Опальный олигарх Беспалов никак не может примириться с потерей власти и грезит о том, как ему дестабилизировать ситуацию. Для этого любой теракт подойдет. Так что спецподразделению военной разведки ГРУ под командой Антона Филиппова отдыхать некогда. Ведь Беспалов уже забросил в Россию группу террористов, чтобы устроить масштабный теракт – пустить под откос пассажирский поезд. Где и когда это произойдет, пока неизвестно. Филиппову надо не только вычислить время и место, но и предотвратить его. Но ему уже стало ясно – терактов будет два…

Альберт Байкалов
Финишная кривая

Глава 1

В одном из просторных, шикарно обставленных номеров отеля «The Queens Leeds» города Лидс, расположенного в центральной части северной Англии, всего в двухстах пятидесяти километрах от Лондона, ближе к вечеру собралось пять респектабельно выглядевших мужчин.

Грузный, с косматыми бровями, Молотков Эдуард Юрьевич по кличке Молот и полная его противоположность – худой, с густой рыжей шевелюрой, американец Дэниэль Нусон тонули на установленном между окон огромном кожаном диване. Остальные заняли места за круглым столом из красного дерева. Один из сидящих за ним, уже немолодой, рослый кавказец, с выбеленной сединой головой, перебирал четки. Его сосед, слегка сутуловатый, с покрытой густой черной щетиной нижней частью лица, нервно теребил ослабленный галстук, стреляя глазами в сторону чисто выбритого, уверенно выглядевшего очкарика.

Никаких яств, а тем более спиртного на столе не было. Ноутбук, трубка спутникового телефона да пара листков чистой бумаги.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: эти люди встретились здесь для обсуждения каких-то проблем. Причем, судя по всему, общение касалось довольно серьезной темы.

Окна были зашторены шоколадного цвета портьерами. Мягкий свет настенных светильников создавал атмосферу уюта и располагал к доверительной беседе.

– Ну что, Леня, – четки в руках чеченца перестали двигаться, – все в сборе. Номер проверен, говори.

Сидевший напротив ноутбука человек, которого назвали Леней, поправил очки в дорогой оправе и обвел всех взглядом.

– Мне позвонил мой человек из Парижа и подтвердил, что всех нас там уже ждали. – Он насмешливо посмотрел на чеченца: – Так что, Аслан, я был прав: твое желание совместить приятное с полезным нам бы дорого обошлось. Экскурсию на Эйфелеву башню не зря отменили.

– Интересно, – подал с дивана голос Молот, – как им удается так быстро определять места наших встреч и отслеживать перемещения?

– Если бы удавалось, – Леонид снял очки и принялся крутить их в руках, – то ты, Молот, уже протирал бы штаны на Лубянке.

– Слышь, Беспалов, – чеченец, хитро прищурившись, посмотрел на Леонида, – это ведь ты их за нос водишь, да? Скажи, правда? У тебя, я знаю, хороший специалист есть – Рог.

– Ты, Тарамчик, угадал, – Беспалов самодовольно улыбнулся. – Это я вожу их за нос, но давай наперед договоримся – не гадать. Вот скажи мне как на духу, деньги моим людям передали?

Неожиданно в дверь осторожно постучали.

– Кто там? – на английском спросил Нусон.

– Сотрудник отеля, – донеслось из коридора. – Позвольте, я войду?

– Пожалуйста! – обменявшись взглядом с Беспаловым, ответил американец.

Бояться им было здесь нечего, и ничего запрещенного с собой никто не носил.

Молодой паренек прошмыгнул через коридор и, оказавшись в зале, виновато потупив взгляд, вздохнул:

– Я убирал сегодня комнаты и оставил здесь пылесос вместе с лестницей. Номер не бронировался заранее, и я подумал, что все заберу вечером. А сейчас у нас смена, и мой начальник ругается.

– Забирай, – едва скрывая улыбку, ответил американец и вновь развернулся к столу.

Парень бесшумно прошмыгнул в спальню и стал складывать инвентарь.

– Задача Хамзе ставил, – чеченец вздохнул. – Но проверить нельзя. Не доверяю я этим игрушкам, – с этими словами он слегка толкнул лежащий на столе телефон. – Привычка с войны осталась. Только что-то сказал по телефону, тут же ракета падает.

– Смотри, Ата Алших перевел все на счета компании Молота. Тот, в свою очередь, отдал их Хамзе.

– До последнего цента, – подтвердил Молот.

– Аллахом клянусь, Хамза надежный человек. – Видимо, решив, что его на пару с Хамзой подозревают в нечистоплотности, Тарамов повысил голос: – И почему ты всегда меня за Хамзу спрашиваешь? Он такой же, как я. У него свой бизнес, своя охрана. Даже офис у Хамзы в другой стране. Однако чуть что, ты ко мне обращаешься. У него своя голова на плечах есть!

– Я не спорю с тобой, – более миролюбивым тоном заговорил Беспалов. – Но согласись, вы чеченцы и дальние родственники. Ты старше его, а я знаю ваши обычаи.

– По нашим законам, мне все чеченцы родня, – недовольно проворчал Тарамов. – Ты лучше скажи, с чего начнем?

– Не с чего, а с кого, – поправил его Беспалов. – Уезжая якобы в Париж, я поставил своим людям задачу вычислить адреса проживания перебежчиков из силовых структур России в другие страны. Кроме того, они же должны определиться с теми, через кого шел основной поток денег от Ата Алшиха, когда на твоей родине шли активные боевые действия.

– Зачем? – удивился чеченец. – Это банкиры помогали нам.

– Вот поэтому им не место в этом мире, – в голосе Беспалова появились металлические нотки. – Они не только вам оказывали помощь, но и всем сидящим здесь. Думаешь, я свои капиталы в чемоданах привез? А если ребята разговорятся? Не сегодня завтра между Англией и Россией может быть подписан договор на уровне МВД об экстрадиции, и тогда мы с тобой отправимся искать необитаемый остров. Последнее, что требуется от них, это обналичить в Москве переданные Хамзой деньги и помочь снять их со счетов моим людям в разных городах.

– С этим ясно, – подал голос Дэниэль Нусон. – Как вы планируете дестабилизировать политическую обстановку накануне выборов президента? Ведь если все будет спокойно, его заменит преемник с похожими взглядами. Это не устраивает прежде всего наше руководство. Мы и так тратим много средств на вашу страну. Россия, несмотря на распад Союза, по-прежнему съедает огромную часть бюджета США и других европейских стран. Нам практически удалось рассорить ее с соседями. В Думе несколько фракций успешно лоббируют те законопроекты, которые выгодны США и Европе. Тоже, как принято говорить в России, не за красивые глазки. Во многих регионах мы смогли поставить на ключевые посты своих людей. Народ недоволен властью на местах, но до сих пор доверие непосредственно к президенту очень большое. Нам не удалось ни саботажами указов, ни другими доступными способами вызвать кипение масс. В данной ситуации, выставляя себя друзьями России, мы не можем в открытую действовать против ее руководства. Нам необходимо иметь на руках реальные факты и примеры недееспособности правительства в отношении мирного урегулирования межнациональных конфликтов, беспомощности перед террористической угрозой, разгулом насилия, в основе которого лежал бы русский националистический шовинизм.

– Я думаю, перевернуть мнение международного сообщества в отношении внешней и внутренней политики Кремля не составит труда, – вновь заговорил Беспалов. – Перестреляем парочку диссидентов, устроив все таким образом, будто это дело рук русских спецслужб. В самой России организуем охоту на тех, кто плохо отзывается о нынешнем главе государства. Подключим подконтрольную прессу и телевидение. Активизируем беспредел на Кавказе. В крупных городах подогреем скинхедов, прочих националистов. Итогом пребывания у власти нынешнего президента и его команды, как говорится, под занавес станет всплеск обострения отношений на национальной почве.

– Компроматик бы какой на эту свору, – вздохнул Молот, мечтательно закатив глаза под потолок.

– Ты бы лучше дал толчок криминальному беспределу, – блеснул стеклами очков Беспалов. – Сейчас будет кстати нечто подобное девяностым. Замочи пару авторитетов, да так, чтобы сам в тени остался, и по принципу домино они начнут выяснять отношения между собой.

Из спальни вышел паренек в униформе, на которого поначалу никто не обратил внимания. В правой руке он держал сложенную стремянку, в левой – моющий пылесос.

– Больше нет проблем? – американец вновь перешел на английский.

– Извините, – ошарашил служащий гостиницы на довольно сносном русском. – Я изучаю языки. Меня зовут Джоллиф, – зачем-то добавил он и шмыгнул носом.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Все обомлели. Первым пришел в себя Беспалов:

– И что?

– Я работаю через день, по четным числам. Мог бы предложить услуги переводчика или гида за небольшое вознаграждение. В принципе мне нужна практика, и я могу делать это даром, – стушевался он, наверняка подумав, что возникшее напряжение и окаменевшие лица стали причиной разговора об оплате услуг, которых он еще не предоставил. – В нашем отеле поощряется знание языков, за это повышают жалованье.

– Так ты нас подслушивал?! – побагровел чеченец.

– Нет, – паренек покачал головой. – Сначала даже не обратил внимания. Никак не мог сложить этот агрегат. – Он приподнял пылесос. – Только в последний момент.

– Хорошо, я подумаю, – взял себя в руки Беспалов. – Если хочешь, подожди в машине. Серебристая «Вольво» на стоянке. Там мой водитель. Зовут Сергей. Через пару минут мы закончим, и я спущусь. Заодно довезу тебя до дома. Ты далеко живешь?

– Прилично, но не стоит. – Парень развернулся к дверям, зацепив стремянкой стену.

– Погоди! – неожиданно остановил его Беспалов. – У тебя случайно нет с собой сотового телефона? У нас у всех, как назло, сели батареи.

– Нет, – парень покачал головой.

– А снизу можно позвонить в город?

– Администратор запрещает это делать. Он говорит, вдруг в этот момент кто-то будет выходить на него, чтобы сделать заказ. Услышав гудки, клиент поменяет решение и перезвонит в другую гостиницу.

– Даже тебе не даст?

– Мне тем более. – Неожиданно парень улыбнулся: – Извините, но вы можете связаться с кем угодно из номера.

– Хорошо, иди, – махнул Беспалов. – Буквально пять минут, и я буду внизу.

Все догадались о цели вопросов, заданных Беспаловым. Леонид Абрамович попросту убедился, что у паренька нет возможности сообщить своим близким о состоявшемся разговоре. То, что он не сотрудник спецслужб, было ясно с первого взгляда. Эта категория никогда бы не подала вида, что понимает, о чем говорят, да и возраст не старше двадцати лет. «Жука» он точно не установил. В карманах почти всех собравшихся были самых последних моделей сканеры.

– В общем, так. – Беспалов вновь надел очки и встал, опершись руками на стол. – По техническим причинам буду говорить быстро и лаконично. Нынешний президент – мой личный враг, поэтому основную работу я беру на себя. Мне удалось уже сколотить неплохую команду. Ваша задача – это решение организационных вопросов: связи в России, финансирование. В общем, работа на подхвате. Теперь разбегаемся. Молот, срочно сообщи водителю, чтобы усадил паренька к себе. На шпиона он не похож, но язык имеет.

– …А это Королевский арсенал, – пояснил сидящий на заднем сиденье, рядом с охранником, Джоллиф, заметив, как ехавший впереди Молот задержал взгляд на проплывающем мимо здании.

Подсвеченное десятками специальных прожекторов, похожее на средневековый замок, оно смотрелось грациозно.

– Здесь и музей есть, – не без гордости добавил он.

– Хорошо, – кивнул Молот. – Завтра покажешь нам город подробнее. Далеко еще до дома?

– Да нет, – паренек покрутил головой. – Здесь можно проехать дворами. Вот как раз этот дом слева…

Молот толкнул в бок водителя. Едва заметно тот кивнул и свернул под выполненный в форме арки проезд под старинным зданием. Почти одновременно сидевший рядом со случайным знакомым охранник резко двинул пареньку в лицо локтем. Охнув, тот схватился за спинку сиденья водителя, пытаясь удержаться и не повалиться на пол. Но удар в основание черепа лишил его сознания.

– Сверни ему шею, – зачем-то напомнил Молот, – и давайте поищем место, где его можно спрятать.

Вскоре тело Джоллифа, с привязанным к нему обломком бетонного столбика, вывернутого водителем у дороги, раскачав за руки и за ноги, охрана Молота забросила с берега в воды речного канала на выезде из города. Местность была глухая. Дубовый лес, густой кустарник и темнота. Поэтому говорили не таясь.

– Теперь нужно срочно менять машину, так как наверняка на стоянке у отеля видеокамеры, а они зафиксировали, что он садился к нам, – вздохнул Молот.

– И уматывать из страны, – добавил водитель, отряхивая руки.

– У нас документы есть другие, – возразил охранник, – да и не найдут его теперь никогда. Здесь глубина метров восемь.

– Хватит болтать! – оборвал его Молот. – Пора в Лондон.

* * *

Проводив взглядом промелькнувшие между деревьями габаритные огни грузовика, промчавшегося по трассе, расположенной в полусотне метров от машины, Антон Филиппов развернулся на сиденье и посмотрел на Джина:

– Уверен, что сделал правильный выбор?

Глядя на сероглазого, с пепельного цвета коротко стриженными волосами подполковника, чеченец нахмурил густые, сросшиеся на переносице брови и почесал покрытый густой щетиной квадратный подбородок.

– Не волнуйся, командир. – По лицу Вахида Джабраилова пробежала улыбка. – Я давно знаю этого человека. Он не подведет. Данила не ошибся.

– Он был на похоронах отца, – как бы невзначай заметил сидевший рядом с Джином Шамиль.

Появление на проселочной дороге, идущей вдоль берега Сунжи близ Гудермеса, видавшего виды «УАЗа» с четырьмя офицерами спецназа ГРУ было связано с гибелью родственника этого капитана. Шамиль Батаев, он же Шаман, со своим братом Исой на протяжении нескольких лет служили в составе группы Филиппова. Во время последней командировки брат был убит. Офицеры-чеченцы были незаменимы при выполнении многих задач. Зная менталитет, обычай, язык своего народа и имея соответствующую внешность, они не раз, выдавая себя за боевиков, внедрялись в банды, вступали в контакт с представителями этнических преступных групп в России и других государствах. Под видом предпринимателей или проходивших лечение боевиков проникали в окружение главарей экстремистских организаций, проживающих в Турции и Англии. В общем, в период возросшей угрозы террористических акций наличие в подразделении Филиппова чеченцев было обусловлено острой необходимостью. После гибели Исы это сразу почувствовалось. Поэтому руководством было принято решение найти замену по старой и уже опробованной схеме из числа работников чеченской милиции. Только если в свое время ГРУ попросту инсценировало переход трех милиционеров на сторону боевиков, а потом и их гибель, на этот раз планы немного изменились. Теперь Джин, Шаман и Татарин должны будут проникнуть в дом одного из жителей Гудермеса, сын которого служит оперативным сотрудником в МВД республики, и сымитировать его похищение. По условию, сам милиционер ничего не знал о планируемой акции. Делалось это не только для того, чтобы все выглядело как можно правдоподобней. Даже после того, как старший лейтенант окажется в руках разведчиков-диверсантов, его не сразу «обрадуют», какова реальная цель похищения. Придется пройти проверку. Задача осложнялась тем, что он слыл хорошим стрелком, прекрасно владел приемами рукопашного боя. Большие проблемы могли создать и родственники. Отец милиционера уже однажды пристрелил на пороге своего дома ворвавшихся к нему бандитов.

Список из нескольких кандидатов был передан Филиппову майором ФСБ Линевым еще неделю назад. Чтобы лично посмотреть на предложенных смежниками людей, Антон организовал командировку на Северный Кавказ. Основная роль отводилась Джину и Шаману. Они неплохо знали двоих из четырех перечисленных чеченцев. В конечном итоге остановились на Лече Истрапилове.

За окном быстро сгущались сумерки. По тенту застучали капли мелкого дождя.

– Может, пора? – осторожно спросил сидевший за рулем смуглолицый, с живым взглядом, капитан. Среднего роста, крепкого телосложения офицер изнывал от бездействия. Подвижный и общительный, Дорофеев с трудом переносил любое длительное ожидание.

– Слушай, Василий, – Антон внимательно посмотрел на профиль Дрона, – вот мне всегда хочется тебя спросить, что бы ты делал, окажись в Средних веках на месте приговоренного к смерти?

– Требовал палача, – догадавшись, какой ответ ждет Антон, заулыбался Дрон. – И побыстрее.

– Спешка нужна при ловле блох, Вася, – назидательно проворчал с заднего сиденья Вахид. – Ведь прекрасно сам понимаешь, что еще рано. Зачем спрашиваешь?

– Ладно, – наконец сдался Антон, посмотрев на часы, потом в окно. – Зови Марата, и двигаем.

Дрон поправил головной телефон переговорного устройства, которое из всех сидящих в машине было только на нем:

– Шах, сворачивайся.

Почти сразу двери «уазика» открылись, и в салон забрался Шаяхметов. Со слегка выступающей вперед челюстью и кучерявой, черной шевелюрой, прапорщик все это время сидел в секрете, охраняя подступы к машине.

– Едем? – зачем-то спросил он.

Дрон уже завел двигатель, включил ближний свет и вырулил на трассу. Проехав по ней до поворота, откуда был виден блокпост, свернули на проселок. Подскакивая на выступающих из земли корнях, «уазик» проворно взобрался на холм и покатился вниз. С этого места утопающий в огнях город был как на ладони, несмотря на небольшую высоту возвышенности, по которой шла дорога.

– Не узнать Гудермес, – цокнул языком Шаман. – Даже карусель поставили!

– Это колесо обозрения, – поправил Дрон.

В другой ситуации озорной капитан наверняка бы добавил к реплике что-нибудь вроде «нерусский». Но уже месяц он не подшучивал над Шаманом. Тот тяжело переживал утрату отца и брата, застреленных в Грозном. В принципе вместе с ним скорбела и группа. Исы не хватало.

Город действительно быстро отстроили, практически подняв из руин. Потянулись частные дома окраины. Улицы здесь были не асфальтированы. Машину сильно трясло. Дрон свернул в переулок и, сбавив скорость, посмотрел в зеркало заднего вида на Шамана:

– Ты говори когда.

– Можешь останавливаться, – бросив вперед взгляд, хлопнул его по плечу Батаев. – Вон синий забор, это как раз и есть дом Истрапиловых.

Все, за исключением Дрона, покинули машину.

– Ну что, – Антон оглядел свое небольшое войско. – С богом!

– Вася, – окликнул Дрона Шаман. – Ты когда свет включишь, сразу из машины уходи. Они наверняка стрелять начнут. В Чечне нервы у милиции на пределе. Каждый день кого-то убивают.

– Спасибо за совет, – Дрон вздохнул. – А то я совсем глупый.

На спецназовцах вместо привычных разгрузочных жилетов были трофейные, сшитые кустарным способом. Более того, оружие у всех представляло собой старенькие «АК». У Шаха болталась кобура «АПСа», а пояса офицеров-чеченцев украшали инкрустированные серебром ножны с кинжалами. Внешним видом они ничем не отличались от боевиков.

Лече Истрапилов приезжал домой с наступлением темноты на машине ОВД. Старенький «УАЗ» развозил после окончания рабочего дня сотрудников по домам.

* * *

За высоким и узким окном, больше похожим на бойницу, моросил дождь. Стоящий рядом с ним коренастый, с большими залысинами и высоким лбом мужчина, кутаясь в домашний халат, задумчиво наблюдал, как, невзирая на непогоду, нанятый для приведения в порядок территории пожилой англичанин подстригает кусты, придавая им формы шаров. В сущности, его не интересовало, чем занят садовник. Просто это была единственная живая фигура на словно замерзшем и превратившемся в пейзаж видимом из окна кусочке двора. Выражение болотного цвета глаз было отрешенно-задумчивым и рассеянным. Он, не переставая, потирал подбородок, разделенный пополам глубокой ямочкой, иногда дотрагиваясь до широкого, мясистого носа пальцем. В кабинете, из-за жарко горевшего камина, было тепло и сухо. Толстый темно-зеленый ковер с замысловатым рисунком по краю, забитые книгами полки старинных шкафов, запах, присущий только английским домам с многовековой историей, располагали к размышлениям. Эдакий кусочек душевного рая среди нагроможденных в конце семнадцатого века серых камней на одном из холмов с живописным дубовым лесом. Большая часть этого дома пока не отапливалась. Приобретенный Беспаловым Леонидом Абрамовичем, боссом стоявшего у окна коротышки, архитектурный памятник располагался в тридцати минутах езды от Лондона. Вложив в него и прилегающий участок почти треть состояния, тот, по оценкам своего экономиста, потратит еще столько же, чтобы довести этот уголок спокойствия, создаваемый для встречи старости, до стандарта. «Деньги – ерунда, – любил говорить Беспалов, – они на то и существуют, чтобы их расходовать. Одни тратят на вещи, другие – на женщин, водку, недвижимость. Кто-то открывает свое дело. В общем, эти бумажки, какого бы цвета они ни были, всегда заканчиваются, пропиваются, проигрываются, проматываются. Некое испытание человека Богом. Кто-то сходит после этого с ума, хотя можно свихнуться и от ситуации, когда их непомерно много и сваливаются они на голову неожиданно».

Стоящий у окна мужчина думал как раз почти об этом. На деньги с того самого момента, как они появились, делалось все: революции, войны, заключался мир и вновь рушился, создавалось и ликвидировалось сверхоружие, доведшее некоторых из его создателей до сумасшествия.

Многие считают, что именно вложения кайзеровской Германии привели Россию на край пропасти в девятьсот семнадцатом году прошлого века. Да, Александр Парвус сделал очень много, чтобы ввергнуть страну в хаос, но не ему принадлежит заслуга в окончательном крахе Великой империи. Именно здесь, в стенах старинных замков, дворцов, в секретных бункерах под тихими лондонскими улочками, решалась окончательная ее судьба.

Ослабленная войной Германия, разрываясь на два фронта, была практически на краю гибели из-за Восточного фронта, где гибли тысячи русских солдат, когда в умных головах политиков Старого Света появились идеи убить двух зайцев. Что будет после победы над немцами? Экономический рост на волне патриотизма, а значит, еще один конкурент на мировом рынке. Новая сверхдержава. Именно здесь пришла лордам и сэрам идея договориться с Временным правительством без боя отдать власть в руки большевиков. Еще в пути находились так называемые «опечатанные вагоны» с разного рода нечистью вроде большевиков, меньшевиков, анархистов и эсеров, а здесь уже сделали ставку на Ленина. Зараженные разными видами болезней, количеством почти в тысячу человек, особи, рванувшие под улюлюканье и свист ненавидящих Россию бюргеров, янки и сэров, должны были проверить на собственном народе силу приобретенных в Европе и США заболеваний. Кто заразит больше, тот лучше. Чем больше умрет, тем качественней вложили деньги немцы, не подозревая, что тем самым помогают не только себе, но и хитроумным и нерасторопным англичанам. Старый Свет глубоко консервативен. Его принципы и устои незыблемы на протяжении многих веков. Британия никогда не желала видеть сильной Россию. Привычка туманного Альбиона видеть в русских постоянную скрытую экономическую и военную угрозу повлияла на решение Беспалова в выборе страны для дальнейшего проживания, когда на родине зашаталась и стала быстро уходить из-под ног почва. Прихватив с собой трех рабочих лошадок, которым также нужно было спасаться, олигарх покинул Россию.

Мужчина отошел от окна, вернулся за большой старинный письменный стол, покрытый зеленым сукном, и щелкнул мышью компьютера. Пробежав взглядом по статье, опубликованной в российской газете «Деловой мир», откинулся на спинку кресла:

– Хохол!

Почти сразу бесшумно распахнулись двустворчатые двери, и в комнату вошел Олешкевич.

Круглолицый, угловатый мужчина с неимоверно длинными руками и добрым взглядом выжидающе уставился на своего хозяина.

Некоторое время Олег Дмитриевич рассматривал помощника, пытаясь найти ответ на давно мучивший его вопрос: как человек с такими внешними данными стал незаменимым специалистом в окружении Беспалова? Простое лицо, толстые губы, большие печальные глаза, похожий издалека на лыжную шапочку бобрик черных волос, непослушно торчащих в разные стороны. Мозг гения, ловкость обезьяны и хладнокровие маньяка.

Взвалив на тройку своих лучших людей чрезвычайно опасную работу, наделив Грибанова Олега Дмитриевича всей полнотой власти, миллиардер свалил на другую сторону Ла-Манша для участия в сборище таких же, как он, толстосумов. В сущности, таким образом Беспалов создавал себе алиби, одновременно подставляя Грибанова, и от этого на душе было нехорошо. Если у него на пару с начальником службы безопасности Роговым возникнут накладки, они оставшуюся часть жизни проведут за решеткой. Рог также понимал положение вещей. Его, как и Гриба, уже давно утомило выполнять грязную работу, и от этого вдвойне было обидно видеть, с каким цинизмом распоряжается их судьбами босс. Этот факт стал основной причиной того, что Грибанову без труда удалось уговорить Рога устранить Беспалова. Уж если рисковать, то только ради себя, а не работать на дядю. Оставалось склонить на свою сторону Хохла. На нем замыкаются основные финансовые потоки, оборот акций предприятий торгово-промышленной империи Беспалова. Без Олешкевича прибрать все это хозяйство к рукам будет трудно.

Олешкевич был в свое время человеком Свиста. Перед глазами Олега Дмитриевича всплыл образ худощавого, рано поседевшего и подвижного компаньона, на пару с которым в начале девяностых он урвал себе кусок запеченного в духовке приватизации пирога в виде нескольких контрольных пакетов акций уральских заводов. Когда в стране стало нечего хапать, а свора новоиспеченных промышленников, банкиров, бизнесменов начала увеличивать свои богатства путем устранения конкурентов, подстав, рейдеров, Олег Дмитриевич удвоил свой капитал самым обычным и простым способом. Попросту убрал компаньона, прикарманив его долю и забрав в довесок Олешкевича. Причем последний до сих пор не знал, как именно поскользнулся в сауне его прежний хозяин.

Произошло все обыденно. Свист, изрядно набравшись пива и водки, взбирался на полок парилки, когда стоящий позади него Олег Дмитриевич вдруг увидел, что синий от наколок дружок, смешно взмахнув руками, полетел на спину. Левая рука бывшего работника прокуратуры сама собой легла на голову Свиста и слегка поправила направление падения. В результате гражданин Сиволгин странным образом ударился именно височной областью об угол металлического каркаса печи.

Сколько раз Олег Дмитриевич ни пытался прокрутить в памяти этот момент, так и не мог понять, кто направлял тогда его руку. Он никогда не задумывался над тем, как устранить Свиста. У него даже не было в мыслях, и на тебе!

А потом был страшный и неприятный разговор с Беспаловым. Владелец большого количества предприятий на Урале давно положил глаз на компанию Грибанова и Свиста. Как оказалось, этот ловкач имел возможность знать, что творится даже в туалетах офиса, который Грибанов уже считал только своим. В одночасье Грибанов стал исполнительным директором Беспалова, а говоря простым языком, рабом его империи.

– Что? – вытянув шею, как бы между прочим спросил Олешкевич, по-видимому, начав подозревать, что шеф уснул с открытыми глазами.

– Список приготовил?

– Я еще утром вам докладывал, – кивнул Хохол.

– Принеси.

Исчезнув, помощник тут же возник вновь, и на стол лег стандартный лист бумаги с компьютерным текстом. Всего было пять фамилий людей, напротив каждой из которых значились адрес проживания и краткая биография.

– Добавим сюда товарища Беспалова, – пробежав взглядом по строчкам, хмыкнул Олег Дмитриевич и напрягся. Наступил ответственный момент. От того, как поведет себя Хохол, зависело многое.

– Леонида Абрамовича? – упавшим голосом уточнил Хохол.

– А ты знаешь еще кого-то с такой фамилией? – Олег Дмитриевич поднял на помощника брезгливый взгляд. – Что, очко сыграло? Почему побледнел? Ах, я же совсем забыл, это ведь твой хозяин. – Он назидательно поднял указательный палец вверх: – Только знай, это он Свиста замочил, поэтому мы теперь на побегушках.

Грибанов медленно поднялся и, обойдя вокруг стола, подошел к Хохлу:

– Чего замолчал?

– Не знал. – Хохол отстранился от подошедшего шефа. – Просто неожиданно. Он вроде как ваш…

– Друг? Компаньон? Ну, смелее! – Грибанов переменился в лице. – Родственник?

– Да нет, – Хохол вконец растерялся.

Испуганно хлопая глазами и пожимая плечами, он отступил к дверям.

– Еще что-то вякнешь без разрешения, – Грибанов перешел на более спокойный тон, – лично порву на куски. Ты, в отличие от этих людей, – он, не оборачиваясь, показал пальцем в сторону стола, на котором остался список, – никому не нужен. Знать не знают никакого Костю Олешкевича по кличке Хохол. Из пыли появился, в нее и уйдешь!

Бесшумно открылись двери, и на пороге возник начальник службы безопасности Рогов Виталий Андреевич. В свое время этот человек возглавлял одно из подразделений, занимавшихся обеспечением безопасности официальных должностных лиц на уровне правительства. В империи Беспалова он был старше всех по возрасту. Помнил не только последних членов Политбюро, но и привычки этой канувшей в Лету категории правителей. Седой, коренастый, с крупным, как картофелина, носом и испещренным глубокими морщинами лицом, Рог обладал незаурядными способностями. Умел выделить из многотысячной толпы злодея, стрелял, дрался на зависть молодым охранникам.

Грибанов некоторое время смотрел на него немигающим взглядом, приходя в себя после разговора с Хохлом, потом наконец выдохнул:

– Чего надо?

– Хамзат приехал…

– Хохол! – Гриб удивленно и зло посмотрел на замешкавшегося помощника, который, не получив указаний по поводу людей, значащихся в списке, не мог выполнить главного условия – исчезнуть из апартаментов после доклада начальника службы безопасности.

– Шеф, – Рогов с опаской покосился на двери, – Горец снова может показать свой характер и уехать…

– Пригласи.

Хамзат Витригов по кличке Хамза нашел убежище в Англии, когда на родном Северном Кавказе до предела сгустились тучи над этим среднего роста грузным чеченцем. Большинство полевых командиров его уровня уже давно предстали перед верховными, всевышними и другими судьями. Мелочь, проводившая небольшие вылазки за фальшивые доллары, как правило, его уже не интересовала. Сейчас этот круглолицый чеченец отрабатывал деньги своих покровителей другими способами.

– Ну, здравствуй, Олег, – покосившись на Рога и Хохла, чеченец обменялся приветствием с Грибом, бесцеремонно прошел к стоящему вдоль одной из стен дивану и опустил свое тело в его кожаное ложе. – Как дела? Семья? Дети?

– Спасибо, Хамзат, – едва заметно склонившись в благодарном полупоклоне, Грибанов нервно потер руки. – У тебя как?

– Ты же знаешь, – чеченец изобразил на лице скорбь. – У меня никого нет.

– Извини, – Грибанов глубоко вздохнул и обернулся к шкафчику с баром. Однако от Хохла и Рога не ускользнула ирония, промелькнувшая в глазах шефа. Все трое прекрасно знали, что в Турции у Хамзы семья, а в одном из горных аулов на юге Чечни живут и здравствуют мать, отец и многочисленные родственники, которых он прячет, опасаясь кровной мести.

– Беспалов сказал, что ты пока за него. Я пришел сказать, что все условия с моей стороны выполнены в полном объеме. За дверями мой бухгалтер. У него все документы. Распорядись, чтобы его пригласили.

Появившийся через минуту наполовину лысый мужчина быстро представил Хохлу все материалы, касающиеся перечисления привезенных денег.

Ни Хамза, ни его так называемый бухгалтер не обратили внимания на то, как Грибанов едва заметно кивнул Рогу.

– Не хочешь, Хамза, осмотреть апартаменты нашего босса? – когда все было кончено, слащаво улыбнувшись, спросил Грибанов.

– Холодно, но пройду с тобой, – улыбнулся чеченец. Его настроение не было испорчено даже тем, что вскоре на счета Беспалова ляжет больше десяти миллионов долларов. Эти деньги собраны его братьями со всего мира для самого решительного боя с человеком, отдавшим приказ покорить его маленький гордый народ.

Они пошли по многочисленным комнатам и залам, поднимались и спускались по лестницам, пока не оказались в небольшом помещении, которое в перспективе должно было стать ванной. Здесь пол был застелен толстым полиэтиленом. Повсюду стояли ведра с красками и малярные кисти.

– Слушай, дорогой, – Хамзат странно посмотрел на Грибанова, – сколько мы ходим, а я еще ни разу не видел ни одного рабочего, хотя, судя по всему, вы затеяли большой ремонт.

– Хозяин давно занимается реконструкцией страны, которую мы ненавидим, а здесь, – Грибанов обвел взглядом помещение, – умрет человек, смерть которого я спишу на российские спецслужбы.

– Интересно, кто это? – Лицо Хамзата вытянулось от удивления.

– Ты, Хамзамчик. Представляешь, какой поднимется шум? ФСБ ликвидирует финансиста арабского мира незаконными способами на чужой территории! Так что ты покинешь этот мир во славу Аллаха!

– Шайтан! – Пухлая рука эмиссара по привычке потянулась за отворот пиджака. Но Грибанов прекрасно знал: с некоторых пор чеченец не носит оружие.

Двое людей Рога ворвались в комнату. Один ткнул помощнику чеченца кулаком в живот, и тот, выронив ноутбук, упал. Второй, вынув из рукава кусок автомобильного стекла, аналогичный лобовому «Лексусов», которым отдавал предпочтение чеченец, профессионально вогнал его Хамзе в горло.

– Где его охрана и сколько их? – спокойно глядя на то, как корчатся на полу, наматывая на себя полиэтилен, чеченец и его помощник, спросил Рог.

– Спят в машинах, – доложил один из крепышей. – Баллоны с газом мы уже убрали. Один экипаж, как всегда, Хамза оставил за воротами.

– Сами газа не наглотались? – испытующе глядя в глаза своим подчиненным, спросил Рог.

– Обижаешь, шеф, – фыркнул тот, что убирал Хамзата.

– Рог, – Грибанов внимательно посмотрел на своего помощника, – а ничего, что они прямо на выезде из дома Беспалова на воздух взлетят?

– Больше вероятности, что поверят, будто это дело рук русских. Не будешь же ты прямо у своего нового жилища валить друга. Да и следы взрывчатки, причем аналогичной той, что заложена в машинах, мы у кого надо на одежде оставили.

– Действуй, – выдохнул Грибанов.

* * *

Спецназовцы заняли позиции с таким расчетом, чтобы в случае остановки машины напротив ворот дома Истрапиловых оказаться позади нее.

– Шах, – вслушиваясь в доносившиеся с утонувшей в темноте улицы звуки, позвал Антон, – ты и Шаман с правой стороны. Ждете, когда откроются двери, хватаете и бросаете их на землю. Бить жестко. Не дай бог, кто-то придет в себя. Джин и я со стороны водителя. Джин, шоферюга твой.

– Понял, командир, – с присущим ему спокойствием ответил чеченец.

– Ясно, – запоздало отрапортовал Шах.

– С каждой стороны у нас по чеченцу, которые знают Лече, поэтому не должны ошибиться и взять другого.

– Шеф… – голос Шаха заставил насторожиться. Была в нем какая-то растерянность.

– Что, Марат? – Антон попытался разглядеть в темноте лицо Шаяхметова.

– А если его папаша выйдет встречать?

– Оценка «отлично». – Антон не предусмотрел этого варианта и теперь искал лихорадочно выход. Отец с автоматом в воротах – это серьезно.

– Может, тогда пусть Дрон не включает свет? – предложил Шаман. – В темноте-то он не будет без разбору мочить.

– Не пойдет. – Антон, взвесив все «за» и «против», принял решение: – Джин, работаешь без меня. Тебе легче с левой стороны. Пока водила сообразит, в чем дело, отоваришь того, кто сидит за ним.

– Это Дрон, – прошуршал наушник переговорного, – едут.

Все замерли. Действительно, в начале улицы гремел самопальным бензином двигатель «УАЗа».

– Работаем, парни. – Антон, дождавшись, когда огни машины протрясутся мимо их укрытия, перемахнул через некое подобие забора. Его примеру последовали остальные.

Задача разведчиков-диверсантов заключалась в следующем. Заблокировав «УАЗ» с двух сторон, дождаться, когда Лече Истрапилов и сопровождавший его до ворот сотрудник покинут машину, напасть, нейтрализовать милиционеров, в чем немаловажная роль отводилась Дрону. Светом стоящей напротив машины спецназовцев он должен был сбить с толку милиционеров, тем самым отыграв секунду-другую. После всего нужного разведчикам сотрудника предстояло вывезти за пределы Гудермеса.

Скрипнув тормозами, автомобиль замер. Разведчики затихли позади него. Было слышно, как милиционеры прощаются. Щелкнули дверные замки.

– Вперед! – шепнул Антон.

Три тени метнулись к машине, сам он в два прыжка оказался у ворот. На дороге раздались вскрики и глухие удары. Вспыхнул дальний свет Дрона. Антон увидел, как на земле копошатся несколько фигур. В это время со двора Истрапилова донесся лай собаки, который был заглушен выстрелом из охотничьего ружья. Пока старик пальнул вверх. Послышались шаркающие шаги к калитке. Едва она распахнулась, Антон, не мешкая, схватил за цевье двустволку и, задрав ее вверх левой рукой, локтем правой двинул чеченцу в солнечное сплетение. Хватка ослабла.

Взревела мотором «развалюха» диверсантов. Дрон едва не зацепил милицейский внедорожник. Еще секунда – и послышался автомобильный сигнал. Антон выхватил ружье и, отбросив его в сторону, бросился к начавшей движение машине.

Проблемы с Истрапиловым начались еще до выезда из города. Невесть как, несмотря на сидевших по бокам офицеров, милиционер сумел вышибить боковое стекло задних дверей ногами. Он на чем свет стоит поносил своих похитителей, обидчиков его друзей, а больше всего угрожал тому, кто поднял руку на отца. Милиционер не мог видеть, что произошло с Истрапиловым-старшим, но по выстрелу и звукам, донесшимся со двора, наверняка предполагал самое страшное.

– Будешь работать на нас, оставим твою голову на плечах, – присев спустя полчаса перед ним на корточки, спокойным голосом проговорил Джин. – Нет – уйдешь к праотцам. Кстати, твой отец живой. Просто пришлось отобрать у него оружие. Старые и слабые руки, сам понимаешь…

– Убивайте и не тратьте время на разговоры, словно женщины. – Истрапилов сидел, прислонившись к стене разрушенного дома давно брошенного селения. – Вы дети ишаков! Вам страшно даже снять маски!

– Это тебе за детей ишаков. – Шаман, не размахиваясь, двинул Истрапилову ногой в грудь.

– Кончай с этим шайтаном, – неожиданно на русском скомандовал Антон. – У нас еще есть время поквитаться с его родственниками.

– Попробуйте! – Истрапилов рассмеялся разбитыми губами. – Отец встретит вас как мужчина! Мы окажемся с ним в раю, и нам никогда не будет стыдно друг за друга…

Забросив автомат за спину, Джин схватил Истрапилова за грудь и, с силой тряхнув, приставил к горлу лезвие кинжала:

– Прощайся с жизнью, овца!

Милиционер, скривившись в брезгливой улыбке, сплюнул:

– Режь, трус…

– Все. – Филиппов снял маску и устало вытер со лба пот. – Кончай спектакль. Проверку прошел.

– Да, – протянул Джин, – а вот за детей ишаков я бы все-таки его еще попинал.

– Развяжи его. – Антон посмотрел на Дрона и, уперев руки в колени, нагнулся над ничего не понимающим старшим лейтенантом: – Спецназ ГРУ. Россия. Таким образом была проведена проверка на вашу профпригодность для дальнейшего прохождения службы в нашем подразделении.

Некоторое время Лече переваривал услышанное, переводя взгляд с одного силуэта на другой. Ему развязали руки. Он нерешительно встал. Шаман осветил его лицо, и вовремя. В тот же миг стоявший ближе всех к нему Антон только по одному взгляду угадал, что последует дальше, и, пригнувшись, отскочил в сторону. Одновременно в противоположную стену ударился кусок кирпича, который милиционер подхватил в темноте, едва его освободили.

Дрон схватил чеченца сзади:

– Ты полегче! Тебе правду говорят!

Истрапилов расслабился. Однако во взгляде по-прежнему не было ничего, кроме ненависти.

– А если я не соглашусь?

Офицеры переглянулись.

– У нас не бывает слова «если», – неожиданно заговорил Шаман. – Я, кстати, очень благодарен тебе, что ты не забыл Батаевых и приехал на похороны.

– А кто ты? – Милиционер удивленно захлопал глазами.

– Я сын этого человека. А мой брат покоится на одном из мусульманских кладбищ в Москве. Его звали Иса.

– Так ведь, – милиционер вконец растерялся, – я не только не видел Ису мертвым, но и тебя…

– Такая у нас работа. – Дрон отпустил наконец старшего лейтенанта и отряхнул его форму. – Мы все видим, нас – нет…

– Не волнуйся, брат, – Джин похлопал новоявленного разведчика по плечу, – тебя научат и не таким фокусам.

– А как же отец? – нахмурился Истрапилов.

– Когда будет можно, он все узнает…

– Хватит трепаться. – Антон посмотрел на светящиеся стрелки циферблата: – До отлета «борта» три с половиной часа…

– Ты мне теперь за брата, – усаживаясь в машину, едва слышно проговорил Шаман. – Ничего не бойся, а главное, не теряй голову.

Глава 2

После того как несколько крепких парней из команды Рога вынесли трупы Хамзы и его помощника из комнаты, Грибанов направился в помещение охраны, собираясь проследить, как идут дела, уже посредством установленных по всей территории замка видеокамер. Охранника за пультом не было. Он как раз относился к категории самых преданных людей Рога, которым уже был известен замысел заговорщиков. Сейчас все они занимались чеченцем. Устроившись на вращающемся стуле, Грибанов окинул взглядом десяток мониторов и, найдя нужный, напрягся. Под руководством Рога парни перенесли тела убитых в гараж.

Водитель Хамзы плохо воспринимал реальность. Он даже не придал значение тому, что на заднее сиденье усаживают уже труп хозяина с торчащим из горла куском стекла. Охрана спала глубоким сном. Тем же, кто должен был вести машины, ввели какой-то мощный препарат, который частично привел их в чувство. Рог был поистине гением в своем деле и хорошо подготовил своих парней.

Закрыв двери «Лексуса», Рог потрепал водителя за плечо через опущенное стекло. В помещении гаража стало светлее. Гриб догадался, что открылись ворота. Вращая вытаращенными глазами, парень кивнул так, что его подбородок ударился о грудь, и повернул ключ в замке зажигания. Через минуту обе машины медленно выехали из гаража и неуверенно покатили по уложенной брусчаткой дороге вокруг замка.

От взрыва свернувшего на дорогу кортежа Хамзы, казалось, старый замок разлетится в клочья. На первых этажах зазвенели стекла. Выскочившие из припаркованной на другой стороне улицы машины двое сотрудников Службы внешней разведки, работавшие под крышей российского посольства, переглянувшись, сначала медленным шагом, потом все быстрее двинули к горящим остовам. Наконец, когда они побежали, охранники Хамзы, с самого начала оставленные у въездных ворот и избежавшие участи своих коллег, вынули оружие и открыли по двум парням в цивильных костюмах огонь, посчитав, что подрыв – это их рук дело и теперь они хотят разобраться с выжившими.

Ничего не понимая, первый сразу растянулся на траве. Второй успел вынуть телефон, но тут же получил пулю в живот и грудь.

Несмотря на то что половина видеокамер вследствие ударной волны пришла в негодность и экраны нескольких мониторов просто светились, замысел Рога был ясен: он умело подставил сотрудников СВР России.

– А ты молодец! – повернувшись на шум открывшихся дверей и увидев подельника, не без восхищения проговорил Грибанов. – Надо же так все рассчитать! Хамзы нет, а на месте взрыва два трупа, которые принадлежат сотрудникам российских спецслужб!

Тот лишь приложил палец к губам и обвел взглядом стены дежурного помещения.

– Это еще что. – Он щелкнул тумблером генератора шумов, нажал на пульте охранника какие-то кнопки. – За долю секунды до взрыва один из этих олухов позвонил по телефону, который и был в основе дистанционного взрывателя.

– Как тебе это удалось?

– Я долгое время для них был «кротом», – ошарашил Рог. – Они считали меня своим. По моей наводке притащились и сюда. Обещал им запись разговора Хамзы с тобой. Вкратце изложил суть дела. Они клюнули. Кстати, именно в момент общения с ними в их тачке я испачкал там все российским пластитом. Представляешь, какой будет резонанс?

– Да, но в ФСБ-то знают, что это не их рук дело! – спохватился Грибанов. – Ты не боишься ответных мер такого же характера?

– Я хорошо знаю эту страну. – Рог присел на край пульта дежурного. – В таком случае они подставятся второй раз. Уже по-настоящему.

– И упекут меня в ад. – Грибанов неожиданно побледнел. – Тебе, олуху, надо было сначала со мной посоветоваться!

– Если упекут, то Беспалова, тогда, кстати, отпадет проблема с этим козлом возиться. Да и идея-то его. И намотай себе на ус, Олег: принял решение – иди до конца. Пока я жив, – Рог поднялся и одернул пиджак, – с тебя ни один волосок не упадет. У нас штат сотрудников, работающих на обеспечение безопасности, в пять раз больше, чем имеет право по протоколу привезти сюда президент. Не говорю об оснащении. Да и пусть попробуют опровергнуть тот факт, что ребята из Службы внешней разведки по молодости попросту хотели отличиться, не поставив об этом в известность руководство.

– Ересь! – неожиданно взревел Грибанов и вылетел из помещения.

Рог насмешливо посмотрел вслед шефу.

Среди группы заговорщиков начался обычный в таких случаях разлад.

Тем временем, вбежав на третий этаж, Грибанов достал из бара бутылку коньяка, быстро ее откупорил и срочно потребовал к себе Хохла.

Бледный и трясущийся как осиновый лист помощник появился в кабинете через минуту.

– Что, – разглядывая Хохла, злорадно проговорил Грибанов, – тоже очко не железное? Чего трясешься? Или тебя взрыв над писсуаром застал, а ты подумал, что это твой мочевой пузырь лопнул? – заметив, что пуговицы на гульфике зама застегнуты неправильно, съязвил он. Более того, между ними торчал уголок рубашки. – Постой, постой, а откуда у нас в этом крыле туалеты? Или по углам ссать вздумал?

– Никак нет, – по-военному четко ответил Хохол и с опаской посмотрел на двери, в которые только что вошел.

Заинтригованный поведением Хохла, Грибанов быстрым шагом прошел к массивным створкам и, толкнув их, обомлел. Путаясь в колготках от Версаче, пытаясь одновременно прикрыть набитую силиконом грудь, рядом с рабочим столом секретаря прыгала на одной ноге не кто иная, как его законная супруга. Пряди выкрашенных в белый цвет волос были мокрыми, на столе валялся письменный прибор.

– Он сам, – выдавила она, захлопав неимоверно длинными накладными ресницами. – Олег…

– Дура! – не своим голосом завыл Гриб, вынимая станцию внутренней связи. Несколько раз выронив ее на пол, он наконец нажал тревожную кнопку. Когда Рог отозвался, он приказал ему принести ноутбук и все записи за последний час из помещения, где произошло соитие.

Фильм, снятый из четырех точек, где любвеобильная супруга лезет в штаны Хохлу, закатывая глаза, слюнявит его рот, досмотреть не дали прибывшие констебли и несколько человек в гражданской одежде. Из-за своей непоседливой Зинки Грибанов даже забыл об акции, закончившейся гибелью сразу восьмерых человек, не считая представителей российских спецслужб. Мысли были заняты недосмотренной «клубничкой» с участием благоверной и Хохла. Отвечал он невпопад, чем навел сотрудников полиции на мысль, что глубоко затронут переживаниями по безвременной кончине дружка своего хозяина, и вскоре от него отстали. Жене и вовсе пришлось вызывать врача, после чего ее едва не отправили в одну из лондонских клиник. Несчастная пережила такой стресс, что теребила за руку доктора, требуя охрану в палату. Следователь, не подозревающий о реальных причинах такого поведения, всерьез высказал обеспокоенность ее здоровьем.

– Этот с сего дня – евнух, – показывая пальцем на едва держащегося на ногах от страха Хохла, дал команду Рогу Грибанов, когда полиция покинула кабинет. – А этой суке… – он на секунду задумался, по-видимому, размышляя, что отрезать своей второй половине, и неожиданно повеселел: – До отрыжки накормить возбуждающими препаратами и закрыть в клетке с Заиром.

Заир был гордостью небольшого зоопарка Беспалова. Привезенный из Африки орангутанг четвертый год страдал от одиночества вместе с павлином, двумя страусами и огромным попугаем Арой. По поводу причуды русского олигарха даже были проблемы с «обществом защиты животных», но в Англии тоже любили деньги. Да и условия содержания зверей соответствовали всем нормам.

– После всего выбросить за забор. Туда, где я ее, собственно, и подобрал, – Гриб громко икнул.

По окончании каждого предложения он надолго прикладывался к огромной квадратной бутылке виски и на глазах хмелел.

– А станет это… Заир… – Рог почесал затылок, собираясь с мыслями. – Ну, бабу-то…

Грибанов схватился со смеху за живот. Лицо посинело, а на шее вздулись огромные вены:

– Он… Ой! Он, может? или нет, но я же ска… сказал. Вы ее возбуждающими колесами напичкайте… Возможно, Заир сегодня последний день живет… Она ему все гениталии поотрывает…

– Слушай, а не рано ли ты на всю катушку делами заправлять вздумал? – осторожно спросил Рог. – Ведь из Франции еще нет никаких вестей.

– В Париже его уже встретили и, поверь, скоро отзвонятся, – брызгая слюной, заверил Гриб. – Наш олигарх если не покинул этот мир, то наверняка уже в тюрьме.

Рог понимал: у новоиспеченного шефа обыкновенный нервный срыв, состояние аффекта и сильное алкогольное опьянение, но, как мог, подыгрывал ему. Вдруг действительно все получится? С Грибом надо быть теперь вежливей. Ведь в случае благоприятного исхода дел он будет новым хозяином.

Вскоре несчастного Хохла поволокли вниз, где садовники хранили свои инструменты, а в рот Зинке накачанные до безобразия быки стали засовывать обыкновенный цитрамон.

Грибанов успокоился так же резко, как и вошел в безумие. Он попросту плюхнулся на диван и, повалившись на бок, через минуту захрапел.

– Даю руку на отсечение, завтра ничего помнить не будет, – устало поднявшись со своего места, проговорил Рог, брезгливо окинув взглядом Зинкины прелести, и направился проверять посты.

* * *

Уже при подъезде к аэродрому Лече Истрапилова не только успели переодеть в специально прихваченное для такого случая снаряжение, но и дали кличку, говоря профессиональным языком, «оперативный псевдоним», который, по своему обыкновению, отныне должен был стать его позывным. В этом, как всегда, всех превзошел Дрон, задав обыкновенный вопрос:

– Стропа, тебе одежонка не жмет? Все-таки на глазок заказывали.

– А почему Стропа? – удивился Джин.

– Фамилия у него Истрапилов, соответственно, и погоняло больше подходит от элемента парашюта, – пояснил Дрон.

– Стропа – это женский! – неожиданно возмутился Лече. Однако на это уже никто не обратил внимания. Поэтому, когда ранним утром сходили с трапа самолета, Лече безо всяких отзывался на новое имя.

Шел нудный мелкий дождь. Пожелтевшие листья, срываемые с деревьев ветром, проделав короткие гимнастические кульбиты, прилипали к мокрому асфальту.

Филиппов пошарил взглядом по бетонке. Кроме микроавтобуса «Форд», с завидным постоянством встречающего после каждого возвращения группу, машин не было. Как правило, одновременно с открытием рампы или боковой двери самолета на взлетку выруливала «Волга» генерала Родимова. Невысокого роста, остроносый подвижный генерал, не отличавшийся особыми габаритами, а даже напротив, лично встречал своих офицеров и прапорщиков, принимал доклад от командира группы. Филиппов, в свою очередь, рассказывал то, что нельзя было доверить даже самым современным средствам засекреченной аппаратуры связи.

«Не хочет пока светиться перед Истрапиловым», – сделал вывод Антон, покосившись на новенького. В камуфлированной форме, разгрузочном жилете такой же расцветки, с огромным пятнистым рюкзаком за спиной, невысокий чеченец со строгим взглядом и орлиным носом с интересом осматривал прилегающую к аэродрому местность.

– Стропа, – негромко позвал его Антон.

– Старший лейтенант Истрапилов по вашему…

– Значит, на будущее, звание, фамилию, а тем более показывать своим видом, что среди вас я главный, ты должен оставить в своей милиции. Понял?

– Так точно! – Лече вытянулся по стойке «смирно».

– Вижу, ничего ты не понял. – Антон поискал взглядом Дрона. Капитан помогал Джину и Шаману стащить ящик со спецсредствами с борта на землю. – Вот смотри. Дрон!

Дорофеев снял с головы косынку, вытер со лба пот и не спеша подошел к Антону.

– Я весь во внимании, командир. – При этом он бесцеремонно расстегивал свой бронежилет с явным намерением забросить его в микроавтобус.

– Видишь, со стороны никто не поймет, кто я такой, – назидательно проговорил Антон. – Но это за пределами учебного центра. Там как раз все наоборот.

– Что, Стропа, новобранцем себя почувствовал? – съязвил Дрон.

– Сейчас на трое суток в медроту. Сдашь анализы, кардиограмму, УЗИ, в общем, весь комплекс мероприятий, – глядя на новоиспеченного разведчика-диверсанта, заговорил Антон.

– Яйцо удалят, – как бы между прочим добавил Дрон.

У Антона отвисла челюсть. В ожидании очередного подвоха со стороны весельчака группы он сделал вид, будто следит за тем, как на рулежку выползает старенький «Ил».

– Какое яйцо? – Лицо Истрапилова вытянулось от удивления.

– Да ты не бойся. – Василий наконец справился с бронежилетом и бросил его на бетон. – У нас, кто в спецназе ГРУ служит, у всех по одному.

– Зачем?! – Глаза чеченца округлились.

– Чтобы в два раза меньше на заданиях о бабах думал. Это мешает воевать. Но ты не волнуйся, и с одним дети рождаются. Только, – Дрон сокрушенно вздохнул, – очень маленького роста, – и, вытянув руку на уровне пояса, показал какие. – Кроме этого, при прыжке с парашютом проблем меньше, да и если двинет кто ногой…

– Э-э, – Стропа отступил от Дрона на шаг и медленно покачал головой. – Я не дам резать!

– Джин с Шаманом тоже сопротивлялись, – Дрон посмотрел на едва сдерживающего смех Филиппова, – так же, командир?

– Ладно, Дрон, хватит. – Антон похлопал Стропу по плечу. – Ты этого болтуна меньше слушай. Но иногда принимай некоторые вещи во внимание. Диверсант как клоун. Должен все уметь. Шутить и врать, подобно Василию, тоже.

– Фу! – Стропа присел на корточки, поставив между ног автомат, и вытер со лба выступившие капли пота. – Я чуть не умер. Бежать хотел. Только в Москве никогда не был. Смотрю, кругом лес один. Думаю, где дома?

– Аэродром далеко от столицы. – Антон развернулся. Шаман, Шах и Джин наконец установили ящик в салон «Форда». – По местам!

Через КПП учебного центра микроавтобус проехал поздно ночью и свернул не к штабу, а к общежитию.

– Здесь тоже шефа нет? – удивленный таким оборотом дел, спросил водителя Антон.

– Знаю только, что в управлении экстремалка. Кстати, был в новом здании? – Сидевший за рулем прапорщик с интересом посмотрел на профиль Антона, но мысли подполковника были заняты уже другим.

Экстренное совещание в два часа ночи, переданный через водителя приказ не покидать пределов учебного центра наводили на мысль, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

Стропу поразили апартаменты, отстроенные в течение лета вместо старого общежития. В каждой комнате, рассчитанной на двух человек, рабочие столы, компьютер, телевизор, душевые и туалет. Небольшой шкафчик с классической литературой, настольные игры. Однако он совсем потерял дар речи, увидев нарды.

– Зря радуешься, – едва заметно улыбнулся Шаман, который поселился вместе с ним. – Этим не придется пользоваться. В лучшем случае ты после занятий доползешь до койки, чтобы ночью при неожиданно вспыхнувшем свете ответить на пару десятков глупых вопросов, а перед рассветом снова, как сайгак, попрешь на занятия.

* * *

Гриб не помнил сути сна. Однако его окончание представилось ему словно наяву. Вернее, Олег Дмитриевич посчитал реальностью, что, проносясь через мост какой-то горной реки, спасаясь от чего-то страшного, наводящего леденящий ужас, он неожиданно не справляется с управлением и летит вместе с машиной в бурлящий поток, в последний момент вывалившись из салона через распахнувшуюся дверцу. Ледяная вода обжигает тело, втягивается в нос, не давая дышать, одежда тяжелеет и тянет ко дну. В ужасе он открыл глаза. Сон продолжался. Он почти захлебнулся.

– Довольно с него, – раздался до боли знакомый голос с характерным кавказским акцентом. – Пусть отдышится.

Протирая кулаками глаза, трясясь от холода, он сел. Полумрак. Залитый водой бетонный пол. Прямо перед ним, на стуле, странный человек, сидящий, закинув ногу на ногу. Лица не видно. Свет со спины.

«Неужели я умер, а это чистилище? – первая пришедшая на ум мысль окончательно привела его в себя. – Что за бред я несу? Кто эти люди? Что они себе позволяют?»

Он попытался встать, но скованное холодом и болью тело не позволило сделать это с первой попытки, и Олег Дмитриевич вновь повалился на бок. Наконец он понял, где находится, – это подземный гараж в пристройке к замку.

– Что, шакал вонючий, развлекаешься? – Человек, сидящий на стуле, поменял местами ноги.

Грибанова обдало жаром. Сейчас он бы предпочел действительно оказаться в аду, нежели перед этим монстром. Ата Алших, высокий, седой, с прямым носом араб, наверняка приехал разобраться с ним, выяснить, каким образом накануне погиб его человек. Как он, Грибанов, не смог предусмотреть такого развития событий? Ведь именно Алших курировал сбор денег Хамзой. Именно он позаботился о том, чтобы была вывезена в Турцию семья этого бывшего живодера. Чуть правее араба стоял, скрестив на животе руки, Аслан Тарамов, вечный спутник главного финансиста арабского мира, его глаза и уши на Северном Кавказе, а по совместительству главарь местных палачей. Около двух месяцев его не было. Беспалов обмолвился, что он в Чечне, готовит подобных себе отщепенцев. Сейчас один из его людей стоял со шлангом, которым прислуга Беспалова мыла машины. Из всех присутствующих это был единственный русский. Откуда они взялись в Англии?

– Ты думал завладеть деньгами и взять на себя миссию по срыву президентской кампании? Кстати, покажите, во что он превратил свою красавицу жену.

Кто-то, стоящий сзади, схватив его за остатки волос, развернул голову вправо с такой силой, что из глаз полетели искры, и он увидел Зинку. Вся в ссадинах, с синими кровоподтеками на лице и забинтованной правой рукой, она стояла, придерживаемая с двух сторон людьми араба.

– Зиночка! – взвыл несостоявшийся заговорщик. – Я никогда не трогал тебя пальцем. Что произошло?

– Мерзавец, – прошептала она разбитыми губами. – Ты забросил меня в клетку к обезьяне. Она всю ночь била меня, пытаясь выгнать…

– Прости, милая, – трясясь от страха, выдавил, едва не плача, Олег Дмитриевич. – Я ничего не помню…

– Муса, – негромко позвал араб.

Высокий, похожий на цыгана чеченец подошел к нему ближе:

– Слушаю вас.

– Убей эту обезьяну.

Посчитав, что Алших решил расправиться с ним, Грибанов заорал нечеловеческим голосом, при этом изрядно наложив в штаны, и принялся кататься по полу, моля о пощаде.

– Какую? – на всякий случай уточнил Муса, морщась от воплей недавнего хозяина жизни.

– Который обидел эту бедный женщина, – уточнил Аслан Тарамов.

– Так их две, – растерялся Муса, вынимая пистолет.

– Который в клетка, – пояснил Тарамов.

– Значит, так, – после того как бандит ушел выполнять приказ, медленно заговорил араб. – С этого дня замок мой. И мне все равно, что он принадлежит Беспалову. Вы его люди, а значит, он за вас в ответе. Кроме всего, к обеду ты снимешь со всех счетов мои деньги и прибавишь к ним еще пятьдесят процентов.

Грибанов только тряс головой, которая, судя по требованиям араба, пока еще остается у него на плечах.

Неожиданно раздался шум, и через боковую дверь двое чеченцев втащили Рога. Лица у всех троих были разбиты. Одежда порвана и висела клочьями.

– Казбек, Рашид, – удивленно протянул араб, – я понимаю, что он в таком виде, но вы…

– Сопротивлялся, ишак.

– Это ты бедный девушка по приказу этот помощник олигарха засунул в клетка?

– Она ему изменила, и он так решил, – выпалил Рог, прекрасно зная менталитет восточных мужчин, и не ошибся.

Араб медленно развернулся в сторону Зинки:

– Это правда?

– Нет…

– В каждой комнате у нас оборудовано видеонаблюдение, – вновь заговорил Рог. – Есть запись.

– Покажи, – лаконично потребовал араб.

Спустя полчаса Ата Алших, с задумчивым видом глядя на валяющуюся у колес собственного «БМВ» Зинку, разбившую своим лобиком ветровое стекло и сейчас походившую на большую куклу, издающую странные шипящие звуки, приказал поднять Грибанова и подвести к нему. От Олега Дмитриевича дурно пахло. Почувствовав это, араб развернулся в сторону своего помощника и брезгливо поморщился:

– Лей на него воду, а я пока пойду дышать свежий воздух.

С этими словами он поднялся со стула и вышел из гаража.

– Оголи свой зад, вонючка, – приказал человек со шлангом.

Грибанов покорно спустил штаны до колен и почти сразу был прижат мощной струей к бетонной стене гаража. Все время, пока шла экзекуция, Олег Дмитриевич молил бога, чтобы приехала полиция. Ведь вчера рядом с его домом произошла такая трагедия. Почему до сих пор никого нет? Хотя неизвестно, чем обернется для него такое спасение. Чего стоит сейчас этому треклятому арабу с его сворой чеченцев убедить представителей британских спецслужб в его причастности к ликвидации Хамзы. Раз он появился так быстро после всего происшедшего, значит, наверняка Хамзу негласно сопровождали люди араба. Скорее всего, так оно и было! – осенило Грибанова. Кто отправит эмиссара с такими деньгами и небольшой охраной. Наверняка для его подстраховки использовались те мусульмане, что проживают здесь на постоянной основе.

Спустя полчаса мокрый и трясущийся Грибанов, закутанный в плед, шел рядом с Алшихом, стараясь не пропустить ни слова из того, что говорил араб.

– Едешь в Россию. – Араб окинул брезгливым взглядом семенившего рядом Грибанова. – Берешь всю свою команду. Там, ты как-то хвалился, у тебя есть надежные люди. Лично возглавляешь акцию. Деньги, так уж и быть, я оставляю тебе, но учти, должен быть отработан каждый доллар. Только на дело.

– Меня арестуют еще в аэропорту, – дрожащим голосом почти прошептал Олег Дмитриевич. – Вы же знаете…

– Тебе поменяют внешность, насколько это возможно, и документы. Тем более химичил ты на Урале, а сейчас работать будешь в столице. Станешь инвалидом. – Он вновь посмотрел на Грибанова. – Настоящим. Я позабочусь об этом.

