Эти люди объявлены в федеральный розыск. Им некуда податься кроме Чечни, а там нужны отморозки всех мастей для выполнения терактов по России. И эту троицу «зарядили» на сложные акции, ведь их славянская внешность – дополнительный козырь. И даже самые компетентные органы не докопались бы, что эти люди – офицеры спецназа ГРУ. Но внедриться в банду террористов – половина дела надо эффективно работать: ликвидировать главарей, предотвратить взрывы в городах России, спасти состав с межконтинентальными ракетами, уничтожить учебный центр террористов. У войны легких заданий не бывает. Времени в обрез, трудностей навалом, риск быть разоблаченными огромен. За работу, товарищи офицеры!

Спецназ ГРУ

Альберт Байкалов
Элитный спецназ

Глава 1

Оторвавшись от горизонта, любопытное светило принялось быстро карабкаться вверх, словно торопясь получше разглядеть, не произошло ли чего из ряда вон выходящего, пока оно освещало и грело другую половину планеты. Едва избавившаяся от снежного покрова земля была серой и безликой. Деревья тянули заиндевевшие, лишенные листвы ветви вверх, к солнцу, словно люди, пытающиеся согреть у костра руки.

Неожиданно из леса, начинающегося сразу за стрельбищем, в холодное весеннее небо, шипя и фыркая, взмыла сигнальная ракета. Почти одновременно раздалось несколько хлопков, взрывов и треск автоматных очередей. Между еще не успевшими отогреться посеребренными инеем березами замелькали фигурки людей, одетых в камуфлированную форму.

Во второй разведывательной группе первой роты занятия по тактической подготовке достигли своего апогея. Отделение, действующее в поиске, напоролось на засаду «противника», обнаружив себя сигнальной миной. После скоротечного учебного боя бойцы спецназа построились на небольшой поляне, расположенной рядом с проселочной дорогой, которая вела в гарнизон.

– Равняйсь! – Вышедший на середину строя невысокий смуглый лейтенант скользнул взглядом по шеренгам и, помолчав, резко выдохнул: – Смирно!

– Вольно, – отмахнулся, поморщившись, появившийся из-за кустарника командир роты, он же руководитель состоявшихся занятий старший лейтенант Полынцев.

Спецназовцы следили за каждым движением и жестом своего командира. Всего каких-то два месяца был в должности командира роты этот крепко сложенный среднего роста офицер с карими глазами и квадратным, «боксерским» подбородком, но уже снискал к себе уважение. Он пользовался непререкаемым авторитетом не только среди подчиненного личного состава, но и других офицеров и прапорщиков бригады.

Путь Полынцева к офицерским погонам был не простым. Окончив среднюю школу, он не смог поступить в Рязанский институт воздушно-десантных войск и сразу после провала был призван в армию. Год в разведывательной роте мотострелкового полка и боевое крещение сначала в Дагестане, потом в Чечне. Вторая попытка поступить в институт, на сей раз в городе Благовещенске, увенчалась успехом. С первого дня он стал готовить себя для службы в морской пехоте. Всего за два года стал мастером спорта по рукопашному бою. С легкостью выполнял нормативы военно-прикладных видов спорта. Одинаково хорошо разбирался в устройстве боевых машин и тригонометрических функциях. Учеба давалась ему легко. Способность схватывать все на лету, усидчивость и настойчивость сделали свое дело. Через пять лет он получил погоны лейтенанта и диплом, однако в морскую пехоту не попал. Сокращение на флотах привело его в бригаду спецназа. Теперь снова, уже в качестве командира группы, побывал в Чечне, по возвращении из которой принял роту и женился.

Ольга преподавала в школе математику. Увидев ее в библиотеке, Полынцев сразу потерял голову. Учительница тоже его заметила: обыкновенный офицер спецназа берет Шекспира. Так и познакомились. Теперь она занимается воспитанием сына, которому на днях исполнится год.

– Кто напоролся на сигнальную мину?

– Я, – виновато шмыгнул носом угловатый солдат по фамилии Перевалов. Переминаясь с ноги на ногу, он стрельнул взглядом в сторону командира отделения и потупился. – Проволоку на фоне листвы в упор не видно…

– В следующий раз мы на нее красные флажки повесим, – Полынцев вздохнул, – и указатель «сигнальная мина».

По строю прокатился смешок.

Через полчаса группа занималась в казарме чисткой оружия, а сам старший лейтенант проверял порядок в спальных помещениях.

Всего через пару недель отряд должен был убыть в Чечню. Полным ходом шла подготовка к ротации. Расписание было до отказа забито практическими занятиями. Вот и сегодня вечером ночная стрельба из стрелкового оружия. Полынцев, обойдя кубрики, зашел в бытовку и посмотрел на свое отражение в зеркале. Взгляд был уставшим. Он провел рукой по коротко стриженным, соломенного цвета волосам и, подойдя к окну, с тоской посмотрел в сторону жилого городка. Опять некому будет по достоинству оценить кулинарные способности Ольги. Домой сегодня удастся попасть в лучшем случае только после полуночи. Нет времени даже сбегать на обед, придется ограничиться солдатской столовой.

* * *

Генерал-майор Родимов Федор Павлович с утра был в плохом расположении духа: в донесении из района действия групп армейского спецназа на Северном Кавказе говорилось, что из-за нехватки подготовленных офицеров и прапорщиков элитных подразделений ГРУ большая часть задач срывается. Накануне вернулась очередная группа, в течение недели безрезультатно пытающаяся определить местонахождение штаба полевого командира Гачиняева.

Полковник Шевелев, принесший часом раньше это известие, занимал в Разведывательном управлении должность начальника оперативного отдела. Сейчас он стоял перед генералом в ожидании распоряжений. Родимов поднялся со своего места и подошел к окну. Это был невысокого роста пятидесятипятилетний мужчина с умным смуглым лицом и абсолютно седой головой. Близоруко щурясь, он некоторое время смотрел на окутанный белесой дымкой тумана город. Неожиданно, словно вспомнив о присутствии в кабинете человека, резко повернулся на каблуках в сторону Шевелева:

– Готовьте проект приказа о подготовке дополнительно еще двух подразделений по типу «Тень», – он потер указательным и средним пальцами висок. – Попробуйте собрать и побеседовать с офицерами расформированного два года назад отряда специальных операций полковника Волкова. Желательно привлечь в новую группу уже подготовленных спецназовцев. Лично съездите к «Лисам». Я проводил проверку в этой бригаде, там много толковых офицеров.

– А если Генеральный штаб опять не даст добро? – усомнился полковник. – Может, сначала заручиться поддержкой?

– Все будет нормально, – устало отмахнулся Родимов. – Деньги на подготовку найдем.

– Из какого расчета осуществлять комплектование?

– Штат прежний, две группы по семь человек. Естественно, людей наберешь с запасом. На начальном этапе предполагается большое отсеивание. На тот случай, если кто-то из командиров частей будет артачиться и создавать препоны твоей работе, оперируй распоряжением начальника Генерального штаба.

Проводив взглядом полковника, Федор Павлович вернулся на свое место, включил компьютер и еще раз просмотрел уже давно подготовленные документы по усилению группировки войск на Северном Кавказе подразделениями спецназа.

Война давно ушла в горную местность. Боевики рассредоточились мелкими мобильными группами по несколько человек и пересидели зиму в укрытиях. Изредка осуществляя вылазки для пополнения запасов продуктов и создания видимости активной партизанской войны перед своими хозяевами, зализали раны осенних столкновений. Еще пара месяцев, и утонувшие в зелени горы вновь станут смертельно опасным пейзажем, а со стороны Грузии потянутся новые желающие подзаработать на войне. Сильно чувствовалось заметно возросшее умение боевиков в ведении партизанской войны в городе. Практически полностью разрушенный войной Грозный стал прекрасным местом для деятельности хорошо организованных и мобильных групп бандитов. Неспокойно и в Средней Азии. Ежедневно российские пограничники вступают в бой с наркокурьерами, идущими из Афганистана в Таджикистан. Размещение на афганской территории американских военных не оправдало надежд на ослабление потока этого зелья. Попутно переправляется и оружие для возможной активизации действий таджикской оппозиции. И это только ближнее зарубежье. Уйма задач есть и будет далеко за пределами России.

Он вздохнул, покосившись на стену, где, закрытая плотной шторой, висела карта мира, изрисованная понятными лишь узкому кругу людей условными обозначениями и знаками. На протяжении уже нескольких лет Федор Павлович ощущал себя сапожником без сапог. Все случилось в одночасье, когда ввиду отсутствия средств было расформировано больше половины спецподразделений. В случае со спецназом степень национальной безопасности, равно как и необходимость содержать уникальные по своим возможностям подразделения, определяли дилетанты, видевшие автомат Калашникова по телевизору. Поводом для неприязни общественности к военным разведчикам-диверсантам стала прокатившаяся по стране в начале девяностых волна загадочных убийств журналистов и видных политических деятелей, сразу списанная на спецназ ГРУ.

Генерал надавил на кнопку селектора и вызвал к себе порученца.

– Распорядись подготовить внедорожник, – приказал Родимов. – Хочу поехать осмотреть учебный центр Генерального штаба.

– Был я там недавно, – лицо уже немолодого прапорщика сделалось хмурым. – Плачевное состояние. Даже часть рельсов под мишенные тележки умудрились стащить на металлолом.

Прапорщик Уваров в свое время также оттачивал свое мастерство на этом учебном центре. Некоторое время служил инструктором по ориентированию на местности. Однако ранение, полученное в свое время в Афганистане, вынудило его уйти на более спокойную и скучную должность.

– Будем что-то срочно решать. – Родимов отключил компьютер. – В скором времени там начнется комплектование двух групп, на которые я возлагаю большие надежды.

Взгляд прапорщика потеплел:

– Добились все-таки своего, Федор Павлович. Я, признаться, не верил.

– Да чего там. – Родимов отмахнулся. – От того минимума, что планировал, получил четверть…

* * *

Наступила полночь. Усыпанное звездами небо напоминало гигантскую перевернутую вверх дном чашу, отделившую кусочек суши с расположенными на нем полигонами, стрельбищами, танкодромами и небольшим городком от остального шумного и огромного мира.

Пройдя через перелесок, вклинившийся между гарнизоном и расположением бригады специального назначения, где он служил, Полынцев различил дом офицеров.

«Веселятся люди», – не без зависти подумал Сергей, глядя на окна, за которыми бесились огни цветомузыки. Он попытался вспомнить, когда они с Ольгой в последний раз «выходили в свет». По всему получалось – до свадьбы.

Музыка становилась все громче. Стал слышен визг девчонок, выкрики парней. Увеселительные заведения городка посещали отнюдь не военные, а молодежь, едва окончившая школу, да заезжие из города отморозки.

Путь домой проходил под аркой, образованной двумя зданиями – рестораном с одной стороны и общежитием с другой, – соединенными между собой на уровне второго этажа переходом.

Еще издали он заметил какую-то возню и услышал громкие голоса. По мере приближения стало ясно: между двумя группами подогретой алкоголем молодежи назревает стычка. Двое парней прямо перед ним обменялись довольно ощутимыми ударами.

– Пройти дайте, – буркнул он, отодвигая стоящего к нему спиной забияку в сторону.

– Ты куда прешь?! – окатил запахом перегара и табака появившийся сбоку верзила, бесцеремонно толкнув Сергея в грудь. – Что, тельняшку нацепил, сразу сильным стал?

Схватив его за руки, Сергей дернул долговязого на себя и, резко убрав тело в сторону, уронил парня через выставленную вперед ногу.

На какое-то мгновение воцарилась тишина. Все как по команде повернулись в сторону Полынцева.

– Что, дядя, обкурился? – раздался чей-то голос, и в то же мгновение боковым зрением Сергей уловил момент замаха одного из парней. Встретив его кулак открытой ладонью, он крутанул кисть по часовой стрелке. Охнув от боли, парень рухнул на колени. В то же мгновение вся стая набросилась на спецназовца. Сергей, едва успевая отвечать, пропустил несколько ощутимых ударов по лицу. Во рту появился металлический привкус.

«Хана! – с ужасом подумал он, чувствуя, как слаженно работают "зверята". – Замесят насмерть!»

Удар, уклон, еще удар. Выпрямился и тут же получил ногой в печень. Дыхание сбито. «Хоть бы патруль появился», – с тоской подумал он, едва увернувшись от очередного удара.

Молнией пронзившая голову боль отбросила его к стене. Ударившись спиной и затылком о кирпичную кладку, он присел, закрыв лицо руками. В то же мгновение по сомкнутым предплечьям пришелся еще один удар носком ботинка.

«Пора!» – почувствовав, как сознание приобрело прежнюю ясность, Сергей резко выпрямился и тут же залепил кулаком в челюсть рослому крепышу, собирающемуся еще раз пнуть его. Тот, развернувшись в воздухе, без лишних звуков вытянулся на асфальте. Следующий получил по внутренней части коленного сгиба подошвой тяжелого армейского ботинка. Издав нечеловеческий вой, одного роста и комплекции с Сергеем парень завалился на бок, прижав травмированное колено руками к груди.

Неожиданно со стороны военторга, в проходе, появилась еще одна фигура в форме военного. Без лишних слов тот сразу «выключил» двоих забияк, находившихся ближе всех к нему. Остальные бросились бежать.

– Ты чего с ними связался? – потирая ушибленную руку, пришедший на выручку военный подошел ближе. – На службе делать нечего, так по кабакам энергию тратите? А еще скулите, зарплата маленькая.

Несмотря на помощь, которую Полынцеву оказал незнакомец, тот на него разозлился:

– А чем еще в этой дыре заниматься? Только рестораны, бабы да водка и остается. С тоски сдохнуть можно.

Он хотел сказать еще что-то, однако, разглядев погоны подполковника, осекся и направился домой.

– Почему так поздно? – спросила вышедшая в коридор на звук открывающихся дверей Ольга и включила свет. – Боже мой!

– Ты чего? – Сергей удивленно уставился на жену.

Всплеснув руками, та с ужасом разглядывала его лицо:

– Кто это тебя так?

– Как? – вопросом на вопрос ответил Полынцев и повернулся к зеркалу.

Переносица была ободрана, губа разбита, а на лбу багровела шишка.

– Ерунда, – он отмахнулся и направился в ванную, – занятия по рукопашному бою проводил.

– Еще пара таких тренировок, и наш ребенок будет иметь отца-инвалида либо вовсе окажется сиротой.

– Сирота – это когда нет обоих родителей, – стягивая с себя тельняшку, весело ответил он уже из ванной. – А у него, по крайней мере, останется мать.

Утро было безрадостным. Не успел Полынцев прийти на службу, как его тут же вызвали к командиру бригады. Обескураженный новостью, ломая голову, что могло послужить для этого поводом, он подошел к штабу. Неожиданно навстречу вышел дежурный:

– Во, легок на помине! – воскликнул капитан Осадчий, командир роты материального обеспечения. – Тебя комбриг с утра ждет.

– Я в курсе, – кивнул Сергей. – Не знаешь зачем?

– Тут звонок был, якобы ты кого-то вчера хорошо в городке приложил по морде. Челюсть в двух местах сломал, – разглядывая ссадины на лице Полынцева, нахмурился тот. – Вроде как опознал тебя один из пострадавших.

– И что?

– Не знаю. – Осадчий пожал плечами.

С тяжелым сердцем Сергей переступил порог кабинета.

– Разрешите?

– Входи. – Полковник Юрасов при виде старшего лейтенанта откинулся на спинку кресла и обвел взглядом находящихся в кабинете людей. – Вроде все в сборе.

Кроме него за столом для совещаний сидел заместитель командира бригады по работе с личным составом подполковник Криворучко, а на стульях, расположенных вдоль стены, несколько человек в штатском.

Сергей сразу узнал двоих из них. Это были сын его соседа по подъезду Ревунцов Вадим и вчерашний зачинщик драки. Его переносица была сильно распухшей, а под обоими глазами красовались лиловые синяки. Рядом сидела какая-то женщина с болезненным лицом и длинной, как у балерины, шеей. При появлении Полынцева ее лицо исказила гримаса неприязни и ненависти. Она метнула взгляд в сторону Юрасова, затем повернулась к сидящему рядом парню:

– Это он?

Тот окинул брезгливым взглядом вошедшего офицера и криво усмехнулся разбитыми губами:

– Он.

Его ответ оказался сродни команде «фас». Женщина вскочила со своего стула и, с ненавистью глядя в глаза Сергея, сделала в его направлении несколько шагов:

– Ты что, козел, на моем ребенке свои кулаки тренируешь?! Наел морду, теперь не знаешь, чем заняться?! На тебе пахать надо! Дармоеды!

Последнее, по-видимому, относилось ко всем военным.

– Лидия Михайловна, – попытался вмешаться Юрасов, но его голос потонул в визге мамаши:

– Быдло! Нацепили звездочек и народные деньги проедаете. Привыкли в Чечне против женщин и детей воевать…

– Замолчите, наконец! – не выдержал Юрасов. – Вы для чего сюда пришли? Грязью нас поливать или разобраться в происшедшем?

Он едва сдерживал ярость.

– Разбираться с вами будет мой муж. – Лидия Михайловна надменно посмотрела на полковника. – Вы не знаете, с кем связались!

– Знаем, – вмешался в разговор Криворучко. – Я с Иннокентием Петровичем хорошо знаком. Один из ваших магазинов напротив моего дома. – Он повернулся в сторону Полынцева: – Не отрицаете, Сергей Федорович, что вчера участвовали в драке?

Полынцев ничего не успел ответить.

– Как это участвовал?! – Женщина пришла в негодование. – Ваш офицер, если это жалкое существо еще можно так назвать, избил в пьяном угаре детей! Один лежит в больнице со сломанной челюстью. Мы уже написали заявление в милицию…

«Как я вчера Ревунцова не разглядел? – подумал Сергей, глядя на соседа. – Теперь еще с его отцом объясняться придется. От Ольги уже не удастся утаить».

Полынцев точно знал, что сын Ревунцова два года назад окончил школу и поступил в институт. Его дружок был одного с ним возраста. Судя по монологу мамаши, ей вчерашнюю ситуацию обрисовали с точностью до наоборот.

– Вы вчера где умудрились успеть набраться? – Юрасов строго посмотрел на подчиненного.

– Нигде, – Полынцев передернул плечами, – с ночных занятий возвращался…

Женщина вновь заверещала:

– Вот! Вот до чего оборзели! Уже водку жрете вместо того, чтобы работать! – Она с нескрываемой ненавистью посмотрела на комбрига: – Правильно я сделала, что от вашей дребаной армии ребенка отмазала!

– Выйдите отсюда. – Юрасов вздохнул.

– Что?!

– Вас проводят.

– Хорошо! Поговорим в другом месте, – вскинув голову, фыркнула дамочка. – Пойдемте, мальчики.

– Садись, Полынцев, – указал на стул Юрасов. – Что там произошло?

В двух словах Сергей рассказал о случившемся.

– Свидетели начала конфликта есть?

– Нет.

– Плохо дело, – вздохнул Криворучко. – Побои они сняли, заявление написали первыми и в один голос обвиняют тебя. Статья серьезная.

– Хватит его пугать, – нахмурился Юрасов и посмотрел на Полынцева: – Пиши объяснительную на имя командира отряда.

Неожиданно двери открылись и в кабинет вошел уже знакомый Сергею подполковник.

«Черт возьми! – он вконец расстроился. – Теперь еще и этот».

– Заходи, Федор Алексеевич! – Юрасов встал и вышел навстречу гостю. – Как отдохнул?

– Нормально. Вчера погулял по вашему гарнизону. – Неожиданно он увидел Сергея и осекся.

Комбриг перехватил взгляд подполковника и посмотрел на Полынцева:

– Это наш командир роты. – Он вздохнул: – Вчера после ночных занятий на местных подонков нарвался. Ввязался в драку, а в результате его крайним сделали…

– Значит, ты вчера со службы возвращался? – усмехнулся подполковник. – Понятно. – Он прошел к столу и уселся напротив Криворучко лицом к Сергею. – Я был невольным свидетелем случившегося.

– Даже так? – удивился Юрасов. – А кто инициатором драки был, можете сказать?

– Вот этого не знаю, – честно признался подполковник. – Но на него налетело пять или шесть человек.

– Понятно, – комбриг вернулся на свое место. – Он вообще-то парень неконфликтный…

– А как насчет остальных данных?

– Каких? – Не сразу поняв, о чем речь, Юрасов тут же спохватился, словно вспомнив что-то: – Ты имеешь в виду наш вчерашний разговор и директиву?

– Именно, – кивнул головой тот. – Потянет он у нас?

Полынцев насторожился.

– Нет, его я вам не отдам! – Юрасов категорично покачал головой. – Он здесь нужен.

Подполковника словно подменили:

– Это самая что ни на есть идеальная характеристика. – Он строго посмотрел на комбрига: – Мы же договаривались: представляешь мне лучших. А ты, оказывается, темнить начал.

– Да нет, – полковник стушевался, – сейчас тягомотина начнется. Расследование, суды…

– Если он меня устроит, эти проблемы будут решены. – Подполковник перевел взгляд на Полынцева: – Желаешь пройти специальную подготовку и в дальнейшем работать в особом подразделении Генерального штаба?

Боясь, что своим согласием может обидеть комбрига, Полынцев неопределенно пожал плечами.

– О нашем разговоре никому ни слова, – продолжал подполковник. – Женат?

– Да, – ответил за него Криворучко.

– Значит, сегодня вечером на тестирование, – подытожил подполковник. – В случае если ваши данные устроят меня, супруге скажете, будто переводитесь в другой округ.

* * *

Ломаной линией на фоне сереющего неба выступил горный хребет находящейся напротив высоты, где расположилась группа. Антон Филиппов посмотрел на светящийся циферблат часов и поежился. Через каких-то полчаса станет совсем светло. Подняв воротник утепленной куртки, он осторожно перевернулся на бок и закрыл глаза. Нужно было постараться еще отдохнуть. Впереди тяжелый день. Несмотря на середину марта, здесь, в горах, в отличие от равнинной части Чечни, где уже вовсю цвели сады, по ночам было еще холодно. В мокрой от сырости и пота одежде невозможно было согреться. Слегка бил озноб.

«Отвык», – с досадой подумал он, прислушиваясь к ровному дыханию спящего капитана Денисова, устроившегося рядом.

Уже шел второй месяц, как Антон вновь надел погоны. Наскучившая после расформирования отряда специальных операций гражданская жизнь подтолкнула его после Нового года рвануть в Москву к генералу Родимову и попроситься обратно.

Федор Павлович долго, с иронией в глазах, разглядывал стоящего перед ним бывшего подчиненного и воспитанника, по-видимому, посчитав его просьбу шуткой. А может, он смотрел на него так, пытаясь найти разницу между уверенным в себе капитаном, ушедшим на вольные хлеба несколько лет назад, и стоящим сейчас перед ним человеком? Антон ничуть не изменился. Лишь слегка посеребрила ранняя седина соломенного цвета волосы на висках, да кожа на лице не была такой смуглой и обветренной.

В подразделение под кодовым названием «Зенит» он попал на конечном этапе его формирования, перед самой отправкой в Чечню. Четверо офицеров, составляющих костяк группы, служили вместе уже не один год, поэтому к появившемуся среди них новичку поначалу отнеслись настороженно. Антон заменил заместителя командира, вышедшего из состава группы по причине ранения. Командир «Зенита», невысокий, крепко сложенный подполковник Андреев, не очень был рад решению Родимова с ходу определить Филиппова его замом. Однако это недовольство выразилось лишь удивлением в глазах Андреева, когда генерал представил ему Антона у себя в кабинете.

«Считайте это временным явлением, – уточнил тогда Федор Павлович. – У капитана Филиппова большой боевой опыт на должности, аналогичной вашей, однако вынужденный перерыв в службе не дает мне морального права сразу поставить его во главе группы. Пока побудет дублером».

Еще два офицера пришли в «Зенит» из войск. Это были старшие лейтенанты Иванов и Денисов. Они прошли специальный отбор и подготовку, длившуюся почти год в одном из учебных центров Генерального штаба. Оба до этого не раз успели побывать в так называемых горячих точках, но в составе линейных частей.

Неожиданно в наушнике переговорного устройства послышалось легкое пощелкивание. Кто-то из оставшихся бодрствовать спецназовцев давал сигнал «Внимание», постукивая по микрофону ногтем.

Антон открыл глаза. Денисов, потревоженный сигналом, тоже проснулся и осторожно перевернулся на спину.

– Первый, это Четвертый, – между тем раздался в головном телефоне голос майора Васильева, который занимал позицию в центре боевого порядка: – Ориентир «три» вправо двадцать, группа людей…

– Понял, Четвертый, – послышался слегка охрипший голос Андреева. – Группа к бою!

– Третий понял… Пятый понял, – послышались негромкие ответы.

– Второй готов, – почти шепотом бросил в эфир Антон и осторожно выглянул из укрытия.

Меньше чем в полукилометре, на опушке леса, маячили какие-то размытые пятна, отдаленно напоминающие людей. Постепенно, по мере приближения, стали различимы силуэты в камуфлированной форме. Шли осторожно, внимательно осматривая склон, на котором укрылись спецназовцы. Хрустнула ветка. Вспорхнула напуганная птичка.

Спустя некоторое время на открытой местности Антон насчитал порядка двадцати пяти человек. До сих пор не было ясно, кто это. Люди шли молча.

На этом направлении должны были появиться остатки банды полевого командира Гурно Гачиняева. По всем подсчетам, численность его формирования была не больше десяти-пятнадцати человек, часть из которых раненые. Измотанные преследованием мобильных групп федералов и отсутствием продовольствия, накануне днем они предприняли попытку прорваться на равнинную часть Чечни с тем, чтобы рассредоточиться в аулах у родственников и преданных им людей. Гачиняеву необходимо было пополнить ряды своей поредевшей за зиму команды, чтобы с новыми силами активизировать свои действия с наступлением весны. Вовремя перехваченные радиопереговоры дали возможность раскрыть его замысел и маршрут. Бандформирование попало под массированный огонь артиллерии и авиации. Однако самому главарю банды и его ближайшему окружению удалось выйти из огневого мешка.

Сейчас Антон видел, что численность банды намного больше, чем предполагалось вначале. Он поднял взгляд к небу. Быстро светало.

С вечера они установили несколько мин направленного действия. МОН-50, которыми располагала группа, были снабжены радиовзрывателями, пульт управления которыми находился сейчас у Садовникова. Этот майор имел большой опыт организации подобных сюрпризов. Возможно, за умение «жалить» у него и была кличка Шмель. По замыслу, когда боевики дойдут до поваленного дерева, находящегося в двухстах метрах от засады, майор приведет в действие все мины.

Неожиданно Антон обратил внимание, что часть боевиков двинулась вдоль кромки опушки леса, по самому краю обрыва, обходя группу слева. Одновременно насторожило поведение четырех человек, идущих непосредственно в созданную Шмелем ловушку. В отличие от остальных боевиков эти шли не один за другим, а небольшой толпой. Понуро опустив головы, они не озирались по сторонам. Не соблюдали никаких мер предосторожности. Стали различимы детали. К своему удивлению, он обнаружил, что вместо оружия у них палки и нет бород. Стало достаточно светло, и можно было наблюдать, как шедшие правее, прикрываясь камнями и деревьями, следят за странным дозором.

В это время в наушнике переговорного устройства послышался голос командира:

– Шмель, это Первый, пропусти этих четверых. Второй, прием!

– Второй на связи, – ответил Антон.

– Эти четверо, возможно, не боевики.

– Я уже понял, – Филиппов посмотрел на Денисова.

Тот, не отрываясь от окуляра снайперской винтовки, кивнул головой, давая понять, что слышал распоряжение Андреева.

Между тем группа из четырех человек миновала зону поражения минами направленного действия и вплотную подошла к расположенным на склоне спецназовцам. Эти люди больше напоминали пленных российских солдат, посланных вперед в качестве живых «минных тралов». Однако что-то было не то в их поведении. Они словно прятали лица, сильно наклоняя вперед голову. Все были в форменных кепках, что также не вязалось с пленными. Да и где их мог найти Гачиняев, если на всем маршруте своего передвижения он не вступал в прямое боестолкновение с частями? По информации, полученной от допрошенного накануне пленного боевика, никаких российских военнослужащих в банде не держали.

Антон уже заметил, как оказавшийся на их пути Дорофеев переполз правее, освобождая дорогу.

– Первый. – Антон выдержал паузу, взвешивая все «за» и «против» своего предположения, и, наконец, понял: – Это ловушка!

Однако было уже поздно. Принятые за пленных люди преобразились. Бросив на землю палки, они с криками «Аллах акбар!» бросились врассыпную. Одновременно послышались хлопки сработавших запалов гранат. Выстрелив в одного из них, Антон пригнул голову. Четыре взрыва сотрясли воздух. Одновременно резанул слух треск автоматных очередей с опушки леса.

Антон едва успел высунуть голову, как очередная серия взрывов заставила уткнуться лицом в траву. Стал ясен замысел Гачиняева. Он понял, что на единственном маршруте его выдвижения будет засада. Возможно, еще с вечера его дозор вычислил группу. Введя в заблуждение спецназовцев, что перед ними пленные, неумело выдающие себя за боевиков, четверка бандитов подобралась на дальность броска гранат. В это время основная часть банды ринулась через опушку.

– Шмель, «заря»! – послышалась команда Андреева на подрыв мин.

Передвигаясь короткими перебежками, бандиты приближались. Некоторые из них уже миновали зону поражения, но подрыва не было.

– Шмель, я Второй, почему молчишь? – Антон дал короткую очередь по бегущему бандиту и едва отполз в сторону, как на том месте, откуда он стрелял, поднялся фонтанчик земли.

Он толкнул рукой Денисова:

– Снайпер работает!

– Знаю, – буркнул тот. – Шмеля, по-моему, спекли.

– Я к нему, – Антон выглянул в ту сторону, где под кустом оборудовал с вечера свою позицию Шмель: – Прикрой!

Со всех сторон стоял треск автоматных очередей. Прикрываясь кустарником, короткими перебежками Антон добрался до позиции майора. Как он и предполагал, Садовников был убит. Граната разорвалась прямо перед его лицом.

В нескольких десятках метров появился боевик. Бросив тело в сторону, Антон срезал его очередью из автомата и вновь подполз к Шмелю. Пульт дистанционного управления лежал рядом. Взяв его в руки, он нажал на кнопку. На некоторое время звук ахнувших разом мин оглушил. Поэтому он не расслышал первую часть команды Андреева. -…прикрываете, остальным «откат».

– Я Второй, не понял, повтори! – морщась от шума в ушах, переспросил Антон.

Однако эфир ответил лишь каким-то странным, похожим на стон звуком.

Боевиков не остановил подрыв мин. Несмотря на полтора десятка оставшихся лежать без движения и корчившихся на пожухлой траве бандитов, остальные исступленно продолжали идти. Антон понимал, им уже нечего терять. Наверняка подогретые наркотиками, бандиты, невзирая на потери, рвались только вперед. И их было намного больше, чем они думали. Кроме атакующих, Филиппов отчетливо видел укрывшихся на опушке леса боевиков, поддерживающих прорыв огнем из стрелкового оружия.

– Первый, я Третий, – послышался голос Иванова. – У нас два трехсотых. Тяжелые…

Андреев ни Третьему, ни Антону не отвечал. Филиппов пришел к выводу, что командир либо ранен, либо убит. Рядом с ним должен был быть Рязанов, обеспечивающий связь. Его позывной был Седьмой.

– Седьмой, я Второй, что с Первым?

– Ранен… Тяжело, – после небольшой паузы послышался голос Рязанова.

– Зенит, – Антон назвал циркулярный позывной, – я Второй, принимаю командование на себя!

Едва он успел выдать это в эфир, как увидел двух высунувшихся из кустов боевиков. Дав по ним очередь, огляделся. Нависла угроза охвата с левого фланга. С распадка уже отчетливо доносились команды и крики на чеченском языке.

– Седьмой, я Второй, запроси Гранит и скорректируй огонь артиллерии! – приказал Антон.

Батарея самоходных реактивных установок «Смерч» еще вчера «привязалась» к местности в десяти километрах севернее группы и была в готовности нанести удар по злополучной седловине, где ожидался прорыв банды Гачиняева.

Стало уже совсем светло. Антон дал команду готовиться к отходу в сторону указанного накануне Андреевым ориентира. Сигналом должно было послужить начало артиллерийского удара. Перезарядив магазин, он принялся короткими очередями отстреливаться от наседавших «духов». Вскоре сквозь шум стрельбы донесся звук, напоминающий шелест листьев, а через мгновение раздался мощный взрыв. Подхватив тело Шмеля, Антон принялся ползти обратно, туда, где был Денисов. После трех разрывов с интервалом в полторы-две минуты, уходивших на корректировку огня, земля в прямом смысле заходила ходуном. Все окутало дымом и пылью. С неба, казалось, шел дождь из мелких кусочков земли и срубленных осколками веток.

С трудом добравшись до позиции Денисова, Антон втащил тело Шмеля в яму.

– Ну что?

– Хорошо боги войны долбанули, – лежа на боку и перематывая бинтом кисть правой руки, усмехнулся Денисов.

– Что с рукой? – спросил Антон, выбираясь на бруствер.

– Ерунда, царапина, – отмахнулся тот и вновь приник к окуляру винтовки. – Нам, по-моему, тут больше делать нечего. Перепахивают на славу!

– Седьмой, – Антон запросил Рязанова. – Это Второй, вызывай «борт».

Группа по команде Филиппова оставила свои позиции и отошла на несколько сот метров, забрав раненых и убитых. Одновременно он перенацелил огонь батареи на то место, где они только что находились.

После десятиминутного ада тишина казалась необычной. Изредка слышались стоны раненых боевиков. Местами потрескивала загоревшаяся трава. Оставив Денисова встречать вертушку, уцелевшие спецназовцы направились обратно. Шли на расстоянии зрительной связи. Дойдя до места, где рвались реактивные снаряды, остановились. Взору предстали вывернутые с корнем деревья, срезанные осколками кусты, перепаханная земля. Медленно двинулись осматривать тела убитых.

– Командир, – окликнул Антона по переговорному Рязанов. Филиппов посмотрел в его сторону. Старший лейтенант поднял руку. Заметив, что на него обратили внимание, добавил: – Тут раненый.

На земле, прижавшись спиной к стволу поваленного дерева, сидел бородатый боевик с перепачканным лицом. На голове красовалась зеленая повязка. Одной рукой он зажимал окровавленный бок, другая безвольно свисала.

Откинув носком ботинка от него автомат с расщепленным цевьем, Антон нагнулся:

– Сколько вас было?

Бандит исподлобья посмотрел на подошедшего к нему офицера и отвел взгляд в сторону.

– Не хочешь говорить? – Антон вынул из нагрудного кармана разгрузки пистолет.

– Я не знаю, – прохрипел мужчина. – Ночью к нам примкнули еще моджахеды Вахи Сутроева. Мы прорывались вместе.

– Как узнали о засаде?

– До того как вы появились в этом районе, Гачиняев отправил сюда несколько человек. Они сообщили, что путь перекрыт. – Он поморщился от боли.

– Почему он не сменил маршрут, если вам было известно о засаде? – удивился Антон.

– На этом пути он точно знал, где именно вы находитесь. По другим направлениям разведка не велась.

– Где он сейчас?

Бандит лишь пожал плечами.

Неожиданно появился Иванов. В руках он нес разодранную полевую сумку.

– Вот, по-моему, все, что осталось от Гачиняева.

Антон взял из рук офицера перепачканный грязью и кровью планшет и открыл. В нем он обнаружил Коран в тисненном серебром переплете, карту, общую тетрадь и «Наставление по ведению партизанской войны».

– Ладно, дома разберемся. – Он вернул сумку Иванову. – Раненые есть?

– Уже нет, – криво усмехнулся тот.

– Тогда забирайте этого, и уходим.

Заработала спутниковая станция связи, висевшая на спине Рязанова. Он приложил трубку к уху.

– «Борт» на подходе, просит обозначить площадку дымами.

Вдалеке послышался гул нескольких вертолетов.

Глава 2

– Да, – протянул Родимов, пристально глядя в глаза Филиппову, – таких потерь у нас давно не было…

Антон виновато шмыгнул носом и отвел взгляд в сторону:

– Надеюсь, вы не связываете это с моим дебютом.

Генерал откинулся на спинку кресла и расстегнул китель.

– Самоуверенность погубила. Недооценили противника. Не взяли в расчет, что его потери были оценены приблизительно, – он кашлянул в кулак. – Ты просматривал записи в тетради, которую нашли на месте боя?

– В ней все на арабском. – Антон потер переносицу. – Меня заинтересовала там сделанная от руки схема местности. Это район нижней Волги…

– Знаю, – Федор Павлович открыл лежащую перед ним папку. – Мне принесли перевод. Кроме списка военных объектов, диверсии против которых могут вызвать в этом регионе экологическую катастрофу, тут есть конкретные рекомендации какому-то Арви Евлоеву. Возьми, ознакомься, – он протянул Филиппову несколько листов с текстом. – Подлинники документов уже переданы в ФСБ. Сейчас они разбираются, что это за фрукт. Ты пока езжай в учебный центр и пообщайся с офицерами, которые там находятся. Отбери себе пару самых толковых и сообщи мне фамилии.

– Не понял, – Антон удивленно посмотрел на генерала.

– При управлении формируется подразделение, которое вплотную будет заниматься контртеррористическими мероприятиями на территории самой России.

– А ФСБ и МВД?

– Они само собой, – кивнул генерал. – Только вылазки террористов уже приобретают характер партизанских войн со всеми вытекающими отсюда последствиями. Разрабатывается серьезный план, о котором поговорим чуть позже. Пока поезжай.

Антон нашел группу в лингафонном кабинете учебного корпуса. Со слов прапорщика Уварова, который провожал его, Филиппов знал, что большой упор в подготовке офицеров этого потока делается на изучение чеченского языка.

– Хочешь сказать, что за несколько месяцев его можно усвоить? – усомнился Филиппов, когда они подошли к нужной аудитории.

– Научить понимать речь такую категорию людей несложно, – ответил тот и открыл двери.

На месте руководителя занятий сидел мужчина с явно кавказской внешностью. Самих курсантов видно не было. Кабинки были изолированы.

– Когда можно будет с ними поговорить? – спросил у преподавателя Уваров.

– Я уже закончил. – Мужчина вышел из-за стола, уступая место Антону.

С пульта, установленного на кафедре, можно было общаться с каждым обучаемым в отдельности и со всеми вместе. Антон включил общую связь.

– Здравствуйте, мой позывной Первый, сейчас я проведу с вами небольшой экспресс-экзамен, который будет поделен на две части. Первая покажет, в какой степени вы овладели практическими навыками проведения разведывательно-диверсионных мероприятий. Вторая – теория. Командир группы, встречаемся на участке «три» через десять минут. Форма одежды полная…

Шестеро курсантов выбежали и построились под вышкой, полностью экипированные. На лица была нанесена маскирующая краска.

– Полосу препятствий будете проходить парами с интервалами двадцать минут, – объяснил Антон и направился на вышку.

Спецназовцы должны были преодолеть шестикилометровый маршрут, который начинался и заканчивался рядом с вышкой. На их пути был лес, нашпигованный сигнальными минами, водная преграда, искусственная скала и разрушенное здание. На всех этапах на разных удалениях могли появляться цели. Обучаемые должны были правильно сориентироваться и поразить их из соответствующего оружия. Автомат, пистолет Стечкина, нож, граната. Мишени показывались на очень короткий промежуток времени.

Включив пульт, на который стекалась информация о прохождении маршрута и поражении целей, Антон запустил первую пару.

* * *

Новенький «УАЗ» и синяя «Нива», надрывно урча двигателями, поднялись по проселочной дороге в гору и остановились. Из машин высыпало шесть крепких мужчин. Четверо были одеты в камуфляж. В руках они держали автоматы. Лица в многодневной, густой щетине. Все выглядели устало, но воинственно. Двое приехавших на «Ниве», напротив, были в гражданской одежде. Один из них, высокий, широкоплечий горец с густой черной бородой, был в папахе, сером поношенном костюме, поверх которого было накинуто осеннее пальто. Его провожатый выглядел гораздо моложе и намного уступал в росте. На его голове красовалась кожаная шапочка, напоминающая тюбетейку. Кожаная куртка под левой рукой топорщилась, выдавая оружие. Из нагрудного кармана виднелась антенна портативной радиостанции. Он вопросительно посмотрел в сторону оставшегося возле «УАЗа» бородача:

– Алу, куда дальше?

Тот окинул взглядом подступившие к дороге заросли кустов:

– Мы на месте. Нас встретят, – по-чеченски ответил он.

Словно в подтверждение его слов, из-за деревьев взлетели птички, и на дорогу вышел чеченец с перевязанной зеленым платком головой. Окинув взглядом приезжих, он улыбнулся и, поправив висящий сбоку автомат, сделал знак рукой, давая понять, чтобы следовали за ним.

Вооруженная группа снова уселась в машины, которые через полминуты скрылись за поворотом.

Пассажиры «Нивы» направились вслед за встретившим их человеком. Пройдя полсотни метров по лесу, их провожатый поднялся на небольшой взгорок и остановился:

– Хамид, – он указал рукой себе под ноги, – будьте осторожны, здесь растяжка.

– Я помню, – успокоил его мужчина в кожаной шапочке и обернулся к своему попутчику. – Почти пришли.

Через несколько десятков метров, миновав еще одну мину, они остановились рядом с кустом. Их провожатый нагнулся и несколько раз стукнул по едва заметному обрезку трубы, присыпанному прошлогодней листвой. Почти сразу бесшумно открылся большой квадратный люк, напоминающий лежащие на земле двери.

Высокий чеченец спустился по деревянным ступенькам вниз. Следом вошел его провожатый. После чего боевик, впустивший их в подземелье, снова закрыл крышку люка. Встретивший их у дороги чеченец остался наверху.

– Он маскирует вход снаружи, – раздался в темноте голос Хамида.

Схрон представлял собой глубокий блиндаж, перекрытый в два наката бревнами, поверх которых был полутораметровый слой камней и грунта. Это сооружение было способно выдержать прямое попадание мины. Проход шириной в метр упирался в бревенчатую стену, которую приходилось обходить. Она выполняла функцию защитного экрана от осколков, если в блиндаж влетит граната.

Войдя в жилое помещение, гости остановились на входе.

Взору открылась довольно просторная комната с бревенчатым потолком и стенами. Вдоль одной из них в два яруса были установлены нары. У противоположной – некое подобие пирамиды с оружием. Посреди – длинный стол. Все это освещалось электрической лампочкой, висящей под потолком. Неожиданно закрывающий противоположную дверь полог откинулся, и в комнату вошел невысокого роста, крепко сколоченный бородач в камуфлированной одежде. Через его лоб и надбровную дугу алел свежий шрам.

Увидев вошедших, он расплылся в улыбке и, вытянув вперед руки, направился к ним:

– Здравствуй, Арви!

– Здравствуй, брат, – навстречу вышел мужчина в папахе.

Они обнялись.

– Мы ждали вас через час, – указывая на скамейку у стола, сказал человек со шрамом. – Я велел приготовить баню.

– Спасибо, – улыбнулся Арви, оглядывая комнату. – Хорошо устроился.

– Пятеро русских месяц работали, – хмыкнул хозяин подземелья.

– У тебя даже баня есть. Откуда воду берешь? – спросил гость.

– Рядом ручей. Провели оттуда трубу.

– Магомед, – неожиданно подал голос попутчик Арви, – где люди? – Он окинул взглядом нары и вопросительно уставился на бородача.

– Возле Хилкилой засаду устроили на русских, – нахмурился тот. – Одного потеряли. Ночью вернутся.

Магомед Шамаев уже на протяжении восьми лет воевал против неверных. Начав свою карьеру в конце девяносто пятого рядовым боевиком, стал полевым командиром. Численность его отряда перед началом второй чеченской войны составляла почти двести человек. Постепенно, в ходе боев, ряды моджахедов редели. Осенью прошлого года ему с трудом удалось прорваться в горы, понеся огромные потери. Зиму его отряд пересидел в нескольких заранее оборудованных схронах, делая небольшие набеги на блокпосты русских и их автоколонны. В двух селах ликвидировали активных сторонников новой власти.

Сейчас у него осталось тридцать человек.

Мужчину в папахе звали Арви Евлоев. Этот человек был связующим звеном между Магомедом Шамаевым и Идрисом, арабом из Эмиратов, который координировал действия бандформирований, контролирующих юго-восток Чечни. Указания Арви строго исполнялись. Обычно он появлялся перед началом общего выступления либо привозил деньги. Его сегодняшний приезд был внезапен. Магомед узнал о нем лишь утром. Последнее время полевые командиры практически ничего не доверяли радио, рассчитывая только на общение с глазу на глаз либо через доверенных лиц. У Эдриса было несколько подобных Евлоеву людей, каждый из которых курировал несколько отрядов.

Евлоев снял пальто и, передав его Хамиду, внимательно посмотрел на Шамаева:

– У тебя есть в отряде русские?

– Один, – на секунду задумавшись, кивнул Магомед. – Но он хорошо показал себя.

– Нам нужны люди славянской наружности.

– Для каких целей?

– Они будут работать в самой России, – уклончиво ответил Евлоев.

– Он в розыске, – сокрушенно вздохнул Магомед. – Двойное убийство, разбои, вооруженный грабеж. Ему там пожизненное светит.

– Откуда он родом?

– Из Питера.

– Ничего страшного, – успокоил его Арви. – Снабдим его надежными документами. А в Питере он не появится. Когда я его смогу увидеть?

Шамаев посмотрел на часы:

– К ночи будут здесь, если все нормально.

– Хорошо, – вздохнул Евлоев, – показывай свое хозяйство.

Схрон, кроме жилого помещения, имел кухню, баню, подсобное помещение и туалет.

Кухня работала на газе, баллон с которым устанавливался наверху. Баня представляла собой небольшую комнату рядом с врытой в землю цистерной от бензовоза. Небольшая самодельная газовая колонка позволяла в течение часа привести себя в порядок всему отряду.

– Сверху не видно дыма, – пояснил преимущества этого вида топлива Магомед.

– Знаю, – кивнул головой Евлоев. – Почти все, кто оборудовал такие блиндажи, готовят на газе. Русские появлялись в этом районе?

– И не раз, – усмехнулся Шамаев. – Прошли поверху. Один подорвался на растяжке. Так ничего и не поняли.

– Хорошо, – удовлетворенно хмыкнул эмиссар.

* * *

Неполных одиннадцать месяцев усиленных тренировок и занятий для Полынцева так же неожиданно закончились, как и начались. Внезапно появившийся в учебном центре странный майор, назвавший себя просто Первым, провел контрольное занятие. В результате он и капитан Завьялов оказались в Москве, в квартире дома, расположенного на улице Ширяева, которую Первый назвал конспиративной.

Сразу после собеседования Первый почему-то предупредил Сергея и Игоря, что для остального состава группы они объявляются не прошедшими проверку и отправленными обратно в свои части.

Полынцев знал, что цели на полосе он поразил все, на мины-ловушки не попался и уложился по времени на оценку «отлично». Несколько сотен вопросов были заданы за какие-то двадцать минут, он с ходу ответил практически на все.

– Как ты думаешь, – спросил вошедший на кухню Завьялов, вытирая голову полотенцем, – где они планируют нас использовать?

Полынцев посмотрел на Игоря и пожал плечами:

– Откуда я знаю «где», если даже не знаю «кто»?

Завьялов сел за стол напротив и задумался.

Этот смуглый капитан, с черными глазами и слегка вьющимися волосами, отдаленно напоминающий цыгана, раньше служил в бригаде ВДВ Сибирского военного округа. Получая командировочное предписание в Москву, на соревнования по офицерскому многоборью, он и не думал, что они у него последние.

Сразу после их окончания он, как и Полынцев, попал с группой многоборцев в поле зрения все того же загадочного подполковника, представившегося Федором Алексеевичем. В результате беседы и тестов из четырех испытуемых жребий пал на него.

Послышался звук отпирающегося замка. Завьялов вопросительно посмотрел на Полынцева.

– Первый пришел, – ответил на немой вопрос во взгляде товарища Сергей и направился в прихожую.

– Как отдохнули? – с порога поинтересовался вчерашний знакомый, входя в квартиру. Вместе с ним вошли невысокий пожилой мужчина с проницательным взглядом и светловолосый парень.

Они прошли в зал и расселись в креслах. Самый старший из них положил на колени кейс.

– Меня зовут Федор Павлович, – представился он и перевел взгляд на пришедшего с ним молодого мужчину.

– Капитан Линев, – кивнул тот, рассматривая стоящих посреди комнаты Завьялова и Полынцева. – Можно просто Данила.

Федор Павлович открыл кейс и вынул оттуда небольшую папку:

– С этого дня вы будете числиться в особом подразделении ГРУ и непосредственно контактировать только с тремя людьми: Первый – это уже знакомый вам Филиппов Антон Владимирович. Впрочем, – Родимов посмотрел на Антона и усмехнулся, – имя его и фамилия с этого момента – Нестеров Вадим. Кличка в криминальных кругах Иркутска – Нестор. Документы и фамилия Филиппов вымышленные. Завьялов превращается в Базина Кирилла. В девяностых годах в городе Владивостоке был известен как Буза. Осужден на пятнадцать лет строгого режима. Статьи – организация преступной группы, разбой, покушение на убийство. Бежал из зала суда. Полынцев отныне Егор Ярцев. Находится в федеральном розыске. – Родимов протянул папку ближе всех сидящему к нему Сергею. – Изучите свою новую биографию, привычки, наклонности… В общем, здесь все есть.

– Извините, – беря документы, не выдержал Полынцев, – насколько я понимаю, это уже инструктаж к выполнению какой-то задачи.

– Вы угадали, – подтвердил Линев. – А что?

– Мы не знаем, кто вы, для каких целей существует это особое подразделение. – Сергей растерянно, словно ища поддержки, посмотрел на Завьялова.

– Мы не подписывали никаких документов, а вы доверяете нам, насколько я понял, государственные секреты, – добавил Игорь. – В конце концов, это наводит на мысль, не станем ли мы участниками какого-либо заговора.

Родимов с Линевым рассмеялись.

– Не станете, – выдавил из себя Федор Павлович. – Расписки берут с людей, которым не доверяют. Я же являюсь начальником отдела планирования и проведения специальных операций ГРУ. Мое звание генерал-лейтенант. Капитан Линев – сотрудник ФСБ. Более подробно на ваши вопросы может ответить майор Филиппов. Мы с ним очень давно знакомы. А сейчас о деле, – он посмотрел на Линева.

– По агентурным данным, чеченские боевики, – без вступления заговорил Данила, – планируют на конец весны ряд крупных террористических актов на территории республики. Нами установлены несколько конкретных объектов, которые сейчас усиленно ими изучаются. Кроме этого, наверняка известный вам полевой командир Идрис планирует расширить зону действий далеко за пределы территории республики. Это в первую очередь Дагестан, Ингушетия. Пока, по неподтвержденной информации, он получил большую сумму денег для организации очагов напряженности и на территории самой России. Не исключено, что очередными целями для действий террористов могут стать города и промышленные объекты далеко за Уралом. Там, где их никто не ждет. С этой целью он большое внимание уделяет бандитам со славянской внешностью, которые на территории Чечни укрываются от правосудия.

Закончив говорить, Данила в ожидании вопросов посмотрел сначала на Полынцева, потом перевел взгляд на Завьялова.

– Судя по легендам, которыми вы нас обеспечили, мы должны внедриться в банду? – высказал свое предположение Завьялов.

– Нет, – вновь вступил в разговор Родимов. – Вернее, не совсем так. Вы создадите эту банду. Кроме вас в ней будет несколько чеченцев, бывших сотрудников МВД. Их предательство мы устроим искусственно. В отличие от вас они будут находиться в реальном розыске. Их будут искать бывшие коллеги…

* * *

Полынцева Ольга в этот день не шла, а летела на работу. Не портила настроение мартовская слякоть со спрятавшимися под ней островками льда и то, что в двух десятых классах сегодня контрольная, а значит, проверка тетрадей затянется до глубокой ночи.

Причиной приподнятого настроения было письмо, полученное от Сергея. В течение года, с того момента, как они расстались, таких светлых дней было немного. Писал он нечасто, но дважды ненадолго приезжал, объясняя свои редкие и короткие появления командировками за молодым пополнением, и вновь уезжал в далекий Хабаровский край, категорически не поддаваясь на уговоры взять ее с собой. Нежелание брать жену и сына на новое место службы было связано с отсутствием условий для семей офицеров. Сам он вынужден был жить в небольшом помещении прямо в казарме. В письмах Сергей в основном сообщал о том, что сильно скучает, часто ходит в наряды и практически не вылезает с полигонов. Ее не смущало то, что весь адрес его новой части умещался в пяти цифрах полевой почты и буквы «Р», без названия города и области.

Сегодня уже почти месяц, как Ольга вновь вышла на работу. Сын Вадим остался под присмотром соседки. Не имеющая работы жена офицера мотострелкового полка Надя Захарова за небольшую плату согласилась быть нянечкой.

Во дворе школы ее нагнала завуч:

– Ольга Николаевна! – окликнула она Полынцеву. – Сегодня сразу после занятий внеплановый педсовет. – И скрылась в дверях школы.

У Полынцевой вновь испортилось настроение. Не потому, что дома навалом работы, просто после отъезда Сергея к ней сильно изменилось отношение учителей. Вот и сейчас Наталья Дмитриевна даже не соизволила поздороваться. Первое время она считала, что причиной послужила обычная в таких случаях «утка» о том, будто после отъезда мужа она «пошла по рукам». Это довольно распространенная в таких случаях сплетня, характерная для большинства небольших военных городков. Однако спустя месяц, когда в одном из магазинов она столкнулась с женой местного предпринимателя Зубова, Раисой Максимовой, то стала ясна причина столь неприязненного отношения к ней.

Зубова подняла крик, чтобы Ольгу – она прибавила к ее имени какое-то оскорбительное слово – не вздумали обслуживать, так как ее «свиноподобный» муж, перекалечив в пьяном угаре детей, сбежал из гарнизона, боясь мести. Также она дала понять, что жизнь «училки» теперь покажется ей адом.

Спокойная и уравновешенная Ольга ничего не ответила, а вечером, расспросив близких подруг, узнала, как Раиса Максимовна на каждом углу поливает ее грязью.

«Домой, бесстыжая, холостяков из общежития таскает, до утра оргии устраивает, потом на уроках дети даже с последних парт перегар чувствуют. А знакомая моя видела ее даже у кожно-венерологической клиники…»

«Приедет Сергей, разберется сам», – решила она тогда и ничего не стала сообщать мужу обо всем этом.

Когда после уроков все преподаватели собрались в учительской, завуч, обведя взглядом присутствующих, остановила его на Полынцевой:

– Главная тема сегодняшнего педсовета – аморальное поведение учителя математики Полынцевой Ольги Николаевны…

– Вы не боитесь суда? – спокойно ответила Полынцева. – Ведь вам известно, вся эта травля организована вашей лучшей подругой Зубовой, а сейчас вы оскорбили меня уже при свидетелях.

– Весь городок ей в спину тычет, а она еще зубы показывает, – проскрипела учитель химии.

Ольга встала, взяла свои вещи и вышла из учительской, смахнув с ресницы слезу.

Была пятница, впереди два дня выходных, и Полынцева решила подумать о том, как быть дальше. В том, что в школу она пойдет лишь для того, чтобы положить на стол директора заявление об увольнении, у нее не было никакого сомнения. Нужно было решать, где искать работу.

Света в подъезде почему-то не было. Ольга поднялась на второй этаж, достала ключи и открыла двери. В тот же момент от стены на верхней площадке отделились две тени и, проворно сбежав вниз, грубо втолкнули ее внутрь квартиры.

Она почему-то даже не вскрикнула. Ванечка, как правило, в это время спит, а няня уходит встречать с работы мужа.

– Что вам нужно? – испуганно, одними губами прошептала она, глядя на двух здоровых парней с наглыми ухмылками на лицах.

– Не что, а кто, – усмехнулся круглолицый брюнет со слегка искривленной переносицей.

– Мы из бюро по обеспечению досуга одиноких дам, – противно кривляясь и снимая куртку, сказал второй.

– Выйдите прочь! – выкрикнула она, пытаясь ударить по лицу круглолицего дамской сумочкой.

В тот же момент его напарник, уже сняв кожаную, отделанную изнутри искусственным мехом куртку, накинул ее ей на голову и обхватил за шею. Запах пота и мужской парфюмерии, пропитавший мех, вызвал тошноту. Задыхаясь, она попыталась кричать, но эти звуки напоминали приглушенное мяуканье котенка. Она почувствовала, как ее повалили на пол и, сорвав кожаный плащ, закатали на правой руке рукав кофточки…

Три дня прошли как страшный сон. Все это время она провела в постели с этими омерзительными существами. Сначала Ольга осознавала, что ее, уколов героином, насилуют, затем наступила какая-то прострация. Она получала дозу, шла на кухню готовить Вадиму еду, абсолютно не одеваясь, затем вновь возвращалась в спальню и валилась между двумя потными мужиками и погружалась в странный и манящий мир.

Стресс в школе, накопившиеся за год отрицательные эмоции, боль одиночества и лошадиные дозы героина сделали свое дело – она сломалась.

Когда на четвертые сутки Ольга пришла в себя, то обнаружила, что парни ушли. Соединив, насколько это было возможно, обрывки сознания в одно целое, решила идти в милицию. Одев на голое тело халат, абсолютно не реагируя на крики сына, она уже сняла с вешалки плащ, как взгляд наткнулся на лежащий на полочке у зеркала «заряженный» шприц и небольшой пакетик белого порошка.

После дозы мир показался не таким уж плохим и мрачным, а даже наоборот. Взбодрившись, Ольга отправилась в магазин за детским питанием.

«Ничего, – думала она, – закончится порошок, займусь делами».

За три дня круглолицый научил ее готовить адскую смесь и делать инъекции.

* * *

Вахид Джабраилов шел на службу в приподнятом настроении. День вступал в полную силу. Ласковое весеннее солнце вновь принялось купаться в бездонной синеве неба. Давно проснувшееся село шумело. На перекрестке собралась небольшая группа стариков, обсуждая последние новости.

Накануне рядом с расположенным на въезде в село блокпостом остановилась небольшая колонна из четырех машин с грузом продовольствия. Сегодня Вахиду предстояло сопроводить ее в селение Ялхой-Мокх. Оттуда этот груз должен быть распределен по горным аулам. Туда же везли крупную сумму денег для выплаты компенсаций пострадавшим в ходе спецопераций и лишившимся жилья семьям, а также пенсии за последние четыре месяца. Вышедший накануне из строя БТР федералов, на котором перевозилась наличка, внес коррективы в распланированный день заместителя начальника милиции. Боевую машину с неисправным двигателем было решено компенсировать экипажем патрульно-постовой службы от их отдела.

Расстояние от Гелдогена было небольшим, и к исходу дня капитан Джабраилов планировал вернуться обратно.

Во дворе отделения возился с «УАЗом» сержант Иса Батаев. Он работал в милиции по протекции своего брата, старшего оперуполномоченного Шамиля. Поздоровавшись с ним, Вахид заметил, что Иса чем-то расстроен.

– Что-нибудь случилось? – насторожился Джабраилов, заглядывая в глаза подчиненного. – Неужели боишься ехать?

Иса закрыл капот и, вытирая руки ветошью, сокрушенно вздохнул:

– Как ты мог подумать, что Батаев трус?

– Но на тебе лица нет.

– Ночью в Джугурту двоюродного дядю арестовали и племянника.

– Тауса?! – удивился Вахид. Он хорошо знал родственников своих подчиненных. Этого требовали обстоятельства. Каждый человек дотошно проверялся на всех этапах прохождения службы. Никто из клана Батаевых не был замечен в связи с боевиками.

– Кто арестовывал?

– ФСБ. – Батаев бросил тряпку и надел на голову форменную фуражку.

– За что, не знаешь? – продолжал допытываться Джабраилов.

– В сарае нашли оружие, – пожал плечами Иса.

– Ничего, – Вахид похлопал подчиненного по плечу, – разберемся. А где брат?

– Туда еще ночью уехал. Должен вернуться.

Словно в подтверждение его слов со стороны улицы послышался звук подъехавшего автомобиля. Стоящий на входе милиционер открыл железные ворота, и во двор вкатились «Жигули» Батаева-старшего.

Лейтенант вышел из машины и сдержанно поздоровался.

– Как все было? – спросил Иса.

– Ума не приложу, – хмыкнул Шамиль. – У них в сарае нашли две «иглы»…

Во внутреннем дворике воцарилась тишина. Если хранение обычного стрелкового вооружения можно было объяснить опасениями за жизнь близких, то наличие переносных зенитно-ракетных комплексов в республике, в небе которой летают только российские вертолеты и самолеты, говорило о связи родственников Батаевых с боевиками.

– Как это объясняет Таус? – после небольшой паузы спросил Вахид.

– Сказал, не знает, откуда это взялось.

– И где они сейчас?

– Увезли в Курчалой.

– Ты готов ехать?

– Конечно, – уверенно ответил Шамиль.

– Тогда через час выезжаем…

Два изрядно потрепанных «Урала» и несколько «КамАЗов» в сопровождении машины отделения в полдень тронулись в путь. Милиционеры ехали в голове колонны. Следом двигался «Урал», в который пересел старший колонны, до этого ехавший на бронетранспортере. Туда же загрузили мешки с деньгами. Бойцы, судя по виду контрактники, кроме экипажа вышедшего из строя бронетранспортера, рассредоточились по колонне.

Через полчаса езды старший, представившийся еще на блокпосту капитаном Денисовым, вышел на связь с Джабраиловым и предложил остановиться.

– Распоряжение поступило, – Денисов кивком головы показал на кабину своей машины, в которую перенесли радиостанцию, – сменить маршрут.

– А в чем дело? – удивился Вахид, невольно поймав себя на мысли, что сегодня он задает одни лишь вопросы.

– Наверное, получили информацию о засаде, – пожал плечами капитан, оглядывая невысокие холмы, покрытые редким кустарником. – Требуют ехать в обход.

– Это в два раза дальше, – удивился вышедший из машины Иса.

Денисов лишь развел руками.

– Ну что же, в объезд так в объезд, – вздохнул Вахид.

Время пути увеличивалось почти в два раза, причем дорога, по которой предстояло ехать, шла через сады и была грунтовой.

– А как насчет саперов, командир? – неожиданно спросил Иса, пиная колесо «уазика».

– Боишься мин? – усмехнулся Денисов. – Давай я первым поеду.

– Ладно, не надо.

Маршрут, по которому предстояло ехать до этого, в первой половине дня проверили саперы. Но причина, из-за которой сержант напомнил старшему колонны о них, крылась не в страхе. Просто он хотел побыстрее вернуться, чтобы постараться повлиять на положение родственников.

Колонна вновь тронулась в путь. Справа и слева потянулись утопающие в цветах сады. Иногда их сменяли поля. Остался в стороне Алхинчу-Борзой. Машина милиционеров въехала в небольшой распадок между двумя возвышенностями. По обе стороны дороги здесь была буковая роща.

Милиционеры ехали молча, занятые своими мыслями.

Неожиданно выросший, словно из-под земли, человек в камуфляже и с автоматом наперевес заставил Ису надавить на тормоз. Почти одновременно передняя правая дверь открылась, и Джабраилов полетел на землю.

Сзади раздался взрыв. Послышалась автоматная очередь. Вскочив, Вахид выхватил пистолет, но тут же вновь оказался на земле. Из «уазика» донесся вскрик и выстрел из пистолета.

– Ребята, все нормально, – неожиданно услышал он голос над головой.

Почти одновременно воздух сотряс еще один взрыв. Колонна ответила дружным треском автоматных очередей. Приподнявшись на руках, Вахид бросил взгляд назад. Следовавший за ними «Урал» съехал с дороги и врезался в росший на обочине бук. Стекла в кабине были выбиты. Из-под тента валил дым.

Кто-то, подхватив Вахида под локоть, поставил его на ноги.

Через минуту весь экипаж патрульной машины вновь сидел на своих местах. У Шамиля была рассечена бровь. Иса держался за правый бок.

– Все, мужики, – стягивая с себя маску, плюхнулся на заднее сиденье рядом с Шамилем крепкий светловолосый мужчина. – Война окончена. Значит, так, – он посмотрел в сторону колонны и вздохнул: – Это не нападение, а инсценировка. Сейчас едем, куда я скажу, а там все объясню.

Теряясь в догадках, Джабраилов взял из рук странного человека в камуфляже свой табельный пистолет.

* * *

– Антон, а ты не боишься, что чехи заподозрят неладное? – шепотом спросил Полынцев Филиппова, когда Завьялов, занявший полчаса назад позицию на небольшой возвышенности, сообщил, что слышит шум моторов.

– Ты это о чем? – не понял Антон.

– О том, что спецназ колонну из-за каких-то пяти машин с продуктами сопровождает.

– А чего тут особенного? – удивился Филиппов. – В колонне основной груз – деньги. Ничего необычного нет. Да и как они догадаются, что это спецназ?

По замыслу, Денисов, ехавший вслед за милицейской машиной, должен был подорвать у себя в кузове небольшой заряд тротила и, съехав на обочину, загородить дорогу.

Главной задачей этого маневра было не дать возможности увидеть, что происходит у машины сопровождения.

«КамАЗами», двигающимися за ним, управляли солдаты срочной службы из роты материального обеспечения полка. Эти четверо водителей не подозревали о том, что участвуют в своеобразном розыгрыше. В каждой кабине, кроме них, находилось еще по одному офицеру из группы Денисова без знаков различия. В отличие от солдат спецназовцы знали суть игры. Их задачей было убедительно проиграть бой с единственным противником в лице Завьялова и не допустить, чтобы кто-то из их подопечных ненароком пристрелил коллегу, игравшего роль боевиков.

– Едут, – раздался в наушнике переговорного устройства голос Линева.

Полынцев поднялся, отряхнул форму и вышел на дорогу. Упор делался на неожиданность. Милиционеры, сопровождающие колонну, хорошо знают тактику боевиков, которые останавливают колонны, расстреливая на узких проездах головную и замыкающую машины. К тому, что их кто-то будет бесцеремонно тормозить, они готовы не были.

Как и следовало ожидать, водитель резко затормозил. Двигатель заглох.

Антон выскочил из кустов с одной лишь целью – выдернуть из машины заместителя начальника отдела, так как Шамиль Батаев был заранее предупрежден о том, что будет разыграно на дороге. Он же и помог обезоружить Полынцеву своего брата, который, несмотря на то что находился за рулем, успел, однако, выхватить пистолет и даже выстрелить…

Дождавшись, когда «уазик» с милиционерами скроется из виду, Антон с Денисовым забрали мешки с деньгами из горящего «Урала» и растворились в кустарнике. В нескольких сотнях метров от места засады стояли «Жигули», к которым скоро должен был подойти и «моджахед» Завьялов.

Уже через каких-то полчаса в небе над местом недавнего «боя» барражировали вертолеты огневой поддержки, а к вечеру по информационным каналам промелькнули кадры с остовом сгоревшего «Урала» и группой перепачканных грязью усталых солдат.

По неподтвержденным данным, полученным от таинственного источника при Штабе группировки, на который ссылались все представители СМИ, нападение не обошлось без предательства местных милиционеров. У двоих сотрудников, сопровождавших колонну, накануне были изобличены в связях с боевиками родственники. Также говорили о захваченном в плен офицере.

* * *

– Значит, ты все знал? – Джабраилов с обидой и нескрываемой злостью посмотрел на своего подчиненного. – И ракеты в сарае у Тауса оказались с вашей подачи?

Шамиль переглянулся с Полынцевым и виновато потупил взгляд.

Проехав около двадцати километров, они загнали машину в лес и, по приказу ехавшего с ними офицера, подожгли ее.

– Не рви душу, Вахид, – усмехнулся Филиппов.

Он сидел, прислонившись спиной к дереву, и наблюдал за выяснением отношений между милиционерами.

Только что отъехал Линев, забрав с собой Денисова. Перед этим он ввел в курс дела чеченцев о том, с какой целью был разыгран маскарад, и теперь Джабраилов не находил себе места.

