и, держа на вытянутой руке, близоруко прищурился. – Ты бы еще в «Детском мире» шпалер купил.

Котов догадался, что неказисто выглядевший снаружи «С-4М» бандит принял за самодельное оружие.

Тем временем Волков, скрипя зубами и обливаясь потом, пытался дотянуться левой рукой до торчавшего из спины гарпуна.

«Недоноски! – Котов поморщился, представив, какие муки испытывает друг. – Неужели Пашка один?»

В это время Волков посмотрел на него, и Олег понял, что надеяться на кого-то нет смысла.

Переполненный отчаянием, болью и тоской взгляд спецназовца красноречиво подтверждал его предположение. За время совместной службы они научились не только с полуслова понимать друг друга. Было достаточно увидеть выражение лица, чтобы узнать, как безнадежны или, наоборот, хороши у них дела.

– Дай сюда, – потребовал Лоцман и протянул руку.

Громила, бросив взгляд на Волкова, подошел к рецидивисту и отдал пистолет.

– Это не самопал. – Скривившись в злорадной улыбке, тот несколько раз, словно взвешивая, качнул его на руке и насмешливо посмотрел на своего помощника. – Ты, Варан, в оружии ничего не понимаешь. Привык между отсидками заточками да обрезами обходиться. Такие волыны больших денег стоят, а стреляют специальными бесшумными патронами. Я точно такой у своего покойного дружка Васьки Беглеца видел. Он его в Прибалтике приобрел, как раз когда развал пошел…

Неожиданно Лоцман переменился в лице.

– Что с тобой? – насторожился громила со странной кличкой Варан.

– Идиот! – Лоцман схватил трость, поднялся и заковылял к Волкову.

– Ты чего?! – вконец растерявшийся Варан отшатнулся в сторону. При этом его глаза округлились, а огромные губы отвисли, отчего он стал похожим на бульдога в жару.

– Как он нас нашел? Кто еще с ним? – Лоцман затравленным взглядом посмотрел на окна, расположенные почти под самым потолком, словно ожидая увидеть там снайперов, и, накинув ручку трости на шею Павла, резко притянул к себе: – Отвечай!

Волков застонал и зажмурился. Было видно, что он испытывает адские муки.

– Там чисто, – догадавшись, что так взволновало Лоцмана, Варан успокоился. – Маклай с Севой снаружи… Этот крендель просто решил пустые здания в одиночку проверить, вот и нарвался.

– Ты один был? – Взяв себя в руки, Лоцман убрал с шеи Волкова ручку трости. – Отвечай, как ты нас нашел?

– Счас, заговорит! – Варан, проявив непривычную для его габаритов прыть, забежал со спины Павла и, схватив гарпун, провернул его в ране.

Волков взвыл и, потеряв сознание, повалился на бок.

– Все равно, мотать отсюда надо, – с минуту постояв, словно прислушиваясь к тому, что происходит снаружи здания, принял решение Лоцман. – Подгони машину.

– А с этими что? – Громила посмотрел сначала на Котова, потом на неподвижно лежащего Волкова.

– Этого кончай, – махнул на Павла рукой Лоцман, – а этого с собой.

– Стой! – Олег попытался встать. – Не делай глупости!

– Я их уже достаточно наделал, – усмехнулся рецидивист.

Тем временем Варан бесцеремонно наступил Волкову на спину и, взявшись обеими руками за гарпун, потянул на себя. Волков вскрикнул, но тут же вновь потерял сознание. Не ожидая, что наконечник так крепко сидит в теле, Варан рванул сильнее. Раздался треск рвущейся материи. Едва удержавшись на ногах, он сделал несколько мелких шагов назад и удивленно хмыкнул. На конце острия вместе с обрывком одежды остался кусок мышцы.

У Кота помутилось в глазах. Все происходящее было только на его совести. Оказавшись в руках этих изуверов, он смял планы группы, подставил под удар выполнение задачи, а сейчас подвел и Волкова.

Дальнейшее происходило, словно в тумане. Варан брезгливо вытер об одежду Павла наконечник гарпуна и, вставив обратно в ружье, взвел пружины.

– Добей из пистолета, – наблюдая за приготовлениями палача, Лоцман скривился, словно только что съел лимон.

– Хочу проверить, мозги вышибет или нет, – на полном серьезе объявил тот, отходя к дверям.

– Мокрушник, – Лоцман зло сплюнул. – Делай, как я сказал!

– Ладно, – нехотя подчинился Варан.

Переложив ружье в левую руку, он достал из-за пояса пистолет.

«Слава богу, что ты без сознания, Пашка!» – закрыв глаза, Олег прижался затылком к стене.

Кот впервые в жизни хотел поменяться местами с человеком, которого вот-вот убьют.

Выстрел болью отозвался в груди. Олег понял, что все кончено. Послышались приближающиеся шаги. Его схватили под мышки и поволокли к выходу. Как ни странно, он не чувствовал боли. На какое-то мгновение ему показалось, будто он идет рядом с громилой и видит себя со стороны. Голова свисает на грудь, ноги безвольно волочатся по грязному полу мимо лежащего с простреленной головой Павла.

Его протащили в соседний корпус, а затем на улицу. Щурясь от яркого солнечного света, он разглядел «Ауди» Болта, за рулем которой сидел незнакомый парень. Треща пробитым глушителем, из-за угла здания выехала старенькая «Волга». Резко затормозила рядом, едва не переехав ноги. Из нее выскочил среднего роста седой мужчина. Быстро открыв багажник, он подбежал к Олегу и схватил за ноги. Вдвоем с Вараном они забросили его в багажник и закрыли капот. Вскоре машина тронулась. Снова вернулась боль. Стиснув зубы, Кот глотал слезы бессилия, проклиная себя и мысленно прося у Волкова прощения, одновременно пытаясь хотя бы примерно определить, в каком направлении на этот раз его везут. Судя по частым поворотам и остановкам, миновали город. «Волга» снова набрала ход. В багажнике от пыли и запаха бензина было нечем дышать. Перед глазами поплыли красные точки, постепенно превращаясь в круги. Сильно мутило. Наконец машину несколько раз сильно тряхнуло, и она встала. Кот прислушался. Раздались звуки открывающихся дверей, и его слегка качнуло. Пассажиры вышли наружу. Олег уже догадался, что люди, которые остались после отъезда Болта, особо приближенные к Лоцману и принадлежащие к другой, нежели бандиты, касте. Это чувствовалось во всем. Особо резал слух сленг, присущий тем, кто долгое время провел в тюрьмах и лагерях. В отличие от круглых и сытых физиономий отморозков с кабаньими шеями и бритыми затылками, лица этих были серыми от ветров и солнца, а морщины походили на тонкие порезы.

В глаза ударил яркий свет. Кот застонал.

– Приехали, – послышался над головой голос Варана. В тот же момент мощный удар в голову словно вмял его сознание в дно багажника.

* * *

– Здесь потише, – скомандовал Антон Дрону, когда впереди появился указатель с названием села.

Внимательно оглядывая придорожные заросли, он вскоре заметил едва видимый прогал среди вековых сосен и лиственниц.

– Сворачивай.

Петляя между стволами деревьев, прокладывая путь в зарослях кустарника корпусом машины, они отъехали, насколько было возможно, от дороги и, оказавшись в непролазной чаще, встали.

Заглушив двигатель, Дрон вопросительно посмотрел на Филиппова. Словно прислушиваясь к звукам леса, тот некоторое время сидел молча, с задумчивым видом глядя перед собой.

С запахами разогретой сосновой смолы и цветов в салон ворвались шум саранчи, пение птиц, стук дятла. Где-то куковала кукушка.

– Дальше пешком.

– Да я догадливый, – съязвил Дрон. – Знаю, что «Мерседесы» не летают.

Антон толкнул дверцу и вышел. Убедившись, что с дороги машину не видно, он вынул из наплечной кобуры пистолет и переложил его в карман пиджака.

– Может, снимем? – нерешительно предложил Дрон.

Ему было жаль дорогого костюма.

– Рубашки слишком яркие, – окинув его насмешливым взглядом, возразил Антон. – Ко всему, тайга. Комары, оводы, мошка. Вдруг придется ждать, пока стемнеет?

Обойдя село по взгорку со стороны леса, вышли к огородам. Антон вновь связался с Полынью и уточнил двор, в который въехала машина с Болтом. Оказалось, что они стоят как раз напротив него. Салдановка располагалась у подножия сопки, на которую поднялись разведчики, и была как на ладони. Прикинув в голове расстояние, которое необходимо им с Дроном пройти, Антон определил Полынцеву время начала действий и убрал трубку в нагрудный карман рубашки.

– Скорее всего, машину загнали в сарай, – рассматривая старенький дом, окруженный хозяйственными постройками и утонувший в бурно разросшихся кустах сирени и черемухи, медленно проговорил Дрон.

Между лесом и логовом Болта был огород. В отличие от расположенных по соседству, зеленеющих ровными рядами картофеля, этот был брошен. Земля здесь давно не обрабатывалась и заросла лебедой высотою в половину человеческого роста.

Пригибаясь, добрались до покосившегося забора и присели. Преодолевать его через верх было рискованно. На эту сторону выходило два окна. Если бандиты в доме, то наверняка заметят. Дрон подергал за нижнюю часть досок. Насквозь прогнившие, они легко поддались. Вскоре, покрытые с ног до головы ядовито-желтой пыльцой и паутиной, спецназовцы подобрались к крайней постройке.

Антон посмотрел на часы. Через две минуты Полынь должен заблокировать выезд со двора.

Неожиданно на крыльцо вышел молодой мужчина с разбитым лицом. На голове белела повязка. Бросив в сторону улицы настороженный взгляд, он направился по тропинке, ведущей к покосившемуся туалету.

– Давай за ним, – Антон подтолкнул в бок Дрона.

Сняв пиджак, Василий дождался, когда бандит войдет в деревянную кабинку и, стараясь не шуметь, подкрался к ней почти вплотную. Едва он успел затаиться, как с дороги раздался скрип тормозов. Хлопнули дверцы машины.

Уже ни от кого не таясь, Антон бросился к дому.

С грохотом распахнулись дощатые двери туалета. Заподозрив неладное, на ходу застегивая штаны, выскочил побитый. В тот же момент Дрон набросился на него сзади и, накинув на голову пиджак, ловко обернул его вокруг шеи, одновременно заставив бандита бежать по кругу, постепенно пригибаясь к земле. Со стороны Василий напоминал метателя ядра, где в качестве чугунного шара выступала черепная коробка несчастного и ее содержимое. Потеряв равновесие, парень врезался в землю.

В это время Антон достиг тыльной части дома и встал в простенке между окон. Дрон быстро обыскал своего подопечного, все еще до конца не пришедшего в себя, и, забрав у него торчащий из-за пояса пистолет, не сильно приложил завернутую в материю голову о землю:

– Сколько человек в доме?

– Болт и его баба! – с ходу ответил парень. – Ребята, я вас не кидал! Я даже не знал… Не убивайте! Он ранен. Его голыми руками возьмете…

Не обращая внимания на причитания, Дрон поднял над головой руку и условными знаками продублировал Филиппову слова пленника о количестве людей. После этого он отключил его ударом по темени рукоятью пистолета и, сняв с головы пиджак, им же связал руки.

Полынцев уже перепрыгнул ограждение палисадника и притаился у завалинки.

По всей видимости, в доме обратили внимание на шум. Внутри что-то упало. Донеслась быстрая мужская речь. Слов разобрать было нельзя, но чувствовалось, что говоривший страшно напуган.

Дрон взбежал на ступеньки крыльца и, толкнув ногой дверь, тут же укрылся за косяком.

Из полумрака раздался выстрел. Почти сразу послышались женский плач и причитания. В это время, догадавшись, что все внимание находящегося внутри Болта приковано к выходу, Антон поднял с земли палку и несколько раз саданул ею по окну. Звон бьющегося стекла разнесся по окрестностям. Деревня вздрогнула от лая собак.

Не теряя времени даром, Дрон ворвался внутрь и, растянувшись на полу, выстрелил в сидевшего у стены, напротив выхода, человека. Болт нужен был живым, и интуитивно Василий целился в ногу. Пистолет вылетел из рук отморозка, а сам он, словно распрямившаяся пружина, с воем подлетел над полом и, перевернувшись на бок, скорчился.

– Вытаскивай его на улицу, – едва оказавшись в доме, скомандовал Антон. – Вы, дамочка, тоже собирайтесь. Живее! – рявкнул он забившейся за печь женщине.

– При чем тут я? – узнав Антона, она испуганно хлопала глазами.

Не обращая больше на нее внимания, Филиппов бегло осмотрел убежище Болта. Оно представляло собой две комнаты и кухню. Посреди огромная русская печь, заваленная из-за ненадобности летом разным хламом. Старая мебель была покрыта слоем пыли. Хозяйка не утруждала себя уборкой. В углу работал телевизор. Рядом, на двух табуретках, стоял музыкальный центр. Прямо на полу с десяток бутылок от водки до «джин-тоника». Ничего интересного. Он вернулся в кухню.

Пуля попала Болту в щиколотку и, пройдя ее навылет, застряла в ягодице. Обе эти части тела были в момент выстрела на одном уровне.

Дрон сорвал с кровати простыню и бросил женщине:

– Замотай ему копыта, чтобы раньше времени не загнулся!

– Там бинты, – она показала взглядом на стоящий посреди комнаты стол. – Я только руку ему в порядок привела.

– А что у тебя с лапой? – Дрон подошел к Болту и наступил на перемотанную бинтом кисть правой руки.

Однако Болт, продолжая громко сопеть, даже не пикнул.

– Он в шоке! – Антон разозлился. – Полынь, уколи его!

– У меня ничего нет, – растерянно пожал плечами Сергей.

– Что, все без промедола? – Антон нагнулся над раненым и пошлепал его по лицу. – Бесполезно. Как бы не загнулся.

– Погодите! – женщина испуганно посмотрела на Антона. – У нас есть…

– Так неси!

Она направилась в соседнюю комнату. Дрон прошел следом.

Каково же было его удивление, когда женщина вынула из кучи лежавших на столе упаковок лекарств контейнер со спецпрепаратами.

– Откуда это у вас?! – прекрасно зная, что его брал с собой Котов, взревел он.

Побледнев, она отшатнулась. На пол полетели шприц-тюбики.

Не сводя взгляда с супруги бандита, Дрон собрал их и пересчитал:

– Где еще один?

– Вчера использовали, – заикаясь, промямлила она.

– Куда делся человек, у которого вы их взяли? – войдя следом, спросил Антон.

– Сегодня ночью Леонид куда-то его отвез, – она всхлипнула. – Он думал, что это наркотик, который используют при допросах…

– А с чего он такой вывод сделал? – Антон растерялся.

Откуда рядовой бандит мог знать такие вещи? Неужели он действительно работал на Шаха и располагал информацией о группе?

– Лоцман говорил, что Кедр нанял бывших ментов или даже ГРУшников. А у них, то есть у вас…

– Понятно, – Антон поморщился. – Без бутылки не разберешь, – он развернулся к Дрону. – Чего не хватает?

– Одной «Амнезии», – с тоской проговорил тот.

– Уроды, – Филиппов с ненавистью посмотрел на женщину. – С нее толку мало. Ширни ее. Все равно надо уходить, а в машине нет места.

– Не надо! – срывающимся на шепот голосом взмолилась она, опускаясь на пол. Супруга отморозка подумала, что ее хотят убить, сделав инъекцию.

Но Антон уже потерял к ней всяческий интерес и вернулся в кухню, где Полынь все еще возился с Болтом.

– Ну, как он?

– Ожил, – Сергей выпрямился и с самодовольным видом оглядел результаты своего труда.

Повязку бандиту он наложил лишь на щиколотку, а в штаны попросту запихнул свернутую в несколько раз простыню. Болт пришел в себя безо всяких лекарств и сейчас, тихо поскуливая, с испугом наблюдал за ходившими вокруг него людьми.

– Где хозяин контейнера? – Антон присел перед ним на корточки и, взяв за ухо, развернул голову к себе лицом.

– Его Лоцман забрал…

– Что еще за Лоцман?

– Антон! – Полынь с тревогой посмотрел в окно, выходившее на улицу. – Народ собирается. Давай его по дороге расспросим.

Не сговариваясь, Дрон схватил Болта под мышки, а Полынцев – за ноги. Не обращая внимания на вопли бандита, у которого от боли лезли на лоб глаза, они потащили его к машине.

Антон отодвинул занавеску и заглянул в комнату, где осталась супруга Болта. Дрон уже сделал ей укол. Поднявшись с пола, она стояла, уперев руки в стол, пытаясь сделать шаг в сторону старинной железной кровати. Схватив женщину за плечи, он быстро помог ей до нее добраться. Едва коснувшись головой подушки, она закрыла глаза. Препарат начал действовать. Проснувшись, она уже не будет помнить этого дня.

* * *

Шах проснулся задолго до рассвета. Рядом, отвернувшись к стене, мирно посапывала Настя. Некоторое время эмиссар лежал, находясь под впечатлением сна. Который раз подряд он видел одно и то же. Будто, прячась в лесу от огромного медведя, он забрался в пещеру, из которой не может найти выход. Связав это со сменой привычной обстановки, а настоящую тайгу Шах увидел только сейчас, по пути в Завитаевск, он посмотрел на фосфоресцирующий циферблат часов. Половина четвертого. Бесцеремонно, словно куклу, взял Настю за плечо и перевернул на спину. Она томно потянулась и неожиданно напряглась.

«Сначала ей показалось, что жених будит, – догадался Шах, забираясь на не успевшую прийти в себя девушку и раздвигая своими ногами ее бедра, – потом поняла, что я».

– Хажбек, – едва слышно и жалобно протянула она. – Давай поспим. Устала.

Но его мало волновали ее слова. С настырным упорством он продолжал делать свое дело. Провел рукой по бархатистой коже груди, потрепал пальцами сосок, пытаясь пробудить в девушке встречные чувства. Урча от возбуждения, ухватил губами мочку уха. Неожиданно его словно ударило током. Грохот, донесшийся из прихожей, заставил сердце сжаться в комок. Спина вмиг покрылась испариной, а дыхание перехватило. Забыв обо всем на свете, перебирая коленями по разомлевшему женскому телу, Шах бросился к креслу, стоящему в изголовье кровати.

От неожиданности и боли Настя закричала.

– Молчи, сука! – зло прошипел он, натягивая штаны.

Нащупав под подушкой рукоять пистолета, террорист весь превратился в слух.

«Где Ризван? – вглядываясь в темный прямоугольник дверей, удивился он. – Неужели так крепко спит?»

Вновь постучали. Уже более настойчиво. В коридоре мелькнул наконец силуэт охранника. Затаив дыхание, Шах наблюдал, как в сумерках телохранитель крадется к двери, чтобы выглянуть в «глазок». «Кто заложил?» – стучало в висках. Он посмотрел на кровать. Настя сидела, прислонившись к висевшему на стене ковру. Закутавшись в одеяло, она не сводила наполненного ужасом взгляда с руки чеченца, которой он сжимал пистолет. Либо быстро светало, либо страх обострил зрение, но можно было разглядеть даже выражение ее лица. Вид оружия шокировал девушку. «Она точно не могла, – подумал Шах. – Скорее кто-то из эмиссаров работает на ФСБ. Только кто?» Он был уверен, в такое время могли прийти только для того, чтобы арестовать.

В это время Ризван, уже почти добравшись до дверей, споткнулся о подставку для обуви. На лестничной площадке шум услышали и вновь забарабанили:

– Лизка, сука… У-у! Открой!

– Это менты, – едва слышно пробормотал Шах, не зная, как поступить. – Они всегда так делают, чтобы впустили. Представляются то слесарями, то почтальонами. Сейчас еще ночь. Один из этих шакалов решил разыграть из себя перепутавшего дверь мужика.

Шах не был паникером и обладал незаурядной хитростью, которая компенсировала физическую немощь. Именно эти качества стремительно подтолкнули его в свое время сначала на должность секретаря комсомольской организации школы, а затем дальше по служебной лестнице, от комсорга завода до заместителя секретаря райкома комсомола. Зачастую в чеченских школах и на предприятиях с пренебрежением относились к таким должностям. Большинство населения и знать не хотело, что такое «идеи партии и правительства». В памяти чеченцев были свежи воспоминания о сталинских репрессиях, не забылась и война на Кавказе. Поэтому на выборах основная масса кандидатов отказывалась от предлагаемых перспектив. Он избегал различного рода стычек, отчего в глазах учителей казался примерным и тихим учеником. Много читал, в отличие от своих сверстников. Кроме этого, умел красиво и убедительно говорить. В армии он также занимался комсомолом. Служить пришлось вдалеке от родных мест, под Хмельницком. Там он заматерел. Еще бы, его окружали в основном славяне, со спокойным и сдержанным нравом. Чеченцев было всего несколько человек, но никто из солдат других национальностей не решался перечить горячим парням с Кавказа, у которых даже от косого взгляда, небрежно брошенного в их сторону, глаза наливались кровью, и начинались выяснения отношений. Дальше по накатанной дорожке. Вернулся домой практически в один день с подписанием договора, поставившего точку на истории некогда могучей страны. Чеченцы сразу заговорили, что имеют такие же права, как отделившиеся от России республики. Наделенный талантом оратора, он живо включился в работу, помогая продвигать эту идею в массы. Его заметили…

После очередного удара терпение Ризвона лопнуло. Он открыл дверь и выскочил на площадку. Хажбек четко видел, как, метнув по сторонам взгляд, телохранитель сунул за пояс «ТТ», схватил упавшего от неожиданности пьянчужку за отвороты старенького пиджака, надетого прямо на майку, и, подняв, с силой приложил затылком о стену.

– Ти зачем людей будишь, шайтан! – Последовавший затем удар ладонью в ухо окончательно привел незадачливого мужичка в чувство. С ужасом посмотрев в сторону двери, тот залепетал что-то несуразное и устремился прочь, вверх по лестнице.

От пережитого напряжения руки Хажбека тряслись, а ладони вспотели. Он устало опустился на край кровати.

– Вы бандиты? – едва слышно прошептала Наташа.

– Что? – вздрогнув от неожиданности, спросил он. – А, ты имеешь в виду оружие? – Он деланно рассмеялся. – Нет, дорогая. Я же говорил тебе, бизнес. Просто у вас в России плохо относятся к кавказцам, вот и приходится немного нарушать закон.

Ложиться не имело смысла. До восхода солнца оставалось совсем немного. В течение дня у них запланирована серьезная встреча с эмиссаром из Турции. Выдворив девушку на кухню, оба боевика приступили к утреннему намазу.

Глава 5

На глазах редких зевак, которые, невзирая на страх, высунулись из окон соседних домов, Болта, воющего от боли, и его дружка всунули на заднее сиденье «Мерседеса» Полынцева. Дрон уселся рядом с ними, Антон впереди. Подняв клубы пыли, Полынь лихо развернул машину и рванул прочь из села.

– Это кто же тебя так разукрасил? – разглядывая сидевшего рядом со связанными руками парня, присвистнул Дрон. – А, – словно догадавшись о причине густой синевы на лице, неожиданно спохватился он, – я понял, это новое направление в искусстве. Такая татуировочка…

– Дрон, – одернул его сидящий впереди Антон. – Не до шуток.

Они доехали до того места, где оставили машину. Антон быстро выгнал ее на дорогу, и эскорт устремился дальше. Используя навигатор, выбрали для разговора с пленниками достаточно глухое место. Опасаясь шума в селе, долго петляли по лесным дорогам, пока не оказались в распадке, по дну которого, среди вековых сосен, бежал небольшой ручеек.

Вытащив упирающихся бандитов из салона, немного поднялись в гору. Не раздумывая, Антон толкнул едва держащегося на ногах Болта в огромный муравейник.

– Где человек, которого вы похитили у гостиницы?

Вместо ответа, извиваясь и морщась от укусов рыжих муравьев, вмиг добравшихся до самой макушки, Болт стал оправдываться:

– Братва, это все Лоцман! Он заставил…

– Пацаны, вы с него спросите! – взвыл не своим голосом вконец павший духом Матрос. – У него еще пара своих отморозков есть. Все конченые… Урки… Те нас как рабов…

Неожиданно он рухнул на колени и завыл. По щекам потекли слезы.

– Вашего Лоцмана здесь нет! – Дрон шлепнул закатившего истерику бандита по затылку ладонью. – Поэтому мы с вами пока говорим!

Тем временем, раздавив и размяв муравейник, чем еще больше разозлил миллионную армию больно кусающихся и поливающих кислотой бестий, Болт откатился в сторону. Но это мало его спасало. Он извивался как червяк, вскрикивал, сдувал с лица, смешно выпячивая губу, пришедших в ярость насекомых и часто моргал глазами, словно пытаясь давить их веками.

– Ваш человек на молокозаводе, – осипшим голосом выдавил из себя Матрос. – С ним Лоцман остался и еще пара бугаев…

– Черт, – заволновался Полынь. – А Волков туда один пошел.

Он многозначительно посмотрел на Антона.

– Не дурак же, – отмахнулся тот, уверенный в том, что старший лейтенант не полезет на рожон. Причем трое, пусть повидавших жизнь, рецидивистов однозначно уступают по всем параметрам офицеру элитного спецназа.

– А где он живет, этот самый Лоцман? – Антон вновь развернулся к Болту.

Лицо бандита до неузнаваемости распухло от укусов, глаза слезились, искусанные от боли губы кровоточили.

Не задумываясь, он с ходу назвал адрес и номер «Волги», на которой тот разъезжал по своим делам.

– А какое отношение имеет к вам Шах? – решил на всякий случай взять на пушку разговорившегося бандита Дрон.

– Какой Шах? – простонал Болт.

Он уже разговаривал, крепко зажмурив глаза, из которых ручьем текли слезы.

– Хажбек Бакуев, – уточнил Дрон расстроенным голосом.

Уже по интонации Болта он понял: Шаха эти отморозки не знают.

– Впервые слышу, – прохрипел бандит, обессиленно роняя голову на землю.

– И я ничего не знаю, – преданно глядя на Филиппова, затряс головой Матрос.

Уточнив детали захвата Котова и задав пару незначительных вопросов, Антон едва заметно кивнул Дрону.

Перехватив взгляд, Матрос стал белым как мел. Его затрясло. Он почти перешел на крик:

– Не убивайте! Я не при делах… Меня заставили. Это он, – бандит с нескрываемой ненавистью посмотрел в сторону валяющегося на земле Болта, – это он заставил убить начальника службы безопасности «Лии» и оставить там документы вашего человека.

– Так, – протянул Филиппов, подходя к нему ближе. – С этого места поподробнее.

Несмотря на то, что удостоверение было чистой воды липа, не исключены накладки.

Матрос сбивчиво пересказал, как разделались с бывшим милиционером в гараже.

– Ну, все, – устало вздохнул Антон. – Концерт окончен. Дрон!

Через секунду прогремели три выстрела из отобранных у бандитов пистолетов. Причем Матрос получил пулю прямо в лоб, и, завалившись на бок, затих. Две другие предназначались для Болта. Печень и правое легкое. Он должен немного пожить. Это на тот случай, если тела вдруг обнаружат и проведут судебно-медицинскую экспертизу. Расстреляв все до одного патрона, Дрон протер один из пистолетов и вложил его в руку Матросу. Такую же манипуляцию проделали и с оружием Болта. Находясь в состоянии болевого шока, тот абсолютно ничего не понимал.

Теперь, в случае чего, будет единственная версия: Матрос начал стрелять в Болта. Дважды попав в своего босса, получил от него пулю в лоб и скончался на месте. Пережив своего кореша на пару десятков минут, отошел в мир иной и Болт. А то, что следов посторонних вокруг много, так это и дураку понятно, что в разборке участвовала группа сподвижников.

Пока Дрон занимался инсценировкой ссоры, закончившейся перестрелкой, Полынцев поменял на машине номера, а с заднего стекла снял наклейку в виде скорпиона. Если поднятый в деревне шум успел докатиться до города, то будут искать «Мерседес» по номерам и отличительным признакам, больше всего бросающимся в глаза.

Возвращались другой дорогой, сделав крюк почти на пятьдесят километров.

* * *

Ибрахим Табанжи и Шах встретились на месте предстоящей стройки.

По огромному полю, начинающемуся сразу за бетонным забором горно-обогатительного комбината, сновали геодезисты, перетаскивая огромную линейку и теодолит. Какие-то люди прямо на капоте «УАЗа» изучали карту.

– Я слышал, что комбинат собирались просто модернизировать, – осторожно заговорил Хажбек, не столько из любопытства, сколько для того, чтобы начать разговор. – А здесь, вижу, будет целое строительство.

– Очистные сооружения расширят, – выдержав паузу, медленно проговорил турок на чистом русском и, прищурившись, посмотрел вдаль, в сторону покрытых лесом гор.

Табанжи был среднего роста и имел азиатский разрез глаз. Лицо слегка вытянуто. Темные, слегка вьющиеся волосы коротко стрижены и посеребрены сединой. Одетый в дорогой серый костюм, белую рубашку и пестрый галстук, он не обращал внимания на красного цвета пыль, которую несло с завода. У Шаха уже через пять минут из-за нее запершило в горле и заслезились глаза.

Ибрахим жил в коттедже директора предприятия на правах гостя. Остальные участники тендера, коими оказались еще несколько иностранных фирм, не были удостоены такой чести и поселились в гостинице. Исходя из этого, можно было смело делать вывод, кто выиграет конкурс на реконструкцию. Табанжи, не церемонясь, «подмазал» правление завода довольно внушительной суммой денег и еще до начала тендера начал работы. Чтобы не создавать нервозность среди европейских представителей, было объявлено, будто «ТАН» проводит уточнения своего проекта в соответствии с особенностями местности, о которых при подготовке документации не было известно. Это не воспрещалось.

Шаху позвонили спустя несколько минут после окончания намаза и назначили здесь встречу на полдень. Причем обладательница приятного женского голоса поинтересовалась, удобно ли ему приехать в такое время.

Шах был удивлен выбором места. Он боялся, что делегация – под наблюдением спецслужб, и на завод направлялся с тяжелым сердцем.

– До начала акции, – едва слышно заговорил Табанжи, – ты занимаешься поиском гастарбайтеров и созданием из них бригад. Так как у тебя на родине практически нет рабочих мест, это – хорошая легенда. Нашей фирме нужна дешевая рабочая сила. Люди в Чечне предупреждены об этом и уже подбирают надежных моджахедов.

– Какова цель акции? – осторожно поинтересовался Шах и невольно покосился в сторону дымящего десятками труб комбината.

Заметив это, турок едва заметно улыбнулся и похлопал его по спине:

– Ты не угадал. – Он остановился и, катнув острым носком коричневой туфли из дорогой кожи небольшой окатыш керамзита, достал носовой платок. – В этом городе есть аэродром.

– Неужели у нас найдутся люди, способные летать? – удивился Шах, невольно вспомнив одиннадцатое сентября.

Арабы, совершившие атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке, долго готовились. Кроме того, что все они в разное время были связаны с авиацией, им удалось пройти подготовку на американских учебных базах.

– Не волнуйся, – по-видимому, догадавшись, о чем подумал его помощник, усмехнулся Табанжи. – Здесь нет сложной техники. Только, – он наморщил лоб, силясь вспомнить название самолетов, и наконец оживился, – «кукурузники» и вертолеты.

– «Ан-2», – блеснул своими знаниями Шах. – Для чего они в этой глуши?

– Как мне удалось узнать, сюда из областного центра ездит молодежь на коммерческие прыжки, – стал перечислять Табанжи, – есть несколько машин для тушения лесных пожаров.

– Но они очень легкие! – растерянно развел руками Шах. – Если такой упадет на дом, то это будет не больше, чем если в него врежется машина. Да и до Москвы он не долетит, далеко.

– А зачем нам Москва? – удивился турок. – Вокруг масса крупных промышленных центров. Почти во всех – предприятия с вредным производством. Даже если бы у нас была возможность добраться до Кремля, это наверняка бы не получилось. Вокруг столицы неверных – совершенный пояс ПВО. Мы изучали этот вопрос. Слышал, есть такая ракета «С-300»?

Несмотря на то, что кроме «Стрелы» и «Иглы», переносных зенитно-ракетных комплексов, Шах ничего не видел, на всякий случай сделал лицо озабоченным и кивнул.

– Каждый самолет будет загружен самодельными бомбами, – продолжил турок. – Можешь себе представить, если в воздух поднимется хотя бы семь-восемь таких «бомбардировщиков» и, например, атакуют несколько городов?

– А…

– Взрывчатка, детонаторы уже в Завитаевске, – ошарашил Табанжи, – они пришли под видом оборудования компании. Из Чечни раньше тебя прибыл и человек, который разбирается в этом деле. С ним – несколько умельцев.

– Почему, когда меня отправляли сюда, ничего не сказали?

Шах был удивлен известием. По сути, бросили под танк без его ведома.

– Значит, цель моего приезда – это изготовить бомбы? – упавшим голосом спросил он.

Табанжи игнорировал вопрос.

– Из Западной Украины прибудет группа «строителей» славянской внешности, – продолжал инструктировать турок. – Пока вы будете захватывать аэродром, они заблокируют местную милицию. После всего им легче смешаться с общей массой горожан. Да это и не понадобится, – немного подумав, махнул он рукой. – Придут на следующий день на работу как ни в чем не бывало, никто ничего не заподозрит. Сейчас твоя задача – узнать все, что касается аэродрома. Любой ценой. Денег не жалей. Лучше, если найдешь там человека, который будет нам помогать. Сообщи, что уже завтра я назову номера счетов, на которые поступят деньги.

– Много понадобится, – протянул Хажбек, озабоченно почесав затылок.

Поговорив еще с полчаса, Табанжи отпустил Шаха домой.

Чеченец втиснулся в тесный и прогретый солнцем салон «девятки» с тяжелым сердцем. Его даже слегка трясло. Отправляя его в Россию, руководитель «сопротивления» ничего подобного не говорил. До сегодняшнего дня Хажбек считал, что, получив указания и номера счетов в банках, на которые переведены деньги для организации диверсий, они с Ризваном покинут город.

* * *

– Мать честная! – Дрон опустился перед трупом Волкова, лежащим в луже крови лицом вниз. В спине, под правой лопаткой, зияла страшная рана. Отсутствовал внушительных размеров кусок рубашки. Затылок разворочен пулей.

Он осторожно, словно боясь причинить уже мертвому другу боль, перевернул его на спину. В воздух взмыло несколько огромных зеленых мух. Выстрел пришелся под глаз, отчего он почти вывалился из глазницы.

Некоторое время Филиппов молча стоял, играя желваками. Затем развернулся к Полынцеву:

– Все осмотреть. Составить примерную картину развития событий.

– Есть, – едва слышно ответил тот и стал медленно обходить цех, внимательно глядя себе под ноги.

– Дрон, – Антон тронул за плечо Василия. – Хватит им любоваться. Займись тем же самым на улице.

– Я порву этих гадов, – медленно поднимаясь, прохрипел Дрон и направился к выходу.

Антон склонился над трупом. Проверил карманы одежды. Пистолета и документов, пусть фиктивных, не было. Денег тоже. Сняли даже часы. Сотовый, однако, оказался на месте. Он был закреплен в чехле сбоку, на брючном ремне, и не заметить его было просто невозможно.

«Догадались, мудаки, что это игрушка не для их умов», – со злорадством подумал он и выпрямился. Не отрывая взгляда от Волкова, вынул телефон.

Выслушав доклад Антона о случившемся, генерал Родимов долго молчал. Затем заговорил сухим голосом, четко проговаривая каждое слово:

– Аэродром, расположенный в Завитаевске, способен принять любой самолет среднего класса. Я сейчас согласую отправку к вам «Ан-24». Готовь тело на Москву. Но учти, ни в милиции, ни в морге он не должен быть зафиксирован.

– Чего же, мне его теперь с собой возить? – удивился Антон. – Жара под сорок…

– Это твой боевой товарищ, – ровным голосом напомнил ему генерал. – Не надо так о нем говорить.

– Извините, я совсем не это хотел сказать, – Антон стушевался. – Просто сейчас хотел всех бросить на поиски Кота.

– Для проведения поисковых мероприятий задействуй минимум. Желательно, чтобы этим занялся кто-то из новеньких. Сосредоточься на Шахе и Табанжи. Это твоя главная задача.

– Я считаю, что вопрос с Котом мы решим в течение нескольких часов, – Антон метнул взгляд на вернувшегося в цех Дрона. – Адреса проживания остатков банды, причастной к его похищению, у меня уже есть.

– Это не имеет значения, – в голосе шефа появились металлические нотки. – Дорога каждая минута.

После того как генерал отключился, Антон выслушал краткие доклады подчиненных. По всему выходило, что Волков проник в здание, либо не заметив находящегося снаружи охранника, либо каким-то путем обманув его. Незадолго до этого в руках у Болта взорвался сотовый, потому что на подошвах Павла была кровь. Котов находился на полу у стены, о чем говорят следы волочения и ящик, на котором, по всей видимости, восседал Лоцман. Следом за Волковым вошел кто-то из людей рецидивиста и выстрелил, а может, ударил его предметом, похожим на острогу. Уехали на «Волге».

– Странно, – Антон задумчиво посмотрел сначала на Полынцева, потом на Дрона. – Почему Волка замочили, а Кота таскают с собой?

– Так ведь Волк был вооружен, – вздохнул Дрон. – Скорее всего, он эту публику к стенке поставил и собирался развязать Олега. А тут сзади…

– В таких случаях, – Антон перевел взгляд на вход, – надо запирать дверь изнутри.

Никто из офицеров не понял, что это. Напоминание или вывод, превратившийся с сего момента в правило, которое будет вписано кровью в наставление по действию в закрытых помещениях.

Волкова перевезли в дом, где он до этого жил. Объяснив опешившей бабке, что ее квартирант разбился на машине и скоро его заберут родственники, уложили тело в сарай. Дрон быстро сбегал к соседям, у которых имелся погреб, и купил несколько глыб льда. Обложив тело пакетами, набитыми ледяной крошкой, они накрыли его фольгой, купленной в магазине недалеко от дома. Хоть и обещал генерал быстро решить вопрос с транспортировкой, это дело могло растянуться неизвестно на сколько времени.

Знакомство с новичками, прибывшими в город, заняло чуть больше минуты. Лишь пожали руки, запоминая лица друг друга и позывные, после чего Антон поделил группу на три части.

Его предположение о том, что, увидев доктора Саватеева, Дрон сморозит какую-нибудь очередную глупость, не подтвердилось. Не до этого сейчас Василию. Слишком тяжелый был день. И без того смуглое лицо офицера теперь казалось серым от злости.

Первую группу, состоящую из двух человек – Полынцева и прапорщика Татарина, он отправил выяснить местонахождение Шаха, а по возможности, если он будет в машине, прослушать и записать разговор. Вторая, которую возглавил Дрон, вместе с Лаврененко и Меньшиковым, должна была узнать, где остановился Ибрахим Табанжи, и постараться определить круг его новых знакомых. На всякий случай Дрон прихватил с собой пару «жучков» и звукосниматель. Небольшой портативный аппарат, похожий на прибор для замера скорости, каким пользуются гаишники, лежал в специальном кейсе, который Василий тут же всучил Лаврененко, «окрещенному» Лавром.

Сам с доктором Саватеевым, которому определили позывной Сват, и своим новым замом, майором Тумановым, решил заняться Котом. Туманова он специально взял с собой. Нужно посмотреть в деле, кто его в случае чего заменит.

Приехавшие рано утром офицеры успели изучить город. Была у них такая возможность и в учебном центре. Но одно дело – запомнить план расположения улиц, другое – привязать его в голове к реальной местности. Поэтому Антон распорядился, чтобы управляли машинами именно они.

После всего экипажи отправились к местам выполнения задач.

Проводив взглядом «Тойоту» Дрона, Антон направился к своей машине, стоящей на соседней улице. Переглянувшись, Туманов и Сват двинули следом.

– В квартире может оказаться несколько человек, – усаживаясь сбоку от Туманова, который занял место водителя, начал инструктаж Антон. – О том, что вооружены, говорить не буду. По всей видимости, у них имеется даже пистолет бесшумной стрельбы Волкова. Шум нам категорически не нужен.

Дом оказался в семь этажей, и, по всем подсчетам, квартира, номер которой назвал Болт, располагалась на пятом. Балконы между собой не сообщались, а нужный спецназовцам был закрыт пластиковыми блоками.

– Туман, – Антон дождался, когда майор посмотрит в его сторону, и продолжил: – Сейчас поднимаешься на самый верх по лестнице и оттуда сообщаешь мне, какие двери, есть ли видеоглазок или какие-нибудь еще прибамбасы. Вниз без команды не возвращаешься. Будет слишком подозрительным, если тебя случайно увидят там несколько раз.

– Понял, – кивнул Туманов, поправил галстук и вышел из машины.

– Снаружи к ним не прорваться, – осторожно заметил сидящий на заднем сиденье Сват.

– Без шума – да, – согласился с ним Антон.

Вскоре заработал сотовый.

– Это Туман, – Олег говорил вполголоса. – Двери железные. Кроме обычного «глазка», под потолком стоит «карандаш». Они видят обе лестницы и площадку.

– Что он сказал? – заерзал доктор.

В другой ситуации Антон отправил бы офицера куда подальше. Командир всегда доведет до подчиненного информацию, если сочтет нужным. Но сейчас не тот случай. Это первая серьезная операция, и он решил пока закрывать на такие моменты глаза.

– Под потолком миниатюрная видеокамера, двери бронированные.

– Может, представимся газовщиками, или…

– Или сразу спецназом, – не дал договорить ему Филиппов. – Там ведь не дураки живут. Надо еще убедиться, дома эти козлы или нет.

Они вышли из машины и направились в подъезд. Проходя мимо логова бандитов, Антон даже виду не подал, что оно его интересует. Больше сейчас волновали жильцы этажом выше.

Он позвонил в дверь. Она была обычная и даже не имела «глазка».

– Кто? – старческий мужской голос вселил уверенность, что не все так безнадежно.

– Откройте, пожалуйста, это милиция, – так, чтобы не было слышно снизу, попросил Антон.

– Без участкового не пущу, – уверенно заявил старик и кашлянул.

– Его на месте нет, – Антон заволновался, – проверьте документы.

С минуту дед о чем-то советовался с какой-то женщиной. Судя по голосу, это была жена. Наконец замок щелкнул, и дверь слегка приоткрылась.

Невысокий седой старик, близоруко щурясь, подозрительно оглядел сначала Антона, потом Тумана и Свата. Наконец, устало вздохнув, отошел в сторону:

– Заходите, у нас все равно брать нечего.

– Ну, ты, дед, даешь, – усмехнулся Антон, входя в пропахшую нафталином прихожую. – Где поговорить можно?

– Проходите на кухню, – сухонькая старушка указала рукой прямо по коридору.

Обстановка в доме была в стиле семидесятых. Лишь телевизор новый. Это Антон успел мельком разглядеть, проходя мимо комнат, двери в которые были открыты.

– Значит, вот какая планировка у Лоцмана, – не оборачиваясь, сказал он шедшему следом Туману.

На кухне, подойдя к окну, хозяин квартиры все-таки внимательно изучил удостоверения Тумана и Свата. Все новички имели документы сотрудников РУБОП. Антон сослался на то, что его выдернули прямо из дома и в спешке свое он оставил.

– Чем обязан? – наконец успокоившись, старик опустился на стоящий у газовой плиты стул. Разведчики расселись за столом.

– Понимаете, какое дело, – Антон окинул взглядом сидевших по обе стороны офицеров и вздохнул, – с некоторых пор под вами живет группа людей, которая, мягко говоря, не в ладах с законом…

– А я что говорю, – неожиданно вступила в разговор старуха, стоящая в дверях. Теребя уголок платка, накинутого на плечи, она строго посмотрела на деда: – Того и гляди, прирежут в подъезде. То с разбитыми лицами появляются, то по ночам куда-то уходят, а под утро возвращаются…

– А вы что, ночью на лестничной площадке дежурите? – не удержался Туман, однако, поймав на себе осуждающий взгляд Филиппова, стушевался.

– У них двери громыхают так, будто из пушки стреляют, – пояснил дед. – Потом слышно, как ходят. Вода шумит…

– Взять их без боя мы не можем, – Антон перешел к делу. – Сами понимаете, пятый этаж, дверь взрывать придется, а это, как минимум, у половины дома стекла повылетают. Да и неизвестно, что у них на уме. По нашим сведениям, там хранится около тридцати килограммов взрывчатки. Чуть что не так, и все это на воздух взлетит.