– Да как вы смеете! – неожиданно взвыл Грибанов.

– Это лучше, чем прямо сейчас сгореть заживо или напиться серной кислоты. Уверяю, пулю я на тебя тратить не буду. Это быстро и просто. Задача одна – у тебя будет касса. Но если деньги закончатся, а в стране не наступит хаос, ты не сможешь спрятаться даже на Луне.

– Но ведь вы знаете, как ко мне относятся в этой проклятой стране!

– Нехорошо отзываться так о родине. – Араб назидательно погрозил пальцем. – Однако ты сам ответил на свой вопрос, кому, как не тебе, заняться местью? Тем более ты уже знаешь, кого ликвидировать, чтобы там началась паника. А Хамзу я тебе прощаю, так и быть. В утренних газетах уже решительно осудили политику Москвы по сведению счетов на территории другого государства, да еще такими варварскими методами.

Грибанов поднял взгляд и обомлел. Навстречу по дорожке в сопровождении свиты охранников шел не кто иной, как Беспалов. Он даже тряхнул головой. Ведь шеф сказал, что пробудет в Париже не меньше недели, каждый день которой расписан по минутам. Да и как раз сегодня у них встреча, а говоря простым языком, сходняк. Может, его вызвала полиция? И тут Грибанова осенило. Беспалов никуда не уезжал, попросту обезопасил себя, в очередной раз подставив троих своих лучших «холопов».

– Я и не знал, что у меня такие гости! – По-восточному трижды символически обняв араба и слегка коснувшись его щекой, Беспалов отстранился, снял свои золотые очки и, не оборачиваясь, передал их стоящему позади охраннику. Оглядев араба с ног до головы и оставшись довольным видом Алшиха, улыбнулся: – А тебя не берет старость. Все такой же подтянутый.

– Ладно, Леня, – араб, не в силах скрыть того, что эти слова ему приятны, похлопал Беспалова по плечу. – Ты тоже держишь форму.

– Раз ты здесь, а мой помощник в таком виде, значит, у нас возникли проблемы? – Брезгливо посмотрев на трясущегося, мокрого, с посиневшим лицом и мешками под глазами Грибанова, Беспалов вновь повернулся к арабу.

– Для решения проблем, которые создают вот такие ишаки, – араб, не оборачиваясь, показал пальцем на Грибанова, – и существуют умные люди.

– Подобные тебе? – Беспалов улыбнулся и не спеша двинул в сторону дома, увлекая араба за собой.

– Подобные нам, – уточнил Алших.

Навстречу вышел Аслан Тарамов.

– Так ты не один? – удивленно протянул Беспалов. – Я вижу у себя дома еще одного гостя!

Ни чеченец, ни Беспалов ничем не выдали того, что расстались накануне вечером. Последовал привычный обмен приветствиями, короткий расспрос о делах и жизни. В конце концов, уже в рабочем кабинете Беспалова, разговор дошел до событий, непосредственными участниками которых стали его люди. Коротко пересказав суть дела, Алших предложил немедленно готовить всю троицу к отправке в Россию.

– Полностью поддерживаю, – развел руками Беспалов, глядя на стоявших по центру кабинета помощников. – Скажу больше, даже если бы ты не предложил мне этого сам, я все равно поступил бы именно так.

– Тогда надо приступать к подготовке. – Араб многозначительно посмотрел на Грибанова: – Гриб, значит, говоришь, тебя там сразу опознают?

– Да нет, город другой, большой, людей похожих много, – засуетился еще не до конца просохший Олег Дмитриевич, помня об обещании поменять внешность коренным образом.

– Аслан, – араб уже не слушал помощника Беспалова, – займись этим вопросом. – Затем перевел взгляд на Хохла: – Ты тоже в розыске?

– Да, – с готовностью ответил тот. Наверняка, если бы он был свидетелем разговора Грибанова с Алшихом, то заверил, что никому не нужен.

– Эти двое были вынуждены уехать из страны по причине преследования их представителями силовых структур. Один Рог, – Беспалов не без гордости посмотрел на бывшего представителя службы охраны, – профессионал. Следов не оставляет.

– Тогда договоримся так, – на секунду задумавшись, заговорил араб, – эти твои гении, кроме Рога, уже через три недели должны оказаться на своей исторической родине.

– За это время мы как раз устроим шумиху с Семигалом и Толмачом, – неожиданно заговорил Рог. – Я установил, где они живут, и разработал план ликвидации.

– Одобряю. – Беспалов задумчиво потер подбородок. – Ты возглавь это дело.

– Кто такой Семигал? – насторожился араб.

– Настоящая фамилия этого человека Иванов. Зовут Анатолий Степанович, – ответил за Беспалова Рогов. – Полковник ФСБ. До середины девяностых сотрудничал с английской разведкой. Когда понял, что на его след вышли коллеги, бежал сначала в Прибалтику, потом попросил политического убежища здесь. Нагадил России много. Раскрыл агентурную сеть в ряде стран. Информировал о ходе оперативно-следственных действий в отношении резидентов иностранных государств, работающих под крышами различных ведомств в Москве.

– Кажется, я понял, о ком речь. – Ата Алших перевел взгляд на Беспалова: – Этот человек год назад выступил с заявлением, что его хотели принудить к тому, чтобы убить тебя.

– Угу, – кивнул тот.

– Толмач тоже фээсбэшник? – спросил араб.

– Нет, – Рог отрицательно покачал головой. – Старший научный сотрудник одного из закрытых НИИ. Капитан второго ранга Толмачев Семен Игнатьевич. Непосредственно руководил испытаниями на последнем этапе подготовки к запуску в серию новейших систем обнаружения подводных лодок. Доктор наук.

– Значит, оба причинили огромный вред своей стране, – задумчиво потирая подбородок, проговорил араб. – Две смерти птиц такого полета не могут быть случайностью.

– И продолжают причинять, – усмехнулся Рог. – Толмач вовсю работает на науку англичан. Семигал почти еженедельно дает сенсационные интервью о зверствах в застенках Лефортова и тому подобное.

Беспалов показал Рогу взглядом на двери:

– Иди. Доклада жду через две недели.

* * *

Генерал-лейтенант Родимов появился в учебном центре лишь в полдень, на следующий день после прилета группы Филиппова.

К этому времени по распоряжению Антона Стропе показали основные объекты полигона. Кроме того, его успели познакомить с остальными бойцами группы, не вылетавшими на этот раз в Чечню.

Невысокого роста, щуплый генерал со слегка заостренным носом, умными глазами и абсолютно седой головой, встретил разведчиков-диверсантов в кабинете Филиппова.

Задав пару вопросов на предмет личной жизни новому бойцу группы, он приказал ему выдвигаться в медчасть.

– Значит, так, – генерал обвел взглядом рассевшихся по обе стороны стола для совещаний офицеров и прапорщиков группы, – сегодня, как, наверное, вам уже известно, начальник управления проводил экстренное совещание с руководителями всех направлений. Причиной послужило резкое обострение обстановки на Северном Кавказе, активизация экстремистских группировок в республиках, находящихся по соседству с Чечней.

– Странно, – ляпнул Дрон.

– Чего тебе непонятно, капитан? – генерал выглядел уставшим и злым.

Дрон встал со своего места и принял строевую стойку, собираясь с мыслями. Опасаясь, что сейчас Василий отмочит очередную глупость, и зная, на что способен Родимов в таком состоянии, Антон решил исправить положение.

– Извините, Федор Павлович, мы же только из Чечни. – Он осуждающе посмотрел на Дрона. – Вот Василию и показалось, что там все спокойно.

– Это как раз вас и должно было насторожить. – Генерал откинулся на спинку стула и махнул рукой, давая понять, чтобы Дрон сел. – Более подробно в курс дела по этому вопросу вас введет майор Банкетов. – Он перевел взгляд на почти лысого, с бесцветными бровями, коренастого офицера, который, услышав свою фамилию, поднялся из-за стола. – На время твоего отсутствия, Филиппов, я откомандировывал его в информационный центр. А я пока доведу соображения Генерального штаба.

Два дня назад по линии СВР поступило сообщение о планируемой в Париже встрече активных противников нынешней политики президента России из числа опальных олигархов, получивших политическое убежище в Англии, бывших главарей незаконных вооруженных формирований, орудовавших на Северном Кавказе, и их покровителей из США. Соответствующие службы Франции были проинформированы и обещали отработать этот вопрос. Кроме этого, туда под видом бизнесменов вылетали сотрудники ФСБ во главе с Линевым и наши офицеры, Туманов и Меньшиков. Адрес и время контакта были известны точно, но в назначенное время туда никто не явился. Отсюда следует, кто-то целенаправленно дезинформировал сотрудников СВР.

– Для чего? – вновь не выдержал Дрон.

– Отвлечь внимание от настоящего места «сходняка», а он однозначно состоялся, – вздохнул круглолицый, с рыжими, слегка вьющимися волосами, прапорщик Лаврененко по кличке Лавр. В группе он отвечал за связь.

– Именно так, – с шумом перевел дыхание генерал.

Как это было заведено, официальная часть совещания прошла, и «направление» принялось дискутировать. Поэтому генерал уже никому не затыкал рты, зная, что сидящие здесь люди имеют уникальные способности не только умело драться, сутками сидеть в засадах, ориентироваться и выживать в любой обстановке, но и решать такие ребусы, которые под силу разве лишь математикам.

– Значит, в ближайшее время у наших «клиентов» появятся деньги, – сделал вывод Ренат Хажаев, старший лейтенант медицинской службы.

Ренат был родом из Казани. Черноволосый, подвижный татарин, с немного детским лицом, имел позывной Москит, который сам себе и назначил.

– Гадать нечего, основная проблема в наступлении последнего перед выборами года. – Словно ища поддержки, Филиппов посмотрел на генерала.

– Вот! – Родимов поднял палец вверх. – Решается вопрос, как если не ввергнуть страну в хаос, то хотя бы настроить народ против проводимых реформ. Лакомый кусок Кавказ. Разжечь там новое побоище легко, если хорошо профинансировать и устроить пару провокаций. Так что готовьтесь, впереди этап напряженной работы. Возможно, придется отменить на этот период даже отпуска.

– Как чувствовал, – Антон поморщился.

– Да, чуть не забыл, – генерал от злости даже скрипнул зубами. Он имел прекрасную память, но когда случались сбои, очень близко принимал к сердцу такие моменты, справедливо считая, что если разведчик упускает хоть какую-то мелочь, ему не место в ГРУ. – Два дня назад в пригороде Лондона был убит Хамзат Витригов по кличке Хамза. Все вы знаете, кем он был раньше, кем сейчас, но не это важно. Уцелевшим телохранителям удалось застрелить там двух человек, которые оказались реальными сотрудниками СВР. Все произошло прямо на выезде из недавно приобретенного Беспаловым поместья. Что наши люди делали в этом районе, неизвестно, однако в салоне машины, на которой эта парочка приехала туда, обнаружены следы ПВВ, аналогичного тому, которое было использовано для ликвидации Хамзы.

– Любой здравомыслящий представитель иностранных спецслужб сразу отбросит версию о русском следе, – усмехнулся Антон. – Даже в Марокко так грязно не работают. Налицо грубая и грязная подстава. Кстати, с вечера, сразу после прибытия, группа прошла через класс информации, и мы об этом знаем.

– Я в этом не сомневался, – генерал едва заметно улыбнулся. – Но дело все в том, что газеты, даже ряд наших, уверенно обвиняют в этом российские спецслужбы. Так что первый камень в наш огород уже полетел.

* * *

Вечерело. Уже зажглись фонари, свет которых из-за густого тумана выглядел размытыми матовыми пятнами.

Надавив маленькой аккуратной ножкой на педаль тормоза, белокурая синеглазая девушка со слегка полноватыми губками остановила машину у невзрачного двухэтажного особнячка на окраине Лондона.

– Здесь он назначил встречу. – Бросив взгляд на окна второго этажа, Рог поежился от мысли, что придется покидать уютный и теплый салон машины.

Он никак не мог привыкнуть к промозглой, сырой погоде туманного Альбиона. Она менялась здесь за день по нескольку раз. То солнце, то мелкий моросящий дождь или туман. Сейчас же, в преддверии зимы, и вовсе не хотелось выходить на улицу. Как ни странно, приехавшая всего два дня назад из России Леля, в миру Надежда Савина, словно родилась в этой стране. На ней была надета футболка, поверх которой лишь тонкая кожаная курточка. На тоненькой шейке, с едва заметной голубой веной, была кокетливо повязана полупрозрачная косынка.

– Бери футляр, треногу и взъерошь волосы на голове, – поторопила «представительница СМИ». – Я взяла с собой флакончик одной гадости, брызнешь и станешь походить на Эйнштейна даже после душа. И вообще, договорились же, ты должен выглядеть неряшливым. Кто поверит, что ты с утра и до вечера таскаешь полсотни килограммов съемочной аппаратуры?

– Ты меня что, за идиота держишь? – разозлился Рог, снимая куртку «аляску», под которой на старенький, но теплый вязаный свитер была надета джинсовая безрукавка со множеством карманов.

– О-о! – удивленно протянула она. – Настоящий папарацци.

– А то, – самодовольно усмехнулся Рог. – Но до твоего умения перевоплощаться мне еще далеко.

– Еще бы. – Она стянула перчатку и, заглянув в зеркало заднего вида, поправила коротко стриженные волосы.

Рог невольно покосился на ногти, украшенные перламутровым маникюром:

– Как ты этими ручонками с оружием обращаешься?

– Нежно. – Леля вышла из машины.

Несмотря на то что с такими внешними данными и незаурядным умом эта женщина могла стать кем угодно, Леля была профессиональным киллером. Причем в определенных кругах считалась мастером своего дела и была в прямом смысле нарасхват. Работать на Рогова Леля стала четыре года назад. С тех пор эта милашка даже в отсутствие заказов получала ежемесячные денежные вознаграждения. Беспалов умел разбираться в людях и шел навстречу своему начальнику службы безопасности. Но только Рог знал, что это жена его бывшего подчиненного, хладнокровного и расчетливого профессионала по кличке Снегирь.

Леля прилетела по звонку, без лишних вопросов и в строго назначенное время. Поселилась в недорогой гостинице. В этот же день они встретились в одном из пабов, где он ввел ее в курс дела. По легенде, Леля – представитель независимой российской газеты «Русская Европа», которая находится под крылом фонда Сороса. Это издательство было выбрано не случайно. С момента бегства из России бывшего майора ФСБ Семигала не покидали навязчивые страхи, что его рано или поздно ликвидируют. Он кричал об этом на всех пресс-конференциях, приводил примеры, как едва отрывался от преследователей, в общем, работал на публику в надежде, что чем больше шума, тем выше степень его безопасности. Кроме этого, сенсационные заявления давали возможность получать дополнительный заработок. Возможно, у него развилась и паранойя. По крайней мере, за эти несколько дней он трижды менял место встречи, просил проехать определенным маршрутом в определенное время, на минимальной скорости, словно желая поближе разглядеть гостей. В конце концов он позвонил в издательство «Русской Европы» и уточнил, работает ли у них такая журналистка. Предвидя это, Рог еще до прилета девушки установил рядом с домом Семигала напичканную новейшей аппаратурой машину и «повис» на всех видах связи бывшего полковника. Звонки, которые не касались его темы, проходили беспрепятственно. Но когда перебежчик набрал номер газеты, ему ответил человек Рога. Семигал расспросил не только о том, есть ли у них в штате такая журналистка, но и какие у нее глаза, цвет волос и даже в чем приедет.

Одновременно специалисты Рогова готовили все необходимые документы, включая паспорт.

Цель таких сложных, многоходовых комбинаций с привлечением профи из России заключалась в том, что в полете Леля должна была просыпать предназначенное для ликвидации перебежчика вещество на рейсе Москва – Лондон, которое дает слабое радиоактивное излучение. Тут уж не отвертишься. После мучительной смерти Семигала начнут искать журналистку, а когда выяснится, что на самом деле такой в данном издательстве нет, возьмутся и за отработку маршрута. Естественно, следы в прямом смысле слова приведут в Россию. Вкупе с ликвидацией Хамзата это взорвет Европу. А там на очереди еще и морячок.

Рог потер от удовольствия руки, мысленно прикидывая гонорары за проделанную работу, и внимательно осмотрел лицо в установленное на панели зеркало. Поправил бутафорские усы и бородку, делавшую его в совокупности с крупной родинкой на щеке и голубого цвета линзами неузнаваемым, надел очки. Довольный своей внешностью и не найдя в ней ничего, что могло бы навести бывшего контрразведчика на мысль о гриме, наконец выбрался из машины. Достав из багажника видеоаппаратуру, они направились к дому.

Семигал оказался среднего роста, довольно симпатичным мужчиной. Русые волосы, карие глаза. Даже не скажешь, что такой человек способен на подлости.

По документам Лели он лишь скользнул взглядом, демонстрируя беспечность и всем своим видом показывая, что, как профессионал, уже все проверил и полностью доверяет гостям.

– Проходите, – открыв тяжелую, массивную дверь, он посторонился, пропуская «представителей прессы» в просторную прихожую.

Было заметно, Семигал ждал гостей и готовился к встрече. Небольшая трехкомнатная квартира была тщательно прибрана. Сам он был одет в дорогой серый костюм. Воротник безупречно белой сорочки подпирал со вкусом подобранный галстук. Туфли блестели.

Рог не ожидал увидеть его в таком виде. На улице этот человек появлялся, можно сказать, в неопрятном, всегда одном и том же мятом плаще, потертой фетровой шляпе, сливаясь с основной массой людей, имеющих достаток ниже среднего. В общем, эдакая серая мышка, ничем не привлекающая к себе внимание.

Оказавшись в гостиной, Леля профессиональным взглядом окинула интерьер и вопросительно посмотрела на хозяина апартаментов:

– Я думаю, мы создадим обстановку непринужденной беседы. Вы же не будете требовать затемнить лицо?

– Конечно, нет. – Уголки его губ слегка приподнялись в снисходительной улыбке.

– Тогда снимать будем с этого места, – она указала на забитый книгами шкаф, – а осветители поставим по углам за спиной оператора.

– Извините за нескромный вопрос, – он покосился на Рога, который стал устанавливать треногу в указанном Лелей месте. – Вы же представители газеты, зачем запись на видео?

– Это попутный заказ телеканала НТК, – спокойно пояснила она. – Наша газета работает в тесном контакте с телевидением. Вы не беспокойтесь, за это мы тоже с вами рассчитаемся.

– Не в деньгах дело. – Он с опаской посмотрел на объектив видеокамеры и, вздохнув, указал рукой на круглый стол, за которым собирались начать беседу.

– Еще не все, – Леля потерла руки, словно они у нее замерзли. – Вам нужно будет закрепить на лацкане пиджака микрофон, а стол чем-то оживить. Ну, например, двумя чашечками кофе.

Говоря, Леля постоянно перемещалась по комнате, останавливаясь то в одной ее части, то в другой, делая вид, будто выбирает место для смены плана через определенный промежуток времени работы оператора с одной точки.

– Кофе? – задумчиво произнес он. – Но я отпустил домохозяйку, поэтому боюсь, что тот, который готовлю сам, вам не понравится.

– Не волнуйтесь, – «журналистка» махнула рукой, – просто покажите, где у вас кухня.

Пока Леля колдовала у плиты, Семигал не спускал с нее глаз.

– Вы с сахаром или без? – спросила она, когда кофе был готов.

– Только с сахаром, – улыбнулся он.

– А я горький, – разливая ароматный напиток по чашкам, ответила она. – Мода у журналистов такая.

На самом деле Леля просто опасалась, что в последний момент он под каким-нибудь предлогом поменяет чашки, на дне одной из которых лежала капсула с ядом.

Через пару минут, усевшись друг напротив друга, они начали работать.

– У вас в доме чистота и порядок, между тем всем известно, что вы живете один. Это заслуга домработницы?

– Частично да, – подтвердил он.

– После того как вы покинули Россию, на вашу жизнь покушались. Правительство Соединенного Королевства принимает какие-то шаги по обеспечению вашей безопасности?

– Я профессионал, – не без гордости ответил он. – Прекрасно знаю способы и методы поведения соответствующих структур России, поэтому сам справляюсь с подобными проблемами.

– Год назад вы явились к господину Беспалову и сделали заявление, что стали диссидентом из-за нежелания принимать участие в операции ФСБ по устранению этого человека. Скажите, вы получили какое-нибудь материальное вознаграждение за предупреждение этого человека об опасности?

– Я сделал это от чистого сердца, – покачал головой Семигал.

Услышав это, Рог едва не выронил видеокамеру.

«Наглец!» – усмехнулся он про себя. Уж кто, как не Рог, знал, какие деньги были выплачены негодяю за эту клевету.

Разговор затянулся на добрых два часа. Леля повторно требовала переснять отдельные моменты, Рог метался, путаясь в разбросанных по полу проводах с видеокамерой по комнате. Несколько раз пришлось готовить кофе, устраивая небольшой отдых.

Когда все было кончено и «представители СМИ» собрались уходить, Семигал неожиданно задержал Лелю в дверях:

– Простите, а вы не замужем?

– Зная из интервью, что вы ведете затворнический образ жизни, и лично убедившись в этом, вот вам моя визитка, – она протянула ему небольшую пластиковую карточку.

На прощание он поцеловал ей ручку.

– Как трогательно, – усмехнулся Рог, усевшись в машину. – А были клиенты, которые целовали пистолеты?

Леля лишь улыбнулась какой-то странной улыбкой, от которой по спине Рогова пробежали мурашки.

Всю дорогу до гостиницы, где Рог должен был пересесть в свою машину, ехали молча. Леля несколько раз пыталась заговорить, но он не поддержал ее. Голова была занята другими, куда более неприятными, мыслями, чем состоявшееся отравление никому не нужного горлопана. Рог размышлял над ситуацией, в которую его втянул Гриб. Хитрец давно склонял Рога к тому, чтобы устранить Беспалова и взять под контроль его капиталы как в России, якобы оформленные на подставных лиц, так и за рубежом. Предлагал поделить все поровну. Сдуру, как теперь считал Рог, он согласился. Гриб заметил, что начальник службы безопасности имеет зуб на Беспалова, который держал его на коротком поводке. Узнав, что шеф собирается во Францию, Рог пришел к выводу – это шанс. Удачный вариант устранения олигарха руками спецслужб казался беспроигрышным. На пару с Грибановым они по своим каналам допустили «утечку» информации о встрече, на которой, кроме Беспалова, экстрадиции которого уже несколько лет добивается Россия, будут еще по крайней мере две личности, объявленные в международный розыск. Однако, как выяснилось, Беспалов не доверял даже им, и наводка оказалась ложной. Кроме того, удалось выяснить, что за все время пребывания за границей он потратил на адвокатов, подкуп чиновников и другие грязные игры почти весь свой капитал. Все, что теперь осталось у некогда считавшегося миллиардером человека, – это недвижимость, включая недавно приобретенный замок, самолет да несколько яхт.

Рог успел предупредить Грибанова, что он выходит из игры и умывает руки. Заодно намекнул ему, что, если тот проговорится о его участии в неудавшемся заговоре, Рог будет не только настаивать на оговоре, но и заткнет пасть другими, более надежными, способами.

– Надо эту скотинку еще раз припугнуть, – пробормотал он вслух.

– Что? – Заезжая на парковку, Леля удивленно посмотрела на него.

– Так, ничего, – спохватился Рог.

Глава 3

Оставив машины в просторном заасфальтированном дворе, Филиппов в сопровождении майора Линева направился к длинному кирпичному дому, больше напоминающему казарму. В принципе предназначение этого здания, где размещался взвод кадыровцев, соответствовало его архитектурным особенностям. Офицеры группы продолжали сидеть внутри двух микроавтобусов, доверив свою безопасность нескольким караульным из числа чеченских военных. С другой стороны, даже перед этой, лояльной к нынешней власти категорией горцев они не появлялись без масок. Поэтому, прежде чем выйти из «Газели», Антон расправил свою камуфлированную шапочку с прорезями для глаз и рта.

Миновав стоявшего у выполненного в форме арки входа еще одного часового, они оказались в просторном помещении, отдаленно напоминающем караулку. Часть его была отгорожена решеткой, за которой располагалось несколько вмонтированных в пол скамеек. Так называемая «камера временно задержанных» была пуста. Вдоль стены напротив, между окон, наполовину заложенных мешками с песком, стандартные пирамиды для оружия. Посередине длинный стол, за которым двое бойцов играли в нарды. При виде Линева один из чеченцев встал и, расплывшись в радостной улыбке, вытянул вперед руки:

– Здравствуй, Данила! Какими судьбами?

– Хамкат! – коренастый, русоволосый майор при виде чеченца даже хлопнул себя по колену. Они обнялись. – Вот так встреча! – И, развернувшись к Антону, лаконично пояснил: – Пять лет назад вместе работали. Он месяц у меня проводником был.

– Ты к командиру? – лицо чеченца сделалось серьезным. – Зачем спросил? И так ясно. Даже знаю, какой вопрос.

– Он у себя?

Чеченец кивнул.

Они прошли по небольшому коридору и оказались у железных дверей. Данила несколько раз стукнул.

Кто-то ответил на чеченском: «Войди».

– Алесхан, ты же знаешь, что я по-вашему плохо понимаю, – переступая порог канцелярии, со столом и металлическим сейфом в углу, усмехнулся Данила.

– Откуда мне знать, кто стучит? – От окна отошел рослый чеченец, и они обменялись рукопожатиями. – Придумать надо стук на русском и на чеченском, тогда другой разговор.

Контрразведчик показал рукой на Антона:

– Вот тот человек, о приезде которого я тебе говорил.

– А он что, страшный такой, да? – чеченец изобразил шутливый испуг.

– Почему? – не понял Линев.

– Маска не снимает. Может, думает, лицо увижу, от разрыв сердца умру?

Все, включая Антона, рассмеялись.

– Порядок такой, извини, – Антон ответил на рукопожатие.

Все сели за стол.

– Все равно вы нам, чеченцам, не доверяете, – с грустью в голосе проговорил командир взвода кадыровцев.

– Не в этом дело, – давая понять, что не первый раз отвечает на подобный вопрос, Антон вздохнул. – Понимаешь, будешь знать меня в лицо и вдруг случайно узнаешь в том же Грозном на рынке. Крикнешь имя, а я на оперативном мероприятии. Как раз в это время представился бандиту Иваном. Так что прости, брат, но мы даже от русских в штабе группировки лица прячем.

– Правда? – чеченец недоверчиво посмотрел на Линева.

В ответ тот кивнул.

– Ладно, – чеченец откинулся на спинку стула, – будем так говорить. – Он разложил на столе карту Курчалоевского района и, разгладив ее руками, поднял на Антона взгляд: – В Эникали, это семь километров от этого села, живет семья одного из моих бойцов. Иногда я его домой отпускаю. Месяц назад, когда он возвращался, то говорил, что у них часто два молодых парня куда-то пропадают. Однако в окрестностях никаких нападений нет. Все же я проверил этих людей. Сказали, ходят на охоту. Даже ружья показали. Шкуры волков, мясо дикого кабана дома. Они его русским продают. Все равно на душе неспокойно стало. Мой взвод здесь за все села в округе отвечает. Тут они исчезают совсем. Словно чего-то испугались. С людьми поговорил. Многие часто видели, как в район развалин Джанхой-хутора, – он ткнул пальцем в карту, – мужчины ходили. Человек пять. Была с ними и одна женщина. Мы этот район прочесали и нашли лагерь подготовки боевиков, только там уже никого не было.

– Как определили? – Антон потер начавший потеть под маской лоб.

– Мишени самодельные, много гильз. Пистолетные, автоматные. Привязанные к разным предметам деревянные бруски размером с тротиловый шашка.

– А что там могут быть за предметы? – удивился Антон.

– Рельса железнодорожная из дерева.

– Хм, – Антон посмотрел на карту, потом на чеченца. – От Гуни до Джанхой-хутора чуть больше километра. Раз есть гильзы, значит, стреляли. Неужели ни ты, ни твои люди ничего не слышали?

– В том-то и вопрос, – чеченец поднял вверх руку и слегка перегнулся через стол. – С глушак оружие было. Я сразу обыск организовал в домах, где жили эти «охотники». Нашел интересный книга. – Он поднялся со своего места и, подойдя к сейфу, вынул из него небольшую брошюрку.

Обложка была затертая и грязная до такой степени, что даже невозможно было разобрать, что на ней написано, однако, открыв титульный лист, Антон цокнул от удивления языком. «Краткая физико-географическая характеристика зоны Забайкалья».

– У кого нашли? – пролистывая замусоленные страницы, спросил он.

– В доме Ахтахановых, – усаживаясь на стул, ответил командир взвода. – Сын, который пропал, зовут Казбек.

– Еще установили, кто исчез вместе с ними?

– Пока только три человека и женщина. – Он показал взглядом на контрразведчика: – Я список Даниле отдал.

Все это время молчавший Линев улыбнулся:

– Надо говорить, четыре человека, среди них одна женщина.

– Э-э, – чеченец наигранно вскинул руки вверх. – Какой разниц! Ты, как всегда, Данила, мой язык издеваешься.

Оба рассмеялись. Однако Антону было уже не до смеха. Как профессиональный диверсант, он практически мгновенно смоделировал ситуацию развития событий и оценил степень важности подобной информации.

Ему не раз приходилось ездить на Дальний Восток поездом. Если устроить подрыв железнодорожного полотна, проходящего вдоль береговой линии, всего в нескольких десятках метров от Байкала, где с одной стороны подступают почти отвесные скалы, будет большая беда. Но она удесятерится в случае разрушения путей в районе тоннелей, которых там не меньше четырех. Скорость составов на этом участке, несмотря на это, приличная, что его всегда поражало. Причем в сторону востока дорога идет под уклон.

От волнения он даже стянул с себя маску.

– Вот! Лицо показал! – еще больше повеселел чеченец.

– Алесхан, – охрипшим голосом проговорил Филиппов, не обратив внимания на реплику, – ты даже не представляешь, какую сделал работу.

Чеченец насторожился.

– Но ведь никто не пойман? – часто заморгав, ответил чеченец.

– Это уже не твои проблемы. – Линев поднялся и потянулся. – Коли дырку под орден.

– Опять шутишь? – обиженно надув губы, проговорил чеченец.

– Вряд ли. – Антон встал и вновь надел маску. – Мы проедем туда и на всякий случай осмотрим место еще раз.

* * *

В то время, когда Надежда Савина по кличке Леля, успешно справившись с заданием, открывала двери своей московской квартиры, приехав на такси из Шереметьева, пассажирским экспрессом «Eurostar» Париж – Лондон мчался ее законный супруг – Савин Павел Павлович, которого в узких кругах называли не иначе, как Снегирь.

Крепкого телосложения, с ничего не выражающим взглядом, скуластый мужчина средних лет без особого интереса смотрел в окно, а когда въехали в тоннель под Ла-Маншем, переключил свое внимание на установленный под потолком телевизор. Сменяя короткие рекламные ролики, там показывали клипы. Тонкие губы слегка дернулись, когда на экране появились родные «Та-Ту» с песней «Нас не догонят». Девушки пели на английском языке. Надежда уже отправила ему SMS-сообщение, что «слесарь поменял замок», и он знал, супруга благополучно добралась до дома. Песня была кстати, мужчина повеселел.

Сойдя в Лондоне с поезда, Савин сразу направился к таксофону на привокзальной площади. Ровно в семь он зазвонил.

Киллер снял трубку.

– Как доехал? – прохрипел телефон заспанным мужским голосом.

– Как лягушонка в коробчонке, – назвал отзыв Снегирь.

– У газетного киоска рядом с таксофоном – брюнет в оранжевой куртке. В руках крутит пачку сигарет. Не опоздай на поезд.

Не прощаясь, Рог повесил трубку. Снегирь работал с этим человеком не один год и понимал его с полуслова.

В указанном Рогом месте действительно стоял человек, описанный шефом. Снегирь не спеша подошел к нему:

– Извините, я первый раз в Англии. Приехал из России в Париж, а заодно решил осмотреть Лондон. Не подскажете, с чего начать? Вечером я хочу вернуться обратно, и гостиница мне не нужна.

– Вам лучше задержаться на пару дней. Здесь много интересного, – сказал бородач отзыв и с этими словами протянул ему пачку «Cаmel». – Неплохо владеете английским.

– Я преподаю его в школе, – пряча довольно тяжелую для обычных сигарет упаковку в карман куртки, соврал Снегирь.

– Вот, почитайте в дороге, – незнакомец вынул из кармана сложенную газету. – Особенно интересная статья на третьей странице. В купе вы будете ехать вдвоем. Остальные места выкуплены, – пояснил мужчина. – Знаете, как курить?

– Да, – кивнул Снегирь. – Уже приходилось.

Незнакомец поинтересовался, пользовался ли русский подобным оружием. Конечно, он хорошо знал эту систему, разработанную еще в советских закрытых НИИ. Сама пачка сигарет, которую ему вручил брюнет, была лишь муляжом. Открыв ее и направив сигаретными фильтрами в сторону человека, нужно было только сильно надавить на рисунок верблюда, под которым находилась кнопка управления пневматическим устройством. Под достаточно мощным давлением воздуха из нее вылетит сразу десять обработанных ядом двухсантиметровых иголок толщиною в два миллиметра. Одну треть этого устройства занимал баллон сжатого воздуха. Всего из подобной пачки можно было сделать два «залпа». Он не оставлял человеку шанса. Шок – и практически мгновенная смерть. С расстояния нескольких шагов эти иглы насквозь пробивали средней толщины книгу. Причем летальный исход был неизбежен даже при попадании одной.

– Почему вы мне помогаете? – не удержался Снегирь, задав вопрос, не касающийся дела.

– Я член ИРА.

– Но ведь еще восемь лет назад вы сложили оружие и отказались от силовых методов борьбы? – не унимался Снегирь. Последнее время его стало интересовать, что движет людьми, подобными ему, заставляя идти на преступления. Он пытался найти параллель между собой и ними.

– Одна треть нашей территории в руках англичан, поэтому борьба продолжается. – Бородач неожиданно нахмурился: – Вы задаете много вопросов. Идите к поезду.

Особо Савин не беспокоился, что кто-то может обратить внимание на их диалог. Он также знал, что Рог, продумывая детали операции, выбрал место встречи в так называемой «мертвой зоне». Пятачок, на котором устроился связной, не попадал в зону наблюдения видеокамер. Направляясь к выходу на перрон, Снегирь пытался понять, солгал ему этот человек или нет. Сам он, когда-то давно, ответил бы примерно так же. Была идея, страна, светлое будущее, в которое хотелось верить, и не особо думалось о деньгах. Сейчас все наоборот.

Войдя в купе, рассчитанное на восемь сидячих мест, он уселся в удобное кресло с высокой спинкой рядом с окном и открыл газету на странице, которую ему назвал бородач. В ней среди обычных статей при помощи компьютера и несложной оргтехники были впечатаны несколько фотографий клиента. Толмачев был уже в возрасте. Седые, зачесанные назад волосы, близко посаженные глаза, высокий лоб. Хорошо запоминающееся лицо.

Здесь же он нашел и инструкцию для себя. Перебежчик работал в компании «BAE Systems» и направлялся в Ланкастер, откуда автобусом до Барроу, где на стапелях стояла почти готовая подводная лодка нового поколения. Расстояние в двести с лишним километров поезд преодолеет за три часа. Следовательно, о гибели сотрудника компании узнают только по истечении этого времени. Если, конечно, кто-то случайно не войдет в купе. Савину предписывалось поставить на Толмачеве точку в первые тридцать минут после отправления и сойти в Лутоне, хотя билеты были до Ковентри, расположенного на сто километров дальше. Так называемый резерв времени в случае возникновения нештатных ситуаций. Однако необходимо было дождаться, когда пройдет кондуктор и проверит билеты. После всего сесть на обратный поезд, миновать Лондон и сойти в Дувре. Дальше было расписание паромов на Германию, до которой из этого городка всего девяносто минут пути. В голове вновь заиграла мелодия «Нас не догонят». Он улыбнулся, сложил газету и сунул ее в карман.

Клиент появился, когда уже объявили об отходе поезда. Запыхавшийся, с кейсом в руках, он поприветствовал Савина на плохом английском. Почти одновременно состав тронулся. Толмачев достал какие-то бумаги, положил на колени свой кейс, примостившись напротив своего убийцы, и углубился в их изучение.

Когда замелькали пригороды столицы туманного Альбиона, стеклянные двери бесшумно откатились в сторону, и, вежливо извинившись, в купе вошел контролер. Прокомпостировав билеты, он так же бесшумно исчез.

Через некоторое время поезд стал замедлять ход.

– Не желаете закурить? – хитро прищурившись, Савин протянул открытую пачку Толмачеву.

– Это вагон не для курящих, – опешив от того, что к нему обратились на русском, промямлил перебежчик, оторвавшись от своих расчетов.

– Что же ты, сука, такую страну кинул, а на машину не заработал? – зло прошипел Снегирь. – Общественный транспорт – опасная штука.

Последовавший за этим хлопок заставил передернуться Толмачева, словно от удара электрическим током. Глаза сделались еще шире, руки, сведенные судорогой, смяли лежащие на коленях листки, ноги выпрямились и мелко затряслись. Губы несчастного сжались, превратившись в одну сплошную тонкую нить.

Снегирь соскочил со своего места и встал у дверей, через которые из коридора можно было заметить, что с пассажиром не все в порядке. Однако по нему даже никто не прошел. Дождавшись, когда клиент окончательно отойдет в «мир иной», подошел к нему, разжал руки, вынул оттуда скомканные листки и сунул себе в карман. Убрав с колен кейс, усадил Толмачева таким образом, будто он, откинувшись на спинку кресла, любуется проплывающими за окном пейзажами, и с таким расчетом, чтобы тот случайно не свалился при торможении.

Выстрел он специально постарался произвести в грудь, чтобы не было видно крови. Однако даже с такого расстояния рассеиваемость была большой, в результате чего одна из игл попала в шею и на воротничке рубашки образовалось алое пятнышко. Расслабив галстук, Снегирь убрал его под пиджак.

Выбрасывая в одну из установленных на перроне урн смятые записи Толмачева, Снегирь не без сожаления подумал, что лет семнадцать назад, будучи оперативным сотрудником в чине лейтенанта КГБ, за эти документы он со своим шефом получили бы как минимум по звездочке. И радовался им наверняка намного больше, чем сейчас ста тысячам долларов, упавшим на его счет в одном из немецких банков.

Вечером следующего дня Савин уже обнимал свою ненаглядную жену Надюшку по кличке Леля, также выброшенную за борт из органов, не успев начать там работать по причине массовой реорганизации.

* * *

Немного отъехав от Гуни, Антон принял решение машины оставить, а полтора километра до развалин Джанхой-хутора, где был обнаружен лагерь подготовки боевиков, пройти пешим маршем. Он не исключал, что, узнав о повышенном интересе к этому месту не только кадыровцев, но и российских спецслужб, бандиты попытаются либо замести следы, либо устроить какой-нибудь сюрприз. Возможно, что этот район уже заминирован.

Выдвижение начали, как всегда, парами. Антон работал с Дроном, прикрывая его сзади. Слева Джин и Шаман. За ними Шах с Москитом. Справа остальные. Всего пять «двоек» медленно продвигались в видимости друг друга. Сначала был спуск. Мощные грабы и буки в сочетании с кустарником позволяли взять под контроль полосу шириною чуть больше футбольного поля. Перепрыгивая с камня на камень, миновали небольшую речушку Гумс и, почти не замочив ног, двинули в гору. Постепенно лес стал редеть, полоса контроля увеличилась вдвое, и наконец вышли на практически открытую местность.

– А вот и этот злосчастный Джанхой-хутор, – раздался в наушнике переговорного устройства голос Банкета.

Антон оглядел заросшее редким кустарником пространство, но ничего не увидел.

– Это Филин, всем – стой, осмотреться, – прижав микрофон переговорного устройства к губам, при этом не переставая крутить во все стороны головой, скомандовал Антон. – Банкет, сориентируй!

– Группа берез на одиннадцать часов.

Посмотрев в том направлении, которое указал Банкет, Антон наконец разглядел остатки каменного забора и каких-то строений.

– Шах, Джин, Лавр, – назвал он позывные старших в парах. – На месте. Банкет – головной дозор. Работаем.

Некоторое время разведчики-диверсанты наблюдали, как, перебегая от укрытия к укрытию, которыми служили где кустарник, где углубление в земле, Банкет, прикрываемый Туманом, приближается к руинам. Они уже подошли почти вплотную к ним, и Антон собирался двинуть следом, как неожиданно, словно в сказке, из ниоткуда возникли два десятка бородатых, до зубов вооруженных чеченцев. Сработали они так профессионально, что оба офицера оказались окружены. Причем обычных в таких случаях криков, воплей и беспорядочной стрельбы не было. Часть боевиков направила стволы на Банкета и Тумана, остальные наблюдали за подступами.

Антон понял: любой шорох или неосторожное движение – и спецназовцы обречены.

– Медленно положи свой оружие на землю, – прохрипел один из бандитов, в кожаной шапочке.

– Банкет, – зная, что Туман тоже слышит, быстро зашептал Антон, – огня не открывать. Если что, мы у машин, а вас отправили осмотреть местность. Делай, что скажут.

Банкет и стоящий к нему спиной Туман медленно положили на траву свои «винторезы», вынули из карманов разгрузочных жилетов пистолеты и ножи. Следом освободились от десятка гранат.

Один из боевиков подошел к офицерам и стал их обыскивать. Оба спецназовца стояли с поднятыми руками. Неожиданно бородач в кожаной шапочке подскочил к Банкету и сорвал с него переговорное устройство.

– Группа – тишина, – спохватился Антон. – Работаю один!

Тем временем бандит вынул из расположенного на спине кармана саму станцию ПУ и приложил головной телефон к своему уху.

Проводивший досмотр парень что-то сказал и со всего размаха залепил Банкету ногой в живот. Майор, охнув, согнулся.

«Прикинулся, – решил Антон. – Пресс железный. Пора дурачить уродов».

– Банка, я Метель, почему молчите? Доложите, где находитесь! – как ни в чем не бывало проговорил он в микрофон, слегка прикрыв его рукой. Расстояние было достаточным для того, чтобы расслышать голос.

Бородач отдернул наушник от головы, будто он мгновенно раскалился, затем толкнул ногой Банкета и, присев на корточки, что-то быстро заговорил. Микрофон позволял разобрать отдельные фразы:

– …скажешь. Оставим жить… голов резать будем…

Морщась от боли, Банкет нерешительно взял в руки ПУ и прижал его рукой к уху.

– Это Банка, – выдохнул он. – Вышли к объекту.

По идее, надо было некоторое время «строить из себя героев», отказываться от предложений боевиков, чтобы все выглядело правдоподобнее. Но Антон приказал паре выполнять все требования, опасаясь, что в этом случае одного из бойцов могут сразу прикончить, чтобы другой был сговорчивее.

Тут бородач стянул переговорник Тумана и пристроил у себя на голове.

– Приступить к осмотру. Доклад через каждые пять минут, – видя, как бородач расплылся в самодовольной улыбке, поставил задачу Антон.

– Где ваш отряд?! – заорал худощавый парень в зимней камуфлированной куртке.

«Ослы! – с ненавистью подумал Антон. – На одном из офицеров ПУ надето, а у него тяму нет, что этот самый „отряд“ его услышать может. Ну что же, примем бездарные условия игры».

– На выезде из Гуни, – ответил Туман. – Давайте с миром разойдемся.

– Ишь ты какой, – усмехнулся еще один недоумок. – Мы спецназ живой не оставляем!

– Банка! – вновь заговорил Антон. – Не слышу доклада! Вы что там, загораете?

Главарь поднял палец вверх, и все замолчали. Затем толкнул в плечо Банкета.

– Это Банка. Ведем разведку района, – он с шумом перевел дыхание. – Зря мы сюда поперлись. Тишина.

– Это не тебе решать, солдат! – проговорил с нотками раздражения в голосе Антон. – Почему ефрейтора Васильева не слышу?

Он специально назвал офицеров рядовыми, чтобы бандиты решили, что перед ними контрактники обычного разведывательного подразделения группировки, а не спецназ ГРУ.

– У него батарея села, – нашелся Банкет.

– Работайте.

Было видно, как полевой командир перевел дыхание, снял головной телефон и, держа его в руке, что-то сказал на чеченском.

Один из стоящих рядом с Банкетом боевиков нагнулся и «поощрил» майора, цинично похлопав его ладонью по щеке. Находившиеся во внешнем кольце бандиты, следившие за подступами к месту захвата, расслабились, повставали из своих укрытий. Кто-то закинул автомат за спину, кто-то опустил стволом вниз, но самое главное, все развернулись в сторону плененных разведчиков. Теперь можно было начать охват и сближение.

Антон поднял руку и дал сигнал двум парам обходить слева. Потом развернулся, отыскал взглядом Дрона. Так же условным сигналом приказал выдвигаться вперед.

Сейчас спецназовцы, одновременно контролируя действия бандитов, следили за своим командиром. Пользоваться ПУ нельзя. Два устройства в руках у боевиков. Можно было, конечно, перейти на другую частоту, но тогда терялся контроль над Банкетом и Туманом.

Следующим распоряжением было «готовность одна минута». Это означало, что спецназовцы за это время должны выбрать удобное для ведения эффективного огня место. Цели были распределены на любой случай жизни. Левый фланг, например, брал на себя тех, кто располагался справа относительно группы, правый – соответственно. Снайпер либо командир, как правило, должен был ранить главаря. Только у этой категории бандитов был шанс пожить после окончания боя еще немного времени. Остальные умирали сразу. Снайпер был в отпуске. Поймав на целик сначала подбородок, потом, прикинув расстояние, переведя его на нос главаря, стоящего к нему боком, Антон открытым текстом дал команду «Атака».

Пять приглушенных хлопков «винторезов» заглушил треск коротких очередей «АК», которые были у Москита и офицеров-чеченцев. Часть столпившихся вокруг пленников бандитов полетела на землю, забрызгивая кровью и мозговым веществом стоящих рядом. В свою очередь те, принимая кровь своих «братьев по оружию» за свою, растерявшись и дико вопя, заметались по редколесью.

Воспользовавшись ситуацией, Банкет и Туман, которым только собирались связать руки, подхватив автоматы убитых боевиков, бросились прочь, поливая все вокруг себя свинцом, практически в упор расстреливая уцелевших.

Бой длился меньше минуты. Сразу была уничтожена половина боевиков, вторую добили еще до того, как бандиты стали соображать.

Рассредоточившись, часть спецназовцев осталась наблюдать за подступами к месту скоротечного боя. Антон, Дрон и Джин медленно двинули вперед. Были случаи, когда раненый и доведенный до отчаяния бандит, неожиданно придя в себя, открывал огонь.

Справа раздался хлопок «винтореза». Антон посмотрел в том направлении.

– Шевелился, гад, – пояснил Дрон.

Бандиты лежали в самых разных позах. Некоторые еще хрипели, кто-то агонизировал.

Впереди раздался леденящий душу вой. Антон подошел ближе. С залитым кровью лицом, из которого торчали хрящи развороченного пулей носа, на спине лежал принятый за главаря бородач. Черная как смоль, густая поросль сделалась алой. Он держал руки у головы, боясь притронуться к ней, словно она была у него раскалена.

Бросив по сторонам настороженный взгляд, Антон вынул из кармашка рукава контейнер, достал из него шприц-тюбик с промедолом и прямо через одежду вогнал иглу в бедро чеченца. Практически сразу у бандита прошел шок. Взгляд сделался осмысленным.

– Москит, ко мне, – приказал Антон.

Спустя некоторое время к остаткам носа был примотан бинтами внушительных размеров тампон, из которого были видны лишь заплывшие глазки негодяя.

– Фамилия, имя, – Антон присел перед ним на корточки.

– У-у, шакал. Не буду говорить, – с трудом прохрипел бандит, булькая попавшей в горло кровью.

Антон, усмехнувшись, вынул нож и вогнал его в кисть руки полевого командира:

– Будешь!

– Барзаев Казбек…

– Ты командовал этим стадом?

– Нет… А-а!

Антон резко повернул лезвие на девяносто градусов.

– Да, это мой моджахед!

– Где лагерь и сколько людей еще осталось?

– База нет. Просто ходил… Все со мной был…

– Если расскажешь, почему устроил засаду, а главное, куда делись люди, которые здесь тренировались, даю слово офицера, попадешь под амнистию. Суда над тобой не будет, проверять тебя на причастность к преступлениям никто не станет, и освободишься прямо отсюда.

– Не бывает такой, – недоверчиво проговорил ставшим гнусавым после ранения голосом бандит.

– Я два раза не повторяю.

– В этот место лагерь был. Подготовка диверсант. Они сейчас Москва. Потом поедут Сибирь. Команда отправить их пришел от Аслан Тарамов. Это человек Ата Алших. Знаешь, такой араб есть?

– Так они же в Лондоне! – удивился Антон, прекрасно зная, кто и где прижился из числа главарей бандитов и другой нечисти, пытающейся ввергнуть Россию в межнациональный конфликт.

– В мой карман спутниковый телефон.

– Понятно, дальше.

– Знаю, диверсия будет рядом со Слюдянкой. Учил их Тарамов. Он был здесь месяц.

– Недоработала контрразведка, – задумчиво проговорил Антон.

– Он через Грузия пришел…

– Где жил?

– С нами ходил, – бандит говорил все тише и тише. Вопросы утомляли его контуженные пулей мозги, а боль, приглушенная лекарством, вновь стала усиливаться. – Когда все здесь кончил, уехал к свой хозяин, но тоже говорил, что Москва будет. Все.

– Понятно, – Антон вынул из разгрузки «АПС» и взвел курок.

– Ты же обещал! – опешил бандит, догадавшись, зачем сидящий на корточках офицер достал оружие.

– Я свое обещание сдержу. – Антон посмотрел на боевика холодным взглядом. – Не будут тебя ни судить, ни проверять на причастность к твоим злодеяниям и всего прочего. Что возьмешь с мертвого? Аллах теперь с тобой пусть разбирается.

* * *

Когда хозяйка квартиры, хрупкая, преклонного возраста женщина, открыла двери человеку, пришедшему по объявлению о сдаче комнаты, ее первым желанием, судя по отвисшей челюсти и испугу в глазах, было захлопнуть ее обратно.

Перед ней стоял самый настоящий урод. Невысокого роста, но широкий в плечах мужчина с казавшимся неимоверно огромным лбом из-за больших залысин, несмотря на пасмурную погоду, был в темных очках. Держа в руке шапку, мокрую от снега, он, словно давая возможность получше его рассмотреть, некоторое время молчал.

Лицо этого человека имело несколько ужасных дефектов. Редкие, рыжие и от того омерзительно выглядевшие усики едва скрывали, по-видимому, врожденное уродство, именуемое в медицине не иначе, как «заячья губа». Неестественно широкая, искривленная переносица и огромные ноздри напоминали свиной пятак.

Но одет был прилично. Дорогое пальто, пестрый шарф, который выдавал безупречно чистый воротничок белой сорочки и шелковый, бирюзового цвета галстук. Кожаные туфли с заостренными носками также стоили не одну пенсию бывшей модельерши, и она успокоилась.

– Здравствуйте, – слегка наклонив голову, поприветствовал хозяйку Гриб. – Козлевич Олег Дмитриевич.

По решению Беспалова Грибанову в новых документах поменяли только фамилию.

– Проходите, – посторонилась женщина. – Я давно вас жду.

– Погода у вас омерзительная. – Войдя в прихожую, Гриб огляделся и положил шапку на полку вешалки. – Везде пробки, знаете ли.

Дождавшись, когда потенциальный квартирант разденется, хозяйка, шаркая подошвами стареньких тапок по дорогому паркету, пошла по коридору.

– Здесь туалет, – показала она на двери, – это ванная, а здесь комната, которую я хочу сдать.

– Неужели так сейчас в России стали жить пенсионеры? – не без восхищения оглядывая интерьер, состоявший из новомодных бельевого и книжных шкафов, шикарного дивана, кресел и плазменного телевизора, прикинулся удивленным Гриб. – Я, знаете ли, в Москве не был почти тридцать лет. Диссидент, так сказать.

Он подошел к окну. Второй этаж. Внизу, как и полагается для элитного дома, ухоженный дворик.

– Старики в этой стране сейчас никому не нужны, – выслушав монолог Гриба, вздохнула женщина. – Кое-как сводят концы с концами. Эта квартира осталась после гибели моего сына. Он бизнесом занимался. Убили, сволочи…

Бабка завыла.

– Извините. – Гриб изобразил на лице скорбь. – Не знал.

– Да что уж там, – отмахнулась она, быстро взяв себя в руки. – Мне за эти хоромы платить нечем. А охочих сюда вселиться страсть как много. И помогать предлагали на условии наследования, и угрожали, и купить пытались. Квартирантов из СНГ брать боюсь. Отравят или придушат. Поэтому и написала в объявлении «иностранного подданного».

– А вдруг я захочу в Москву вернуться или заиметь свою недвижимость в родном городе? – Гриб изобразил нечто вроде улыбки своим ужасным ртом. – Сейчас везде подлецов хватает.

– Да бог с вами, – бабка хитро прищурилась. – Я по Интернету вас проверила. Добропорядочный гражданин Англии русского происхождения. Представитель гуманитарной организации. Боретесь с несправедливостью…

– А действительно, зачем вам такие хоромы? Продайте, купите поменьше, вырученных от разницы денег хватит на то, чтобы черную икру ложкой каждый день есть.

– Дочка у меня есть, – бабка опять загрустила. – Как сына убили, а его деньги и дело к рукам прибрал другой человек, стало тяжело жить. Вот она наркотиками и занялась. Распространитель. Через шесть лет освободится, куда идти? Прямо в зоне ребенок родился. Уже пять месяцев. А продать, опять же – обманут. Это уж как пить дать. И адвокатов подкупят, и нотариуса.

– А зять?

– Гражданским браком они жили. Все хотел расписаться, да я Томочку отговаривала. Нехороший человек, хитрый.

– Понятно, прописка и все такое, – вздохнул Гриб и стал расстегивать пиджак. – Меня все устраивает, и я принимаю ваши условия. Позвольте, переоденусь.

Когда бабка вышла, руки Олега Дмитриевича опустились. Весь он сник. Постояв посреди комнаты, подошел к зеркалу и снял очки. На него смотрел одноглазый монстр. Вновь в памяти всплыли те дни, когда из Грибанова делали Козлевича.

Это было в подвале дома Беспалова. После того как араб уехал, отморозки Аслана Тарамова спустили туда Грибанова и Хохла. Установили две железные кровати, но самое страшное, по центру просторного, освещенного ярким электрическим светом помещения вскоре появился обитый резиной стол с прикрученными к нему ремнями для фиксации человека. Посреди него была проделана дыра, под которую поставили ведро. Потом он смутно помнил, как метался по комнате, проявляя незаурядную прыть, поражая шестерых здоровенных, молодых чеченцев своей резвостью. Когда наконец силы иссякли, бандитам удалось привязать его к столу. Штаны до колен стянули.

Все это время прикованный за обе руки наручниками к дужке кровати Хохол во все глаза наблюдал за происходящим и выл. В отличие от Гриба, который знал, что им собираются поменять внешность, он абсолютно не понимал, в чем дело, но чувствовал – происходит нечто ужасное.

Спустя полчаса массивные двери открылись, и на пороге появился странно одетый субъект с азиатскими чертами лица. На нем были белый халат и резиновый, подобно тем, что надевают на себя перед работой мясники, фартук. В левой руке он держал металлический кейс.

От вида этого человека из Грибанова в ведро полетели фекалии и полилась моча. Он стал дико кричать, но азиат с присущим этой расе хладнокровием, неторопливо прошел к столу и установил свой багаж на столик. Откинув крышку, вынул оттуда чистый кусок материи, расстелил рядом. Вскоре на нем были выложены разного рода пинцеты, скальпели, шприцы, щипчики и даже большой резиновый молоток.

За время, пока костолом занимался инструментом, Гриб несколько раз терял от страха сознание.

Умыв руки под установленным в углу краном, азиат натянул резиновые перчатки.

– Подержите ему голову, – развернувшись к чеченцам, попросил он.

Даже видавшие виды отморозки, бледные, с выступившими на лбу бисеринками пота, долго решали, кто будет помогать «эскулапу».

Наконец со своих мест поднялись двое бугаев.

– Закатайте рукава, – посоветовал азиат, – будет много крови.

– У-у! – вновь завыл Гриб.

Зафиксировав голову еще совсем недавно мечтавшего стать боссом и считавшего себя всесильным человека за подбородок, виски и темя, помощники отвернулись.

Сначала азиат поставил один укол в верхнюю губу и два прямо в ноздри. После чего разрешил на время отпустить голову. Вскоре Олег Дмитриевич почувствовал, как носогубная складка стала словно деревянной.

«Обезболивающий, – с некоторым облегчением догадался он. – Что же это чудище собирается делать?»

– Приступаем, – обращаясь к ассистентам, сказал азиат, и вновь крепкие руки легли на те же места.

Взяв скальпель, он вставил в рот Гриба, под верхнюю губу, какую-то пластинку и с хрустом, до носовой перегородки, распорол ее. Несмотря на инъекцию, было больно. В голове Гриба все помутнело, а яркий свет электроламп померк. После этого он лишь чувствовал, как ковыряются в его теле пальцы изверга. Через десять минут к этому месту уже был примотан тампон. Затем на переносицу ему зачем-то положили салфетку. Что произойдет дальше, он понял, когда увидел занесенную над ним резиновую киянку и лишь успел зажмуриться. Дикая боль, вспышка миллионов солнц – и ничего…

В себя он приходил долго и мучительно. Никак не открывался левый глаз. Попытался его протереть, однако обнаружил, что руки, грудь и ноги зафиксированы веревками. Страшно ломило нос. Дикая боль стала быстро заполнять затылок, а к горлу подступила тошнота. На кровати рядом кто-то стонал. Он не сразу понял, что это Хохол. С трудом повернув голову набок, увидел лежащего на соседней койке забинтованного человека, скорее напоминающего мумию, и вдруг все вспомнил.

– А-а! – От вскрика его словно долбанула в лицо молния, а из глаза, который удалось открыть, брызнули слезы.

Хлопнули двери. Сквозь туман он увидел склонившегося над ним азиата и Беспалова.

– М-м! – Гриб попытался дать понять, чтобы его отвязали.

– Долго они будут восстанавливаться? – донесся, словно откуда-то издалека, голос Беспалова.

– Антибиотики колю, витамины, – тот пожал плечами. – Недели две.

– Они и так трое суток как куклы! – Беспалов повысил голос.

Услышав это, Гриб опешил.

– Здесь же не клиника пластической хирургии, – спокойно парировал азиат. – А я не хирург.

– Какая разница между патологоанатомом и хирургом? – удивленно воскликнул Беспалов. – И вы, и они людей режете.

Именно в этот момент Гриб вспомнил убитого им партнера по бизнесу и страшно ему позавидовал.

– Единственная немного схожая процедура, которую я выполнял ему, – азиат кивнул на Гриба, словно перед ним лежала вещь, – это удаление глазного яблока.

По мере того как смысл сказанного доходил сквозь боль до сознания Олега Дмитриевича, свет в единственном оке стал снова меркнуть.

– Понятно, что со вторым? – Беспалов кивнул на кровать Хохла.

– Удалили особые приметы, – изувер кашлянул в кулак. – Как мог, подтянул щеки. Вставит цветные линзы и совсем себя не узнает. Если выживет… Но ему досталось меньше, чем первому клиенту.

– Слушай, мне главное, чтобы ты его дураком не сделал. Самое ценное у этого человека – мозги. На остальное мне наплевать…

Осторожный стук в дверь отвлек Гриба от размышлений и ужасных воспоминаний.

– Да!

Вошла хозяйка.

– Вы же хотели переодеться? – увидев новоиспеченного квартиранта, удивилась она.

– Передумал, – Гриб отошел от зеркала. – Хочу съездить в одно место.

– А я кофе сварила…

Он соврал, чтобы как-то оправдаться перед хозяйкой. На самом деле все дела начинались только завтра. Придется просто прогуляться, а он так стеснялся своей внешности, что настроение упало в разы.

* * *

Антон в первый раз оказался внутри разрекламированной и вызвавшей у всего мира шок новой резиденции ГРУ, построенной недалеко от «Аквариума». Электронный ключ, размерами с банковскую пластиковую карту, который он получил у дежурного офицера, позволял ему посетить только несколько мест. Расположенный на втором этаже кабинет Родимова, крыло здания для занятий спортом, кафе внутреннего двора, столовая да тир. Но и этого было достаточно, чтобы поразить воображение Антона. Чего стоит только одно фойе, отделанное голубой, похожей на мрамор плиткой и символикой ГРУ на стене прямо напротив входа.

Как и в старом здании, на двери шефа отсутствовала табличка.

– Ну, как тебе наша новая хижина? – Генерал только вернулся с теннисного корта и был еще в майке и спортивных трусах.

– Впечатляет, – окинув просторный и светлый кабинет, пожевал губами Филиппов.

Впрочем, сама обстановка осталась традиционной. Разве что изменилось качество. Так же стоял стол для совещаний. За креслом Родимова, на стене, та же символика, а справа доска для маркеров.

– Ты сюда пройди, посмотри, – генерал толкнул едва заметную дверь.

За ней оказалась комната, чем-то напоминающая гостиничный номер как минимум трехзвездочного отеля, с той лишь разницей, что кровать здесь была рассчитана на одного человека.

– Хм, – Антон снял фуражку и развернулся к генералу. – Жена выгонит, есть куда идти.

– Там душевая и туалет, – как бы между прочим кивком головы генерал указал на следующую дверь. – Конечно, такое не во всех кабинетах. Но мне положено. Ты посмотри телевизор, если хочешь, а я быстренько ополоснусь, переоденусь, и поговорим.

Антон опустился в удобное кресло, еще раз окинул взглядом комнату отдыха, на экстренный случай, и заснул. Однако едва двери открылись, он встал со своего места.

Родимов уже был в повседневной форме одежды. Они вернулись в кабинет. Сев за стол и усадив перед собой Антона, генерал достал пластиковую папку черного цвета и, нахмурившись, посмотрел на своего подчиненного:

– Установленных тобой людей, занимавшихся в лагере по подготовке террористов, не зафиксировала ни одна камера видеонаблюдения. Для проверки записей с вокзалов на всем пути следования от Грозного до Москвы были разосланы по линии ФСБ и МВД ориентировки, сделанные на основе изъятых у родственников фотографий. Не исключено, что они могли сойти с поезда раньше и добираться до столицы тем же автостопом. Опрошены наряды транспортной милиции. То же самое в аэропорту.

– Из Чечни можно проехать как угодно и в любом месте на обычной легковой машине. Меняя в каждой республике и области номера вместе с документами, легко добраться до Москвы. Возможно, удалось таким образом проскочить посты ГАИ.

– Ничего по этому поводу пока сказать не могу, – генерал закрыл папку. – Знаю точно, здесь их встретят. Только кто?

– Тот, кто ими занимался в Чечне.

– Аслан Тарамов? – Генерал задумчиво почесал пальцем бровь. – Я думаю, не рискнет. Он знает, что его очень хотят видеть все наши силовики. Если бы Англия не ершилась, он давно бы сидел за решеткой. А срок ему светит пожизненный.

– Мне кажется, что встреча Беспалова, Ата Алшиха, Молота и представителя фонда Сороса, на которой, по информации агентурной разведки, должен был присутствовать и Тарамов, напрямую связана с диверсионной группой. По крайней мере, это был один из вопросов, который там обсуждался.

