Из творчества военнослужащих 1071 ОУПСпН (Печорской учебки спецназа ГРУ) разных периодов службы. Основано на реальных событиях.Когда-то в начале девяностых годов прошлого века, в мирные времена, между афганской и чеченскими кампаниями, служил я срочную службу в армии. Год уже отслужил, год, естественно, оставался.
Традиционный развод закончился назначением в ночное дежурство на радиопередающий Центр, чему солдатики (т.е. мы) были весьма рады. Так вот, суббота. Мы заступили на смену, и каждый занялся своим делом. Молодые начали работать с оборудованием, а я живо переоделся в гражданку, и отважно направился в короткий самоход.
Два километра огородами марш-бросок, затем ДК-танцы-девушки-танцы-перекур, и обратно на дежурство. Все это, конечно, никак не в ущерб учебно-боевой работе.
Возращение было таким же быстрым, но неудачным. Примчался к месту несения дежурства, а везде «цветы на подоконниках» сигналят о наличии проверяющих лиц, «явка» провалена, и меня уже ищут. Пришли дежурный по части (капитан), и прапорщик. По шумным громогласным причитаниям офицеров, слышных за километр, можно было догадаться о предстоящих неприятностях.
Срочно прикинув свои шансы, ничего лучшего не придумал, как притвориться болезненным. Тихо по стеночке заполз в коридор режимного секретного объекта, сделал «ужасные» стоны и зеленое лицо, схватился за животик, и выглядел очень-очень убедительно плохо. Первые минуты встречи пропустим, и опрос тоже, но два часа отсутствия выглядели как-то уж подозрительно. Я соврал, что все это время сидел на антенном поле и пугал радиоволны диареей (банальным «поносом»). Все посмеялись, дежурный по части, предчувствуя жертву, попросил показать, где же сие небывалое действие произошло.
Тут я понял, что «сгорел» окончательно. Выходим дружным строем в темную ночь в зловещем свете карманного фонаря. Впереди вышагивает наш дежурный, победно насвистывая что-то в свои фельдфебельские усики. Вдруг фонарик забарахлил (и в самый неудобный момент). После короткого крика «Ой!!» и включения фонарика все увидели такую картину. Между антенных мачт на тропинке сидит товарищ капитан, вляпавшись левой рукой и левой ягодицей ну в просто колоссальную кучу свежайшего дерьма. Невдалеке раздавался радостный лай любимца части Пирата (помесь кавказской овчарки, лошади Пржевальского и саблезубого тигра). Большая часть военных экспертов по самоходам сразу догадалась, как этот собакозавр грамотно выбрал место и время для справления неотложной нужды, и смылся по своим собачьим веселым делам.
Невозмутимый офицер выбрался из этой кучи, встал на одно колено и, как техасский рейнджер, начал изучать дымящийся гумус. Хищные усы «Имени Лейб-гвардии Преображенского полка» растопырились, нос опух, весь сам побагровел, и даже вспотел. Ритмичное околонаучное покряхтывание и сопение в капитанские ноздри было многообещающим. Очень походило на то, что из его военной задницы вот-вот тоже выскочит маленькая какашка (но не срослось).
Он определил север и юг, время по Гринвичу, Москве и Токио, давление воздушного столба, скорость ветра и температуру воздуха. Факты - вещь упрямая, особенно очевидные вонючие факты на новеньком офицерском камуфляже. В своем училище связи, лекцию об отличии собачьих и человеческих фекалий он видимо провел в наряде по столовой. Так и думалось, что сейчас достанет небольшой пакетик и резиновые перчатки и пару шматков свежего навоза отправит с курьером в лабораторию Скотленд-Ярда на экспертизу ДНК. Лаборатория, к счастью, была в Англии, а мы были в псковской ночи. В тихой ночной прохладе.
- Силен, боец! Что ж ты сегодня на ужин съел такого? Восьмая рота и то меньше навалила бы всем личным составом.
- Овсянка, сэр! Извините, овсянка, товарищ капитан! (Кстати, Пират регулярно рубал овсянку и перловку из солдатского котла).
- Ну, тогда причина Вашего отсутствия выглядит довольно …. ээ…. убедительно. И ты, т.е. вы, товарищ рядовой, будете … ээ … будете ….
В объяснительной, конечно, я попытался потом подвести какую-то логическую платформу под все события, но совсем безуспешно. Перлы в эпистолярном жанре, стилизованные под сценарий "Скорая помощь", вызвали только у всех хохот и приступы икоты. Так и не сознался в содеянном. Через пару дней мне перед строем влепили трое (с возможным увеличением) суток отсидки на киче (гауптической вахте, февраль, минус 10 градусов, уже весна приближалась), немыслимое количество нарядов и исправительных штрафных работ. Хорошо хоть не расстрел у свинарника. А так как наша высокотехничная рота вскоре отправилась на окружные учения, на необъятные просторы среднерусской возвышенности, обеспечивать связью разведгруппы, и бойцов не хватало, то все виды наказаний предполагалось отбыть потом, после учений.
Ну и там было время между дежурствами, и невдалеке маленький поселок, и замечательный субботний вечер, и пятнадцатикилометровый джоггинг на деревенскую дискотеку в сельский клуб. Ну и потеха. Мы туда прямо с оружием в полной экипировке примчались (правила соблюдали неукоснительно «свое всегда с собой!»). Девки только на нас и пялились. А пацаны высказывали респект и уважение, просили автоматы в руках подержать, а местные мужики свою службу вспоминали под недурственное домашнее вино!
Старшиной наказаны потом были очень жестоко. Но это уже другая история…