– Господи, – старуха перекрестилась. – Ну и соседи нам достались.

– Я предлагаю вам сделку, – Антон достал ведомость непредвиденных расходов. – Паркет у вас все равно старый. Мы сейчас с товарищами быстро поднимаем с пола все ценное на стол. Его ножки ставим в кастрюли и заливаем комнату водой.

– То есть, – старик испуганно посмотрел на свою супругу, – вы так хотите их выманить из квартиры?

Бабка всплеснула руками.

– Я оставлю вам сумму, которой хватит не только для того, чтобы постелить новый паркет, но еще и за причиненные неудобства. Наш сотрудник в течение того времени, пока будет длиться ремонт, проконтролирует качество работ бригады.

Для убедительности он вынул из портмоне полторы тысячи долларов и положил сверху ведомости.

– Соглашайтесь. Это хорошие деньги…

* * *

Дрон, подобно Филиппову, инструктаж новоиспеченных разведчиков-диверсантов проводил на ходу. Он с неохотой отдал управление своей «Тойоты Лэнд Крузер» Меньшикову. Для того, чтобы оба офицера одинаково хорошо слышали его наставления, усадил Лаврененко на переднее сиденье, а сам расположился посередине на заднем.

Уточнив, умеют ли они пользоваться оборудованием, установленным в машине, и удовлетворенный ответом, дал команду выдвигаться к расположенной неподалеку от проходной на комбинат рюмочной.

– Если начнем расспрашивать работников гостиницы или кого-то из правления завода, можем засветиться перед турком, – пояснил он свое решение. – Табанжи заботится о своей безопасности, как девочка, и наверняка создал вокруг себя агентурную сеть из местных.

– Что, неужели в центре России можно найти такое количество подонков? – удивился Лавр.

– Опытный диверсант всегда найдет способ получать от человека нужную информацию, не вызывая подозрений, что он враг, – похлопал его по плечу Дрон. – Тендер на носу. Можно сослаться на то, что слишком жесткая конкуренция и есть опасения технического шпионажа.

Остановив машину у обочины, в тени тополей, листья которых были бурыми от пыли, Василий и Лаврененко вышли наружу. Меньшиков остался дожидаться их. Причин было две: первая – наверняка придется пить, а он за рулем, вторая – связь, которую переключили на станцию, установленную в салоне.

Войдя в рюмочную, Дрон поморщился. Пары дешевого алкоголя, смешавшись с дымом от сигарет, образовали гремучую смесь. От непривычки даже заслезились глаза. Взяв два по «сто» и сок, они подошли к стойке, за которой стоял относительно прилично одетый средних лет мужчина. Завод работал круглосуточно, в три смены. Судя по его уставшему виду, он только что закончил свою трудовую вахту.

– Не помешаем? – выставляя стаканы, настороженно глядя ему в глаза, спросил Дрон.

– Пожалуйста, – пожал тот плечами, разглядывая крепко сложенных парней, не очень походивших на любителей выпить, да еще в таком заведении. Дрон был в бежевого цвета костюме и, превозмогая неудобства, вызванные духотой, не снимал пиджака. Под мышкой болталась кобура с пистолетом. Лавр, несмотря на то, что это была его первая операция, догадался сунуть ствол в обычную поясную сумку, предварительно пропустив внутри тряпичного пояса тонкий стальной тросик. Перерезать его ножом, как зачастую поступают воришки, нереально. Сейчас он стоял в легкой футболке и шортах.

– Приезжие? – спросил мужчина, после того как офицеры ополовинили стаканы.

– Угу, – пережевывая салат из кислой капусты и зеленого горошка, кивнул Дрон.

– Здесь у вас реконструкция завода намечается, говорят, будут хорошо платить, – заговорил Лавр. – А мы строители, причем с допусками высотных работ.

– Работы уже начались, – усмехнулся мужчина.

– Так ведь еще тендера не было? – Дрон сделал удивленное лицо.

– Миром правит капитал, – мужчина, хитро прищурившись, слегка наклонился в сторону Василия. – У нас даже уборщицы сразу догадались, что для профуры все эти конкурсы проектов. «ТАН» будет проводить реконструкцию.

– Наверное, они раньше уже у вас работали и хорошо себя зарекомендовали, – выдвинул предположение Лаврененко.

– Нет, – мужчина покачал головой. – С момента постройки комбината, в пятьдесят втором году, в производственных цехах даже стены не белили. Просто подмазали они правление. Директор перед ними на цырлах бегает. До того дошло, что в своем загородном доме этого турка поселил.

– Как это? – Дрон взял в руки стакан, собираясь осушить его до дна. – А сам где живет?

– У него квартира в центре. А километрах в десяти отсюда небольшой поселок, Лесной. Кто побогаче, в том районе дома строят. Ветер в основном на город с той стороны дует, да и расстояние приличное. Стараются детей там селить, чтобы здесь здоровье не портили. Сами небось видели, все улицы ржавчиной покрыты.

– И много таких? – Дрон наконец осушил стакан и отставил его в сторону.

Его интересовали размеры поселка. От этого зависело, сколько времени они еще потратят на поиски директорской дачи.

– Пара десятков, – на секунду задумавшись, ответил мужчина. – В основном правление завода да бизнесмены.

– Раз ваш директор иностранцев туда вместо гостиницы поселил, значит, там все блага цивилизации? – продолжал вытягивать из нового знакомого информацию Василий. Глядишь, и опишет хоромы своего начальника. И не ошибся.

– У Данилы Евгеньевича самый большой особняк, – мужчина мечтательно закатил глаза под потолок. – Три этажа, огромный балкон, подземный гараж на две машины. Прямо во дворе сосны…

Поговорив еще немного о пустяках, Дрон и Лаврененко направились прочь.

Описанный рабочим дом они нашли без труда. Он действительно впечатлял своими размерами. Видеокамер вдоль высокого бетонного забора, окружавшего его, не было. Да и ни к чему они в этой глуши. Наверняка и охрану директор не держал. Максимум, домохозяйку. Лишь во дворе вяло перелаивалась пара собак.

Не останавливаясь, проехали дальше. Асфальт кончился сразу за поселком, и дорога пошла круто вверх. Справа и слева высились вековые сосны и ели.

– Здесь помедленнее, – скомандовал Дрон, глядя в направлении дома. – Стой.

Открыв встроенный в дверь пенал, вынул из него миниатюрную видеокамеру с небольшой антенной. В специальные крепления вставил ремешки и вышел из машины. Побродив по склону, нашел дерево, от которого хорошо просматривался интересующий их объект, и, закрепив камеру прямо к стволу, навел ее на него.

– Теперь едем дальше, – подсоединяя к небольшому ноутбуку спутниковый телефон, скомандовал Василий.

Проехав с километр, свернули с проселка и стали ждать.

Разрешающая способность видеокамеры была очень высокой, поэтому на жидкокристаллическом экране монитора можно было отчетливо различить даже мелкие, размером с десятикопеечную монету, камешки.

– Разрешите узнать цель нашего нахождения здесь? – неожиданно спросил Меньшиков.

– Нужно разобраться, где сейчас находится Табанжи, на каких машинах передвигается, примерный график его работы. Установить количество людей, которые сопровождают этого человека.

После двух изнурительных часов к дому наконец подъехали «БМВ» и «Волга». Дрон включил запись. При этом он ничем не выдал своих эмоций, в отличие от Лаврененко и Меньшикова.

Те оживились, заерзали на сиденьях. Их лица повеселели. Однако, заметив реакцию своего старшего, взяли себя в руки и уставились на экран. Бывалые разведчики-диверсанты при любом развитии событий привыкли вести себя сдержанно. Был случай, когда в чайхане в Душанбе трое коллег Дрона поджидали лидера местной экстремистской группировки. Наконец появившись, тот по едва уловимым изменениям на лицах офицеров понял, что здесь засада, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, вышел. Была ночь, а город практически не освещался. Последующие попытки отыскать этого человека уже не имели успеха. Имел место похожий случай и в Москве, когда двое сотрудников установили «прослушку» на машину предполагаемого террориста. Когда тот вышел из ресторана в сопровождении телохранителя и уселся на заднее сиденье, то сразу о чем-то заговорил по телефону. Ребята убедились, что слышимость отличная, и ударили друг друга по рукам. Их автомобиль стоял позади «Вольво», находящегося под наблюдением. Водитель заметил в зеркало заднего вида радость, охватившую до этого скучающих мужчин, и сразу прервал разговор босса. Последнее, что они слышали, это были слова:

– Шеф, я отлучался на несколько минут, и сейчас думаю, что люди из стоящей позади нас развалюхи успели установить «жучка»…

* * *

Филиппов намеренно отправил на поиски Шаха лишь двоих офицеров. На машине террориста продолжал работать установленный Котовым радиомаяк, и наверняка не выработал свой ресурс «жучок». Если работу радиомаяка можно было проверить из любого района не только города, но и области, так как он фиксировался спутниками, то прослушка «обнаруживала» себя на дальности до трехсот метров в населенном пункте и чуть больше на открытой местности.

Некоторое время Полынь незаметно разглядывал Марата Шаяхметова, ловко управляющего машиной. Его поражало, как этот прапорщик, с легкой руки Дрона прозванный Татарином, с явно ненормальным прикусом, не только попал в армию, а умудрился очутиться в элитном спецназе. Нижняя челюсть сильно выступала вперед, отчего лицо казалось перекошенным от злости.

– Останови здесь, – наконец распорядился Сергей, показав взглядом на небольшую бетонную площадку перед супермаркетом.

Прапорщик плавно развернулся на стоянке и затормозил. Двигатель глушить не стал. Сделав вывод, что он все выполняет только по команде, Полынь сам повернул ключ зажигания. В салоне воцарилась тишина.

Вынув ноутбук и телефон спутниковой связи, Сергей протянул все это Татарину:

– Задачу знаешь, действуй.

– Без проблем, – прапорщик улыбнулся странной улыбкой и стал колдовать над оборудованием. Уже через минуту он запрашивал контртеррористический центр, правильно назвав пароль, который менялся каждые два дня. Причем они назначались еще перед выездом в командировку, и разведчики должны были держать их в голове. Сегодня и завтра будет «Айсберг-101», потом «Титаник-208».

Назвав номер маяка, он через минуту развернул ноутбук монитором к Полынцеву. Машина Шаха находилась во дворе дома по улице Олега Кошевого. Пока Полынь размышлял над тем, как туда быстрее проехать, не пользуясь основными магистралями, точка двинулась в сторону Лермонтова.

– Давай эту штуку мне, нужно их нагнать…

Спустя десять минут впереди уже маячила «девятка» чеченца. Полынь включил приемник. Динамики издали характерный звук, вызванный помехами от работающего генератора. Наконец послышался кашель и чеченская речь. Полынь чертыхнулся и спешно вышел на Центр.

– Перевожу на вас разговор, – едва назвали отзыв, быстро заговорил он. – Нужен переводчик.

– Принято…

Между тем машина Шаха выехала за город и направилась в сторону областного центра. Однако, проехав примерно треть пути, свернула на дорогу, тянущуюся через несколько деревень. Мимо мелькали покосившиеся избы, развалины церквей, кладбища, сменяемые небольшими рощами и полями, засеянными кукурузой.

Шах – а о том, что он в машине, Полынцев догадался по голосу, заранее прослушав запись, которая была у Филиппова, – вел себя по меньше мере странно. Доехав до Жуковки, его машина остановилась у небольшого магазинчика. На несколько минут заскочив в него, водитель вышел уже с пакетом в руках. Круто развернувшись, чеченцы направились обратно.

– Может, здесь им что-то передали? – Татарин вопросительно посмотрел на Полынь.

Тот с задумчивым видом следил, как «девятка» террориста движется навстречу. Когда, обдав клубами пыли, она пронеслась мимо, Полынь принял решение зайти в магазин. Преследование уже бессмысленно. Стоит Шаху заметить их еще раз, и он поймет, что находится под наблюдением. Если уже не понял. Хотя двигались они на очень большом расстоянии, ориентируясь по навигатору, осторожный чеченец мог что-то заподозрить.

В местном супермаркете не было ничего необычного. Пожилая продавщица фасовала по пакетам печенье. На окне, с солнечной стороны, в нарушение всех санитарных норм лежал огромных размеров кот.

– Не ругают вас врачи за это животное? – приветливо улыбнулся Сергей.

– Тут же поля кругом, – перехватив взгляд незнакомца, вздохнула она. – За ночь мыши и крысы могут весь товар попортить. Да и откуда здесь проверки? – Она усмехнулась. – Народ денег не получает. Живут на пенсии. Они ездят туда, где содрать что-то можно.

– А что за покупатель у вас сейчас был? – следя за реакцией женщины, спросил Татарин. – Не местный вроде.

Продавщица и бровью не повела:

– Сама первый раз вижу. Наверное, на аэродром приезжал, вот и решил перекусить.

– В смысле, это тот, что…

Продавщица не дала Полынцеву договорить:

– Сюда часто на платные прыжки народ ездит. Тарахтят эти «кукурузники» с утра и до вечера. Даже с пожарных иногда бросают…

Полынь с Татарином переглянулись. Оба вспомнили, как при подъезде к соседнему селу им открылся вид на огромное летное поле с ровной, как стрела, взлетно-посадочной полосой и пунктом управления. Десяток самолетов «Ан-2» рядком стояли вдоль леса у проволочного ограждения. На другом его конце, у ангара, виднелись лопасти вертолетов.

– Кажется, я начинаю что-то понимать, – уже в машине пробормотал себе под нос Полынь, одновременно восстанавливая в уме тактико-технические данные этих типов машин и расстояние до крупных промышленных центров.

* * *

Уже через полчаса «проливки» полов в комнате на лестничной площадке послышался шум и мат. Филиппов и Сват переглянулись, а Туман замер с ведром воды, которую таскал из ванной.

К этому времени оба новичка привели себя в надлежащий для подобного рода операций вид. У хозяина квартиры нашлась водка. Выпив по стакану, они обильно смочили ею одежду, которую также взяли у деда. Старая, вся в дырах тельняшка и офицерские штаны старого образца были на Туманове. В довершение ко всему он ходил по квартире в кедах без шнурков. Волосы взъерошены.

И без того наводивший ужас своим звериным видом Сват и вовсе напялил нательную рубашку, заменив брюки штанами, в которых дед работал на даче. Все это было на два размера меньше, и он ничем не отличался от конченого забулдыги, не успевшего пропить здоровье.

Антон, по замыслу, не должен был сразу попадаться на глаза бандитам. Была большая вероятность того, что за время командировки они уже могли его «засветить».

Сначала зазвонил звонок, потом в дверь с остервенением забарабанили.

– Чего надо?! – с возмущением, присущим пьяному человеку, крикнул Сват.

– Вы охренели совсем! – почти провизжал с лестничной площадки какой-то мужчина. – Бассейн у себя мострячите?

– Какой бассейн? – удивленно спросил Сват.

– Ты нас, падла, залил! – послышался голос второго. – Открывай!

– Сейчас, – Сват уронил подставку для обуви, словно сшиб ее пьяный, и, громко шаркая ногами, побрел в комнату, – братана позову. А то мало ли…

Двое разъяренных мужчин, один из которых был на голову выше даже доктора, вперились немигающим взглядом в странно одетую парочку алкашей.

– Чего надо? – уперев руки в бока, Сват, смешно задрав голову, посмотрел сначала на высокого, потом на его напарника, напротив, худого и маленького паренька лет двадцати.

– Вы, бакланы, на бабки попали, – покосившись на «глазок» соседней двери, заговорил маленький.

В руках он крутил четки, подобные тем, которые делают в зонах. Было понятно, что он просто хотел привлечь внимание к своей руке с выколотыми на пальцах перстнями.

– Какие бабки? – Туман громко икнул. – Вы что-то, ребята, путаете.

Всем своим видом давая понять, что у него есть дела поважнее, он развернулся обратно.

– Нет, ты постой! – Громила схватил его за шею и вновь стрельнул взглядом в сторону соседних дверей. Было заметно, что он нервничает, но по каким-то причинам боится поднимать шум. – Пошли, покажу, что вы натворили, – и толкнул Свата вниз.

– Э-э! – с угрозой протянул Туман, направляясь следом. – Что за дела?!

Не обращая внимания на возмущенные реплики «алкашей», громила уверенно направился вниз по лестнице, увлекая обоих офицеров за собой.

– Ты пока им там растолкуй, что они натворили, – крикнул ему вслед второй бандит, – а я гляну, чего у них течет.

Держа левую руку в кармане, правой продолжая играть четками, деланно сутулясь, парень оттолкнул плечом в сторону деда, все это время стоящего в дверях, и прошел в коридор.

– Твоя, папаша, хата? – Он смерил деда брезгливым взглядом, не прекращая жевать жвачку, и, сплюнув прямо на пол, направился в комнату, где спецназовцы устроили небольшое озерцо.

Каково же было его удивление, когда он увидел сидевшего посередине комнаты на перевернутом ведре солидно одетого мужчину. С толку сбил и насмешливый взгляд, от которого у урки по спине пробежали мурашки. Он замер в проходе.

– Лови! – неожиданно в лицо незваного гостя полетел молоток.

Машинально выставив вперед руки и на секунду зажмурившись, он отпрянул назад, а когда вновь открыл глаза, то с удивлением увидел, что странный мужчина стоит прямо перед ним.

Продолжая улыбаться, он несильно, почти ласково толкнул бандита в лоб, и в ту же секунду кадык словно разлетелся в клочья, после чего наступила темнота.

Внизу события развивались не менее скоротечно.

Держа за одежду на спине Свата и Туманова, словно опасаясь, что они могут убежать, громила провел их по коридору в шикарно обставленную комнату. На потолке темнело приличных размеров мокрое пятно, и капала вода. На диване сидел сухощавый мужчина преклонного возраста, в спортивном костюме и тапочках на босу ногу.

– Вот, Лоцман, привел, – тяжело дыша, доложил громила и шмыгнул носом. – Это они там, – он показал взглядом на потолок. – Бухарики сраные…

Последним словом он подавился. Стоящий слева от него Туман сделал полшага вперед и, присев на одно колено, двинул локтем бугая между ног. Выкатив вмиг налившиеся от напряжения кровью глаза, тот сложился, схватившись обеими руками за то место на штанах, под которым находилось мужское достоинство, и, не сводя глаз с сидевшего в кресле мужчины, рухнул на правый бок.

У Лоцмана, несмотря на довольно солидный возраст и болезненный вид, оказалась отменная реакция. Через мгновение он уже был у окна и, дернув на себя подоконник, попытался вынуть из устроенного под ним тайника пистолет. Однако Сват тоже не терял времени даром. В два прыжка оказавшись рядом с бандитом, он ногой загнал массивную крышку обратно. Раздался хруст ломающихся костей пальцев не успевшего отдернуть руку рецидивиста. После чего доктор схватил несчастного за кадык с такой силой, что умудрился обхватить его полностью, и, потянув вниз, усадил на пол спиной к батарее.

– Кто вы? – посиневшими губами просипел Лоцман. – Чего вам от меня надо?

Не обращая внимания на вопрос ополоумевшего от боли бандита, Сват освободил его руку, вновь отодвинув подоконник. Два «ТТ», «С-4М», явно принадлежавший Волкову, ружье для подводной охоты американского производства, несколько пакетиков порошка белого цвета, по всей видимости, героина, и деньги. В основном доллары. Перетянутые резинкой, они были аккуратно сложены и занимали четверть ниши. Взяв оттуда пистолет Волкова, он присел перед Лоцманом на корточки:

– За хозяина этого ствола я тебя сегодня всю ночь ножкой от стула петушить буду, а к утру прикончу. Или лучше, – он обернулся к уже связанному по рукам и ногам громиле, – он этим займется. Мы ему так больно сделаем, что он не только с тобой однополой любовью согласится заняться, статуе Свободы ребенка зачнет.

– Ты, фраер, откуда такой прыткий взялся? – морщась от боли в перебитых пальцах, держась здоровой рукой за покрасневшее и распухшее горло, едва слышно прошептал Лоцман. При этом изо рта на грудь бандита стекала вязкая слюна.

– Нас к тебе из преисподней прислали, – усмехнулся Сват и извлек из нагрудного кармана фотографию Котова. – Где этот человек?

– Впервые вижу, – мельком глянув слезившимися глазами на снимок, выдавил из себя рецидивист.

– Хорошо, – с этими словами Сват достал из тайника ружье для подводной охоты.

Гарпун был вставлен, пружины взведены. Хлопок, и Лоцман, взвыв от боли, с такой силой засучил ногами по ковру, что казалось, он выдавит спиной батарею, а затем с куском стены вывалится наружу. Сват выстрелил ему в правое плечо.

Одновременно Туман беседовал с громилой. Сват не оборачивался. Но, судя по издаваемым звукам, дружку Лоцмана было не легче.

Раздавшийся в коридоре шум на какое-то время заставил спецназовцев отвлечься от своего занятия.

Туман укрылся за дверным косяком, вынув из-за пояса пистолет.

– Это мы! – подражая пьяному, крикнул от дверей Филиппов.

Туман облегченно вздохнул, выглянул в коридор и только после этого убрал пистолет под выпущенную поверх брюк тельняшку.

Антон, перекинув через свою шею руку третьего бандита, прошел в комнату. Голова отморозка безвольно болталась.

– Он что, пьяный? – осторожно спросил Сват.

– Пришлось влить остатки водки, – подтвердил Антон. – В сочетании с сотрясением мозга очень похож на сильно перебравшего человека.

– Зачем? – не понял Туман.

– Конец рабочего дня. На лестнице полно народу. Пусть думают, что здесь был небольшой мальчишник.

Он опустил тело на пол, отряхнул руки и оглядел результаты работы новичков.

Сват вновь развернулся к Лоцману:

– Так куда вы дели этого человека?

По лицу рецидивиста градом катился пот. Он был бледен как мел, но продолжал шепотом выдавать ругательства в адрес «козлов», которые «не по понятиям заявились на хату и чинят беспредел».

Доктора это вывело из себя. Схватив за конец гарпуна, он с силой стал ворочать им. Охнув, бандит потерял сознание.

– Не стоит, – Антон поморщился. – Кот в гараже. Это напротив второго подъезда. Живой. Ключи на холодильнике. Вам пять минут на приведение себя в порядок, после чего, Туманов, проверишь информацию. Я думаю, – Антон толкнул носком ботинка безжизненное тело приведенного им парня, – он не наврал.

Глава 6

Спустя час после приезда в загородный дом турок и сопровождавшие его Джек Стенджер, директор комбината и несколько охранников вновь уселись в машины и двинули обратно, в направлении города. Лавр быстро нагнал их. Убедившись, что эскорт движется на комбинат, используя улицы с хорошим дорожным покрытием, Дрон принял решение воспользоваться более коротким маршрутом. Он загорелся желанием установить «жучки» и радиомаяк в машину директора, которая временно используется Табанжи, именно сегодня. Вариант оказаться в салоне лимузина – устроить спор о возмещении ущерба, а для этого нужна авария.

Изрядно растряся свои внутренности, пару раз зацепив днищем скверно уложенный и разбитый колесами грузовиков асфальт, они почти наполовину сократили расстояние и встали в сотне метров от перекрестка, через который должны были проехать «БМВ» и «Волга» с интересующими ГРУ людьми. Светофора здесь не было, и Дрон не опасался срыва задуманного. По правилам они должны были пропустить эскорт, но не собирались этого делать.

Меньшиков вышел из машины и направился к перекрестку. Правая рука у него была в кармане брюк. Когда эскорт окажется в трехстах метрах от углового здания, он нажмет «тон-вызов» на лежащей в нем «трубе». Это послужит сигналом действий Лаврененко и Дрону. Сам Меньшиков после всего должен исчезнуть с места происшествия.

– А чего мы видеокамеру не забрали? – глядя вслед Меньшикову, спросил Лавр.

– Ее никто не найдет, – пытаясь избавиться от сонливости, Дрон потер руками лицо. – Сейчас ни грибов, ни ягод. Время охоты не наступило. А нам нужен график работы Табанжи. Возможные посетители. Кроме него, там же обитает и Стенджер. Так что дерево с «глазами» не помешает. Теперь можно, не привлекая внимания, наблюдать за ними с окраины города. Батарей хватит суток на двое. Если не переводить в ночной режим, в два раза больше.

Наконец в нагрудном кармане пиджака раздалось попискивание. Лавр повернул ключ в замке зажигания и тронул машину с места. Когда эскорт выезжал на перекресток, Лаврененко, вопреки правилам, не пропустил машины и, словно заметив их в последний момент, лишь за несколько метров начал тормозить. Дрон завороженно наблюдал, как никелированная решетка его «Тойоты» сминает дверцу со стороны переднего пассажирского сиденья.

Лаврененко оказался мастером своего дела. Дрону показалось, что он всю жизнь только и занимался тем, что тренировался устраивать аварии. После этого сработали подушки безопасности. Больше пострадав от них, чем от легкого удара бампером, Дрон некоторое время приходил в себя. Посмотрел на Лавра. Его лицо сделалось малиновым.

От проскочившей перекресток «Волги» уже бежали двое громил, на ходу расстегивая пиджаки. Обеспечением безопасности приехавших на тендер представителей зарубежных компаний занималось частное охранное предприятие «Альтернатива», офис которого располагался в областном центре. Дрон прекрасно знал, что охранники вооружены пистолетами «ИЖ». Стараясь не спровоцировать их на стрельбу, он медленно вышел из машины и растерянно развел руками.

Табанжи и его американский компаньон уже стояли по другую сторону своего лимузина, настороженно глядя на виновников аварии.

– Мужики, – Лаврененко извиняюще приложил ладонь к груди, – давайте сами разберемся. Не надо ГАИ…

– Да пошел ты! – в сердцах выкрикнул коротко стриженный водитель «БМВ». Он встал на четвереньки, чтобы лучше разглядеть вмятину.

– Мы за все заплатим! – выкрикнул Дрон, отброшенный на капот своей «Тойоты» наконец добежавшими до них мордоворотами.

– Прямо туда, где вы сидели, – послышался голос директора комбината. – Как специально. Вы хоть знаете, в кого въехали? – переключился он на виновников аварии. – Алексей, звони в милицию и сообщи в ФСБ. Я думаю, это заказ.

– Какой заказ? – прижатый щекой к капоту, выкрикнул Дрон. – Случайность. Вы просто быстро ехали.

– Не стоит обращаться в полицию и КГБ, – неожиданно вступил в разговор турок. – Давайте примем их предложение.

Дрона и Лавра проворно обыскали. Не найдя оружия, оба парня, отступив на шаг, стали наблюдать, как будут развиваться события дальше, а гостей города, пересадив в машину охраны, отправили дальше.

– Ну, чего тут, – стонал Лавр, забравшись в лимузин и ощупывая дверцу изнутри. – Поехали в областной центр, куплю тебе дверцу. Стойка не деформировалась.

– А краска?! – не унимался хозяин пострадавшей машины. – Всю перекрашивать придется. Я не собираюсь возить серьезных людей на тачке, у которой дверцы разных цветов!

– Все сделаем в лучшем виде, – поморщился Дрон, которому изрядно надоело стоять под палящими лучами солнца. Вокруг на тротуаре, в тени деревьев, собралась толпа зевак, которые раздражали не меньше.

Бесило и то, что водитель загнул цену, в два раза большую, чем рассчитывал Василий. Деньги были строго подотчетны. Родимов с трудом выбивал их у начальства, которое после окончания командировки требовало отчитаться за каждый доллар. Это заканчивалось благополучно, если в ходе операции была пресечена серьезная акция. Тогда средства считались оправданными. Здесь же все еще покрыто туманом. Не исключена возможность, что Табанжи и вовсе не собирается организовать диверсию, а просто решил пообщаться с Шахом.

С тяжелым сердцем Дрон уселся в машину. Сдав назад, они развернулись в сторону трассы, ведущей в областной центр. Только там, со слов хозяина «БМВ», можно было качественно осуществить подобный ремонт.

Уже спустя час, оставив подержанные иномарки и пару российских «десяток», вокруг машины Табанжи сновали механики и слесаря. Пока они снимали мятую дверцу, Лавр установил в приготовленную радиомаяк, а затем, корча из себя простачка, забрался в салон ремонтируемой машины и изнутри стал давать советы рабочим. Вскоре все было кончено.

– Сейчас, когда покрасят, ее загонят в сушилку. Там высокая температура, – взволнованно заговорил Лавр, отведя Дрона в сторону. – Как бы наши аппараты из строя не вышли.

– Брось, – устало отмахнулся Дрон. – Они же не снимают перед этим с нее сигнализацию и аккумулятор. Значит, и с нашими игрушками ничего не будет.

– Тогда должно сработать! – облегченно вздохнул прапорщик.

За то время, пока шел ремонт, он успел нашпиговать «жучками» весь салон, словно булку изюмом. При этом умудрился сделать больше замечаний работникам автосервиса, чем штатный водитель. Со стороны могло показаться, что Лавра мучают угрызения совести.

– Рано радуешься, – ошарашил Дрон. – Табанжи профи. У него наверняка есть «детектор подозрительных радиосигналов».

– Почему ты так решил? – растерялся прапорщик.

– За время, пока мы за ним наблюдали, он несколько раз менял костюмы, но всегда из нагрудного кармана торчала одна и та же авторучка.

– Ну и что здесь такого?

– Даже делая записи, он пользуется другой, – вздохнул Дрон. – При разговоре с незнакомыми людьми эту достает и крутит ее в руках таким образом, что незаметно обводит человека со всех сторон. Возможно, в ней это устройство.

– Что же ты раньше молчал? – обескураженно пробормотал Лавр. – Я же с собой спецкомплект привез!

– Это как? – не понял Василий.

– Если у турка больше ничего, кроме этого сканера, нет, то мы запросто лишим его возможности обнаружить закладки, выведя его из строя. Он маломощный, если имеет такие габариты. Достаточно радиосигнала СВЧ диапазона направленного действия, и это ноу-хау превратится в металлолом. Такой способ используют тогда, когда «жучка» легче вывести из строя, чем, например, разобрать то, куда он помещен. Сначала находят, потом «мочат». Детектор также имеет приемник, поэтому одинаково уязвим.

– Чего же ты раньше молчал? – возмутился Дрон.

Лаврененко лишь пожал плечами, оглядывая помещение мастерской:

– Надо срочно звонить Меньшикову, чтобы своим ходом сюда ехал и чемоданчик прихватил…

– Ну, так звони! – поторопил его Дрон. – Пусть такси возьмет.

К вечеру все было готово. Лимузин выглядел намного лучше, чем был, и водитель остался доволен. Но принимать работу, как и предполагал Дрон, Табанжи приехал лично.

Турок с задумчивым видом осмотрел выгнанную на «яму» машину снаружи. Удивленно хмыкнув, приказал водителю показать салон.

В двух шагах от «БМВ» стоял автомобиль разведчиков. Его туда поставили под предлогом проверить ходовую. Слегка погнутая при ударе решетка была снята и перенесена в расположенный по соседству сварочный цех. Задняя левая дверца была открыта, а на сиденье лежал объемных размеров кейс, с которым час назад появился Меньшиков. Большую часть этого комплекта занимали два аккумулятора и большой емкости конденсатор. Антенна направленного действия и вспомогательные схемы составляли лишь пятую часть веса десятикилограммового устройства. Лаврененко с безучастным видом сидел рядом, не сводя взгляда с Табанжи. Нужно было нажать на кнопку пульта дистанционного управления в тот момент, когда турок окажется в зоне действия направленного излучения. Что-то вроде слабого электромагнитного импульса выведет его сканер из строя. В то же время нельзя «зацепить» только что установленную «свою» прослушку.

Спрятанный в авторучке вибратор обязательно подаст предсмертный сигнал. На этот счет они решили запудрить мозги, будто он попросту среагировал на включение постороннего оборудования. Для этого Дрон с заумным видом крутился рядом со сварочным агрегатом, стоящим в соседнем цехе, не выпуская из виду Лавра. Наконец тот почесал затылок. Это означало – пора.

Василий покосился на сварщика, перекуривающего в углу, затем на гудящий чуть в стороне трансформатор и, взяв в руки держатель со вставленным в него электродом, слегка коснулся им металлического стеллажа, на котором совсем недавно заваривали «кенгурятник» его «Тойоты».

Сноп искр брызнул на одежду. Освещение во всех цехах стало заметно тусклее. Электрод «прилип» к поверхности стеллажа, а из угла раздалась отборная ругань. Сварщик, прикрывая глаза рукой, с диким воплем бросился на Дрона.

– Тебе что, жить надоело?!

– Я думал…

– Индюк тоже думал, – опустив, словно забрало, защитную маску, пробубнил тот и выхватил держатель.

Дрон был ослеплен, но сквозь слезы заметил, как Табанжи резко развернулся в его сторону.

«Сработало!» – догадался Василий, выскочив из сварочного цеха туда, где стояли машины.

– Ты чего? – сделав удивленное лицо, Лавр вышел наружу, как бы невзначай толкнув дверцу «Тойоты», прикрывая от посторонних глаз кейс, и направился навстречу.

– Задумался, – начал громко оправдываться Дрон, – постучал железкой…

– Это же сварочный аппарат! – хохотнул Лавр, беря его под локоть. – Штаны прожег.

– Хрен с ними, со штанами, – Дрон чертыхнулся. – Глаза…

– Зайчика поймал, – спокойным тоном ответил стоящий чуть в стороне Меньшиков. – За пару дней пройдет.

Табанжи с удивлением посмотрел в сторону соседнего цеха, откуда вылетел Дрон, потом на него, затем на свою авторучку и вновь развернулся к своей машине.

Спустя полчаса, морщась и смахивая выступавшие на глаза слезы, Дрон отсчитал полторы тысячи долларов, поймав себя на мысли, что это стоимость подержанного «ВАЗа», и они направились обратно в Завитаевск.

– Как ты думаешь, – сидя на заднем сиденье, спросил Дрон расположившегося рядом Лавра, когда выехали из Верхогорска, – сработало?

– Думаю, да, – отвернувшись от окошка, кивнул тот. – У водителя даже с сердцем плохо стало. Я заметил, как он побледнел.

– А если Табанжи что-то заподозрил?

– Вряд ли, – выдержав паузу, ответил Лавр. – Просто подумал, что прибор сработал на сварку. Их ведь особым тонкостям не учат. Он не сможет проверить его работоспособность без специального оборудования.

– Ты не прав, – возразил из-за руля Меньшиков. – Сейчас приедет домой, достанет из своего шпионского тайничка «жучка» и поднесет эту штуковину к нему. А ну как виброзвонок не сработает?

– Не додумается, – уверенно заявил Василий.

* * *

Умид Чемтиев, разменявший пятый десяток лет, коренастый, с аккуратно подстриженной бородой и уставшим взглядом чеченец, работал каменщиком. Второй месяц подряд его бригада строила школу взамен разрушенной во время войны. От места работы до дома было рукой подать, и он не пользовался старенькими «Жигулями», стоящими большей частью в гараже. На бензин нужны деньги, а их катастрофически не хватало. Усталой походкой Умид прошел по улице, расположенной на окраине Грозного, образованной одноэтажными кирпичными домами с высокими, сделанными из металлических листов заборами, вдоль которых тянулся недавно восстановленный газопровод. Часть из них была разрушена, некоторые сильно повреждены. До сих пор пахло гарью, а когда припекало солнце, легкий ветерок доносил откуда-то сладковатый запах разлагающейся плоти.

Остановившись у ворот своего дома, Умид нахмурился. По всей Чечне снуют банды грабителей, боевиков и другой нечисти, а жена не проследила за тем, чтобы калитка была заперта.

Кроме нее, в доме жили семеро детей Умида и его младший брат Тахир. Молодой мужчина, несмотря на родственные отношения, был неприветлив с Умидом, что было большой редкостью для чеченцев, и ему иногда даже казалось, что Тахир попросту тихо ненавидит его. Раньше он таким не был. Всему виной война, во время которой невеста Чемтиева-младшего ушла из дома и не вернулась. Брат пропал вслед за ней, появившись в доме родственника лишь пару месяцев назад. Озлобленный, со шрамом от верхней губы до самого подбородка, который не скрывали густые усы и борода, он неделю провел один в своей комнате, появляясь лишь на завтрак, обед и ужин. На все вопросы отвечал односложно и избегал разговоров.

Умид вошел во двор. Вопреки обыкновению, его не встретили два здоровенных кобеля. Чистокровные кавказские овчарки Казбек и Барс были надежной если не охраной, то сигнализацией в неспокойной столице Чечни. Умида охватила тревога. Почти бегом он бросился в дом:

– Мадина! Тахир!

Обойдя семь комнат и заглянув на кухню, он в недоумении опустился на стул.

– Куда они могли подеваться? – вслух самого себя спросил он, обхватил голову руками, упер локти в колени и уставился в пол. Что могло случиться? С минуту посидев, отгоняя от себя самые страшные предположения, соскочил со стула и бросился в свою комнату. Открыл шкаф. Отодвинул заднюю стенку. Ружье отца и автомат Калашникова были на месте. Он держал их в доме на всякий случай, для самообороны. Вернулся в зал. Огляделся, словно впервые здесь оказался. Немного постояв, снова сел.

Когда в республике воцарилось относительное спокойствие и люди стали возвращаться в разрушенный город, он устроился в строительную бригаду. Мощными бульдозерами, правда, еще под охраной военных, расчищались улицы, на дорогах появились первые автобусы. Стали восстанавливать разрушенные дома, строить новые. Казалось, все кончено и скоро станет как прежде. Пусть не Умид, но хотя бы его дети будут жить в нормальных условиях. Без разрывов снарядов, свиста пуль и гула вертолетов. Однако на деле оказалось не все так гладко. Тем, кто занимался восстановлением разрушенной инфраструктуры и экономики Чечни, нередко приходилось слышать угрозы в свой адрес. Даже родной брат Тахир, несмотря на разницу в возрасте, осмелился как-то намекнуть Умиду, что лучше мастерок и лопату сменить на автомат.

Догадавшись, что все это время Тахир был участником незаконных бандформирований, Умид даже стал побаиваться его.

В далеком прошлом у него была одна из самых мирных профессий, он был летчиком гражданской авиации. Правда, она считалась «малой», но, как говорили его русские друзья, делившие с ним небо, «мал да удал». Что только не приходилось ему делать на своем «Ан-2». Летать в отдаленные аулы за больными, опылять от вредителей виноградники и поля, перевозить фрукты и почту.

Все перевернуло начало девяностых. Сначала прекратились полеты, но пилоты исправно ходили на работу, занимаясь ремонтом своих «Аннушек». Затем, когда к власти пришел Дудаев, на самые мирные машины решили возложить разведывательные функции и даже оборудовали подвески для небольших авиабомб. «На малой высоте и минимальной скорости эту птичку практически невозможно обнаружить современными средствами ПВО», – внушал летчикам приехавший на аэродром заместитель министра департамента по обороне самопровозглашенной республики. Спустя некоторое время русская авиация нанесла удар по авиагруппировке, которая так и не поднялась в небо. Да уже и не смогла бы. Учебно-тренировочные чешские «Л-39» были разграблены. С них сняли все приборы и блоки даже с мизерным количеством золотосодержащих деталей.

Самолет Умида сгорел в Ханкале.

Жестокие бои в городе, как в первую, так и во вторую войну, странным образом обошли дом Чемтиевых. Лишь один раз в саду рванула мина, отчего вылетели стекла, да из пронесшегося вдоль улицы БТРа дали очередь по забору. Потом он несколько раз прятал у себя раненых боевиков.

Находясь в какой-то прострации, одновременно думая о происшедшем, он не заметил, как в оставленных открытыми дверях появились двое бородачей. Лишь когда они оказались рядом со стоящим посередине комнаты столом, Умид вздрогнул и медленно поднял на них взгляд. Без сомнения, это были бандиты. Оба вооружены автоматами. На голове того, что повыше и старше, – кожаная шапочка, сшитая по форме тюбетейки. Из такого же материала безрукавка была накинута на голое тело. Даже сформированные из местного населения отряды ополчения, выступающие на стороне России, старались одеваться приличней.

Умид догадался: эти люди причастны к тому, что он вернулся в пустой дом.

– Где моя семья? – медленно поднимаясь со стула, процедил он сквозь зубы. – Кто вы такие, чтобы входить в мой дом без моего согласия?

Он сделал шаг в направлении бандитов, но те одновременно направили на него стволы автоматов.

– Веди себя смирно, и вскоре ты соединишься с семьей, – сказал высокий.

– На небесах?! – взревел Умид и, схватив стол, перевернул его на них.

Пока бандиты приходили в себя, он в несколько прыжков оказался у шифоньера, распахнул дверцы, сдвинул заднюю стенку и ухватился за цевье своего «АКСУ». В тот же момент кто-то мощным ударом по затылку заставил его полететь вперед. Бандиты схватили его за ноги и выволокли на середину комнаты, забрав оружие.

– Твои родственники живы, – спокойно, словно ничего не произошло, сказал молодой чеченец. – Пришлось только прибить собак…

– Что вам от меня нужно?

– Ты летчик? – здоровяк присел перед ним на корточки.

– Я не сидел в кабине самолета почти пятнадцать лет, – не понимая, к чему боевик задал этот вопрос, ответил Умид и, не поднимаясь с пола, потер затылок.

– Встань, – рявкнул громила. – Только не делай глупостей.

С трудом выполнив команду, Умид вопросительно уставился на своих мучителей.

– Твое умение летать необходимо тем, кто борется за свободную Ичкерию. – Боевик выдержал паузу, словно собираясь с мыслями. – Через несколько дней мы сделаем тебе новые документы, и ты должен выехать в Россию. Город Завитаевск. Там устроиться на работу в фирму «ТАН». Все, что от тебя требуется, это в один из дней взлететь на самолете и пролететь по маршруту, который укажут.

– Я не шахид, – глаза Умида налились кровью.

Заметив это, оба боевика вновь направили на него оружие и даже немного отпрянули.

– Пойми, – вступил в разговор второй, молодой чеченец, – тебя никто не заставляет жертвовать собой. Пролетишь, и все. Потом сядешь, где тебе скажут. Там уже будет поджидать машина, на которой растворишься в тайге, а через пару дней вернешься домой.

– С хорошими деньгами, – договорил за него старший. – Если да, то семья через полчаса будет здесь. Нет, мы оставим тебя одиноким, ко всему сделаем калекой.

– Слепой и совсем один, ты умрешь мучительной смертью от тоски, – подтвердил его напарник.

Умид впервые в жизни испытал чувство, что все это происходит не с ним. Этого просто не может быть!

– Вы хотите сбросить бомбы с «Ан-2», которым буду управлять я? – ужаснулся он.

– Бомбят же русские самолеты наши города, – зло сощурился здоровяк. – Мы должны ответить тем же.

– Я не могу, – сокрушенно вздохнул Умид. – Это грех.

– А не грех смотреть, как убивают жену, насилуют твоих дочерей, а потом забивают камнями и кастрируют сыновей? – переглянувшись со здоровяком, зло заговорил молодой. – Мы все предусмотрели. Ты сможешь убедиться в твердости воинов джихада. Пошли с нами, за воротами машина.

У Умида было четыре сына, самому младшему шесть, старшему восемнадцать, и три дочери. Похожей как две капли воды на мать Зульфие едва исполнилось одиннадцать. Розе шестнадцать…

– Я согласен, – выдавил он из себя и, понуро опустив голову, направился прочь из дома…

* * *

Глубокой ночью накачанных найденным под подоконником наркотиком бандитов спустили вниз и отвели к гаражу, в котором до этого обнаружили связанного по рукам и ногам Котова. Усадив всех троих на заднее сиденье стоящей там «Волги», Антон и Сват, используя глухие переулки, выехали за город. Туману была поставлена задача навести в квартире порядок, сопроводить Котова в гостиницу, а затем приехать на машине Полынцева в район Медвежьих озер.

Оба дружка Лоцмана были наркоманами. Об этом красноречиво говорили и дорожки на венах в районе локтевых сгибов, и шприцы, разбросанные по всей квартире. Туман обработал специальной аэрозолью те предметы, на которых могли остаться отпечатки пальцев офицеров, после чего выключил свет и закрыл на все замки логово негодяев. Если Антон сработает чисто, то сюда еще долго никто не сунется.