– Все-таки считаешь, что она состоялась, но не в Париже? – Генерал испытующе посмотрел в глаза Антона. – Я, признаться, перестал в это верить. Возможно, тот же Беспалов просто решил проверить, как отреагируют наши силовики на подобное известие.

– Для чего? – Антон удивленно вскинул брови.

– Видимо, решил действительно куда-то слетать. Надоел Лондон, – выдвинул предположение Родимов. – Кстати, пока ты был в командировке, завалили и отравили, сделав безнадежно больным, двух наших перебежчиков.

– Семигал и Толмачев, – кивнул Антон. – В «Новостях» слышал. Опять все сваливают на нас.

– Не только. – Генерал откинулся на спинку кресла и с шумом перевел дыхание. – Все улики подтверждают это. Точно установлено, что Семигал отравлен «полонием 210». Симптомы появились после приезда выдававших себя за журналистов из России мужчины и женщины. Следы этого вещества были обнаружены в самолете, на котором эта парочка вылетела из Москвы. В случае с Толмачевым та же история. Прессе продемонстрировали макет российского пневматического многоствольного пистолета «Шквал», замаскированного под пачку из-под сигарет, предположительно из которого он был убит. Шум невообразимый, но, как ни странно, большинство серьезных изданий в штыки восприняли версию о «русском следе». Однако мелочовка трубит, что это только начало разборок Москвы со своими «диссидентами».

– Значит, на сборище беспаловского бомонда это был второй из обсуждаемых вопросов, – сделал вывод Антон.

– Ты прав, – генерал задумчиво покачал головой, – все-таки они общались. Присутствие на нем Тарамова вполне реально. Он исчез из Чечни за две недели до полученной дезинформации.

– Что теперь? – Антон вопросительно уставился на шефа.

– Линев занимается информированием отделов, отвечающих за Транссиб. Будем пытаться выявить эту группу на пути к Слюдянке. Транспортная милиция уже вовсю шерстит после каждой крупной станции всех пассажиров. Поезда, следующие на восток, сопровождают сотрудники ФСБ. На длительных остановках, когда народ выходит из вагонов, чтобы продышаться и что-то подкупить, прогуливаются вдоль составов. Фотографии показаны проводникам, официантам вагонов-ресторанов.

– Вспугнем, – категорично ответил Антон. – Наверняка.

– Почему ты так думаешь? – Родимов насторожился.

– Некоторое время в России было затишье в отношении кавказцев, и вдруг у всех повально начнут проверять документы.

– Не скажи, – генерал успокоился. – На этот счет чекисты разработали соответствующие инструкции. Милиция и все остальные только выявляют, на каком месте едет похожий на террориста человек, и ставят в известность оперативников из ФСБ. Те соответственно уже разыгрывают свой «спектакль». Я понимаю, тебя беспокоит, что у террористов имеется запасной вариант на случай провала кого-то из группы. Они могут либо не доехать до Слюдянки и устроить теракт в Сибири, либо, наоборот, проскочить дальше и напакостить в той же Читинской области или Владивостоке. В этом направлении уже плотно работает штаб «Анаконды». Ты хоть не забыл, что входишь в его состав?

– Не люблю интеллектуальный труд, – полушутя ответил Антон. – Как там наш новый боец? Не интересовались?

– Надо отдать должное Линеву и твоим чеченцам, – генерал с благодарностью посмотрел на Антона, – по всем показателям из Истрапилова получится хороший специалист. Ты сейчас куда?

– Дома надо появиться. – Антон виновато опустил взгляд. В такие моменты подобное желание ставило его в неудобное положение перед Родимовым.

– Ну что же, валяй. – Генерал встал со своего места и вышел из-за стола. – Ты, кстати, сюда с какой стороны ехал?

– От метро «Полежаевская», – не понимая, к чему тот клонит, ответил Антон.

– Девятиэтажный дом с синим козырьком…

– Знаю, – догадавшись, о чем речь, кивнул Антон. – Его из внешнего коридора видно. На первом этаже какой-то салон… Выше супермаркеты или что-то в этом роде.

– В общем, на будущее, твоя категория офицеров, в гражданке, – заостряя на этом внимание, генерал поднял палец вверх, – в случае вызова по нечетным дням, прибывает туда. Второй лифт. Входишь один и нажимаешь одновременно три цифры 1, 5, 9, причем дважды. Кабина пойдет вниз, на уровень нашего второго яруса. Владельцы магазинов и офисов о такой особенности не знают. После остановки выйдешь в подземный переход, о существовании которого информирован очень узкий круг лиц. Там же получишь свой ключ и двигаешь по нему до лифта, которым поднимешься сюда. Номер его четвертый.

– А по четным?

– Спускаешься на станцию метро «Беговая». Техническое помещение в переходе. На дверях запрещающий знак. Проходишь через комнату, где человек в спецодежде за пультом. Это оператор контроля энергосистем, наш сотрудник. Он реально следит за работой электрооборудования участка метрополитена. За металлическим шкафом дверь. Справа прорезь. Вставляешь обыкновенную карту Сбербанка, по которой получаешь деньги, набираешь свой код и оказываешься в таком же переходе. Получаешь у дежурного электронный ключ и двигаешь к лифту.

– Все так попадают сюда? – удивился Антон, прошедший на этот раз, как и в старое здание, через КПП.

– Здесь несколько десятков вариантов, – уклончиво ответил генерал. – На крыше еще есть две вертолетные площадки, – он усмехнулся, – купишь свой, можешь пользоваться. Дам тебе позывной «Карлсон».

Глава 4

На следующий день Гриб вышел из автобуса под номером шестнадцать на Пречистенской набережной и, подняв воротник пальто, не спеша двинул вдоль Москвы-реки в сторону едва различимых за пеленой тумана и моросящего дождя башен Кремля. Шел он неторопливой, можно сказать, осторожной походкой. Несмотря на непогоду, навстречу то и дело попадались группы людей, а он еще не привык ориентироваться с одним глазом. Миновал храм, мысленно осенив себя крестом, подошел к гранитному ограждению и посмотрел на казавшуюся черной воду.

«Каких-то двадцать лет назад в это время можно было смело кататься на коньках, – с тоской подумал он. – Что творится с природой?»

Куранты пробили полдень. Гриб посмотрел на свои часы – средненький «Ориент» и поморщился. До встречи с Дирижером оставалось еще пятнадцать минут. На общественном транспорте трудно угадать и подъехать вовремя. Можно либо опоздать, либо, как сейчас, маяться в ожидании. Он в очередной раз пожалел, что в свое время не научился толком водить машину, пользуясь услугами водителя, а потом и вовсе сник, спохватившись, что сейчас он с трудом не налетает на людей и предметы даже при передвижении пешком.

В свое время Дирижер был тесно связан с Грибом и его компаньоном. Этот человек хладнокровно и безупречно исполнял все заказы, никогда не допуская ошибок. Он имел в своем распоряжении группу киллеров, прикрытие и практически любое оружие. В общем, устранение людей за деньги было его бизнесом. Фамилии его никто не знал. Имя – Сеня. Возможно, тоже не настоящее. Первым, что должен был сделать Гриб по заданию Рога, это организовать в Турции исчезновение четы Савиных. На свой последний заказ они отправились вместе. Это условие им выдвинул лично Рог, мотивируя свое решение сложностью поручения. На вопрос Гриба, зачем убирать специалистов такого уровня, Рог ответил, что эти двое стали участниками очень большой игры. В данный момент, когда на карту поставлена судьба целого государства, два человека могут перевернуть все с ног на голову.

– Здравствуй, Олег Дмитриевич! – Среднего роста, невзрачный на вид мужчина в старенькой фетровой шляпе и сером плаще встал рядом.

Гриб снова посмотрел на часы. Сеня Дирижер опоздал на целых восемь минут.

– Ты, наверное, возмутиться решил, что я задержался? – не поворачивая головы, спросил Дирижер и тут же объяснил причину: – Я, Олег Дмитриевич, раньше тебя сюда приехал. Видел, как ты из «шестнадцатого» на остановке вышел, потом сверял часы с курантами.

– Проверял, нет ли «хвоста»? – Гриб посмотрел на профиль старого знакомого.

– Нет, – Дирижер покачал головой. – У меня для этого специально обученные люди есть. Я тебя признать не мог. Ты что, в аварию попал?

– Что-то вроде того, – расстроенным голосом ответил Гриб. – Пережил катастрофу.

– Да, – протянул Дирижер. – Вижу, помотала тебя жизнь. Ну, пойдем пройдемся, расскажешь, зачем тебе понадобился никому не нужный старый холостяк.

– Ты так и живешь один? – удивился Гриб, отходя от ограждения и двинув в сторону Крымского моста. – Без семьи?

– А ты ее содержать будешь, если меня завалят или закроют? – Дирижер насмешливо посмотрел на Грибанова.

Сзади и впереди них на незначительном расстоянии шли двое крепких парней, со скучным видом бросая взгляды на прохожих.

– Это твоя охрана? – поинтересовался Гриб.

– Олег Дмитриевич, – Дирижер поправил шарф, полностью закрыв им горло, – давай о деле. Я с заказчиками больше десяти минут не общаюсь. Таков порядок.

– Ты в Турцию людей можешь отправить?

– Когда?

– Желательно уже сегодня.

– Это увеличивает тариф в полтора раза.

– Согласен.

– Кто на этот раз?

– Мужик и баба.

– Где?

– Анталья.

Сеня Дирижер присвистнул:

– Не близко. Я думал, Стамбул, Анкара или что-то в этом роде. Хорошо, сделаем. Данные с собой?

– Да. – Воровато оглянувшись по сторонам, Гриб полез в карман за конвертом.

– Не спеши, – остановил его киллер. – Времена уже не те, соответственно, и правила изменились. Видишь, впереди, накрывшись пленкой, бабка стоит?

Гриб поднял взгляд. Усердно крестясь, укрытая куском полиэтилена, закрепленным на груди булавкой, сухонькая старушка просила милостыню.

– Вижу, – удивленно протянул Гриб.

– Вот ей и отдай.

– Ты что, издеваешься?! Так бы и сказал, что не станешь за это дело браться.

– Слушай, Гриб, – неожиданно разозлился Дирижер, – я же тебе сказал, на разговор у нас с тобой ровно десять минут. Осталось меньше минуты.

Наконец до Гриба дошло, что старуха, возможно, сама того не зная, выполняет поручения киллера.

Вскоре конверт с фотографиями, названием отеля и другими необходимыми данными на Савиных перекочевал в сухую, словно мумифицированную, руку бабки.

– Ну что, – пройдя еще несколько десятков метров, вздохнул Дирижер, – до скорой встречи.

* * *

Анталья встретила лазурным морем, солнцем на прозрачном голубом небе, которое подпирали казавшиеся из-за расстояния синими горы.

Несмотря на довольно длительный перелет, Савины не чувствовали усталость. Не тяготило и то, что в этом уголке рая они оказались не только для того, чтобы, сбежав из загазованной, шумной, с промозглой погодой Москвы, отдохнуть, захватив последние дни купального сезона, но и выполнить страшную работу.

Исходя из инструктажа, полученного от Рога, местом их пребывания на эти две недели должен был стать трехзвездочный отель «Ataer». Воспользовавшись путевками туроператора «GOTUR», накануне, под видом отдыхающих, они покинули Москву.

Четырехэтажное современное здание прямоугольных форм, окруженное средних размеров пальмами со странными, утолщенными стволами, находилось в восьми километрах от центра города.

Супругов поразило то, что, начиная со стоящего у входа в вестибюль охранника и кончая горничной, все владели русским.

Номер был просторным и светлым. В нем преобладали золотисто-солнечные тона. Одна из стен была сделана из стекла, за ней – просторная лоджия, пластиковый столик и два кресла.

Пока Надежда распаковывала вещи, супруг растянулся на просторной кровати, включил телевизор и нашел российский канал, о существовании которого их поставили в известность при оформлении документов.

– Приятное с полезным! – Надежда закончила перекладывать вещи в выдвижные ящики комода, установленного у кровати и, потянувшись, упала рядом с мужем: – Ты рад?

– Не с полезным, Леля, а с ужасным, – поправил он, не отрывая глаз от экрана, с явным интересом продолжая слушать диктора «Новостей».

Перехватив его взгляд, она тоже повернула свою аккуратную головку в сторону телевизора.

– …Последнее убийство подтверждает версию, что российские спецслужбы получили санкцию на самом высоком уровне. Это наглядно показывает, что нынешнее руководство страны не собирается идти по пути демократии, а плавно поворачивает назад, демонстрируя Западу наплевательское отношение к правам человека. Нынешний президент окружил себя людьми, которых уже называют «преемниками». Какова будет судьба России после перехода власти к кому-то из них, ясно уже сейчас… – Диктор оторвал взгляд от ноутбука и посмотрел в объектив кинокамеры. – Мы процитировали выдержку из статьи журнала «Шторм», издающегося в Англии. Именно такие выводы делает после убийства Толмачева и отравления Семигала одно из самых популярных европейских издательств…

Снегирь сначала сел, потом, развернувшись, свесил ноги с кровати, нашарил тапочки и, ничего не говоря, вышел на балкон.

– Что с тобой? – Бесшумно проследовавшая за ним жена обхватила мускулистую руку, прижавшись к ней щекой. – Такая красота, а ты хмурый. Плохо после самолета?

– Мне нехорошо, – кивнул он. – Но не от этого. Просто появилось предчувствие, что мы оказались пешками в большой игре.

– Ну и что? – Сделав лицо удивленным, она отстранилась от него. – Главное, игроки хорошо платят.

Павел развернулся к ней лицом и некоторое время глядел в ее глаза, словно ожидая, что она сама ответит на свой вопрос. Достал из кармана пачку сигарет, прикурил.

– Просто после игры на поле остаются, как правило, только крупные фигуры.

– Хочешь сказать… – она не договорила и отмахнулась: – Брось. Неужели ты думаешь, что твой Виталик, бывший наставник, друг семьи, посмеет уничтожить своих лучших специалистов? – Она весело рассмеялась: – У тебя паранойя. После серости, нервных напряжений мой Савин впервые оказался в Анталье и заболел! Ты просто привык жить в аду. Стал вздрагивать при каждом звонке в дверь. Ты перестал верить в себя. Насмотрелся криминальной хроники, где показывают каких-то лохов-неудачников, попавшихся по глупости ментам, и вбил себе в голову, что тебя ждет та же участь. Поверь мне, все будет нормально. Мы скоро выйдем из дела, уедем в Испанию. Там у нас много знакомых, будем наслаждаться прелестями жизни.

– Ты не можешь представить…

Она не дала ему договорить, приложив свои пальчики к его губам:

– Сколько в мире людей, кто пишет и играет свою музыку? – спросила Надежда и сама же ответила на этот вопрос: – От тех, кто зарабатывает гроши в переходах, ресторанах и разных филармониях до попсы – миллионы. А сколько гениев? Можно пересчитать по пальцам: Бах, Моцарт, Шостакович…

– Не понимаю тебя. – Он убрал ее руку и вернулся в номер. – При чем тут музыка? Похоронный марш тоже вечен.

– Да при том, что на фоне остальных наших так называемых коллег мы гении. Мы просчитываем каждое дело на сотни шагов вперед.

– Ты внимательно смотрела телевизор?

– Ну. – Она опустилась в кресло.

– Баранки гну! Рог на фоне всего происходящего тоже пешка. Возможно, его самого уже сейчас нет в живых. Мы играем против государства! Это я понял в Англии.

– Тебе надо успокоиться. – Она с решительным видом встала и направилась к комоду.

Бросив на кровать купальник, пляжные тапки и плавки мужа, стала укладывать все это в пластиковый пакет.

– Ты собираешься на пляж? – удивился он.

– Конечно, – подтвердила она. – Когда спадет жара, займемся делом. Заодно узнаем, как и на чем удобнее добраться до «норки» Самлиева.

– Будь по-твоему. – С шумом переведя дыхание, Павел поднялся из кресла.

Чета Савиных сменила свои планы посетить место, где находилось убежище чеченца, в день прилета. Поводом послужил подслушанный у моря Надеждой разговор уже немолодых мужчины и женщины, которые приехали сюда с целью вложить деньги в квартиру, расположенную по адресу, который интересовал «семейку Адамс». Вообще из России здесь было очень много отдыхающих. В основном это люди среднего достатка. Купальный сезон подходил к концу, в любой момент могли начаться дожди, и поэтому цены на путевки упали. Узнав, где и как можно оформить автомобиль в прокат, они на следующее утро отыскали компанию по торговле недвижимостью.

В скромно обставленном офисе их встретили радушно. Сразу нашли менеджера для работы с клиентами из страны медведей и снега. Им оказался невысокий смуглолицый паренек, который представился Сашей.

– А почему Саша? – спросила Надежда.

– Мое настоящее имя вы просто не сможете выговорить, – улыбнулся он, оголив ряд крепких и белых зубов. – Самантшархмур.

– Действительно, сложно, – хмыкнул Павел. – Мы узнали, что по этому адресу продаются относительно дешевые квартиры. – Он протянул менеджеру листок.

Как оказалось, в доме было продано только семь квартир из шестнадцати по пятьдесят тысяч евро каждая. Спустя каких-то десять минут езды на «Ягуаре», за рулем которого сидела Надежда, они уже были на месте.

Бежав от правосудия на побережье Средиземного моря, Абдулмажид Самлиев, зверствовавший со своим отрядом в середине девяностых на Северном Кавказе, на заработанные, отобранные, украденные деньги приобрел лишь двухкомнатную квартиру в недавно построенном в европейском стиле пятиэтажном доме с черепичной крышей. Жилой комплекс «Citrus Garden» был расположен в живописном районе. Окруженный апельсиновыми плантациями, на фоне гор, в полутора километрах от пляжа, он смотрелся грациозно. Напротив прямоугольный бассейн размерами с волейбольную площадку. Внизу через стеклянную дверь можно было различить фигуру охранника в униформе.

– Какой этаж вас интересует? – спросил Саша, дав «клиентам» возможность осмотреть фасад здания.

– Любой выше третьего, – помня, что чеченец живет на четвертом, с ходу ответил Павел.

– И желательно вот это крыло, – Надежда указала на ту половину дома, где поселился «клиент».

– Пройдемте, – менеджер пропустил супругов вперед. – Там как раз уже живет мужчина из русской республики.

– У него большая семья? – поинтересовалась Надежда. – Хорошо бы вдали от родины иметь соседей, которые не дадут забыть родного языка.

– Он один. – Парень услужливо открыл дверь и, что-то сказав на турецком охраннику, снова перешел на русский: – Но ваших земляков здесь скоро будет больше, чем нас. Поэтому не бойтесь одиночества. Кроме тех, кто переехал сюда насовсем, много туристов. Особенно летом.

Последнее он сказал, когда они вошли в лифт.

– У нас в таких домах нет лифтов, – заметила Надежда.

– Но ведь есть старые люди, инвалиды или просто кто-то сломает ногу. Как так? – лицо турка приняло удивленно-глупое выражение.

Она лишь развела руками.

Квартира, которую предложил менеджер, располагалась этажом выше апартаментов чеченца. Как оказалось, все двери в доме железные.

Достав ключи, менеджер открыл замок.

В просторном коридоре на стене установлен домофон.

Павел стал осматривать помещения, стараясь запомнить все до мельчайших подробностей, ведь точно такая планировка и у Самлиева.

Просторная спальня. Кухня в американском стиле совмещена с гостиной. Пол покрыт светлой керамической плиткой. Окна и балконные двери ПВХ. Мраморные подоконники.

Менеджер, не умолкая, говорил, расхваливая то вид из окна, то материал, из которого сделаны те или иные элементы конструкций. Павел его не слушал. Лишь кивая, он с задумчивым видом вышел на балкон, прикидывая возможность спуститься к чеченцу, используя ограждения. Из окон изучил каждый куст, расположенный на дальности, позволяющей попасть в стоящего рядом с бассейном человека из пистолета с прибором бесшумной стрельбы. Внимательно осмотрел двери. Дав знаками понять Надежде, чтобы она как можно дольше отвлекала турка, он обратился к тому с просьбой дать ключ, чтобы проверить, как легко открывается замок.

Ничего не подозревая и продолжая что-то взахлеб объяснять супруге, тот протянул ему всю связку.

Оказавшись на площадке, Павел быстро спустился на лестничную клетку, снял с ноги пляжную тапку, положив его вверх полимерной подошвой. Порывшись в карманах шорт, достал оттуда зажигалку. Вынул носовой платок, обмотал им большой и указательный пальцы правой руки, после чего, насколько это было возможно, намочил материю слюной. Прислушался. По-прежнему было тихо. С опаской посмотрев в окно, стал нагревать ключ.

Металл быстро раскалился и уже жег пальцы даже через тряпку. Запахло паленым. Кляня себя за непредусмотрительность, что не взял с собой обычный пластилин, морщась от боли, он приложил ключ к тому месту подошвы, где не было рисунка. Едкий запах вмиг разнесся по всему пролету. С опаской поглядывая на датчик дыма противопожарной системы, установленный под потолком, повторил ту же манипуляцию еще раз, только с левой стороной ключа. Когда все было кончено, всунул ногу в тапок и, вернувшись к дверям, стал возиться с замком. Ключ слегка изменил свой цвет, сделавшись радужным. Но не это беспокоило его сейчас, а запах горелой пластмассы, который упорно не хотел выветриваться. Несколько раз открыв и закрыв дверь, вошел в квартиру.

– У вас какие-то проблемы? – настороженно спросил турок. – Вы очень долго изучали, как исправен замок.

– Да нет, – возвращая связку обратно, улыбнулся Савин. Положив руку на плечо менеджера, он увлек его на балкон: – Я еще вот о чем хотел спросить, какая глубина этого бассейна?

– Ровно два метра. Воду меняют каждую неделю. У нас заключен договор с компанией, которая чистит их…

Турка опять «понесло», и Павел уже не беспокоился о том, что, оказавшись на лестничной площадке, тот почувствует запах горелой резины.

* * *

– Что случилось, дорогой?! – Войдя в гостиную, Аслан Тарамов изобразил на лице недоумение. – Звонит твой Рог, говорит, надо с хозяином срочно встретиться, да не где-то, а прямо у него дома. Спрашиваю, зачем? Только что виделись. Говорит, очень срочно…

Беспалов, одетый в домашний халат, поднялся из стоящего напротив камина кресла и показал на аналогичное рядом рукой:

– Присядь.

Аслан подчинился.

– Расскажи-ка мне, мой милый друг, через какие банки Демидов отмывал деньги и как оказывалась помощь вооруженным формированиям?

– А чего рассказывать? – Тарамов пожал плечами и уставился на огонь. – «СтройРосБанк» и «Капитал». Их филиалы были во Владикавказе, Махачкале, Нальчике. Даже когда самый страшный война был, мы спокойно валюта оттуда возили. А почему ты спрашиваешь?

– Разве ты не понимаешь? – Беспалов вернулся в свое кресло, потом, резко соскочив, стал ходить из угла в угол гостиной, теребя подбородок. – Это бомба. Если она сработает, Демидов не президентское кресло займет, а камеру следственного изолятора. Если, конечно, его до нее довезут. Он организатор. А сколько людей через него переслали средств на вашу поддержку? Одному богу известно.

– Зачем им рассказывать? Они соучастники.

– Когда решаются такие вопросы, языки, как правило, развязываются. Не имеет значения, каким образом. Сами ли они начнут шантажировать Демидова, или кто-то вставит им в задний проход по паяльнику, но поверь, всплывет. И именно перед самыми выборами.

– Только за этим вызывал, да? – разочарованно спросил Аслан.

– Ты меня не перестаешь удивлять. – Некоторое время Беспалов смотрел на Тарамова как на несмышленого ребенка, потом заложил руки за спину и встал между ним и камином. – Сотни деловых людей, иностранных фондов, в конце концов, просто бандиты вкладывают в Демидова миллиарды. Ты хочешь, чтобы из-за какого-то просчета эти средства превратились в прах?

– Я тебя понял. – Чеченец медленно встал. – Их надо убрать.

– И немедленно, – Беспалов вздохнул, словно учитель, который добился от двоечника ответа на отличную оценку. – Ты иди, а я Рогову соответствующие указания дам. Спасибо.

Рог долго сопел, сидя на месте Тарамова, тер пальцем то переносицу, то висок, наконец, кашлянув в кулак, посмотрел на Беспалова.

– Ума не приложу, как это сделать, – он выдержал паузу, собираясь с мыслями. – Все труды пойдут насмарку. Демидов – клиент обоих банков. Он же выдвигает свою кандидатуру. Сразу догадаются, что заметает следы. Да и что даст гибель банкиров? Наверняка нам не удастся изъять документы. Кроме того, не только управляющие знали об этих делах.

– Их гибель заткнет рты всем сотрудникам, – уверенно заявил Беспалов.

– Здесь я с тобой согласен, – немного подумав, кивнул Рог. Неожиданно его лицо оживилось.

Заметив это, Беспалов заволновался:

– Тебя посетила светлая мысль?

– Кажется, да. – Он вскинул сделавшийся живым взгляд на хозяина. – Думаю, пришла очередь подключать Хохла.

Спустя некоторое время в гостиной появился Олешкевич. Спустившись со второго этажа, он встал позади кресел, на которых восседали босс и Рогов.

Хохол заметно похудел. После нескольких сеансов азиата у него появилась на голове лысина. Исчезла одутловатость, а нос стал слегка заостренным. На новое водительское удостоверение он фотографировался с зелеными линзами.

– Впору нашему доктору открывать косметический салон! – хохотнул Беспалов, еще не успев привыкнуть к внешности своих помощников.

В глазах Хохла появилась злость.

– Ну, ты, быдло! – заметив это, прорычал Рог. – Может, еще зубами скрипнешь? Тебе помощь оказали, вывезя с твоего Урала? Так бы лес в Магадане валил, и неизвестно, какая бы внешность у тебя была. А сейчас? Паспорт новый, в России никто не узнает. На халяву жизнь с нуля дали начать.

– Я чуть не сдох в этом подвале, – срывающимся голосом произнес Хохол. – Можно было как-то по-другому.

– А как? – развернувшись в кресле, спросил Беспалов. – Кормить вас, поить. Пенсию назначить по старости. Я вам что, нянька? За все платить надо.

– Все равно. – Хохол передернул плечами. – Пугало из меня сделали…

– После того, как закончим дела, вы получите деньги. – Беспалов вновь развернулся к камину, взял в руки кочергу, висевшую на специальной чугунной подставке, и, сгребая угли, продолжил: – Я сам найду вам лучших специалистов, которые исправят все эти уродства.

– Но ведь глаз Грибу уже не вернуть, – вздохнул Хохол.

– А он ему и не нужен, – уверенно заявил Беспалов. – Скоро второй закроется. Ты почему мне не доложил, что он собирался меня грохнуть?

От этого вопроса Хохол даже икнул. Он и предположить не мог, что Беспалов столько времени знает о разговоре по его устранению и только сейчас об этом обмолвился.

– Если бы не дальнейшие события, я поставил бы вас в известность. Но ведь сразу по приезде из Парижа вы нас принялись калечить. Потом Гриб уехал, – Хохол шмыгнул носом. – Вообще-то я думал, это вы ему приказали проверить меня.

– Я видел запись, поэтому верю тебе, – вздохнул олигарх, вешая кочергу обратно. – Через пару дней поедешь в Москву под видом представителя одной из европейских компаний. Ты прекрасно владеешь английским и немецким языками. С трапа самолета сойдешь гражданином Чехии русского происхождения. Я позабочусь о том, чтобы в случае проверки эта информация подтвердилась. Недельку-другую поработаешь с Грибом. Осторожно выясни у него, кто выполняет через него мои поручения. Войди в контакт с этими людьми. Нюансы проработает Рог. Гриба придется убрать. Сделаешь это ты. – Беспалов выдержал паузу, следя за реакцией Хохла, и, не заметив в его внешности ничего, что могло бы насторожить, продолжил: – Кроме него, необходимо заставить навсегда замолчать еще двух банкиров. После этого твоя основная задача – организация отъезда в Сибирь команды Тарамова, подготовка к пиар-кампании и налаживание контактов с неформальными молодежными организациями. Особенно на данном этапе нас интересуют профашистские и националистические группировки. В России должны начаться погромы, усилиться преследование граждан других национальностей. Будет очень кстати кровь. Чем больше, тем лучше. С этого месяца Запад увеличивает расходы в полтора раза. Мы уже переправили наличку. Грибу, как ты уже понял, я не доверяю. По приезде, а адреса Рог тебе даст, первым делом выплатишь руководству скинхедов аванс. Предупреди, результат на Западе ждут сразу. Демидову необходимо придумать биографию, проехать по местам, где он работал, выяснить, кто может помешать на последнем этапе предвыборной гонки. Собрать о нем максимум информации. Естественно, как гражданин другого государства, ты не можешь быть в его штабе, поэтому будешь в тени. Своего рода кукловодом.

Хохол погрустнел. Он знал, что рано или поздно ему поставят такую задачу, и был готов к этому, но не думал, что это произойдет так скоро.

– Справишься?

* * *

Ввиду появления нового бойца Родимов приказал неделю всей группе жить в учебном центре.

Чеченец все схватывал на лету. Быстро запомнил условные сигналы, научился четко и лаконично докладывать обстановку.

В общей сложности он уже провел в учебном центре месяц, занимаясь по индивидуальной программе с инструкторами. Все были довольны бывшим милиционером. Ему было чуть меньше тридцати. Родился в Гудермесе, там же в середине восьмидесятых пошел в школу. Позже семья переехала в Краснодар, где он продолжил учебу, а по окончании школы поступил в институт. Активно занимался спортом. Однако события в Чечне, соответствующее отношение со стороны других национальностей вынудили Истрапиловых продать дом и вернуться обратно. Он стал работать уже в рядах вновь созданной чеченской милиции.

Сегодня первый вечер, когда Лече в компании Джина и Шамана отправился в Москву. Устроиться он решил пока у них.

Ехали электричкой. Днем прошли испытание на шестикилометровой полосе препятствий. На сотнях гектаров полигона было все: реки, болота, непролазные заросли кустарника и овраги. Приходилось поражать внезапно возникающие цели в виде надувных муляжей боевиков, преодолевать минные заграждения. Мышцы болели. Страшно хотелось спать. Стропа удивлялся, как после таких изнурительных испытаний его земляки как ни в чем не бывало шутят и смеются.

Неожиданно на одной из станций в вагон ввалилось с десяток крепкого телосложения парней. Коротко стриженные, в кожаных куртках и ботинках на толстой подошве, они собирались пройти в следующий вагон, однако, увидев трех кавказцев, не сговариваясь, расселись вокруг.

– Это скинхеды, – заранее зная, что никто из этих парней не знает чеченского языка, в полголоса заговорил Джин. – Они бьют и калечат всех, кроме русских. Местные националисты. Мы с Шаманом и его погибшим братом дважды сталкивались с этими ишаками. Беспредельщики, поэтому жалеть их не надо.

– Но мы же офицеры Российской армии?! – Стропа удивленно вскинул брови. – Просто не в форме. Давайте покажем удостоверения?

– Ни при каких обстоятельствах этого нельзя делать, – вступил в разговор Шаман. – У нас высокая степень секретности. Эти парни получают деньги из-за границы. Их кормят те, кто кормит боевиков на нашей родине. Сами того не зная, они работают на западные службы. Никому не нужна сильная Россия. Настроить русских против чеченцев, татар, и…

Договорить ему не дал сидевший на соседнем диване крепыш.

– Ну че ты, тварь черномазая, эфир своим поганым языком засоряешь? – При этом он смачно жевал жвачку и, не стесняясь, сплевывал прямо на пол, себе под ноги.

– Ты походишь на свинью, – усмехнулся Джин, глядя на образовавшуюся лужу под ногами забияки. – Она тоже гадит там, где живет.

Поезд как раз стал замедлять ход. Тактика скинхедов была давно изучена. Перед остановкой они начинали избивать выбранную жертву, а когда состав замирал у перрона, выскакивали, дабы не попасться в руки блюстителей порядка. Хотя мало кто из пассажиров пытался нажать кнопку вызова милиции. На этот раз прямо рядом с ней уселся здоровенный бугай в обвешанной цепями кожаной куртке.

– Ты что, черномазый, обкурился? – голос сзади заставил Джина подняться и развернуться в сторону хама всем корпусом. Эта категория негодяев не брезговала нападать исподтишка. Оглушив человека, они нередко забивали его до смерти ногами.

Примеру Вахида последовали Шаман и Стропа. Он сидел у окна и поэтому встал к нему спиной, держа в поле зрения обоих земляков, ехавших ближе к проходу, готовый броситься на помощь тому, кому придется туго.

– Извинись, – ровным и спокойным голосом потребовал Вахид.

– Ты тоже, – Шаман смотрел в глаза начавшему первым оскорблять чеченцев плюющемуся парню.

Те, в свою очередь, также поднялись со своих мест. Скорость стала резко падать. Трудно стало не только удержаться на ногах, тяжко будет, если придется драться.

Офицеры были уже не теми горячими горцами, что раньше. Они многому научились. Хоть и с трудом, но усвоили один из принципов своих инструкторов: «Лучший бой – тот, которого удалось избежать».

Стропа еще был далек до философских умозаключений и сейчас не понимал, почему его земляки еще не начали перемалывать эту нечисть. Он с растерянным видом переводил взгляд со спины Шамана на Джина и обратно.

Неожиданно четверо крепышей, стоявших между скамейками, с диким ревом рванули на чеченцев. Первым пострадал, и довольно сильно, плевака. Убрав корпус в сторону, Шаман поймал летящий ему в лицо кулак правой рукой, а левой схватил негодяя за шиворот. Используя инерцию нападавшего и то, что сзади его подтолкнули дружки, он «помог» тому перелететь через выставленную вперед правую ногу, пригнул и направил головой в окно. Стропа чудом, как ему показалось, успел убрать корпус. Голова крепыша со страшным звоном и грохотом пробила стекло. На пол полетели осколки. В образовавшуюся брешь в вагон вместе с ворвавшимся потоком холодного воздуха полетели капли дождя и мелкие брызги крови. В это же время Джин, вскочив на скамейку, двинул носком ботинка в челюсть оскорбившего его парня с серьгой в ухе. Полетев спиной вперед, тот свалил на пол еще одного нападавшего. В это время Шаман рванул свою жертву обратно в вагон. Вид парня был ужасным. Казалось, его окунули в ведро с кровью. Голова свисала на грудь. Ноги подкашивались. С силой он толкнул его на бросившегося следом верзилу. Тот удержался на ногах, но недолго. Перескочив через лежащего на полу без чувств крепыша, Стропа сложил этого забияку ударом в правое подреберье и в довершение опустил кулак в основание черепа. Издав звук, похожий на вздох уставшего человека, тот рухнул на разбившего своим теменем окно дружка.

Поезд шел в Москву, а время было позднее. Однако в вагоне находилось достаточно пассажиров, и вся эта разношерстная масса с перекошенными лицами рванула к выходам.

– Лови свидетелей! – крикнул Шаман Стропе и тут же отправил в глубокий нокаут ударом кулака в висок какого-то коротышку, который махал перед ним руками.

Бросив по сторонам взгляд, Лече сначала растерялся. Последняя старуха исчезла за дверями тамбура, и тут он заметил громилу, который сначала сидел у тревожной кнопки. В руках у того была миниатюрная видеокамера. Догадавшись, что этот человек снимает побоище для отчета перед своими покровителями, он перемахнул через спинку сиденья, не упустив случая опуститься и припечатать ногами к полу пытавшихся подняться парней, сваленных Джином. Раздался вскрик и хруст.

«Хана паре ребер», – не без злорадства подумал он, сшиб оказавшегося на пути еще одного недоумка и в два прыжка оказался перед «оператором». Ничего не успев понять, тот лишь открыл рот, глядя через жидкокристаллический дисплей «SONY» на возникшего перед ним с виду обыкновенного чечена.

Тем временем левой рукой Стропа схватил камеру, сделал шаг в сторону, двинув коленом по гениталиям громилы. Охнув и выкатив глаза, тот рухнул на колени, схватившись за причинное место свободной рукой. Еще мгновение, и чудо японской электроники оказалось в кармане куртки начинающего свою карьеру спецназовца. Двинув горе-оператору кулаком в ухо так, что тот ударился виском о край деревянного дивана, он развернулся назад. Джин с Шаманом оттесняли растерявшихся и не успевших получить полагающиеся оплеухи парней в сторону противоположного выхода. В этот вагон никто не заходил. Увидев через стекло побоище, пассажиры бросались в соседний.

Неожиданно двери распахнулись, и сзади скинхедов оказались двое милиционеров. Не сговариваясь, они вынули дубинки. Пара несильных ударов по мягким местам, четкие команды, и через пару секунд весь пыл недавно мнивших себя вершителями судеб парней прошел. Кто-то, зажавшись в угол, просто присел на корточки. Кого-то сотрудники вынудили лечь на пол.

– Они первые начали, – опустившись на сиденье, устало вздохнул Шаман.

– Разберемся. – Сержант перешагнул через лежащего на полу парня и подошел к чеченцам: – Ваши документы.

Не сговариваясь, оба достали российские паспорта.

– Прописку небось купил? – сощурился сержант.

– Думай как хочешь, – Джин встал. – Они все на камеру снимали. Мы ее у них забрали, – он показал взглядом на Стропу.

Поезд, как ни странно, продолжал стоять.

* * *

– Посмотри, что я нашла!

Надежда присела рядом с шезлонгом, на котором Павел читал прихваченный в дорогу исторический роман. Оторвавшись от книги, он приподнял за дужку солнцезащитные очки и посмотрел на светящуюся от счастья, словно ребенок, жену. На ее ладошках лежала ракушка размером с кулак.

– Их здесь полно. – Павел перевел полный тоски взгляд в сторону моря. «Как все-таки устроена жизнь, – подумал он про себя. – Ведь никому и в голову не придет, что эта, еще похожая внешне на подростка женщина, со стройной фигурой и кротким взглядом, выполняет самую страшную работу, которая когда-либо существовала на земле. Причем сама не видит в этом ничего зазорного, считая, что намного тяжелей летать в космос, чем убивать людей».

Пошла вторая неделя их пребывания в Анталье, а команды на ликвидацию Самлиева от Рога все не было. В последнем разговоре по телефону он намеками дал понять, что тот сначала должен выполнить какое-то поручение и только после этого Снегирю с Лелей будет дан «зеленый свет».

Дубликат ключа был изготовлен. Для этого Снегирь купил заготовку, инструмент и маленькие тиски. Работал с большой осторожностью в ванной комнате. Обычно в таких случаях он делал их несколько. Некоторое время покрутившись в районе дома, где жил чеченец, он пришел к выводу, что пройти незамеченным мимо охранника проблематично, поэтому проникновение через балкон решил оставить как запасной вариант. В то же время ему удалось узнать, что Самлиев практически не появляется у моря, ведя затворнический образ жизни, однако утром и вечером устраивает долгие заплывы в бассейне перед домом. Раз в день наведывался в ближайший ресторанчик. Судя по скромному ассортименту блюд, у него были финансовые проблемы.

Мочить его в момент купания тоже чревато накладками. Постоянно маячивший за стеклянными дверями сотрудник безопасности компании, построившей дом, и несколько видеокамер не позволяли это сделать с близкого расстояния. Определился с путями отхода. В этом случае чеченца нужно было прикончить у стенки бассейна, которая располагалась ближе к входу. Тогда какое-то время он будет вне поля зрения парней в униформе. Впрочем, за безопасность жильцов они не несли никакой ответственности. Так же, как и технические средства наблюдения, после продажи последней квартиры эти люди будут сняты. Их задача не допустить разворовывания и порчи оборудования в еще пустующих помещениях.

Исследовав маршрут до ресторана, он остановился на этом варианте как на основном. По старой советской привычке Самлиев почти не пользовался асфальтированными дорожками, увеличивающими путь практически в полтора раза, а шел две трети расстояния напрямую, через апельсиновый сад. На полпути, рядом с едва заметной тропинкой, уже была подготовлена могила. Аккуратно сняв дерн, Снегирь на протяжении двух часов выгребал сыпучий каменистый грунт, заполнял им две объемистые спортивные сумки и относил в небольшую вымоину. Занимался он этим не ночью, а в пик жары, когда основная масса людей на работе или на пляже, а те, кто остается дома, опускают жалюзи. Сделав углубление, достаточное для того, чтобы укрыть в нем человека, он заложил яму ветками, накрыл куском полиэтилена и заново задерновал. Почти каждый день под утро уже моросил дождь, и его не особо беспокоило, что трава в этом месте пожухнет. Да и некому на это обратить внимание.

Спустя несколько дней после того, как был разработан план и закончены все приготовления, Снегирь получил через администратора письмо, можно сказать, вложенную в конверт записку, о необходимости встречи. Было указано место и время. Уже вечером, сидя в кафе под открытым небом, Надежда, представившаяся презентабельно выглядевшему кавказцу, как и прежде, Лелей, передала заказ супруга на необходимое для решения проблемы оружие.

– Зачем вам три ствола, если вас двое? – выслушав требование, удивился чеченец.

– «Глок» мне, – стрельнув по сторонам глазками, она поймала чувственными губками трубочку и отпила из бокала коктейль. – А насчет остального вопросы к мужу.

– Хорошо, – вздохнул он, опустив взгляд в глубокий вырез майки своей собеседницы. – Ну а фрукты? Вы что, хотите здесь войну устроить?

– Это тоже к нему. – Она нервно передернула плечами и отодвинулась от стола не потому, что ей надоели эти уточнения, просто она сама толком не знала, для чего Павлу понадобилось пять гранат, причем оборонительных, с радиусом разлета осколков в несколько сот метров, а не практически безобидные наступательные «РГД» или «РГН». – Короче, ваше дело обеспечить, а не задавать глупых вопросов!

– Погоди, не кипятись, девушка. – Лицо мужчины приняло слащаво-приторное выражение. – Давай посидим, поговорим. Все равно твой Паша еще не скоро вернется. Ты же сама сказала.

– Может, с тобой еще и переспать? – красивый ротик расплылся в милой улыбке, при этом взгляд остался по-прежнему холодным и ничего не выражающим. Внутри леденящая пустота. По виду чеченца стало заметно, что ему стало не по себе. Надежда знала о своей способности приводить в трепет даже видавших виды мужчин. Она была уверена, что из глубины ее глаз идет энергия людей, которых она отправила на тот свет.

Спустя час после того как Надежда вернулась в номер, пришел Павел. Чеченцу она сказала, будто бы супруг наблюдает за домом Самлиева. На самом деле он все время разговора находился рядом, изучая обстановку, а когда посредник направился из кафе, проследил за ним.

– Ну что, параноик, успокоился? – разглядывая перепачканные в земле и небрежно почищенные футболку и бриджи, съязвила она, стоя спиной к зеркалу. – А это что?

На колене супруга была заметная ссадина.

Он устало плюхнулся в кресло и приложил палец к губам.

– Так, ничего, – откинувшись на спинку, прикрыл глаза. – Весь день этого недоноска пас. Как всегда, поплавал в бассейне и снова к себе.

Надежда поняла, Павел имеет в виду Самлиева, а говорит так из-за опасения, что номер прослушивается.

– Ничего, – успокоила она его, принимая условия игры, – не будет же он вечно так сидеть.

Развернувшись к нему спиной, Надежда стала смывать специальным раствором макияж.

– Давай прогуляемся? – неожиданно предложил он.

Жена замерла, глядя на его отражение.

– Сегодня точно одним медведем в лесу станет меньше. – Надежда отложила ватку. – В кои-то веки Савин приглашает меня на вечернюю прогулку. Тогда валяй принимай душ, а я приготовлю одежду. Ты себя в зеркало видел?

– За соседним с вами столиком сидели два парня, – негромко заговорил он, когда они оказались на небольшой пустынной аллейке, проходившей от гостиницы к шоссе, тянущемуся вдоль побережья.

– Один рыжий с оттопыренными ушами, – нахмурив лобик, стала она восстанавливать в памяти посетителей, которых на момент встречи в кафе было не так уж и много. – Второй, который сидел ко мне спиной, кучерявый брюнет.

– Именно так, – удовлетворенный ответом, кивнул Снегирь. – На пятой минуте разговора рыжий стал снимать на видео своего дружка. Тот как бы невзначай нагнулся и поправил застежку сандалии.

– То есть я попала в кадр, – догадалась Надежда. – Может, просто понравилась?

– Исключено, – Павел категорично покачал головой. – Сразу после твоего ухода этот так называемый представитель «конгресса чеченского народа» подошел к их столику и, не присаживаясь, с минуту о чем-то говорил.

– Ты думаешь, мы где-то прокололись и нас вычислили? – Она, слегка обогнав, заглянула ему в лицо. – Это ФСБ?

– Нет. – Он бросил назад взгляд и заговорил еще тише. – Я прошел за ним. Оказалось, этот человек живет в соседнем отеле. Дальше больше. Отошел подальше от освещенной дорожки и стал ждать. Спустя несколько минут рыжий и его дружок протопали мимо, туда же, куда и чеченец. Удалось расслышать фразу: "…Завтра переезжаем в «Ataer». По-другому нам не попасть на этаж. Встретим в номере. Пока обнаружат…» Больше ничего не разобрал, хотя они шли не торопясь и было тихо. Я попытался подобраться ближе, почти ползком догнал, но там фонари…

– Пока обнаружат трупы, мы будем уже далеко, – задумчиво проговорила она один из вариантов обрывка фразы, который удалось услышать мужу. – Интересно. Значит, как только мы устраняем Самлиева, тут же берутся за нас. Что делать?

– Снимать штаны и бегать, – Снегирь остановился, сунул руки в карманы шорт и повернул обратно.

– Надо бежать, – неожиданно решила она. – Прямо сейчас.

– Нет, – в голосе Снегиря появились металлические нотки. – Я устрою в номере сюрприз. Завтра привезут оружие. Команда поступит в ближайшие несколько дней. Мы уберем чеченца, но в гостиницу не вернемся. Так что с собой надо прихватить необходимое барахлишко. Как исчезнуть из Турции, я уже продумал. Все деньги нужно перевести в Испанию. А оттуда я начну шантажировать Рога.

– Он отмажется, – уверенно заявила Надежда.

– У него ничего не выйдет. – Павел загадочно улыбнулся. – Ведь не просто так я заказал «фрукты».

– Кажется, я начинаю что-то понимать. – Они дошли до отеля и перешли на обсуждение обыденных тем.

Глава 5

Ачемеза Бушалова Гриб разыскал с большим трудом. Беспощадного, ни перед чем не останавливающегося в начале девяностых главаря этнической преступной группы уже никто не называл Бушем. Легализовавшись, он открыл собственное производство, занимался гостиничным и игорным бизнесом. Вместо старенькой, с помятыми боками «БМВ» – «Линкольн», а обросших или, наоборот, сверкающих бритыми черепами бандитов сменила одетая в цивильные костюмы аккуратно постриженная охрана.

– Да, – протянул чеченец, не смущаясь разглядывая лицо старого знакомого. – Если бы встретил на улице, ни за что бы не узнал.

У стены, рядом в человеческий рост пальмой, торчащей из кадушки, на кожаном диване восседал Хохол.

– Так ты поможешь мне? – в очередной раз спросил Гриб.

Чеченец еще раз посмотрел на лежащую перед ним фотографию, потом перевел взгляд на часы, висевшие в простенке между окон.

– Найти похожего на него человека я могу дня за два. Вообще для русских большинство кавказцев кажутся на одно лицо. Что-то вроде китайцев. Нет, различают нас лучше, чем азиатов, но все же искать в точности такого нет смысла.

– Беспалов заплатит, сколько скажешь. – Гриб ослабил давивший шею галстук.

– Не смеши. – Чеченец вышел из-за стола и подошел к окну. – Разве это так сложно, проехать по Сибири? Я отдам вам его, а там вы уж сами с ним разбирайтесь.

– Спасибо, – Гриб поднялся.

В офисе генерального директора корпорации было жарко, и ему не терпелось выйти на улицу. Его примеру последовал и Хохол.

– Только заранее прошу, не впутывайте парня ни в какой криминал. – Чеченец развернулся в сторону гостей. – По крайней мере, без моего ведома.

Прошла уже почти неделя с того момента, как Хохол прилетел в Москву и поселился в гостинице. Одновременно на имя управляющих банками «СтройРосБанк» и «Капитал» пришли официальные письма от некоего бизнесмена из Копенгагена, возглавлявшего корпорацию «SNT», который начал прощупывать почву для инвестирования денег в российскую экономику. Сфера его деятельности – разработка нефтяных месторождений, строительство и реконструкция заводов по переработке нефти. В письме указывалось, что господа Козлевич и Михалковский уполномочены обсудить вопросы предстоящих деловых встреч, в том числе и с руководствами банков, которые планируется использовать.

Сегодня вечером должен был состояться неформальный разговор с управляющими банками в заранее заказанном номере ресторана «Атлантика». Пакет липовых документов и предложений Хохол разработал лично и привез с собой. Оба банкира были уведомлены о конфиденциальности встречи в целях сохранения коммерческой тайны. Бутылка одного из самых дорогих вин «Chablis», заряженная препаратом, по истечении одного-двух дней вызывающим сердечный приступ, якобы переданная руководителем компании в знак дружбы и предстоящего сотрудничества, лежала в номере Хохла.

– Куда сейчас? – усаживаясь на заднее сиденье «Мерседеса» представительского класса, взятого вместе с водителем в прокат на бессрочное пользование с оплатой по факту, Хохол вопросительно посмотрел на Грибанова.

– Проедем до Рязани, – так, чтобы слышал водитель, ответил Гриб, протирая запотевшие очки. – Представлю тебя еще одному человеку.

Он заметно нервничал. При первой встрече у Гриба заметно тряслись руки. Со всем он бы мог справиться и сам, в одиночку, поэтому предположил, что прибывший в качестве помощника Хохол на самом деле должен сменить его в Москве. Причин так считать у Грибанова было много. Основная – это попытка устранения Беспалова с целью занять его место, о которой тот мог узнать. Проанализировав события злополучного дня, с которого начались все неприятности, он пришел к выводу, что ни в какой Париж Беспалов не ездил. Кроме того, он мог запросто поручить Рогу установить в кабинете, где на эту тему велся разговор с Хохлом, записывающую аппаратуру. Рог об этом мог доложить позже, когда Олег Дмитриевич отъехал уже в Россию. Так исключалась вероятность того, что Беспалов захочет разобраться в деталях. Результатом такого развития событий могло стать разоблачение и самого Рога. Теперь ему ничто не мешало ликвидировать Гриба, а заодно укрепить позиции в глазах шефа. Узнав о попытке заговора, с ним теперь, возможно, решили свести счеты. Однако время шло, Хохол занимался своими делами, одновременно выполняя функции его помощника, и периодически страх отступал, чтобы потом накатить с новой силой.

– Знакомься, Мехди, – пожимая руку немного полноватому, с круглым прыщавым лицом и похожим на картофелину носом кавказцу, Гриб кивком показал на Хохла, – мой помощник. Можно сказать, партнер. Все проблемы теперь решай через него.

Мехди Вахаев сверху вниз окинул взглядом стоящего сбоку Хохла, едва заметно кивнул:

– Хорошо, – и вновь посмотрел на Гриба: – Когда начнется проверка маршрута?

– Дня через два. – Гриб неторопливо пошел по лесной дороге, на которой они встретились, чтобы обсудить ряд вопросов, касающихся переброски диверсионной, как называл Мехди свою банду, группы в Забайкалье. – Похожего на Аслана человека уже ищут.

– Надо торопиться, – нахмурив брови, Вахаев посмотрел вверх. По свинцового цвета небу неслись рваные клочья облаков. Казалось, еще немного, и они начнут цеплять верхушки сосен и елей. – Там не Москва. Скоро температура опустится до сорока, и тогда что?

– Мы не сидим сложа руки, – заверил Гриб. – Даже дополнительно прислали человека, – он показал большим пальцем за спину, где, тяжело сопя, плелся Хохол. – Ты не смотри на его внешность, она у него так же, как и у меня, обманчива. Это очень умный человек. Можно сказать – гений.

– Я разве что-то сказал? – Мехди обернулся к Хохлу: – Извини, если обидел. Характер такой. Если есть проблемы, становлюсь хмурый.

– Ничего страшного. – Хохлу сделалось неловко. – Я ничего не заметил. Да и работа у нас такая, что не до веселья.

– Согласен. – Чеченец успокоился и вновь развернулся к Грибу: – Если ФСБ действительно прознало о наших планах, остается вариант ехать через Самару. Поезд Харьков – Владивосток.

– Я знаю, – не понимая, к чему клонит чеченец, кивнул Гриб.

– Там тоже будем тратить время на похожего человека, а потом сидеть и ждать, дадут ему спокойно доехать до этой Слюдянки или нет?

– Там мы используем того же человека, что и здесь, – немного подумав, ответил Гриб. – Ведь ему ничто не грозит. Просто достанут с проверками документов, багажа. Возможно, подсадят в купе сотрудника. Убедятся, что это не Муса Асхабов, отстанут.

– Хорошо, – немного подумав, кивнул чеченец и, не прощаясь, направился к своему автомобилю.

– Ты так и не объяснил мне, – провожая взглядом «Жигули» Вахаева, негромко заговорил Хохол, – зачем вы ищете какого-то двойника? Куда он должен ехать?

– Есть информация, что ФСБ и милиция знают о готовящейся акции. Пока она ничем не подтверждена, но изначально было принято решение проверить, как поведут сейчас себя силовики, если им встретится человек, похожий на одного из террористов.

– Где они поселились?

– В смысле? – Гриб непонимающе посмотрел на Хохла. – Ты имеешь в виду людей Мехди?

– А кого же еще? – вопросом на вопрос ответил Хохол и усмехнулся.

– На окраине Рыбного. – Гриб поежился и бросил взгляд в сторону машины. – Там община турок-месхетинцев. На фоне этой нации кавказцы не так заметны.

– Но мы давно его проехали! – удивился Хохол. – Или у него в Рязани дела?

– Это пришлось сделать из-за водителя, – он вновь, уже с опаской, покосился на машину. – Мы ведь его совсем не знаем.

К «Атлантике» подъехали уже в сумерках. Из-за пробок и того, что пришлось заезжать в гостиницу, где жил Хохол, опоздали на целых полчаса.

Гриб заметно нервничал. Хохол несколько раз извинился перед банкирами за причиненные неудобства по сотовому телефону.

В отдельном номере за уже накрытым на четыре персоны столиком «представителей» корпорации встретили двое мужчин. Один, управляющий «СтройРосБанком» Руденко, оказался далеко не молодым человеком. Седой, сгорбленный, с бесцветными глазами мужчина, казалось, с трудом передвигался. Хохол даже заволновался, что тот из-за каких-нибудь болезней откажется от спиртного. Его партнер Серов, напротив, был полон сил и здоровья. Он с ходу перехватил инициативу у своего более старшего коллеги, засыпав Хохла огромным количеством вопросов и предложений.

Новые знакомые быстро наладили контакт. Уже спустя полчаса могло показаться, что встретились старые друзья.

Когда Хохол объявил о том, что хозяин передал в знак признательности «Chablis», Серов даже шутливо захлопал в ладоши. Позвав официанта, он попросил открыть бутылку и разлить напиток по бокалам. Вопреки ожиданиям, Руденко, жмурясь от удовольствия, осушил его полностью.

Несмотря на заверения, что принятый Хохлом за полчаса до мероприятия препарат разом адсорбирует и нейтрализует яд, он страшно волновался и в конце концов оставил больше двух третей бокала недопитой. Но и этого было достаточно, чтобы в глазах Гриба исчезла подозрительность. Тепло распрощавшись, ближе к полуночи они разъехались.

* * *

Лежа на верхней полке поезда Москва – Владивосток, именуемого «Россия», Джин смотрел на проносившиеся мимо живописные пейзажи сибирской тайги. Час назад, во время стоянки в Омске, он неторопливо, в который раз, прошел по перрону вдоль состава, беспечно разглядывая вышедших отдышаться пассажиров, товар, который бойкие старушки выносили прямо к вагонам, создавая конкуренцию продуктовым киоскам с их астрономическими ценами. Уже больше двух недель разбитая на три части группа спецназа сопровождала поезда, следующие на Дальний Восток.

Доезжая до Читы, самолетом возвращались обратно, а через сутки отдыха снова в путь. У Вахида это был третий рейс. Безделье страшно утомляло, поэтому по возвращении все без исключения сначала направлялись в учебный центр, где изматывали в спортзале истосковавшиеся по работе мышцы, и только после этого ехали по домам.

Задача была предельно проста – выявить среди пассажиров членов террористической группы, фотографиями которых располагало ГРУ, как, впрочем, и все остальные силовые ведомства, которые также взяли на себя часть подвижного состава.

Вахид мотался в составе тройки. Дрон и Банкет ехали в следующем вагоне. В случае обнаружения схожих с фотоснимками лиц Джин должен был постараться войти с ними в контакт. По легенде и имеющимся у него документам, он средней руки бизнесмен, который едет во Владивосток. Если в ходе более близкого знакомства возникают подозрения, что перед ним террорист, он должен был войти в доверие, намекнув на свою причастность к этнической преступной группе, курирующей автомобильный бизнес. Дальше по обстановке. Можно было предложить подозреваемому работать у него либо прикинуться, что бежит подальше от столицы ввиду неприятностей. Так или иначе, но Дрон и Банкет сходят там, где выйдет этот человек, и организуют наблюдение до прилета резерва, во главе которого стоял Антон. Линев и Москит сидели, как это принято говорить, «на чемоданах».

От размышлений отвлек легкий стук и шум открывающихся дверей.

– Здравствуйте, – мужской с легким кавказским акцентом голос заставил его повернуться на бок. В тот же момент под ложечкой кольнуло. От неожиданности он на мгновение забыл, что нужно ответить на приветствие, тем более что перед ним стоял не только Арслан Дукузов, но и земляк.

– Вам кого? – спросил заплетающимся языком хмелевший после каждой крупной станции сосед по купе, устроившийся на нижней полке.

Тем временем Дукузов нерешительно вошел, не сводя пристального взгляда с Вахида. Тот, в свою очередь, сел, скрестив ноги.

– Земляков из Ичкерии ищешь? – спросил на родном языке Джин.

– Как ты догадался, что я чеченец? – Дукузов тоже ответил по-чеченски. – Может, я дагестанец?

– Э-э, – протянул Джин, спустился вниз и надел тапки. – Это русские могут путать нас с аварцами, ингушами или осетинами. Ты откуда родом?

– Из Грозного, – ответил Дукузов.

«Боится говорить правду, – разглядывая террориста, усмехнулся про себя Джин. – Этого и следовало ожидать».

– Далеко собрался?

– На Байкал, – уклончиво ответил чеченец. – По делам.

– Меня Вахид зовут, – Джин протянул руку.

– Шавкат, – представился знакомый по фотографиям Дукузов.

– А я во Владивосток еду, – Джина охватила неподдельная радость. Наверняка бандит считает, что на земляка так повлияла встреча вдали от родины.

– Мужики, – пробубнил с набитым ртом алкаш-попутчик, – что вы по-своему балакаете? Подсаживайтесь ближе. По сто грамм накатим.

– Нет, отец, спасибо! – вежливо отказался Дукузов, бросив взгляд на взлохмаченного седого мужчину с пропитым и съеденным возрастом лицом.

– Все вы такие, – наконец прожевав и сглотнув купленную во время остановки курицу, с какой-то затаенной пьяной угрозой и обидой одновременно проговорил он. – Для вас все русские – свиньи. А все прете и прете к нам. У самих небось ни работы, ни жрачки. Зато плодитесь, как кролики…

– Слушай ты, шакал вонючий, – Джин, вне себя от ярости, развернулся всем корпусом к навязавшемуся на его голову пассажиру, – если сейчас свой вонючий пасть не закроешь, я тебя на куски порежу, а ночью по частям через окно в туалете выброшу! Ты худой и маленький, как курица, на тебя пять пакетов хватит. Спросят: «Где?» – скажу, не знаю. Он все время пьяный был, потом куда-то ушел. А пока поезд до твоего Белогорска дойдет, звери твой мясо и кости съедят. Да и кто будет ходить искать тебя вдоль железный дорога? Подумают, от поезд отстал и бомж сделался.

Джин специально усилил акцент, чтобы представившийся Шавкатом Дукузов сделал вывод, будто он недавно в России, а речь свою поставил таким образом, что сразу становилось ясно, он с ненавистью относится к неверным.

– Не горячись, – попытался успокоить Джина Дукузов, но это еще больше его раззадорило:

– Почему я должен терпеть этот шайтан рядом? Зачем нет вагон для мусульман? Ты бы сел с такой свиньей за один стол?

Мужичок, вмиг протрезвевши, схватил со стола пачку дешевых сигарет и попытался выскользнуть из купе.

– Э-э, – Джин поставил ногу на соседнюю полку, преградив ему путь. – Ты сначала со стола убери. Мы с земляком будем чай пить.

– Зря ты с ним так, – вновь заговорил по-чеченски Дукузов. – Он ментам настучит, и все. Сам знаешь, как здесь к нам относятся.

Они заказали у проводника чай и сейчас мирно сидели напротив друг друга за чисто убранным столиком. Попутчик с двумя пакетами мусора, в которых позвякивали пустые бутылки, вышел и больше не заходил, облюбовав себе место на откидном сиденье в проходе, периодически уходя на перекуры в тамбур.

– Шавкат, ты давно дома был? – Джин отхлебнул из стакана, установленного в подстаканник, чая и выжидающе посмотрел на бандита.

– Да нет, – тот почему-то отвел взгляд в сторону.

Стало заметно, что он волнуется.

– Судя по твоему виду, ты чего-то недоговариваешь, – Джин усмехнулся. – Ладно, не хочешь, не говори.

– Тебе показалось, – Дукузов натянуто улыбнулся.

Что-то было странным в его поведении, манере разговора. Перед выездом соответствующие структуры составили психологические портреты выявленных террористов. Опросив местных жителей, узнали даже, на каком уровне тот или иной владеет русским. Есть ли среди них левша, кто какие имеет наклонности.

– Я долго воевал с неверными, – покосившись на двери, попытался зайти с другой стороны Вахид. – Потом был ранен. Кафиры напали рано утром. Мы стояли рядом с Марзой-Мохк и пытались прорваться в сторону гор, на север. Но перед Гуни нас встретил батальон кадыровцев. Мне повезло. Приняли за убитого. Как дошел до ближайшего селения, один Аллах знает…

– Да, потрепала тебя жизнь, – посочувствовал Дукузов.

– И сейчас не сладко. – Джин отвернулся к окну.

Смеркалось. В вагоне зажгли свет. Он следил за своим собеседником и терялся в догадках, почему Дукузов никак не отреагировал на то, что события его рассказа произошли в нескольких километрах от родового села бандита? Снова восстановил в голове все снимки, находящиеся в распоряжении ГРУ. Правда, на них террорист запечатлен в более раннем возрасте, однако как бы не соответствовал овал лица. Не было ямочки на подбородке. Он засомневался, что перед ним Дукузов, и решил пойти другим путем. Зная, что отец террориста привлекался к ответственности за использование рабов из числа русскоязычного населения, он отставил подстаканник в сторону и криво усмехнулся:

– Правильно говорят русские, «нет худа без добра». Когда встал на ноги, случайно наткнулся в Эникали на парня, с которым вместе учились в школе. Он русский, но всю жизнь прожил в Чечне. Оказалось, еще при Дудаеве один из местных жителей вывез его из Курчалоя и превратил в раба.

– Ты ему помог?

– Не только, – Джин поиграл желваками. – Презираю чеченцев, которые в то время, когда идет война с неверными, занимаются хозяйством, зарабатывают деньги, спят со своими женами, да еще и ничего не делают своими руками. Ведь если бы не мы, смог бы он жить припеваючи?