– Как я после всего буду смотреть в глаза землякам! – он сокрушенно хлопнул ладонью себя по коленям. – Как после всего жить дальше?

– Как и прежде, – пожал плечами Филиппов. – После операции вернешься в свой родной отдел.

– Боевики не простят таких игр, – нахмурился Джабраилов. – Мы и так живем как на пороховой бочке.

– Хорошо, – Антон бросил взгляд на стоявших немного поодаль Полынцева и Завьялова, – тогда можешь уходить. Но с одним условием: в селе расскажешь, будто Батаевы находились в сговоре с бандитами. Они после выезда нейтрализовали тебя и повели колонну другим маршрутом, прямиком на засаду.

Джабраилов надолго задумался. Со стороны дороги, над тем местом, где догорал остов милицейской машины, послышался гул вертолета.

– Надо торопиться, – Полынцев с тревогой посмотрел на часы. – Искать нас уже будут не понарошку.

– Принимай решение, Вахид, – поторопил его Завьялов.

– Что я должен делать?

– Разве капитан Линев не вводил вас в курс дела? – вопросом на вопрос ответил Филиппов.

– Сказал, будто мне отводится роль главаря банды, – усмехнулся Джабраилов.

– Правильно, – подтвердил Антон.

– Тогда пошли. – Он вздохнул, поднимаясь с земли.

Филиппов и его новая команда должны были жить в похожем на крепость доме из камня, одиноко стоявшем на склоне горы, у подножья которой протекал небольшой ручей. Спуск к нему был покрыт зарослями кустарника. Из подвала туда был прорыт ход под землей длиной около ста метров. Он выходил за пределы открытого пространства и давал возможность в случае окружения выйти отсюда незамеченными. С другой стороны был луг, который упирался в буковый лес.

В старом, полусгнившем сарае, примыкающем к дому, решено было прятать «Жигули», на которых «боевики» Джабраилова будут осуществлять «набеги».

– Здесь в девяносто шестом году обитали боевики, – пояснил Полынцеву Антон, указав на пролом в крыше и сколы от пуль на каменных стенах. – Их пытались выбить, но они воспользовались вырытым лазом и почти все ушли.

– Ты здесь был?

– Нет. Я в этом районе впервые. Линев краткий экскурс в историю провел.

– Когда он выйдет на связь? – осторожно спросил Завьялов.

Антон посмотрел на часы:

– Завтра в полдень.

За оставшееся светлое время предстояло обустроиться и приготовить ужин. Похищенные деньги спрятали неподалеку от выхода из подземного хода. Всего в мешке было четыреста тысяч рублей. По официальным источникам, в колонне перевозилось пять миллионов. Но ни Генеральный штаб, ни ФСБ не располагали суммами крупнее. Было решено в случае разговора с боевиками утверждать, что якобы часть денег сгорела вместе с машиной.

Для правдоподобности мешок с уложенными в него пачками купюр слегка обожгли на костре.

* * *

Арви Евлоеву с верным спутником Хамидом пришлось остаться в отряде Шамаева вместо запланированных нескольких часов на сутки. Причиной этому послужила задержка его боевиков, которые под руководством Тимура Исоева, правой руки Магомеда, устраивали засаду на колонну федералов под Халкилоем.

– Есть какие-нибудь новости? – Арви оторвал взгляд от экрана небольшого жидкокристаллического «Panasonic» и посмотрел на вошедшего в блиндаж Магомеда.

– Да, они возвращаются, – подтвердил тот. – Русские перекрыли почти все дороги, взбесились, как псы…

Он уселся рядом с эмиссаром.

По телевизору должны были начаться новости, и Шамаев хотел узнать, как отреагировали на утренний бой СМИ. Однако в выпуске прошел совершенно другой ролик. Сообщалось об изменившей маршрут колонне в предгорье, которая везла продовольствие и деньги. Попав в засаду неизвестной группировки по вине сопровождавших ее милиционеров, три машины были уничтожены. Погиб один офицер. Сотрудники чеченской милиции исчезли. В десяти километрах от места боя обнаружена сгоревшая машина ОВД. Рассматриваются две версии: либо милиционеры были в сговоре с нападавшими, либо они захвачены. Ведутся интенсивные поиски.

– Кто это мог быть? – глядя на сгоревший грузовик, появившийся на экране, спросил Магомеда Арви.

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Совсем недалеко от нас.

– Километров двадцать, – подтвердил Хамид, сидевший на нарах.

– Нужно узнать. – Евлоев многозначительно посмотрел на своего помощника.

Вошел охранник, сидевший на входе:

– Тимур с людьми пришел.

– Пусть заходят, – кивнул головой Магомед, поднимаясь со своего места.

Раздался топот и бряцанье оружия. В комнату стали входить боевики. Вместе с ними помещение заполнил запах пороховой гари и немытого тела.

Арви знал многих воинов из отряда Шамаева. В свое время ему пришлось выбираться с этими людьми из Грозного. Боевики тоже хорошо знали своего куратора. Все при входе здоровались.

– А где Арсан? – спросил он у вошедшего последним боевика.

Тяжело вздохнув, тот поставил автомат в пирамиду, затем бросил виноватый взгляд на своего командира:

– Уже при отходе под огонь артиллерии попали. Ему сначала кисть левой руки оторвало. Наложили жгут. Сам шел дальше… Потом…

– Понятно, – вздохнул Арви. – Хороший был воин.

Несколько боевиков были в бинтах и не могли передвигаться без посторонней помощи. С кухни вышла Тамара. У Магомеда она выполняла функции повара и медсестры. Являясь женой одного из боевиков, погибшего еще осенью, лично мстила за смерть мужа, нередко участвуя в вылазках отряда. Тамара хорошо стреляла. Обладая усидчивостью, она не раз работала снайпером. Сняв с уложенного на нары боевика куртку, женщина принялась снимать наспех наложенную повязку.

Сбросив с себя верхнюю одежду и снаряжение, боевики по несколько человек начали уходить мыться.

Тимур сел за стол и выжидающе уставился на Евлоева.

– Сколько убили неверных? – глядя на боевика немигающим взглядом, спросил Арви.

– Много, – поиграв желваками, ответил тот. – Был пленный. Когда нас стали зажимать, пришлось этой собаке перерезать горло. – Тимур замолчал, ожидая очередного вопроса.

– Вы засняли на видео, как все было? – раздался голос Шамаева.

– Да, – кивнул Исаев, повернувшись в сторону своего командира, который сидел рядом с раненым Хусейном. – Когда мы возвращались обратно, возле Красной Горы шел сильный бой. Я видел там даже вертолеты. Не знаю, кто это мог быть. Нам пришлось идти без отдыха.

– Кто бы это ни был, они наши братья, – ответил за Магомеда Арви. – В том районе сегодня была разгромлена колонна машин. Я ждал сообщения о ваших успехах, но по телевизору говорят только об этом. Надо узнать, чьих это рук дело.

К столу подошел Магомед:

– Вечером Тамару забросим в село. – Он посмотрел на женщину, которая, перевязав одного боевика, уже занималась другим. – У нас есть надежные источники. К утру будет ясно, кто заявил о себе на этот раз.

– Ты думаешь, это новые люди? – непонятно, к кому обращаясь, спросил Хамид.

– Если бы это был кто-то из известных мне полевых командиров, я бы знал заранее, – подтвердил Арви и поднялся из-за стола: – Корми своих воинов, и пусть отдыхают. Мне же нужно увидеть русского.

Для разговора с Сердюком, единственным русским в отряде Магомеда, эмиссар Идрис выбрал место в небольшом помещении, предназначенном для хранения боеприпасов, средств связи и для беседы с глазу на глаз. Здесь же стояло несколько автомобильных аккумуляторов, от которых работало освещение и небольшой телевизор. У Магомеда был когда-то малогабаритный бензиновый генератор. Он устанавливался в специальную яму и маскировался сверху. На выхлопную трубу надевался шланг длиною в несколько метров, конец которого выходил в другое углубление, заваленное сверху ветвями. Однако в начале зимы, когда он со своим отрядом занимал другой схрон, русские самолеты при помощи специального оборудования обнаружили его. Тогда в результате ракетного обстрела половина боевиков Шамаева погибла. С тех пор он предпочитает аккумуляторы генераторам.

Евлоев сел за небольшой столик с установленной на нем машинкой «Ракова» для снаряжения пулеметных лент и кивком указал Сердюку на два стоящих один на другом ящика. Дождавшись, когда тот усядется, он пристально посмотрел Сердюку в глаза:

– Ты, я знаю, родом из Питера?

– Да. – Сердюк шмыгнул носом.

– Не тянет домой?

– У меня нет дома, – грустно усмехнулся тот.

– Ты достаточно проявил себя в наших рядах, чтобы тебе доверять, – перешел к делу Евлоев. – Я бы хотел видеть тебя уже в другом качестве.

Сердюк насторожился. Затаив дыхание, он слушал, не сводя глаз с эмиссара.

– Мы хотим отправить тебя в Россию, – продолжал Евлоев. – Ты меньше привлекаешь внимание русских спецслужб, и тебе будет легче выполнить там задачи, чем чеченцу.

– Я должен совершить теракт? – напрягся Сердюк.

– И не один, – нахмурился Арви, который не любил, когда его перебивают вопросами. – Ты организуешь подпольную работу и даже, возможно, возглавишь группу людей, которые поедут с тобой. В отличие от чеченцев тебя никто не заставляет умирать во имя Аллаха. Тебе не придется захватывать заложников и выдвигать политические требования. Твоя цель – военные объекты тех, кто приезжает сюда убивать наш народ.

Наблюдая за Сердюком, Арви почувствовал неприязнь к этому человеку. Каким бы хорошим воином ни был мужчина, он всегда вызывает двоякое чувство, когда воюет против своего народа за деньги. Его нельзя поставить в один ряд с арабскими наемниками, которых объединяет с чеченцами одна вера, или с моджахедом, убивающим своего земляка милиционера за предательство.

Словно почувствовав, о чем подумал эмиссар, Сердюк заерзал:

– Куда надо ехать и когда?

– Тебе скажут. Пока отдыхай, – восприняв вопрос как согласие, вздохнул Евлоев.

Глава 3

Скрипя деревянными ступенями, Филиппов поднялся на чердак дома, где был оборудован наблюдательный пост. Час назад заступил на дежурство Полынцев, сменив Ису Батаева.

– Ну, как у нас дела? – Антон выглянул в пролом кровли в сторону леса. Начинало смеркаться.

– Пока тихо. – Полынцев почесал подбородок. – Надоело сидеть без дела. Не получится так, что боевики не заглотят наживку?

Прошло уже четверо суток с того момента, как они обосновались в этом полуразрушенном строении. Бездействие сильно тяготило.

– После нашего налета на колонну они очень долго выясняли, кто это сделал. Линев говорит, трепались открытым текстом. Особенно этот вопрос беспокоил Хамида. Он хозяйничает на этой территории.

– Меня мучает один вопрос, – Сергей перешел на шепот, – допустим, нам удастся войти в доверие, и они отправят нас в Россию. А как быть с Джабраиловым и братьями Батаевыми? Они ведь чеченцы.

– В любом случае, банда, в которой мы окажемся, обречена. Шамиля я научил пользоваться маяком. Выведет на себя спецназ. После этого вернутся работать в свое село.

– Им отомстят.

– Вряд ли, – Антон усмехнулся. – Я же сказал, эта банда обречена. Ею будет заниматься лично Денисов, а я хорошо его знаю. Единственно, ментам надо будет выжить. А о том, чтобы они оказались в списке уничтоженных бандитов, Линев позаботится. Кроме того, решается вопрос об их новых назначениях в другие регионы. Временно, пока здесь не перебьют тех, кто знал их лично.

– Ты им доверяешь? – неожиданно спросил Полынцев.

– Не знаю. Хотелось бы верить в хороший исход дела. У Джабраилова бандиты убили отца и покалечили брата. Батаевы еще в первую чеченскую воевали на стороне Камназаева, а он был на нашей стороне. Два года после Хасавюртовского соглашения они жили с семьями в Вологде. Только недавно вернулись.

Сергей хотел еще что-то спросить, но в это время на дороге появился человек в камуфляже и с автоматом.

– Не понял. – Полынцев поднес бинокль к глазам. – По-моему, один.

Антон включил портативную станцию.

– Я вниз. Предупрежу наших.

Между тем мужчина приближался. Стали различимы детали его лица и одежды. Судя по ним, он не походил на бойца, а тем более офицера Российской армии. В то же время бороды, признака боевиков, не было.

– Ну что там? – раздался негромкий голос Филиппова в динамике радиостанции.

– Идет! – хмыкнул Полынцев. – Уверенно, как к себе домой.

– Его я вижу. Ты за лесом следишь?

– Пока все чисто…

По команде Антона Завьялов и Шамиль поднялись на второй этаж и притаились у оконных проемов. Сам Филиппов взобрался на деревянную балку прямо над входом. Когда-то на нее стелился пол второго этажа, но сейчас половина досок отсутствовала.

Джабраилов остался в небольшой комнате первого этажа, оборудованной под жилое помещение. Здесь установили некое подобие стола и смонтировали вдоль одной из стен нары.

Единственное окно, похожее на амбразуру и находящееся почти под самым потолком, выходило на противоположную лесу сторону.

Послышались приближающиеся шаги. Антон осторожно отложил в сторону автомат и достал пистолет. Тень человека наконец закрыла квадрат света на полу. Филиппов отчетливо увидел макушку вошедшего и бросился вниз.

Свалив незваного гостя на пол, он выбил свободной рукой его автомат, а ствол пистолета уткнул в затылок и проворно обшарил его карманы. Вынул из висевших на боку ножен большой кинжал и бросил его в сторону автомата. Пытаясь освободиться от навалившегося сверху человека, мужчина сильно сопел.

Со второго этажа сбежал Иса и, присев перед пленником на корточки, что-то спросил его по-чеченски. Тот перестал сопротивляться и замер.

Батаев повторил вопрос. По обрывкам знакомых слов Антон понял, что он спросил: «Кто ты и зачем пришел?»

– Ибрагим, – услышав родную речь, охрипшим голосом ответил чеченец и, задрав голову, попытался увидеть, кто с ним говорит.

– Ты один? – спросил уже по-русски Иса.

– С кем я говорю? – вопросом на вопрос ответил мужчина.

Антон завернул ему руку за спину и вынудил подняться на ноги. Чеченца слегка трясло.

– С кем ты пришел? – с угрозой повторил вопрос Иса, беря незнакомца за подбородок.

– Я пастух, – глухим голосом пробурчал тот и брезгливо отдернул лицо от руки земляка.

– Давай отведем его к Вахиду, – напомнил Антон Батаеву, как распределены роли в их «банде» на такой случай.

Когда незнакомца провели в комнату, Джабраилов сидел за столом, на котором лежала карта. С краю стояла керосиновая лампа.

Иса принялся объяснять что-то на родном языке Джабраилову, который с этого момента должен был играть роль главаря банды. Пленник, следя за диалогом, несколько раз вмешивался в разговор. На пороге появились Шамиль и Завьялов. Пройдя через комнату, они уселись на нары. С минуту послушав разговор, Завьялов, немного понимающий речь, усмехнулся:

– Врешь, гад. – Он отложил в сторону автомат и встал. – Вахид, сегодня объявлено вознаграждение за любую информацию о нашем местонахождении. Вот эти крысы и рванули вынюхивать. Для пастуха он сильно хорошо выглядит. Мент это…

Антон догадался, что пленник хочет убедить Джабраилова в том, что он пастух и случайно оказался здесь.

– Значит, вы не федералы? – неожиданно перейдя на русский, облегченно вздохнул пастух.

– А ты, значит, не чабан? – усмехнулся Антон.

– Нет, – ответил тот, обернувшись.

– Значит, мент, – сделал вывод Завьялов. – Кто сейчас бродит по лесу с оружием?

– Я из отряда Магомеда Шамаева, – с обидой в голосе ответил Ибрагим. – Моя фамилия Мугуев. Можете спросить…

У Антона екнуло сердце. Он вспомнил слова Линева, что самый авторитетный полевой командир в этом районе, своего рода наместник Идриса, есть Шамаев. Кроме него действуют разрозненные и малочисленные банды, занимающиеся в основном грабежами и разбоями. Это остатки разгромленных зимой бандформирований, боевикам которых надоело воевать. Зачастую они имели за плечами большой список преступлений и потому боялись сдаваться властям.

– Верните ему оружие, – сказал Джабраилов.

Антон отдал кинжал, Иса вручил боевику автомат.

– Ты так и не сказал, зачем сюда зашел, – напомнил ему Завьялов.

Иса осуждающе посмотрел на Игоря. Догадавшись, что сморозил глупость, тот поправился:

– Не хочешь – не говори, – встав со своего места, он взял автомат и направился прочь. Пора было менять Полынцева.

Шамиль принялся открывать консервы, потеряв всякий интерес к пленнику, ставшему гостем. Иса достал из рюкзака хлеб и расстелил на топчане кусок материи.

Ибрагим подошел к столу и взглядом дал понять, что хочет поговорить с Джабраиловым с глазу на глаз.

Тот встал и вышел из комнаты.

– Вы – те люди, которые четыре дня назад напали на колонну и забрали деньги? – спросил Ибрагим, когда они оказались на улице.

– Откуда ты знаешь? – нахмурился Вахид.

– Я сейчас провожал до ближайшего села женщину из нашего отряда. Магомед отправил ее, чтобы узнать, кто наказал неверных. Здесь я должен ждать ее до утра.

– Зачем ему нужно знать, кто это сделал? – насторожился Вахид.

– Это больше интересует человека Идриса. – Боевик перешел на шепот: – Из-за этого он даже задержался у нас в лагере.

– Может быть, своим нападением мы нарушили планы Шамаева? – высказал предположение Вахид.

– Нет. – Ибрагим отрицательно покачал головой. – Наш отряд был в другом месте…

– Ладно. – Джабраилов дружески похлопал по плечу чеченца. – Иди, отдыхай.

Дождавшись, когда боевик вернется в комнату, Джабраилов поднялся наверх, к Антону.

– Что будем делать? – пересказав разговор с боевиком Филиппову и Полынцеву, поинтересовался Вахид.

Антон посмотрел на часы:

– Скоро сеанс связи с Линевым. Я ему сообщу об этом. А «пастуху» можешь дать понять, что мы давно ищем контакта с серьезными людьми. Но также намекни, что самостоятельность терять ты не хочешь.

* * *

Родимов поднялся в салон командно-штабной машины. Склонившийся над лежащей на столике картой Линев оживился:

– Здравия желаю, Федор Павлович!

– Здорово, – генерал протянул руку.

Он был одет в военную форму без знаков различия. Усевшись напротив Данилы, генерал выжидающе уставился на него.

Тот откинулся на сиденье и развернул карту на столике к Родимову:

– Филиппов обустроился после нападения на колонну, как мы и планировали, в разрушенном доме у ручья Иза. – Он ткнул острием карандаша в карту, в то место, где находилась лжебанда. – Вчера вечером на них уже вышел связной от Шамаева.

– Быстро они работают, – хмыкнул генерал.

– Встреча произошла случайно, – принялся пояснять детали Линев. – У Шамаева в отряде гость, некто Арви Евлоев. По его распоряжению была отправлена в одно из сел женщина, зовут Тамара. Ее задачей было выяснить, кто напал на колонну, перевозившую деньги и продовольствие. Человек, который ее сопровождал, решил заночевать в доме, где расположился отряд Филиппова.

– Джабраилова, – поправил контрразведчика Федор Павлович.

– В общем, на тот случай, если связной предложит сегодня утром кому-то выдвинуться к своему хозяину для разговора, я порекомендовал Антону отказаться. Пусть ссылается на важное дело, которое планирует на сегодняшний вечер.

– А что это еще за дело? – спросил генерал.

– Родственников двух милиционеров, у которых нашли ПЗРК, планируют перевезти из Курчалоя в штаб федеральных сил. Этим будут заниматься наши сотрудники и ваш спецназ. После того как они пройдут блокпост на выезде из села, через семь километров есть удобный подъем, где Филиппов организует засаду. Устроим там светопреставление с освобождением арестованных.

– Понятно. – Генерал на некоторое время задумался, глядя на карту, затем поднял взгляд на капитана: – Люди на блокпосту услышат перестрелку. Они предупреждены?

– Нет. Один из милиционеров вместе с Полынцевым обстреляет блокпост с безопасного расстояния. Занятые ответным огнем, шума боя они не услышат. Зато в ближайшем селе на него наверняка обратят внимание.

– В Илисхан-Юрте? – уточнил генерал.

– Именно так, – подтвердил Линев. – Одобряете план?

Генерал некоторое время задумчиво смотрел на карту, изучая местность, затем поднял взгляд на капитана:

– По-моему, не самый удачный район, хотя план хороший.

– Почему? – удивился Линев.

– В случае нападения на этом участке при наличии устойчивой связи, а такая есть, сюда через полчаса подоспеют силы комендатуры. Я не говорю уже об авиации. Реально нападающие обречены.

– Что вы предлагаете?

– Пусть опять главную роль сыграет принадлежность части команды Филиппова к МВД. Наденут милицейскую форму, съедут с дороги и сделают вид, что сломались. Денисов останавливается и выходит к ним. Журналистам и прессе нужно преподнести именно в таком виде. «Коварные менты осуществляют на подконтрольной федеральным войскам территории очередную вылазку». Подготовьте также сообщение, что в ходе расследования установлены личности остальных бандитов, с которыми сотрудники правоохранительных органов были давно в заговоре. Надо объявить Филиппова, Полынцева и Завьялова в розыск.

Когда Родимов вышел из салона КШМ, уже было совсем светло.

– Куда сейчас? – спросил поджидавший его на входе разведчик из группы Денисова.

Родимов, прищурившись, посмотрел в сторону брызнувшего из-за горы солнечного диска. Где-то читал молитву мулла. Затем перевел взгляд на офицера:

– А где вы питаетесь?

– Здесь во дворе одного дома хозяин устроил что-то вроде кафе, – спецназовец махнул рукой, указывая направление. – Пойдете?

– Пошли, – согласился генерал.

Несмотря на раннее утро, за пятью столами, установленными под навесом из шифера, кое-где пробитого осколками гранат, сидело несколько военных из расположенной неподалеку комендатуры.

Меню не блистало разнообразием. Плов, макароны по-флотски, чай. Быстро перекусив, генерал собирался выехать в штаб, а по пути проехать место, где Филиппов с Линевым планировали устроить очередную «войну с призраками».

* * *

Проследовав мимо блокпоста, «Нива» набрала ход. Ехавший позади БТР с разведчиками, лихо вписываясь в повороты, не отставал.

– Ну-ка еще прибавь, – глядя в зеркало заднего вида, обратился Денисов к сидевшему за рулем Линеву.

– Может, не стоит? – заволновался Данила. – Все-таки у него на броне люди.

– Ну дает, старый черт, гари! – восхищался между тем спецназовец, следя за тем, как уверенно Родимов ведет боевую машину.

Еще в селе генерал настоял, что проедет за штурвалом весь маршрут самостоятельно.

Подобные фокусы Федор Павлович выкидывал с завидным постоянством, не переставая поражать молодых офицеров своими дерзкими выходками. Он наравне со всеми проходил полосу препятствий, прыгал с парашютом, стрелял.

Ровно на полпути между Цоценом и Гелдагеном Денисов неожиданно вздрогнул от звука выстрела из гранатомета. Почти одновременно он увидел, как, замедлив ход, бронетранспортер съезжает с дороги, а со стороны правого борта вверх взметнулось облако черного дыма. Офицеров с брони словно сдуло. Послышались автоматные очереди.

– Стой! – не своим голосом закричал он Линеву. Однако контрразведчик уже среагировал и, съехав с обочины, выскочил из машины. В тот же момент заднее стекло издало звук, словно по нему ударили мокрой ладошкой.

– Давай от машины! – скомандовал Денисов, пытаясь определить, откуда ведется огонь. – Сейчас попробуют достать из РПГ!

Словно в подтверждение его слов вновь раздался выстрел. Граната рванула где-то позади них, в придорожном кустарнике, пролетев над крышей легковушки.

Денисов успел засечь выстрел и выпустил по тому месту короткую очередь. В этот же момент прямо под ногами взметнулись несколько фонтанчиков песка. Нырнув за ствол груши, он принялся запрашивать по переговорному устройству группу.

– Это Пятый, – наконец откликнулся Дорофеев. – Второй и Шестой ранены.

– Что с шефом? – охрипшим от волнения голосом спросил Денисов.

– Все нормально.

Он почувствовал, что треск автоматных очередей смещается в его сторону. «Наверное, думают, что БТР сопровождал легковушку с каким-то боссом», – мелькнула мысль.

Совсем близко, слева, раздался шум продирающегося через кустарник человека. Денисов притаился. Это мог быть кто угодно. На выезд группа отправилась, не успев заменить уже слабые батареи питания переговорных устройств. Поэтому не исключено, что это идет кто-то из своих, без связи.

Линев тем временем перебежал через дорогу и, прикрываясь кустарником, направился в сторону уже хорошо дымившего бронетранспортера.

Денисов чертыхнулся, что вовремя не остановил капитана. Теперь было поздно. Криком он обнаружит себя для крадущихся в его сторону людей.

Наконец в просвете между деревьями мелькнула фигура человека в камуфляже. На голове была надета кожаная кепка. Поймав его в прицел, он нажал на спуск. Всплеснув руками, боевик упал. Почти одновременно в том же месте мелькнул еще один силуэт.

– Пятый, это Второй, прикрой слева… Третий, отходи к коробочке… Шестой, сзади… – заполнился эфир голосами работавших разведчиков.

– Первый, это Пятый, – запросил Дорофеев Денисова. – Уходи за дорогу, тебя обложили.

– Чувствую, – усмехнулся Денисов и дал очередь на звук шагов. – Что с «коробочкой»?

– Колеса… Подожгли, – ответил кто-то за Дорофеева.

– Первый, я вызвал подмогу…

Где-то ухнула граната.

Перебежав дорогу, Денисов, пригибаясь, направился в сторону, где группа вела бой. Стрельба стихла так же неожиданно, как и началась.

– У вас все нормально? – спросил Денисов, увидев сидевшего у дерева генерала.

– А что со мной может случиться, – усмехнулся тот, вставляя в обойму патроны.

Появился Линев:

– Ловко они нас, – оглядывая заросли, из которых велся огонь, вздохнул он.

Послышался рокот, и из-за поворота вынырнула БМП. За ней еще. Сидевшие на броне солдаты спешились. В небе появились два вертолета.

– Глупо все вышло, – чертыхнулся Родимов.

– Почему? – удивился Денисов. – Только двое раненых. Считайте, отделались легким испугом.

– Не в этом дело. – Линев сел рядом с генералом и посмотрел на Денисова взглядом, каким смотрят на несмышленого ребенка: – Сейчас эти ребята обязаны устроить здесь зачистку. До вечера как минимум в воздухе будут вертушки. И на фоне этого Филиппов должен здесь повторно напасть на колонну?

– Согласен, – наконец поняв, что так огорчило генерала, кивнул Денисов. – А что теперь делать?

– Ничего. – Генерал сорвал стебель какой-то травы и сунул в рот. – Пусть пока сидит в своей крепости. Мы будем думать…

* * *

Антон до обеда распределил роли и обязанности между всеми бойцами своего небольшого отряда в предстоящем мероприятии. На схеме, нарисованной от руки, проиграли варианты нештатных ситуаций. Он не исключал вероятности того, что в самый ответственный момент у места засады может оказаться какое-нибудь подразделение федеральных сил либо боевики. В первом случае придется уносить ноги без боя. Во втором было принято решение оказать боевую поддержку колонне. Однако все его труды оказались напрасны.

– Командир, – окликнул Антона Завьялов. – Берег на связь выходит.

– Странно, – вслух подумал он, направляясь на второй этаж, где был спутниковый телефон. По всем расчетам, очередной сеанс связи должен был быть уже в период их выдвижения.

– Слушаю, Свинец, – сказал Антон в трубку.

– Это Берег. «Шторм» на сегодня отменяется. Жди указаний.

– Причина в чем?

– Я тебе сейчас все объясню, – раздался позади Антона голос Родимова.

Антон опешил. Медленно развернувшись, он не поверил своим глазам. Перед ним собственной персоной стоял улыбающийся во весь рот генерал. Все еще не веря своим глазам, Филиппов поднял взгляд вверх, где между отвалившихся досок потолка было видно маячившую на крыше фигуру Батаева-младшего, заступившего на дежурство четверть часа назад. Затем вновь уставился на генерала:

– Как вы здесь оказались?

За все то время, сколько Антон знал своего шефа, он так и не мог привыкнуть к его фокусам. Иногда ему казалось, что этот человек научился ходить сквозь стены и материализовываться из воздуха. Неожиданно он заметил на плече паутину. Штаны на коленях были слегка перепачканы землей. И тут до него дошло: Родимов воспользовался потайным лазом!

– Ты не подумал, что многие боевики, знающие о подземном тоннеле, еще живы? – словно в подтверждение его догадки, спросил генерал. – Хотя бы какую-нибудь растяжку там изобразили.

– Вы не боитесь меня до инфаркта довести? – нахмурился Антон, убирая трубку. – А как вас внизу никто не заметил?

– Откуда мне знать? – усмехнулся генерал. – Не захотели, наверное.

Лицо его сделалось серьезным. Он подошел к окну и выглянул в сторону ручья:

– Сегодня я решил пройти по маршруту, где вы планировали инсценировать нападение на колонну, и сам попал в засаду.

– И что?

– Сейчас там идет прочесывание местности. Блокпост ближайший усилен. Для поисков задействованы вертолеты.

– Кто напал?

– Неизвестно, – генерал пожал плечами. – На месте боя два убитых чеченца. Всего их было около тридцати. Ждем результата поисков.

– Значит, план освобождения родственников на этом участке срывается?

– Конечно, – кивнул генерал. – Там сейчас и спецназ внутренних войск, и рота пехоты…

Некоторое время Антон задумчиво смотрел себе под ноги. Неожиданно его лицо оживилось:

– У меня есть идея…

Жара начала уже спадать, когда к отделу внутренних дел лихо подрулил потрепанный «жигуленок». Трое милиционеров, о чем-то оживленно беседуя, быстро проскочили мимо стоявшего у входа сержанта с автоматом.

Филиппов, Завьялов и Полынцев в форме сотрудников прошли внутрь, с порога поприветствовав сидевшего в комнате дежурного старшего лейтенанта.

– Алхаджи у себя? – поинтересовался через небольшое окошечко Полынцев.

Дежурный кивнул.

– Ждите меня здесь. – Филиппов дружески хлопнул по плечу Завьялова и повернулся к чеченцу: – Брат, у вас вода есть?

– Если хотите, могу чай предложить.

Полынцев уже дергал за ручку закрытой изнутри двери комнаты дежурного.

– Слушай, лейтенант, – словно что-то вспомнив, Антон вновь вернулся к окошку: – а он один?

– Да, – подтвердил тот. – Только что с совещания все ушли.

Встав из-за стола, дежурный, ничего не подозревая, направился к дверям, чтобы впустить «умирающего» от жажды коллегу. В Чечне было очень много сотрудников из России. Приезжая в командировки на короткий срок, они часто менялись. Приняв спецназовцев за своих, чеченец успокоился.

Войдя в комнату, Полынцев огляделся. Стол с двумя телефонами, пара стульев, топчан. На стене карта района. В углу сейф.

– Как работается? – поинтересовался он, беря из рук чеченца кружку.

– Нормально, – пожал тот плечами, убирая за стол чайник. – А вы здесь недавно?

– Угу, – подтвердил Сергей, подойдя к окошку. – Из Новосибирска.

Милиционер сел за стол и вздохнул:

– Вас, наверное, вместо наших предателей отправили?

– Каких? – не понял Полынцев и тут же спохватился: – Ты имеешь в виду Джабраилова и его подчиненных? Нет. У нас другие причины появления здесь. – Он поставил на подоконник кружку и, подойдя сзади стула дежурного, вынул наручники:

– Руки на стол и не двигайся!

Когда Антон вошел в кабинет начальника отделения, то, вопреки заверениям дежурного, застал там двух человек. За столом, на краю которого лежал автомат, сидел плотный, с седыми висками майор, напротив стоял невысокий мужчина в штатском.

– Здравствуйте, – с порога поздоровался Антон и вынул из нагрудного кармана удостоверение Джабраилова, словно собираясь представиться, чем ввел в замешательство хозяина апартаментов. – Мы тут труп нашли, вашего коллеги из соседнего села. – Филиппов открыл корочку и положил перед майором: – Сказать можете, это и есть Джабраилов?

Майор показал на двери своему собеседнику рукой – подожди, пожалуйста, в коридоре – и склонился над документом.

– Да, это он. Я его хорошо знал.

В это время хлопнули двери за спиной посетителя.

Для Антона это было сигналом к действию. Убрав со стола автомат, он одновременно обрушил на темя милиционера кулак.

Не издав ни звука, тот упал лицом на стол. Филиппов вышел в коридор.

– Можно зайти? – посетитель, выдворенный минуту назад, вопросительно смотрел на него.

– Ты кто?

– Живу я здесь. – Мужчина кивнул головой в сторону выхода. – Корову у меня украли…

– Зайди завтра. – Антон взял его под локоть и направился к выходу.

Навстречу с ключами в руке спешил Завьялов.

– А это кто?

– Потерпевший, – усмехнулся Антон, провожая взглядом мужчину.

Джабраилов часто был в этом отделении и хорошо знал расположение всех комнат. Перед выездом сюда спецназовцев он нарисовал подробный план, а также объяснил, как легче уйти незамеченными.

Через внутренний двор можно было выйти на соседнюю улицу. Именно там их уже поджидал переодетый в камуфляж Иса на машине.

Камера временно задержанных представляла собой небольшое помещение без окон. На небольшом деревянном подиуме у противоположной стены сидело четверо. Когда Завьялов открыл решетку, они все как один повставали со своих мест.

– Кто здесь родственники Батаевых? – с порога спросил Филиппов. На середину комнаты вышли двое. Один – пожилой мужчина с осунувшимся лицом, второй – молодой, лет двадцати, парень.

– Мы, – ответил пожилой.

– Пошли. – Завьялов отошел от дверей, уступая дорогу, и бросил замок в угол. – Все свободны…

– Как свободны? – удивились оставшиеся двое.

– Молча, – буркнул Антон, направляясь обратно в коридор. Он не ожидал, что, кроме Батаевых, здесь будут еще преступники. Наверняка они задержаны за бандитизм. Но ничего уже сделать было нельзя. Нападение должно выглядеть правдоподобно.

Перебежав через запущенный сад на другую улицу, вшестером втиснулись в «Жигули».

– Как через блокпост поедем? – озадаченно глядя в зеркало заднего вида, почесал затылок Иса.

– Здесь есть объездная дорога? – спросил Завьялов.

Освобожденные пленники отрицательно покачали головами.

– Сейчас! – Антон выскочил из машины, увидев ехавшую по дороге «Волгу».

Остановившийся на требование человека в милицейской форме мужчина не успел ничего понять, как оказался на земле. Бесцеремонно усевшись на его место, Антон включил передачу.

* * *

Полученные известия от вернувшихся Ибрагима и Тамары взволновали Евлоева. Контакт с новым отрядом мог решить все проблемы. Он был уверен, что трое русских, о которых говорил Ибрагим, за хорошие деньги согласятся ехать куда угодно. Однако его настораживал факт, по сути, массового предательства милиционеров.

– А что, если это – подстава? – словно прочитав его мысли, спросил Хамид.

Проведя несколько суток в схроне, они выбрались подышать воздухом и устроились на поваленном дереве рядом с ручьем.

– Тамара сказала, что в районе появилась группа спецназа, состоящая из одних офицеров. Может, эти трое оттуда, а менты подставные, – принялся он развивать свою мысль дальше, видя, что шеф никак не реагирует на его предположение.

– Я уже думал об этом, – нахмурился Евлоев. – Однако с наступлением весны русские постоянно отправляют сюда дополнительные силы. Наши братья активизируют свои действия, и они это знают.

Сзади послышались шаги. Евлоев обернулся. К ним спешил Магомед.

– Что скажешь? – испытующе глядя ему в глаза и чувствуя, что тот идет с каким-то известием, насторожился Арви.

– Опять передали по новостям: трое русских в форме милиционеров напали на отделение милиции. Освободили задержанных и скрылись.

– Зачем они это сделали? – не понял Хамид.

– Там находились родственники милиционеров.

– Как ты думаешь, – Арви посмотрел на Шамаева, – эти люди еще не покинули дом у ручья?

– Ибрагим сказал, что не собирались, – пожал плечами тот.

– Ну что же, – Евлоев шумно вздохнул и поднялся, – если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе. Дай мне пару человек, я хочу увидеть этих людей. Заодно разомнусь, а то засиделся в вашей пещере…

Ближе к полудню в сопровождении Ибрагима и еще двух боевиков Евлоев с Хамидом были на опушке леса, с которой было видно место, где обосновался отряд Джабраилова.

– Пришли. – Ибрагим указал рукой на виднеющееся на склоне холма похожее на небольшую крепость строение из камня с полуразвалившейся крышей.

– Иди, – Арви положил ему на плечо руку, – тебя там знают. Предупреди, что мы идем в гости.

Усевшись прямо на землю, Евлоев и боевики принялись ждать возвращения гонца.

Мугуев вернулся через полчаса. Его лицо было озадаченным:

– Они не верят, что мы идем с добрыми намерениями. Сказали, пустят только двоих.

– Ну что же, – вздохнул Евлоев, – двоих так двоих. – Он обернулся на оставшихся сидеть боевиков: – Если не вернемся через два часа, нужно будет сообщить Магомеду…

На входе в дом чеченец бесцеремонно обыскал Евлоева. Забрав пистолет, он передал его стоящему поодаль русскому, который не сводил ствола автомата с гостей.

Войдя в комнату, где жили боевики, Арви обвел взглядом скудный интерьер и уставился на сидевшего за столом чеченца:

– Ты Джабраилов?

Мужчина кивнул и вышел навстречу:

– Меня зовут Вахид.

– Знаю, – вздохнул Евлоев и вопросительно посмотрел на провожавшего его чеченца: – Можешь нас оставить?

Вахид махнул рукой, и Батаев вышел.

– Присядьте, – указав на скамейку, стоящую у стены, предложил Джабраилов. Сам опустился на лежанку.

– Меня зовут Арви. Фамилия Евлоев, – пристально следя за реакцией Джабраилова, представился эмиссар.

По тому, как напрягся собеседник, он понял, что тому известно его имя.

– Я слышал о вас, – подтвердил его предположение Вахид. – Что привело столь известного человека ко мне?

– Война с неверными, – ответил Арви и вздохнул: – Твои люди вчера вновь отличились, но я не вижу логики в твоих действиях. Что тебя заставило перейти на нашу сторону?

– А кто вам сказал, что я был на другой стороне? – удивился Джабраилов.

– Но ты работал в милиции.

– Это не говорит о том, что я преследовал боевиков или их родственников, а порядок нужен при любой власти.

Некоторое время Арви молчал, переваривая в голове сказанное Джабраиловым.

– Я пока ни на чьей стороне, – неожиданно пояснил свою позицию Джабраилов, – а сам по себе…

Брови Евлоева поползли вверх:

– Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе все равно, против кого направить оружие?

– Нет, не все равно, – задумчиво ответил Джабраилов. – Против своего народа я не собираюсь воевать, но и переходить под чье-то крыло не желаю.

Арви нахмурился:

– Боишься потерять самостоятельность?

Джабраилов промолчал, давая тем самым Арви возможность делать вывод самому.

– Ты не выживешь в одиночку, – принялся объяснять ему Евлоев. – Мы платим своим людям хорошие деньги. Наши раненые лечатся в лучших клиниках Стамбула. Ты сможешь сколотить у нас большой капитал…

– Этим я сейчас и занимаюсь, – перебил его Вахид.

– Сколько у тебя человек?

– Вместе с теми, кого я вчера освободил, уже восемь…

– Негусто, – усмехнулся в усы Арви. – Хотя твои победы меня радуют. Мой человек сказал, будто видел у тебя троих русских. Как они попали к тебе?

– Эти люди уже давно здесь, – выдержав паузу, ответил Вахид. – Когда я работал в отделении, они покупали у меня оружие, которое мы забирали у населения. У них отлаженный канал поставки его в Россию, а это прибыльный бизнес. Завели связи в частях. Доставали гранаты… По этим людям на родине плачет тюрьма. Как они говорили, поначалу хотели попасть в отряд моджахедов, но узнали, будто там ничего не платят…

– А что тебя толкнуло так резко изменить жизнь?

– Случай, – грустно усмехнулся Вахид. – «Стрелы», которые нашли у родственников моих подчиненных, были моими и предназначались для продажи.

– Тоже в Россию? – удивился Арви.

– Нет, как раз эти игрушки мы везли сюда. Там такое оружие незачем. Туда нужны пистолеты, автоматы, гранаты и взрывчатка.

– Неужели ты так глубоко влез в это дело, что нужно было все бросить и бежать? – не поверил Арви.

– Надоело, когда на тебя смотрят волком соседи, – добавил Вахид. – Вариант нападения на колонну, перевозившую деньги, был самым подходящим, чтобы обеспечить на первом этапе свою жизнь где-нибудь за границей или в той же Москве. Я даже приготовил документы… Но мы немного просчитались. Большая часть денег сгорела.

– По моим данным, там везли около сорока миллионов…

– Нам досталось четыреста тысяч, – вздохнул Джабраилов.

– Негусто, – хмыкнул Евлоев. – Позволь мне поговорить с твоими людьми.

– Решения здесь принимаю я, – возмутился Джабраилов.

– Ты находишься на моей территории, – сквозь зубы процедил эмиссар. – Не забывай, я даже не предъявляю к тебе претензий, почему ты не поделил отобранные деньги с Магомедом.

– Хорошо, будь по-твоему, – буркнул Вахид и окликнул Ису: – Передай всем, кроме тех, кто в карауле, пусть зайдут.

– Кто желает воевать и получать за это хорошие деньги? – без обиняков предложил Арви, когда в комнате собрался почти весь немногочисленный отряд Джабраилова.

– А хорошие деньги – это как понимать? – спросил Филиппов.

– Две тысячи долларов в месяц, – не моргнув глазом, ответил Евлоев.

Антон вопросительно посмотрел сначала на Завьялова, потом на Джабраилова.

– Я никого не держу, – успокоил его Вахид.

– Какие гарантии? – поинтересовался Полынцев.

– Мое слово, – уверенно ответил Евлоев. – Если не понравится, можете уйти.

– На тот свет? – усмехнулся Завьялов. – У вас, как в ГРУ, вход рубль, выход два.

– А ты там работал? – съязвил Полынцев.

Игорь шмыгнул носом:

– Книжки иногда читал.

– Никто вас держать не будет. – Евлоев покосился в сторону Джабраилова: – Вашему командиру я могу заплатить.

– Мы не продаемся, – фыркнул Антон.

– Я не беру денег за друзей, – в один голос с Филипповым огрызнулся Джабраилов.

– Вам нужно время, чтобы подумать?

– Я согласен, – нерешительно произнес Завьялов. – Вахид, согласись, наш бизнес развалился, как только ты порвал с ментами.

– Кто хочет, может идти. – Джабраилов зло посмотрел на Игоря.

Арви облегченно вздохнул:

– Тогда собирайтесь. – Он встал. – Вечером я заеду за вами.

Евлоев не планировал забирать русских прямо сейчас. Во-первых, он не хотел их светить в отряде Шамаева. Во-вторых, он не собирался задействовать их в боях на территории Чечни. Сегодня ночью он доставит их для разговора с Идрисом. Тот решит их судьбу. По всей видимости, все эти люди подойдут по своим качествам для тех задач, которые они планируют решить на территории России.

Глава 4

После ухода Евлоева Филиппов твердо решил, что будет лучше, если Джабраилов покинет дом. Антон не исключал возможности того, что, явившись сюда во второй раз, эмиссар решит разобраться со строптивым Джабраиловым, а заодно забрать деньги.

– Как ты думаешь, – глядя вслед идущему в сторону леса Евлоеву и его провожатому, заговорил Джабраилов, – я правильно поступил, отказавшись присоединиться к отряду Шамаева?

– Не знаю, – Филиппов пожал плечами. – Одно могу сказать точно: после того как мы уедем, вам надо будет уносить отсюда ноги.

– Только куда? – Вахид вопросительно посмотрел на Антона. – По сути, наша миссия окончена, но домой мы, естественно, вернуться не сможем. В этом случае провал вам обеспечен.

– Может, есть где-то родственники, у которых можно провести пару месяцев? – подсказал выход из положения Антон.

– Они все на виду, – сокрушенно вздохнул Вахид. – Не хочу их подставлять. Наверное, нужно было поступить так, как хотел Линев.

– Рисково. – Антон посмотрел на часы. – Попробую сейчас с ним связаться. Пусть думает.

Линев был огорчен отказом Джабраилова войти в состав банды Шамаева. Ведь он мог бы раскрыть местонахождение боевиков. С этой целью Шамилю Батаеву был даже выдан радиомаяк, для работы авиации. Однако ни уговаривать, ни тем более заставлять милиционера менять свое решение он не имел никакого права. Пара штурмовиков могла засечь работу этого устройства лишь с десяти-пятнадцати километров. Поначалу было решено, что каждое нечетное число месяца ровно в полдень самолеты будут патрулировать предполагаемый район местонахождения бандформирования в течение часа. Если Джабраилов сможет, улучив момент, уйти из расположения боевиков вместе с Батаевыми и их родственниками, оставив при этом маяк включенным, то штурмовики бы нанесли по сигналу ракетно-бомбовый удар. Однако милиционер больше не хотел рисковать.

– Линев сам приедет сюда утром, – спустившись со второго этажа, объявил Антон Вахиду. – Сдашь ему деньги и телефон. Имей в виду и проинструктируй людей, здесь для виду постреляют, а вас якобы пленят. Смотри, чтобы случайно кто-нибудь из твоих парней по нашим не пальнул. Это на тот случай, если поблизости вдруг окажутся посторонние глаза и уши.

– Я тебя понял, – успокоил его Джабраилов.

Солнце едва опустилось за горизонт, когда появился уже знакомый им Ибрагим. Попрощавшись с чеченцами, Филиппов, Полынцев и Завьялов направились в сторону дороги, где, по словам Мугуева, их ждали.

У двух машин, «Нивы» и «УАЗа», стояло несколько вооруженных до зубов боевиков. Чуть поодаль, по обочине проселочной дороги, прогуливался, о чем-то беседуя с невысоким мужчиной, Евлоев.

При виде появившихся из-за деревьев русских, сопровождаемых Ибрагимом, чеченцы оживились.

– Что, менты мало платят? – выкрикнул один из них.

– Рыба ищет где глубже! – стараясь скрыть охватившее вдруг его волнение, парировал Антон.

– Алу! – Евлоев окликнул высокого бородача. – Проверь их.

Чеченцы окружили спецназовцев.

– Показывай рюкзак, – грубо дернул за рукав Полынцева один из них.

Филиппов, изобразив на лице негодование, посмотрел в сторону эмиссара:

– Мы так не договаривались!

– Как? – перебирая четки, Арви подошел к Антону.

– Зачем этот цирк? – вступил в разговор Завьялов. – Мы же к тебе добровольно…

– Во-первых, – выйдя из-за спины Евлоева, заговорил его собеседник, – не «к тебе», а «к вам». Это днем вы еще могли себе позволить неуважительно говорить с этим человеком. Сейчас он уже – ваш хозяин…

Тем временем содержимое рюкзаков вывалили на траву. Носком ботинка один из боевиков принялся переворачивать выпавшие предметы. Не найдя ничего интересного, он вопросительно посмотрел на главаря.

– Собирайте, – бросив взгляд на полотенца, банки тушенки и пачки с патронами, сваленные в кучу, сквозь зубы процедил Евлоев и отошел в сторону.

– Вы что, спиртное искали? – убирая обратно в рюкзак комплект постельного белья, съязвил Завьялов.

– Деньги вам Джабраилов отдал?

– Нет, – за всех ответил Антон, – сказал, чтобы мы радовались, что живыми отпустил.

– Оборзел мент, – сплюнул один из бандитов.

Усадив новоиспеченных боевиков на заднее сиденье «УАЗа», чеченцы рассредоточились по машинам, и колонна тронулась.

– Долго ехать? – Антон попытался завязать разговор с сидевшим на переднем сиденье главарем бандитов, которого все называли Алу.

– Э, слушай, сиди молчи, да! – раздался голос устроившегося между задними сиденьями и тентом боевика.

Антон вздохнул и посмотрел на светящийся циферблат часов. Машина неслась по лесной дороге на юг. Свет фар выхватывал из темноты огромные стволы деревьев. Подъемы становились все круче, а спуски все более затяжными.

Завьялов толкнул Антона локтем в бок.

– В горы едем.

– Еще слово от вас услышу, завяжу глаза! – неожиданно сказал Алу.

– Почему? – возмутился Полынцев.

– Ненавижу ваш поганый язык! – ошарашил ответом боевик.

– Как же нам общаться? – удивился Антон.

– Учите чеченский или делайте вид, будто немые, – усмехнулся тот.

– Странные вы люди, – фыркнул Завьялов. – Сначала уговариваете ехать с вами, а потом даже права голоса лишаете.

– Потому что вы свиньи, – опять ошарашил чеченец. – Я ненавижу вас. Будь моя воля, отправил бы всех троих к своему отцу в горы работать.

– За что ты так не любишь наш народ? – возмущенно спросил Полынцев.

– А ты его любишь? – Арви рассмеялся. – Едешь воевать против русских и возмущаешься.

Филиппов поморщился. Патриотизм Завьялова явно проявился в самый неподходящий момент.

– Вы ведь тоже своих мочите, – попытался установить равновесие в разговоре Завьялов.

– Они предатели, – вспылил Алу. – Настоящий чеченец предпочтет смерть, чем служить другому народу.

– Погоди, – не сдавался Завьялов. – Таких у вас самих половина, если не больше.

Антон толкнул капитана в бок. Но было уже поздно.

– Останови здесь, – скомандовал водителю не на шутку разозлившийся чеченец.

Выскочив наружу, он обежал вокруг машины и дернул дверь со стороны Игоря на себя:

– Выходи, свинья!

Из подъехавшей «Нивы» на дорогу тоже вышли люди. Тем временем, округлив глаза и что-то быстро говоря по-чеченски, боевик тащил за шиворот растерявшегося Завьялова наружу.

Антон на всякий случай незаметно вытащил пистолет. Но снаружи уже доносился голос Евлоева, который что-то громко, с угрозой в голосе объяснял своему охраннику.

В конце концов боевик пересел в «Ниву», а его место занял коротышка в кожаной шапочке.

– Не обращайте внимания. – Новый пассажир развернулся на сиденье так, чтобы видеть сидящих позади него людей: – Алу Хачубаров был ранен в голову. Его пришлось долго лечить сначала в Турции, потом в Германии…

– Неплохие у вас возможности, – хмыкнул Филиппов, вспомнив почему-то российские военные госпитали. – А разве немецкие врачи не сообщают в полицию о тяжелых огнестрельных ранениях?

– Обязательно, – подтвердил новый знакомый. – Объяснять приходится, будто он коммерсант, а в России на него напали бандиты. Вообще-то в любом деле главную роль играют деньги…

Филиппов покосился на Завьялова. Тот как ни в чем не бывало дремал. У Антона, напротив, настроение было испорчено инцидентом, и дремоту сняло как рукой. Еще бы, с первых часов общения с боевиками его подчиненный успел найти себе врага. Несмотря на кромешную темноту справа и слева от дороги, Антон чувствовал, что они уже в горах. Примерно прикинув по времени, скорости и поворотам маршрут на карте, которую помнил до мельчайших подробностей, он пришел к выводу, что скоро будет горный аул Тирит. Словно в подтверждение своей догадки за следующим поворотом он увидел редкие огни селения…

* * *

После того как спецназовцы покинули дом, Джабраилова охватила непонятная тревога. Подсвечивая себе дорогу фонариком, он поднялся на крышу. Устроившись у деревянной перегородки, скучал Иса. Несмотря на позднее время, от звезд и луны на улице было светло.

– Все спокойно? – негромко спросил Вахид.

– Один сверчок поет, – улыбнулся Батаев. – Почему не ложишься спать?

– Не хочу, – Джабраилов перешел через крышу и выглянул в пролом на другую сторону дома.

Над ручьем белела полоса тумана. Лениво перекликались лягушки. Неожиданно со стороны оврага, куда выходил прорытый из подвала лаз, послышался звук, словно кто-то спрыгнул с кручи и пробежал по сыпучему грунту.

– Иса! – не сводя глаз с того места, где должен был быть овраг, громким шепотом позвал Вахид. – Быстро вниз, и без шума, пусть все займут свои места. К нам идут гости.

Тень Батаева-младшего проскользнула мимо и скрылась в люке пола.

В это время между оврагом и стеной здания раздался глухой взрыв. Внизу загремело, а в нос ударил запах тротила. В горле запершило от пыли.

Джабраилов бросился вниз по лестнице. На первом этаже, склонившись над входом в подвал, стоял Иса.

– Что случилось? – зачем-то спросил Вахид, хотя заранее знал, что взрывом сорвало деревянную дверцу, закрывающую вход в подземелье.

– По тоннелю кто-то шел к нам, – голос Исы был взволнован.

– Вахид, – позвал Батаев-старший. – Через поле бегут какие-то люди.

– По местам! – скомандовал Джабраилов, бросаясь ко входу.

Укрывшись за порогом, он выглянул наружу. Со стороны леса короткими перебежками двигалась группа людей.

– Шестнадцать, семнадцать… – считал Иса.

Вахид поймал на кончик мушки одну из фигур и выстрелил.

Люди упали на траву и тут же ответили дружным огнем из автоматов. С тыльной стороны ухнула граната.

– Шамиль, наверх! – крикнул Вахид, едва успев укрыться за стеной. – Не давай им подойти со стороны ручья.

– А лаз? – ответил тот из подвала.

– Он все равно обвалился от взрыва! – зло ответил Джабраилов, в душе благодаря странного русского в военной форме, который днем раньше заставил Филиппова заминировать проход.

Выглянув в окно, он дал еще очередь по вновь начавшим двигаться фигуркам. Из окна справа начал отстреливаться Иса.

– Отец, – Джабраилов посмотрел на старика Тауса, – хватай своего сына – и тоже на крышу!

Кивнув, дед юркнул в комнату за оружием.

Родственники Батаевых хорошо владели оружием. Уже через минуту с крыши били по противнику в три ствола. На головы Вахиду и Исе сквозь щели то и дело падали стреляные гильзы. Атака захлебнулась. Люди принялись отходить, оставив в траве две неподвижные фигуры. Кто-то громко стонал.

«А если это федералы, – у Джабраилова екнуло сердце, – тогда откуда они знают про черный ход?» – неожиданно осенило его.

– Вахид! – крикнул кто-то со стороны леса. – Отдай нам деньги – оставим жизнь!

– Понятно, – послышался недовольный голос Исы. – Это люди Шамаева.

– Больше некому, – согласился с ним Вахид и выпустил длинную очередь вместо ответа в сторону звука. – Нам бы до приезда федералов продержаться!

Бандиты ответили дружным огнем из автоматов. Каменной крошкой Джабраилова на время ослепило. Охнув, он схватился за глаза и сел. В тот же момент в стену снаружи, прямо под подоконник, попала граната. Раздался страшный грохот и вспышка. Джабраилову показалось, будто в голове что-то лопнуло.

«Если долбанут из "шмеля", конец!» – с ужасом подумал он и пополз на четвереньках обратно к дверям. Упав за порогом, выстрелил несколько раз в сторону леса.

В ответ раздался еще один выстрел из РПГ. Он спрятался за стену, краем глаза успев заметить, что Иса тоже присел за подоконник.

Граната попала в деревянную пристройку, где стояла машина. Через минуту послышался треск горящих досок. Он перезарядил магазин и снова выглянул наружу, почувствовав, как на шею, за шиворот, упало несколько капель чего-то теплого.

– Иса, – послышался с крыши голос Батаева-старшего, – брось бинты!

Вахид догадался, что сверху на него капает кровь. Тем временем сарай разгорелся. Теперь не было видно ничего до самой половины поля, отделяющего их от леса. Зато здание было хорошо освещено.

– Убираться надо! – крикнул Иса, спускаясь уже сверху. – У нас крыша тоже вот-вот загорится.

Вдруг стрельба стихла.

– Вахид! Последний раз предлагаем, отдай то, за чем мы пришли, – донеслось из темноты, – оставим живыми!

Нужно было выиграть время. До рассвета оставалось всего несколько часов, а там и Линев должен появиться. Главное, дать ему понять, что здесь враг. Можно устроить вялотекущий бой, да и сарай еще дымить будет. Догадается. Неожиданно охнул бензобак в машине. Зловеще высветились даже верхушки деревьев на окраине леса. Вахид вспомнил о небольшой кастрюле с пластитом, которую оставили спецназовцы. Детонаторы были там же.

«А что, если попробовать выйти из здания, воспользовавшись ходом? – мелькнула у него мысль. – Грунт песчаный. Для оборудования запасного выхода сначала была вырыта траншея. Потом ее перекрыли досками от ящиков из-под снарядов и насыпали сверху почти полуметровый слой грунта. Восстановили дерн. Возможно, там, где образовалась воронка от взрыва, можно выбраться наружу!»

– Проверь, можем ли мы уйти через подвал? – окликнув Ису, приказал он.

– А если там бандиты? – захлопал глазами Батаев-младший.

– Они поняли, что мы их обнаружили, и наверняка отказались от своей затеи лезть туда еще раз. Тем более со стороны ручья растяжки. До этого времени я ни разу не слышал, что хоть одна из них взорвалась, а в темноте их не обезвредить.

– Хорошо, – кивнул головой чеченец и нырнул в подвал.

Снова с крыши ударила автоматная очередь. Вахид выглянул наружу. Освещенные горящим сараем, через поле короткими перебежками вновь приближались боевики. Поймав одного из них на мушку, Вахид нажал на спусковой крючок. Автомат вздрогнул. Боевик взмахнул руками и закрутился на месте. Перебежав к окну, Джабраилов выстрелил во второго и укрылся в углу. В тот же момент по подоконнику цокнула пуля. Он чертыхнулся. Наверняка из леса лупит снайпер. Еще немного, и по очереди он поснимает всех. Тем более на крыше практически негде укрыться.

Наконец послышалась возня, и над полом возник силуэт Исы.

– Вахид, там можно выбраться. Я даже осмотрел местность. Никого нет!

– Скажи брату, пусть спускается, – оживился Джабраилов и выглянул наружу. Очередная атака боевиков захлебнулась. В свете уже догорающего сарая было видно несколько оставшихся между домом и лесом неподвижных темных пятен.

«Ждут, когда прекратит гореть пристройка», – догадался Джабраилов и, пригнувшись под окнами, перебежал в комнату, где была взрывчатка. Он недолго ломал голову над тем, как устроить сюрприз ворвавшимся в помещение бандитам. За годы войны Вахид неплохо стал разбираться в подрывном деле. Сам неоднократно разминировал собственный автомобиль.

На столе стояла переносная Р-105. Эту радиостанцию им передал Линев. За все время она так и не пригодилась, лишь Завьялов как-то от нечего делать пытался послушать эфир, но, кроме помех, так ничего и не обнаружил.

Джабраилов быстро снял крышку и вынул аккумуляторы. Затем извлек из армейского фонарика квадратную батарейку. Проверил положение выключателя и, убедившись, что он выключен, принялся устанавливать ее вместо громоздких щелочных батарей, соединив со станцией лишь одну клемму.

– Что ты собираешься сделать? – следя за возней Джабраилова, спросил Шамиль.

– Когда боевики поймут, что нас здесь нет, обязательно кто-то щелкнет выключателем, проверить, рабочая станция или нет. Тогда она и шарахнет, – пояснил Вахид, уже заполняя свободное пространство отсека ПВВ.

Прикрутив электродетонатор, он утопил его в желтой, похожей на пластилин массе и установил крышку на место. Банку с остатками пластита поставил внутрь ящика, а на крышку водрузил превращенную в адскую машинку радиостанцию.

– Все! – потирая руки, он бросил взгляд в сторону Батаева. – Уходим!

* * *

– Сколько времени? – не сводя взгляда с догорающего сарая, спросил Шамаев у Алхастова.

– Почти пять, – ответил Тимур. – Еще немного, и рассветет.

Магомед посмотрел в сторону востока. На фоне звездного неба уже можно было различить очертания холмов.

– Все готовы?

– Да, – подтвердил Тимур. – Может, еще раз предложить им сдаться?

– Джабраилов не дурак, – вздохнул Шамаев, наваливаясь спиной на ствол дерева. – Он и так знал, что мы его убьем, а теперь, после того как эти свиньи положили столько наших людей, ему и подавно не на что рассчитывать. Командуй!

Боевики, рассредоточившись по опушке леса, взяли дом в полукольцо. Со стороны ручья, из опасения напороться на мины, атаковать не решались. Хватило неудачной попытки проникнуть в здание по подземному ходу, закончившейся гибелью двух и тяжелым ранением одного из моджахедов. Уцелевший Ибрагим, вернувшись, сказал, что, еще не доходя до входа в лаз, они едва не поплатились жизнью, случайно напоровшись в темноте на растяжку.

Сарай почти погас. Лишь редкие языки пламени лизали края каменного фундамента, почти не давая света. Темнота вновь подступила к самым стенам дома. Пользуясь этим, боевики начали потихоньку продвигаться вперед. Их уже не было видно, и наверняка они прошли добрую половину расстояния, отделяющего от цели.

– Главное – подобраться незамеченными на дальность броска гранаты, – прошептал Тимур, не сводя взгляда с пожарища.

Глухо ухнула граната. Дом на секунду сверкнул изнутри оконными проемами.

– Все, – облегченно вздохнул Тимур, вслушиваясь в треск автоматных очередей, раздавшихся сразу после взрыва.

– Слава Аллаху, – поднимаясь с земли, произнес Шамаев и поднес к губам портативную радиостанцию: – Давид, как у тебя?

– Они ушли! – раздался взволнованный голос. – Как сквозь землю провалились!

– Я иду. – Магомед направился в сторону дома.

Пройдя больше половины пути, он уже отчетливо стал различать голоса своих людей на руинах дома. Внутри кто-то зажег фонарь, свет от него перемещался из одного места в другое – боевики обыскивали здание, пытаясь понять, куда делись его недавние защитники. Неожиданно Шамаеву показалось, что дом, осветившись изнутри ярким и холодным свечением, словно ночной локомотив, понесся на него, быстро увеличиваясь в размерах… …Монотонный стук вагонных колес по мере пробуждения все сильнее и сильнее отдавал странной тупой болью где-то глубоко в голове. Магомед любил ездить в поездах. Лежа на верхней полке, он мог часами наблюдать за проносящимися мимо окна деревьями, небольшими полустанками, лугами. Особый восторг у него вызывали всегда большие, полноводные реки. Поезд въехал на железнодорожный мост… Он попытался окликнуть отца, однако вместо звонкого голоса издал нечто булькающее и хриплое. Испугавшись этого звука, он вздрогнул и открыл глаза. Ослепительно белый потолок помещения вызвал резь в глазах и заставил застонать.

«Где я? – с удивлением и страхом подумал он. – Почему я еду? А главное, куда и зачем?!»

Неожиданно в памяти всплыл горящий сарай, автоматные очереди и… Непонятная, вязкая темнота, из глубины которой на него несется локомотив.

Появившееся на светлом фоне веснушчатое лицо заставило вздрогнуть, отчего боль пронзила от правой половины шеи куда-то в руку.

– Он очнулся! Саша, позови Петра Николаевича!

Шамаев увидел позади склонившейся над ним медсестры никелированный штатив системы с установленной в него бутылкой какой-то жидкости.

– Петр Николаевич! – раздался голос молодого мужчины. – Тут ваш басмач в себя пришел!

Магомед попытался приподняться на локтях, чтобы увидеть этого недоноска, осмелившегося назвать его басмачом, но руки и ноги показались ему неимоверно тяжелыми.

– Не шевелитесь! – Медсестра осторожно дотронулась до груди.

– Все-таки выжил, – раздался мужской голос.

– Это нормальные люди умирают, а такие козлы живут, – резанул слух уже знакомый голос молодого мужчины. – Надо срочно сообщить контрразведчикам и в комендатуру.

Медики вышли. Он открыл глаза и осмотрелся. Палата оказалась двухместной. На соседней койке лежал еще один больной, подключенный к аппарату искусственного дыхания. Судя по забинтованным рукам, это тоже был раненый, только русский.

Из-за усилий пошевелиться во всем теле боевика вновь проснулась тупая ноющая боль. Он осторожно освободил из-под простыни руку и поднес к лицу. Борода была сбрита, а голова до самого подбородка забинтована. В висках под повязкой пульсировала боль.

Двери вновь распахнулись. Он не успел убрать руку. Прикидываться дальше, будто он без сознания, не имело смысла.

– Где я? – спросил он, не видя вошедшего.

– Это военный госпиталь в Моздоке, – послышался женский голос с кавказским акцентом, и рядом появилась женщина в белом халате. Чеченка.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он ее уже на родном языке.

– Работаю санитаркой.

– Как я здесь оказался?

– Пять дней назад утром вас привезли с разбитой головой, – ответила она. – Как говорят врачи, взорвалось какое-то здание, и осколком камня вам разбило голову. Была операция.

– Почему я не могу шевелиться? – безуспешно пытаясь согнуть в локте правую руку, спросил он.

– Это бывает после таких повреждений головы.

– Почему ты работаешь у неверных? – неожиданно спросил он.

– А почему вы лежите здесь? – улыбнулась она.

– Я сюда не просился…

– Надоела эта война. Надо как-то жить, растить детей, – грустно ответила медсестра. – Кроме меня, они больше никому не нужны.

– Разве у тебя нет мужа?

– Он пропал пять лет назад, – вздохнула женщина. – Ушел из дома ночью и не вернулся.

Судя по звукам, санитарка принялась мыть пол. Магомед задумался. Он шаг за шагом восстановил события последнего боя. Но помнил он все лишь до того момента, как захлебнулась вторая атака его людей, а на требование отдать деньги Джабраилов ответил огнем. Затем какой-то локомотив… Стоп! Неожиданно, словно в тумане, он увидел склонившегося над ним военного и Джабраилова на фоне мелькающих верхушек деревьев. Его везли сверху на крыше БТР. Туман сгущается, но он слышит разговор. Магомед закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Он отчетливо помнил, что несколько услышанных им фраз тогда, на броне, шокировали его. Точно! «Как ты думаешь, Вахид, – раздался незнакомый голос на русском, – боевики клюнули?»

«Раз за ними приходил сам Евлоев, значит, съели наживку, – ответил голос с акцентом. – А зачем им русские?»

«Вот для того, чтобы это узнать, мы и разыграли всю эту историю», – хмыкнули в ответ Джабраилову.

Магомед скрипнул зубами и застонал от бессилия и злобы: «Значит, нас обманули! – страшнее любой боли обожгла мысль. – Те трое русских, которых забрал к себе Арви, из спецслужб!»

Глава 5

Две недели Филиппов и его подчиненные жили в высокогорном ауле, названия которого они даже не знали. Сюда их сопроводила группа боевиков во главе с Евлоевым. Выйдя рано утром из селения, где передохнули остаток ночи, они целый день были в пути, чтобы добраться сюда. Этого населенного пункта на карте не было, да и не могло быть. Похожие на невысокие прямоугольные башни, дома напоминали фортификационные укрепления береговой обороны, которые строились в конце восемнадцатого века на островах в Балтийском море. Только в отличие от тех они были не из бетона, а из камня и сильно отличались друг от друга как величиной, так и архитектурными импровизациями их владельцев.

С большого расстояния, с горы, по которой спускался их небольшой отряд, все эти сооружения, расположенные близко друг к другу, казались средневековой крепостью. С северной стороны ее подпирала гора, с другой был спуск к небольшому ручейку, которого не было видно сверху из-за разросшихся по его берегам низкорослых деревьев и кустарника.