С десяток расположенных недалеко друг от друга небольших водоемов пользовались у населения дурной славой. Когда-то в эти места тайно вывозились и сливались отходы с комбината. Какие именно, никто не знал, но рыба в них не водилась, а лягушки дохли. Почерневшие стволы деревьев, в сочетании с тишиной, вызывали какой-то животный страх, усугублявшийся сильным запахом болотного газа. Усадив одного из бандитов за руль и включив передачу, Антон и Сват без труда скатили машину с крутого берега в воду, которая днем казалась коричневой. Не прошло и минуты, как машина полностью исчезла в зловонной жиже. Спустя час подъехал Туман. На всякий случай осветив фарами место «погребения» отморозков и окончательно убедившись в надежности «братской могилы», спецназовцы вернулись в город.

К этому времени Полынцев и Татарин доложили по телефону, что установили местожительство Шаха. Сейчас они возвращались с аэродрома, куда отвезли тело Волкова. Родимов сдержал слово, и еще вечером там приземлился спецрейс из Москвы.

Антон объявил сбор на площадке перед строящимся молокозаводом. Это не было связано с тем, что здесь погиб их боевой товарищ. Просто в этом районе, находящемся на окраине города, даже днем редко появлялись посторонние.

– Докладывай, – выбравшись из машины, устало приказал он Полынцеву, который вместе с Татарином приехал немного раньше.

Уже светало. Небо казалось серебристым, его восточная часть окрасилась в розовый цвет, а звезды исчезли.

– Оборудование, установленное на машину Шаха и его помощника Бауди Дроном, работает нормально, – отрапортовал Полынь и с благодарностью посмотрел на Дрона. Скрестив на груди руки и навалившись спиной на свою многострадальную «Тойоту», тот безучастно наблюдал за восходом солнца. – Это позволило нам вести за ним наблюдение, которое исключало со стороны террористов возможность заметить слежку…

– Короче, – оборвал его Антон.

– А короче, – Полынь подошел к Филиппову почти вплотную, – Шаха интересует все, что касается аэродрома. Начиная от количества исправных самолетов, заканчивая охраной.

– Вот это уже что-то, – Антон облегченно вздохнул. – Есть что добавить?

– Разговор между Бакуевым и его водителем велся на чеченском, – Полынь виновато потупил взгляд. – Сам знаешь, я в нем не силен. Пришлось запись сбрасывать в Центр.

– Ответ получен? – поторопил его Антон.

– Да, – кивнул Полынь. – На компьютере.

– Сколько раз можно говорить, – Филиппов чертыхнулся, – не держать информацию. Прочитал, запомнил, стер. А если в аварию попадешь, или его у тебя свистнут? Все равно переданный материал хранится на главном сервере Управления.

– Так ведь без кода, – хотел было возразить Сергей, но Филиппов его оборвал:

– Соблюдай инструкцию.

Метнув взгляд в сторону ожидавшего своей очереди Дрона, он поторопил Сергея:

– О чем говорили?

– О том, что нужно найти человека, который смог бы изучить обстановку на аэродроме изнутри. Рассуждали, за какое время из областного центра и Завитаевска могут подъехать силовики…

– Ясно, – Антон нахмурился и с минуту стоял молча, переваривая в голове услышанное.

Он окончательно пришел к выводу, что встреча представителей экстремистских группировок была запланирована больше для проверки работы спецслужб, чем для решения организационных вопросов. Бакуев считал, что если бы его личность была установлена, то «сходняк» был бы накрыт. Этого не случилось, и он, уверенный в своей безопасности, активно занялся тем, зачем и приехал в этот город. Хотя зачем так грубо подставляться? Не исключен вариант, что приказ захватить самолеты он получил только здесь, от того же Табанжи.

Антон выжидающе уставился на Дрона.

Тот оттолкнулся от корпуса машины и опустил руки:

– Для размещения спецоборудования на «БМВ» турка пришлось устроить аварию. – Отведя взгляд в сторону, он кашлянул в кулак. – В ходе ремонта удалось установить радиомаяк и прослушивающее устройство.

– Сколько на ремонт угрохали?

– Полторы, – Дрон зло сплюнул на бетон.

Вопреки ожиданию, Антон не повел бровью. После доклада Полынцева, который подтвердил серьезность намерений террористов, эта сумма была оправдана.

– Турок очень осторожный человек, – Антон пристально посмотрел на Дрона. – Имеет навыки оперативной работы. У себя в стране считается хорошим специалистом по проведению разведывательно-диверсионных мероприятий. Надеюсь, устройства спрятаны надежно?

Дрон утвердительно кивнул и, словно ища поддержки, посмотрел на Татарина.

– Им придется разобрать полмашины, чтобы хоть что-то найти. Тем более оборудование активируется только по команде извне. Приборы для поиска в этом случае бессильны.

– Об этом мог бы и не говорить, – усмехнулся Антон. – И так знаю.

– Также установлено видеонаблюдение за домом, где проживает Табанжи и Стенджер, – подвел итог сказанному Дрон.

– Банда Лоцмана в полном составе ликвидирована, – в свою очередь, ввел в курс дела офицеров Антон. – Котов освобожден. Теперь нам никто не будет мешать заниматься выполнением основной задачи.

* * *

Получив от своей возлюбленной СМС-сообщение, Виталий Сомов некоторое время растерянно смотрел на дисплей сотового телефона.

«Срочно необходимо встретиться в Завитаевске. Сообщи, когда тебе удобно. Настя».

Почему не может приехать сама? Что послужило причиной тому, что увидеться они должны как можно быстрее, и самое главное, в конце не было привычных «люблю», «целую», а перед своим именем она всегда вставляла «твоя». Неужели разлюбила? Встретила другого и сейчас хочет объясниться?

Он медленно поднялся с дивана, где собирался отдохнуть после ночной смены, и подошел к зеркалу.

На него смотрел кареглазый брюнет с мужественным лицом, не обделенный ни ростом, ни физической силой. Слегка волнистые волосы были еще мокрыми после недавно принятого душа. По высокому лбу скатилась капля воды.

Он посмотрел на часы. Была половина девятого. Вздохнув, стал набирать на своем телефоне ответ:

«Выезжаю немедленно. В двенадцать на старом месте. – Немного подумав, добавил: – Твой Виталий».

В половине двенадцатого он уже маялся у давно неработающего фонтана, напротив бывшего кинотеатра «Рассвет», превращенного в крытый рынок.

Ровно в назначенное время чуть в стороне от автостоянки затормозила серого цвета «девятка». Сердце учащенно забилось. На заднем сиденье, в обществе какого-то мужчины с характерными для большинства кавказцев чертами лица, сидела его невеста. Подтвердились самые худшие предположения. Настя променяла его на этого урюка. Отбросив цветы в сторону, он с решительным видом направился к машине. В этот момент открылись передние дверцы, и навстречу вышли водитель и еще один пассажир. Невысокого роста, и тоже кавказец, явно собирался о чем-то поговорить с Виталием. Бросая по сторонам настороженный взгляд, второй направлялся следом. Его Виталий узнал сразу. Работая одно время охранником в ресторане, он не раз видел этого человека в группе чеченцев, которые контролировали рынки и часть увеселительных заведений города. Теряясь в догадках, он остановился.

– Меня зовут Хажбек, – протянул для приветствия руку шедший первым и, самодовольно хмыкнув, оглядел Виталия с головы до ног изучающим взглядом.

Машинально ответив на приветствие, тот не сводил взгляда с Насти, постепенно приходя к выводу, что его подозрения, возможно, беспочвенны. Настя выглядела подавленной и смотрела в пол. Расположившийся рядом с ней парень отрешенно уставился в окошко, не проявляя к ней никакого интереса.

– Почему она не вышла ко мне? – Нахмурив брови, Виталий перевел взгляд на Хажбека и выжидающе уставился на него сверху вниз.

– Прошу тебя не делать глупостей, – едва слышно проговорил чеченец. – Любое необдуманное действие, и ты уже никогда не увидишь ее живой.

– Не понял, – лицо Виталия вытянулось от удивления, смешанного с негодованием.

Отодвинув Хажбека в сторону, он шагнул к машине. В тот же момент сидевший с Настей чеченец прижал к ее горлу нож, а водитель, стоявший в нескольких метрах позади своего босса, преградил ему дорогу.

– Я же объяснил тибе, – зло прошептал Хажбек, – ни дэлай глупость!

При этом его и без того смуглое лицо сделалось практически черным.

Сжав кулаки, Виталий остановился.

– Что все это значит?

– Отойдем, я тебе все объясню, – чеченец вновь заговорил без намека на акцент.

Они направились в сторону запущенного парка. Молча прошли под бетонной аркой. Было душно. После бессонной ночи и пережитого Виталий плохо соображал.

– Ты, наверное, знаешь, что местный комбинат будут реконструировать, – заговорил чеченец. – Вчера состоялся тендер, на котором право выполнять работы получила турецкая фирма «ТАН». Это говорили даже в новостях, – зачем-то добавил он. – Любой такой заказ приносит миллиардные прибыли.

– А при чем тут Настя? – не понимая, к чему клонит его новый знакомый, удивился Виталий и посмотрел назад, где в машине продолжала оставаться его возлюбленная. – Она украла прибыль?

Хажбек повеселел:

– Нет, не украла, но может принести.

– Это как?

– Понимаешь, – чеченец воровато огляделся по сторонам и перешел на шепот, – в процессе реконструкции необходимо быстро и в срок подвозить разное оборудование. Большинство заказов мы разместили на заводах соседних областей. Это трансформаторы, кабель, разный профиль-мофиль. Выгоднее всего доставлять это по воздуху. Для установки мачт нужны вертолеты. Мой хозяин решил заключить договор с авиапредприятием, которое находится на пути в областной центр. Его начальник выступил со встречным предложением взять в аренду все его хозяйство и заниматься этим самим. Он очень хвалил летчиков и технический персонал. Хвастался, будто все машины у него исправны и нет недостатка в запасных частях.

– А что требуется от меня? – Виталий не понимал, к чему клонит Хажбек.

– Есть подозрение, что он хитрит. Единственный доход, который наверняка съедают налоги и закупка топлива, это платные прыжки. Нам стало известно, что даже за тушение лесных пожаров, которые были в этих краях еще пять лет назад, им не перечислили ни копейки. От тебя требуется поездить туда и узнать правду. В общем, фирма предлагает тебе заняться сбором информации по аэродрому. Возможно, там большие долги, сам понимаешь. Возьмем в аренду кота в мешке, а потом будем больше выяснять отношения с налоговой и милицией. Мы богатые люди, но не от того, что воруем, а от того, что не подписываем глупые контракты.

– Но почему именно Настя оказалась у вас? – глаза Виталия сузились.

– У вас есть один недостаток: Настя и ты безумно любите друг друга.

– Как вы узнали? – насторожился Виталий.

– Один из моих парней познакомился здесь с местной девушкой, – хитро улыбнувшись, заговорил Хажбек. – Она и рассказала про свою подругу, которой повезло. От нее мы узнали, что ты увлекался парашютным спортом. В общем, завидует своей подруге, а от тебя без ума. После этого одному из моих людей удалось провернуть аферу, в результате которой твоя невеста теперь должна мне двадцать тысяч долларов.

Чем больше говорил чеченец, тем сильнее вытягивалось от удивления лицо Сомова. Что такое влезть в долги к чеченцам, он знал не понаслышке. Пара тысяч в течение некоторого времени превращалась в астрономическую сумму, здесь же в десять раз больше.

– Есть и расписка, заверенная нотариусом, – словно откуда-то издалека продолжал доноситься голос Хажбека.

– Но зачем ей понадобилась такая куча «зелени»? – почти закричал Виталий.

– Собиралась сделать тебе сюрприз, – чеченец с сочувствием заглянул Сомову в глаза. – К свадьбе у вас должен был появиться зал игровых автоматов. Мы договорились, что в этом месяце она уже погасит часть долга и проценты. Но ее кинули. Помещение оказалось давно выкуплено другим человеком, а перечисленные на покупку оборудования деньги бесследно исчезли.

– Я уверен, что ты специально все подстроил, – процедил сквозь зубы Сомов. Он едва сдерживал себя, чтобы не порвать этого человека. Но что тогда будет с Настей? – У меня много знакомых в милиции, – решил схитрить он. – Я проконсультируюсь у них, что бывает за подобного рода деятельность, а потом дам ответ. Пока же отпусти ее.

– Настя останется у нас, – не моргнув глазом покачал головой чеченец. – Любой поднятый тобой шумок, и ей перережут глотку. Пока твои менты будут раскачиваться, я уже буду далеко за пределами России. Труп не найдут, будь уверен. Пока же она содержится в идеальных условиях. К ней никто не смеет прикоснуться пальцем. За тобой же присмотрят. В областном центре, где ты живешь, у нас большие связи и возможности, – Хажбек, словно ища поддержки, обернулся к своему водителю. Дождавшись, когда тот утвердительно кивнет, самодовольно хмыкнул и вновь посмотрел на Виталия: – А я за это не только спишу долг и верну твою подружку тебе, но и заплачу хорошие деньги. Особенно если найдешь доказательства, что директор этого занюханного аэроклуба врет.

– Хорошо, – после небольшой паузы едва слышно проговорил Сомов. – Я и так собирался попрыгать. Только одно условие.

– Какое? – насторожился чеченец.

– Дайте мне возможность сейчас с ней поговорить.

– В присутствии моих людей и недолго. – Однако едва Виталий устремился к машине, чеченец схватил его за локоть: – О нашем разговоре ни слова. И еще, она просила не говорить тебе о такой сумме. Просто убедишься, что с ней все в порядке, и уезжай.

За Балыкину Шах не волновался. Ей он пригрозил, что за любое неосторожно брошенное слово Виталий умрет, только перед этим узнает, где и кем она работала и чьей наложницей была на протяжении целой недели.

Ей они преподнесли ту же легенду, что и жениху. Нужно узнать состояние оборудования и самолетов, а также финансовое положение дел аэроклуба.

В салон Сомова не пустили. Лишь слегка приспустили стекло.

– Ты как? – внимательно вглядываясь в глаза своей возлюбленной, спросил он.

– Нормально, – она постаралась улыбнуться, но вместо этого всхлипнула. – Не волнуйся за меня. Ко мне хорошо относятся. Кстати, матери я позвонила и сказала, что пока поживу у тебя.

– Правильно сделала, – он бросил взгляд на чеченца, сидящего рядом с ней. – Маму не надо волновать. И ничего не бойся. Прорвемся. – Стараясь подбодрить девушку, он ей подмигнул. – Скоро ты будешь свободна.

– Все, – усаживаясь на переднее сиденье, сказал Хажбек. – Кончай базар, поехали.

Машина круто развернулась, практически объехав вокруг Сомова, и, выехав на шоссе, устремилась к дому, где Насте предстояло провести еще невесть сколько времени.

* * *

– Ты валяй за парнем, а я за Шахом, – убирая видеокамеру в специальный контейнер, устроенный в полости дверцы, распорядился Полынь.

Все время, пока эмиссар общался с неизвестным Сергею молодым мужчиной, они наблюдали за ними из «Опеля», припаркованного на противоположной стороне улицы. Из короткого разговора некой Насти, сидевшей в салоне «девятки», со славянской внешности брюнетом, вернувшимся после прогулки с террористом по парку, они узнали, что его зовут Виталий.

– А вдруг он на машине? – выдвинул предположение Татарин.

Разбив накануне свою группу на три экипажа, Филиппов решил пока ничего не менять, и с утра разведчики в том же составе разъехались по своим задачам. Полынцев успел сработаться с Татарином, и обоим казалось, что они давно знают друг друга.

– Эх! – Сергей наконец закрыл тайник, развернулся к своему помощнику всем телом и, положив левую руку на руль, некоторое время смотрел на прапорщика, как на несмышленого ребенка. – Творчески ко всему подходить надо, – дождавшись, когда тот, смутившись, отведет взгляд, заговорил он. – Хватаешь любую тачку и говоришь водителю, будто хочешь узнать, где живет вычисленный тобой любовник жены. В пути рвешь на себе волосы, скрипишь зубами, стучишь кулаком по колену, – он поднял палец вверх, – только не переусердствуй. А то мужик испугается, что ты дров наломаешь, а он как соучастник пойдет, и высадит. Но главное, не скупись и хорошо заплати. Валяй, а то я Шаха потеряю.

Дождавшись, когда Татарин покинет машину, Полынь двинул вслед за «девяткой» чеченца.

– А ты, Настя, молодэц! – донеслось из вставленного в ухо наушника. – И парень у тебя настоящий мужчина. Все, как надо, сделает – на свадьбу денег дам, и на однокомнатный квартира тоже дам.

Полынцев не удивлялся щедрости чеченца. Напротив, наслушавшись за свою службу подобных обещаний, злился. Обычно они заканчивались тем, что люди со стороны, которые брались для выполнения каких-то задач, становясь ненужными, исчезали, либо получали фальшивые деньги.

Машина Шаха въехала во двор дома, где обосновались чеченцы. Сергей не стал лишний раз светиться, остановившись у въезда. Прекратились помехи, которые вызывал работающий генератор, послышалась возня, хлопнули дверцы. Раздался звук включения сигнализации.

Проехав с квартал, он свернул в соседний двор и стал ждать. Его задача – Шах, и не исключено, что он еще куда-нибудь двинет. Позвонил Татарину. Вступавший в контакт с Шахом парень направляется в областной центр, воспользовавшись обычным автобусом.

Он вынул ноутбук, набрал пароль и вновь перечитал присланный ночью и переведенный на русский разговор Шаха с водителем во время поездки в район аэродрома:

Шах: – Живут, как свиньи.

Эти слова злили Полынцева. Бакуев произнес их, по всей видимости, когда проезжали первое село. Оно и на Сергея произвело гнусное впечатление. Покосившиеся палисадники и заборы, стекла на окнах большинства домов были до того грязными, что наверняка спившимся хозяевам не нужны были даже шторы. Везде валялись кучи мусора, по улице бегали одетые в рванье грязные ребятишки.

Бауди: – Одно слово – неверные.

Шах: – А ты видел, сколько пьяных?

Бауди: – Наркоманов еще больше.

Шах: – Теперь помедленнее… Вот этот аэроклуб…

Бауди: – Здесь много самолетов. Откуда мы возьмем столько летчиков?

Шах: – Отряд почти сформирован. Есть чеченцы, дагестанец, несколько украинцев и два прибалта.

Бауди: – Эти самолеты могут долететь до Москвы?

Шах: – Для этого нужно где-то дозаправляться. А зачем?

Бауди: – Бомбили же они нашу столицу.

Шах: – Не нам с тобой решать, как используют все это. Сейчас заедем в магазин, надо купить воды, потом домой.

Полынь отключил компьютер и убрал его в бардачок. Развалившись в кресле, задумался.

Его беспокоили слова Шаха – «Не нам решать». А кому? Неужели эмиссар, приехав в такую даль, не знает задачи? Тогда кто за всем этим стоит? Ибрахим Табанжи? Джек Стенджер? А может, сам Басаев?

Вопросов было столько, что голова шла кругом. Как они собираются использовать эти самолеты? Просто обрушить их на здание не имеет смысла. В крайнем случае, все закончится пожаром. Загрузят взрывчаткой? Но если исходить из полученного перевода, в группе летчиков больше половины украинских националистов и прибалтов. Эти готовы воевать, но в шахиды никто из них не пойдет. Можно, конечно, посадить рядом пару на все готовых и обкуренных амбалов, которые в последний момент вырвут штурвал, что тоже маловероятно. Может быть, у них появились авиабомбы? Сбросили на какой-нибудь объект, отлетели на минимальной высоте подальше, а там – на машину, и ищи ветра в поле…

Уже было совсем темно, когда Сергей въехал на территорию заброшенного мебельного комбината. От некогда процветающего предприятия остались кирпичные корпуса и кучи мусора. Железных деталей здесь невозможно было найти. Срезали даже трубы на котельной и разобрали железнодорожные пути, по которым сюда составами завозили лес. Все пошло на металлолом. Однако до сих пор в воздухе витал стойкий запах пиломатериалов.

В одном из цехов его уже поджидали Филиппов и Дрон.

Полынь коротко доложил результаты наблюдения.

– Значит, Татарин еще не уточнил, где этот тип живет? – имея в виду парня, с которым встречался Шах, спросил Антон.

Из-за темноты лица его невозможно было разглядеть.

– Пока сидит в баре и глушит стаканами водку, – подтвердил Полынь.

– Один? – уточнил Антон.

– Татарин говорит, что один, – неуверенно ответил Полынь.

– Хорошо, – Антон включил небольшой фонарик и, присев на корточки, осветил лежащую на полу карту. – Это Завитаевск. – Он ткнул острием появившегося в руке карандаша в небольшой кружок, расположенный по центру листа. – Это аэроклуб, которым интересуется Шах. Красный круг, очерченный вокруг него, – предельный радиус действия «Ан-2», зеленый, соответственно, – вертолетов.

Дрон и Полынь переглянулись. По дальности полета вертолеты «Ми-8» значительно превосходили самолеты, и границы зеленой окружности проходили через Тверь, где находилась атомная электростанция.

– Начну с того, что Завитаевск одинаково удален как от Москвы, так и от Челябинска, находясь практически между двумя этими городами. Оба досягаемы всеми средствами, которые имеются в распоряжении местного аэроклуба. Об этом, думаю, говорить больше не стоит. И так всем понятно, что все это значит. В зоне радиусом в восемьсот километров размещены, – он указал на небольшой городок Семеновск, – хранилища аммиака. Запросив в центре географические характеристики районов, я произвел кое-какие расчеты. Ветер в это время года практически постоянный, юго-западный. В результате механического повреждения трети емкостей через семь-восемь часов образуется зона заражения около шестисот квадратных километров с углом распространения до ста шести градусов. След облака дойдет до границы соседней области за пятнадцать-двадцать минут. Исходя из плотности населения, возможны потери до двадцати тысяч человек. – Он выдержал паузу, затем острие карандаша переместилось левее: – В этом месте санаторий на полторы тысячи отдыхающих. В настоящее время большинство из находящихся там людей – военнослужащие, проходящие реабилитационный период после лечения в госпиталях. Это, – Антон ткнул в поселок Таежный, – военный гарнизон. Мотострелковый и артиллерийский полки. Соответственно, рядом склады боеприпасов. Таких объектов с десяток, я уже не говорю о Москве, Твери, Челябинске.

На какое-то время воцарилась тишина.

Первым ее нарушил Дрон:

– Давайте приведем в негодность самолеты, а вокруг летного поля разместим секреты.

– Узнав об этом, Шах и его покровители найдут другой аэродром и новые цели для атаки, – возразил Антон.

– Согласен, – вздохнул Полынцев. – Таких аэроклубов по стране много.

– Значит, нужно уничтожить банду, – хмыкнул Дрон.

– Только для этого необходимо вычислить всех негодяев и узнать, как и чем они собираются поднять все это на воздух, – устало произнес Антон и стал сворачивать карту. – Брать или уничтожать террористов будем на последнем этапе. Они уже наверняка получили большую часть денег и теперь готовы разбиться в лепешку, чтобы их отработать.

– Чечня как раковая опухоль, – вздохнул Дрон. – А эти уроды – метастазы…

– Чечня не опухоль, – возразил Антон. – Терроризм – другое дело…

Глава 7

Ибрахим Табанжи, вальяжно развалившись в большом кожаном кресле, задумчиво смотрел на рыжего мужчину с близко посаженными глазами в нелепых, с круглыми линзами очках, который устроился перед компьютером за большим письменным столом, стоящим напротив. Джек Стенджер уже битый час производил разного рода расчеты, касающиеся предстоящей акции.

Вернувшись с комбината, турок лишь снял пиджак с галстуком, расстегнув несколько пуговиц на рубашке, которые из-за пыли и постоянных разъездов по жаре приходилось менять каждый день, и сразу поднялся в кабинет любезно предоставленного директором завода загородного дома. Американец уже вовсю трудился. Еще в обед пришло сообщение из Анкары, в котором говорилось о возможном перенесении акции на более ранние сроки. Турок сразу отправил Джека заниматься подготовкой ответа, в котором необходимо было перечислить выбранные для атак объекты.

Наконец Стенджер облегченно вздохнул и нажал на какую-то кнопку клавиатуры. Из тихо зажужжавшего принтера выполз стандартный лист бумаги.

– Готово, – пробормотал американец и вышел из-за стола.

Табанжи оживился. Поднявшись с кресла, он подошел к Стенджеру.

Взяв из его рук план акции, турок пробежал по тексту взглядом:

– Вы уверены, что это оптимальный вариант?

– Безусловно, – подтвердил Стенджер. – Использование самолетов парами уменьшает количество целей, но повысит эффективность ударов.

Оба говорили на английском. В силу специфики своей прежней работы бывший представитель турецкой разведки прекрасно владел этим языком, впрочем, как и русским.

– Семь целей, – задумчиво произнес Табанжи. – А как же Домодедово? – Он сверху вниз посмотрел на Стенджера.

– Вокруг Москвы надежные средства ПВО. За четыре с половиной часа полета о вертолетах, летящих для нанесения удара, будет известно не только в этой стране, но и в мире, – возразил Стенджер. – Достаточно устроить ад в трех областях и поднять переполох в Завитаевске. Он хоть и не имеет особой стратегической ценности, но массовая гибель мирного населения всегда впечатляет. А я могу узнать цель всего этого? – после небольшой паузы осторожно поинтересовался американец.

– Сбросив мощные бомбы на эти объекты, – турок тряхнул листком, который взял из рук Джека, – мы выдвинем политические требования.

– А почему не наоборот?

– Потому что так уже не раз пытались поступить, – глаза Табанжи налились кровью. – А сейчас пойдем с другого конца. Ввергнем страну в шок, выдвинем условия и предупредим, что использовали лишь часть своих возможностей. В противном случае прольется еще больше крови.

Он вернулся на свое место.

– Значит, где-то еще готовятся подобные мероприятия? – Стенджер был немного взволнован. – Нам надо быть осторожными.

– Мы обычные представители строительных компаний, – успокоил его Табанжи. – Единственный, кто имеет со мной контакт, – это Шах, а он очень надежный человек. Даже если попадет в руки ФСБ, ничего существенного не скажет. В его интересах взять всю организацию теракта в России на себя, а Басаев обязательно заявит, что осуществлял общее руковод-ство. По сути, так оно и есть. Мы лишь оказываем им материальную поддержку, используя размещение на своих счетах здесь, в России, денежных средств. Вы же не будете отрицать, что это основное предназначение «Нью билдинг». Она появляется там, где нужно устроить хаос.

– Тогда зачем я вынужден заниматься этим? – американец вновь надел очки и ткнул пальцем в распечатку целей.

– Я перестаю вас понимать, господин Стенджер, – дугообразные брови турка поползли на середину лба. – Вы прекрасный теоретик в области подрывной деятельности. Автор разного рода экономических и политических кризисов во многих странах. Хорошо разбираетесь в военном деле. Я мало знаком с вашей биографией, но уверен, здесь вы имеете свои интересы и наверняка являетесь сотрудником какой-нибудь секретной службы США. Даже скажу больше, выполняете чье-то поручение. А задаете такие странные вопросы.

– Вы правы, – согласился Стенджер. – Но мое сотрудничество с вами уже выходит за рамки дозволенного. Это Россия, а не Босния или Конго.

– Не волнуйтесь, – турок едва заметно улыбнулся. – При любом развитии ситуации мы останемся в стороне. Басаев и Шах – наш живой щит. Терять им больше нечего. Оба давно заработали на десять пожизненных заключений. Им лучше в этой ситуации остаться в глазах своего народа героями, чем предателями.

– Меня беспокоит еще один вопрос. – Джек снял очки, потер уставшие от долгого сидения за компьютером глаза и наконец продолжил свою мысль: – Насколько мне известно, вы бывший сотрудник департамента военной разведки. Никогда не задумывались о возможной утечке информации?

– Не понял? – нахмурился Табанжи.

– Русские спецслужбы могут об этом знать. – Стенджер стал грызть пластмассовую дужку очков, внимательно следя за реакцией турка.

– Это было восемь лет назад, – возразил Табанжи. – Сейчас я работаю в фирме «ТАН». Ко всему, никогда, будучи сотрудником департамента, не был ни в СССР, ни в России. Поэтому, при любом исходе дела, я буду честно заниматься реконструкцией завода.

В этом месте Ибрахим слукавил. С начала девяностых он несколько десятков раз по другим документам посещал юг России, в частности Кавказ. Анкара внимательно следила за развитием политического кризиса в Чечне и соседних с ней республиках. Нестабильность в этом регионе была на руку не только Турции. Несмотря на все закулисные интриги, начиная с подкупа чиновников и заканчивая пропагандистской деятельностью, имеющая огромные запасы природных ресурсов страна поднималась, грозя превратиться из сырьевого придатка Запада в сверхдержаву. Чтобы этого не произошло, нужно было стимулировать развал целостности государства. Для этого необходим раскол в обществе, что, в принципе, произошло после приватизации, когда население разделилось на богатых и нищих. Нужно усилить работу по разжиганию национальной розни и этнических конфликтов. Этот вариант отлично сработал в бывшей Югославии, которая была до половины разрушена изнутри.

В России очень похожая ситуация. Смертность превышает рождаемость, тогда как эмигрирующие на ее территорию мусульмане, напротив, имеют в своих семьях до десяти детей. В одной только Москве более миллиона тех же азербайджанцев. Что говорить о других городах? Причем устроено все таким образом, что русскому, вернувшемуся на родину спустя столько лет после развала Советского Союза, в десятки раз тяжелее оформить гражданство, чем тому же таджику или грузину. Бюрократы ненавидят свой народ, возвращающийся из более благополучных когда-то союзных республик. Это у них в крови. Этнические группировки, основой которых является ислам, в несколько раз сплоченней и дружней русских. Табанжи считал это последствием сталинских репрессий, в процессе которых произошло перерождение некогда дружного и непокорного народа. Трудолюбивые крестьяне были признаны кулаками и ликвидированы. Костяк могучей империи – офицерство и промышленники – до тридцать седьмого года попросту исчезли в застенках лубянок и за колючей проволокой ГУЛАГа, либо бежали за границу. С ними их дети и жены. Главный селекционер революции – Сталин – вывел новую породу людей, которые могут равнодушно пройти мимо избитого человека, не знать, кто живет на одной с ними лестничной площадке. Проводимая после его смерти политика привела к тотальному пьянству, а развал СССР в десятки сотен раз увеличил количество наркоманов.

В свою очередь, Джек Стенджер опасался работать в этой стране. В отличие от Табанжи, он был действующим сотрудником ЦРУ. Осуществляя свою деятельность под прикрытием «Нью билдинг» заместителем директора по финансам, майор Круз распределял выделяемые госдепартаментом средства на подрыв экономики государств, где компания проводила работы. Он же занимался перечислением этих денег на счета небольших «воздушных» фирм, с которых впоследствии они снимались главарями бандформирований и руководителями оппозиции. Несколько раз приходилось передавать наличными, из рук в руки. За последние несколько лет им была осуществлена передача денег экстремистским группировкам Югославии и Украины. Разработаны и претворены в жизнь планы по разрушению основ государственности в нескольких странах. Однако до этого времени он работал один. Хорошо зная свое дело, не особо волновался за безопасность. Как он затем понял, руководство ЦРУ все это время присматривалось к нему и давало возможность набраться опыта для работы с более серьезным, чем политические карлики, противником. Здесь, в России, стараниями шефа подрядчиком стала «ТАН», и у него появился довольно опасный компаньон.

Впервые за все время работы Стенджера не покидало беспокойство.

* * *

В фойе гостиницы Антона ждал сюрприз. Едва за ним закрылись стеклянные двери, как сразу несколько человек, праздно сидящих в разных концах просторного помещения, переглянувшись, встали. В одном из них он узнал заместителя начальника УВД области, который знал об оперативном прикрытии группы. Однако понятия не имел, что за ведомство представляют приехавшие люди.

Стараясь выглядеть спокойным, Филиппов взял у вахтера ключи и, бросив многозначительный взгляд в сторону милиционера, всем своим видом давая понять, что здесь не место для разговора, направился в номер.

Сзади послышались шаги. Не оборачиваясь, Антон определил: за ним следует один человек.

«Неужели узнали, кто замочил команду Лоцмана?» – обожгла страшная догадка. Если это так, то почему за ним идет лишь один сотрудник? Может, в номере уже кто-то есть?

Сохраняя спокойствие, он вставил в замочную скважину ключ и мельком бросил взгляд на щель между косяком и дверью. Оставленный им тонкий, едва заметный глазом обломок спички, был на месте. Значит, в номер никто не входил.

Оказавшись в прихожей, он не запер за собой двери, пройдя в комнату, включил свет. Полковник Ефимов вошел без стука. Щелкнул замком.

– Что случилось? – Антон указал грузному круглолицему мужчине на кресло. Дождавшись, когда тот сядет, опустился на кровать.

– Неделю назад был убит начальник службы безопасности «Лии», – Ефимов достал платок и вытер со лба пот. – На месте преступления найдено удостоверение на имя старшего лейтенанта милиции Тимофеева Ильи Петровича.

– Да, – подтвердил Антон, – один из наших сотрудников имел при себе такой документ. Но это еще ни о чем не говорит.

– По свидетельству его подчиненных, именно этот Тимофеев изымал видеокассеты в клубе на следующий день после вашего приезда в город.

– Позвольте спросить, а почему мне говорят об этом только сейчас? – Антон ослабил галстук и выжидающе уставился на полковника.

– Странный вы человек, – хмыкнул Ефимов. – Расследованием этого дела занимались местные сыщики. А как вам известно, они понятия не имеют о вашей команде. Мне же доложили о случившемся только сегодня.

– Надеюсь, находящиеся внизу сотрудники не знают о цели вашего прибытия сюда?

– Пока да, – кивнул полковник. – Но мне бы хотелось узнать, каким образом удостоверение оказалось рядом с трупом.

– Подбросили, – пожал плечами Антон. – А у моего сотрудника есть алиби. На момент преступления он сам находился в руках бандитов.

– Вы можете мне рассказать, кого представляют в Завитаевске ваши люди? – Вопрос был задан уже нерешительным тоном и даже с некоторой опаской.

– Это государственная тайна, но думаю, в ближайшее время вы получите исчерпывающие ответы на все вопросы, – после небольшой паузы ответил Антон. – А пока, – он обвел взглядом стены номера, словно давая понять, что опасается прослушки, – еще рано.

– И все же, – полковник слегка наклонился вперед. – Давайте вернемся к убийству. Я обязан доложить своему начальству, по крайней мере, ту информацию, которой располагаю.

– Я с вами вполне согласен, – на полном серьезе ответил Антон. – Давайте сделаете это завтра в полдень. Я до этого времени свяжусь со своим руководством, и оно успеет проинформировать вашего министра о том, что произошло в действительности, а также о цели нашего пребывания здесь.

– Может, вы просто пытаетесь выиграть время, чтобы исчезнуть из города? – неожиданно выдвинул предположение милиционер.

– Глупо рассматривать такие версии после того, как вы и ваш начальник получили указания от довольно серьезной конторы, – имея в виду ФСБ, сказал Антон.

– Хорошо, – немного подумав, вздохнул полковник и устало поднялся с места. – Но завтра в полдень…

– У меня хорошая память, – последовав примеру милиционера, Антон встал.

Проводив озадаченного заместителя начальника областного УВД до дверей и уже открывая замок, он вдруг внимательно посмотрел на гостя:

– А как вы объясните своим сотрудникам, для чего встречались со мной?

– Эти люди не привыкли задавать лишних вопросов, – с раздражением ответил Ефимов. – Они могут лишь предполагать, что вы либо мой давний знакомый, либо ценный информатор.

– И все же, если захотите встретиться еще раз, не берите с собой никого, – попросил Антон и выпустил полковника в коридор.

* * *

Татарин приехал из областного центра первой электричкой. Полынь поджидал его в машине на почти пустой привокзальной площади.

– Чуть станцию не проспал, – с шумом усаживаясь на переднее сиденье, чертыхнулся Татарин. – Давно ждешь?

– С той самой секунды, как ты за этим парнем отправился, – усмехнулся Сергей, поворачивая ключ в замке зажигания. – Рассказывай.

– Объект оказался охранником собственной службы безопасности завода по производству безалкогольных напитков «Вишера».

– Название какое-то странное, – Сергей наморщил лоб, силясь вспомнить, что означает это слово.

– Есть такая река, – напомнил Татарин и продолжил доклад: – Зовут Сомов Виталий Юрьевич, восьмидесятого года рождения. Окончил среднюю школу и устроился на металлообрабатывающий завод. Через год был призван в армию. После «учебки» попал в Витебскую дивизию ВДВ. Дослужился до заместителя командира взвода, а под конец «срочной» подписал контракт. Был в командировке на Северном Кавказе. Где именно, уточнить не удалось. Награжден медалью «За боевые заслуги» и орденом Мужества.

– Ничего себе, – Полынцев присвистнул и недоверчиво посмотрел на прапорщика. – Как удалось узнать такие подробности?

– По крупицам, – Татарин зевнул. – С женщиной из военкомата пообщался, со старушками на лавках, в общем, с миру по нитке.

– Значит, с женщиной из военкомата, – проговорил Полынь.

– Да ты чего такое подумал? – возмутился Татарин. – Зашел прямо туда. Сказал, что вот, хочу найти бывшего подчиненного, а до этого уже знал имя и фамилию. Она лет на тридцать меня старше!

– Ладно, не кипятись, – успокоил его Полынцев. – Я же шутя. Лучше рассказывай, что еще нарыл?

– Был ранен, – прапорщик пожал плечами. – Все.

– А адрес, с кем живет, чем увлекается? – удивился Полынь.

– Фу ты черт, самое главное забыл! – Татарин, несмотря на прохладное утро, опустил стекло и на некоторое время высунулся в окошко. После трех бессонных ночей голова работала туго.

– Маяковского три, квартира десять, – освежившись, продолжил он доклад. – Проживает с матерью. Отец скончался год назад в результате несчастного случая.

Задав еще несколько вопросов, Полынь отпустил Татарина до обеда отдохнуть и привести себя в порядок, а сам направился к Филиппову, который, едва узнав о возвращении прапорщика, назначил встречу в доме, где обосновался Дрон…

– Вот с этого конца нам и надо начать подбираться к Шаху, – дождавшись, когда Полынцев закончит пересказывать доклад Татарина, хлопнул по коленям Антон и поднялся со стула.

Несколько раз просмотрев накануне вместе с Дроном видеозапись встречи Сомова и Шаха, на которой Полынцеву удалось даже зафиксировать момент, когда к горлу девушки, сидящей в машине террориста, приставляли нож, они пришли к выводу, что парня пытаются вынудить выполнить какое-то поручение в обмен на жизнь любимого человека.

– Судя по тому, что нарыл Татарин, – Антон подошел к окну и остановился, – Сомов положительная личность. Я попробую сам отработать этот вариант, а ты с Татарином, – он посмотрел на Полынцева, – займись квартирой Шаха. Нужно постараться поставить там «жучки». Одновременно попробуй выяснить личность девушки.

– Кажется, я знаю, как это можно сделать, – осенило все это время не вмешивающегося в разговор Дрона. Он соскочил с кровати, на которой сидел, и бросился к шифоньеру. Извлек видеокассету, изъятую в «Лии», и включил видеомагнитофон.

Еще не понимая, в чем дело, Антон с Полынцевым напряженно наблюдали за действиями офицера.

Дрон, между тем, перемотал ее почти до конца и нажал воспроизведение.

– Это она, – спустя минуту расплылся он в радостной улыбке. – Смотри, – указал он пультом на экран телевизора. – В самом начале Шах приехал с двумя чеченцами, а уезжало уже четверо человек. Один из них – женщина.

– Мог бы не говорить, – хмыкнул Антон, – и так вижу. Походит? – Он вопросительно посмотрел на Сергея. – Может, это просто шлюшка на одну ночь?

– Нет, – уверенно замотал головой Дрон, несмотря на то, что черты лица девушки едва просматривались. – Это она. В зале, где мы с тобой и Полынцевым были, этой дамочки я не видел. Значит, она обслуживала клиентов в номерах. Среди посетителей, снятых камерой наружного наблюдения, которые прибывали в клуб с самого его открытия, я ее также не видел. Отсюда вывод – эта особа там работает.

– А если Сомов сутенер и в свободное от работы время приезжает сюда? Дежурит сутки через трое, времени свободного навалом. Просто чеченцам девушка приглянулась, а платить они не хотят, так же как и возвращать? – Антон уставился в глаза Дрона в ожидании ответа.

– Исключено, – Дрон отключил телевизор. – Из областного центра возить сюда баб? Да и машины у него нет.

– Согласен, – сдался Антон. – Для предметного разговора с ним я должен иметь хоть какую-то информацию, поэтому форсируем работу по Шаху.

Последнее относилось к Полынцеву.

– Кстати, – спохватился Полынцев при упоминании о Шахе и с удивлением посмотрел на Антона. – Я, видимо, уже с катушек сошел! Это невеста Сомова. У меня даже есть запись разговора Бакуева с ней на эту тему, когда они возвращались домой.

– Ну, ты даешь! – Антон покачал головой. – Лечиться пора. Мы тут битый час ломаем голову, кто это такая, а ты на косяк навалился и спишь с открытыми глазами!

– Он сказал, что если Виталий сделает все, как надо, то даст денег на свадьбу и однокомнатную квартиру, – пропустив мимо ушей слова командира, Полынь прошел на середину комнаты. – Возможно, втайне от своего женишка эта… – Он вновь на секунду задумался, восстанавливая в памяти, как обращался чеченец к девушке. Наконец его лицо просияло: – Настя! Занималась проституцией.

– Ну, вот что, – терпение Антона лопнуло. – Пошли, прослушаем запись. А то я смотрю, ты уже совсем соображать перестал.

Сказано это было без злобы. Филиппов понимал, за последние четверо суток Полынцев и Татарин, если и спали, то в машине, и то не больше нескольких часов. Тут никакое здоровье не поможет. Сказывалось и то, что практически все принимали таблетки, снимающие усталость. Однако после нескольких дней употребления этого препарата он начинает оказывать противоположное действие.

После того как Антон лично прослушал запись разговора Шаха с некой Настей, он сначала направился в «Лию».

Посетители давно разошлись. Зал, в котором они в начале командировки имели честь познакомиться с Болтом, приводился в порядок престарелой уборщицей.

– Братан, мы уже закрыты, – раздался из-за спины заспанный голос.

Антон обернулся.

Среднего роста, крепкого телосложения охранник, одетый в униформу, играл брелоком с ключами. Видимо, он дремал, сидя в своем «скворечнике» из зеркальных стекол, установленном рядом со входом, и не сразу заметил Филиппова.

– Я разыскиваю свою племянницу, – ответил Антон, одновременно поймав себя на мысли, что, кроме имени, ничего о ней не знает, но менять что-то в легенде было уже поздно. – Она работает у вас. Зовут Настя.

– Балыкина, что ли? – Охранник, расслабившийся после напряженной ночи, наверное, забыл, что вся информация, касающаяся сотрудниц заведения, конфиденциальна. Были случаи, что понравившаяся клиенту особа обнаруживала его на пороге своего дома, со всеми вытекающими последствиями.

Но здоровяк и не собирался говорить адрес.

– Да, – подтвердил Антон. – Невысокая… Длинные волосы…

– Ты вот что, братан, – перебил его секьюрити, – приходи через недельку. Она сейчас приболела и пока не работает.

– Ты, наверное, не понял, – Антон подошел к крепышу ближе. – Я ее дядя. Дома Насти нет. О какой болезни ты можешь мне лапшу вешать?

– Пройдемте к администратору, если она еще здесь, – засуетился охранник.

Миновав коридор, они спустились в подвал и оказались в некоем подобии приемной. Здесь было несколько дверей. Осторожно постучавшись в одну из них, охранник пропустил вперед себя Антона, напоследок шепнув:

– Ее зовут Валентина Егоровна.

– Спасибо, – кивнул Антон и шагнул в небольшое помещение, залитое ярким светом люминесцентных ламп.

За небольшим письменным столом сидела полная женщина. Обилие косметики на лице не скрывало возраста. Ей давно было за пятьдесят.

– Доброе утро, Валентина Егоровна! – Антон оглядел скудный для подобного заведения интерьер, состоящий из сейфа и книжного шкафа. Не спрашивая разрешения, прошел к единственному стулу, стоящему по другую сторону стола, сел.

– Не рано ли вы пришли? – недовольно пробурчала женщина, оторвавшись от каких-то бумаг. – Представьтесь, пожалуйста.

– Дядя Балыкиной Насти, – строго глядя в заплывшие жиром глаза, процедил он сквозь зубы.