– Убил?

– Нет, – уверенный в том, что перед ним не Арслан Дукузов, а его тщательно подобранный двойник, ответил Джин и решил пойти ва-банк: – Арслан, неужели ты думаешь, что я тебя не узнал? Зачем ты назвал другое имя человеку, который знает тебя с малых лет? Перестал доверять землякам?

– Я не Арслан, – растерянно хлопая глазами, мужчина отстранился от стола.

– Ты Арслан Дукузов, – Вахид исподлобья вперился в лгуна немигающим взглядом.

– Хорошо, – неожиданно мужчина расслабился и, положив руки на столик, слегка наклонился к Джину: – Меня зовут не Шавкат, но и не Арслан Дукузов. Мое настоящее имя Доку. Уже десять лет работаю в Москве у одного из своих родственников, который организовал там свой бизнес. Не буду говорить, кто он, извини. Недавно он меня пригласил к себе домой. Там же были двое русских. Если бы ты видел их! Кровь стынет в жилах. Один маленький и толстый. Огромная лысина, а волосы только над ушами и немного на затылке. Еще и рыжий. Левого глаза нет, а нос вот такой ширины, – он указательным и большим пальцами показал размеры длины спичечного коробка. – А верхняя губа, как у зайца. Он усами этот шрам прячет, но от этого еще страшней становится. Они у него жидкие. Одним словом, урод. Второй тоже лысый. Походит на мешок с длинными руками. Тот, у которого три губы, посмотрел на какую-то фотографию, потом на меня, и так несколько раз.

Мой родственник спрашивает: «Ну что, Гриб, походит или нет?» Пока этот Гриб думал, у меня сердце в пятки ушло. Стал думать, где я этому человеку дорогу мог перейти.

Тут он кивнул и говорит, что в самый раз.

Потом мне сказали, что я должен буду только проехать до Слюдянки и там сойти с поезда. Снять комнату в доме у какой-нибудь бабки, пожить несколько дней и вернуться. Основная цель – посмотреть, как милиция будет реагировать или ФСБ. Даже если заберут, сказали «ничего не бойся», все равно отпустят.

– Так, а документы у тебя сейчас на Шавката? – уточнил Джин.

– Нет, паспорт мой, но они сказали, со всеми при знакомстве называть другое имя.

– Значит, сам Дукузов поедет позже, – разочарованно вздохнул Джин и нахмурился: – Ты должен только проверить, схватят его или нет. Значит, у Арслана проблемы?

– Не знаю, – пожал плечами чеченец.

– То-то я смотрю, почему это человек, который часто меня видел в своем селении, никак не признает этого. Я тоже не Вахид. Ладно. – Зная, что используемый в качестве разведчика Доку подробно расскажет обо всем, происшедшем в пути, он решил избежать продолжения разговора и, взяв полотенце, направился в туалет. Нужно было срочно сообщить Дрону о происшедшем, а главное, поставить в известность сотрудников транспортной милиции, которые, со слов двойника, еще ни разу не проверяли у него документов.

* * *

– Лови! – одними губами проговорил Павел и метнул с балкона загруженную вещами сумку.

Поймав, Надежда понесла ее к машине. Оглядев тщательно убранный за ночь номер, он осторожно взял со стола книгу, которую брал с собой, используя в качестве подноса, поставил на нее четыре стакана из тонкого стекла с вставленными в них гранатами. Все они уже были готовы к боевому применению. Колец на запалах не было, но предохранительная чека не отлетала, так как упиралась в стенку. Стоило стакан разбить, она освободится, и произойдет взрыв, причем неизвестный оружейный король снабдил их «РГО»[1], которые взрывались не через три-четыре секунды, пока горит замедлитель, а от касания при падении.

Решение о создании таких «игрушек» было принято на основании опыта ведения боевых действий в горах. Иногда те же «Ф-1» успевали за время задержки скатиться обратно и поразить не противника, а того, кто бросил.

Пройдя в тамбур между комнатой и выходом в коридор, он прикрыл дверь, оставив только узкую щель, в которую проходила рука, и в течение нескольких минут поставил на нее все четыре стакана. Теперь даже небольшой сквозняк мог спровоцировать взрыв. На этот случай он плотно закрыл балкон и окна. Когда все было кончено, осторожно выглянул в коридор. Никого. Вышел из номера, повесил на ручку картонку с надписью «Не тревожить», стянул резиновые перчатки, тут же сунув их в карман. Запирать двери не стал. Протертые Надеждой ключи лежали на тумбочке у кровати. Горничная не войдет, пока не исчезнет предостерегающая табличка, но она не остановит приехавших из России ликвидаторов.

За десять минут до того времени, когда Самлиев, по своему обыкновению, направлялся на обед, вновь превратившиеся в Снегиря и Лелю, они, мирно беседуя, свернули с заасфальтированного тротуара и направились по тропинке между мандариновыми деревьями. Не доходя двадцати метров до того места, откуда ближе всего было тащить до ямы чеченца и которое практически не просматривалось даже с верхних этажей жилого комплекса, они, изображая из себя уединившуюся от людских глаз влюбленную парочку, стали страстно целоваться. Снегирь при этом встал с таким расчетом, чтобы держать в поле зрения тропу. Не прошло и нескольких минут, как из-за деревьев показался чеченец. Увидев сцену, он замедлил шаг и отвернулся.

Изображая смущение, Снегирь взял Лелю за руку, и они направились навстречу «клиенту». Разойдясь с ним, Снегирь полез жене под юбку, ловя взгляд обернувшегося на них Самлиева. Нащупав рукоять «АПС», закрепленного на внутренней части бедра женщины, он осторожно достал его и потянул вверх таким образом, что со спины казалось, будто мужчина добрался до ее живота. Когда отчего-то разозлившийся чеченец вновь повернулся к ним спиной, он спокойно прицелился и дважды выстрелил ему вслед. Сделав по инерции еще несколько шагов, Самлиев медленно развернулся. На груди, на белой футболке, медленно увеличивались в размерах два алых пятна. Посмотрев на них, он сначала рухнул на колени, потом медленно завалился на бок. Контрольный в голову, и Самлиев затих.

– Бери его за ноги, – подхватив чеченца под мышки, скомандовал Снегирь.

Уже через каких-то пару минут они разбирали дерн. Когда яма была готова, туда полетел «мокрый» ствол, а потом и тот, о кого его «замочили». Они уже заканчивали маскировать захоронение, когда где-то вдалеке раздался грохот.

– «Гости» открыли дверь, – зло посмотрев в том направлении, проговорил Снегирь, – а за порогом оказался ад.

Четыреста километров до Мерсина они преодолели за пять часов. Указатель с названием этого портового города киллеры миновали ближе к вечеру. Моросил мелкий дождь. Со стороны моря дул сильный порывистый ветер.

– До отхода судна уже совсем мало времени, – вновь превратившись в Надежду, жена посмотрела на часы. – Надо поторопиться.

– Не надо, – усмехнулся Павел, не отрывая взгляда от дороги. – Эти билеты я заказал для профуры. Неужели ты думаешь, что в Афинах через двое суток корабль никто не встретит?

– Вообще-то достаточно времени, чтобы разобраться, куда мы направились после всего, – согласилась она, решив, что муж едет в аэропорт.

Однако и указатель с изображенным на нем самолетом Павел проехал мимо. Попетляв по узким улочкам старого города, въехал на стоянку перед скромно выглядевшим двухзвездочным отелем. Она не задавала больше вопросов. Молчала и тогда, когда он снял номер, расположенный на втором этаже пятиэтажного здания.

– Быстро переодевайся, – приказал он, после чего вышел на небольшой балкон, осмотрел окрестности, снова вернулся в номер, забрал оба паспорта и отправился в туалет. Разорвав их на мелкие кусочки, он сжег жесткие корочки, бросил все это в унитаз и несколько раз спустил воду. Не прошло и тридцати минут, как они легко спустились с балкона во внутренний двор. Ту одежду и обувь, в которой убивали Самлиева, прихватили с собой, по пути выбросив пакет в мусорный бак. Оформив неприметный «Форд» в прокат по документам на имя Фроловых, ближе к полуночи супруги выехали в направлении Анкары, чтобы утренним рейсом вылететь в Салоники.

* * *

Место для встречи с чеченцами оказалось достаточно мрачным. Его определил еще Гриб. Головинские пруды, а именно мост, соединяющий их берега в узком перешейке. Рядом кладбище.

Арслан Дукузов с задумчивым видом выслушал своего двойника, только что приехавшего из Домодедова, и перевел взгляд на Хохла:

– Я ничего не могу сказать. Если бы увидел хотя бы фотографию, тогда другое дело, а так, «густые брови, квадратный подбородок…» – он развел руками, – у нас в селе много таких. Только не верится мне, что кого-то из этих запуганных нынешней властью и федералами шакалов понесло так далеко. Зачем? Нет, надо ехать в Самару, оттуда самолетом до Хабаровска. Никто не ждет, что мы приедем с востока. Спокойно сядем в поезд до Иркутска и сойдем в Слюдянке.

– А взрывчатка с оружием? – напомнил Хохол, одновременно попытавшись сделать лицо строгим, однако это у него получилось плохо и даже вызвало едва заметную улыбку у главаря группы.

Мехди Вахаев больше молчал, доверив разговор с куратором своей правой руке Дукузову. Хохла он попросту не признавал и считал, что этот человек – слизняк и не может заниматься организацией такого дела, как теракт, не имея никакого опыта, тем более неверный. Он терпел его только из-за денег, которые были сейчас основным движителем задуманного плана.

– Э-э, – отмахнулся Арслан. – Ты передашь с проводником харьковского поезда посылку. Хорошо заплатишь. В Хабаровске мы встретим.

– Почему я? – опешил Хохол. – Я тебе что, мальчик на побегушках?

Глаза чеченца стали наливаться кровью.

– Ты русский, у тебя возьмут. Одет хорошо. Скажешь, брат там живет, запчасти от «Жигулей» отправляешь.

– Ты умен, Арлслан, не спорю, – проглотил пилюлю Хохол, – но не учел один немаловажный факт: поезда того направления дважды пересекают границу. Ветка идет через Северный Казахстан.

– У-у, шайтан, – чеченец ударил себя по колену кулаком и задумался.

– Хотя в этом что-то есть, – торопливо заговорил Хохол, начиная опасаться, что если выведет из себя горца, то так и останется в этом парке. – А что, если груз из Москвы кто-то довезет до Омска, а уже там передаст его проводнику?

– Вот ты этим и займись, – прохрипел не своим голосом Дукузов. – Не надо больше никого посвящать в эту тайну. Сделай только то, что мы тебя пока просим, а дальше можешь не беспокоиться.

С этими словами, не прощаясь, чеченцы развернулись в сторону дорожки, которая вела к выходу с территории парка, за которым их поджидала машина. С минуту постояв, глядя вслед удаляющимся в сторону освещенной улицы силуэтам, Хохол, тяжело вздохнув, развернулся и медленно побрел в противоположном направлении, размышляя над положением, в которое его поставили кавказцы и Беспалов после выхода из игры Гриба.

Из всех, кто пил вино на неформальной встрече, выжил только он. Хотя первые несколько дней Хохол очень боялся, что Рог его обманул и пилюли не окажут никакого эффекта. Иногда ему начинало казаться, будто не хватает воздуха, неожиданно начинала кружиться голова. Возможно, это были остаточные явления используемого препарата или просто результат самовнушения, так или иначе он почти не спал, а при каждом известии об очередной смерти участника недавнего застолья едва не терял с перепуга сознания.

Первым этот мир покинул Гриб. Наверняка сказалась перенесенная в Англии «операция» по изменению внешности. Умер он тихо, прямо на улице. Отправился поужинать в ресторан. По дороге, почувствовав неладное, присел на остановке, не дойдя всего квартал до заведения, куда с завидным постоянством ходил каждый вечер. Лишь утром следующего дня на припорошенного снегом мужчину, навалившегося на стеклянную стенку плечом, с всунутыми в карманы модного полупальто руками обратили внимание. Внешних признаков насильственной смерти не было. Об этом Хохол узнал из «Криминальной хроники». Однако кто-то ночью обыскал Гриба. При нем не оказалось ни денег, ни документов. Тех, кто мог опознать умершего, диктор просил позвонить в ближайшее отделение милиции.

Управляющего банком «Капитал» смерть застала за рулем автомобиля, который он любил водить сам, в результате чего погибли не только сидевшие впереди босс и его начальник службы безопасности, но и двое охранников, ехавших сзади. Сломанный, как спичка, и упавший на проезжую часть бетонный столб освещения на час перекрыл движение по Новоалексеевской. За основную версию приняли нарушение скоростного режима, вследствие которого сидевший за рулем банкир не справился с управлением и, совершив ДТП, до приезда «Скорой» скончался от травм, несовместимых с жизнью.

Смешнее всего дела обстояли со вторым ценителем вин большой выдержки – Руденко. Как сообщили газеты, виной всему молодая супруга, которая требовала от банкира в постели намного больше, чем могло выдержать его изношенное сердце.

После этих публикаций и репортажей Хохол вздохнул с облегчением. Через неделю снял квартиру в Юго-Западном районе Москвы и приобрел новенький «Форд Фокус», естественно, не без санкции Беспалова.

Столицу он знал плохо, водил не ахти как, поэтому, чтобы сесть за руль, нужно было успокоить нервы после разговора с чеченцами, и он пошел еще медленней. Эмиссар бежавшего из страны олигарха, его глаза и уши, не заметил, как сзади нагнали двое парней. Пристроившись по бокам, они некоторое время шли молча.

– Чего вам надо? – ужаснулся он, подумав, что эти крепыши из милиции или ФСБ.

– Дядя, дай плащик померить, – бросив по сторонам настороженный взгляд, шедший справа быстро выбежал вперед и преградил ему дорогу.

– Да и портмоне посмотреть хочется, – прогнусавил второй.

– Ребята, да вы что?! – Он попробовал обойти их, но этого ему не дали сделать.

Стоявший перед ним парень двинул ему в подбородок кулаком. Однако, несмотря на свою нескладную фигуру и внешность слизняка, Хохол умел постоять за себя. Отпрянув назад, он тут же вернул корпус на свое место и молниеносным ударом в основание челюсти свалил не ожидавшего такого оборота дел забияку на грязный асфальт.

Однако стоявший сбоку не растерялся. В левом ухе словно что-то лопнуло, и Хохол полетел в кустарник акаций, росший по обе стороны дорожки. Голые и мокрые ветви своими колючками оцарапали лицо, прошуршали по одежде.

После этого голова будто бы оторвалась от туловища и покатилась между деревьями, сопровождаемая неким подобием фотовспышек, которые становились все слабее и слабее, пока все не утонуло во мраке.

В себя он приходил долго и трудно. Сначала был нудный гул в голове, материализовавшийся в боль, из-за которой он протяжно застонал. Почему-то сразу после того, как Хохол стал осознавать себя, он сначала подумал, что находится в самолете. «Только почему так низко опущена спинка кресла?» – засвербела мысль.

С трудом разлепив веки, увидел потолок. В памяти всплыл азиат в белом халате и прорезиненном фартуке, подвал в доме Беспалова, лежащий на столе и дико воющий Гриб. Волна ужаса прокатилась от самого темени до кончиков пальцев ног.

«Неужели я после всего выжил?!» – мелькнула мысль.

Но тут же ее сменили какие-то видения: он сходит по трапу самолета. Потом возник до неузнаваемости страшный, почему-то одноглазый, с уродливой губой Гриб, номер в гостинице, Кремль. Гул превратился в некое подобие боя курантов, на фоне которого что-то пикало. Наконец он разглядел штатив с двумя бутылочками какой-то жидкости, часть большого окна, лампы дневного света на потолке.

– Где я? – выдавив из себя, снова почувствовал, как теряет силы.

Что-то стукнуло, и над ним склонилась женщина в белом халате и таком же колпаке.

– Вы в больнице, – сквозь невообразимый шум донеслись ее слова. – Молчите. Вам нельзя говорить. Все нормально. Сейчас позову врача.

Мельком глянув на флаконы, она вышла, а через некоторое время появилась в сопровождении средних лет мужчины.

Он заглянул в глаза, пощупал пульс:

– Состояние стабильное. Хорошо. Судя по документам, найденным в вашем пиджаке, вы гражданин Дании русского происхождения, так? – отвечайте только «да» или «нет».

– Да, – после некоторого размышления подтвердил Хохол.

– Вы приехали с деловым визитом?

– Да, то есть нет, – спохватился он, вспомнив наконец про отправленных им на тот свет банкиров, Грибанова и разговор с чеченскими террористами. – Хотел посмотреть, как изменилась страна…

– В такое время года, – врач хмыкнул и посмотрел на окно, – на вас был только костюм.

– Что со мной?

– Разбойное нападение с целью грабежа, – как само собой разумеющееся ответил доктор. – Ни часов, портмоне пустое…

– На мне еще плащ был…

– Значит, и его украли, – медсестра с сочувствием посмотрела на Хохла, затем на доктора: – А милиционер сказал, что, возможно, напился до такой степени, что забыл, какая в конце ноября погода.

– Какой милиции… – силы стали покидать Хохла. Но ему страшно захотелось выяснить до конца обстоятельства того, как он оказался здесь.

Как назло, собираясь на встречу с чеченцами, он не вынул из внутреннего кармана плаща «USB». На ней было много информации, которая неизбежно заинтересует силовиков. От предвыборной программы Демидова, разработанной англичанами, до рекомендаций его штабу. Кроме этого, номера счетов, названия и адреса банков в нескольких крупных городах, куда под видом финансирования совместных проектов, которыми занимались сторонники кандидата в президенты, должны будут переводиться деньги на предвыборную кампанию. Имелся также компромат на представителей нынешней власти. Аналитический отчет соответствующих структур о реальном экономическом положении в России и, что самое страшное, инструкции руководителям разного рода групп и партий экстремистской и националистической направленности.

Оставалось надеяться, что выполненное под брелок для ключей устройство не привлечет внимания грабителей.

Хохол напрягал мозг, пытаясь вспомнить, не было ли еще при нем чего такого, что могло привлечь к его персоне более пристальное внимание. Но он даже смутно помнил, как на него напали, не говоря о том, как снимали плащ, часы, обшаривали карманы костюма.

– По факту нападения и нанесения побоев заведено уголовное дело, – между тем стал пояснять врач. – Вас привезли пять дней назад в крайне тяжелом состоянии, и мы были просто обязаны сообщить об инциденте в соответствующие органы.

По мере того как смысл услышанного доходил до сознания Хохла, он медленно стал подниматься на локтях. Его ошарашило не время нахождения в клинике, а то, что в подобных ситуациях информируют посольство страны, где он, кстати, никогда не был.

– Да не волнуйтесь вы так, – доктор положил на грудь Хохлу руку, и тот только под ее весом вернулся в исходное положение. – В сознание вы приходили. Не все пять дней лежали как кукла. Но мы использовали препараты, чтобы вы спали.

* * *

– Зачем звал? – едва перешагнув порог конспиративной квартиры и закрыв за собой двери, спросил Антон Линева.

– Не раздевайся, – предупредил его тот, натянул на голову спортивную шапочку и снял с вешалки куртку. – Сейчас проедем в больницу на Фестивальной. Там, оказывается, уже неделю интереснейший экземпляр лежит, а наши только сегодня утром об этом узнали.

– Кто? – Антон кивком поприветствовал выглянувшую из кухни Татьяну, лейтенанта того же ведомства, что и Линев, которая якобы снимала эту квартиру. На самом деле хрупкая и миловидная брюнетка отвечала за небольшой информационный центр, устроенный в одной из комнат.

Месяцами проводя время в напичканной радиоэлектронной аппаратурой, компьютерами, разного рода факсами и телефонами комнате, она выглядела всегда уставшей. В «Анаконду» Татьяна пришла из отдела оперативно-технического наблюдения. Молодая, красивая девушка могла покидать эту квартиру лишь для того, чтобы пополнить запасы продуктов в соседнем супермаркете или навестить мать, живущую в Химках, и то на это ей давалось не больше пяти часов. В такие дни ее функции брала на себя Лубянка, переключая на специально подготовленного человека основные каналы связи. В общем, никакой личной жизни.

– Что за тип? – выехав на дорогу, Антон с интересом посмотрел на контрразведчика.

– Ты представляешь, неделю назад поздно вечером звонит в милицию мужик и говорит, мол, выгуливал собаку и наткнулся на тело прилично одетого мужчины с явными следами побоев. Те приехали, точно. Трезвый, но без сознания. При нем документы гражданина Дании. Врачи его забирают, опера составляют протокол осмотра места происшествия и опись имущества, которое было при потерпевшем.

– Ты хотел сказать, то, что осталось, – поправил как бы невзначай Антон. – Нападение наверняка было с целью ограбления.

– Да какая разница, – отмахнулся Данила. – Сообщили нашему дежурному, тот по инстанции и, как водится, в консульство. Сегодня бомба. Человек с такими данными в Россию из Копенгагена не выезжал, в банке, представителем которого является, никогда не работал и вообще его не существует в природе.

– Банка или этого датчанина? – не понял Антон.

– Того, кто подвергся нападению, – уточнил Данила.

– Криминал, – Антон погрустнел.

– Почему так думаешь? – контрразведчик спросил таким тоном, как будто у него в запасе осталось нечто сенсационное.

– Если серьезная контора работает, то документы бы подтвердили существование такого человека, а консульство уже бы шевелилось.

– Это и дураку ясно, – Данила дождался, когда Антон обгонит впереди идущую машину, и продолжил: – Еще до получения информации от датчан по данному факту было возбуждено уголовное дело, в ходе которого нашлись свидетели встречи этого типа с двумя мужчинами кавказской наружности. Только что мне отзвонился один из сотрудников, который по моей просьбе показал им для опознания фотографии Вахаева, Дукузова и Бушалова. Сказал, что, несмотря на слабую освещенность, двое из этих троих там были. Хотя очевидец встречи не совсем уверен, – добавил майор и нахмурился.

– И что теперь?

– Откатали его пальчики, пока он без сознания был, выяснили, что две недели назад прилетел из Берлина. Оттуда ниточка потянулась к туманному Альбиону…

– Это как водится, – криво усмехнулся Антон. – Половина всей мрази там прячется.

– Не нравится мне все это, – Данила с шумом перевел дыхание. – Двоих перебежчиков грохнули в Англии. Турция вешает на нас убийство Самлиева. Его нашла собака недалеко от дома с тремя пулевыми. Там же обнаружили еще и приготовленную, как запасной вариант, позицию для снайпера и оружие. За несколько дней до этого случая в номере отеля «Ataer», кстати расположенного в пяти минутах езды на машине от убежища Самлиева, произошел взрыв и пожар. Как оказалось, там проживала семья отдыхающих из России. Зарегистрированы были под фамилией Максимовы. Время наступления смерти чеченца примерно совпадает с этим происшествием. Самое интересное, что найдены тела не Максимовых, а двух мужчин, въехавших в отель за день до случившегося и поселившихся на одном этаже с ними. Оформились как туристы из России. Приехали якобы для занятия дайвингом. После обыска их номера обнаружили видеокамеру, на которой запечатлена супруга этого Максимова. – Он посмотрел на часы. – Департамент безопасности решает вопрос о передаче нам информации.

– Значит, в номере отеля жили киллеры, а найденные там трупы – ликвидаторы.

– Ты думаешь, киллеры мужчина и женщина? – сощурившись, спросил Данила.

– Уверен, – сворачивая к проходной больницы, ответил Антон. – А эти двое лохов решили их после всего встретить. Те что-то заподозрили и подстраховались.

– Если они знали о приехавших за их душами людях, почему выполнили заказ? – задумчиво спросил Данила и сам же на него ответил: – Либо теперь будут шантажировать заказчика, либо погибшие в номере не имели отношения к устранению Самлиева. Просто этих Максимовых уже давно вычислил кто-то из прежних, выживших, клиентов или их близких, которые решили разобраться.

– У второй версии мало шансов на существование, – выходя из машины, возразил Антон. – Совпадений много. А вообще, – поставив машину на сигнализацию и направляясь к проходной, продолжил он, – нужно дождаться материалов из Турции. Может, там есть ответ на эти вопросы.

– «Датчанина» только что перевели из реанимации в палату интенсивной терапии, – не заглядывая в журнал, сообщила на посту медсестра и, попросив надеть белые халаты и синие бахилы на обувь, направилась по коридору. Офицеры устремились следом.

Несмотря на то что в палате, рассчитанной на четыре койки, все места были заняты, стояла кладбищенская тишина. Из-под одеял виднелись лишь забинтованные головы пациентов. Когда они вошли, только один из них открыл глаза, и Антон по едва уловимой в их глубине тревоге понял – это и есть тот самый «датчанин». Медсестра указала рукой на этого человека, посмотрела на маленькие часики, украшавшие тонкое запястье, и перевела строгий взгляд на офицеров:

– Не больше пяти минут, и потише, пожалуйста. Здесь, кроме него, еще люди, а им покой нужен.

– Здравствуйте, – беря стул и усаживаясь в изголовье, Данила умышленно не назвал имени пострадавшего. – Майор Линев. ФСБ. – Он показал взглядом на стоящего рядом Антона: – Один из наших сотрудников. Вам не тяжело говорить?

Антон с Линевым переглянулись.

– Он что, не слышит? – Данила растерялся.

– В принципе его показания уже не так важны, – неожиданно выпалил Антон. – Главное, Дукузов с Бушаловым разговорились.

Он решил, что если этот человек действительно встречался с террористами, то сейчас известие об их задержании, да еще в таком состоянии, и вовсе деморализует его. В противном случае попросту подумает, что речь идет о напавших на него бандитах, которых удалось задержать. Ведь он сам, давая показания, говорил о двоих парнях.

Данила, уже давно привыкший к неординарным подходам в решении различных вопросов спецназовцами, быстро принял условия игры:

– Тогда придем в другой раз. – И поднялся со стула.

– Погодите, – неожиданно прошептал больной. Его глаза уже были открыты, а взгляд стал осмысленным.

– Чего годить? – усмехнулся Филиппов, почувствовав, что попал в самую точку. – Нам дали пять минут с тобой говорить, прошло две.

– Какие ваши настоящие имя и фамилия? – заторопился Данила.

– Олешкевич Константин Михайлович, – медленно проговорил мужчина.

– С какой целью в Москве? – Контрразведчик с опаской покосился на двери.

– Оказание помощи диверсионной группе из Чечни в переезде на Байкал.

– Кличка есть?

– Хохол.

– Чье поручение выполняешь?

– Беспалова.

– Я другого ответа и не ожидал, – пробормотал Данила. – Последний вопрос: цель группы и какой вид транспорта они намереваются использовать?

Антон про себя чертыхнулся. Если этому прихвостню Беспалова не до конца отбили мозги, он поймет, что его «развели» и никакие чеченцы не разговорились.

Так оно и вышло. Несколько секунд Олешкевич переваривал короткий диалог, затем в его глазах появилась некая смесь досады и отчаяния.

– У какой группы? – Он часто заморгал глазами.

Двери открылись, и вошла медсестра:

– Время вышло…

– Ничего, – попытался успокоить Данилу Антон, когда они, сидя на установленных в коридоре жестких диванах, снимали с обуви бахилы. – За ниточку, даже за кончик веревочки ухватились. Теперь дело пойдет.

– Антон, мы время теряем! – Данила посмотрел в сторону усевшейся на свое место медсестры. – Надо срочно у палаты организовать охрану.

– Там, куда эти уроды собираются, – имея в виду террористов, едва слышно заговорил Антон, – наверняка ваши уже меры приняли.

– Само собой, – подтвердил Данила. – Все объекты на участке взяты под строгий контроль.

Антон понимал, как ни охраняй тот же мост или тоннель, если за дело берется специалист, их ничто не спасет. Усиление караулов и постов через определенное время, как правило, начинает играть на руку диверсантам. При большой численности часовых, охранников, сторожей они начинают терять бдительность, надеясь друг на друга. Есть и другие варианты. Чего стоит где-нибудь на небольшой остановке закинуть в тот же полувагон, груженный лесом, ящик тротила с радиовзрывателем, а привести его в действие с расстояния пять-семь километров, едва состав достигнет заданной точки? Еще лучше подвесить снизу.

– Слушай, – Антона осенила идея. – А как бы ты сейчас поступил на месте Олешкевича? Бежать невозможно. Одежда под замком, в коридоре дежурная, внизу охрана. Ко всему он, судя по стоящему рядом с кроватью судну, даже в туалет самостоятельно выйти не может.

– Переходи к нам работать, – полушутя предложил Данила и не без восхищения посмотрел на друга. – Как я сразу не подумал!

Поднявшись, он устремился к медсестре:

– Еще раз извините за беспокойство, – дождавшись, когда девушка оторвется от заполнения какого-то журнала, выдохнул он. – Как я могу переговорить с начальником отделения, лечащим врачом и вами одновременно?

– Доктор сейчас в ординаторской, там же наверняка и Евгений Николаевич, – задумчиво глядя на Данилу, принялась рассуждать она. – А как сказать?

– Так и скажите, майор ФСБ Линев с коллегой, желают обсудить ряд вопросов, связанных с иностранным гражданином, который находится у вас на лечении. Кстати, – спохватился он, когда медсестра уже вышла из-за стола, и показал рукой на стоящий у нее аппарат, – а этот телефон могут использовать больные?

– Вообще-то запрещено, но, – она замялась, – у людей разные ситуации бывают. Иногда родные не знают, где они находятся. У кого-то жена сердечница. Успокоить надо, что все нормально. В общем, исключения делаем.

Разговор продолжили в просторном, светлом кабинете с единственным окном. Несколько человек в белых халатах, расположившись за офисными столами, занимались бумагами. Вдоль стен стояли шкафы с книгами, огромных размеров фикус и небольшой диван.

– Вы хотели меня видеть? – из-за стола поднялся пожилой мужчина в очках и с бородкой.

– Да, – угадав в нем начальника отделения, подтвердил Линев и, не спрашивая разрешения, уселся на свободный стул. Антон последовал его примеру, опустившись на диван.

– И конечно, по поводу гражданина Дании? – уточнил на всякий случай врач.

– Через час здесь появятся два наших сотрудника, – пропустив его вопрос мимо ушей, заговорил Линев. – Один будет постоянно находиться с дежурной медсестрой. Из фойе, где оборудован пост, отлично просматривается весь коридор. Второй отдыхать. Я думаю, вы найдете для этого место?

– Вообще-то, конечно, – забормотал доктор. – Но к чему здесь ваши люди? У нас по периметру видеокамеры, охрана на первом этаже…

– Вам придется смириться, – Линев говорил спокойным голосом. – Это не простой датчанин. Пока не могу объяснить сути происходящих событий, но за ним ведется серьезная охота. Те, кто ее организовал, ни перед чем не остановятся. Однако это вопрос косвенный, я вот по какому делу, у вас есть сотовые телефоны?

– Да, конечно. Только не во всех местах ими можно пользоваться. Ведь у нас специфические больные, сложное оборудование, – доктор обвел своих подчиненных задумчивым взглядом. – Но можете не беспокоиться, мы никому не станем сообщать…

Данила поморщился:

– Из палаты, где лежит наш клиент, звонить разрешено?

– Да, но не больным. У них мы все изымаем до выписки.

– У меня просьба, – Данила бросил взгляд на Антона и вновь перевел его на доктора, – если он попросит дать ему возможность позвонить куда бы то ни было, пойдите ему навстречу. Даже будет лучше спровоцировать его на это. Когда будет обход, пусть лечащему врачу или медсестре кто-нибудь из этого кабинета звякнет. А пока продиктуйте мне каждый свой номер.

Глава 6

Беспалов спустил ноги с кровати и посмотрел на часы. Было раннее утро, а он так и не сомкнул глаз. Выпил стакан минеральной воды без газа. Последнее время она постоянно стояла на столике, установленном в изголовье. Из-за нервотрепки в горле все время ощущалась сухость. Перевел взгляд на серый квадрат окна, закрытого полупрозрачными шторами. На душе было тоскливо.

Накануне позвонил пропавший Хохол и огорошил тем, что избит, ограблен, находится в клинике и состояние его плохое. Кроме того, намеками дал понять, что ФСБ что-то пронюхало и даже знает имена террористов. Его несколько раз допрашивали, но пока без протокола. Вначале он прикидывался, что потерял память и ему трудно не только говорить, но и слушать. Однако с каждым днем это делать все сложнее. К тому же в палате на ночь стал появляться охранник. По интонации Беспалов стал подозревать Хохла в игре на два фронта.

«Слил, стервец, информацию, теперь шкуру спасает!» – решил он, поднялся с кровати и направился в душ.

С трудом заставив себя поесть, вызвал Рога. Неожиданно появившийся телохранитель с растерянным лицом и трубкой спутникового телефона напомнил поговорку – «Беда одна не ходит», а вслух отрешенным голосом спросил:

– Кто?

– Не знаю, – тот пожал плечами и виновато потупился. – Сказали: «с того света».

Взяв в руки аппарат с похожей на сигару антенной, он поднял на молодого крепыша взгляд и, закрыв рукой микрофон, показал взглядом на двери. Тот торопливо вышел.

– Слушаю, – не представляясь, ответил Леонид Абрамович, оставшись в гостиной один.

– Это Снегирь, – громом среди ясного неба раздалось в телефоне. – Я свою работу сделал.

Нельзя сказать, что Беспалов не ждал этого звонка. Он был прекрасно осведомлен, что найденные безвременно ушедшим из жизни Грибановым киллеры не справились с задачей и не сумели не только ликвидировать Снегиря и Лелю, но и сами при этом умудрились погибнуть. И хотя это также сыграло на руку его покровителям, тут же давшим указания подконтрольной прессе полить спецслужбы русских дерьмом, эта парочка, занимавшаяся семейным подрядом, стала костью в горле. А может, нет? – неожиданно подумал он. Возможно, именно такие люди ему сейчас и пригодятся? А решение на их устранение было непродуманной ошибкой. Ведь сумели же они вычислить отморозков Дирижера, а там работают далеко не мальчики.

– Я в курсе, что вы прекрасно провели время, – стараясь говорить спокойно, ответил Беспалов. – Только меня интересует, связан ли взрыв в отеле, где, по словам Рога, вы жили, с вашим «отдыхом»?

Беспалов говорил не таясь. Он прекрасно знал, что Снегирь использует сейчас телефон-автомат, расположенный далеко от того места, где остановился. Со своей стороны Рог с завидным постоянством тратил огромные деньги на совершенствование оборудования, позволяющего сохранять конфиденциальность разговора. На этом поприще у него трудилось с десяток специалистов по радиоэлектронике и программистов. Половина из них когда-то работала в соответствующих отделах разваленного в свое время КГБ.

– Я у вас об этом хотел спросить, – усмехнулся в трубку Снегирь.

– Я такой команды не давал, – торопливо заговорил Беспалов. – Условия получения денег прежние. Можешь снять.

– Нет, – категорично заявил Снегирь. – Теперь порядок меняется. Я продиктую номер счета и название банка. А вы уж постарайтесь перевести деньги туда.

– Так ведь отправили уже по старой схеме! – опешил от такой наглости олигарх.

– До связи, – спокойно ответили на другом конце и отключились.

Почти одновременно вошел Рог. С заспанным лицом, в спортивном костюме, он выглядел хмурым:

– Доброе утро. – Плюхнувшись на старинный, с высокой спинкой стул, он выжидающе уставился на босса.

– Какое оно доброе?! – Беспалов бросил на стол телефон. – Принимай меры к скорейшему устранению Хохла. Он плотно сидит на крючке у ФСБ. Одновременно готовься заменить его в России.

– Как же я сейчас устраню этого слизняка, если только он и Гриб могли выйти на Дирижера? – удивился Рог.

– Привлеки Снегиря и Лелю.

– Так ведь, – брови начальника службы безопасности поползли на середину лба, – вы дали указание его замочить. Думаете, он не догадался?

– У него много врагов, – на секунду задумавшись, заговорил Беспалов. – Постарайся убедить, что кто-то их, возможно, вычислил. Есть вариант попытки грабежа номера обыкновенными туристами из России.

– Хорошо, – немного подумав, кивнул Рог. – Сделаю все возможное.

– Что с перебежчиком?

– Семигал в клинике профессора Байрона, – догадавшись, о чем речь, ответил Рог. – Доживает последние дни. Кстати, подробно описал «журналистку» и «оператора». Кроме этого, полиция сняла запись с видеокамеры, установленной у магазина, над которым он проживал. Я с Лелей в нее попал.

– Вот! – неожиданно оживился Беспалов. – Снегирю об этом скажи! Намекни, что англичане, возможно, пытались организовать похищение Лели и экстрадицию. А то, что это были русские, так мало ли, на что могут пойти спецслужбы?

– Он посмеется над этим, – Рог покачал головой. – Эта парочка – гении актерского мастерства. Леля так изменила внешность, что даже мне было не по себе.

– Неужели так бывает? – зачем-то спросил Беспалов, зная, что и его можно превратить в кого угодно. Вставь цветные линзы, надень парик или смени прическу и перекрась волосы, отпусти либо попросту наклей усы, бороду…

– Так оно и есть, – улыбнулся Рог, поднимаясь со своего места. – Пойду думать, как решить проблему с Хохлом.

– Погоди, – остановил его Беспалов, – ты так и не сказал, зачем тебе понадобилось личное участие в устранении Семигала?

– Просто решил развеяться, – пожал плечами Рог. – Засиделся. А форму надо поддерживать.

* * *

Миновав тоннель, поезд стал притормаживать.

Антон подхватил объемистый баул и выглянул в окно купе. Мимо проплыла караульная вышка, на которой стоял одетый в тулуп солдат с автоматом, с тоскою глядя на состав. Почти сразу потянулись деревянные дома и заснеженные дворы Слюдянки, расположенной чуть ниже железнодорожного полотна. Станция представляла собой огромное село. Сразу за ней сквозь завесу снега вновь стало видно Байкал. Он вышел в коридор и глянул на другую сторону. Почти отвесная скала.

После разговора Олешкевича с Беспаловым, записанного с телефона медсестры уже на следующий день после посещения Линевым и Филипповым клиники, Родимов немедленно принял решение перебросить группу самолетом в Иркутск, заранее забронировав места на ближайший после прилета поезд. Еще вчера вечером они были в Москве. Сейчас была середина дня. Разница по времени пять часов. Судя по снежному заряду, устремившимся к небу вертикальным столбам белого дыма из печных труб, перепад по температуре со столицей, где еще хлестали аномальные дожди, тоже большой.

«Тяжеловато придется Стропе», – подумал Антон, направляясь в сторону тамбура. Чеченец не проходил специальных тренировок, да и вообще впервые оказался в таких климатических условиях.

С периодичностью два раза в год несколько групп спецназа загружались в самолет и летели сначала, например, в какую-нибудь дружественную страну, находящуюся в районе экватора, предварительно оговорив детали с ее руководством. Там, как правило, без оружия совершали пешие переходы на довольно большие расстояния, затем перебрасывались в район Заполярья, где муляжи автоматов и рюкзаки, набитые по весу боевой выкладки, заменялись настоящими. То же самое, только уже с боевой стрельбой, на каком-нибудь полигоне размещенных в тех краях бригад морской пехоты. Многие офицеры и прапорщики тяжело переносили такие встряски.

Антон вышел в тамбур. Скрип тормозов, и через минуту состав встал. Средних лет проводница открыла дверь и, откинув мостик, протерла поручни. Едва Антон ступил на перрон, как тут же был окружен разношерстной толпой продавцов омуля. Тепло одетые, закутанные в шали женщины предлагали эту рыбу в любом виде: холодного и горячего копчения, просто соленую. В упаковках из полиэтилена, сделанных кустарным способом, и просто из ведра. Пассажиры высыпали из вагонов и стали брать эту удивительную рыбу.

Пробившись сквозь толпу, он, не оглядываясь по сторонам, направился на улицу Баргузинскую, где устроились прибывшие раньше его сотрудники ФСБ. В их задачу входило вместе с местным ОВД выявлять среди населения приезжих, контролировать несение службы караулом, выставленным на усиление ВОХРу вблизи всех тоннелей. Кроме того, они инструктировали бригады путейных рабочих, опрашивали охотников и машинистов на предмет подозрительных лиц, предметов и всего прочего, что могло иметь отношение к готовящемуся теракту.

Спецназовцы ехали в разных вагонах. О том, что перемещаются с оружием, сотрудников транспортной милиции, сопровождавших состав, предупредили заранее. Они могли запросто потребовать у офицеров-чеченцев представить к осмотру багаж. Антон допускал, что на этом поезде, следующем из Харькова, могут быть террористы или их пособники. Не на всех они располагали данными, а численность группы в шесть человек условна. Не исключалось, что есть дублеры или, наоборот, эти бандиты едут, чтобы отвлечь внимание от другой, более серьезной банды. На эту мысль наводила близость лагеря подготовки террористов к Гуни, где стоял взвод кадыровцев и, возможно, специально было забыто учебное пособие.

Быстро найдя нужную улицу, направился вдоль нее, вглядываясь в нарисованные от руки на столбах рядом с калитками номера домов. Она шла параллельно береговой линии. С озера несло свежий, наполненный какой-то непонятной очищающей силой воздух. Слева возвышались покрытые тайгой, завораживающе красивые горы, вершины которых растворялись в низко опустившихся облаках. Антона их величие и грациозность радовали не особо. Эти хребты местное население называло сопками. Хотя они ни в чем не уступали настоящим горным системам Северного Кавказа.

Во дворе нужного ему дома, едва он подошел к высокому деревянному забору, залаяла собака. Потянув за веревочку, он приоткрыл калитку. На цепи у огромной поленницы дров металась серая с рыжими подпалинами лайка. Ушки торчком, хвост калачиком, а на лапках словно белые чулочки. Осторожно сделал шаг, прикидывая, позволит ли цепь добежать собаке до высокого с навесом крыльца. В это время скрипнули двери, и на пороге появился крепкий, как кедр, дед, в шапке-ушанке, свитере, поверх которого была небрежно накинута меховая безрукавка.

– Тебе кого, сынок?

– Петр Ильич здесь живет?

– Ну, я им буду. – Старик цыкнул на собаку, которая враз замолчала, и показал рукой на двери: – Проходи.

В доме было натоплено. Изнутри изба оказалась намного просторнее, чем он подумал, когда увидел ее снаружи. Три комнаты и кухня, служившая одновременно прихожей и гостиной, расположились вокруг большой русской печки.

– А где ваши постояльцы? – оставив на сделанной из дерева вешалке куртку и спортивную шапочку, спросил Антон, когда дед провел его через все комнаты в ту, которая выходила окнами на огород.

– Поздно придут, – уклончиво ответил дед, окатив приезжего хмурым взглядом из-под косматых с проседью бровей. – Здесь будешь пока жить.

Три койки с деревянными спинками и панцирными сетками были аккуратно заправлены. На письменном старомодном столе лежал ноутбук. На стене полки с книжками.

– Здесь у меня сыновья жили, – старик вздохнул. – Сейчас разъехались по всему свету, обзавелись семьями. Старший прадедом сделал.

– А супруга ваша? – Антон вопросительно посмотрел на хозяина дома.

– Отправил в Читу, к дочери. С внуком нянчится.

– А кем вы раньше работали?

– Почему работал? – Старик уселся на табурет у стола и снял шапку. – До сих пор тружусь. Пенсии сейчас сам знаешь какие. Магазин сторожу. А вообще был охотоведом. Морозы ударят, на белку пойду. Собаку-то видал?

– А как же, – Антон улыбнулся. – Лайка?

– Полукровка. – Дед, прищурившись, посмотрел на Антона: – Тоже небось кагэбэшник?

– Что-то в этом роде, – вздохнул Антон. – У вас банька-то есть?

– А как же? – старик словно удивился этому вопросу. – Все, как полагается.

Во дворе раздался шум. Дед засуетился. Резво соскочив со своего места, натянул шапку и исчез в дверях. Вскоре в комнату ввалились двое здоровенных амбалов в глухих свитерах и джинсах.

– Сергей, – протянул руку вошедший первым и, едва Антон представился, бросился к ноутбуку.

– Михаил, – вяло ответил на рукопожатие второй и, устало опустившись на кровать, навалился спиной на стену, украшенную старомодным ковриком с незамысловатым рисунком. – Значит, ты старший от разведки?

– Что-то в этом роде, – уклончиво ответил Антон, уверенный, что не сегодня завтра в Слюдянке появится и Родимов. – Хозяин знает, кто вы.

– Мы в курсе, – отмахнулся Михаил, – здесь ничего не утаишь. С охотниками трепались, милиция плотно с нами работает, в общем, чего тебе объяснять? Легенда, будто мы из института геологии, рассыпалась, как карточный домик, в первый же день.

– А у вас кто старший? – Антон покосился на спину напарника Михаила.

– Ты правильно подумал, – перехватив его взгляд, кивнул контрразведчик и повернул голову в сторону своего шефа: – Ну что?

– Кажется, они.

– Кто? – Антон встал и, подойдя к столу, заглянул через голову Сергея.

На экране жидкокристаллического монитора было изображение трех молодых людей, стоящих спиной к сопке. Ярких расцветок куртки, лыжные шапочки. Слева часть палисадника. Между ним и веселящейся молодежью – мужчина и женщина, случайно оказавшиеся в кадре. Они шли на фотографа.

– Рашид Израйилов, – ни к кому не обращаясь, пробормотал Антон.

– Уверен? – задрав на него голову, спросил контрразведчик.

Несмотря на меховую шапку, высоко поднятый воротник камуфлированной куртки, которая на протяжении последнего десятилетия не выходила из моды у населения по всей России, Антон узнал чеченца.

– Уверен буду, когда он, сидя передо мной, собственными устами продиктует свои данные. – Антон выпрямился. – А кто снимал?

– Студенты в Байкальск из Улан-Удэ приезжали. Это час езды от Слюдянки. Фотографии оставили на память одному из местных, – ответил за Сергея его напарник. – А он лесничий. Мы побеседовали со всеми людьми подобной профессии, живущими в населенных пунктах, расположенных на этом участке дороги. Лесник на неделю уезжал к матери.

– А студенты когда от него упорхнули? – Антон нахмурился.

– Только вчера. Он говорит, домой прихожу, на столе записка, деньги за постой, хотя не просил, и с десяток фото. Он их просматривать начал и, как выразился, «на этот глянул, так сразу оторопь взяла». Поскакал к участковому, а мы как раз у него сидим.

– Значит, они нас опередили, – задумчиво проговорил Антон и, поставив сумку на кровать, стал выкладывать из нее содержимое.

Пистолет, нож, боеприпасы тут же сунул под подушку. Вынул «винторез» и вопросительно посмотрел на новых знакомых. Не сговариваясь, они указали на шифоньер:

– Там сейф. Дед охотник.

Покончив с вещами и снаряжением, посмотрел на часы. С того момента, как сошел с поезда, прошло чуть меньше двух часов. Значит, основной состав группы уже доехал до Байкальска, и наверняка, растворившись в тайге, сейчас переодеваются, готовят оружие. Чтобы никого не насторожить в Слюдянке, все, кроме Антона, проехали дальше на сорок с лишним километров и оттуда должны будут выйти в район тоннеля пешим маршем, через тайгу. Одновременно отработать и этот район. На пути несколько горных хребтов, снег, непролазные заросли багульника. Северные склоны покрыты густым ерником. Повсюду поваленные сосны и лиственницы.

Антон не понаслышке знал особенности этого сурового края. Еще на заре своей службы в ГРУ он входил в состав группы, которая участвовала в учениях. По условию игры разведчики-диверсанты должны были проникнуть на один из режимных объектов Сибирского военного округа и оставить муляж взрывного устройства. Намного легче оказаться на территории предприятия, где по периметру через каждые сто метров располагались караульные вышки, а все здания контролировались при помощи камер видеонаблюдения, чем перемещаться и жить в тайге при температуре минус сорок. Был конец декабря.

Поразмыслив, вынул трубку спутникового телефона и, развернув антенну, набрал частоту Дрона.

– Вы где?

– Кажется, в жопе! – как всегда, начал веселиться капитан.

– А точнее, – с металлическими нотками в голосе строго осадил офицера Антон.

– Сошли с поезда, покрутились немного на станции, Банкет определил видимый с нее ориентир – скалу. Сейчас все у нее собираемся. Джин уже и маскхалат натянуть успел. Ему надо было уши к капюшону пришить, ты бы видел! Заяц-мутант, с усами и бородой.

– Я тебе пришью, – усмехнулся Антон, – только не уши, а хвост. Длинный, с кисточкой на конце, и рога. Как начнете выдвигаться, сообщите.

– Со своими общался? – заранее зная ответ, зачем-то спросил Михаил.

– Угу, – подтвердил Антон. – Шутник там у меня один есть. Если умрет, то ад закроют.

– Почему? – удивился тот.

– Черти от смеха передохнут.

* * *

– Может, тебе устроиться санитаркой? – осторожно спросил Снегирь Лелю, глядя через мокрое от мелкого дождя лобовое стекло автомобиля на проходную больницы.

– Ты уверен, что я попаду в это отделение? – Она поежилась и зевнула, прикрыв аккуратной ручкой ротик. – К тому же эти горшки, тряпки, полы…

– Да, – согласился он, – ты права. На решение всех вопросов уйдет по меньшей мере недели две. Столько времени ты не сможешь выдавать себя за другого человека, а сроки нам определены жесткие – максимум пять суток. Может, передачу организовать? – неожиданно предложил Снегирь.

– От кого? – Леля хмыкнула. – Мне кажется, если она до него дойдет, то он ни до чего не дотронется. Наверняка уже понял, что не жилец.

– Пожарный инспектор отпадает, – вздохнул Снегирь и нервно забарабанил пальцами по рулевому колесу.

Неожиданно она всем корпусом развернулась к нему.

– Ты чего? – Снегирь по загадочному взгляду понял, жена что-то придумала. – Говори, не тяни резину!

– Помнишь, какой ты перед самой свадьбой пришел с мальчишника?

– Ну, – не понимая, к чему она клонит, кивнул он.

– Башка вся в крови, глазки как у поросенка…

– Я тогда несколько бутылок об лоб на спор разбил, – подтвердил он сотворенную по молодости глупость. – Надо было хотя бы полотенце на лоб сначала положить. Когда служил, мы, чтобы не пораниться, берет для этого использовали. Ты это к чему вспомнила? Хочешь сказать, что отсутствие вариантов в решении вопроса – это последствия того случая, да? Тупею?

– Ничего ты не понял. – Она убрала прядь волос, свалившихся на лоб. – Клиент лежит в неврологии. Если туда нельзя проникнуть, то нужно лечь.

– А ты гений! – изумился он. – Только прописка нужна в этом районе.

– Страховой полис и паспорт, – уточнила она.

– До вечера найдем! – поворачивая ключ в замке зажигания, он весело подмигнул находчивой супруге.

– Где?

– Смотри по сторонам. – Он тронул машину с места. – Нужен человек, похожий на меня.

Они принялись колесить по району, жителей которого обслуживала совмещенная с больницей поликлиника. Заходили в магазины, офисы, парикмахерские, но больше всего Снегиря привлекали злачные места, где продавали на разлив водку. В одном из заведений, за барной стойкой, наткнулись на человека, имевшего некоторую схожесть. Леля встала рядом, заказав коктейль. Снегирь, делая вид, что они незнакомы, прошел за стол. Вскоре официантка принесла ему обед. Без аппетита хлебая солянку, он стал исподволь наблюдать за супругой. Слегка захмелевший мужичок не мог упустить шанса познакомиться с красивой женщиной. Завязался разговор. Вскоре его рука легла ей на спину и сползла ниже. Снегирь едва не поперхнулся кофе. Тем временем Леля стала мотать головой, изобразив на лице гнев, а через пару минут и вовсе вышла. Рассчитавшись, Снегирь направился следом. Жена ждала его у машины.

– Чего случилось? – он игриво заглянул ей в глаза.

– Говорит, поедем ко мне, – она брезгливо наморщила носик. – Жена у тещи. Повеселимся. Спросила: «Далеко?» – оказалось, в районе Дмитровского шоссе.

– Северный или Центральный округ, – прикинув в голове план Москвы, пришел к выводу Снегирь. – А здесь что делает?

– Работает. Прямо через дорогу. Зря время убили, – она сокрушенно вздохнула.

– Почему же зря, – удивился он. – Я поел.

Уже темнело, когда в кафе «Мечта» Снегирь увидел почти идентичного своему отражению в зеркале мужчину. К этому времени багажник их «Тойоты» был загружен продуктами, разного рода безделушками, книгами. Куда бы эта с виду симпатичная парочка ни заходила, они для отвода глаз обязательно что-то приобретали.

Оставалось выяснить, проживает ли этот тип здесь. Москва большая, и вполне возможна новая накладка. На этот раз решили действовать по-другому.

Заказав водки, салат и томатный сок, Снегирь, не сводя взгляда с мужчины, медленно направился в его сторону.

Тот это заметил и догадался, чем вызвано такое поведение незнакомца.

– Сразу скажу, мы не братья, – улыбнулся он. – Я на Крайнем Севере родился, а сюда переехал с матерью после ее развода с отцом. Он в Москве никогда не был, а сейчас, судя по письмам, там и догнивает.

– Как догадался, из-за чего иду? – Снегирь сделал лицо удивленным.

– Да я сам как тебя увидел, хотел подойти, – усмехнулся двойник. – Как зовут?

– Сергей, – соврал Снегирь.

– Меня Павел, – мужчина протянул через стол руку.

«Надо же, – по спине Снегиря пробежали мурашки. – Даже имена совпадают».

После того как обменялись рукопожатиями, выпили за знакомство. Завязалась непринужденная беседа. Через пару минут Снегирь уже знал, что перед ним сидит именно тот человек, которого они искали.

Новый знакомый и жертва в перспективе работал в соседнем квартале менеджером. Недавно развелся с женой и снимал однокомнатную квартиру.

– Подружку завел? – начал прощупывать Снегирь клиента.

Его волновал вопрос, кто может хватиться Павла, если он исчезнет.

– Да есть одна. Вместе работаем, – уклончиво ответил он. – Пока ничего серьезного. Сейчас на больничном. Простуда.

– Климат, мать его, – проговорил Снегирь, поймав себя на мысли, что чуть было не ляпнул «это хорошо».

Был четверг, предпоследний рабочий день недели. До понедельника на работе не забьют тревогу, а главное, не позвонят матери, поселившейся недалеко от столицы.

– Ты завтра чем занимаешься? – спросил Снегирь, сделав вид, будто обдумывает какое-то решение.

– После пяти свободен, – пожал плечами двойник. – А что?

– Есть предложение. – Снегирь слегка наклонился к Павлу: – Давай отдохнем? У меня одна знакомая есть, пообещал ей устроить поездку в Дмитров. Это час езды от Кольцевой.

– Знаю, – разминая в пепельнице сигарету, кивнул тот.

– У нее там подружка, – продолжал врать киллер. – Я ей говорю, что, мол, там один с двумя бабами делать буду, она и предложила взять друга, который язык за зубами умеет держать.

– А чего так строго? – удивился Павел.

– Они обе МГУ закончили. Та теперь известная журналистка. За репутацию боится. Но красивая, – Снегирь закатил глаза под потолок. – Завтра увидишь, она ведь с нами поедет. Лелей зовут.

– Заметано! – согласился Павел. – Только матери позвоню, чтобы случайно не приехала.

На следующий день, ближе к вечеру, притормозив у нескольких супермаркетов и загрузившись дорогими винами, Снегирь гнал машину по трассе в сторону Дмитрова. Справа от него сидел вчерашний знакомый. В предвкушении интрижки настроение у него было приподнятым, и он без умолку рассказывал анекдоты.

Расположившись позади него, Леля откровенно смеялась. Снегирь даже подумал, что из их жертвы мог бы получиться хороший сатирик, одновременно не переставая удивляться хладнокровию жены. Она вела себя так, будто действительно едет на вечеринку, а не убивать человека.

Проехали Деденеево. Снегирь снизил скорость. До небольшой речки Волгуша, которая должна была стать последним пристанищем Павла и началом его, Снегиря, новой жизни, оставалось совсем мало. Неожиданно машину сильно качнуло, двойник выгнулся, выдохнув на лобовое стекло слюни, и обмяк. Леля убрала электрошок, от которого на шее Павла остались две точки, затем достала из сумочки кусок ватки, небольшую, размером с ладошку, дощечку и достаточно длинное шило. Перегнувшись через сиденье, она вставила его в ухо парализованного, но еще что-то мычавшего двойника, и двумя ударами зажатого в руке куска дерева, вогнала иглу по самую рукоять. Вынув шило, быстро протерла орудие убийства, а ушную раковину, из которой начала струиться кровь, заткнула плотно скрученным тампоном. Не отрывая взгляда от дороги, Снегирь перегнулся через еще трясущееся тело и пристегнул его ремнем безопасности. Вот и поворот. Проехав вдоль крутого берега по проселку, он заглушил двигатель. Вынул свои документы, достал паспорт Павла и с облегчением вздохнул. Страховой полис оказался вложенным в него. Обрадовало и то, что у того оказалось даже водительское удостоверение. Переложил себе и вышел из машины.

Леля, поеживаясь от пронизывающего сырого ветра, слегка приплясывала, подняв воротник короткой кожаной куртки.

– Ну что, давай с тобой прощаться? – с иронией в голосе хихикнула она и, оглядевшись по сторонам, открыла со стороны трупа дверцу.

Место было глухим и безлюдным. Прямо в машине к трупу привязали куски железа, а потом почти скатили к реке. Ее кромки уже схватились довольно прочным льдом. Взяв найденную на берегу палку, Снегирь, используя этот фактор, стал толкать тело к воде. В нескольких метрах от берега лед не выдержал, и Павел пошел ко дну.

– До весны не найдут, – глядя на образовавшуюся полынью черной воды, на поверхность которой выскакивали пузырьки воздуха, уверенно пробормотал Снегирь.

– Представляю, что мне придется пережить на опознании, – поежилась Леля, забираясь в уже успевший остыть салон машины.

– Раздувшийся, с отделяющейся кожей вонючий труп. – Он усмехнулся и весело посмотрел на нее: – А мне казалось, что тебя уже ничем не прошибешь.

– Исчез на следующий день после продажи квартиры, – она хмыкнула. – Скажу, что у тебя почти все деньги с собой были.

* * *

Мехди Вахаев сидел у костра и наблюдал, как в котелке закипает вода. Крупные снежинки медленно опускались с неба. Он посмотрел вверх. Над росшими поверх скалы соснами, чудом удерживающимися своими корневищами за ее край, было небо. Затянутое сплошными низкими облаками, почти не имеющими контуров, оно, казалось, медленно опускается и скоро свинцовым покрывалом ляжет на землю.

Он перевел взгляд на Дукузова, сидевшего напротив, и протянул к костру руки.

– Скоро стемнеет, снова придется ночевать у костра. Как долго они будут возиться?

Дукузов посмотрел в том направлении, где, по его мнению, четверо отвыкших за войну работать моджахедов рыли землянку.

– Говорю же, давай пока поживем в том доме, который нашли.

– Я устал повторять, – неторопливо заговорил Вахаев, – это дом для охотников. В любой момент может кто-то появиться. Что тогда?

– Можно будет заставить его работать, а потом убить и спрятать. – Дукузов подбросил заранее заготовленных Тамарой веток в огонь.

– Его будут искать, – покачал головой Мехди. – Наткнутся на нас. Что тогда?

– Долго не будут, – продолжал стоять на своем упрямый Дукузов. – Подумают, медведь съел.

– Они сейчас спят, – Мехди откровенно рассмеялся. – Лучше уж тогда волки. Пойми, – успокоившись, вновь заговорил он, – о нас рано или поздно узнают, если этого уже не случилось. В этом случае в первую очередь будут проверяться таежные жилища. Поэтому выкинь из головы такие мысли. Не забывай, если все будет нормально, скоро здесь появятся наши братья. Им придется туго, если нас выкурят из этого ущелья.

За спиной Мехди раздался шорох. С трудом развернувшись, он посмотрел назад. Закутанная в несколько платков, в военном бушлате, поверх которого был натянут белый маскировочный халат, чеченка тащила на себе вязанку хвороста, значительно превышающую размеры ее самой.

– Завари чай, – едва девушка опустила ношу на снег, распорядился Мехди.

Дукузов взял автомат и встал со своего места.

– Пойду посмотрю, как у них дела, – ответил он на немой вопрос во взгляде своего командира.

В трех километрах выше по ручью, журчащему меж ледяных берегов, четверо моджахедов, расчистив снег, по очереди вгрызались в промерзший на глубину саперной лопаты каменистый грунт. Вообще здесь было очень красиво. Голые, покрытые словно крупной хрустальной крошкой кусты, сосны с заиндевевшими и казавшимися синими иголками и согнувшиеся под тяжестью снега до самой земли березы делали этот лес немного сказочным. Если бы не погода и постоянно дующий с Байкала ветер, можно было не изматывать людей, давая на сон лишь несколько часов.

С полчаса Дукузов шел по дну распадка, затем стал карабкаться по западному склону горы. Унты, купленные ради такого случая еще в Хабаровске, скользили. Приходилось хвататься руками за кустарник и стволы росших здесь молодых елей и лиственниц.

Дойдя до середины подъема, он стал различать стук металла о камни. Вскоре среди деревьев замаячила приличных размеров гора щебенки, земли и песка.

Неожиданно он замер. Что-то не так. Присел. Сердце тревожно забилось. Доверяя своему волчьему чутью, он стал осматриваться. Его внимание привлекла цепочка следов, тянущихся по снегу чуть правее.

«Ну что здесь такого? – мелькнуло в голове. – Кто-то из моджахедов ходил к ручью за водой».

Он прошел вперед, не отрывая взгляда от тропинки, и остолбенел. Следы упирались в относительно небольшой, размерами с письменный стол, камень, за которым к нему спиной на корточках притаились двое аборигенов. Уперев приклады стареньких дробовиков в снег, они с увлечением наблюдали за происходящим. Рядом с каждым сидело по собаке.

Сняв автомат с предохранителя, он направил ствол на охотников и стал осторожно красться. Однако стоило ему сделать несколько шагов, как собаки развернулись на звук. Одна тихо гавкнула.

– Тихо, Кинграй! – тряхнул кобеля за загривок хозяин и обернулся.

Расстояние до охотников было не больше ста метров. Дукузов знал, что на такой дальности их оружие против «АК» бесполезно.

– Брось ружье на землю, а собак привяжи к дереву, – скомандовал он, как можно четче выговаривая русские слова.

– Ты кто? – не торопясь выполнять команду, спросил средних лет мужчина в рыжей меховой шапке.

– Лесник! – выпалил Дукузов. – Делай, как сказал.

– Чего?! – с возмущением в голосе протянул второй. Он был помоложе. За спиной висел небольшой рюкзак.

Дукузов вскинул ствол и прицелился в стоящего рядом пса. Увидев направленное на него оружие, тот сорвался с места и бросился прочь. Его примеру последовала и вторая собака.

Он уже был наслышан об этой породе. В купе с ним от самого Хабаровска ехал охотник. Бывший летчик малой авиации, уйдя на пенсию, почти все время проводил в тайге. Всю дорогу он только и делал, что потихоньку тянул водку и рассказывал охотничьи байки, иногда меняя тему на детей, которых ездил проведать в какой-то институт.

«Они хорошие охотники, но плохие защитники, – решил Дукузов. – Нападают на чужих, только оказавшись во дворе своего дома. Пусть убегают. – Он перевел целик на молодого. – Все равно вернутся к хозяевам, тогда и прикончу».

Неожиданно выглядевший постарше мужчина сделал шаг вперед и закрыл собой напарника:

– Ты подойди ближе. – Он часто заморгал глазами. – Поговорим.

– Хочешь стрелять в меня из своего весла?! – догадался чеченец. – Нет. Бросишь дробовик, тогда разговор будет.