Здесь не было электричества и не работало радио. Как рассказал один из боевиков, долгое время это селение было вообще необитаемым. Пустующие с Великой Отечественной войны дома по причине сталинских репрессий в отношении чеченского народа лишь спустя больше полувека встретили новых хозяев. Причиной была опять же война, только теперь с Россией. Здесь обустроились несколько семей боевиков. В самом большом, на несколько комнат, доме был развернут лазарет, где лечились легко раненные боевики. Их доставляли сюда по небольшой горной дороге. По причине обвала несколько километров приходилось преодолевать либо пешком, либо на носилках. Зимой сюда могли добраться только выносливые и крепкие люди. В этом месте располагался и своеобразный учебный центр подготовки террористов.

Антона, Сергея и Игоря поселили вместе. В комнате с единственным, похожим на бойницу окном было несколько металлических каркасов от кроватей, на которых вместо сеток лежали доски. У противоположной окну стены – печь, обмазанная толстым слоем потрескавшейся глины. Длинный, грубо сколоченный стол располагался по центру этого убогого жилища. В первый же день Антон нашел на нем вырезанные ножом русские имена: «Василий Пахомов», «Стас, г. Иркутск». Тогда же они пришли к выводу, что русских перед ними здесь было немало.

С первых дней все трое в полной мере ощутили себя обучаемыми. Подъем в четыре. Затем интенсивный подъем в гору с камнем в руках. После возвращения – умывание у ручья и завтрак. Лаваш, вареная баранина и зелень. Потом – занятия неподалеку от аула под неусыпным наблюдением ребятни. Их проводили по очереди двое боевиков, выполняющие в этом лагере функции инструкторов. Спецназовцы знали только их имена. Одного звали Хусейн, второго Руслан. Если Руслан был малограмотным сорокалетним мужчиной невысокого роста и крепкого телосложения, то Хусейн был его полной противоположностью. Этот молодой мужчина отличался образованностью. Был высок, но физически намного слабее своего коллеги. Руслан был неразговорчив и угрюм, Хусейн, напротив, чрезмерно болтлив. Однако при этом он умел хранить тайну. Ничего лишнего он Антону не выболтал. Даже название аула. Этот человек объяснял вещи, в которых спецназовцы и сами неплохо разбирались, но были вынуждены в силу обстоятельств скрывать этот факт. Первую неделю они учились готовить взрывчатые вещества из подручных средств, которые можно было легко приобрести в любой аптеке или найти на городской свалке либо в школьной химлаборатории. Вторая неделя была посвящена предприятиям и объектам, на которых можно вызвать экологическую катастрофу. Хусейн рисовал схемы технологических линий, объяснял, как их определить. Больше всего Филиппова и его товарищей удивили познания их инструктора в химии. Он легко и доступно объяснял, как можно приготовить в домашних условиях простейшие отравляющие вещества. Мысль о том, сколько он уже подготовил подобным образом террористов, заставляла содрогнуться.

Руслан учил готовить взрывные устройства. Начиная от самых простых, механических, заканчивая радиоуправляемыми, и даже с использованием датчиков движения автомобильных сигнализаций. Кроме этого, он должен был обучить их стрельбе из всех доступных видов оружия. Антон не видел смысла скрывать того, что все они хорошо владеют стрелковым вооружением, сославшись на специфику их прежнего бизнеса и образа жизни. Поэтому вскоре огневая подготовка была отменена. Вместо нее они учили чеченский язык. Полынцев и Завьялов вполне сносно справлялись и с этой задачей.

К исходу второй недели поздно вечером на пороге их комнаты появился новенький.

– Павел, – представился молодой мужчина, обведя взглядом освещенный керосиновой лампой скудный интерьер комнаты. – Меня ранили накануне отъезда сюда, поэтому задержался, – объяснил он свое появление в разгар обучения, усаживаясь на свободную кровать.

– А родом откуда? – поинтересовался Антон, когда Завьялов и Полынцев по очереди представились.

– Питерский, – выкладывая на засаленное покрывало сменное белье из своего рюкзака, ответил тот.

– А здесь каким ветром? – спросил Полынцев.

– Тем же, что и вы, – Павел криво улыбнулся и посмотрел на Антона: – Есть что пожрать?

Филиппов достал банку свиного паштета, оставшуюся еще с самого начала, и сухари:

– Все, что есть. Утром накормят…

– Знаю, – усмехнулся новый знакомый. – Уже предупредили.

– Ты у боевиков давно? – осторожно поинтересовался Завьялов.

Он уже улегся спать и сейчас разговаривал, лежа в кровати.

– Больше года, – открывая паштет перочинным ножом, ответил тот. – Я на родине с чеченцами работал. В Питере их как грязи… Несколько раз хорошо засветился. Последний раз думал, убьют. Хотел из города слинять, не успел. Да и как слиняешь, если и менты обложили, и эти, – он указал ножом на двери, словно за ними стояли его бывшие покровители. – Погрузили меня в одну машину, а кореша, у которого на квартире прятался, в другую. Вкололи какую-то гадость. Так и оказался в Чечне.

– А друг твой где? – удивился Полынцев.

– Машину, в которой его везли, на блокпосту обстреляли. Убили…

– И что, вот так из самого Питера через всю страну в багажнике? – присвистнув, спросил Завьялов.

– Ты что! Я бы сдох. – Он намазал на сухарь паштет и отправил его в рот. – Только за город вывезли. Там, как положено… Да я всю дорогу спал. Думал, конец, на иглу подсяду. Ничего, сюда приехал, переломало. Год был в отряде Шамаева. Это тот, которого ваши менты грохнули.

– Как грохнули? – в один голос воскликнули Полынцев и Завьялов.

– Просто, – пожал плечами бандит. – Он, после того как вас увезли, решил Джабраилова проучить. Якобы тот обидел и Арви, и его. На самом деле ему деньги были нужны. Ночью мы туда сунулись. Ваши кореша до утра почти держались. Потом оставили мину и смылись. Когда наши в дом вошли, шарахнуло так, что там один фундамент остался. Магомед мне сказал, чтобы я не совался, так как меня к тому времени Евлоев к себе забрал. Он боялся, что меня убьют. Вот я из леса и постреливал, пока они вперед шли. Все равно в плечо задели.

– А где сейчас отряд Шамаева? – осторожно спросил Антон.

В ответ новый знакомый показал пальцем в потолок:

– Почти все там.

Утро началось, как обычно, с подъема в гору. В отличие от спецназовцев Павел Сердюк совершал восхождение с пустыми руками. У него еще болело плечо. Однако после завтрака они, как прежде, не отправились за пределы аула на занятия. Появился Руслан, приказал следовать за ним. Пройдя на другой конец улицы, они оказались во дворе самого богатого по местным меркам дома. В отличие от остальных здесь часто по вечерам запускался бензиновый генератор, треск которого было слышно далеко за пределами аула. Несколько раз Антон наблюдал, как за ворота каменной ограды выходили хорошо одетые домочадцы. По прикидкам, здесь жила семья из пяти человек. Престарелый отец с матерью и дети. Две уже довольно взрослые дочери и сын подросток. В отличие от остальных жителей аула они никогда не ходили к ручью за водой. Эту работу выполнял невысокий, сгорбленный мужчина неопределенного возраста, одетый в рваную одежду. Когда офицеры вошли следом за своим инструктором во двор, этот несчастный чистил под навесом казан. При виде незнакомых людей он странно засуетился и скрылся в пристройке. Однако от внимания Филиппова не ускользнул его затравленный взгляд. Полные тоски и безысходности глаза принадлежали человеку намного моложе, чем Антон считал раньше. «Наверняка пленный, – мелькнула мысль. – А может, из числа русских, которых после развала Союза превратили в рабов».

Инструктор проводил их ко входу в мужскую половину дома и вошел внутрь. Появившись через полминуты, дал понять, чтобы они вошли.

За столом, на котором красовалась белоснежная скатерть, сидел Арви Евлоев и незнакомый Филиппову бородатый мужчина в камуфлированной форме. У стены, рядом с небольшим телевизором и видеомагнитофоном, возился Алу. При виде его Завьялов непроизвольно поморщился.

– Что, – повеселел Евлоев, заметив, как переменился в лице Игорь, – не нравится тебе мой охранник?

– Я ему не женщина, чтобы нравиться, – метнув злой взгляд в сторону вошедших, пробурчал главный телохранитель.

Заработавший снаружи дома генератор заставил отвлечься его от Завьялова и заняться видеомагнитофоном.

– Проходите. – Евлоев указал рукой на скамейку рядом с собой. – Сегодня вы последний день в этом лагере. – Дождавшись, когда все усядутся, он заговорил вновь: – По отзывам ваших наставников, вы оказались прилежными учениками. Уже завтра утром, перед выходом, вам заплатят первые деньги. Пусть это будет вашей стипендией.

Заработал телевизор. Убедившись, что все в порядке, Алу вышел, напоследок одарив Завьялова презрительным взглядом.

– Вас не интересует, куда вы завтра отправитесь? – дождавшись, когда за телохранителем закроется дверь, спросил эмиссар.

– Почему же! – ответил за всех Антон. – Очень.

– Почему не спрашиваете?

– Ждем, когда сами скажете.

– Это хорошее качество. Завтра вас переправят на север Ичкерии, а послезавтра вы уже будете в Ростове. Там надежные люди обеспечат вас необходимыми документами. С разрывом в несколько дней по очереди вы уедете в Сибирь. Это все, что я знаю. Сейчас посмотрите фильм и хорошенько запомните все, что увидите. Где он снимался, я не знаю, но думаю, именно эти объекты вам предстоит уничтожить. Дополнительную информацию получите уже в России.

Он взял пульт дистанционного управления. Экран засветился.

Антон прекрасно понимал: Арви темнит. Ему наверняка известно местонахождение аэродрома и военного городка, снятого из окна проходящего поезда. Судя по сопкам, покрытым тайгой, это где-то за Уралом. Не исключено, на Дальнем Востоке или в Забайкалье. С десяток штурмовиков фронтовой бомбардировочной авиации, стоящих на краю летного поля, похожие на холмы ангары.

Им не называют конечного пункта назначения, возможно, из опасений, что они могут быть задержаны при пересечении административных границ. Не исключено, что весь маршрут разбит на участки и после Ростова предстоит ехать в Новосибирск, а затем еще куда-нибудь, где они будут иметь дело с людьми, которые отвечают и имеют информацию только по своему этапу.

Это создавало определенные трудности для поддержания связи с Родимовым и Линевым.

– Как вы поняли, конечным пунктом назначения будет один из военных аэродромов и гарнизон, – когда прошла запись, подытожил Евлоев. – Сейчас идите готовиться, за вами придут.

Вернувшись обратно в свою комнату, Антон задумался. Что-то во всем, что с ними произошло в этом так называемом лагере подготовки боевиков, было не то. Больше всего настораживал факт, что, кроме них, в этом ауле больше никого не готовили. У него сложилось впечатление, будто Арви все это время лишь создавал видимость учебного процесса, с целью занять их, а на самом деле ждал появления третьего человека. Если это так, то какова же все-таки их реальная задача?

* * *

В это утро полковник Юрасов отдал распоряжение отменить общее построение бригады, поручив произвести разводы командирам отрядов самостоятельно. Поводом для такого решения послужил доклад его заместителя по работе с личным составом подполковника Криворучко о странном поведении жены старшего лейтенанта Полынцева.

– Значит, говоришь, плотно на игле сидит? – переспросил он зама, глядя прямо перед собой.

Тот лишь тяжело вздохнул.

– С одной стороны, Полынцев служит в другой части и мы не несем ответственности за положение дел в его семье, с другой – мы офицеры, а Сергей был хорошим спецназовцем.

– Может, попробовать переговорить с начмедом? – осторожно поинтересовался Криворучко.

– Да, пригласи Наталью Леонидовну, – согласился с ним комбриг, глазами указав на телефоны, стоящие справа от него.

Капитан Максакова, стройная, кудрявая шатенка, которой идеально шла форма офицера и тельняшка, не заставила себя долго ждать. Уже через пятнадцать минут от штаба отъехал «УАЗ» с Криворучко и главным врачом бригады.

Двери тридцатой квартиры долго не открывались. Слышался детский плач и какая-то возня. Когда наконец они распахнулись, у Криворучко, прекрасно знающего Ольгу, екнуло сердце. Вместо красивой, всегда улыбающейся, приветливой женщины стояло взъерошенное, со спутавшимися волосами и отсутствующим взглядом нечто в неопрятном, мятом халате. Кожа на лице была серой. На правой половине лица розовели полосы от подушки.

Он слышал сплетни, которые ходили по городку. Знал их источник, но никогда не думал, что такую женщину может сломать ложь. Криворучко не знал другого: вместе с клеветой ее ломали два наркомана со стажем.

Отведя взгляд в сторону, она посторонилась, пропуская гостей в квартиру.

Повсюду царил беспорядок. Начмед, бросив беглый взгляд на хозяйку, направилась в детскую.

Ольга молча, придерживаясь правой рукой за стену, вошла в зал и сразу плюхнулась в кресло.

– Оленька, что ты наделала?! – с горечью проговорил Криворучко и опустился на диван, стоящий напротив. – У тебя муж офицер. У тебя есть мы, его боевые товарищи…

– Это не я. – Она отрешенно посмотрела на тарелку, стоящую прямо на полу, до краев наполненную окурками. – Это они…

Проследив за ее взглядом, он чертыхнулся:

– Кто они?

– Бандиты…

В дверь позвонили. Криворучко дал знак рукой оставаться Полынцевой на месте, а сам направился в прихожую.

На пороге оказался начальник особого отдела бригады подполковник Савин.

– Привет.

– Уже все знаешь?

– Так, в общих чертах.

– Зачем пожаловал?

– Где Полынцева? – оставив вопрос без внимания, спросил тот.

Криворучко глазами указал на вход в зал и знаками дал понять, что разговаривать с ней бесполезно.

– Тогда пойдем на кухню.

Врач, сняв камуфлированную куртку и оставшись в одной тельняшке, держа одной рукой малыша, другой помешивала ложкой манную кашу в кастрюльке на газовой плите.

– Наташа, ты еще долго? – заглянув ей через плечо, спросил особист.

– Уже все, ухожу.

Когда офицеры остались одни, Савин навалился спиной на стену и внимательно посмотрел на Криворучко:

– Зубова на этом не остановится. Не исключено, в доме есть подброшенный предмет, который послужит поводом отправить за решетку кого-то из членов этой семьи.

– Раз ты знаешь, кто творит этот беспредел…

– Нужны свидетельские показания, а не агентурные данные, это во-первых, а во-вторых, надо, чтобы Полынцева пришла в себя и собственноручно написала заявление. Тогда есть шанс прижать этих олигархов местного значения к стенке. В общем, так, – он открыл форточку и закурил, – сейчас здесь появятся мои оперуполномоченные и перероют все.

На лице Криворучко появилось недоумение.

– Если сюда придут опера из МВД, то, боюсь, мы окажемся в глупом положении, – пояснил свои слова Савин. – Это мы с тобой знаем положение дел. А им поступит анонимный звонок, будто по этому адресу килограмм тротила, и все. Зубова опасная женщина.

Вновь появилась начмед с пустой тарелкой:

– Разрешите, товарищ полковник?

– Заходи, Наташенька. – Криворучко тяжело вздохнул: – Ну, какое у тебя мнение?

– В нашем госпитале сейчас Полынцевой уже не смогут помочь. Она почти месяц плотно сидела на героине очень высокого качества. Все усугубляется психической травмой. Нужно немедленно везти в специализированную клинику. Ребенка я пока заберу к себе. У меня гостит сестра, так что все будет нормально.

* * *

Как только Магомед стал идти на поправку, его перевели в неврологическое отделение в специально оборудованную палату. Здесь он был один. Снаружи единственного окна была установлена решетка и металлическая сетка. Двери были из металлических прутьев, приваренных к массивному каркасу. В коридоре постоянно находился солдат, вооруженный автоматом. Туалет был тут же в палате. Двери на нем отсутствовали, и это позволяло караульному видеть его даже там.

Ежедневно, кроме врача и медсестры, которые входили в палату только после того, как на него надевали наручники, приходил капитан Линев из ФСБ и следователи из прокуратуры. Ничего особенного он им не говорил. Требуя адвоката, Магомед настаивал, чтобы это был обязательно чеченец. Когда его просьба была наконец удовлетворена, он отказался от сухонького пожилого мужчины в очках, заподозрив его в сговоре со спецслужбами. Ему нужен был защитник, который передал бы на волю информацию о русских, внедрившихся при помощи Джабраилова в ряды сопротивления. Однако Магомед неожиданно для себя пришел к выводу, что ему от этого не будет никакой выгоды. Его соратники не бросятся вызволять из плена своего полевого командира, к тому же лишившегося почти всего своего отряда. Он не такая фигура, чтобы из-за него брать заложников и диктовать условия. Пройдет время, и часть из тех, кому сейчас он окажет услугу, либо погибнут, либо разделят его судьбу, оказавшись за решеткой, а иные просто свалят на давно построенные виллы за море проматывать заработанные чужой кровью доллары. Изо дня в день размышляя над своим положением, он все больше и больше склонялся к мнению, что не стоит торопиться с передачей информации за пределы палаты, а тем более раздражать своим поведением контрразведчиков.

В один из дней Магомед наконец принял решение, и, когда в очередной раз к нему пришел Линев, он объявил, что у него есть серьезная информация, которая касается трех агентов, внедренных ФСБ.

Линев некоторое время смотрел на Шамаева ничего не выражающим взглядом, однако, по мере того как смысл сказанного боевиком доходил до его сознания, взгляд становился настороженно-удивленным.

– Да, – обрадованный реакцией офицера, улыбнулся он. – Я знал, что ваши спецслужбы подстроили все так, чтобы Арви Евлоев заинтересовался людьми, которые якобы вместе с милиционерами занимались бандитизмом.

– О ком именно ты говоришь? – нахмурился Линев, одновременно ломая голову над тем, какую линию поведения теперь выбрать.

– О тех троих, которые по легенде представились Арви находящимися в розыске преступниками, укрывшимися на территории Чечни от уголовного преследования и примкнувшими к Джабраилову.

Линев задумался. В принципе Шамаев находится у них в руках, и не стоило опасаться, что излишние откровения с ним могут навредить Филиппову и его людям.

– Зачем ты мне это говоришь?

– А затем, что я знал об этом и не выдал ваших агентов Евлоеву.

– Спасибо, – усмехнулся Линев, догадавшись, к чему клонит боевик. – Это зачтется тебе в суде.

– Суда не будет, – уверенно ответил Шамаев.

Данила опешил:

– Это ты так решил?

– Нет. Вы будете против того, чтобы дальше держать меня здесь.

– Почему? – Линев, стараясь скрыть охватившее его волнение, встал и подошел к окну.

– Если о том, что я оказался в ваших руках, узнает Ибрагим, он тут же сообщит о предателях Евлоеву.

– Во-первых, эти люди не предатели, а выполняют свой долг. – Данила метнул взгляд в сторону дверей и, убедившись, что стоящий за ними караульный его не слышит, продолжил: – Во-вторых, никакой Ибрагим не может знать о них.

– Я же знаю, – удивленно воскликнул боевик.

– Правильно, – кивнул головой Линев. – Только узнал ты об этом после того, как оказался в наших руках. А именно подслушал разговор между мной и Джабраиловым, когда мы думали, будто ты находишься без сознания.

Шамаев побагровел:

– Я даже не помню, как меня ранили, а ты говоришь…

– Тогда расскажи свою версию, – не дал ему закончить мысль Линев.

– Я, как наверняка известно российским спецслужбам, давно не участвую в широкомасштабных акциях против установившейся в республике власти.

Линев поморщился:

– Ты ври, да не завирайся. Все было как раз наоборот. – Он вновь вернулся на свое место и заглянул в небольшую записную книжку: – Пятнадцатого мая, за пять дней до твоего задержания, – он поднял указательный палец и перевел взгляд на Шамаева, – в нападении на колонну в районе Халкилоя участвовали твои люди под руководством Тимура. За неделю до этого, – Линев перевернул страницу назад, ища соответствующую запись, однако Магомед отвлек его от этого занятия:

– Можешь не стараться. Я лично не участвовал в этих мероприятиях.

– Но ведь это твоя банда!

Шамаев поморщился. Ему не понравилось, как обозвал его формирование контрразведчик. В другой раз он обязательно бы уточнил, что он не командует бандой, а является командиром батальона национальной армии Ичкерии. Но это в другой раз…

– Я давно отошел от дел. Людьми командовал Тимур.

– Может, скажешь, что хотел сдаться? – съязвил Линев.

– Да, – не моргнув глазом, ответил боевик. – Сейчас ведь амнистия для таких, как я. Только Тимур стал об этом догадываться. Просто так я уйти не мог. Когда наш человек случайно встретился с людьми Джабраилова, ваши разведчики разговаривали с ним. Они предлагали деньги, чтобы он вывел их на меня.

– Хочешь сказать, что они представились ему? – не выдержал и рассмеялся Линев. – Хватит лапшу вешать!

– Нет. – Шамаев отрицательно покачал головой. – Он сам предложил им это, взамен они должны были гарантировать, что после сдачи вам ни его, ни меня не тронут.

– Зачем, зная, что Джабраилов со своими людьми сотрудничает с нами, ты предпринял попытку атаковать его?

– Я не участвовал в этом. Меня заставил там находиться Тимур. Спроси у него.

– Не у кого спрашивать, – поморщился Линев. – Ему полголовы оторвало.

– Хорошо, – вздохнул Шамаев и внимательно посмотрел на Данилу, – если не хочешь мне верить, вызови представителя прокуратуры.

– Зачем? – удивился Линев.

– Я хочу сделать официальное заявление, и чтобы его занесли в протокол.

– Какое, если не секрет?

– То, что я предупреждал вас о последствиях моего содержания под арестом, – выпалил боевик. – Найденные головы ваших людей будут хорошим доказательством правдивости моих слов. Для меня они были шансом вернуться к нормальной жизни, минуя тюрьму, для вас – возможностью предотвратить новые теракты. Поверь, сейчас много полевых командиров хотят порвать с прошлым. Но мы не просто боевики. Поэтому каждый ищет свой выход из положения.

Линев поднялся со своего места:

– Мне надо подумать.

– Думай, – усмехнулся Шамаев. – Только времени остается очень мало.

– Тебе все равно нужно лечиться, – напомнил ему Данила.

– Это можно делать и без охраны.

* * *

Вся дорога до Ростова заняла чуть меньше суток. Давая последние наставления, Арви Евлоев по иронии судьбы назначил старшим команды Антона Филиппова. Всем были выданы паспорта на другие имена и документы специалистов по энергетике. Аккуратно подстриженные и опрятно одетые русские не вызывали никакого беспокойства на блокпостах. Однако местная милиция вела себя по отношению к ним агрессивно. Заставляли выходить из машины, проводили тщательный досмотр. По командировочным удостоверениям в Ростов они ехали на месяц с целью получения там высоковольтных трансформаторов и организации их перевозки в Чечню. На лобовом стекле уже не новой «Нивы» даже красовались соответствующие пропуска.

– Не боитесь вот так, в одиночку, по Чечне ехать? – подозрительно сощурился перед самой административной границей молодой чеченский милиционер, возвращая сидевшему за рулем Антону документы.

– Страшновато, – вздохнул тогда Филиппов. – Но работать-то надо.

– Значит, платят хорошо, – сделал вывод сотрудник.

На самом деле перед самым отъездом Арви Евлоев предупредил, что все полевые командиры на пути следования уже предупреждены не только о том, что нельзя трогать машину с «энергетиками», но и должны оказывать всяческое содействие при непредвиденных обстоятельствах. Кроме того, на случай нападения какой-нибудь бесконтрольной банды отморозков или просто грабителей следом, в полукилометре, двигался молочного цвета «УАЗ» с четырьмя боевиками. Эти люди, напротив, были хорошо вооружены и экипированы, а по документам являлись сотрудниками охраны какого-то члена правительства. Перед самой административной границей было небольшое село, где они отстали.

В Ростове Филиппов нашел частный дом, расположенный на самой окраине города. Одноэтажный, оштукатуренный снаружи и побеленный известью, он утопал в зелени сада. Его хозяин, уже немолодой кавказец, заметно прихрамывающий на правую ногу, представился Салманом.

– В город без надобности не ходите. Если что-то будет нужно, один, максимум двое, – предупредил он, когда они оказались в просторной, но скромно обставленной комнате. – Соседи будут появляться, говорите, будто я вас нанял перекрыть крышу. Этим придется заняться реально. Шифер и рубероид в сарае.

– И как долго мы будем находиться у тебя? – осторожно поинтересовался Антон.

– Пока ремонт не закончим, – съязвил Сердюк.

– Как только появится человек, который привезет все необходимое для вашей дальнейшей работы, вы продолжите свой путь, – пропустив слова молодого бандита мимо ушей, ответил Салман.

– Понятно, – вздохнул Антон и оглядел комнату. Кровать с панцирной сеткой, старомодный диван, комод. В углу на обыкновенной тумбочке стоял небольшой телевизор Soni.

– Жить где будем? – Он перевел взгляд на хозяина.

– В соседней комнате, – кивнул он на вход, закрытый занавесками. – Там две кровати и две раскладушки.

– Хорошо, – Антон посмотрел на часы, собираясь с мыслями. – Нам надо кое-что прикупить. Нет даже зубных щеток. Где это удобнее всего сделать?

– Да где угодно, – пожал плечами Салман.

Спустя полчаса, побродив в толпе городского рынка, Филиппов нырнул в двери платного туалета. У одной из раковин молодой парень с сотовым телефоном на боку мыл руки.

– У тебя номер случайно не федеральный? – доставая из берсетки десятидолларовую купюру и следя за входными дверями, поинтересовался Антон.

– Случайно да, – удивленно-настороженно глядя на Филиппова, ответил тот.

– Дай, пожалуйста, звякнуть. Буквально два слова нужно сказать, – он протянул ему купюру. – Свой дома оставил.

Получив «трубу», Антон набрал номер, по которому можно было связаться с Линевым.

– Слушаю вас, – ответили на другом конце приятным женским голосом.

– Это ты, Елка? – утирая со лба пот, назвал он пароль.

– Сколько можно поправлять, не Елка, а Белка, – послышался отзыв.

– Передай, через полчаса буду звонить Даниле.

– Лучше дайте свой номер телефона, он перезвонит сам. Его здесь нет.

Антон растерялся. Он рассчитывал только купить себе телефон, откуда он знает, какой будет у него номер! Неожиданно его осенила идея. Он развернулся к парню, безучастно стоящему рядом.

– Продай свой сотовый!

От удивления у того вытянулось лицо:

– А мне как прикажешь быть?

– Тут же купишь новый, я хорошо заплачу.

Парень начал мямлить что-то вроде того, что ему из-за смены номера придется обзванивать всех своих знакомых, но осекся, увидев, как странный незнакомец уже отсчитывает две сотенные и пять десятидолларовых купюр.

– А они не фальшивые? – сузив глаза, спросил он, когда Антон продиктовал оператору связи временного центра ФСБ в Чеченской республике номер только что приобретенной «мобилы».

– Возьми мое водительское удостоверение и дуй в обменник. Тут сразу за углом. Без прав я никуда не денусь. Буду ждать у выхода с рынка.

– Пошли вместе, – не сдавался парень, крутя в руках пластиковую карточку.

– Жена должна у меня туда уже давно подойти. Понимаешь? – нашелся Антон.

На самом деле он не исключал за собой слежки и не хотел, чтобы их кто-то видел. Наверняка тогда бывшему обладателю LG зададут вопрос, с какой целью они общались. В этом случае провал обеспечен. Одно из условий, которое выдвинул Арви, – в России ни с кем никаких контактов и до особого распоряжения не приобретать никаких средств связи.

Распрощавшись с парнем, который вернул ему водительские права, Антон направился прочь от рынка, ища безлюдное место. Им оказался небольшой пустырь между двумя новостройками, превращенный в свалку разного хлама. На одном его конце двое мужиков распивали бутылку водки, на другом детвора играла в войну.

Не успел он усесться на остов старого холодильника и оглядеться, как зазвонил телефон. Звонок оказался ложный. Спрашивали Сашу, бывшего владельца мобильника. Второй звонок был от Линева.

– Ну, как у тебя?

– Я в Ростове, – Антон назвал адрес. – Среди нас чужой. Бывший бандит из Питера. Несколько лет был на стороне Магомеда. Его нужно выводить из игры.

– Вам это не навредит?

– Нет. Я отправлю его завтра, ну, например, за лампочкой в магазин. Называется «Электросила». Это в двух шагах от того места, где нас поселили. Вы его там и прищучите. А объяснить его исчезновение можно элементарным бегством.

– Не получится завтра, – вмиг погрустневшим голосом ответил контрразведчик. – Смогу приехать на день позже.

– Хорошо, – Антон посмотрел на часы. – Звони мне именно в это время. Телефон в доме хранить нельзя. Не дай бог звонок услышат.

– Понял. Желаю удачи…

Весь следующий день занимались ремонтом крыши. Снимали старые листы шифера, заменяли новыми. Сердюку эта работа была явно не по душе. Он постоянно устраивал перекуры и надолго ходил по нужде. В один из таких моментов Антон толкнул в бок Полынцева:

– Завтра после обеда идешь с этим козлом в магазин «Электросила», – он указал глазами в сторону тропинки, по которой только что исчез Сердюк, – там его наши повяжут. Поможешь. У них нет его фотографии, не успевают из Питера получить.

– Понял, – потирая руки, кивнул Сергей.

Глава 6

Проконсультировавшись со своим руководством в Москве, используя специальные каналы связи и получив «добро» на самостоятельную деятельность по обстоятельствам, капитан Линев разработал свой план игры в ответ на угрозу Шамаева.

И хотя на следующий день часовой у палаты не исчез, Линев объявил бандиту, будто его условия приняты в обмен на молчание о группе Филиппова.

– На основе твоих показаний уже рассматривается вопрос об амнистии.

На лице Магомеда появилась едва заметная улыбка, но тут же пропала:

– А почему солдата оставил?

– Теперь тебя от твоих же дружков охраняем.

– Разве кто-то знает обо мне за пределами этих стен? – удивился Магомед.

– В госпитале среди медперсонала много местных жителей, – пояснил Данила.

– Я как-то об этом не подумал. – Шамаев вспомнил чеченку, работающую санитаркой.

После ухода Линева Магомед ликовал. Он долго ходил из угла в угол своей палаты, изредка бросая веселый взгляд на сидящего напротив выхода солдата с автоматом на коленях.

Вошедший для осмотра доктор был уже без сопровождающего и не потребовал надеть на Магомеда наручники.

– Завтра на выписку, – подытожил он результат трехминутного осмотра…

Линев пришел на следующее утро раньше обычного:

– Значит, говоришь, вылечился? – глядя в глаза Шамаеву, вставшему при его появлении из-за стола, на котором стояла тарелка с остатками овсяной каши и какао, спросил Данила.

– Спасибо всемилостивому Аллаху и вашим врачам, – ответил боевик и метнул настороженный взгляд на двух незнакомых военных без знаков различия, которые стояли чуть поодаль и бесцеремонно разглядывали его.

– По закону даже сдавшиеся боевики некоторое время находятся в изоляторах временного содержания. Мы проверяем таких людей на причастность к громким преступлениям. Только после этой процедуры отпускаем домой. С тобой решили по-другому. – Данила развернулся в сторону пришедших с ним людей: – Василий Дорофеев и Иванов Егор. На протяжении некоторого времени будут обеспечивать и твою безопасность, и наше спокойствие.

– Хорошо, – кивнул головой боевик, словно присутствие этих людей рядом зависело от его решения.

– После обеда тебя выпишут, – напомнил ему Линев. – Куда потом?

– Здесь неподалеку в одном из селений у меня живут родственники, – ответил тот. – Пока поживу у них.

– Обязательно оставишь адрес, а вы, – он посмотрел на Дорофеева, – будьте на связи.

Тот кивнул.

Магомеда довезли в сопровождении все тех же военных до Джагларги на армейском «уазике», который сопровождал БТР. Аул располагался в предгорье вдоль дороги на Первомайское и насчитывал около пятидесяти дворов. Дом, где жили родственники Магомеда, был третьим с краю. Вокруг рос редкий кустарник, за ним, примерно через полкилометра, начинался лес. Он покрывал плотной зеленой массой высокие холмы, некоторые из них в высоту достигали до полукилометра.

– Раньше деревья вплотную подступали к селению, – вздохнул Шамаев, – постепенно то на постройки, то чтобы печи топить вырубили. Люди боятся далеко ездить за дровами.

Дорофеев, прикинув в уме карту, которую досконально изучил перед выездом, отметил про себя, что всего в двух с половиной километрах отсюда, в районе Марзой-Мокх, дорога, по которой они ехали из Курчалоя, пересекается с несколькими другими. Кроме обычных, когда-то хорошо асфальтированных, там было много проселочных.

«Наверняка хочет воспользоваться этим и уйти», – подумал про себя Василий, следуя через засаженный грецким орехом двор по выложенной из плоского камня тропинке вслед за Шамаевым.

Неожиданно из глубины сада выскочил здоровенный серый пес и с громким лаем бросился на вошедших.

От входа послышался громкий оклик и команда на чеченском языке. Собака сначала замерла на месте, посмотрела на своего хозяина, уже немолодого чеченца в папахе, и, опустив голову, скрылась среди насаждений.

– Здравствуй, Эдибек! – поприветствовал мужчину Шамаев.

– Здравствуй, Магомед! – спускаясь с крыльца и не скрывая радости, ответил родственник.

– Это мой старший брат, – повернувшись в сторону Дорофеева и Иванова, пояснил чеченец.

Они крепко обнялись. Эдибек начал что-то говорить по-чеченски, но Дорофеев сразу прервал разговор:

– Магомед! – Его лицо сделалось серьезным. – Мы же договаривались. Объясни все брату.

– Да, брат, совсем забыл тебе сказать, – Шамаев тяжело вздохнул, – нам придется говорить только по-русски и в присутствии одного из этих людей.

– Почему? – Эдибек перевел удивленный взгляд на Дорофеева, затем вновь вопросительно уставился на брата.

– Ты ведь знаешь, чем я занимался раньше?

В ответ Шамаев-старший лишь тяжело вздохнул.

– Теперь я решил порвать с прошлым. – Магомед отвел взгляд в сторону. – Сейчас несколько дней эти люди поживут здесь, а за это время…

– Обычные формальности, – не выдержал Иванов, подходя ближе. – Через несколько дней мы уйдем.

– Значит, пока он арестован? – нахмурился Эдибек.

– Думайте, как хотите, – Дорофееву надоел затянувшийся диалог, – но в остальных случаях сложивших оружие боевиков еще долго проверяют в другом месте, которое называется следственным изолятором.

– Все, командир, – Эдибек в знак примирения поднял обе руки вверх, – понятно. Надо было сразу так и сказать. Проходите в дом. Располагайтесь.

Дом был просторный. В нем было шесть комнат. Было видно, что живущие здесь люди не бедствуют. Стены и полы устланы коврами. Импортная теле– и аудиоаппаратура, забитые дорогим хрусталем шкафы.

«Наверняка награбленное», – подумал Дорофеев, внешне никак не выдавая свои эмоции.

– Я до войны был бортинженером на «Ту-154», – по-видимому, догадавшись, о чем подумали военные, заговорил хозяин. – Выполнял международные рейсы. Хорошо зарабатывал. А вообще у нас все хорошо живут. Мы не тратим деньги на водку…

– Это верно, – ответил ему Иванов, оставшийся стоять на входе. – Чего у русских не отнимешь, так это пристрастия к спиртосодержащим жидкостям…

Тем временем Линев находился в двух километрах южнее Джагларги, именно в том месте, где сошлись несколько дорог.

– Значит, так, – после некоторых раздумий он принялся инструктировать Джабраилова и двух его подчиненных, – у Магомеда Шамаева, кроме старшего брата, в этом же селении живет и младший. Зовут его Нурпаша. Имеет автомобиль «Нива» зеленого цвета. Нет сомнений, что Шамаев постарается через него передать информацию, которая ему уже известна, и дать знать о себе своему хозяину.

– Арви Евлоеву? – осторожно поинтересовался Джабраилов.

– Возможно, располагая такими данными, он постарается перепрыгнуть посредников и выйти на более серьезную птичку, – после небольшой паузы ответил Данила. – Вам предстоит остановить автомобиль и вновь сыграть роль боевиков. Как будто вы – остатки разбитого отряда и вам нужна машина. Начните с ним ссору. Задайте вопрос, почему, когда все чеченцы ведут священную войну, он жирует. Избейте, а потом сделайте вид, будто собираетесь отрезать ему голову. Наверняка он попытается доказать, что выполняет поручение своего брата, полевого командира Шамаева. Потребуйте доказательств. В общем, нужно узнать, к кому, куда и с какой целью он едет…

– А если он рванет в обратном направлении? – не удержался Иса. – На Курчалой.

– Это маловероятно, но там тоже устроили засаду. Кроме того, на всякий случай вокруг селения расположились секреты.

* * *

Ольга Полынцева уже двое суток провела в психоневрологическом отделении военного госпиталя, когда на пороге палаты появилась медицинская сестра и предложила пройти с ней.

С трудом усевшись на кровати, она некоторое время пыталась сосредоточиться и справиться с головокружением и сонливостью, вызванными лекарствами, которыми врачи снимали «ломку». Всунув ноги в тапочки, она наконец встала и, слегка покачиваясь, направилась за медсестрой. Открыв двери ключом и придерживая Полынцеву под локоть, та вывела ее в фойе.

– К вам посетители. – Женщина указала взглядом в сторону сидящих на скамейке военного, какого-то мужчины в штатском и женщины, на руках которой был Вадим.

Из груди Полынцевой вырвался стон. Неуверенно ступая, она подошла к женщине, лицо которой ей показалось очень знакомым, и опустилась перед сыном прямо на пол, на колени.

– Сынок! – В глазах замелькали мелкие мушки, к горлу подступил комок. Она находилась в полуобморочном состоянии. Вскочившие со своих мест двое офицеров, один из которых был подполковник Криворучко, подняли ее и усадили. Медицинская сестра принесла воды и какую-то таблетку. Стало немного легче.

– Меня зовут Наташа, – улыбнулась женщина, – пока вы здесь, Вадик будет у меня.

Наконец Ольга вспомнила, как к ней приходили военные. Среди них была и Наташа, только в форме.

Не говоря ни слова, Полынцева протянула руки к сыну.

– А удержите? – осторожно спросила Наталья.

Когда ребенок оказался в руках матери, та неожиданно уткнулась ему в животик лицом и зарыдала.

Наталья принялась гладить Ольгу по спине. После непродолжительной истерики она неожиданно успокоилась и подняла покрасневшие глаза:

– Спасибо вам.

– Да перестаньте, – смутилась докторша, – он мне не в тягость. Хороший, спокойный малыш.

– Оля, – наконец подал голос Криворучко, – командованием принято решение о предоставлении вам жилья по месту службы мужа.

– Он же на Дальнем Востоке, и потом, – она отвернулась, пытаясь подавить новый приступ плача, – после всего, что произошло, я ему вряд ли нужна…

– Вашей вины ни в чем нет. – Он вздохнул. – Вы подверглись насилию. Такого не выдерживают и крепкие мужики. А по поводу того, где непосредственно находится старший лейтенант Полынцев, не могу сказать точно, знаю лишь одно: подразделение, в котором он служит, приписано к Московскому гарнизону. Стало быть, и жить вы теперь будете в столице. Командиром бригады отдано распоряжение загрузить вещи в контейнер и сдать за вас квартиру. Нужна только ваша подпись в доверенности. Вот и нотариус с нами. – Криворучко указал рукой на сидящего рядом мужчину.

– На днях тебя перевезут в другое лечебное заведение, – дождавшись, когда зам по работе с личным составом закончит, заговорила Наташа. – Эта клиника под Москвой. Мне приказано тебя сопровождать.

* * *

Первые два дня прошли спокойно. Несколько раз Шамаева навещали знакомые. Из-за постоянного присутствия кого-либо из разведчиков говорили в основном о пустяках.

Настораживало, однако, Дорофеева и Иванова, что за все время в доме ни разу не появился младший брат бандита Нурпаша.

– Он подозрительно долго сегодня утром в нужнике сидел, – шепнул Иванов, передавая смену Дорофееву. – Наверняка письмо кропал.

– Теперь надо смотреть в оба, кто-то должен появиться.

Буквально через час во двор ввалила детвора. Трое мальчишек-подростков принялись, весело шумя, бороться с Магомедом прямо у крыльца.

– Кто это? – спросил Дорофеев стоящего рядом Эдибека, который подбадривал ребятишек.

– Племянники, по-вашему, – ответил тот. – Сыновья младшего брата.

– Он тоже здесь живет? – Василий изобразил на лице удивление.

– Да, через два дома.

– А почему до сих пор сам не навестил брата?

– Поссорились они, – неуверенно ответил чеченец. – Нурпаша против войны…

– Понятно. – Дорофеев опустился на небольшую скамейку, установленную в тени деревьев. И вдруг заметил, как Шамаев сунул в карман самому младшему мальчишке какой-то листочек.

«Процесс пошел», – с облегчением подумал он.

Паренек неожиданно упал и схватился за колено. Возня прекратилась.

– Доигрались! – рассмеялся Эдибек. – Пошли в дом посмотрим, что там у тебя.

Через некоторое время Шамаев-старший с озабоченным видом опустился на скамейку рядом с Дорофеевым:

– Вроде и ударился не сильно, а колено ушиб, – глядя вслед направляющемуся к калитке и прихрамывающему пареньку, которого придерживал за локоть один из братьев, сказал он.

– А куда это они его повели?

– Домой, – пожал плечами Эдибек. – Нурпаша знает в этих делах толк, скоро парень снова будет бегать.

В том, что ребенок несет Шамаеву-младшему письмо от Магомеда, сомнений не было. Посидев еще некоторое время, Василий направился в туалет.

Небольшое сооружение из кирпича находилось в самом глухом углу сада. Закрыв изнутри двери, он достал радиостанцию.

– Макет, я Заря, как слышишь? Прием.

– Я Макет, слышу хорошо, – донесся сквозь треск радиопомех голос Линева.

– Письмо передано младшему сыну Нурпаши Шамаева. Как понял? Прием.

– Вас понял. Конец связи. …После того как Линев сообщил Джабраилову о выехавшей в их направлении «Ниве», «боевики» принялись за дело.

Еще заранее, не без длительных уговоров Линева, переодетый в женщину-шахидку щуплый Иса вышел с Джабраиловым на середину дороги. На голове капитана милиции красовалась зеленая повязка, а две недели небритое лицо было покрыто густой черной бородой. В руках Вахид держал РПК. Обвешанный гранатами, с пистолетом на боку и огромным кинжалом в серебряных ножнах, он полностью соответствовал образу моджахеда. Иса встал позади него с пистолетом в руке. В черном платке, закрывающем все лицо, кроме глаз, и такого же цвета платье его с легкостью можно было принять за женщину. Шамиль, в черной кожаной шапочке, свитере, на который была надета разгрузка, укрылся в кустарнике в пятидесяти метрах впереди них с таким расчетом, чтобы, когда машина пройдет мимо, выйти на дорогу и оказаться сзади нее. Таким образом, если Нурпаша решит воспользоваться задней передачей, когда его попытается остановить Джабраилов, то наткнется на Батаева-старшего.

Послышался звук приближающегося автомобиля, и через полминуты из-за поворота вынырнула «Нива». Джабраилов поднял левую руку, останавливая машину, а правой направил на нее пулемет.

Нурпаша не собирался прорываться или возвращаться назад. С ходу приняв троицу за боевиков, он остановился и высунулся в окошко:

– Что нужно, брат?

– Твоя машина? – Джабраилов бесцеремонно дернул дверь на себя и выволок на дорогу двоюродного брата Шамаева.

– Какая машина! – возмутился Нурпаша. – Она мне самому нужна! И кто вы такие?

– Мы воины свободной Ичкерии! – сказал подошедший Шамиль. – А вот кто ты и почему не защищаешь вместе с нашими братьями и сестрами землю предков от неверных?

– Да свершится суд Аллаха! – проговорил Джабраилов и, ловко обыскав Нурпашу, толкнул его в сторону придорожного кустарника. На ходу Шамиль выхватил кинжал.

В глазах посыльного появились растерянность и испуг:

– Я родной брат Магомеда Шамаева!

– Ну и что? – усмехнулся Шамиль.

– Это известный среди моджахедов человек! – воскликнул Нурпаша.

– И поэтому ты не воюешь? – сквозь зубы процедил Джабраилов.

Схватив Шамаева-младшего за шиворот, он повалил его на землю у подножья огромного валуна. Шамиль со всего размаха влепил ему ногой в грудь.

– Не убивайте, – скорчившись на земле, сквозь кашель выдавил из себя Шамаев.

– Мы не убийцы, а судьи. – С этими словами Джабраилов двинул кулаком ему в ухо и посмотрел на Шамиля: – Режь его как барана!

Схватив несчастного за волосы, тот задрал ему голову, а Джабраилов уселся сверху, не давая своим весом даже вздохнуть ему.

– Погодите! – просипел Нурпаша. Его штаны стали мокрыми. – Я везу письмо самому Идрису от Магомеда!

– Врешь! Твой брат попал в плен к неверным! – прохрипел, войдя в роль, Шамиль.

– Ему удалось их обмануть, и он сейчас в селе, но сам не может оттуда выйти и послал меня. Если я не довезу письмо, случится беда и много наших братьев лягут в землю.

– Докажи! – Джабраилов встал и выжидающе уставился на трясущегося Шамаева.

Негнущимися пальцами тот надорвал подкладку старенького пиджака и вынул оттуда в несколько раз сложенный тетрадный листок.

– Вот, – он протянул его Вахиду, – посмотри сам.

Джабраилов развернул письмо:

«Да пребудет с тобой Аллах, если, получив это скромное сообщение, ты вновь собираешься в бой.

Как, наверное, тебе известно, брат, я был ранен в бою и попал в плен к неверным. Но не это главное. Там мне удалось узнать, что русские, которых ты отправил в лагерь, офицеры спецслужб. Все было подстроено. Милиция продалась неверным и помогла нас обмануть. Но я перехитрил русских. Это благодаря тем знаниям, которыми ты вооружил меня. Я убедил их, будто есть человек, который воспользуется этой информацией, если они не отпустят меня.

Сейчас я в Джагралги, и скоро мы вновь будем вместе. Слава Аллаху!»

Дальше следовал план расположенного высоко в горах аула под названием Шерди-Юрт, где крестиком был обозначен дом, в который нужно было привести письмо.

Нурпашу крепко связали и посадили на заднее сиденье машины. Иса наконец освободился от ненавистного ему женского одеяния и сел за руль. Джабраилов устроился рядом и тут же по радиостанции доложил Линеву, чтобы тот готовился к встрече.

Шамаев-младший широко открытыми глазами смотрел на все происходящее и лишь играл желваками.

* * *

Разведчики разместились в одной из палаток полевого лагеря роты МВД. Так называемые краповые береты со знанием дела оборудовали свою базу. Она скорее походила на опорный пункт, чем на место отдыха. Ее границами были вырытые в полный профиль окопы. Для бронетранспортеров оборудованы основные и запасные огневые позиции, а автомобильная техника стояла в капонирах, закрытых сверху маскировочными сетями. Палатки размещались в больших прямоугольных ямах, которые сверху тоже маскировались сетями. Здесь же небольшая площадка, куда могли приземлиться сразу несколько вертолетов.

Денисов, оставшийся за Филиппова исполняющим обязанности командира группы, с хмурым видом рассматривал карту, лежащую на столе. Линев, измотанный за последние три дня, только пришел после допроса Магомеда Шамаева и сразу завалился спать на грубо сколоченные нары. Васильев с Ивановым чистили оружие, Дорофеев на пару с Рязановым ушли в мотострелковый батальон, находящийся по соседству, куда накануне прибыла и была развернута полевая баня.

Денисов ломал голову над планом пленения или хотя бы уничтожения Идриса. Провести в районе, где он находился, широкомасштабную войсковую операцию было невозможно. Переброска крупных подразделений не осталась бы незамеченной. По всем расчетам и исходя из агентурных данных, Идрис всегда находился под охраной хорошо обученных арабов, отряд которых насчитывал около шестидесяти человек. По всем правилам ведения наступательного боя соотношение атакующих к обороняющимся должно быть не менее, чем три к одному. По всему выходило, в окрестности кишлака нужно было перебросить по меньшей мере около двухсот человек.

– Данила! – позвал контрразведчика Денисов.

Заворочавшись, тот поднял голову над подушкой и вопросительно уставился красными от недосыпания глазами на капитана.

Виновато шмыгнув носом, Максим пересел на нары и сунул начерченную от руки схему кишлака, где обитал Идрис:

– Предлагаю войти в аул не со стороны гор и зеленки, а через поле. Наверняка там меньше всего секретов.

– Не ломай голову, – прохрипел заспанным голосом Линев. – Шамаев указал оптимальный маршрут и даже подробно описал, где там установлены мины и растяжки.

– Как тебе его удалось расколоть? – оторвавшись от своего занятия, удивленно спросил Егор Иванов.

– Просто. – Линев вновь уронил голову на подушку и уже с закрытыми глазами продолжил: – Я ему показал отксерокопированную схему аула, которую он собственноручно нарисовал, естественно, без текста письма. Потом предупредил, что Идриса мы по любому теперь возьмем или уничтожим, а в эфир запустим «дезу», будто сдали его за вознаграждение братья Шамаевы под руководством давно сотрудничающего с нами Магомеда.

– А он?

– Броситься на меня пытался, – Данила перевернулся на спину, – потом на некоторое время притих, пораскинул мозгами и стал сговорчивее.

– Когда начнем работать? – Щелкнув крышкой ствольной коробки, Васильев вопросительно уставился на Линева.

Тот тяжело вздохнул и открыл глаза:

– А вот это уже ваша головная боль. Информацией я вас обеспечил, с руководством МВД взаимодействие организовал. Нужно будет привлечь авиацию или артиллерию – говорите.

– Нужны ракеты, – с иронией проговорил Иванов и, заметив, как лицо Линева сделалось сосредоточенно напряженным, добавил: – Две штуки, их на Западе называют «Сатана»…

Стены палатки вздрогнули от дружного хохота…

Под вечер два БТР-80 вышли из опорного пункта и направились по грунтовке, ведущей на юг. Они шли по дорогам, параллельным тем, по которым совсем недавно увезли команду Филиппова. Тщательно просчитав маршрут, Дорофеев надеялся к сумеркам оказаться в пятнадцати километрах от аула, до трех утра преодолеть оставшееся расстояние пешим маршем, устроив на всем пути засады «краповых беретов» на случай преследования. Получался своеобразный коридор для отхода. Десять бойцов спецназа МВД во главе со своим командиром роты должны были по плану выйти на самую окраину селения и ничем не выдавать себя до того момента, пока диверсионная группа не окажется в доме, где находится злосчастный араб.

Загнав бэтээры в небольшую расщелину, заросшую низким кустарником, спешились.

Сориентировавшись на местности и оставив у боевых машин только механиков-водителей, отряд численностью в двадцать четыре человека принялся подниматься в гору.

Иванов вместе с двумя бойцами спецназа МВД двигался в головном дозоре. У него была схема расположения так называемых ловушек, расположенных на тропе.

– Не обманул Магомед, – обезвреживая сигнальную мину, пробормотал себе под нос он, оглядываясь по сторонам.

Ночь нельзя было назвать темной, но, когда вышли на маршрут вдоль отвесной скалы, где было сумрачно, пришлось двигаться почти на ощупь. Все чаще стали делать остановки, внимательно осматривая через ночные бинокли склоны, покрытые лесом. Когда подобрались к аулу на расстояние километра, отряд поредел на девять человек. Разбивая бойцов на тройки, устроили через каждые четыре километра засады. «Краповые береты» сразу приступали к оборудованию позиций и минированию флангов. У каждого было по «шмелю».

– Ну что, – Денисов посмотрел на старшего лейтенанта, командира роты спецназа МВД Дегтярева, – я думаю, если будет преследование, отсечь его лучше здесь.

Дегтярев задумчиво оглядел видневшиеся на фоне неба деревья садов, огороженных заборами из камня, и кивнул.

– Главное, собак не растревожить.

– Это точно, – согласился Дорофеев и, похлопав его по плечу, скрылся вместе с офицерами в темноте ночи.

Света в ауле не было. Двигались двумя парами, справа и слева от дороги. В одном из дворов залаяла собака. Ее лай подхватила еще одна. Через минуту казалось, лают дома, заборы и деревья. Лай, словно круги на воде, от центра селения докатился до его окраин.

Дорофеев дважды щелкнул ногтем по микрофону переговорного устройства, что означало «затаиться». Присев на корточки, разведчики принялись ждать, когда четвероногие друзья человека, которые были явно их врагами, успокоятся.

– Первый, – едва слышно донеслось из наушника, – это Третий. По дороге в нашу сторону идут двое. Вооружены.

– Понял тебя, – зашептал, узнав по голосу Рязанова, Дорофеев. – Пропустите мимо, атакуйте сзади.

Рязанов и Иванов вырвались метров на сорок вперед, поэтому первыми заметили противника. Вскоре на фоне сереющего неба и Дорофеев различил два не спеша приближающихся силуэта. Они негромко о чем-то переговаривались по-чеченски.

Офицеры, получив команду, осторожно положили автоматы на землю и принялись бесшумно нагонять патрульных. Собачий лай оказался для них как раз кстати.

Они напали на чеченцев, когда те уже почти поравнялись с Дорофеевым и Денисовым.

Рязанов применил прием снятия часового. Толкнул своего моджахеда в затылок, в ту же секунду обхватил его сзади за туловище под мышками, заставив слегка присесть, и резко дернул вверх. Не издав ни единого звука, тот повис у него на руках, словно тряпичная кукла. Мгновенная смерть в результате разрыва между третьим и четвертым позвонками.

Иванов тоже обошелся без ножа. Молниеносно схватив одной рукой за подбородок, а другой за затылок, он резко повернул голову бандита вправо и, почувствовав сопротивление, крутанул ее влево.

До Дорофеева донесся лишь хруст сворачиваемых позвонков. Денисов подбежал и помог перенести тела боевиков под забор. Одному из них Рязанов расстегнул куртку и всунул мину, затем вновь застегнул ее на все пуговицы, приподнял разгрузочный жилет, закрыв им выделяющийся через одежду посторонний предмет. Все гранаты, которые находились у боевиков, нацепили «заминированному» бандиту на передней части разгрузки, после чего перевернули на живот и выдернули предохранительное кольцо. «Сюрприз» был готов. Стоило его даже просто шевельнуть, и произойдет страшный взрыв.

Дальше до самого дома, в котором, со слов Магомеда, находился Идрис, прошли без приключений.

Двор изнутри подсвечивался странным мерцающим огнем. Встав на спину Рязанова, Денисов заглянул внутрь. Под небольшим навесом прямо на земле сидели двое бородачей и пили чай. Рядом лежали автоматы. На просторном крыльце маячила еще одна фигура. По центру двора стоял «УАЗ».

Он показал товарищам три пальца.

Нужно было торопиться. Небо начинало быстро сереть, а звезды меркнуть. Через полчаса станет совсем светло.

Денисов сошел на землю. Затем знаками дал понять, что из бесшумных пистолетов он снимает двоих у костра, а Рязанов – того, который находится на крыльце.

Забор был на голову выше. Иванов и Дорофеев присели на корточки, уперевшись руками в забор. Дождавшись, когда их товарищи усядутся на плечи, они синхронно выпрямились. Раздалось шесть сухих щелчков.

Двое любителей побаловаться чайком среди ночи так и остались сидеть, прислонившись спинами к опоре навеса. Зато тот, который стоял на крыльце, напротив, с шумом скатился вниз. Загремел по ступенькам автомат.

Не мешкая, Денисов с Рязановым спрыгнули внутрь двора и бросились к входу, за ними последовал Иванов. Дорофеев остался снаружи.

Двери оказались незапертыми. Какие-то секунды – и Денисов был уже внутри дома. Впереди маячил силуэт Рязанова. Раздался еще один щелчок. Через плечо товарища Денисов заметил, как что-то белое опустилось на пол. Они ворвались в небольшую комнату. Света, падающего через окна, было уже достаточно. Поэтому сразу бросилась в глаза фигура полного человека, подскочившего на кровати. Послышался звук снимаемого с предохранителя автомата.

– Живым! – успел выдохнуть Денисов, заметив, как Рязанов сорвал с себя автомат.

В то же мгновение раздался грохот и вскрик. Силуэт человека застыл, привалившись к стене.

– Ты его не убил? – подскочив к кровати и осветив лицо бандита небольшим фонариком, испуганно спросил Денисов.

Перед ними был не кто иной, как Идрис собственной персоной. Закатив глаза, тот едва заметно дышал. Рязанов метнул, словно копье, в него автомат, попав прикладом в голову.

– Буксир! – напомнил Денисову Вадим и повернулся к нему спиной.

Приспособление для конвоирования в особых условиях представляло собой нечто похожее на собачий ошейник с двумя полуторамиллиметровыми иглами. Это устройство крепилось на шее пленника и путем тонкой цепочки и двух проводков подключалось к батарее питания переговорного устройства. В электрической цепи «буксира» был конденсатор и замыкатель, включающийся, если цепь натягивалась. В этом случае иголки входили в шею, и пленник получал довольно ощутимый удар током.

Довольно негуманный способ конвоирования позволял быть уверенным, что пленник следует рядом с той же скоростью, что и спецназовец. Тот, в свою очередь, мог свободно вести бой.

Надев на руки Идриса наручники, офицеры бегло осмотрели комнаты, прихватили несколько полевых сумок, похожих на планшеты вертолетчиков, два спутниковых телефона, ноутбук и бросились прочь.

Несколько раз Идрис вскрикивал, получая разряды током. Вскоре, видимо, до него дошло, в чем дело, и он уверенно поспевал за Рязановым.

Светало, как назло, быстро. Уже было видно всю улицу. Они пробежали половину пути, когда с крыши одного из домов послышался окрик на арабском языке. Почти сразу за ним последовала пулеметная очередь.

– Иванов, – позвал Денисов, – «шмель»!

Проворно перебросив огнемет из-за спины на плечо, тот привел его в боевое положение. Мгновение, и сработавший вышибной заряд отправил реактивный снаряд аккурат в слуховое окно. Взрыв, и из густого облака черного дыма полетели шифер и вмиг вспыхнувшие сухие стропила.

Отбросив ставший ненужным контейнер, он развернулся назад.

Из ворот нескольких домов выбегали полуодетые люди с оружием.

В ход пошел автомат. Потратив половину магазина, он удовлетворенно хмыкнул – все лежали. Денисов с Рязановым уже вбегали в переулок, по которому оставалось пройти не больше полукилометра до засады «краповых беретов». Пришлось выложиться, как на стометровке.

Крики людей на непонятном языке, стук калиток, лай собак в совокупности с треском автоматных очередей быстро усиливались. Однако пока никакого организованного преследования не ощущалось. Еще не пришедшие в себя после сна бандиты метались по аулу, паля в основном в воздух.

Денисов обернулся. В начале переулка появилось с десяток боевиков. Не желая испытывать удачу, он быстро нырнул вниз.

– Ну, как вы? – пригибаясь, подбежал командир «краповых».

Денисов окинул взглядом стену, за которой на удалении десяти-пятнадцати метров друг от друга притаились бойцы, пока еще ничем себя не выдавая, и, показав большой палец, устремился за своими офицерами и Идрисом.

Подпустив «духов» почти вплотную, эмвэдэшники одновременно поднялись и открыли шквальный огонь. Каких-то пять минут боя, и боевики дрогнули. Кто-то укрылся в канаве, некоторые попросту отступили.

– Откат! – скомандовал по цепи старлей, и все двинули вслед за гэрэушниками.

До бронетранспортеров добрались без приключений. Пропуская мимо себя основную команду, бойцы, оставленные в засадах, через некоторое время снимались и двигались следом.

* * *

Сергей Полынцев в это утро проснулся рано. Солнце едва осветило верхушки деревьев в саду, когда он, сделав несколько упражнений и отжавшись в упоре лежа около сотни раз, направился в глубь сада, где была оборудована душевая. Небольшая деревянная кабинка с двухсотлитровой бочкой на крыше оказалась заперта изнутри, а по шуму воды можно было догадаться, что его кто-то опередил. Он уселся на перевернутое ведро и принялся ждать. Вскоре шум воды прекратился и появился Филиппов.

– Вот те на! – удивился Сергей. – А я думал, все еще спят.

Антон огляделся и присел перед ним на корточки:

– У меня ночью разговор состоялся с Линевым, – он смахнул со лба капли воды, – в общем, планы мы решили поменять. Захват Сердюка у магазина не останется незамеченным. Кто-то из местных все равно увидит. Постепенно дойдет до Хромого, – так они за глаза называли хозяина дома. – Поэтому склони его к выпивке на углу Веселой и Карбюраторной. Это тоже в частном секторе. – Бросив взгляд в сторону дома, Антон быстро нарисовал сломанной веткой на земле план района и как пройти к пивнушке.

– Может, ему в пойло клофелин добавить? – осторожно предложил Сергей.

– Во-первых, где его сейчас взять? А во-вторых, если не он, так какой-нибудь пьянчужка может заметить. Ты, кстати, как насчет этого дела? – Он щелкнул себя по горлу пальцем и вопросительно уставился на Полынцева.

– Нормально. Переживу.

– Значит, только он дойдет до кондиции, направляетесь на выход. За воротами у него в руках должна быть открытая бутылка какой-нибудь «бормотухи». Сотрудники милиции задержат его под предлогом распития спиртных напитков в общественном месте и отвезут в отделение. При оформлении протокола он будет «случайно» опознан. Если постарается оказать сопротивление, не ввязывайся. В районе задержания оперов будет как собак нерезаных…

Укрывшись под заляпанным зонтом от солнца, Полынцев и Сердюк пили водку, запивая ее разливным пивом из литровых кружек.

Столики стояли прямо на земле, утрамбованной ногами многочисленных посетителей. По периметру небольшой площадки росли тополя, пух от которых попадал то в стаканы с водкой, то в кружки с пивом, щекотал нос. Спиртное продавали через окошко небольшой железной будки.

– Водка паленая, – замахнув полстакана залпом и затянувшись сигаретой, со знанием дела сказал Сердюк.

– Каким образом определил? – Полынцев с интересом уставился на собутыльника. Взгляд у того был уже слегка захмелевшим.

– У меня практика большая, – разделывая вяленого леща, криво усмехнулся бандит. – Мы с братвой каждый вечер в Питере в кабаках и саунах оттягивались. За такое дерьмо я бы там в асфальт продавца закатал.

– Я думал, ты трезвенник, – хмыкнул Полынцев.

– Чего? – протянул Сердюк, уставившись на Сергея. – Риск оказаться за решеткой, быть убитым или самому кого… Знаешь, какой стресс. Чем снимать? Конечно, водочкой. Это я у чехов не пил. У них с этим строго…

Уговаривать Сердюка заскочить в пивнушку не пришлось. Оказавшись за воротами, он сам предложил пропустить по кружечке пива.

Бутылка опустела, пиво в кружках закончилось.

– Пошли в магазин? – Сергей вопросительно посмотрел на «собутыльника».

Повертев по сторонам головой, словно пытаясь увидеть знакомое лицо, тот сокрушенно вздохнул:

– Вкусно, но мало.

– Если возьмем водку, на кабель и лампы денег уже не хватит, – покачал головой Полынцев. – Давай я тебе портвейн куплю. Он в три раза дешевле.

– Пойдет, – с легкостью согласился Сердюк.

Они вышли из павильона и направились по тротуару вдоль улицы. Вдалеке замаячили две фигуры в милицейской форме. Сергей указал на скамейку.

– Может, присядем? Ты ее быстро добиваешь, и идем, – предложил он.

– А ты не будешь? – удивился бандит.

– Пиво, водка, теперь если еще портвейн, – Полынцев поморщился, – я потом сдохну. А еще крышу долбаную недоделали.

От этих слов Сердюк заметно повеселел. Одному больше достанется.

Когда в бутылке оставалось меньше половины, а бандита потянуло на философские темы, перед сидящими на скамейке мужчинами предстали стражи порядка:

– Пьем? – представившись, поинтересовался один из них.

– Глупый вопрос, – заикаясь и икая, сострил Сердюк. – В футбол играем…

– Документы.

– Зачем?

Полынцев безропотно достал свои и протянул милиционеру, незаметно для Сердюка показав на него сержанту глазами.

Второй милиционер уже вызывал патрульную машину.

– Вы свободны, – возвращая паспорт, кивнул сержант Полынцеву и переключил свое внимание на Сердюка, который, судя по всему, уже почти перестал соображать: – Вам придется проехать с нами в отделение для составления протокола. Заодно и проспитесь.

Скрипнул тормозами «луноход» с синими проблесковыми фонарями.

Полынцев облегченно вздохнул и направился прочь.

* * *

Когда Сердюк пришел в себя, то с удивлением обнаружил, что находится в одиночной камере, и довольно комфортной. Кровать, заправленная чистым бельем, будто бы он подследственный, а не нарушитель общественного порядка, раковина, в которую из бронзового крана с небольшим интервалом капала вода, в углу за небольшой перегородкой унитаз.

«С чего бы такая честь?» – хоть и смутно, но помня, как его забирали милиционеры, подумал он ноющими тупой болью мозгами.

Стоп! Неожиданно из глубины подсознания всплыл эпизод, как из «уазика» его пересадили в «Волгу». Какие-то люди в штатском пожали ментам руки и… Дальше он уже ничего не мог вспомнить, как ни напрягал память. Адская смесь из трех напитков сомнительного происхождения сделала свое дело.

Опустошив мочевой пузырь и напившись пахнущей хлоркой воды, он принялся ждать, прислушиваясь к каждому шороху.

Свет, льющийся через небольшое окошко под самым потолком, с установленной на нем решеткой становился бледнее. Вечерело.

Наконец из коридора донесся звук шагов. Они затихли у дверей его камеры. Послышались звуки отпирающихся запоров. Сердюк вскочил.

На пороге появился прапорщик и, как ни странно, обычный солдат с автоматом.

– Лицом к стене, руки за спину! – зычным голосом приказал прапорщик.

Сердюк ничего не понимал.

– Я в ментовке или где? – с дрожью в голосе выдавил он из себя.

– Или где! – словно эхо повторил прапор.

Двигаясь по коридору со сводчатым потолком и кафельным полом, Сердюк заметил еще одну странную особенность: перед каждым поворотом конвойный щелкал пальцами. Войдя в один из таких коридоров, он увидел, как такого же арестованного поставили лицом к стенке, чтобы они не увидели друг друга.

«Чертовщина какая-то! – подумал он и неожиданно его осенило: – Неужели меня менты по ориентировке опознали! Ведь я во всероссийском розыске! Стоп, а что это за "Волга" была? Может, приснилось?» Так или иначе, даже на привычный следственный изолятор это заведение не походило, а в них ему пришлось провести достаточно много времени за свою непутевую жизнь. …За письменным столом сидел молодо выглядевший светловолосый капитан с усталым взглядом. Почему-то на нем тоже была военная форма. Неожиданно в глаза бандита бросилась эмблема на погоне прапорщика, направляющегося на выход, – щит и меч! В горле пересохло, а ноги предательски затряслись.

«Как я сразу не понял, это же следственный изолятор ФСБ!» – обожгла мысль.

Если до этого он думал включить дурака: мол, страшное недоразумение, вот мои документы, а то, что я феноменальной схожестью обладаю с каким-то бандитом, так уж извините, – то теперь понял: это не сработает. Ему наверняка будут инкриминировать преступления, совершенные в Чечне. Зря мучился и за неделю до отъезда в Ростов раствором кислоты обжег ладони, чтобы хотя бы на время свести рисунок.

– Позади вас, в углу, столик и стул, присаживайтесь, – спокойным, почти доброжелательным голосом сказал капитан.

Сердюк подчинился.