– Ага, заливай! – Она встала и, открыв сейф, стала убирать в него разбросанные по столу бумаги. – То папы приходят, то дяди. Понравилась небось, вот и решил трахнуть. А тут облом. Пришел раз, ее нет, второй, третий…

Она наконец закрыла сейф и вернулась на свое место. Скрипнуло под тяжестью грузного тела офисное кресло. Полные руки легли на стол. Огромная грудь уперлась в его крышку. С минуту разглядывая посетителя, женщина вдруг слегка наклонилась вперед и перешла на громкий шепот:

– Врать не надо. Наши девушки не говорят близким, где работают. А прежде чем выйти к клиенту, смотрят, не окажется ли он соседом или, того хуже, родственником.

– Хотите сказать, что в таком маленьком городке можно что-то скрыть? – Антон откровенно рассмеялся.

– Большинство наших посетителей приезжает из областного центра, – с раздражением сказала она. При этом ее лицо исказила гримаса злобы.

– Хорошо, – Антон с шумом поднялся. – Оттуда же к вам приедет и следователь прокуратуры. Насти нет дома уже неделю. Человек, у которого она могла провести все это время, также ничего о ней не знает. Я могу предполагать, что в этих стенах совершено преступление.

Не прощаясь, он направился к выходу.

– Погодите!

Он обернулся.

Женщина выглядела растерянно.

– Она, – глаза Валентины Егоровны забегали, – понимаете… – администраторша вновь запнулась.

– Продолжайте, – подбодрил ее Антон.

– Вы только не подумайте, у нас такие дела исключительно с согласия девушек…

– Короче, Настя сейчас у клиента дома, – договорил за нее Антон. – А позвольте узнать, кто он? Я знаю, адреса вы мне не дадите. Но я должен быть уверен, что она не попала в руки маньяка.

– Это вполне приличный гражданин. – Руки женщины, выдавая волнение, слегка тряслись. Завитаевск не Москва, где обнаглевшие и обросшие связями с чиновниками самого высокого ранга владельцы борделей попросту выбрасывают на улицу подобных гостей. На периферии все гораздо проще.

– Приличные люди не снимают проституток, – съязвил Антон.

– Она танцовщица…

– Так кто этот человек?

– Бизнесмен, – она пожала плечами. – Приезжий. Родом с Кавказа…

– Понятно, – Антон окатил ее презрительным взглядом и вышел, громко хлопнув дверью.

* * *

После ликвидации банды Лоцмана, мешавшей основной работе и удерживавшей у себя Котова, группа Филиппова была поделена уже не на три, а на две части. Экипаж Полынцева был усилен Сватом, а Дрон получил в свое распоряжение Туманова.

Несмотря на то, что Кот являлся заместителем Антона, из-за его состояния до окончания операции было решено ничего не менять. Дрон, невзирая на освобождение Олега, остался исполнять его обязанности.

Сам Филиппов осуществлял общее руководство и в одиночку решал возникающие вопросы.

Стало легче. Появилось больше времени для отдыха.

Дрон ломал голову, как установить прослушку в доме, где проживал Табанжи. С такой же проблемой столкнулся и Полынцев. Попытка проникнуть в квартиру Шаха, пока тот отсутствовал, не увенчалась успехом. Осмотрев дверь и найдя вставленный в щель кусочек лески, которую хитрый чеченец оставлял для контроля, он безуспешно провозился около десяти минут с замками, используя специально изготовленные в институте их ведомства отмычки. Больше времени тратить не стал. Слишком большой риск быть замеченным соседями.

Вернувшись в соседний двор, где его поджидал в машине Сват, устало уселся на заднее сиденье.

– Какие будут еще предложения?

– Может, поступим, как с Лоцманом? – Сват вопросительно уставился на Полынь.

– Не тот случай, – немного подумав, покачал тот головой. – У кавказцев менталитет другой. Они не пустят в квартиру. Станут ждать, когда вода протечет уже на следующий этаж, чтобы разбирался кто-то другой. Туман на связь выходил? – сменил он тему разговора.

Туманов с утра «сел на хвост» «девятки» Шаха, с целью записать разговоры, которые тот вел в машине. Определить слежку террорист был не в состоянии. Офицеры двигались на очень большом удалении, ориентируясь по радиомаяку, установленному еще Дроном. «Жучок» же позволял делать запись до полукилометра.

– В одиннадцать десять, – Сват нажал на несколько кнопок, встроенных в панель устройства.

– Туман, ответь Полыни.

– Это Туман, «объект» в компании с Балыкиной находится в ресторане «Малахит». Ничего существенного по пути следования к нему не обсуждали.

– Понял, конец связи…

Некоторое время Полынцев сидел, задумчиво уставившись перед собой. Наконец внимательно посмотрел на Свата, словно что-то взвешивая в уме.

– Есть идея? – не выдержал тот.

– Можно поехать в ресторан и попытаться знаками дать понять Балыкиной, чтобы вышла в туалет. Но это рисково. Да и поджидать ее в этом месте неэтично. Остается одно, устроить инсценировку грабежа. В руках Шаха постоянно находится барсетка. Вырвать ее из рук этого недоноска и броситься бежать, по пути распотрошив. Забрать все ценное, прикрепить внутри «жука» и метрах в ста бросить на видном месте. Его телохранитель наверняка начнет нас преследовать…

– А если заподозрят неладное и осмотрят сумку? – Сват вопросительно взглянул на Сергея. – Хотя, – он шмыгнул носом, – его и на ощупь-то не сразу найдешь…

– Не заподозрят, – уверенно заявил Полынь. – У них, когда говно кипит, то глаза кровью залиты, а разум напрочь пропадает.

– Еще одно «насекомое» я смогу посадить под воротник пиджака, – оживился Сват. – Нужно только схватить его за шиворот.

– Но не валять по земле, – заметил, повеселев, Полынь. – Начнет отряхивать свой «прикид» и найдет.

Небольшие, размером с таблетку аспирина и тоньше ее в два раза, устройства намертво прилипали к любой сухой поверхности. Для этого стоило лишь предварительно оторвать кусочек пленки, которым была закрыта одна из сторон.

– Тогда поехали? – Сват вопросительно посмотрел на Сергея.

– Надо соответственно одеться, – возразил Полынцев. – Не тянем мы в таком виде на отморозков.

Спустя час, оставив машину на соседней улице, они дворами прошли к ресторану.

– Затянулся у них завтрак, – хмыкнул Сергей.

Он был одет в старые спортивные штаны с отвисшими коленками и футболку не первой свежести. Локтевые сгибы украшали типичные для наркомана «дорожки», нанесенные йодом при помощи заостренной спички. На ногах – стоптанные кроссовки.

Вид Свата был поприличней. Рубашка с длинным рукавом, словно он хотел скрыть следы от уколов, шорты с надорванным карманом.

Скомкав в руке шапочку с прорезями для глаз, он немного волновался.

Машина Тумана стояла на другой стороне улицы, в тени тополей. Самого его видно не было.

Вынув из кармана штанов сотовый, Полынь набрал его номер.

– Ты где?

– В сквере напротив.

– Понял. – Пошарив взглядом по сидящим на скамейках среди деревьев людям, Сергей разглядел офицера. – Мы сейчас небольшой цирк устроим. Ты не вмешивайся.

– Принято.

Еще с полчаса пришлось помаяться в проезде под домом.

Неожиданно из ресторана вышли двое здоровенных охранников и закурили.

– Этого нам еще не хватало, – чертыхнулся Сергей. – Мало того, что видеокамера на стоянку направлена, так еще эти два молодца хлопот доставят.

– Давай их у дома встретим? – предложил Сват.

– А если он отсюда на встречу с Табанжи направится? – выдвинул предположение Сергей. – Придется покорячиться.

Охранники едва успели прикурить сигареты, как дверь распахнулась и по мраморным ступенькам не спеша стал спускаться Шах. Следом, понуро опустив голову и пряча взгляд, семенила Балыкина. Замыкал шествие охранник.

– Я займусь телохранителем, твой Шах, – распределил цели Полынь. – Имей в виду, у них может быть оружие. Уходим в сторону брошенного дома. Если будет погоня, «засветят» машину.

– А охранники ресторана?

– Пока сориентируются и пробегут это расстояние, пройдет около сорока секунд. Успеем.

Когда от стоянки, где в машине дремал водитель, Шаха и его компанию отделяла пара десятков метров, Полынь и Сват натянули маски и устремились наперерез.

Первым, как и подобает телохранителю, их заметил Ризван. Как зовут чеченца, они узнали, прослушивая разговоры террористов в машине.

Повертев по сторонам головой, он что-то бросил на родном языке своему хозяину и устремился навстречу нападавшим.

Шах схватил девушку за руку и поволок к машине, откуда уже выскочил водитель.

Полынь оказался немного ниже Ризвана. Перехватив летящий в лицо кулак и схватив правой рукой за отворот пиджака, он дернул телохранителя на себя и, падая на спину, увлекая громилу за собой, поддел его под колено голенью. Инерция Ризвана, плюс помощь рывком Полыни завершились удачным броском через голову. Секунда, и офицер восседал на грудной клетке чеченца, сильно разбившего об асфальт голову. Закончив с ним мощным ударом в голову, он устремился на помощь Свату.

В это время тот уже нагнал Шаха. Двинув ему ногой в пах, отчего бандит сложился напополам, Николай одной рукой таскал его за воротник пиджака, прижимая под ним заранее зажатый между пальцами «жучок», второй пытался вырвать барсетку.

Водитель и Полынь подскочили к Саватееву и Шаху одновременно. Сергей, не задумываясь, ударил пальцами чеченца по глазным яблокам. Взвыв от нечеловеческой боли, тот крутанулся на месте и присел на корточки. Придя в себя, дико закричала Балыкина и бросилась прочь.

Развернувшись к Свату, Сергей ударил ногой согнутого Шаха в солнечное сплетение. Судорожно глотая широко открытым ртом воздух, тот наконец разжал руку.

Охранники, вопреки предположению, не торопились помогать «чехам». Сначала послышались лишь их окрики. Только после того, как Сват выудил из барсетки Шаха небольшую пачку долларов, они трусцой направились к месту ограбления.

Но Сергей и Николай уже уносили ноги в сторону подготовленного под снос здания, бросив «заряженную» сумочку рядом с сидевшим на корточках Шахом.

– Ты ему костюм не порвал? – настороженно спросил Полынь, когда, перемахнув через кирпичный забор, они перешли на шаг.

– Нет, – уверенно ответил Сват и проскользнул в закопченный подъезд развалин. – А второго «жука» я все-таки внутрь барсетки всунул. Там дырка в одном из отделений. Уже в последний момент осенило, что он ее от грязи протирать будет и обязательно на «таблетку» наткнется.

По захламленной лестнице они поднялись на третий этаж. Здесь за прислоненным к стене обломком фанеры стояли оставленные недавно пакеты с вещами.

Сват выглянул в окно. Было тихо.

Полынь набрал номер Тумана.

– Что чеченцы делают?

– Отряхнулись. Шах накричал на своего охранника. Потом сели в машину. Сейчас отъезжают.

– Значит, милицию не вызывали? – уточнил Сергей.

– Нет, – успокоил Туман. – Я начинаю преследование.

* * *

Филиппов не исключал возможного наблюдения, которое организовали террористы за Сомовым, после того как он согласился выполнить их требования.

В областной центр он приехал на машине. Остановив ее недалеко от подъезда, где жил Виталий, осмотрелся.

Во дворе было тихо. Утро только вступало в силу. В предрассветной мгле в некоторых окнах горел свет. Ничего настораживающего.

По всем подсчетам, сегодня у Сомова выходной. Не исключено, что этот день он использует для выполнения задачи, которую поставил перед ним Шах. Проехав мимо детской площадки, примерно прикидывая маршрут, которым парень ходит на автобусную остановку, Антон съехал с дороги и остановился в торце дома.

Постепенно город просыпался. Все чаще стали проноситься по улице машины, во дворе появились люди, выгуливающие своих четвероногих друзей, а к остановке потянулся народ.

Виталия Филиппов увидел в зеркало заднего вида. С большой спортивной сумкой, ремень которой был перекинут через плечо, он легкой походкой направлялся к шоссе.

Антон нажал на кнопку стеклоподъемника. Едва слышно прожужжав, стекло опустилось. Бросив по сторонам взгляд и не заметив ничего подозрительного, Антон окликнул его.

Парень замер на месте, удивленно глядя на незнакомого человека, сидевшего за рулем «Мерседеса».

– Что, не узнал? – Антон расплылся в добродушной улыбке. – У охранника должна быть хорошая память на лица. Садись.

Не дожидаясь ответа, перегнулся через сиденье и открыл дверцу.

Виталий нерешительно обошел машину и медленно забрался в салон.

– Извините. – Он пристально посмотрел на профиль Антона, который в это время выруливал на дорогу, и виновато шмыгнул носом. – Что-то я вас не могу вспомнить.

– И не вспомнишь, – улыбнулся Антон, нажав на кнопку блокировки дверей. – Мы первый раз с тобой встречаемся. Хотя о тебе мне очень много известно, так же как и о находящейся в заложницах Балыкиной Насте.

Вцепившись в ручку дверцы, парень некоторое время переваривал услышанное. Затем встрепенулся:

– А куда мы едем? Мне на электричку надо.

– Значит, на вокзал. – Антон включил левый поворот и, пропустив встречную машину, развернулся в обратном направлении. – Я для начала хочу тебя спросить: ты Родину любишь?

– Да, – часто заморгав, ответил Виталий. – А вы, собственно, кто?

– Я представитель государственной структуры, которая поможет тебе избежать тюрьмы или смерти.

– Не понял.

– Какую задачу тебе поставил Шах?

– Какой Шах? – вопросом на вопрос ответил Сомов.

– Как представился тебе человек, с которым ты встречался в Завитаевске у крытого рынка?

– Когда? – Парень сделал удивленное лицо.

Трасса была почти свободной. Антон миновал поворот на железнодорожную станцию и мчался в сторону окраины города.

Казалось, Сомов этого не замечал. Однако от внимания Филиппова не ускользнула его попытка осторожно подергать ручку дверного замка. Затем рука медленно поползла в карман сумки.

– Не делай глупостей, – предупредил его Филиппов. – Если на такой скорости ты попытаешься что-то предпринять, мы оба погибнем.

Непроизвольно Сомов посмотрел на спидометр. Сто семьдесят километров в час.

За окном уже мелькали стволы вековых сосен. Где-то через километр – пост ГАИ. Немного сбросив скорость, Антон стал искать съезд. Наконец, заметив просвет между деревьями, съехал на проселочную дорогу и, углубившись в лес на расстояние, не позволяющее увидеть машину с трассы, заглушил двигатель.

– Открой, – Филиппов показал взглядом на бардачок.

Парень нерешительно стал выполнять требование. Крышка опустилась.

– Теперь достань мне два плоских черных кейса.

Откинув крышку ноутбука, Антон подсоединил к нему цифровую видеокамеру и, включив, развернул монитор к Виталию.

На экране появилось изображение. По изменившемуся лицу Сомова Антон догадался, что тот не ожидал, что встреча будет заснята.

Он с минуту тупо смотрел запись, потом отвернулся в окошко.

– Достаточно. Что вам от меня надо?

– Я в самом начале тебе сказал, – сворачивая оборудование, хмыкнул Антон.

– Вы, наверное, частный сыщик? – выдвинул предположение Виталий. – Вас наняла Маргарита Алексеевна.

– Не угадал, – Антон цокнул языком, догадавшись, что он имеет в виду мать Насти. – Негосударственные сыскные агентства не занимаются террористами и их пособниками.

Сказав это, он почувствовал на себе возмущенный взгляд.

– Вы на что намекаете?!

– На то самое, о чем ты подумал, – Антон пощелкал по клавишам ноутбука: – Полюбуйся.

На экране одна за другой стали появляться фотографии Шаха. На одной он был в камуфлированной форме на фоне заснеженных скал. Небрежно закинув автомат на плечо и придерживая его за ствол рукой, боевик о чем-то мирно беседовал с такими же, как и он, вооруженными людьми. На следующей сидел у костра с Басаевым. Показав с десяток снимков, сделанных в разное время журналистами иностранных СМИ, которые пользовались большой популярностью среди боевиков, Антон перевел взгляд на Сомова.

Насупившись, тот смотрел прямо перед собой. Было заметно, что он в растерянности.

– Еще ты можешь выдвинуть версию, будто меня наняли для того, чтобы проверить тебя на благонадежность. Поверь, Шах, шантажируя тебя любимой девушкой, уверен: ты сделаешь все для ее освобождения. Возможно, он поручил тебе просто съездить в ту же Москву и передать какие-то документы или деньги, наврав, что после этого отпустит Настю.

– Почему наврав? – встрепенулся Виталий.

– А возможно, используя твои навыки, – пропустив мимо ушей вопрос Сомова, продолжал развивать свою мысль Антон, – решили, чтобы ты вспомнил недавнее увлечение и поездил в аэроклуб, с целью выяснения, сколько самолетов и вертолетов находятся в исправном состоянии.

От этих слов Сомов заерзал на сиденье, словно оно стало колючим.

– Если будешь молчать, я буду вынужден задержать тебя до окончания операции по ликвидации диверсионной группы «Исламский Джихад», – не выдержал Филиппов. – Во избежание утечки информации. А там, глядишь, и как соучастник пойдешь…

– Ты что городишь?! – взорвался Сомов. Его лицо покрылось красными пятнами. – Откуда я знал? Да я сам в Чечне…

– Знаю, – спокойным голосом ответил Антон. – Мы и не ожидали от тебя другой реакции.

– А что, – Сомов взял себя в руки, – они хотят использовать самолеты для терактов?

– По всей видимости, да, – выдержав паузу, вызванную тем, что пришлось подумать, в каком объеме можно доверить информацию, по сути, малоизученному человеку, подтвердил Антон.

У него не было другого выхода. Если бы Родимов откомандировал с ним оставшихся в Москве офицеров-чеченцев, то можно было решить вопрос о внедрении в банду своего человека. Но генерал придержал братьев Батаевых и Джабраилова для выполнения каких-то иных задач.

– Я тоже не совсем доверял этим людям, – признался Виталий. – Но не видел выхода.

– Если пойдешь у них на поводу, то умрешь, – вздохнул Антон. – Твоя невеста тоже. Им не нужны лишние свидетели.

– Что я должен делать?

– Для начала подробно пересказать, как они вышли на тебя, о чем вы говорили с Хажбеком Бакуевым и куда ты сейчас направлялся.

Глава 8

Установленные на одежду и барсетку Шаха «жучки» чеченцы не обнаружили. До середины ночи Полынь и Туман, несмотря на слабое знание чеченского, едва сдерживали эмоции, прослушивая, что творится в квартире, где обосновались террористы.

Больше возмущался Шах. Слово «шайтан» он произнес не меньше сотни раз. Скорее всего, это касалось Свата, осчастливившего чеченца мощным ударом по детородным органам.

Речь напрямую передавалась в Центр, где занимались переводом. Уже через полчаса по экрану монитора пополз текст.

Ризван: – Это наркоманы, Хажбек.

Шах: – С чего ты взял?

Ризван: – Я видел у одного из них следы от уколов.

Шах: – Деньги украли.

Ризван: – Сколько?

Шах: – Почти две с половиной тысячи.

Ризван: – И все?

Шах: – А ты хотел, чтобы меня еще и убили?!

Ризван: – Зачем так говоришь? Я же дрался…

Шах: – Наверняка они колются дурью, которую мы же и поставляем.

Полынцев беззвучно рассмеялся:

– Издержки производства.

Обескураженные и оскорбленные ограблением, террористы угомонились только к полуночи. И то Ризван напомнил своему хозяину, что завтра рано вставать.

– Значит, нам тоже, – опуская спинку сиденья, зевнул Полынь.

Туманов последовал его примеру. Они не боялись проспать отъезд чеченцев. Едва в квартире вновь начнут говорить, вставленные в уши обоих офицеров миниатюрные телефоны оживут.

Уже в шесть утра оба чеченца были на ногах.

Некоторое время отчетливо был слышен голос Шаха. Ожил и монитор, на который из Центра стали отправлять перевод разговора. Ничего особенного. Речь шла о том, что надо заправить машину.

Потом его голос сделался тише и приглушенней, а затем и вовсе пропал.

– Барсетка и пиджак в его комнате, а он уперся на кухню, – ответил на немой вопрос Тумана Сергей. – Попасть бы в квартиру да во все комнаты «клопов» понаставить.

– Может, они сегодня заложницу не станут с собой таскать, – выдвинул предположение Туман.

– Снаружи они ее по-любому закроют, – цокнул языком Полынцев и посмотрел на часы. – Интересно, куда эти уроды в такую рань собрались?

– Слушай, – неожиданно осенило Туманова. – А если напечатать объявлений, что в связи с подготовкой к отопительному сезону проводится проверка квартир, и под эту марку проникнуть в их логово?

– Эти бумажки придется расклеить на все подъезды дома, а потом для профуры обойти почти сто квартир, – немного подумав, вздохнул Полынь. – Ведь Шах не дурак. Обязательно захочет узнать, были или нет слесаря у соседей. И потом, надо будет согласовывать этот вопрос с домоуправлением, а Филин категорически запретил такими способами решать подобные задачи.

– Звукосниматель?

– Бесполезно, – отмахнулся Сергей, – у них пластиковые стеклопакеты. Улавливает только шум.

Прибор, находящийся в распоряжении группы, был уже устаревшим и рассчитан на обыкновенное оконное стекло, с которого при помощи лазерного луча снималась вибрация. Одновременно электронный дешифратор переводил колебания в речь. Также разведчики располагали оборудованием, которое в городском шуме, при наличии эталона голоса интересующего объекта, позволяло подслушать его на расстоянии до нескольких десятков метров. Но маячить на таком удалении от Шаха было опасно.

Чеченцы провели на кухне больше часа. Все это время Полынь нервничал. Легко было догадаться, что террористы не только завтракали, но и обсуждали какие-то важные вопросы. Вывод напрашивался сам собой: Бакуев готовится к серьезному разговору. Наверняка это будет встреча с турком.

Наконец голоса стали отчетливей, а через минуту оба диверсанта отлично слышали бандитов.

– Пиджак напялил, – одними губами проговорил Туман.

Шах перешел на русский:

– Настя, ты на этот раз останешься дома. Не вздумай бежать. Все равно твой Виталий в наших руках.

– Давай ее свяжем и посадим в кладовку, – неожиданно предложил Ризван.

– Зачем? – Шах рассмеялся. – Она умная девушка. Пусть смотрит телевизор, отдыхает. Приготовит обед.

Послышались звуки отпирающихся замков, хлопнула дверь, скрипнули в замочных скважинах ключи, после чего террористы затопали по лестнице.

Улицы уже заполнились транспортом и пешеходами. Несмотря на это, Полынь отпустил машину с чеченцами на предельное расстояние. Их разделяли почти десять километров. Вызвано это было тем, что если Шах действительно направляется к Табанжи, тот наверняка проверит его на предмет слежки.

Как ни странно, но, миновав город, «девятка» террористов двинулась по направлению к областному центру. На часах было одиннадцать, когда наконец водитель Шаха, въехав на автостоянку перед небольшим баром, остановился.

Полынь с Туманом проехали мимо, свернули на первом же перекрестке направо, во двор старенькой двухэтажки, оказавшись с другой стороны заведения, которое решили посетить чеченцы.

Каково же было их удивление, когда они увидели здесь «Тойоту» Дрона.

Сам хозяин машины, в компании Лаврененко и Меньшикова, которому за темный цвет кожи дали кличку Арап, сидели чуть в стороне, на останках раскуроченной детской площадки, вокруг перевернутого вверх дном ящика. Три пластиковых стаканчика и бутылка водки в совокупности с помятым и уставшим видом ни у кого не вызывали сомнений, что с вечера эта троица изрядно погудела и теперь, найдя укромное место, решила поправить здоровье.

– Каким ветром? – набрав номер Дрона, который также заметил машину коллег, спросил, стараясь не глядеть в его сторону, Полынь.

– Недавно сюда приехал Табанжи, – лаконично объяснил Дрон. – А вы?

– Мог бы и не спрашивать, – усмехнулся Сергей. – Прекрасно знаешь, кого разрабатываем.

– Значит, у них тут «стрелка», – Дрон выдержал паузу, окинув взглядом двор. – Мы смогли только его машину на контроль поставить. Но он во время переездов ничего путного не говорит. Словно чувствует…

– Не унывай, – успокоил его Сергей. – Шах нашпигован до краев.

– Кстати, с тебя причитается, – усмехнулся Дрон в трубку. – Мы вывели из строя сканер, который Табанжи всегда носил с собой.

– Учту, – улыбнулся Сергей.

* * *

Шах в сопровождении Ризвана едва поднялся по ступенькам бара, как стеклянные двери услужливо распахнул охранник Табанжи.

– Я позабочусь о твоем хозяине, – недвусмысленно заявил он, слегка оттеснив Витригова назад, одновременно уступая путь Бакуеву.

Ризван непонимающе уставился на огромного бритоголового парня, затем перевел взгляд на своего шефа.

– Не волнуйся, – успокоил его Шах. – Большое количество людей привлечет внимание.

С этими словами он вошел внутрь. Турок еще вечером назначил встречу в этом месте. Хажбек уже знал, что заведение принадлежит чеченцу, на которого работал его водитель Бауди. Следуя впереди встретившего громилы, он миновал практически пустой в это время суток зал с зеркальными потолками, в которых отражались с десяток столиков, и проскользнул в один из отдельных номеров.

– Ну, здравствуй, брат, – Табанжи вышел из-за искусно сервированного стола и, сделав шаг навстречу, словно старого знакомого обнял Шаха. Затем, отстранив его немного от себя, осмотрел с ног до головы изучающим взглядом, будто убеждаясь, что с момента последней встречи у того во внешности не произошло никаких изменений, и только после этого указал рукой на стул с высокой спинкой.

Было душно. Сняв пиджак и отдав его стоящему у входа охраннику, он отпил из бокала минеральной воды и не спеша принялся за еду.

Напротив Бакуева также стояли приборы. Положив себе немного салата и кусок вареной баранины, обильно посыпанной зеленью, он последовал примеру турка.

Сначала, как и подобает в таких случаях, разговор велся ни о чем. Табанжи ругал повара, который готовил заказ, потом русскую погоду и ужасные дороги. Наконец, покончив с шашлыками из осетрины, хитро посмотрел в глаза Шаха.

– Знаешь, почему я тебя обнимал, словно мы не виделись сто лет?

– Наверное, решил проверить, ношу я с собой оружие или нет, – выдвинул предположение Шах.

Табанжи откровенно рассмеялся.

Лицо Бакуева сделалось удивленным.

– Видел, из кармана моего пиджака, который я отдал охраннику, торчала позолоченная авторучка? – успокоившись, заговорил турок.

– Да, – подтвердил Шах.

– Это детектор подозрительных радиосигналов.

– То есть? – не понял чеченец.

– Проверил, нет ли на тебе подслушивающих устройств.

– Ты мне не доверяешь?! – Бакуев побагровел.

– Как ты мог такое подумать! – Турок поднял руки, показывая свое возмущение. – Просто вчера на тебя совершили нападение. Вот я и подстраховался. Вдруг это была инсценировка, под шумок которой на тебя «жучков» навесили. Перед твоим приходом мой человек проверил этот номер более мощным прибором, хотя заведение принадлежит нашему брату.

– Откуда знаешь про нападение? – Шах почувствовал неприятный холодок тревоги. – Следил за мной?

– Назначив тебе встречу, я поставил своим людям задачу проверить, нет ли за тобой «хвоста», который, сам того не зная, ты бы сегодня притащил сюда. Нас должны видеть вместе только на стройплощадке, где ты занимаешься кадровыми вопросами, а проще говоря, поставляешь мне дешевую рабочую силу из Ичкерии и стран ближнего зарубежья.

– Прости, что я плохо о тебе подумал, – стушевался Шах.

– Как продвигаются дела?

– Мои люди нашли двенадцать квартир, где хозяева согласны принять постояльцев.

– Нужен запас, – Табанжи вытер салфеткой рот, – возможно, летчиков будет больше. Кстати, твой русский, который должен собрать сведения по аэроклубу, начал работать?

– Да, – подтвердил Шах.

– На ФСБ? – пошутил турок и беззвучно рассмеялся.

– Он сделает все как надо, – заверил Шах, затем, глотнув чая, слегка отстранился от стола и внимательно посмотрел в глаза Табанжи: – Я думаю, ты назначил встречу, чтобы посвятить меня во все дела. Тем более бомбы уже начали собирать.

– Ты угадал, – Табанжи вынул платок и промокнул им выступившие на лбу капли пота. – Именно поэтому ты здесь.

* * *

Лежа на верхней полке плацкартного вагона, подложив под подбородок кулак, Умид Чемтиев с тоской глядел в окно. Поля средней полосы России и небольшие рощи остались позади. За окном потянулось бескрайнее зеленое море. Вечнозеленые сосны и ели, которые покрывали становившиеся все более высокими холмы, плотной стеной стояли вдоль дороги.

Пятые сутки Умид и двое его бывших коллег в пути. Все ехали в разных вагонах и под другими именами и фамилиями. Он теперь Доку Шамиев. Поддельными документами их снабдили еще в Грозном. Однако там билеты оформляли на настоящие паспорта. Опасались, что встретится кто-то знакомый. Только в Москве воспользовались фальшивками. Каждому выдали на дорогу по триста долларов.

Перед отъездом всех тщательно проинструктировали и заставили выучить новую биографию. Сейчас дорожной милиции летчики объясняли цель поездки развернувшимся в Завитаевске строительством, где можно неплохо заработать.

Все они были уже не молодыми мужчинами, и, несмотря на национальность, к ним относились вежливо.

Из пяти пилотов, которых удалось разыскать боевикам, лишь один горел желанием участвовать в акции. Еще в девяносто четвертом его племянника сбили над контролируемой вооруженными отрядами оппозиции Дудаеву территорией Чечни. Звали его Лече. Спустя некоторое время весь тейп знал, что на стороне Завгаева воевали под видом инструкторов наемники из России. Этот факт подтвердился после неудачного штурма Грозного, попытка которого была осуществлена месяцем позже. Тогда в выведенных из строя танках, пошедших на штурм столицы Чечни, оказались офицеры российской армии. Лече был уверен, в смерти родственника виноваты русские. Они поставляли технику и вооружение оппозиции. Сами участвовали в боевых действиях.

В первую войну он воевал на стороне боевиков, был тяжело ранен, и сейчас, оправившись от ран, снова рвался мстить неверным. Третьего члена команды по имени Турпал, так же как и Доку, вынудили отправиться в «командировку», угрожая убить жену и детей.

Еще двоих они увидели только в Москве. Им этих людей показал издалека человек, отвечающий за пересадку летчиков в столице. В восьмидесятых те работали в Ингушетии и Дагестане. Оба пилота собирались отправиться следующим поездом.

Умид мог понять и Лече, и Турпала. Один загнан в угол, у второго ненависть затмила рассудок, но они были чеченцами. Ингуш и дагестанец – мусульмане. Но у него не укладывалось в голове, для чего, по сути, на верную смерть едут люди, живущие далеко за пределами не только Кавказа, но и России. Об этом он узнал на последнем инструктаже. Занимавшийся их отправкой араб проговорился, сказав, чтобы они не ударили в грязь лицом перед украинскими и эстонскими пилотами. Оказывается, большая часть летчиков были не мусульмане, а ненавидевшие Россию добровольцы.

Всем обещали по десять тысяч долларов и деньги на возвращение. Ознакомившись с планом, Умид пришел к выводу, что положение отнюдь не безнадежно.

Пролетев над нужным объектом, где через боковые двери будут сброшены бомбы, пилоты на предельно низкой высоте, меняя курс, летят каждый в своем направлении. Места посадок уже выбраны. Это брошенные поля. Там их будут поджидать машины. В самолетах останутся по нескольку накачанных водкой бомжей, одного из которых посадят за штурвал и устроят пожар. Пока спецслужбы разберутся, что к чему, летчики будут далеко…

Он уже смирился со своей участью. Главное, уцелела семья. Если ему будет суждено не вернуться домой, деньги получит жена. Это успокаивало. Старший сын уже сам может зарабатывать. Главное, чтобы брат Умида не склонил его к мысли уйти в боевики.

Постепенно, лежа на животе и подложив под подбородок руки, он задремал. Проснулся от того, что кто-то легонько тронул его за плечо. Умид открыл глаза и увидел перед собой лицо соседа по купе Дукваху Калоева. Крепко сложенный, с квадратным подбородком и сросшимися на переносице бровями чеченец, как и он, направлялся на стройку. В отличие от Умида, Дукваха не был летчиком, а ехал реально работать. Он был каменщиком. Работал в Москве. Но, что-то натворив там, покинул столицу. Прослышав про то, что одна из турецких строительных компаний ищет хороших специалистов, решил попытать счастья. По крайней мере, так говорил… Оказавшись в одном купе, они познакомились. Умид рассказал, что также едет в Россию на заработки, ни словом не обмолвившись о реальной цели путешествия.

– Просыпайся, – между тем заговорил Дукваха. – Я проводнице чай заказал, будем ужинать.

Есть не хотелось, но и бесцельно лежать на полке тоже порядком надоело. Умид спустился, вставил ноги в резиновые тапки, подтянул спортивные штаны.

Дукваха уселся за стол, на котором уже были порезаны сыр, колбаса и хлеб.

Кроме них, в купе больше никого не было. Престарелая чета, ехавшая с самого начала, сошла днем. Больше к ним никого не подсаживали. Да и станции, на которых останавливался состав, были маленькими. На перрон выползали лишь несколько старушек, торгующих пирожками с сомнительной начинкой и водкой.

Было душно.

Пожилая проводница принесла чай. Поставив стаканы на стол, она с опаской посмотрела сначала на одного, потом на другого кавказца и вышла.

– Везде нас боятся, – сокрушенно вздохнул Дукваха, рассматривая еще советских времен подстаканник. – Меня в Москве на каждом перекрестке менты потрошили.

– Не говори, брат, – забросив в рот кружок колбасы, Чемтиев отвел взгляд в окно и стал ее медленно пережевывать.

Дукваха Калоев сразу насторожил его. Едва оказавшись с ним в одном купе, Умид подумал, что этот человек либо приставлен боевиками для присмотра за ним, либо, как и он, едет для участия в теракте.

«Наверняка и у него документы не настоящие», – рассуждал про себя летчик, наблюдая за отражением своего попутчика в оконном стекле. Уже был вечер, и в купе горел свет, поэтому он отчетливо мог разглядеть каждую деталь лица своего соседа, пытаясь угадать, какую из двух миссий он выполняет.

Сам не зная того, Умид был прав только в одном: документы у нового знакомого были не настоящими, и хотя ни одна экспертиза не сможет обнаружить подделку, кроме имени, в нем все было легендой. В остальном летчик ошибался.

Вахид Джабраилов и еще двое офицеров-чеченцев, Шамиль и Иса Батаевы, были наконец введены в игру генералом Родимовым. Все они сели в Москве, в разные вагоны.

Сотрудники ФСБ, работающие по Завитаевску, быстро и оперативно узнавали через диспетчера, в какие вагоны и на какие места брались билеты кавказцами, которые, словно перелетные птицы, в массовом порядке рванули из Чечни в забытый богом городок. Из всех разведчиков-диверсантов только Вахид, по прозвищу Джинн, ехал в купе с предполагаемым террористом. Иса и Шамиль – с обычными людьми.

Несмотря на то, что каждый уважающий себя чеченец умеет построить себе кирпичный дом от фундамента под крышу, перед убытием в командировку с ними в течение недели провели занятия. Даже дали возможность попрактиковаться на одной из многочисленных московских строек. Теперь тяжело заподозрить, что они не те, за кого себя выдают.

* * *

Едва закончив говорить с Дроном, Полынь переключил оборудование, настроенное на частоту «жучка», установленного в машине Шаха, на радиомикрофоны, которые они накануне со Сватом прикрепили к одежде и барсетке террориста. Вставил в ушную раковину небольшой наушник. Сразу отчетливо послышались шаги двух человек. Значит, Шах еще не дошел до места встречи.

Во всех странах огромные средства шли на разработку и усовершенствования как оборудования для снятия и передачи информации, так и контрустройств. Гарантированный поиск и обнаружение разного рода закладок обеспечивает целый комплекс разного рода устройств. Это нелинейные радиолокаторы, исследующие «отклик» «жучка» на воздействие электромагнитным полем, магнитно-резонансные локаторы, использующие явление ориентации молекул в магнитном поле, или детекторы, сканирующие частоты, одновременно испускающие акустический сигнал. Полынь был уверен, весь перечень подобного оборудования Табанжи не стал бы тащить с собой через границу, а приобрести его здесь довольно тяжело. Скорее всего, он ограничился маломощным детектором, встроенным в авторучку. Обычно оптимальный радиус действия устройства таких габаритов не превышает полуметра.

С другой стороны, подобную игрушку можно было вывести мощным радиосигналом, навсегда приведя в негодность. Вопрос заключался лишь в том, как подобраться к нему на минимальное расстояние. Дрону это удалось. Интересно, как?

Тем временем наушник ожил.

Турок и чеченец говорили на русском. Это обрадовало Полынцева. Не будет обычной в таких случаях задержки с переводом речевого сообщения через Центр. Вскоре стало ясно, у Табанжи нет больше сканера, а самое главное, он не подозревает, что его попросту вывели из строя и чудо-техника находится в нерабочем состоянии.

Чем дольше слушал Сергей разговор двух террористов, тем сильнее колотилось сердце. Уже одной только магнитофонной записи длившейся около часа встречи было достаточно, чтобы понять масштабность и продуманность предстоящего теракта. Подтверждались предположения Антона по поводу использования малой авиации.

– Бомбы самодельные, – вполголоса говорил Шах. – Но сделаны настоящими знатоками своего дела.

– Что они из себя представляют? – поинтересовался Табанжи.

– Мы заполнили на одну треть пластидом двухсот-килограммовые бочки, – принялся пояснять Шах. – Вставили в него по нескольку детонаторов на одинаковом расстоянии друг от друга, а свободное пространство занимает батарея и специальное устройство, которое при касании земли замкнет контакт прежде, чем вся эта конструкция попросту разрушится. Основной вес в нижней части, и вставленные перед самой погрузкой в специально приваренные кронштейны четыре стабилизатора будут удерживать эти емкости в вертикальном положении.

– Какова масса взрывчатого вещества?

– Сто пятьдесят килограммов, – самодовольно проговорил Шах.

– Сколько всего таких бомб вы изготовили?

– Пока десять, – голос Шаха выдал волнение.

– Это очень мало! – почти вскричал Табанжи, но, взяв себя в руки, перешел на более спокойный тон. – Надо в четыре раза больше…

– Я понимаю, – раздался сокрушенный вздох Шаха. – Большие трудности со взрывчаткой.

– Что нужно, чтобы ускорить процесс?

– Той взрывчатки, которую доставили вы, уже практически не осталось. Кроме нее, деньги…

– Будут вам деньги, – не задумываясь, ответил Табанжи. – Еще одна партия пластида на подходе. Учти, люди уже едут сюда. Кстати, как поступишь с ними потом, после бомбардировки?

– Нанятым для этого летчикам и тем, кто будет работать в грузовом отсеке, мы сказали, будто их задача – пролететь над целями, а потом каждый направляется к месту своей посадки в безлюдных районах. На самом деле подорвем машины в воздухе, как только они сбросят бомбы.

– А не боишься этим вызвать недовольство прибалтийских и украинских националистов? – после некоторых раздумий спросил Табанжи. – Да и чеченцы после такого обмана неизвестно, как себя поведут.

– Хорошо, – после небольшой паузы проговорил Шах. – Я пересмотрю план.

– Сделайте так, как и обещали, – медленно проговорил турок. – Места здесь безлюдные. Возможно, кому-то удастся спастись.

– Я понял…

– Теперь о тебе, – Табанжи сделал несколько глотков чая, а может, вина. Это отчетливо было слышно Полынцеву. – Насколько мне известно, ты в розыске. Я в любой момент могу сказать, что нанял тебя, не зная прошлого. Просто ты пообещал мне рабочих, и я согласился. Любое расследование акции придет к выводу, что я просто жертва. Поэтому меньше появляйтесь в публичных местах. Чаще меняйте квартиры. Те, кто приедет в ближайшее время, должны будут сразу прибыть на стройку и начать работать. Причем делать это лучше тех работников, которых мы набираем из числа местного населения. Никаких склок, наркотиков и прочего беспредела.

После того как Шах с Табанжой расстался, разъехались вслед за своими объектами Дрон и Полынцев. По дороге Сергею удалось узнать адрес запасного убежища Шаха. Оказывается, Бауди давно позаботился об этом. Оставалось теперь раньше него оказаться в квартире и обстоятельно подготовить ее к приему новых постояльцев.

* * *

Генерал Родимов появился в Завитаевске вместе с майором ФСБ Данилой Линёвым.

Среднего роста, русоволосый, контрразведчик давно был знаком большинству офицеров группы. Он был введен в объединенный контртеррористический штаб еще несколько лет назад для осуществления взаимодействия между силовыми структурами. Нередко лично, вместе с разведчиками, принимал участие в боевых операциях. Осуществлял оперативно-розыскные мероприятия и напрямую замыкался на своего директора.

Оба выглядели уставшими.

Накануне утром Антон, обобщив всю полученную информацию, передал ее по закрытым каналам связи Родимову.

Судя по всему, генерал провел бессонную ночь. Не исключено, что и члены Совета безопасности тоже.

Квартиру для генерала и Линёва разведчики нашли с трудом, хотя еще каких-то пару недель назад можно было легко поселиться в любой части города. Это говорило о том, что террористы все это время не сидели сложа руки. Строителям, среди которых будут и боевики, прибывающим для проведения работ по реконструкции комбината, жилплощадь бронировалась заранее, и многие горожане даже получили предоплату.

Неторопливо осмотрев две скромно обставленные комнаты, кухню, раздельный санузел, генерал снял пиджак и галстук, оставшись в одной рубашке и безукоризненно отглаженных брюках. Надел вынутые из небольшого дорожного чемоданчика тапочки и, всунув в них ноги, направился в гостиную.

Здесь уже вовсю хозяйничал Лаврененко. Следуя инструкции, он проверил все помещения на наличие «жучков», и теперь занимался установкой генератора шумов.

Линёв из окна разглядел и запомнил номера и марки находящихся во дворе машин.

– Кому принадлежит сия обитель? – усаживаясь в продавленное кресло, Родимов вопросительно посмотрел на Антона.

– Бабулька одна здесь жила, – Антон опустился на стоящий напротив диван. – Сын забрал ее в Верхогорск на лето, чтобы за внуком присмотрела, а сам с женой на море укатил.

– Чем ее отрок занимается? – как бы невзначай поинтересовался генерал.

– Мастер по ремонту холодильных установок. Тридцать пять лет от роду. Не судим, отслужил срочную в мотострелковом полку Кантемировской дивизии… Жена бухгалтер…

– Хорошо, – генерал махнул рукой, – а соседи?

Антон вкратце рассказал, кто живет на одной с генералом площадке.

Обычная формальность. В очередной раз шеф проверил, как отнеслись к соблюдению инструкций его подопечные.

Отойдя от окна, Линёв установил на столе ноутбук, подсоединил к нему модуль закрытой связи.

– Разрешите, товарищ генерал? – в дверях комнаты появился Лаврененко.

Родимов, не поворачивая головы, кивнул.

– Все помещения проверены. Оборудование, исключающее прослушивание дистанционно, установлено.

– Спасибо, вы свободны. – Генерал дождался, когда хлопнет входная дверь, и наконец перешел к делу: – У меня было предостаточно времени, чтобы изучить весь материал, который вы собрали. Включая и тот, что касается вашей оплошности с обыкновенными бандитами, которая закончилась гибелью офицера.

Рассматривая висевшую на стене репродукцию какого-то абстракциониста, Антон слушал и не мог понять, что это – нагоняй или прелюдия к разговору.

– Удалось установить, где сейчас бомбы, о которых Шах упоминает в разговоре с Табанжи? – В ожидании ответа Родимов забарабанил по подлокотнику пальцами.

– Пока нет, – покачал головой Антон.

– Предположения?

– Могут изготовлять где-то в окрестностях Завитаевска, – Антон потер переносицу.

– В своих докладах вы мало говорите о Джеке Стенджере. Это как можете объяснить?

– Пока он занят производственными проблемами, взвалив на себя часть функций турка.

– Как обстоят дела с Сомовым?

– Дважды ездил на прыжки. – Антон выдержал паузу, собираясь с мыслями. Генерал перескакивал с одного на другое, а после нескольких бессонных ночей Антон слегка «тормозил». – Я ждал ваших указаний, какую информацию подсунуть турку.