Неожиданно молодой совершил глупость. Вскинув свою одностволку и непонятно на что надеясь, он выстрелил, взяв намного выше головы чеченца. Грохот заставил старшего выматериться и присесть. Картечь или крупная дробь, несмотря даже на такую поправку, подняла фонтанчики снега, не долетев до Дукузова чуть меньше трети расстояния.

– А теперь я! – крикнул он и влепил в камень три пули подряд. Осколки гранита ударили строптивых сибиряков по одежде сзади. Оба присели, отбросив в сторону свои раритетные ружья.

Дукузов, не опуская ствола, направился к нежданным гостям.

Сзади них на таком же удалении, что и он, замелькали среди деревьев перепачканные землей боевики.

– Эй! – крикнул он им на родном языке. – Это я, Арлслан! Поймал двух охотников. Они за вами смотрели. Обыщите, а потом они будут работать!

Неожиданно, словно сговорившись, с двух сторон на него набросились злосчастные собаки. Он ошибся в своих выводах. Лайка никогда не бросит хозяина в беде, но и не будет сидеть смирно, когда видит наведенное на нее оружие. У этих собак в крови выгонять дичь на охотника, распутывать узоры следов белки, колонка и рыси. Умные и расчетливые, они не будут просто так идти на риск, но и не побоятся вступить в схватку с человеком.

Едва устояв на ногах, он взвыл, услышав звук рвущегося маскхалата и внезапную боль от вонзившихся в ногу и локоть левой руки зубов. Резко развернувшись вокруг своей оси, одновременно выронив автомат, попытался разметать озверевших собак в стороны. Та, что висела на руке, отлетела в снег. Вторую он ударил кулаком по носу и всем телом навалился сверху, пытаясь дотянуться до голенища, в котором был спрятан нож. Выстрел у самого лица и превратившийся в хрип визг собаки заставили посмотреть вверх. Над ним стоял Бушалов, держа направленный на слабеющую лайку ствол.

– Когда ты успел?! – тяжело дыша и все еще продолжая удерживать потерявшее рассудок животное, выдавил он из себя.

– Тебе показалось, что прошло мало времени. – Чеченец посмотрел назад, словно смерил расстояние до охотников, с которыми о чем-то говорили Казбек и Муса, и вновь перевел взгляд на Арслана: – Вставай. У тебя все ноги в крови, – с этими словами он протянул руку.

Охотники оказались не местными. Оба приехали электричками из Иркутска. Жили в зимовье, расположенном, по их словам, километрах в трех от этого места. Старшего звали Иван Федорович. Тот, что помладше, его племянник Владимир.

– А я знаю, что дробь шкура портит, – рассматривая с десяток белок, вытряхнутых с разным барахлом из рюкзака, Дукузов посмотрел на горе-охотников.

– Дробовик разобрать можно и легче провести в спортивной сумке, а что ты с малокалиберной винтовкой сделаешь? – фыркнул молодой.

За выстрел его сильно избили. Лицо опухло, под глазами и на скулах образовались огромные шишки, а под носом запеклась кровь.

– Ничего она не портит, если стрелять умеешь, – охрипшим голосом заговорил старший. – Заряд беличий делаешь. Пороху меньше, дроби тоже, а когда стреляешь, выбираешь такое место, откуда видно только одну голову, сама тушка должна быть прикрыта либо стволом дерева, либо ветвями. А вы кто же все-таки будете? – неожиданно спросил он. – И зачем собак порешили?

– Геологи, – придумал новую версию Дукузов. – А я лесник, проводником у них работаю.

– Спросишь, почему не русские все? – усмехнулся Бушалов. – Турецкие специалисты.

– Распродали Россию, – мужик брезгливо сплюнул.

Однако Дукузов прекрасно понимал, не верят эти двое ни одному их слову. Игру приняли лишь из-за того, что почувствовали смертельную опасность, надеясь, закосив под дурака, остаться в живых.

– Сейчас яма копать будете, потом посмотрим, – забросив автомат за спину, он зло сплюнул.

* * *

В тайгу Антон отправился на следующий день рано утром. Предстояло пройти с десяток километров по сильно пересеченной местности и разыскать основную часть группы.

Стояла на удивление тихая погода. Мороз усилился. Пугающая величием чернота неба была усыпана миллиардами звезд. Над многими домами стояли вертикальные столбы дыма, подсвеченные мистически холодным светом зависшей над вершинами гор луны.

Перейдя железнодорожное полотно и немного поднявшись в гору, надел поверх куртки и штанов белый маскировочный халат. На берцовые зимние ботинки, во избежание попадания в них снега, закрепил специальную широкую войлочную ленту. Из рюкзака достал «винторез». К ноге пристегнул ремнями нож и двинул дальше.

Предложение выходившего на связь Родимова разбить группу на пары, переодев под охотников, Антон отверг сразу. Местное население использовало старое охотничье оружие, малокалиберные винтовки да карабины времен царя Гороха, выдаваемые членам общества охотников и рыболовов. Боевики наверняка приехали хорошо экипированные. Куда с той же «Сайгой» против «СВД»[2]?

Группа выходила в район сбора парами. После того как было установлено, что в Байкальске появлялся человек, похожий на одного из установленных членов террористической группы, Антон поставил об этом в известность Банкета, исполняющего сейчас обязанности заместителя. Поэтому разведчики-диверсанты по пути отработали несколько оставленных кем-то следов. В двух случаях, проследовав по свежей тропе, они были вынуждены вернуться. Отыскались следы собак, которых у боевиков не могло быть, кроме того, на обнаруженных местах привалов по остаткам продуктов и другим признакам определили, что преследуют обычных охотников.

Тем временем утро вступало в силу. Постепенно наливалось светом небо, выступили из темноты вершины, покрытые тайгой. Спустя еще час ходьбы стало совсем светло. Антон стал часто останавливаться и внимательно осматривать в бинокль склоны гор. Однако ничего подозрительного не видел. Ближе к полудню вышел к месту сбора. Вернее, сначала нарвался на охранение. Тумана он заметил лишь после того, как тот его негромко окликнул. Офицер устроился на небольшом возвышении. Набросав прямо на снег сосновых веток, он разложил на нем спальный мешок, на который также был натянут чехол из белого материала с нарисованными на нем черными ветками.

– Не холодно? – спросил Антон.

– Костер, пока светло было, разложили на камнях. Как темнеть стало, погасили, угли смели и на том месте устроились. Все равно под утро дали дуба, – раскрасневшийся Туман поежился. – Прогрели плохо.

– Где остальные?

– По моим следам иди, – посоветовал Туман. – Как раз выйдешь.

Антон сам себе усмехнулся. Можно было не спрашивать.

Офицеры расположились вокруг небольшого костерка, устроившись на белого цвета рюкзаках. Сначала Антону показалось, что они просто сидят в сугробах. При появлении командира встали.

– Доброе утро, – Антон с каждым поздоровался за руку. – Как дела?

– За время вашего отсутствия происшествий не случилось! – шутливо напыжившись, отрапортовал Дрон. – За исключением…

– Ладно, – Антон поморщился, – кто смеется с утра – к вечеру плачет.

– А если я сейчас такое доложу, что все слезами умоются, значит, к вечеру веселиться будем? – Дрон никак не мог угомониться.

– Туман, – позвал своего зама Антон, – кого-нибудь встречали, пока сюда шли?

Спецназовец развел руками:

– Следов много. Морозы начались, охотники в лес поперли.

– А это что? – Антон неожиданно увидел на Шаяхметове пятна крови.

– По пути еще живого зайца в петле нашли…

– Ободрали и сожрали, – договорил Дрон, присаживаясь на корточки.

– Понятно, – Антон снял рюкзак и поставил в снег. Достал карту. – Дальше разбиваемся на тройки и двигаем вдоль железнодорожного полотна на запад. Дистанция не более километра. Затем поднимаемся выше, а завтра обратно.

– Туда, сюда, обратно, – вздохнул Дрон. – А не легче вертушку погонять?

– Эффекта мало, – размышляя над предложением капитана, поморщился Антон. – Больше насторожим бандитов. Особое внимание на зимовья. Маловероятно, но все же есть такой вариант, что они могут их использовать. Москит, Лавр, Шах, вы по отдельному плану к тоннелю. Курсируете все светлое время суток в этом районе. Наверняка бандиты уже в ближайшее время начнут осматривать прилегающую к нему местность и искать подходы. Изучать график и порядок смены караулов. Москит старший. Постарайтесь определить места, откуда хорошо просматриваются въезд и выезд.

Антон замолчал, собираясь с мыслями. Этим тут же воспользовался Дрон:

– А где у него въезд? И с одной стороны поезда въезжают, и с другой.

На этот раз на его попытку пошутить никто не обратил внимания.

Спустя несколько минут, убрав следы, оставленные после ночлега, спецназовцы разошлись по своим направлениям.

– Ну что, шутник, – Антон многозначительно посмотрел на Дрона, в паре с которым решил на этот раз идти. – Вперед.

Но едва он сделал шаг, как зуммер спутникового телефона заставил остановиться. Чертыхнувшись, Антон вынул трубку и развернул сигарообразную антенну.

– Слушаю. Филин.

– Это Линев, – не здороваясь, представился контрразведчик. – У меня новости. Ты сейчас можешь говорить?

– Могу, – покосившись на спину Дрона, который, как и подобает нормальному человеку в таких случаях, отошел в сторону, подтвердил Антон. – Только прошу тебя, впредь так не поступай. Сам бы в обед на тебя вышел. Вдруг я в засаде, а рядом боевики? Вызов далеко слышно.

– Хорошо, учту, – пообещал расстроенным голосом Линев. – Короче, тут интересные вещи всплыли, а вернее сказать, тела. МВД проводило расследование по факту смерти двух банкиров. Вроде ничего особенного, только умерли почти в один день и от одного и того же – сердечный приступ. Никаких следов от инъекций на теле не обнаружено. В крови тоже. Одновременно охранники умерших банкиров опознают показанного по одному из телевизионных каналов неизвестного, найденного на автобусной остановке. Смерть аналогична этим двоим управляющим. Естественно, материалы дела передают нам. Выясняется, труп принадлежит Козлевичу Олегу Дмитриевичу. Копнули глубже, оказалось, настоящая фамилия умершего Грибанов. Незадолго до смерти встречался с банкирами! И как ты думаешь, кто еще там был?

– Хохол, – догадался Антон.

– Короче, судя по всему, главный кукловод – Беспалов и его дружки.

– Ты мне хочешь предложить ехать в Англию? – не понимая, зачем сейчас ему все это нужно знать, спросил Антон.

– Помнишь, нас дезинформировали о встрече этих гадов в Париже?

– Ну.

– Там должен был присутствовать Тарамов – ярый сторонник переноса боевых действий из Чечни, где боевикам уже тяжело развернуться, на просторы России. Значит, это начало полномасштабной миграции большого количества нечисти за пределы республики! Ты представляешь, сколько могут принести бед хотя бы три такие банды, как та, которую ты ищешь?

– Слушай, Данила, – Антон посмотрел на яркий диск солнца, потом на часы, – ты мне лекцию решил прочитать по политической обстановке или что-то конкретное хочешь сказать?

– Я знаю твои методы работы, – вновь раздался голос Линева. – Запомни, нам не только нужно предотвратить теракт, но и по возможности получить максимум информации о том, где и сколько еще подобных групп в Чечне, готовых к переброске. В руководстве «Анаконды» пришли к единому мнению, что эти твари выбросили лишь первый десант.

– В общем, я тебя понял, – ответил Антон. – Началась крупномасштабная акция. Нужно постараться руководителей групп взять живыми. До связи…

Глава 7

Два дня, проведенные в неврологическом отделении клиники, расположенной на улице Фестивальная, Снегирь просто валялся на койке. Вставал лишь изредка, чтобы добрести до столовой или туалета. Кроме того, что он реально устроил себе сотрясение головного мозга, разбив о лоб пару бутылок из-под водки, его накачивали здесь какой-то гадостью, отчего постоянно клонило в сон и мешало сосредоточиться. Он не особо волновался за потраченное время. Наверняка после установления личности человека Беспалова сейчас негласно ведут наблюдение за всеми поступающими больными, и необходимо притупить бдительность персонала и тех, кто занимался обеспечением безопасности его «клиента».

В палате, где лежал Хохол, постоянно находился человек в штатском. Это Снегирь понял, когда уже на следующий день к нему пустили Надежду. Выйдя через некоторое время в коридор, чтобы проводить ее, он видел, как один прошел туда, а другой вышел. Эти люди были в белых халатах, но сотрудника спецслужб от врача он мог отличить еще на заре своей карьеры.

Второй сидел за наспех установленной позади поста дежурной медсестры ширмой. О его существовании он узнал с первых минут своего пребывания здесь. Крепыш не надевал халата. Кроме того, даже свободного покроя костюм не скрывал оружия, помещенного в кобуре под левой рукой.

Было воскресенье. Как и обещала, Надежда в этот день пришла ближе к обеду. Подниматься на этаж не стала. Они решили это заранее. В отделении проверяли сумки с передачами на предмет спиртного, а оружие она должна была внести именно в пакете с фруктами.

В огромном остекленном фойе было достаточно многолюдно. Супруги расположились на установленных вдоль стен скамейках в дальнем углу.

– Ну, как ты? – Она заглянула в его слегка припухшие, отливающие едва заметной синевой глаза, потрогала на лбу повязку.

– Терпимо. – Он поймал ее руку за запястье и поцеловал кончики пальцев. – Где?

– Дыня, – лаконично ответила она.

– Машина?

– Как договаривались.

– Ленту не забыла?

– Обижаешь.

– Тогда пойдем?

Они вышли на улицу. Моросящий с утра дождь прекратился. Небо было на удивление чистым, светило солнце. Спустившись по ступенькам, не спеша направились вдоль больничного корпуса. Надежда болтала о всякой чепухе, словно не замечая, как постепенно лицо мужа становится все мрачнее.

– Как назло, дождь кончился! – неожиданно перебил он ее.

Надежда догадалась, народ, пользуясь случаем, высыпал в разбитый во дворе сквер, тем самым создавая супругу проблемы. Наконец, оказавшись за кирпичным ограждением трансформатора, он бросил по сторонам настороженный взгляд, свернул с асфальтированной дорожки, увлекая за собой жену, и, пройдя несколько метров, поставил в траву пакет с гостинцами. Еще раз осмотревшись, достал из него почти полностью разрезанную напополам дыню. Разломив плод до конца, вынул оттуда восьмимиллиметровый «вальтер», лежащий в целлофановом мешочке с двумя запасными обоймами, глушителем и ключами от машины. Положил все это на землю. Надежда убрала дыню обратно. Тем временем Павел сноровисто расстегнул «молнию» куртки, задрал майку и приложил пистолет к левому боку, туда, где его обычно носят оперативные сотрудники. Надежда тут же зафиксировала его широким пластырем, несколько раз обмотав вокруг торса. Потом так же закрепила обоймы.

– Не болит? – неожиданно нарочито громко спросила она с состраданием во взгляде. – Ты глянь, как исполосовали!

С этими словами она одернула майку и застегнула замок олимпийки.

Он едва хотел спросить, кого исполосовали, как догадался, что жена заметила за его спиной посторонних и сделала вид, будто рассматривала наложенную на груди повязку.

Он чмокнул ее в губы и бросил назад взгляд. Неторопливой походкой по дорожке шла молодая пара. Они не придали значения уединившимся в самом дальнем углу больничного двора мужчине и женщине.

Показав на посту содержимое пакета, он вернулся в палату и улегся. На ужине ел без особого аппетита, а за час до сна отказался от укола, мотивируя это тем, что и так уснет. Медсестра легко согласилась.

Вскоре под воздействием транквилизаторов соседи по палате захрапели. Терпеливо выдержав полночи, в три он встал, надел кроссовки. Прислушался. Было тихо. Морщась от боли выдираемых на груди волосков, осторожно отклеил пластырь. Вынув пистолет, навернул на ствол глушитель. Запасные обоймы и ключи от машины положил в карман олимпийки. Оглядевшись, надавил на кнопку экстренного вызова медперсонала, установленную в изголовье кровати. Почти сразу из коридора донеслось цоканье каблучков дежурной медсестры.

Стараясь не шуметь, на цыпочках прошел через палату и встал за дверью.

«Главное, чтобы без шума, а то, не дай бог, кто-нибудь проснется, – стараясь дышать ровно, подумал он. – Тогда будет много крови».

Едва слышно скрипнули двери. Медсестра шагнула через порог и потянулась к выключателю, оказавшись к нему спиной.

Зажав ей рот ладонью, Снегирь крепко прижал голову девушки к груди и двинул ей чуть выше уха рукоятью пистолета. Тело обмякло. Несколько секунд он не дышал, вслушиваясь в тишину. Храп и сопение троих пациентов не прерывались.

«Хор не потерял ни одного своего голоса, – медленно укладывая девушку на пол, с сарказмом подумал он. – Молодцы, мальчики! Значит, жить вам еще долго».

Бесшумно пробравшись по коридору, заглянул в холл. За ширмой горела настольная лампа. По силуэту тени на материи он догадался, что оперативник сидит на стуле и что-то читает.

Два бесшумных шага, и вот он, средних лет мужчина, с глуповато-удивленным взглядом, оторвавшись от книги, смотрит на него словно на привидение или героя читаемого им боевика, воплотившегося в реальности.

Не дав оперативнику опомниться, он со всего размаху бьет его по темени. В отличие от медсестры, этого человека он не пожалел. Уткнувшись лицом в стол, тот стал медленно сползать на пол.

Снегирь едва успел подхватить его под руки. Без лишнего шума уложив мужчину на пол, обыскал его. Так и есть! Удостоверение капитана ФСБ. Забрав у него пистолет, направился в палату, где лежал «клиент». Надавив на ручку, осторожно толкнул двери и проскользнул внутрь.

– Тебе чего? – оперативник сидел на стуле у стены, сложив на животе руки.

Дежурное освещение позволяло детально разглядеть лицо этого человека. Он был намного моложе своего коллеги. Ни удивления, ни страха в глазах не было. Уверенный в надежности всех охранных систем и людей, он скорее принял Снегиря за заплутавшего спросонья больного.

– Это какая палата? – зачем-то спросил Снегирь и вошел полностью.

Парень в последний момент увидел направленный на него утолщенный ствол глушителя. Два щелчка, и он повалился на бок. Подскочив к нему, Снегирь вернул тело в исходное положение и огляделся. Здесь было занято всего две кровати. Это облегчало задачу. Подойдя к Хохлу, он откинул одеяло и выстрелил ему в голову. Почти сразу храп второго пациента изменился, хотя он продолжал лежать в том же положении, в котором его увидел в первый раз Снегирь.

– Меня не обманешь, – усмехнулся киллер и спокойно всадил в него две пули.

Тело забилось в конвульсиях. Перезарядив пистолет, он сунул пустую обойму в карман, убедился, что Хохол мертв, дождался, когда его сосед затихнет, и вышел из палаты.

В коридоре было по-прежнему тихо. Как будто ничего не произошло. Пройдя в его конец, Снегирь без труда открыл окно. До трансформатора, за которым он сегодня был экипирован Надеждой, было чуть больше пары десятков метров. Тщательно прицелившись, он стал разряжать пистолет, целясь сначала в корпус, заполненный маслом, затем в керамические изоляторы. Разрядив обойму, с облегчением вздохнул. Сначала свет во всем здании несколько раз моргнул, затем снова вспыхнул, но напряжения хватило лишь на то, чтобы лампы дневного света лишь немного поморгали и наконец погасли. Зато из трансформатора, куда был подведен проложенный под землей кабель, полетели искры, раздался хлопок, и он загорелся.

– Кому сейчас легко, – вслух подумал он о людях, находящихся сейчас на операционных столах, искусственной вентиляции легких и в реанимации. Пока запустят резервные источники питания, половина из них умрет.

Двигаясь по коридору, подсвечивая путь небольшим фонариком, быстро спустился в фойе. Везде раздавались шаги, кто-то отдавал какие-то команды. Мелькали огоньки зажигалок. Оказавшись на улице, он спокойно миновал проходную, где двери запирались на электромагниты. Вскоре Снегирь уже садился в оставленный Надеждой автомобиль.

* * *

– Немного осталось, – констатировал Дукузов, подойдя к кромке большой прямоугольной ямы, в которой уже можно было спрятать железнодорожный вагон.

– Тяжело верхний слой снимать, – стоящий на дне Бушалов стянул рукавицу и вытер ее обратной стороной со лба пот. – А дальше песок и мелкий камень.

Часть стен уже была укреплена щитами из тонких деревьев, которые, словно робот, перетаскивала с утра Тамара. По решению Мехди ее отправили помогать строить укрытие. Последнюю ночь почти никто не спал. Не давал ветер, от которого невозможно было спрятаться, и чеченцы торопились как можно быстрее устроить укрытие.

– Где Казбек и Муса? – оглядевшись, спросил Мехди.

– Отдыхают, – пожал плечами Дукузов. – Один сверху, другой там, – он махнул рукой в сторону березовой рощицы. – Сам же сказал, что те, кто не работают, охраняют.

– Арслан, – неожиданно окликнул его Бушалов, – зачем нам такой большой схрон? Взорвем поезд и тоннель, потом что, жить здесь будем? Наши братья на родине тратили на такие стройки много времени, и работали у них не шесть человек. Здесь же, ко всему, земля мерзлая.

– Еще немного, и в этих краях ударят такие морозы, что деревья будут лопаться, – со знанием дела заговорил Дукузов. – А потом, как ты собираешься отсюда уезжать? Здесь пробка настоящая будет. Кроме того, русские станут всех трясти. Мышь до Москвы не доберется. Да и… – Он осекся, бросил на Мехди настороженный взгляд, вспомнив о предупреждении не говорить пока моджахедам об их дальнейших планах.

А было все просто – претворялась в жизнь мечта, которую озвучивали когда-то с экранов телевизоров и в Интернете сложившие свои головы за независимость Ичкерии руководители сопротивления, – мечта о переносе боевых действий на территорию России. В самые потаенные ее уголки, где мало кто толком знал, что творится на далеком Кавказе, планировалось перебросить несколько десятков подобных группе Мехди отрядов. Для властей это будет шоком, для большинства россиян, влачащих жалкое существование, искрой, которая превратится в пожар.

– Что? – Бушалов продолжал выжидающе глядеть на второго после командира человека в отряде.

– Надо все закончить до завтра.

– Не успеем, – нахмурился Бушалов и оглядел отвесные стены ямы. – Еще деревья рубить, потом сюда таскать…

– Как работают русские? – глядя на двух перепачканных с головы до ног охотников, захваченных несколько дней назад, спросил Мехди, заранее зная ответ.

– Лучше, чем трактор! – на лице Бушалова появилась едва заметная улыбка.

Пленники, почувствовав, что разговор идет о них, не переставая выбрасывать лопатами землю, стали поглядывать в сторону появившихся сверху чеченцев.

– Ты говорил мне, они жили в зимовье, которое где-то недалеко отсюда, – неожиданно заговорил Мехди. – Надо сходить туда. Возможно, там есть хорошие доски, стол. Если мы на крышу блиндажа начнем валить большие деревья, на это могут обратить внимание. Кстати, спроси у них, какая там печь?

– Эй, русский, – окликнул Дукузов пленников. – А в ваш зимовье печка есть?

– Буржуйка, – пробурчал молодой.

– Как это? – не понял Дукузов.

– Это значит – железный, – пояснил Мехди на русском и вновь заговорил по-чеченски: – Бери Тамару, Рашида и Казбека. Этих свиней тоже, – он показал взглядом на пленников. – Идите туда, забери все, что может пригодиться. Неси сюда. Нам керосиновая лампа нужна, чашки, стол. Надо будет, сходи два раза. Последний раз пойдешь, подожги зимовье. Только постарайся обойтись одной ходкой. Смотри, чтобы никто не хитрил. Каждый берет, сколько может.

До небольшого, похожего на землянку зимовья дошли за пару часов. Еще издали стало ясно, что в нем никого нет. Дверь снаружи была подперта палкой.

Войдя внутрь, Дукузов поморщился от запаха гари. Так пахло на пепелищах в селениях. Грубо сколоченный стол, две лавки, посреди небольшая круглая печь, обложенная со всех сторон камнями.

– Это чтобы тепло дольше держало, – пояснил молодой пленник, проследив за взглядом чеченца. – Только иногда они лопаются. Звук как из ружья.

– Тамара! – окликнул Дукузов оставшуюся снаружи чеченку.

Женщина, словно тень, проскользнула внутрь.

– Собери с полок посуду, лампу и выноси на улицу. – Он посмотрел на Рашида и Казбека: – Надо разобрать крышу и снять печь.

– Там, с другой стороны, сани стоят, – догадавшись, зачем они сюда пришли, вновь заговорил молодой пленник. – Когда много животины набиваем, то сами в них впрягаемся и тащим вниз.

– Покажи, – оживился Дукузов.

Уже спустя час небольшие, сделанные из трех широких лыж сани были под завязку загружены всем, что, по мнению Дукузова, могло пригодиться для завершения их строительства. Кроме этого, включая его самого, каждый что-то взял в руки. К задней части саней привязали молодую, но густую сосну. Волочась следом за «обозом», она скрывала следы. Вновь пошел снег.

Намочив в керосине тряпочку, выходивший из разграбленного зимовья Казбек засунул ее в щель между бревен и поджег, после чего двинули в путь. Чеченцы шли впереди пленников, которые, с трудом перебирая ногами, тащили сани. Сосна практически полностью убирала следы, оставляя лишь полосы на снегу, которых, по мнению Дукузова, уже к утру не будет видно. К тому же снегопад усилился. С несколькими остановками в сумерках вернулись обратно.

Больше всего Мехди обрадовали десятилитровая, покрытая ржавчиной емкость с керосином и печь. Он распорядился сразу установить ее в почти готовой половине котлована и перекрыть эту часть жердями и досками. Набросав на них слой земли, они устроили полог, деливший яму пополам.

– Теперь можно жить, – войдя в получившуюся комнату, освещенную скудным светом керосиновой лампы, облегченно вздохнул он. – Вы хорошо поработали.

Польщенный похвалой Дукузов едва сохранил на лице невозмутимость, по-детски радуясь скупым словам благодарности своего командира.

* * *

Антон, стараясь держать в поле зрения Дрона, осматривал склон горы, по которому они спускались к Слюдянке. Меж стволов сосен уже было видно и выезд из тоннеля. Шли третьи сутки безрезультатных поисков следов террористов. Он уже всерьез стал задумываться над предложением капитана задействовать для этих целей вертолет МЧС.

Воспаленные от недосыпания глаза слезились. Было ощущение, что в них попал песок. Кожа на лице стала словно пергаментной. Губы обветрились. Пропитавшееся потом нижнее белье ночью не давало согреться, днем противно прилипало при ходьбе к телу. Кожа под ним чесалась.

Эту ночь они провели в некоем подобии шалаша, основой которого служили несколько росших рядом друг с другом березок. Согнув, спецназовцы связали их верхушки вместе, а сверху, предварительно накрыв кусками тонкой прорезиненной ткани, которые вместе со спальными мешками входили в комплект снаряжения, завалили нарубленным лапником. Им же забросали пол. Получилось нечто вроде большой, полой внутри, зеленой кочки. Устроив перед входом из срубленных неподалеку молодых сосен полуметровый экран, развели костер. Спали по очереди. Пока один отдыхал, другой не давал огню погаснуть и на всякий случай поглядывал по сторонам, выполняя функции часового.

Антон с завистью посмотрел на бодро шагающего Дрона. Пока он утром связывался с остальными группами, потом докладывал обстановку Родимову, консультировался с Линевым и общался с чекистами из Слюдянки, Василий, сделав с десяток приседаний и отжавшись от земли на руках, полностью разделся, умылся снегом, которого за ночь навалило почти до колена, растер докрасна тело полотенцем и надел чистое. Старое «исподнее» просто зарыл в снег.

У Антона хватило времени только на то, чтобы, обжигаясь, съесть банку каши и выпить кружку какао вприкуску с галетами.

Неожиданно Дрон присел и поднял левую руку вверх.

– Двое, с оружием. Дальность сто, – раздался его голос в наушнике переговорного устройства. – Стволы, по ходу, типа «Сайга». Один в бинокль наблюдает, второй курит. В маскхалатах.

«Наконец-то!» – с облегчением подумал Антон, передвинув планку открытого прицела своей винтовки на отметку указанного Дроном расстояния.

Пригибаясь, он осторожно перебежал к капитану и опустился рядом с ним. Быстро отыскал взглядом двух вооруженных мужчин. Так и есть, по всей видимости, им удалось обнаружить наблюдателей-боевиков. Судя по цепочке следов, тянущейся со стороны перевала, их здесь только двое. Тот, что был с биноклем, не переставая о чем-то говорил. Второй, нервно затягиваясь сигаретой, окутанный сизым дымком, лишь кивал.

– Если что, одного валим, – принял решение Антон.

– Да хоть двоих, – Дрон показал взглядом на оставленные в снегу следы. – Остальных потом по тропе найдем.

Не сговариваясь, спецназовцы начали выдвижение. Когда расстояние до бандитов сократилось больше чем на треть, стали различимы и голоса. Офицеры переглянулись. Их смутило, что эти двое говорили на русском… без малейшего намека на акцент. Группе не раз приходилось сталкиваться с бандами, в состав которой входили разного рода отщепенцы из числа славян. Поэтому их данный факт не удивил. Озадачены они были другим: по данным, полученным из всех источников, террористов должно было быть только шесть, и все чеченцы. Значит, банда намного больше?

Последние метры спецназовцы продвигались по очереди, преодолевая за несколько минут всего несколько шагов.

– …Может, дождемся темноты? – донеслось до слуха.

Говорил тот, который смотрел в бинокль.

– Нет, надо идти сейчас, – возразил ему второй. – Говорю, не попадемся. Дрыхнут они еще все.

– Вперед! – скомандовал Антон.

Бесшумно поднявшись, разведчики-диверсанты бросились на боевиков.

Первым увидел их сидящий боком. Опешив, он открыл рот, и недокуренная папироса упала ему на грудь. Парень с биноклем продолжал что-то говорить.

В два прыжка оказавшись за его спиной, Антон коротким ударом приклада в основание черепа опрокинул его лицом в снег. Второго подмял под себя Дрон. Послышались звуки ударов и вскрик.

Быстро связав руки находящимся в отключке бандитам специальными ремнями, они растащили их по разные стороны небольшой полянки, чтобы, придя в чувство и отвечая на вопросы, предатели не могли слышать ответов друг друга, и стали обыскивать.

У того, которого «оприходовал» Антон, оказался паспорт гражданина России, выданный на имя Гаврилова Иннокентия Петровича, пятьдесят седьмого года рождения с пропиской в Слюдянке. Трое детей, жена.

– Вот же гады! – раздался из-за спины возглас Дрона. – Даже документы на местных достали. От настоящих не отличишь!

Антон на секунду задумался. Что-то не так. Судя по всему, бандиты живут в тайге почти неделю. Эти, сразу бросалось в глаза, с вечера брились.

Он расстегнул сшитый кустарным способом маскхалат пленника, куртку и оттянул воротник свитера. На теле была надета тельняшка, практически чистая.

В это время мужчина открыл глаза. Некоторое время Антон молчал, дожидаясь, когда его взгляд сделается осмысленным. Застонав, он дернул рукой, видимо, собираясь прижать ее к затылку, и только тут до него дошло, что руки у него связаны.

– Вы чего творите! – неожиданно проговорил он. – Козлы! Даже билета не спросили!

– Куда? – решив, что у бандита «поехала крыша» и ему кажется, что его избили у поезда, спросил Антон.

– Не куда, – он поерзал. – Руки развяжи!

– Сейчас я тебе еще и копыта прострелю! – Антон навел удлиненный глушитель чуть ниже колена.

– Э-э, брат, ты чего! – Бандит поджал под себя ноги. Глаза при этом округлились, а лицо исказил неподдельный ужас. – Давай договоримся. Только оружие не забирай. Я заплачу! Вы вообще кто?

– Здесь вопросы задаю, я. – У Антона появилось нехорошее предчувствие. – Ты зачем за тоннелем наблюдал?

– Какой тоннель!

– Ты что, дурак?!

– А ты разве не егерь?

– Черт, – едва слышно пробормотал Антон. – Чего здесь делал?

– С утра на охоту пошли, не успели подняться в гору, как на кабана нарвались. Завалили. Тушу освежевали, сделали волокушу и теперь думаем, как домой протащить, – ответил мужчина. – У нас на него лицензии нет.

– Мать твою. – Антон зло выругался, сплюнул, пружинисто встал и развернулся к Дрону: – Что там у тебя?

– Непонятки какие-то, – раздалось в наушнике. Между тем он увидел, как Василий посмотрел в его сторону. Даже на расстоянии было видно, что его пленник уже был с заплывшим глазом, а из носа по подбородку текла кровь, заливая белый материал на груди.

– Ты погоди, – скомандовал Антон и вынул трубку спутникового телефона.

Спустя некоторое время контрразведчики, с которыми Антон встретился в Слюдянке, подтвердили, что задержанные ими Гаврилов и Маслов действительно проживают в Слюдянке и еще затемно ушли, по свидетельству родственников, в тайгу на охоту. При себе имели карабины «Сайга» и бинокль. Так же кратко они описали внешность обоих мужчин. Пока Антон ждал этой информации, Дрон успел убедиться, что недалеко от места задержания горе-браконьеров действительно на двух срубленных березках лежит завернутое в брезент свежее мясо.

– Ну, вы, мужики, даете, – растирая наконец освободившимися от пут руками шею, вздохнул захваченный Антоном пленник. Он стянул с себя шапку, и сейчас над взлохмаченной, мокрой головой, поднимался пар.

– Тебе чего, – обиженно посмотрел на него второй, держа у глаза горсть снега. – Что мне детям говорить?

– Каким еще детям? – встрепенулся Антон. – Я тебе скажу! А если эти рецидивисты уже просочились в село? Узнав, что их ищут, наверняка возьмут кого-то в заложники.

Сразу после установления личности охотников Дрон сказал им, что они занимаются в этих краях розыском двух бежавших с этапа осужденных. Будто на одной из соседних станций беглецы забрались в дом, похитили оружие и два маскхалата. Антон эту версию развил, и мужики перечислили им по памяти места, где те могли прятаться.

– Он в школе труд преподает, – пояснил за товарища второй охотник. – А завтра каникулы заканчиваются.

– Ладно, – отбросив снежок в сторону, махнул тот рукой. – Короче, ты мне, Кешка, сегодня веткой по мордасам оттянул. Понял?

– А почему сразу я? – испуганно-обиженно спросил тот. – Меня твоя Клавка опять по селу с поленом гонять будет?

– Скажешь, к кабану подошел, а он живой, – неожиданно подсказал Антон. – Вскочил. Вот тебе и досталось.

Он вынул карту и внимательно посмотрел на школьного учителя.

– Что? – уставившись в ответ одним глазом, потому как второй почти полностью заплыл, спросил тот.

– Карту читать умеешь?

– А то, – оживился мужчина.

– Покажи, где здесь зимовья, старые поселения и все такое прочее. Может, и пещеры есть?

– Пещер поблизости точно нет, – покачал головой тот, поднимаясь с поваленного дерева. – А вот насчет остального в радиусе ста километров покажу.

Вскоре на карте Антона появилось несколько условных обозначений жилищ, используемых охотниками для ночлега, а также примерно был обведен район, где до середины пятидесятых было поселение староверов.

– Сам я в тех краях не бывал, – мужчина осторожно потрогал распухшую переносицу и покосился на Дрона, – но отец рассказывал, что там несколько семей жили. Все уже в почтенном возрасте. Свое хозяйство вели.

– От этого поселения одни руины остались да погост, – неожиданно подал голос его напарник.

– Откуда знаешь? – удивился учитель.

– Года два назад случайно забрел туда. Без проводника не найти. Место очень глухое, а на картах, сам видишь, его нет. Бесполезно там беглых искать, им в тех краях делать нечего.

Немного подумав, Антон и сам пришел к выводу, что террористы не станут оборудовать себе лагерь за добрую сотню километров от объекта.

– Ладно, мужики, – он сложил карту, – вы уж зла на нас не держите. Идите с миром.

Дрон от такого красноречия командира прыснул со смеху.

Антон окатил капитана строгим взглядом и вновь развернулся к охотникам.

– Так уж и быть, возьмут вас егеря с этим мясом, скажите, пусть участковому позвонят.

– Так они без него сейчас редко ходят, – встрепенулся тот, что помоложе. – Считай, все равно через него все оформлять будут. У нас же нарезное…

– Тем более, – Антон махнул рукой Дрону, давая понять, что пора двигать дальше. – Его сейчас попросят, чтобы он к вам со снисхождением отнесся. Коллеги как-никак. Мы подтвердим, что вы нам помогали, а кабана случайно завалили. Не пропадать же добру.

– Да, – протянул Дрон, глядя вслед тащившим под гору тушу мужикам. – А ты говоришь: «Одного живым оставить». Представляешь, что бы сейчас было, если бы кто-то из них за нож схватился?

– Ладно, – Антон положил «винторез» на плечо. – Пойдем.

* * *

Забравшись в машину, Снегирь уселся за руль и задумчиво потер лоб.

– Ну и что? – Надежда посмотрела на мужа, который вернулся от входа в супермаркет, где стоял банкомат, и хмыкнула: – Кинул?

– Можно к гадалке не ходить, – подтвердил Снегирь. – Скорее «списал».

– Гаденыш, – она поправила волосы. – Надо наказать.

– Для начала предупредим. – Снегирь завел двигатель и, бросив взгляд в зеркало заднего вида, выехал на дорогу. – Звони Дане. Узнай, какие планы у Беспалова на ближайшие несколько дней.

– Откуда Даня может быть в курсе дел этого параноика? – удивилась Надежда. – Ты же сам прекрасно знаешь, что он до последнего момента не говорит о своих планах даже самым проверенным людям.

– Зато обсуждает их с Рогом, – остановившись на красный свет светофора, Снегирь посмотрел на супругу как на несмышленого ребенка. – Неужели ты не поняла, зачем подменяла его сотовый, купленный на кровно заработанные деньги, когда вы шли разбираться с Семигалом?

– У Дани есть возможность его слушать! – удивилась она такому простому ответу на вопрос, мучивший ее в тот вечер. – А я думаю, для чего все это? Мощности «жучка» хватает только на пару сотен метров по городу. Спрашивать тебя не стала и почему-то подумала, что ты собираешься попросту переехать в Лондон.

– Да и сидеть у него перед окнами на дереве, – с сарказмом в голосе проговорил Снегирь. – Между прочим, благодаря Дане этот «жук» не найден. Он отвечает у Рога за информационную безопасность и лично проверяет апартаменты наших работодателей на наличие технических средств оперативного сбора информации.

Данилевич Костя по кличке Даня в свое время учился со Снегирем в параллельных классах. Более того, их дома стояли напротив друг друга. Было это в далеком военном гарнизоне за Уралом. Родители обоих подростков служили в ракетной дивизии и также были знакомы. После школы их дорожки разошлись. Снегирь через четыре года стал лейтенантом КГБ и спустя некоторое время попал в службу, которой руководил Рог, а Даня, имевший к тому времени за плечами МГУ, оказался в структурах МВД. Отработав в отделе оперативно-технического наблюдения несколько месяцев, предупредил одного из политиков о существовании в его квартире, машине и даже в особняке, который тот подарил любовнице, «прослушки». Тот попросил за вознаграждение испортить материал, который мог бы скомпрометировать его. В течение недели просьба была исполнена. Однако от денег Даня отказался, чем немало удивил депутата, а спустя месяц с треском вылетел из органов на основании материалов служебного расследования и с подпиской о невыезде в связи с возбуждением уголовного дела. Наверняка пришлось бы ему попариться пару лет за решеткой, если бы эта история не получила огласки и не дошла до слуха политика, которому он оказал услугу. Этим человеком был Беспалов, и вскоре Даня оказался у него в команде, которую уже возглавлял уволенный по сокращению штатов и обиженный на государство Рог.

Встретились они случайно в начале нового тысячелетия в одном из лондонских пабов. Даня был недоволен работой. Его кумир на деле оказался не только подлецом, но и обычным ворюгой, который, прикрываясь высокими словами, бесстыдно набивал карманы и был вынужден с позором бежать из России. К тому времени у Дани в Москве подрастал сын, и сейчас единственной целью бывшего лейтенанта было подкопить деньжат, чтобы потом «подняться» в столице. Те, кого он считал предвестниками возрождающейся России, где жили его родители, дед-фронтовик и жена с сыном, на деле оказались нечистью, финансирующей войну в Чечне, в которой погибло несколько одноклассников и знакомых. Спонсировали теракты в Москве, жертвой одного из которых едва не стал племянник Дани.

Снегирь рассказал ему тогда, что Рога знает прекрасно, работали вместе, и намекнул, что определенный интерес к этому человеку у него имеется до сих пор.

Даня закончил тогда свой монолог словами:

– А твоего Рога я бы с большим удовольствием пристрелил. Повязал он меня неплохо и теперь держит на коротком поводке. Платит копейки. Мы же быдло!

Быстро прикинув, какую выгоду он может извлечь, если будет иметь своего человека под боком бывшего начальника, практически оставшегося у него на службе после развала всемогущего КГБ, Снегирь предложил сотрудничество на взаимовыгодных условиях. Уже тогда, оказавшись востребованным на ниве передела собственности, профессиональный киллер не скупился на прикрытие и собственную разведку и мог предложить другу солидный ежемесячный гонорар. Даня, недолго думая, согласился. До попытки ликвидации Снегиря и Лели в Турции Даня работал под заказ. То есть Снегирь связывался с ним и просил послушать пару дней, о чем «поет» Рог со своим боссом. Обычно это делалось после получения команды на устранение очередного «клиента». Снегирь прекрасно понимал, что наступит время, когда Рог решит его заменить, и боялся пропустить этот момент. После возвращения с берегов Средиземного моря Даня получил некоторые уточнения. Теперь по мере возможности он должен контролировать все разговоры, касающиеся Снегиря. В свою очередь, бывший однокашник не знал, кто такой на самом деле Снегирь. Киллер использовал его втемную, сославшись на то, что прозвище безобидной птички принадлежит одному хорошему знакомому, за безопасность которого он волнуется.

До Рязани, где обосновались на квартире, доставшейся Леле по наследству от бабушки, доехали молча. Снегирь словно боялся пропустить звонок от Дани, которому под видом его супруги уже позвонила Надежда и намеками дала понять, чтобы тот с ним связался.

Телефон запиликал на подъезде к посту ГИБДД. Чертыхнувшись, Снегирь вынул трубку и протянул Леле:

– Ответь.

Спустя пару минут они уже были в курсе, что через три дня Беспалов направляется в Эстонию. Куда, не известно, но зато Дане удалось выяснить, к кому.

– Если наш олигарх будет там прятаться, то Демидов наверняка из этой поездки секрета не сделает, за исключением, конечно, встречи с Беспаловым, – пришел к выводу Снегирь. – Немедленно вылетаем в Таллин.

* * *

В отличие от Рога, Беспалов впервые оказался в Прибалтике. Едва ступив с самолета на трап, он тут же отметил про себя, что погода здесь такая же, как и в Англии. Моросил мелкий дождь, дул резкий порывистый ветер.

Он вылетел сюда несколько часов назад из Украины. Пока его самолет там дозаправляли, олигарх встретился в здании аэропорта с группой так называемых «украинских бизнесменов». Разговор состоялся в одной из комнат, предназначенных для отдыха высокопоставленных представителей других стран и членов правительств. Основной вопрос, который волновал его, – как вынудить Верховную раду создать для России неприемлемые условия транзита газа и устроить энергетический коллапс в Европе. Он особо заострил внимание на том, что это будет спонсировано в зависимости от результатов работы, причем львиная доля средств пойдет именно из пострадавших стран.

– Большинству политиков этих государств не нужна стабильная Россия, хотя они и не заявляют об этом открыто, – убеждал он всего несколько часов назад крупного, сильно потеющего мужчину и двух худощавых стариков. – Недовольство собственного народа, которое будет вызвано не их неправильным курсом, а восточным соседом, – вот что необходимо Европе. Люди забудут про ракеты и войска НАТО, размещение которых сейчас там интенсивно идет. Потому как это далеко, и не будь газет с телевидением, они бы и не знали об этом, а газ и свет рядом…

– Сколько еще? – усевшись в подогнанную к самому трапу машину, Беспалов посмотрел на устроившегося рядом Рогова.

– До Маарду меньше сорока километров, – забормотал помощник. – На всякий случай сделаем круг по городу. Через час будем на месте.

– Ты уже связался с Демидовым?

– А чья, по-твоему, это машина?

– Он что, здесь имеет недвижимость? – удивился Беспалов.

– Нет, – покачал головой Рог. – Просто заказал. Нас и охрана его сопровождает.

В эскорте было три машины, и поначалу Беспалов не мог понять, зачем так много. Два десятка роговских отморозков прибыли заранее. Непосредственно с собой же они взяли лишь семерых наиболее подготовленных телохранителей, повара и прислугу. После того как Рог легко расправился с Семигалом, Беспалов призадумался. Он стал больше внимания уделять пище и напиткам, которые попадали к нему на стол. По возможности избегал встреч в ресторанах, отказывался, когда его приглашали на ужин. У него было много недругов. Нет, он не боялся ФСБ. Они на такое не пойдут. Он-то уж знал об этом как никто другой. Но была другая опасность. Скомпрометировать российские спецслужбы удалось. По крайней мере Скотленд-Ярд не делал никаких комментариев, чем воспользовалось большинство представителей СМИ. Теперь половина населения в Европе считала эти убийства и отравление делом рук Москвы. Его родина в глазах международного сообщества вновь стала непредсказуемой. Наверняка она и вовсе станет «империей зла», если уйдет из жизни он сам. Этим невидимый и неизвестный заокеанский стратег убьет двух зайцев: ликвидирует носителя информации и поднимет волну недовольства, в первую очередь британцев. Ведь именно на их территории «бессовестно орудуют обнаглевшие русские». Турция не в счет. Это так, показать, будто нынешние руководители бывшей Страны Советов плюют на границы и национальный суверенитет других государств, вновь почувствовав себя после взлета цен на энергоносители супердержавой.

Таллин, с его готическими зданиями и католическими костелами, показался олигарху таким же серым и унылым, как и погода.

Устав смотреть в окно, измотанный перелетом и нервным напряжением, Беспалов задремал.

Проснулся он от ворвавшегося в салон прохладного воздуха. Рог стоял у открытых дверей лимузина. Напротив него охранник уже раскрывал зонт.

Демидов снял роскошные апартаменты в гостинице «Элиз». Неприметное здание, построенное в конце позапрошлого века, располагалось недалеко от центра.

– Как долетели? – Высокий, спортивного телосложения сорокапятилетний мужчина, с зачесанными назад черными с отливом волосами, прямым носом и умным взглядом, указал рукой на диван.

– Тяжеловато, – заранее зная, что со стороны выглядит словно смятая промокашка, ответил Беспалов. – Давайте так, – проигнорировав просьбу присесть, он положил будущему кандидату в президенты руку на плечо, – я приму душ, приведу себя в порядок, а через час встретимся и поговорим.

– Да хоть через два, – развел руками Демидов. – Ваши апартаменты напротив.

– Все проверили? – мельком глянув на открывшего высокие двустворчатые двери охранника, спросил Рог и проскользнул следом за боссом в холл.

– Каждый квадратный сантиметр, – ответил крепыш с микрофоном, закрепленным в ухе. – Соседние номера заняты нашими людьми. Сверху и снизу тоже.

– И во сколько все это ему встало? – окинув взглядом интерьер, хмыкнул Беспалов, имея в виду Демидова.

– Для человека, имеющего в день прибыль, равную месячному доходу населения трех экономически развитых регионов, сущие копейки, – оглядывая роскошно обставленную комнату, сделанную в зеленых тонах с большим количеством позолоты, ответил Рог. – Разве ты его не стал бы так встречать?

– А я никогда никого не встречаю. – Беспалов посмотрел на Рога таким взглядом, что тому стало не по себе. – Каждый уважающий себя человек сам занимается своим обустройством и безопасностью.

– Ты хотел сказать, имеет штат сотрудников, которые это делают за него, – уточнил Рог.

– Именно так, – подтвердил Беспалов.

Рог почувствовал беспокойство. Беспалов редко смотрел на него таким взглядом. Была в нем какая-то скрытая угроза, недоверие и насмешка.

– Что-то не так?

– А ты не догадываешься? – Беспалов выжидающе уставился на оставшегося у дверей охранника.

Тот вышел.

– В чем дело, Леонид Абрамович? – на всякий случай Рог сделал лицо виноватым и поймал себя на мысли, что непроизвольно перешел на «вы».

– Когда приехали сюда твои лбы?

– Пять, вернее, три дня назад.

– Чем они все это время занимались?

– Проверили номера, потом охраняли их. Изучили обстановку…

– Почему ты не позаботился о том, где я буду жить? Какого хрена эти проблемы за тебя решает Демидов?

– Он приехал на день раньше, – залепетал Рог, – и сообщил, что для удобства, еще находясь в России, распорядился забронировать номера как для себя, так и для вас. Они оформлены на других лиц.

– Значит, так, – в голосе Беспалова появились металлические нотки. – Сразу после нашей беседы с ним я буду вынужден откланяться, сославшись на то, что мне необходимо быть вечером в Таллине. К этому времени в Риге должен быть готов номер. Соответственно нужно оповестить экипаж и согласовать перелет с наземными службами.

– Я и подумать не мог, что вы не доверяете Демидову. Наоборот, – Рог растерялся, – будущий президент… Наверняка он не простит такого недоверия и, оказавшись на посту…

– Там еще надо оказаться, – перебил его Беспалов и направился приводить себя в порядок.

Глава 8

Снегирь и Леля поселились под чужими фамилиями в гостинице аэропорта. День ушел на то, чтобы из теленовостей и газет узнать, где остановится Демидов. За это же время успели приобрести две подержанные «БМВ», что в Эстонии было обычным делом. Русские ехали сюда в основном за машинами. Был отлажен целый канал поставок в автосалоны крупных городов России переправленных из Европы и США битых иномарок, практически металлолома, которые здесь и доводились до ума. Используя связи, которые Снегирь имел во многих странах, раздобыли оружие. Теперь в его арсенале, кроме пистолетов, появилась бесшумная снайперская винтовка «SSR Мк-3» – «Вайме».

Беспалова не пришлось долго ждать. На следующий день он приехал в отель, где устроился Демидов. Снегирь находился в машине, на стоянке перед зданием напротив, и отчетливо видел, как превратившийся во врага работодатель и Рог в сопровождении Дани и его коллег прошли в холл. Уже стемнело, когда вся эта толпа вывалила обратно. Снегирь был уверен, что Беспалов здесь не задержится. Он успел изучить повадки этого человека и поэтому, не дожидаясь, когда эскорт олигарха тронется, выехал в сторону единственного участка шоссе, который машины ни под каким предлогом не объедут. Там, за аккуратно сложенными штабелями кирпича и бетонных плит, у края огромного и невидимого ночью котлована с торчащими прутьями арматуры в глубине, он выбрал позицию, спрятал винтовку и нашел место, где оставить машину.

Он не зря нервничал и торопился. Едва спрятав «БМВ» в одном из дворов начинающихся за строительной площадкой домов и забрав из тайника винтовку, он натянул перчатки и улегся возле ограждения, как три силуэта уже знакомых ему автомобилей вывернули из-за поворота на прямой участок дороги.

Несмотря на позднее время, шоссе прекрасно освещалось установленными вдоль обочин фонарями. Снегирь хорошо видел сидящих в машине людей. Их силуэты напоминали ему грудные мишени в тире. Поначалу он собирался первым выстрелом убить водителя впереди идущей машины метров за триста от перекрестка, неподалеку от которого находился. В этом случае она, потеряв управление, поведет себя непредсказуемо. Но по опыту он знал, что Рог наверняка натренировал своих лбов на подобные ситуации. Сидящий справа первым делом попытается выровнять машину, чтобы избежать столкновения со встречным транспортным средством или, наоборот, не допустить съезда на обочину. Второй жертвой станет человек, ехавший за рулем следующего за ним автомобиля, который должен поравняться с машиной хозяина и пересадить его к себе. Экипаж третьей будет прикрывать. Однако, заметив, как зеленый сменился желтым, поменял свой план. Переставил дальность на сто метров. Едва первая машина притормозила, он включил подсветку шкалы, навел угольник оптического прицела в голову сидящего за рулем человека. Хлопок, и сразу перенос огня на второй объект. То же самое. В это время в первой машине стало заметно какое-то движение. Неожиданно окрестности огласил долгий и протяжный сигнал. Выскочившие из второго автомобиля люди за несколько секунд попадали рядом. Третий лимузин был закрыт корпусом второго. Он лишь увидел появившегося из него охранника, который, пригибаясь, засеменил вдоль колонны. Еще выстрел, и, охнув, он рухнул на асфальт.

Снегирь, взяв винтовку, перебежал левее. «Мерседес» Беспалова его больше не интересовал. Пусть едет. Быстро определившись с местом, откуда было хорошо видно замыкающую эскорт машину, он пристроился у дерева. Ее экипаж выбрался на дорогу. Кто-то несколько раз пальнул в направлении оставленной позиции.

Перезарядив магазин, одновременно отметив про себя, что долгий и нудный звук сигнала первой машины прекратился, он навел винтовку на появившуюся из-за капота голову. Выстрел, и седьмой охранник полетел навзничь. Следующий погиб совсем глупо. Соскочив и что-то крича, он стал палить в белый свет как в копеечку, за что и поплатился. Взревел мотор машины Беспалова, и через пару секунд, просвистев шинами, она сорвалась с места. Последний оставшийся в живых охранник метнулся на другую сторону дороги, однако был остановлен всаженной в затылок пулей.

На все ушло не больше пяти минут. По всем самым жестким расчетам «мерин» Беспалова выедет на площадь между зданием аэропорта и гостиницей, в одном из номеров которой осталась Надежда, через восемь-девять минут.

Оставив винтовку, он бросился бежать к своей машине.

– Три минуты, – повернув ключ в замке зажигания, одними губами проговорил он, услышав далекий вой сирены.

Не включая света, выехал со двора и переулками неторопливо проехал на соседнюю улицу. Заглушив двигатель, вышел наружу. Нырнул в проезд под новостройкой. Там была оставлена вторая машина. Проехав с километр, остановился и достал сотовый. Одновременно закрепил на ушной раковине наушник, соединенный с телефоном, для связи с Надеждой. Практически сразу она позвонила:

– Подъезжают.

– Понял, – Снегирь набрал номер Рога.

* * *

Демидов прибыл в Эстонию под предлогом деловой встречи с партнерами по бизнесу. Накануне вылета из Санкт-Петербурга он негативно отозвался об изменениях в законодательстве, касающихся пересмотра итогов Второй мировой войны, которые постепенно перерастали в большой конфликт между Россией и Эстонией.

Беспалов летел инкогнито. Хотя для такого финансового монстра, как он, это сделать почти невозможно. О его приезде станет известно уже на следующий день если не всему миру, то спецслужбам.

Местом переговоров были выбраны апартаменты Демидова. Беспалов впервые общался с ним с глазу на глаз, про себя отмечая все его плюсы и минусы. Задавая вопросы и слушая ответы, он искал то, из-за чего западные политики делали на него ставку, и не находил.

Да, умен, имеет широкий кругозор, разбирается во всех областях экономики. Правильно поставленная речь, свободно владеет несколькими языками, молод. На удивление, за всю свою карьеру не запятнал себя криминалом.

Однако были и минусы. Практически всегда оставался в тени. Не был даже депутатом Государственной думы. Благотворительностью если и занимался, то не афишировал. В семье отношения натянуты.

Спустя час разговора, уточнив детали предстоящей работы, Беспалов перешел к обсуждению главной темы, а именно – создания новой партии, от которой Демидов должен будет выдвигаться.

Время поджимало, надо было немедленно начинать работать. Тем более что, вынужденный отдать приказ на ликвидацию сначала одного, потом другого своего помощника, он, по сути, сам себя лишил глаз, ушей и рук в России.

Разговор закончился поздним вечером. По обыкновению, отказавшись от ужина, Беспалов покинул отель. Всю дорогу он размышлял над создавшимся положением. А оно было до безобразия странным: огромные деньги, перекачанные в Россию, лежат мертвым грузом из-за того, что некому разрулить ситуацию. Ничего не известно о террористической группе, убывшей в Забайкалье. Нет вестей из лагеря подготовки боевых диверсионных отрядов, устроенного в непосредственной близости с Северной Осетией. Групп, подобных первой, уже находящейся в России, собирались подготовить три. Это направление курировал Тарамов.

За размышлениями Беспалов не заметил, как они почти миновали Таллин. Машина притормозила на светофоре рядом с указателем на аэропорт. Звук разбившегося стекла, мгновенно заполнивший салон непонятный запах, вызвавший ужас, вернули его в реальный мир. Еще ничего не понимая, но почувствовав, что произошло нечто страшное, Беспалов оцепенел и втянул голову в плечи. В этот момент всю дорогу сидевший рядом молча Рог, бесцеремонно схватив его за воротник черного полупальто, с силой пригнул и повалил на пол между сиденьями. Послышался стук, словно упал кочан капусты, раздался протяжный сигнал автомобиля. У Беспалова пошли круги перед глазами. Он оказался на полу, придавленный телом начальника службы безопасности. Кости трещали. Между тем Рог что-то быстро говорил. Наконец до Леонида Абрамовича дошло, что в них стреляли.

«Водитель убит и уткнулся головой в руль», – догадался он, вспомнив, что в каком-то фильме уже это видел.

Сидевший на переднем сиденье телохранитель выскочил наружу, оставив открытой дверцу. Выстрелы слышались отовсюду. С улицы потянуло сыростью и, как показалось Беспалову, смертью.

– Сука! За руль! – услышал он команду Рога.

Щелкнул замок дверцы со стороны водителя. Послышалась возня. Машина закачалась. Звук сигнала прекратился, а на асфальт будто бросили мешок с картошкой.

Он догадался, что кто-то освободил место за рулем, выбросив водителя на проезжую часть. Через минуту на бешеной скорости они уже мчались в сторону аэропорта, оставив далеко позади себя охрану.

– Кто?! Что это было?! – выкрикивал Беспалов.

Мокрый от пота и взъерошенный Рог что-то кричал в пластмассовую коробку портативной радиостанции.

Впереди появились огни аэропорта.

– Черт побери, – одними губами проговорил Рог, растерянно глядя перед собой. – Никто не отвечает.

Запиликал телефон спутниковой связи.

– Да, – приложив трубку к уху, охрипшим от волнения голосом ответил он.

Беспалов притих, каким-то внутренним нюхом почуяв, что сейчас что-то прояснится.

Машина, плавно притормаживая, выкатилась прямо ко входу в здание аэропорта.

– Не вздумайте открыть двери и не пытайтесь выйти из машины, – громом среди ясного неба раздался голос Снегиря. – В ней пять килограммов пластита. Замечу шевеление, нажму на кнопку.

– Зачем?! Что ты сделал! – задыхаясь, кричал в трубку Рог. – Чего тебе надо?!

– Вы спокойно покинете эту машину, аэропорт и страну только в том случае, если ты скажешь имя человека, который должен был ликвидировать меня и Лелю в Турции.

– Я же тебе говорил! Это, скорее всего, твои бывшие клиенты или…

– У тебя тридцать секунд.

– Сеня! Сеня Дирижер! – не своим голосом закричал Рог.

Беспалов вздрогнул. Он ровным счетом ничего не понимал.

– Сидеть! – схватив за плечо охранника, который заменил водителя, неожиданно взревел Рог, заметив, как тот, выключив зажигание, порывается выйти наружу.

– Ты чего? – голос Снегиря был спокоен.

– Это я так. Ты доволен?

– Пока еще не полностью, – Снегирь перевел дыхание. – Готовься получить счет за издержки производства. И еще: не играй со мной. Плохо кончится.

– Поговорим об этом позже, – Рог покосился на Беспалова. – Мы можем идти?

– Да, – хмыкнул Снегирь. – Кстати, охраны у тебя почти не осталось, может, проводить?

– Да пошел ты!

– До связи, – усмехнулся в трубку Снегирь.

В здании аэропорта Беспалов и Рог в сопровождении единственного охранника направились в полицию, где сделали заявление, что подверглись нападению. Беспалов высказал мнение, что это дело рук российских спецслужб.

* * *

Сооружение схрона подходило к концу. Бандиты уже не чувствовали холода. Блиндаж получился просторным. Прямоугольная яма, стены которой уже наполовину укрепили щитами, была перекрыта досками и бревнами, привезенными из разобранного зимовья. Поверх навалили срубленые ветви, тряпье, куски брезента. Все это забросали грунтом. На торчащий сверху кусок печной трубы надели полый внутри пень и засыпали свободное пространство песком.

Пленники работали сноровисто и быстро. Почти каждый день их по нескольку раз избивали. Отупев от побоев, голода и холода, они, казалось, потеряли рассудок, превратившись в молчаливых затравленных зверьков, механически выполняющих любые команды. Соорудив два ряда нар по обе стороны печки, которую обложили найденными в окрестностях камнями, теперь они занимались главным и, наверное, последним делом своей жизни – рыли потайной ход. По замыслу Мехди, его длина должна была быть не менее трех десятков метров, а размеры позволяли бы человеку его комплекции с оружием и в зимней одежде свободно перемещаться на четвереньках. Выход он решил устроить за небольшим взгорком, покрытым непролазным кустарником.

– Они едва ли к весне управятся, – вздохнул Дукузов, наблюдая за тем, как, пошатываясь, пленники тащат к оврагу наполненные камнями и кусками промерзшей земли носилки.

– Ничего, – усмехнулся Мехди. – Нам торопиться некуда.

Утром Рашид и Ачемез впервые отправились на разведку к тоннелю. Остались, кроме пленников, только Тамара и Казбек.

Женщина заготавливала дрова, затем несла вязанки за несколько километров к блиндажу и укладывала их в самой дальней комнате. Чеченец, как мог, маскировал убежище сверху. Кучам песка придал естественные формы, посадил на них небольшие сосенки и кусты шиповника.

– Пора перекусить. – Мехди посмотрел на часы и нахмурил лоб: – Почему так долго нет Тамары?

– Устала, – посмотрев на узкую тропинку, по которой час назад ушла женщина, пожал плечами Дукузов. – А зачем она нам?

– Когда кончатся продукты, переоденется в цыганку, пойдет на станцию, – пояснил Мехди. – Деньги есть. Купит что надо. К тому же она шахидка. Сказали взять, взял. Мое дело маленькое.

– Все же мне не нравится, что ее так долго нет. – Дукузов нахмурил брови и некоторое время смотрел в сторону, откуда должна была появиться женщина. – Эй, русский, – позвал он возвращающихся от оврага пленников. – Иди сюда!

– Чего еще им надо? – расслышал он голос молодого и, скрипнув зубами, пошел навстречу.

Догадавшись, что его услышали, мужчина остановился. Шедший первым этого не заметил и по инерции сделал еще несколько шагов. Шесты импровизированных носилок вылетели из рук молодого и упали в снег. Он начал пятиться, однако бежать побоялся, в последний момент присев и закрыв распухшее от побоев лицо.

Двинув ему в живот ногой, Дукузов развернулся к старшему:

– Здесь есть волки?

– Появляются иногда, – прохрипел пленник. – Но на людей они редко нападают.

– Ты видел, женщина носила дрова?

– Потерялась? – догадался мужчина. – Рысь тоже водится, но на моей памяти не было такого, чтобы на кого-то бросилась. А вот шатун – это да.

– Как это? – не понял Дукузов.