– Меня зовут Линев Даниил Вадимович. Я сотрудник отдела по борьбе с терроризмом. Все следственные действия, касающиеся вашей преступной деятельности на Северном Кавказе, будут проводить следователи ФСБ и прокуратуры. Кроме этого, – он заглянул в папку, лежащую на столе, – Павел Олегович, по информации из МВД, вы совершили ряд тяжких преступлений в период с девяносто второго по девяносто девятый год в Санкт-Петербурге. Моей же целью разговора с вами является, чтобы вы изложили в устной форме, с чем связано ваше появление в Ростове.

– Гражданин нача…

– Не ломай комедию, Сердюк, – с металлическими нотками в голосе оборвал его Линев. – Еще раз повторяю, меня зовут Даниил Владимирович, воинское звание – капитан.

Бандит, окончательно растерявшись, осекся.

В дверь постучали. Когда она открылась, Сердюк понял, почему он сидит в углу. Место для подследственного оборудовано с таким расчетом, что открытая дверь закрывала его от взгляда вошедшего.

«Все просчитано до мелочей, – с досадой подумал он, – от таких волкодавов так просто не уйдешь».

– Товарищ капитан, – раздался голос, – помещение для просмотра готово.

– Вы сами проверили запись?

– Да, как вы и сказали, съемки произвели из окна поезда.

– Мы скоро подойдем, – кивнул головой Линев и вновь перевел взгляд на Сердюка.

Глава 7

Был поздний вечер, когда Линев и Филиппов встретились на одном из этажей здания, готовящегося под снос. Оно находилось неподалеку от гостиницы, в которой остановился Данила.

– Аэродром и прилегающий к нему военный городок, в котором планируется провести теракт, находятся в Забайкалье. Станция Дивная, в пятидесяти километрах от областного центра.

– Как удалось за такой короткий срок установить это? – удивился Антон.

– После того как ты по телефону дал описание сюжета, рельефа, природы и типа самолетов, мы сразу связались с коллегами в Сибирском, Дальневосточном и Уральском военных округах. Через два дня видеоматериал всех подобных объектов, а там их немало вдоль железной дороги, был в нашем распоряжении. – Он выглянул в оконный проем внутрь захламленного двора, затем вновь посмотрел на Антона. – Сердюк сразу опознал часть. Примерно определили поезд, Владивосток – Харьков. Сейчас работают с проводниками… В общем, есть шанс выйти на того, кто снимал. Паспортные данные на пассажиров заносятся в компьютер.

– И теперь что?

– Командиру части отправлена телеграмма, – то ли пожал плечами, то ли просто поежился Линев. – Выехали сотрудники из Москвы. Принимаются меры на местном уровне.

– Для чего? – удивился Филиппов. – Ведь мы ничего там предпринимать не будем.

– А ты уверен в том, что параллельно с вами в этот регион не отправят дублеров?

– Логично.

– А теперь очень неприятная новость. – Линев нахмурился и, отвернувшись к окну, заговорил тихо и зло: – У жены Полынцева большие неприятности. Сергей, убывая из гарнизона, имел конфликт с местными отморозками. За это его жену изнасиловали и посадили на иглу. Причем плотно. – Он выдержал паузу, словно давая возможность Филиппову задать вопрос, но, не дождавшись, вздохнул: – Если он рванет к ней, мы сорвем операцию. Чеченцы не отправят двоих вместо четырех и будут искать еще людей. Думай, говорить ему это сейчас или после выполнения задачи… -…Вот такие, брат, дела, – спустя час, отведя Полынцева глубоко в сад и пересказав суть разговора с Линевым, вздохнул Антон.

Сергей долго молча стоял, прислонившись плечом к дереву. Затем, запрокинув голову, посмотрел в звездное небо:

– Значит, она сейчас в Подмосковье?

– Да, – подтвердил Филиппов. – Бригада собрала деньги, и ее поместили в платную клинику. Как теперь поступишь?

– Я офицер и принадлежу прежде всего России, а потом уже родным и близким. Эмоции и все остальное тогда, когда государство определит, то есть в отпуске. Все, закроем эту тему!

На следующее утро Антона разбудили голоса, доносившиеся с улицы через оставленное открытым на ночь окно. Он оглядел комнату. Завьялов с Полынцевым спали. Прислушался. Один голос принадлежал Салману – хозяину дома, второй был ему незнаком.

«Может, документы привезли», – мелькнула мысль.

Быстро натянув на себя спортивные штаны и взяв полотенце, он направился в душ.

Во дворе рядом с Салманом действительно стоял незнакомый мужчина. Он был довольно молод. Глаза закрывали солнцезащитные очки в дорогой оправе. Нос с горбинкой, прямоугольный подбородок. Черные волосы было коротко подстрижены.

– Как спалось, Антон? – заслышав позади себя шум, обернулся Салман.

– Спасибо, хорошо, – Филиппов постарался изобразить некое подобие улыбки. – У вас с утра гости?

– Это не ко мне, а как раз к вам.

Мужчина неторопливо обошел хозяина и приблизился к Антону:

– Меня зовут Геонид Ахматов.

При этом незнакомец со столь странным именем не подал руки, не снял очков.

– Меня – Антон, – ответил Филиппов и направился в душ.

– Стой! Я же с тобой разговариваю!

– А я с тобой нет, – бросил Антон на ходу. – Мне твое имя и чванливость ничего не говорят.

Послышались торопливые шаги и тяжелое дыхание. Наконец человек, назвавший себя Геонидом, нагнал его и грубо схватил за локоть.

Антон левой рукой сдернул с плеча полотенце, накинул его наглецу на шею и легко бросил через себя.

Плашмя упав на дорожку, выложенную кирпичом, чеченец громко вскрикнул. Очки слетели, и Филиппов обнаружил, что одного глаза у мужчины нет. От брови до нижнего века белел уродливый шрам. Послышалась ругань хозяина дома. Антон обернулся. Салман, сильно хромая, с перекошенным от страха и негодования лицом бежал в их сторону:

– Зачем ты это сделал?! – Он упал на колени перед еще до конца не пришедшим в себя чеченцем и что-то запричитал.

Филиппов зло сплюнул и быстрым шагом направился в душ, по пути ругая себя за явный перегиб и ломая голову над тем, как теперь сложатся отношения между ним и Ахматовым.

Когда он вернулся в дом, то застал Геонида и Хамида вместе с Завьяловым и Полынцевым сидящими за столом.

– Садись, – Ахматов взглядом указал на свободный стул. – Через час после того, как все приведут себя в порядок, выезжаете в Москву.

Говоря это, он никак не выдал неприязни к Антону. Вел себя так, как будто между ними ничего не произошло.

– А почему в Москву?

– Не задавай лишних вопросов. – Чеченец отхлебнул чай и обвел всех взглядом. – Торопитесь.

– А кто Салману крышу доделает? – полушутя-полусерьезно спросил Завьялов.

– На днях появятся еще «кровельщики», – улыбнулся хозяин.

* * *

До Москвы добирались одним поездом, но в разных вагонах. Полынцеву досталась плацкарта, остальным купе. Еще у Салмана Ахматов предупредил, что на вокзал прибывает каждый самостоятельно и делает вид, будто абсолютно не знаком с другими членами команды. Посоветовал даже встать в очереди разных касс.

В столице компания вновь собралась вместе, но лишь на короткое время. Чеченец назвал адрес, где к вечеру все должны были собраться, и дал по две тысячи долларов.

– Оденьтесь поприличней, – напутствовал он, – приходите, как будто на день рождения ребенка. О времени договариваться не надо. Лучше, чтобы все появились по этому адресу по одному.

– А пол ребенка можно узнать? – спросил Завьялов.

– Какой пол? – не понял чеченец.

– Ну, мальчик или девочка, – пояснил Полынцев.

– А зачем?

– Если мальчик, а я с куклой припрусь – глупо, – доходчиво пояснил Антон.

– Мальчик, – усмехнулся Геонид, – шесть лет.

– Вот это другой разговор.

К указанному времени Филиппов подошел к дому на улице Зеленодольской. Измотанный хождением по московским магазинам, жарой и метро, отказался от мысли даже на четвертый этаж подниматься по лестнице пешком. Терпеливо дождался лифта.

Массивные металлические двери открыла красивая, с большими, похожими на маслины глазами женщина. Длинные волнистые волосы каштанового оттенка спадали на плечи. Она была в вечернем платье, подчеркивающем округлости ее тела. На ногах были туфли на высоком каблуке. Антона обдало запахом дорогих духов.

– Ленчик! Иди встречай гостей, – улыбнувшись полными губами, обнажив при этом ряд белоснежных красивых зубов, она впустила Филиппова в прихожую и закрыла за ним дверь.

– Эльвира, – протянув для поцелуя руку, представилась она.

– Антон, – коснувшись в полупоклоне мягкой, бархатистой кожи на холеных пальчиках губами, прохрипел Филиппов.

В прихожую вбежал мальчик, как две капли воды похожий на встретившую его женщину, и, схватив ее за руку, вопросительно уставился на гостя.

– Это, значит, у тебя день рождения? – присев перед ним на корточки, Антон протянул коробку с игровой приставкой Sony.

– Спасибо! – звонко поблагодарил малыш и исчез в комнате.

Войдя в зал, Антон с удивлением отметил, что он пришел самым последним. Все его коллеги уже сидели за установленным посередине комнаты и умело сервированным столом. Кроме них, здесь находились еще несколько мужчин. Все кавказской наружности. Из соседней комнаты, за дверями которой скрылась Эльвира, доносилась музыка и детский смех. Видимо, дети отмечали праздник отдельно.

По всем признакам гости не собирались веселиться. Лица у всех были сосредоточенно-напряженными. Единственная бутылка вина, стоящая на столе среди различных закусок и блюд, была нераспечатана.

– Проходи, Рэмбо, – улыбнулся Геонид.

Антон уселся на свободный стул.

– Значит, так, – заговорил сидящий напротив и по виду самый старший из присутствующих за столом седой мужчина, – вы угощайтесь и одновременно внимательно слушайте. – Он обвел присутствующих тяжелым взглядом из-под густых бровей. – Завтра в девять утра все должны быть в Шереметьеве.

Антон едва не подавился куском мяса, который успел отправить в рот.

Его реакция не осталась не замеченной. Все тот же мужчина пояснил:

– Вам показали воинскую часть и аэродром на тот случай, если кто-то попадет в руки ФСБ при пересечении административной границы с Россией. И, как оказалось, не зря. Милиция опознала по ориентировке одного из ваших друзей, давно находящегося во всероссийском розыске. Пока неизвестно, как он ведет себя в стенах следственного изолятора, но, судя по всему, отвечать будет лишь за то, что натворил в Питере. – Он отпил из стакана минеральной воды и посмотрел на Антона: – Завтра вылетаете в Париж, оттуда поездом в Лондон.

– Он, насколько мне известно, находится на острове, – разыгрывая из себя неуча, удивленно захлопал глазами Завьялов.

«Молодец, – похвалил про себя подчиненного Антон, – а то слишком умными выглядим».

Кавказцы рассмеялись.

– Под Ла-Маншем давно построен тоннель, по которому ходят поезда, – пояснил худощавый, с острым носом мужчина.

– А Ла-Манш…

– Это пролив между Великобританией и Францией, – пришлось вмешаться Антону. – «Три мушкетера» не читал?

Завьялов сделал вид, будто ему стало неудобно.

– Ничего, – подбодрил его седой, – поездишь, мир посмотришь, все узнаешь. В Лондоне вы должны будете поселиться в одной из гостиниц на окраине города. Это не в целях конспирации, просто большинство русских среднего достатка именно так и поступают из экономии денег. В Шереметьеве конспирация не нужна. У вас будут надежные документы. Цель прибытия в Великобританию – симпозиум по проблемам глобализации. Вы представители русских антиглобалистов, допущенных на него в качестве наблюдателей. Все реально. – Он на секунду задумался, собираясь с мыслями: – У вас в голове будет адрес одного человека. – Он постучал себя по виску указательным пальцем, давая понять, что никаких записей делать нельзя. – Это бывший наш друг, а ныне враг, достойный смерти: Беслан Мусаев.

Разведчики хорошо знали всех главарей и руководителей чеченских террористов, и не только их имена, но и даты рождения, места проживания родственников, хобби, черты характера. В распоряжении ГРУ были и фотографии, и видеозаписи с участием этих людей. Антон и его товарищи без подсказки седого могли прямо сейчас назвать адрес проживания Беслана Мусаева. Но это был не тот случай.

– Раз он враг, – продолжил за седого Полынцев, – значит, должен умереть.

– Правильно сказал, – откинувшись на спинку стула, похвалил Сергея чеченец.

– Каким способом? – поинтересовался Завьялов.

– Выберите сами. В окрестностях Гайд-парка уже оборудованы несколько тайников со взрывчаткой и оружием. Подробнее вам объяснит Салават. – Он перевел взгляд на худощавого парня, который пояснял Завьялову, почему из Парижа в Лондон можно проехать на поезде.

Тот кивнул…

До позднего вечера Филиппов с Полынцевым метались по Москве с одной лишь целью – определить, не организовано ли за ними наблюдение. Следом, на небольшом удалении, позволяющем держать их в поле зрения, двигался Завьялов. Несколько раз менялись ролями. Не обнаружив ничего подозрительного, Антон направился к генералу Родимову прямиком домой, а его напарники – на снятую для них двухкомнатную квартиру в районе Батайского проезда…

– Значит, говоришь, чистейшей воды подстава, – выслушав Филиппова, Федор Павлович, близоруко прищурившись, посмотрел на часы, висевшие справа от письменного стола его домашнего кабинета. – Линеву сообщил?

– Нет на месте, – отрицательно покачал головой Антон. – Передать информацию через третье лицо не хочу.

– Правильно. Какие мысли по этому поводу?

– Раз чеченцы решили столкнуть лбами Россию и Англию, то наши данные в скором времени будут переданы в спецслужбы этой страны. Естественно, нас обложат и будут следить за каждым шагом. Наверняка взрывчатка в парке будет маломощной, а оружие неисправным. Это позволит взять нас тепленькими и гарантировать безопасность Мусаева. Все силы Ми-6 будут брошены на это дело. Но есть вариант – используя этот факт, действительно грохнуть недоноска или вывезти его из страны.

У Родимова от такого заявления брови поползли на лоб:

– Каким образом?

– Где сейчас Джабраилов и его люди?

– Принято решение отправить их на учебу в Солнечногорск.

Теперь пришла очередь удивляться Антона.

– И давно они там?

– Третью неделю. Учатся, проявляя завидное рвение.

– Но ведь…

– Они хорошо себя зарекомендовали. Отступать им некуда. А иметь в составе диверсионно-разведывательной группы на Северном Кавказе бородачей, ничем внешне не отличающихся от моджахедов, знающих язык и нравы своего народа, – это большой плюс. Уже после вашего ухода на базу подготовки боевиков они провели успешную операцию, итогом которой стало задержание Идриса.

– Я вот почему о них спросил. – Антон выдержал паузу, в последний раз взвесив все «за» и «против» своего предложения. – Можно их также отправить в Лондон, под предлогом охраны Мусаева. Якобы люди Джабраилова знают, что российские спецслужбы решили ликвидировать столь видного политического деятеля и борца за свободу, а они хотят им помешать. Будто это приказ человека, который остался вместо взятого в плен Идриса. Данила, вернее капитан Линев, – поправился Антон, – сказал, что в ходе операции по захвату араба удалось завладеть средствами связи. Мусаев, естественно, попытается проверить по старым каналам достоверность этого. Наш человек вступит с ним в игру. Люди Джабраилова входят к Мусаеву в доверие, англичане, естественно, ничего не подозревают, а мы тем временем просто осматриваем достопримечательности города и ведем праздный образ жизни. На момент ликвидации устраиваем себе железное алиби. Можно даже набить друг другу морды, хватив лишку, и угодить в полицию.

– Над этим стоит подумать, – хмыкнул генерал.

* * *

Поездка от Парижа до Лондона заняла у Филиппова и его команды чуть меньше трех часов. Сидя в удобных, мягких креслах, друзья сначала любовались французскими пейзажами, затем, после пятнадцатиминутного переезда по темному тоннелю, проложенному под проливом, за окнами потянулись луга Британии, замелькали небольшие, ухоженные города, рощи.

Вокзал «Ватерлоо» впечатлял своими размерами. Несмотря на крайнюю подозрительность английской таможни к русским, в город с вокзала вышли уже через каких-то полчаса, ответив на пару вопросов о цели приезда и не имеет ли кто из гостей криминального прошлого.

Расположившись в салоне просторного такси вместе с багажом, Антон на довольно сносном английском назвал адрес отеля, который выбрал в справочнике. Через час, попетляв по старинным улочкам, где в основном были трех-, четырехэтажные окутанные плющом дома с подстриженными лужайками, машина мягко скрипнула тормозами у четырехэтажного здания сравнительно недавней постройки.

Полынцев, в отличие от Завьялова и Филиппова, был за пределами СНГ впервые, и ему все было в диковинку. Рассчитавшись с таксистом и забрав свои небольшие чемоданы, они прошли в маленький холл.

– У вас есть свободные трехместные номера? – спросил Антон стоящую за стойкой девушку.

Та кивнула.

Российские паспорта явно не вызвали у нее особой радости. Внимательно изучив документы, девушка предложила подняться на второй этаж.

Номер представлял собой небольшую комнату с тремя полутораспальными кроватями. Три узкие, похожие на пеналы, шкафа для одежды, телевизор и холодильник составляли весь интерьер. Кондиционера не было. На небольшом столике стоял поднос с чайным набором посуды и электрический чайник.

Ванная была выполнена в чисто европейском стиле. Просторная, отделанная белоснежным кафелем, по площади она немногим уступала комнате.

Осмотревшись, Филиппов повернулся к горничной:

– Мисс, а где бы мы могли пообедать?

– На этой улице много ресторанов, – одернув кружевной передник, ответила она. – Есть английские пабы, есть рестораны с итальянской кухней. Насколько я знаю, русские предпочитают паб.

После того как офицеры остались одни, Полынцев снял пиджак и вопросительно посмотрел на Филиппова:

– Что такое паб?

– Ресторан с крепкими напитками и пивом, но без еды, – ответил Антон. – Ты все понимал, о чем мы говорили?

– Почти, – кивнул тот головой. – Куда теперь?

– Отдыхать, – пожал плечами Антон. – Любоваться местными достопримечательностями, спать, есть, в общем, весь месяц вести праздный образ жизни…

Говоря это, Антон прижал палец к губам, опасаясь вопроса Полынцева о Беслане Мусаеве.

Он еще на вокзале обратил внимание на изучающий взгляд одного из пассажиров в их сторону. Когда же, наняв такси, они выехали с привокзальной площади, за ними пристроилась неприметная «Вольво», которая долго повторяла их маневры, в конце концов уступив место старенькой «Тойоте». Уже когда Антон рассчитывался у отеля с таксистом, все та же «Вольво» вновь появилась на другой стороне улицы. Номера на ней были уже другие, но едва заметная вмятина на бампере осталась прежней.

Если видеокамерами номер еще не напичкан по причине того, что англичане не знали, где они остановятся, то наладить прослушивание разговоров при нынешних технологиях наверняка смогли.

Переодевшись и приняв после дороги по очереди ванну, решили прогуляться, а заодно перекусить.

Выйдя на улицу, наобум повернули налево и не спеша направились вдоль тротуара.

– Выбросьте из головы всю информацию о Мусаеве, – идя между Полынцевым и Завьяловым, едва слышно проговорил Антон. – Мы не успели сойти с поезда, как нас обложили. Поверьте мне, сейчас в нашем номере работают контрразведчики ее Величества. Скоро они будут иметь возможность не только слышать и видеть нас, но и знать, какой у кого цвет мочи.

– Глянь, – Завьялов толкнул Полынцева в бок, взглядом указав на перпендикулярную тротуару дорожку, – неплохо у них бомжи живут.

Постелив прямо на асфальте какую-то картонку, одетый в тряпье, худой мужчина, со спутавшимися от грязи волосами, торчащими из-под неопределенного цвета шляпы, держал в одной руке бутылку какого-то вина, а в другой сотовый телефон. Близоруко щурясь, он пытался набрать номер.

Пройдя несколько английских и один французский ресторан, друзья остановились перед итальянским.

– Я думаю, ужинать будем здесь.

Никто возражать не стал, и они вошли внутрь.

Большинство посетителей сидело справа от холла, именно там, над барной стойкой, был установлен телевизор. Шла трансляция футбольного матча. То и дело раздавались возгласы одобрения или негодования.

Усевшись в противоположном конце зала, рядом с окном, Антон просмотрел меню. Подошедшему вскоре официанту заказали три порции риса с овощами и по бифштексу.

Пока официант находился на кухне, за соседним столиком устроилась немолодая пара, неумело разыгрывающая из себя супругов.

Не спеша поужинав и поговорив по пустякам, решили прогуляться еще, но, выйдя на улицу, почувствовали, что заметно похолодало.

– Как говорят англичане, у них погода меняется по четыре раза за день, – поеживаясь, проворчал Завьялов.

Несмотря на тренированный организм, его заметно знобило. Еще бы: всего каких-то пару часов назад было под тридцать, и на тебе…

– Влажность большая, – кивнул головой Антон. – За пару дней акклиматизируемся, будет не так заметно.

В номере первым делом он открыл чемодан, и только по ему известным приметам догадался, что его кто-то уже обследовал.

Немного не так лежали носки, запасной прибор для бритья, а едва заметные складки на брюках отсутствовали.

– Завтра погуляем вдоль Темзы. Заряди фотоаппарат, – напомнил Полынцеву Антон, расправляя кровать.

* * *

Среди ночи Джабраилов и Шамиль были разбужены громкими стонами и скрипом зубов. Вахид включил свет и увидел, как на соседней кровати корчится, растирая ногу, Иса. Глаза его были вытаращены, а на лбу выступили бисеринки пота.

– Ты чего? – подскочил к нему Батаев-старший.

– Ногу судорогой свело, – процедил сквозь зубы Иса. – Скажи, брат, зачем мы здесь?

Шамиль пожал плечами:

– Как это зачем? Учимся.

– Но я не Рэмбо. – Судорога прошла, и Иса устало прислонился к стене. – По двенадцать часов занятий, из них шесть мы бегаем, прячемся, стреляем, кидаем ножи и камни. Зачем? Я не видел за все время здесь ни одного чеченца.

– Глупый вопрос, – вступил в разговор Джабраилов. – Тебя никто не тянул сюда за уши и предупредили, будет очень тяжело. В конце концов, ты подписал согласие.

Уже месяц бывшие чеченские милиционеры постигали науку воевать. Подвергались различным тестам, слушали лекции, на практике отрабатывали умение убивать голыми руками и подручными средствами. Нельзя было даже приблизительно назвать количество патронов к разным типам вооружения, которые они израсходовали. Если до этого все трое считали себя достаточно подготовленными в смысле военных знаний, то теперь поняли, что это далеко не так.

– Ложись и спи, – разозлился Шамиль. – Расхныкался, как женщина!

– Чем ты хуже тех русских, которые были с нами? – неожиданно склонился над ним Вахид. – Ведь они тоже прошли этот ад.

Утром их разбудили на полчаса раньше обычного.

– Быстро приводим себя в порядок, завтракаем и ко входу во второй корпус, – посмотрев на часы, распорядился незнакомый подполковник в полевой форме.

– Интересно, – пробормотал про себя Шамиль, направляясь в душевую.

В назначенное время они были в указанном месте. Почти сразу подъехала черная «Волга».

– Ныряйте. Чего смотрите? – позвал их через опущенное стекло водитель в штатском. Через два часа они уже входили в кабинет с табличкой, на которой золотистыми буквами на красном фоне было вытиснено: «Генерал-лейтенант Родимов Ф.П.».

В невысоком сухощавом мужчине чеченцы сразу узнали человека, который проник в дом у ручья через потайной ход. Он вышел из-за большого письменного стола и с каждым поздоровался за руку.

На попытку Джабраилова представиться, как это полагается по уставу, генерал ответил улыбкой и положил ему руку на плечо:

– Я о вас знаю больше, чем ваши близкие, так что, Вахид, не напрягайся. – После этого он указал на стулья, стоящие вдоль стола, расположенного перпендикулярно к его, снова вернулся на свое место и развернул экран монитора компьютера в их сторону: – Вам знаком этот человек?

– Беслан Мусаев, сорок девятого года рождения, – уверенно принялся докладывать Джабраилов, глядя на уже немолодого мужчину с седой бородой. – Принимал активное участие в организации вооруженного сопротивления федеральным войскам с девяносто пятого по девяносто седьмой год…

– Продолжайте. – Родимов перевел взгляд на Шамиля Батаева. -…Участвовал в организации лагерей для подготовки боевиков на юге Чечни. Занимался сбором и распределением средств для проведения терактов в Дагестане…

– Вы, – генерал кивнул Исе.

– Получил тяжелое ранение в область живота. Лечение проходил в частной клинике Стамбула. В настоящее время проживает в Лондоне. Сумел доказать, будто в России подвергался преследованиям со стороны спецслужб по сфабрикованным делам. Несмотря на предоставленные кино– и фотодокументы, где запечатлен в момент расправы над российскими военнослужащими и сотрудниками МВД Чечни, получил политическое убежище. На данный момент проживает на окраине Лондона в предместье…

– Может, кто-то из вас видел его раньше, общался? – напрягся Родимов.

– В ориентировках он по линии федерального розыска проходил, – вздохнул Джабраилов.

– Я с ним знаком лично, – ошарашил Шамиль.

Удивление появилось не только на лице генерала.

– При каких обстоятельствах произошло знакомство?

– До того как перейти на сторону Камназаева, я оказался у Мусаева. – Он метнул виноватый взгляд в сторону Джабраилова. – Прошел под его руководством подготовку в лагере на территории Грузии. В первом же столкновении с федеральными войсками был ранен. Это было на окраине Грозного. Меня спрятали сочувствующие тогда еще Дудаеву люди у себя в подвале. Когда поправился, добрался до Гелдогена и порвал с боевиками. Они подумали, что я убит.

– Хорошо, – Родимов кивнул, – напомнишь Мусаеву этот факт из вашей общей биографии. По легенде, будешь одним из уцелевших боевиков Магомеда Шамаева.

Джабраилов произнес растерянно:

– Так ведь он в Англии…

– А вы в спецназе ГРУ, – усмехнулся генерал. – Какая для нас разница, где этот негодяй находится? Команда Филиппова, внедренная к боевикам, оказалась в тяжелом положении. Вместо совершения терактов на территории России, как мы предполагали, их отправили в Лондон для ликвидации Мусаева.

– Зачем? – спросил Иса. – Ведь он пользуется во всем исламском мире, исповедующем ваххабизм, большой популярностью и авторитетом.

– Это хорошо спланированная акция. Во-первых, преследует цель взорвать Восток, а во-вторых, накалить отношения между Западом и Россией, – ответил Родимов. – Как только Филиппов ступил на землю Великобритании, в спецслужбы этой страны поступила информация из Чечни о том, что ФСБ и ГРУ спланировали операцию по устранению Мусаева, несмотря на предоставленное ему политическое убежище. В распоряжение англичан наверняка уже переданы кино– и фотоматериалы на всех троих.

– Но ведь это спланировали боевики! – удивился Джабраилов.

– А как это докажут трое русских, взятых с поличным? Кто поверит в то, что сам Идрис, материально и морально зависящий от Мусаева, отправил к нему киллеров?

– Значит, нам надо туда ехать? – заерзал на стуле Джабраилов.

Родимов поморщился. Ему не нравилось, как разговаривают чеченцы. Умудряются задавать вопросы и делать уточнения, когда говорит начальник, переговариваются между собой. Сидят вальяжно…

Но он понимал, что того времени, которое они провели в учебном центре, явно недостаточно, чтобы они стали полноценными профи. Обстановка заставляла смириться с этим и уповать на то, что после возвращения из командировки инструкторы ГРУ доведут их до нужного уровня. Если, конечно, они вернутся…

– Да, – с шумом переведя дыхание, Родимов откинулся на спинку кресла и обвел задумчивым взглядом чеченцев, – я не просто пригласил вас к себе. Мусаев, безусловно, оказывает большое влияние на положение дел в вашей республике. Кроме этого, нами установлена его связь с рядом терактов, проведенных на территории России. Об этом свидетельствуют не только отслеженные перечисления крупных денежных средств на счета в Турцию, откуда они переправлялись в Чечню, но и перехваченные телефонные разговоры. Кроме этого, взятый месяц назад в плен Идрис стал давать правдивые показания, из которых следует: Беслан Мусаев связан с «Аль-Каидой». Учитывая, что все внимание английских спецслужб отвлечено на группу Филиппова, руководство Генерального штаба считает целесообразным провести операцию если не по вывозу, то хотя бы уничтожению данного преступника. Вы будете отправлены в Лондон под предлогом обеспечения безопасности Мусаева. Якобы после пленения Идриса заменивший его Кулаев отдал такое распоряжение исходя из полученных им сведений.

– Мы не знаем языка, – заволновался Шамиль.

– Это не страшно, – одними глазами улыбнулся генерал. – Напротив, его знание могло бы навести на вас тень подозрения, что вы не простые боевики, которые десять лет провели с оружием в руках. Ваша задача – перехитрить Беслана. Войти к нему в доверие, пошатнуть в его глазах авторитет его собственной охраны.

* * *

Беслан Мусаев сидел в кресле парикмахерской на Госуэл-стрит и наблюдал в зеркало, как молодой худощавый парень приводит в порядок его седую поросль на лице, когда появившийся охранник молча протянул ему трубку сотового телефона:

– Юсуф просит вас ответить.

– Вам срочное сообщение от Хозяина, – донеслось из телефона, который охранник поднес к уху своего шефа.

– Его можно сейчас продиктовать?

– Думаю, нет.

– Жди, я скоро буду.

Звонил его помощник, оставшийся в доме, где Беслан обосновался со своей охраной с согласия Эмили Томкинс. В прошлом звезда телерепортажей и разного рода шоу, мисс Томкинс в свои неполные пятьдесят лет ощутила дикую страсть к спокойному, с серыми и умными глазами горцу из загадочной Ичкерии. Трехэтажный особняк находился в юго-западном предместье Лондона под названием Клепхем-Грин и достался ее нынешней владелице от умершего десять лет назад мужа. Детей у нее не было. Всю свою молодость женщина посвятила карьере. Несмотря на свой возраст, Эмили хорошо выглядела и со вкусом одевалась. Многие не могли поверить в то, что этой приветливой женщине с карими глазами и черными, отливающими синевой волосами без намека на седину оставалось меньше года до полувекового юбилея.

Поднявшись на второй этаж, Беслан вошел в свой рабочий кабинет и уселся за старинный письменный стол. Через минуту появился помощник, протянул ему аудиокассету и большой конверт.

– Надеюсь, здесь хорошие новости? – пристально глядя в глаза Юсуфу, спросил Беслан.

Помощник отвел глаза в сторону:

– Боюсь, они не обрадуют ваш слух.

Мусаев нахмурился и вставил кассету в небольшой магнитофон.

– Почему он не стал ждать моего возвращения, а передал сообщение через тебя?

– Сейчас все поймете.

Беслан нажал кнопку.

"…Здравствуй, брат! Плохо, что тебя не оказалось на месте, но надеюсь, это сообщение ты услышишь в самое ближайшее время. Тебе грозит опасность. Не добившись у властей выдачи, русские решили уничтожить тебя физически. Для этих целей в Лондон прибыло трое киллеров. Все славянской наружности. Фотографии уже отправлены тебе по электронной почте. С моей стороны уже поставлены в известность представители английских спецслужб. Кроме этих мер, отправил к тебе трех наших братьев. Они хорошие воины, но, если с тобой что-то случится, им не миновать смерти. Они уже на пути к тебе. Да хранит тебя Аллах!»

После того как магнитофон умолк, Мусаев некоторое время сидел неподвижно, глядя на три листа глянцевой бумаги, вынутые им из конверта, с отпечатанными на цветном принтере изображениями мужчин в форме российских офицеров. Все трое были подполковниками ФСБ.

Мусаев поднял взгляд на помощника:

– Он больше ничего не сказал?

– Идрис арестован. Его место пока занял Фахрудин Кулаев.

Лицо Беслана посерело от злости. С минуту поиграв желваками, он встал из-за стола и подошел к единственному в этом помещении окну:

– На ночь удвойте охрану. В распоряжение госпожи Томкинс выделить двух надежных парней. Усилить контроль за прилегающей к дому территорией. Особенно обратить внимание на те улицы, по которым мы выезжаем. Все наши люди должны знать этих шакалов в лицо. – Он повернулся и указал на стол, где лежали фотографии: – Поэтому размножь.

Когда помощник вышел, Беслан подошел к средних размеров картине с изображенным каким-то замком среди заросших лесом гор и снял ее. Она прикрывала встроенный в стену сейф. Мусаев набрал электронный код и открыл тяжелую дверцу. Достал новенький «глок», словно взвешивая его в руке, некоторое время постоял в раздумье. Затем вынул наплечную кобуру вместе с облегченным бронежилетом российского производства и положил все это на стол.

Вновь вернулся к сейфу и извлек из него небольшой алюминиевый кейс. Положил его на крышку старинного комода, открыл. Внутри был телефон спутниковой связи. Немного повозившись с ним, он набрал нужный номер.

– Здравствуй, брат! – глухим голосом поприветствовал он человека, взявшего трубку. – Это Беслан. До меня дошли плохие вести.

– Мы тоже тяжело переживаем эту утрату, – ответили на другом конце.

– Мне сообщили, будто ты подхватил выпавшее из крепких рук зеленое знамя ислама?

– Да, это так. Пока все ждут твоего решения.

– Я утверждаю тебя.

– Спасибо, брат, за доверие.

– Да пребудет с тобой Аллах!

Убрав телефон в сейф, спрятав в небольшой бельевой шкаф бронежилет, а пистолет в стол, Беслан вызвал своего бухгалтера.

Расторопный, несмотря на полноту, Азиз не заставил себя ждать. Уже через пару минут он протирал свою лысину носовым платком в кабинете босса, при этом усердно пыхтя.

– Завтра перечислишь на счет компании «Казбек» три с половиной миллиона долларов. Часть снимешь с московских счетов, часть с Абу-Даби.

– С Идрисом связаться?

– Его взяли русские, – процедил сквозь зубы Беслан. – Теперь будешь работать с Кулаевым…

* * *

– Мне теперь здесь постоянно находиться? – снимая громоздкие наушники со вспотевшей от напряженного разговора головы, спросил у Линева немолодой мужчина с кавказскими чертами лица.

Они находились в небольшом, загроможденном разного рода оборудованием помещении, посреди которого стоял огромный пульт с двумя крутящимися креслами. Несмотря на два кондиционера, через которые сверху поступал воздух, было душно. Наэлектролизованный, наполненный запахом разогретой пластмассы, он щекотал в носу, от него першило в горле. Кроме того, в это помещение, устроенное на пятнадцатиметровой глубине, несколько месяцев никто не заглядывал, отчего все было покрыто слоем пыли. Здесь можно было подделать при помощи компьютера любой голос, выйти на связь с любым абонентом.

– Придется потерпеть, – положа руку на плечо, негромко проговорил Родимов, стоящий весь сеанс связи позади чеченца. – Мусаев в любой момент может выйти на связь, а это оборудование настроено на частоту твоего голоса.

– А умываться, есть, пить? – спросил тот.

– Здесь помещения для отдыха. Там есть все необходимое. – Генерал указал взглядом на двери позади себя. – Пойдем.

Первая комнатка размером три на три оказалась кухней с электроплитой и микроволновой печью. В углу стоял небольшой холодильник.

– Дашь список продуктов, и через час они у тебя будут, – сказал Родимов.

Следующее помещение было в два раза больше. Две полутораспальные кровати, у противоположной стены телевизор, видеомагнитофон, стереосистема. Вдоль стены – встроенный шкаф с книгами.

– Неплохо, – удивился Линев, заглядывая в соседнее помещение, – даже спортзал с тренажерами!

– Я здесь с ума сойду, – недовольно проворчал переводчик.

– Не сойдешь, – улыбнулся генерал. – Космонавты по несколько лет в худших условиях, и ничего. Кроме того, здесь ты будешь не один. Кстати, – он перевел взгляд на Линева, – а жене ты как объяснишь свое отсутствие?

– Она привыкла, – грустно улыбнувшись, ответил Данила, – так же, как и я.

Жена Линева была следователем прокуратуры по особо важным делам…

– Значит, ты, Эскандер, задачу свою понял, – оказавшись вновь в операторской, уточнил Родимов. – Если ты не можешь ответить на какой-то вопрос, говори, подумаешь и свяжешься позже, так как еще не до конца разобрался с делами Идриса.

– Потом делаешь перевод по записи и отдаешь мне, – вступил в разговор Линев. – Переводи дословно. Важна каждая мелочь.

– Обращай внимание на настроение Мусаева, – добавил Родимов.

– А не получится так, что кто-то из уцелевших боевиков из отряда Идриса попытается наладить с ним свою связь?

– Вероятность этого очень мала, – покачал головой Линев. – Район местонахождения остатков банды блокирован, а территорию «глушат» рэбовцы. Если даже они попытаются выйти на этих частотах с другого места, то едва успеют включить оборудование, как будут подавлены. Да им сейчас и не до Мусаева. Они шкуры свои спасают.

Глава 8

Неделя, проведенная в наркологическом диспансере, показалась Полынцевой вечностью. В палате кроме нее было еще четверо пациентов. Все эти девчонки были намного моложе ее. Одна вообще училась в седьмом классе.

Из палаты выйти было невозможно. Окон не было. Солнце весь день заменял свет люминесцентной лампы. Решетчатая дверь располагалась прямо напротив дежурной медсестры и была всегда закрыта на замок. Еду, лекарства заносили внутрь. Несмотря на вентиляцию, установленную в туалете, в воздухе постоянно витал сигаретный дым. Все, кроме нее, курили.

Для снятия ломки применяли сильнодействующие транквилизаторы и снотворное, поэтому первые несколько дней прошли за пределами реальности. Она и не спала, и в то же время находилась в каком-то забытьи. Кости крутило. Бросало то в пот, то начинало морозить. Ольга почти не лежала спокойно. Пытаясь найти удобное положение, она ворочалась ночи напролет. Впрочем, в этом у всех была одна и та же проблема. Однако Полынцева, в отличие от остальных, была морально опустошена. Все это время перед ее глазами проносились картины педсовета, лица насильников, мужа и сына.

Она смирилась с мыслью о том, что теперь Сергей ее бросит. «Так мне и надо, – думала она, – размазня!» Во всем происшедшем Ольга винила только себя.

«Почему не ответила как следует этой Зубовой в магазине? – до боли закусив губу, думала она. – Почему не обращала внимания на сплетни? Зачем позволила себя сломать этим двум подонкам? Надо было, пересилив себя, броситься на балкон, кричать, звать на помощь. Облить их кипятком, когда они дрыхли, абсолютно уверенные в моей беспомощности».

Несколько раз приходила психолог. Молодая девушка задавала вопросы, на которые Ольга отвечала односложно, лишь бы не обидеть ее.

Она была уверена: Сергей, узнав обо всем, уйдет от нее. Наверняка он заберет сына, и суд пойдет ему навстречу…

После обеда ее проводили к заведующей отделением. Инна Владимировна Ермакова уже дважды беседовала с ней с глазу на глаз. Кроме того, они встречались при ежедневном обходе.

Понуро опустив голову, она присела на краешек стула.

– Как ваше самочувствие? – участливо спросила хрупкая женщина с проницательным взглядом.

– Спасибо, уже хорошо, – едва слышно ответила Ольга.

Она старалась не смотреть в глаза Инне Владимировне.

– Сегодня вас переведут в двухместную палату, где имеются дополнительные услуги, но они платные, – осторожно сказала врач. – Там есть телевизор, ванна, телефон, в общем, все удобства. Значительно отличается и качество питания.

– Сколько стоит один день? – насторожилась Ольга.

– Много, но вас это не должно волновать…

– Муж не будет платить за меня! – сквозь слезы выдавила она и, закрыв лицо руками, заплакала.

– Успокойтесь, – заведующая дала ей воды. – Деньги привезли из Самары. Их собрали в части, где служил ваш муж.

– Ничего не надо! Я дрянь!

– Вы еще не все знаете, – улыбнулась одними глазами докторша, – нам стоило большого труда убедить главного врача, чтобы ваш сын находился вместе с вами. Сейчас он на улице…

Когда Полынцеву увели, Ермакова набрала по внутреннему телефону номер главврача:

– Еще раз здравствуйте, Эдуард Юрьевич, это Ермакова. – Она бросила взгляд на двери кабинета и, убедившись, что они плотно закрыты, уже тише продолжила: – Меня уже несколько дней преследует один и тот же человек. От самой больницы до дома и обратно. Сначала думала, совпадение, и воспользовалась другим маршрутом, все повторилось.

– А какой примерно его возраст?

– Около сорока…

– Может быть, хочет познакомиться? – В трубке раздался смех. – Просто нерешительный…

– Не знаю, – вздохнула она и перевела взгляд на окно. – Я уже все передумала. Среди пациентов у меня похожего не было.

– Хотите, я распоряжусь, чтобы пока вас возили на моей машине.

– Нет, что вы. В случае чего меня может встречать отец. Просто я сегодня хочу поговорить с этим преследователем.

– Желаю удачи и будьте осторожны.

По окончании рабочего дня, предварительно предупредив на проходной охранника, она прямиком направилась в сторону стоящего у бетонного забора соглядатая.

Темные глаза, тонкие губы.

– Извините, зачем вы меня преследуете? – глядя снизу вверх на незнакомца, напрямую спросила она, отметив про себя, что по внешним признакам он не наркоман.

– Все-таки заметила?! – Он скривился в недоброй улыбке.

– А почему вы мне тыкаете? – возмутилась Инна.

– А разве от этого что-то меняется? – удивился он. – Ладно, пошли.

– Никуда я с вами идти не собираюсь! – Она почувствовала, как в голосе появилась предательская дрожь.

Он бесцеремонно подхватил ее за локоть и увлек по дорожке, ведущей через небольшой лесок к автобусной остановке.

Бросив отчаянный взгляд в сторону проходной и не увидев там охранника, она, словно в тумане, подчинилась.

– Значит, так, Инна Владимировна, вы должны написать открытое письмо в газету «Известия» с требованиями легализовать торговлю наркотиков и обосновать это с медицинской точки зрения.

От этих слов у Инны отвисла челюсть:

– Что?!

– Слушай, докторша, письмо есть. За вас его уже накропали. Нужно только подписать. Уже Государственная дума пришла к выводу, что в наших условиях, когда границы открыты, лучше сделать этот рынок подконтрольным государству. Сколько людей умирает от передозировки или поддельных препаратов? А сколько людей, не имеющих никакого отношения к наркобизнесу, сидят только из-за того, что им удачно подбросили пару чеков?

– А если я откажусь?

– Найдется другой. – Он освободил ее локоть.

– Вряд ли. – Она посмотрела в сторону остановки, которую уже было видно из-за деревьев, и, убедившись, что там достаточно народа, прямо посмотрела ему в глаза: – Мои коллеги давали клятву Гиппократа не для того, чтобы убивать людей, а наоборот.

– У вашего коллеги, на кого мы в следующий раз обратим свой взор, будет прекрасный пример, чем заканчиваются подобные отказы. Мы даже дадим ему подумать в тишине кладбища.

По спине Инны пробежали мурашки, а в горле пересохло:

– Хотите сказать…

– Да, в наше время люди часто попадают под машины, вываливаются с этажей при мытье окон или погибают от рук обычных уличных грабителей…

Они вышли к дороге.

– Наверное, вы думаете, что с подобной просьбой обратились только к вам? – Он внимательно посмотрел ей в глаза. – Ошибаетесь. Это повсеместно. Совет Федерации будет завален накануне принятия решения похожими обращениями специалистов. Во многих городах врачей вообще не пришлось уговаривать…

– Вы представляете себе ситуацию, когда наркотик станет доступен, как алкоголь?

– А разве у нас все пьют? – усмехнулся он.

– Все выпивают, но от спиртного не возникает чудовищной зависимости…

Незнакомец откровенно рассмеялся:

– Зрите в корень! Его сейчас купить в любое время легче, чем водку! А вы говорите о доступности! Откровенно рассмешили. – Неожиданно его лицо сделалось злым: – Помни, у нас есть много не очень гуманных способов склонить тебя на нашу сторону. – С этими словами он вынул из-за пазухи небольшого игрушечного медвежонка и протянул ей: – Через неделю у вашего приемного дитяти день рождения…

Подошел автобус. Инна машинально взяла в руки игрушку и на негнущихся ногах зашла на заднюю площадку.

* * *

Джабраилов позвонил Беслану Мусаеву по дороге из аэропорта.

– Почему не предупредили? – расстроенным голосом спросил Мусаев. – Мои люди могли бы встретить вас.

– Тогда бы наш приезд потерял весь смысл, брат. У тебя и так много охраны. У нее один минус: наши враги знают всех в лицо, – ответил Вахид.

– Где собираетесь остановиться?

– Пока в отеле. Нужно осмотреться.

– Хорошо, если возникнут какие-либо проблемы, звоните в любое время. – Беслан отключился.

Последнюю неделю все усилия Родимова были направлены на то, чтобы максимально подготовить за короткий срок группу Джабраилова.

Они отрепетировали похищение и вывоз преступника, уничтожение его различными способами в случае несостоятельности первого варианта. Не исключалась возможность попытки склонить Мусаева к выезду в Чечню и его задержания уже там. Вахиду и Исе сменили имя и фамилию. Джабраилов стал по паспорту Фазимом Инакаевым, а Батаев-младший – Можой Дугаевым. С прежними данными остался лишь Шамиль, так как был лично знаком с террористом.

Разместившись в трех разных одноместных номерах небольшого отеля, первые несколько дней они занимались изучением Лондона, уделив особое внимание его пригородам. Иса быстро освоил взятую напрокат «Мицубиси» с правым рулем.

Постепенно у Джабраилова возник план. К исходу третьего дня он вновь позвонил Мусаеву.

– Куда ты пропал, брат? – спросил Беслан после приветствия.

– Я и мои люди всегда рядом, – спокойно ответил Вахид. – Пришло время встретиться.

– Приезжайте, я буду ждать.

Вахида не устраивал такой расклад. Дом, в котором жил Мусаев, был напичкан видеокамерами, а светиться Шамилю, который должен был идти на встречу, было не резон.

– Нет, поступим по-другому. Пусть твоя охрана встретит моего человека у паба, который находится по соседству с твоим домом. – Он наморщил лоб, чтобы вспомнить название ресторанчика, но повторенное сотни раз до этого замысловатое название на английском напрочь вылетело из головы.

– Lady in red? – уточнил Мусаев.

– Да, – облегченно вздохнул Джабраилов. – Только не надо, чтобы он маячил рядом с домом. Отъезжайте в какое-нибудь тихое местечко и обсудите все вопросы.

– Хорошо, – после небольшой паузы согласился Мусаев. – А почему я не могу видеть тебя лично?

– Я не хочу, чтобы ты нервничал, брат, ведь в лицо ты меня никогда не видел, а на встречу с тобой приедет Шамиль Батаев. Твой ученик…

Возникла пауза, вызванная, по-видимому, тем, что Беслан пытался вспомнить человека, о котором шла речь.

– Пусть будет по-твоему, – наконец согласился он. – Я помню Шамиля. Но насколько мне известно, он погиб при первом штурме неверными Грозного.

– Шамиль был тяжело ранен, но Аллах всемилостив. Через год он снова был в наших рядах…

Закончив разговор, Джабраилов бросил на кровать трубку сотового и принялся переодеваться. Через десять минут он превратился в солидного мужчину, одетого в дорогой и модный костюм кремового цвета. Галстук Вахид не надел. Верхняя пуговица ослепительно белой сорочки была расстегнута, а на волосатой груди блестела массивная золотая цепь.

Критически оглядев себя, он вышел из номера.

Завидев спускающегося по ступенькам Джабраилова, Иса подогнал машину к входу в отель. Через каких-то полчаса они были у здания частной телерадиокомпании INA, где сегодня гражданская жена Мусаева Томкинс вела свою еженедельную передачу, что-то вроде «Смака» Макаревича.

На территорию, прилегающую к компании, без специального пропуска проехать было невозможно, и они заняли место на одной из многочисленных автостоянок неподалеку от выезда. Буквально через полчаса из ворот выехал джип мисс Томкинс.

– Давай следом, – скомандовал Джабраилов, и Иса тронул машину с места. Через некоторое время стало заметно, что в джипе обратили внимание на следующую за ним машину. Водитель принялся менять направление, иногда делал остановки у газетных киосков. Вскоре появилась еще одна машина с экипажем из двух человек. Она пристроилась за машиной Джабраилова. После этого джип телеведущей направился прямиком в район, где она жила.

– Охрана сообщила полиции, – облегченно вздохнул Вахид. – Сейчас у нас проверят документы и наверняка машину.

Неожиданно у него появилась идея. Он достал сотовый и набрал номер Мусаева:

– Это Фазим, – без предисловий и приветствий тревожным голосом произнес он. – Машину мисс Томкинс преследует «Шевроле» темно-синего цвета. – Джабраилов обернулся назад и продиктовал номер. – Сейчас проверим, кто это.

По-видимому, охрана ничего не сообщила о преследовании Мусаеву, ограничившись вызовом полиции, потому что тот лишь попросил, как все прояснится, сообщить ему.

– Подставься! – скомандовал Джабраилов Исе.

Батаев-младший слегка увеличил скорость и вынудил сделать то же самое преследователей, которые старались держаться как можно ближе. В это время машина мисс Томкинс притормозила и включила правый поворот. До въездных ворот ее дома оставались считаные метры. Джабраилов демонстративно опустил стекло и высунул в окно локоть. Ребята в «Шевроле» занервничали, полагая, по-видимому, что, когда джип свернет в открытые ворота, его попытаются обстрелять. Быстро увеличив скорость, они начали обгон. В это время Иса притормозил. Удар в правую заднюю часть машины был ощутимым. Встряхнуло так, что хрустнули шейные позвонки, тем не менее Джабраилов, изобразив на лице ярость, выскочил из машины.

Подскочив к виновникам аварии, он сначала нажал кнопку автоматического набора номера на сотовом:

– Слушаю тебя, брат, – после первого же гудка раздался голос Мусаева.

– Я не знаю, как вызвать полицию.

– Адрес?

– Прямо напротив въезда в твой двор. Случилась небольшая авария.

– Жди.

Отключившись, Джабраилов принялся размахивать руками и сетовать на то, что машина взята в прокате, а он никогда не думал, что англичане могут ездить так плохо. Кричал он по-чеченски. Затем его «гнев» обратился на Ису.

Водитель-англичанин держался за грудь, ушибленную о руль, а его пассажир, пожилой, полный мужчина, сильно кашляя, едва выбрался наружу. На лбу кровоточила приличных размеров рана, а на лобовом стекле в месте, куда ударилась голова, появилась паутина трещин.

Делая виноватый вид, Иса достал аптечку и извлек из нее бинт:

– Хватит, потом разберемся. – Он кивком головы указал на пожилого, лицо которого уже полностью залило кровью. – По правилам мы им помощь обязаны оказать.

Подъехала машина Мусаева. Она еще не успела окончательно остановиться, как с переднего сиденья выскочил рослый охранник и, метнув по сторонам подозрительный взгляд, открыл заднюю дверь. Вопреки ожиданиям, из нее появился Шамиль. В начале улицы послышался вой сирены. Лишь когда рядом с местом аварии появились несколько полицейских, Мусаев тоже выбрался из салона, но остался стоять, прикрывшись бронированной дверью. Однако, по мере того как полиция проверяла документы, переговариваясь между собой, тревога на лице Беслана сменилась сначала недоумением, а потом он и вовсе повеселел.

– Ты Фазим Инакаев? – подойдя к Джабраилову, спросил он.

– Да, – ответил тот.

– Это тайная полиция, – Беслан едва сдерживал смех. – Вы явно перестарались. Они теперь решают, как оформлять рапорт, чтобы вам компенсировали ущерб.

– А зачем они преследовали вашу машину?

– Моя охрана обнаружила вас и приняла за русских. Они попытались дозвониться до меня, но, как на грех, мы с Шамилем говорили, и я отключил телефон. Тогда они позвонили по номеру, который мне дали на случай, если замечу что-то подозрительное.

– Хорошо, – кивнул Джабраилов, – однако не стоит давать им повода думать, будто мы знакомы.

– Теперь, скорее, наоборот, – вмешался в разговор Шамиль, – нужно объяснить, будто мы дальние родственники.

– Пусть так и будет, – поддержал предложение Мусаев. – Приехали, узнав, что я подвергаюсь преследованию со стороны русских спецслужб. Кстати, а как тебя зовут, родственник? – он посмотрел на Ису.

– Можа Дугаев, – не моргнув глазом, ответил тот.

– Запомните этих людей, – обернувшись к своему охраннику, негромко сказал Беслан.

Получив какую-то бумагу из рук полицейских, они распрощались.

Шамиль появился в отеле вечером. Разговаривать в номере не решились и поэтому направились в ближайший ресторан.

С трудом сделав заказ, Джабраилов вопросительно уставился на Шамиля.

– В общем, он узнал меня и очень обрадовался. Долго расспрашивал о делах на родине. У нас очень много общих знакомых. Потом сказал, что фотографии людей, которые приехали его убить, у него есть. Дал посмотреть. Сам знаешь, кто на них. Точно такие имеются и в полиции. За русскими установлено круглосуточное наблюдение, но пока они никак не проявляют себя. Брать их будут с поличным.

Мне удалось убедить Мусаева выехать из города. На побережье у него есть небольшой дом. Оформлен на сестру, поэтому он убежден, что о нем русские не знают. Решили всю охрану оставить на месте, а сами скрытно перебраться туда.

– Перед этим необходимо встретиться с Филипповым. Это одно из условий генерала, – напомнил Джабраилов.

– Как мы это можем сделать, если за ними наблюдают?

– Просто, – не задумываясь, ответил Вахид. – Пусть Беслан предложит англичанам нашу помощь. Так как его охранников русские знают в лицо, то наше появление как раз кстати. Мы предложим войти с ними в контакт.

– Игра на грани фола, – повторил Иса услышанную от Линева перед самым отъездом, еще в России, фразу.

* * *

Дом, о котором говорил Мусаев, находился в сорока километрах к югу от столицы Великобритании, в окрестностях Саутенд-он-Си, на побережье. Решено было сначала устроить ложный выезд двух машин по городу, на которых он обычно совершал свои поездки. Несмотря на то что русские по-прежнему не проявляли никакого интереса не только к Беслану, но и к району, в котором он проживал, англичане приветствовали решение Мусаева. Они не исключали, что, кроме уже известных киллеров, в страну проникли еще люди, имеющие аналогичную задачу.

Ехать решили на одном из автомобилей, принадлежащих мисс Томкинс. «Тойоту», которую брали в прокате, через пару дней кто-то из охранников Беслана должен был вернуть в салон, предварительно отремонтировав в автомастерской. Ремонт Мусаев решил оплатить сам, не дожидаясь, когда раскачается полиция.

Перед отъездом из Москвы Джабраилова снабдили лекарствами, которые обычно берут с собой в путешествие. Это анальгин, препараты от диареи, активированный уголь и аспирин, но не обычный. В бумажной упаковке из десяти таблеток четыре были страшным оружием. Две из них при контакте с воздухом воспламенялись через десять-пятнадцать минут. Две другие, попадая с каким-нибудь продуктом в организм, вызывали на вторые-пятые сутки смерть от острой сердечной недостаточности. Причем наличие этого препарата в организме невозможно было обнаружить после вскрытия.

Рано утром Джабраилов со своей командой въехал на территорию владений мисс Томкинс и поставил машину в большом, просторном гараже под домом. Номера в отеле были сданы.

– У меня вчера вечером был представитель британской контрразведки, – после приветствий не спеша заговорил Беслан. – Он попросил предложить вам следующий вариант. Ты, брат, – Мусаев перевел взгляд на Джабраилова, – так как выглядишь старше и опыта у тебя больше, остаешься в Лондоне и селишься у меня под видом приехавшего родственника. Как говорил этот англичанин, русские живут в трехместном номере дешевого отеля на улице Белсайз-парк. Пока ничего подозрительного замечено за ними не было. Завтракают в одном и том же месте, облюбовав небольшой ресторанчик итальянской кухни напротив отеля. Там с ними знакомиться не стоит. Это насторожит их.

– Так, а как же быть, брат?

– Тебя будут возить за ними. Когда они пойдут куда-нибудь обедать или ужинать, англичане дадут тебе знать. Сядь за столик рядом и попытайся сделать заказ официанту. Он не сможет тебя понять. Наверняка они клюнут и постараются тебе помочь. Вся эта троица владеет английским, как ты автоматом. Когда познакомишься, скажи, что из-за проблем с языком одни несчастья. Родственник целыми днями сидит дома и не желает показывать город. Спросят кто, называй мое имя. Сам представься крупным бизнесменом из Москвы. Навяжись им в компаньоны. Как говорят англичане, они только тем и занимаются, что ездят и глазеют на местные соборы и музеи.

Ближе к обеду, как и было оговорено с представителями английской контрразведки, Джабраилов вышел из дома Мусаева и, пройдя квартал, уселся в поджидавшее его на углу такси. На переднем сиденье сидел худощавый мужчина в шляпе, на заднем молодая рыжеволосая женщина.

– Здравствуйте. – Она мило улыбнулась. – Я ваш переводчик, а этот человек – лейтенант Гарольд Кэнди…

* * *

Дом, который приобрел Беслан Мусаев сразу после признания его человеком, подвергающимся политическим преследованиям со стороны российских спецслужб, был сравнительно недавней постройки.

Двухэтажное строение из красного кирпича с высокой черепичной крышей находилось почти на самом берегу моря. Холмистую местность покрывал низкорослый лес и кустарник.

У небольшого пирса покачивалась пришвартованная яхта среднего класса.

– А сколько на ней можно находиться в море? – спросил Иса, когда все вышли из машины.

– Не знаю, – откровенно признался Беслан, пожимая плечами. – На две недели продуктов хватит. Но она не предназначена для морских переходов. Просто для прогулок.

Было пасмурно. С моря дул холодный ветер. Небо было свинцово-хмурым и казалось очень низким.

В отсутствие Мусаева за его владениями присматривал подслеповатый старик англичанин и его жена, жившие по соседству. Пока он разговаривал с ними на непонятном для Исы и Шамиля языке, братья вошли в дом.

На первом этаже в гостиной царил полумрак. Старинный длинный стол из темного дерева, такие же стулья с высокими спинками. Камин. Окна были закрыты темно-бордовыми шторами. Здесь же был выход на кухню.

Поднявшись на второй этаж, они обнаружили несколько дверей. Все они были заперты на ключ.

– На этом этаже две спальни, рабочий кабинет и туалет, – пояснил бесшумно поднявшийся на этаж Мусаев. – Ванная комната в конце коридора.

Позвякивая ключами, он не спеша открыл все помещения.

Шамиль, получив разрешение, принялся осматривать одно помещение за другим. Подражая телохранителям из боевиков, он проверил обзор из каждого окна, как оно запирается. Спустившись на первый этаж, заглянул в трубу камина, отчего перепачкался сажей.

Приехавший вместе с ними штатный охранник Мусаева спустился в подвал и запустил небольшой котел отопления, работающий на газе.

– Скоро подъедут служанка и повар, – сказал Мусаев. – А пока давайте перекусим бутербродами.

Иса поставил на стол дорожную сумку, вынул из нее несколько пластиковых контейнеров с сэндвичами, термос с чаем и покосился на Шамиля.

Догадавшись, в чем дело, тот метнул взгляд в сторону Мусаева, который завороженно наблюдал за разгорающимся в камине огнем и едва заметно кивнул головой.

Иса выставил на стол пластиковые стаканчики.

– Беслан, – окликнул Мусаева Шамиль, – где здесь можно помыть руки?

– Пойдем со мной, – бросив взгляд на стол, ответил тот.

Как только Иса остался один, он сразу распаковал упаковку с аспирином, вынул обе таблетки и, бросив их в одну из чашек, разлил по ним чай. Чашки он расставил таким образом, чтобы у Мусаева оказался чай с препаратом. Быстро разложив на пластиковые тарелочки сэндвичи, принялся ждать.

Беслан и Шамиль появились через минуту.

Окинув взглядом расставленные на столе тарелки, Мусаев неожиданно повернулся в сторону своего охранника:

– Сакид, перекуси с земляками, – сам же подошел к камину и, присев на стоящий рядом с ним небольшой стульчик, принялся кочергой переворачивать дрова.

Иса едва не подавился, когда здоровенный, с наголо бритым черепом амбал, не садясь за стол, взял один из бутербродов, чашку с чаем, предназначенную для Мусаева и, вернувшись на свое место к входным дверям, принялся есть.

– Интересно, как там Фазим? – Шамиль толкнул под столом ногой Ису, опасаясь, что своим видом брат вызовет подозрение у Мусаева. Он сразу догадался, в чем дело, но никак не выдал своего волнения.

Иса ничего не ответил, лишь сунул в рот кусок мяса и принялся его усиленно жевать. Через некоторое время приехала прислуга. Горничная, уложив свои вещи в небольшой комнатке под лестницей, принялась наводить порядок, повар, тучная женщина преклонного возраста, загремела посудой на кухне. Обе женщины были англичанками и могли общаться только с хозяином дома, так как, кроме него, больше никто не знал языка.

– Что будем делать? – спросил Иса.

Поев, они вышли из дома и побрели в сторону берега.

– Ждать Вахида…

* * *

Джабраилов полдня просидел в машине, припаркованной у входа на какое-то кладбище. Переводчица и лейтенант все это время также не покидали салона такси. Женщина читала книгу, представитель спецслужб уткнулся в газету, а водитель слушал какие-то хиты по радио. Неожиданно у лейтенанта заработал сотовый. Приложив его к уху, он некоторое время говорил. Затем повернулся к водителю и дал ему какую-то команду. Они выехали на дорогу. Переводчица убрала книжку и, наклонившись вперед, что-то спросила. После непродолжительного диалога она повернула свое красивое личико к Джабраилову:

– Они находятся в закусочной «Вест-энд».

Пока машина петляла по городским улицам, лейтенант Кэнди давал через переводчицу последние наставления.

Собственно, ничего нового он не сказал, скорее напомнил то, о чем говорил раньше. В конце концов, он передал назад несколько красочно оформленных буклетов – один был на русском языке и назывался «Советы для посещающих Лондон», второй оказался обыкновенным путеводителем – и еще какую-то брошюрку. В довершение ко всему в руках Джабраилова оказался фотоаппарат Kodak.

– В нем есть передающее устройство, – пояснила женщина. – Он должен быть всегда рядом.

– Им можно фотографировать? – повертев его в руках, спросил Вахид.

– Разумеется, – улыбнувшись одними губами, ответила она…

Когда Филиппов увидел усаживающегося за соседний столик Джабраилова, он едва не лишился дара речи. Быстро взяв себя в руки, Антон оглядел практически пустой зал и слегка наклонился к сидевшим напротив Полынцеву и Завьялову:

– Что бы ни произошло, сохраняйте спокойствие и думайте, прежде чем говорить.

Между тем чеченец, сняв с руки кожаный футляр дешевого фотоаппарата, принялся осматриваться по сторонам. Увидев Антона и его товарищей, взгляда не задержал.

«Понятно, либо он под контролем англичан, либо его сюда высадила служба безопасности Мусаева», – подумал Антон.

Из всего, что они брали с собой в Англию, был лишь один предмет, который относился к спецсредствам. Электронная записная книжка фирмы Casio была «усовершенствована» в лаборатории ГРУ. С помощью встроенного в нее миниатюрного сканера можно было обнаружить прослушивающую аппаратуру.

– Чья очередь платить за обед? – спросил Антон, бросив повеселевший взгляд на сотрапезников, и достал пластиковый футляр из внутреннего кармана пиджака.

Полынцев с Завьяловым переглянулись и пожали плечами.

Тем временем Антон открыл мини-компьютер и, делая вид, будто производит какие-то расчеты, сложил вместе два ноля. Ответ получился тоже ноль.

– Пока нас не прослушивают, – он удовлетворенно хмыкнул. – Значит, так, сейчас к нам обратится либо официант, либо Джабраилов с просьбой оказать помощь в преодолении языкового барьера. Ведите себя так, как будто видите его впервые. Знакомьтесь, спрашивайте, откуда он родом, зачем приехал. Ту информацию, которую он хочет передать, я приму сам, главное, чтобы вы не сморозили глупость. Фотоаппарат, который у него, наверняка с фокусом.

Тем временем к столику, за которым сидел чеченец, подошел официант. Некоторое время не было слышно, о чем они говорят, но по тому, как постепенно лицо Джабраилова становилось пунцовым, а молодой парень в белой рубашке и черном галстуке-бабочке нервно задергал ногой, стало ясно: они абсолютно не понимают друг друга.

Неожиданно официант обвел взглядом зал и, увидев столик, за которым сидели разведчики, указал чеченцу на них рукой.

– Полынцев, тебе нужно поработать над произношением, – полушутя-полусерьезно заметил Завьялов.

– С какой радости? – удивился Сергей.

Он сидел спиной к столику Джабраилова и не мог предположить, почему такой вывод сделал его товарищ.

– Кто только что делал заказ?

– Ну я, – протянул тот.

– А что сказал официант и как ты ему ответил?

– Сказал, что у меня странный акцент, и поинтересовался, откуда мы. Я и ответил, что из России. – Он перевел растерянный взгляд на Антона: – Сам же сказал, максимум открытости.

– Все нормально, – поморщился Антон, увидев, как официант направляется к ним.

– Извините, пожалуйста, – официант заговорил тихим, робким голосом. – За тем столиком сидит, по-видимому, ваш соотечественник. Он абсолютно не понимает меня и при этом очень злится. По-моему, он, – юноша наморщил лоб и неожиданно просиял: – Чечня!

– Хорошо, я помогу ему, если он действительно из России. – Взяв со стола записную книжку, Антон направился к столику Джабраилова. Закрывая пластиковую коробочку, он успел заметить, как по мере приближения к чеченцу результат сложения двух нолей превратился в тройку.

– Ты что, русский? – Джабраилов, прищурившись, обвел Филиппова с головы до ног подозрительным взглядом.

– Да, я из России.

– Как тебя зовут? – Джабраилов откинулся на спинку стула: – Меня Фазим.

– Антон, – кивнул головой Филиппов. – В чем трудности?

– Понимаешь, я вот этой кукле английской, – Вахид большим пальцем показал назад, где стоял официант, – уже полчаса объясняю, мне блюдо, где много мяса и зелени! Даже корову нарисовал. – Он сунул под нос Антона листок, вырванный из записной книжки официанта, с изображенным на нем то ли чертом, стоящим на четвереньках и с огромным выменем, то ли каким-то персонажем из фильма ужасов. – А он мне «ноу милк»!

– О да! – закивал головой несчастный официант, с надеждой глядя в глаза Филиппова. – У нас нет молочных продуктов. Разве только на десерт мороженое…

Антон рассмеялся:

– Принесите ему бифштекс без крови и рис.

– Что ты ему сказал? – насторожился Джабраилов.

Антон объяснил.

– Я свободен? – Антон сделал вид, что уходит.

– Вы чем в Лондоне занимаетесь? – Вахид покосился на столик, за которым остались Завьялов и Полынцев.

– Решили просто посмотреть мир, – пожал плечами Антон. – А ты?

– Меня родственник пригласил. – Джабраилов почесал висок. – У него здесь бизнес. Кручусь рядом и выполняю обязанности телохранителя.

– Такой серьезный бизнес?

– Его в России обвинили в том, чего он никогда не делал.

– Его случайно не Беслан Мусаев зовут?

– Откуда ты знаешь?

– Телевизор иногда смотрю. Из-за него месяц переговоры велись.

– Слушай, я скоро на родину. – Вахид вздохнул. – Хочу фотографий побольше хороших наделать. Представь, обыкновенный чеченец из далекого горного аула, и в Англии побывал! Можно вместе с вами? А то ни языка, ни города не знаю.

– А родственник что?

– Некогда ему.

– Без проблем, – пожал Антон плечами. – Подойдешь, дам адрес, где нас искать.

