Вот здесь мы получали реально точное удовольствие. Казалось, что насколько ты удален от родной части, настолько ты находишься вне ее влияния. Начинались пробные марши, пробежки, марш-броски, партизанское житье, строительство укреплений, блиндажей, ночевки. С утра навьючивались РД (ранец десантника пятьдесят четвертого года, горе спине), станциями (эр триста девять четыре ка эм, мама, какая ты тяжелая и давишь на грудь), барахлом (противо газ, почти малая саперная лопатка, котелок для еды, содержимое котелка для еды от вчерашнего учебного дня), шинель или бушлат в холодную погоду, свой АКС… и вперед.

Каждый учебный взвод мог рулить по своему маршруту. Это «почти свобода». Сами стрельбы тоже не составляли большой сложности. Нужно было выполнить упражнение лежа, с колена, стоя. Калибр пять сорок пять, дальность целей 200-500 метров. Для меня это было замечательным приключением. Но учитывая, что еще в школе (жил в военном гарнизоне) были регулярные выезды на стрельбы со «старым» калибром семь шестьдесят два, и регулярные занятия в школьном тире из мелкашек, и в последнем школьном классе 4 магазина холостых для брата на полчаса «войны» в Зарнице, то здесь все было просто хорошо (и даже скучно).

Стрельба не составляет особого искусства (тут быстро научат, снайпинг отдельная тема), а вот путешествие на стрельбище и обратно было самым серьезным испытанием. Мы же воины-будущие разведчики. Поэтому всегда бегом, когда ползком, и никогда не расслабляясь. По дороге на стрельбище проходили 6-7 км по прямой и рысью, а с исполнительным замком (замкомвзвода) или сержантом можно было нарезать раза в три большее расстояние. Именно на этих участках наступал момент истины. Скандировались непознанные правила радиообмена, статьи из уставов, пелись строевые песни, изучались особенности «прошар» (залетов) и возможности выхода из них, отрабатывались элементы правильного хождения строем строем, гуськом строем, ползком строем, волшебно разворачивались радиостанции и также сворачивались, формировались списки новых залетчиков, а кое-кто получал «амнистию» (за воинственные успехи) или «временный иммунитет», обжирались черникой (много ее там росло).

Даже обычный полевой выход на стрельбище всегда имел небывалый успех у курсантов. Это как рулетка. Или, наконец, восстанешь, как птица Феникс, или вляпаешься окончательно, по самое не балуй. И традиционно: вспышка, вспышка, вспышка, ползком марш… Хотите спросить за что? За маму, за папу, за ВДВ, за Спецназ!! Привыкай, Брат! Одной из самых запоминающихся достопримечательностей этих вылазок на природу была «лестница смерти». Если количество залетов во взводе достигало какого-то проблемного минимума, то маршрут мог проходить только через этот незатейливый, на первый взгляд, объект.