– Из-за оттепели в спячку не залег или охотники потревожили, – сняв драную, превратившуюся в лохмотья рукавицу, мужчина с шумом высморкался. – Много причин. Бродит всю зиму в поисках еды. К деревням выходит. Корову может задрать, для человека тоже опасен.

Прождав еще с полчаса, Дукузов спросил разрешения у Мехди и отправился по следам девушки. Перевалив через небольшой хребет, с трудом пробрался через заросли багульника северного склона, про себя удивившись, как Тамаре удавалось перетаскивать здесь вязанки, почти равные по весу ей самой. Очутившись на дне распадка, пошел вдоль него. Цепочка следов снова потянулась вверх. Сделав несколько шагов, вдруг почувствовал, как его охватывает леденящий ужас. Остановившись, снял автомат с предохранителя. В тишине раздался громкий щелчок. Неожиданно сбоку от тропы взметнулись вверх большие черные птицы. Рассевшись на ветвях, они настороженно уставились на чеченца. В клюве одной из них было нечто напоминающее красный лоскут. Придавив его лапой к ветке, она стала его клевать. Он осторожно направился к тому месту, откуда взлетели потревоженные пернатые, и обомлел. Впереди между двумя росшими от одного корня березами он увидел обезображенное лицо Тамары. Вернее, месиво. Он узнал женщину лишь по черным с отливом волосам. Забитые снегом, в бурых пятнах крови, они едва заметно шевелились на ветру.

Оглядевшись, он подошел ближе. Небольшой пятачок вокруг того места, где лежало растерзанное туловище, был пропитан кровью и вытоптан. Озираясь по сторонам, он медленно присел. Не надо было много ума, чтобы по огромным отпечаткам лап догадаться – на Тамару напал медведь. Он набросился на нее, когда она двигалась по тропе, которую сама и протоптала, а потом оттащил сюда. С задней части головы кожа была почти полностью снята. Одежда сорвана. Повсюду валялись внутренности.

Едва сдерживая охватившую дрожь, он сначала стал пятиться задом, однако, взяв себя в руки, вернулся. Присев на корточки, двумя пальцами обшарил складки на одежде женщины. Он знал, что при ней был пистолет. Ничего не найдя, вернулся. Так и есть, «ПМ» валялся в снегу. Осторожно подняв его, понюхал ствол, вытащил обойму. Сокрушенно вздохнул. Несчастная не успела им воспользоваться. Измотанная недосыпаниями и непосильным трудом, женщина из-за скрипа снега под ногами, нескольких платков, намотанных на голову, поздно заметила зверя.

– Говори. – Мехди по виду подчиненного сразу догадался, что случилось нечто страшное.

Дукузов снял капюшон маскхалата, стянул черную шапочку. Над мокрыми волосами сразу появилось облачко пара.

– Медведь!

– У-у, шайтан! – Мехди выругался по-русски и вновь перешел на чеченский. – Но ведь у нее было оружие?!

– Он следом шел, – Дукузов пожал плечами. – Она поздно услышала.

– Далеко?

– Больше километра отсюда.

– Надо спрятать тело.

– Там много крови. Птицы прилетели.

– Мог бы не говорить, – сокрушенно вздохнул Мехди. – Жалко, теперь дела пойдут медленнее. Самим придется готовить и стирать.

– Зачем? – удивился Дукузов. – Эти два неверных могут заменить ее. Я женскую работу делать не буду.

* * *

Переехав через неширокую речушку Ли, Снегирь увидел указатель городка Уэлен. Притормозив, оглядел обочину.

Угрюмые голые дубы, несколько белых стволов берез, какие-то вечнозеленые кустики, казавшиеся серыми, бурая от сопревших листьев земля. Ему стало не по себе.

– Где этот чертов съезд?!

Едва приехав в Лондон, он позвонил Дане, который после событий в Эстонии не выходил на связь, и договорился о встрече.

Но одноклассник повел себя более чем странно. Сославшись на то, что после покушения на Беспалова Рог видит в каждом сотруднике службы безопасности потенциального предателя, Даня назначил место для встречи за городом. Он был убежден: если за ним организовано наблюдение, там его легче вычислить. Уже это навело Снегиря на мысль о подвохе. Чего стоит тому же Рогу установить на машину своего сотрудника маячок и прослушку? Другое дело, что именно этим хозяйством и занимается Даня, который наверняка ее обнаружит. Но тогда он попросту отказался бы от встречи в пригороде. Как объяснить поездку в эту глушь Рогу?

Со слов Дани, где-то здесь должна быть выложенная в начале прошлого века брусчаткой дорога, упирающаяся в развалины старого замка.

Наконец Снегирь увидел просвет и свернул в него. Машина завибрировала на отесанных, блестящих от влаги прямоугольных камнях. Местами меж ними уже пробилась растительность.

Его вновь охватила непонятная тревога. Он включил радио. Из динамиков вырвалась надрывная музыка в стиле рэп. Почти одновременно из тумана словно материализовались очертания машины. Снегирь надавил на тормоз и некоторое время рассматривал силуэт сидевшего за рулем человека. Убедившись, что это Даня, вынул ключи из замка зажигания, сунул их в карман плаща, одновременно сняв лежащий там пистолет с предохранителя, и вышел наружу.

Делал все это он не торопясь, спокойно, однако успел окинуть взглядом прилегающую местность. Кустарника, близко подступающего к дороге, не было. Дубовый лес просматривался на приличное расстояние.

Даня также выбрался из машины и направился в его сторону.

Взгляд карих глаз не выдавал ни волнения, ни беспокойства. Тонкий, с горбинкой нос, плотно сжатые губы.

– Здравствуй, – продолжая держать левую руку в кармане, на рифленой рукоятке пистолета, Снегирь протянул для приветствия правую.

– Здорово, – Даня снисходительно улыбнулся, отвечая на рукопожатие, и как-то странно посмотрел за спину Снегиря.

Все еще опасаясь подвоха, тот машинально дернул головой, собираясь проследить за взглядом дружка. В следующее мгновение ему показалось, будто в голову ударила молния, после чего он стал воспринимать окружающий мир совершенно из другого положения. Снегирь некоторое время не помнил, как он оказался лежащим на спине рядом с колесом своей машины. Однако по мере того, как затылок наливался болью, а кровь из разбитого носа попадала в горло, ускоряя возвращение в реальный мир, словно природой созданный нашатырь, он выплывал из прострации, вызванной нокаутирующим ударом.

– Ты чего? – охрипшим голосом спросил он сидящего перед ним на корточках Даню.

Заметив, что Снегирь пришел в себя, тот выпрямился и отступил на шаг. В руках он держал его пистолет.

– Нехорошо, – протянул Даня и убрал оружие в свой карман. – Ты знаешь, откуда пошло рукопожатие?

– Ну, – Снегирь приподнялся на локтях. Кровь из носа потекла горячей, щекочущей струйкой по губам к подбородку.

– Люди демонстрировали, что у них нет оружия. Ты же левой сжимал эту штуку, – он хлопнул себя по карману.

– Я не собирался стрелять. – Снегирь сел. – Просто подумал, что тебя вычислил Рог и устроил для меня ловушку. Ты же где место выбрал? – Он обвел вокруг себя взглядом. – Здесь полк можно спрятать. Так что зря ударил. Придется извиняться.

– Не зря, – Даня посмотрел на него каким-то странным пустым взглядом. – Ты за что семерых парней завалил?

– Не понимаю, о чем речь, – Снегирь сделал удивленное лицо. До него дошло, что Даня не ожидал, чем обернется их сотрудничество. Наверняка он его считал сотрудником ФСБ. Несмотря на то что Даня был свидетелем многих разговоров своего босса с Беспаловым, во время которых упоминалась кличка Снегирь, ему было невдомек, кому она принадлежит.

– Ты из себя невинную овечку не корчи, – Даня поежился и поднял воротник. – Использовал меня как шлюху.

– Да что ты говоришь?!

– Да, за деньги! – он зло сплюнул. – Ты что думаешь, если они телохранители, значит, своего хозяина очень любят?! Нужда заставила. У всех в России семьи. Ни один из них ни разу, находясь на службе у Беспалова, ни в какой мокрухе не участвовал. Для этого у Рога целая команда ублюдков есть! А это спецы! Понимаешь? Которых выбросили после перестройки и всяких реорганизаций на улицу с одним выходным пособием. Из тех, кого ты завалил, только двое имели в России квартиры, и то, – он вновь сплюнул, – от родителей остались.

– Значит, я, по-твоему, ублюдок? – Стараясь сдержать беспричинный приступ смеха, он запрокинул голову назад и, достав из кармана платок, приложил его к носу.

– Ты хуже, – Даня с шумом перевел дыхание. – Ты оказался Снегирем.

– Догадливый. – Отчего-то Снегиря охватила злость. Продолжая держать голову запрокинутой, он осторожно встал. – А хочешь, скажу, кто такая Леля?

– Не удивлюсь, если ею Надька окажется, – брезгливо скривившись, хмыкнул Даня.

– Правильно, – подтвердил Снегирь. – И поверь, она тоже не от хорошей жизни этим занимается. Твоим парням не повезло. Оказались не в том месте и не в то время. Надеюсь, Беспалов выплатит компенсации родственникам?

– Не ерничай.

– А чего здесь такого? – удивился киллер. – Он не скупится на деньги, когда надо кого-то убрать или напугать. Знаешь, сколько бы я получил за такую работу от него?

– Не знаю и знать не хочу.

– С учетом минимального срока на подготовку уровня ехавшего в эскорте человека и количества охраны – не меньше двухсот тонн «зелени».

– Ладно заливать, – Даня недоверчиво посмотрел на Снегиря. – Легче после всего тебя самого завалить. Нанять за пару доз наркомана, и баста.

– Ты не учел, какие цели преследуют подобные акции. Если речь идет о миллионах, это мелочь. А два наркомана для моего уровня – это даже не комар, надышавшийся дихлофоса.

– В этом я только что убедился, – брезгливо сощурившись, усмехнулся дружок.

– Я попросту не ожидал от тебя такого.

– Я тоже. Ладно, зачем звал?

– Мне Беспалов должен.

– А я при чем?

– Тебе нужны деньги.

– Ну и что с того? Я же потом не проживу и недели.

– Я дам тебе столько, что хватит на то, чтобы сменить квартиру, а при необходимости и фамилию.

– Глупости все это, – Даня покачал головой. – Ты же знаешь, если Рог займется вплотную установлением моего местонахождения, – из-под земли достанет.

– Я завалю Рога и займу его место, – Снегирь внимательно посмотрел на Даню.

По мере того как сказанное доходило до сознания бывшего одноклассника, он менялся в лице.

– Ты в своем уме? – наконец выдавил он из себя.

– Я не оставлю Беспалову выбора.

– Хорошо. – Даня вынул пистолет и протянул его Снегирю. – Я свяжусь с тобой завтра.

* * *

Осмотр местности, прилегающей к тоннелю, ничего не дал. На следующий день, оставив здесь двух человек, группа занялась изучением обстановки в более отдаленных районах.

Второй день погода была ясной и безветренной. Подтаявший накануне снежок за ночь прихватило морозцем. Образовав наст, он теперь предательски хрустел под ногами.

Группу Филиппов разбил на три части и поставил задачу: продвигаться в направлении хребта Хамарабан, тянущегося на удалении шестидесяти километров вдоль береговой линии. Шли параллельными маршрутами, вдоль ключей и небольших речушек, впадавших в озеро, внимательно осматривая склоны. Часто приходилось подниматься, чтобы обследовать цепочки следов, дымок. Но в результате натыкались либо на охотников, либо лесников и геодезистов.

Из-за высоких перевалов, разделяющих группы, для связи использовали только спутниковые телефоны. Остальные средства связи, которыми на данный момент располагали разведчики, в этих краях были бессильны. От тяжелых и громоздких ранцевых станций КВ-диапазона отказались сразу.

Банкет наткнулся на сгоревшее зимовье. Антон потребовал подробно осмотреть пепелище. Вскоре тот доложил, что, по всей видимости, это поджог. Печи нет, разобрана часть крыши и стены.

Антон шел, машинально ступая след в след Дрону, то и дело поднося бинокль к глазам.

Неожиданно запиликал спутниковый телефон. Достав трубку, он развернул антенну и приложил его к уху:

– Слушаю. Филин.

– Это Банкет, – вновь выдохнул майор. – Нашли труп женщины. Медведь задрал. Судя по всему, чеченка. Маскхалат в клочья. Несла дрова. До нас здесь кто-то уже побывал. Покрутился и ушел. Протоптана четкая тропа в северном направлении.

«Значит, они проскочили лагерь террористов», – с досадой подумал Антон, опасаясь, что бандиты могли заметить Банкета и Джина. Но вслух не стал упрекать майора. Всякое бывает.

– Возможно, они соорудили где-то пункт обогрева, – решил Антон. – Скорее всего, зимовье разобрали для его обустройства. Вы наследили сильно?

– Мы сначала напоролись на вырубку и пошли по тропинке, которая от нее и привела нас к этому телу. – Здесь и так сильно истоптано. Вряд ли заметят.

– Уточни, где ты, и жди. Ничего не предпринимайте.

Связавшись с Туманом, Антон сообщил о находке Банкета и приказал с максимальной осторожностью выдвигаться в его направлении.

Когда спецназовцы оказались на вершинах хребтов, тянущихся параллельно друг другу, Банкет назвал ориентир – огромную, с искривленным стволом сосну, росшую среди мелкого березняка. Вскоре возле нее собралась вся группа, не считая Москита и Меньшикова, которые остались вблизи тоннеля.

– Где труп? – с ходу спросил Антон поднявшегося при его появлении с лежащего на снегу рюкзака Банкета.

– Метров на сто ниже, – он махнул рукой в сторону севера. – Там Джин рядом устроился.

– Лавр, – Антон посмотрел на круглолицего прапорщика, – остаешься здесь. Будь на связи.

– Понял, – кивнул тот.

Свалив в кучу объемные рюкзаки, забрав из них несколько мин направленного действия, спецназовцы выдвинулись в сторону находки Банкета и Джина.

– Рассредоточьтесь, – заметив среди деревьев бурое пятно и тропу, приказал Антон. – Близко не подходить. Наверняка за ней вернутся, чтобы спрятать.

Сам, осторожно ступая, сделав огромный крюк, вышел на протоптанную дорожку и направился к месту трагедии.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – они у цели.

Возле останков чеченки Антон решил никого не оставлять. Поднявшись на такую высоту, которая позволяла не терять из виду тропу, группа двинулась параллельно ей вдоль восточного ската хребта. Вскоре они увидели двух мужчин. Залегли. Антон стал наблюдать за ними в бинокль.

Ободранные, с распухшими и до самых глаз заросшими щетиной лицами, они, едва передвигая ногами, волокли нечто похожее на носилки с загруженным на них грунтом и ссыпали его в овраг. Переместившись чуть выше и севернее, Антон увидел схрон. Рядом с ним стоял грузный чеченец. Второй копошился на огромной куче песка. Немного понаблюдав, заметил еще одного. Сидя на поваленном дереве на полпути между схроном и оврагом, он со скучающим видом наблюдал за мужиками.

– Всех касается, – негромко проговорил Антон, – эти двое с носилками – пленники. Скорее всего, из местных охотников.

– Еще один снегопад, и можно будет рядом пройти, ничего не заметив, – раздался в наушниках голос Дрона. – Ну что, командир, мочим?

– Погоди мочить, – Антон разозлился. – Они здесь не все. Давай на пару с Туманом за мной, остальные рассредоточиться и быть в готовности открыть огонь по моей команде. Толстого не убивать. Это Мехди Вахаев.

Пробираясь сквозь кустарник, диверсанты дошли до небольшого ручья. Росшие вдоль него кусты обледенели и предательски стучали при любом прикосновении. Перебравшись на другой берег, поползли. Преодолевая метр за метром, вышли на дно оврага, куда пленники ссыпали грунт.

– Дрон, – позвал Антон капитана.

– На связи, – зачем-то ответил тот, несмотря на то, что лежал рядом.

– Давай правее. В случае чего прикроешь нас с Туманом. Всех касается: пока ничего не предпринимать. Попробуем сунуть мужикам «жуков». Джин, где они сейчас?

– Выбираются из блиндажа.

Махнув рукой Туману, он приподнялся и побежал по дну оврага к куче ссыпанного грунта. Занял позицию слева от нее под нависшими кустами и пожухлой травой. Туман устроился напротив. Прикрытый карнизом из снега и льда, он был невидим сверху.

– Приближаются к вам, – прохрипел наушник ПУ голосом Джабраилова, который видел все происходящее как на ладони.

– Понял, – шепотом бросил в микрофон Антон, расстегнул на груди маскхалат и вынул из нагрудного кармана куртки два, размерами со спичечный коробок, устройства.

Послышался хруст снега и тяжелое с хрипами дыхание. Пленники подошли к краю обрыва.

Антон выглянул из-за своего укрытия и приложил палец к губам.

Первым его увидел мужчина, стоявший прямо над Туманом. Он едва не вскрикнул от неожиданности, но вовремя спохватился. Бросил настороженный взгляд в сторону охранника и, дернув за ручки носилок, обращая внимание своего напарника на себя, едва слышно прошипел:

– Не дергайся и не оборачивайся, за нами пришли…

– Кто?! – несмотря на предупреждение, второй закрутил головой по сторонам.

Он выглядел моложе. В глазах ничего, кроме отупения и страха.

– Сука! – зло проговорил мужчина и с силой перевернул носилки.

Молодой продолжал стоять, держа руки опущенными. Жерди носилок сложились буквой Х, и лишь часть грунта высыпалась в овраг.

Старший оступился и, потеряв равновесие, свалился на кучу песка. Носилки вылетели из рук молодого. Пытаясь ухватиться за них, он присел и тоже полетел кубарем вниз.

– Джин! – Антон прижал к губам микрофон. – Обстановка.

– Они ничего не заметили. Охранник смотрит в сторону Мехди. Тот стоит к вам боком.

Схватив пленника за отворот куртки, Антон сунул ему под нос прослушивающие устройства:

– Спрячь в карман, а потом постарайся положить их там, где в блиндаже отдыхает главарь.

– Вы нас спасете?

– Ты куда?! – услышал он злой шепот Тумана и посмотрел вниз.

По дну оврага на четвереньках удирал второй пленник.

– Вылазь, скажи, что сорвался. – Антон подставил плечо и помог выбраться из оврага мужчине. – Говори что-нибудь!

Между тем Туман, нагнав беглеца, придавил его коленом к земле:

– Дебил, вернись. Мы сможем спасти вас только в том случае, если будете выполнять наши требования. Не подавайте виду, что мы рядом.

– Я больше не могу! – уткнувшись в снег лицом, завыл парень.

Отвесив ему затрещину, Туман схватил несчастного за воротник и поволок обратно. Глотая слезы, перепачканный глиной и песком, парень стал выбираться наверх.

– Не удержались! – крикнул кому-то второй пленник и виновато развел руками. – Вместе с носилками сорвались.

Вскоре оба раба ушли обратно.

Антон прижал микрофон к губам:

– Лавр!

– На связи!

– Разворачивай «Сирень», – он устало перевел дыхание. – Мы «жуков» забросили.

– Уже развернул, – хмыкнул прапорщик. – Я это по переговорам понял. Даже слышу шаги.

Антон вытер со лба пот. Он опасался, что батарейки прослушек от холода разрядились и устройства стали непригодными для работы. Отдав команду на отход, двинул в обратном направлении.

Неожиданно вышел на связь Шах и сообщил, что обнаружил двух подозрительных типов. Ведут наблюдение за тоннелем.

– Пока ничего не предпринимай, мы их логово нашли. Если будут возвращаться, пропустите вперед и двигайте следом.

Указав координаты блиндажа и объяснив, каким образом его обойти, чтобы выйти к месту расположения основной группы, Антон доложил о результатах поиска Родимову.

– Значит, будешь ждать, когда они в кучу соберутся? – уточнил генерал.

– Не только. – Антон переложил трубку к другому уху. – Когда их разведка вернется, они наверняка будут обсуждать дальнейшие действия. Я не исключаю, что эти шесть человек – только передовой отряд. Надо точно установить это, а уж потом начнем работать.

Потянулись мучительные минуты, затем часы ожидания.

Солнце нырнуло за покрытый тайгой хребет. Стало заметно холоднее. Пленники продолжали таскать землю. Причем теперь они это делали, как показалось Антону, быстрее. Его волновало поведение молодого. Он постоянно озирался по сторонам, словно пытаясь увидеть их. Но охранник, в котором Дрон опознал Дукузова, не обращал на это внимания. Когда сумерки совсем сгустились, вернулись и двое наблюдавших за тоннелем бандитов.

Едва передвигая ногами, они спустились в блиндаж, куда еще раньше отправился Вахаев.

– Лавр! – Антон заволновался.

– Слышу их, – догадавшись, чего хочет командир, успокоил прапорщик. – На своем говорят.

Лаврененко уже достаточно свободно понимал чеченскую речь и стал бойко переводить.

– Мехди спросил: «Сильно замерзли?» – они ответили, что не очень. Потом поинтересовался, видел ли их кто. Ответ отрицательный. – Лавр выдержал паузу. – Описывают подходы к тоннелю и сектора наблюдения с вышек. Говорят, что за шесть часов прошел двадцать один состав. Из них семь пассажирских, остальные с лесом или цистерны.

– Ну, – поторопил Антон, занервничав, когда Лавр выдержал чересчур длинную паузу.

– Сейчас, – послышалось в наушнике.

Антон, затаив дыхание, слушал пробивающееся через потрескивание и помехи дыхание прапорщика.

– Мехди спросил, сколько, по их мнению, надо еще людей, – наконец заговорил Лаврененко, – чтобы прорваться к тоннелю. Они отвечают: не меньше двадцати. Он говорит, что такому количеству потом будет трудно раствориться в тайге. Они говорят, что половина погибнет.

– Так, – протянул Антон и многозначительно посмотрел на Тумана, лежавшего рядом. – Значит, здесь не все!

Свет на все это пролил монолог Мехди, который вскоре продублировал Лавр: «Придется продержаться здесь не меньше месяца, пока наши братья будут готовы присоединиться к нам. Надо набраться терпения. Необходимо продовольствие, керосин и как можно больше дров. К тому же сегодня нас стало меньше, на Тамару напал и растерзал медведь». Кто-то спросил: «Когда придут остальные?» Мехди ответил: «Они не все осядут здесь. Есть план устроить на этой дороге джихад от Москвы до самого Владивостока».

Лаврененко замолчал.

– Вот это номер! – чертыхнулся Дрон.

– Кто-то идет! – неожиданно перебил его Банкет.

– Свои, – ответил эфир голосом Шаха.

* * *

Сидя в небольшой комнате лондонского офиса Беспалова, Даня со скучающим видом наблюдал за игрой в карты двух сотрудников службы безопасности, взятых на работу вместо погибших от рук Снегиря парней. Еще двое, устроившись на небольшом кожаном диванчике, смотрели телевизор. В расположенном за стеной кабинете собрались на встречу с Беспаловым Аслан Тарамов и Дэниэль Нусон.

Они приехали с разрывом в полчаса. Миновав автоматические ворота, закрывающие въезд во внутренний двор, машины подъезжали к запасному выходу почти вплотную.

Беспалов перестал пользоваться центральным входом. Каждый квадратный сантиметр двора был под контролем средств наблюдения и сигнализации. На крышах за час до приезда босса появлялись охранники, которые покидали их только после того, как Беспалов уедет домой. После визита в Эстонию он окончательно превратился в параноика. Один из телохранителей был уволен только за то, что, как показалось Рогу, в его взгляде после происшедшего появилась тень страха. Он стал подозревать, что этот парень и есть информатор Снегиря. Однако проверка на детекторе лжи дала отрицательный ответ. Тем не менее он лишился места.

– Внимание! – раздался во вставленном в ушную раковину миниатюрном телефоне голос Рога. – Собираются выходить. Приготовиться встретить.

– Так, – Даня хлопнул себя по коленям, – парни, работаем. Сейчас в коридор. Всех офисных служащих разогнать по рабочим местам. Осмотреть урны.

Бросив карты на столик, они быстро, но без суеты вышли из комнаты.

Даня взял кейс со специальным оборудованием и направился следом. В его обязанности входило сразу после того, как все покинут кабинет Беспалова, проверить его на предмет прослушки и других фокусов. Теперь к сканеру и другим считывающим устройствам прибавились портативный дозиметр и прибор, при помощи которого делался забор воздуха на наличие паров ядов.

Беспалов перестал доверять даже самому себе. Он считал, что западные спецслужбы не оставят его в живых, как только поймут, что основная цель достигнута и события в России необратимо развиваются в нужном русле. Он приказал не спускать глаз с Дэниэля Нусона. Опасался, что именно этот американец оставит какую-нибудь пакость у него в кабинете.

Оказавшись в апартаментах хозяина, Даня поставил на длинный, сделанный в середине восемнадцатого века из красного дерева стол свой кейс, натянул резиновые перчатки и приступил к работе.

Первым делом он проверил место, где сидел Нусон. Ничего. Он стал метр за метром обследовать кабинет ручным сканером, старательно обходя стоящий в углу фикус. Туда еще месяц назад он спрятал своего «жука».

Спустя полчаса он вышел из кабинета, плотно закрыл за собой высокие двустворчатые двери и опечатал их клейкой лентой с голограммой, которую ежедневно получал у Рога.

– Закончил? – раздался за спиной голос шефа.

– Да, – развернувшись к нему лицом, кивнул Даня. – Все чисто.

– Я так и думал, – задумчиво теребя подбородок, облегченно вздохнул Рог. – Свободен.

Отъехав от офиса, Даня свернул на немноголюдную улицу, оставил машину на автостоянке и отправился в парк.

Некоторое время он бесцельно прогуливался, изредка провожая взглядом престарелые пары. Рабочий день был в разгаре, было безлюдно.

Он вышел на параллельную улицу, выходившую к Темзе, и встал у парапета. Слежки не было. Вынув из кармана цифровой диктофон размером меньше сигары, надавил на клавишу «Play».

Из динамика донеслись голоса Беспалова, Тарамова и Нусона. Говорили о покушении на хозяина апартаментов. Беспалов уверенно заявлял, что это дело рук русских спецслужб. Нусон сказал, что в Америке этот вопиющий случай вызвал огромный резонанс. Неожиданно в разговор вступил Тарамов. Чем больше он говорил, тем мрачнее становился Даня.

– Наши люди в Сибири уже готовы встретить диверсионные группы, – сообщил чеченец. – Они оборудовали укрытие и произвели разведку стратегически важного объекта. Силами, которые сейчас там находятся, осуществить акцию крайне тяжело.

– Ты предлагаешь нам поехать и помочь им? – послышался насмешливый голос Беспалова.

– Нет. Мне пришлось увеличить количество моджахедов, которые занимаются в лагере, вдвое. Надо хотя бы три недели, чтобы закончить обучение. Я не хочу потерять их до того, как они сойдут с поезда в Иркутске или Хабаровске. Приходится учить быть терпеливыми. Некоторые плохо знают русский.

– Короче, ты хочешь сказать, что собираешься перенести новогодний подарок? – спросил Беспалов.

– Я этого не говорил. Просто из-за изменений в планах нам пришлось затратить много средств. Нужны деньги. Особенно тем, кто будет работать в городах. Много денег. Группы должны иметь несколько машин, квартиры. Придется подкупать чиновников, выкупать тех, кого может задержать милиция. Нужно еще дополнительно девятнадцать паспортов.

– Тарамчик, – едва сдерживая раздражение, перебил его Беспалов. – Ты меня доить приехал? У тебя куча людей качает из России миллионы.

– Э-э, – протянул чеченец. – Они давно процент платят.

– Подними, – не унимался Беспалов.

– Извините, – с едва заметным акцентом заговорил Нусон. – Господин Тарамов прав. Сейчас нельзя делать ставка выше. Это заметят в ФСБ. Я могу точно сказать, такие вещи в моя страна не проходят незамеченными. Они могут прийти к вывод о готовящейся теракт.

– Я, конечно, извиняюсь, – сказал Беспалов, – но попрошу это слово не произносить в стенах моего кабинета. И вообще исключите его из своего лексикона. Мы не террористы.

– Правильно, Леонид! – воскликнул Тарамов.

– Меня волнует, не обнаружит ли спецназ лагерь до того, как его покинет последний человек? – спросил Беспалов. – Ведь подобное уже было.

– Э-э, не волнуйся, – уверенным голосом ответил чеченец. – Это далеко. Там почти нет русских и предателей нашего народа. Зато природа, как в Сибирь, и климат холодный даже летом.

– Разве в Чечне бывают такие места? – удивился Беспалов. – Ее за несколько часов можно объехать вдоль и поперек.

– Река Асса знаешь? – оживился чеченец. – Там селение есть, Верхний Алхун. В нем дождь идет, а десять километров в гора идешь, там снег по колено…

Даня огляделся. Пока он слушал запись, до минимума убрав громкость, небо снова затянула мгла. Характерная для Британии резкая смена погоды чем-то напоминала поведение капризного ребенка. Не прошло и пяти минут, а от солнечного дня не осталось и следа. После услышанного на душе заскребли кошки, а под ложечкой неприятно заныло. Он наконец-то осознал масштабность деятельности Беспалова. Неожиданно ему стало стыдно, что он охраняет человека, вся энергия которого направлена против собственной страны.

Убрав диктофон, он направился обратно, к машине, на ходу размышляя, как распорядиться ценной информацией, оказавшейся у него в руках. То, что он передаст ее в силовые структуры России, Даня не сомневался, однако, как именно, пока не знал.

Глава 9

Оставив для наблюдения за блиндажом Банкета и Меньшикова, Антон отвел группу к скале, где было решено провести ночь. Еще раз связался с Родимовым и доложил о намерениях бандитов.

– Когда планируешь начать штурм?

– С утра, – не задумываясь, ответил Антон.

– Держи меня в курсе.

Отключившись, Антон едва успел убрать телефон, как его кто-то тронул в темноте за плечо. Обернувшись, увидел силуэт Лавра.

– Они пленных избивают.

– Дай послушаю, – Антон приложил головной телефон к уху.

– …печка совсем холодный! – за обрывком фразы раздался глухой удар и вскрик.

– Да не трогайте вы его! – Антон узнал голос мужика, которому дал устройства. – Он же не виноват, что недавно затопили. Да и дрова сырые.

Вновь послышался звук оплеухи и вскрик. На этот раз досталось уже заступнику.

– Оставь его, – неожиданно вступился за рабов Мехди. Он сказал это на чеченском, но Антон смог понять. – Нам еще они пригодятся, а ты раньше времени сделаешь их непригодными для работы.

– Скоро все неверные будут работать на нас! – выкрикнул напоследок какой-то боевик.

– Может, сейчас их? – нерешительно спросил Дрон.

– Темно уже, – возразил Банкет, пристраивая над пламенем, охватившим таблетки сухого спирта, лежащие на небольшой горелке, кружку воды. – Они все внизу. Пленники тоже там. Дело, конечно, нехитрое, но как бы эти мужики не пострадали.

– Да, начнем с утра. Дождемся, когда пленники подойдут с носилками к оврагу, и свалим их вниз. Двоих за пару часов до рассвета зароем вблизи тех мест, где сегодня сидели Мехди и Дукузов. А пока отдыхаем. Лавр! – Антон отыскал фигуру прапорщика, сидевшего под навесом из брезента и веток. – Ты слушаешь, потом тебя меняет Джин, его Шаман. Не исключено, что Мехди еще попытается связаться со своими покровителями.

Антон не ошибся. Около трех часов ночи Джин был свидетелем разговора Мехди с неизвестным, которого называл Утюг. Мехди просил поторопиться с отправкой боевиков.

Едва забрезжил рассвет, сменивший Шамана Лавр сообщил Антону, что внутри блиндажа все проснулись. Говорят о пустяках. Торопят пленников быстрее греть воду. Он вновь остался на связи, одновременно информируя группу обо всем, что происходит в схроне.

К этому времени спецназовцы уже находились на позициях. Дрона зарыли в снег позади поваленного дерева, на котором вчера восседал Мехди. В двух шагах от места, которое облюбовал Дукузов, укрылся Банкет. Туман и Антон в овраге. Как и накануне, они устроились по обе стороны ссыпанного песка. Со стороны ручья рассредоточились Джин, Шаман и Шах.

Влажность здесь была большой, холод ощущался вдвойне сильнее. Даже привыкшего ко всему Антона бил озноб.

– Наверх вышел Дукузов! – наконец раздался голос Лавра. – Ишак, зарядку делает. А вот и еще… Так, все высыпали. Наши мужички снова с носилками, – в голосе Лавра послышалось беспокойство. – Они в направлении оврага двигают.

– Всем внимание! – уцепившись за свисавший сверху куст, Антон осторожно подтянулся и выглянул в сторону блиндажа.

Пленники прошли уже половину пути. Дукузов, о чем-то беседуя с Вахаевым, шел к поваленному дереву, за которым укрылся Дрон. Один из боевиков встал у того места, где притаился Банкет.

– Дрон, как хочешь, но у тебя задача усложняется, берешь сразу двоих, – негромко проговорил Антон, уверенный, что капитан справится. – Джин, остальных бейте по ногам. Чем больше живых, тем лучше.

Послышались шаги, хруст снега и тяжелое дыхание рабов.

Антон кивнул Туману.

В этот момент пленники подошли к краю обрыва.

– Прыгайте! – махнул им снизу Антон.

Не мешкая, мужики сиганули вниз и кубарем покатились ко дну оврага.

– Атака! – скомандовал Антон, выбираясь наверх.

– В блиндаже остались еще люди? – спросил, придержав за плечо, одного из пленников Туман.

– Нет, – тяжело дыша, тот замотал головой, будто пробежал несколько километров.

Прозвучало несколько хлопков «винторезов». Морозный воздух всколыхнулся от крика.

Антон выскочил наверх и сразу увидел Дрона. Капитан свалил ударом приклада в затылок стоявшего к нему спиной Дукузова и, прострелив ногу Вахаева, повалил его на спину.

Банкет вообще был без оружия. Выбравшись из укрытия, он отложил автомат в сторону и, подскочив к чеченцу сзади, уронил его на живот, дернув на себя за лодыжки. Тот охнул от удара тяжелого армейского ботинка в пах, выкатил глаза и лежал, пуская изо рта пузыри. Лицо от напряжения сделалось коричневым. Прыгнув ему на спину, майор придавил чеченца животом к земле и проворно обыскивал.

– На все меньше минуты, – как бы между прочим отметил вслух Антон, наблюдая, как к центру полянки за шиворот волоком тащат растерявшихся бандитов.

Дукузов был еще без сознания.

– Дрон, за мной, – скомандовал Антон. – Остальные работайте.

Света в блиндаже не было, однако по еще тлеющим углям буржуйки, топка которой была приоткрыта, Антон сориентировался, где у боевиков главная комната. Отыскав взглядом подвешенную к потолку лампу, зажгли ее.

– Ну и запашок у них тут, – поморщился Дрон, оглядывая стены и пол помещения размерами немногим больше кухни хрущевки. – Ночью в облом на улицу бегать.

– Посмотри, что внизу, – Антон посветил под нары.

Встав на четвереньки, капитан выволок несколько рюкзаков, спортивные сумки, старый, но надежный, в алюминиевом кейсе телефон спутниковой связи, который поставил на грубо сколоченный стол.

Пока Дрон возился с имуществом террористов, Антон прошел в следующую комнату. Она была чуть больше. Вдоль стен стояли смонтированные в два яруса нары. Он озадаченно почесал переносицу, прикинув, что здесь можно свободно разместить не менее двадцати человек. Это помещение пока было нежилым. Третье и вовсе недооборудовано. В противоположной стене зиял проход. Антон понял, откуда пленники таскали землю. Мехди планировал устроить здесь запасной выход.

Пока Антон ходил, Дрон перенес наверх и разложил на снегу содержимое трех рюкзаков и снял все на видеокамеру. Сменное белье, носки, свитера, рис, куски мороженого мяса, чай по соседству с гранатами, патронами к автоматам и пистолетам. Внизу, на столе, с десяток тротиловых шашек, два «РПГ-27» – «Муха», дистанционные взрыватели, пластит в пластиковом пакете, перемотанном широким коричневым скотчем, и пояса шахидов.

– Неплохо экипированы, – хмыкнул Антон.

Он взял в руки найденную среди вещей бандитов карту и развернул.

– Интересно, где они ее раздобыли? – удивился Дрон, заглянув через плечо Антону. – Смотри: «Уточнена по данным аэрофотосъемки в 2003 году». У меня семьдесят второго года!

– Кроме тоннеля, они намеревались устроить обвал на стометровом участке, – стал перечислять Антон, вглядываясь в условные обозначения, сделанные тонким фломастером. – Обстрелять из «РПГ» пассажирский поезд…

– Смотри, – Дрон ткнул пальцем в две пунктирные линии с точкой. – Разграничение. Выходит, справа и слева тоже планируется высадить террористов?

Ничего не говоря, Антон вышел наверх.

Дукузова и Вахаева развели на такое расстояние, чтобы они не могли слышать ответы друг друга. Остальные бандиты сидели на корточках между ними. Рядом были сложены рядком автоматы, пистолеты, ножи и гранаты.

Джин и Шаман, натянув маски, беседовали с главарями.

– Ну что, Мехди, добегался? – Антон подошел к чеченцу.

Прислонившись к стволу сосны спиной, тот выглядел растерянно. Ответить ему было нечего. Кроме того, весь его вид говорил о том, что бандит до сих пор не верит в происходящее.

– Можешь сразу убить, все равно ничего не узнаешь, – прошипел он и отвернулся. – Не буду говорить!

– Куда ты денешься? – Антон брезгливо сплюнул и махнул рукой Шаману: – Веди Дукузова в блиндаж.

Правая рука Мехди недолго запирался. Потеряв терпение, Дрон попытался усадить его на раскаленную печь, в которую забросили дрова, после чего язык бандита развязался. Он рассказал все, что знал. О том, как их собирал Мехди для подготовки проведения терактов на территории самой России, о встрече с представителем Беспалова в Москве, о том, как сегодня ночью он связывался с Асланом Тарамовым по телефону.

– Значит, позывной «Утюг» принадлежит Тарамчику? – уточнил Антон. – А что хотел Мехди?

– Он просил, чтобы быстрее высылали остальные группы. Диверсии должны быть совершены одновременно тридцать первого декабря ровно в двадцать один час по московскому времени.

– Хороший подарок, – Антон цокнул языком. – За несколько часов до начала празднования в средней полосе. Как раз перед поздравлением президента. Здесь же все к этому времени полумертвые будут. А что еще планировалось сделать?

– В Иркутске сбить при посадке самолет, – Дукузов затравленно посмотрел на Дрона и вздохнул, – во Владивосток взорвать жилой дом, а в Чита, на площади, где соберется народ, шахидка…

– В местах массовых гуляний, – уточнил Дрон.

– С размахом! – Антон не без восхищения посмотрел на Дукузова. – Где сейчас остальные группы?

– Точно не могу сказать, – Дукузов отвел взгляд в сторону. – Район примерно знаю. Рядом с границей Осетия. Не много народ сюда ехать хочет.

– Сколько всего групп?

– Не знаю, – пожал плечами бандит. – Три точно есть.

– А ты знаешь частоту Тарамова?

– Говори! – Дрон дернул его за локоть.

– Да, – едва слышно выдавил тот.

* * *

Для очередной встречи Снегирь выбрал небольшой паб, расположенный в промышленных кварталах на окраине города. Когда Даня вошел, он уже сидел за одним из столиков в углу.

Окинув взглядом стойку, за которой на высоких стульях устроились двое парней, Даня направился к киллеру.

Народу было немного. Рабочие близлежащих фабрик и клерки.

– Пиво будешь? – дождавшись, когда он усядется, спросил Снегирь.

– Сам закажу.

– Ты подумал над моим предложением? – Снегирь выжидающе уставился на Даню.

– Конечно, – он с опаской посмотрел в сторону входа. – Я согласен.

– Я не ожидал от тебя другого ответа, – Снегирь улыбнулся одними глазами. – Завтра в это же время позвонишь жене. Она подтвердит тебе, что деньги у нее. Тот, кто ей передаст их, посоветует, чтобы она тут же положила все в банк. Так тебе будет спокойнее.

– Почему? – не понял Даня.

– Потом тебя начнут мучить разного рода сомнения, что, после того как ты выполнил просьбу, за ними вернулись, или еще хуже, померещится, будто жену вынудили наврать тебе.

– Я непременно воспользуюсь твоим советом, – на полном серьезе ответил Даня и, не мигая, глядя в глаза Снегирю, сделал глоток.

– Под столом кейс. В нем три «игрушки» и пять тысяч. Думаю, если сложить эти деньги с теми, которые передадут супруге, и с тем, что ты уже накопил, на безбедное существование хватит.

– Это все?

– Не совсем, – Снегирь на некоторое время замолчал, словно взвешивая в уме, сможет ли выполнить Даня еще одно поручение.

– Не томи, – Даня посмотрел на часы. – Мне надо торопиться.

– Хорошо, – кивнул Снегирь. – Постарайся выйти на человека по имени Сеня. Кличка Дирижер. Как отыщется, дай знать.

– Кто это?

– Конкурент, – лаконично ответил Снегирь.

– Все?

– Да, – давая понять, что разговор окончен, Снегирь с деланым интересом уставился в экран телевизора. Не прощаясь, Даня вышел.

В этот день, как обычно, Даня въехал во внутренний двор офиса за час до начала рабочего дня.

В его обязанности входили осмотр и проверка помещений. Еще ночью он придумал, куда спрятать взрывные устройства, которые ему передал разозлившийся на своих работодателей киллер. Открутив несколько винтов крепления нижней части кресла Беспалова, он всунул одно туда. Второе зарыл в грунт кадки с фикусом. В кабинете Рога на столе находился массивный письменный прибор. Любитель антиквариата купил его в каком-то магазинчике старья. Третья адская машинка оказалась под ним. Взрывчатое вещество СИ-4 массой сто пятьдесят грамм в тротиловом эквиваленте могло при взрыве оторвать начальнику службы безопасности голову, а его подопечному напрочь разворотить задницу. Управление осуществлялось по сигналу сотового телефона.

Воткнув несколько тонких игл в идущий на монитор шефа кабель, Даня направился в коридор встречать хозяев. Рог, как всегда, вошел первым. Несмотря на то что офис находился под круглосуточной охраной, Беспалов не спешил.

– Все нормально, – сказал Даня шефу.

Рог, не задерживаясь, проследовал в комнату охраны. Приняв доклад от старшего смены, вернулся и что-то пробурчал в коробку портативной радиостанции. Почти одновременно входные двери распахнулись, и в окружении четырех крепышей вошел Беспалов.

Даня не чувствовал волнения. Напротив, его охватила апатия. Его не беспокоило, как будут развиваться события, хотя любое отклонение от сценария повлечет за собой провал.

Вскоре Рог направился к себе в кабинет. Сейчас он включит систему видеонаблюдения. Он приезжал сюда даже в выходные, чтобы прокрутить в ускоренном режиме записи. Особенно его интересовали одни и те же машины, появляющиеся вблизи офиса, и праздношатающиеся люди. То, что кабель замкнут, обнаружат не скоро. Игл не видно. Автомат защиты сети будет без конца выбивать, пока Рог не поймет, в чем дело. Специалистов со стороны он вызывать не станет, решив, что это очередной подвох, а Даня, единственный человек, отвечающий сейчас, кроме всего прочего за электроснабжение, будет уже далеко. Эту нагрузку он получил после того, как в Прибалтике от рук Снегиря погиб его напарник, с которым они делили обязанности.

Наконец свет погас. Почти одновременно в коридор выскочила секретарша, сидевшая в приемной Беспалова, и, часто моргая наклеенными ресницами, запричитала, что у нее выключился компьютер.

Сунув руку в карман, Даня нащупал и надавил на сотовом телефоне кнопку вызова Снегиря. Номер уже был набран. Сейчас у спрятавшегося между сиденьями киллера сработал виброзвонок, а на дисплее высветилось «Даня». Он отчетливо представил, как тот вышел из его «Тойоты», прокрался между рядами машин и направил в ничего не ожидающего охранника, стоящего у запасного выхода, полицейский электрошоковый пистолет.

– Ничего не понимаю! – удивленный голос Рога заставил вздрогнуть и развернуться в его сторону. – Что случилось?

Рог неожиданно умолк, переведя взгляд с Дани куда-то за его спину. Он понял, что Снегирь уже вошел.

– Не ожидал?! – проговорил киллер спокойным голосом. – Я же говорил, тебе пора на пенсию.

– Не сметь! – закричал не своим голосом Рог, заметив, как рука Дани скользнула за борт пиджака, а сам он, резко крутанувшись на каблуках, развернулся в сторону незваного гостя, делая вид, будто собирается применить оружие.

Даня замер, но Снегирь все же выстрелил. Охнув, Даня выронил пистолет и схватился за простреленное бедро, имитируя адскую боль, одновременно удивляясь, что ничего не чувствует.

«Неужели не попал?» – ужаснулся он и опустил взгляд. Между пальцами руки текла кровь. Даня сполз по стене.

– Снегирь! Паша! – вытянув руки перед собой, словно они могли защитить от пули, запричитал Рог. – Не стреляй! Я все объясню.

Снегирь указал на двери Беспалова стволом пистолета с навернутым на него прибором бесшумной стрельбы:

– Пойдем к этому ишаку. И живее!

Рог подчинился.

Коридор заполнился охранниками. Все были в замешательстве. Кто-то попытался войти в кабинет, однако тут же был выдворен. Вскоре туда вызвали финансового управляющего. Секретарша забинтовала ногу Дани и помогла выйти на улицу.

Пристегнутый наручниками к ограждению крыльца охранник, глупо хлопая глазами, удивленно озирался по сторонам.

– Вам больно? – участливо спросила девушка, прислонив Даню к стене здания.

– Помоги ему, – он показал взглядом на охранника.

– Дайте что-нибудь вроде шпильки, – прохрипел тот.

– У меня нет, – она растерянно развела руками.

– Слышь, Костя, – плаксивым голосом запричитал охранник, обращаясь к Дане, – что с шефом?

– Не знаю, – поморщился Даня.

– Они в кабинете заперлись и никому не разрешают входить, – ответила за него секретарша.

– Костян, – не унимался охранник, – а откуда он вообще здесь взялся? – приподнявшись на локтях, парень окинул взглядом внутренний двор, забитый полутора десятками машин. – Как из-под земли. И что у него за чемоданчик?

– Это ноутбук, – пояснил Даня.

В это время двери распахнулись, появился Снегирь. В правой руке трубка сотового, в левой пистолет. Ноутбука у него уже не было.

Следом, нерешительно ступая, вышло двое охранников.

– Назад! – не своим голосом заорал Снегирь. – Если через две минуты ворота не будут открыты, я разнесу ваш клоповник на куски! Делайте, что вам шеф сказал.

Оба охранника, не сговариваясь, бросились к ручному механизму.

«Значит, он и щиток повредил», – догадался Даня.

– Где твоя машина?! – Снегирь навел на Даню пистолет.

– Вон, во втором ряду, – показал он взглядом.

Теперь они разыгрывали сцену для оказавшихся невольными свидетелями секретарши и сотрудников службы безопасности.

– Заводи! – приказал Снегирь. – Живее!

Оттолкнув от себя оцепеневшую девушку, Даня поковылял к свому «Опелю».

Через десять минут езды Снегирь приказал Дане свернуть с дороги в какой-то проезд под домом. Миновав исписанный и изрисованный аэрозольной краской тоннель, они оказались во дворе дома старой постройки.

– Иди впереди меня в крайний подъезд, – скомандовал Снегирь. – Он сквозной. Там на улице моя машина. Ключи в замке зажигания. Как заведешь, я сяду.

– Получилось? – поморщившись от ноющей боли, в бедре спросил Даня.

Теперь он сидел на заднем сиденье, где переодел брюки, которые предусмотрительно прихватил Снегирь.

– Рога я сразу заставил примотать скотчем Беспалова к креслу. Сказал, что во всем офисе полно игрушек подобных той, что ты спрятал в фикусе. Выложил ее у него перед носом, потом развернул ноутбук, модем… Дальше все просто. Они вызвали своего финансиста и перевели всю сумму.

– Искать будут, – вздохнул Даня.

– Думать обо мне побоятся, – хохотнул Снегирь. – Это же какой удар по имиджу Рога! Он раз поиграл с огнем, другой. Нет, теперь на воду дуть будет. Я эту породу знаю. Билет заказал? – неожиданно сменил он тему разговора.

– Да.

– Это на всякий случай, если искать начнут. Отправишься паромом.

– А ты?

– У меня пока каникулы.

* * *

Вернувшейся с Байкала группе Родимов дал сутки на отдых и приведение себя в порядок. Антон отнесся даже к такому сроку скептически, и, как всегда, его предположения подтвердились. Едва он принял ванну и сел за стол, как зазвонил телефон.

Регина принесла трубку:

– Снова тебя.

– Слушаю, – проговорил Антон с набитым ртом.

– Приятного аппетита, – ответили на другом конце голосом Линева.

– Издеваешься?

– Почему? – откровенно удивился Данила.

– По кочану, – Антон сглотнул кусок курицы, почти не пережевав. – Если ты или шеф звоните во время приема пищи, она у меня поперек горла встает. Поспорим, что сейчас ты скажешь, что нужно встретиться?

– Давай, – охотно согласился Линев. – Предлагаю на зарплату.

– Ладно, – Антон облегченно вздохнул. – Это я пошутил.

– Точно?

– Говори быстрее, я голодный как волк.

– Зря не поспорил, – усмехнулся в трубку Линев. – Нужно срочно встретиться.

– Ну, ты и…

– Не кипятись, – усмехнулся контрразведчик. – Узнаешь зачем, еще и спасибо скажешь.

Через час Антон подъехал к условленному месту.

– Ну. – Не глядя на усевшегося рядом контрразведчика, он включил передачу и выехал на дорогу.

– А где здрасьте?! – ерзая на сиденье, спросил Линев.

– Ты для своего возраста рано начал склерозом страдать, – Антон посмотрел на контрразведчика. – Я с тобой по телефону поздоровался.

Данила был без шапки. Светлые волосы потемнели от моросившего дождика.

– Установлено местонахождение основного лагеря подготовки боевиков. – Он выжидающе уставился на Антона.

– Я тоже его знаю, – ошарашил Антон. – И что из того?

– Как? – тот часто заморгал глазами.

– Молча. Это все знают.

– В смысле? – Линев еще больше растерялся. – Тебе удалось на месте разговорить Мехди? Странно, – не дожидаясь ответа, пробормотал он. – Этот «воин ислама» у нас ничего не говорит. И где?

– В Чечне, – пожал плечами Антон и улыбнулся.

– Да я серьезно, – догадавшись, что его разыграли, успокоился контрразведчик.

– Ладно, говори, – Антон перестроился в крайний ряд и приготовился слушать майора.

– В общем, ты был в чем-то прав, – вздохнул тот. – Скорее, как всегда, район…

– С этого и надо было начинать, – Антон улыбнулся.

– Где-то у реки Асса, выше селения Верхний Алхун.

Антон присвистнул:

– Почти у самой административной границы с Северной Осетией. Из Владикавказа можно куда угодно стартовать. Тем более их от осетин и не отличить.

– Не говори, – Данила нахмурился.

– А откуда сведения?

– Не поверишь, – Данила оживился, – у одного из телков Беспалова совесть проснулась.

– Не проснулась, а скорее была, – поправил Антон. – Потому как она или есть, или ее вообще нет. Ему можно верить?

– Сейчас сам послушаешь, – Данила задержал взгляд на табличке с названием улицы. – На следующем перекрестке направо. Я назначил ему встречу.

– Так куда мы едем? – спросил Антон.

– Первый Иртышский проезд, дом восемь.

– Хотел сохранить от меня в тайне адрес конспиративной квартиры? – пошутил Антон.

В расположенной на девятом этаже высотки однокомнатной квартире имелся необходимый минимум мебели. Диван, два кресла, стол. У стены телевизор.

Антон уселся в кресло. Линев посмотрел на часы. Почти одновременно в дверь позвонили.

– Точность – вежливость королей.

– Данилевич Костя, – представился средних лет спортивного телосложения мужчина.

– Антон, – отвечая на рукопожатие, кивнул Филиппов.

– Повтори, о чем мне рассказывал.

Беседа затянулась больше чем на час. Бывший сотрудник службы безопасности опального олигарха подробно рассказал о своей работе, контактах Рога. Почти слово в слово передал разговор бывшего босса с Тарамовым.

– Значит, действующих лиц всего было не больше десятка, – Антон поднялся и подошел к окну. – Профи, ничего не скажешь.

– Да, – подтвердил Линев. – Окончательно ясен вектор основных усилий Беспалова.

– Для чего Снегирь хочет увидеть Сеню Дирижера? – Неожиданно Антон отвернулся от окна и сам же ответил на свой вопрос: – Чтобы убрать конкурента и возможного исполнителя заказа на его убийство. Можно вытащить киллера сюда, сообщив, что этот человек найден. А здесь его взять.

– Умный, однако, – хмыкнул Линев. – Уже без тебя додумались. Твое дело – лагерь подготовки террористов. Кстати, Сеню Дирижера будем искать по-настоящему, так, Даня?

– Конечно, – кивнул головой новоиспеченный агент.

* * *

Филиппов приехал в учебный центр чуть свет, однако был неприятно удивлен тем, что на автостоянке перед штабом стоит «Опель» Родимова.

– Он что, ночевал здесь? – замедлив шаг, спросил Антон у вышедшего покурить на крыльцо дежурного.

– Нет, – старший лейтенант с уставшим лицом покачал головой. – Минут сорок назад прикатил.

Печать с дверей кабинета была снята. Антон вошел.

Генерал стоял у стола Филиппова, глядя на экран монитора.

– Разрешите?!

– Нет, – Родимов усмехнулся. – Проходи, конечно. Как отдохнул?

– Издеваетесь?

Припухшие веки, белки, покрытые сеточкой красных сосудов, говорили о том, что шеф провел бессонную ночь.

– Садись, – генерал указал рукой на стул за столом для совещаний.

– Вид у вас неважный, – Антон с сочувствием посмотрел на Родимова. – Не спали?

– Вечером совещание, потом принятие решения, в общем… – он махнул рукой. – Я сразу из управления сюда приехал.

– И что? – Антон выжидающе уставился на генерала.

– По нашей заявке армейцы прогнали звено вертолетов с разведчиком вдоль русла Ассы. – Родимов бросил на стол перед Филипповым папку. – Попросили, если что-то заметят, чтобы прошли мимо, не подавая виду. А то начнут долбить, рассеется эта мразь по лесу, ищи ее потом.

– Это точно, – кивнул Антон и стал бегло просматривать снимки. – Погодку они выбрали не ахти.

– Там сейчас почти постоянно низкая облачность, – генерал прошел к окну. – Технику с собой брать будешь?

– Давайте я войду с территории Северной Осетии? Направление: Тарское – Верхний Алкун. Там около двадцати километров.

– А что! – Родимов резко развернулся. – Из Москвы мы перебросим вас во Владикавказ, а оттуда вертушкой.

– На какое время запланирован борт?

Генерал посмотрел на часы, затем перевел взгляд на Антона:

– Если погода не подведет, то ночью.

Утро следующего дня группа встречала в пятнадцати километрах восточнее осетинского села Тарское. Гористая местность была покрыта лесом, изобиловала скалами и россыпями камней. Экипаж вертолета с трудом выбрал пятачок, пригодный для десантирования. Вертушка еще не успела набрать высоту и взять обратный курс, а группа, надев на себя сброшенное снаряжение, уже быстро уходила в сторону границы с Чечней.

Здесь тоже могли быть боевики. Поэтому выдвигались с соблюдением всех мер предосторожности. В головной дозор ушли Дрон и Шаман. Замыкал группу Банкет.

Туман, низкая облачность снизили видимость до сотни метров. Удалившись от места высадки, перешли на шаг. Антон на ходу уточнил маршрут.

– Четыре часа ходу, – поймав на себе взгляд Тумана, вздохнул он.

Двигались быстро. К полудню с двумя короткими привалами были на вершине перевала, уходившего, словно отросток, в сторону от хребта Скалистый. Внизу можно было увидеть реку Асса, за которой следующий перевал. Извилистая лента зажатой с двух сторон горными теснинами реки казалась свинцовой.

– Ну что, Стропа, – Дрон устало опустился на корточки, – снова на родине?

Чеченец ничего не ответил.

Выше, в сторону Грузии, начинались луга и пастбища, за которыми пояс ледников и снега. Место открытое, и, за исключением нескольких давно брошенных горных аулов, ничего нет. Базу боевиков нужно искать ниже отметки в две тысячи метров. Здесь лес. Дуб, граб, бук, рябина, клен вперемешку с кустарником даже зимой были надежным укрытием. Если к этому прибавить глубокие овраги, ущелья, карнизы, практически всю зиму затянутые туманом и низкими облаками, можно считать пойму Ассы идеальным местом для лагеря подготовки террористов.

Скрипнул камешек под подошвой ботинка. Антон обернулся. Подошел и встал рядом Джин.

– Ну, что скажешь, командир?

– Сейчас свяжусь с Родимовым, – Антон развернулся и направился по склону вниз. – Может, Тарамов выходил на связь.

– Думаешь, он прямо из лагеря будет это делать?

– Нет, конечно, но хоть какая-то зацепка. Кстати, самого Тарамова здесь, возможно, и нет. Человек, с которым я беседовал два дня назад, утверждал, что двадцатого числа лично прослушивал разговор Беспалова с этим террористом. В тот же день работу его телефона засекли на территории Чечни. Эту частоту мы лишь условно называем тарамовской. Кто реально ее использует, неизвестно.

– А что говорит Мехди?

– В том-то и дело, что ничего. – Они подошли к месту привала. Антон сел на рюкзак. – По всему выходит, эти две группы знают о существовании друг друга, но понятия не имеют, кто командир и рядовые члены банды. Общее руководство осуществляет Тарамов. На него все замыкаются. Он, в свою очередь, координирует свои действия с Беспаловым.

Несколько раз радиотехническая разведка засекала работу спутникового телефона чеченца. Но в разных местах. Сначала был Грозный, потом Верхний Алкун, последний раз окрестности Галашек. Это ровным счетом ничего не давало.

* * *

День близился к концу. Ахмар Сатабаев вошел в дом. Обмазанные глиной закопченные стены, узкое, словно бойница, окно, затянутое полиэтиленовой пленкой, печь, сложенная из камня, и нары. Вздохнув, прошел к длинному, почерневшему от времени столу, положил на него автомат. Словно собираясь с силами, немного постоял, после чего снял камуфляж, бросил его на грубо сколоченную скамью. Стянул с головы влажную от моросившего весь день дождя защитного цвета кепку, провел по черным, слегка вьющимся, с проседью волосам рукой и сел. Неожиданно в рассохшиеся, обитые изнутри старым матрацем двери постучали.

– Да! – он вопросительно посмотрел на разомлевшего Гурно. Этот моджахед накануне подвернул ступню и теперь топил печь.

На пороге появился щуплый боевик по кличке Болтун. Он был замкнут и неразговорчив. Смуглая кожа, настороженный взгляд исподлобья делали его похожим на зверька. С утра он на пару с Кривым ушел на охоту. Продукты заканчивались. Кроме соли, муки, лука и нескольких килограммов риса, ничего не было.

– Чего тебе? – Ахмар стал расстегивать маскхалат.

– Мы с утра на охоту ходили, – Болтун бросил настороженный взгляд на Гурно и шмыгнул носом.

– Выйди! – приказал больному Ахмар.

Дождавшись, когда за хромающим Гурно закроются двери, он перевел вопросительный взгляд на Болтуна.

– Рядом с Волчьим Зубом проходили, – продолжил чеченец. – Прямо наверху увидели двух людей с оружием. Потом они ушли вниз. Мы осторожно приблизились, но наткнулись на пост. Нас, правда, не заметили. Мы прокрались по дну оврага.

– Кто это?

– Русские. Оружие у них специальное. – Он поправил на плече ремень автомата. – Скоро они ушли. Мы немного подождали и вышли к Волчьему Зубу. Там у них был привал. Эти люди почти не оставили следов, спрятав все под снег и опавшую листву. Ходят след в след. Примерно человек десять-пятнадцать.

– Кто это может быть? – Ахмар испытующе посмотрел в глаза Болтуна.

– Спецназ. Он пришел со стороны Осетии. Надо уходить.

– Ты, конечно, молодец, что обнаружил в нашем тылу неверных и предупредил меня. – Ахмар устало опустился на нары. – Только от тебя не требуется давать советы. Скажи точное время, когда они начали движение.

Чеченец закатил глаза под потолок:

– Где-то…

Ахмар вскипел:

– Сколько можно вас учить?! Вы диверсанты! Все надо запоминать и фиксировать! Как сейчас я определю, где находятся эти шакалы? Возможно, они уже сидят под дверью!

– Я могу ошибиться на несколько минут. – Стрельнув взглядом на светлый прямоугольник окна, словно опасаясь, что увидит там лицо русского спецназовца, Болтун вновь шмыгнул носом. – Это было в начале первого дня.

После того как охотник ушел, Ахмар преобразился. Он взял лежащий на столе рюкзак, вынул оттуда карту и, разложив на столе, углубился в ее изучение. От Волчьего Зуба до дома, где устроился с несколькими боевиками Ахмар, чуть больше десяти километров. Еще пять до укрытия основной группы, где пятнадцать человек под руководством араба Салмана Бен Азиза сейчас учились военному делу.

Если взять среднюю скорость группы вдоль склона с учетом леса, оврагов и прочих естественных препятствий три-четыре километра в час, то неверные уже миновали не только дом, где обосновался Ахмар, но и схрон. Неожиданно его обдало жаром. А почему миновали? Они наверняка обнаружили его и сейчас ведут наблюдение. Он перевел взгляд на печь. Запах дыма разносится далеко. К тому же вчера утром совсем рядом прошли вертолеты. Был сильный туман, он тешил себя надеждой, что его убежище осталось не замеченным сверху. Выходит, ошибся.

– Гурно! – не своим голосом заорал Ахмар.

Моджахед тут же возник в дверях.

– Печь больше не топить, – с этими словами он вышел на улицу.

Болтун с Анваром Башаевым по кличке Кривой обдирали козу, подвесив тушу за задние ноги к суку дуба. Чуть в стороне, сидя на поваленном дереве, за ними безучастно наблюдал Мурат Декушев. При появлении Ахмара он оживился. Подхватив лежащий рядом автомат, встал и выжидающе уставился на командира.

– Обойди посты, – Ахмар с опаской оглядел склон горы, – проверь, как они несут службу, и предупреди: в округе работает русский спецназ. Скажешь, ровно в пять все тихо отходят к реке. Знаешь, где кабаний обрыв?

– Да.

Когда боевик скрылся среди деревьев, он подошел к охотникам:

– Заканчивайте живее.

– Уходить будем? – Башаев тыльной стороной перепачканной в крови руки сдвинул со лба вязаную шапочку.

– Вы останетесь, – покачал головой Ахмар. – Мы устроим неверным ловушку. Хватит от них бегать. Надо бить. Иначе они найдут наших людей.

– Что мы должны сделать?

– Спецназ рано или поздно придет сюда. Объясните им, что вы охотники. Заодно посмотрите, сколько их и откуда. Они будут спрашивать, что вы здесь видели. Скажете, что на другом берегу Ассы в одном и том же месте кто-то набирает воду. Иногда слышно стрельбу. Покажете путь, а мы устроим засаду.

– А если они заставят идти с ними?

– Еще лучше, – Ахмар улыбнулся. – Тогда подчинитесь. Как мы начнем стрелять, вы ударите им в спину.

– В таких случаях русские не доверяют чеченцам и редко дают проводнику оружие.