Говоря это, он глазами показал Джабраилову на фотоаппарат.

Тот едва заметно кивнул головой.

Вернувшись за свой столик, Филиппов принялся за уже остывшие мидии.

– Ну и как наш землячок? – с иронией поинтересовался Завьялов.

– По-моему, первый раз за границей, – пожал плечами Антон. – Имеет трудности с изучением достопримечательностей. Сейчас подойдет знакомиться, а заодно хочет взять наш адрес.

Несмотря на то что сканер, встроенный в электронную записную книжку, показывал отсутствие в радиусе нескольких метров каких-либо «жучков», офицеры говорили намеками. Кроме подслушивающих устройств, в которых используется радиосигнал, есть много других, основанных на принципах, недоступных Casio, таких, как лазер, микрофоны направленного действия, способные считывать информацию с вибрации оконного стекла, как слуховой нерв с барабанной перепонки.

Спустя полчаса, на ходу вытирая губы, подошел Джабраилов.

– Здравствуйте! Меня зовут Фазим. – Он протянул руку Полынцеву.

– Сергей, – представился тот.

– Игорь, – перегнувшись через стол, ответил на рукопожатие Завьялов.

Со стороны не к чему было придраться. Имея за плечами большой опыт оперативной работы в милиции, Вахид действовал так, как будто действительно видел русских впервые.

Бесцеремонно взяв стул из-за стоящего по соседству столика, он присел с краю, достал записную книжку и выжидающе посмотрел на Филиппова:

– Ты мне обещал адрес.

Антон продиктовал название улицы, отеля и назвал номер.

Когда чеченец протянул свой листок, Антон быстро пробежал по нему глазами и сунул в карман.

– Мы завтра в десять собираемся в Гайд-парк. Не желаешь с нами?

– Хорошо, – согласился чеченец.

– Не забудь свой фотоаппарат. – Антон кивнул в сторону столика, где Джабраилов оставил Kodak.

Посидев еще несколько минут, они тоже направились на выход.

Антон размышлял. Записка, которую передал Джабраилов, была следующего содержания:

«Саутенд-он-Си. 32М. Вы под плотным наблюдением. В обед Иса должен был дать "больному" аспирин. Встретимся завтра».

Из чего следовало: Мусаев спрятался с надежными, как ему показалось, людьми на побережье, а в Лондоне осталась лишь охрана и мисс Томкинс. Джабраилову предложили пойти на контакт. Получалось некое подобие ловли на живца. Англичане рассчитывали на то, что русские, узнав, кем является Вахид, выдававший себя за Фазима, попытаются через него решить свою проблему. С аспирином нечего было и гадать. Иса в обед уже должен был угостить им Мусаева.

Глава 9

– Опаздываешь, соотечественник, – недовольно проворчал Завьялов, когда Джабраилов позвонил в номер с телефона, установленного внизу, и повернулся в сторону Филиппова: – Антон, вчерашний знакомый нарисовался. По коням!

Филиппов глянул на часы. Вахид задержался на полчаса.

– Почему так долго? – спросил Антон, выходя в вестибюль.

– Не привык я к правому рулю и этому движению, – прошипел в ответ тот.

Однако Антон догадался, причина в чем-то другом. Джабраилов был не на шутку встревожен и даже напуган. Все прояснилось в машине, когда он дал в руки Филиппова путеводитель. Антон открыл его и увидел вложенный между страниц небольшой листок бумаги.

«Иса вчера во время обеда бросил аспирин в чай, но вместо Мусаева его выпил охранник, тоже чеченец. Как быть?»

«Сколько людей у Мусаева, кроме вас?» – написал на листке Антон и, передав его обратно чеченцу, толкнул в бок сидящего рядом Полынцева. Когда тот перевел на него взгляд, он показал пальцем на сидящего за рулем Завьялова и знаками дал понять, чтобы они о чем-нибудь говорили.

– Игорь, – догадавшись, в чем дело, спохватился Полынцев, – далеко еще?

– Минут двадцать.

– Слушай, а сколько будет стоить отсюда билет на самолет?..

Тем временем Вахид передал листок обратно:

«Один охранник, горничная и повариха. Дом в безлюдном месте».

Так, невзирая на качку и неудобства, под пустую болтовню коллег, произошел обмен информацией и подробный инструктаж Джабраилова.

Гайд-парк представлял собой гигантский газон с изредка встречающимися деревьями. На каждом шагу были установлены бачки для экскрементов четвероногих друзей человека. Разочарованные полным отсутствием кафе, баров и разного рода павильонов, уже через час они отправились обратно…

«Охранять» Мусаева решили попарно: Джабраилов и штатный охранник сменялись братьями Батаевыми. Невзирая на категорический запрет на ношение оружия иностранными гражданами, а тем более прибывающими из России, в доме Мусаева гостей вооружили новенькими «глоками», которые пристреляли недалеко от дома на пустынном побережье.

– Ну и что представляют собой эти русские? – поинтересовался за ужином Мусаев.

За столом, кроме него и Джабраилова, сидел личный охранник, который еще и предположить не мог, что находится на пути к Аллаху. Оба брата Батаевых в это время дежурили, один у входа, второй на втором этаже, периодически переходя от одного окна к другому.

– Судя по всему, очень осторожные и опытные люди. Пока они изучают город. Сегодня были в районе, где, по словам лейтенанта, который возглавляет всю работу по их разоблачению, для них подготовлены тайники с оружием и взрывчаткой.

– Ты был с ними?

– Да, – кивнул Вахид.

– Как они отреагировали, когда ты представился им моим родственником?

– Они насторожились. Возможно, это их даже напугало, но не скрывали, что хорошо тебя знают.

– Откуда? – удивился Беслан.

Джабраилов пожал плечами:

– Говорят, много раз по телевизору видели…

– Да, что верно, то верно, – кивнул головой молчавший до этого Сакид, – я только по Си-эн-эн вас раз десять видел.

– А чего ты такой бледный? – бросив на него взгляд, удивился Мусаев.

– Не знаю. Ночью прохладно было, простыл, наверное, – пожал плечами охранник, расстегивая ворот рубахи.

Джабраилов насторожился. Все, как и объяснил сегодня Филиппов."…Упадет давление, станет бледным, потянет в сон. Возможно, бросит в пот. Не упусти момент…»

На лбу и над верхней губой Сакида выступил пот. Утерев его руками, он поднялся.

Джабраилов заметил, как его пошатнуло.

Мысли вихрем закрутились в голове бывшего милиционера: «Дверь в кухню плотно закрыта, за ней коридор, метров пять, в конце которого еще одна дверь, ведущая в небольшую комнатушку, где находились обе женщины, ожидая окончания трапезы. Успею!»

– Слушай, брат, тебя ведь шатает! – Он поднялся и обхватил Сакида сзади руками.

– Отведи его в комнату, пусть полежит, – спокойным голосом проговорил Мусаев. – У него после контузии это бывает.

Он не заметил, как Вахид вынул из наплечной кобуры телохранителя пистолет и снял с предохранителя, заранее зная, что тот всегда держит оружие с патроном в патроннике. Повернувшись в сторону стола, он отпустил уже обмякшее тело великана и несколько раз выстрелил в ничего не успевшего понять Мусаева. Из головы, издавшей звук лопнувшего арбуза, вылетело сизо-алое вещество, и он полетел на спину.

Не мешкая, Вахид выстрелил в то место, где только что сидел сам, приставил ствол к плечу своей левой руки и еще раз нажал на курок. Ему показалось, будто кто-то невидимый раскаленными щипцами вырвал кусок мышц. Превозмогая боль, он рухнул сверху на Сакида, вложил ему в руку пистолет и, завернув кисть, направив ствол охраннику в грудь. Практически одновременно с прогремевшим выстрелом раздался душераздирающий женский крик…

– Значит, убийца оказался из окружения Мусаева, причем ближайшего, – задумчиво проговорил лейтенант Кэнди.

– По всему выходит, сообщением о приехавших русских сами чеченцы ввели нас в заблуждение, – соглашаясь с ним, кивнул полный мужчина в очках. – Они прогуливались по первому этажу дома застреленного несколько часов назад известного лидера чеченских сепаратистов. – Я не стал вам говорить, но недавно из России был получен запрос на тех трех русских, которых мы разрабатывали. – Майор тайной полиции Хэрд Хит достал из папки, которую держал в руке, стандартный лист бумаги и протянул лейтенанту. – Настоящие их имена Кирилл Базин, Вадим Нестеров и Егор Ярцев. Это преступники, которые скрывались на территории Чечни от правосудия. Их отправили сюда для отвода глаз. Если бы мы арестовали этих людей, то вполне закономерно они бы всячески отрицали свою принадлежность к ФСБ. Мы бы посчитали это обычным поведением любой особой команды тайных спецслужб и обвинили во всем ФСБ. Но русские на этот раз каким-то образом умудрились разыскать преступников на нашей территории.

– Как состояние здоровья у того человека, который нейтрализовал охранника? – спросил лейтенант.

– Легкое ранение в плечо. Но он больше страдает от того, что не смог выполнить миссию, ради которой приехал сюда, – вздохнул Хэрд.

– Ему несказанно повезло, – хмыкнул лейтенант, – ведь четвертый выстрел был произведен по нему.

– Пятого все же избежать не удалось, – задумчиво глядя вслед двум санитарам, выносящим тело охранника в пластиковом мешке, заметил Хэрд.

– На что рассчитывал это человек? – проследив за взглядом Хэрда, удивился лейтенант. – Даже если бы ему удалось перестрелять всех, кто находился в доме, вряд ли он успел бы выехать в Париж.

– Как они говорят, с ними Аллах, – проговорил майор. – Нужно ехать. Прокуратурой принято решение о содействии российским властям. Я уже отдал приказ арестовать, согласно полученным документам, этих троих и готовить документы о передаче властям.

* * *

Был ясный солнечный день. По перрону сновали люди, гремели тележками носильщики, посвистывали маневровые локомотивы.

– Федор Павлович, а чем сейчас Джабраилов со своими людьми занимается? – спросил Антон Родимова.

– Сам он еще пока лечит руку, но скоро присоединится к Батаевым и продолжит обучение.

– Будет создана группа из чеченцев? – удивился Завьялов.

– Я планирую пока оставить их в составе вашего подразделения, – ответил Родимов.

– Нашу электричку объявили, – заметил молчавший все это время Полынцев.

Несмотря на то что Завьялову и Филиппову не терпелось поскорее вернуться домой, чтобы провести пятнадцать суток, предоставленные генералом для отдыха с семьями, было решено сначала поехать с Сергеем в наркологический диспансер недалеко от столицы. Федор Павлович только приветствовал это решение. Неделей раньше генерал навестил Ольгу и по секрету шепнул Филиппову, что проблемы у Полынцева достаточно серьезные.

– А вообще-то зря я вам столько времени на отдых выделил, – посетовал Родимов, посмотрев на часы. – Прошлялись по Парижу и Лондону половину командировки, а теперь еще и домой.

– Да уж, – усмехнулся Антон. – Мне только один перелет с мешком на голове до самой Москвы чего стоил. Громилы, которые нас везли, ведь не в курсе были, кто мы на самом деле. На мне синяков от их «случайных и неосторожных» движений больше, чем пальцев на руках.

– Это точно, – поддержал его Завьялов, – мне на трапе так руки завернули, что я лбом в ступеньку въехал.

– Насчет мешков на голову, это вы зря. Не дай бог какой-нибудь журналистишка вас бы заснял. Конец всей карьере.

Уже в полдень, проехав около часа в электричке и столько же в автобусе, они вышли на остановке под названием «Зеленая».

Она была расположена на трассе в безлюдном месте. Справа и слева от дороги был сосновый лес.

От места, где остановился автобус, в сторону от шоссе уходили две асфальтированные дороги. Они направились по той, куда пошла основная масса людей, однако, пройдя несколько сот метров, Антон остановился:

– Давай на всякий случай спросим, правильно идем или нет.

Средних лет мужчина, шедший сзади, услышав вопрос Завьялова, отрицательно покачал головой и махнул рукой в сторону леса:

– Та параллельно идет, потом сворачивает влево и упирается прямо в ворота ЛТП.

– Нам наркодиспансер нужен, – уточнил Полынцев.

– Какая разница, – пожал тот плечами, – мы все его здесь так по старинке называем.

Не имея желания возвращаться обратно, друзья решили идти через лес.

Через двадцать минут ходьбы впереди послышался отчетливый звук проехавшего автомобиля.

– Вроде бы дошли, – оглянувшись по сторонам, пробормотал Сергей.

Неожиданно их внимание привлек тревожный скрип тормозных колодок резко остановившейся машины и женский крик. Захлопали двери.

– Стой, сука! – раздался мужской голос.

– Не трогайте меня! – вновь закричала женщина.

– Сука, у-у! – взвыл невидимый из-за деревьев парень.

– Вперед! – не раздумывая, скомандовал Антон, бросая сумку на землю.

До дороги, судя по голосам, было метров пятьдесят. Бесшумно, но быстро преодолев половину пути, они расслышали легкие и частые шаги бегущего навстречу человека. Стали различимы женские всхлипы и вскрики. По топоту и хрусту ломающихся веток стало ясно, что в погоне за неизвестной участвовали по меньшей мере трое.

Антон, приседая, подал знак рукой «всем стой», затем прижал два кулака к груди, обозначая женщину, и, ткнув пальцем в Полынцева, находящегося метрах в пяти справа от него, обхватил запястье кулака над головой. Это могло означать только одно: берешь женщину на себя. Давая знать, что понял команду, Сергей кивнул головой и опустился на землю, исчезнув в зарослях молодого ельника.

Завьялову так же знаками дал понять – действовать с ним в паре. Это значило – разобраться с погоней.

Едва офицеры притаились, как на засаду выскочила невысокая, средних лет женщина. Ее красивое личико было перекошено от страха, белая блузка разорвана на груди. Тенью метнувшийся в ее сторону Полынцев подхватил бедняжку на руки и тут же вновь, словно привидение, растворился в зелени. Однако через секунду послышался его сдавленный вскрик.

Разбираться, что произошло, было некогда. На Антона и Завьялова вылетели трое парней, похожих на разъяренных кабанов.

Первый, широкоплечий рыжеволосый детина, едва успел удивиться, как перелетел через ногу Антона и, направляемый сильными руками, въехал темечком в ствол сосны.

Не обращая больше на него внимания, Антон развернулся к следующему парню и, опустившись на колено, двинул ему кулаком в пах. Схватившись за причинное место, тот сложился и, еще не успев коснуться земли, получил в довесок локтем по болевой точке слева от позвоночника. Филиппов едва удержался от соблазна ударить по выпирающим позвонкам и, минимум, оставить парня инвалидом. Хотя наверняка и детородные органы теперь долго будут напоминать ему о прогулке по подмосковному лесу.

Завьялов третьего успокоил тоже без лишнего шума. Быстро обыскав парней и обнаружив у одного из них «ПМ», они забрали документы и сотовые телефоны.

– Сергей! – негромко окликнул Игорь.

– Я здесь, – донеслось со стоном из зарослей.

Переглянувшись, Антон с Завьяловым осторожно направились на голос. Через десяток шагов их взору предстал Полынцев. Зажмурившись, он восседал сверху на женщине, прижимая коленями ее руки к земле. Во рту у нее была его бейсбольная кепка.

– Ты это чего? – удивился Завьялов и тут же осекся, увидев валяющийся неподалеку газовый баллончик. Теперь стало ясно, результатом чего были состояние и внешний вид товарища. С перепугу женщина приняла Полынцева за злодея и окатила струей аэрозоля.

Игорь внимательно осмотрел лицо и, выпрямляясь, вынес свой вердикт:

– Химический ожог. Молоко срочно надо.

По красному как рак лицу Сергея ручьем катились слезы. Глаза он открыть не мог.

– Хороший урок, – поднимая его за локоть, разозлился Антон. – В следующий раз будешь внимательней.

Завьялов присел на корточки перед женщиной и вынул из ее рта импровизированный кляп.

– Кто за вами гнался?

Она нерешительно села и обвела стоящих вокруг мужчин перепуганным взглядом.

– Проверь, что там за машина. – Антон кивнул в сторону дороги Завьялову. – Только осторожно.

Он помог незнакомке подняться. Ее заметно трясло. Испуганно посмотрев в сторону, где разведчики встретили погоню, и увидев валяющиеся на земле тела, она вдруг вскрикнула и вновь начала опускаться на землю:

– Вы их уби… Убили!

Начиналась истерика.

– Нет. – Антон вновь заставил ее выпрямиться, придерживая за локоть. – Они скоро придут в себя.

Однако отчего-то произнес он это неуверенно.

– Кто вы? – Она испуганно посмотрела на Полынцева, который истекал слезами.

– Нам надо в наркологический диспансер, – ответил как можно спокойней Филиппов, прекрасно зная, что только таким тоном можно заставить женщину быстро прийти в себя. – Там у нас лежит жена товарища.

Он кивнул в сторону Полынцева.

– Значит, вы не с ними? – заглядывая ему в глаза, с надеждой спросила она.

– Нет. – Антон улыбнулся. – Мы сначала перепутали дороги, а потом решили срезать через лес. Услышали ваш крик. Решили прийти на помощь.

– Боже мой! – Она освободила руку и немного неуверенной походкой подошла к Сергею: – Простите меня!

– Вы сделали все правильно, – отмахнулся он рукой, не открывая глаз. – Я лопухнулся.

– Кто эти люди? – Антон принялся просматривать документы, которые были у него в руках.

– Не знаю. – Женщина пожала плечами, с испугом посмотрев в сторону отдыхающих парней. – Они, наверное, бандиты…

– Вы что-то сделали им или кому-то задолжали?

Незнакомка отрицательно покачала головой. Однако от внимания Филиппова не ускользнуло, что она очень напугана и эта встреча не была просто «гоп-стопом».

– Как вас зовут? – решил он сменить тему.

– Инна, – произнесла она и, немного подумав, добавила: – Владимировна.

Разговор прервал бесшумно появившийся из-за деревьев Завьялов.

– Ну? – Антон вопросительно уставился на Игоря.

– Там еще один, – он с уважением посмотрел на женщину: – Слышь, Полынцев, ты еще легко отделался. По всему выходит, наша прекрасная незнакомка почти весь баллончик разрядила в лицо четвертому отморозку, так что тебе остатки одни достались.

– Остатки сладки, – проворчал Сергей.

– Вы случайно не муж Ольги Полынцевой? – встрепенулась Инна Владимировна.

От этого вопроса Сергей на секунду забыл про боль и открыл глаза, но в тот же момент вновь зажмурился:

– Да, мою жену зовут Ольга.

– Я заведующая отделением, где она проходит лечение! – ошарашила новая знакомая.

– И как она? – напрягся Филиппов.

– Уже лучше. Пойдемте, мы должны обработать вашему товарищу лицо, – засуетилась женщина.

– А с этими как поступим? – Завьялов вопросительно посмотрел на Филиппова, затем перевел взгляд на валявшиеся в траве тела.

Они подошли к парням. Антон поморщился:

– Мы явно перестарались. – Он принялся проверять у них пульс. – Вроде бы все живы. Игорь, что за машина?

– «Десятка». Цвет морской волны, – он назвал номер.

– Так, никто ничего не видел, – сказал Антон, но глядел при этом прежде всего на Инну. Затем достал из кармана отобранный сотовый телефон и набрал 02: – Примите сообщение…

– А почему мы не стали ждать приезда милиции? – поинтересовалась врач, когда они прошли на территорию диспансера.

– Зачем? – пожал плечами Антон. – Документы этих негодяев у нас все есть, даже на машину, и мы в любой момент их отыщем. Кроме того, я так и не понял, почему на вас напали, а поэтому не могу точно сказать, принесет ли общение с милицией пользу. В конце концов, сделать это никогда не поздно.

Полынцеву обработали лицо и глаза. Однако он продолжал щуриться. Яркий свет вызывал у него резь.

Инна окончательно пришла в себя. Исчезнув на несколько минут из ординаторской, она появилась в ослепительно белом халате с именной табличкой на груди: «Заведующая наркологического отделения Ермакова И.В.». Проводив посетителей до расположенных в один ряд небольших домиков, похожих на терема, она открыла ключом замок, запирающий некое подобие дворика, огороженного высокой декоративной решеткой. Покинуть его было невозможно – сверху он был закрыт козырьком из рифленого железа.

Войдя внутрь, Ермакова знаками дала понять, чтобы мужчины подождали, и скрылась в дверях:

– Доброе утро, Ольга Николаевна. Как самочувствие?

– Спасибо, хорошо, – донесся ответ.

Полынцев не стал дожидаться, когда Инна предупредит жену о его приезде, и прошел следом. Миновав небольшое помещение с холодильником и обеденным столиком, он оказался в следующей комнате.

Ольга с потухшим взглядом и распущенными волосами сидела на кровати, теребя сорочку. Увидев Сергея, она побледнела, но не шелохнулась.

– Здравствуй, Оленька. – Он сделал несколько робких шагов в ее сторону.

– Стой, где стоишь, а лучше уйди, – ошарашила она его ответом. – Уйди! – неожиданно перейдя на крик, Полынцева повалилась лицом на подушку и зарыдала.

– Мама! – донесся из-за спины Сергея до боли знакомый голос.

Вздрогнув, он обернулся и увидел сына. Держась за деревянную спинку соседней кровати, тот испуганно смотрел на мать.

– Здравствуй, сынок, – присев на корточки, Сергей протянул руки.

– Оленька, что с вами? – между тем пыталась успокоить Полынцеву Ермакова, гладя ее по спине. Но от этого женщина разрыдалась еще громче.

Вздохнув, заведующая нажала кнопку вызова дежурной медсестры.

– Что с ней? – испуганно, одними губами, спросил Антон, беря Вадима на руки.

Ермакова знаками дала понять, чтобы он подождал за дверями.

– Все будет хорошо, – похлопал Антон Сергея по плечу, когда они оказались на улице, и переключился на малыша: – Тебя как зовут?

– Вадик.

– Меня Антон. – Филиппов потрепал Полынцева-младшего за рукав. – Спецназовец растет!

Мимо промчалась медсестра.

– А здесь ничего, – опускаясь в плетеное кресло, стоящее у входа, проговорил Завьялов. – Слушай, Полынь, чего ты стоишь как истукан? Дай пацану хотя бы банан!

Игорь прекрасно слышал истерику Ольги и понимал состояние товарища, но также он знал, распусти сейчас здесь они сопли сочувствия, как на похоронах, и депрессия Сергею на неделю обеспечена.

– Действительно, – спохватился Полынцев. – Антон, дай сумку.

Антон вынул букет роз, лежащий поверх фруктов, и поднес сумку к Полынцеву.

Вышедшая из дверей медсестра, едва не налетев на него, устремилась в сторону соседнего корпуса.

– Подождите, пожалуйста, – передавая Антону ребенка, окликнул ее Сергей и устремился следом: – Что сказала врач?

– А вам какое дело? – вопросом на вопрос ответила медсестра и попыталась идти дальше.

Сергей поймал ее за руку:

– Это моя жена. Я хочу знать, что с ней?

– Дожились, мужики, – окинув его брезгливым взглядом, хмыкнула женщина. – Раз вы муж, так это у вас надо спрашивать!

– Что сказала врач? – медленно, прямо глядя в глаза, повторил ей свой вопрос Сергей.

Неожиданно ее лицо стало испуганным:

– Сделать укол успокоительного, – словно под гипнозом, ответила она и часто заморгала глазами.

Полынцев знал, как одним своим видом и голосом нагнать на человека страх, сковать волю, заставить растеряться. Он с шумом перевел дыхание:

– Никаких успокоительных! Я ее сам успокою.

– Но…

– Все, идите. – Он слегка подтолкнул медсестру в спину и решительно направился в кемпинг, забрав по пути из рук Филиппова букет роз.

Оказавшись в комнате, он положил цветы на небольшой столик рядом с кроватью и присел на корточки.

Ольга медленно повернула заплаканное лицо к нему:

– Инна Владимировна, оставьте нас, пожалуйста.

После того как палата опустела, Сергей сел на место врача, взял Ольгу за плечи и заставил сесть. Нерешительно она прижалась к нему.

* * *

– Ну, как они там? – осторожно спросил Филиппов, когда заведующая отделением вышла на улицу и плотно прикрыла за собой двери.

– Не знаю, – призналась она.

– Может, вы объясните, из-за чего все же на вас сегодня напали? – спросил Антон.

– Зачем вам знать? – Она отрешенно посмотрела на Филиппова. – Вы все равно не сможете мне помочь.

– Но ведь уже один раз помогли…

– Боюсь, зря, – ошарашила она его ответом. – Вам надо как можно скорее уезжать отсюда.

– Нет, Антон, – Завьялов поднялся из кресла и встал с другой стороны от Ермаковой, – так дело не пойдет. Пока вы, Инна, не объясните, в чем дело, я не покину пределов этого заведения.

– Ладно, пойдемте ко мне в кабинет.

Они прошли в соседний корпус. Инна нажала на кнопку звонка. Решетчатые двери открыла медсестра.

– Итак, о деле, – сказал Антон и неожиданно осекся, увидев, как Завьялов смотрит на докторшу.

Такого выражения лица он у своего подчиненного еще не видел. Игорь буквально поедал Ермакову глазами.

– О деле, так о деле, – вздохнула Инна Владимировна и рассказала, как неизвестные требовали, чтобы она написала письмо о легализации наркотиков.

– В милицию пробовали обращаться?

– Да, – кивнула она. – Пару раз мне говорили, что за мной от самого дома до работы следовали оперативные сотрудники, но потом как-то все утихло.

– А муж не может провожать? – неожиданно спросил Завьялов.

Антон едва сдержал смех, догадавшись о смысле заданного вопроса. Поедающий глазами Ермакову единственный в группе холостяк, по всем разведывательным признакам, уже выдал свой особый интерес к врачу.

– Я не замужем, – грустно улыбнулась она, – но у меня есть ребенок.

Лицо Завьялова сначала просияло от счастья, затем сделалось сосредоточенно-озабоченным.

Ермакова отвернулась в окно:

– Дело в том, что несколько лет назад трагически погибли моя сестра и ее муж, поэтому мне пришлось оформить на ребенка опекунство.

Завьялов вновь просиял.

– Мы думали, они не знают вас… На деле, оказывается, нападавшие располагают всей необходимой информацией для вашего розыска, – сказал Антон.

Филиппов решительно поднялся со своего места:

– Хорошо, мы вам поможем. – Он отошел к окну. – Где вы живете?

– В Мытищах, у меня двухкомнатная квартира.

– А как добираетесь сюда?

– Сначала электричкой. Потом так же, как и вы сегодня, автобусом.

– Машины нет?

Инна отрицательно покачала головой.

– А кто, кроме вас и ребенка, еще живет в квартире? – спросил Антон и непроизвольно покосился на Игоря.

– Никто. Мы одни.

– Я имел в виду родителей, – заметив в ее глазах недоумение, пояснил Антон.

– У них своя квартира.

– Хорошо. – Филиппов еще немного постоял, размышляя над тем, все ли интересующие вопросы он задал, затем посмотрел на часы: – Не буду больше вас отвлекать от дел. Давайте встретимся в палате у Полынцевой в конце рабочего дня.

– По-моему, это не вы, а я отвлекла вас от дел, – улыбнулась Инна.

– А она мне нравится, – с восхищением проговорил Завьялов, когда они оказались на улице.

– Не сомневался, что это услышу, – усмехнулся Антон.

– Почему? – Игорь замедлил шаг.

– Ты ее глазами поедал так, что от нее одни туфли остались.

– Со стороны заметно было? – ужаснулся Игорь.

– У тебя рот все это время был открыт, и слюна с нижней губы на пол капала, – пошутил Антон.

– Да брось ты, – отмахнулся Завьялов.

– Не брошу, – Антон начал злиться. – Сколько раз вам можно говорить, учитесь скрывать эмоции.

– Но мы же не на задании.

– Это должно стать твоим образом жизни, войти в привычку. Штирлиц даже думал на немецком, чтобы случайно не ляпнуть в окружении врагов на родном языке.

* * *

Юрий Шипилов, по кличке Шипа, открыл глаза прежде, чем стал соображать. Поэтому еще некоторое время с удивлением созерцал кусок голубого неба между устремившимися к нему вершинами сосен. Затылок ломило, а в спину что-то больно давило.

«Вот это нажрался, – с тоскою подумал он. – А где братва?»

С трудом оторвав голову от земли, он попытался оглядеться, но страшная боль в шейных позвонках заставила, охнув, вновь принять горизонтальное положение. Однако он успел разглядеть нижнюю часть туловища лежащего рядом Гвоздя. Постепенно он восстановил все события, которые предшествовали его нынешнему состоянию.

Еще с вечера, получив от Тарана задачу выпасти заведующую наркологическим отделением и хорошо промыть ей мозги, он, Гвоздь, Сова и Крюк с утра подъехали к остановке «Зеленая». Когда злополучная докторша наконец вышла из автобуса и направилась в сторону больницы, они выждали некоторое время и поехали следом. Догнав ее на полпути, перегородили машиной дорогу, а Гвоздь, выскочив из машины, попытался затащить ее на заднее сиденье. Ермакова словно ждала этого момента. Гвоздкову оставалось лишь протянуть руку, чтобы схватить ее, но она из невесть откуда взявшегося в руке газового баллончика принялась поливать его струей аэрозоля. Схватившись за лицо, тот бросился обратно в салон машины и головой врезался в лицо Крюка.

Докторша побежала в лес. Опомнившись, все, кроме корчившегося у машины Гвоздя, бросились ее догонять. Потом, как в сказке, она исчезла. Вместо нее словно из-под земли вынырнули какие-то мужики. После этого Шипилов помнил только вспышки и резкую боль, от которой перехватило дыхание.

– Сова! – позвал он, пытаясь перевернуться на бок.

Вместо ответа он услышал какие-то нечленораздельные фразы и хрипы.

Наконец не без труда Шипа оказался на боку, лицом в ту сторону, откуда доносились странные звуки.

Савинов Славка сидел на земле, прислонившись спиной к стволу сосны. Вид его был удручающий. Нижняя челюсть у основания распухла, половина лица перепачкана землей, а из полуоткрытого рта по подбородку текли кровь и слюни.

– Кто это нас так? – выдавил из себя Шипилов, превозмогая появившиеся головокружение и боль.

– Отделали по-взрослому, – становясь на четвереньки, обращаясь больше к себе, констатировал Шипа.

Неожиданно со стороны дороги послышался вой милицейской сирены и скрип тормозов. По звуку он догадался, что подъехали две машины.

– Менты! – с ужасом подумал он вслух и на четвереньках направился к Крюку, который лежал на животе и не подавал признаков жизни.

Добравшись до кореша, Шипа принялся обшаривать его. Он точно знал, что Крюк брал с собой пистолет. Однако, как ни старался, ничего не нашел. Исчезновение ствола заставило забыть о боли.

Шипилов увидел направляющихся в их сторону троих милиционеров и двух людей в белых халатах.

– Это что еще за лежбище? – с ходу поинтересовался невысокого роста лейтенант, склонившись над Крюком. – Пьяный?

– Кто вас отделал? – разглядывая лицо Шипилова, спросил подошедший следом сержант.

– Не знаю, – признался Шипа. – Вот, зашли в лес…

– Зачем? – выпрямившись и уступив место врачу, вперся в него взглядом лейтенант.

– Что зачем? – не понял Шипа.

– В лес поперлись, – пояснил сержант, уже с интересом разглядывающий Сову.

– Так просто, – растерялся Шипилов, со злостью посмотрев на Крюка, которого перевернули на спину. – Нельзя, что ли?

– Там у машины с выбитыми зубами ваш товарищ?

– Не знаю, – пожал плечами Шипа. – Когда мы уходили, у нас оставался там один, но с зубами.

– Документы! – Лейтенант обвел взглядом Шипу и Сову.

Пошарив себя по карманам, оба удивленно уставились друг на друга.

– Не поняли? – уже с угрозой в голосе проговорил сержант и, подойдя к Шипилову, бесцеремонно обыскал его.

– Понятно, – протянул лейтенант. – Ни паспортов, ни документов на машину нет. Рожи разбиты, будто из самолета выпали. Откуда вы вообще здесь взялись? Гуманоиды.

– Из Москвы, – ответил за всех Шипилов.

– Москва большая. – Сержант подошел ближе. – Точнее.

– Из Марьина, – следя за тем, как сержант постукивает по ладони резиновой дубинкой, вздохнул Шипилов. – И вообще, нас избили, документы и… – Он неожиданно осекся, едва не выпалив – волыну, но вовремя спохватился и посмотрел в глаза лейтенанту: – А вы нас еще и допрашиваете.

– У нас другая информация. – Лейтенант снял фуражку и посмотрел на Сову, который, придерживаясь за дерево, пытался осторожно подняться с земли. – Вы попытались ограбить и изнасиловать женщину, а местные этому помешали.

У Шипилова от таких откровений глаза поползли на лоб:

– Кто такое сказал?

– Неизвестный позвонил на пульт дежурного.

– Какая женщина и вообще…

– Хватит Ваньку валять! – Лейтенант кивнул сержантам: – Забирайте, в отделении разберемся.

– Их всех госпитализировать надо, – подал голос врач.

– Я бы лучше их расстрелял, – зло усмехнулся лейтенант. – Пока не выясним, кто и откуда, лечить будем у нас. Зеленкой им морды помажьте и хватит.

* * *

– Можно воспользоваться вашим факсом? – спросил Линев секретаря главврача, вставляя первый лист ксерокопии паспорта.

После звонка Филиппова он поменял планы и вместо совместного похода с женой в театр примчался в диспансер. Антон вкратце пересказал ситуацию, в которой оказалась Ермакова, и события, происшедшие утром по дороге с автобусной остановки. Недолго думая, Данила решил для начала «пробить» по всем доступным каналам людей, с которыми на этот раз пересеклись пути команды Филиппова. Сделав ксерокопии в приемной главного врача, он вернул оригиналы документов Антону.

Пока контрразведчик колдовал над факсом, Антон изучал в коридоре стенд о вреде наркомании и алкоголизма.

– Все, будем ждать результатов, – объявил, наконец, вышедший из приемной Данила. – Думаю, часика через два должны отзвониться.

– В свой информационный центр отправил?

– На тебя и твоих «бэтмэнов» наша контора целого лейтенанта выделила, который сейчас будет связываться со всеми ведомствами. Кстати, хорошо, что напомнил. – Линев достал записную книжку: – Запиши номера телефонов и пароль.

Антон бросил взгляд на страницу:

– Все, запомнил.

– В общем, если ничего существенного, напряжем тех, кто этими отморозками должен заниматься. – Он убрал блокнот в нагрудный карман. – Если есть что-то по нашему профилю, то, возможно, придется поработать. Повод встретиться с этими ребятами есть – у тебя их документы.

– Понимаешь, – Антон озабоченно потер висок, – мы наверняка сильно разозлили этих парней. Никогда не прощу себе, если та же милиция или твои коллеги допустят ошибку, в результате которой пострадает Ермакова.

– Как бы то ни было, Родимов дал понять, что через пятнадцать суток группе будет поставлена очередная задача. – Данила на ходу сорвал листок с тополя. – Скидок на то, что не использовал это время для отдыха в кругу семьи, делаться не будет.

– Полынцеву разрешили остаться с женой, – вздохнул Антон, – вторая кровать у нее в кемпинге предназначена для кого-то из близких, которые присматривают за пациентом. Завьялов не женат и будет только рад находиться рядом с Ермаковой. Моя жена и сын переехали в Солнечногорск. Час езды на машине. Все рядом, и никто не в обиде.

На поясе у Линева запиликал сотовый.

– Слушаю, Линев, – приложив трубку к уху, ответил он. – Да… Понял… Выезжаем.

Его лицо при односложных ответах сделалось серьезным.

– Что-нибудь случилось? – напрягся Антон, дождавшись, когда Данила закончит говорить и уберет трубу.

– Надо ехать в Москву. – Он повернул в сторону проходной, едва не столкнувшись с двумя едва передвигающими ноги пациентами. – По дороге все объясню.

Филиппов поискал глазами Завьялова, который под благовидным предлогом обеспечения безопасности Ермаковой ошивался возле ее отделения. Не увидев его там, он чертыхнулся и устремился догонять Линева.

– Четверка, с которой вы сегодня столкнулись, в разработке сразу двух контор, – заговорил Данила, когда они выехали на шоссе. – Госнаркоконтроль на них плотно сидит и наши. Шипилов, Гвоздков, Николаев и Савинов. Закончили одну школу, от службы в армии по разным причинам уклонились. А ты накаркал. – Оторвав взгляд от дороги, он бросил веселый взгляд на Филиппова: – Их неоднократно видели в обществе с Тараном.

– Кто это? – Антон вопросительно уставился на Данилу.

– Пахомов Василий Игнатьевич, если мне не изменяет память, – ловко управляя машиной, ответил Линев. – Семидесятого года рождения. В Москве недавно, приехал из Тулы. Сразу попал в поле зрения нашей конторы. Поддерживает тесные связи с представителями чеченской диаспоры. Пока непонятна их заинтересованность в контактах с ним. В одном из ресторанов, который крышуется ими, он чуть ли не «черный кардинал».

– Постой! – неожиданно Антона обдало жаром. – Помнишь, я рассказывал о лагере подготовки террористов, в котором нас натаскивали?

– Мы по нему уже отработали, – кивнул головой Линев. – А что?

– В доме, где нас поселили, был стол. – Антон на секунду задумался, в последний раз напрягая память, чтобы не ошибиться, и вздохнул: – На нем было нацарапано: «Пахомов Василий».

– Ничего не путаешь? – Линев сбавил скорость и посмотрел на Антона.

– Нет, – уверенно ответил он. – Я это в донесении Родимову указал. Вторая надпись там – «Иркутск, Стас».

– Про Стаса ничего не знаю, а вот Пахомов действительно в связях с чеченскими террористами подозревается, – задумчиво проговорил Линев.

– Может быть, совпадение? – начал сомневаться Антон. – Ведь все, кто там был, получали документы на другие имена.

– Пахомов служил в роте материального обеспечения одного из полков по контракту, водителем на топливозаправщике. Попал в плен в девяносто девятом, а спустя год вышел к одному из наших блокпостов, исхудавший, обросший, ко всему больной дизентерией. Сказал, что из плена ему помогла убежать дочь хозяина, которому его продали. Уволился, осел в Москве.

– Куда мы сейчас едем?

– Квартиру помнишь, где Полынцев с Завьяловым жили? Чтобы лишний раз не светиться перед нашими учреждениями, а они наверняка под контролем, мы там разместили все необходимое для работы оборудование.

Двери открыла одетая в цветастый халатик смуглая девушка с обесцвеченными и коротко подстриженными волосами. Увидев вместе с вошедшим Линевым незнакомого человека, она вопросительно посмотрела на контрразведчика.

– Это Филиппов Антон, – пояснил Данила. – А это Настя, – обращаясь к Филиппову представил он девушку.

– Я узнала его, – ответила она мягким голосом, – но вы же сказали, все отправились по домам.

– Поменялись планы, – улыбнулся Филиппов, отметив про себя странный цвет глаз Насти.

Когда она открыла дверь, они показались ему зелеными, сейчас, в коридоре, карими.

В дальней комнате Антон обнаружил телевизор, компьютер, факс, принтеры, несколько телефонов и нагромождение другой, непонятного назначения аппаратуры.

– Показывай то, о чем говорили, – сказал ей Данила и плюхнулся на небольшой кожаный диванчик.

– Ты с ней по телефону разговаривал? – удивился Антон.

– Да. А что?

– Так это и есть тот самый лейтенант, о котором ты говорил?

– Угу, – кивнул он головой. – Не подходит?

– Просто не ожидал, – пожал плечами Филиппов и уставился в экран телевизора.

– Здесь записи оперативной съемки за последние несколько дней, – вставив кассету в видеомагнитофон, пояснила Настя и уселась между мужчинами. – Рутину я убрала, а встречи и их места оставила.

Антон без труда узнал вчерашних парней. Они стояли рядом с машиной, о чем-то оживленно беседуя. Затем за их спинами появились два человека. Лицо одного было взято в кружок.

– Это Таран, – пояснил Линев.

Поднявшись по ступенькам, парочка скрылась в дверях ресторана «Регата». Один из парней, а именно Гвоздков, толкнул в бок Шипилова и едва заметно указал в сторону входа. Тот кивнул и направился следом за Тараном.

– Встреча Шипилова с Пахомовым произошла вчера, – зачем-то сказала Настя. Антон и так ясно видел в левом нижнем углу экрана дату съемки.

– А сегодня ребятам из оперативно-технического отдела удалось установить в помещении, где они встречались, прослушку.

Она взяла другой пульт и нажала кнопку.

– Таран, мне работа нужна, а не имитация бурной деятельности, – послышался голос с явно кавказским акцентом. – Где люди, которым ты поручил решение вопроса с докторшей?

– Будут во второй половине дня.

– Они все сделали?

– Там небольшая неувязочка…

– Таран, о каких ты неувязках говоришь, – с раздражением перебил его кавказец, – если вчера убеждал меня, что для твоих парней это плевое дело?

– Но…

– Хватит нокать, – зло прошипел мужчина. – Если до завтрашнего вечера не сделаешь то, что обещал, то…

Голос говорившего с Пахомовым кавказца показался Антону знакомым.

– С кем он разговаривал? – Филиппов вопросительно посмотрел на Данилу.

– Непонятно, – ответила за него Настя. – Много народа прошло, но тех, кто нам известен, среди них не было.

– А можно посмотреть запись, где сняты посетители?

Некоторое время Антон внимательно вглядывался в лица людей, входивших в «Регату» и выходивших из нее. Неожиданно одно лицо ему показалось знакомым:

– Нажми стоп-кадр!

Когда картинка замерла, он подошел к телевизору и ткнул пальцем в лицо респектабельного мужчины:

– Можно увеличить изображение и отпечатать?

– Конечно. – Настя подошла к столу.

– Кого-то узнал? – заволновался Данила.

– Не могу точно сказать, сильно смазано лицо, но этот человек похож на Алу, – задумчиво глядя на экран, произнес Антон. – И голос тоже сильно напоминает его.

– Я постараюсь почистить изображение, – колдуя над клавиатурой компьютера, сказала Настя. – Вы пока можете попить кофе.

– Мне непонятно, где они говорили? – оказавшись на кухне, спросил Филиппов Данилу.

– Ты имеешь в виду посторонний шум? Это морозильные камеры. Наверняка думают, будто это спасает от прослушки, и встречаются внутри склада. Кстати, – спохватился Данила, – оставь Настене пистолет. Пусть его тоже проверит.

– А если…

– Успокойся. – Линев хлопнул Антона по плечу и встал. – Раз во всем этом деле ты углядел чеченский след, я сегодня же встречусь с нашими шефами, и будет соответствующий приказ. Получите свое штатное оружие. А по поводу разговора с Тараном человека, похожего на Алу, могу сказать следующее. – Линев насыпал в кофеварку кофе и, налив воды, поставил на плиту. – У нас есть информация, что наркодельцы практически по всей России объединились и действуют единым фронтом в вопросе лоббирования закона о легализации ношения определенного количества наркотических веществ. Речь идет о девяти граммах героина. В ход пошло все. Подкуп чиновников, коллективные письма студентов, врачей, разного рода правозащитных организаций в Совет Федерации, куда передан проект, уже утвержденный Государственной думой.

Для чеченских террористических организаций, напрямую зависящих от наркоторговли, особо важен положительный исход в решении этого вопроса. По нашим подсчетам, если этот законопроект проскользнет, прибыль от реализации всех видов дряни увеличится на порядок, а это зарплата боевикам, оружие, привлечение иностранных наемников. Вот так Ермакова, сама того не подозревая, попала в большую политику, – снимая с огня кофеварку, подытожил он.

Глава 10

На город уже опустились сумерки, когда изрядно вымотанные и мало похожие на себя по причине огромных синяков и ссадин Гвоздь, Крюк и Шипа вышли из отделения милиции на улицу.

– Куда сейчас? – оглядев полупустой переулок, выходивший на проспект Вернадского, спросил у Шипы Гвоздь.

– На кладбище, – скривившись, словно съел кислое, вздохнул Шипа.

– Повезло Сове, – прошепелявил Крюк. – Лежит сейчас в чистой постельке, сосет манную кашку через трубочку, а вокруг молодые медсестры…

– В гроб тоже чистое кладут, – недобро пошутил Шипа. – Бабки у кого есть?

Машину ввиду отсутствия документов у них пока забрали, а нужно было ехать к Тарану, который наверняка сейчас по головке не погладит.

– У меня, – прохрипел Гвоздь. – Триста баксов. Хватаем такси – и в «Регату»!

– Где Таран? – почти шепотом спросил Шипа у повара, колдующего над плитой, и сглотнул слюну. Запах жареного мяса напомнил ему, что он с самого утра ничего не ел.

– Минут двадцать, как спустился в склад, – не глядя на Шипилова, ответил тот.

Настроение опустилось за нижнюю планку. Сама обстановка в складе была гнетущей. Он надеялся встретиться с шефом в помещении для отдыха поваров.

Еще спускаясь по скользким бетонным ступенькам, Шипилов услышал доносящиеся снизу звонкие шлепки ударов и хрипы. Вздохнул. Так в порыве ярости Таран вымещает злость на говяжьих тушах, подвешенных под потолком на специальные крюки. Шипа не раз был свидетелем того, как этот громила одним ударом кулака ломает им ребра. Но если раньше он относился к этому равнодушно, то сейчас появившийся в груди неприятный холодок заставил поежиться.

Оказавшись в небольшой комнате с кафельным полом и стенами, он замер у входа. Одна из двух установленных под потолком ламп дневного света была неисправна и мигала. Это придавало какой-то зловещий вид зрелищу. Раздетый по пояс, с животным блеском в глазах Таран методично наносил удары кулаками по импровизированной груше. Длинные, почти до плеч, волосы были перетянуты на затылке резинкой. Узкие азиатские глаза, слегка приплюснутый нос и тонкие, поджатые губы…

Таран был рослым и плечистым мужчиной. Утром он принимал продукты у экспедиторов, днем слонялся по кухне, подгоняя поваров, по вечерам выполнял функции вышибалы, помогая двум худосочным охранникам. Несмотря на то что официально он не числился ни управляющим, ни даже шеф-поваром, его боялись и слушались все без исключения, кроме директора. Пышнотелая немолодая тетка с дряблым лицом появлялась в своем кабинете лишь под вечер и первым делом приглашала к себе его. Кем он был, родственником, любовником или зятем этой дамы, никто не знал и не имел желания интересоваться.

Шипа устал маяться в ожидании и, дождавшись паузы между ударами, кашлянул в кулак.

Таран замер и медленно повернулся в его сторону. Выражение его лица не сулило ничего хорошего. Он медленно вытер со лба пот, затем направился в подсобку.

Шипа посеменил следом.

– Рассказывай, узколобый, как вы эту клюшку упустили и вдобавок у ментов отметились. – Вытирая большим махровым полотенцем мускулистое тело, Таран уставился на бандита немигающим взглядом. – Кто вам навалял?

Шипа неопределенно пожал плечами:

– Не знаю я, – он виновато шмыгнул носом. – У бабы баллончик со слезоточивым газом оказался. Она вырвалась и в лес ломанулась. Мы за ней. Тут как из-под земли эти трое…

– Кто такие? Как выглядели?

– Здоровые. Дерутся хорошо, да мы и не ожидали…

– А ее случайно не специально сопровождали?

– Кто? – удивился Шипа и тут же осекся: – Вообще-то похоже на то…

– Ментам что пели?

– Остановились, мол, отлить, а тут как на грех баба шла. Думала, мы по ее душу, и в лес сиганула. Немного следом прошли, типа непонятки устранить, а тут эти амбалы налетели.

– Поверили? – Таран уставился в глаза Шипе.

– Вроде да.

– Где остальные?

– Гвоздь с Крюком наверху, Сова в больнице. – Он шмыгнул носом. – Челюсть в двух местах сломана. У Гвоздя четырех зубов нет, – немного подумав, добавил он.

– Значит, так, – бросив полотенце на спинку стула, Таран уселся на стол, – меня не волнует как, но вам даются ровно сутки узнать, кто это был, и довести дело до конца. Уяснил?

– Тут проблема возникла. – Шипа замялся и опустил взгляд. – В общем, плетку и документы у нас эти…

– Что?! – не веря своим ушам, поднялся из-за стола Таран. – Повтори!

– А машина в ментовке…

Таран подошел к нему вплотную. Шипа едва доставал до подбородка этому человеку. Съежившись, он приготовился к самому худшему – и не зря. Коротким, едва уловимым движением Таран ударил его в ухо. Свалившись на пол, Шипа закрыл голову руками, а ноги подтянул к животу.

– Встал! Живо! – не своим голосом закричал истязатель.

Однако едва бандит приподнялся, как мощный удар в печень заставил его, охнув, сложиться. Судорожно хватая ртом воздух, Шипа, уже не понимая, что делает, жалобно скуля, пополз к выходу…

* * *

К концу рабочего дня Антон своим ходом добрался до Зеленой. В кемпинге, кроме Полынцевых, у телевизора скучал Завьялов.

– Надоело слоняться у отделения? – усмехнулся Антон, ставя на стол сумку с продуктами.

– Лучше скажи, чем обрадуешь? – Игорь повернулся в его сторону.

Метнув взгляд на Ольгу, сидевшую на кровати, Антон принялся выкладывать на стол колбасу, хлеб, запечатанные в пластик салаты.

– Командир, ты никак в Москву ездил? – удивился вышедший из ванной Полынцев.

– Оля, – пропустив вопросы подчиненных мимо ушей, обратился он к Полынцевой, – ты, пожалуйста, накрой на стол, а мы пока на улице потолкуем.

Плотно прикрыв за собой двери, Антон дождался, когда по дорожке мимо них пройдет женщина в белом халате, и уселся в кресло:

– В общем так, прослеживается связь между этими событиями и небезызвестным тебе Алу. – Он многозначительно посмотрел на Завьялова.

– Откуда и каким образом? – удивился Игорь.

– Он в Москве. – Антон вновь выдержал паузу, вызванную проходившими мимо ограждения больными, с удивлением разглядывающими так не похожих на обычных наркоманов мужчин, тем паче троих в двухместном кемпинге. – А вот как он здесь оказался и с какой целью, нам предстоит выяснить.

– Отпуск отменяется? – прикинувшись расстроенным, спросил Завьялов.

– Нет. Я и Полынцев остаемся работать по этой теме, – ответил Филиппов, – а ты едешь к родителям.

Пришла очередь удивляться Игорю:

– Почему я?

– Тебе личную жизнь надо налаживать, – вздохнул Антон. – Меня Родимов уже достал, когда, говорит, Завьялова жените?

– А ему какое дело? – фыркнул не на шутку разозлившийся Игорь.

– Ты разве не знал? – продолжал издеваться Антон, едва сдерживая смех. – Есть секретный приказ – в ГРУ холостяков не брать.

– Это почему?

– Считается, будто женатые реже бегут за кордон и переходят на сторону противника. Нам ведь есть что терять. – Филиппов подмигнул Полынцеву.

– Но мы же не во внешней военной разведке работаем! – возмутился Игорь.

– Тем не менее ты за этот месяц и в Париже, и в Лондоне побывать успел.

– Я здесь женюсь, – решительно заявил Завьялов, всем своим видом давая понять, что разговор окончен и никуда он ехать не собирается.

– А приказы не обсуждаются, – напомнил ему Антон.

– Я и не обсуждаю, – пожал плечам Игорь. – Отпуск так отпуск, только проведу я его в Москве.

– По адресу, где проживает Ермакова? – Антон испытующе посмотрел ему в глаза.

– А это как получится. – Завьялов сделался пунцовым.

Не выдержав, Антон рассмеялся:

– Проверка боем завершена, теперь я знаю, кто лично будет обеспечивать ее безопасность.

– Опять на дезу нарвался, – сокрушенно вздохнул Игорь. – Зачем так шутить?

– Значит, так, – лицо Атона сделалось вновь серьезно-сосредоточенным, – ты под предлогом ухажера повсюду сопровождаешь Ермакову. Попытаемся ее уговорить, чтобы выделила тебе где-нибудь на кухне угол. Сергей, скрытно встречаешь и провожаешь их до самой железнодорожной платформы. Как я понял, жить тебе есть где?

– Да, вторая кровать здесь специально для кого-либо из близких, кто ухаживает, – подтвердил Полынцев.

– Я пока займусь организационными вопросами. Обо всем немедленный доклад по телефону. – Он перевел взгляд на Завьялова: – Ну что, Ромео, пошли к Ермаковой?

– Зачем? – удивился тот.

– Свататься! – усмехнулся Филиппов. – Странный ты какой-то. Вопрос надо решать, в подъезде ты будешь у нее ночевать или в квартире!

С Инной они столкнулись на дорожке, ведущей в главный корпус. Она была уже без больничного халата.

– Вы уже домой? – спросил Антон.

– Да, – закивала она головой.

– Мы решили, что будет лучше, если этот человек, – Антон положил руку на плечо Завьялова, – пока будет вас повсюду сопровождать. Вы не будете против?

– И даже на свидания? – улыбнулась она, глядя на Игоря.

– Их пока желательно отменить, – ответил Антон.

– Я пошутила, – смутилась Инна.

– Нам было бы очень удобно, если бы вы выделили ему какой-нибудь угол. – Антон испытующе посмотрел на нее. – Он не будет вам мешать.

– Вы даже не заметите мое присутствие, – подтвердил Игорь, краснея.

От такого предложения она растерялась.

– Скажете соседям, будто родственник приехал Москву покорять, – подсказал Антон.

– Я так до сих пор и не поняла, вы служите вместе с Полынцевым?

– Да, – кивнул Антон.

– Хорошо, – она пожала плечами, – у меня есть надувная кровать.

– Тогда вперед, – подытожил разговор Антон.

Прихватив по дороге свою сумку, Завьялов отправился вместе с Ермаковой в сторону проходной. Подождав, когда они выйдут за территорию диспансера, следом двинули Полынцев и Филиппов.

По дороге до автобусной остановки и в электричке ничего особенного Игорь не заметил.

– Может, их в милиции задержали? – высказала предположение Инна, когда они поднимались по лестнице на третий этаж дома, где она жила.

– Нет. Мы уже уточняли. Установили их личности, забрали машину, и все.

Инна принялась отпирать замки, а Игорь заглянул на площадку этажом выше. Там тоже никого не было.

– Подождите, – отстранил он Ермакову рукой от дверей. – Если что, захлопываете дверь и бегите на улицу.

Осторожно ступая, Завьялов принялся осматривать одно за другим помещения. Ванная комната, туалет, сияющие белизной, кухня… Обойдя комнаты, он облегченно вздохнул и вернулся в прихожую.

– Все нор…

Он осекся на полуслове. Входная дверь была закрыта, а в полумраке коридора, кроме Инны, стояли еще двое парней. Один из них был водитель «десятки». Обхватив женщину сзади, он держал у ее горла нож. Игорь сразу узнал его. Когда Филиппов отправил его проверить машину, он застал этого отморозка сидящим на обочине. Прижав к лицу полотенце, смоченное минеральной водой, бутылка из-под которой валялась рядом, тот раскачивался из стороны в сторону. Он даже не обернулся тогда на звук шагов. Врезав ему ногой по лицу, Завьялов тогда забрал лишь документы и вернулся в лес. Этот явно его не мог запомнить. Того, которого он приласкал в челюсть, здесь не было. Мгновенно оценив обстановку, он решил включить дурака:

– Инна, ты же сказала, одна живешь? – Он удивленно развел руками. – Мужики, если один из вас ее муж, я не при делах. Только попросила проводить.

– Ты вообще-то кто? – спросил невысокого роста широкоплечий парень с маленькой головой.

«Шипилов, – вспомнил его паспорт Завьялов. – Откуда они взялись?»

Неожиданно его взгляд наткнулся на полуоткрытые дверцы шкафа для верхней одежды.

«Черт меня побери! – обожгла догадка. – Как я на него внимания не обратил!»

– Я живу здесь неподалеку. – Игорь изобразил на лице страх. – С дачи ехал, а она, – он кивнул на Ермакову, – привязалась: проводи да проводи. А я мужик холостой…

– Слышь, дядя, – перебил его Шипа, – медленно заходи в комнату. Только без фокусов.

Игорь закивал головой и даже поднял руки вверх:

– Все… Все понятно. – Выйдя на свет из темного коридора, Завьялов наконец разглядел их лица. – Ни фига себе, мужики, кто вас так?

– Слышь, ты, ботаник, варежку закрой, – оглядывая скромно обставленную комнату, оборвал его Шипа и повернулся к парню с ножом: – Долго ты ее так держать будешь? Вяжи и в кресло. У нас разговор долгий. Есть что пожрать?

Последнее относилось уже к Инне.

Та покосилась на стену, за которой была кухня:

– Там в холодильнике борщ и курица.

Шипа развернулся к Игорю:

– На балконе веревки бельевые. Иди сними. Только не вздумай там кричать. Птицей сделаю.

– Да что вы, ребята, – Завьялов испуганно перевел взгляд с бандитов на балконную дверь и обратно, – я еще пожить хочу.

– Ну так валяй!

Игорь отправился выполнять требования отморозков, на ходу лихорадочно размышляя, как быть.

Первая мысль – попытаться закрепить несколько веревок и сбросить их – на тот случай, если бандиты его отпустят, потом взобраться по ним обратно – оказалась несостоятельной. Шипилов не спускал с него глаз. Да и капрон вряд ли выдержит его вес. Окинув взглядом двор, Завьялов вздохнул и принялся развязывать узлы на креплениях. Неожиданно его осенила идея. Немного для виду повозившись, он вернулся в комнату:

– Там обрезать их надо, – он виновато развел руками.

– Может, тебе и нож дать, – зло посмотрел на него Шипилов.

– А что? – Игорь сделал лицо удивленным. – Не зубами же мне их перегрызать.

– Сейчас, – чертыхнулся отморозок и позвал с кухни своего напарника: – Гвоздь, дуй сюда!

«Гвоздков! – вспомнил фамилию, которую видел в паспорте, Завьялов. – Возможно, внизу, на подстраховке, еще двое».

Между тем Шипилов взял нож и вышел на балкон. Он был значительно ниже Игоря.

– Может, стул возьмешь? – предложил Завьялов.

– Пошел ты…

– Если я пошел, то ты полетел! – хватая его за запястье правой рукой, в которой была остро заточенная финка, усмехнулся Завьялов и, левой сдавив пальцами чуть выше локтевого сгиба, обезоружил.

Шипа не успел ойкнуть, как оказался на коленях. Рядом звякнул выпавший из рук нож. Подняв его на руки, Игорь не без усилий перевалил бандита через ограждение.

Из комнаты раздался душераздирающий вопль Ермаковой. На улице было светло, а шторы не закрыты, и все произошло на ее глазах.

Подхватив с пола нож, он подкинул его на руке, направляясь в комнату. Мгновение – и растерявшийся Гвоздь взвыл, держась за бедро, куда, словно в масло, вошло лезвие. В два прыжка Завьялов оказался рядом с бандитом и всей своей массой сшиб его на пол. Быстро обыскал. Не найдя больше никакого оружия, переложил в свой карман сотовый бандита, выдернул из его штанов ремень и связал ему за спиной руки.

Инна, онемев от ужаса, белая как снег, смотрела на все происходящее широко открытыми глазами.

– Молодец. – Игорь присел перед ней на корточки и погладил по руке: – Ты его криком с толку сбила.

Она медленно поднялась с кресла:

– Что ты наделал! – Она перевела взгляд с Гвоздя на балкон, откуда только что упорхнул Шипилов. – Он же разбился!

– Не переживай. – Завьялов поднялся. – Если при падении с третьего этажа удар о землю примерно такой же, как при приземлении с парашютом, то он максимум сломал копыта.

С этими словами Игорь вышел на балкон.

Внизу толпилось несколько человек. Оживленно о чем-то разговаривая, они наблюдали, как Шипу, прыгающего на одной ноге, какой-то парень ведет к стоящей у ограждения газона «девятке». В последний момент он обернулся, и Завьялов узнал в нем того, которого «сделал» в лесу.

– Ну вот, а ты боялась, – Игорь обнял за талию стоящую рядом Инну. – Надо бы исполнить тебе свой долг.

– Какой? – не поняла Ермакова, все еще находясь под впечатлением происшедшего.

Игорь показал глазами на корчившегося в комнате Гвоздя:

– Врачебный.

* * *

Филиппов ждал звонка от Завьялова в небольшом кафе недалеко от автовокзала, с которого намеревался, если ничего не произойдет, уехать в Солнечногорск. Однако в условленное время Игорь не позвонил. Решив выждать еще двадцать минут, он заказал кофе. Неожиданно сотовый ожил.

– Антон, ты сейчас где? – раздался довольно спокойный голос Игоря.

– В часе езды от тебя. А что?

– В общем, ее ждали в квартире. – Завьялов вздохнул. – Один сейчас связанный в ванной комнате, второго я спустил с балкона. Его тут же дружок подобрал. Те же самые, только втроем.

Антон посмотрел на часы:

– Еду. Кстати, на какой машине приезжали?

– Синяя «девятка». Номер не разглядел, – отрапортовал Игорь и отключился.

Раздосадованный тем, что сорвалась поездка домой, Антон допил кофе и направился в сторону трамвайной остановки…

– Ну давай теперь с пленником поговорим. – Дождавшись, когда Игорь вкратце перескажет, как все произошло, Антон поднялся из-за стола. – Да, чуть не забыл. – Он повернулся к оставшейся сидеть Ермаковой: – Вы, главное, уясните для себя, Завьялов ваш ухажер, а мы его товарищи. Чем мы занимаемся, вы не знаете, просто пожаловались нам, когда вас начали преследовать.

Гвоздь сидел, прислонившись к стене, с тоскою глядя на окровавленные джинсы. Когда в дверях появился Антон, он криво усмехнулся:

– Теперь мне все ясно. Это ты меня об дерево долбанул.

– Значит, мало долбанул, раз помнишь, – присаживаясь на край ванной, вздохнул Антон, разглядывая пленника.

Вид Гвоздя был действительно жалкий. Забинтованная голова, синева под глазами, затравленный взгляд…

– За каким чертом ты и твои дружки преследуют хозяйку этой квартиры? – задал первый вопрос Филиппов.

– Ты че, мент? – вопросом на вопрос ответил бандит.

– С чего ты взял?

– Заумно спрашиваешь, – шмыгнул носом Гвоздь.

– Могу по-другому. – Антон поднялся со своего места и, схватив Гвоздя за уши легко, словно пушинку, поставил на ноги, после чего ударом под ребра заставил вновь сложиться.

– Ну, так как? – потрепав корчившегося на полу бандита по щеке, спросил Завьялов. – Дальше будешь нам голову кружить или расскажешь все-таки?

– Пошли вы…

– Этот клоун, по-моему, действительно думает, что мы добрые дяди милиционеры, – Игорь вопросительно посмотрел на Филиппова.

– Нужно подождать, когда стемнеет, а потом отвезти его за город.

– Зачем? – удивился Завьялов.

– Здесь много крови будет и лишний шум нам ни к чему, а там пусть кричит, хоть надорвется.

– Логично, – поддержал Игорь. – Да и спрятать труп, если что, не проблема.

– Козлы! Сейчас пацаны подъедут, – начал было уже пришедший в себя Гвоздь, но Антон не дал ему договорить.

Взяв бандита за запястье правой руки, он вставил его средний палец между дверьми и косяком и дернул за ручку. Хруст и дикий вопль, на мгновение вырвавшиеся из глотки, резко оборвались. От боли он потерял сознание.

– Заклей ему рот и приведи в чувство, – устало сказал Антон Игорю, – а то от болевого шока ласты может склеить. Видишь, какой хлипкий оказался.

Когда он вернулся в кухню, то застал Инну в слезах.

– Что с вами, Инна Владимировна? – Антон сделал лицо удивленным. – Вас кто-то обидел?

– Не надо ерничать. – Она подняла на него заплаканное и оттого ставшее еще красивее лицо. – Что вы себе позволяете в моей квартире? Боялась одних бандитов, теперь другие появились. Чем вы лучше их? Звоните сейчас же в милицию!

– Видите ли, – Антон сел напротив нее, – эти люди не понимают другого языка. Они были сегодня уже в милиции. Ну и что? Все равно пришли вас убивать.

– Не стали бы они ничего со мной делать! – сквозь слезы выдавила она. – Надо просто сделать то, что они требуют, и все.

– Когда вы забираете ребенка из садика?

– На субботу – воскресенье.

– Понятно. – Антон оглядел кухню и вновь остановил свой взгляд на Ермаковой: – У вас есть какие-нибудь родственники, знакомые, где вы можете временно переждать неприятности?

– Я останусь в своей квартире. – Она утерла лицо носовым платком. – И вообще, забирайте это тело и уходите. Кстати, ему медицинская помощь нужна.

– Уже нет, – раздался голос Завьялова, который, войдя на кухню, услышал последнюю фразу Ермаковой.

Антон обернулся в сторону Игоря и одновременно услышал слабый вскрик и звук падающего на пол тела.

– Черт! – Завьялов, округлив глаза, бросился к лежащей без чувств на полу Ермаковой. – Я не так выразился. Он сам в себя пришел!

Игорь подхватил Инну на руки и унес в комнату.

Антон заварил кофе и уселся за стол. Через некоторое время появился Завьялов:

– Я тут вот что подумал, – он виновато посмотрел на Антона, – ты поезжай домой, а за нами завтра пусть Линев заедет.

– Он тебе что, таксист? – хмыкнул Антон. – И вообще думаю здесь пока я. Или напомнить, кто командир группы?

Антон отставил уже пустую чашку в сторону, встал и направился в ванную комнату.

Гвоздь сидел, поджав под себя здоровую ногу. При появлении Филиппова он съежился, но положения своего не изменил. Однако взгляд у него был уже не таким дерзким. Он боялся.

– Жить хочешь? – спросил Антон.

– Все жить хотят, – затравленно посмотрев снизу вверх, ответил бандит.

– Под кем ходите?

– Сами по себе. – Гвоздь вздохнул: – Шипа у нас за главного. А под тему Таран подрядил.

– Откуда Тарана знаете?

– Это Шипины заморочки. Его спрашивать надо.

– Идти сам сможешь?

– Куда?

– Не в морг, не волнуйся. – Антон посмотрел на Завьялова. – Развяжи ему руки.

Дождавшись, когда Игорь освободит бандита от пут, Антон поднял его за шиворот:

– Слушай меня внимательно. Адреса нам ваши известны, рожи тоже. Поэтому не вздумайте блефовать и подумайте о родственниках. В субботу ровно в восемнадцать ноль-ноль жду вашу кодлу на том месте, где сегодня ваши фасады ремонтировали.

– Ты чего, стрелу, что ли, забиваешь? – удивился Гвоздь.

– Понимай как хочешь. Но не вздумайте еще раз пошутить.

Выставив за дверь бандита, Антон выждал еще несколько минут и отправился следом.

* * *

Шипе, можно сказать, повезло. Он не успел даже испугаться, когда влетел в ветви росшего рядом с домом молодого тополя. Случайно схватившись за ветви, он оставил на них половину кожи с ладони, но умудрился не только погасить немного скорость, но и приземлиться на ноги, и именно в то место, где не было асфальта, а земля была вскопана. Однако все равно удар показался ему страшным. Сложившись, он челюстью въехал в свои колени. Яркая вспышка и страх того, что не дай бог переломал позвоночник, на некоторое время ввергли его в ужас. Боли он не чувствовал. – Ёкарный бабай! – раздался чей-то удивленный возглас.

– Убился! – послышался женский крик со стороны детской площадки.

Для начала он открыл глаза. Правый бок стал постепенно наливаться болью. Он осторожно пошевелил пальцами рук. Затем медленно согнул их в локтях. Вроде целы. Стал медленно приподниматься, однако дикая боль в правой стопе и голени заставила его вскрикнуть. От этого, словно током, ударило в нижнюю челюсть.

Подошел какой-то мужчина:

– Живой, – то ли спросил, то ли констатировал он и, оглядев этажи, кому-то крикнул, чтобы вызывали «Скорую».