– Сам что по этому поводу думаешь?

– Дезинформировать Табанжи, что все машины исправны, – больше мрази сюда вытянет. – Антон, словно ища поддержки, бросил взгляд на безучастно стоящего у стола Линёва. – А на подступах к летному полю накрыть.

– Не знаю, – генерал посмотрел в окно, за которым в ветвях тополей резвились воробьи. – Не хотелось бы в центре России войну устраивать. Тем более наверняка операцию спланируют на раннее утро, а начнут с того, что ударят вначале по зданию УВД. Это единственная в городе реальная сила, которая представляет для них угрозу. Возможны жертвы. Заблокируют дороги из областного центра. Для этого много не надо. Подорвать железнодорожную ветку, а у шоссе поставить пару пулеметов. Для загрузки бомб, подготовки самолетов и взлета достаточно часа. Нужно установить район сбора террористов непосредственно перед началом акции. Наверняка туда уже завезено оружие. Ты что по этому поводу думаешь, майор? – Родимов наконец переключился на Линёва.

Отойдя от стены, тот прошел к столу, собираясь с мыслями:

– Сотрудники нашего ведомства из Верхогорска тоже не сидели сложа руки. Ставятся на учет квартиры, которые снимают люди Шаха. Осуществляется негласная проверка прибывающих в Завитаевск чеченцев. Сразу после получения информации о возможном теракте под усиленную охрану взяты объекты, которые Табанжи предложил атаковать. В окрестностях, согласовав вопрос с Министерством обороны, разместили посты ПВО, вооруженные «Иглами». Все мероприятия проведены скрытно.

– А чем милиция занимается? – осторожно поинтересовался Антон.

– На последнем заседании объединенного штаба решили, что пока они усилят проверку грузов на дорогах. УВД Завитаевска сейчас наверняка под наблюдением боевиков, и любые изменения в режиме работы могут навести террористов на мысль, что произошла утечка информации.

– Федор Павлович, – Антон метнул в сторону Линёва настороженный взгляд, словно пытаясь угадать, ответит на его вопрос в присутствии представителя другого ведомства генерал или нет. – А где наши чеченцы?

– Им поставлена задача внедриться в группу террористов. Пока все идет по плану, – не моргнув глазом ответил генерал. – Коллегам майора Линёва, – он с уважением посмотрел на Данилу, – находящимся в Чечне, удалось установить личности нескольких пилотов, когда-то летавших на подобных типах самолетов, одновременно бросивших все дела и отправившихся в Россию. Сейчас Джинн с одним из них направляется сюда.

– Рискует, – задумчиво произнес Филиппов. – Как я понял, строителей-террористов люди Шаха вербуют по всей Чечне. Если попадется кто-то из Курчалоевского района, откуда он и братья Батаевы родом, могут опознать.

– У тебя есть на эту роль другие кандидаты? – с издевкой спросил генерал. – До сих пор язык как следует не выучили. Полынцев работал с Шахом под девизом – баня, а через дорогу раздевалка. Отправлял в Управление запись разговоров между террористами, потом ждал ответ. И заметь, при самом благоприятном раскладе задержка составляет почти час! Инициатива нашего участия в оперативной разработке Шаха, Табанжи и Стенджера исходила от Краснова, хотя это прерогатива их конторы, – Родимов показал пальцем на Линёва. – Нам удалось убедить всех, что лучше вас, людей, которые провели на Кавказе за последние пять лет большую часть времени и лично знакомы с некоторыми фигурантами, никто с этим не справится.

– Полынцев не так долго служит. Половина группы и вовсе впервые участвует в подобной операции, – попытался оправдаться Антон. – Да и ориентированы мы были на другие страны. Английский, немецкий – пожалуйста… Но в то же время у нас есть трое коренных жителей Чечни. Я, например, рассчитывал, что они сразу включатся в работу.

– Хватит, – отмахнулся генерал и встал. – Надо бы с дороги ополоснуться.

С этими словами он направился в душ.

* * *

Выйдя на перрон Завитаевска, Джабраилов поставил объемистую сумку на покрытый слоем пыли асфальт и огляделся.

Перед приземистым одноэтажным зданием вокзала, выкрашенным в розовый цвет, в тени тополей стояла серого цвета «девятка». За рулем один человек. Чуть поодаль старенький «Москвич». Несколько встречающих маялись у вагонов, дожидаясь, когда пассажиры выйдут.

– Дыра! – раздался голос вышедшего из вагона попутчика.

Джинн умышленно задержался на перроне. Он прекрасно знал, настоящее имя ехавшего с ним в одном купе чеченца не Доку Шамиев, а Умид Чемтиев. Сейчас он собирался предложить ему вместе отправиться на комбинат, а потом заняться поисками жилья.

– Сюда недавно мой родственник приехал, – выслушав предложение, заговорил Умид, при этом его глаза забегали. – Он, наверное, уже все организовал. Если что, встретимся на стройке.

– Так тем более, – Джинн решил любой ценой зацепиться за Чемтиева. – Неужели твой родственник не поможет земляку?

– Хорошо, – припертый к стенке, согласился Умид. – Поехали на комбинат, в отдел кадров.

Найти единственное крупное предприятие в городе не представляло особого труда, и уже спустя каких-то двадцать минут они стояли у проходной.

– Вам надо пройти вдоль забора, – вооруженный резиновой дубинкой охранник показал рукой направление, – там повернуть направо, и через пару сотен метров увидите несколько голубых вагончиков с логотипом компании «ТАН». Это их администрация.

Солнце еще не успело добраться до зенита, но было достаточно жарко. Умид едва передвигал ноги. По лицу градом катился пот.

– Ты заболел? – забеспокоился спецназовец.

– Давление, – лаконично ответил чеченец. – Разница во времени и климат. Я уже старый…

– Давай свою сумку, – Джинн решительно взял багаж своего подопечного.

Вскоре они оказались у огороженной сеткой «рабица» бетонной площадки, на которой было установлено пять одинаковых вагончиков. Подошли к проходной. В небольшой остекленной будке сидел охранник в темно-зеленой куртке и такого же цвета штанах. Рядом лежала кепка с длинным козырьком. На ее передней части красовался логотип компании. Джабраилов сразу понял, что перед ним турок.

– Здравствуй, – обратился он на русском, нагнувшись к окошку. – Мы по поводу работы.

– Документы давай, – со страшным акцентом потребовал охранник.

Джинн сунул в окошко паспорта.

«Как же ты их проверять будешь, если с трудом говорить-то можешь?» – мысленно задал вопрос Вахид.

Но турок и не собирался заглядывать в розовые книжицы с двуглавым орлом. Он снял со стоящего на столе аппарата прямой связи трубку и что-то быстро заговорил.

Вскоре подошел невысокого роста чеченец.

Обменявшись несколькими фразами с охранником, он пролистал паспорта и смерил взглядом сначала Джинна, потом Чемтиева, который, согласно паспортным данным, был Шамиевым. При этом от Вахида не ускользнула легкая растерянность во взгляде мужчины, которого он с трудом, но узнал. Это был не кто иной, как Шах собственной персоной.

«Интересно, – подумал Вахид, – как он представится?»

Настоящее имя террориста было Хажбек, фамилия Бакуев.

– Меня зовут Назым Исхаков, – заговорил на родном языке Шах. – Пойдемте со мной.

Перешагнув через порог сияющего белизной вагончика, Джинн ощутил приятную прохладу. Едва шумя, работали кондиционеры. Пройдя за перегородку, делящую помещение пополам, они оказались в небольшой комнате со столом, на котором стоял компьютер, четырьмя стульями вдоль стены, украшенной стендом с требованиями работодателя, инструкцией по мерам безопасности и кратким описанием истории компании «ТАН».

– От кого вы узнали о строительстве? – задал Шах первый вопрос, одновременно указав рукой на стулья.

– Я школу строил в Грозном, – заговорил Чемтиев. – Платили мало, работали много. Неделю назад туда приехал ваш представитель…

– Понятно, – кивнул Шах. – Было заметно, что его больше интересует Вахид. – А ты?

– Я случайно в Москве узнал, – пожал тот плечами.

– Там чем занимался?

– Работал, – неопределенно пожал плечами Вахид. – Фирма была. В общем, охраняли бизнесменов.

– Знаешь, – Шах вышел из-за стола, – здесь нельзя врать. У нас серьезная компания. Я не поверю, что чеченец просто так сорвался из Москвы. Здесь ты можешь довериться мне. Мы ведь земляки и поймем друг друга.

– Я действительно охранял бизнесмена, – вздохнул Вахид. – Он тоже чеченец. Звали Асламбек.

– Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени? – нахмурился Шах.

– Его убили месяц назад.

– А где ты был в это время?

– Рядом, – вздохнул Вахид.

– Значит, твой хозяин мертв, а ты живой?

– Я не убегал! – Вахид изобразил на лице возмущение. – Собаки, которые его убили, уже предстали перед своим богом.

– Они русские?

Лицо Вахида стало злым:

– Да.

– Хорошо, – Бакуев повертел в руках паспорт. – Он настоящий?

– Нет.

– А как тебя зовут?

– Дукваха Калоев, – выдержав паузу, едва слышно назвал Джинн имя убитого в начале лета вместе со своим хозяином промышлявшего разбоем и киднеппингом чеченца.

Биография этого человека легла в основу легенды, разработанной в аналитическом центре ГРУ при содействии МВД, которое предоставило материалы дела.

– В жизни бывает разное, – вздохнул Шах. – А почему не вернулся на родину?

– В направлении Кавказа мне не дадут проехать и часа, – резонно заметил Джинн.

– Вот вам адрес, где будете жить, – Шах взял со стола листок и что-то на нем нацарапал карандашом. – Это недалеко. Работы начнутся через два дня, когда соберем бригаду монтажников. Ты, кстати, что умеешь делать? – Он испытующе посмотрел на Вахида.

– До войны был каменщиком.

– Хорошо, – кивнул Шах. – Нам нужны люди такой специальности. Я отксерокопирую ваши паспорта, и вам их вынесут к проходной. Сейчас напишите вот здесь, – он взял из стопки небольших карточек, лежащих на столе, две и протянул Вахиду, – свое имя и фамилию, под которыми приехали, а ниже – размеры одежды и обуви.

* * *

Лече Дугуев стоял в проходе вагона, глядя на мелькавшие за окном сосны, когда к нему подошли двое сотрудников милиции и, представившись, потребовали документы.

Сделав недовольное лицо, он вынул из заднего кармана паспорт и протянул лейтенанту.

– Куда едем? – открывая первую страницу, спросил милиционер.

– К брату, – буркнул Лече.

– Что-то не так? – уставился немигающим взглядом из-за спины офицера здоровенный сержант.

– Тебе понравится, если каждый день по десять раз будут задавать одни и те же вопросы и требовать паспорт? – с возмущением выкрикнул чеченец. – Что, если кавказец, значит, бомбу везу?

– А это мы сейчас проверим, – хохотнул сержант.

– Какое купе? – повеселел лейтенант, пряча паспорт к себе в карман.

– Э, отдай документы! – разозлился Лече.

– Купе какое? – повторил вопрос старшего сержант.

Лече заметил, как его рука потянулась к висевшей на поясе дубинке.

Неожиданно двери тамбура открылись, и в коридоре появились еще двое кавказцев. Лече не видел их раньше, но лицо одного из них показалось ему знакомым.

Скорее всего, они уже имели беседу с милицией, потому как и сержант, и лейтенант просто посторонились, пропуская их мимо себя.

Однако один из мужчин неожиданно встал напротив лейтенанта, посмотрел на Лече и заговорил по-чеченски:

– Тебя тоже проверяют?

– Уже достали, – становясь багровым от злости, подтвердил тот. – Хотят в вещах порыться.

– Э-э, – засуетился сержант, беря под локоть заговорившего с Лече чеченца. – А ну пошли отсюда!

– Погоди, командир, – чеченец освободился от руки блюстителя порядка. – Это наш земляк. Мы, в отличие от русских, не бросаем своих в беде.

– Вы что, знакомы? – с безразличием во взгляде спросил лейтенант.

– Нет. – Чеченец прижался спиной к дверям купе, пропуская проводницу, что-то недовольно пробурчавшую себе под нос. – Только вы не там боевиков ищете. Они сейчас в горах сидят, а не катаются в поездах по России.

– Послушай, Федор, – лейтенант попытался изобразить на лице злость, – а ты хорошо этого горца проверил?

– Да вы что! – возмутился чеченец. – Я только вещи уложил!

– Руслан! – окликнул его второй. Он прошел чуть дальше и наблюдал все это время за происходящим со стороны. Этот был немного ниже ростом и худее своего попутчика. Однако по едва уловимым чертам лица можно было предполагать, что они братья.

– Погоди, – отмахнулся чеченец и вновь посмотрел на милиционера. – Давай, если ничего не найдешь у этого человека, я подам на тебя в суд за вымогательство. Они, – он показал пальцем сначала на одного, потом на второго кавказца, – подтвердят. Ты требовал триста долларов за спокойствие. По сто с каждого. Нас здесь специально собрал.

– Да я тебя сейчас! – сержант выхватил дубинку и замахнулся.

– Погоди! – рявкнул лейтенант. – А если найду?

– Что именно? – Кавказец немигающим взглядом уставился на офицера.

– Наркотики, оружие…

– Тогда ты его по закону посадишь, – чеченец упер руки в бока. – А я тебе еще триста баксов дам.

– Да пошли вы, – лейтенант вернул паспорт Лече и направился прочь.

– Спасибо, брат, – Лече пожал руку своему спасителю.

– Да брось, – перешел на чеченский тот. – В другой раз ты меня выручишь.

– Вы где едете? – спросил Лече.

– Соседний вагон, третье купе.

– А я вот, – он показал на двери своего. – Заходите вечерком.

– Кажется, клюнул, – пройдя через следующий тамбур, облегченно вздохнул Иса.

– Скоро узнаем, – Шамиль поторопил его, подтолкнув рукой в спину.

Сцена, разыгранная в проходе вагона, была спланирована заранее. Еще утром детали инцидента были оговорены с лейтенантом Егоровым и его подчиненными, сопровождавшими поезд в качестве милицейского патруля.

Сегодня два офицера спецназа ГРУ, Иса и Шамиль Батаевы, должны втереться в доверие к летчику Лече Дугуеву, ехавшему под фамилией Алхастов, в билете которого напротив станции назначения был впечатан Завитаевск.

Первый шаг сделан. Осталось наведаться под вечер в гости. Сам пригласил, а если бы этого не произошло, то под предлогом проверить, не домогался ли патруль еще раз.

* * *

Играя верхушками вековых сосен, ветер издавал звук, похожий на шум моря. Здесь, внизу, он почти не чувствовался. Толстые стволы деревьев и густой кустарник не давали разгуляться наполненному запахами лесных трав и хвои весельчаку.

Поднявшись на вершину хребта, Антон остановился. Оглядев открывшееся с высоты птичьего полета сплошь зеленое пространство, снял с плеча старое, с перемотанным изолентой цевьем, двуствольное ружье шестнадцатого калибра, в простонародье именуемое «централкой», поправил висевший на поясе патронташ и вытер свободной рукой пот со лба.

Шедший позади него Дрон, поравнявшись с командиром, последовал его примеру. Татарин, усевшись на почерневший пень, стянул кирзовый сапог и критически оглядел огромных размеров дыру в носке. Видневшаяся из нее пятка была бордовой.

– Надо было портянки или, на худой конец, носки шерстяные надеть, – сокрушенно вздохнул он.

– Чего же ты так? – Дрон сверху вниз посмотрел на прапорщика, потом на Антона, что-то высматривающего в низине, и усмехнулся. – Это членовредительство.

Несмотря на то, что оба обильно смазали открытые участки тела репеллентом «Тайга», комары, мошка и пауки не давали покоя. Ко всему, смешавшись с потом, этот крем попадал в глаза, отчего их начинало резать.

С утра, разбившись на две группы, спецназовцы обходили окрестности Завитаевска, осматривая брошенные деревеньки, здания пилорам, давно переставшую функционировать лыжную базу. В общем, все, где можно было устроить схрон с оружием либо наладить производство взрывных устройств.

Полынь, с той же задачей, работал южнее города. С ним ушли остальные офицеры.

В Завитаевске из всего состава группы остался один лишь Лаврененко. Он постоянно крутился на машине в районах, где появлялся Шах, записывая все, о чем тот говорил. Линёв, «экспроприировав» закрепленную за Дроном «Тойоту», «знакомился» с Табанжи.

Антон вынул станцию и связался с Полынцевым:

– У тебя как?

– Пока чисто. – В телефоне раздался смачный шлепок, характерный, когда убивают какого-то кровососа. – А у вас?

– А у нас в квартире газ, – Антон присел на корточки. – Мы смещаемся в сторону летного поля. Сейчас находимся на сто метров севернее высоты двести пятьдесят и один.

Станции «Арахис» имели большую степень защиты от прослушивания, и разведчики не опасались обмениваться по ним практически любой информацией.

– Там проселков много, – согласился с ним Сергей. – Да и расстояние небольшое для быстрого подвоза.

– То-то и оно. – Антон убрал станцию и, выпрямившись, начал спуск. За ним потянулись остальные.

Легенда была проста. Лесники проводят рейд в целях выявления незаконных вырубок древесины. В форме хозяев тайги, с видавшими виды дробовиками, спецназовцы походили на потешное войско.

Прошли еще пару километров. Встречающиеся на пути проселочные дороги давно поросли травой. Не было видно даже следов легковых автомобилей. Осмотрели останки бывшего лесхоза. Дощатое здание пилорамы давно никто не посещал, а с десяток домов живших когда-то здесь людей сгорели в результате лесного пожара.

– Да, – протянул Дрон, оглядывая несколько гектаров обугленных стволов деревьев. – Интересно, тушили или дождь помог?

– Тушили, – Шаяхметов показал в сторону границы горелого леса, за которым стояли нетронутые огнем сосны. – Видишь, землю пропахивали? Это огонь отсекали.

– Большая редкость в наше время, – Дрон сплюнул.

– Город рядом, – выдвинул предположение Антон. – Вот и средства нашлись…

– Погоди, – лицо Дрона сделалось сосредоточенным. – А может, не только город?

– А ведь ты прав, – Антон развернулся к нему спиной. – Достань карту.

Дрон отстегнул ремешок клапана замызганного рюкзака и вынул оттуда полевую сумку:

– Держи!

Филиппов быстро нашел место, где они находились, и связался с Родимовым:

– Федор Павлович, вы не могли бы уточнить, в окрестностях Завитаевска были какие-нибудь военные объекты?

– Отчаялся что-то найти и решил заработать другим способом? – на полном серьезе поинтересовался тот.

– В смысле? – Антон не понял подвоха.

– Ну, например, начать торговать секретной информацией, – усмехнулся генерал. – Слово «были» после сокращения многих типов вооружения неуместно. В основном так говорят о покойниках. У нас в этих лесах десятки баз законсервировано. А значит, надо спрашивать «есть?» или «нет?». Ладно, я тебя понял. Жди.

– Думаешь, территорию брошенного военного городка используют? – насторожился Дрон.

– Если он здесь есть, – подтвердил Филиппов. – Давайте пройдем это пожарище и передохнем.

Однако «тон-вызов» станции заработал раньше, чем они успели расположиться у небольшого ключа, весело журчащего меж заросших мхом камней.

– Слушаю, Филин, – ответил Антон.

– В трех километрах к востоку от тебя «точка». – Генерал выдержал паузу, словно давая переварить услышанное. – Прекратила свое существование в начале девяностых. Хозяин объекта РВСН. Но я думаю, там вряд ли что-то можно найти.

– Понял, – Антон отключился и задумчиво потер переносицу.

Если брать по срокам сокращения и хозяину объекта, там стояли на боевом дежурстве баллистические ракеты, именуемые на Западе «Сатана». Это несколько пусковых установок, а вернее, шахт, из высокопрочного бетона и стали, плюс бункер, размещенный на двадцатипятиметровой глубине. Возможно, охраняется. Хотя…

– Закончить перекур, – он встал и отряхнул мешковатые брюки. – Проверим один объектик.

Через полчаса ходьбы они наткнулись на полусгнивший столб с прикрепленной к нему табличкой, которая гласила: «Опасная зона. Проход, проезд запрещен».

– А ведь те же грибники наверняка не знают, что это в прошлом.

– Точно, – согласился с Антоном Дрон. – И обходят это место стороной.

Двинули дальше. Пересекли заросшую травой и небольшими березками неглубокую траншею с отвалами земли на обе стороны. Было заметно, что трактор, тащивший своеобразный плуг, проходил здесь последний раз лет пятнадцать назад, а до этого с завидным постоянством. Более мелкие и сильнее заросшие траншеи были едва различимы. Они в свое время выполняли роль противопожарной полосы. Не допустить распространение верхового пожара они не могли, а вот если горела опавшая хвоя и листва, это – одна из самых эффективных мер.

Пройдя еще с полкилометра, увидели два ряда проволочного ограждения. Между ними в оставленной, красной от ржавчины малозаметной заградительной проволоке можно было увидеть останки запутавшихся в разное время диких животных и даже крупных птиц.

Не спеша пошли вдоль периметра. Территория базы обильно заросла травой и кустарником, практически полностью скрывавшими от посторонних глаз невысокие сооружения из бетона непонятного назначения. Пройдя с километр, дважды под прямым углом повернув налево, оказались перед въездом. На выкрашенных когда-то зеленой краской воротах красовались проржавевшие звезды.

– Глянь, Антон, – Дрон взглядом показал на бетонные плиты, которыми была уложена дорога, и с опаской посмотрел по сторонам.

– Вижу, – нахмурился Филиппов.

Ею много лет не пользовались. Слой грязи и пробившиеся между стыками плит деревца красноречиво говорили об этом. Однако за последние несколько дней здесь проехало, по меньшей мере, четыре машины типа «Газель».

Антон подошел к воротам. На них висел новенький замок.

– Делаем вид, что мы обыкновенные идиоты, случайно вышедшие сюда. – Поправив ремень висевшего за спиной ружья, он направился в сторону леса. Дрон и Татарин, уже слегка прихрамывавший на правую ногу, последовали его примеру.

– Вернемся ночью, – отойдя на почтительное расстояние, негромко заговорил Филиппов. – Пока нужно получить схемы размещения бункеров.

– Пункт управления, комнаты отдыха, кухня, столовая, помещение с генератором, – начал перечислять Дрон.

– Каждый подобный объект строился с учетом характера местности, свойств грунта, сейсмических особенностей района и еще кучи самых разных условий, – перебил его Антон. – Поэтому не торопись блеснуть знаниями.

– А вдруг здесь просто кто-то из местных плодоовощную базу устроил? – выдвинул предположение Татарин.

– В середине лета? – Дрон хмыкнул.

Неожиданно позади них хрустнула ветка.

Обернувшись на звук, разведчики опешили. Офицер и двое солдат с автоматами наперевес почти бегом направлялись следом за ними.

– Значит, все-таки не исключено, что здесь обосновались нехорошие дяди, – едва слышно пробормотал Дрон. – Объект под охраной.

– Начальник караула, старший лейтенант Иванов, – приложив руку к уголку камуфлированной кепки и тяжело дыша, представился офицер.

– А мы здесь занимаемся поиском незаконных вырубок, – Антон протянул для приветствия руку. Случайно наткнулись на вашу часть, – словно ища поддержки, он оглянулся на своих товарищей.

– Здесь же кругом таблички висят, запрещающие соваться в этот район, – лейтенант сделал строгое лицо.

– Извините, – Антон развел руками. – Больше не повторится.

Филиппов уже понял, что перед ним не настоящий патруль, а бутафория. У офицера неправильно закреплены звезды на погонах, пистолет в кобуре не пристегнут к ремешку, что является грубым нарушением. Так называемые «караульные», не спрашивая разрешения своего начальника, достали сигареты и закурили, вяло отмахиваясь от наседавших комаров. Недостатков во внешности было не счесть. Не соответствовали возраст, прическа. Но все это с лихвой перекрывало наличие у рядовых автоматов двух разных типов. Один держал в руке новенький «АК-74», второй прислонил к дереву «АКМ». Оба имели даже разный калибр.

– Ну что, – Антон виновато улыбнулся, – в комендатуру нас отправите?

– Да нет, – лжеофицер почесал место укуса комара на запястье. – Просто не надо испытывать судьбу. Это запретная зона. Идите.

Изобразив на лицах неописуемую радость, «лесники» рванули прочь.

– Я боялся, как бы они в спину из двух стволов, – тяжело дыша, проговорил Дрон, когда они отошли на приличное расстояние от места разговора с «караулом».

– Ты тоже все понял? – Антон оглянулся.

Никто не собирался их преследовать, но на всякий случай, изобразив на лицах страх, они почти бегом преодолели около километра.

– Дураку понятно, – подал голос Татарин, – бутафория.

Антон на ходу достал карту, которую перед этим сунул за пазуху форменного пиджака, и навигатор. С минуту шли молча. Сориентировавшись, он резко поменял направление, приняв левее.

– Вы останетесь рядом с выездом из леса, вот у этого озера, – остановившись, он ткнул пальцем в голубой кружок, который огибала проселочная дорога. – Я переодеваюсь и дую к машине. Через час привезу на это место два комплекта снаряжения. Приборы ночного видения. Работать как на войне. Выбираете позиции и наблюдаете за базой. На территорию проникать не надо.

Глава 9

– А почему ты не хочешь снять задачу с Полынцева? – Выслушав доклад Антона, генерал уставился на него немигающим взглядом.

– Не уверен, что, кроме этого объекта, они не облюбовали еще что-нибудь.

– Согласен. – Генерал прошел из угла в угол комнаты.

Только что он закончил говорить с заместителем командующего РВСН. Тот заверил, что в окрестностях Завитаевска с середины девяностых годов стратегических объектов нет. Ракетная база, на которой размещались до начала девяностых несколько межконтинентальных баллистических ракет «РС-22», именуемых в России «Воевода», а по западной классификации «SS-18 "Сатана"», выведена из состава Ракетных войск стратегического назначения. Оборудование демонтировано. «Изделия» вывезены и уничтожены, согласно договору о сокращении стратегических наступательных сил, подписанному еще Горбачевым и Рейганом в середине восьмидесятых.

– Пойдем, лесник, перекусим, – генерал направился на кухню.

– Времени нет, – Антон бросил взгляд на часы. – У меня встреча с Сомовым.

– Когда он выходит на Шаха?

– Сегодня вечером, – Антон все же поднялся с дивана и направился следом за Родимовым. – Мы приготовили «сюрприз» для Табанжи. Попытаемся, чтобы он попал к нему в кабинет.

– Что за сюрприз? – спросил генерал, открывая холодильник и вынимая из него пакет пельменей.

– Все схемы и записи Сомов сделал в специальном блокноте, в обложку которого вмонтировали радиомикрофон.

– Не боишься, что найдет?

– Уже нет, – покачал головой Филиппов, – на этот счет у меня есть план.

– Ты любое мероприятие должен согласовывать со мной, – нахмурился Родимов, ставя на огонь наполненную водой кастрюлю. – Тем более, когда вопрос касается возможного провала.

– Если вычислит, что его ведут, – Антон виновато шмыгнул носом, – берем его вместе с Шахом, и одновременно ликвидируем тех, кто на базе, которую сегодня нашли. Материалов для задержания достаточно.

– А ты уверен, что это принесет пользу? – наблюдая за пузырьками закипающей воды, нахмурился Родимов. – Мы не знаем, сколько сюда прибыло боевиков. Чем они занимаются на обнаруженном тобой объекте. Вдруг там окажется лишь пятая часть бандитов, в задачу которых входит поднять переполох в городе? Кроме того, пока известна лишь половина адресов проживания выдающих себя за строителей террористов в самом городе и прилегающих деревнях.

– Я рассчитываю, что в случае ареста у нас появится возможность одним махом получить эти списки. Можно, в крайнем случае, через Линёва подключать ФСБ. К тому же милиция…

– Ты не считай местную контору смежников идиотами, – перебил его Федор Павлович. – Эти ребята оказались намного шустрее вас и также ведут разработку Шаха. Они хорошо информированы о вашей деятельности. Милиция тоже не сидит сложа руки. А как ты думал, почему штаб назван объединенным? – увидев недоумение в глазах Антона, усмехнулся Родимов. – С моим появлением соответствующие указания из своих министерств получили все силовики области. Только некоторые – в несколько завуалированной форме. До рядовых милиционеров настоящая причина усиления бдительности не доведена. Они считают, что это связано с большим притоком людей, привлеченных на реконструкцию предприятия. Обычное дело. Кстати, как ты понимаешь, на сегодняшний день численность населения Завитаевска увеличилась на восемьсот человек, и это – строители. Представь, если из них хотя бы десять процентов боевики.

– Все равно, – Антон присел на край пластиковой табуретки. – Нам надо забрать у Шаха девушку, которую тот удерживает в качестве заложницы, в обмен на информацию.

– О Балыкиной мне известно. – Генерал вскрыл ножом фирменную упаковку и стал опускать пельмени в закипевшую воду. – Вопрос по поводу этой дамы нужно решать немедленно…

– В смысле? – встрепенулся Антон.

– В прямом. – Генерал накрыл кастрюлю крышкой и сел напротив. – За довольно длительный срок, проведенный с бандитами, она могла что-то узнать. Скорее Шах просто ликвидирует ее и твоего так называемого агента. Он, кстати, представляет еще большую угрозу.

– Нам известно, куда переехал Шах, – напомнил Родимову Антон. – Дом рядом с железнодорожным вокзалом. Два этажа.

– Хочешь организовать побег? – Родимов поднялся и, заглянув под крышку, выключил газ. – Надо это сделать так, чтобы этот отморозок не догадался о помощи извне.

– И до того, как он поедет на встречу с Сомовым, – проговорил Антон. – Тогда он его не тронет. Ведь она знает о договоренности и после исчезновения жениха сразу сообщит обо всем в милицию.

– Согласен, – генерал отошел от плиты к окну и уставился на Филиппова немигающим взглядом.

– Что? – Антон растерялся.

– Слушай, я, по-моему, пельмени сварил. Не слишком ли жирно, что генерал еще и на стол накрывать будет?

Антон рассмеялся и, встав со своего места, полез в шкаф для посуды.

* * *

Отвезя Дрону и Татарину снаряжение, а главное, оборудование для ведения наблюдения и съемки, Антон поехал на вокзал. Быстро отыскал нужный адрес.

Он успел связаться с Лаврененко, который сообщил, что Шах со своим охранником находятся в районе комбината. Там был развернут для администрации «ТАН» небольшой городок, где террорист после прибытия поезда из Москвы проводил некоторое время.

Девушки с ними не было.

Антон оглядел двухэтажное строение с плоской крышей, расположенное почти у железнодорожного полотна. Такие дома в основном строили для работников станций в застойные времена, и назывались они «типовыми». Их можно было увидеть в любом уголке страны. Два подъезда. Оба этажа имели балконы.

Он поднялся на второй этаж. На каждой площадке по две квартиры. Прислушался. Было тихо. Осмотрел замки. Их было два. Один, по всей видимости, врезали совсем недавно. Возможно, подручные Шаха. Антон поморщился. Отмычки, которыми он располагал, были непригодны для него. Это стало видно с первого взгляда. Похоже, замок был снят с квартиры, которую Шах снимал раньше.

«Неужели они возят его с собой? – удивился он про себя, разглядывая причудливую, напоминающую вопросительный знак форму скважины. – Когда все закончится, надо это ноу-хау прихватить. Пусть в лаборатории изучат».

Обойдя дом со стороны железнодорожного полотна, как бы невзначай бросил взгляд на крышу. Козырек сильно выступал за габариты здания. Это давало мало шансов без страховочных приспособлений удачно спрыгнуть на балкон. Он посмотрел на часы. Рабочий день был в самом разгаре. «А что, если попробовать через соседей? – мелькнула мысль. – Если кто-то есть дома, просто задам глупый вопрос. Если нет, то наверняка удастся проникнуть в квартиру».

Он вновь вернулся на площадку второго этажа. Дом стоял на отшибе. Людей видно не было. Все на работе.

Надев резиновые перчатки, несколько раз надавил на кнопку звонка. Тишина. Вынув отмычки, быстро и без проблем открыл замок. Бесшумно проскользнув в прихожую, закрылся. Еще раз прислушался. Ничто не говорило о том, что в квартире кто-то есть. Пройдя в комнату, по пути заглянув в кухню и спальню, поднырнул под тюлевую занавеску и открыл щеколду. Оказавшись на балконе, глянул вниз. Вдоль путей неторопливо шагал обходчик. Присев за бетонную плиту ограждения, Антон дождался, когда тот пройдет мимо. Звонка на сотовый от Лавра не было. Значит, торопиться некуда. Шах еще на комбинате.

Наконец мужчина скрылся из виду. Быстро перемахнув на соседний балкон, Антон присел под подоконником. Прислушался. По-прежнему было тихо. Попытался, прикрывшись от света руками, разглядеть, что творится в комнате. Диван, стол, телевизор и шкаф. Людей нет.

Скорее всего связав, или пристегнув наручниками к трубе, они заперли девушку в ванной.

Несколько раз дернув ручку балконной двери, понял, что, не ломая, внутрь через нее не проникнуть. Оставалась форточка. Она была открыта и затянута зеленой противомоскитной сеткой. Аккуратно, постоянно бросая взгляд на пути, он вынул при помощи складного ножа небольшие гвозди. С трудом протиснув голову и туловище, перевесился через перекладину рамы и уперся ладонями в подоконник. Усмехнулся, представив себя со стороны, и втянул ноги, зацепившись носками туфель за оконный переплет. Собравшись с силами, бросил корпус вперед, одновременно держась за край подоконника. В спине что-то хрустнуло, однако почти без шума удалось опуститься на ковер.

Несколько секунд, затаив дыхание, пытался определить, есть ли кто в квартире. Затем достал пистолет и направился в ванную.

К его удивлению, она была пуста.

Осторожно прошел в спальню. Тоже никого. Прокрался на кухню и только тут нашел, что искал. С заклеенным скотчем ртом, со связанными веревкой ногами, прислонившись к плоскому радиатору батареи отопления, сидела девушка. Левая рука была пристегнута наручником к трубе.

Антон улыбнулся, спрятал пистолет за пояс и достал ключ, который был в связке с отмычками. Освободив руку, приложил палец к губам и осторожно снял скотч.

Девушка всхлипнула. По щекам прокатились две крупные капли слез.

Он развязал узел на веревке.

– Вы за мной пришли? – едва слышно спросила она.

– Нет, – пошутил он, – мне нужна батарея, к которой тебя пристегнули.

Она улыбнулась.

Он огляделся. Рядом стоял стол с неубранной посудой. С другой стороны – газовая плита. Нужно было найти что-то такое, чем пленница могла бы воспользоваться, чтобы освободиться от наручников, и в то же время находящееся на таком удалении, будто она смогла дотянуться сама.

Он открыл духовку. Забитая сковородами и разным хламом, она была черная от копоти. Стал осторожно вынимать из нее посуду и ставить на пол. Ничего. Открыл расположенную ниже крышку. Этот отсек предназначался для притока воздуха. Обычно нерадивые хозяева забивают его разным хламом. И не ошибся. Выгребая болты, шайбы, гаечные ключи и молоток, нашел кусок проволоки. Умело загнул его и бросил под батарею.

– Пошли! – Взяв Балыкину за руку, он направился к дверям и только тут вспомнил, что не закрепил сетку на форточке. Ничто не должно дать бандитам повода подумать, будто девушке помогли бежать извне.

Он вернулся на балкон, уже воспользовавшись дверью, быстро вставил гвозди в старые дыры. Пройдя в комнату, закрыл за собой дверь. Критически оглядел результаты своего труда и только после этого двинулся в прихожую. Здесь его ждало разочарование. Замок и изнутри открывался ключом.

Девушка стояла в коридоре, растерянно следя за его действиями.

– Уходить будем через балкон, – сказал он ей и с решительным видом направился обратно в комнату.

Однако спускать ее вниз, на ограждение балкона первого этажа, откуда можно было уже легко спрыгнуть на землю, не решился. Воспользовался старым маршрутом.

– Кто вы? – уже в машине спросила она.

– Ангел-хранитель, – на полном серьезе ответил Антон, включая передачу. – И запомни, если еще раз, не дай бог, ты попадешься Шаху, скажешь, что бежала сама.

– Он сегодня собирался меня отпустить, – неуверенно пробормотала она.

– Ты сама-то хоть веришь в это? – Антон с удивлением посмотрел на Балыкину.

– Я не верила, но надеялась.

– Насчет отпустить не знаю, а вот опустить тебя и твоего жениха в могилу или на дно одного из многочисленных в этих краях болот и озер этот человек мог.

– А где Виталий? – заволновалась она.

– С ним все в порядке. – Антон свернул в глухой переулок и остановился. – Тебе есть где пару дней отсидеться?

– Хажбек будет в Завитаевске еще долго, – она всхлипнула. – И он знает, где живет моя мама.

– О маме не беспокойся, – Антон заглушил двигатель и всем корпусом развернулся в ее сторону. – Сейчас я отвезу тебя к одному человеку, и ты дашь показания, как оказалась в заложниках.

По мере того как сказанное доходило до сознания Насти, она медленно подняла на него взгляд. Глаза ее расширились от ужаса и были полны слез.

– Я… Я не была в заложниках. Я сама.

– Тогда поедем обратно? – разозлился Антон. – Чего ты испугалась? – Он задал этот вопрос и одновременно понял, почему девушка повела себя так странно. – Боишься, что Виталий узнает о твоей работе?

Она опустила голову:

– Надо было как-то жить…

– Во-первых, это не оправдание, а во-вторых, – Антон выдержал паузу, взвешивая все «за» и «против» своего аргумента, – не согласишься, Виталий все узнает из других источников. Причем эти источники располагают документальными подтверждениями твоей деятельности.

– Как это понять?

– Видеосъемка, например…

– А можно…

– Постараемся, – догадавшись, что она хочет получить гарантии сохранения в тайне своих приключений, ответил Антон.

Достав сотовый, он набрал номер Линёва.

– Данила, это Филин, – едва на том конце ответили, представился он. – Ты сейчас где?

– Еду домой, – имея в виду снятую на двоих с Родимовым квартиру, ответил контрразведчик. – А что?

– Я сейчас передам тебе одного человека, – он покосился на Балыкину, сжавшуюся на сиденье в комочек. – Она желает дать показания по нашему другу. И реши вопрос о ее исчезновении на пару дней.

– Понял.

* * *

За окном купе, на фоне багряного заката, частоколом, подобно древним укреплениям, мелькали верхушки сосен. Черные и розовые цвета с резкой границей притягивали взгляд, словно языки пламени костра.

– Послушай, Лече, – обратился к новому знакомому Шамиль. – А поехали с нами! Зачем далась тебе эта стройка? Доберемся до Владивостока, найдем своих. Будем русских лохов на бабки разводить. Знаешь, как мы в Москве жили? Скажи, брат. – Он толкнул в бок сидящего рядом Ису. Вместо ответа тот цокнул языком, что красноречиво говорило само за себя – хорошо.

– Не могу, – Лече прижал правую руку к груди, давая понять, что благодарен за участие в его судьбе. – Я обещал…

– Ну, ты даешь, брат, – не унимался Шамиль. – Русские разрушили наши города, убили столько людей, а ты, чеченец, едешь строить им завод!

Эти слова оказались роковыми для самолюбия горца. Он вперился взглядом в гостя:

– Поэтому и еду. У меня родственник погиб от их рук. Я еду мстить.

– Как это? – Иса с Шамилем переглянулись. – Построишь стенку, которая упадет через год? – Оба откровенно рассмеялись.

Эффект превзошел все ожидания.

Лече соскочил со своей полки и нагнулся к Шамилю так, что тот ощутил его дыхание:

– Я летчик и еду мстить. Сейчас много истинных мусульман уже там, еще больше в пути. Мы захватим самолеты и разбомбим их города.

Шамиль сделал удивленное лицо:

– Извини, брат, я не хотел тебя обидеть…

– Ничего, – Лече успокоился и вернулся на свое место. – Хотите заработать, поехали вместе проливать вонючую кровь неверных. Я могу за вас поручиться.

– Надо подумать, – Иса отвернулся от окна и посмотрел на брата.

– Такие дела не решаются за одну минуту, – согласился с ним Шамиль.

– Неужели вы боитесь? – удивился Лече. – Когда ты разговаривал с поганым ментом, я подумал, в твоей груди львиное сердце.

Теперь уже не разведчики набивались в компаньоны террористу, а он уговаривал их встать в ряды.

– А оружие?

– Оно уже там, – Лече самодовольно усмехнулся. – Нас никто не ждет в самом центре страны неверных, поэтому у русских не получится праздновать победу. Пока они стянут в эту глушь войска, мы растворимся, оставив реки крови.

– А как ты объяснишь, кто мы?

– Каждому моджахеду, отправившемуся для участия в акции, разрешено под свою ответственность брать с собой надежных и проверенных людей, – самодовольно ответил террорист. – Я хорошо разбираюсь в людях и готов за вас держать ответ хоть перед Шахом, хоть перед самим Аллахом.

– Кто такой Шах? – осторожно спросил Иса.

– Он там главный, – коротко пояснил Лече. – С самого начала воюет за свободу Ичкерии.

– Раз такое дело, – Шамиль с задумчивым видом поскреб пальцами подбородок, – грех остаться в стороне. Или я не прав, брат? – он уставился на Ису.

– Как скажешь, – Иса вздохнул и перевел взгляд на Лече. – Дело в том, что мы не все тебе рассказали. Но раз ты не боишься открыть свои тайны, мы тоже обязаны быть честны. Я и мой брат три года воевали. Потом его ранили в ногу. Зацепило меня.

– Значит, вы опытные воины! – воскликнул Лече, прикидывая в уме, сколько он получит за этих людей.

Еще перед отъездом человек, который инструктировал летчиков, обещал поощрить деньгами того, кто возьмет с собой родственника или хорошего знакомого. За того, кто уже имеет боевой опыт, по восемьдесят долларов. Плюс двадцать пять, если он моложе тридцати пяти лет, но и не мальчик. Если же эти люди доберутся до Завитаевска самостоятельно и на них не будут затрачены деньги ни на билеты, ни на оформление «левых» документов, половина этой суммы также ляжет в карман моджахеда.

* * *

Остановив машину рядом с вокзалом, Бауди заглушил двигатель и вопросительно посмотрел в зеркало заднего вида на Шаха.

– Ризван сходит один, – вытирая со лба рукой пот, решил эмиссар. – Девчонка будет вести себя хорошо.

Расценив это как приказ, Ризван вышел из машины и направился в сторону их нового убежища.

Шах посмотрел на часы. До встречи с Сомовым оставалось сорок минут. Нужно было торопиться. Он нервничал. Предстояло заманить парня в машину и вместе с невестой вывезти за центральный рынок. Там, по заверению Бауди, на месте долгостроя жилого дома много укромных мест, где можно надежно спрятать хоть сотню трупов. Район, по его словам, безлюдный и пользуется дурной славой у местного населения. Когда-то на прилегающих улицах орудовал насильник, который заводил свои жертвы в загаженные подвалы новостройки, творил свои дела, после чего убивал.

Личность преступника установили, но на момент задержания он был уже мертв. Как следовало из актов судебно-медицинской экспертизы, подозреваемый отравился некачественной водкой за трое суток до того, как к нему в квартиру вошли сотрудники милиции. Дело было закрыто и передано в архив. Однако по городу ходили упорные слухи, что худосочный пятидесятилетний алкаш-одиночка не мог совершить пять убийств, а тем более изнасиловать свои жертвы. Не укладывалось в голове, как с неряшливо одетым и пьяным мужчиной соглашались идти в недостроенное здание вполне приличные женщины. Ставилось под сомнение и предположение о том, что он, мол, сначала бил их по голове, а потом волок на себе. По пяти эпизодам не было ни одного свидетеля.

Люди упрямо не хотели верить в версию правоохранительных органов и стороной обходили это место, считая, что настоящий маньяк просто на время «залег на дно».

Быстро темнело. Шах снова посмотрел на часы и перевел взгляд в окно.

В тот же момент из-за угла появился Ризван. Вид его был растерянный. Озираясь по сторонам, он подбежал к машине и, плюхнувшись на сиденье, захлопнул за собой дверь.

– Где девчонка?! – опешил Шах. – Красится перед встречей с женихом?

– Шах, – упавшим голосом заговорил Ризван. – Она сбежала.

– Как?! – взревел чеченец, подскочив на сиденье. Однако он тут же взял себя в руки и, скрипнув зубами, повторил вопрос.