– Ничего страшного. Они вас не тронут, а мы в своих стрелять не будем, – Ахмар ободряюще потрепал моджахеда за плечо. – Только надо предупредить араба, чтобы на время укрылся и не высовывал носа.

– Разве нам не помогут те, кто с ним?

– Этих людей мы должны оберегать, – Ахмар запрокинул голову и посмотрел вверх.

По низкому, свинцовому небу неслись белые обрывки тумана, сорванные с вершин Скалистого хребта.

* * *

– Котов Олег Андреевич. – Круглолицый крепыш оторвал взгляд от паспорта и уставился на стоящего перед ним мужчину.

Ничто у бывшего капитана ВДВ, а ныне – инструктора школы телохранителей Семенова не вызывало чувства неприязни. А капитан был привередлив. Нередко карьера охранника заканчивалась, не успев начаться, при первой встрече с ним. Он не любил неопрятных. Терпеть не мог длинные волосы, грязь под ногтями, влажную ладонь при рукопожатии, запах изо рта…

Этот соответствовал всем параметрам. Умный, но не чересчур взгляд, правильной формы нос, ни шрамов или других «особых примет». Судя по фигуре, регулярно занимается спортом. Наверняка не курит.

– Откуда узнали о нас? – возвращая документы владельцу, спросил Семенов. – Реклама, совет друзей, случайно увидели вывеску?

– Проезжал мимо. – Кот убрал паспорт во внутренний карман пиджака.

– Для начала необходимо сдать зачеты по физической подготовке, – инструктор потер руки. – Потом справки от нарколога и психиатра. Флюорография…

– Я ознакомился с перечнем необходимых документов, – кивнул Кот. Одернув пиджак, он застегнул кожаный плащ.

– Вообще-то я не люблю, когда меня перебивают, – Семенов сделал лицо недовольным. – Если есть время и желание, можешь прямо сейчас сдать зачет. Сразу будет видно, стоит тратить время на сбор документов. Где, говоришь, служил?

– Под Самарой, в спецназе.

– А что ушел?

– Длинная история, – уклончиво ответил Кот. – Может, перейдем к делу?

– Как хочешь. – Инструктор подозвал маявшегося от безделья у входа в офис охранника: – Проводи в спортзал.

Сегодня первый рабочий день майора Котова после двух месяцев законного отпуска. Приехав в учебный центр, он с удивлением узнал, что за время его отсутствия группа уже побывала в двух командировках, а за несколько дней до его выхода убыла в третью.

– Почему меня не отозвали? – спросил он у Родимова.

В ответ генерал лишь пожал плечами, давая понять, что вопросы такого характера в компетенции Филиппова, и поставил задачу связаться с Линевым, который введет в курс дела. Данилу не пришлось искать. Зная, что Кот сегодня выходит на службу, контрразведчик примчался сам. Они встретились в коридоре учебного корпуса.

– Как отдохнул? – обменявшись рукопожатиями, Линев заглянул в глаза и, не дожидаясь ответа, сразу перешел к делу: – Ты в курсе, где сейчас ваши?

– Конечно, – Кот прошел следом за контрразведчиком в открытую дверь класса иностранных языков.

Данила сел за крайний стол и внимательно посмотрел на майора.

Котов с невозмутимым видом выдержал взгляд смежника.

– Работаем с тобой здесь, – заговорил Линев. – Но по теме, которой сейчас занимается Филиппов.

– Он в Чечне, я в Москве, а тема одна? – уточнил Котов.

– Ваши уже на Байкале побывали, – Линев усмехнулся.

– Родимов коротко ввел в курс дела, – кивнул Кот.

– Значит, ситуация следующая, – Линев потер переносицу. – Группа отщепенцев в лице Беспалова, Ата Алшиха и еще нескольких небезызвестных тебе личностей решила, чтобы мы не расслаблялись, устроить очередную серию гадостей. Все направлено на то, чтобы омрачить результаты работы нынешней власти. Перед выборами организовать серию терактов по всей России. Одновременно им уже удалось агрессивно настроить общественное мнение в отношении России ряда государств. Замочили в Англии двух наших перебежчиков.

– Знаю, – кивнул Кот. – Я с оперативной информацией ознакомился. В Турции завалили Асхабова. Устроили все таким образом, будто сделано это российскими спецслужбами. Ты, Данила, забыл, наверное, что я – заместитель командира группы.

– Ладно, – Линев стушевался. – Извини. Значит, в курсе, на кого они будут делать ставку?

– Демидов, – вздохнул Кот, закатив под потолок глаза. – Я уже проинформирован и о его встрече с Беспаловым в Эстонии, где на любимца англичан совершено покушение.

– Вот! – Линев поднял палец вверх. – У нас есть основания считать, что непосредственными исполнителями серии убийств в Англии и Турции являются одни и те же люди. Это муж и жена.

– Как в поговорке, – хмыкнул Кот, – одна сатана.

– Они же устроили обстрел машин Беспалова в Прибалтике, – пропустив реплику майора мимо ушей, продолжил Данила. – Причиной стала неудачная попытка ликвидировать их в Турции сразу после устранения Асхабова. Киллерам удалось за это получить крупную сумму денег.

– В виде компенсации, – усмехнулся Кот.

– Мы знаем, кто это, и нашли способ, как выманить их из своих норок.

– Как я понял, эта миссия предоставляется мне?

– Почти. Будешь работать в паре с внештатным агентом. Он бывший сотрудник безопасности Беспалова.

Кот присвистнул:

– Насколько я знаю, у них там верховодит Рог, от которого если кто и уходит, то только в могилу.

– Этому парню помог избежать неприятностей киллер, который долгое время работал на Рога. Именно он наша цель. Они знакомы со школьной скамьи.

– Теперь этот агент в благодарность решил своего дружка и его супругу сдать? – усмехнулся Кот.

– Ничего смешного, – нахмурился Данила. – Дело в том, что, если эта парочка попадет к нам в руки и мы развяжем им языки, Беспалов и все его заокеанские дружки получат удар ниже пояса.

– А как вы планируете брать киллеров?

– Они считают, что у них есть единственный противник, который не даст спокойно встретить старость, это некий Сеня Дирижер. По информации, которую нам предоставило МВД, его настоящее имя Семен Павлович Кондаков. Возглавляет центр профессиональной подготовки телохранителей и частных охранников «Каскад»…

Кота провели в просторный спортивный зал. С десяток парней, одетых в кимоно, занимались на татами. Двое молотили друг друга на установленном на другой половине ринге. Чуть дальше, у противоположной стены, несколько человек тягали железо.

– Здесь раздевалка, – провожатый показал рукой на боковые двери прохода, – а дальше душ. Есть во что переодеться?

Кот развел руками:

– Не ожидал, что вот так, сразу – с корабля на бал.

– Наденешь кимоно Салеха, – смерив его рост взглядом, махнул рукой охранник. – Четвертая кабинка.

Уже спустя каких-то десять минут, слегка размявшись, Кот прошел в центр круга, образованного прекратившими занятие курсантами. Встретивший его в фойе «Каскада» инструктор стоял там же.

– Правила такие, – крепыш тронул нос, словно проверяя, на месте он или нет. – Работаешь в полный контакт с тремя бойцами по очереди. Выдержишь, переходим в тир.

– Обычно наоборот, – усмехнулся Кот. – Сначала стрельба, потом мордобой. Глаза заплывут, руки полдня трястись будут.

– Готов? – инструктор ткнул пальцем в одного из стоящих в кругу парней.

Перед Котом возник боец его роста и комплекции. Провоцируя противника, он сделал к нему шаг, не удосужившись закрыться. Как майор и рассчитывал, тот попытался встретить его прямым левой в лицо. Уйдя под локоть противника, Кот открытой ладонью двинул его в предплечье, развернув тем самым нападавшего к себе спиной, а ногой ударил в обратную сторону коленного сгиба. Мгновение, и затылок соперника на уровне его живота. Схватив его правой рукой за лоб, он бросил так ничего и не успевшего понять парня на спину и обозначил добивающий удар в лицо.

– Чистая! – хлопнул в ладоши инструктор и ткнул пальцем в следующего.

Этот оказался ниже ростом своего предшественника и проворней. Он первым бросился на Кота.

Уйдя в самый последний момент с линии атаки, спецназовец, используя инерцию нападавшего, провел переднюю подножку, припечатав крепыша со всего размаха спиной к татами.

Третий продержался чуть дольше. Несколько раз он пытался атаковать Кота, грамотно сочетая удары ног и рук, и в конце концов налетел солнечным сплетением на кулак.

– Для начала неплохо, – пытаясь скрыть растерянность, инструктор дал понять, чтобы Кот шел за ним.

Миновав коридор, они спустились в тир. За столом, стоявшим позади огневого рубежа, сидел грузный пожилой мужчина в очках. Услышав шаги, он оторвался от какого-то журнала и удивленно посмотрел на вошедших.

– Гриша, – обратился к нему инструктор, – посмотри кандидата.

– Понял, – кивнул мужчина, которого назвали Григорием, и, поднявшись со своего места, подошел к массивным железным дверям. – Из чего стрелять будешь?

– Все равно, – отмахнулся Кот, рассматривая закрепленные на стенах щиты с условиями упражнений, устройством стрелкового оружия и мерами безопасности.

Погремев ключами, Григорий вынес «ПМ» и коробку патронов.

– Задача – поразить за девять секунд пять грудных мишеней. На огневой рубеж – марш. Количество патронов семь, – уточнил он, выкладывая оружие на столик ограждения.

Кот быстро снарядил обойму и вставил ее в пистолет.

– Куда пристрелян?

– Центр цели, – пожал плечами Григорий. – Готов?

– Готов.

Инструктор подошел к стене и надавил одну из кнопок установленного на ней пульта. Раздался щелчок. Что-то загудело. Кот, бросив вопросительный взгляд на стоявшего за спиной Семенова, дослал патрон в патронник.

Почти сразу появились мишени. Привычно сделав пять выстрелов, Кот поднял ствол вверх.

Григорий некоторое время смотрел в окуляр трубы, потом отошел в сторону и хмыкнул:

– Где учились стрелять?

– Со школы занимался. Потом в армии, – уклончиво ответил Кот, возвращая пистолет.

– Все пять попаданий в голову, – пробормотал между тем Семенов, который занял за трубой место Григория. – Неплохо. Тебе хоть сейчас документы об окончании давай. Поднатаскаем в юридическом плане, изучишь тактику действий при нападении… Приходи завтра.

– Я подумаю, – с нескрываемым разочарованием кивнул Кот.

– Что, не понравилось? – насторожился инструктор.

– Мне кажется, что учиться у вас нечему. Обыкновенное выколачивание из лохов денег.

Глава 10

Филиппов объявил очередной привал.

– Мне кажется, это мартышкин труд. – Дрон, прищурившись, посмотрел на Антона. – В такую погоду можно в двух шагах слона не заметить.

– Отсутствие результата – тоже результат. – Антон снял рюкзак и уселся на него сверху. – Дрон, вскипяти чай.

– Может, разделимся? – осторожно спросил Туман.

Антон промолчал. Он и сам понимал, что, бродя зигзагами, то спускаясь по дну распадков к реке, то вновь поднимаясь к вершине, они убьют по меньшей мере еще несколько дней, чтобы обследовать только склоны гор, располагающихся вдоль левого берега Ассы. При этом была очень большая вероятность того, что бандиты первыми обнаружат спецназовцев, если этого уже не произошло. Поделить группу на три части, одну пустить по берегу, остальные выше, с разрывом в несколько сот метров?

Голос Джина, который вместе с Малым и Лавром ушел в охранение, отвлек от размышлений.

– Командир! Дымом пахнет.

– Ты уверен?

– Со стороны реки тянет.

– Дрон, отставить чай! – Антон поднялся и, взяв в руки «винторез», дал знак, чтобы Туман следовал за ним.

Джин сидел за деревом в пятидесяти метрах ниже по склону, наблюдал за подступами к месту привала со стороны реки.

– Чувствуешь? – дождавшись, когда Антон бесшумно опустится рядом, чеченец потянул носом воздух и выжидающе посмотрел на него.

– Что-то есть, – громким шепотом подтвердил Туман.

Антон и сам различил сладковатый запах.

Вскоре группа, разбитая на пары, вышла к дому. Рядом торчали полусгнившие столбы хозяйственных построек. Над крышей полз сизый дымок.

– Никакого охранения, – Антон озадаченно почесал лоб и вопросительно посмотрел на Дрона.

– Филин, это Банкет, – заговорил наушник. – Охранение было. Возможно, только вчера снято. Я наткнулся на лежанку из веток. Здесь же упаковка от сникерсов. Немного натоптано. Даже тропинку можно различить, ведет к этому бунгало.

– Ты дом видишь? – Антон приподнялся и посмотрел в ту сторону, где выдвигались Банкет с Шахом.

– Вижу, – подтвердил Банкет. – И тебя тоже, – после небольшой паузы добавил он.

– Понял. – Антон наконец разглядел силуэт укрывшегося за деревом офицера. – Москит, обходи со своего фланга. Джин, перекройте путь к реке.

После того как дом был блокирован, разведчики стали сжимать кольцо. Приблизившись на расстояние броска гранаты, Антон дал команду Шаману и Лавру осмотреть жилище. По всему выходило, что боевики совсем недавно покинули его. В противном случае их бы не подпустили так близко. Вскоре Лавр уже стоял у окна, прижавшись спиной к стене, Шаман, прикрываемый Банкетом, у дверей. По другую сторону Шах.

– Ну что? – почти шепотом проговорил в микрофон ПУ Антон.

В это время Шаман поднял руку и показал два пальца.

– Двое, – пробормотал Дрон.

Лавр вынул гранату и вопросительно посмотрел в сторону Антона.

– Лавр, давай!

Прапорщик резким движением порвал стволом автомата пленку, которой было затянуто окно, и, не вынимая кольцо предохранительной чеки, метнул болванку внутрь.

Раздался протяжный вой и грохот. Двери распахнулись. Вылетевший из них полуодетый чеченец тут же рухнул на землю, споткнувшись о ногу Банкета. Шаман рванул внутрь, однако был отброшен назад вторым выскочившим на улицу бородачом. Упав спиной на первого обитателя жилища, Шаман охнул под весом свалившегося на него сверху чеченца. Банкет шагнул через порог. Шах, не мешкая, двинул выскочившего последним бандита по затылку прикладом автомата и устремился следом. В это время Антон на пару с Дроном уже подбежали к куче из человеческих тел.

Быстро поставив Шамана на ноги, спецназовцы подняли за шиворот обитателей лесного жилища. Получивший прикладом по голове бородач морщился и тер грязной рукой шею.

На пороге появился Банкет:

– Чисто.

Антон прошел внутрь. Нары, печь, стол и скамейки. Под закопченным потолком лампа «летучая мышь».

– Заводи их сюда. – Он устало опустился на скамейку рядом со столом.

Дрон принялся вытряхивать содержимое лежащих у стены рюкзаков на пол. Шаман переворачивал старые, рваные матрацы, ощупывал и выворачивал карманы курток, висевших рядом с печкой.

– Кто такие? – Антон испытующе посмотрел сначала на стоящего перед ним невысокого, похожего на енота чеченца, – потом перевел взгляд на стол, где лежали старенький дробовик и карабин времен царя Гороха.

– Охотник мы, – развел тот руками.

– Фамилия, имя, адрес, – Антон уставился на пленников.

– Гурно Даудов, – представился чеченец. – В Галашках живу. Улица Коммунистическая, девять.

– Ты, – он перевел взгляд на бородача.

– Анвар Ахмедович Башаев, – бросив настороженный взгляд на стоящего рядом Джина, вздохнул. – В Верхнем Алкуне дом.

– Адрес?

– Номер дома три. Названия улицы нет.

– Давно здесь? – прищурившись, спросил Банкет.

– Третий день, – не моргнув глазом, ответил второй.

– Кроме вас, кто-нибудь сюда заглядывал? – Догадавшись, к чему клонит Банкет, Антон уставился на Гурно. Если пленники скажут «нет», значит, врут. Лежки охранения красноречиво говорили о том, что совсем недавно здесь была небольшая группа боевиков.

– Боевик был, – неожиданно ответил тот.

– Ну-ка, с этого места поподробнее, – Антон нахмурился.

– Вчера утром пришли, – Гурно с опаской посмотрел на своего напарника, потом, потупив взгляд в пол, продолжил: – Весь день были. Сушили одежду. Под вечер ушли. Мясо все забрали.

– Сколько человек?

– Не знаю, – пожал тот плечами, – семь, восемь. Нас еду заставили готовить, потом держали в доме. Одни заходили, другие выходили.

– С собой звали, – вступил в разговор напарник Гурно. – Мы не пошли. Сказали, если кому расскажем, из-под земли достанут.

– Вот вы говорите, что местные, а знакомые ваши среди них были? – Антон переложил лежавший на коленях «винторез» на стол.

– Даже если бы были, то я бы не сказал. – Лицо Гурно сделалось злым. – Мы не стукачи.

– Здесь много еще людей охотится? – продолжал допытываться Антон, наблюдая за поведением чеченцев. Что-то было в них такое, что не внушало доверия.

– За все время ни один не видели. – Бородач, словно ища подтверждения, посмотрел на своего напарника.

– А не страшно по лесу-то лазить? Тем более успели к боевикам в лапы попасть?

– Да, – кивнул тот. – Сегодня собирались спускаться обратно.

– И что? – Антон усмехнулся. – Мы помешали?

– Говорю же, эти шакалы мясо забрали. Мы две козы стрелял. Как домой с пустыми руками идти?

– В каком направлении ушла банда?

– К реке, – тот, что поменьше ростом, указал направление рукой на северо-восток. – Мы их там раньше видели. Обходили это место. Там они часто воду берут. Где-то рядом живут.

– Дрон, дай карту, – не сводя взгляда с пленников, распорядился Антон. – Показать сможете?

– Могу, – нерешительно кивнул бородач и шагнул к столу.

Антон разложил карту и вопросительно посмотрел на чеченца.

– Здесь, – грязный ноготь воткнулся километрах в пяти от их местонахождения.

– Возьми, – Антон протянул ему карандаш, – и поставь точку.

Чеченец выполнил требование.

– На том берегу? – глянув через плечо склонившегося над картой чеченца, уточнил Банкет.

– Угу, – кивнул тот, отходя назад.

– А в каком месте лучше всего переправиться на ту сторону? – спросил Антон.

– Выше по течению совсем мелко. Поперек реки лежат камни.

– Хорошо, – Антон поднялся и многозначительно посмотрел на Дрона. – Значит, так, – оказавшись на улице и отойдя от дома, заговорил он. – Большая вероятность обыкновенной подставы. Скорее всего, нас давно обнаружили и решили поиграть.

– Я тоже такого мнения. – Лицо Дрона сделалось серьезным. Антон едва удержался, чтобы скрыть улыбку.

– У нас в охранении Туман, Шах, Малой и Стропа. Эти друзья не видели их, поэтому будут думать, что нас только шестеро.

– А если все-таки они знают точное количество?

– Ерунда, – отмахнулся Антон. – Роли не играет. Короче, сейчас Туману передаешь мой приказ…

– Филин, это Туман, – раздался голос майора в наушнике ПУ. – Я вообще-то на связи.

– Черт, – Антон хлопнул себя по бокам руками. – Старею. Короче, касается всего охранения, задачу снимаю, сбор у дома.

Вскоре среди деревьев замелькали фигурки спецназовцев. Первым пришел Шах. Он находился на южном направлении. Потом Туман. Последними вышли Малой и Стропа.

Поставив задачу Дрону оставаться рядом с домом, Антон отошел со спецназовцами подальше, в сторону реки, и, оглядевшись по сторонам, вынул карту:

– По предварительным данным, люди, выдающие себя за охотников, на самом деле являются членами незаконного бандформирования. Оставлены с задачей направить группу на устроенную основными силами засаду. На основании этого мною принято решение действовать по двум направлениям.

Ваша задача совершить марш к реке, в район порогов, это выше того места, куда нас приглашают охотники, на десять километров, форсировать ее и к восьми часам завтра выйти к месту предполагаемого местонахождения боевиков со стороны перевала. Если там засада, вы окажетесь у них в тылу. По возможности избегать столкновения. Основная задача – определиться с численным составом банды. Установить места расположения их огневых точек. На вероятных путях отхода установить мины. Мы выходим к переправе к восьми тридцати и провоцируем бандитов на открытие огня. Это и будет сигналом для вас.

* * *

Кот сидел перед телевизором, когда раздался звонок. Взяв со столика трубку сотового, он глянул на определитель и удивленно хмыкнул. Номер не высветился. Значит, звонили либо из управления, либо Линев.

– Слушаю, Котов, – приложив мобильник к уху, представился он.

– Ну, что, – раздался на другом конце голос инструктора «Каскада», – приедешь сегодня?

– Еще не решил, – Кот убавил пультом звук телевизора. – А что, у вас проблемы с кадрами?

– Я рассказал о тебе шефу, – на том конце выдержали паузу, словно давая понять, чье внимание привлекла к себе личность Кота. – Он хочет с тобой встретиться.

– Зачем?

– У нас есть отдельная группа, занимающаяся по специальной программе. Это люди, которые готовятся под конкретных клиентов. Обучение в ней бесплатное. Вернее, за него вносят деньги те, у кого вы будете впоследствии работать. Кстати, ваша судимость в данном случае роли не играет.

– Все-таки «пробили», – усмехнулся Кот. – Хорошо. Когда?

– Через час.

Согласно легенде, капитана Котова «попросили» из спецназа из-за низких морально-деловых качеств. Причина была банальна. Помыкавшись после увольнения в поисках работы, оказался в составе преступной группы, промышлявшей возвратом долгов, «крышеванием» нескольких игорных заведений столицы и представителей малого бизнеса. Однако группировка была в разработке РУБОПа и вскоре прекратила свое существование. Именно этот факт дал ему возможность избежать серьезного наказания, и бывший спецназовец отделался условным сроком. В случае проверки кем-то из криминальных структур должна была всплыть другая информация. Не такой уж белый и пушистый этот капитан запаса. Якобы на его счету имеется пара трупов, но отсутствуют улики.

Немного подумав, Кот взял другую трубку, предназначенную для разговоров с сотрудниками, и набрал номер Данилы.

– Слушаю тебя, – раздался голос Линева.

– Клюнули, – не здороваясь, выдохнул Кот. – Даже разузнали о судимости.

– Мы «липу» по всей форме сделали, – самодовольно хмыкнул Данила. – Когда едешь?

– Уже.

Как и накануне, в фойе Кота встретил тот же самый инструктор по фамилии Семенов.

– Подумали над предложением? – пожимая руку, он заглянул ему в глаза.

Кот передернул плечами:

– Пока не над чем думать.

– Пойдемте, – бросив взгляд на часы, заторопился инструктор.

Они прошли на второй этаж и оказались в просторной приемной. Слева от дверей с табличкой «Директор Кондаков С.П.» за столом что-то писала секретарь. Вопреки сложившимся стереотипам это была полная женщина предпенсионного возраста. Напротив, на диване, – охранник.

На минуту скрывшись за дверьми кабинета, инструктор выглянул и позвал Кота.

Кондаков сидел за большим офисным столом. Среднего роста невзрачный мужчина сразу вышел навстречу:

– Присаживайтесь.

Поблагодарив, Кот уселся в глубокое кожаное ложе.

– Наслышан о вас, – хозяин кабинета выжидающе посмотрел на переминающегося с ноги на ногу инструктора.

Догадавшись, что его присутствие мешает, провожатый Кота вышел.

– Как только мне доложили о вас, я распорядился навести справки. – Сеня сложил руки в замок и поставил локти на стол. – О вашем прошлом знаю. Чем занимаетесь сейчас, какие планы на будущее?

– Должен вас огорчить, – Кот едва заметно улыбнулся. – Люди, занимающиеся моей персоной, на этот раз допустили ошибку.

– Как это? – не понял, о чем речь, Дирижер.

– Здесь свободно можно говорить? – уточнил Кот и, получив утвердительный ответ, вздохнул: – Мое появление в вашем офисе никак не связано с желанием пройти здесь обучение или работать. Я преследовал одну цель – установить, насколько серьезна ваша организация. Не скрою, искал встречи с вами. Зная, что кого попало вы не приглашаете к себе в кабинет, решил попытаться схитрить.

– Зачем и кто вы? – Дирижер нахмурился.

Он убрал со стола руки и, навалившись на спинку кресла, приготовился слушать, не мигая глядя на странного посетителя.

– Я здесь по поручению одного человека, который нуждается в вашей помощи.

– Какой именно? – Кондаков стал говорить резко. В его голосе проскальзывали нотки досады.

– Он живет в Лондоне, – на секунду задумавшись, ответил Кот. – Раньше его представителем в Москве был Гриб…

– Так, – Кондаков неожиданно встал. Теребя подбородок, прошел к окну и некоторое время о чем-то сосредоточенно размышлял. Затем резко развернулся в сторону Кота:

– Насколько я понимаю, речь идет о Снегире?

– Именно.

– Я так и знал, – Сеня Дирижер хмыкнул. – Вам известно, где прячется эта птичка?

– Нетрудно узнать. – Кот поднялся. – Когда мы можем с вами связаться?

– В любое время. Телефоны получите у Семенова.

* * *

К реке группа под командованием Тумана вышла ближе к вечеру. Уже с трудом можно было различить вершины Скалистого хребта. До наступления темноты оставалось совсем немного. Некоторое время спецназовцы наблюдали за противоположным берегом. Не заметив ничего подозрительного, закрепили за ствол росшей у воды ивы конец веревки. Меньшиков быстро разделся. Оставив снаряжение, Шах на всякий случай поднялся в гору и укрылся в куче валежника. Течение было сильным, глубина в некоторых местах достигала полутора метров, поэтому на переправу может уйти много времени. Спецназовцы не исключали варианта, что могли не обнаружить скрытого наблюдения. Поэтому все делалось с большой осторожностью.

Обвязав вокруг торса второй конец веревки, Малой вошел в воду. Глядя ему вслед, Туман поежился. Покрытый гусиной кожей, вмиг посиневший старший лейтенант, приподняв над головой «винторез» окунулся по самую грудь и едва слышно крякнул. Еще бы. В горной реке даже летом не найдется смельчака искупаться.

Через пару минут над руслом была протянута веревка, а «морж», интенсивно приседая, не сводил взгляда с перебирающегося по ней Тумана, который тащил на себе его снаряжение. Вскоре, докрасна растерев полотенцем тело, старший лейтенант быстро оделся и укрылся в зарослях.

Преодолев Ассу, быстро поднялись до середины горы, выставили охранение и, уже в сумерках, оборудовали место для ночлега. Огня было решено не разводить. Нарубив веток, застелили дно небольшой вымоины. Устроили полог от ветра. На сухом спирте вскипятили воду и, поужинав, устроились на отдых.

Ночь прошла без приключений. Едва забрезжил рассвет, группа уже выдвинулась в указанный Антоном район. Малой после купания чувствовал себя прекрасно.

В головном дозоре шел Шах. Чем ближе приближались к условной точке, тем чаще приходилось останавливаться. Прапорщик то и дело давал знаки рукой «всем стой», «осмотреться». Беспокойство вызывали любые звуки. Заставили понервничать кабаны, спускающиеся на водопой. Однако к назначенному Филипповым времени вышли на указанный рубеж.

С небольшого каменистого обрыва открывался хороший обзор. Оба берега были как на ладони. Назначив ориентиры и сектора наблюдения, Туман достал бинокль и стал внимательно изучать каждый квадратный метр прибрежной полосы.

– Туман, – послышался в эфире голос Малого. – Ориентир три, вправо двадцать, двое, с оружием. Один отдыхает, второй следит за противоположным берегом.

Туманов быстро отыскал единственную в этом месте березу, назначенную им же самим ориентиром три, перевел взгляд правее на два десятка метров и сразу увидел бандитов.

Подстелив под себя коврик из прорезиненной ткани, один бородач, свернувшись калачиком, дремал. Второй, сидя спиной к ним, смотрел в сторону реки.

– Шах, Стропа, – осмотрев окрестности и не заметив больше ничего подозрительного, позвал Туман в микрофон. – Остаетесь здесь. Это ваша пара. Малой, ко мне.

Отдав команду, он отполз от края обрыва и сел.

Через минуту бесшумно рядом опустился Меньшиков и вопросительно посмотрел на него.

– Обойдем верхом с другой стороны, – пояснил Туман.

Подъем в гору, затем спуск заняли много времени. В некоторых местах приходилось в буквальном смысле красться по сантиметрам. Любой камешек, скатившийся из-под подошвы, или хруст ветки могли насторожить бандитов. В том, что банда была рядом, сомнений уже не было. Возможно, остальные боевики также рассредоточились вдоль берега либо устроились в глубине леса.

Неожиданно Малой резко поднял руку вверх и присел.

Туман замер и проследил за взглядом старшего лейтенанта. Чуть ниже того места, где они находились, в каких-то пятидесяти метрах, на поваленном дереве восседал рослый бородатый чеченец. Рядом, под навесом из веток, еще трое. Пятый стоял чуть в стороне. Положив автомат на землю, он объедал куст облепихи.

– Они что, охранения не выставляли? – одними губами проговорил Туман и посмотрел по сторонам.

– Возможно, растяжек напихали, – выдвинул предположение Малой.

Туман медленно вернулся назад и, убедившись, что его не видно устроившимся на отдых боевикам, достал спутниковый телефон.

– Нам осталось десять-пятнадцать минут хода, – выслушав доклад, ответил Филиппов.

– Я предлагаю атаковать первыми, – взвесив все «за» и «против», проговорил в трубку Туман. – В противном случае, как только вас заметит охранение, они рванут в сторону реки и рассредоточатся.

– Работай, – после небольшой паузы ответил Антон.

Туман вернулся назад, устроившись чуть ниже Малого.

– Малой, – дождавшись, когда старший лейтенант посмотрит в его сторону, Туман вздохнул: – Берешь тех, что под навесом. Стропа, как меня слышишь?

– Слышу хорошо.

– Минутная готовность. Убирайте охранение.

Договорив, он тщательно прицелился чуть ниже коленной чашечки сидевшего бандита. Хлопок «винтореза» Стропы отчетливо прозвучал в прозрачном и чистом горном воздухе. Вскинув голову, бандит удивленно посмотрел в сторону реки и тут же, подскочив, рухнул на землю, вскрикнув от боли в простреленной ноге. Туман перевел ствол левее и, поймав в прорезь прицела лакомившегося ягодой бандита, который в этот момент уже присел и, удивленно хлопая глазами, озирался по сторонам, отправил ему в голову вторую пулю. Несколько коротких очередей автомата Малого, и рядом с навесом уже корчились остальные бандиты. Лес наполнился воплями, криками и стонами. Над верхушками деревьев взметнулись ничего не понимающие птицы.

– Атака! – скомандовал Туман, одновременно заметив боковым зрением, как поднялся Малой.

Бросив по сторонам настороженный взгляд, Туман устремился следом. Дальше все происходило как в замедленном кино. Сначала он увидел, как Малой резко остановился, словно наткнулся на невидимую преграду, одновременно раздался хлопок сработавшего запала. Потом обернулся. Туман увидел в его глазах разочарование и досаду. Спустя мгновение старший лейтенант, раскинув руки, бросился на землю.

«Растяжка!» – осенило Тумана. Он рухнул в прошлогоднюю листву. В этот момент прозвучал приглушенный взрыв, и по одежде застучали комья земли, а на лицо брызнули капли чего-то горячего.

Приподнявшись на руках, посмотрел вперед. В паре шагов увидел подошвы ботинок Малого. Они мелко вздрагивали. Перевел взгляд дальше. Старший лейтенант лежал на животе, широко раскинув руки, рядом с небольшой, размерами с ладонь, воронкой, над которой поднимался пар и черный дымок. Все вокруг было в клочьях защитного цвета материи и крови.

– Собой закрыл, чертяка! – прохрипел Туман, догадавшись, что взрывом Меньшикова подкинуло и отбросило в сторону.

Закусив губу, майор бросился дальше.

Он делал все, как на тренировке. Страха не было. Его словно унес с собой сгусток черного дыма после разрыва гранаты. На ходу выстрелив в недобитого Малым бандита, дотянувшегося до автомата, он перепрыгнул через воющего и подгребающего под себя гнилую листву раненого. Оказавшись перед вставшим на четвереньки бородачом, которому прострелил голень, ударом приклада в висок вновь свалил его на землю.

Обернулся. Из четырех находившихся под навесом боевиков за жизнь еще цеплялся только один. Перевернув раненого на спину, Туман ударил его ладонью по лицу. Вращая выкатившимися из орбит глазами, чеченец что-то шипел, пуская кровавые пузыри. Из-под прижатых к животу кусков вырванного дерна струилась кровь.

– Где остальные?! – тряся за подбородок, закричал Туман. – Сколько вас? Мос ду шу?! – повторил он вопрос на чеченском.

Однако раненый был в шоке. Быстро вынув из кармашка на рукаве аптечку, Туман достал оттуда шприц-тюбик с промедолом, снял колпачок и вогнал иглу через одежду в бедро бандита.

Пока чеченец приходил в себя, осмотрелся и вернулся к бородачу, которого посчитал главным. От удара на виске образовался кровоподтек.

«Не убил ли?!» – ужаснулся Туман и схватил его за запястье. Пульс был.

Снова бросился к раненому, которому сделал укол. Он перестал хрипеть. Взгляд стал отрешенным. Лежа на боку, бандит устало смотрел перед собой. Веки были полуприкрыты. Губы беззвучно шевелились.

– Сколько вас?! – Туман толкнул его в плечо.

– Уйди, кафир! – прохрипел бандит.

– Стропа, Шах, что у вас? – не сводя взгляда с чеченца, спросил Туман.

– Продвигаемся вдоль берега. Пока все чисто. Только пару растяжек сняли.

– Понял, – с этими словами Туман перевернул на спину бандита и приставил к голове удлиненный глушитель «ВВС».

– Семь нас был, – выдавил наконец раненый.

Сзади хрустнула ветка. Резко бросив тело вправо, Туман развернулся на звук. Уперев руки в колени и тяжело дыша, позади него стоял пришедший в себя боевик.

Встав на ноги, он легонько толкнул его в темя открытой ладонью. Бандит со всего размаха рухнул на спину и застонал.

Туман связал ему на всякий случай руки, после чего уселся на ствол поваленного дерева, где недавно восседал раненый, и достал спутниковый телефон.

– Все, – едва Антон ответил, проговорил устало Туман. – У нас минус один.

– Кто?

– Малой, – Туман посмотрел наверх, где среди зарослей кустарника остался лежать офицер, и сокрушенно вздохнул. – Двоих взяли живыми. Всего было семь.

* * *

Снегирь едва поднес ложку ко рту, как лежащий рядом с тарелкой сотовый издал трель.

Чертыхнувшись, он бросил взгляд на определитель и, торопливо вытерев руки салфеткой, приложил трубку к уху.

– Это Даня, – не здороваясь, представился однокашник. – Я выполнил твою просьбу. Твой друг согласился встретиться со мной, причем только что сам назначил место и время.

– Где?

– Воронцовский парк. Вход со стороны улицы Пилюгина. Поторопись, ровно в девятнадцать.

– Я уже еду, – успокоил его Снегирь. – До связи.

Отключившись, он посмотрел на дисплей телефона. До назначенного времени оставалось чуть меньше пяти часов. Хмыкнув, поднял взгляд на Надежду.

– Сеня Дирижер, кажется, клюнул, – он вновь принялся за еду. – Ты готова?

– Как пионер, – улыбнулась супруга. – Скажи, а чем мы займемся после всего?

– Будем тратить деньги и жить в свое удовольствие, – отхлебнув из стакана сока, он мечтательно закатил глаза под потолок.

– Может, откроем свой бизнес?

– Давай пока не будем загадывать, – неожиданно предложил Снегирь. – Пока между нами и хорошей жизнью есть препятствие в виде Сени Дирижера.

– А может, ну его, а? – неожиданно предложила Надежда. – Как он нас найдет?

– Он получил деньги и, поверь, рано или поздно их отработает. Это теперь для него дело чести. Уж мне-то, я думаю, ты веришь?

Она кивнула.

– Собирайся, – Снегирь допил сок и встал из-за стола. – Надо осмотреть место.

– Прямо вот так сразу?! – удивилась Надежда.

– Поверь, люди Дирижера уже там, – усмехнулся Снегирь. – Прибавь к этому пробки.

От места, где они два дня назад сняли квартиру, до парка было не больше двадцати минут езды даже в час пик. Однако Снегирь торопился. Быстро одевшись, он отправился прогревать машину, в багажнике которой под разным хламом в спортивной сумке лежала малокалиберная снайперская винтовка «СВ-99» с оптическим прицелом, а под сиденьем два пистолета с глушителями.

Едва Снегирь прогрел мотор, как двери распахнулась и рядом устроилась Надежда. За это время она успела в корне изменить свою внешность, превратившись из блондинки с аккуратным ротиком и голубыми глазами в кареглазую жгучую брюнетку с родинкой на щеке. Снегирь также не терял времени даром. Бросая настороженный взгляд в сторону охранников автостоянки, он наклеил усы и надел очки с обычными стеклами.

– Не рано? – забеспокоилась Надежда. – Вдруг гаишник остановит? На правах другая фотография.

– Сейчас такие клячи не тормозят, если ничего не нарушаешь, – отмахнулся он.

Вскоре старенький «жигуленок» плавно скрипнул тормозами в одном из дворов, расположенных на улице Пилюгина.

Надежда вышла немного раньше и направилась вдоль ограждения парка, в котором была назначена встреча. Закрыв машину, Снегирь осмотрел двор и сокрушенно вздохнул. На всех подъездах были металлические двери и кодовые замки. Справа гремели строительные краны. Возводилось нечто похожее на очередной торговый комплекс. Слева многоэтажные дома сравнительно недавней постройки. Он вышел на улицу и осмотрелся. Выезд со двора располагался почти напротив входа в парк. За ограждением из металлических прутьев стояли лишенные листьев деревья. Сама территория парковой зоны просматривалась на приличное расстояние. Зная, как относится к своей безопасности Дирижер, Снегирь сразу отказался от мысли искать позицию в районе насаждений. Дальность стрельбы винтовки, предназначенной в основном для выполнения милицейских операций, не позволяла поразить цель с безопасного расстояния. Поразмыслив, он остановился на самом простом варианте. Надежда будет прогуливаться в парке. Машины Сени Дирижера наверняка остановятся перед входом. На встречу с Даней, который должен представиться человеком Беспалова, Сеня направится с двумя-тремя охранниками. Остальные приедут за час и рассредоточатся в окрестностях. Наверняка и на этой стороне улицы он выставит человека.

Как только Сеня войдет в парк, Надежда выйдет и перейдет улицу. Ее задача – определить, кто из людей Дирижера будет здесь. После того как Даня передаст его адрес и Сеня направится обратно, она сообщит об этом и займет позицию рядом с охранником. В это время Снегирь должен выехать в проезд и из окна машины прикончить Сеню. Дальность не больше пятидесяти метров, Снегирь не сомневался, что покончит со злодеем в два счета. На фоне гула машин, громыхания кранов и другого городского шума звук винтовки с глушителем наверняка не будет различим и с нескольких шагов. Могут только обратить внимание на внезапно появившуюся машину. В этом случае задача Лели не дать помешать стрельбе Снегиря. После всего она запрыгивает в машину, и он дворами выезжает на улицу Крупской. Там оставляет свою клячу, снимает плащ, под которым будет ветровка, избавляется от усов и шляпы. Это дело двух минут, после этого они переходят на Ленинский проспект и садятся в первый попавшийся автобус. На все это, с момента первого выстрела, уйдет не больше семи-десяти минут.

* * *

Несмотря на то что за чеченцами было поручено наблюдать Дрону, всю дорогу до реки Антон сам внимательно следил за поведением проводников. Первым шел Джин. За ним Банкет, следом «охотники», оружие которых оставили в доме, потом Дрон. Шествие замыкал Лавр. Еще ночью в куртки чеченцам прапорщик установил радиомаяки. Все офицеры группы были предупреждены, чтобы в случае попытки побега никто этому не препятствовал. Антон был уверен: если бандиты решили организовать на них охоту, то не будут для этого использовать готовящихся к заброске в Россию террористов. Скорее это так называемая охрана лагеря, который находится где-то в окрестностях. Через «охотников» он планировал найти это убежище.

Чем ближе подходили к реке, тем заметнее стало волнение проводников. Но это еще ни о чем не говорило. Ведь назвавшийся Гурно чеченец говорил, что боевики угрожали расправой, если они расскажут об их присутствии.

Замурлыкала трубка спутникового телефона. Антон убрал сигнал до минимума и сейчас не сразу расслышал его. Чертыхнувшись, отошел в сторону, пропуская вперед Москита, Шамана и Лавра.

– Слушаю. Филин.

Туман доложил, что действительно на маршруте движения засада. Банда небольшая, предварительно общая численность семь человек. Все говорит о том, что они будут ждать, когда спецназовцы начнут переправляться через реку. В данный момент на берегу только два наблюдателя, а остальная часть ожидает команды в глубине леса на склоне горы. Майор предложил не «светиться» основной группе, а своими силами расправиться с бандитами. Численный перевес чеченцев с лихвой компенсирует внезапность и выгодные позиции, занятые разведчиками-диверсантами.

Недолго думая, Антон дал «добро». Дальность позволяла слышать команды Тумана. Сначала он распределил цели и объявил минутную готовность. Почти сразу в нескольких сотнях метров началась стрельба. Послышались крики. Раздался приглушенный взрыв. Затем сквозь треск очередей в эфир пробилась фраза, от которой у Антона заныло под ложечкой:

– …Собой закрыл, чертяка!

Кто закрыл и что, было непонятно. Однако запрашивать в момент боя он не стал. Будет время, доложит.

– Противник с фронта, к бою! – больше для порядка дал команду Антон.

Спецназовцы уже рассредоточились парами и, пригибаясь, перебегая от укрытия к укрытию, продолжали движение в сторону реки. Стрельба стихла так же неожиданно, как и началась.

Снова на связь вышел Туман. По интонации Антон сразу заподозрил, что произошло что-то непредвиденное. Так и оказалось. Погиб Меньшиков. Известие о ликвидированных и плененных бандитах на фоне этого не радовало.

Антон устало прислонился к стволу огромного граба и задумчиво свернул антенну.

Неожиданно от размышлений отвлек топот, хруст ломающихся ветвей и вопль Дрона:

– Стой, сука!

Последовавшие за этим хлопки «винтореза» и чья-то запоздалая очередь из «АК» подтвердили причастность проводников к банде.

Для виду пройдя следом за ними несколько сот метров и еще раз пальнув в воздух, спецназовцы вернулись к переправе.

– Знаешь, о чем я подумал? – неожиданно раздался из-за спины голос Дрона. – А если эти двое чеченцев и вправду охотники? Просто услышали стрельбу, вот и ломанулись.

– Нет, – впервые за все утро подал голос Шаман. – Это бандиты. Когда началась стрельба, я слышал, как один из них спросил другого: «Куда они стреляют?» Второй ответил: «Разве ты не понял? Нас перехитрили». После чего они бросились прочь.

– Лавр! – окликнул прапорщика Антон. – Проверь маяки.

Лаврененко без подсказки Антона уже колдовал над двумя размером с ладошку приборами, один из которых своим жидкокристаллическим монитором напоминал джи-пи-эс навигатор.

– Я их вижу! – прапорщик поднял на Антона радостный взгляд. – Улепетывают, – он посмотрел в сторону, куда убежали бандиты. – Сейчас метрах в пятистах отсюда.

– Ладно, – махнул рукой Антон.

Едва выйдя к реке, спецназовцы увидели лежащего на другом берегу Малого. Он был накрыт куском прорезиненной ткани. Рядом стоял Туман. Чуть поодаль, на небольшом взгорке, сидел со связанными за спиной руками и перебинтованной поверх камуфлированных брюк ногой рослый чеченец. Шаха и Стропы видно не было. Скорее всего, они заняли позиции выше места предполагаемой переправы.

– Туман, – прижав микрофон к губам, окликнул майора Антон. – Давай всех на этот берег. Джин, – он обернулся к Вахиду, – помоги ему.

Не раздеваясь, чеченец направился в воду. Здесь глубина действительно была небольшой. Каменистое дно было видно с берега даже на середине реки. Однако течение достаточно сильное. Вскоре Джин уже стоял рядом с пленником.

– Антон, – встревоженный голос Лавра заставил отвлечься от размышлений и обернуться, – маяки не двигаются.

– Возможно, эти орлы решили дождаться результатов боя, – выдвинул предположение Дрон.

– Или скинули на бегу куртки, – хмыкнул Антон.

Глава 11

Выбравшись из микроавтобуса, затормозившего у стоматологической клиники «Доктор Мартин», Кот поднял воротник полупальто и посмотрел на часы. С того момента, как Данилевич позвонил на номер сотового телефона Снегиря, координаты которого практически сразу высветились на экране монитора компьютера, установленного на конспиративной квартире «Анаконды», прошло всего тридцать минут. Несколько оперативных сотрудников ФСБ, среди которых были и две женщины, вышедшие следом, направились в поликлинику. С директором уже было согласовано по телефону, что группа войдет через парадное и покинет заведение, воспользовавшись запасным выходом.

Оглядев улицу, Кот, не торопясь, двинул в сторону Московской торговой палаты. Воронцовский парк располагался как раз напротив отрезка пути между ней и клиникой.

Заглянув в небольшой магазинчик оргтехники, задержавшись у газетного киоска, вскоре он оказался напротив центрального входа. Почти одновременно зазвонил сотовый.

– Это Линев, – едва он успел приложить трубку к уху, заговорил Данила. – Сигнал телефона Снегиря перемещается со стороны Ленинского проспекта. Он притормозил. Скорее, свою напарницу высадил.

– Понял, – шаря по редким прохожим взглядом, ответил Кот и едва собрался отключиться, как Данила вновь заговорил:

– Свернул где-то перед тобой!

Кот поднял глаза. Он как раз подошел к проезду между двумя высотками.

– Кажется, я знаю куда. – Убрав трубку в карман, он направился во дворы, где увидел остановившийся у детской площадки бордового цвета «жигуленок» пятой модели. Сидевший за рулем мужчина вышел наружу и направился в его сторону. Сразу бросалось в глаза, что его плащ слегка великоват и размер непропорционален фигуре. Это наводило на мысль, что под ним еще какая-то одежда. Шляпа, бородка, очки. Эти атрибуты как-то не вязались с пружинистой походкой уверенного в себе человека, имеющего прекрасные физические данные.

Кот прошел мимо, на всякий случай запомнив номер машины, и, обогнув детскую площадку, встал за трансформаторной будкой. Осмотрев двор, обнаружил выезд на соседнюю улицу. Восстановив в памяти план расстановки оперативных сотрудников ФСБ в районе проведения операции, пришел к выводу, что этот путь отхода Снегиря не учли. Сообщив об этом Даниле, огляделся. В этот момент к подъезду дома направлялась молодая женщина с коляской. Бросив взгляд на окна лестничных клеток и придя к выводу, что лучшего места для наблюдения не найти, он направился в ее сторону.

– Вам помочь? – дождавшись, когда женщина наберет код и откроет двери, Кот подхватил коляску и шагнул в подъезд.

– Спасибо, – запоздало залепетала, растерявшись, молодая мамаша, – не стоит. Я уже привыкла…

– Какой этаж? – перебил ее Кот.

– Третий, – ответила она. – Давайте лифтом.

– Ничего, разомнусь, – бросил он в ответ и устремился вверх по ступенькам.

Когда Кот, отдав на площадке коляску с малышом мамаше, спустился к окну лестничной клетки, то увидел, как вызвавший у него подозрение мужчина возвращается к машине.

– Данила, глянь сейчас, как себя ведет сигнал, – попросил Кот.

– Если не брать погрешность в несколько метров, то возвращается обратно.

– Значит, это точно Снегирь и его машина, – сделал вывод Кот. В это время киллер подошел к багажнику. – Он берет спортивную сумку. Судя по всему, уезжать не собирается. Значит, решил стрелять через дорогу, а корректировать будет жена.

– Вот ее как раз вычислить пока не можем, – вздохнул Данила и отключился.

Кот уселся на подоконник и стал наблюдать. Прошел час, когда Линев сообщил, что подъехала машина, из которой вышел Сеня Дирижер. Данилевич выдвинулся на указанное место встречи. Одновременно мужчина в «Жигулях» завел двигатель.

Кот спустился вниз и, выйдя из подъезда, не спеша направился к выезду со двора. От его внимания не ускользнуло, что Снегирь заволновался, когда увидел его в зеркале заднего вида.

Недалеко от входа в парк стояли две машины. Одинакового серого цвета «Лексусы» словно только сошли с конвейера. Рядом с одним скучал крупный мужчина, бросая по сторонам настороженный взгляд. Внимание Кота привлекла симпатичная брюнетка, идущая в его сторону. Держа в руке сигарету, она остановилась рядом и вопросительно посмотрела снизу верх:

– Извините, у вас прикурить не найдется?

– К сожалению, не курю, – он виновато развел руками.

– Как раз наоборот, – она мило улыбнулась, – сожалеть об этом смешно. Я вот никак бросить не могу.

– Большой стаж? – Кот догадался, что навязчивость красотки вызвана отнюдь не праздным желанием поболтать о вреде курения.

– Приличный, – кивнула она. – А вы спортсмен?

– Почему? – он сделал лицо удивленным.

– Здоровый образ жизни предпочитаете.

В это время в аллее показался Сеня Дирижер.

В кепке и кожаном плаще в сопровождении двух охранников он быстрым шагом шел к выходу из парка.

«Встреча длилась не больше минуты, – отметил про себя Кот. – Осторожный, чертяка. Скорее всего, лишь узнал адрес – и разошлись».

– Ну что же, извините, – женщина на прощание улыбнулась какой-то странной, холодной улыбкой и с тем же вопросом преградила путь проходившему мимо молодому парню. На этот раз ее попытка увенчалась успехом. Прикурив от услужливо протянутой зажигалки, она отошла в сторону.

В это время Сеня уже вышел на тротуар. Сзади послышался гул мотора. Кот заметил, как его знакомая напряглась. Выпустив струйку сизого дыма, она вынула руку из кармана и, открыв сумочку, сделала вид, будто что-то в ней ищет.

Скрип тормозов на мгновение отвлек Кота. Бросив взгляд на замершие «Жигули» с опущенным стеклом, он шагнул к женщине, обхватил ее за плечи и крепко прижал к себе. Вырвал сумку, по весу определив, что в ней пистолет. Почти одновременно раздался едва слышный хлопок. Развернув пленницу вокруг своей оси, он прижал ее к стене дома и обернулся.

Широко раскинув руки, Сеня Дирижер лежал на асфальте. Рядом суетился один из охранников. Второй глупо озирался по сторонам. От машины бежали еще несколько человек. В одном он узнал инструктора Семенова. Тот тоже увидел его и, не сбавляя шага, кинулся через дорогу, по-видимому, решив, что убийство босса дело рук Кота.

Воспользовавшись тем, что Кот отвлекся, дамочка резко двинула ему коленом в низ живота и хватанула за запястье зубами. Но майора это только раззадорило. Бесцеремонно ударив ее всем телом, он припечатал злодейку к стене с такой силой, что у нее из-под парика выпала прядь золотистых волос.

Однако женщина оказалась на удивление выносливой. Догадавшись, что сама ничего не сможет сделать с наваливавшимся на нее мужиком, она вдруг стала кричать.

Одновременно Кот боковым зрением заметил, что Семенов уже перебежал дорогу. В руке у него появился пистолет. Из резко остановившейся машины к Коту бросились еще двое парней, по пути бесцеремонно отшвырнув в сторону Семенова. Выронив оружие, тот полетел на мокрый асфальт.

Кот, решив, что это прибывшие на усиление контрразведчики, толкнул им женщину и бросился к все еще стоявшим «Жигулям», на ходу подхватив пистолет Семенова. Однако насчет подмоги он ошибся и понял это только в тот момент, когда ему ловко подставили подножку. Едва успев выставить вперед руки, Кот рухнул на живот и в тот же момент охнул от ощутимого удара по ребрам. Перевернувшись на спину, увидел одного из парней, который собирался еще раз двинуть ему ногой по корпусу. Выставив руки, он поймал летевший в бок ботинок и резко повернул его на сто восемьдесят градусов. Вскрикнув, парень упал на асфальт. Поднявшись, Кот едва успел отскочить от бросившегося на него Семенова.

Женщина побежала к машине. До парня, который ее держал, стало доходить, что они не помогли несчастной, едва не ставшей жертвой какого-то алкаша, а влипли в историю. Наконец, увидев оружие, он стал пятиться к своей машине, напрочь забыв о товарище, корчащемся на тротуаре.

Семенов попытался вновь атаковать Кота. Времени на объяснения не было. Кот видел, как женщина садится в «Жигули». Поймав летящий в лицо кулак инструктора правой рукой, левой он схватил его за рукав в области локтевого сгиба и, резко дернув, отпустил. Сделав по инерции несколько гигантских шагов, Семенов врезался в стену дома. Путь был свободен. Однако, посмотрев в сторону проезда, Кот увидел лишь сизый дымок, оставленный отъехавшей машиной.

* * *

Пока одна часть группы переправляла тело Малыша и пленников через реку, а другая, рассредоточившись, вела наблюдение за подступами, Антон вышел на связь с Родимовым и доложил о результатах боя.

– Ищи место для приема борта и срочно сообщи координаты. Хорошо поработай с пленными. Делай что хочешь, но к исходу дня я должен знать, где эта чертова база! Уничтожение банды, занимающейся обеспечением жизнедеятельности лагеря, может спровоцировать их бегство в другой район или немедленную отправку в Россию. До связи, – генерал отключился.

Быстро соорудив из срубленных стволов и кусков брезента носилки для раненого и Малыша, отошли от реки в глубь леса и, поднявшись до середины хребта, остановились в небольшом овраге. Антон принял решение отправить Тумана и Стропу искать место, где можно принять вертолет, выставил охранение и только после этого подошел к сидевшему на земле пленнику. Второй был без сознания. Осмотрев его, Москит сделал однозначный вывод: если в ближайшие пять, максимум шесть, часов его не положить на операционный стол, этот человек не жилец.

– Как тебя зовут? – глядя сверху вниз на чеченца, спросил Антон.

Пуля, попавшая ему в голень, прошла навылет, не повредив кость. После того как Москит обработал рану, бандит смог самостоятельно передвигаться, приволакивая за собой ногу.

– Я не буду с тобой говорить, собака!

– Уже говоришь, – Антон усмехнулся. – А это что-то значит.

– Убей меня! – неожиданно попросил бандит.

Подошел Лавр. Остановившись в нескольких шагах от Антона, он выжидающе уставился на него. Догадавшись, что прапорщика беспокоят маяки, направился к нему.

– Они замерли в километре от места засады, – с опаской посмотрев на бандита, Лаврененко развел руками.

– Черт! – Антон взял его за локоть и увлек чуть в сторону. – Бери Шаха, и дуйте туда. Скорее всего, эти уроды, чтобы было легче бежать, сбросили верхнюю одежду. Маловероятно, что они просто сидят там.

– А вдруг потом вернутся?

– Из-за бушлатов? – Антон хмыкнул. – Не уверен. Скорее предупредят банду и рванут вместе с ней в другое место. Одежда для них не проблема. Да сейчас и не так холодно. Мне хотя бы один маяк нужен. – Антон притянул за пуговицу прапорщика ближе к себе и перешел на шепот: – Как вариант, можно устроить побег нашему пленнику. Судя по всему, это не рядовой боевик и наверняка выведет нас на лагерь.

– Понятно, – кивнул Игорь. – Тогда мы двигаем?

– Давайте, – Антон хлопнул его по плечу и вернулся к пленному.

– Ахмар! – неожиданно захрипел лежавший чуть в стороне раненый.

Пленник резко повернул голову на своего подчиненного. Между тем тот, жалобно простонав, вновь забылся.

От внимания Антона не ускользнуло, что в глазах бандита появилась какая-то тень жалости и отчаяния. Ему даже показалось, что тот едва сдерживает себя, чтобы не зарыдать.

«Похоже, они родственники», – мелькнула мысль.

Сбоку раздался шум трущихся о ткань ветвей кустарника и шаги.

– Что с ним чикаться, командир? – Дрон, не скрывая неприязни, посмотрел на бандита, потом перевел взгляд на Антона. – Давай уколем?

– Погоди, – поморщился, словно от зубной боли, Филиппов и вновь обратился к бандиту: – Судя по тому, что я тебя не знаю, ты не находишься в списке разыскиваемых за особо тяжкие преступления боевиков. Кроме того, как я понял, у тебя на глазах умирает твой родственник.

– Это брат! – почти выкрикнул чеченец. – Развяжи руки. Я хочу попрощаться с ним.

– Еще не все потеряно, – Антон упер руку в колено и наклонился к бандиту. – У меня в группе врач. Он уже оказал ему помощь. Теперь все зависит от того, как скоро он попадет к хирургам. Кроме того, ему нужна кровь. Чем быстрее расскажешь все, что знаешь о лагере, тем быстрее придет вертушка и твоего родственника спасут. Я же гарантирую, если к тебе нет претензий со стороны вашего МВД, останешься на свободе. На размышление пять минут. Думай!

С этими словами Антон отошел в сторону.

– Дела! – раздался голос неугомонного Дрона. – Какая свобода? – Капитан стянул с головы косынку и вытер катившийся по лицу пот. – Они Малого положили! Да я его…

Антон не дал договорить не на шутку разошедшемуся капитану. Схватив его за ремень разгрузочного жилета, резко дернул на себя.

– Знаешь, – он внимательно посмотрел ему в глаза, – я вот до сих пор не могу понять, препарат, который подавляет волю и развязывает язык, придумали. Но мне кажется, что в группе не помешает другой, специально для тебя. Чтобы перед выездом сделать тебе инъекцию и всю командировку не слышать глупых советов. И еще учти, – Антон притянул Дрона ближе и, почти касаясь его носа губами, прошептал: – Я выполню какие угодно условия ради того, чтобы вытрясти из него информацию по террористам. Здесь на весах жизнь сотен людей, и не сомневайся, они перевесят гибель Малого.

– Ну что, решил? – вернувшись к пленнику, Антон присел перед ним на корточки.

– Почему я должен тебе верить? – боевик, не мигая, уставился в ответ.

Не было в этом взгляде уже ни ненависти, ни злобы. Он смотрел на Филиппова так, словно хотел прочитать мысли.

Антон понял, весь вопрос сейчас только в том, как убедить бандита в правдивости обещания.

– Филин, это Стропа, – неожиданно ожил наушник. – Нашли площадку. Надо нести сюда Малыша.

– Понял тебя, – не сводя взгляда с пленника, ответил Антон.

– Что ты понял? – удивился бандит, который не мог слышать Истрапилова и поэтому подумал, что фраза относится к нему.

– Это я не тебе, – Антон улыбнулся и пальцем дотронулся до микрофона.

– Хорошо, – чеченец перевел дыхание, – я расскажу тебе. Только одно условие. Ты дашь мне такую станцию, вернешь оружие и отпустишь на километр. Когда отойду, буду говорить.

– Ничего себе! – опешив от такой наглости, Антон встал. – Ты понимаешь, что ты требуешь? Сам свалишь вместе с переговорным устройством, а это просто, потому как сможешь контролировать все наши разговоры и знать о каждом шаге.

Антон блефовал. Новые ПУ шли с системой «Маска», подобно станциям «Арахис». Работающие на этих средствах связи люди могли согласовать между собой лишь цифровую и буквенную аббревиатуру и в течение нескольких минут сменить код и частоты. Причем их разговор будет не доступен ни чужим, ни своим специалистам радиоперехвата. Просто он опасался, что чеченец, хорошо знавший местность, сразу исчезнет, невзирая на все клятвенные заверения.

– У тебя мой брат, – напомнил между тем Ахмар.

– Это не гарантия, – возразил Антон. – И потом, у меня будет одно условие.

– Какое?

– Я не имею желания отпускать на свободу человека, который вновь возьмется за оружие.

– По-твоему, если я заложу сейчас людей, делающих со мной одно дело, то снова вернусь к ним? – чеченец фыркнул.

– Ты запросто можешь сказать, что в плен не попадал. Свидетелей этого, если не считать твоего брата, который так и не пришел до конца в себя, нет. Мало ли, кто оказался у нас в руках? На том берегу осталось еще пять трупов.

– Хорошо, – наконец сдался бандит. – Развяжи.

Антон кивком головы дал понять стоящему позади бандита Шамилю, чтобы тот выполнил его требование.

– Ну, – наблюдая за тем, как Ахмар растирает запястья, поторопил Антон.

– Дай карта, – вздохнул боевик. – Ночью люди в схроне. Днем уходят для занятий в другое место. Всего двадцать диверсантов. Инструктор араб – Салман бен Азиз, и с ним еще несколько моджахед.

В это время Антон развернул перед ним карту.

– С ними еще пять опытный моджахед, – продолжал чеченец, одновременно ведя пальцем по извилистой и тонкой голубой линии реки Асса. – Здесь землянка.

Палец остановился.

Глянув туда, куда указывал Ахмар, Филиппов чертыхнулся. Это было как раз то место, где замерли маяки.

– Точно?! – недоверчиво глядя в глаза пленнику, переспросил он.

– Точнее некуда, – чеченец криво усмехнулся. – Спросишь, почему так близко засаду делал? Все просто. Если бы не получилось вас там перестрелять, я стал бы уходить в противоположный сторона. А если бы все удалось, ваши прилетели бы и не подумали, что стоят рядом с местом, которое ищут.

Но Антон уже не слышал его последние фразы. Выпрямившись, он стал запрашивать Лавра и Шаха, которые ушли именно в тот район, считая, что бандиты просто выбросили куртки, мешающие быстро передвигаться. Однако ни один, ни второй спецназовец не отзывался. Причины могло быть две. Он в овраге, а они удалились на приличное расстояние и находятся за каким-то препятствием. Устойчивая связь для этих средств до полутора километров или на дальность прямой видимости. Но она значительно сокращалась из-за естественных преград. В городских условиях трудно было работать даже через квартал. Не исключена возможность и того, что они уже попали в руки бандитам. Однако неожиданно вышел на связь Банкет, который находился недалеко от оврага, и успокоил, что слышал Лавра.

– Москит! – отыскав взглядом офицера, окликнул Антон. – Ждешь Стропу и Тумана. Выносите вместе раненого и Малого к борту. Один в дозор, а ты, – он тронул за плечо боевика, – им поможешь. Понял? Брата своего до вертушки донесешь и вали на все четыре стороны.

Джин, Банкет, Дрон и Шаман – это все, кто остался. Антон пятый. На каждого по пять хорошо подготовленных боевиков. Антон лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Отложить эвакуацию боевика и тела Малого? Он посмотрел на склонившегося над братом Ахмара и отказался от этой мысли.

– Дрон, – головной дозор. Шаман, идешь «крайним». Вперед, – с этими словами он стал подниматься по склону оврага наверх.

* * *

Сразу после звонка Надежды, которая сообщила, что Сеня Дирижер приехал и с двумя охранниками направился в парк, Снегирь, бросая по сторонам настороженный взгляд, достал из спортивной сумки винтовку. Положив ее на сиденье справа от себя, взялся за оставленный в замке ключ зажигания. В этот момент в зеркале заднего вида, установленного в салоне, замаячила фигура мужчины. Снегирь насторожился. Он уже видел этого человека. Чуть выше среднего роста, крепкого телосложения в черном полупальто, он отирался какое-то время у поворота с шоссе, потом исчез. Надежда сообщила, что до сих пор ей не удалось установить, есть ли поблизости еще люди Дирижера. Проследив за ним взглядом и дождавшись, когда он свернет за угол, Снегирь перезвонил супруге и в двух словах описал внешность подозрительного типа.