– Не надо! – превозмогая боль, не своим голосом закричал Шипа. – Мужик, там машина, синяя «девятка», и мой кореш… Позови. – Он указал на выезд со двора, где между домами их поджидал Крюк.

Мужчина отправил туда какого-то парнишку, выскочившего с детской площадки, а сам принялся рассуждать:

– Повезло тебе, здесь только на днях траншею с кабелем зарыли. А ты чего упал-то?

– Слышь, мужик, отстань, а! – едва слышно ответил Шипа и принялся подниматься.

Наконец подъехал Николаев. Без всяких вопросов он помог Шипе встать на ноги и повел к машине.

– Нам конец, брат, – морщась от боли, прошептал Шипа, когда Крюк усаживал его на заднее сиденье.

– Чего так? – округлив глаза, удивился тот. – Где Гвоздь?

– Там остался.

Костя закрыл двери и плюхнулся за руль, завел двигатель.

– Хана Гвоздю. Этот парень на балконе стоит и смеется. Я его узнал, он в лесу меня сделал. Что теперь?

– Отъедь со двора и позвони на трубу Гвоздю.

Ответивший за Гвоздкова мужчина бодрым голосом поздравил Шипу с удачным приземлением и посоветовал впредь не соваться в чужие квартиры. Гвоздя же пообещал выслать по частям почтой.

– Куда теперь? – удрученно спросил Костян.

– В травмопункт, – едва слышно выдавил из себя Шипа.

Вопреки опасениям, кости у Шипилова оказались целы. Вывих голеностопного сустава, ушиб мягких тканей, сотрясение головного мозга и, как ни странно, перелом нижней челюсти, причем так же, как и у Совы, в двух местах…

– Непруха какая-то, – сидя на кровати в больничной палате, распинался он на следующий день, выдавливая слова сквозь стянутые проволокой зубы. – Значит, говоришь, стрелу эти кони забили? – еще раз переспросил он Гвоздя.

Тот подтвердил.

– Таран знает?

– Нет.

– Так чего же вы тянете! Валите в «Регату».

– Он нас поубивает, – возразил Крюк.

– Меня же не убил, – возразил ему Шипилов, покосившись на двери. – Так еще хуже будет. Или мне предлагаете в таком виде ехать? Представь меня на стреле? Я базар перетереть толком не смогу, а если до плеток дело дойдет? Кстати, – он наклонился в сторону Гвоздя. – Где твоя волына?

– В надежном месте.

– А у тебя есть? – он перевел взгляд на Крюка.

– Ты будто не знаешь, – отвел тот взгляд в сторону.

Шипа надолго задумался. В палате, кроме них, никого не было. Все больные ушли на обед. Было тихо. Наконец его лицо сделалось злым. Внешность Шипилова говорила о том, что он принял какое-то важное решение и оно далось ему с большим трудом.

– Тогда вы вот что сделайте. – Он вновь бросил взгляд на двери и, наклонившись в сторону Крюка, зашептал: – Помнишь, к моей бабке в Заречное ездили?

– Ну.

– У нее в сарае, в углу, под всяким хламом откопаешь ящик. В нем два автомата, гранаты и одна плетка – «глок».

– Ничего себе, – присвистнул Гвоздь.

– Короче, Таран живет прямо напротив кабака в старой двухэтажке. Возвращается поздно…

– Ты чего, Шипа? – Гвоздь испуганно округлил глаза. – Валить его предлагаешь?!

В коридоре послышались шаги. Двери открылись, и в палату стали возвращаться больные.

– Тише! – прошипел Шипа и взял стоящий у кровати костыль. – Пошли на улицу.

В больничном дворе он воровато огляделся и ткнул костылем в колено Крюку:

– Кроме Тарана, нас никто не знает. Поэтому, пока не поздно, соскакивать с этого черта надо. Борзеет.

– Да он нас…

– Слушай меня, чучело! – вскипел Шипилов. – Тебя скорее хахали этой шалавы порвут. Я же вижу, что пока они с нами играют! Не простые они. С ними, наоборот, договариваться надо!

– Да и документы у них наши. – Крюк сплюнул. – Шипа дело говорит.

У Гвоздя округлились глаза:

– Да вы че, пацаны? А если…

– Без если. – Шипилов бросил по сторонам настороженный взгляд: – Так вы одного Тарана валите, и все. А по-другому, вас или те мужики положат, или Таран.

– Ты ведь нас под него подвязал, – не сдавался Гвоздь, – вот и вали его сам.

– Слышь ты, урод. – Шипилов подошел вплотную к Гвоздю. – Когда ты в прошлом месяце в обменнике облажался, кто за тебя работу доделывал? Молчишь? Только там Леша Шипилов средь бела дня охранника добивать вернулся, а здесь тебе ночью, когда все спят, на лестнице посидеть пять минут, залить брюхо козлу свинцом и свалить. Делов-то.

Гвоздь виновато отвел взгляд в сторону. Шипа был прав. В самом начале лета они решили выставить в Химках обменный пункт. Располагался он не в самом лучшем месте, и денег в нем, по их подсчетам, к концу дня было не так уж и много. Но компании Шипы он приглянулся тем, что и охранялся соответственно. Один охранник в небольшом помещении рядом с окошечком да кнопка сигнализации у кассирши. Загодя провели проверку, за какое время подъезжает вневедомственная охрана, подговорив двух малолеток устроить прямо там потасовку. Тогда Шипа дал подросткам десять долларов для размена и попросил: когда им деньги поменяют, устроить дележ с мордобоем. Пообещал после еще пятьдесят. Пацанята сделали все как надо. Охранник не смог унять двух нанюхавшихся клея зверят, вытащивших ножи. Кассир нажала тревожную кнопку. Бравые парни в бронежилетах появились лишь на девятой минуте.

Через неделю Шипа, Гвоздь и Сова вошли туда уже по-взрослому. Крюк остался в заведенной машине за углом. Ударив по голове охранника куском арматуры, Гвоздь выключил его. Шипа сунул ствол пистолета в окошко и приказал кассирше не делать глупостей, а, пока он считает до десяти, выгрузить всю наличку. В маске был только он.

Уже усевшись в машину, Гвоздь вдруг вспомнил, что узнал охранника. Этот парень учился с ним в одной школе. Где-то вдалеке уже был слышен вой сирены, когда Шипа скомандовал им уезжать, а сам вернулся и добил несчастного. Сбросив пистолет, он чудом ушел дворами.

По всему выходило, Гвоздь должник Шипы…

– Что будем делать? – спросил Крюк, усаживаясь за руль и заводя машину.

– Не знаю. – Гвоздь выглядел удрученно. – Шипа на нашем горбу в рай хочет въехать.

Он посмотрел на себя в зеркало заднего вида и поправил нелепо выглядевшую кепку-бейсболку, прикрывающую бинт:

– Ты как насчет Тарана?

Крюк поежился:

– Любая накладка – и нам хана.

– Ты вот что, – Гвоздь выдержал паузу, словно в последний раз взвешивая все «за» и «против» какого-то пришедшего в голову решения: – Поезжай к его бабке, забери волыну и пару гранат. А меня высадишь где-нибудь у метро.

Через полчаса Гвоздь подошел к «Регате». Некоторое время он стоял у соседнего дома, в последний раз обдумывая правильность своего решения. Бандит прекрасно понимал: выхода у него два. Первый – послушаться Шипу и завалить Тарана. Но за Тараном наверняка кто-то стоит, невидимый и осторожный. В этом случае Гвоздю один путь: на тот свет. С другой стороны, дважды столкнувшись с «крышей» докторши, он пришел к выводу, что эти мужики серьезные. Кто они, почему так рьяно оберегают обыкновенного врача? Ермакова курирует наркологическое отделение. Может быть, она снабжает их сильнодействующими препаратами? Не исключен и другой вариант. Ни для кого не секрет, многие дети и родственники сильных мира сего проходят у нее лечение. Что, если она пожаловалась одному из них и он взял ее под свою защиту? Наверняка это только верхушка айсберга. Он устал находиться между двух огней. Сокрушенно вздохнув, он решительно направился в сторону ресторана.

Таран сидел в кабинете директора и, пялясь в телевизор, пил кофе.

– Чего тебе? – удивился он, увидев на пороге Гвоздя. – Где Шипа?

– Слушай, Таран, разговор серьезный. – Гвоздь окинул помещение взглядом и повел плечами, словно за шиворот ему что-то попало.

– Говори здесь!

– Давай на улицу выйдем.

Лицо Тарана вытянулось от удивления. Хмыкнув, он поднялся:

– А здесь тебе что, не нравится?

– Вдруг кто зайдет? – Гвоздь вконец растерялся и начал нести ахинею.

На самом деле он любыми путями хотел оказаться там, где Таран побоится отрывать ему голову.

– Ладно, – согласился Таран и, взяв со стола пачку сигарет, встал.

– В общем, Шипа в больнице. – Гвоздь оглядел полупустую автостоянку и вздохнул: – Мне ногу пропороли ножом.

– У Шипы понос? – с сарказмом спросил Таран.

– Да нет, – взбодренный спокойным голосом Тарана, Гвоздь вкратце пересказал произошедшее накануне.

– Ты вот что, – немного подумав, заговорил Таран, – передай Шипе, что сегодня вечером я жду его на старом месте. Он знает. Отлежаться у него не получится. Хромого, без ноги или руки, но если я его не увижу…

– Я не все сказал, – набравшись смелости, перебил его Гвоздь. – Он решил тебя завалить, чтобы разом решить все проблемы и лечь на дно…

Глава 11

– Ничего не могу понять, – отхлебнув кофе и поставив на стол чашку, задумчиво произнес Данила.

– Ты это о чем? – откликнулся Антон.

– Что или кто объединяет Алу и наркобизнес?

– А чего тут такого? – удивился Филиппов. – Сам же говорил, деньги нужны и на теракты, и на ведение боевых действий в Чечне. Наркотики – доходный бизнес. Вот чеченцы и подмяли под себя большинство наркобаронов.

– Не все так просто, – Данила едва заметно улыбнулся. – Я поверю, что они крышуют мелких сбытчиков и через них реализуют свой товар. Знаю, что у них есть свои каналы и свои мощные структуры в этом виде бизнеса, но влезть в систему, которая диктует свои условия правительству, – это им не по зубам.

– А может, системе самой выгодно их участие во всем этом?

– Не уверен. Мне просто кажется, что наркоторговля приобретает сейчас схему международных террористических организаций. А где-то на самом верху обе замыкаются на единый штаб или какого-то одного человека.

На кухню вошла Настя:

– Я не помешала?

– Заходи. – Линев бросил на нее настороженный взгляд: – Чем обрадуешь?

– Перевернули все документы и обнаружили странную вещь. Пистолет под этим номером проходит в актах на списание оружия и боеприпасов, уничтоженных взрывом на одном из складов Дальневосточного округа семь лет назад.

– Ты меня особо не удивила, – хмыкнул Линев, многозначительно посмотрев на Антона. – Могу рассказать, как он оказался в Москве.

– Расскажите. – Скрестив на груди руки, Настя прислонилась к стене спиной.

– В начале девяностых какая-то часть была выведена из Восточной Европы и расформирована в одном из центральных округов. Оружие и боеприпасы были загружены в эшелоны и отправлены на другой конец страны для сдачи на базу хранения, которая тоже подлежала сокращению. Пока эшелон идет до станции назначения, проходит почти месяц.

– То есть, когда груз отправляли, склад на Дальнем Востоке еще был? – не удержался Антон.

– Именно так. А когда он туда пришел, его уже не стало. Железнодорожники переадресовывают груз обратно, на ту часть, из которой он прибыл.

– То есть которой уже тоже не существует, – догадалась Настя.

– Совершенно верно. А дальше этот летучий голландец может оказаться где угодно. Пожар, подтасовка документов – и баста.

– Кто-то наверняка за это хорошо сел.

– Мелочь одна, – поморщился Линев. – Много при загадочных обстоятельствах отправились на тот свет или просто пропали без вести. Если учесть, что за три года в Чечне исчезло двадцать пять миллиардов долларов от торговли нефтью, то можно смело утверждать, что часть из них пошла на оплату и этих услуг.

– Я краем уха слышал об этом. – Антон посмотрел на Настю: – А можно еще кофе?

– Как семья? – сменил тему Данила.

– Нормально, – на секунду задумавшись, ответил Антон. – Какие планы на сегодня?

– Нужно продумать вариант выхода на Тарана.

– А Алу? Он ведь знает нас в лицо.

– Меня он никогда не видел. Да и вам можно соответствующую легенду придумать. Депортация проводилась тайно, ни в прессе, ни по телевидению она не освещалась. Приехали в Англию, заметили за собой слежку и решили повременить с покушением. За это время Мусаева кто-то без вас грохнул, вот вы и вернулись.

В комнате зазвонил телефон. Выключив газ, Настя вышла.

– Есть более простой способ, – воспользовавшись этим, негромко заговорил Антон. – Можно вывести из игры Алу. В этом случае на Тарана выйдет уже другой представитель террористов.

– А если им окажется опять человек, который вас знает в лицо?

– Маловероятно. Да и некому больше.

– А что ты ему собираешься инкриминировать? – Данила с интересом уставился на Антона: – У нас на него практически ничего нет, за исключением того, что вы о нем рассказали.

– Если нет веских оснований на его арест, оставь эту проблему мне, – сказал Антон.

Лицо Линева сделалось мрачным.

Филиппов встал, разлил по чашкам приготовленный Настей кофе и, вновь усевшись, вздохнул:

– Другого выхода я не вижу.

– Все это выходит за рамки закона. – Данила отвел взгляд в сторону. – Не боишься?

– Не боятся только дураки. Но сидеть и ждать, когда этот контуженый горец всплывет уже в качестве исполнителя какого-нибудь теракта, я не намерен. Если ты против, ставь вопрос о замене команды.

– Не кипятись, – контрразведчик нахмурился. – Я все понимаю. Просто за тебя и твоих парней переживаю. Прокурору будет без разницы, кого ты уничтожил. Боевика, приехавшего сюда для проведения какой-то акции, или простого обывателя.

– Слушай, я уже этих песен за свою службу столько наслушался, – поморщился Антон. – Давай работать так, как было заранее определено. Ты занимаешься своим делом, то есть обеспечиваешь нас информацией, организуешь взаимодействие с другими силовыми структурами и находишься на виду…

– Антон, – перебил его Данила, – ты не так меня понял. Я к тому эту тему затронул, чтобы вы не наломали дров. Надо делать все так, чтобы в случае чего даже применение оружия было оправданным.

Антон откинулся на спинку стула и удивленно уставился на Данилу:

– Неужели ты думаешь, что я сейчас брошусь искать, где живет этот чертов Алу, а потом поставлю возле его подъезда Завьялова в маске и с пистолетом в руке, как обыкновенного мокрушника?

– Хорошо, – Линев примирительно поднял руки, – сдаюсь.

Разговор был прерван появлением Насти:

– Товарищ капитан, там сообщение вам поступило.

Линев встал из-за стола и вышел.

Еще с минуту посидев, Антон ополоснул под краном чашки из-под кофе, вытер стол и направился следом.

Линева он застал сидящим на диване. Заложив руки за голову, тот о чем-то напряженно размышлял.

– Таран встречался с Гвоздем. О чем говорили, неизвестно, – ответил Данила на немой вопрос Филиппова. – И Родимов утвердил ваши кандидатуры на участие в операции.

* * *

Шипилову не удалось переждать неприятности на больничной койке. Отсутствие страхового полиса, паспорта, а также удовлетворительное состояние стали весомым аргументом для его выписки. То же было и с Совой.

– Ты Гвоздю зачем позвонил, что нас выписали? – не разжимая челюсти, процедил Шипа.

– У меня ни денег, ни документов. Одежда в хлам. Попросил, чтобы из больницы забрал, – ответил Сова. – А насчет тебя я ничего не говорил.

– Интересно. – Шипа оглядел ободранные стены и обвалившийся потолок комнаты, расположенной в старом заброшенном здании. – Зачем он нас сюда позвал?

– От дома недалеко, – Сова достал сигарету. – Знает, что у тебя нога болит.

Они услышали шум подъехавшей машины. Переглянувшись, Сова и Шипа выглянули в окно. Ко входу здания направлялись Гвоздь, Крюк и… Шипа не поверил своим глазам. Таран!

От страшной догадки перехватило дыхание, а ноги предательски затряслись.

– Сваливаем, – едва не теряя сознание от страха, скомандовал он Сове.

– Зачем? – одними губами улыбнулся тот и невесть откуда взявшимся обломком кирпича двинул Шипе в лоб.

Удар был не сильным, но от неожиданности Шипа упал. Из глаз брызнули искры, а по лицу потекла теплая кровь.

– Ты чего?! – прикрываясь рукой от нависшего сверху Совы, испуганно пробормотал он.

С лестницы уже отчетливо доносились шаги. Они отдавали каким-то мистическим гулом в пустых комнатах умершего дома. Эхом повторялись на заваленных мусором, обвалившейся штукатуркой и битым кирпичом лестничных клетках.

– Вот вы где! – раздался за спиной голос Тарана.

Шипа медленно поднялся и, опустив голову, развернулся в сторону своего палача. Неожиданно он почувствовал, как страх ушел, сменившись апатией и безразличием. Неизбежность приговора и осознание того, что он живет последние минуты на этом свете, парализовали все чувства. Он с тоскою смотрел в пол, покрытый толстым слоем пыли, и не понимал, как такое могло произойти именно с ним. До сих пор ему казалось, что смерть где-то далеко. Что он вообще вечный, а сейчас должен шагнуть в пустоту, не оставив после себя ничего…

– Ведите его в подвал.

Шипа с тоскою оглянулся на окно, за которым был виден кусок синего неба с несущимся по нему облаком, затем перевел взгляд на Тарана:

– А можно здесь?

– Много чести, – усмехнулся тот.

Сова грубо подтолкнул его в спину. Неожиданно этот толчок словно включил механизм инстинкта самосохранения. Шипа бросился на Тарана. Не обращая внимания на боль в ступне, он в два прыжка оказался рядом с ненавистным ему человеком, который почему-то решил, что может забрать его жизнь.

Таран сделал шаг в сторону и обхватил его за туловище. Забыв о том, что челюсти стянуты проволокой, Шипа попытался его укусить. Удар между лопаток вновь заставил упасть на пол. По лицу потекли слезы бессилия.

– Не ломай комедию, Шипа, – раздался спокойный голос Гвоздя, – хоть умри как человек.

Ему казалось, будто это не он идет вниз по лестнице, придерживаемый с двух сторон своими же дружками. Будто не он пролазит в проем дверей подвала, откуда пахнет гнилью и сыростью.

– Надо было лопату взять, – послышался голос Крюка.

– Зачем? – хмыкнул Гвоздь. – Не сегодня-завтра дом снесут, и никаких следов.

– Никаких, – едва слышно прошептал Шипа…

* * *

В назначенное время в субботу Антон и Завьялов подъехали на машине Линева к условленному месту. Полынцев устроился неподалеку в придорожном кустарнике, на расстоянии, позволяющем в случае чего вести прицельный огонь из пистолета. Звонок на сотовом был отключен, поэтому, чтобы не пропустить вибросигнал, трубу он держал в руке.

У Филиппова заработала станция, которую накануне дал Линев для поддержания контакта с ним.

– Объект свернул с шоссе в вашу сторону, – раздался из пластмассовой коробки голос Данилы, после того как Антон ответил. – В машине Тарана нет. Смотри, может, он подъехал туда раньше?

– Слышал? – Антон ткнул сидевшего рядом Завьялова: – Сообщи Полыне.

Почти одновременно из-за поворота выехала вишневая «девятка» и, не доезжая нескольких метров до их машины, остановилась.

– Пошли, – скомандовал Антон, и они вышли наружу.

Савинов и Николаев остались рядом с машиной, а Гвоздков подошел к Антону, безошибочно угадав в нем старшего.

– С кем говорить? – Он с затаенной злобой в глубине глаз уставился на Филиппова.

– А где здрасте? – Антон криво усмехнулся.

– Ты это, – Гвоздь бросил взгляд на Завьялова, – чего за докторшу впрягся?

– А ты это, – передразнивая его, сказал Антон, – чего на нее наезжаешь?

– Сделает все, как надо, не будем наезжать.

– Вы и так больше не будете.

– Уверен?

– Абсолютно.

– Слушай, а под кем вы ходите? – сощурился Гвоздь.

– Не под кем, а по кому, – вполне серьезно ответил Антон. – Последнее время по вашей кодле с корешами топчемся.

Он многозначительно посмотрел на Завьялова.

Гвоздь переменился в лице.

– Отдайте плетку и документы, – едва сдерживая ярость, выдавил из себя бандит. – Зачем вам лишние проблемы?

– Какую плетку? – изобразив недоумение, удивился Антон. – Вы что, конным спортом в перерывах между наездами занимаетесь?

– Не кружи голову. Понимаешь, о чем речь. – Гвоздь явно растерялся: – Пистолет верните.

– Зява, – Антон развернулся к Игорю, – ребята явно нас не понимают. Тебе транспорт нужен?

– А то. – Завьялов оценивающе посмотрел на машину приехавших: – Под катафалк пойдет, жмуров из города возить.

С этими словами он подошел к «девятке» со стороны водителя и уселся за руль.

Округлив глаза, Гвоздь уставился на Антона:

– Это же беспредел!

– А как прикажешь называть ваши наезды на женщину? – хмыкнул Антон, краем глаза заметив, как Савинов медленно засовывает руку за пояс, при этом воровато озираясь.

– Полынь! – вполголоса позвал Антон.

– Чего? – не понял Гвоздь и тут же осекся, увидев, как из придорожных зарослей кустарника бесшумно поднялся Сергей с наведенным на Сову «стечкиным».

– Оружие, документы, деньги на землю, – процедил Антон.

– И поживее! – поторопил Завьялов.

Не выходя из машины, он навел пистолет на Гвоздя.

Через несколько минут Гвоздь и Крюк сидели на заднем сиденье машины Антона, а Сова в багажнике «девятки» бандитов. Руки у троицы были крепко связаны.

Антон отошел в сторону и достал радиостанцию.

– У нас все нормально, – дождавшись, когда Данила ответит, вполголоса заговорил он. – Сейчас пойдем по Можайскому шоссе. Номер их машины помнишь?

– Конечно.

– Сделай так, чтобы к нам ГАИ не цеплялось.

– Без проблем.

– И еще, посмотри, возможно, где-то поблизости Таран.

– Я это уже понял…

– Куда сейчас? – спросил Полынцев, когда Антон уселся за руль.

– Не будем портить экологию в ближнем Подмосковье, – глядя на лица бандитов в зеркало заднего вида, хмыкнул Антон. – Отвезем эту заразу подальше и похороним.

– Лопата есть? – поддержал игру Сергей.

– Целых две, – включая передачу, подтвердил Филиппов.

После того как выехали на шоссе, Гвоздь заерзал.

– У тебя случайно глистов нет? – Полынцев развернулся на сиденье.

– Отлить бы, – Гвоздь многозначительно показал взглядом на мелькающий в окне придорожный кустарник.

– Ты особенности человеческого организма знаешь? – неожиданно спросил Антон.

– Какие? – не понял Гвоздь.

– Когда будешь умирать, поймешь.

– Опустошится подчистую и мочевой пузырь, и прямая кишка, – пояснил с серьезным видом Полынцев. – Так что не волнуйся.

– А если я раньше? Не боитесь, что машину испорчу?

– Тогда сейчас переместим тебя в багажник вашего драндулета. Нам он все одно трупы возить. Гадь там сколько влезет.

– Мужики, – жалобно завыл Крюк, – может, договоримся? Я вообще случайно…

– Вот и мы случайно укокошим вас, чтобы в следующий раз детскими проблемами никого не загружали.

– Это не мы, – дрожащим голосом проговорил Гвоздь. – Нас Таран заставил.

– А где ваш Шипилов? – спросил Антон.

– Его Таран замочил, – выдержав паузу, словно размышляя, стоит ли быть до конца откровенным перед смертью или нет, ответил Гвоздь.

– Опусти окно, пожалуйста, – неожиданно попросил Крюк. – Плохо что-то.

Полынцев нажал на кнопку стеклоподъемника. В машину ворвался поток свежего воздуха с ароматами лесных трав и хвои.

– Вдыхайте и думайте, какая она все-таки прекрасная, жизнь, на самом деле! – с пафосом продекламировал Филиппов.

Впереди появился пост ГИБДД. Ни Полынцев, ни Филиппов не поняли замысла бандита и не обратили внимания на то, как Костян толкнул Гвоздя в бок. Едва машина поравнялась со стоящими у проезжей части постовыми милиционерами, Крюк высунул голову в окно и во всю глотку заорал:

– Менты козлы!

– Педерасты! – взвыл не своим голосом Гвоздь.

Старший лейтенант, проверявший в это время документы у какого-то водителя, выронил зажатый под мышкой жезл. Уже немолодой сержант бросился к машине, но на полпути остановился, с открытым ртом провожая взглядом «Ниву-Шевроле» с оборзевшими пассажирами.

– Ну что, – усмехнулся Антон, – помогло?

– Придурки, у нас все схвачено. – Полынцев сокрушенно вздохнул, глядя на вспотевшие лица бандитов.

– Так уж и схвачено, – недоверчиво проворчал охрипшим голосом Гвоздь.

– Давай еще раз попробуем, – предложил Антон, включая левый поворот.

Развернувшись, он еще раз проехал мимо ничего не понимающих гаишников, но ни Гвоздь, ни Крюк больше не решились орать.

Факт того, что милиция не предприняла никаких попыток преследовать хулиганов, еще больше убедил бандитов, что они перешли дорогу очень серьезным людям. Несмотря на открытые окна, им обоим не хватало воздуха. Появилось желание выть, кричать, биться непутевой головой о спинку сиденья…

Особый ужас они испытали, когда после часа езды Филиппов свернул на плохо асфальтированную дорогу. Встречные машины практически отсутствовали, из чего стало ясно: везут в глушь.

– Я завидую Шипе, – неожиданно вырвалась из уст Гвоздя фраза. – Он уже это пережил.

От этих слов лицо Крюка сделалось белым как мел.

– Рано завидуешь, – услышав его бормотание, вздохнул Антон. – Может, он сейчас в геенне огненной корчится.

– Ты в это веришь? – спросил Полынцев.

– А кто его знает? – хмыкнул Антон. – Вот они через полчасика у нас в этом плане просвещенными будут, у них уже не спросишь.

Неожиданно Крюк заплакал.

– Не скули, урод! – толкнул его в бок Гвоздь.

– Заткнись, сука! – неожиданно не своим голосом взвыл Крюк. – Из-за тебя все. Ты на Шипу Тарану настучал! Он дело говорил. Эта чурка узкоглазая сейчас в кабаке тащится…

Неожиданно охнув, он замолчал.

Антон обернулся. Изо рта Крюка текла кровь, нижняя губа была разбита.

– Бодаться начали, – догадавшись, что Гвоздь ударил дружка головой, рассмеялся Полынцев.

Проехав еще немного, Антон свернул на грунтовку. Углубившись на полкилометра в лес, остановился. Сзади подъехал Завьялов.

– Здесь будем новое кладбище открывать, – выходя из машины, бросил Антон Полынцеву. – Вытаскивай кандидатов.

Достав из багажника саперную лопату, он направился в лес. Место для «захоронения» сначала предложено было выбрать самим бандитам. Но к этому времени Крюк говорил что-то бессвязное, Сова заплетающимся языком, как заевшая пластинка, умолял его не трогать, а Гвоздь ушел в себя, лишь хлопая широко открытыми глазами.

– Вам же здесь гнить, – сделал последнюю попытку заставить Гвоздя подключиться к выбору места Завьялов. – Вон, можно под березками, а можно вот тут, на взгорке.

Посмотрев наполненными ужасом глазами туда, куда указал Игорь, Гвоздь промычал что-то и повалился на землю. Воспользовавшись этим, Сова бросился прочь, но, пробежав с десяток метров, споткнулся и упал. Его тут же поднял за связанные за спиной руки Полынцев и вернул обратно.

– Дайте ему, как самому прыткому, лопату, – распорядился Антон. – Только пусть дерн аккуратно снимает. Им же и заложим грунт. А то кто-нибудь набредет не дай бог.

По очереди Сова, затем Гвоздь и под конец Крюк, подгоняемые зуботычинами и пинками, вырыли довольно глубокую яму.

– Я предлагаю вам сделку, – неожиданно заговорил Гвоздь, глядя на дно могилы. – Выгодную.

Он обвел всех взглядом.

– Заплатить хочешь? – сузив глаза, спросил Завьялов.

– Вас, наверное, наши суммы не устроят, – насупился он. – Но пока Таран жив, вашей врачихе он житья не даст.

– Что ты предлагаешь? – заранее зная ответ, усмехнулся Антон.

– Давайте мы его замочим или к вам привезем… Куда скажете.

– Кто такой Алу? – Филиппов испытующе уставился ему в глаза.

– Не знаю, – пожал плечами Гвоздь. – Наверное, главный над Тараном.

– Я хочу с ним пообщаться.

Парни оживились. С надеждой заглядывая в глаза спецназовцам, они принялись клясться, что привезут его хоть к самому черту.

– Только проблема одна есть, – неожиданно сказал Гвоздь. – Таран недалеко от места разговора находился и видел, как нас вы увозили.

Антон осуждающе посмотрел на Полынцева. Сокрушенно вздохнув, тот лишь развел руками.

– Значит, так, – Антон шлепнул присосавшегося к щеке комара, – машину мы у вас забираем, деньги тоже. Фейсы сейчас попортим и отпустим. Как вы будете до города добираться, ваши проблемы, но до среды следующей недели жду вашего звонка о том, что Алу у вас.

* * *

Когда машины уехали, Гвоздь плюхнулся на землю и обхватил голову руками:

– Во попали!

– А из-за кого? – вытирая кровь с лица футболкой, зло посмотрел на него Крюк. – Кто Шипу Тарану вложил? Сука!

– А ты его не мочил?

– При чем тут мочил или нет?! – Крюк медленно направился в его сторону. – Ты все без меня и Совы решил. Пока я к Шипиной бабке ездил, умудрился стукануть!

– Так он специально это сделал! – процедил сквозь зубы Сова. – Разве не понял? Ты же теперь засвеченный, если Шипин труп обнаружат. Старуха зараз вспомнит, кто к ней в это время приезжал. Вот тебе и мотив, как говорят прокуроры. Другана вальнул, а потом у старухи его деньги спер.

– Какие деньги?! – возмутился Крюк. – Там одни стволы и «картошка» была.

– Даже если стволы, ты че, ментам об этом скажешь?

– Козел! – Кулак Крюка въехал в переносицу Гвоздя.

Гвоздь полетел на спину. Он попытался тут же подняться, однако подскочивший к нему Сова принялся с остервенением, не разбирая куда, бить его ногами.

– Хватит, – наконец не выдержал Крюк. – Убьешь.

Тяжело дыша, Сова отошел в сторону. Гвоздь с трудом поднялся на ноги.

– Ну козлы! – Гвоздь с ненавистью посмотрел на своих дружков и принялся отряхивать с себя песок.

– Слушай, урод, ты хоть подумал о том, как нам этого Алу к этим мужикам привезти? – Сова уселся на кучу земли и песка и посмотрел на дно свежевырытой ямы. – Он с нами говорить даже не станет.

– Да, тогда точно нас Таран прикончит, – поддержал его Крюк.

– Не скулите. – Лицо Гвоздя сделалось злым. – Надо его замочить. Тогда и проблема отпадет.

– Ты думаешь, что говоришь? – Сова испуганно уставился сначала на Гвоздя, потом на Крюка. – Или у тебя это от сотрясения?

– Шипин ствол и гранаты я у беседки спрятал, – продолжал Гвоздь. – Сегодня мы только к ночи сможем до города добраться. Нарисуемся под закрытие кабака Тарану. Потом якобы по домам свалим, а сами этого черта ждать останемся. Филину скажем, вернулись в город поздно, а утром узнали, что чечена кто-то завалил.

– А валить кто будет? – сузив глаза, спросил Сова.

– Как кто? – Гвоздь удивленно уставился в ответ: – Вместе…

– Чего? – протянул Сова, медленно поднимаясь с земли. – А может, это твоя теперь забота? Или ты решил кашу заварить и на чужом горбу в рай въехать?

– Пошли. – Опасаясь продолжения выяснения отношений, Крюк решительно направился в сторону дороги.

Было уже далеко за полночь. Народ стал медленно расходиться из ресторана. Лишь в банкетном зале все еще царило веселье. Немолодая пара отмечала в компании какой-то юбилей.

Неожиданно на входе появился довольно странно выглядевший субъект. Его нос, губы, лицо были сильно распухшими. Правое ухо оттопырилось, словно огромный вареник, и отливало синевой. Рубашка была перепачкана в грязи, а левый рукав надорван.

Он принялся требовать от охранника пропустить его к Тарану.

Решив, что парень, видимо, хорошо набрался в этом ресторане, а затем подвергся нападению по пути домой, тот вызвал администратора.

Немолодая женщина узнала Гвоздя. Она пару раз видела его с Пахомовым. Позвала Тарана.

– Я думал, вас убили, – спокойно сказал Таран, разглядывая троих ободранных и непохожих на себя оболтусов. – Даже замену начал искать. Где машина?

– Забрали, – ответил Сова глухим голосом.

– Что вам на этот раз предъявили?

– Сказали, в следующий раз грохнут.

– Лохи вы и есть лохи. – Таран зевнул и скучающим взглядом окинул уже опустевшую улицу.

– Да у них все повязано! – не выдержал Гвоздь. – Мы ментов из машины обматерили на посту, а те сделали вид, будто ничего не слышат.

– Зачем? – удивился Таран.

– Думали, нас убивать везут, – заговорил Крюк, – вот и решили внимание привлечь.

– Значит, плохо кричали, – усмехнулся Таран.

– Да этот их, главный, – Гвоздь наморщил лоб, – Филин! Он специально развернул машину и еще раз мимо проехал. Ноль эмоций.

– Значит, менты поняли, что город от уродов чистят, вот и сделали вид, будто ничего не видят и не слышат. У вас же на мордах написано – идиоты!

Несмотря на такую манеру разговора, было видно, что Таран не на шутку озабочен происшедшим.

– О чем вас спрашивали? – неожиданно спросил он.

– На кого работаем, – ответил Гвоздь.

– И что ответили?

– Сказали, будто Шипа всю кашу заварил, – соврал Крюк. – А сам чухнул. С кем он общался, мы не знаем.

– А зачем тогда на «стрелу» приперлись?

– Так ведь машина, волына и документы – все у них. А насчет докторши, мол, так, по инерции поборзели.

– Теперь уже две машины у вас забрали, – заулыбался Таран, удовлетворенный ответом. – Еще раз «стрелу» забивать будете?

– Да мы и первый раз не забивали, – удивился Костян. – Это все эти, Филина пацаны…

– Ладно, – Таран зевнул, – валите по домам, а завтра в десять всех жду на пустыре за автосервисом на Северной. – Понятно?

Троица направилась прочь. Немного постояв, глядя им вслед, Таран сплюнул и вернулся в ресторан.

Однако Гвоздь, Сова и Крюк домой не собирались. Обошли квартал и вернулись обратно к «Регате».

– Как ты думаешь, приедет сегодня чечен или нет? – спросил Сова.

– Кажется, вон его машина, – Гвоздь указал на припаркованный у обочины «Опель».

– Он точно один будет? – заволновался Крюк.

– Будет двое, оставим на завтра, – прошипел Сова.

– А какая разница? – хмыкнул Гвоздь. – Завалим обоих.

– Из одного ствола? – усмехнулся Сова. – Ты, наверное, Рэмбо.

На параллельной улице они оставили потрепанную «копейку», которую угнали час назад со двора, расположенного в пяти минутах езды от ресторана. Машина привлекла их отсутствием сигнализации. Откатив ее из-под фонаря, они не стали церемониться, а просто-напросто разбили ветровое стекло и открыли замок изнутри.

Прошло около получаса. В дверях появился Алу в сопровождении Тарана. С минуту о чем-то поговорив, они пожали друг другу руки, Таран вернулся обратно в ресторан, а чеченец направился к своей машине, на ходу достав брелок с ключами. Квакнул сигнализацией «Опель».

– Все, пора! – Костян хлопнул ладонью по спине Гвоздя. – Мы ждем в машине.

Гвоздь вышел на проезжую часть и, слегка пошатываясь, направился вдоль стоящих у тротуара автомобилей. Когда чеченец уселся за руль, Гвоздь оглянулся по сторонам и ускорил шаг, взявшись за рифленую рукоять «глока», прикрытого выпущенной поверх штанов рубашкой.

Алу повернул ключ зажигания, когда Гвоздь оказался напротив дверей. На приборную доску упала тень. Чеченец повернулся. Выхватив «глок», Гвоздь выстрелил. Вой сработавшей сигнализации сразу на нескольких припаркованных рядом машинах сбил его с толку. Он растерянно посмотрел в сторону входа в «Регату». Снаружи еще никого не было, но в окне фойе появился чей-то силуэт. Он перевел взгляд на Алу и, к своему удивлению и ужасу, увидел, как тот пытается открыть противоположную дверь. Уже ничего не соображая, он сделал шаг назад и принялся разряжать пистолет в чеченца. Только несколько сухих щелчков привели его в чувство. От входа уже ясно были слышны крики, но никто не бежал. Натянув рукав рубашки на руку, он открыл двери, забросил туда пистолет, затем вынул гранату, выдернул чеку и, кинув ее в салон, бросился прочь.

Взрыв и вспышка словно подтолкнули его в спину, придав сил. Он летел, не разбирая дороги, через чугунные ограждения, клумбы. Когда вбежал в переулок, сбавил скорость и обернулся. Крыша «Опеля» вздулась. Из разбитых окон валил дым, подсвеченный зловещими языками огня.

* * *

Было раннее утро, когда на тумбочке, стоящей в изголовье дивана, зазвонил телефон. Антон, не открывая глаз, взял трубку:

– Слушаю, Филиппов.

– Ты знаешь, что случилось у «Регаты»? – взволнованным голосом спросил Линев.

Антон открыл глаза и посмотрел на часы.

– Откуда я могу знать? Еще восьми нет.

– Чеченца среди ночи расстреляли в собственной машине из пистолета, а потом еще и взорвали.

– Я к этому никакого отношения не имею, – ответил Антон. – Ты же знаешь, Гвоздю и его отморозкам было выдвинуто единственное условие – организовать встречу с глазу на глаз.

– Думаешь, не их рук дело?

– Вряд ли. – Антон отбросил одеяло и сел. – Во сколько это произошло?

– В половине третьего.

– Они к этому времени едва ли до города смогли добраться. У них не было ни денег, ни документов. Да и вид…

– Понятно, – Данила облегченно вздохнул. – У Завьялова все нормально?

– Пока не звонил.

Позавтракав, Антон отправился к «Регате». Место, где произошло убийство, было огорожено красно-белой лентой. Вокруг искореженного взрывом и выгоревшего изнутри «Опеля» бродили люди в штатском. Он не имел цели пообщаться с ними. Все равно всю собранную информацию дадут для ознакомления Линеву. Просто хотел понаблюдать со стороны, кто, кроме спецслужб, будет интересоваться происшедшим. Очень скоро его внимание привлек притормозивший на противоположной стороне улицы темно-синий джип «Чероки». Находившиеся в нем люди о чем-то переговаривались, постоянно бросая взгляды в сторону «Опеля» Алу.

Антон позвонил Насте и попросил пробить по номеру, кому принадлежит машина, затем не спеша побрел по улице. Дойдя до перекрестка, он неожиданно увидел установленную на углу здания видеокамеру. Примерно прикинув угол и направление ее обзора, пришел к выводу, что место преступления она попросту не контролировала. Да и расстояние не позволило бы увидеть ничего, кроме пожара. Однако в этом направлении свободно могли уехать киллеры. В таком случае они попадали в сектор наблюдения.

Он набрал номер телефона Данилы:

– Подъехать можешь? – назвав адрес, спросил Антон.

– Я уже там, – усмехнулся Линев. – Сижу в машине неподалеку от «Регаты»…

– Чего здесь делаешь? – выйдя из машины, с ходу спросил Данила.

– Сначала здравствуй, – улыбнулся Антон, протягивая для рукопожатия руку. – Можешь пройти вот в это учреждение и под предлогом расследования убийства попросить просмотреть ночную запись?

Данила посмотрел на вывеску – «ОАО "Сентябрь"», – затем смерил взглядом расстояние до ресторана:

– А смысл?

– На всякий пожарный.

Представившись охраннику, он попросил пригласить начальника службы безопасности. Невысокий плотный мужчина, лет сорока, выслушав просьбу, без обиняков предложил пройти в аппаратную.

В небольшой комнатке за столом, на котором были установлены несколько мониторов, сидел парень в униформе охранника.

– Какой промежуток времени вас интересует? – уточнил он.

– С двух до трех сорока, – ответил за Данилу Антон.

Линев удивленно посмотрел на Антона:

– Зачем?

– Пока не знаю, – пожал плечами Антон и уселся на небольшой кожаный диванчик.

– Изображение выведу сюда, – охранник показал рукой на небольшой телевизор, закрепленный на кронштейне прямо перед ними, и принялся стучать по клавиатуре компьютера.

– Вы можете перематывать с воспроизведением? – пару минут пропялившись в экран, где в свете ночных фонарей проехала лишь одна машина, спросил Антон.

– Конечно.

Время в левом углу экрана побежало со стремительной быстротой. Замелькали машины.

– Стоп, назад, – напрягся Антон.

Перемотав, включили воспроизведение. В направлении «Регаты» прошли двое парней и девушка. Лиц нельзя было разглядеть, так как съемка велась со спины.

– Давай ускоренную, – вздохнул он.

С половины второго все чаще Антон просил сделать «повтор» и показать в нормальном режиме. Однако люди, попавшие в кадр, были ему не знакомы. Неожиданно на экране появились трое странно выглядевших парней.

– Стоп! – Филиппов шлепнул себя по колену и перевел взгляд на Данилу.

– Гвоздков, Николаев и Савинов, – нахмурился тот. – Что и требовалось доказать.

– Что ты имеешь в виду?

– Они добрались до города раньше, чем ты думал.

– Но нападение на Алу произошло в половине третьего, – догадавшись, что контрразведчик укрепился в своей версии по поводу убийства чеченца кем-то из этих троих, напомнил Антон. – А съемка произведена ровно в два.

– Считаешь, недостаточно получаса, чтобы вернуться?

– Давай посмотрим дальше, – согласился Антон.

Однако до самого момента, когда вдалеке улица осветилась заревом пожара, больше в кадре никто из бандитов не появлялся.

– Раз кто-то из них вернулся, то уже однозначно другой дорогой, – заметил оператор, услышав разговор. – Если они шли в этом направлении и имели цель оказаться у ресторана снова, то наверняка на углу повернули налево и таким образом обошли этот квартал.

– Возможно, – согласился Антон.

Попросив сделать копию, они вышли и направились по предполагаемому маршруту парней. Обогнув квартал и оказавшись почти с тыла «Регаты», наткнулись еще на одну организацию с внешними системами видеонаблюдения. Это был офис крупной продовольственной компании. Как и в первом случае, Линев, воспользовавшись удостоверением, представился следователем, занимающимся раскрытием преступления, совершенного на соседней улице.

То, что они на верном пути, стало ясно почти сразу. Меньше чем через десять минут после того, как Гвоздь и его компания прошли мимо «Сентября», всю троицу «срисовала» видеокамера, установленная снаружи этого здания. Более того, в три семнадцать со двора на большой скорости вылетели синие «Жигули» первой модели, но угол обзора и расстояние не позволили разобрать ни номера, ни тех, кто находился внутри.

– По-моему, достаточно для неутешительных выводов, – оказавшись на улице, сказал Данила. – Пошли к машине.

– Зачем они приходили первый раз? – Антон задумчиво потер висок.

– Наверное, узнать, там Алу или нет.

– Но к чему такие маневры? – удивился Антон. – Пришли, ушли, вернулись.

– Может, делали себе алиби?

– Тогда только для Тарана. – Антон посторонился, пропуская мимо себя женщину с коляской. – Ведь на его глазах мы увезли их. Наверняка, увидев эту троицу после убийства чеченца, он бы пришел к выводу, что жизнь им подарили взамен этой услуги. Согласись, странное совпадение. И у него появляются две версии. Первая: парни под давлением рассказали, по чьему указанию преследуют Ермакову, и чеченца валим мы. Вторая: Гвоздкову и его корешам опять же мы ставим условие: либо они, либо Алу. В обоих случаях крайние они. Вот Гвоздь со своими недоумками пораскинул мозгами и решил посетить «Регату» до убийства. Для виду поплакались Тарану в жилетку, навесили лапши, что чудом уцелели, или еще что-то в этом роде, и попросили время зализать раны. А сами потом вернулись. В этом случае у них есть хоть какая-то надежда оказаться вне подозрения. Мало ли у чеченца может быть врагов в Москве?

За разговором дошли до машины Линева.

– Тебе сейчас куда? – спросил Данила.

– Нужно позаботиться о транспорте. – Антон оглядел улицу. – И думать, как теперь подобраться к Тарану.

Глава 12

Измотанный бессонной ночью и утренним допросом следователя из прокуратуры, Таран направлялся на снятую им квартиру, чтобы немного поспать и, оставшись наедине, подумать. Однако едва он перебежал дорогу, как его тут же окликнули из стоящего неподалеку темно-синего джипа.

– Василий! – сидящий на заднем сиденье человек в темных очках открыл двери и подвинулся, уступая ему место.

– Меня зовут Казбек Нукаев, – представился он, когда Таран уселся рядом, – я земляк Алу.

– Понятно. – Таран вздохнул. – Надо же такому случиться, и прямо у меня под носом.

Он ощущал тревогу. Зная вспыльчивость горцев, Таран опасался оказаться крайним в этой истории. Машина, медленно отъехав от тротуара, стала набирать ход.

– Тебя допрашивали? – спросил чеченец.

– Еще как, – подтвердил Таран.

– И о чем спрашивали?

– Зачем он приезжал, как давно мы знакомы…

– Ладно, вопросы мне известны, – перебил его горец. – Я сам в прошлом работник прокуратуры. Меня интересуют твои ответы.

Он снял очки и повернулся к Тарану.

Нукаев был худощавого телосложения. На вид далеко за сорок. Над глубоко посаженными глазами – густые, косматые брови. Слегка искривленная переносица. Острый подбородок немного выдавался вперед.

Таран перевел взгляд на широкую спину водителя и вздохнул:

– Я им сказал, что он часто приезжал проведать родственницу, которая у нас работает менеджером. Через нее и познакомился с месяц назад. – Он пожал плечами. – Обедал в отдельном номере. В эту ночь появился около двух, хотел ее подвезти до дома, но к этому времени она уехала. Я проводил его до выхода и вернулся обратно. Все.

– О чем вы говорили на самом деле?

– Ему нужны люди.

– Были нужны, – поправил его Нукаев. – Теперь они нужны мне. Он говорил, кто и для чего?

– В общих чертах. – Таран бросил взгляд в окно.

Машина съехала с Ленинградского проспекта на какую-то улицу и сбавила ход.

– Сейчас тебе Руслан покажет дом и квартиру, куда ты поселишь человека, который сегодня ночью прилетит из Лондона. Встретишь лично.

– Понял.

– Передашь ему это. – Он протянул небольшой конверт из плотной бумаги. – Здесь новый паспорт и билет на завтрашний рейс в Эмираты.

Машина въехала во двор старого пятиэтажного дома и остановилась рядом с крайним подъездом. Водитель вышел, Таран тоже открыл дверь.

– Погоди, – остановил его Нукаев. – Как ты думаешь, кто это мог сделать?

– Ума не приложу, – поняв, о чем речь, развел руками Таран. – Алу всегда ездил один. Оружия никогда с собой не брал…

– Откуда знаешь? – Казбек уставился на него вдруг ставшим колючим взглядом.

– Он как-то меня со стволом увидел и сказал, что больше проблем, когда он есть, нежели наоборот. А если захотят убить, то убьют даже в танке.

– Правильно сказал. – Казбек расслабился. – Нам понадобится скоро человек пять надежных парней из местных. Себя в расчет не бери. Справишься?

– Постараюсь, – на секунду задумавшись, ответил Таран.

– Ты не старайся, а справься. – В глазах Нукаева появилась тоска. – За этот месяц русским удалось найти и ликвидировать две наши учебные базы. Людей не хватает. Иди.

Таран направился вслед за водителем Нукаева. Поднявшись на второй этаж, тот достал из кармана ключи и открыл двери.

– Меня зовут Надир. – Водитель смерил Тарана взглядом и, не снимая обуви, направился в комнаты. – Ключи я оставлю тебе. Как только наш брат приедет, покажешь ему все и отдашь ключи.

Они прошли по скромно обставленным комнатам. Было заметно, что здесь давно никто не жил. На мебели, телевизоре и телефоне был слой пыли. В застоявшемся воздухе витал запах нежилого.

– Поди сюда. – Надир открыл дверь туалета. – Ничего не замечаешь?

– Нет, – оглядев отделанное старинным кафелем помещение, Таран вопросительно посмотрел на чеченца. – Но если простучать стены…

– Тайника не найдешь, – догадавшись, что хочет сказать Таран, усмехнулся тот. – Весь фокус в дверях. В ней пять килограммов пластида в герметичной упаковке. Без собаки не найдут. Если сильно ударить сюда, – он ткнул пальцем в приклеенную фигурку ребенка с горшком, – все разнесет на части. Покажешь Лече Сосланбекову. Он знает, для какого случая это приготовлено.

– А кто это? – не понял Таран.

– Тот, кого ты должен встретить.

– Ты все ему показал? – спросил Нукаев Надира, когда они с Тараном вернулись и сели в машину.

– Да.

– Тогда поехали обратно. – Нукаев дождался, когда водитель выедет на шоссе, и пододвинулся ближе к Тарану: – Нужно искать и обязательно найти того, кто посмел поднять руку на нашего брата. Я сегодня больше не буду задавать тебе никаких вопросов. Знаю, у тебя была трудная ночь. Отдохни. А завтра я хочу услышать твою версию.

* * *

Получив в распоряжение группы почти новую «БМВ» и документы, Антон после обеда выехал в диспансер, заранее предупредив об этом Завьялова.

– И откуда у ГРУ такие машины? – удивленно хмыкнул Игорь, которого Антон застал слоняющимся у проходной.

– Как сказал Родимов, ее хозяин в ФРГ и уже давно получил страховку как за угнанную. А тот, кто угнал, парится на нарах.

– Понятненько, – цокнул языком Игорь, еще раз не без восхищения окинув взглядом заокеанскую красавицу.

– Как у тебя дела с Ермаковой?

– В каком плане?

– Во всех. – Антон закрыл машину и направился в сторону проходной.

– Потихоньку. – Завьялов пнул попавшуюся под ноги пустую пивную банку и, проследив за ее полетом, перевел взгляд на Антона: – Пока никто не тревожит. Слежки не замечено ни мной, ни Полынцевым. Что у вас новенького?

– Алу убили.

– Слышал в новостях. Я догадался, что из-за этого ты мне и сказал выйти к стоянке. Думаешь, Гвоздь со своими?

– Уже не думаю, а уверен, – кивнул Антон. – Мы поставили им невыполнимую задачу.

– Им это просто показалось.

– Может быть, – согласился с ним Антон. – И они пошли по самому легкому пути.

– Их не срисовали?

– Кто? – не понял Антон.

– А кто расследование проводит?

– Прокуратура, наверное. Линев вечером постарается уже предварительные материалы получить.

– Если Алу замочили эти клоуны, то Тарану не тяжело просчитать, откуда ветер дует.

– Как я понял, он особой роли во всем этом не играет. Сегодня мне удалось вычислить одну машину, которая крутилась поблизости от места гибели Алу. Настя ее пробила. Оказалось, она зарегистрирована на имя Казбека Нукаева. Довольно влиятельная в Чечне личность в начале девяностых. В Москве уже около трех лет.

– Какие планы на сегодня?

– Я думаю, пара дней спокойной жизни у нас есть. А в среду, как и договаривались, встречаемся с Квакиным.

– Каким Квакиным? – не понял Завьялов.

– Поколение пепси. – Антон с состраданием посмотрел на Игоря. – «Тимур и его команда» читал?

– Вон ты о чем! Я думал, погоняло Квакин. А ты Гайдара вспомнил. – Завьялов рассмеялся: – А что, звучит. У Гвоздя оперативный псевдоним Квакин, у тебя Тимур, а мы, значит, тимуровцы!

– Как дела у Полынцева?

– Нормально. Я только что заходил.

– Он не навострил лыжи съездить рассчитаться с подонками?

– О таком не принято говорить. – Завьялов выдержал паузу, словно собираясь с мыслями: – Если решит, я ему помогу.

– Я и не сомневаюсь, – похлопал его по плечу Филиппов, – и одобряю такое решение.

– Значит, ты решил съездить домой? – Игорь вопросительно посмотрел на Антона.

– Как догадался?

– Сам же сказал, пара спокойных дней у нас есть. Кто мешает?

– Если не будет никаких доворотов, то вечером уеду, – подтвердил предположение Игоря Антон. – Останешься за меня. В случае чего звони в любое время.

Однако задуманному не суждено было сбыться. Это Антон понял, когда выехал на шоссе. Еще издалека он заметил стоящую на обочине белого цвета «девятку». Навалившийся спиною на нее человек при виде машины Филиппова вышел на проезжую часть и поднял руку. Филиппов сразу узнал Тарана и очень удивился. Всего несколько часов назад, предварительно позвонив по телефону, Родимов отправил к нему эту машину с одним из офицеров отдела. После этого он ничего подозрительного не заметил. Однако, как выясняется, Таран уже знает, на чем он ездит. Интересно.

На всякий случай он вынул пистолет из оперативки, положил на сиденье рядом и только после этого включил правый поворот.

– Что, бензин кончился? – опустив стекло со стороны заднего сиденья, спросил Антон.

Таран наклонился к открытому окну:

– С бензином все в порядке, мне с тобой поговорить надо.

– А кто ты такой? – Антон сделал вид, что удивлен. – Тебе, наверное, скучно стало и ты таким образом собеседника ищешь?

Антон включил передачу, делая вид, будто уезжает.

– Филин, погоди! – Таран засуетился. – Ты меня не знаешь, но мы знакомы заочно. Выслушай меня.

Антону не терпелось узнать, для чего этот человек ждал его здесь, а тем паче каким образом узнал, на какой машине он приехал на Зеленую. Но в каждой игре есть свои правила, отступившись от которых можно потерпеть неудачу. Взяв с сиденья пистолет, он вышел из машины. До этого оружия Таран не видел, так как его закрывала спинка переднего сидения. Появление Филиппова со стволом в руке было для него полной неожиданностью.

Таран выпрямился и развел руки в стороны:

– Я с миром. Можешь обыскать. Моя плетка под сиденьем в машине, – он кивнул в сторону «девятки».

Антон бесцеремонно развернул его к себе спиной и похлопал по карманам, после чего открыл двери:

– Садись.

Таран уселся на заднее сиденье. Антон вернулся на свое место и убрал пистолет в «бардачок».

– Откуда меня знаешь и кто ты?

– Меня зовут Василий, погоняло Таран. Мои люди по неопытности тебе насолить хотели.

– Уж не Шипа ли с недоношенными Гвоздями и Совами? – Антон откровенно рассмеялся: – Это люди? Если насчет тачки, документов и ствола пришел говорить, то зря. Я им все сказал. Паспорта верну в среду. Они у меня не здесь. А все остальное будем считать компенсацией за моральный ущерб. Они, кстати, сказали, что все затеял Шипилов. А этот уродец случайно не от тебя задачу получил сестренку нашу пошугать?

– Я тебе все объясню, – нахмурился Таран. – Шипу мы наказали. Это была полностью его инициатива…

– Слушай, не кружи голову, – Антон посмотрел на часы, – времени слушать твои бредни у меня нет. Я не лох, чтобы поверить, будто Шипа собрался самостоятельно на мнение Совета Федерации повлиять. Поэтому в среду меняю паспорта твоих ублюдков на него. И упаси бог, если он скажет, что это твоих рук дело. А теперь валяй.

– Тебе не отдадут Шипу, – вздохнул Таран. – Я уже наказал его за самодеятельность.

– Интересно, как? В угол поставил?

– Я его убил.

Антон выдержал паузу, затем поправил зеркало заднего вида так, чтобы видеть лицо Тарана:

– Чего ты хочешь от меня?

– Сотрудничества.

– И в чем оно будет выражаться? – усмехнулся Антон.

– В выполнении работы, за которую будут хорошо платить.

– А кто?

– Очень серьезные люди.

– Значит, ты посредник?

– Вроде того, – подтвердил Таран.

– А не боятся твои хозяева, что я сам их могу взять к себе на работу?

– Точно нет.

– И в чем будет заключаться эта работа?

– В разном, – замялся Таран. – В субботу, например, нужно должок забрать у одного барыги.

– Сколько и кто он? – Антон дал понять, что его заинтересовало предложение.

– Хозяин гостиничного комплекса на Тверской. Сколько, мне еще не говорили. Но думаю, не меньше сотни штук зелеными.

– Что я буду с этого иметь?

– Обсуждение гонораров не входит в мои полномочия.

– Хорошо, я подумаю. Дай мне номер своего сотового…

* * *

Увидев на пороге квартиры Филиппова, Настя наморщила носик:

– Не удивлюсь, если сейчас скажешь, что поездка домой отменяется.

– Я этим нарушил какие-то твои личные планы? – съязвил Антон и прошел в комнату.

– Использование служебных квартир в личных целях запрещено, – фыркнула она. – Раз пришел, пройди в так называемый кабинет. Там тебе Данила дискету привез.

– Где он сейчас?

– Уехал в управление.

Антон сел за компьютер:

– Где дискета?

– Чего кричишь? – голос Насти раздался над самым ухом. – В дисководе уже.

Антон пробежал по клавишам пальцами, набирая код доступа.

– Это распечатка прослушки за вчерашний день и сегодняшнюю ночь, – пояснила Настя, когда на экране монитора появился текст диалога. – У себя Таран ни с кем не встречался, а вот сегодня ночью условия позволили записать разговор на расстоянии из машины. Кстати, видеозапись тоже есть, – она постучала ухоженным ноготком по видеокассете, лежащей на соседнем столе.

– Как понимать – условия позволили?

– Днем в городе много посторонних шумов. По шоссе машины носятся, люди…

– Понятно. И с кем он беседовал? – пытаясь вникнуть в текст, спросил Антон.

На распечатке говорившие были обозначены буквами.

Дочитав до конца разговор, состоявшийся за полчаса до покушения на Алу, он откинулся на спинку стула:

– А где эта самая Северная?

– Какая? – не поняла Настя.

– Улица, на которой автосервис, за которым Таран назначил квакинцам встречу.

В отличие от Завьялова Настя сразу поняла, о ком речь:

– Возьми, Тимур, – с этими словами она протянула ему стандартный лист с отпечатанной на принтере картой района Москвы. – Я кружочком обвела это место.

– Надо бы туда съездить, – задумчиво протянул он. – У тебя случайно «жучков» нет, чтобы заранее установить?

– Нет. Но если надо, то через час будут…

Близился вечер, когда, оставив машину на соседней улице, Антон прошел к месту предстоящей встречи негодяев. Это был небольшой захламленный участок, заросший кустарником и травой. От ближайшего дома он был закрыт огромными тополями.

Больше всего сейчас его интересовал вопрос, почему Таран назначил встречу на другом конце города. Судя по разговору, Гвоздю и его дружкам это место было уже хорошо известно. Почему именно здесь? Какую тайну хранит этот клочок земли?

Немного побродив по нему, он неожиданно наткнулся на лежащий в траве баллон от большегрузного автомобиля. Внутренности, куда вставляется камера, были забиты прошлогодней листвой. Однако не было похоже на то, что она попала туда случайно. Место глухое, со всех сторон закрытое от ветра. Взяв с земли кусок толстой проволоки, он принялся выгребать оттуда мусор и почти сразу наткнулся на какой-то сверток из куска брезента.

Отбросив проволоку, осторожно вынул находку. В свертке было что-то эластичное и тяжелое, размером с кирпич.

«Неужели пластит?» – обожгла страшная догадка.

Бросив по сторонам настороженный взгляд, Филиппов развернул его. Опасения подтвердились. В свертке оказался черный пластиковый пакет с внушительным куском похожего на пластилин вещества желтого цвета, пейджер, из которого торчали два тоненьких провода, и электродетонатор. Там же была упаковка с двумя маленькими батарейками. Достаточно нескольких минут, чтобы этот «конструктор» превратился в адскую машинку.

Вынув из своего пейджера батарейки, он вставил их в тот, который нашел в свертке. Запомнив высветившийся на дисплее абонентский номер, на минуту задумавшись, Антон решил оставить все как есть. Замотал пакет в брезент, всунул его обратно в полость баллона и насовал туда листьев. Затем, оглядевшись, установил поблизости сразу несколько «жучков».

Когда он вернулся обратно на так называемую штаб-квартиру, то, кроме Насти, там оказались Родимов и Линев. Генерал был в штатском. Он сидел перед телевизором, просматривая отснятые наружным наблюдением сюжеты.

– Как съездил? – спросил Данила.

– Результат ошеломляющий. – Антон посмотрел на Родимова и показал рукой в сторону соседней комнаты: – Пойдем, не будем мешать.

– А вы мне не мешаете. Ты думаешь, я с возрастом утратил способность сразу делать несколько дел одновременно? – не отрывая взгляда от экрана, генерал нахмурил брови. – Говорите здесь.

Антон вкратце рассказал о находке за автосервисом.

– Что предлагаешь? – Родимов нажал стоп-кадр. – Может, на всякий случай, пока есть время, заменим пластит на имитатор?

– У меня другая идея. – Антон покосился на Настю.

Вздохнув, та направилась прочь.

– Ну, выкладывай свою идею. – Родимов поднялся со стула.

– Использовать этот факт для уничтожения Гвоздя и его людей.

– Цель? – Федор Павлович нахмурился.

– Цель оправдывает средства, – неожиданно вступил в разговор Линев. – Майор Филиппов еще не в курсе, так как я не успел ему сообщить, но прокуратура уже определила круг подозреваемых. Это как раз те люди, о которых идет речь. Если они попадут к следователю, то наверняка вскроется много фактов, связанных с Тараном, Алу и Шипиловым. Таким образом мы потеряем возможность выйти через Тарана на террористов.

Антона ошеломило, что Линев, еще совсем недавно опасавшийся радикальных мер в отношении бандитов, сейчас сам инициирует их физическое устранение. Однако внешне он никак не выдал своего удивления. Усевшись на диван рядом с генералом, Филиппов вопросительно посмотрел на контрразведчика:

– А как это удалось прокуратуре?

– Просто. – Линев чертыхнулся, лицо его при этом сделалось злым. – Они пошли по нашему с тобой пути. Только первой просмотрели ту видеозапись, которая сделана видеокамерой, установленной на автостоянке перед рестораном. Она захватывает вход. Сам разговор с Тараном не особо привлек бы внимание, но один из следователей вспомнил, что похожий на Гвоздя человек мелькал в ориентировках. Копнули глубже – он проходит по делу ограбления обменного пункта в Химках, где был убит охранник. А дальше они двинулись в том же направлении, что и мы.

– А ваша «наружка» засняла момент покушения? – неожиданно осенило Антона. – Ведь момент разговора с Тараном они зафиксировали, значит, еще находились там.

– Если бы засняли, мы бы с тобой не ломали утром голову, а узнали об этом первыми. Снялись они, как узнали, что Таран встречу назначил на Северной.

– Почему?

– Решили, что ничего интересного уже не будет. В наше распоряжение выделили только один экипаж. Они тоже не железные сутками там ошиваться.

– Ладно, не кипятись, – успокоил его Родимов. – Давайте лучше кофейку попьем.

– Завтра одна задача – узнать, для кого или чего приготовлена мина, – уже более спокойно продолжил Данила, – и одним махом расчистить путь для спокойной работы команды Филиппова.

– Это точно, – согласился с ним Антон. – Сегодня Таран уже предлагал мне пойти на сотрудничество. Лишившись троих своих людей, он активней начнет выходить с этими предложениями.

* * *

На следующий день, за тридцать минут до встречи Тарана с тремя его помощниками, во дворе дома, расположенного неподалеку от места, где Антон накануне обнаружил страшную находку, остановилась «Нива».

– Знаешь, о чем мы не подумали? – Линев заглушил двигатель и посмотрел на Филиппова.

– Догадываюсь, – заерзал тот на сиденье. – Можно сказать, час пик. Не дай бог они сразу поедут минировать объект, да еще по оживленным улицам…

– Да, – протянул Данила и почесал затылок, – если такое количество ПВВ рванет в машине, в радиусе пятидесяти метров как минимум могут быть пострадавшие.

– Это еще мягко сказано, – усмехнулся Антон. – В случае если их цель – остановка общественного транспорта или выход из метро, где большое скопление людей, не исключен вариант, что Таран не будет дожидаться, когда они отъедут, и не оставит нам шансов на разминирование. Придется блокировать через оператора абонентский номер. Пусть думают, что пейджер неисправен.

– Может, это прямо сейчас сделать? – осторожно спросил Линев.

– Не стоит. Наверняка они перед тем, как все подсоединить, проверят его работу. – Антон вздохнул: – А так хочется грохнуть их собственной игрушкой.

Он взял станцию и вызвал Завьялова.

Игорь к этому времени должен был припарковаться на другой стороне улицы, в месте, с которого надеялись увидеть, как и на чем подъезжают Таран и его подельники.

– Ты на месте?

– Да.

Антон отключил станцию и оглядел двор. В это время он пустовал. Ребятня еще в школе, папы и мамы на работе, а бабушки возятся по дому и ворчат на дедушек. На детской площадке в песочнице в гордом одиночестве умывался кот, чуть дальше, у мусорных контейнеров, дворняжка обгладывала кость.

Антон неожиданно встрепенулся от собственного открытия:

– Данила, а если Таран сейчас задумал отправить их в последний путь и таким образом решить две проблемы!

– Ты думаешь, скажет ехать, например, в Измайлово, а подорвет где-нибудь на оживленном перекрестке?

Антон кивнул:

– Поставит галочку о совершении теракта и одновременно избавится от проблемных парней. Кстати, его чеченцы тоже по головке не погладят, если узнают, кто завалил Алу. Он, как я понял, из местного отребья отбирает волонтеров.

– Если начнет конкретно называть улицы, по которым им предстоит ехать, то, возможно, так оно и есть.

Неожиданно ожившая станция в руке Антона заставила прервать разговор.

Завьялов сообщил, что подъехал Таран. И описал машину. Это была та самая «девятка», на которой его уже видел Антон.

– Чего не включаешь? – Антон указал Даниле взглядом на блок прослушивающего устройства, установленный у него в ногах.

– Рано же еще, – удивился Данила. – Подождем, когда Гвоздь со своими появится.

– А если они туда пешком пришли или раньше подъехали? Да мало ли, вдруг Таран оттуда кому-нибудь звонить будет?

– Согласен. – Данила нажал несколько кнопок, и на небольшом дисплее высветились какие-то цифры, а в динамике послышался шум и легкое потрескивание.

Через несколько минут ожидания появился звук, напоминающий едва различимые вздохи. Постепенно он стал сильнее, послышался хруст ломающейся ветки, и вскоре они отчетливо стали различать шаги человека.

– Подошел к баллону, – прокомментировал Антон.

Почти одновременно вышел на связь Завьялов. Подъехали Гвоздь, Сова и Крюк.

Вскоре динамик ожил. Сначала раздался голос Тарана:

– Чего так долго?

– С машиной были проблемы, – узнал Антон голос Гвоздя.

– Хвоста за собой не притащили?

– А с чего ему взяться? – испуганно спросил Сова.

– С того, – послышалось, как Таран сплюнул на землю, – вы у прокуратуры главные подозреваемые по делу убийства Алу.

– Почему? – удивился Гвоздь. Голос его был испуганным.

– По кочану! – растягивая слова, заговорил Таран. – Вычислили, как вы после разговора со мной обошли квартал, а потом Гвоздь грохнул чеха.