– Дотянулась до газовой плиты, все вывернула из нее и нашла кусок проволоки…

– Хочешь сказать, что жалкая проститутка смогла освободиться от наручников?

– Это легко сделать, – подтвердил Бауди.

– Вот, – разжав ладонь и развернувшись на сиденье, Ризван показал крючок, сделанный из куска обыкновенной проволоки.

– Но дверь…

– Спустилась через балкон, – вздохнул охранник и виновато опустил голову.

– Ух! – Шах с силой ударил основанием кулака по сиденью. – Как теперь быть? Парень не увидит этой шлюхи, и что тогда? Если мы заманим его в машину, что без шума сделать не удастся, заберем добытый материал, а потом убьем, то она уже завтра обо всем расскажет в милиции, если уже не сделала этого. А вдруг она и Сомову успела позвонить?! Из-за нее мы провалили такую операцию! – Он схватился за голову. – У-у.

На какое-то время в машине воцарилась тишина. Наконец успокоившись, Шах достал сотовый и набрал домашний номер Насти.

Трубку взяла ее мать.

– Здравствуйте, – стараясь скрыть акцент, вызванный волнением, с наигранной веселостью поприветствовал он женщину. – А Настю можно?

– Она у подруги третий день живет, – без намека на тревогу ответила мать и положила трубку.

– Поехали, – скомандовал он Бауди. – Она просто спряталась у кого-то из своих знакомых. Не в ее интересах нас закладывать.

– Почему? – удивился Бауди, разворачивая машину.

– Какая женщина захочет такой позор? – сказал Шах на русском. – В публичный дом работал проституткой. Потом за деньги у меня жил. Скажем, отпустили его невеста прямо сейчас. Дадим денег.

К условленному месту подъезжать не стали. Въехав во двор «хрущевки», Шах и Ризван дальше направились пешком. Шли не спеша. Вот и перекресток, за которым у здания школы была назначена встреча.

Внимательно оглядывая прилегающую местность, не заметили ничего подозрительного. Было уже достаточно темно, и на улицах зажглись редкие фонари.

Силуэт Сомова Шах заметил первым и, бросив по сторонам настороженный взгляд, окликнул:

– Виталий!

Сомов был во дворе школы. Вход в него был чуть дальше.

Услышав оклик, Виталий подошел к забору из металлических прутьев. Под мышкой он держал толстый ежедневник.

– Где Настя?

– Как?! – Шах удивленно посмотрел на Ризвана, потом вновь перевел взгляд на Сомова. – Она тебе еще не звонила?

– Нет, – с металлическими нотками в голосе ответил парень.

– Плакать стала, – чеченец развел руками. – Мы ее еще в обед отпустили…

– Не верю, – Виталий стал пятиться. – Мы так не договаривались.

– Клянусь! – Шах начал нервничать. – Зачем она нам? И потом, это незаконно. А мне не нужны неприятности. – Он сунул во внутренний карман руку, собираясь достать приготовленную для парня тысячу долларов.

Реакция Виталия была неожиданной. Он отскочил назад и укрылся за деревом.

– Ты что, – не выдержал Ризван. – Совсем больной, да?

Тем временем Шах, дождавшись, когда мимо пройдет группа подростков, вынул деньги и положил на бетонное основание, куда были вмонтированы прутья ограждения.

– Вот возьми, я тебя не обманул. Мы отойдем, только и ты нас не обмани… Ладно? Оставь на этом месте то, что просили…

– Где Настя?! – не унимался парень.

– Детьми клянусь, отпустил я ее! – почти взвыл Шах. – Мне от начальства досталось, что я так поступил, и она злой на меня стал!

Слова подействовали. Сомов нерешительно вышел из-за укрытия и осторожно подошел к ограждению. Взял сверток с деньгами. Не заглядывая в него, сунул в карман, а на его место положил ежедневник.

– Я все здесь расписал и нарисовал, – снова начав пятиться, охрипшим от волнения голосом произнес он. – Что не понятно, там, на первой странице, мой домашний телефон…

* * *

– Ну, вот и все, – облегченно вздохнул Антон, когда Виталий зашел за угол трансформаторной будки, служившей все это время его укрытием.

Он спрятал пистолет в наплечную кобуру и, одернув пиджак, потрепал Сомова за плечо.

– Куда деньги? – спросил Виталий.

– Давай сюда, – Антон протянул руку. – Они наверняка фальшивые.

Сомов протянул ему пакет.

– Что мне делать дальше?

– Дальше? – зачем-то переспросил Антон. – Сейчас я тебя и Настю довезу до Верхогорска. Завтра звонишь на работу и говоришь, что болен. Справку тебе оформят. Я позабочусь. – Он внимательно посмотрел на Виталия. – Есть где спрятаться на несколько дней?

– Найду, – не задумываясь, ответил Сомов. – У друзей зависнем.

– Нет, – Антон категорически покачал головой. – Это меня не устраивает. Надо снять квартиру подальше от центра, но с телефоном.

Филиппов был уверен: стоит этой парочке оказаться в компании ровесников, и за пивом, «по секрету», они расскажут о своих злоключениях, не упустив поведать о том, как какие-то дяди им помогали. Через день об этом будет знать весь областной центр, а чуть позже и Завитаевск.

– А деньги? – хмыкнул Виталий. – Я за прыжки почти тысячу отдал. Так что еще пришлось занимать.

– Хорошо, – Антон потер пальцами висок, пытаясь сосредоточиться. – Решим вопрос. Хотя на твоем месте я бы постеснялся задавать его.

– Почему? – удивился Сомов.

– В это дерьмо ты со своей подружкой попал по собственной инициативе. Если бы мы ее сегодня не отыскали и не освободили, то сейчас численность населения области сократилась бы на два человека. – Увлекая за собой парня, он направился к машине, которую оставил на прилегающей к школе улице. – Если узнаю, что вы с Настей не выполняете условий конспирации, позабочусь о том, чтобы в целях обеспечения вашей безопасности тебя вместе с ней поместили в следственный изолятор.

– Ух, как все серьезно! – Парень криво усмехнулся.

– Представь себе.

Едва они уселись, как подошел Котов. В руках у него была объемистая спортивная сумка. В ней малогабаритная винтовка с оптическим прицелом. Морщась от боли в сломанных ребрах, Олег устроился на заднем сиденье. Опухоль с лица спала, однако оно еще было синим от побоев. Во время встречи Шаха с Сомовым он сидел на крыше небольшой пристройки к учебному корпусу, не сводя подсвеченного угольника прицела с террориста.

– Чего ждем? – прекратив возиться, спросил он.

– Доклада Лавра.

Прапорщик следил за перемещением машины Шаха. Из опасения, что чеченцы лишь сделали вид, будто уходят, а на самом деле решат все-таки расправиться с Сомовым после того, как он окажется где-то в безлюдном месте, Антон поставил Лаврененко такую задачу.

Наконец раздался телефонный звонок. Антон приложил трубку к уху:

– Слушаю, Филин.

– Они отъезжают.

– Все?

– Да.

Отключившись, Антон повернул ключ в замке зажигания.

* * *

Джинн не удивился, когда узнал, что его и представившегося Доку Шамиевым чеченца поселят вместе. Он прекрасно знал биографию и настоящее имя своего подопечного. Умид Чемтиев с самого начала их знакомства своим поведением и настроением наводил на мысль о том, что едет в Завитаевск по принуждению.

Снятая компанией недалеко от комбината квартира больше напоминала казарму с кубриковой системой размещения военнослужащих. В двух ее комнатах стояло в общей сложности шесть двухъярусных кроватей с логотипом «ТАН». Всего здесь могло разместиться двенадцать человек. Посередине каждой комнаты стол. Стулья, посуда на кухне, постельное белье, все по количеству человек.

Уже к вечеру приехавшим чеченцам привезли рабочую форму. Оранжевая каска, зеленые куртка и штаны, ядовито-желтого цвета резиновые сапоги.

Кроме них, в квартире жили двое граждан Турции и один украинец, которого звали Гоша Буценко. На вид ему было лет тридцать, может, чуть больше. Среднего роста, плотного телосложения мужчина оказался замкнутым человеком. Дальше знакомства дело не пошло. Турки и вовсе не знали русского языка. Они заняли места в соседней комнате.

С утра отправились на работу. Часть рабочих жила в специально смонтированных модулях, рядом с комбинатом. В основном это были иностранцы. Они уже успели освоиться и довольно раскованно себя вели. Остальные были разбросаны по городу. В семь утра небольшие автобусы объезжали адреса и собирали тех, кто жил на квартирах.

После недолгого инструктажа по мерам безопасности, который проводил через переводчика один из представителей компании, всех распределили по бригадам. Джинн и Чемтиев снова попали вместе.

Бригадир, щуплый, похожий на негра турок, уже работал в России и довольно сносно знал язык.

Он также напомнил меры безопасности, заставил расписаться за них в специальном журнале, объяснил, где находится инструмент, какой график работы, и определил задачу на ближайшую неделю.

Все десять человек были отправлены на заливку фундамента под корпус очистных сооружений. Траншеи и котлован были вырыты, арматура уложена. Весь процесс автоматизирован. Машины с установленными на них бетономешалками подъезжали к специальному устройству, сливали в огромный чан раствор, который потом подавался по трубам в нужные места.

В задачу бригады входило быстро устранять пустоты, специальными приспособлениями ровнять каждый слой и монтировать опалубку.

Несмотря на свою физическую выносливость, Джинн, направляясь на обед в специально оборудованную столовую, чувствовал страшную усталость. Чемтиев, напротив, выглядел нормально. Лишь промокшая на спине и под мышками куртка говорила о том, что все это время он не сидел сложа руки.

В огромном, похожем на спортзал сооружении, собранном из готовых металлоконструкций и отделанном снаружи рифленым железом, все выстраивались в очередь, которая быстро продвигалась мимо длинного стеллажа. Несколько поваров проворно выставляли на него специальные керамические подносы, разделенные на несколько секторов. Один, самый большой, был заполнен похлебкой с лапшой, второй, чуть поменьше, похожим на плов варевом, а в третьем стояла пластмассовая кружка с соком. Там же лежали замотанные в салфетку ложка и вилка.

– Нам так ничего и не сказали насчет зарплаты, – закончив есть суп и развернув импровизированное блюдо к себе той стороной, где был рис, заметил Джинн.

– Скажут, – пробурчал Умид и как-то странно, исподлобья посмотрел на Вахида. – Ты действительно приехал сюда работать?

– Да, а что? – Джинн сделал удивленное лицо.

– Извини, но я слышал твой разговор с Исхаковым, – имея в виду Шаха, Умид слегка наклонился в его сторону. – Странный ты выбрал способ спрятаться от милиции.

– Почему? – перестав жевать, Вахид уставился на коллегу.

– Давай отложим этот разговор на вечер, – неожиданно предложил Чемтиев и вновь принялся за еду.

Остаток первого рабочего дня показался Джабраилову вечностью. Не потому, что не терпелось узнать, на что намекал Чемтиев. Просто монотонность непривычной для него работы изнуряла.

Вернувшись домой, они по очереди приняли душ. Попили чаю.

Джинн не торопился возобновлять начатый Чемтиевым во время обеда разговор. К тому же возле них постоянно крутился рабочий с Украины.

– Прогуляемся, – перейдя на родной язык, предложил Умид, отодвигая от себя кружку. – Заодно город посмотрим.

– Хорошо, – согласился Вахид.

– Я не верю тому, что ты рассказал, – едва оказавшись на улице, вполголоса заговорил Умид.

– Почему? – растерялся Джинн.

– Не знаю, – откровенно сказал летчик.

Вахид некоторое время шел молча. На вечерний город опустилась прохлада. Но она не радовала его.

Направляясь вдоль тротуара, Джинн думал над тем, с какой целью завел этот разговор его подопечный.

Было два варианта. Один из них: его хотят проверить, и поручили это сделать Чемтиеву. Второй: летчик заподозрил в нем сотрудника спецслужб и пытается разговорить с целью попросить помочь безболезненно выйти из игры, затеянной Шахом и его турецким покровителем.

– Ты хочешь сказать, что я предатель? – Вахид остановился и медленно, всем корпусом повернулся к Умиду.

– Нет, – тот покачал головой. – Вас я не считаю предателями.

– Кого это нас? – лицо Джабраилова вытянулось от удивления.

– ФСБ, МВД, – медленно перечислил Умид. – Я не знаю, какие еще есть службы в России. Может, ГРУ.

– С чего ты взял?! – уже с угрозой в голосе выдавил из себя Джинн.

– Сначала были просто подозрения, – вздохнул летчик. – Но сегодня утром, когда я брился, увидев в окно автобус, ты поторопил меня, назвав при этом мое настоящее имя.

Вахида обдало жаром. Как он мог допустить такую оплошность?

– Почему молчишь? – Заложив руки за спину и глядя себе под ноги, Чемтиев вновь двинулся по тротуару.

– Хорошо, – Джинн нахмурился. – Ты прав, мне известно твое настоящее имя и фамилия. Но я работаю на Шаха. Мне просто было поручено проконтролировать, чтобы в дороге с тобой ничего не случилось.

– Ты говоришь неправду, – спокойно ответил Умид. – Я уже не молод и научился разбираться в людях.

– Тогда спроси у Шаха, – пошел разведчик ва-банк.

– Тебе надоело жить? – усмехнулся Умид.

– Значит, не веришь? – Джинн испытующе посмотрел на летчика.

– Я приехал сюда по принуждению, – неожиданно заговорил Чемтиев. – Боевики грозились убить семью, а перед этим обесчестить дочерей. Мой брат настоящий боевик. Недавно он вернулся домой. Думаю, не без его помощи меня нашли. Сейчас я уйду. Если ты настоящий моджахед, то постараешься не дать мне этого сделать. Но у тебя ничего не выйдет, – в руках Умида появился пистолет.

Джабраилов опешил. Он не заметил, как за разговором они оказались на дорожке с тыльной стороны гаражей. Справа тянулся забор из бетонных плит. Сгустившиеся сумерки, плюс отсутствие прохожих…

– Откуда у тебя оружие? – спросил Вахид, лихорадочно соображая, как поступить.

Летчик держал «ПМ» на уровне живота, отступив от него на несколько шагов. Тяжелое положение, но не безвыходное.

– Не бойся, я не убью тебя, – успокоил его Чемтиев. – Раз ты и вправду настоящий боевик, то спасение моих родственников в твоих руках.

– Что я могу сделать? – удивился Джинн.

– Завтра ты скажешь Шаху, что я выхожу из игры. Если с моей семьей что-нибудь случится до начала акции, то я приду в ФСБ и расскажу об их планах. Оставят в покое – пусть занимаются своими грязными делами.

– Какой акции? – удивленно захлопал глазами Вахид. – Я ничего не знаю…

Постепенно у него в голове созрел план.

«Сдам его Шаху, – подумал Вахид. – Если это жесткая проверка, значит, выдержу ее с честью и войду в доверие. Если нет, что же, тогда Аллах мне судья. Наверняка Чемтиев расскажет о том, как я назвал его настоящим именем. Тогда буду настаивать на оговоре. А может, просто свернуть ему шею? Знать бы точно, насколько правдив этот человек! Тогда не нужно было бы ломать голову, а просто предложить работать на меня».

Времени на обдумывание не было. Умид стоял спокойно. Расстояние между ступнями позволяло легко уронить его на землю.

Вахид бросил корпус вправо, одновременно сделав шаг в сторону Умида, присел на одной ноге, а второй, описав дугу, ударил по щиколоткам.

Звук запоздало прозвучавшего выстрела ударил по барабанным перепонкам. Рухнув на спину, Умид выронил оружие.

Спецназовец опустился на него сверху. Летчик был без сознания. Взяв за подбородок, повернул его голову на бок. Затылок становился мокрым и горячим.

Сунув пистолет за пояс, Джинн подхватил бесчувственное тело под мышки и отволок в проход между двумя металлическими гаражами. Здесь сильно пахло мочой, но это его не смутило. Положив Умида на бок, он снял с него брючной ремень, вынул из своего кармана складной нож и, разрезав его вдоль, связал руки и ноги.

Уверенный, что кричать и звать на помощь летчик не станет, да и вряд ли кто его здесь услышит в такое время, он направился ловить такси.

Глава 10

Шах впервые оказался в апартаментах Табанжи. Пройдя в сопровождении двух охранников на второй этаж шикарного особняка, он перешагнул порог услужливо открытой одним из угрюмого вида парней двери, за которой находился просторный кабинет.

Турок сидел за старинным массивным столом с установленным на нем компьютером и дорогим письменным прибором.

Вдоль одной из стен стояли диван и два кресла. За спиной турка огромный, под самый потолок, забитый книгами шкаф. Правая стена представляла собой сплошное окно. Слева от входа телевизор.

– Привез? – поднимаясь навстречу, спросил турок.

– Да, – кивнул Шах и вынул из кармана пиджака ежедневник.

– Пойдем вниз, – Табанжи подошел к нему и легонько подтолкнул его за локоть.

Они спустились по лестнице, которой только что воспользовался Шах, и, пройдя в дальний конец гостиной, оказались в небольшой комнатке. Круглый стол, лампы дневного света, установленные на стенах вертикально, и ни одного окна.

– Показывай! – потребовал Табанжи.

Чеченец немного растерялся. Поведение босса говорило о том, что он не в духе.

«Интересно, – подумал Хажбек, – почему этот шакал так странно себя ведет? И потом, эта комната».

– В остальных помещениях окна, – словно отвечая на его вопрос, пояснил турок. – Их нет только в ванных и туалетах. Но не будем же мы там обсуждать свои вопросы?

– Но окна можно задернуть шторами, – удивился чеченец.

Некоторое время Табанжи смотрел на него, словно на несмышленого ребенка, затем, устало вздохнув, сел за стол:

– Сейчас шторы не спасают от прослушивания разговоров. Достаточно навести на оконное стекло специальное устройство, и все тайное станет явным.

– Я где-то слышал об этом, – стушевался Шах и открыл ежедневник.

На первой странице была схема расположения самолетов и вертолетов.

– Что это? – ткнул Табанжи пальцем в условное обозначение самолета, обведенное красным кружком.

– Этот «Ан-2» неисправен, – ответил Шах. – Здесь внизу есть соответствующие пояснения.

– Понятно, – турок стал внимательно изучать план прилегающей местности. – Куда ведет эта дорога? – неожиданно спросил он.

– Какая? – Шах развернул схему к себе. – Если север у нас там, – забормотал он, – значит… – Он поднял взгляд на турка. – Точно сказать не могу, нужна карта, но, по всей видимости…

– К бывшей военной базе, где идет сборка, – договорил за него турок, глядя прямо в глаза.

Шах растерялся. Изготовление бомб полным ходом шло совершенно в другом месте…

– Завтра же проверить, – распорядился Табанжи. – Ориентировочно выступим в ночь с субботы на воскресенье.

– Как?! – в голосе Шаха послышались нотки недоумения. До назначенного времени было всего шесть суток. – Мы не успеем подготовиться! Очень медленно продвигаются дела с поставкой пластида. Его привозят по нескольку десятков килограммов. Того, что пришел с вашим оборудованием, не хватило.

– Тогда я тебя прикажу сбросить, вместе с твоим охранником, на один из объектов, – прошипел Табанжи. – Я дал вам почти пятьдесят тысяч к тем, что у вас были. Вы могли на эти деньги уже собственный завод по производству взрывчатки построить!

– Машина идет, – упавшим голосом заговорил Шах. – Но приходится объезжать милицейские посты. Кроме того, в дороге была поломка…

– Меня это меньше всего интересует, – уже более миролюбивым тоном проговорил Табанжи. – Давай, показывай, что он тут еще нацарапал?

– Охрана только на проходной. Два человека. Видеокамер наружного наблюдения четыре. Но они не покрывают и трети летного поля. Лишь склад с горючим, диспетчерский пункт…

– Хорошо, – отмахнулся Табанжи. – Я сам разберусь во всем. – Он пролистал с десяток страниц, исписанных мелким, убористым почерком. – Надеюсь, информатор, который работал над этим вопросом, уже ушел в мир вечных?

Больше всего Шах боялся именно этого вопроса. Втянув голову в плечи, он отрицательно покачал головой.

– Почему?! – взревел Табанжи.

– Его невесте удалось бежать…

– Разве можно с такими людьми, как ты, решать подобные вопросы? – сквозь зубы процедил турок. – Ты понимаешь или нет, что я – бывший сотрудник департамента военной разведки Турции? Даже мое появление в этой стране в качестве туриста настораживает ФСБ! Иди!

Погруженный в самые мрачные мысли, Шах спустя несколько минут уселся на заднее сиденье своей машины.

– Хажбек, – с тревогой в голосе заговорил Ризван. Услужливо открыв боссу дверцу, он устроился впереди. – Только что звонил какой-то Дукваха Калоев… Говорит, есть серьезный разговор, который нельзя отложить до утра.

– Дукваха, – повторил почти шепотом Шах, словно силясь вспомнить, кто это. Однако, находясь под впечатлением происшедшего разговора, еще туго соображал. Наконец в памяти всплыл крепкого телосложения чеченец, приехавший из Москвы. – Чего он хочет?

– Не знаю, – пожал плечами охранник. – Но говорит, очень важная информация.

– Он объяснил, где его найти?

– Да. На повороте к комбинату.

– Хорошо, поехали.

Калоев подошел к машине, едва она успела остановиться.

Наклонившись, он заглянул в окошко со стороны Ризвана. Тот опустил стекло:

– Что тебе надо?

– Поговорить с Назымом.

– Не много ли чести для простого рабочего?

– Погоди, – Шах тронул Ризвана за плечо. – Садись в машину.

– Нет, – Калоев категорически замотал головой. – Только с вами.

– Нам выйти? – спросил Бауди.

– Лучше я сам прогуляюсь, – возразил Шах. – Подождите здесь.

– Погоди, Хажбек, – Ризван резво выскочил из машины и огляделся.

До города около километра. Столько же до комбината. Вокруг лес.

Выбранное для встречи место насторожило охранника. Было уже совсем темно. На небе высыпали звезды. С двух шагов ничего нельзя было разглядеть.

– Бауди, – Ризван стал бесцеремонно проверять Калоева на предмет наличия оружия, – на всякий случай не глуши двигатель.

Тем временем Шах, заинтригованный происходящим, вышел наружу. Всунув руки в карманы брюк, он огляделся. Было тихо.

– Говори, – дождавшись, когда Ризван закончит досмотр, разрешил Хажбек.

Они отошли от машины. Шах незаметно вынул из кармана руку и заложил ее за спину. Почувствовав тыльной стороной ладони рифленую рукоять пистолета, немного успокоился.

– Сегодня после работы Доку Шамиев предложил прогуляться по городу. – Вахид с опаской посмотрел в сторону «девятки» и продолжил: – Мы отошли недалеко от дома, где нам определено жить. Неожиданно он сказал мне непонятные вещи…

Чеченец замялся.

– Ну, быстрее! – поторопил его Шах.

– В общем, говорит, его сюда привезли по принуждению… Угрожали… На самом деле он летчик. Сказал, будто вы хотите его и еще нескольких человек заставить угнать самолеты и с них сбросить бомбы.

– Дальше! Что было дальше?! – почти взревел Шах.

На крик выскочил Ризван.

– Назад, все нормально! – вне себя от ярости крикнул ему террорист.

– Он достал пистолет и сказал, что уходит, а я должен вам передать, что если с его семьей что-то произойдет, то он пойдет в милицию и расскажет о ваших планах.

Шаху от этих слов стало плохо. Он представил, что будет с ним, если Табанжи узнает о случившемся. Летчиков и так не хватает. Другой вопрос, если бы он убил его как предателя, а сейчас?

– Я отобрал пистолет и избил его, – громом среди ясного неба раздались слова чеченца. – Сейчас он связанный между гаражами.

– А почему ты так поступил? – вне себя от радости, почти прокричал Шах, увлекая Вахида в машину.

– Я чеченец и всегда на стороне тех, кто воюет с врагами моей родины…

* * *

– Итак, что мы имеем, – дослушав магнитофонную запись разговора Табанжи с Шахом, сказал Родимов голосом с характерной хрипотцой только что разбуженного человека и, не вставая с дивана, потуже затянул пояс домашнего халата. – Дата и организаторы теракта установлены. Адреса проживания большинства боевиков известны.

– Знаем, где производят бомбы, – напомнил Антон.

Генерал насмешливо посмотрел на него. Белки глаз покрывала мелкая сеточка тонких кровеносных сосудов. Признак недосыпания. Вот и сейчас Антон приперся в третьем часу ночи, едва шеф решил отдохнуть и уже погрузился, даже, можно сказать, сорвался в пропасть сновидений.

– Я пока сам с собой разговариваю, – Родимов бросил взгляд на часы, – а твой доклад хорошо помню.

Антон потупил взгляд. Генерал не любил, когда кто-то ставил под сомнение возможности его памяти. Несмотря на возраст, он не страдал склерозом. Организм этого человека был поистине уникален. Время, служба в спецназе смогли попортить только его внешнюю оболочку. Он по-прежнему практически ни в чем не уступал своим офицерам. Может, на пару минут больше затрачивал на полосу препятствий и слегка притупилось зрение, только и всего.

Филиппов приехал к нему сразу после того, как удалось прослушать и записать состоявшийся на даче директора разговор между двумя террористами. Встроенный в обложку ежедневника «жучок» турок не обнаружил. Фокус с ним был как раз кстати. Шах поменял костюмы. Теперь тот, у которого за воротником был упрятан радиомикрофон, судя по силе сигнала, пылился в шкафу. Генерал внимательно прослушал запись и теперь анализировал ее.

– Не нравятся мне опасения Табанжи, что его могут прослушать через окна при помощи лазерного звукоснимателя, – неожиданно произнес генерал и вздохнул.

– Почему? – удивился Антон.

– Он прекрасно знает, что стеклопакеты, установленные у директора в кабинете, исключают это. Кстати, обратил внимание, как он разговаривал с Шахом на этот раз?

– Явно был на взводе, – кивнул Антон.

– Может, это дезинформация? – Генерал обхватил голову руками и задумался. – Сколько сразу необъяснимого в поведении этих людей. Шах меняет костюм, Табанжи, не проверив ежедневник, тащит его в помещение без окон, где доходчиво объясняет, словно пытаясь усыпить нашу бдительность, причину нежелания оставаться в кабинете.

– Тогда почему они в открытую говорят о базе, где делают бомбы? – удивился Антон.

– А если это ложный объект? – выдвинул предположение генерал.

– Единственный оптимальный вариант проверить это – проникнуть туда, – осторожно заметил Антон.

– Это не ложный объект, – возразил ему генерал. – Это что-то вроде сигнальной мины. Стоит нам проявить к нему интерес, как бандиты сменят тактику и, возможно, даже выступят немедленно.

– Сделаем так, что находящиеся на «точке» боевики не смогут связаться со своими руководителями, – заверил Антон.

– Я знаю, что у тебя теперь техника, способная противостоять целому батальону радиоэлектронной борьбы, – генерал потер подбородок. – Кстати, удалось профинансировать только три комплекса, подобных тому, что перегнал сюда Лаврененко.

Отвечающий за организацию связи и прочие электронные «примочки» Лавр доставил в Завитаевск «Газель», до отказа напичканную последними достижениями военно-промышленного комплекса. При помощи них можно было выполнять самые разные задачи, включая постановку помех, которые напрочь лишали возможности работать на любых средствах связи. Исключали подрыв радиоуправляемых взрывных устройств, либо, наоборот, пробивая частоты и находя нужную, уничтожали боезаряд дистанционно.

В войсках на Северном Кавказе уже давно использовался комплекс «Пелена» на базе автомобиля типа «Урал» или «ГАЗ». Но этот был по габаритам в несколько раз меньше, что позволяло разместить его, вместе с другим оборудованием, в грузовом отсеке микроавтобуса.

– Не будем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, – принял неожиданное решение генерал и пружинисто встал со своего места. – Иди, завари кофе, а заодно объяви сбор группы. Я пока оденусь. И разбуди Линёва! – крикнул он направившемуся на кухню Антону.

– Я не сплю! – раздался голос из соседней комнаты.

– Вот контрразведчик чертов, – шутливым тоном проговорил генерал. – И ночью от него не утаишься.

* * *

Когда Джинн с Ризваном подошли к Чемтиеву, тот уже успел прийти в себя. Охранник Шаха осветил его небольшим фонариком. Умид сидел, прислонившись к железной стене гаража, и безучастно смотрел перед собой.

Молча подхватив под руки, они поволокли его к машине. Бауди открыл багажник и снял верхнюю панель.

Бросив по сторонам настороженный взгляд, Вахид с Ризваном уложили предателя за задние сиденья. Шах при этом не соизволил даже выйти из машины.

– Теперь куда? – когда все вновь заняли свои места, негромко спросил Бауди.

– К Халиду, – покосившись на Джинна, негромко скомандовал Бакуев.

– А Дукваха? – в голосе водителя появились нотки растерянности.

– Поедет с нами, – Шах отвернулся в окошко. – Он доказал, что любит свою родину, даже не понимая, чем мы занимаемся в этой глуши. Значит, у него есть голова на плечах, что в наше время большая редкость.

Машина долго петляла по городу, пока не оказалась на одной из его окраин. В Завитаевске заметно увеличилось количество патрульных машин. Шах относился к этому спокойно. Со слов Табанжи, русские постоянно усиливают патрулирование в районах скопления иностранных рабочих. Это происходило повсеместно, с одной стороны, чтобы сдержать всплеск проституции, а вместе с ним бытовые драки и убийства, с другой – чтобы не допустить конфликта иностранцев с местным населением.

Спустя полчаса, оказавшись за городом, машина выехала на шоссе, оставив далеко позади себя стационарный пост ГАИ, и направилась в сторону областного центра. Однако вскоре вновь свернули на грунтовую дорогу. Миновали березовую рощу, объехали заброшенное поле.

Впереди, в свете луны, забелели несколько длинных, похожих на бараки, зданий. Сразу за ними начинался лес.

Бауди, не сбавляя скорости, въехал на территорию, огороженную остатками бетонных плит, и остановился.

Тут же от здания, расположенного справа, отделилась тень. Когда она приблизилась, Джинн понял, что это мужчина, вооруженный автоматом.

Наружу вышел Ризван. Обменявшись с незнакомцем несколькими фразами на чеченском, он махнул Бауди рукой. Тот медленно поехал между развалинами кирпичных сооружений. Ризван шел рядом с машиной.

Через пару сотен метров машина свернула в открытые ворота одного из корпусов и встала. Было темно, но по звукам шагов, ворвавшихся в салон, как только двигатель заглох, Вахид догадался, что к машине спешат сразу несколько человек.

В конце помещения открылась дверь. Освещенный светом электрической лампы, в ней появился силуэт еще одного человека.

На всякий случай Джинн незаметно поправил спрятанный за пояс пистолет, который забрал у Чемтиева.

Шах и водитель выбрались наружу. Кто-то открыл багажник.

– Вытащите этого шайтана, – раздался голос Шаха.

Послышалась возня. Машину качнуло. Не зная, как поступить, Джинн тоже выбрался из машины. Постепенно глаза привыкли к темноте, и он разглядел несколько человек, снующих вокруг лежащего на земле летчика. Все говорили на чеченском.

– Почему он связанный, брат? – спросил кто-то заспанным голосом.

– Он трус, – лаконично ответил Шах. – Отведите его в цех.

Вахид втянул носом воздух. Пахло перегнившим сеном и навозом. Скоре всего здесь когда-то был животноводческий комплекс. Таких, брошенных в девяностые, по России было не счесть.

Умида подхватили под руки и поволокли в конец здания. Вахиду ничего не оставалось, как пойти следом.

За перегородкой из кирпича располагалось большое помещение, залитое ярким электрическим светом. По отпечаткам вмонтированных в бетон пола металлических креплений и платформ было понятно, что когда-то в этом помещении была котельная и, возможно, насосная станция.

Сейчас вдоль одной из стен стояло несколько новеньких станков самого разного назначения. Рядом несколько металлических бочек.

Пятеро средних лет мужчин в замызганной одежде встали вокруг брошенного на пол Умида. Трое были вооружены автоматами.

Шах присел на корточки и, брезгливо сощурившись, схватил летчика за волосы.

– Посмотри на этих людей! – заворачивая голову несчастного с такой силой, что у того из глаз брызнули слезы, процедил он сквозь зубы. – Они работают по двадцать часов в сутки, не разгибая спины, рискуя в любой момент погибнуть в этой конюшне. У большинства из них тоже семьи и дети. Среди них нет ни одного человека, кто бы не потерял в войне с неверными кого-то из родных. И ты хотел предать их?!

Он с силой ударил свободной рукой Умида по лицу.

– Неправда! – Умид, морщась от боли, на секунду зажмурился. – Я всего лишь хотел уйти. Просто мне необходимы были гарантии безопасности… Я уже немолод для подобной работы.

– Значит, ты дезертир?! – воскликнул Шах и обвел взглядом стоящих вокруг него чеченцев. – Знаешь, я не буду тебя убивать. Даже пальцем не трону. Ты все равно полетишь туда, куда тебе будет сказано. Либо за штурвалом самолета, либо заваренный в бочку вместе с тротилом.

Неожиданно Умид встретился взглядом с Вахидом. Лицо исказила ненависть:

– Будь ты проклят! – Он скрипнул зубами. – Лучше спроси у этого стукача, откуда он знает мое настоящее имя!

Все чеченцы развернулись в сторону Джинна.

– Ты сам мне представился в поезде этим именем. Потом попросил называть Доку. У меня хорошая память. Когда мы остались наедине, я просто забыл об уговоре.

– Кто этот человек? – спросил Шаха по виду самый старший из всех присутствующих мужчина.

– Он приехал из Москвы, спасаясь от мести неверных, а здесь на деле доказал, что предан идеям шариата, – выпрямляясь, с пафосом проговорил Шах. – Его зовут Дукваха Калоев. Раз уж он здесь и волею случая узнал, чем мы тут занимаемся, пусть работает с вами.

– А что он умеет? – ехидно улыбнулся невысокого роста мужчина.

– Многое, – пожал плечами Вахид.

– Красть детей, а потом требовать за них выкуп, или собирать дань на рынках?

– Это тоже, – согласился с ним Джинн, не поведя бровью.

– В Москву ты уехал от войны?

– Нет, – Вахид глядел прямо в глаза продолжающему сыпать вопросами мужчине. – Два года назад был ранен, – в подтверждение своих слов он развернулся боком, собираясь показать шрам от ранения, на самом деле полученного при освобождении заложника.

– Не стоит, – поднял руку Шах. – Мы привыкли верить на слово.

– Мне помогли переправиться в Прибалтику, где я лечился несколько месяцев. Потом два года зарабатывал деньги, большую часть из которых мой хозяин отправлял на войну с неверными.

– Я проверял его, – неожиданно вступился Шах.

– Еще раньше, – воспользовавшись паузой, продолжил Вахид, – прошел подготовку в одном из лагерей Кипра. Перед самым развалом СССР отслужил в армии. Как говорил мой командир, я – единственный чеченец, который попал в подразделение морских диверсантов. По крайней мере, на Тихоокеанском флоте. Но тогда была уже перестройка, и на национальность не обращали особого внимания.

– Докажи, – почему-то именно этот момент, вопреки ожиданию, насторожил Шаха. – Обычно моряки оставляют на память татуировки.

– У нас это было категорически запрещено, – возразил ему Вахид. – Если бы мой труп обнаружили в какой-нибудь бухте США, то она выдаст страну…

– Понятно, – соглашаясь с ним, закивал Шах.

– Если не верите, я могу сразиться с любым из вас.

– Нет, – категорически замотал головой мужчина, который перед Шахом задавал вопросы. – Мне сейчас нужны хорошие работники, а не инвалиды. Лучше покажи, как стреляешь.

Из толпы ему протянули «АПС».

Джинн загнал патрон в патронник и дважды выстрелил в стену.

Пули легли в сантиметре друг от друга.

– Ну и что?

– Я просто проверил, как он пристрелян. Теперь скажите, куда попасть?

– Не надо здесь стрелять, – строго сказал Шах. – Много оборудования и взрывчатки. Любой рикошет может привести к плохим последствиям. Халид, – обратился он к мужчине, донимавшему Джабраилова, – пусть остается у тебя.

– Как скажете, – чеченец, которого Шах назвал Халидом, покорно кивнул.

– Придется проверять всех, кто направляется к нам, – уже в машине, возвращаясь в город, сказал Шах. После происшедшего его слегка трясло. – Особенно летчиков и тех, кто не имеет рекомендаций от наших братьев в Ичкерии.

– Согласен, – Ризван развернулся на сиденье так, чтобы видеть сидящего позади него Шаха. – Хотя на этот раз бдительность проявил посторонний.

* * *

За все время наблюдения за бывшей ракетной базой Дрон и Татарин зафиксировали приезд грузопассажирского «Форда». Появившийся из прохода в бункер человек, одетый в военную форму, обменялся с вышедшим из-за руля молодым парнем несколькими фразами, после чего, забрав у него из рук два пластиковых пакета, скрылся за мощными металлическими дверями. Почти сразу микроавтобус уехал.

– Водитель сам открывал ворота? – уточнил Антон, не отрывая взгляда от окуляров ночного бинокля.

– Нет, – лежащий рядом на животе Дрон поерзал. – Выбегал парень в форме рядового.

– Значит, связь у них есть, – сделал вывод Антон. – Интересно только, какая?

– Скорее всего, сотовая, – выдвинул предположение сидевший за вывернутым из земли корневищем Татарин.

Они вели наблюдение за объектом по очереди, и сейчас он должен был отдыхать.

– Приборов ночного видения у этой публики, по всей видимости, нет, – продолжил Дрон. – Мы бы за это время подсветку обнаружили.

– Скорее всего, обложились, как минимум, сигнальными минами, – вступил в разговор Родимов. – В темноте и в такой траве растяжку тяжело обнаружить.

– Или просто натыкали гранат, – согласился с ним Антон. – Мест, где спрятать трупы, здесь достаточно.

– Как будем работать? – осторожно поинтересовался Полынцев.

– Каком сверху, – огрызнулся Антон.

Он как раз размышлял над этим вопросом.

Еще накануне Родимов заполучил схему размещения бункеров, шахт пусковых установок и переходов. Пройти в бункер, закрытый изнутри практически полуметровым куском железа, – утопия. Массивный, похожий на огромную шляпку подберезовика, железобетонный колпак с остатками желтой и зеленой краски, установленный на небольшом возвышении между шахтами, имел лишь узкие бойницы. Предназначенный для наблюдения за подступами к объекту, он сейчас наверняка с этой же целью использовался и проникшими внутрь людьми. Круговой обзор позволял одному человеку контролировать всю прилегающую территорию.

– С командного пункта в каждую шахту проведен технологический тоннель, – задумчиво произнес Антон. – По нему проходят кабели управления. Но размеры его небольшие. Есть тоннель, соединяющий все пусковые по кругу. Только неизвестно, где сейчас бандиты. К тому же шахты могут быть затоплены водой.

– Ты забыл про колпаки, – осторожно напомнил неугомонный Татарин.

Антон осуждающе посмотрел на Родимова:

– А говорили, что хорошо готовили пополнение.

– Виноват, товарищ подполковник, – пробурчал прапорщик, решив, что Филиппова разозлило нарушение субординации, выразившееся в обращении на «ты».

Однако Татарин заблуждался. В свое время разведчики-диверсанты обучались приемам и способам проникновения на объекты повышенной опасности, ракетные базы, аэродромы с целью вывода их из строя. Многотонные железобетонные крышки, закрывающие шахту, могли открываться четырьмя дублирующими друг друга способами. Основной – с использованием гидравлических домкратов. Потом шли электрический и ручной. При помощи редуктора из специального помещения эту махину можно было открыть двоим средних физических данных мужчинам.

Последний, и единственный, использовался ракетчиками в случаях вывода из строя всего оборудования. Тогда, согласно боевому расчету, смена, не занятая дежурством, поднималась на поверхность – и в специально устроенные ниши закладывались тротиловые заряды строго определенного веса, которые при подрыве срывали и отбрасывали в сторону весь колпак; при этом ракета оставалась целой и невредимой. Рассчитано это было на тот случай, если противник успеет первым нанести удар и находящиеся на поверхности конструкции деформируются. Знали об этом и диверсанты.

– Темы выведения из строя подобных объектов временно не изучаются, – между тем ответил Родимов. – Их заменили теми, которые сейчас востребованы.

– Борьба с терроризмом, – усмехнулся Антон. – Приемы и способы осуществления наружного наблюдения…

– Ты меньше болтай, – генерал начал сердиться. – Через десять минут доложишь решение. Двадцать определяю на выдвижение к исходным рубежам, если такие будут. Действуй. – С этими словами генерал отполз в углубление, где поверх брошенного на землю спального мешка отдыхал прапорщик.

– Восстанавливать пробелы в знаниях Татарина собрался, – толкнув в бок Антона, пошутил Дрон.

Однако Филиппову было не до шуток.

Он вновь приник к резиновым наглазникам ночного бинокля, исключающим попадание на лицо зеленоватого свечения электронно-оптических преобразователей, и нажал на кнопку под средним пальцем.

Внимательно осмотрев периметр, решил оставить двух человек в прикрытии, а с остальными выдвинуться по одному направлению к ближайшей шахте. Делить группу на две части смысла не было. Лишь увеличится вероятность того, что кто-то напорется на какой-нибудь «сюрприз».

Отложив бинокль в сторону, Антон несколько раз стукнул по микрофону ногтем и прижал его пальцем к губам:

– Лавр, это Филин, как слышишь меня? Прием.

– Слышу хорошо.

По очереди Антон запросил всех офицеров и прапорщиков, которые были привлечены к штурму. После проверки связи он вновь вышел на Лавра:

– Ты нашу частоту можешь свободной оставить?

– Без проблем, – подтвердил прапорщик.

– Тогда закрывай эфир.

– Понял.

Теперь в радиусе нескольких километров невозможно было осуществлять переговоры ни на каких частотах, за исключением той, которая была установлена на ПУ группы.

Антон отполз к Родимову.

– Готов? – насмешливо спросил тот.

– Так точно.

– Тогда приступай. – В темноте Антон заметил, как генерал махнул рукой, давая понять, что не собирается заслушивать решение.

Перед тем как войти в лес, у машин Филиппов приказал полностью экипироваться. Разведчики нанесли специальный «грим», надели не стесняющие движений камуфлированные куртки и штаны, разгрузочные жилеты индивидуальной подгонки. В довершение ко всему волосы спрятали под защитного цвета повязками. Все без исключения имели переговорные устройства УКВ диапазона, с дальностью действия до полутора километров.

– Дрон, первый. Полынь, прикрываешь. Задача – осуществить разведку и подготовить маршрут выдвижения для основной группы. Проникновение от угла в районе третьего ориентира. Вперед!

Ориентиры были назначены заранее. Первый, он же основной – единственная береза среди хвойных исполинов, росшая на углу внешнего ограждения. Второй – железобетонный колпак наблюдательного пункта. И третий – въездные ворота. Для небольшой площадки достаточно. Тем более в темноте их почти не было видно.

– Татарин и Кот, – пока прапорщик и майор подтверждали, что слышат командира, Антон прикинул в голове, где им лучше занять позиции на случай, если придется прикрывать отход группы или, того хуже, эвакуацию. – Татарин, остаешься здесь.

– Татарин понял, – почти сразу позади Антона послышался едва различимый шорох. Татарин выбирался из ямы.

– Кот, – Антон напряженно вглядывался в темноту, где едва проступали очертания наземных сооружений базы. – Обойди справа и определись сам.

– Понял.

Расстояние было небольшим, поэтому говорили разведчики едва слышно. Почти шепотом.

– Меньшиков и Сват, ко мне.

Пока офицеры выполняли команду и, оставив свои позиции, пробирались к Антону, он проверил, как работает «Пелена». Достав сотовый, набрал номер Ли– нёва. Он находился в двух шагах от него. Антон знал, что контрразведчик отключил звуковой сигнал, оставив виброзвонок, и поэтому не боялся, что если у Лаврененко что-то сорвалось, выдать себя. Телефон не сработал.

– Данила, – окликнул его Филиппов.

Тот, привстав, подошел ближе и опустился рядом:

– Что?

– Мы начинаем.

– Я уже понял.

– Давай, – Антон дружески хлопнул его по плечу и нырнул туда, где совсем недавно скрылись Полынь и Кот.

– Ни пуха! – едва слышно донеслось сзади.