– Чего-о? – протянул кто-то. – На понт берешь!

– Я сейчас возьму! – хмыкнул Таран. – Ты уже месяц в розыске. Кто обменник в Химках выставил и охранника завалил?

Наступила тишина.

– Ладно, – более дружелюбным тоном вновь заговорил Таран. – Если честно, то этот чех меня уже давно достал. Я уже сам хотел его к Аллаху отправить. Только скажите, это Филин его вам поручил убрать?

– Таран, ты уж извини, – заговорил Гвоздь, – они спросили, кто это дело замутил. Мы тебя не стали вкладывать, а про Шипу они не поверили…

– Понятно, – вздохнул Таран. – Хоть тут не облажались.

– Что теперь делать? – растерянно спросил Гвоздь.

– Сейчас свалите в Питер. Деньги на дорогу заработаете по пути. На въезде в Клин я вас рассчитаю.

– Как мы их должны заработать?

– Вот игрушка. – Послышалось шуршание. – На полпути между Солнечногорском и Клином есть село Давыдково. Не доезжая до него, свернете на Покровку. Перед переездом через железку свернете направо и с километр проедете по грунтовке до моста через небольшую речушку. Не доходя до него ста метров, установите эту штуку на левый, если стоять лицом к реке, рельс.

– Ты чего, Таран? – упавшим голосом спросил Гвоздь. – Там же скоростные поезда…

– Мы под террористов не подписывались! – возмутился Сова.

– Тогда у вас нет шансов. Не прокуратура, так чеченцы вас найдут. А так отсидитесь с месячишко, пока все уляжется, и вернетесь.

– И сколько за это платят? – охрипшим голосом поинтересовался Гвоздь.

– Восемь кусков зелеными на нос. Риска никакого.

Неожиданно заработала станция:

– Первый, я Второй, как слышишь? Прием!

– Нормально, – ответил Антон. – Чего тебе?

– Машину квакинцев вскрыли и, по-моему, закладывают «сюрприз».

– Понял тебя. Отследи этих людей.

– Больше нам здесь делать нечего. – Данила бросил взгляд на высветившуюся карту дорог и завел машину. – Мы их подождем на железке.

– Что ты задумал?

– Пусть закладывают свою мину. – Данила вывернул руль и принялся сдавать задом, выезжая со двора. – Как только они отъедут, мы ее обезвредим. Все равно Таран не подорвет их машину рядом с железной дорогой. Его связь с этими придурками уже установлена прокуратурой, поэтому он подождет, когда они будут далеко от этого места, чтобы их гибель было трудно связать с диверсией.

Антон облегченно вздохнул. Отпала необходимость брать на себя ответственность и самим устранять бандитов. Судя по докладу Завьялова, за них это сделают другие люди, а возможно, и сам Таран.

Через два часа Линев притормозил рядом с указателем «Покровка» и еще раз сверился с картой.

– Почти приехали.

Загнав машину глубоко в лес, они вернулись к железнодорожной насыпи и, примерно отмерив указанное Тараном расстояние от моста, укрылись в кустарнике неподалеку от предполагаемого места закладки. Потянулись томительные минуты, а затем часы ожидания.

– Может, они струсили и рванули из Москвы, наплевав на приказ Тарана? – высказал предположение Линев.

– Надо было до конца дослушать разговор. – Антон смахнул с руки огромного муравья. – Он наверняка указал им время. Позвони в справочную и узнай, какие пассажирские после пятнадцати часов идут на Питер.

Вместо справочной Данила позвонил Насте. Узнал, что очередной скоростной экспресс будет через пятьдесят минут.

– Подъедут минут за двадцать, – уверенно заявил Антон.

Наконец вдалеке на грунтовке появилась потрепанная «Нива». Не доезжая с полкилометра, она свернула в лес. Вскоре оттуда вышли Гвоздь и Сова. Озираясь, они быстрым шагом направились в сторону засады.

Данила достал из небольшой сумки видеокамеру и принялся снимать. Остановившись прямо напротив них, парни огляделись. Гвоздь посмотрел на часы:

– Время!

– А точно здесь? – ставя на насыпь спортивную сумку, едва слышно спросил Сова.

– Давай выкладывай быстрее! – зло зашипел на него Гвоздь.

– Слушай, – Сова покачал головой и попятился спиной в сторону сидящих в кустах Антона и Данилы, – не могу я… Давай плюнем на все к чертям собачьим.

В руках Гвоздя появился пистолет:

– Слышь, ты, урод, – он направил ствол на Сову, – если не мы, то завтра это сделают другие. А у нас остался последний шанс. Считаю до трех…

Вздохнув, Сова вернулся на пути и, опустившись на колени, принялся устанавливать мину. Все это время Гвоздь, нервно теребя себя за подбородок, не переставал озираться.

– Все! – наконец выдохнул Сова и выпрямился.

Его лицо было мокрым от пота и даже на расстоянии было видно, как его трясет.

– Бегом к машине! – не своим голосом скомандовал Гвоздь и, проводив взглядом спускающегося к дороге напарника, наклонился над миной.

– Недоносок, – прошипел Антон, – проверяет качество.

Едва Гвоздь скрылся в лесу, Антон начал осторожно ползти к железнодорожному полотну. Как только «Нива» выехала на дорогу и повернула в сторону выезда на шоссе, он, пригибаясь, выскочил на насыпь.

– Ну, вот и все! – вытащив из-под рельса сверток и вынув из пластита детонатор, выдохнул Антон.

– Еще не все, – осадил его Данила. – Нужно точно установить, против кого направлен теракт.

– Тогда бери эту штуку, – Антон протянул ему пейджер с висящим на проводах детонатором, – и неси туда, где мы сидели. Только на вытянутой руке. А то, не ровен час, без глаз останешься.

Сам заново замотал пластит в пакет и направился следом.

Положив самодельный дистанционный взрыватель на пенек, они уселись в нескольких метрах и принялись ждать. Однако прошел пассажирский поезд, а детонатор не сработал.

– Может, когда отсоединял, контакт нарушил? – высказал предположение Антон и отправился проверять. Однако все было в исправном состоянии. Удивленно хмыкнув, он вернулся к Линеву.

– Следующий через полтора часа, – нахмурился Данила, посмотрев сначала на часы, потом на Антона.

Вдалеке послышался шум приближающегося состава.

– Товарняк, – приподнявшись на руке, сказал Антон. Едва он опустился на землю, как оба вздрогнули от неожиданности. Сработал электродетонатор.

– Ничего не понимаю, – Линев удивленно посмотрел на часы.

– Я, кажется, понял, – Антон нахмурился, глядя на проносившиеся мимо вагоны-рефрижераторы. – Поехали быстрее, мне нужен Родимов.

– Ты думаешь, это стартовый комплекс? – округлив глаза, догадался Линев.

– Точно это может сказать только шеф.

Глава 13

– Сегодня два раза проехал мимо дома и даже не было времени зайти, – вздохнул Антон и выставил ладонь в окно навстречу воздушному потоку.

За окном проносились пейзажи ближнего Подмосковья. Стрекот кузнечиков в придорожной траве заполнил салон вместе с запахом разогретой сосновой смолы и луговых цветов. Несмотря на опущенные стекла, в салоне «Нивы» было жарко.

Данила бросил взгляд в зеркало заднего вида и свернул на МКАД. Его лицо становилось все более озабоченным.

«Обдумывает предстоящий разговор со своим шефом или рассуждает, какую медаль или орден дадут за предотвращение теракта», – с иронией подумал Антон, но вслух решил не шутить.

Неожиданно Данила перестроился в крайний правый ряд и включил поворот.

Антон посмотрел на приборную доску. Бензин в норме, двигатель работает исправно, а если контрразведчик решил сходить по малой нужде, то почему терпел до того момента, когда лес сменится полем?

– Ты зачем останавливаешься?

– Хочу кое-что проверить. – Данила заглушил двигатель и вышел из машины.

Ничего не понимая, Филиппов повертел головой по сторонам, но, увидев, что Линев открыл капот, успокоился и включил магнитолу.

– Масло проверял? – спросил Антон, когда Данила вновь уселся за руль и завел двигатель.

– Возьми видеокамеру и незаметно снимай вон тот «Мерседес». – Он показал на синий лимузин, остановившийся в полукилометре впереди них. – Эта машина за нами минут сорок едет, а сейчас, когда остановились, она обогнала нас и тоже встала.

– Ну и что? – вынимая из чехла камеру, удивился Антон. – Тут до Кольцевой одна дорога.

– Я менял скорость, они тоже, – возразил Данила. – Сейчас мы встали, и «мерин» тоже стоит.

– Ты подозреваешь, что закладку кто-то контролировал?

– Да.

– Только этого нам не хватало. – Антон вставил разъем шнура миниатюрного, похожего на авторучку устройства для скрытой съемки в видеокамеру и положил ее на колени. – Готово.

– Сейчас обойдем их слева, сними правую сторону кузова. Возможно, там есть повреждения.

– Думаешь, просто подставиться хотят? – догадался Антон.

– Надеюсь на это, – усмехнулся Данила.

В другое бы время встреча на дороге с бандитами, промышляющими тем, что «подставляют» дорогие иномарки, создавая аварийные ситуации, в результате которых оказываются в роли потерпевших, не обрадовала бы даже майора контрразведки. Однако в данном случае он был бы счастлив, если бы это было так. Данила не хотел, чтобы его предположение подтвердилось. Насмарку пойдет работа по внедрению Антона и его людей в организацию террористов.

Они обогнали машину. Антон заснял ее номер и левую сторону, однако никаких царапин, которые обычно прячут под слоем мастики, ни вмятин на корпусе не было видно. Да и сидевшие внутри мужчина и женщина выглядели вполне миролюбиво.

– Все-таки надо ее проверить! – вздохнул Данила.

– Согласен, – поддержал его Антон. – Давай ты ему подставься, а когда они выскочат, я постараюсь нырнуть к ним в машину. Наверняка там есть видеокамера.

– Не пойдет. Они догадаются.

Антон достал сотовый и набрал номер Завьялова:

– Ты сейчас где?

– Только что привез домой Инну.

– Мы минут через сорок проедем по улице Селезнева. Жди нас на повороте с Кольцевой. Если увидишь «Мерседес» темно-синего цвета, – Антон назвал номер, – несильно стукни его.

– Что ты задумал?

– Есть идея. – Антон убрал трубку в карман. – Раз они были рядом с местом запланированного взрыва, то наверняка не только контролировали закладку, но и должны были осуществить подрыв. По распечатке номеров можно определить, звонили они в это время оператору пейджинговой компании или нет. Кроме того, они наверняка выходили на связь с Тараном. Его номер я знаю.

– Но ведь они видели нас. Знали, что мина снята, – удивился Данила.

– Ты не понял меня. – Антон вытер со лба пот. – Я же не сразу направился к путям. Они засняли, как Гвоздь с Совой заложили пакет под рельс, и успокоились. Принялись ждать, когда наступит время подрыва, и попросту больше не смотрели в нашу сторону. А когда взрыва не произошло, сели на хвост нашей машине.

– Логично, – согласился Линев. – В таком случае есть вероятность того, что тебя они попросту не успели засветить!

Не доезжая с полкилометра до стационарного поста ГАИ, Линев выехал на разделительную полосу и приложил к уху сотовый.

– Хочешь, чтобы остановили? – догадался Антон.

– Знаешь закон подлости? – Данила скосил взгляд на Антона. – Как нарочно, не заметит.

Но Линев зря волновался. Указав на их машину жезлом, милиционер свистнул в свисток.

– Жди, когда «мерин» обгонит, – беря документы, сказал Данила и вышел.

К тому времени, когда Антон вошел в помещение дежурного, милиционеры уже знали, что Линев специально нарушил правила, он успел вкратце объяснить ситуацию. Это Антон понял по тому, как оба сотрудника повернулись в его сторону и одновременно спросили:

– Вместо него?

– Да, – подтвердил Данила, пряча в карман удостоверение.

– Среди нас похожих-то нету, – сняв фуражку и положив ее на край стола, задумчиво произнес усатый майор.

– Это очень нужно. С вашим начальством я свяжусь, а сотрудника доставят обратно.

– Постой, – неожиданно оживился старший лейтенант, – там, на площадке, водитель…

– Тот, что вчера с арбузами кувыркнулся? А что? – майор перевел взгляд на Антона. – Что-то есть. Поговорите с ним.

Водителя они нашли среди битых машин, собранных на большой бетонной площадке сразу за постом. Одного с Антоном роста светловолосый парень возился в двигателе грузового «бычка». Крыша кабины была изрядно помята, а стекла выбиты.

Данила сунул ему под нос удостоверение:

– Вы вчера совершили аварию на десятом километре?

– Ну я, – испуганно захлопал глазами водитель. – Так ведь никто не пострадал, кроме меня!

– Разберемся. – Линев указал в сторону выхода. – Пройдемте со мной.

Теряясь в догадках, парень направился следом. Неожиданно Линев остановился, посмотрел сначала на водителя, затем перевел взгляд на Антона:

– Отдай ему пиджак.

– Зачем? – Парень вконец растерялся. Ему были абсолютно непонятны распоряжения незнакомца, представившегося майором ФСБ.

Антон догадался, о чем подумал Данила. Если лицо человека, сидящего в машине, тяжело детально рассмотреть, то пиджак в жару явно обращает на себя внимание. Рубашки же у обоих были светлые.

– Ты за мной Игоря пришли, – напомнил Даниле Антон, когда тот направился к машине…

Оставив Филиппова на посту, Данила выехал на шоссе.

– Что хоть случилось? – парень вконец растерялся. – Может, меня не за того приняли?

– Не волнуйся, – успокоил его Линев. – Через час я привезу тебя обратно. Так надо.

– У меня почасовая оплата стоянки, – принялся ныть парень. – Товар весь накрылся, а тут вы…

– Тебя как зовут? – перебил его Данила.

– Максим, – шмыгнул носом парень.

– Вот что, Максим, – Данила бросил на него испытующий взгляд, – сделаешь все, как я скажу, за стоянку платить не будешь. Идет?

– А разве так можно?

– Можно. За оказание помощи силовым структурам разрешат там хоть до Нового года стоять.

– А что я должен делать?

– Видел «Мерседес», который стоял у обочины? – Данила посмотрел в зеркало заднего вида на вновь начавшую преследование машину. – Вот когда она влетит в аварию, ты должен быть постоянно на виду водителя и пассажира этой машины.

Свернув с МКАД на улицу Селезнева, он поехал медленнее, одновременно ища взглядом машину Завьялова. Неожиданно заработала станция.

– Струна, я Второй, прием!

– Слушаю тебя, – ответил Линев, узнав голос Завьялова.

– Вы мимо меня проехали.

– Понял. Меня видишь?

– Вижу. И объект тоже.

– Давай. – Данила отложил станцию и увеличил скорость.

Не прошло и пяти минут, как «Мерседес» встал и замигал аварийной сигнализацией. Развернувшись на первом светофоре, Линев устремился обратно.

Водитель «мерина», невысокий худощавый кавказец средних лет, и Завьялов, размахивая руками, выясняли отношения посреди улицы, не обращая внимания на любопытные взгляды проезжающих мимо людей. Женщина осталась внутри машины. Завьялов въехал в зад «Мерседесу», основательно погнув ему бампер.

– Давай пятьсот баксов, и разъезжаемся, – наседал кавказец. – Я тороплюсь. Зачем мне твой милиция нужен? И так знаешь, что ты виноват!

– Выйдите из машины, – распорядился Линев, сунув женщине под нос удостоверение, затем, выпрямившись, окликнул мужчину: – Слышь, дорогой, можешь не торопиться, я вернулся.

– А в чем, собственно, дело? – Водитель «Мерседеса» сделал лицо удивленным, когда Линев потребовал у него документы и спросил номер сотового.

– Узнаешь, – забирая с заднего сиденья видеокамеру, бросил ему Данила.

– Где ордер на обыск? – не унимался горец, при этом глаза его бегали, а на лбу выступил пот.

– Считайте это пока разбойным нападением! – буркнул контрразведчик, включая воспроизведение на видеокамере.

С первых же минут просмотра стало ясно: они не ошиблись. Перед ними были люди, которые должны были запечатлеть, по-видимому, для отчета перед своими хозяевами, все – от момента установки мины до ее подрыва. Съемка велась с той же стороны железнодорожных путей, где укрывались они с Антоном, но с очень большого расстояния.

– Игорь, – Данила повернулся к Завьялову, – забери у него сотовый.

Неожиданно боковым зрением он заметил, как изменилось лицо женщины. Она побледнела и словно ушла в себя, при этом ее губы едва заметно шевелились, словно она что-то нашептывала. Правая рука, медленно теребя шов длинной юбки, подбиралась куда-то выше, к бедру. Да это же смертница, которая должна была уничтожить себя и своего напарника в случае провала! Данила бросил видеокамеру и попытался схватить ее за запястье. Однако женщину словно подменили. Из кроткой и тихой она вмиг превратилась в настоящую кошку. Вывернувшись, она с криком бросилась к своему напарнику, которого Завьялов уже упер лбом в капот машины и обыскивал. Линев схватил за волосы и, словно метатель молота, развернул взвывшую от боли особу вокруг себя, направляя в ехавший по встречной полосе грузовик. Крик оборвался с громким хлопком. Словно став резиновой, она отлетела от дверей кабины и упала на асфальт под ноги Линеву. Послышался вой милицейской сирены. Не обращая ни на кого внимания, он перевернул ее на спину и разорвал на животе блузку. Как он и предполагал, под одеждой вокруг талии был надет небольших размеров пояс. От кольца вставленного в него взрывателя гранаты к пуговице тянулась толстая леска.

* * *

Антон проснулся от того, что шаги поднимающегося по лестнице человека прекратились у дверей квартиры. Эта особенность дежурившего подсознания выработалась у него давно, но тем не менее он сам не переставал ей удивляться. Послышался звук отпираемого замка. Сев на диване, он посмотрел на светящийся циферблат часов. Было почти четыре утра. Окна уже выделялись бледно-сиреневым свечением предрассветных сумерек. Взяв лежащий на полу пистолет, он встал у выхода из комнаты. Двери открылись, и в коридоре зажегся свет.

– Ты чего, с пистолетом тут всю ночь стоял? – усмехнулся Линев, увидев Филиппова.

Вид его был усталым. Едва передвигая ноги, он направился в кухню:

– Настя что-нибудь готовила?

– Не знаю. Я приехал и сразу спать лег. Знал, что ночью разбудишь.

Данила достал из холодильника пачку пельменей и поставил на газ кастрюлю с водой.

– В общем, так, – он повернулся к Антону, – задержанными оказались Сулим Межидов и Зарема Ямадаева. Цель их пребывания в районе предполагаемого теракта тебе понятна. Для чего с Межидовым была смертница – тоже. Межидов в столице около пяти лет. Работает прорабом на одной из подмосковных строек. До вчерашнего дня в поле зрения спецслужб не попадал. Это пока все, что удалось из него выжать. Теперь самое интересное: пока шел допрос, на его телефон дважды звонил Казбек Нукаев.

– Это его машина была рядом с рестораном «Регата» на следующее утро после покушения на Алу. – Антон вспомнил темно-синий джип, номера которого просил проверить Настю.

– Да, – подтвердил Линев. – Мы организовали игру. Одна из наших сотрудниц ответила ему и сообщила, что Межидов попал в аварию и вместе со своей спутницей находится в реанимации Склифа.

Он расспросил об их состоянии и осторожно поинтересовался, где произошла авария. Она назвала адрес. Сразу предупредили ГИБДД этого района, и не ошиблись. Через час туда уже подъехал Таран с Абдулбеком Джамалхановым. Последний представился родственником Межидовой, а так как машина была записана на нее, попросил разрешения забрать вещи.

– И что?

– Сказали подойти завтра, – он посмотрел на часы и усмехнулся, – вернее, сегодня после пятнадцати.

– Почему?

– Они действительно производили съемку лишь до момента установки взрывного устройства, – принялся пояснять Данила. – Затем они сняли прошедший состав. Однако после того, как истекло время подрыва и мы выехали из леса, они стали следить за нами, связав наше присутствие в этом районе с неудачно закончившимся терактом.

– И что? – Антон еще не до конца проснулся и до него туго доходило, к чему клонит Линев.

– Пленка будет перемонтирована, как будто нас там не было. Почему не произошло подрыва, пусть ломают голову. Одновременно запустят в эфир сообщение об аварии с участием преследовавшего нас «мерина». К утру будет все готово.

– Но ведь в машине была смертница, – напомнил ему Антон. – Врачи запросто могли при ее осмотре взлететь на воздух.

– Ты думаешь, у нас дураки работают? – Данила открыл крышку кастрюли и принялся забрасывать туда пельмени. – Она могла отделаться легкими ушибами.

– Мне Завьялов сказал, будто ты ее неплохо приложил о грузовик.

– Было дело, – вздохнул Данила. – Видел бы ты глаза водителя этой машины. Едва успокоили.

– И как она теперь себя чувствует?

– Пока не спрашивал. Но в сознание пришла.

Послышались легкие шаги, и на кухне появилась Настя:

– Чего не спится? – морщась от яркого света, спросила она. – Вы, товарищ майор, скоро сюда насовсем, наверное, переедете?

– Надо будет, перееду. Может, накормишь?

– Ты про Гвоздя ничего не говорил, – спохватился Антон.

– А что об этих людях можно сказать? – Данила уселся за стол. – О мертвых либо хорошее, либо ничего. Вот и молчу.

– Взорвали все-таки?

– Через час после того, как мы их видели в последний раз. На подъезде к Клину. Поэтому «пехота» теперь Тарану как никогда понадобится.

– Предлагаешь начать с ним контакт?

– Мы его уже начали готовить. – Он сделал паузу, с благодарностью посмотрев на Настю, которая выставила перед ним долгожданную тарелку с пельменями и хлеб. – Квартиру вам с Полынцевым подыскали.

– А Завьялов? – Антон удивленно вскинул брови.

– Он же у Ермаковой, – напомнил ему Данила. – Документы на машины, которые вам достались в качестве трофеев, переделали. Тарану скажешь, что забрали по справедливости. Виду не показывай, что знаешь о гибели Гвоздя и его дружков.

Филиппов с Линевым просидели на кухне до самого утра, оговаривая детали и возможные повороты предстоящего дела. После этого Антон позвонил Тарану и договорился о встрече.

Как он и предполагал, тот предложил подъехать к «Регате»…

– Знал, что ты не откажешься, – усевшись на переднее сиденье, Таран протянул для приветствия руку. – Давай отъедем куда-нибудь.

Антон выехал со стоянки на шоссе.

– Откуда такая уверенность?

– Не знаю, – пожал плечами Таран. – Предчувствие.

– Давай о деле, а не о чувствах. – Антон бросил на него изучающий взгляд: – Ты о каком-то долге говорил.

– Да, помню, – подтвердил Таран. – На Тверской этот человек живет. Но давай сначала обговорим условия.

– А зачем их обговаривать? – удивился Антон. – Как везде, мы работаем за половину.

– Не пойдет, – нахмурился Таран. – Ровно сто вы должны выдавить из этого человека. А платить вам будут меньше, но стабильно.

– То есть это не разовая работа? – уточнил Филиппов.

– Я, по-моему, при первой встрече тебе все сказал.

– Ты для меня не авторитет. – Антон посмотрел на Тарана, стараясь определить, какую реакцию произвели на него эти слова.

Но бандит был невозмутим:

– Я представляю интересы очень серьезных людей.

– Верю. Только я тебе вот что хочу сказать, – Антон остановил машину на красный, – судя по тому, какие тачки у Шипилова и его помощников, платили вы им только для поддержания штанов. Я и мои люди привыкли к хорошим деньгам.

– Что они зарабатывали, то и получали. – Таран закурил. – Так как?

– Я думал, буду говорить с человеком, который непосредственно принимает решения. – Антон сделал вид, что расстроился. – А ты, оказывается, просто посредник.

– Хорошо, я устрою тебе встречу с тем, на кого вам предстоит работать. – Таран стряхнул в окно пепел, но встречным потоком воздуха его занесло обратно и закружило по салону. – Извини, – он сконфузился.

Антон заметил, Пахомов слегка побаивается его и даже относится с некоторым уважением. У него не вышло с самого начала стать авторитетом в глазах Филиппова, как было с Гвоздем. Это хорошее начало.

– Не будем откладывать разговор с твоим боссом. – Заранее зная, что Таран не станет говорить по телефону в его присутствии, Антон притормозил у тротуара. – Звони.

Пахомов достал сотовый и вышел из машины. Антон включил магнитолу и задумался. После какой-то новомодной композиции в стиле рэп начались последние новости. Без внимания журналистов не остались происшедшие накануне события, участником которых он стал. Бесстрастный женский голос поведал о сработавшем взрывном устройстве в автомобиле, в котором находились трое мужчин, разыскиваемых по подозрению в совершении ряда тяжких преступлений.

Наконец вернулся Таран. Усевшись на свое место, он достал из кармана брюк платок и вытер лоб:

– Фу, ну и жарища! – Он посмотрел на Антона: – У тебя кондиционеры работают?

– Закрой окна, включу, – Антон в душе чертыхнулся. Неделю ездить на крутой тачке и забыть про такой подарок прогресса.

– В общем, этот человек велел ждать в «Регате», – наблюдая за тем, как Антон выставляет температуру на приборном щитке, сказал Таран.

– Набери еще раз его номер, – Антон начал злиться.

– Зачем? – удивился бандит.

– Передай, пока я не знаком с ним, условия встреч буду определять сам. Если его устраивает, пусть через двадцать минут ждет меня на Черкизовском пруду. Там со стороны Халтуринской на набережную выходит единственная улица. Слева сквер. Машину мою узнает. Все, иди.

От такой наглости Таран растерялся, но подчинился и молча вышел из машины…

Антон не удивился, когда спустя полчаса, свернув к набережной, сразу увидел одиноко стоящий внедорожник Казбека Нукаева. Антон встал в тени деревьев. Заглушив двигатель, принялся ждать, наблюдая в зеркало заднего вида за пассажирами джипа. Через несколько минут из него вышел плотный парень и неторопливой походкой направился в сторону «Ауди» Антона. Поравнявшись с машиной, он слегка постучал пальцем по стеклу.

– Что нужно? – нажав кнопку стеклоподъемника, спросил Антон.

– Ты Филин?

– Возможно.

– Пошли со мной.

– Зачем? – фыркнул Антон.

– С тобой Таран говорил? – Парень наклонился в окно.

Его круглое лицо было мокрым от пота. Слегка раскосые глаза смотрели с едва уловимым презрением.

– Ну, пытался, а что?

– Тебя ждут в той машине.

Антон обернулся, словно только что увидел джип.

– Сейчас подъеду.

Когда он подошел к машине, на которую ему указал провожатый, оттуда вышел еще один амбал. В отличие от своего коллеги он был явно кавказцем. Преградив Антону дорогу, выжидающе уставился ему в глаза. Догадавшись, чего от него хотят, Филиппов бросил по сторонам настороженный взгляд. На улице почти никого не было. Слегка отведя борт расстегнутого пиджака, он вынул из пистолета и кармашка кобуры обоймы и вложил в руку чеченцу.

– Это все?

– Да, – глядя прямо в глаза горца, ответил Антон.

Парень посторонился и одновременно открыл переднюю дверь.

– Вот ты какой, Филин, – растягивая слова, проговорил сидящий на заднем сиденье мужчина. – Ну, здравствуй.

Пожимая слабую, сухую руку незнакомца, Антон попытался определить по внешности этого человека его характер.

Густые косматые брови, из-под которых на него смотрели умные, глубоко посаженные глаза. Глубокая сладка, разделяющая лоб напополам. Тонкие и почти бесцветные губы, волевой подбородок…

Обычно первое впечатление о людях с таким типом лица положительное. Умен, рассудителен, обладает большой силой воли.

Но зная, с какой целью он в Москве и кого представляет, на что тратит свои способности и использует свои качества, можно сказать: хитер, изворотлив, фанатичен, жесток и ни перед чем не останавливается ради достижения своих целей.

– Здравствуйте. – Антон бросил взгляд на оставшихся у машины телохранителя и водителя. – С кем имею честь говорить?

– Меня зовут Казбек Нукаев.

– Меня Антон.

– Чем занимался раньше?

– Почему занимался? Вы так спрашиваете, будто решили поменять мою работу.

– Не хочешь отвечать, не надо. – На лице Нукаева появилось безразличие. – Я знаю, как ты наказал людей Гвоздя, и мне этого достаточно.

– Я еще не наказывал никого. – Антон усмехнулся. – Только предупредил.

– Вот и человека, который должен мне деньги, также надо предупредить.

– Кто он? – насторожился Антон.

Казбек вынул из нагрудного внутреннего кармана несколько фотографий и протянул их Филиппову:

– Это Юсуп Мартагов.

На снимке был изображен средних лет кавказец, направляющийся к машине. Рядом с ним шли еще несколько человек. Судя по их настороженным взглядам, это были телохранители. На другой фотографии была запечатлена девочка-подросток.

– Зачем нужна ее фотография?

– Это его дочь. С ее помощью можно заставить его быстро найти деньги.

– Так ведь он должен, а не ребенок.

– Значит, ты отказываешься? – нахмурился Нукаев.

– Все зависит, сколько вы заплатите.

– Если сможете добиться результата за три дня, шесть тысяч, каждый последующий день по истечении этого срока – минус двести долларов.

– Вы не боитесь, что я возьму деньги и исчезну?

– Нет, потому что у вас возникнут проблемы с Ермаковой.

Не говоря больше ни слова, Антон уложил фотографии в карман и вышел из машины.

Вечером впервые за все время проведения операции Филиппов увидел представителей Единого штаба вместе. Если генерал Родимов постоянно контактировал с ним, то полковник ФСБ Ермолаев Леонид Алексеевич работал через Линева.

Сегодняшняя встреча была обязана предотвращенной диверсии, а именно так назвал Ермолаев обезвреживание взрывного устройства на железнодорожных путях в отношении стартового комплекса межконтинентальных баллистических ракет.

Леонид Алексеевич обошел квартиру, в которой был организован своеобразный информационный центр, познакомился с его сотрудницей и начальником в одном лице – Настей. Несмотря на то что он лично подписывал приказ на привлечение ее к этой работе, воочию, как оказалось, видел впервые.

– Настя, – Ермолаев посмотрел на девушку, стоявшую у стола с оборудованием, – оставь, пожалуйста, нас на несколько минут.

Плотно прикрыв за ней двери, контрразведчик обратился к Антону:

– А теперь самое главное. То, что я сейчас скажу, является государственной тайной. Вывод из строя железнодорожного полотна в районе Покровки мог создать предпосылки к крушению так называемого «Ядерного состава», который действительно проходил в том месте за несколько минут до предполагаемого взрыва. Как ты понимаешь, какой-либо экологической катастрофы при этой аварии не возникло бы. Ракеты имеют несколько степеней защиты от разрушения, но урон в плане подрыва боевой готовности огромный.

Было установлено, что звонок на пейджер, который был вами обезврежен, поступил от Тарана через минуту после того, как ему позвонил некто Лече Сосланбеков, прилетевший накануне из Лондона. В свою очередь, за час до прохождения состава в данной точке на сотовый телефон этого человека был сделан звонок из Штатов.

Теперь задумайся, какие силы играют против вашей команды, если о маршруте движения подобных составов в стране знают всего несколько человек. Даже люди, которые входят в состав расчетов, понятия не имеют до команды «приготовиться к пуску», в какой точке России находятся.

– Возможно, американцам удалось отследить его, каким-то способом используя разведывательные спутники, – выдвинул предположение Родимов.

– Так это или не так, замешан во всем этом дядюшка Сэм или нет, – нахмурился Ермолаев, – но все материалы по этому делу переданы членам Особой комиссии и строго засекречены. С этого момента об этом инциденте вам с Линевым придется забыть.

* * *

На этот раз предоставленное Линевым жилье оказалось в Черемушках. Это была менее комфортабельная двухкомнатная квартира с просторной кладовкой. Из мебели здесь были лишь старый шкаф, продавленный диван и кровать с панцирной сеткой. В углу на двух табуретках стоял новый телевизор. В соседней комнате еще одна кровать и небольшая тумбочка.

– Да, – протянул Антон, обойдя комнаты нового жилища. – Загнал ты нас, Данила, в настоящие трущобы.

– Чем богаты, – Линев виновато развел руками. – Зато в роль легче будет входить.

– Мужики! – донесся из кухни голос Полынцева. – Есть идите.

Антон с Данилой прошли на кухню, где Завьялов уже хлебал сваренный Сергеем суп из концентратов.

– Что будем решать с Мартаговым? – Антон выжидающе посмотрел на Линева.

– Будем выходить на Мартагова и договариваться, – неуверенно проговорил он. – Потом инсценировать похищение дочки и возвращение долга.

– А как ты собираешься ему после окончания операции возмещать убытки? Сто тысяч – это половина вашего бюджета. Ведь это – не просто операция по раскрытию и взятию преступной группы, занимающейся похищением людей с целью наживы, а операция по внедрению в террористическую организацию, – напомнил ему Антон. – Деньги придется отдать. Девочку вернуть.

– Да, – нахмурился Данила. – Я как-то об этом не подумал.

– А как вы смотрите на то, – неожиданно вступил в разговор Сергей, – что нет никакого долга, а Нукаев попросту договорился с Мартаговым с целью проверить нас.

В кухне воцарилась тишина. Полынцев, сам не ожидавший, какой эффект произведут на всех сказанные им слова, даже растерялся.

– Между прочим, такое возможно, – согласился Завьялов.

– Значит, работаем жестко, – пожал плечами Антон, опускаясь на пластиковый табурет.

– Имейте в виду, – Линев обвел всех взглядом, – у Мартагова серьезная охрана. Ко всему, он не относится к числу сочувствующих боевикам.

– Поэтому на него и наехали, – сделал вывод Полынцев.

– Девчонку до школы и обратно довозят на машине. – Линев вздохнул: – Только очень прошу, не перепугайте ребенка!

– Это самое сложное, – нахмурился Антон.

– А у меня есть идея! – Завьялов обвел всех загадочным взглядом: – Инка нам поможет!

– Это здесь, через два дома. – Антон заглушил машину и оглядел двор недавно построенного дома.

– Ну что, – Полынцев вопросительно посмотрел на Филиппова, – тогда вперед!

Местом для претворения в жизнь первого этапа плана Завьялова они выбрали двенадцатиэтажный дом, находящийся в нескольких кварталах от их нового жилья. Он привлек их тем, что, в отличие от своих собратьев, расположенных по соседству, ни один вход в подвал здесь не был закрыт на замок.

На дверях подъездов отсутствовали кодовые замки и домофоны. Жильцов, по-видимому, успокаивало большое удаление их семейных очагов от оживленных улиц и проспектов.

Спустившись в подвал, слабо освещенный через подслеповатые, размером чуть больше стандартного листа окна, Антон огляделся:

– Вряд ли кто-то здесь, кроме шпаны, появляется.

На поясе запиликал сотовый. Звонил Завьялов, который уже забрал Ермакову с работы и, объяснив, что от нее требуется, подъехал к условленному месту.

Убрав телефон, Антон посмотрел на Сергея:

– Вызывай «Скорую».

С телефона, отобранного у Гвоздя, Полынцев набрал «ноль три».

Спустя полчаса к подъезду подъехала «Газель» с мигалкой и красными крестами.

– Вы в семнадцатую квартиру? – выскочил навстречу им Полынцев. – Что-то долго.

– Пробки, – лаконично объяснила женщина-врач. – Даже с включенной мигалкой не уступают дорогу. А вы отец ребенка?

– Нет, сосед. Парень сейчас в подвале. По-моему, сломал ногу. Трогать до вашего приезда побоялись.

– Берите носилки, – она обернулась к молодому парню, стоящему рядом, – и вместе с Алексеем пойдемте.

Леша оказался водителем «Скорой». Открыв задние двери, он взял сложенные носилки и, не закрывая машины, устремился следом за врачом.

– Где пострадавший? – растерялась врач, оказавшись в подвале.

– Здесь я. – Из темноты вышел Филиппов в маске и с пистолетом в руке. – Снимайте халаты. Нам нужна ваша машина. Быстро!

– Вы не имеете права! – запротестовала женщина. – Мы врачи!

– А мы убийцы и насильники! – осадил ее Антон.

Водитель и санитар тем временем выполнили команду и стояли в одних рубашках.

– Но у нас могут быть вызовы. Вы ставите под угрозу чью-то жизнь! – попыталась она убедить Филиппова.

– Скажете, пробки, – посоветовал Полынцев, беря из ее рук металлический кейс. – Будете вести себя тихо, через час-другой все вам будет возвращено…

Через некоторое время во двор муниципальной школы въехала карета «Скорой помощи» и, мягко скрипнув тормозами, остановилась напротив центрального входа.

– Как доложить директору? – спросил мужчина в камуфлированных брюках и защитного цвета футболке, представившийся охранником.

– В районе зарегистрировано несколько случаев кожного заболевания, – сказала Инна. – Нам нужно осмотреть выборочно учеников.

Появившаяся через несколько минут директриса лишь вздохнула и предложила пройти в кабинет.

– До летних каникул считаные дни остались, потом как нам диспансеризацию провести? – принялась оправдываться Ермакова. – Придется объявления делать по радио и телевидению. Как раз пора отпусков, летних лагерей. Таким образом, мы даже половину детей не проверим.

– Это займет много времени? – спросила директриса.

– Что вы, – отмахнулась Инна. – Несколько минут на класс. Покажут ручки, и все.

Директриса облегченно вздохнула.

– Мы выборочно осмотр проведем, – вмешался в разговор Завьялов. В белом халате, который был ему мал, он выглядел нелепо, но этому никто не придал значения.

Спустя чуть больше получаса в машине сидело несколько школьниц и школьников, среди которых была и дочь Мартагова, Зарема.

– Вы разве их увозите? – удивилась появившаяся в последний момент директриса.

– Через полчаса все вернутся, – заверил ее Полынцев, захлопнув перед самым носом двери.

Выехав со двора, Завьялов остановил машину.

– А теперь все, кроме Мартаговой, бегом обратно в школу! – скомандовал находившийся с детьми Сергей.

Глава 14

– Зарема, – Инна попыталась погладить по голове девочку, но, насупившись, та отдернула голову. – Понимаешь, это не настоящее похищение. Так надо. Тебя никто не тронет, и скоро ты обязательно будешь дома. Поверь, так лучше для тебя и для твоих родителей.

– Я не верю вам! – Пытаясь скрыть страх и появившиеся на глазах слезы, она отвернулась в окно.

– Послушай, – не отрывая взгляда от дороги, заговорил Завьялов, – тебе папа говорил быть осторожной и не садиться в незнакомые машины?

– Говорил, – всхлипнула девочка.

– А почему, не знаешь?

– Он сказал, будто у него требуют деньги бывшие боевики, которые приехали в Москву.

– А разве мы похожи на твоих земляков? – Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и улыбнулся.

– Нет, но у них работают много русских.

– Мы только хотим помочь твоему отцу. Ты умеешь пользоваться компьютером?

– А зачем? – удивилась она.

– Чтобы скучно не было. Чем-то ты должна заниматься все это время. У нас только телевизор, вся радость.

– Я стрелять люблю, – ошарашила Зарема.

– Хорошо, купим тебе пневматический пистолет, – немного подумав, улыбнулся Игорь.

В квартире их поджидал Данила.

– Ну вы даете, – протянул он, переведя взгляд с Заремы на Игоря. – Уже вся Москва на ушах стоит.

Все посмотрели на Зарему. Смутившись, она потупила взгляд и всхлипнула.

– Не волнуйся. – Инна взяла из ее рук сумку с учебниками и вопросительно посмотрела на мужчин: – Чего стоите, где ребенок жить будет?

– В комнате с телевизором, – ответил Завьялов и подтолкнул в спину: – Иди пока.

Он повернулся к Даниле:

– Ты пока ее сфотографируй, а я отвезу Инну на работу. Кстати, Антон не звонил?

– Скоро подъедут, – вздохнул Линев. – Ну, давайте.

Вечером впервые за всю неделю появился Родимов. Антон, Полынцев и Завьялов в это время только собирались ужинать.

– Вы, наверное, на запах пришли, – усмехнулся Антон, впуская генерала в квартиру.

– Ага, угадал, только не чего-то вкусного, а паленого. – Он прошел на кухню и уселся на стул. – Где Мартагова?

– В комнате, – ответил Завьялов.

– А в честь чего пир? – спросил он, оглядывая стол, ломившийся от обилия фруктов и разных деликатесов.

– Так ведь ребенка кормить надо, – удивился Антон. – Это мы можем варево Полынцева есть…

– Я вот по какому вопросу, – сказал генерал. – Милиция составила фоторобот Завьялова, Полынцева и Ермаковой. Схожесть достаточно большая.

– Что вы предлагаете? – насторожился Филиппов.

– Вывести Завьялова и Полынцева из игры, а Джабраилова вместе с братьями Батаевыми отозвать из учебного центра в твое распоряжение.

– Над этим стоит подумать. – Антон почесал бровь. – Это будет даже кстати.

– Как?! – Завьялов с недоумением уставился на Антона. – В самый ответственный момент…

– Вот так! – Антон начал злиться: – Попридержи эмоции. Без году неделя в группе и второй раз нарываешься на грубость.

– Ладно, – генерал нахмурился. – Потом воспитывать будешь. Значит, я утром подпишу приказ.

– Разрешите вопрос? – Завьялов посмотрел сначала на Родимова, потом перевел взгляд на Филиппова: – А как быть с Ермаковой?

– За нее не волнуйся, – успокоил его генерал. – Она была в парике и в очках. Похожих женщин половина города. Где, кстати, Линев? – спохватился он.

– За ноутбуком уехал, – ответил Антон.

– Зачем?

Антон показал глазами на стену, за которой находилась Зарема:

– Чтобы девчонке скучно не было.

– Вы еще не звонили ее отцу?

– Ждем Данилу.

– Будьте осторожны. – Родимов поднялся со своего места. – Вас теперь все ищут.

– Мы сейчас шкуру Джабраилова и его людей на себя примерили, – направляясь в сторону выхода, проговорил Антон.

– Это как? – Генерал остановился на полпути.

– Когда инсценировали нападение на колонну с деньгами, их тоже и свои и чужие искали, – напомнил Антон.

* * *

Было уже поздно. Улицы города отдыхали от дневной суеты, все реже и реже вздыхая звуками проносившихся автомобилей.

В эту ночь во всех окнах квартиры Мартаговых горел свет.

Высокий широкоплечий мужчина метался из угла в угол своего кабинета. В темных глазах были злость и растерянность. Он с нескрываемой ненавистью смотрел на копошившихся у его телефонов и компьютера людей в штатском. Все уговоры не вмешиваться в его дела не привели ни к каким результатам. Опера из МУРа были непреклонны.

– Поймите, – в очередной раз принялся успокаивать его мужчина в костюме и галстуке, представившийся майором Хохловым. – Мы и без вашего заявления начали бы следственные действия. Кроме вас, пострадала «Скорая помощь», у которой была отобрана машина, причем преступники угрожали оружием. В конце концов, достаточно заявления директора школы, которая сообщила о случившемся.

– Вы только навредите! – не сдавался Муртагов. – Я сам решу этот вопрос.

– Как? – нахмурился майор. – Согласитесь на их условия и заплатите? Но вы не накажете этих людей, а только покажете свою слабость. Дадите им повод считать, что и впредь можно зарабатывать безнаказанно деньги таким способом, и через некоторое время кто-то вновь окажется в вашем положении, но у него не будет возможности платить, как у вас. Что тогда?

– Эти мерзавцы не воруют детей у тех, кто не может выполнить их требования. Они хорошо знают, по кому ударить, – не сдавался Мартагов.

– Из ваших слов я понял, что вы кого-то конкретно подозреваете?

– Я знаю, что люди, которые этим занимаются, – мои земляки. Деньги им нужны на войну.

Юсуп наконец прекратил метаться и уселся на диван.

Неожиданно зазвонил телефон. Приложив палец к губам, Хохлов выжидающе посмотрел на Мартагова. Поднявшись, тот подошел к столу и решительно взял трубку. Тревога оказалась ложной. Звонил из Чечни родственник, который увидел в вечернем выпуске новостей сюжет о похищении Заремы. Не успел Юсуп вернуться на свое место, как телефон вновь ожил. На этот раз после первых же слов, брошенных Мартаговым в трубку, стало ясно, что он говорит с похитителями.

– Слушаю, Мартагов… Да… Сколько вы хотите? – Взгляд его потемнел, а в голосе появились металлические нотки. – Слушай меня внимательно: я выполню условия, только не сейчас. Даю вам слово… Почему? – он покосился на Хохлова: – У меня в доме милиция. Сейчас они хотят тебя вычислить. Понял…

Положив трубку, Мартагов медленно повернулся к милиционерам. В кабинете воцарилась гробовая тишина. Обведя взглядом сотрудников, которые с нескрываемым разочарованием уставились на него, он устало вздохнул:

– Снимайте свои провода и «жучки». Я не буду помогать вам.

– Зря ты так, – выдохнул Хохлов, вытирая со лба пот. – Не ожидал.

– Я лучше знаю свой народ. Тебе нужно отличиться, и все. А мне еще жить…

Махнув рукой, майор спросил молодого парня, сидевшего за клавиатурой ноутбука:

– Засекли, откуда звонок?

– Звонили с сотового. Сейчас определим, на кого зарегистрирован…

– Все. – Отключив телефон, Антон бросил его через открытое окно прямо на тротуар. – Переговоры, не успев начаться, благополучно завершились.

Он завел машину.

– Куда сейчас? – спросил с заднего сиденья Завьялов.

– Надо ему ребенка вернуть.

– Как?

– Мартагов дал слово, как только милиция уберется из его дома, он выплатит все, что с него требуют.

– По-моему, Грибоедов сказал, не верь чечену…

– Ладно, хватит классиков цитировать, – не дал ему закончить Антон. – Не тот случай. Твоя машина уже наверняка засвечена. Подвезешь ее куда-нибудь поближе к дому и позвонишь. Сам сразу уходи. Только пальчики не забудь убрать.

– А потом?

– К утру вместе с Полынцевым начинаете догуливать отпуск.

Антон догадался, что Завьялов не расстается с мыслью продолжить участие в операции.

– Ты поедешь с Полынцевым. Отвечаешь головой за то, чтобы он сгоряча не напорол глупостей. Перед этим отвезите его жену в управление и пусть постарается составить фотороботы тех, кто ее на иглу посадил. Деньги, которые мне даст Нукаев, я передам все вам.

– А если он после всего решит от тебя избавиться? – неожиданно высказал предположение Завьялов.

– Хлопотно это, – немного подумав, усмехнулся Антон.

На следующее утро, как и было обещано Родимовым, на пороге квартиры появились Джабраилов и братья Батаевы.

– Здравствуй, командир! – расплылся в улыбке Вахид. – Принимай гостей!

– Проходите. – Антон посторонился, пропуская чеченцев в прихожую. – Как провели время?

– Слушай, я второй раз этого не переживу, – ответил Иса, проходя на кухню. – Руки, ноги все время болят, голова под вечер уже не работает. Мне во сне снилось, как я то мины обезвреживаю, то в засаде сижу. Думал, с ума сойду…

– Ладно, впечатлениями будете делиться потом, – ставя на газ чайник, оборвал его Антон. – Родимов ввел в курс дела?

– Так, в общих чертах, – усаживаясь за стол, ответил Вахид. – Он сказал, будто Полынцева и Завьялова вывели из участия в операции.

– Да, – подтвердил Антон, садясь напротив него. – Они уже засвечены.

– Кем? – осторожно поинтересовался Шамиль.

– В милиции на них составлены фотороботы.

– Я понял, – хлопнул себя по колену Джабраилов. – Это как с нами получилось, когда нас обвинили, будто мы колонну на засаду вывели.

– Задача следующая. – Филиппов обвел взглядом новоиспеченных спецназовцев: – Войти в доверие к Казбеку Нукаеву. Известно кому-нибудь это имя?

Все трое переглянулись и пожали плечами.

– Это хорошо, – вздохнул Антон. Он опасался, что кто-то уже сталкивался с этим человеком. – Возможно, уже сегодня вам придется с ним познакомиться. Легенда на этот раз следующая. Несколько лет подряд мы занимаемся поставкой в Чечню ПЗРК «Игла» и «Стрела», которые приобретаем в странах Балтии. Также имеем возможность поставлять мины специального назначения. Этим барахлом нас обеспечил до своего ареста Спортсмен.

– А кто это такой? – не удержался Иса.

– Не перебивай. – Антон осуждающе посмотрел на самого молодого члена новой команды. – То, что я считаю необходимым, обязательно скажу. Вопросы в конце. Мы сейчас на работе.

– Извини, командир, – стушевался Батаев-младший.

– Спортсмен – главарь преступной группировки, действовавшей до недавнего времени в Севастополе. На базе Черноморского флота они занимались хищением боеприпасов, предназначенных для проведения диверсионных мероприятий на море и в прибрежных зонах. Благополучно отправляли их через Турцию в страны СНГ и Россию. Мы тоже с ними работали и имеем кое-какие запасы. Спросят, кто это у нас брал в Чечне, говорите уклончиво или вежливо давайте понять, что эти вопросы выходят за рамки вашей компетенции…

Зазвонивший телефон прервал разговор.

– Филин, ты? – раздался голос Нукаева. – Надо встретиться.

– Как скажешь. – Антон упорно не собирался говорить с Казбеком на «вы», подчеркивая свою независимость.

– Где тебе удобно?

– Можно прямо у меня, – Антон покосился на сидевших за столом чеченцев.

– Хорошо. Говори адрес.

– Тебя встретит мой человек у магазина «Весна» на Черемушкинской.

– Как я узнаю, что он от тебя?

– Не волнуйся, – успокоил его Антон, – узнаешь.

Отключившись, он посмотрел на Ису:

– Этот магазин в двух кварталах отсюда. Собирайся…

– Почему ты не сказал, что работаешь с моими земляками? – оглядывая комнату, спросил Казбек.

– Это удивило тебя? – Антон посмотрел на вошедшего следом уже знакомого крепыша.

– Знакомьтесь – Надир, – перехватив его взгляд, представил своего охранника Казбек. – Моя правая рука. Ты не ответил на мой вопрос.

– Почему я не сказал, что работаю с твоими земляками? – переспросил Антон и сел на диван: – Это не я с ними, а они со мной.

– Может, познакомишь? – в глазах Казбека появилось любопытство.

– Какие проблемы! – Антон окликнул с кухни Джабраилова.

– Здравствуй, брат! – Нукаев поднялся навстречу Вахиду. – Откуда ты родом?

– Из Грозного.

Нукаев пожал всем руки и вновь уселся на свое место.

– Насколько я понимаю, судя по тем фотографиям, которые показывают по телевизору, вчера отличились другие люди, и они русские?

– Ты правильно понимаешь, – подтвердил Антон.

– Где же они сейчас?

– Пока все не уляжется, поживут в другом городе.

– А как ты собираешься забрать у Мартагова деньги? – насторожился Нукаев.

– Сегодня ночью я вернул ему дочь.

Лицо Казбека вытянулось от удивления:

– Зачем?!

– Доверься мне. – Антон загадочно улыбнулся. – Брать деньги, при этом затрачивать минимум усилий и не особо рискуя – моя работа.

– А все-таки? – Взгляд чеченца сделался колючим.

– При первом же контакте с ним он сразу сообщил, что его телефон прослушивается, в доме полно оперов. Также дал понять, что понял свою ошибку, и поклялся рассчитаться до копейки, как только за ним ослабнет контроль со стороны милиции. Он больше не хочет рисковать членами своей семьи.

– И ты поверил ему? – удивился Нукаев.

– Представь себе. – Давая понять, что тема закрыта, Антон перевел взгляд на Джабраилова: – Завтра тебя довезут до офиса Мартагова. Зайдешь к нему под видом земляка, недавно приехавшего в Москву. Поговоришь о делах на родине, справишься, как чувствует себя после происшедшего дочь. И как бы между прочим откроешь перед ним вот этот чемоданчик. – Антон взглядом указал на стоящий у стены кейс.

– После этого едешь в банк и кладешь всю сумму на мой счет.

– Не понял? – Казбек растерялся. – Почему на твой?

– На тот случай, если все-таки будет хвост и попытаются отследить конечный пункт назначения денег, у меня предусмотрена многоходовая комбинация. Единственное, что нужно будет сделать вам, к завтрашнему дню открыть на подставное лицо счет где-нибудь в Туле или Рязани и сообщить его мне.

– Я все понял. – Казбек наконец расслабился. – Только все эти дела с банками, счетами лишние хлопоты. Я хочу, чтобы с Вахидом находился всегда мой человек, которому он и передаст деньги.

– Будет очень удобно, если он с машиной, – немного подумав, согласился Антон.

* * *

– Этот Филин очень хитер, – цокнул языком Нукаев, садясь в машину.

– Да, хозяин. – Надир бросил взгляд на окна квартиры, где остался Антон, и сел за руль. – Вы думаете, может обмануть?

Казбек некоторое время молчал. Наконец категорично покачал головой:

– Нет. У него не получится.

– Почему вы так уверенно об этом говорите? – удивился Надир, отъезжая от подъезда.

– Ты будешь возить Джабраилова, а тебе я доверяю как себе. Справишься?

– Умру, если выйдет по-другому, – ответил Гакаев, ловко объехав вынырнувшую из проезда «Ниву».

– Знаешь, о чем я подумал? – Нукаев наклонился вперед: – Филин может составить прекрасную пару Лайме!

– Это хорошая мысль, – согласился тот. – А Джабраилова можно назначить вместо него. Но кроме Лаймы есть еще и Вика.

– Ее сведем с Тараном, – немного подумав, решил Нукаев. – Он стал опасен после гибели Алу.

– Таран проходил подготовку в наших лагерях и легко может разгадать замысел.

– Не разгадает, – усмехнулся Казбек. – Не успеет.

Через час они притормозили рядом с двумя длинноногими блондинками, скучающими поблизости от трамвайной остановки на Каширском шоссе.

– Покатаемся? – окликнул девушек Гакаев.

Без лишних слов дамы уселись в машину, заполнив салон запахом дорогих духов.

– Как отдохнули? – спросил Нукаев, когда машина выехала на шоссе.

– Нормально, – наморщила носик сидевшая на переднем сиденье девушка. – Конечно, не Париж, но и с дырой, куда твой Таранчик нас определил, не сравнишь.

– Скоро у тебя будет возможность свести с ним счеты.

Лайма и Вика были в далеком прошлом биатлонистками. Однако карьера в спорте закончилась лишь призовыми местами на соревновании республик Балтии. Но с девяностых годов эти дамы преуспели в другом: у обеих за плечами были десятки убитых российских солдат и офицеров в нескольких региональных конфликтах. Особую ценность представляла Лайма. Она с успехом могла не только выполнить функции снайпера, но и не раз работала в крупных городах России в качестве киллера.

Сраженные красотой и обаянием, телохранители многих сильных мира сего унесли с собой в могилу воспоминания о встрече с этой сатаной в юбке. Сейчас они направлялись после небольших каникул на родине обратно на Кавказ. Уже в столице у них появилась возможность заработать. Для этого на день отъезда были заготовлены две большие прочные дорожные сумки, в каждой из которых было по сорок килограммов ПВВ с готовыми убойными элементами.

Заблаговременно приобретя билеты на Владикавказ, они должны были прибыть на вокзал со своими бойфрендами, которых планировалось «зацепить» в каком-нибудь столичном заведении. Чтобы сумки не вызывали подозрения, приятели должны были остаться рядом с ними, пока дамы якобы уйдут за билетами. Вместо этого они садятся в поезд и преспокойно отъезжают. Причем на всех этапах подготовки к взрыву действуют самостоятельно и независимо друг от друга. Тележки с багажом должны быть оставлены в разных частях зала для большего эффекта. К этому времени на Ярославский вокзал прибывают боевики под видом пассажиров. Эти люди пока рассредоточены по области под видом строителей коттеджей, гостей, просто отдыхающих. За месяц в столицу просочилось более сотни арабов, чеченцев, таджиков, имеющих большой опыт ведения боевых действий в городе. Они уже щучили здания вокзала. Каждый знал свое место, сектора обстрелов и ориентиры. Были созданы специальные группы, в задачу которых входило уничтожение сотрудников милиции, объектов связи, блокирование выходов, минирование, перекрытие подземных коммуникаций.

Ввиду ограниченного количества средств по содержанию этой армии головорезов, акция планировалась на ближайшее время.

Машину тряхнуло. Отвлекшись от размышлений, Казбек посмотрел в окно. Они уже были на другом конце Москвы. Надир остановил машину у подъезда старого двухэтажного дома.

– Когда-то это была усадьба помещика, – оглядев дом, словно увидела его в первый раз, зачем-то сказала Вика. – И до Москвы отсюда было десять верст.

Отперев двери, Вика впустила гостей в комнату, которую ей снял на время пребывания в столице Таран.

– Где багаж? – оглядев скудный интерьер, поинтересовался Нукаев.

– Под кроватью. – Вика нагнулась и с трудом вытащила огромный клетчатый баул. – Очень тяжелый. – Оттопырив нижнюю губу, она сдула со лба челку. – Мне и парня надо мощного.

– У тебя тоже в комнате? – зачем-то спросил Нукаев.

– А куда же я его дену? – удивилась Лайма.

– Тогда учтите, уезжать вам отсюда надо в разное время, чтобы парни ничего не заподозрили. Тем более они знакомы друг с другом.

– Мы об этом уже подумали, – кивнула головой прибалтка.

– С тобой поедет Таран, – продолжил Нукаев, – ты уже его знаешь, а с тобой, – он перевел взгляд на Вику, однако прибалтка не дала ему договорить:

– Как Таран? Он же на Алу работает?

– Алу больше нет. Таран не виноват в его гибели, но находится под подозрением у прокуратуры. От него в первую очередь надо избавляться.

– Кто со мной? – напомнила Вика.

– Филин. В ближайшее время познакомлю. Пока все. Надир! – Он повернулся к Гакаеву. – А теперь проверь досконально эти сюрпризы, и убираемся отсюда.

Отъезжая через полчаса от дома, где остановились снайперши, которых про себя Надир называл «ведьмами», он не обратил внимания на одиноко стоящую у мусорных контейнеров «Ниву», в которой сидел Линев.

* * *

– Ты в следующий раз предупреждай, что у тебя гости, или назначай встречи в другом месте, – с укором глядя на Антона, сказал, едва оказавшись в квартире, Данила.

– А что? – удивился Антон.

– Я едва с ними разъехался утром.

– Да как-то не подумал, что ты вздумаешь приехать, – пожал плечами Антон. – А почему не зашел?

– Развернулся и за ними прокатился. – Данила прошел на кухню. – Они по дороге от тебя подсадили в машину двух телок. Я подумал, решили поразвлечься, а оказалось, это их знакомые. Снимают комнаты на Студенческой в одном доме. Навел справки у участкового. Приехали недавно. Имеют временную регистрацию. На какие средства живут и чем занимаются, не знает.

– Ты из-за этого приехал? – спросил Антон, заранее зная, что у визита Линева другая причина.

– Таран второй день подряд встречает на вокзале странных личностей и на своей машине отвозит за город по нескольким адресам. – Он выложил перед Антоном листок, вырванный из блокнота. – В основном это новостройки. Дачи, коттеджи. Наши хотели пошерстить их через миграционную службу, но я попросил, чтобы пока ничего не предпринимали.

– Почему?

– Хочу, чтобы ты туда проехал и под видом ищущего работу строителя посмотрел, что там за дела.

– А если возьмут и примут?

– Тебя зарплата не устроит, – усмехнулся Линев. – Давай, как раз к концу рабочего дня успеешь пару объектов проверить. Вот, кстати, фотографии людей, которых на Калининский дачный массив отвезли два дня назад. А этих в Стромилово вчера. – На снимках были молодые люди, снятые из машины. Они направлялись в обществе Тарана в сторону привокзальной площади.

– Судя по всему, почти все национальные кадры, – просмотрев фотографии, сделал вывод Антон. – Сейчас на всех стройках одни азиаты.

Спустя час Филиппов вошел во двор недостроенной дачи, которая числилась в списках объектов Линева первой.

Несколько мужчин, по пояс раздетых, в замызганных цементным раствором брюках, возились возле небольшой бетономешалки. Еще троих Антон нашел на втором этаже. Они клали кирпич. Все были нерусские.

Появление незнакомца насторожило всех.

«Проверки паспортного режима боятся», – догадался он.

– Как работается? – поздоровавшись, спросил он у самого старшего на вид. Он был либо таджик, либо узбек.

– Нормально, – пожал тот плечами. – А что, работу хочешь предложить?

– Так у вас вроде бы есть.

– Какой это работа, – бросив по сторонам настороженный взгляд, вступил в разговор молодой парень. – Второй месяц только на продукты деньги дают… Паспорт забрали…

– Понятно. – Антон вздохнул. – А сколько обещали?

– Семь-восемь тысяч, – вновь заговорил самый старший, к которому Антон обратился первым. – Обманут, наверное… Нас везде обманывают.

– Кто здесь за главного?

– Прораб утром приезжает, и все. Больше никого не видели. А тебе зачем?

– Я вчера на вокзале парня одного видел, он кого-то встречал. Говорит, разнорабочие сюда нужны. Адрес дал…

– Это не Таран случайно? – переглянулись работяги. – Черный такой, высокий? – спросил молодой.

– Да, – Антон кивнул головой. – А кем он здесь?

– Вроде вербовщика, – пожал плечами таджик. – Вчера у нас отделочника поселил. Сейчас им работы нет, вот они пока в подвале с нами кантуются.

– Почему они? – насторожился Антон. – Он вчера с одним вроде был.

– Двоих раньше привез, – забросив в бетономешалку лопату песка, ответил молодой. – То ли армяне, то ли грузины. Их утром «Газель» забирает, а под вечер привозит.

По следующему адресу также был строящийся коттедж. Только здесь рабочие жили в вагончике. Среди них Таран поселил несколько чеченцев, которых утром тоже куда-то увозили.

– Завтра надо проследить, где они целый день трудятся, – выслушав Антона, сказал Данила, с которым они встретились на въезде в город.

– Только как? – Лицо Антона сделалось озабоченным. – Я в любой момент могу понадобиться Нукаеву. Джабраилов со своими плохо знают город, да и транспорта у них нет.

– Это я возьму на себя.

К тому времени когда Филиппов вернулся домой, Джабраилов уже успел съездить вместе с Гакаевым в офис Мартагова. Как Антон и предполагал, бизнесмен не обманул, заплатил всю оговоренную сумму.

– За наши услуги они отдали деньги? – выслушав Джабраилова, спросил Антон.

– Да, – подтвердил Вахид. – Я положил деньги на верхнюю полку шкафа.

– Хорошо. За вами хвоста не было?

– Ничего не заметили, – Джабраилов посмотрел на сидящих перед телевизором Батаевых и, взяв Антона за локоть, глазами показал в сторону выхода из комнаты.

Теряясь в догадках, Антон прошел с ним на кухню. Плотно прикрыв за собой двери, Джабраилов внимательно посмотрел на Филиппова:

– Ну, чего резину тянешь? – не выдержал Антон. – Не интригуй.

– Не знаю, с чего начать. – Вахид подошел к окну и уселся возле него на табурет. – По дороге в банк Гакаев меня на гнилость прощупывал. Я ему подыграл как мог. Сдается мне, избавиться они хотят от тебя.

– Давай по порядку, – ошарашенный известием, Антон уселся напротив чеченца. – С самого начала. Перескажи подробно ваш разговор.

– Уже когда возвращались из офиса Мартагова, Надир расслабился и повеселел, – заговорил Джабраилов. – Сначала спросил, как мы с тобой познакомились. Я сказал, будто нужны были деньги на лечение родственника, раненного федералами, и мне пришлось привезти в Москву несколько пистолетов. Потолкался по рынкам, вокзалам, и как-то один скупщик золота сказал, будто частенько ты к нему обращаешься.

– А почему именно скупщик золота? – удивился Антон.

– Ну, во-первых, я на ходу подробности сочинял, – вздохнул Джабраилов. – А во-вторых, они ведь постоянно имеют дело с большим количеством людей, которые не только золотом занимаются.

– Хорошо, – согласился с ним Антон. – Давай дальше.

– Дальше, как ты инструктировал. Про Спортсмена сказал, о переносных зенитных комплексах. Он спросил, сможем ли мы заниматься этим бизнесом без тебя. Я ответил неопределенно. Он поджимать стал. Как, мол, так, чеченец русского слушается. Давай, говорит, прибирай к рукам его дело. Я спрашиваю: а что с Филином делать? Не твоя, говорит, проблема, из него скоро русского шахида сделают.

– Так и сказал? – Антон навалился спиной на стену.

– Еще намекал, что близится день, о котором с содроганием десятилетия вспоминать будут.

– Что за день? Когда?

– Больше ничего не удалось узнать.

– Хорошо. – Антон задумался.

С того момента как он пообщался с рабочими на стройках, его не покидала мысль, что прибывающие адресно в распоряжение Казбека Нукаева люди имеют какую-то определенную, никак не связанную со строительством цель. Чем-то это напоминало проникновение в девяносто пятом боевиков в Грозный. Если поначалу он сомневался в серьезности своих опасений, то после рассказа Джабраилова они показались ему обоснованными.

– Ты ему как ответил? – неожиданно спросил Антон Вахида.

– Сказал, надо поговорить с остальными. Намекнул на Батаевых.

– Ладно, – Антон с шумом поднялся. – Меня через десять минут Завьялов с деньгами ждет.

* * *

Спустя полчаса после того, как за Антоном закрылись двери, со двора послышался шум. Скрипнули тормозами сразу нескольких машин. Захлопали двери. С лестницы донесся топот бегущих людей.

Выключив свет, Джабраилов подошел к окну. Внизу, рядом с их подъездом, стоял милицейский «уазик». На въезде во двор – небольшой автобус, рядом с которым о чем-то переговаривались двое омоновцев в масках. Один из них показал рукой на окна квартиры, в которой они остановились.

– Собирайтесь! Живо! – Он развернулся к сидевшим на диване Шамилю и Исе. – К нам гости.

– Почему ты так решил? – удивился Шамиль, поднимаясь со своего места. – И что, если так?

– Если так, значит, будем играть свою роль до конца! – глухим голосом проговорил Вахид.

В дверь позвонили.

– Иса, закрой шторы, – направляясь в коридор, скомандовал Джабраилов. – Шамиль, срочно сообщи Антону, а потом выйди на связь с Нукаевым. Ты знаешь, что ему говорить.

Вновь раздался длинный звонок, а затем кто-то требовательно постучал в двери.

– Чего надо? – крикнул Вахид.

– Открывайте, проверка паспортного режима! – донеслось с лестничной площадки.

– В России так принято входить в дома, где живут чеченцы? – со злостью в голосе спросил Джабраилов.

– Не откроете, начнем штурм! – ответил уже другой голос.

– Не начнете! – уверенно ответил Вахид, неожиданно успокоившись. – Для этого вам надо будет эвакуировать весь подъезд.

– Надо будет, эвакуируем, – послышался ответ.

– Если заметим, что вы выводите людей, я сразу превращу этот дом в братскую могилу!

– Не блефуйте, – после некоторого замешательства послышался все тот же голос. Однако в нем не было уже той уверенности, что вначале.

– Клянусь Аллахом, – прорычал Вахид, – те, кто выживет, будут жалеть об этом.

– С вами говорит майор Хохлов, – после нескольких минут какой-то возни вновь донесся из-за дверей голос. – Не делайте глупостей. Выходите по одному на лестничную площадку с поднятыми руками.

В коридоре появился Иса. В руке у него был пистолет.

– Я позвонил и Антону, – едва слышно прошептал он. – Он сказал тянуть время и ждать.

– Чего ждать? – удивился Джабраилов.

Иса лишь пожал плечами.

– Хорошо, – собираясь с мыслями, вздохнул Вахид. – Передай Шамилю, пусть сделает муляж взрывного устройства. Там спортивная сумка, забейте ее чем-нибудь тяжелым…

Дождавшись, когда Батаев-младший покинет коридор, он повернулся к дверям:

– Слушай, Хохлов, мы не приведем взрывное устройство в действие, если сейчас ты подгонишь к подъезду одну из машин, которые мы видим в окна!