«К черту», – уже мысленно проговорил Антон, отыскивая взглядом Меньшикова и Свата.

* * *

Шамиль и Иса Батаевы, «купившись» на уговоры Лече, согласились попробовать себя в деле, которое тот предложил.

Приехав в Завитаевск, они быстро нашли комбинат. Сдержанно встретивший чеченцев Хажбек Бакуев по кличке Шах, которого сразу опознали оба офицера, в течение получаса побеседовав с каждым в отдельности, остался доволен «завербованными» Лече людьми. Объяснив, как добраться до снятой для них квартиры, напоследок предупредил, что для всех он здесь Назым Исхаков и никак иначе его не называть.

Дом, который был предложен чеченцам, представлял собой двухэтажное деревянное строение с удобствами во дворе.

В однокомнатной квартире из мебели ничего не было. Лишь в покрытом плесенью углу лежали несколько матрацев, одеяла и три комплекта постельного белья.

– В схроне и то лучше, – возмутился Лече, бросив на пол спортивную сумку.

Шамиль направился осматривать кухню. Газовая плита, раковина и бронзовый кран, торчащий из стены. Стол, не говоря о стульях, отсутствовал.

– Интересно, сколько времени нам придется провести в этом сарае? – брезгливо скривился Иса.

– Я думаю, не много. – Лече раскатал на полу матрац и, усевшись на него, стал расшнуровывать кроссовки.

– Надо бы за продуктами сходить, – осторожно напомнил Иса.

– Вот ты и сходи, – раздался с кухни голос Шамиля. В пустой квартире с дощатыми перегородками была отменная слышимость. – Мяса бери немного. Холодильника нет.

– Понял, – Иса направился к выходу.

– Погоди, – окликнул его Лече. – Я с тобой.

Он быстро сбросил с себя одежду, в которой провел неделю, надел чистую рубашку, джинсы и направился следом.

Когда шаги на лестнице стихли, Шамиль вынул из сумки сотовый и набрал номер Филиппова.

– Слушаю, Филин, – раздался знакомый голос.

– Это Шамиль. Мы уже на месте, – едва Антон ответил, произнес он. – Пока все по плану. Бакуев ничего не заподозрил…

Продиктовав адрес, он отключился.

Лече и Иса вернулись быстро.

– Здесь недалеко продуктовый ларек, – пояснил Иса, ставя на пол пакет с хлебом, парой банок консервов и пакетами с лапшой быстрого приготовления. – Только вот мяса в нем нет.

– Все равно готовить не на чем, – отмахнулся Шамиль.

В единственном висящем на кухне ящике для посуды нашли чайник. Вскипятили воды. Лапшу заваривали в литровой банке, которую Лече отыскал в небольшой кладовке, устроенной прямо в прихожей и забитой разным ненужным хламом. К счастью, ложки и перочинные ножи в дорогу брали все.

Постелив на полу между матрацами газету, устроили некое подобие среднеазиатского достархана.

– Ничего, недельку помучаемся, потом устроим здесь настоящий ад, получим деньги и исчезнем, – успокаивал Лече.

– А кто сказал, что мы мучаемся? – удивился Шамиль, забросив в рот кусочек хлеба и зачерпнув из банки лапшу. – Все нормально.

Неожиданно в дверь постучали. Ложка Шамиля на секунду застыла у рта. Переглянувшись с Исой, он, обжигаясь, сглотнул китайское варево и направился в коридор.

– Я от Назыма, – раздался из-за двери голос с легким кавказским акцентом.

Шамиль открыл дверь.

– Меня Ризван зовут, – перешагнув через порог и дождавшись, когда за ним защелкнется замок, представился рослый чеченец.

– Шах сказал, что приедет сам, – осторожно проговорил Шамиль.

– Забудь это имя, – с нотками угрозы в голосе проговорил Ризван. – Нет здесь ни Шаха, ни Хажбека Бакуева, а есть Назым Исхаков.

Он прошел в комнату. Критически оглядев стены с обрывками пожелтевших обоев, присел на корточки.

– Я не знал, что здесь нет никаких условий, – заговорил он. – Поиском квартир занимались другие люди, и они будут сегодня наказаны за то, что настоящие моджахеды по их вине оказались в какой-то халупе.

– Мне не привыкать, – пожал плечами Шамиль. – Пару дней можно перетерпеть.

– Здесь нет удобств, – возразил Ризван. – Вы постоянно будете мелькать во дворе, а через два дома отсюда здание местного УВД.

– И как теперь быть? – Лече выжидающе уставился на Ризвана.

– Я развезу вас по другим квартирам. Собирайтесь.

На этот раз летчику пришлось расстаться со своими новыми друзьями. Довезя на микроавтобусе с логотипами «ТАН» до какой-то «хрущевки» недалеко от окраины, Ризван отвел его в новое жилище.

Неожиданно Шамиля охватила непонятная тревога. Он поймал себя на мысли, что, когда Иса и Лече поднимались по лестнице, возвращаясь с покупками, ему было прекрасно слышно, как хлопнула висящая на одной петле и пружине дверь подъезда. Потом отчетливо донеслись шаги и скрип деревянных ступеней. Дом был до того ветхим, что казалось, будто он раскачивается под весом двоих идущих мужчин.

Ризван же появился на площадке бесшумно, словно вышел из соседней квартиры. Не поддавалось объяснению поведение Лече. Он увязался за продуктами с Исой, надев чистую одежду на потное и грязное тело. Словно торопился оставить Шамиля одного.

Неужели это хитро устроенный спектакль? Несколько фраз, которыми Батаев обменялся с Филипповым, красноречиво говорили сами за себя – они «чужие».

Покосившись на водителя, безучастно сидевшего за перегородкой, отделяющей пассажирский салон от кабины, Шамиль слегка наклонился к Исе:

– Кажется, нас раскололи.

Брат, ничем не выдавая своего волнения, кивнул, давая понять, что он того же мнения, что и Шамиль.

Вскоре появился Ризван. Усевшись впереди, он что-то сказал водителю. Машина, мягко урча двигателем, выехала на шоссе. Спустя некоторое время они уже были за городом.

Шамиль перебрался в начало пассажирского салона и, всунув голову в небольшое оконце, вопросительно посмотрел на Ризвана:

– Далеко еще?

– Уже почти приехали, – не оборачиваясь, ответил чеченец. – Бригады на стройке давно укомплектованы, поэтому вы до начала акции поживете здесь. – Он указал пальцем на белеющие за березовой рощицей корпуса животноводческого комплекса.

– Неужели там условия лучше? – удивился Шамиль.

– Нет, зато тихо и безлюдно, – ответил Ризван. – Вся территория месяц назад выкуплена нашим земляком и охраняется как частная собственность. Он планирует провести реконструкцию этих зданий и заняться разведением кур.

– Сейчас опасно этим заниматься, – вздохнул Шамиль. – Про птичий грипп слышал?

Ризван оставил вопрос без внимания. Выехали на проселок, и через открытые окна салон заполнился пылью.

Выругавшись на родном языке, Ризван нажал на расположенные между сиденьями кнопки стеклоподъемников.

Железные ворота открыл молодой парень в камуфлированной форме с нашивкой на рукаве частного охранного предприятия «Ратибор».

Проехав между длинными полуразрушенными корпусами, микроавтобус остановился у небольшого двухэтажного здания. По всей видимости, когда-то здесь работала администрация.

– Пошли, – коротко бросил Ризван и вышел наружу.

Морщась от яркого солнечного света, его примеру последовали Шамиль и Иса. Не оборачиваясь, их провожатый поднялся по ступенькам и толкнул массивную дверь, обитую снаружи железом.

Они прошли по небольшому коридору, на дверях которого по обе стороны еще сохранились таблички с надписями: «Ветеринар», «Лаборатория», «Бухгалтерия».

Неожиданно, когда уже почти дошли до лестницы, ведущей наверх, две последние двери, расположенные напротив друг друга, распахнулись. Шамиль едва успел развернуться на звук, как пятеро крепко сложенных парней кавказской внешности с двух сторон бросились на них.

Рассуждать времени не было. Боковым зрением он успел заметить, как, присев, гибкий и подвижный Иса сразу бросил одного из нападавших через себя и двинул растянувшегося со смачным шлепком на бетонном полу парня каблуком ботинка по ребрам. Шамиль отпрянул от летевшего в лицо кулака и тут же, слегка подавшись вперед и вправо, пропуская руку уже немолодого чеченца мимо своего уха над плечом, мощно приложил его коленом в область печени. Неожиданно его обхватили сзади. Резко поджав ноги, он вынудил этого человека рухнуть под его весом на пол, одновременно избавляясь от захвата, и, схватив его правую руку, резко надавил на обратную сторону ладони. Раздался нечеловеческий вопль.

Однако силы были неравными. Ко всему, на стороне противника был фактор внезапности. Шамиль едва пружинисто вскочил, как в тот же момент из глаз брызнули искры, и все погрузилось во мрак.

* * *

Самые худшие предположения Антона подтвердились сразу, как только Дрон и Полынцев пробрались под первым рядом ограждения. Кроме МЗП, в которую если влезешь, то без посторонней помощи и в темноте едва ли выберешься, все пространство было напичкано растяжками сигнальных мин.

На подготовку прохода только между внутренним и внешним периметром ушел почти час.

В наушнике ПУ Антона слышалось сопение и тихая ругань подчиненных, которые в темноте, практически на ощупь, готовили путь для основной группы.

Наконец Дрон доложил, что они на территории.

Филиппов направился первым. За ним Меньшиков и Сват.

Дрон и Полынцев наставили по границам прохода «светлячков». Небольшие, размером с колорадского жука, фосфоресцирующие шарики крепились на кончиках тонких стержней, которые втыкались в землю. От противника увидеть свечение было невозможно, так как с одной стороны они были прикрыты пластмассовым лепестком. Через спирали МЗП была перекинута дорожка из напоминающего тонкий брезент материала.

Пробравшись по коридору шириною около метра, Антон вскоре оказался у второго ряда ограждения. Сразу за ним увидел два темных силуэта.

– Дрон, – шепотом позвал он, прижав микрофон к губам. – Почему так медленно?

– Здесь посерьезнее игрушки.

– Какие?

– Эф-ки.

– Хорошо, не торопись.

Пришлось ждать, когда Дрон и Полынцев пройдут до шахты. Двигаться сразу за ними опасно. Если разведчики что-то проглядят, пострадает и основная группа.

Наконец в наушнике ПУ Антона послышалось постукивание.

– Филин, это Дрон, мы на месте. Минами напичкана полоса шириною метров десять от внутреннего ограждения. Дальше чисто.

Вскоре Антон, Сват и Меньшиков уже были у первой шахты.

– Знаешь, о чем я подумал? – одними губами проговорил Дрон, едва Антон оказался рядом. – Рванем мы этот колпак, поднимем шум, а там вода?

– Что предлагаешь?

– Пока ничего…

Дрон был прав. И не только вода может оказаться на их пути. Если двери, которые открываются наружу, задраены, они их точно не вскроют. Он посмотрел на светящийся циферблат часов, потом задрал голову вверх. Уже светало. Еще немного, и они будут как на ладони. Решение созрело быстро.

– Когда рассветет, начнем тревожить их сигналки по периметру, – изменил решение Антон. – Только надо сделать так, будто это небольшой зверек носится между ограждениями. Лиса, например, или заяц. Проволоку с колец снимем, а вместо нее привяжем веревки. Концы отдадим Котову. Сами рассредоточимся у выхода.

– Хочешь выманить кого-нибудь наружу? – догадался Полынцев. – А что, это идея!

Для спуска в шахту Меньшиков волок с собой комплект альпинистского снаряжения для спецподразделений, ориентированных на боевые действия в горной местности. От обычного оно отличалось тем, что страховочные веревки были серо-зеленого цвета. В сумерках их не должно было быть видно.

– Сбитая с травы роса в момент натяжения образует отчетливую и ровную дорожку, которую наверняка заметят, – неожиданно возразил Дрон. – Лучше дистанционно рвать гранаты на внутренней территории. У меня радиовзрывателей штук пять с собой.

– Тогда действуй, – согласился с ним Антон. – Нужно только сообщить Лавру о наших планах, чтобы на это время помехи убрал.

– Вы забыли, что я вас слышу, – неожиданно послышался в наушнике ПУ голос прапорщика. – Дадите команду, отключу.

– Ну, вот и решили.

Дрон с Полынцевым поползли обратно и вскоре исчезли в предрассветных сумерках.

– А если не клюнут? – засомневался Татарин.

– Клюнут, – уверенно заявил Антон, покусывая губу. – Убедятся, что это не люди, и выползут шугануть лесного гостя. К чему им лишний шум? Разрывы в такое время далеко слышно.

За все время Родимов ни разу не вмешался в разговор разведчиков, хотя у него тоже было переговорное устройство и он все слышал. Такие негласные правила. На месте видней.

Солнце посеребрило верхушки деревьев, а лес стал наполняться разноголосым пением птиц. Однако здесь, в низине, было еще сумрачно.

Антон и Сват укрылись в густой траве по обе стороны от бетонного выхода из бункера, предварительно закрепив под его козырьком, в нишу размером с ладонь, предназначавшуюся когда-то для установки осветителя, мощный заряд пластида. Если при закрытом входе им нельзя было ничего сделать, то когда двери откроют, взрыв, по замыслу Филиппова, прогнет верхнюю балку. После этого бандиты уже не смогут за ними укрыться. Однако это – лишь техническая сторона дела. Главное – быстро, не дав опомниться тем, кто внутри, ворваться в проход и успеть преодолеть тамбур, за которым находилась лестница, ведущая вниз. Там, на глубине двадцати пяти метров – еще двери и, если они по конструкции немного уступают наружным, прочность у них приличная. И это только первый этап. Ставка делалась на то, что все пройдет тихо. Антон надеялся, что не придется использовать заряд. Дрон устроился напротив, за небольшим бугорком. Он единственный, кто мог увидеть выходящих наружу людей.

Полынцев с Меньшиковым вернулись за периметр и, обойдя его вокруг, заняли позицию в полукилометре от базы, там, где находился запасной выход. Он представлял собой небольшой холм, так же окруженный двумя рядами проволочного ограждения, с массивными дверями, вскрыть которые снаружи разведчикам было не по плечу.

– Дрон, – Антон перевел дыхание, – начинай.

С противоположной стороны ухнула граната. Через минуту – вторая. Еще немного – третья. Выдержав довольно приличную паузу, он подорвал последнюю, уверенный в том, что дежурящий на наблюдательном пункте бандит, выполняющий функции часового, поднял тревогу, и теперь находящиеся внутри люди пытаются понять, что является причиной взрывов.

Стало совсем светло. Наконец раздался скрежет и скрип мощных, давно не смазанных петель. Двое мужчин, навалившись на массивные двери, открыли их до половины. В образовавшемся проходе появился уже знакомый разведчикам парень, одетый в форму младшего офицера. Заспанное лицо выдавало волнение.

Озираясь по сторонам, он вышел из небольшого тоннеля, сделанного из монолитного бетона и расширяющегося в конце.

– Толян, – не оборачиваясь, окликнул он одного из мужчин. – Пошли, посмотрим, что там.

– Да заяц это был! – недовольно пробурчал среднего роста темноволосый парень. – Его уже, наверное, на куски порвало.

– Все равно, надо проверить, – лейтенант прошел дальше, оказавшись досягаем для Филиппова и Свата.

Достав из кармана сигареты, он неторопливо закурил.

Один из бандитов остался на входе, второй, с автоматом, небрежно заброшенным за спину, нехотя подошел и встал рядом со своим начальником.

Дрон поймал на угольник прицела лодыжку оставшегося в дверях.

– Антон, обойдемся без подрыва, – прошептал он. – Берите этих двоих сразу после моего выстрела.

Едва слышный хлопок заставил «офицера» и Толяна посмотреть в сторону Дрона.

В ту же секунду Сват и Антон синхронно бросились к ним. Сбив не успевших опомниться бандитов с ног, прикладами автоматов они отключили их.

Одновременно Дрон метнулся к дверям, где, хватая ртом воздух, опустившись на бетонный пол, корчился третий. Он был в шоке и еще не успел подать ни единого звука.

Дрон знал, что сейчас этот человек взвоет. Нужно было спешить. Сорвав на ходу косынку, он скомкал ее и всунул в широко открытый рот раненого. Заглянул в коридор. Никого. Развернулся к нему:

– Сколько еще внизу человек?

Мужчина, скуля и всхлипывая, выпрямил два пальца.

– Филин, внизу двое.

– Понял, – прошептал Антон. – Сват, остаешься с этими уродами, мы вниз.

Следующие двери были открыты. Бесшумно проскользнув по небольшому коридору, Дрон заглянул за них и тут же, подняв левую руку, дал понять Антону, что на площадке и ниже чисто.

Осторожно ступая, миновали несколько пролетов лестницы, погружаясь в темноту и сырость. Снова коридор. Под ногами захлюпала вода. По бледной полоске света Дрон понял, что и следующие двери не заперты.

Осторожно подойдя к ним, он поднял ствол винтореза:

– Открой.

Антон осторожно взялся за металлическую ручку и изо всех сил дернул на себя. Дрон, словно кошка, бесшумно влетел в следующий переход. Здесь тоже никого не оказалось. Лишь на стене, прикрепленная к толстым шлейфам кабелей, едва горела керосиновая лампа.

Двинули дальше. Оба офицера знали, что это центральный проход. От него в разных направлениях идут ответвления.

– Давай в комнату отдыха, – одними губами проговорил Антон.

Завернув за угол, они услышали едва различимые голоса. Крадучись дошли до конца коридора.

– Сколько времени? – отчетливо донеслось до слуха.

– Спи, рано еще, – послышался второй голос, принадлежавший, судя по всему, молодому парню.

Кто-то стал чиркать спичкой.

– Слушай, я же просил не курить здесь. Поднимись на наблюдательный пункт и дыми, сколько хочешь. Дышать нечем.

– Я и так там всю ночь, считай, проторчал.

– Куда все сорвались?

– Несколько растяжек сработало.

– И что?

– Да ничего. Зверек какой-то. Человека я бы увидел.

Послышались торопливые шаги. Антон с Дроном вытянулись вдоль стен, притаившись справа и слева от выхода.

Антон едва успел ткнуть себя в грудь и показать на дверь, давая понять, что он врывается в бункер, а Дрон работает с тем, кто выйдет, как она распахнулась, едва не зацепив его локоть. В полосе бледного электрического света появился долговязый парень с зажженной сигаретой в руке. В тот же момент, не давая его глазам привыкнуть к полумраку, Дрон схватил бандита за одежду на груди и ткнул глушителем пистолета в живот.

Антон потеснил опешившего бандита плечом и ворвался в помещение.

При демонтаже оборудования с базы было вывезено все, что возможно. В небольшой комнате стояли двухъярусные нары, наспех сколоченные из досок, старый обшарпанный стол и несколько разных стульев. В углу – аккумулятор, от которого к маленькой электрической лампочке под потолком был протянут провод.

С нар тут же слетел человек и метнулся к стоящему у стены автомату.

Антон в два прыжка оказался рядом с оружием и, подцепив его ногой, швырнул к противоположной стене.

Уже не молодой мужчина, по виду тоже русский, в тельняшке и спортивных штанах, замер, вытянув вперед руки, словно собираясь поймать мяч. Не церемонясь, Антон двинул ему ногой в грудь. Охнув, тот полетел на спину, ударившись при этом головой о заваленный верхней одеждой табурет.

Дрон впихнул следом долговязого. Лицо парня было перепачкано грязью, руки связаны за спиной.

«Быстро сработал», – облегченно вздохнул Антон, смахивая с лица пот.

Глава 11

На протяжении двух дней Джинн занимался сборкой самодельных авиабомб. В его задачу входило выгребать из одних бочек пластид и укладывать в другие, заполняя на одну треть. Потом специальным штырем он проделывал в нем отверстия на глубину половины слоя и опускал туда электродетонаторы.

Сверху устанавливалось устройство, занимавшее свободное пространство, глядя на которое не сразу сообразишь, что это и есть подрывной механизм.

Обрезок рельса, отмеченный на схеме как «подвижной контакт», помещенный в пластиковую трубу и подвешенный на пружине, закрепленной одним концом на крышке емкости, при ударе о землю должен был проскользнуть по ней и удариться о другой кусок железа. К нему крепился один из проводков детонаторов. Второй был прикручен специальным зажимом к стенке бочки, на которую, в свою очередь, замыкался плюс от щелочного аккумулятора, установленного в специальный контейнер, выложенный толстым слоем поролона. Какой бы силы ни был удар о землю, до своего разрушения такое устройство успеет замкнуть цепь.

Работали по мере того, как подвозили взрывчатку. Иногда почти сутки, иногда всего несколько часов.

До того, как бочка заполнялась взрывчатым веществом, к ее задней части приваривались кронштейны, на которые при помощи болтов планировалось установить четыре стабилизатора. Смещенный в сторону дна центр тяжести в совокупности с ними, по замыслу придумавшего все это человека, должен был обеспечить вертикальный полет к цели. Упади она на бок, и взрыва не будет. Был разработан довольно простой и надежный предохранитель, исключающий подрыв при транспортировке на машине, погрузке и взлете самолета. С двух сторон, друг напротив друга, в стенках бочки и керамической трубе, были проделаны отверстия, в которые был вставлен обрезок металлической арматуры с надетым на него куском шланга, выполняющим роль диэлектрика. В него упирался подвижной контакт. По замыслу неизвестного, явно злого гения, непосредственно перед тем, как сбросить бомбу с самолета, он вытаскивался.

Для удобства переноски с четырех сторон были приварены ручки из скоб.

Крышки крепились десятком мощных болтов, так как использование сварки после закладки ПВВ исключалось. Готовые изделия переносили в помещение, где когда-то был склад комбикорма. Широкие въездные ворота и специальная эстакада, по расчетам Джинна, позволят загрузить в машины в течение получаса до двадцати таких устройств.

Жили в комнате по соседству. Особых удобств не было. Просто брошенные на деревянный пол матрацы и подушки. Вдоль одной из стен стол. Питались тем, что раз в день привозили из города либо Ризван, либо водитель Шаха Бауди. В основном это были разного рода консервы, зелень и хлеб.

Вахид быстро привык к новым условиям. Работа изматывала. Пластид имел очень большую вязкость и постоянно прилипал к рукам. Его приходилось перегружать небольшими порциями. Нередко собранные взрыватели не проходили по габаритам, либо, наоборот, болтались, что не допускалось. Приходилось снова волочь их в соседний цех и подгонять по размерам.

– Сегодня взяли двух шакалов, – заговорил за ужином Хамид, – работали на ФСБ. Оба чеченцы…

– Человек, который служит нашим врагам, не может быть нашим братом по крови, – заметил кто-то из сидящих недалеко от Вахида. – Собака он паршивый.

– И как поступил с ними хозяин? – спросил, перестав жевать, Фанис, молодой чеченец, занявший место рядом с выходом.

– Не знаю, – сказал Хамид. – Возможно, они уже в аду…

Вахида разговор насторожил. Он знал, что братья Батаевы, как и он, должны были ехать с одним из летчиков.

– Интересно, сколько им платят русские? – раздался чей-то голос.

– А за сколько бы ты согласился служить неверным? – неожиданно разозлился Хамид.

– За кого ты меня принимаешь? – вопросом на вопрос ответил парень и с шумом вышел из-за стола.

– Не задавай глупых вопросов! – крикнул вдогонку бригадир и, отодвинув от себя тарелку, взял кружку с чаем.

Джинн, стараясь не выдать своего волнения, доел разогретую тушенку из говядины, обильно перемешанную с зеленым луком, допил чай и направился на выход.

Уже был поздний вечер. За забором, в низине, пел разноголосый хор лягушек.

«Неужели Иса и Шаман попались? – с тоской подумал он, глядя на звездное небо. – Как их смогли вычислить?» – Он оглянулся на дверь.

Ему вдруг показалось, что он произнес эти мысли вслух.

На пороге стоял Фанис. Навалившись плечом на косяк, он безучастно глядел перед собой, переваривая обиду.

Вахид подошел к нему:

– Не обижайся на бригадира. Он устал…

– Все устали, но зачем так говорить? – глядя куда-то мимо Джинна, едва слышно сказал тот. – Я даже в школе не учился. Сколько себя помню, столько и воюю. В десять лет фугасы ставил, в разведку ходил… Русские даже ничего заподозрить не могли. А он… Эх, – Фанис махнул рукой, развернулся и направился обратно в комнату.

До сих пор никто и словом не обмолвился, на какое время назначена акция. Либо этого здесь не знают, либо Вахиду еще не доверяют. Переговорить с Филипповым невозможно. У всех, кто сюда прибывал, телефоны изымались. Однако Джинн был уверен, что у бригадира есть связь с Шахом или другими главарями банды. Только как до нее добраться? Никто не планировал, что он окажется за городом, на этом минизаводе.

«А что, если набраться наглости и попросить завтра телефон у самого Ризвана? – мелькнула мысль. – Только нужно так зашифровать информацию, чтобы она не стала понятна бандиту, но в ней разобрался бы Антон».

Джинн хорошо помнил карту города и прилегающих к нему районов. Знал, что находится на территории бывшего свинокомплекса, находящегося в трех километрах севернее села Броды. Наверняка Ризван разрешит воспользоваться своим мобильником, но при этом будет рядом.

С этими мыслями он направился спать.

* * *

Кроме пятерых человек, группа Филиппова на базе никого не обнаружила. Подтвердились и предположения Родимова о том, что бывшая обитель ракетчиков – просто ложная цель. Террористы были уверены, что, в случае утечки информации, спецслужбы займутся прежде всего изучением обстановки вокруг брошенных, хорошо укрытых военных объектов, разного рода птицефабрик, животноводческих комплексов, находящихся за пределами города и одновременно в непосредственной близости от аэродрома. Они умышленно «наследили» на давно неезженой дороге, уверенные, что на это в первую очередь обратят внимание.

Никаких признаков производства бомб здесь не было, как и тайников с оружием.

Выставив в охранение Свата и Котова, Антон отправил Дрона на пару с Татарином обезвреживать мины.

Полынцев продолжал осматривать многочисленные переходы и небольшие помещения, все еще надеясь отыскать тайники с оружием.

В бункер спустились Родимов и Линёв. Его обитатели, связанные по рукам и ногам, сидели на бетонном полу вдоль стены. Раненному Дроном бандиту Сват успел забинтовать простреленную ногу и сделать какой-то укол.

При появлении начальника Антон взял лежащую на табурете куртку, принадлежащую кому-то из отморозков, и смахнул со стола на пол объедки и пустые консервные банки. Поставил рядом с ним стул.

– Вы еще не успели познакомиться? – глядя на Антона, генерал сел.

– Нет, – Антон снял автомат и опустился на кровать.

Линёв остался стоять у дверей.

– Кто вы такие и что здесь делаете? – задал первый вопрос Родимов.

По испуганному и растерянному виду бандитов было понятно: они не ожидали такого развития событий.

– Охраняем эту, – один из них, тот, которого Антон застал лежащим в кровати, обвел взглядом серые стены, – базу…

– Зачем? – Генерал сделал вид, что удивлен ответом. Его брови поползли на лоб.

– Попросили, – неопределенно пожал плечами второй.

– Кто?

– Мы не можем с вами говорить без разрешения хозяина.

– Зато мы можем вас покалечить или даже оставить в одной из шахт навсегда, – строго посмотрев, сказал в ответ генерал и развернулся к Антону: – У них при себе имелись документы?

Антон отрицательно покачал головой:

– Только оружие.

– Дайте связаться с хозяином, – вновь настойчиво потребовал самый старший по возрасту мужчина. – Я имею право…

– Слышь, придурок, – Антон встал и подошел к нему ближе. – Ты даже права на жизнь сейчас не имеешь.

– В этих бункерах и зимой, и летом температура плюсовая, – заговорил сидящий рядом с ним парень, которого, как Антон уже знал, звали Анатолий. – Сказали, что к осени здесь склад овощной оборудуют.

– Ага! И мин понатыкали, – съязвил Антон. – Автоматы выдали.

– Это от конкурентов, – неожиданно ляпнул старший и тут же осекся, по-видимому, догадавшись, что сморозил глупость.

– Если не верите, сами позвоните, – покосившись на своего начальника, предложил четвертый подельник.

– Во дают! – усмехнулся от дверей Линёв. – Вы, братцы, нас, наверное, совсем за дураков держите?

– Почему? – удивился самый высокий.

– По кочану, – вновь включился в разговор Антон. – Решили, если самим не удастся предупредить террористов, что мы клюнули на этот примитив, то это сделаем мы?

– Каких террористов?

– Злых, – Антон опустился на корточки. – Сколько вам платили?

– Пока нисколько, – за всех ответил старший, – обещали в конце месяца…

– Кто обещал?

Снова тишина.

Антон выпрямился и повернулся в сторону генерала:

– Разрешите допросить по отдельности?

– Да, – кивнул Родимов. – Только хотя бы одного оставьте в живых. Надо в Москве как-то отчитаться.

– Ты пока офицеров вызови, – Линёв вынул из кармана цифровой фотоаппарат, – а я сделаю снимки этих уродов, возьму данные и запрошу Центр, не проходили ли они по другим преступлениям.

– Тогда надежней пальчики откатать, – вздохнул Антон, направляясь к выходу.

– И это сделаем, – на полном серьезе ответил контрразведчик, беря с пола кейс, с которым не расставался все это время.

Антон задержался на полпути, следя за его действиями.

Между тем Линёв выложил на стол странное устройство размером с тетрадь и подсоединил его к ноутбуку. Пробежался по клавишам клавиатуры. Экран засветился.

– Ты, – Данила ткнул пальцем в сидящего с краю. – Встань, подойди к стене.

С трудом поднявшись, бандит удивленно уставился на контрразведчика.

– Фамилия, имя, отчество, год рождения? – задал первый вопрос Линёв.

– Горидов Иван Гаврилович. – Словно желая убедиться, правильно ли он поступил, парень покосился на своих подельников. – Родился в селе Броды, второго мая семидесятого года.

Линёв быстро ввел продиктованные данные в компьютер, после чего сфотографировал Горидова. Тут же рядом с демографическими данными появилось изображение бандита.

– Теперь подойди сюда и положи вот на эту штуку ладонь, сначала правой, затем левой руки.

– Зачем?! – бандит занервничал.

Неожиданный выстрел заставил всех вздрогнуть. Антон вскинул автомат и вжался в стену. От характерного звука рикошета по спине пробежал холодок.

Остался спокоен только Родимов. Антон перевел взгляд на Горидова и все понял. Прямо рядом с левым ухом появился след от пули. Плечи и волосы бандита были покрыты крошками цемента. Медленно развернувшись вокруг своей оси, он попятился. Не сводя взгляда с отверстия, уперся в крышку стола.

– Ребятки, – раздался голос Родимова, – я не собираюсь долго сидеть и смотреть, как вы тут ломаетесь. В следующий раз продырявлю голову и сделаю для оставшихся в живых наглядное пособие.

С этими словами он убрал за отворот кожаной куртки пистолет.

Антон про себя чертыхнулся. В ушах звенело.

Линёв, как ни в чем не бывало, развязал бандиту стянутые за спиной веревкой руки, бесцеремонно взяв за запястье, приложил ладонь к пластинке, назначение которой сначала было непонятным Филиппову.

Через некоторое время на экране появился отчетливый отпечаток.

Удивленно хмыкнув, он отправился узнать, как продвигаются дела у Дрона с разминированием, а заодно прихватить для допроса бандюг Котова и Свата.

Собрав данные и сделав снимки всей пятерки, Линёв через полчаса уже был наверху и, подсоединив к ноутбуку спутниковый телефон, отправил запрос.

Пленников развели по разным помещениям и по очереди стали выводить для допроса в единственную освещенную комнату. Генерал, заранее зная, что его помощь в этом процессе необязательна, с безучастным видом вернулся наверх.

Вскоре Филиппов знал, что этих людей использовали втемную. До этого все пятеро входили в состав преступной группы, возглавляемой Болтом. Догадавшись, что главарь их банды вместе со своим куратором Лоцманом влезли в дерьмо, решили тихо уйти и тут же попали в поле зрения некоего Руслана, который, как ни странно, был в курсе проблем их предводителей. Убедив, что оптимальный вариант переждать неприятности – это работать на него, он без обиняков обрисовал им перспективы, которые их ждут в случае отказа. По условиям задачи, все пятеро должны были караулить эти руины, в определенное время докладывая обстановку по телефону. Ежедневно в обед сюда будет приезжать машина с продуктами. Мины были установлены совершенно другими людьми, по виду кавказцами.

Руслану легко удалось убедить бандитов, что люди, заинтересованные в их смерти, уже в городе и контролируют все выезды, подкупив милицию и железнодорожников. Если учесть, что двое из этой пятерки участвовали в побоище, устроенном Лоцманом в Москве, плюс отсутствие средств, предложение было единственным вариантом на время залечь на дно.

Не раздумывая, они согласились. Да и сумма в две тысячи долларов каждому за месяц работы позволит после всего свалить куда-нибудь подальше из этих мест.

Антон всем показывал одни и те же фотографии уже попавших под контроль террористов, включая Табанжи. Бандиты в Руслане единодушно опознали Ризвана, правую руку Шаха.

– Практически ни за что довольно приличная сумма, – хмыкнул Филиппов. – А вас не насторожила такая договоренность? – Он уставился в глаза вызванного последним для беседы бандита.

Желобков Василий был самым молодым среди всей банды. Ему едва исполнилось двадцать, но выглядел он гораздо старше своих лет.

Некоторое время Василий жевал губами, размышляя над вопросом.

Антон не торопил его. Главное уже удалось выяснить.

– Настораживало, – кивнул наконец тот. – Но решили рискнуть. Тем более они оружие выдали…

– Вам бы оно не пригодилось: стоило только подпереть снаружи двери и пару минут поработать сваркой, и вы через неделю начали бы пожирать друг друга, – усмехнулся Антон. – Кто выходил на связь?

– Да кто угодно, – пожал плечами Желобков. – Иногда я, но чаще Толян.

– Скостить срок хочешь? – Антон посмотрел на часы.

Ровно в полдень, по словам бандитов, они должны были отзвониться.

– За что срок? – удивился Желобков, изобразив на лице недоумение.

– Незаконное хранение оружия, активное участие в подготовке и организации теракта…

– Что? – протянул, меняясь в лице, Желобков. – Чего ты мне шьешь, начальник?

Антон не спеша поднялся со стула и подошел к стоящему напротив отморозку вплотную.

– Ты идиота из себя не корчи. – Схватив его за кадык, Антон подтянул голову к себе и сквозь зубы, едва слышно, заговорил в грязное ухо: – Весь спектакль с вашим участием разыгран для того, чтобы сбить со следа спецслужбы России, которые пытаются предотвратить крупномасштабный террористический акт. Мы потратили на вас трое суток. Террористы знают, что им дышат в затылок. Пока вы отвлекали нас на себя, они делали взрывные устройства где-то в другом месте. Если, не дай бог, прогремят взрывы, ты умрешь за решеткой. Это в лучшем случае. В худшем мы навсегда закроем вас здесь.

– Что я должен делать? – просипел парень.

– То же, что и остальные, – Антон оттолкнул начавшего синеть парня к стене. – Мы оставим вам разряженное оружие, и вы, как и прежде, будете информировать своих новых хозяев, что у вас все в порядке. Только под присмотром наших людей.

– А потом?

– Суп с котом, – огрызнулся Антон.

* * *

Последние сутки Шах не находил себе места. Он понял, ФСБ каким-то образом удалось узнать о готовящейся акции. Почувствовав себя разменной монетой в руках больших людей, которые только для виду приподняли его над обыкновенным пушечным мясом, наводнившим Завитаевск, Бакуев не находил себе места. Даже Ризван догадался, что встреча с представителями подполья в регионах была организована для отвода глаз.

Те, кто задумал провести теракт, попросту проверили, имеется ли у российских спецслужб какая-либо информация о приезде Шаха в этот город. Все было подстроено с таким расчетом, чтобы убедиться в том, что Шах вне поля зрения ФСБ и МВД. Если да, то его должны были арестовать еще в автосервисе вместе с теми, кто приехал. Только после этого ему объяснили реальную цель командировки.

Он был уверен: за сутки до начала акции Табанжи исчезнет, взвалив на него всю ответственность за успех или провал операции. До назначенного срока оставалось несколько дней. Нужно было что-то делать.

Попавших к нему в руки чеченцев он распорядился не трогать и никому о них не говорить. У него появилась идея сыграть двойную игру и тем самым спасти свою шкуру. Однако пока он не мог ничего придумать.

Операция провалена, это факт, но об этом, кроме него, никто не догадался, считал Шах. Говорить об этом Табанжи равносильно самоубийству.

Можно бежать. Деньги, которые он заработал и украл у своих покровителей, были переведены на счета жены, находящейся сейчас в Англии. Их вполне хватит на относительно безбедное существование. Но сколько оно продлится? Его обязательно будут искать. Рано или поздно найдут. Причем, если сейчас им интересуются исключительно силовые структуры России, после предательства начнут преследование земляки, от которых невозможно спрятаться ни в одной стране мира.

Хажбек посмотрел на Ризвана. Тот сидел на диване и о чем-то напряженно думал. Волнение хозяина передалось и ему. Наверняка Ризван также понимал обреченность затеи. Вдали от родины страх был намного сильнее. Там родные горы, в которых в любой момент можно потеряться, а в каждом ауле найти убежище. Там он не выделяется среди своих земляков внешностью, а здесь попросту бросается в глаза.

– Ты уверен, что эти двое подосланы? – зачем-то снова спросил он Ризвана. – Вдруг они звонили домой?

– Для чего сообщать адрес? – Ризван перевел на него взгляд. – Я слышал его голос, как твой.

– Значит, в городе есть еще люди, которые знают о нас, – вздохнул Шах.

– И их много, – уверенно заявил Ризван. – Мы попали.

– Почему ты так решил? – Шах прикинулся, будто ничего не понимает.

– Я нашел в машине «жучки», – ошарашил охранник.

– Как! – Шаха обдало жаром. – Почему сразу об этом ничего не сказал?

– Это случилось час назад, – Ризван встал и отошел к окну. – Они были покрыты толстым слоем пыли. Я думаю, их установили задолго до нашего приезда.

– Значит, нас ждали? – ужаснулся Шах. – И все это время наблюдали за приготовлениями!

– Если бы не эти двое, которых притащил за собой Лече, я бы еще сомневался в чем-то. Хозяин Бауди связан с криминалом, и появление подслушивающих устройств можно было объяснить этим. Но теперь, – он покачал головой, – чувствую себя в мышеловке.

– Надо что-то делать, – проговорил Шах одними губами, однако Ризван его расслышал.

– Начать операцию немедленно. – Ризван отвернулся от окна и выжидающе уставился на своего хозяина. – Нас не трогают, потому что знают дату, которую определил Табанжи. Аресты начнутся за несколько часов до выступления. Поверь мне…

– Ты понимаешь, что я и ты обречены?

– Знаю, – спокойно ответил чеченец. – Но прежде, чем умереть, я утащу с собой с десяток русских свиней.

– А если бросить все и уехать, пока не поздно? – Шах медленно поднялся с кресла. – Ты ведь можешь устроить все так, как будто мы с тобой, – глаза Шаха забегали, – ну, например, перевернулись на машине и сгорели заживо?

– Все можно, – соглашаясь с ним, Ризван кивнул. – Еще проще оставить на складе бомб мину с часовым механизмом, а рядом со зданием – нашу машину. Самим уехать. Там все равно никто не уцелеет. Несколько тонн пластида превратят тела рабочих в пепел…

– Так давай…

– Шах, – Ризван неожиданно сделался грустным. – Потом придется всю жизнь прятаться от своих, а у меня почти нет денег.

– Зато они есть у меня! – воскликнул террорист.

Ризван колебался.

* * *

Шах глубоко заблуждался, думая, что кроме него никто не знает о том, что российским спецслужбам удалось разгадать замысел террористов и все приготовления к акции ведутся под контролем с их стороны.

Табанжи догадался об этом намного раньше, когда, вернувшись из автосервиса, где ремонтировали его машину после аварии, проверил работу встроенного в авторучку сканера. Он бездействовал. Поначалу турок все-таки старался успокоить себя тем, что он вышел из строя из-за работавшего сварочного агрегата. Но после того, как водитель «БМВ» по его требованию тщательно осмотрел салон и разобрал дверцы, самые худшие опасения подтвердились. Машина в буквальном смысле слова была напичкана подслушивающими устройствами. Нашелся и радиомаяк. Это говорило о том, что его плотно обложили.

Речи о том, что это дело рук конкурентов, не могло и быть. Тендер давно закончился, и все разъехались. Организовывать за ним наблюдение только из-за того, что когда-то он работал в разведке, вряд ли кому-то придет в голову. Хотя бывших разведчиков не бывает…

Разговаривая с Шахом в доме директора, он уже был уверен: в обложке ежедневника «жучок». Решив не подавать виду, что ему известно об организованном наблюдении, он специально отвел Шаха в комнату без окон, где назвал другие сроки проведения операции. После того как Шах покинул дом, он вернулся в кабинет, включил громкую музыку и аккуратно вскрыл обложку. Сомнений больше никаких не было. Плоский, как монета, микрофон, передающее устройство, похожий на банковскую карту элемент питания. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: те, кто сидит на его «хвосте», взялись за него основательно, со знанием дела. Игрушку такой мощности можно слушать, находясь черт знает где, не приближаясь к объекту на близкое расстояние.

Он рассчитывал на то, что за сутки до даты, которой, с его подачи, будут располагать русские, прикажет Шаху начать акцию, надеясь этим скомкать планы контрразведки и МВД. Одновременно, под шумок, покинуть территорию области. Для этих организаций подобное развитие событий будет шоком. Единственное – он еще не определился, каким образом исчезнуть до этого из города.

Сейчас он больше, чем положено, отдавался работе, изображая кипучую деятельность, при этом постоянно чувствуя себя загнанным в угол. Турок никогда не забирался в глушь, подобную Завитаевску, и ни разу не оказывался в положении, когда, для того чтобы покинуть страну, где возникли какие-то проблемы, надо потратить, при благоприятном раскладе, несколько суток.

Один Джек Стенджер не испытывал дискомфорта. За исключением того, что он просчитал возможные последствия аварий на предприятиях повышенной опасности, которые были выбраны для удара, Табанжи больше ничего с него не требовал. Этот факт практически невозможно было и доказать, так как предусмотрительный американец после всего уничтожил все записи и стер файлы.

Табанжи был уверен: за домом организовано наблюдение. Несмотря на разного рода сигнализации, охрану, видеокамеры, контролирующие каждый квадратный метр двора, и даже собак, он ставил под сомнение, что и внутри многочисленных комнат не спрятан какой-нибудь фокус. Поэтому для того, чтобы поговорить с Шахом, не опасаясь утечки информации, придумал достаточно оригинальный способ.

– Здравствуй, – перешагнув на следующее утро порог вагончика, где работал его подчиненный, он плюхнулся на стул напротив Бакуева. – Жарко, – ослабив галстук, Табанжи с тоскою оглядел стены и потолок, задержал взгляд на работающем кондиционере. – Как продвигаются дела?

– Нормально, – ответил Шах, не решаясь сесть.

– Знаешь, о чем я подумал? – Табанжи, хитро прищурившись, посмотрел на Шаха и тут же сам ответил на свой вопрос: – Здесь недалеко есть чудесное озеро. Директор давно предлагал мне съездить туда. На берегу баня. Понимаешь – настоящая русская! И вода там целебная. В общем, поехали.

– А как же…

Шах осекся, перехватив взгляд своего хозяина…

Директор комбината был прав, озеро оказалось именно таким, каким он его описывал.

Окруженная сосновым бором гигантская чаша, заполненная кристально чистой водой, отливала небесной синевой. Вдоль берега тянулась полоса песчаного пляжа, разделенного на небольшие отрезки зарослями камыша. Немногочисленные отдыхающие без всякого интереса проводили взглядом проехавший вдоль берега джип. Выбрав безлюдное место, турок приказал водителю остановиться и вышел наружу.

От заполненного запахами леса и прохладой чистого воздуха голова слегка закружилась.

«То, что надо», – подумал Табанжи, снимая с себя пиджак и бросая его на сиденье.

– Вы собрались купаться? – удивился Шах.

– А ты? – вопросом на вопрос ответил Табанжи. – Ризван, вместе с водителем пригляди за одеждой и машиной, – развернувшись к ставшему тенью Шаха чеченцу, приказным тоном произнес турок.