– Я даю вам три минуты на размышление, – неожиданно охрипшим голосом ответил Хохлов.

– Волнуешься, майор! – рассмеялся Вахид. – А может, войдешь без оружия? Или слабо?

– Войду, – неожиданно согласился милиционер.

– Тогда имей в виду, – Вахид вытер со лба пот, – нас, как тебе известно, здесь трое. Один сидит на чемодане с пластитом. Не рискуй жизнями своих людей.

– Даю слово офицера! – стараясь скрыть волнение, ответили из-за дверей.

Джабраилов натянул на голову маску с прорезями для глаз и знаками дал понять Исе, чтобы они сделали то же самое. Затем открыл оба замка и медленно приоткрыл двери.

На площадке стоял невысокого роста мужчина. Позади него несколько омоновцев с автоматами.

– Скажи своим архаровцам, чтобы спустились этажом ниже.

Хохлов кивком головы дал знак одному из бойцов. Тяжело вздохнув, тот начал пятиться вниз по лестнице с направленным на Джабраилова автоматом, увлекая за собой остальных.

– Заходи, товарищ майор.

Когда за Хохловым закрылась дверь, он обыскал его и, не найдя оружия, указал стволом пистолета в сторону кухни.

Хохлов, стараясь скрыть волнение, подчинился.

– О чем предлагаешь говорить? – с опаской покосившись на Ису, который стоял у газовой плиты, воинственно держа в согнутой руке у плеча пистолет, спросил Хохлов.

– О жизни, – опускаясь на табурет, сказал Вахид и велел Исе: – Иди к дверям.

– И где ваша бомба? – улыбнувшись одними губами, милиционер обвел взглядом кухню.

– Шамиль, следи за подъездом! – пропустив вопрос Хохлова мимо ушей, крикнул Вахид.

– Не Басаев, случайно? – усмехнулся милиционер. – Может, маску снимешь?

– А давай я сразу наручники на себя надену? – с издевкой ответил Вахид.

– Вам же все равно не уйти отсюда.

– На все воля Аллаха, – вздохнул Джабраилов.

– Я представился уже, может, ты хотя бы назовешь свое имя.

– Джихад меня зовут.

– Понятно, – во взгляде Хохлова появилась тоска. – Раз вы позволили мне войти, значит, хотите выдвинуть какие-то условия?

– А ты догадливый, майор! – Вахид переложил пистолет в левую руку и посмотрел на часы.

Глава 15

Не успел Антон остановиться у табачного киоска на Профсоюзной, как двери открылись и на переднее сиденье плюхнулся Завьялов, а на заднем устроился Полынцев.

– За вами никак черти гнались, – пробурчал Антон, включая передачу.

– А ты вроде как не в духе, командир. – Игорь весело посмотрел на Филиппова и осекся: – Что-нибудь случилось?

– Пока нет, – объезжая резко затормозившую перед самым носом машину, вздохнул Антон. – Но, возможно, случится.

– Может, нам остаться? – осторожно спросил Полынцев.

– Поезжайте, раз решили. – Антон свернул на тихую улочку и, отъехав от перекрестка, остановился. – Возьми деньги в «бардачке».

Зазвонил сотовый.

– Это Иса, – взволнованным голосом заговорил чеченец. – Дом обложили менты. Требуют открыть двери.

– Понятно! – Антон чертыхнулся.

Он только утром обдумывал, как рассредоточить людей Джабраилова по городу. Пока в квартире появлялись русские, он не особо волновался. Однако стоило в ней поселиться кавказцам, как это сразу привлекло внимание жильцов. Возможно и то, что адрес был «вычислен» в ходе расследования дела о похищении дочери Мартагова.

– Значит, так, – собравшись с мыслями, заговорил Антон. – Угрожайте взорвать дом, дайте понять, что вы вооружены и настроены решительно, однако не обостряйте обстановку, требуйте переговорщика и тяните время. И еще, – он посмотрел на часы, – возможно, вам отключат сейчас всю связь. Поэтому контакт со мной будете держать через радиостанции.

– Что случилось? – спросил Завьялов.

Отмахнувшись, Антон набрал номер Линева.

– Данила, слушай и не задавай лишних вопросов. ОМОН готовится к штурму квартиры, где Джабраилов. Пусть ваши срочно перехватывают инициативу, и затягивай время. Группа захвата должна сымитировать бой. Где, определим по обстановке. И еще, отправь туда съемочную группу МТВ. Я ее буду ждать, ты понял зачем?

– Вам немного придется задержаться, – убирая телефон в карман, бросил Антон. – Оружие с собой?

Получив утвердительный ответ, он развернул машину в обратном направлении.

– Сейчас берем заложников и вытаскиваем наших «маугли». Работаем в масках.

Антон долго петлял по району, в котором располагался дом, где остались чеченцы. Наконец заглушил двигатель.

Мигая синими проблесковыми фонарями, мимо пронеслась пожарная машина.

– Полынцев, – Антон посмотрел на Сергея, – как только мы с Завьяловым и чеченцами въедем в проезд, сразу глушим машину, блокируя погоню, а ты заводишь эту и выскакиваешь наружу. Стреляешь несколько раз вверх и падаешь, прикинувшись убитым. Спецназ уже в курсе. Понял?

– Так точно, – разочарованно пробормотал Сергей.

Ему очень хотелось быть в центре событий. Вместо этого выпала роль караулить транспорт, а затем просто отыграть у погони минуту времени. Однако он знал, что иногда секунды решают исход дела. Кроме того, двор был глухой и освещался лишь скудным светом из окон старой трехэтажки. Оставлять дорогую машину, пусть и ненадолго, в таком месте опасно.

Сунув в карманы шапочки с прорезями для глаз, Антон и Завьялов дворами вышли к выезду со двора осажденного дома. Между ним и шоссе было два старых семиэтажных здания, и поэтому о том, что там что-то происходит, можно было судить лишь по скучающему сержанту в милицейской форме на отвороте с шоссе. Антон и Игорь сделали вид, будто хотят пройти мимо него.

– Молодые люди, туда нельзя! – окликнул их милиционер.

– Почему? – сделав лицо удивленным, спросил Антон. – У меня родственница здесь живет.

– В каком доме? – Милиционер подошел ближе, подозрительно разглядывая мужчин.

– В следующем.

– Туда как раз и нельзя.

– А долго будет нельзя? – поинтересовался Антон.

– Не знаю, – пожал плечами милиционер.

– Ну, мы тогда подождем, когда будет можно.

Они отошли в сторону.

– Что будем делать? – спросил Игорь.

– С минуты на минуту подъедут телевизионщики. Пока он будет с ними общаться, захватим машину.

В этот момент с шоссе съехала черная «Волга» и микроавтобус «Форд». На секунду притормозив рядом с милиционером, машины двинулись дальше.

– Слушай, – Антон вновь повернулся к милиционеру, – но машины же пропускаешь?

– Я вам русским языком сказал – нельзя. Это ФСБ.

– Так хоть объясни, что случилось? – не унимался Антон. – Опять террористов ловите?

– Что-то вроде того, – устало вздохнул сержант и закурил.

– Так бы сразу и сказал.

Антон заметил на шоссе в потоке машин «Газель» телевизионщиков.

Когда микроавтобус, украшенный по бокам символикой МТВ, затормозил между ними и милиционером, Антон, на ходу надевая маску, рванул двери кабины на себя. Вскрикнув, на него едва не вывалилась девушка, сидевшая рядом с водителем. Втолкнув ее внутрь, он захлопнул за собой двери и ткнул пистолетом в лоб сидевшему за рулем пожилому мужчине:

– Вперед, и без фокусов.

Завьялов тем временем «наводил порядок» в пассажирском салоне. Антон видел в окно, как у милиционера вытянулось от удивления лицо. В тот самый момент, когда они ворвались в машину, он как раз говорил с кем-то по радиостанции.

– Живее, урод! – не своим голосом крикнул Антон водителю.

Трясущимися руками тот включил передачу, и машина рывками тронулась.

– Что происходит? – испуганно закричала женщина.

Только сейчас Антон заметил, что сидит у нее на коленях, придавив всем своим телом.

– Спокойно, – усаживаясь на сиденье, он взял ее за шею свободной рукой, а пистолет приставил к виску. – Будете вести себя хорошо, скоро окажетесь на свободе.

Антон посмотрел назад. Завьялов загнал двоих парней в конец салона, зашторил окна и сел к нему спиной.

Перед домом стояло несколько милицейских спасательных и пожарных машин, уже знакомые Антону «Волга» и «Форд». Рядом с ними суетились люди в камуфлированной форме и бронежилетах с аббревиатурой ФСБ на спинах. Антон облегченно вздохнул.

– Разворачивайся и становись к подъезду задом, только не вплотную. В десяти метрах. По моей команде сдашь назад.

– Вы взяли нас в заложники? – едва слышно прошептала женщина.

– Вы угадали, – Антон повернулся к окну. – Кто здесь главный?

К машине медленно направился подполковник Ермолаев. Антон по его лицу догадался, что, несмотря на маску, тот его узнал.

– Подполковник Ермолаев, – представился контрразведчик. – Кто вы и чего хотите?

– Глупый вопрос, и он явно в этой обстановке для того, чтобы затянуть время, – ответил Антон. – Давайте о деле, подполковник. Вы даете команду выпустить моих друзей, я, после того как окажусь в безопасности, отпускаю заложников. Время на принятие вами решения ноль минут. Тем более вы должны знать, что в доме мощное взрывное устройство.

– Какие гарантии с вашей стороны, что эти люди останутся живыми?

– Никаких, подполковник. Вам остается только верить моему слову.

Говоря это, Антон почувствовал, как женщина съежилась.

Когда подполковник направился к микроавтобусу, к нему подскочили двое журналистов. Появился телерепортер с камерой.

– Вы в вечерних выпусках новостей будете главной героиней у своих коллег. – Антон посмотрел на пленницу. – Хотите их переплюнуть? Я могу вам дать интервью.

Женщина хотела что-то ответить, но в этот момент его вновь окликнул Ермолаев:

– Эй, вы слышите меня?

– Да, – Антон кивнул головой.

– Мы принимаем ваши условия, и еще, – подполковник всучил стоящему рядом бойцу спецназа свою радиостанцию: – Возьмите это. Мы хотим, чтобы у вас была с нами связь!

– Пусть ее передаст журналист! – Антон указал рукой в сторону стоящего неподалеку парня с микрофоном. – Да не бойся, Ермолаев, нам заложников хватает. Просто ваши фокусы мне известны, и ребят в масках рядом с машиной я видеть не хочу.

Журналист нерешительно взял в руки радиостанцию и, подойдя к кабине, протянул ее Антону через окно.

– Спасибо, – хмыкнул Филиппов и обернулся к Завьялову: – Свяжись с парнями. Узнай, как у них дела, и скажи, чтобы были готовы выходить.

– Джаба, это Зява, – послышался голос Завьялова, – мы внизу. Машину телевизионщиков у подъезда видите? Как у вас? Готовьтесь к выходу. Бомбу?.. Ее с собой…

Он отключился и, не сводя взгляда с парней, постучал стволом пистолета по перегородке пассажирского отделения:

– У них тоже мент. Майор. Спрашивают, с собой забирать?

– До машины дойдут, пусть отпускают, – немного подумав, ответил Антон. – С нас четверых хватит. – Он перевел взгляд на водителя: – Имей в виду, если вздумаешь дернуть из машины, гоняться за тобой не буду, а пристрелю ее, – Антон указал пистолетом на журналистку.

– Не убегу, – охрипшим голосом ответил мужчина. – Это моя дочь.

– Вот и славненько. – Антон облегченно вздохнул. – Подъезжай вплотную к крыльцу!

Водитель завел машину и начал сдавать назад.

– А кого вы представляете? – неожиданно спросила журналистка.

– В смысле? – не сразу понял Антон. – Вы, кажется, вспомнили о своем журналистском долге? Пожалуй, я дам вам интервью, только попозже.

Тем временем машина встала. Филиппов окликнул Завьялова:

– Пусть спускаются!

Через несколько минут в дверях появился Джабраилов. Прикрываясь милиционером, одетым в штатское, он встал у дверей в пассажирский салон, держа пистолет у его затылка. Следом показался Иса. В одной руке он держал спортивную сумку с чем-то тяжелым, из которой тянулась тонкая бельевая веревка, перекинутая через шею. Таким образом находчивые чеченцы сделали муляж взрывного устройства, которое якобы должно было сработать, если Ису ранят или убьют. Рука разжимается, веревка натягивается и приводит в действие подрывной механизм.

Все трое тоже были в масках, и различить их можно было только по габаритам.

«Недурно сработали», – похвалил их про себя Антон.

Завьялов толкнул двери. Когда Иса, а за ним Шамиль нырнули в салон, Джабраилов оттолкнул милиционера от себя и, запрыгнув, закрыл за собой двери.

– Джаба, – позвал его Антон, – принимай журналистку. – Он посмотрел на женщину: – Лезьте назад.

Когда женщина оказалась в пассажирском салоне, протиснувшись через окно, Антон поменялся местами с водителем.

Выезд был перекрыт пожарной машиной. Антон махнул рукой Ермолаеву:

– Ну что, вы выпускать нас собираетесь?

– Уберите машину от выезда, – дал кому-то команду по радиостанции Ермолаев.

Едва пожарная машина тронулась, Антон включил передачу и на полном ходу рванул со двора. Когда они выехали на шоссе, то поначалу Антон даже удивился отсутствию какого-либо движения. Однако вскоре до него дошло, что оно просто было перекрыто ГАИ. Позади появилось несколько машин с мигалками. Впереди ехал Ермолаев.

Антон на бешеной скорости вписался в поворот и запетлял по уже знакомым проездам.

– Зява, свяжись с шефом, – не отрывая взгляда от дороги, Антон передал ему радиостанцию, которую вручил для связи Ермолаев. – Проиграете с Полынцевым бой под аркой. Оба «убиты».

– Понял тебя, – отозвался Игорь и поднес к губам радиостанцию: – Товарищ подполковник, подъезжаем. Пусть ваши не наломают дров.

– Не переживай! Понял тебя, – прохрипела станция голосом Ермолаева. – Мои в воздух палить будут.

Въехав под арку, Антон затормозил таким образом, что половина машины осталась в проезде, а передняя часть оказалась во дворе. Краем глаза он заметил, как завелась «БМВ» и из нее с пистолетом в руке и маске выскользнул Полынцев.

– Пулей наружу! – скомандовал Завьялов телевизионщикам и, выскочив из салона, дважды выстрелил вверх.

Женщина, а за нею оба парня и водитель опрометью бросились прочь.

– За стеной укройтесь! – скомандовал им Игорь.

Запертые в проезде машины преследователей захлопали дверями. Раздалось несколько одиночных выстрелов. Присев за угол, Завьялов еще раз выстрелил.

Тем временем остальная часть группы, прыгнув в «БМВ», рванула с места.

– Все, – стягивая маску, облегченно вздохнул Антон. – Оторвались.

* * *

Проехав с полкилометра, Филиппов свернул в какой-то двор и остановился.

– А что здесь? – спросил Джабраилов, озираясь по сторонам.

– Ничего. Сейчас в Москве план «Перехват». Нам нужно сменить машину и найти убежище, поэтому, Вахид, набери номер Нукаева и дай мне телефон.

– Слушаю тебя, брат, – послышался заспанный голос Казбека.

Антон догадался, что чеченец посмотрел на определитель номера и подумал, что ему звонит Джабраилов.

– Это Филин говорит.

– А, – протянул Нукаев, – ну здравствуй. Что случилось?

– Нужно срочно встретиться.

– Прямо сейчас? – насторожился чеченец.

– Да.

– Я понял тебя. Подъехать сможете к тому месту, где произошло наше знакомство? – Нукаев не называл адреса, опасаясь прослушки.

– Если по дороге не вляпаюсь, – Антон посмотрел на часы, – буду там через двадцать минут. И еще, нам нужен транспорт.

– Все будет, – на секунду задумавшись, заверил его Казбек и отключился.

Было уже поздно, и поток машин на дорогах города заметно ослаб. Стало невозможным прятаться в нем, и Антон старался ехать, минуя оживленные проспекты. Пришлось немного поплутать, поэтому к назначенному месту подъехали не через двадцать минут, а через полчаса.

Остановив «БМВ» на почтительном расстоянии от джипа Нукаева, Антон и Джабраилов вышли из машины и, оглядевшись, направились к нему.

– Рассказывай, только быстро, – едва поздоровавшись, скомандовал Казбек.

В этот раз он сидел, вопреки привычке, на переднем сиденье и, кроме Гакаева, с ним больше никого не было.

– Нашу квартиру вычислила милиция. Попытались арестовать Джабраилова и Батаевых. Собирались начать штурм, но нам удалось взять заложников и скрыться. Была перестрелка. По-моему, одного им точно удалось убить.

– Кто этот человек? – в голосе Нукаева появились нотки озабоченности, но не более того.

– Зява. Он остался с Полынью прикрывать отход.

– Среди тех, кто вас пытался арестовать, есть убитые?

– Не знаю, – откровенно признался Джабраилов. – Заложников мы отпустили. Это были тележурналисты.

– Значит, уже в ночных новостях про ваши подвиги будут говорить? – усмехнулся он. – Слушайте меня внимательно. Сейчас оставляете свой «бумер» здесь, а сами идете вон к той машине. – Он показал на припаркованную в начале улицы «Волгу». – В ней находится наш человек. Он отвезет вас куда надо. Утром встретимся. Ключи от своей оставьте Надиру. Вашу машину завтра заберут. Оружие с собой?

– Конечно, – подтвердил Антон.

– А как твои люди узнали о том, что тебе понадобилась помощь? – намекая на Завьялова и Полынцева, заметил Нукаев. – Насколько мне известно, их не было даже в городе.

– Они как раз приехали за своей долей. Когда я с ними встречался, мне позвонил Вахид. Пришлось менять план и ехать на выручку.

– Хорошо, – кивнул чеченец. – Там, куда вас отвезут, не столь комфортно, но зато безопасно. Идите, утро вечера мудренее. Вахид поедет со мной.

За рулем «Волги» сидел щуплый паренек, с виду тоже чеченец. Ответив на приветствие кивком головы, тот, больше не говоря не слова, тронул машину. Ехали долго. Сначала пересекли весь город, выехали на Рязанский проспект, переехали Кольцевую, оказавшись на Лермонтовском проспекте.

– В Люберцы едем? – осторожно поинтересовался Антон, не сводя взгляда с очередного поста ГИБДД, мимо которого они проезжали.

– Нет, дальше немного, – впервые за всю дорогу подал голос водитель.

– Ты откуда родом? – неожиданно спросил с заднего сиденья Шамиль.

– Я? – переспросил парень. – Из Урус-Мартана. А что?

– Да так, ничего. Давно в Москве?

– С девяносто второго.

– Почти москвич, – улыбнулся Батаев.

Парень что-то ответил по-чеченски, отчего оба Батаева грохнулись со смеху.

– Чего он сказал? – растерянно улыбнулся Антон, обернувшись к Шамилю.

– Так, – отмахнулся Шамиль, – шутит.

Далеко за полночь они въехали в поселок Родники. Попетляв по едва освещенным улицам, оказались на другой его окраине. Заглушив двигатель, водитель с шумом перевел дыхание:

– Приехали. Дальше пешком.

Выйдя наружу, Антон с удовольствием почувствовал приятное головокружение от чистого, наполненного деревенскими ароматами воздуха. Из ближайшего палисадника легкий ветерок принес запах ночной фиалки. Он поднял взгляд. Черный фон бездонного небосвода был усыпан звездами. Тишину нарушало лишь ленивое перелаивание собак во дворах да грустный стрекот сверчков.

– Пойдемте, – поторопил их провожатый и направился в темный коридор переулка.

Немного пройдя по нему, они вышли на соседнюю улицу, идущую параллельно той, на которой осталась машина.

– Пришли, – парень показал на другую сторону, где скудным светом фонаря у дороги выхватывало из темноты часть какого-то незаконченного строения из кирпича. – Это новая сельская баня. Жить будете в доме, который рядом. Его специально сняли для строителей.

– Нас что же, в стройотряд определили? – усмехнулся Антон.

– До утра побудете здесь, а там как решит Казбек.

Пройдя через заросший полынью и лебедой двор по узкой тропинке, они оказались перед высоким обветшалым крыльцом, рядом с которым в темноте можно было разглядеть валяющиеся в куче носилки, лопаты и ведра.

Их провожатый несколько раз стукнул в наличник. Послышалась возня, и в открывшемся окне появилась чья-то взлохмаченная голова:

– Салават, ты?

– Я, – подтвердил парень. – Откуда знаешь?

– Звонили недавно. Сказали, что едешь с гостями. Сейчас открою.

– Еще для троих место найдете? – поинтересовался Салават у открывшего двери мужчины.

– Что-нибудь придумаем, – заспанным голосом пробормотал тот. – Вы здесь осторожней. Все инструментом заставлено.

Миновав тесные сени, несколько раз споткнувшись о какие-то банки и мастерки, они оказались в просторной комнате с русской печью посередине. У окна, в которое выглядывал встретивший их человек, стоял длинный стол и несколько наспех сколоченных табуреток. Вдоль противоположной стены две кровати с панцирными сетками и раскладушка. На койках лежали разбуженные шумом мужики. Раскладушка пустовала. Антон понял, что она принадлежит стоящему перед ними парню.

Почесав затылок, тот вопросительно посмотрел на водителя:

– Надолго?

– Пока до утра, а там как хозяин скажет.

– Можно двоим в соседней комнате лечь, Тахир с Муратом в город уехали. А одному на сеновале.

Салават перевел взгляд на Антона:

– Что скажешь?

Филиппов пожал плечами:

– Да мне все равно. По-любому лучше, чем в камере.

– Значит, договорились. До завтра.

Когда Салават ушел, парень протянул Антону руку:

– Василий, – затем обернулся к лежащим на кроватях мужикам: – Это Киргиз и Сапа. Строители. Пойдемте, покажу вам, где спать.

За печкой была еще одна комната. Он включил свет. Небольшой телевизор на перевернутом ящике, две раскладушки. Эта половина дома была даже не оштукатурена. Из щелей торчали ошметки пакли.

– Кто на улице?

– Пожалуй, я, – втянув носом воздух, в котором витал запах носков, табачного дыма и чего-то затхлого, ответил Антон.

Василий взял с вешалки офицерский плащ и протянул ему:

– Возьми, под утро будет прохладно.

Они вышли во двор и, пройдя за дом, оказались перед небольшим сараем. Открыв двери, Василий включил фонарь:

– Если куришь, то осторожно. – Он осветил огромную кучу сена. – Сгореть можно. Туалет слева по тропинке.

– Вы откуда Нукаева знаете? – не удержался Антон.

– Мы строители. Приезжаем в Москву на заработки. Часто попадаем на нечестных работодателей. Казбек помогает этого избежать.

– То есть что-то вроде вашей «крыши».

– Можно сказать и так, – подтвердил Василий.

– А часто он вот так, как сегодня, просит вас приютить кого-нибудь? – осторожно поинтересовался Филиппов.

– Бывает. Недавно неделю двое русских жили.

– Кто такие?

– Знаешь, мое дело маленькое. Сказал поселить, поселили, а кто, откуда – какая разница. Мы все здесь на птичьих правах. Ладно, давай. Мне завтра рано на работу.

* * *

– Не обидится твой Филин, что я его к себе в гости не взял? – весело глядя в глаза Джабраилова, спросил Нукаев, когда они вышли из машины напротив старого трехэтажного дома, зажатого со всех сторон новостройками.

– Он не такой человек, чтобы обижаться, – оглядываясь по сторонам, ответил Вахид.

– Тогда пойдем.

Проводив их до двери, Надир вернулся.

– А где ваш водитель живет? – осторожно поинтересовался Джабраилов, когда они вошли в прихожую.

– В соседнем доме у него однокомнатная квартира, – сказал, раздеваясь, Казбек.

Нукаев жил в трехкомнатной квартире. Чувствовалось, что ее занимает человек с определенными взглядами и чтивший традиции горских народов.

Стены украшали ковры ручной работы, на которых висели кинжалы и старинные ружья. На невысоком столике, стоящем напротив глубокого кожаного дивана, лежал Коран в тисненном золотом переплете и четки. У противоположной стены – большой плазменный телевизор.

– По утрам приходит наводить порядок и готовить сотрудница ФСБ, Марья Ильинична, – стараясь скрыть ироничную улыбку, ответил Нукаев на немой вопрос во взгляде Джабраилова. – А так я живу один.

– Как это сотрудница? – не заметив иронии в глазах земляка, удивился Вахид.

Нукаев рассмеялся:

– А кого пристраивают сейчас к чеченцам в домработницы спецслужбы? – Он похлопал по плечу гостя: – Шутка. Это я так ей иногда говорю. Вместе смеемся. Хорошая женщина. Кстати, твоя землячка. До первой войны она работала в доме моего брата в Грозном. Жила неподалеку от него. Когда пришли русские, ее дом разбомбили. Погиб муж. Здесь, в Москве, у нее дочь. Ей помогли выехать к ней, однако дети у русских не чтят родителей… В общем, та ей предложила дом престарелых. Она позвонила мне. Теперь я снимаю ей комнату этажом ниже. Это мой запасной вариант ухода от преследования. В спальне в полу сделан люк. Я тебе покажу его.

Казбек взял со стола пульт и, включив телевизор, вышел.

Спустя некоторое время он появился с подносом, на котором стояли чашки с горячим чаем и небольшая розетка с печеньем.

– Присаживайся ближе, – позвал его Казбек, освобождая поднос и усаживаясь за стол. – Сейчас будут ночные новости, посмотрим, что про вас скажут.

– Думаете, сообщат? – усомнился Джабраилов, отхлебнув чай.

– Обязательно! – усмехнулся Нукаев. – Они даже расскажут, по каким улицам выставлены дополнительные посты, какие меры будут приняты к утру и кого для этого задействуют. – Неожиданно его лицо сделалось серьезным. Он отодвинул чашку и внимательно посмотрел на Вахида: – Мы в ближайшее время планируем крупномасштабную акцию в центре Москвы. Для этих целей в город стянуты большие силы. Не имеете ли вы желания принять в этом участие?

Вахид слегка растерялся от такого предложения, но сразу взял себя в руки:

– А что именно?

– Один железнодорожный вокзал будет уничтожен, а второй захвачен вооруженными отрядами, – спокойно ответил Нукаев.

Джабраилов испуганно посмотрел на него, затем оглядел комнату:

– Вы не боитесь об этом говорить в этих стенах?

– Нет, брат. Это самое безопасное место. Его периодически проверяют наши братья, и, поверь, ни одного прослушивающего устройства здесь нет. Милиции и ФСБ еще надо много лет, чтобы получить в свое распоряжение оборудование, которым располагаем мы.

– За границей приобретаете?

– Иногда приходится и там. Но в основном используем российские разработки. Все новые детекторы, маяки, пеленгаторы и средства связи приобретаем в первую очередь мы. У силовиков, как правило, на это нет средств. А институтам все равно, кому продавать.

Джабраилов с восхищением посмотрел на своего земляка.

В это время на экране пошла заставка последних новостей. Как Нукаев и предполагал, на первом месте стояла неудачная операция силовиков по ликвидации террористической группы в одном из районов Москвы. -…На требование сотрудников правоохранительных органов открыть двери забаррикадировавшиеся в квартире бандиты ответили отказом, пригрозив взорвать дом, в случае штурма либо в начале эвакуации жильцов. К месту событий были стянуты спецподразделения МВД и ФСБ. Также на случай угрозы взрыва прибыли пять бригад «Скорой помощи», МЧС, пожарные расчеты…

– Да, – протянул Нукаев, не отрывая взгляда от экрана, на котором в свете прожекторов суетились люди. – Шум серьезный. -…Спустя полчаса после начала операции пособникам террористов, оказавшимся за пределами оцепления, удалось взять в заложники съемочную группу МТВ.

Джабраилов увидел уже знакомую «Газель» у подъезда. Сидящего на переднем сиденье Антона. -…В ходе переговоров было достигнуто соглашение выпустить машину с заложниками. По плану милицейских чиновников, силовой захват террористов планировался в малозаселенном районе столицы. Однако террористам удалось уйти от погони.

Как и предполагал Нукаев, дальше диктор не только рассказал, как осуществляется поиск скрывшихся бандитов, но и перечислил районы, которым уделяется особое внимание. Были показаны несколько дополнительных постов, выставленных на оживленных трассах. Особое удивление у Джабраилова вызвал сюжет о срочно начавшихся ремонтных работах на Ленинском и Мичуринском проспектах. Как заметили вездесущие журналисты, рабочие в ярко-оранжевых куртках и касках далеко не походят на обычных дорожных рабочих и скорее всего являются сотрудниками силовых ведомств, таким образом перекрывших наиболее вероятные пути ухода бандитов.

– Во дают! – не без восхищения воскликнул Вахид. – Будь в машине телевизор, мы бы не напрягаясь уехали из города.

– Журналисты – это наши глаза, уши и руки, – допивая чай, согласился с ним Нукаев. – Теперь о главном. – Он повернулся в его сторону: – Как ты смотришь на то, если тебя назначат на место командира отряда, в задачу которого входит захват кассового зала?

– Батаевы и Филин будут со мной?

– Раз ты этого хочешь, то да. Только подумай над кандидатурой русского, хотя, – он разлил по чашкам еще чаю, – ему теперь некуда деваться.

– А как вы планируете оставить город?

– Начало операции запланировано на время подачи состава на Владикавказ. Часть заложников будут загружены в вагоны. Соберем в основном только женщин и детей. Запрем в купе, в каждом из которых посадим по человеку. До Чечни русские не осмелятся штурмовать поезд. Чтобы не смогли тянуть время и создать на пути следования состава ловушку, будем отстреливать заложников. На территории Чечни сразу в нескольких районах, включая Грозный, сейчас идет сосредоточение людей для нашей встречи.

– Это серьезная заява, – удивленный размахом предстоящего террористического акта, протянул Вахид.

– Из всего количества людей, которые будут в этом задействованы, почти пятьдесят человек – это собранные в России отщепенцы. Им обещаны большие деньги. В течение последних двух месяцев из многих городов наши люди поставляли сюда волонтеров. В основной своей массе это конченые отморозки, которые прячутся от правосудия либо от таких же, как они. Больше половины из них наркоманы. Для их содержания я каждый месяц выделяю героин на очень большую сумму. Они прикипели уже к нам, хотя основной задачи пока не знают. Им было лишь объявлено, что Ичкерия нуждается в их помощи, конечно, не безвозмездной.

Джабраилов молча слушал.

– За это время, как могли, научили их азам военной подготовки и, главное, стрельбе. Завтра я покажу тебе наш учебный центр, развернутый под носом у спецслужб, – подвел итог своему рассказу Нукаев.

* * *

Филиппов, несмотря на то что уснул очень поздно, проснулся с рассветом. Было прохладно. Над ухом нудно гудел комар. Потянувшись, он встал.

Во дворе у крыльца возились рабочие, сбрасывая инструмент в носилки.

– Рано вы начинаете трудиться, – удивился Антон. – Не тяжело?

– Главное, не зазря, – ответил один из строителей, беря в руки ведра.

– Мы втроем работаем, – раздался из-за спины голос Василия. – А работы минимум на шесть человек бригады. Вот и приходится от темна до темна.

Антон обернулся:

– А что так?

Василий неопределенно пожал плечами.

– Чем тогда занимаются те трое, вместо которых сегодня спали приехавшие со мной люди?

– Не знаю, – уклончиво ответил строитель. – Они не говорят. Салават привез их несколько дней назад, с тех пор они лишь ночуют здесь. Вчера и вовсе не появились.

– Часто так люди у вас останавливаются?

– Бывает, – кивнул головой Василий и направился догонять своих рабочих.

Братья Батаевы уже сидели за столом и пили чай.

– Как спалось, командир? – весело воскликнул Иса и тут же осекся, поймав на себе укоризненный взгляд Шамиля.

– Болтун – находка для шпиона, – постучал по столу пальцем Антон.

Иса стушевался:

– Забылся…

– Такая забывчивость в наших условиях может стоить жизни, – сказал Антон, усаживаясь рядом. – Как спалось?

– Нормально, – пожал плечами Шамиль, откусывая ломоть хлеба, намазанный маслом.

С улицы послышались шаги. Антон выглянул в окно. По ступенькам крыльца поднимался Салават. Оказавшись в доме, он поздоровался и присел на край незаправленной кровати:

– Вас хочет увидеть Абдулла.

– А кто это такой? – насторожился Антон.

– Сам представится, – ответил чеченец и принялся перебирать четки, о чем-то сосредоточенно размышляя.

– Нам собираться? Или он сам приедет?

– Сейчас я вас к нему отвезу. Сюда вы, наверное, больше не вернетесь.

– А где Джабраилов? – осторожно спросил Шамиль.

– Скоро встретитесь. Кстати, – он вскинул брови, – чуть не забыл. Ваши два друга вчера убиты в перестрелке.

– Откуда знаешь? – сделав вид, что удивлен, спросил Антон.

– Телевизор смотрел, – спокойно ответил Салават. – Почему вы их бросили?

– Кто тебе сказал? – У Антона отвисла от удивления челюсть. – Они должны были задержать погоню, а потом дворами уйти.

– Не смогли, – чеченец вздохнул и с сочувствием посмотрел на Филиппова: – Их мертвыми уже показали…

– Боливар двоих не повезет, – пробормотал Антон.

– Что? – не понял его Салават.

– Не было места в машине, да и не ушли бы мы от погони, не завяжи они там перестрелку.

– Они оба русские были? – спросил Салават.

Антон лишь кивнул…

Ближе к полудню, проехав больше ста километров по шоссе, они свернули на плохо асфальтированную дорогу. Проехав через небольшую станцию Петушки и миновав мост через Клязьму, свернули на проселок. Еще около получаса ехали через лес, который становился все реже и низкорослей. Наконец, они оказались перед большим болотом с островками кустарника. Проехав с километр вдоль него, Салават остановил машину на небольшой поляне:

– Выходите.

Антон огляделся. Справа виднелась кромка болота, слева, на небольшом возвышении среди сосен, можно было увидеть ряд бетонных столбиков.

Ничего не говоря, их провожатый направился именно в том направлении.

– Где это мы? – догнав его, поинтересовался Антон, уже отчетливо видя полуразвалившуюся караульную вышку, остатки колючей проволоки между столбами и какое-то серое здание.

– При Союзе это был закрытый военный городок ракетчиков, – переводя дыхание, ответил Салават. – Сейчас там ничего не осталось, кроме развалин.

– Зачем мы туда идем? – Антон сделал вид, что удивлен.

– Это наш учебный центр, – ошарашил его Салават. – На нем уже несколько месяцев проходят подготовку наемники из самой России. Здесь же они живут.

– И что, за все время это место так никто и не обнаружил?

– Почему никто? – усмехнулся чеченец. – Те, кто хочет зарабатывать деньги на войне, здесь оказываются очень быстро.

Они миновали столбы с остатками колючей проволоки и вышли на асфальтированную дорожку.

Антон огляделся. Два трехэтажных здания, смотревшие пустыми оконными проемами друг на друга, по-видимому, когда-то служили казармами. Между ними волейбольная площадка, почти полностью заросшая травой. Чуть дальше одноэтажный барак, напоминающий столовую. Стали попадаться свежестреляные гильзы. Приглядевшись внимательнее, Антон разглядел сколы от пуль рядом с оконными проемами.

Пройдя через небольшой плац и обойдя одно из зданий, они оказались перед сооружением, напоминающим ангар. Почти в тот же момент их окликнули.

– Подождите здесь, – бросил их провожатый и заспешил вышедшему навстречу невысокому мужчине в темных очках и камуфляжной форме.

Обменявшись с ним несколькими фразами, Салават махнул рукой, давая понять, чтобы Антон и Батаевы догоняли его.

Обойдя вокруг ангара, они оказались на бетонной площадке. Здесь стояло несколько грузовых «Газелей» и «ЗИЛ». Ворота ангара были открыты, и Антон увидел сложенные один на другой какие-то ящики и коробки. Неторопливым шагом оттуда навстречу им вышел высокий чеченец в строгом черном костюме. Несмотря на жару, он был в галстуке. Белоснежная сорочка подчеркивала его смуглость. Длинные, слегка вьющиеся волосы были почти до плеч.

Антон почувствовал неприятный холодок в груди. Он сразу узнал в этом человеке Абдулбека Джамалханова по кличке Абдулла. Он ни разу не сталкивался с ним вживую, однако при отправке подразделений спецназа на Северный Кавказ среди десятков других террористов, подлежащих изучению, он стоит не на последнем месте. Но до сих пор считалось, что этот людоед скрывается и орудует где-то в высокогорье Чечни. Пару раз он отдыхал на Кипре и один раз лечился в Турции. Посещал чеченскую диаспору в Лондоне. Это было доподлинно известно. Последний год на его след безуспешно пытались выйти как Генеральный штаб, так и ФСБ. Краем глаза следя за реакцией Батаевых, Антон догадался, что братья его тоже узнали, однако на мгновение появившееся недоумение сменилось на их лицах безразличием.

– Ну что, джигиты! Как самочувствие после вчерашнего?

– Нормально, – спокойно ответил Антон, отвечая на рукопожатие.

Не выпуская его руки из своей, Джамалханов многозначительно посмотрел на стоящего рядом с ним чеченца:

– Давай, Тимур, посмотрим, такие ли они воины, как говорят сейчас по всем каналам, или просто журналисты из мухи слона раздули.

Самодовольно улыбнувшись, Тимур посмотрел на Антона, затем на братьев Батаевых и направился в ангар.

Филиппов догадался, сейчас будет какая-то проверка, и не ошибся. Появившись через несколько минут, чеченец сунул ему под нос открытый чемоданчик. В нем лежало несколько пистолетов.

– Мы со своим оружием, – Антон отодвинул полу пиджака, обнажая свой «АПС».

– Я совсем забыл, – развел руками Абдулбек, – вы же только из боя… Тогда вперед. Тимур, объясни условия игры.

Мужчина, который приносил оружие, поставил чемоданчик на землю и указал рукой в сторону ближайшего здания.

– Вбегаете в подъезд и распределяетесь по этажам. Там коридор, справа и слева от которого пустые помещения. Из них, навстречу вам, будут выскакивать мишени. Это круги из красного материала, натянутые на проволочный каркас размером с ладонь, который крепится к голове живого человека. Всего их будет по семь на каждого. В конце коридора в последней комнате по левую руку стрелять не надо. Там на вас бросится человек с палкой. Его нужно обезоружить. Только без применения оружия, руками.

Он достал из кармана портативную радиостанцию:

– Гурно, у тебя «мишени» готовы?

– Да, только что верхний этаж закончил расставлять.

– Уходи оттуда, мы начинаем.

– Понял.

Через минуту в окнах лестничных клеток появилось по красному флажку. Увидев их, Тимур повернулся к Джабраилову:

– Разрешите начинать?

Тот кивнул и повернулся к импровизированному тиру, скрестив на груди руки.

– Вперед! – скомандовал Тимур и включил невесть откуда взявшийся секундомер.

Вынув пистолет, Антон бросился к подъезду. Позади слышались шаги Исы и Шамиля. Взбежав на второй этаж по захламленной лестнице, Антон оказался в длинном коридоре и сразу увидел молодого парня с одетым на голову обручем, от которого вверх из-за затылка торчал кусок проволоки, закрученный сантиметрах в двадцати над теменем в петлю, обтянутую красным материалом. Антон догадался, почему используют ткань, а не какой-то другой материал. Попади пуля даже в кусок фанеры, и сотрясение мозгов как минимум несчастному обеспечено. Лицо паренька было перекошено от страха. Выскочив из-за дверного косяка, он стоял, зажмурив глаза.

Антон вскинул пистолет и выстрелил. Заранее зная, что пуля попала в центр кружка, бросился дальше. Из-за угла показалась еще одна голова. Антон нажал на спуск. Цель поражена. Краем глаза он заметил, как преклонного возраста мужчина, с разбитыми губами и одетый в какое-то рванье, облегченно вздохнул и, опустившись по стене, перекрестился.

«Звери, – Антон скрипнул зубами. – Где они столько людей берут?»

Последняя цель появилась уже в самом конце коридора. Невысокого роста, по пояс раздетый парень, весь в синяках и ссадинах, стоял, спиной прижавшись к дверям в последнюю по левой стороне комнату, и не шевелился. Затаив дыхание, округлившимися от ужаса глазами он смотрел на Антона.

– Не бойся, – подбодрил его Филиппов, – я не промахнусь. – И вскинул пистолет. Выстрел, посредине кружка появилось отверстие.

– Я же говорил, – Антон улыбнулся, отодвигая несчастного в сторону рукой. Парня заметно трясло.

Двери открылись с трудом. За ними было довольно просторное помещение, в конце которого рядом с окном стоял, опираясь на черенок от лопаты, по пояс раздетый здоровяк. С первого взгляда Антон понял, что на этот раз перед ним настоящий бандит. Его лицо было сытым. В отличие от других на его теле не было ссадин и грязи. Он был в новеньких камуфлированных брюках и тяжелых армейских ботинках. Не сводя с него взгляда, Антон осторожно положил пистолет на пол рядом с собой и неожиданно поймал себя на мысли, что этот громила, брезгливо улыбаясь, смотрит куда-то за его спину. Он обернулся и увидел распятого на дверях еще одного парня. Его исхудалые руки и ноги были закреплены специальными ремнями, голова безвольно свисала к груди. Со лба, развороченного пулей, вошедшей в затылок через двери, текла кровь. Он чертыхнулся про себя, догадавшись, почему игравший роль последней мишени мужчина стоял не шелохнувшись. Он знал: его проволочный каркас, обтянутый материалом, находится на уровне затылка этого несчастного.

Издав рык, Антон шагнул в сторону последнего испытания.

Мужик оживился. Перебросив из руки в руку палку, он неожиданно резво бросился на Антона. Уйдя с линии атаки вправо, Филиппов попытался перехватить его оружие, но получил другим его концом в живот. На секунду согнувшись, резко сделал выпад в другую сторону, и вовремя. Дубина опустилась на то место, где он только что стоял. Не теряя времени, он бросил тело назад и наступил на оружие громилы. Руки мужчины разжались, выпуская палку. В тот же момент Антон двинул открытой ладонью ему в лоб и тут же резко толкнул правой в область грудной клетки. Взгляд бандита вмиг сделался стеклянным, и он как подкошенный рухнул на пол. При правильном распределении силы и таком сочетании толчков человек неизбежно погибает от разрыва межпозвонковых соединений.

Когда он вернулся в коридор, то все семеро людей стояли в нем в одну шеренгу. Мимо них, внимательно осматривая кружки с попаданиями, шел Тимур. Чуть поодаль стоял Абдулбек. Дойдя до последнего парня, Тимур повернулся к Абдуле:

– Все цели поражены…

Джамалханов медленно перевел взгляд с него на Антона:

– Молодец. А как ты справился с Асланом? И где он? – Абдулбек посмотрел в сторону дверей, из которых вышел Антон. – Ты его ранил?

– Не знаю, – пожал плечами Антон. – Наверное, он мертв.

– Как мертв? – испуганно округлив глаза, переспросил Тимур. – Это не кукла, а наш человек!

Он бросился в помещение, где только что закончилась схватка. Почти сразу оттуда донеслись крики негодования на чеченском языке.

Появившийся через минуту в проходе Тимур выхватил пистолет и направил его на Антона.

– Убери оружие, Тимур, – раздался спокойный голос Абдулбека. – Аслан убит в равном поединке?

Едва заметно Тимур кивнул головой.

– Тогда не надо устраивать самосуд. Я давно ему говорил, что его игрища не кончатся добром. Тем более наш гость не мог знать, что перед ним не настоящая кукла. Пойдем, брат.

– Сегодня еще будут тренировки? – пряча пистолет, глухим голосом спросил Тимур, окатив злым взглядом Антона.

– Нет. Отправь это быдло в подвал, – распорядился Джамалханов.

На улице их поджидали Иса и Шамиль. Рядом с ним стоял незнакомый Антону мужчина в камуфляже и очках.

– Как они? – с ходу поинтересовался у него Абдулбек.

Вместо ответа тот показал большой палец.

– Иса в одну мишень не попал, но разнес голову кукле.

Антон посмотрел на Батаева-младшего. Он был мрачнее тучи.

– Как же так, брат?

– Он сам подпрыгнул. – Иса виновато развел руки.

– Здесь такое бывает, – успокоил его Джамалханов. – Многие из этих людей устают каждый день смотреть смерти в глаза и сами делают так, чтобы их убили. Иногда просто бросаются на стрелка, иногда высовываются больше, чем надо, в самый последний момент.

– Откуда все эти люди? – осторожно поинтересовался Антон.

– Из разных мест, – чеченец вздохнул. – В основном бомжи и спившиеся личности. В некотором роде мы очищаем Москву от мрази. Есть среди них и должники, которые не способны вернуть деньги.

– А тот?.. – Филиппов замялся, не зная, как сформулировать мучивший его вопрос.

– Которого ты убил? – догадался Абдулбек. – Это Динар. Я ему давно говорил, что доиграется. В последние комнаты мы тоже ставим кукол, только тех, что покрепче. Но ему нравилось испытывать судьбу. Не расстраивайся, он сам виноват.

Они подошли к ангару.

– Здесь у нас склад гостиничного оборудования. Вполне легальный. Мы арендуем его и эту территорию на вполне законных основаниях. Земля после расформирования части перешла в собственность местной власти. Они долго не знали, что с ней делать, а мы нашли применение этим развалинам, да еще деньги платим. За этими казармами у нас участок для стендовой стрельбы. Приносит прибыль, а заодно служит оправданием пальбе, которую здесь мы время от времени устраиваем.

– Как я понял, с шоссе сюда ведет хорошо асфальтированная дорога. Зачем же Салават вез нас окольными путями? – удивился Антон.

– На отвороте стоит пост ГАИ. По договоренности они пропускают сюда только машины наших фирм и стрелков-спортсменов, списки которых мы каждый день оставляем там. Милиции объяснили эту просьбу как соблюдение мер безопасности, чтобы в зоне стрельбы охотников не появились случайные грибники или просто туристы. Да они и сами сейчас в лес без пропусков не пускают. Постановление губернатора Московской области обязывает. Пожаров много.

– Автоматных очередей там не слышно?

– Оживленная автострада плюс большое расстояние. Нет. – Он усмехнулся. – Кроме этого, по выходным сюда нередко приезжают пострелять депутаты Государственной думы, члены правительства. Естественно, о том, что реально здесь происходит, они понятия не имеют. В какой-то степени это помогает избежать проверок разного рода инспекций.

Глава 16

Джабраилов проснулся вопреки привычке поздно. Некоторое время находясь под впечатлением сновидений, не мог понять, где находится. С улицы доносился шум давно проснувшегося города. Ярко светило солнце. Приподнявшись на локтях, он оглядел просторную комнату с картинами на стенах и люстрой под потолком, старинный комод, на котором лежала оставленная с вечера одежда, и все вспомнил.

Около трех часов ночи Нукаев проводил его в комнату, по его словам, предназначенную для гостей, и ушел.

Быстро поднявшись, он натянул на себя брюки, взял висевшее на спинке кровати полотенце и, стараясь не шуметь, направился в ванную комнату. Но оказалось, он встал не первым. С кухни были слышны голоса и шум закипающего чайника.

Умывшись, он прошел в кухню.

В махровом халате и тапочках на босу ногу за столом сидел Казбек. У плиты возилась пышнотелая женщина в фартуке. Каштановые волосы с проседью были спрятаны под ситцевый платок, завязанный на затылке.

– Ну вот, Марья Ильинична, можно и на стол накрывать! – увидев Джабраилова, громко воскликнул Нукаев. – Как спалось, брат?

– Спасибо, нормально, – кивнул головой Вахид, усаживаясь напротив Казбека.

Женщина не проявила ровным счетом никакого интереса к гостю, а Нукаев со своей стороны не счел нужным представлять его ей.

Молча выставив перед мужчинами две тарелки с вареным мясом и рисом, она вышла из кухни.

– Ты и твои люди возглавят группы из десяти человек, в задачу которых будет входить захват кассового зала и блокирование выходов на перрон.

– Почему такая честь именно нам? – удивился Джабраилов. – Как я понял, вы давно готовитесь к этому мероприятию и наверняка у вас есть более достойные кандидатуры.

– Большинство из них не чеченцы, – отложив вилку, Казбек посмотрел на Вахида. – Среди этого отребья все отстои общества. Никакой идеи в отличие от нас. Одни будут драться за дозу, другие за деньги, третьи – за то, что у них появится возможность затеряться где-то у нас в горах от глаз правосудия. Есть, конечно, и мусульмане, которые приехали сюда со всех уголков мира, но это негры, узбеки, татары, таджики, арабы и прочие нации, которые даже толком не могут говорить по-русски, по-чеченски. Они хорошие воины, но каждый в отдельности и при жестком руководителе. В каждой такой группе будет по женщине-смертнице. Команду на ее подрыв сможет дать только командир отряда. Скоро я познакомлю вас с людьми. Они должны хорошо запомнить ваши лица, а вы их, потому что в следующий раз встретитесь уже на вокзале в условленных местах. Сигналом к началу выступления будет взрыв соседнего, Ярославского вокзала.

На кухне вновь появилась горничная, и он замолчал, дожидаясь, когда она разольет по чашкам чай и уберет грязную посуду.

– Филин тоже будет с нами? – дождавшись, когда они вновь остались одни, осторожно поинтересовался Джабраилов.

– Что ты так печешься о нем? – Казбек откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Вахида: – Он сгинет вместе с багажом, который поможет довести до зала ожидания одной из наших сестер. Она попросит его постоять рядом с сумками, пока будет покупать билет, а сама сядет в поезд на Казань.

«Значит, начало операции через несколько минут после отправления поезда "Москва – Казань", – догадался Джабраилов. – Осталось выяснить, кто эти женщины и где рассредоточены боевики».

Нукаев промокнул салфеткой губы и встал из-за стола:

– Пора ехать.

Уже в машине у Нукаева зазвонил телефон. Бросив в него несколько фраз и отключившись, он с восторгом посмотрел на Джабраилова:

– Сейчас твои друзья прошли небольшое испытание на нашем полигоне, мы как раз туда едем, и показали высокий уровень подготовки. Мы не ошиблись в вас! Где так хорошо научились владеть оружием и драться?

– Мы занимались его поставками. Почти все образцы проходили через наши руки. Покупатель не любит, когда ему подсовывают брак.

Выехав за город, долго ехали по шоссе. Позади остался Ногинск. Отчего-то на душе у Джабраилова стало тревожно. Почти через полтора часа езды Гакаев свернул с автострады на неширокую асфальтированную дорогу рядом с постом ГИБДД.

– Куда и зачем? – беря из рук Надира документы, спросил милиционер.

– На склад «Элоны», а заодно и пострелять.

– Разрешение на оружие есть?

– А как же, – спокойно ответил Нукаев и вынул из «бардачка» папку: – Пожалуйста. И чек оплаты сегодняшний, на два часа.

– Ружья где?

Надир вышел из машины и открыл дверь багажника:

– Все как положено, в чехлах.

– Ладно, номера проверять не буду, – махнул рукой милиционер, вмиг сделавшись скучным. – Езжайте.

– Какие разрешения он требовал? – поинтересовался Вахид, когда пост остался позади.

– По документам, мы арендуем склад на территории бывшей воинской части и поле для стендовой стрельбы. Там даже небольшой бар есть и баня. Приносит это заведение хоть и небольшой, но стабильный доход. Но главное, туда никто не сует носа. Частная собственность. В подвале одной из казарм мы оборудовали тир для стрельбы из автоматического оружия. Снаружи почти ничего не слышно. В другой – целый полигон для отработки приемов и способов ведения боя в городских условиях. Там же и обслуживающий персонал живет, – он загадочно улыбнулся и покосился на водителя.

– А где люди, о которых вы говорили?

– Тоже здесь. – Он кивнул на большие двустворчатые ворота с поблекшими пятиконечными звездами, перед которыми они остановились. – По крайней мере, большая часть. Со вчерашнего дня мы начали их стягивать сюда со всей Москвы и области. До этого они жили разрозненно. На съемных квартирах, стройках, в гостиницах…

К машине подбежал светловолосый парень в майке и шортах. Заглянув в салон и узнав Нукаева, опрометью бросился открывать ворота.

Въехав на территорию, огороженную со стороны дороги бетонным забором, они вышли из машины и направились к строению, напоминающему ангар.

– Вот на этих машинах мы въедем в город под видом перевозки разного груза, – Нукаев кивнул в сторону нескольких небольших грузовичков с московскими номерами, у которых возились люди.

Они вошли в ангар, прошли мимо штабелей каких-то коробок, свертков, ящиков и оказались перед перегородкой, делящей помещение склада напополам. Надир услужливо распахнул перед Казбеком и Вахидом двери.

Это помещение хорошо освещалось лампами дневного света. Вдоль одной из стен прямо на бетонном полу лежали свернутые в рулон матрацы. Всего около тридцати штук. Посреди стоял теннисный стол. Людей не было, однако в углу, из небольшой будки, доносился звук работающего телевизора.

Они подошли к дверям, и Нукаев негромко постучался.

Двери открылись, и на пороге появился здоровенный амбал с узким лбом и глубоко посаженными глазами. Увидев Казбека, он посторонился, с опаской бросив взгляд на Вахида.

– Это наш человек, – ответил на его немой вопрос чеченец и прошел внутрь.

За небольшим столом, на котором был установлен компьютер, сидел длинноволосый мужчина. На старом диване, стоящем у стены, перед телевизором еще несколько человек. По виду все они были чеченцами.

– Здравствуй, Казбек! – поднимаясь из-за стола, заулыбался длинноволосый.

– Здравствуй, Абдулбек, – поприветствовал его Нукаев.

Они обнялись.

– Как новенькие? – заглянул в глаза Абдулбеку Казбек.

– Хорошие способности показали. Я был удивлен.

– Там я видел матрацы, неужели здесь уже ночуют люди?

– В подвалах казарм нет мест и очень сыро, – нахмурился Абдулбек.

– А что ты скажешь, если сюда нагрянет какая-нибудь проверка?

– Кто сюда без приглашения поедет? – усмехнулся Абдулбек.

– А все-таки? – не унимался Нукаев.

– У меня запланирована реконструкция стрельбища. Кто мне мешает нанять рабочих для того, чтобы копали ров? Строили новый тир?

– Понятно, – удовлетворенный ответом Нукаев сел на диван, с которого тотчас все поднялись и скрылись за дверью: – Знакомься, это Джабраилов Вахид. Я уже посвятил его в наши планы.

Диктор дневных новостей вновь что-то говорил о событиях прошедшего вечера, участником которых стал Джабраилов. Гакаев немного прибавил звук. -…К вчерашним событиям на улице Красноармейской добавились новые подробности, которые заставляют посмотреть на них совершенно по-другому. Как известно из источников, поначалу заслуживающих доверие, к забаррикадировавшимся в квартире террористам пришли на помощь их друзья, находящиеся в этот момент за пределами оцепления. Взяв в заложники съемочную группу, они потребовали отпустить своих сообщников. В результате скоротечных переговоров силовики пошли на уступки. Бандиты, пересев в машину съемочной группы, попытались скрыться в городе, что в конечном итоге им и удалось сделать. По словам пресс-секретаря Управления ФСБ по Москве и Московской области, бандиты, заблокировав проезд под домом и оставив прикрывать отход двоих своих головорезов, скрылись на заранее поджидавшем их автомобиле. Однако оказавшаяся в заложниках ведущая криминальных новостей Марина Новодворская имеет абсолютно иную точку зрения.

На экране появилась уже знакомая Джабраилову журналистка. На этот раз она выглядела воинственно. С видом колхозницы хроники тридцатых годов, обличающей кулака, она взахлеб принялась приводить доводы того, что все происшедшее лишь розыгрыш спецслужб либо какая-то операция по одурачиванию настоящих террористов. -…Я находилась в машине и могу подтвердить, что люди, которые угрожали мне пистолетом, вели спокойные разговоры с руководителями силовых ведомств. Они обсуждали, где и как сымитируют бой. Были абсолютно уверены в безнаказанности…

Джабраилов перевел взгляд на Нукаева, затем на Джамалханова. Оба не мигая смотрели на него.

– Что ты на это скажешь? – придя в себя, охрипшим от негодования голосом прорычал, поднимаясь со своего места, Казбек.

– Кого ты ко мне привел? – доставая из-за пояса пистолет, медленно проговорил Абдулбек.

Джабраилов лишь успел развести руками, как в глазах вспыхнул яркий свет и тотчас сменился непроглядной теменью.

Стоящий позади него Гакаев ударом пистолета по затылку выключил его.

* * *

Антон и Батаевы стояли среди двух десятков парней и уже немолодых мужчин, окруживших стол с макетом Казанского вокзала, сделанного из бумаги, и слушали наставления немолодого татарина, который, по его словам, до того, как стать ваххабитом, работал там носильщиком. Он дал понять, что знает об этом сооружении и прилегающих к нему кварталах почти все.

Начиная от назначений служебных помещений, смены сотрудников милиции, маршрутов патрулей, задач диспетчеров, их имен, фамилий и состава семьи и заканчивая расположением камер внешнего наблюдения и расписанием поездов.

– К прибывающим поездам выходят, кроме одетых по форме сотрудников милиции, несколько оперов в штатском, – не спеша рассказывал он. – Один из них Федосеев Иван Федорович, на вид лет сорок, моего роста…

– Хорошо готовятся, – едва слышно шепнул Шамилю на ухо Антон и обвел взглядом окруживших макет местности людей. Неожиданно лицо одного парня показалось ему знакомым.

С отрешенным взглядом, почти беспрерывно переминаясь с ноги на ногу, он лишь делал вид, что слушал. И тут Антон понял, чем вызвано его чувство. Несколько дней назад Полынцев показал фотороботы насильников Ольги. Один из них сильно напоминал стоящего напротив него боевика.

«Все может быть, – подумал Антон. – Влип паренек по полной, а может, еще и бывшие сослуживцы Полынцева на хвост наступать стали, вот и дернул. А куда сейчас наркоману? Надо проверить. Если есть похожий на второго, то это уже точно они».

Он огляделся по сторонам и нашел еще одного, как две капли воды похожего на второй снимок.

Его охватило беспокойство. Он бросил взгляд на часы. Скоро перерыв. Здесь было все как в настоящем учебном заведении. Решив обязательно выяснить, хотя бы откуда эти двое приехали, Антон принялся слушать инструктора.

В перерыве все вышли из подвала наверх. Антон сразу направился к парню, который привлек его внимание первым:

– Можно тебя на минуту? – Он взял его под локоть. – Твое лицо мне знакомо. Ты откуда?

– Из Самары. – Парень окинул Антона ничего не выражающим взглядом и пожал плечами: – Что-то я тебя не припоминаю.

– Я там часто бывал, – продолжал давить Антон, стараясь нащупать точку соприкосновения: – Слушай, – он проследил за его рукой, – тебя чего так трясет? Ломает, что ли?

– С утра кумарит, – парень кивнул головой. – Есть что-нибудь? Эти козлы только после обеда дозу дают. – Он с нескрываемой ненавистью посмотрел в сторону ангара.

– Всем?

– Что всем? – не понял наркоман.

– Ну, ширево поставляют? – пояснил Антон.

– Не-а, – протянул тот и, скрестив руки на груди, поежился: – Только тем, кто просит. Кто до того, как сюда пришел, на игле не сидел, не дают.

– Слушай, – Антон толкнул его в плечо, – хочешь каждый день по два чека получать?

– Ну, – оживился парень. – А как?

– Я новенький. Скажу, что уже год сижу на этом деле. Пусть тоже дают, а я тебе.

– А тебе от этого какая выгода? – Наркоман недоверчиво уставился Антону в глаза.

– Ну как, – Антон бросил по сторонам взгляд и нагнулся к его уху: – Тут русских-то почти нет. Одни чучмеки. Вместе надо держаться.

– Это точно, – шмыгнул носом бандит. – Вон еще, кореш мой, Витек.

Он кивнул в сторону парня, лицо которого напомнило Антону второй фоторобот.

«Значит, я не ошибся, – чувствуя закипающую внутри ненависть, подумал он. – Надо дать отбой на поездку Полынцеву. И вообще, пора делать отсюда ноги и срочно информировать обо всем Родимова и Линева. Задача выполнена, а тех, кто расселен по городу, найти уже дело техники».

– Заканчиваем перекур, – послышался голос чеченца в камуфляже. – Все вниз!

Он снял запиликавшую на поясе радиостанцию.

Антон невольно замедлил шаг. Чеченец с кем-то говорил на родном языке, при этом отыскал взглядом его и Батаевых. Отключившись, он махнул им рукой:

– Вас троих к себе Абдулбек зовет. – Он указал антенной радиостанции в сторону соседнего корпуса, где недавно они упражнялись в стрельбе.

Пожав плечами, Антон с Батаевыми направились туда. Завернув за угол, они увидели Нукаева и Джамалханова, стоящих в окружении группы парней в полувоенной форме. Филиппову хватило одного взгляда, чтобы догадаться: все, кто здесь присутствует, составляют костяк всего отряда. Возможно, это командиры своеобразных боевых отрядов. С некоторыми он был заочно знаком. Так, он сразу узнал в стоящем рядом с Абдулбеком негре алжирца Бахмона Салима. Специалиста по подрывному делу уже на протяжении нескольких лет ищут не только спецслужбы России, но и многих других стран. Чуть поодаль стоял не кто иной, как Махмуд Кастаев. Наверняка этих людей узнали и Батаевы. Всем офицерам, проходящим подготовку в учебных центрах ГРУ, изо дня в день устраивают тренинг, куда входит опознание наиболее одиозных деятелей экстремистских организаций и террористов.

Антон заметил враждебность в их глазах.

– Вызывали?

– Покажите оружие, из которого стреляли, – вышел навстречу один из парней, снимая солнцезащитные очки и убирая их в нагрудный карман камуфлированной безрукавки.

– Зачем? – удивился Шамиль.

– Вопросы потом.

Теряясь в догадках, Антон вынул свой АПС и протянул парню. То же самое сделали и Батаевы. Дальше началось что-то непонятное и не совсем укладывающееся в голове. Едва они оказались безоружными, как вся толпа набросилась на них.

Резко бросив тело в сторону, Антон ушел от удара ногой ближе всех стоящего к нему мордоворота и тут же ударил ему пальцами по глазным яблокам. Охнув, тот схватился за лицо руками и упал на колени.

Сзади раздались удары и вздохи. Это принялись отбиваться Батаевы.

– Что, еще одна проверка?! – отступая на шаг назад, воскликнул Антон и, неожиданно шагнув навстречу бросившемуся на него крепышу, встретил его подбородок ступней. Вскинув руки, парень полетел на стоящих позади него людей. Это последнее, что увидел Антон. Дальше раздался звук, словно в голове лопнула рояльная струна, и все погрузилось в какую-то вязкую, тошнотворную темноту половинчатых ощущений. Он чувствовал, что упал на что-то твердое, затем ощутил какие-то сильные, но безболезненные толчки по корпусу. Потом его перевернули на живот, и руки, словно сделавшись ватными, оказались за спиной.

Когда он наконец пришел в себя, то обнаружил, что сидит на асфальте, прислонившись спиной к кирпичной стене казармы, возле которой с ними и разделались. Руки туго связаны сзади. Левый глаз был сильно заплывшим, а губы разбиты. Справа и слева от него в таком же положении находились Иса и Шамиль. Их лиц он не видел, но понял, что им тоже неплохо досталось. Неожиданный поток холодной воды заставил вздрогнуть. Стало легче. Он поднял голову выше и увидел парня с пустым ведром в руке, который с интересом наблюдал за результатом своего оздоровительного душа. Подошел Абдулбек и, отодвинув его в сторону, присел на корточки, заглядывая в глаза Антону:

– Как ты объяснишь удачный побег вчера от спецназа ФСБ?

– Я уже все рассказал, – едва шевеля разбитыми губами, пробормотал Антон.

– А вот журналистка, которая была у тебя в заложницах, сейчас по ящику совершенно другое говорила. Она с пеной у рта доказывала, что ты и твои дружки были в сговоре со спецслужбами. Твой человек при ней и ее съемочной группе по радио со спецназом договорился даже о том, где бой инсценировать. Правда, она своими куриными мозгами свистит о сговоре спецслужб с террористами и предательстве чиновников, но я-то знаю, что к нам ты никакого отношения не имеешь.

Наконец до Антона дошло, в чем причина неожиданного изменения в их положении. Треклятая пресса! Сколько раз, да чего там гадать, каждое второе несчастье, жертва, провал, сломанная судьба за время его службы происходили по вине вот таких, ищущих сенсаций, не гнушающихся ничем карьеристов. Он скрипнул зубами и постарался взять себя в руки. Надо было срочно что-то придумывать. Неожиданно он принял решение:

– Как ты думаешь, что сейчас делал, глядя на экран телевизора, директор ФСБ?

– Почему я должен об этом думать? – удивленно хмыкнул Абдулбек.

– Он над тобой и тебе подобными смеется. Запустил дезу и рассчитался за свой позор твоими руками. Так ты скоро всех своих людей перестреляешь, обвинив в сотрудничестве со спецслужбами.

– Докажи, что в твоих словах есть правда?

– Как я докажу? – удивился Антон. – Я могу только пример привести. Именно таким способом убили свои же Абу Хасима. Таким же образом фээсбэшники устроили недалеко от Ачхой-Мартана столкновение между двумя полевыми командирами, обвинив одного из них в воровстве денег.

Абдулбек о чем-то сосредоточенно размышлял. Затем выпрямился и что-то скомандовал стоящим неподалеку боевикам.

Те подошли, грубо схватили Антона и Батаевых под руки и поволокли в подвал.

В небольшой захламленной комнате с окном под самым потолком было прохладно. А по углам – приличные кучи кала.

– Ну попали, – скрипнул зубами Батаев-старший, когда за ними захлопнулась дверь. – Как ты думаешь, что теперь будет?

Антон, показав на двери, вздохнул:

– Не знаю. Может, разберутся.

– Русские хитро придумали, – принял игру Иса. – Я бы ни за что не додумался.

– Абдулбек не дурак, – произнес Шамиль. – Разберется.

В коридоре послышались шум, шаги. Двери вновь распахнулись, и на пол рухнул Джабраилов. Его лицо было почти не тронутым, только перепачкано грязью, однако затылок был окровавлен.

– Вахид, – позвал его Иса, – ты живой?

Со стоном тот открыл глаза:

– Голову ломит…

Антон толкнул в бок Шамаева:

– Встань на колени ко мне спиной.

– Зачем? – удивился тот.

– Развяжу тебе руки, а ты перевяжешь ему рану. Зубы, слава богу, у меня целы.

Спустя полчаса все четверо были развязаны. Обмотав голову Вахида майкой, предварительно порвав ее на полосы, Антон огляделся.

На окне не было решетки. Перегородка с соседним помещением была сложена в один кирпич. В углу, ближе ко входу, часть стены обвалилась, образовав проход, в который свободно мог пролезть человек. Антон подсадил Ису, и тот заглянул в соседнее помещение. Оно оказалось в несколько раз больше, и двери в него вовсе отсутствовали. Выходило, уйти из этой камеры можно было свободно, используя два варианта: через вентиляционное окно либо через соседнее помещение пройти в коридор. Двери на входе в подвал отсутствовали. На это Антон обратил внимание, когда его волокли вниз.

– Может, как стемнеет, рванем? – одними губами спросил Иса.

Антон отрицательно покачал головой и загадочно улыбнулся:

– Не стоит. Они только этого и ждут.

– Почему? – удивился Вахид и тут же спохватился: – Если мы врем, то, по логике вещей, должны отсюда драпать, если нам нечего бояться, то останемся.

– Именно, – подтвердил Антон. – Я уверен, что вокруг этой казармы человека четыре с автоматами сидят.

– Так что же тогда делать? – удивился Иса.

– Ничего. Привыкать к ароматам человеческих фекалий и попытаться отдохнуть.