Шах наконец догадался, почему Ибрахим так настойчиво тянет его в воду, и стянул с себя пиджак.

Вода показалась сначала холодной. Войдя по колено, турок некоторое время с интересом наблюдал, как вокруг ног собралась стая мальков. Съежившись и покрывшись гусиной кожей, Шах прошел чуть дальше и, присев, громко фыркнул, изобразив на лице удовольствие:

– Ух, хорошо!

Табанжи подошел к чеченцу, но, в отличие от него, не стал резко опускаться в непривычно холодную для него воду, а начал смачивать себе сначала руки, потом мускулистый торс.

– Вы умеете плавать? – зачем-то спросил Шах, заранее зная ответ.

– Начало в три часа тридцать минут пятнадцатого, – едва слышно сказал Табанжи.

Шах заметно вздрогнул:

– На два дня раньше? Почему?

– Не твое дело, – разозлился турок. – Послезавтра я должен увидеть в новостях первые кадры, которые должны показать твою работу.

Не говоря ни слова, он бросил тело в объятия обжигающей прохлады и, проплыв с десяток метров, повернул к берегу. Шах не решился последовать его примеру. Сокрушенно вздохнув, он вернулся к машине и стал одеваться.

* * *

Вопреки ожиданию, Ризван не появился на следующий день. Однако по тому, как изменилось поведение их бригадира, Джинн понял – пришло какое-то важное сообщение.

Халид сильно нервничал и постоянно кричал, чего до этого с ним не случалось. Время на обед было сокращено до десяти минут. Оставалось собрать еще четыре бомбы. Люди буквально бегали по цеху.

«Неужели сегодня ночью начало? – ломал голову Джинн, перекладывая специальной лопаткой на дно бочки из ведра липучую и вязкую массу. – Что делать, если это так?»

– Поторапливайся! – похлопал его по плечу невесть откуда взявшийся Халид. – Осталось совсем чуть-чуть!

– Я и так стараюсь, – нахмурился Джинн.

Спина ныла, по лицу градом катились крупные капли пота.

– Меньше говори, больше делай, – уже направляясь в помещение, где собирались взрыватели, бросил Халид. – Сегодня груз заберут.

Вахид едва сдержался, чтобы не зарычать. С того момента, как он здесь, так и не удалось выйти на связь с Антоном. Просить сейчас телефон у Халида, когда самый недалекий человек понял бы, что бомбы будут вывезены со склада именно сегодня вечером, значит сразу навлечь на себя подозрение. С другой стороны, он прекрасно понимал: до сих пор ни Филиппову, ни ФСБ не известно, где собираются адские машинки. Иначе бы склад давно накрыли. Это основная цель, после которой возьмутся за боевиков, рассредоточившихся по всему городу. Именно эта свиноферма сейчас – камень преткновения. Остальное дело техники. Бандиты еще не успели вооружиться. Тайники с автоматами, гранатами и прочим необходимым снаряжением находятся где-то на окраинах.

Решение пришло мгновенно. Аккумуляторы и крышки на бомбы устанавливали уже на эстакаде, рядом со снаряженными зарядами.

Выпрямившись, он огляделся. Все были заняты своим делом. Лица бандитов, с исступлением делавших каждый свою работу, были напряжены. Обойдя как ни в чем не бывало стеллаж с разными болтами и железками, он взял с него кусок медной проволоки. Быстро смотав, сунул в карман и вернулся обратно. Спустя десять минут, установив детонаторы, махнул рукой парням, которые внесли новый взрыватель. Взяв его с двух сторон, они опустили его в бочку поверх взрывчатки. Джинн тут же начал подсоединять контакты. Стоящим рядом чеченцам, дожидающимся, когда он закончит, не было видно, как их «брат по оружию», подсоединив по одному проводу от детонаторов, как положено, в специальный зажим, следующие смотал в один узел и закрепил его на конце проволоки, которую протянул внутри трубы к рельсе. Теперь цепь была замкнута. Стоило поставить аккумулятор, как адская машинка сработает.

– Все, – он устало распрямился и вытер со лба пот. – Тащите.

Взяв ведра, направился якобы за следующей партией ПВВ. Однако, войдя в склад, сунул их под валяющийся в углу хлам и вышел на улицу. Огляделся. Никого. Все заняты своими делами внутри. Все это время Умида Чемтиева держали в трансформаторной будке. Охраны снаружи никакой. На железной двери, в петлях – обычный штырь вместо замка.

Воровато оглядевшись по сторонам, он открыл двери.

Щурясь от яркого света, Умид сидел на бетонном полу, обхватив колени руками.

– Выходи, и быстрей, – скомандовал Вахид.

Примерно прикинув, что в этот момент в бочку уже крепят аккумулятор, быстро пошел вдоль забора. Метрах в тридцати он еще накануне присмотрел под вертикально стоящими плитами довольно большой просвет, куда без труда мог пролезть взрослый мужчина. По спине побежали мурашки. От волнения перехватило дыхание, а время словно замерло. Наконец, дойдя до нужного места, он быстро нырнул в траву и, протиснувшись в щель, что есть силы бросился в сторону леса. Неожиданно словно какой-то великан ударил его сзади ладонью, как по мячу волейболист. Одновременно он понял, что бежит, загребая ногами воздух. Внизу проносятся уже лежащие на земле деревья, с вывернутыми корнями и словно в судорогах трясущие ветвями из клубов вмиг поднявшейся пыли. Все стихло, а он еще продолжал лететь, уже в кромешной тьме.

* * *

Шаху с трудом удалось убедить Ризвана в бесполезности дальнейшей работы в Завитаевске. Упрямый горец был в растерянности, узнав, что его хозяин, всегда уравновешенный и проверенный в боях моджахед, не верит в успех предстоящего дела, более того, собрался бежать, инсценировав перед этим не только свою гибель. Для достоверности он собирался отправить на тот свет, как минимум, полтора десятка земляков.

Поначалу, когда Шах предложил ему этот вариант, чеченцу казалось, что это очередная проверка на прочность, поэтому он отнесся к разговору спокойно. Но сегодня, когда они вернулись с озера и подъехали к дому, где снимали квартиру, Хажбек Бакуев вынудил его пройтись вокруг жилого массива. Постоянно озираясь по сторонам, едва слышно он продолжил разговор, начатый накануне.

– Нам нужна еще одна машина, – быстро заговорил он на родном языке. – Тебе необходимо в течение двух часов найти, чего бы это ни стоило, любой транспорт. На свиноферму я поеду с Бауди. С собой прихвачу оба пояса шахида.

– Зачем так много? – догадавшись, что Шах хочет заложить их в складе, удивился Ризван. – Достаточно одного.

– А если не сработает? – Шах часто заморгал глазами.

– Хорошо, – согласился Ризван. – Но ведь их нужно туда еще пронести.

– Это не тяжело сделать, – отмахнулся Шах. – Прикажу всех, кто занят на изготовлении бомб, собрать в комнате, где они едят и отдыхают. Такое развитие событий никого не насторожит. До людей, которые там, уже дошло, что ночью – начало акции. Сам пройду на склад и суну пояса за бочки. Потом в течение нескольких минут расскажу им о предстоящем деле, попрошу работать быстрее. Бауди останется в машине. Выйду через другой выход и сразу перелезу через забор. Я знаю там одно место, где меня никто не заметит, даже охрана. Ты должен с машиной находиться на дороге, по которой мы планировали вывоз бомб. Рядом с мачтой ЛЭП. Спокойно едем в Верхогорск, при этом Завитаевск объезжаем по кругу. Даже если за нами следят или на машине Бауди стоит еще один маяк, русские будут уверены, что я еще внутри цеха.

– А когда взрывать пояса? – напрягся чеченец.

– Как только выедем из леса на трассу.

– А если Бауди пойдет вас искать?

– Скажу, чтобы из машины ни шагу, – в глазах Шаха сверкнули дьявольские огоньки. – У меня есть все основания на такой приказ. Ведь из-за него мы ездили с «жучками» под сиденьями. Пусть теперь караулит…

– Жалко людей, – вздохнул Ризван.

– Они все равно погибнут или надолго сядут.

– А Бауди?

– Ты понимаешь, что у нас нет выхода?! – Шах разозлился. – Из-за него была провалена акция…

Больше Ризван не задавал вопросов. Он знал, что когда-нибудь Шах поступит так, как поступает большинство полевых командиров и лидеров сопротивления. В случае смертельной опасности, и имея возможность выжить, они уходят с особо приближенными, оставляя своих людей на верную смерть. Так не раз делали Басаев и Хаттаб…

Шах вернулся домой один. Ризван направился искать машину. Он уже решил для себя, как выполнить его волю.

Пройдя дворами на соседнюю улицу, чеченец убедился, что за ним нет «хвоста», и, остановившись возле дороги, стал выбирать среди редких машин ту, которая больше всего подойдет для побега.

В нем еще боролись два чувства. С одной стороны, он не хотел быть предателем, с другой, Шах – его хозяин, с которым они вместе уже много лет и достаточно сделали для того, чтобы теперь подумать о спокойной жизни. Заграничные паспорта были у обоих. Причем по нескольку штук и с разными фамилиями. Деньги Шах обещал дать по приезде в Италию. Именно туда он пока собрался направиться. По его словам, там жил родственник, которому он часто помогал. Сейчас тот встал на ноги и имеет свой бизнес.

Наконец в начале улицы появился старенький «жигуленок» шестой модели. За рулем – невзрачный на вид мужчина в очках.

Ризван поднял руку. Скрипнув тормозами, машина остановилась.

– В Броды можешь довезти? – нагнувшись к окошку, спросил чеченец.

– Сколько? – с ходу спросил водитель.

– А сколько здесь платят?

– Считай, полсотни километров только туда, а обратно я точно порожняком поеду…

– Триста устроит? – Ризван оглядел улицу.

Лишние свидетели его посадки в машину не нужны, а диалог явно затягивался.

– Садись, – кивнул очкарик.

Оказавшись на заднем сиденье, чеченец вынул сотовый телефон, извлек из кармана небольшой пакетик с СИМ-картами. Каждая была завернута в бумажку с выведенными на ней цифрами от одного до семи. Отыскал с тройкой и, поменяв старую, набрал номер Шаха. Тот, в свою очередь, сделал сейчас то же самое. Этот способ конспирации придумал Ризван. Хажбеку он понравился. Лишь пришлось потратить немного времени на запоминание семи номеров. Об этом они договорились, перед тем как расстаться.

– Я уже скоро буду на месте, – дождавшись, когда на другом конце скажут «да», отрапортовал Риз-ван. – Можешь выезжать.

Развернувшись на дороге, машина набрала ход.

– А вы, наверное, здесь на комбинате работаете? – посмотрев на Ризвана в зеркало заднего вида, спросил водитель.

– Да, – абсолютно не имея желания общаться с человеком, которого вскоре предстоит убить, ответил он.

– Я тоже хотел устроиться, – продолжал между тем тот. – Не взяли. Мест уже не было. А платят хорошо?

– Хватает, – вздохнул Ризван и отвернулся в окошко, за которым тянулось огромное поле. Через несколько километров оно упиралось в лес, покрывающий невысокие горы. Еще немного, и – отворот на проселок, куда выбежит Шах.

Водитель включил магнитолу, и салон заполнила музыка. Справа и слева от обочины потянулся густой кустарник. «Пора!» – решил Ризван и незаметно вытащил из кармана удавку. Для того чтобы было удобнее затягивать шелковый шнур, его концы были закреплены на керамических стержнях.

– Ты бы не мог у кустиков тормознуть? – чеченец, стараясь не выдать волнения в голосе, тронул водителя за плечо.

– Без проблем, – подумав, что пассажир решил сходить по-малому, ответил тот и, приняв к обочине, остановился. Едва он выключил передачу, как Ризван ловко набросил ему на шею петлю. Несмотря на тщедушный вид, мужичок заставил чеченца не только попотеть, но и поволноваться. Извиваясь и хрипя, он умудрился сначала открыть дверцу и даже выставить одну ногу на землю. Если бы в это время кто-то проезжал мимо, то обязательно заметил бы, что в машине творится что-то неладное. Однако трасса была пустынной.

Вскоре мужичок затих. Перетащив его на пассажирское сиденье, Ризван быстро сел за руль. Завел двигатель. Привалившись плечом к стойке, уронив на грудь голову, бывший владелец «Жигулей» создавал впечатление спящего человека. Проехав несколько километров, Ризван свернул наконец на проселочную дорогу, где они с Хажбеком договорились встретиться. Отъехав от трассы еще на пару километров, он избавился от трупа, оттащив его в заросли молодого березняка, а спустя каких-то десять минут остановился в условленном месте. Только тут он почувствовал, что штаны его промокли. Брезгливо поморщившись, выбрался из машины. Так и есть, умирая, очкарик обделался, испачкав сиденье.

– Плохая примета, – вслух произнес он по-чеченски, вынимая из кармана сотовый телефон.

Глава 12

Шах с Бауди уже свернули с шоссе, когда над тем местом, где находился свинокомплекс, в воздух взмыл черный столб дыма.

– Стой! – не своим голосом заорал эмиссар, на ходу открывая дверцы и вываливаясь наружу.

Скорость еще была приличной, поэтому, шагнув на землю, он кубарем покатился в сторону от обочины. Не обращая внимания на ушибы и ссадины, словно резиновый мячик, подскочил на ноги. Только в этот момент страшный грохот, преодолев расстояние в несколько километров, ударил по барабанным перепонкам. Клубы дыма постепенно превратились в некое подобие гигантского гриба, медленно поплывшего над лесом.

– Ах! – он зажмурился, не веря своим глазам.

– Хажбек! – окликнул его осипшим от волнения голосом Бауди. – Линять надо!

Некоторое время Шах стоял в оцепенении. Но это длилось недолго. В такие моменты голова у него начинала работать особенно хорошо. В том, что это случайный взрыв, а не следствие боестолкновения, он был уверен. Еще каких-то пару минут назад Хажбек предупредил по телефону Халида, что едет. Голос бригадира был спокоен.

Кейс с поясами шахидов лежал на заднем сиденье машины. План созрел мгновенно. До города далеко. В ближайшие полчаса здесь никто не появится.

– Поехали! – рявкнул он на водителя, усаживаясь на сиденье. – Не туда! – увидев, что тот собирается развернуть машину в обратном направлении, Шах схватился левой рукой за руль. – К цеху!

– Но…

– Делай, что я говорю, – процедил он сквозь зубы. – Еще есть время. Надо узнать, что произошло. Уйдем другой дорогой.

Увиденное ошеломило видавшего виды террориста. По всей видимости, сдетонировали все бомбы. Еще не доезжая до руин, глаза стали слезиться, а в нос ударил запах гари. Машину затрясло на разбросанных вокруг многочисленных обломках кирпичей, кусках цемента, обрывках искореженного железа.

– Колеса пропорем! – не выдержал Бауди.

Его заметно трясло. Еще бы, проживший всю свою сознательную жизнь в российской глубинке, подобное он видел только в кино.

На месте цеха была огромных размеров воронка.

Подъехать вплотную не удалось. Стоявшие поблизости корпуса разметало, создав непреодолимые для колес нагромождения строительного мусора.

– Сиди в машине и не глуши двигатель, – строго сказал Шах, выбираясь наружу.

Превозмогая боль в разбитых при падении коленях и локтях, он быстрым шагом направился к эпицентру взрыва, словно ища выживших в этом аду земляков. Бауди со страданием смотрел ему вслед, понимая, как сейчас тяжело этому человеку. Он даже перестал бояться, что они могут попасться милиции, которая, возможно, уже едет сюда.

Несмотря на довольно большое расстояние до города, там наверняка уже паника.

Тем временем Шах, отойдя на приличное расстояние от «девятки», вынул сотовый и нажал на кнопку автоматического набора номера. Сзади рвануло. Вздрогнув, он обернулся. От первого сработал и второй пояс. Он сразу это понял по тому, с какой силой разнесло верхнюю часть машины. Еще несколько секунд, и ее остов загорелся.

Не сбавляя шага, морщась от гари и дыма, он набрал номер Ризвана:

– Ты где?

– На месте, – голос охранника был взволнован.

– Не волнуйся, – усмехнулся Хажбек, – все нормально.

Убрав трубку в карман, он стал карабкаться через нагромождение плит, служивших когда-то забором. Из-за не успевшей осесть пыли в горле першило.

«Теперь я умер для всех, кроме Ризвана», – со злорадством думал он.

Одновременно с души словно свалился камень. Всю дорогу он мысленно терзал себя за предстоящее убийство своих братьев по оружию. Но Аллах милостив к нему и освободил от этого. Он словно дает понять, что Шах прав и его бесполезная смерть в этой глуши не принесет пользы.

Теперь он свободен. Ни у кого не будет сомнений, что он сгинул вместе со всеми в этом огненном аду.

Однако был один человек, который видел, как Бакуев направляется в лес.

* * *

– Иса! – придя в себя, первым делом позвал Шамиль брата.

– Тише! – раздался над самым ухом голос. – Ты забыл? Меня Руслан зовут.

– Где мы?

– В подполе, – едва слышно ответил Иса. – Ты долго был без сознания. Как сейчас?

– Нормально, – выдавил Шамиль.

Голова кружилась, а затылок ломило от боли. Распухшее от побоев лицо казалось чужим.

Немного помолчав, восстанавливая в памяти детали событий, в результате которых он оказался здесь, Шамиль попытался встать.

– Лежи, – обдав ухо горячим воздухом, Иса положил ему на грудь руку. – Я уже все здесь проверил. Шансов бежать нет. Нас спустили через люк, проделанный в полу. Сверху что-то поставили. Кроме того, в комнате остался охранник. Я слышал шаги.

– Где мы?

– В каком-то селе, – Иса вздохнул. – Минут двадцать езды на машине от того места, где была драка.

– Почему они нас не убили? – едва ворочая языком, удивился Шамиль.

– Я не знаю, – после небольшой паузы ответил Иса. – Сказали, разберемся, а потом головы отрежем.

– Это я виноват. – Сквозь тонкие щели пола пробивался дневной свет. Постепенно Шамиль различил силуэт склонившегося над ним брата. – Когда ты ушел в магазин, я позвонил Антону. Оказывается, разговор подслушали из соседней квартиры. Все специально подстроили, чтобы нас проверить.

– Я уже понял, – вздохнул Иса. – Но еще не все потеряно. Есть идея.

– Говори…

– Надо устроить все таким образом, будто я тоже не знал, что ты предатель. Убедить этих тварей в этом сложно, но можно…

Спустя час наверху хлопнула дверь. Послышались голоса сразу нескольких человек. Заскрипели под ногами половицы.

– Надо узнать, на кого они работают и кому звонили, – послышался голос на родном языке.

– А потом? – спросил второй.

– Как скажет Шах, – скрипнул под тяжестью стул.

– Э! – позвал Иса и, привстав, постучал кулаком по доскам. – Объясните, что произошло?! Зачем вы нас били и держите здесь?

Раздался звук, как будто по полу передвинули что-то тяжелое. Крышка люка подпола открылась. На секунду зажмурившись от яркого света, Иса открыл глаза. Склонившись над ним, стоял уже не молодой чеченец с уставшим лицом.

– Чего надо?

– Скажи, зачем вы так поступили? – закрываясь рукой от света, спросил Иса.

– Пусть на этот вопрос ответит твой дружок, – чеченец ухмыльнулся.

– Он тоже не знает. – Иса осторожно встал. Подпол оказался неглубокий, поэтому полностью выпрямиться ему не давали балки, на которые были уложены доски.

– А кому он звонил, когда остался один? – хмыкнул кто-то из комнаты.

Самого человека видно не было, но по голосу можно было догадаться, что он тоже не молод.

– Родственнику! – выкрикнул Шамиль и сел.

– Ага, – раздался смех. – И адрес конспиративной квартиры назвал.

– Как?! – Иса медленно повернулся в сторону Шамиля. – Так это ты!

Сверху раздался шум шагов. К открытой крышке прямоугольного люка подошли еще несколько человек.

Иса не видел их, но чувствовал, что за ним наблюдает уже не один бандит.

– Я… Ты не так понял… Они врут, – сбивчиво стал оправдываться Шамиль.

– Я долго думал, кто нас заложил в Москве! – С этими словами Иса, не церемонясь, влепил Шамилю ногой по лицу.

Голова, словно футбольный мяч, отлетела от земляной стены, и Батаев-старший со стоном повалился на бок.

Иса бросился сверху. Несколько раз ударив брата с таким расчетом, чтобы наверху никто не догадался о спектакле, он принялся его душить.

– Э-э, – раздался грохот отброшенной в сторону крышки и звук спрыгнувшего вниз человека. – Погоди! Да хватит, убьешь!

Чьи-то сильные руки схватили его за плечи и оттащили от Шамиля. Напоследок он умудрился вырваться и залепить ему еще раз ногой по ребрам. Охнув, Шамиль скорчился и замер.

– Давай этого сюда, – раздался сверху голос.

Ису втащили внутрь дома и бросили на пол. Разыгрывая из себя пришедшего в ярость человека, он продолжал рваться обратно, стучал кулаками по доскам пола и кричал, чтобы ему позволили убить предателя. Подхватив на руки, его усадили на стул.

– Объясни. – Мужчина, который спускался за ним вниз, изучающе заглянул ему в глаза. – Кто этот человек и зачем ты его бьешь?

– Мы в Москве работали, – Иса вытер с подбородка слюни. – Нас двенадцать человек бригада была. Рынки держали, гостиницы, казино. Все боялись… Потом кто-то сдал. Трое остались. Я, еще один – Хатча зовут. И этот…

– Кому сдали? – Мужчина положил руку на стоящий рядом стол, но продолжал внимательно следить за выражением лица Исы, словно пытаясь понять, врет этот человек или нет.

– Мы с одним должником хотели разобраться, – Иса скрипнул зубами. – Поймали его и увезли в гараж. А утром пришли менты и всех взяли. Они адреса знали. Не тронули только меня, его и Хатчу… Мы в одной квартире жили.

– А где Хатча?

– На родину уехал, – Иса на какое-то время замолчал.

Между тем чеченец выпрямился и вопросительно посмотрел на своих дружков.

Иса огляделся.

После того как его и Шамиля избили, на головы обоим надели черные пластиковые пакеты, а на руках защелкнули наручники. Затем втащили и бросили на пол какого-то микроавтобуса. Отвезли сюда. Иса, опасаясь новых избиений, прикинулся, будто тоже потерял сознание, и не открыл глаза, даже когда свалился вниз, на Шамиля, которого бросили в подпол первым, предварительно освободив от наручников.

Как он и предполагал, они находились в доме, по всей видимости, давно заброшенной деревни. Стекол на окнах почти не было. Посреди комнаты, где он оказался, стояла наполовину разобранная русская печь. У окна стол. Вместо стульев – перевернутые ящики. За дощатой перегородкой с остатками голубой краски еще одна комната. Сбоку от крышки люка металлическая бочка. Доверху загруженная кирпичами, она служила своеобразным запором.

Неожиданно в глаза Исе бросился прислоненный к стене автомат. По всей видимости, он принадлежал мужчине, который спускался за ним. У двоих бандитов из-за пояса торчали рукоятки «АПС».

«Странно, – мелькнула мысль. – Для чего им здесь столько оружия? Уж наверняка не для того, чтобы охранять меня и избитого до полусмерти Шамиля».

– Дай ствол, – решительно поднявшись со своего места, Иса протянул руку к самому старшему по возрасту и, судя по тому, как он себя вел, главному чеченцу.

Косматые брови широкоплечего и угрюмого мужчины, сидевшего по другую сторону стола, поползли на середину лба. Он перевел удивленный взгляд сначала на одного, потом на второго бандита, после чего вновь уставился на Ису:

– Зачем?

– Я убью его, – он показал взглядом себе под ноги.

– Мы еще не решили, что с тобой делать, – усмехнулся худощавый молодой чеченец, стоявший в проходе, ведущем в соседнюю комнату. – Так ведь, Аслан?

Последнее уже относилось к чеченцу, к которому обратился со своей просьбой Иса.

– А что? – неожиданно заговорил третий. – Заодно проверим, врет он или нет.

– Принеси, Ислам, – Аслан посмотрел на стоящего в дверях парня.

Кивнув, тот скрылся в соседней комнате. Послышалась возня. Что-то задвигали по полу. Иса догадался, что ему сейчас сунут разряженное оружие. Иначе зачем доставать его из тайника, если у каждого из этих людей по стволу. Одновременно он понял, что эти чеченцы охраняют один из своих схронов, а Батаевых им привезли, как говорится, «прицепом».

Спустя некоторое время появился Ислам. На его одежде была паутина и грязь.

«Значит, там еще один подпол», – пришел к выводу Иса.

Между тем, вопросительно посмотрев на Аслана, Ислам подошел к Исе и протянул «ПМ».

Батаеву стоило только взять его в руки, как он тут же понял, что его предположение было верно. Он по весу определил, что магазин пуст, но виду не подал. Встав со своего места, Иса направился к лазу. Вся троица была уверена, что им ничего не грозит, и, в крайнем случае, ждала от него лишь безуспешной попытки воспользоваться, по сути, бесполезной железкой. Никто не сменил своего положения. Лишь в глазах у Аслана появилась ирония.

«Зря смеешься», – подумал про себя Иса, оказавшись рядом с сидевшим на ящике чеченцем.

– Лови! – крикнул он, метнув находящемуся дальше всех от него Исламу ствол, и тут же двинул ногой в пах допрашивавшего его мужчину. Заранее зная, что пара секунд в его распоряжении уже есть, он ухватился за рукоять пистолета, торчавшего из-за пояса главаря, правой рукой, а пальцами левой двинул по глазным яблокам, одновременно выбив ногой ящик. Аслан, схватившись за лицо, полетел на пол, а оружие осталось в руках Исы.

Уверенный, что патрон в патроннике, спецназовец лишь снял пистолет с предохранителя и, бросив тело за бочку с кирпичом, практически в полете, разворачиваясь вокруг своей оси, трижды выстрелил.

Когда он выглянул из-за укрытия, вся троица корчилась на полу. Аслан скрипел зубами, самый молодой хрипел, держась за грудь. Бандит, помогавший ему выбраться из подпола, а потом задававший вопросы и получивший пулю последним, тихо что-то причитал.

Не теряя времени даром, Иса быстро забрал у остальных оружие. Подхватил стоящий у стены автомат.

– Шамиль!

– Помоги, – голова брата появилась в прямоугольном люке.

Выдернув его наверх, Иса сунул скривившемуся от боли брату пистолет:

– Пригляди за ними, я осмотрюсь.

В заросшем лебедой и заваленном разным хламом дворе стояла грузопассажирская «Газель». Покосившийся забор, остатки сарая.

Иса прошел к калитке. Петель не было. Вместо них два куска резины от автомобильных шин, отчего нижний край упирался в землю. Гвозди забиты недавно. Видимо, бандиты, как могли, провели здесь небольшой ремонт. С трудом открыв калитку, выглянул на улицу. Так и есть. С десяток развалин, давно не езженая дорога. Вокруг лес.

Убедившись, что кроме троих чеченцев здесь больше никого нет, вернулся обратно.

Соседняя комната была пуста, однако в том, что здесь находится тайник с оружием, Иса был уверен. Вскоре он заметил, что одна из досок пола приподнята. У нее обрывалась и натоптанная от входа дорожка. В глаза бросились обрывки веревки, торчащие из щелей. Отложив пистолет в сторону, превозмогая боль, он потянул за них руками. Половица приподнялась. Перетащив ее в сторону, он посмотрел в образовавшийся лаз и ахнул. На расстеленном прямо на земле брезенте лежали автоматы, гранатометы и пулеметы. Отдельно ящики с боеприпасами и гранатами. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: этого оружия хватит, как минимум, на мотострелковую роту…

* * *

Шах и Ризван добрались до областного центра под вечер. Пока они ехали, навстречу им попалось несколько автобусов с зашторенными окнами. Несмотря на это, оба чеченца заметили, что внутри едут люди, одетые в камуфлированную форму.

– Что я тебе говорил? – Шах многозначительно посмотрел на своего охранника.

– Перед въездом пост ГАИ, – напомнил Ризван.

– Не доезжая, есть развилка. Бауди всегда по ней объезжал ментов.

– Я думаю, на вокзале тоже их полно, – вздохнул Ризван.

– У меня есть вариант, как и где переждать этот ажиотаж, – задумчиво произнес Шах.

– У Сомова? – догадался Ризван.

Шах едва заметно кивнул.

– А потом?

– Ехать в соседний город на этой машине опасно, – Шах зевнул. – Он найдет транспорт, и мы спокойно доедем до следующей станции, где сядем на поезд.

– К тому времени большинство боевиков уже дадут показания, – осторожно заметил Ризван. – Ориентировки на нас появятся в каждой дыре этой проклятой страны.

– Значит, будем искать выход на хозяина Бауди. – Шах показал пальцем на поворот, о котором говорил Ризвану, и, дождавшись, когда тот свернет на плохо асфальтированную дорогу, продолжил: – Он наверняка поможет.

– Тогда все труды напрасны, – возразил охранник. – Ведь тебя считают погибшим. Представь, что ты воскреснешь в Верхнегорске…

– Ты прав, – нахмурился Шах. – Тем более я убил его человека. Тогда сразу едем к Сомову.

Оставив машину в одном из дворов, расположенных недалеко от того места, где жил Виталий, они направились дальше пешком. Вскоре отыскали нужный адрес.

Шах оглядел типовую пятиэтажку и достал сотовый телефон.

Трубку, как ни странно, взяла Настя. Сначала Шах растерялся, однако, секунду поразмыслив, пришел к выводу, что это даже лучше.

– Здравствуй, мой цветок, – промурлыкал он, хитро прищурившись. – Как поживаешь?

– Слушай, – в голосе девушки появились нотки презрения, – мы выполнили все ваши условия, поэтому будь мужчиной, держи слово.

– Погоди! – заторопился Шах, почувствовав, что девушка сейчас отключится. – Мы стоим внизу, у подъезда. Если ты не хочешь, чтобы твой парень узнал о тебе все, то поможешь нам еще раз.

– Что я должна сделать? – после небольшой паузы упавшим голосом проговорила она.

– Вот так-то лучше. – Лицо Шаха сделалось строгим. – Ты должна убедить Виталия оказать одну услугу.

– Какую?! – голос Насти дрожал.

– Нам с Ризваном надо где-то остановиться, – объяснил Шах. – И еще нужен надежный человек с машиной.

– Что-то натворили? – догадалась она.

– Пока нет, – спокойно ответил Шах. – Но можем. Например, пообщаться с твоим будущим мужем. Я расскажу, как тебе больше нравится…

– Хватит! – она всхлипнула. – Ты подонок!

Шах побагровел и покосился на Ризвана, пытаясь понять, догадался тот или нет, как посмела назвать его обыкновенная шлюха.

– А кто, по-твоему, ты?

– Виталия сейчас нет дома. – Она выдержала паузу. – Поднимайтесь…

– Давно бы так, – облегченно вздохнул Шах и направился в подъезд.

Когда Шах и Ризван поднялись на третий этаж, дверь в квартиру Сомова уже была открыта. На пороге, устало прислонив голову к косяку, стояла Настя.

Проскользнув мимо нее, Ризван, не разуваясь, заглянул в комнату, проверил кухню и ванную.

– Не обманула, – сообщил он Шаху.

– Молодец! – Взяв ее за щеки, Шах слегка сдавил пальцы и чмокнул ее в губы. – Свой человек. Только зачем меня нехорошим словом по телефону назвала?

Настя заперла дверь и, не говоря ни слова, прошла на кухню.

– Да я смотрю, мы вовремя! – потирая руки, Шах с наигранной веселостью оглядел стол. – Это ты так будущего мужа встречаешь? Хорошая хозяйка! – Он цокнул языком, с деланным восхищением оглядывая тарелки с салатом, селедкой под шубой и холодцом. На газовой плите стояла жаровня, источающая аромат тушеного мяса. – Зря, однако, я тебя отдал Виталию. Из тебя хороший жена получится! – Он весело подмигнул Ризвану и ущипнул ее за бедро.

– Не смей! – Настя отпрянула.

– Все, – Шах вытянул перед собой руки, показывая открытые ладони. – Больше не буду. Кстати, – он неожиданно хитро прищурился, – а как тебе удалось выпорхнуть из клетки?

– Как птичке, – догадавшись, о чем речь, отшутилась Настя. – Проволокой наручники отстегнула.

– Мы же все равно тебя собирались отпустить.

– А ты не думал, что я человек и, возможно, захочу в туалет?

– Но зачем бежать? – хмыкнул Шах. – Могла бы и подождать.

– Не могла, – вздохнула Настя.

– Когда твой жених придет? – усевшись на стул, спросил Ризван.

– Скоро, – тыльной стороной ладони Настя убрала со лба прядь волос. – Зачем он вам понадобился?

– Есть у нас одна проблема, которую нужно решить общими усилиями, и мы навсегда уйдем из вашей жизни, – пообещал Шах.

Раздался звук отпирающихся замков. Ризван с Шахом, переглянувшись, выжидающе уставились на Настю.

– Кроме Виталия, ключей больше ни у кого нет, – успокоила она и направилась в коридор.

При виде гостей Сомов ничуть не удивился. Сдержанно поздоровавшись, он на несколько минут скрылся в ванной.

Шах ожидал чего угодно, только не этого.

– Такое впечатление, что вы нас ждали. – Он почесал затылок, разглядывая красивый профиль девушки, стоящей у плиты.

– Я знал, что вы появитесь, – неожиданно раздался голос Виталия. Вытирая руки о махровое полотенце, он вошел в кухню. – Что, снова аэродром?

– А ты согласишься?

– Теперь да. Мы эту квартиру сняли благодаря вашим деньгам, – усмехнулся он. – Правда, поначалу были кое-какие сомнения…

– Сейчас тоже заплатим, – Шах, облегченно вздохнув, опустился на стоящий у окна табурет. – Еще больше. А сделать надо меньше.

* * *

Филиппов едва успел выйти из ванной, как с улицы донесся раскат грома.

Рука с полотенцем замерла у головы. Он удивленно хмыкнул. За окном ясный солнечный день. Да и звук какой-то странный.

Быстро одевшись, вышел из номера, на ходу набирая телефон Родимова.

– Вы грохот слышали? – едва генерал ответил, не представляясь, спросил он.

– Да, – подтвердил генерал. – Я связался с милицией, а Линёв с ФСБ и дирекцией комбината. В городе все спокойно.

– Но это точно не гроза, – Антон уже выскочил на улицу и, задрав голову, посмотрел вверх.

В бездонной синеве – ни намека на дождь. Не походил этот звук и на тот, который издают при преодолении звукового барьера самолеты.

– Сдается мне, что это шарахнуло по каким-то причинам как раз в том месте, которое мы безуспешно пытались найти.

Антон уже подбежал к машине и, нажав на кнопку брелока, нырнул за руль. Переложил трубку к левому уху, вставил ключи в замок зажигания.

– Одной из причин может быть Джинн, – проговорил Антон. – Либо Батаевы.

– Думаешь?

– Допускаю, – Антон прижал плечом трубку к уху и стал выезжать с автостоянки. – Скорее всего, они оказались в подпольном цеху, но были лишены возможности связаться с нами. Вот и устроили…

– Если это так, – перебил его генерал, – то рассредоточившиеся сейчас в городе боевики могут повести себя самым непредсказуемым образом.

– Нужно накрывать известные нам адреса и в первую очередь комбинат, – сказал Антон. – Большинство из них там.

– Из областного центра прибыли люди конторы Линёва, – выдержав паузу, заговорил Родимов. – Они вместе с милицией сами с этой задачей справятся. Тем более, по всем сведениям, боевики находятся в городе без оружия. Ты всех бросай на то, чтобы разобраться, где и что взорвалось, и ищите тайники.

– Понял.

Антон отключился и, прижавшись к обочине, набрал номер Дрона.

– Объявляю «сбор». – На секунду задумавшись, добавил: – Место – площадка перед молокозаводом. Доведи до всех.

– Тех, кто остался на базе…

– Пусть задержанных сдадут в милицию и тоже дуют туда.

– Это из-за взрыва?

– Какого взрыва? – не сразу понял Антон.

– В районе Бродов. У меня из огорода столб дыма видно…

– Чего же ты раньше не сообщил! – взревел Антон.

– Занято было…

Бросив телефон на сиденье рядом, Антон развернул машину в сторону частного сектора, где жил Дрон.

Когда он подъехал к дому, Василий уже выехал за ворота. Махнув ему рукой, Антон остановился.

– Всех оповестил?

– Да, – кивнул тот.

– Где шарахнуло?

Дрон показал рукой направление:

– Километров сорок, если не больше.

– И что, даже здесь было видно? – недоверчиво глядя на подчиненного, удивился Антон.

– Я что, по-твоему, пьяный? – обиделся Дрон.

– Хорошо, валяй за мной.

Долго искать место, где произошел подрыв, не пришлось. За городом они нагнали две пожарные машины и вынудили их остановиться.

– Ты чего под колеса прешь! – взревел мокрый от пота начальник расчета, ехавший первым. – Правила не знаешь?! Видишь, сирена и…

– Заткнись, – спокойно сказал Антон. – Сигнал откуда поступил?

– От участкового из села Броды, – почему-то сразу успокоившись, ответил тот и снял с головы белый шлем. – Рвануло на территории бывшего свинокомплекса.

Антон развернулся к Дрону:

– Сообщи нашим, пусть выдвигаются туда, и доложи Родимову. А вы, – он вновь посмотрел на пожарника, – пока не спешите.

– Как? – растерялся пожарный.

– Ты думаешь, там старый навоз взорвался? – усмехнулся Антон. – Стой здесь. Сейчас подъедет спецназ, двинешь за ним. Дрон, ты понял?

– А ты что, один туда? – Василий удивленно уставился на Филиппова.

Проигнорировав вопрос, Антон уселся за руль.

Еще издалека он понял, что именно в этом свинокомплексе и располагался подпольный завод. Разрушения были колоссальными. Перед руинами дымилась развороченная взрывом машина.

Вынув пистолет, он медленно вышел наружу. Пахло гарью. По краю леса лениво горела трава. Людей видно не было.

Антон подошел к остову автомобиля. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: он приехал сюда уже после взрыва. Четкие отпечатки протекторов вдавили в землю разбросанные вокруг обломки кирпичей.

«Странно, – Антон внимательно осмотрел машину, вернее, то, что от нее осталось. – Взрыв произошел внутри. Судя по останкам, "девятка". Неужели Шаха»?

Он огляделся еще раз и чуть не выронил из рук пистолет. Оттуда, где, по всем законам, ничто не должно выжить, в его направлении шел, шатаясь из стороны в сторону, Джинн, придерживая под руку какого-то мужчину.

Превратившаяся в лохмотья одежда дымилась. Лицо было черным от сажи, но это был он.

Филиппов пошел навстречу.

– Шах ушел в лес, – громко, глотая окончания, заговорил Вахид, едва держась на ногах, и показал направление.

– Значит, живой, гаденыш? – то ли спросил, то ли констатировал Антон. – Что рвануло?

– Авиабомбы. Все. Я устроил…

– Еще какое-нибудь оружие здесь хранилось?

– Только на тех, кто здесь работал. Автоматы, – подтвердил Джинн и, сев на корточки, обхватил голову руками. – Контузило основательно…

– А это кто? – Антон настороженно посмотрел на рухнувшего в траву бородача.

– Свой, – выдавил из себя Вахид.

* * *

Вечером в кабинете начальника УВД города началось экстренное совещание. Кроме руководителей силовых ведомств области и прибывших из областного центра командиров ОМОНа и спецназа ФСБ, за длинным столом для совещаний сидели Линёв, Филиппов и Родимов.

Итоги проведенной днем операции подводил одетый в штатское прилетевший несколько часов назад заместитель директора ФСБ Веселов.

Невысокого роста, круглолицый генерал-майор выглядел спокойно. Взяв со стола лист бумаги, он пробежал по нему взглядом и перевел его на присутствующих:

– За истекшее после взрыва на подпольном заводе время задержано девяносто четыре человека, так или иначе причастных к подготовке теракта. Кроме того, уточняется количество погибших. По нашим данным, на сборке бомб работало девятнадцать человек. Итого, сто тринадцать боевиков нейтрализовано.

Сколько реально прибыло в город, нам пока неизвестно. Но они по-прежнему представляют угрозу. Точными данными о количестве террористов располагали только два человека: это Хажбек Бакуев по кличке Шах и представитель фирмы «ТАН» гражданин Турции Ибрахим Табанжи. Последний еще вчера покинул страну. Вместо него на реконструкцию комбината прибыл другой человек.

Местонахождение Шаха пока неизвестно, но ведутся интенсивные поиски. Покинуть область ему в этих условиях крайне тяжело.

Какие есть соображения по поводу местонахождения этого человека?

– Разрешите? – со своего места поднялся начальник УВД. – Количество оружия, обнаруженного людьми генерала Родимова, соответствует числу задержанных. Кроме того, находившиеся в районе схрона боевики утверждают, что это – основной и единственный склад…

Неожиданно в кармане Филиппова заработал сотовый телефон.

Проигнорировав осуждающий взгляд находившихся в кабинете чинов, Антон вынул трубку. На дисплее высветился номер Сомова.

– Мы собрались здесь для обсуждения серьезной проблемы, и я бы попросил прекратить на это время всяческие разговоры, – строго посмотрев на Филиппова, сказал Веселов.

– Подполковник Филиппов, военная разведка, – представился Антон, поднимаясь со своего места и прикладывая к уху трубку. – Скорее всего, это как раз по поводу Шаха. Разрешите выйти?

– Говорите здесь, – махнул рукой генерал.

– Что случилось, Виталий? – с ходу спросил Антон.

– Этот козел, который меня на аэродром засылал, сейчас здесь, в городе.

– Где именно?

– На квартире, которую я снимаю, – ошарашил Сомов и, назвав адрес, продолжил: – Требует найти ему машину с надежным человеком, который хорошо знает нашу и соседнюю область.

– Передай ему, «БМВ» синего цвета. Завтра на улице Горького, у музея. Скажешь, что водителя хорошо знаешь. Им буду я.

Антон отключился и выжидающе посмотрел на Веселова.

– Что? – наконец не выдержал тот.

– Завтра мы передадим Шаха вашим людям…


Эпилог

– Виталий, – Настя отстранила от себя руку Сомова и прислушалась. Из комнаты доносилось характерное для крепко спящих мужчин сопение и храп. – Это все из-за меня.

– Что? – удивился Виталий, приподнявшись на локтях и едва не ударившись о стол.

Они постелили Шаху и Ризвану в единственной комнате, на диване. Сами легли на полу в кухне.

– Разве ты не понимаешь? – В темноте на глазах Насти блеснули слезы. – Ты помогаешь бандитам!

– Тихо, – он сел, подтянул ноги к животу и, обхватив их руками, задумчиво посмотрел на нее. – Все будет нормально.

– Ты не так понял, – она вздохнула и тоже села. – Если бы я не работала в «Лии», то ничего этого не произошло бы.

– В какой «Лии»? – удивился Виталий. – Неужели…

– Прости, – она всхлипнула. – Если можешь. Я сейчас уйду…

– Ляг. – Он положил ей на грудь руку, вынуждая лечь. – Давай этот разговор перенесем. Пусть эти козлы уедут.

Она перевернулась на бок и затихла…

В назначенное Антоном время Сомов подошел к автостоянке. Позади, подражая праздношатающимся людям, двигались Шах и Ризван. В руке телохранителя был средних размеров чемодан.

На почти пустой асфальтированной площадке Виталий сразу увидел Антона. Сидя за рулем «БМВ», он читал какой-то журнал. Завидев Сомова, вышел навстречу.

– Эти? – поздоровавшись за руку, Филиппов окинул равнодушным взглядом чеченцев.

Он был в футболке и шортах. На ногах пляжные тапки.

– Да, – кивнул Сомов.

– Таксу знаете? – направляясь к багажнику, спросил Антон.

Шах вопросительно посмотрел на Сомова.

В ответ тот показал пять пальцев и в воздухе начертил условное обозначение доллара.

– Знаем, – Шах бросился догонять Антона. – Только мы должны проехать все…

– Знаю, – кивнул Антон. – Посты. Проедем, – с этими словами он открыл багажник.

Словно в сказке, оттуда появился похожий на черта парень с двумя пистолетами в руках:

– Замерли!

Сзади послышался едва уловимый звук, и в тот же момент Шах полетел на грязный и заплеванный асфальт, боковым зрением успев заметить, как, выронив чемодан, его телохранитель так же припечатался к асфальту под весом двух крепких мужчин в спортивной форме…