Вскоре вновь сработал виброзвонок сотового телефона, который он все это время держал в руке. Убедившись, что это жена, он сбросил вызов, отложил трубку на панель и выехал со двора. Они договорились, что вызов будет в тот момент, когда Сеня поравняется с последней скамейкой перед выходом из парка. До нее от выбранной им позиции было около сотни метров. Максимальная дальность, с которой гарантированно можно поразить цель. Отечественная малокалиберная винтовка из-за мягкой свинцовой пули и глушителя практически не издавала при стрельбе звука.

Жену он увидел сразу. Она стояла рядом с мужчиной, который насторожил Снегиря.

– Дура! – одними губами проговорил он, разворачивая машину таким образом, чтобы видеть выход из парка. – Отойди дальше. Если это человек Сени, то он не даст тебе вытащить оружие.

Словно услышав его, Надежда шагнула навстречу прохожему. Прикурив сигарету, она отошла чуть в сторону и стала копаться в сумке.

Вновь отругав жену за неосмотрительность, он переключил внимание на Сеню. Тот как раз вышел на тротуар. Снегирь сосредоточился на клиенте. Поймав в прицел его переносицу, он задержал дыхание и плавно нажал на спуск. В этот момент сбоку раздались крики взывающей о помощи жены. Он понял, что мужчина все-таки из команды Дирижера и схватил Надежду. Та, оказавшись в безвыходном положении, решила сыграть на публику, сделать вид, будто к ней пристал хулиган.

Дирижер уже медленно падал, когда вторая пуля вошла в подбородок. Снегирь мысленно осенил себя крестом, забросил винтовку на заднее сиденье, открыл правую дверь и посмотрел в сторону жены. К своему удивлению, он увидел там троих дерущихся между собой мужчин. Четвертый пытался оттащить Надежду в сторону, однако, получив по лицу когтями, отшатнулся. Воспользовавшись моментом, жена бросилась к машине.

Надежда захлопнула двери уже на ходу. Развернув машину, Снегирь, с места набрав приличную скорость, проскочил двор и, объехав трансформаторную будку, свернул за угол многоэтажки. Погони не было. Петляя между новостройками, он облегченно перевел дыхание.

– Кажется, оторвались, – бросив взгляд на Надежду, с шумом перевел дыхание. – А ты тоже хороша!

Снегирь хотел было сделать нравоучение неосмотрительности супруги, как неожиданно ее лицо изменилось. Он перевел взгляд на дорогу и ужаснулся. Прямо перед машиной, словно из-под земли, возникла супружеская пара с коляской. От досады Снегирь лишь фыркнул. Ему было достаточно мгновения, чтобы оценить ситуацию. С коляской не разминуться. Скорость была приличной. Слева стена здания. Справа – припаркованный микроавтобус. Стиснув зубы, он вдавил до отказа педаль газа. Коляска с ребенком легка и должна отлететь. Пока убитые горем родители начнут соображать, они будут уже далеко. В последний момент он услышал крик Надежды. Мощный удар, звон лобового стекла и грохот по капоту на какое-то время сбили Снегиря с толку. Машину сильно подбросило, нога слетела с педали газа, и двигатель заглох. Почти одновременно двери открылись, и возникшие словно из-под земли люди в камуфляже и масках выволокли его на землю. Из глаз брызнули искры. Кто-то, придавив Снегиря сверху, заворачивал руки за спину. С трудом повернув голову вправо, он наконец понял, что попался. Супружеская пара, вопреки ожиданиям, не билась в истерике. Никто не бросался на него. Напротив, молодой мужчина со своей «подругой» как ни в чем не бывало мирно беседовали с человеком в униформе с аббревиатурой ФСБ на спине. На дороге и капоте машины валялось с десяток кирпичей.

Сама коляска, изрядно деформированная, лежала на боку чуть в стороне. От досады и бессилия Снегирь зарычал. Он догадался, что весь спектакль был умело подстроен.

Микроавтобус, в котором находился спецназ, перекрыл часть дороги, а имитирующие супружескую пару оперативники в последний момент выкатили перед самым носом «Жигулей» коляску с обыкновенными кирпичами.

* * *

Отметив у себя на карте место работы маяков, Лавр отдал свой навигатор Банкету, сидевшему недалеко от оврага в охранении, и на пару с Шахом отправился на поиски курток. Он не сомневался, что бандиты, ожидая преследования, попросту бросили их.

На пути стали попадаться следы бегства бандитов. То отпечаток каблука, то сломанная ветка. Пройдя с полкилометра, Лавр вынул карту и вновь сверился с ней.

– Где-то здесь, – он огляделся по сторонам. – Вот, впереди ручей. Надо искать в этом месте. Погрешность на таком оборудовании может быть до нескольких десятков метров.

Поправив ремень «винтореза», Шах стал бродить кругами. Между тем Лаврененко, сосредоточенно размышляя, глядел то в карту, то по сторонам, пытаясь найти еще ориентиры для более точного определения своего местонахождения.

Слева подъем переходил в отвесный склон, покрытый мелким кустарником. Прямо по дну низины бежал небольшой ручей, впадающий в Ассу. Вокруг густые заросли рододендрона, над которыми высились лишенные листьев граб, дуб и несколько берез. Место глухое. Его охватила тревога.

– Шах! – окликнул он прапорщика.

Неожиданно в голове хрястнуло, словно на него упала бетонная плита, а сам он влетел, подобно гвоздю, куда-то глубоко в землю…

– Э-эй, русски! – кто-то тормошил его за плечо. Голову, которую, словно отделив от туловища, надели на какую-то иглу, била адская боль. На фоне вязкой темноты появилось едва различимое серое пятно. Пульсируя, оно увеличилось в размерах, наконец он различил чей-то силуэт. Это походило на театр теней. На фоне экрана, по другую сторону которого был установлен красный фонарь, маячила на тонкой шее голова с торчащими рожками и оттопыренными ушами.

«Где это я?! – Лавр с ужасом смотрел на это странное существо, пытаясь понять, что с ним. – Неужели я умер, а это уже другой мир! Господи, а говорили, что военным бог все прощает!»

– Хватит прикидываться! – силуэт ударил по щеке ладонью. Не сильно. Однако в голове словно дернули за какой-то нерв. Из глаз брызнули искры.

– М-мм, – простонал Лавр, пытаясь отстраниться от этого мерзкого создания.

Неожиданно в памяти всплыл лес, он, стоящий с картой в руках. «Я попал в руки к этим недоноскам!»

Лавр сделал над собой усилие и попытался наклониться вперед, чтобы разглядеть, кто перед ним.

– Ожил, кафир! – прогремело над ухом. – А как чувствует себя второй шакал?

Даже от громкого голоса становилось плохо. Лавру удалось разглядеть перед собой кучерявого чеченца, волосы которого он принял за рога. Прапорщик улыбнулся своим бредовым мыслям. Сознание вернулось быстро. Он сидел на полу, покрытом обычным брезентом. Руки были связаны за спиной и ныли в вывернутых суставах. Пахло землей, копотью, керосином и немытыми телами.

– Игорь! – позвал кто-то голосом, похожим на Шаха.

– Что? – спросил Лавр и вдруг рассмеялся. Нервный хохот отдавал болью в затылке. Однако он ничего не мог с собой поделать. Повалившись на бок, он продолжал ржать.

– Заткни ему пасть! – прошипел кто-то.

Дыхание сковало от несильного, но резкого удара в бок под ребра. Лавр замолчал и, с трудом приняв горизонтальное положение, медленно обвел помещение взглядом. Стены и потолок обшиты деревом. Посередине – длинный стол. Две скамьи. В два яруса нары. Вместо вешалок вбитые в стену гвозди. Сверху, на крюке из проволоки, свисала лампа «летучая мышь».

– Встань! – Кучерявый схватил Лавра за воротник и попытался поднять. Однако силенок не хватило, и он едва не свалился. От этого бандит пришел в ярость. Отшатнувшись от прапорщика, он пнул его по ногам: – Я кому сказал!

С трудом перевернувшись на бок, Лавр подтянул под себя ногу и поднялся. Справа от него, на ящике из-под патронов, сидел крупный бородатый мужчина, с густыми, сросшимися на переносице бровями и длинными, почти до плеч, волосами. Слева, в нескольких шагах, лежал Шах. Голова его была окровавлена. Разгрузочный жилет снят. Куртка расстегнута.

– Кто такой? – спросил здоровяк.

– Мне мама не разрешает знакомиться с кем попало, – усмехнулся Лавр и тут же, охнув, сложился, едва не достав лбом до пола.

Щуплый чеченец, приводивший его в чувство, двинул ему рукоятью ножа в солнечное сплетение.

Однако он тут же пришел в себя и выпрямился.

– Говори! – потребовал бандит.

– А что говорить? – Лавр сделал лицо удивленным. – Я не радио.

– Погоди! – Бородач перехватил запястье своего помощника, который хотел еще раз ударить прапорщика. – Пока не надо.

– Правильно, – Лавр через силу улыбнулся. – Гость все-таки.

– Ты не гость. – Раздосадованный тем, что его лишили возможности избивать неверного, кучерявый отошел к столу и сел. – Ты оккупант.

– Все лучше, чем террорист, – Лаврененко перевел взгляд на старшего.

– Ты из спецназа? – спросил тот.

Только сейчас Игорь увидел в его руках головной телефон и микрофон переговорного устройства. Сама станция валялась в ногах.

– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил он.

– Болтун, Анвар! – не поворачивая головы, позвал бандит.

Из темноты появились два силуэта. Лавр узнал обоих. Это были те самые чеченцы, которые выдавали себя за охотников.

– Этот? – перейдя на чеченский язык, спросил главарь.

– Да, он был среди тех шакалов, – подтвердил Анвар.

– Того, что лежит рядом, я тоже видел, – прохрипел Гурно, которого здесь почему-то называли Болтуном. – Он шел вместе со всеми на засаду.

Оба чеченца были в зимних куртках. Лавр понял, они не снимали их. Просто бандиты устроили засаду в двух шагах от укрытия. Хитрый ход.

– Расскажи, – главарь вновь перевел взгляд на Лавра, – что произошло на реке? Зачем вы здесь? Где остальные?

Лавр понял, бандитам еще не известно о провале плана.

– Все, кто остался в живых, это я и… – он кивком головы показал на лежавшего Шаха.

– А почему на реке началась стрельба? – неожиданно послышался голос второго «охотника». – Ведь мы не дошли даже до берега.

– Наш старший заранее отправил туда несколько человек. Они попали в засаду. Когда вы убежали, остатки группы бросились на помощь передовому отряду и попали под огонь ваших боевиков. Там повсюду были растяжки…

– Что-то я не слышал взрывов, – недоверчиво проворчал он. – Зачем вы пошли по нашему следу?

– Мы просто отошли, – пожал плечами Лавр.

– Тогда почему нет известий от Ахмара? – удивленно спросил кучерявый.

– Наверняка возится с пленными, – выдвинул предположение главарь.

– Не верю я им, – покачал головой Гурно. – Они разгадали план Ахмара. Его наверняка уже нет в живых, а эти кафиры рыскают по лесу в надежде найти нас.

– Так это или нет, скоро узнаем. – Главарь медленно поднялся и подошел к Шаху. – Что с ним?

– Сильно ударили, – на чеченском ответил кучерявый.

– Может, добить? – предложил Анвар.

– Пока не надо, будет заложником.

* * *

Антон ухватился за ствол автомата, который подал сверху Шаман, и выскочил из оврага, когда снизу раздался окрик:

– Командир!

Он обернулся. Ахмар стоял, задрав голову вверх, и словно что-то взвешивал в уме.

– Чего тебе?

– Погоди, – чеченец стал карабкаться следом.

– Говори так, – решив, что тот вспомнил еще что-то важное и хочет сообщить, Антон махнул ему рукой. – Здесь все свои.

– Я пойду с вами, – громом среди ясного неба прозвучали слова бандита. – Вы сто раз пройдете рядом со входом в схрон и не увидите его.

– Почему я тебе должен верить? – дождавшись, когда чеченец окажется наверху, спросил Антон.

– Значит, и мне не стоит доверять твоим обещаниям? – нахмурился Ахмар.

– Я офицер, а ты бандит, – лаконично ответил Филиппов.

– Тогда зачем ты мне даешь свободу?

– У меня есть гарантии того, что ты не вернешься назад, – он перевел взгляд на Москита. Тот как раз вытаскивал из норы, расположенной напротив того места, где боевик откровенничал с Антоном, небольшую видеокамеру.

– Зачем? – чеченец растерянно посмотрел на Антона.

– Не волнуйся, это для моего личного архива.

– Мне какой разница! – взвыл чеченец.

– Слушай, ты, – неожиданно возникший перед ним Дрон схватил его за грудь. – Ты еще спасибо скажи, что тебя на куски не порвали! Пацана на твоих растяжках положили, а брата спасать собрались!

– Это честный бой! – чеченец отпрянул.

– Нет здесь ничего честного!

– Шах! – отчетливо прозвучало в головном телефоне. Антон поднял вверх руку, давая понять, чтобы все замолчали.

Это был голос Лавра. Едва он открыл рот, чтобы дать им команду отойти назад и ждать группу, как послышался глухой удар, вскрик и какая-то возня.

– Лавр, Шах, как слышите! Прием! – скороговоркой проговорил Антон, продолжая держать руку вверх.

Прорезался голос Шаха:

– Сука! Пи…

Антон зажал микрофон рукой и развернулся спиной к Дону:

– Смени частоту!

Догадавшись, в чем дело, капитан вынул из расположенного на спине кармана разгрузочного жилета станцию и, быстро убрав код, ввел новый.

Все находились на одной частоте и слышали то же, что и Филиппов. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы не догадаться – Шах и Лавр либо убиты, либо взяты в плен, а их средства связи через несколько минут будут в руках бандитов.

Пока Дрон возился с переговорным устройством, Антон вынул из нагрудного кармана небольшую портативную радиостанцию и надавил кнопку вызова:

– Стропа, это Филин, как слышишь меня?

– Слышу на «три», – донеслось сквозь треск помех.

– Меняем код на ПУ, – с этими словами он передал станцию Дрону. – Продиктуй!

Коды сменили все, за исключением Шамана. Антон сделал это для того, чтобы контролировать через чеченца, что происходит с Лавром и Шахом. Он не исключал, что бандиты попытаются разгадать их действия, прослушивая переговоры. Появлялась реальная возможность дезинформировать боевиков. Во избежание накладок Шаман переключился только в режим приема.

– Они допрашивают Лавра, – спустя некоторое время оживился Шаман. – Спросили, кто такой. Ударили. Лавр шутит…

Спецназовцы прошли половину пути до места, где укрывались бандиты. Антон дал команду остановиться. Он опасался, что, узнав о группе, бандиты выйдут навстречу и организуют засаду.

– Далеко еще? – на всякий случай, взяв у Банкета навигатор и сверив расстояние до маяков, Антон вопросительно посмотрел на Ахмара.

– Почти пришли, – чеченец показал рукой в сторону видневшегося за деревьями склона. – В этой горе они живут. Только сейчас там, наверное, нет диверсант. Остались несколько человек. Не знаю кто.

– Как ты предупредил их?

– Связной ходил. Радиостанциями мы сейчас не пользуемся. Федералы сразу узнают.

– Что собой представляет укрытие? – дав команду рассредоточиться, Антон вновь обратился к Ахмару.

– Раньше был расщелина. Очень большой. Сделали крыша и стена из бревен, завалили земля и камни. Все, – он пожал плечами. – Пролезть внутрь можно только ползком. Снаружи ничего не видно.

– Вот почему сигнал маяков стал слабее, – догадался Банкет. – Слой сверху большой, а с трех сторон гора.

– Почему только на это Лавр не обратил внимания, – нахмурился Антон.

– Он грешил на батареи, – Банкет развернулся в сторону горы. – Что будем делать?

– Пока наши у них в руках, сложно что-то решить, – Антон вздохнул и внимательно посмотрел на бандита. – А ты что скажешь?

– То, что я скажу, тебе не понравится, – усмехнулся бандит.

– Говори.

– Давай бей меня, потом я пойду туда и скажу, что бежал от вас.

– Не поверят, – поморщившись, покачал головой Дрон. – От нас никто еще не убегал.

– А Болтун с Анваром? – чеченец хитро прищурился.

– Мы это подстроили. – Антон потер подбородок. – Поэтому двое наших людей теперь у вас. Они шли по следу.

– А-а, – протянул чеченец, наконец догадавшись, что в действительности произошло. – Они следили за ними?

– Можно сказать и так, – уклончиво ответил Антон, решив не вдаваться в подробности. – А где сейчас террористы?

– За гора ручей, – показав взглядом в сторону склона, чеченец развел руками. – Знаю, в ту сторону утром идут. Вечером обратно.

– Давай засаду устроим, – вновь влез в разговор Дрон.

– Ага, – Антон усмехнулся. – А они в это время Лавру с Шахом глотки резать начнут. И откуда ты знаешь, вернется сегодня эта сволочь обратно или нет? Я бы на месте араба, узнав, что здесь произошло, уносил ноги.

– Правильно говоришь, – согласился с ним бандит. – Хотя связи с ними нет, стрельба в горах далеко слышна.

– А те, кто остался, могут знать, куда в случае чего Салман уведет своих?

– Не знаю.

* * *

Лавр и бандиты заблуждались, считая, что Шах находится без сознания. На самом деле, после того как вынырнувший из-за дерева бородач двинул ему в переносицу прикладом автомата, он быстро пришел в себя. Однако руки были уже связаны, переговорное устройство снято. Он чувствовал, как его проволокли несколько десятков метров и бросили на землю. Вскоре послышался шум шагов, и по обрывкам фраз он догадался, что еще несколько бандитов ведут Лавра. Шах не издал ни звука даже тогда, когда, протаскивая его в какой-то лаз, бандиты больно приложили его лицом о камни. По специфическому запаху Шах понял, что они в схроне. Как ни странно, первая пришедшая на ум мысль была о том, что со спецназом придется распрощаться. Не из-за того, что сейчас, допросив, их убьют. Шах почему-то не верил в свою смерть, как и большинство людей. У него просто не укладывалось в голове, как может такое произойти. Причина его опасений была в другом. Как правило, такие проколы не прощал ни Филиппов, ни Родимов. Два прапорщика, а не солдата-первогодка умудрились оказаться в плену, причем не только не предупредив основную группу о ловушке, но и не оказав сопротивления. Такого еще не было. А все потому, что расслабились. Уверенность в том, что бандиты попросту выбросили куртки, в которых якобы тяжело было оторваться от погони, усталость, накопившаяся за последние несколько дней, стали причиной халатности. Антон даже в туалет заставлял отходить парами, а тут…

Его бросили на пол и еще раз обыскали. Голова болела не сильно, но, судя по липкой, залившей воротник крови, ее пробили.

Он хорошо слышал, как допрашивали Лавра, крыл себя последними словами, когда раздавались звуки ударов, однако внешне никак не выдавал этого. Нужно было вытерпеть. Дождаться, когда бандиты устанут и оставят их в покое. Тогда, возможно, ему удастся вынуть из потайного кармана брюк небольшую, чуть больше обыкновенного лезвия для бритья, металлическую пластинку, один край которой был остро заточен. Кармашек расположен под брючным ремнем в районе крестца. Связанные за спиной руки давали возможность это сделать. Вшил он его давно и до сих пор держал это втайне даже от друзей, боясь, что вызовет насмешки.

– Гурно, – донесся голос главаря, – оттащите эту мразь к стене, а сами сходите и посмотрите, что творится в округе. Только осторожно. Если вас снова обнаружат, не вздумайте бежать сюда.

Лаврененко толкнули. Пролетев несколько шагов, он упал возле стены. Шах не видел, но догадался по характерным звукам. Дошла очередь и до него. Боевики подхватили Шаха под руки и оттащили к стене, бросив рядом с Лавром.

– Эй, русский, – окликнули Лаврененко бандиты. – Твой дружок совсем слабый оказался. До сих пор кайфует.

Раздался смех. Судя по лязгу оружия и возне, бандиты собирались идти выполнять поручения старшего.

– Болтун, – неожиданно позвал главарь, – оружие не берите.

– Почему? – удивился боевик.

– Вдруг опять попадетесь? Что тогда скажешь? Где взял?

– Почему я должен попасться? – удивился Болтун. – Зачем так говоришь? Разве я по своей воле остался в доме? Мы с Кривым ни за что бы не оказались в руках неверных. Но Ахмар сам приказал нам.

– Я помню, – уже более миролюбивым тоном ответил главарь. – И все же идите в таком виде, в каком пришли. Если попадетесь им вновь, то скажете, будто испугались и поэтому решили бежать. Теперь возвращаетесь в охотничий домик. Они вам поверят.

Шах приоткрыл глаза. Анвар и Болтун скрылись за бревенчатым экраном, отделявшим выход наружу от основного помещения. Боевики устанавливали нечто подобное и в блиндажах. В случае чего дерево должно было принять в себя осколки брошенной в проход гранаты.

Грузный бандит поднялся с ящика и, пройдя к нарам, улегся. Двое оставшихся сели за стол и стали играть в нарды, потеряв к пленникам интерес.

Шах лежал спиной к стене. Осторожно сгибая руки в локтях, он дотянулся до кармашка. Веревка была затянута на запястьях. Из-за этого он плохо чувствовал пальцы. Однако вскоре ему удалось вынуть пластинку, он зажал ее между указательным и средним пальцем. Немного подумав, боднул в бедро головой сидевшего, прислонившись спиной к стене, Лавра. Тот, давая понять, что заметил его попытки, так же слегка дернул ногой. Чеченцы продолжали играть в нарды. Их главарь дремал. Но время шло, и скоро должны были вернуться Болтун с Анваром. Возможно, что появятся и террористы, о которых пока никто не обмолвился ни словом. Тогда начнется новый виток допросов.

Неожиданно Шах почувствовал, как Лавр медленно наваливается на него.

– Что, русский, спать хочешь? – бросив в их сторону насмешливый взгляд, спросил кучерявый бандит. – На том свете отоспишься.

Лавр лежал между стеной и спиной Шаха, делая вид, что его сморил сон. Никто на это не обратил внимания. Висевшая над столом лампа освещала лишь центр комнаты. Фитиль сильно обгорел, а выкручивать его никто из бандитов не собирался. Пока им было достаточно и такого освещения.

Лавр осторожно взял зубами пластину и принялся пилить веревку на запястье Шаха. По нескольку сантиметров, медленно двигая головой в разные стороны. Пошевелив руками, Шах облегченно вздохнул. Полдела сделано. Лавр вернул лезвие ему. Некоторое время Шах думал, как поступить дальше. Попытаться освободить Лавра? Опасно. Придется немного переползти. Это насторожит бандитов. У стены остались стоять два автомата. Времени на размышления не было. Шах вскочил на ноги. Бандиты, не ожидавшие такого развития событий, оцепенели. В два прыжка преодолев расстояние, отделявшее его от оружия, он схватил «АК».

– Всем на пол! Суки! – крикнул Шах, досылая патрон в патронник.

Приказав им лечь, он уже знал, что, даже если бандиты подчинятся, он не оставит им шанса. Сделал это для того, чтобы сбить с толку. Выиграть доли секунд. Избитое тело, онемевшие руки – все это сказалось на быстроте и реакции.

Сидевший к нему спиной бандит вскочил на ноги. Скамья с грохотом перевернулась. Его напарник, напротив, без разговоров нырнул под стол. Шах выстрелил в находившегося к нему ближе боевика. Тот полетел сначала на стол, столкнув нарды, потом свалился на лежавшую на боку скамейку. Следующая очередь прошла по спине второго бандита. Дремавший на нарах толстяк за это время сумел лишь сесть.

– Руки за голову, – направив на него ствол автомата, скомандовал Шах и направился вдоль стены к Лаврененко.

Игорь уже встал и развернулся к нему спиной. Быстро освободив ему руки, Шах показал оставшемуся в живых главарю бандитов стволом на центр помещения.

– Руки! – рявкнул он, заметив, как чеченец попытался медленно дотянуться до торчавшей из-под свернутого одеяла рукоятки пистолета.

Лавр забрал второй автомат и, подойдя к бандиту, которому не давал выпрямиться в полный рост верхний ярус нар, двинул ему прикладом в ухо. С грохотом полетев на стену, толстяк завалился в проходе. Быстро обыскав его, он забрал пистолет, сунул его за пояс и бросился к ПУ, брошенному в угол.

– Филин, это Лавр, как слышишь меня?

– Что с вами? Почему молчали? – раздался в наушнике голос Шамана.

– Потом объясню, – Лавр облегченно перевел дыхание. – Дай командира.

Показав ему взглядом на бандита, Шах направился к выходу. Снаружи кто-то мог слышать стрельбу.

Глава 12

– Что это? – Присев, Шаман настороженно посмотрел на Антона.

Со стороны склона, где, по словам Ахмара, было устроено укрытие бандитов, донесся приглушенный, едва различимый треск, похожий на звуки автоматной очереди. Почти одновременно над деревьями взметнулись напуганные чем-то птицы.

– Никак прямо в схроне перестрелка, – Антон огляделся. Справа укрылся Банкет. В ожидании известий от Дрона, который на пару с Джином пошел в обход предполагаемого укрытия, он вел наблюдение в своем секторе. Чуть позади Ахмар. – Дрон! – позвал Антон.

– Слышал звуки, похожие на стрельбу из автомата, – запоздало доложил капитан.

– Командир! – неожиданно Шаман схватил его за плечо. – Шах на связь вышел!

– Что с ними?

– Они в блиндаже. У них пленный бандит. Предупреждает, что снаружи двое охранников.

– Интересно, – Антон почесал лоб. – Как они там оказались? Переключи меня на свою частоту. – Он развернулся спиной к Шаману.

Вскоре Антон уже знал, что Лавр с Шахом оказались в руках боевиков, которые затащили их в свое укрытие. Спецназовцам удалось завладеть оружием и уничтожить двоих бандитов. Один, судя по всему старший, оказался у них в руках, однако снаружи находились еще двое, без оружия. Это были как раз те двое чеченцев, которые прикидывались охотниками.

– А если Шаха просто заставили говорить? – зажав микрофон рукой, неожиданно выдвинул предположение Шаман.

Антон нахмурился. В это не верилось, но на войне может произойти все, что угодно.

Послышался шорох, и появился Москит:

– Ты почему Дрону не отвечаешь?

– А что? – встрепенулся Антон. – Частоту поменял. Вернулся на прежнюю.

– Они обнаружили двоих бандитов, которые направляются вверх по ручью. Говорит, те же самые «охотники», которых мы отпустили.

– Пусть берут! И сообщи Дрону, что они без оружия, – принял решение Антон и посмотрел на Шамана: – Нет, Шах говорит правду! Все сходится.

– Это я на всякий случай, – капитан стушевался. – Ты им только не говори.

– Ничего, – Антон потрепал чеченца за плечо. – Все могло быть.

Доклада от Дрона о захвате бандитов долго ждать не пришлось, и вскоре Антон уже протиснулся в узкий лаз наконец обнаруженного схрона боевиков. Следом забрался встретивший его снаружи Шах. Сидевший на скамейке Лавр при появлении командира встал и виновато отвел взгляд в сторону. На полу, у стены, связанный по рукам и ногам, полулежал здоровенный бородач. Правый глаз пленника был заплывшим, из носа струилась кровь.

– Что говорит? – Антон вопросительно посмотрел на Лавра.

– Все, что нужно, я уже могу рассказать, – ответил за него Шах. – Они не знали, что мы понимаем их язык, и, не таясь, обсуждали все проблемы.

– А может, просто были уверены, что мы отсюда живыми не выйдем, – Лавр с ненавистью посмотрел на бородача.

Антон окинул взглядом убежище и цокнул языком:

– Можно было сто раз рядом пройти и ничего не заметить.

– Это точно, – согласился Банкет.

– Каждый раз что-то новенькое. – Антон подошел к бородачу: – Как зовут?

Бандит, сплюнув, отвернулся.

– В трех километрах отсюда у них что-то вроде полигона. Надо идти вверх, вдоль ручья. Он это сказал «охотникам», когда отправлял осмотреть местность, – Шах посмотрел на бородача: – Правильно говорю?

– Не знаю, – прохрипел тот. – Тебе виднее.

– Там под руководством некоего Салмана, они его между собой называют араб, проходят занятия. Ему помогают несколько инструкторов из чеченцев.

– Сколько всего человек? – Антон вопросительно посмотрел на бандита.

– Всего двадцать шесть, – ответил за него Сатабаев. – Я уже говорил…

Антон поморщился. Он хорошо помнил разговор с пленником в овраге, но сейчас хотел услышать только схваченного бандита.

– Предатель! – сквозь зубы процедил бородач, с нескрываемым презрением глядя на Ахмара.

Антон обвел взглядом спецназовцев. Рассевшись вдоль стены на скамейке и нарах, они ждали его команды. Шаман на всякий случай натянул на себя маску с прорезями для глаз и рта. Кто знает, когда-то ему еще придется вернуться в Чечню. Не исключено, что схваченные ими сейчас боевики к тому времени будут на свободе, и тогда неизвестно, чем может закончиться встреча.

Антон сделал ему и Банкету знак рукой, чтобы шли следом, и направился к выходу.

– Значит, так, – оказавшись снаружи, заговорил он. – Сейчас забираете с собой Дрона и дуете вверх по ручью – с задачей уточнить местонахождение основной банды. Дальше будем решать, что делать. Если местность и погода позволят, запросим помощь армейцев. Нет, устроим засаду на пути выдвижения к укрытию.

– Ясно, – кивнул Банкет.

– Дрон! – окликнул Антон капитана, который сидел напротив захваченных им «охотников». – Давай этих в блиндаж, а сам сюда.

– Командир, – Шаман стянул с головы шапочку и виновато посмотрел на Банкета, – мы знаем лишь примерно, где араб занимается с террористами. Наверняка это место хорошо охраняется. До наступления темноты осталось совсем мало. Если пойдем так, – он хлопнул себя по груди, давая понять, что сделанная по спецзаказу экипировка в данной ситуации лишь демаскирующий признак, по которому бандиты легко распознают в них бойцов специального подразделения, – мало шансов быстро провести разведку района. Придется красться. Подолгу наблюдать за любым подозрительным предметом. Сам знаешь, птиц может не только человек напугать, но и зверь. Сколько времени мы иногда тратим, чтобы узнать, что вызвало их беспокойство?

– Ты предлагаешь выдвинуться вдоль ручья под видом боевиков? – догадался Антон. – А что, это идея! Тогда пойдешь на пару с Джином.

– А Марат? – напомнил Шаман.

Шах был по национальности татарином, знал Коран, мусульманские обычаи и правила. За время службы в группе освоил не без помощи офицеров-чеченцев язык. Не один раз он уже под видом волонтера из Татарстана подыгрывал Джину и его команде в роли «моджахеда». В командировки на Северный Кавказ прапорщик брал второй комплект снаряжения, делавший его похожим на боевика.

– Хорошо, – на секунду задумавшись, согласился с ним Антон, однако не выдержал и добавил: – Хотя за сегодняшнюю нервотрепку я бы их с Лавром в другое место отправил. – Ладно, – он покосился в сторону выхода из схрона, – на первый раз ограничимся нравоучениями.

Вскоре ничем не отличающиеся от обычных бандитов спецназовцы, в самодельных разгрузочных жилетах, обросшие и с кинжалами на поясах, скрылись за деревьями.

Из средств связи Шаман имел при себе небольшую портативную станцию, распространенную у боевиков. Для большей убедительности ее корпус обмотали изолентой. Однако, побывав в руках специалистов лаборатории одного из НИИ ГРУ, она уверенно работала на закрытых частотах штатных радиостанций группы. Кроме этого, проверили работу радиомаяка, встроенного в рукоять кинжала.

* * *

Ручей, в верховьях которого, предположительно, арабский инструктор натаскивал террористов, протекал по каменистому дну небольшого распадка. Местами из-за перепада высот вода падала жиденькими струйками с уступов, образуя небольшие водопады. По краям росли ива, береза, встречались кусты рябины. Чуть дальше высились дуб и граб. Их ветви почти смыкались над руслом, образуя тоннель.

Немного поднявшись в гору, шедший первым Шаман обнаружил едва заметную на толстом слое опавшей листвы тропинку. Поднявшись выше, на небольшом пятачке каменистого грунта наткнулись на вереницу свежих отпечатков следов армейских ботинок.

– Если они ходят здесь постоянно, то почему до сих пор так мало натоптали? – удивился Шах, пытаясь определить, сколько человек здесь проходило.

– Эти шакалы не пользуются одним маршрутом, – замедлив шаг, Джин обернулся на шедшего последним прапорщика. – С той стороны ручья тоже ходили.

Сквозь разрывы облаков то появлялось, то вновь исчезало синее небо. Однако самого светила уже не было видно. Его закрывал хребет, на который они поднимались.

Неожиданно Шаман встал и резко вскинул левую руку вверх. Едва не налетев на него, Джин присел, пытаясь понять, что насторожило земляка. Между тем Батаев, не оборачиваясь, показал рукой на ручей, и Джин все понял. Вместо чистой, прозрачной воды шла мутная, с желтоватым оттенком.

Джин, пригнувшись, подошел к нему:

– Может, кабаны?

Шаман пожал плечами. Спецназовцы, рассредоточившись, осторожно двинули дальше. Пройдя еще немного, отчетливо услышали характерный лязг затвора. Джин направил ствол автомата в сторону зарослей и опустился на корточки. Шаман укрылся за стволом огромного дерева. Шах, перебежав ручей, залег в прошлогодней траве. Неожиданно Джин заметил метнувшуюся между камнями фигуру человека. Она появилась на какую-то долю секунды, но этого времени было достаточно, чтобы разглядеть камуфлированную зимнюю одежду, такого же материала бронежилет, а главное – лицо. Это был явно русский. Покрытый трехдневной щетиной парень тоже увидел Джина. Едва тот бросился на землю, как раздалась оглушительная очередь и сверху посыпались сбитые пулями сухие листья и кусочки коры.

Джин выстрелил в ответ.

– …Обходи слева… – донеслось до слуха. Команда прозвучала на «великом и могучем» без малейшего намека на акцент. В другой ситуации это, возможно, обрадовало бы спецназовцев, но не сейчас. Расстояние между непонятной группой военных и разведчиками было не больше пятидесяти метров. Джин со своими людьми оказался в крайне невыгодном положении. Они заняли позицию ниже и были как на ладони. Одежда и внешность на этот раз могли сыграть коварную шутку. Если перед ними федералы, им достаточно внешнего вида, чтобы положить «моджахедов». Стрельбу наверняка слышали настоящие бандиты. Вахид принял единственно в этой ситуации, на его взгляд, правильное решение – надо сдаться. Если это все-таки бандиты, сказать, будто догадались, что перед ними свои. В конце концов, среди боевиков есть люди со славянской внешностью. И все же он был уверен, это федералы. Отложив в сторону автомат, медленно поднял руку вверх и отыскал взглядом Шаха, который внимательно следил за его действиями.

– Мы сдаемся! Не стреляйте.

Однако его слова утонули в треске очередей. Вдоль зарослей рододендрона, начинавшихся впереди, поднялись сгустки черного дыма. Боковым зрением Джин заметил, как подскочил, схватившись за плечо, Шаман. Волоча за собой автомат, он досеменил, пригнувшись, до поваленного дерева и перевалился через него.

– Ты что, глухой, да?! – заорал не своим голосом Джин. – Я же сказал, сдаемся!

– Прекратить огонь! – послышался крик на русском.

Вахид уже был уверен, перед ними какое-то армейское подразделение, но это не придавало оптимизма. Пока «братья по оружию» будут выяснять, кто оказался у них в руках, можно лишиться не только зубов. Сокрушенно вздохнув, он сел на корточки и поднял руки. Его примеру последовал Шах. Батаева он не видел. Спустя минуту из чащи появились два бойца. Они медленно крались, готовые в любой момент открыть огонь. От состояния их нервной системы сейчас зависела жизнь спецназовцев.

Наконец высокий худощавый парень, подойдя вплотную, откинул носком ботинка автомат Джина в сторону. Второй остался стоять чуть в стороне, направив на чеченца ствол оружия.

– Что, суки, не ожидали! – Из глаз Вахида брызнули искры. Полетев на спину, он больно ударился затылком о ствол дерева, но сознания не потерял. Тряхнув головой, сел. Отовсюду раздавался шум шагов, треск веток. Слышались возбужденные голоса. Солдат, который ударил Джина, схватил его за шиворот и, повалив на живот, обыскал.

На землю полетели нож, старенький «ТТ» и радиостанция.

– Кто у вас старший? – спросил Вахид, стараясь говорить спокойно. – У меня есть для него важная информация.

– Товарищ капитан, тут вас моджахед спрашивает. По ходу он главный.

Со стороны дерева, за которым укрылся Шаман, слышались глухие удары и вскрики.

Джин перевернулся на бок. Силясь увидеть, что происходит, приподнял голову. Двое военных били лежащего на земле Шамана.

– Эй, – не выдержал Джин. – Ты зачем…

Закончить фразу ему не дали. Она утонула в лязге собственных зубов. Не сильно, но ощутимо его приложили чем-то по затылку.

– Чего он хочет? – раздался сверху голос.

– Спрашивал вас.

– Хорошо.

Джин отчетливо расслышал хруст суставов присевшего перед ним человека и открыл глаза.

Лет тридцати мужчина с уставшим лицом внимательно рассматривал Джина.

– Ты старший?

– Ну, я, – кивнул военный. – Говори, чего хотел.

– Пусть бойцы отойдут.

Военный как бы невзначай бросил взгляд на связанные за спиной руки Вахида и махнул бойцам рукой.

– Пройдитесь вниз по ручью. Гляньте, что там.

Дождавшись, когда солдаты уйдут, Джин перевернулся на спину, затем сел. Военный безучастно наблюдал за его действиями.

– Я майор военной разведки Джабраилов, – представился Вахид. – Для начала прикажи своим солдатам прекратить глумление над моими людьми. Пусть немедленно окажут помощь раненому.

– Какой разведки? – лицо капитана потемнело от злости и досады. Он наверняка подумал, что попавшие в его руки боевики решили «включить дурака». – Армии Ичкерии или Арабских Эмиратов?!

– ГРУ, – спокойно ответил Джин и усмехнулся. – Я и эти люди работаем под боевиков. Возьми мою станцию…

* * *

После того как Джин и его «моджахеды» ушли, Антон еще некоторое время пытался разговорить пленного бандита. Однако тот продолжал молчать. Возиться с ним никто не имел желания, не было смысла. По заверениям Ахмара, Рамзан не мог знать больше его, а он уже все рассказал. Выставив на склоне горы, прямо над входом, охранение, Антон распорядился приготовить обед.

Банкет не стал возиться со спиртовыми горелками. Достав банки с кашей и вскрыв упаковочную фольгу, он снял с керосиновой лампы стекло и в течение десяти минут разогрел их. Усевшись за стол, принялись за еду. Никого не смущали лежавшие у стены два трупа боевиков.

– Ты есть хочешь? – спросил Антон Ахмара.

– Нет аппетит, спасибо, – чеченец поднялся и, подойдя к столу, взял чайник. – Схожу за водой на ручей?

– Дрон, – Антон взял лежащую на столе гарнитуру и приложил к уху наушник переговорного устройства, – присмотри за нашим другом. Он до ручья и обратно.

– Понял.

Почти сразу заработала лежавшая на столе станция. Антон с удивлением посмотрел на Банкета. Выйти на связь в данный момент на этой частоте мог только Джин. Но, по самым скромным подсчетам, они не прошли еще и половины пути. Неужели напоролись на возвращающихся бандитов?

– Слушаю, Филин, – ответил Антон.

– Это Зенит, – ответила станция чужим, незнакомым голосом, – не знаю такого позывного.

– Где мои люди? – теряясь в догадках, спросил Антон. Судя по всему, с ним говорил русский. Но у боевиков могли быть люди, хорошо владеющие языком.

– С ними ничего страшного, – ответил загадочный Зенит. – Как подтвердишь свою принадлежность?

Антон растерялся. С одной стороны, выходило, что Джина и его людей приняла за боевиков какая-то неизвестная группа федералов. С другой, его могли просто обмануть.

– Подтвержу! – неопределенно буркнул Антон. – Повторный выход на связь через десять минут.

Отключившись, он толкнул в бок Лаврененко:

– Живее выходи на штаб группировки! Запроси, есть ли в нашем районе какие-нибудь подразделения армейцев с позывным Зенит.

Сам достал трубку спутникового телефона и, связавшись с Родимовым, коротко доложил обстановку.

– Я тебя понял, – быстро сообразив, что случилось, ответил генерал. – Немедленно поставлю в известность об этом начальника разведки группировки.

Вскоре Зенит вновь вышел на связь. В голосе говорившего была растерянность. Он сообщил, что с ним на связь вышел его начальник и подтвердил, что в районе работает группа спецназа ГРУ.

Антон поднялся и, окинув взглядом сидевших за столом разведчиков, ткнул Лаврененко в плечо:

– Останешься здесь на пару с Дроном. Остальные за мной.

Никто не обратил внимания на вернувшегося с водой Ахмара. Затаив дыхание, он следил за тем, как разведчики подгоняют снаряжение, берут оружие и выдвигаются к выходу.

После того как блиндаж опустел, Лаврененко положил на колени автомат и посмотрел сначала на Ахмара, продолжающего стоять у стены, потом на чайник в его руке и, взяв кружку, протянул чеченцу:

– Плесни.

Ахмар выполнил просьбу, почти до краев наполнив кружку.

– Что-то она мутная, – Лавр понюхал. – Всегда такая?

Неопределенно пожав плечами, чеченец поставил чайник на стол и направился в свой угол.

Сделав два глотка, Лавр больше не стал пить. Вода была очень холодная и с привкусом глины. После жирной каши могли возникнуть проблемы с желудком. Постепенно его охватило предчувствие чего-то нехорошего. Он обернулся на Ахмара. Тот резко отвел взгляд в сторону, словно чего-то испугавшись.

Лавр поднялся со своего места, поймав себя на мысли, что ноги отчего-то слабеют, а в голове появился шум. Между тем чеченец забеспокоился. Оставшийся в живых пленник тоже смотрел на него каким-то странным взглядом. Он словно чего-то ждал.

Лавр икнул и тут же почувствовал тошноту. Неожиданно его осенила страшная догадка.

– Иди сюда, – он направил на Ахмара ствол автомата и снял его с предохранителя.

– Ты чего, командир? – медленно поднимаясь со своего места, Ахмар сделал лицо удивленным.

– Стреляй! – неожиданно завопил связанный по рукам и ногам толстяк. – Он отравил тебя! Скоро ты не сможешь этого сделать. Он сначала убьет тебя, потом меня.

– Замолчи! – неожиданно по-чеченски крикнул Ахмар. – Я освобожу тебя, и мы уйдем! Разве ты не понял?

– Ты достаточно много рассказал кафирам, чтобы я поверил тебе, – процедил сквозь зубы пленный боевик и уже на русском добавил: – Решил всех убить и завладеть деньгами!

– Замолчи! – взвыл Ахмар и бросился на Лаврененко.

Однако прапорщик опередил негодяя. Прошитый очередью, он рухнул на пол и заскрежетал зубами.

Чувствуя, что теряет силы, Лавр навалился рукой на стол и сунул два пальца в рот. Его вырвало.

Опустившись рядом с умирающим бандитом, он вопросительно посмотрел на пленника.

– Ты мало выпил воды, – быстро заговорил бандит. – Иди на ручей, пей, и пусть тебя рвет. Это не очень сильный яд, когда его мало…

* * *

Наблюдая, как Шаману бинтуют плечо, Антон вполуха слушал оправдания капитана Росова, одновременно размышляя над создавшимся положением.

Час назад, сидя за столом в обнаруженном блиндаже боевиков, без аппетита ковыряя пластиковой вилкой консервированную кашу, он и подумать не мог, что в этом районе могла находиться целая разведывательная рота. Причем с той же задачей, что и они. Капитан Росов со своими людьми, так же, как и группа Антона, третий день рыскал по склонам окрестных гор. Разница была лишь в том, что если Филиппов конкретно знал, кого ищет, то, со слов Росова, основанием приказа на совершение рейда его подразделению были показания жителей Верхнего Алкуна, расположенного в двадцати километрах севернее. Сразу несколько человек утверждали, что с периодичностью три-четыре дня к ним спускаются за продовольствием вооруженные люди. Попытка устроить засаду не увенчалась успехом. В селении много сочувствующих боевикам, ненавидящих нынешнюю власть либо просто запуганных. Кто-то предупредил бандитов. Зная, сколько продовольствия и с какой периодичностью собирается, военные пришли к выводу, что в районе реки Асса скрывается банда в количестве до сорока человек.

В целях предупреждения крупномасштабной акции со стороны неизвестного бандформирования в район было решено отправить две группы, сформированные из состава разведывательного батальона. Обе имели одну задачу – произвести разведку на склонах гор вдоль реки Асса. Дойдя до горных пастбищ, они сошлись и обратно возвращались вместе.

– Выходит, я тебе все планы сорвал. – Росов поднял с земли веточку и стал крутить ее в руках. – Извини, но сам посуди, твоих офицеров от настоящих духов не отличишь. Как мы их еще с ходу не завалили?

Он зло выругался.

– Ты ни при чем, – Антон встал с бревна, на котором они сидели, и отряхнул руки. – Все правильно. Я просто посчитал, что наши здесь не работают. Надо было связаться со штабом группировки.

Задрав голову, он посмотрел вверх. Светлого времени оставалось совсем ничего.

– Знаешь, – Росов тоже поднялся, – задача у нас, как видишь, одна. Ты, считай, полдела сделал, нашел их логово и даже немного потрепал. Давай я свяжусь со своими, пусть дадут добро на совместные действия.

– Сам принять решение не можешь? – усмехнулся Антон.

– Просто вечером нас должны были встречать на въезде в Алкун, – он посмотрел на часы. – Едва успеваем.

– Ты вот что, – наконец принял решение Антон. – Устраивай здесь засаду. По моим данным, Салман с бандой возвращаются на ночлег вдоль ручья. Будем надеяться, что даже если они и слышали стрельбу, то еще не покинули район. Наверняка попытаются разобраться, что произошло. Убежище у них надежное. Такое жалко бросать. Пока не узнают, что его обнаружили, вряд ли уйдут. С теми, кто остался там, связи у них нет. Поэтому я своих отправляю с той же задачей дальше.

– У тебя раненый, – Росов виновато отвел взгляд в сторону.

– Знаю, – Антон начал злиться. – Ничего страшного. Так пойдет. Правдоподобней выйдет. Скажут, что нарвались на федералов. С трудом ушли. Остальных вы перебили и продолжили движение в направлении равнинной части.

– Злишься?

– Вообще-то, да! – Антон поправил ремень висевшего на плече «винтореза». – Неграмотно сработал, капитан. А если бы эти трое оказались головным дозором? В таких случаях либо бери бесшумно, либо пропускай мимо. Убедился, что действуют самостоятельно, организуй скрытое преследование. Вы же переполох подняли на всю округу!

* * *

Джин увидел секрет бандитов первым. Молодой парень в кожаной шапочке с редкой бородкой выглядывал из-за корневища упавшего бука. Он сидел в яме, образовавшейся под ним. Не подавая виду, что заметил его, Вахид в сердцах махнул рукой:

– Эти шакалы ответят за все! Клянусь, отомщу за каждого нашего брата, убитого неверными!

Это был условный сигнал. Еще перед началом движения они договорились таким образом давать знать о том, что рядом противник. Такое поведение сбивало с толку боевиков, которые считали, что перед ними свои.

– Как ты думаешь, Ваха, – стал подыгрывать Шаман, – им удалось кого-то из наших взять живым?

– Я своими глазами видел, как умерли Рамзан и Умет, – цокнул языком Татарин.

Шаман потрогал плечо и поморщился:

– Рука болит…

Они почти миновали находящегося в охранении бандита, когда тот наконец приподнялся над землей:

– Э-э, брат, погоди!

Джин, изобразив на лице злость, вскинул автомат. Татарин укрылся за деревом, а Шаман рухнул на землю.

– Не стреляй! – Парень, опасаясь, что у кого-то не выдержат нервы, вновь укрылся за корневищем. – Я свой. Скажите, кто вы и куда идете?

– Выйди, я не вижу тебя, но чувствую, что ты не враг и мы делаем одно дело! – проговорил Джин.

Парень вновь появился. Осторожно ступая, он нерешительно сделал несколько шагов в сторону разведчиков и встал.

Спецназовцы заметили, что парень здесь не один. Чуть в стороне, под густой елью с искривленным стволом, сидел еще один. В отличие от своего напарника, он ничем не выдал своего присутствия. Считая себя не обнаруженным, продолжал внимательно следить за диалогом.

– Кто вы? – между тем спросил парень. – Внизу стреляли, а вы идете как раз оттуда.

– Мы из отряда Сулло, – заговорил Вахид. – Пытались неделю назад пройти в Грузию, но попали в засаду. Это было в Аргуне. Пришлось вернуться, а потом скрыться здесь. Сулло считал, что здесь нет русских, но мы ошиблись. Как ты уже знаешь, был бой. Кафиров было больше, и они напали как раз в тот момент, когда мы вышли к ручью и расположились на отдых. Сулло был убит сразу. Нам удалось уйти. Это все, что осталось от отряда.

– Вы бросили своего командира? – неожиданно крикнул второй боевик.

– Как ты смеешь так говорить?! – возмутился Джин. – Это он покинул нас, уйдя к праотцам. Я же выполнял его волю – прорваться мелкими группами на равнину и продолжить мстить неверным за гибель наших братьев. Перевал уже закрыт не только неверными, но и снегом. У нас нет другого выхода.

Второй бородач выбрался из укрытия и, закинув автомат за спину, позвал своего напарника. С минуту посовещавшись, молодой бросился почти бегом вверх по ручью.

– Сейчас придет наш командир и решит, как быть дальше, – пояснил бандит.

– Хорошо, – кивнул Джин.

Присев у дерева, он сделал вид, что поправляет висевший на поясе кинжал. Однако на самом деле повернул основание рукояти на сто восемьдесят градусов, включив тем самым мощный радиомаяк.

– Меня Насрулло зовут, – представился оставшийся со спецназовцами бандит. – Я из Урус-Мартана. Среди ваших моджахедов были мои земляки?

– Нет, – покачал головой Джин. – Большинство из нас родились и выросли в Курчалоевском районе.

– Здесь много из тех мест людей, – бандит, прищурившись, посмотрел на запад. – Темнеет быстро. Скоро пойдем обратно.

– Куда? – сделав лицо удивленным, спросил Джин.

– На ночлег мы спускаемся вниз, – пояснил Насрулло. – Утром снова сюда.

– Для чего? – обменявшись с Вахидом взглядом, спросил Шаман.

Он присел на дерево, под которым была оборудована позиция молодого боевика.

– Скоро узнаешь, – уклончиво ответил бандит.

Некоторое время сидели молча.

– А вы уверены, что русские, которые напали на вас, ушли? – неожиданно спросил Насрулло.

– Мы долго сидели неподалеку от того места и видели, как они обыскали наших павших братьев, а потом двинули на север.

– Они даже не предали их земле? – удивился Насрулло. – Это нехорошо.

– Ты же знаешь, что эти собаки обязательно теперь вернутся, – посмотрев на бандита как на несмышленого ребенка, усмехнулся Джин. – Наверняка теперь здесь появятся менты и прокуратура. Просто они не смогли найти площадку для вертолета. Я так думаю.

Послышались шаги сразу нескольких человек. Спецназовцы и Насрулло встали.

– Почему ты ушел с поста? – высокий, лет сорока мужчина с тонкими, почти женскими дугообразными бровями строго посмотрел на Насрулло.

– Эти люди, – начал было оправдываться бандит, но мужчина оборвал его:

– Иди на свое место, – после этого он развернулся к Джину: – Мне все рассказали, но я хочу услышать все из первых уст.

Вахид вкратце пересказал события, предшествующие их появлению в этом районе. Особенно мужчину удивило, что русские почти сразу покинули место боя.

– Обычно в таких случаях они долго разбираются по каждому убитому, – не мигая глядя на Джина, говорил бандит. – Устанавливают, кто он, где его дом.

– Нас самих это удивило, – Джин пожал плечами.

– А может, они ждали вовсе не вас? – неожиданно выдвинул предположение бандит. – Вам не показалось так?

– Кого же тогда? – Джин сделал вид, что не понимает, к чему клонит бандит.

– Меня зовут Салман, – наконец представился бандит. – Вот уже почти месяц я и мои люди находимся здесь. Мы создаем новый отряд. Наше убежище внизу. Каждое утро мы идем сюда, а вечером возвращаемся на ночлег. Судя по всему, вы встретили бой как раз там, где мы обычно ходим. Возможно, неверные ждали нас…

– В таком случае они теперь считают, что справились с задачей, – грустно улыбнулся Шаман. – И вас больше нет.

– Я так не думаю, – цокнул языком Салман. – Просто вы нарушили их планы, и они задумали какую-то хитрость. Их задача – уничтожить меня. – Он посмотрел на стоявшего рядом бородача: – Надо быть готовым к нападению в любую минуту.

– Уходим?

– Пока нет, – покачал головой Салман и вновь развернулся к Джину: – Сколько их было?

– Пятнадцать, может, двадцать, – Джин пожал плечами. – Мы тоже много убили и ранили.

– Пойдемте, – на секунду задумавшись, скомандовал араб, и все двинули снова вверх.

Через десять минут ходьбы повернули влево. Миновали ручей и, углубившись в лес, вскоре оказались в гигантской седловине, со всех сторон окруженной возвышенностями. Это напоминало огромных размеров кратер, подобный тем, которые оставляют метеориты. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, чему учат здесь людей. Небольшое открытое пространство использовалось в качестве стрельбища, с одной стороны которого на щитах были закреплены вырезанные из листов серой бумаги мишени. На песчаном дне с десяток человек занимались рукопашным боем. В отличие от араба и чеченцев, которые были в охранении, все остальные не имели бород.

Джин догадался, что это и есть будущие диверсанты. Чтобы кожа на подбородке не отличалась от всего лица, они каждый день брились.

– Я готовлю здесь людей, которые будут не хуже хваленых спецназовцев русских, – не без гордости проговорил Салман. – Они изучают все, что должен знать и уметь настоящий моджахед. Минно-взрывное дело, топографию, рукопашный бой. Многие владеют ножами уже как фокусники, а стреляют не хуже олимпийских чемпионов. Они могут выживать хоть на севере России, есть сырое мясо и ловить рыбу. Мы даже учим их разбираться в грибах. Правда, только на картинках.

– Это настоящие диверсанты, – с восхищением проговорил один из провожатых Салмана, следя за реакцией Джина и его людей.

– С этими людьми занимаются опытные инструктора, которых я нашел в Турции, Афганистане и Эмиратах, – не обращая внимания на реплику подчиненного, продолжал араб.

– Ты хочешь, чтобы мы присоединились к ним? – спросил Джин.

– Нет, – покачал головой Салман. – Вы мне нужны для другого дела.

Говоря это, араб сделал несколько шагов в сторону и неожиданно громко хлопнул в ладоши.

Вахид инстинктивно успел двинуть оказавшегося перед ним боевика в подбородок, как сзади его крепко обхватили, прижав руки к туловищу. Он поджал ноги, подтянув их к животу. Нападавший не смог удержать почти сто килограммов веса и упал на него сверху. Джин ударил его затылком в лицо. Руки бандита ослабли. Схватив злодея за предплечье, Джин перевернул его на землю и подмял под себя. Молодой худощавый парень, неожиданно извернувшись, вонзил ему большой палец в глаз. В тот же момент Джин почувствовал, как его облепили еще две пары рук и перевернули на спину. Шаман и Шах тоже возились недолго. Вскоре вся троица стояла со связанными за спиной руками перед арабом. За ним в одну шеренгу «группа захвата». Оружие, и даже ремни, с разведчиков сняли.

– Зачем? – прохрипел Шаман. – Мы не сделали вам ничего плохого!

– Хорошего тоже, – взгляд араба изменился. Он стал колючим и злым. – Тахир, возьми людей и пройди до того места, где эти ишаки нарвались на русских. Будь осторожен. Посмотри там все хорошо.

– Развяжите руки и верните оружие, – прохрипел Джин.

– Развяжем, – заверил араб, – не беспокойся. Только оружия не вернем. Я не знаю, какими вы были воинами, и мне все равно, сколько побед одержал ваш отряд в борьбе с неверными. По крайней мере, мне неизвестно имя вашего командира. Зато я знаю, что на стороне русских много чеченцев, которые часто выдают себя за наших братьев, а потом заманивают в ловушку. Даже если вы настоящие моджахеды, здесь мне больше никто не нужен. Отпустить не могу, но даю возможность красиво умереть. Каждый из вас будет драться с одним из этих людей, – не оборачиваясь, араб показал кивком головы назад. – Как только вы упадете и не сможете сопротивляться, вам перережут глотку.

– Это не по нашим обычаям, – вспылил Шаман. – Ты уготовил нам позорную смерть. Неужели я не заслужил пули!

– Они ведут себя не как герои, – нахмурившись, Салман посмотрел на одного из стоящих рядом помощников. – Эти люди словно чувствуют, что не умрут. Может, они действительно предатели, а где-то рядом кафиры, которым они служат? Прикажи усилить посты.

Джина и Шаха бросили на землю. Шамана отвели в центр круга, образованного стоявшими бандитами, и развязали руки.

– Горилла! – окликнул Салман невысокого широкоплечего чеченца со шрамом на лбу. – Покажи, чему ты научился.

– Может, вы дадите помолиться? – спросил Шаман. В его глазах не было тени испуга.

– Аллах всемилостив, – отмахнулся араб. – Если ты настоящий мусульманин и хороший моджахед, он возьмет тебя в рай и так.

Шаман брезгливо сплюнул и развернулся к противнику. Встав в боксерскую стойку, тот несколько раз хрустнул шейными позвонками, коснувшись сначала правым ухом плеча, потом левым.

– Давай, Горилла! – подбодрил кто-то из стоящих вокруг бандитов.

Горилла, воодушевленный поддержкой, пригнувшись, шагнул к Шаману и ударил левой рукой. Шаман убрал корпус и двинул крепышу в открытую печень. Охнув, тот несколько раз махнул перед лицом Шамана руками и отскочил.

Джин догадался, что Шаман тянет время. Несмотря на ранение, он уже дважды мог если не отправить этого парня к праотцам, то изрядно покалечить.

– Салман! – позвал он араба, с интересом наблюдающего за ходом поединка. – Сохрани хотя бы жизнь нашему брату!

Дождавшись, когда араб посмотрит в его сторону, Вахид показал взглядом на сидевшего рядом Шаха:

– Он приехал сюда из Казани помогать нам бороться с неверными. Что скажут на его родине остальные? Те, кто желает нам помочь.

– Ничего, – усмехнулся араб. – Никто ничего не узнает.

В этот момент Горилла резко бросился в ноги Шаману, норовя свалить его обыкновенным, распространенным во многих видах борьбы приемом. Оттолкнувшись от земли, Шаман, словно перешагнув через невидимое препятствие, двинул ему ступней между лопаток. Раздался вскрик. Используя спину вместо опоры, он перепрыгнул через Гориллу, одновременно своим весом припечатав его к земле, и развернулся, оказавшись у лежащего на животе боевика в ногах. Никто не успел моргнуть и глазом, как, прыгнув сзади, он свернул несчастному шею.

Над оврагом повисла гнетущая тишина. Один из подручных Салмана бросился к безжизненному телу. Склонившись над ним, некоторое время щупал шею, пульс, потом, выпрямившись, удивленно посмотрел на араба:

– Мертв.

Среди бандитов пронесся недовольный ропот.

– Я убил его в честном поединке, – развел руками Шаман.

– Якуб, – поиграв желваками, прохрипел Салман.

Двое парней быстро оттащили тело в сторону, а в круг вышел второй бандит. Он был на голову выше Шамана. Взгляд его был спокоен, словно только что совершенное убийство было случайной ошибкой, которую он исправит.

* * *

Проводив взглядом Джина и его команду, Антон вернулся к Росову. Сидя на корточках, тот изучал карту, которую разложил на открытой полевой сумке.

– Давай поступим следующим образом, – Антон дождался, когда капитан выпрямится. – Делим твои два взвода на три части. В каждую определяем по одному моему офицеру. У Джина есть радиомаяк. По условию, он активирует его, как только выйдет на бандитов. Все отмечают его работу у себя на картах и начинают выдвигаться к этому месту по трем направлениям. Одни заходят с севера, другие с юга, третьи со стороны Ассы. То есть вверх вдоль ручья. Блокируем район, выявляем местонахождение своих и по команде открываем огонь на поражение. Чикаться с ними времени нет. Скоро стемнеет.

– Согласен, – кивнул Росов.

Пока Антон утрясал с капитаном вопросы возникшего недоразумения и решал, как действовать дальше, разведчики, рассредоточившись, ждали дальнейших указаний. В течение нескольких минут, распределив людей, согласовав вопросы взаимодействия между группами, проверив связь, вышли на исходные рубежи и стали ждать. Вскоре Банкет, у которого находился прибор, настроенный на сигнал «маяка», тронул Антона за плечо и ткнул пальцем в жидкокристаллический экран монитора:

– Заработал! – с облегчением вздохнул Антон.

– Выдвигаемся? – Росов вопросительно посмотрел на Филиппова.

– Погоди, – остановил его Антон, – не торопись. Это они, возможно, остановлены охранением. Отметь на карте, – толкнул он в бок Тумана.

Потянулись мучительные минуты ожидания.

– Может, потихоньку двинем? – не выдержал Туман.

– Давай, – выдохнул Антон.

Туманов сунул карту за отворот разгрузки и направился к группе разведчиков Росова, с которыми должен был идти справа. Старший лейтенант, подчиненный Туманова, также, сделав отметки на своей карте, отправился через ручей, туда, где сосредоточилась третья группа. Выждав, Антон дал команду на выдвижение. В качестве головного дозора вперед ушел с двумя бойцами Росова Банкет. Антон, забрав у него прибор, выдвигался в составе основной группы. Шли быстро. Пройдя с километр, он вновь бросил взгляд на жидкокристаллический экран и замедлил шаг. Точка, обозначающая местонахождение Джина, переместилась выше на несколько сот метров и влево. Антон чертыхнулся. Дав команду «Всем стой», быстро уточнил новые координаты. Когда до места первой остановки Джина оставалось совсем немного и Антон собирался дать команду рассредоточиться, Банкет неожиданно поднял руку.

– Внимание, – продублировал Антон сигнал. – Впереди четверо с оружием.

– Идут прямо на нас! – раздался взволнованный голос Банкета в наушнике ПУ.

– Понял, – бросил в ответ Антон. – Пропусти. Встречаем.

– Осталось не больше ста метров, – уточнил между тем майор.

Антон увидел, как майор быстро уходит вправо. Двое шедших с ним бойцов перешли на другую сторону ручья и укрылись в кустарнике.

– Роса! – окликнул Антон капитана. – Постараемся взять без шума. Сможете?

Вместо ответа тот лишь кивнул и стал быстро ставить задачи солдатам. Двое сняли бушлаты. Вскоре все словно растворились в воздухе. Ничто не говорило о том, что только что здесь было семь человек. Антон устроился за деревом. Двое разведчиков улеглись прямо в русле ручья, под берегом, при этом половина туловища у них оказалась в воде.

Едва успели рассредоточиться, как появились боевики. Они шли, не особо соблюдая осторожность. Один что-то увлеченно рассказывал. Миновав Банкета, вскоре они оказались напротив Антона.

– Атака! – скомандовал Антон и выстрелил из «винтореза» шедшему первым бородачу в колено. Охнув, тот упал. Крутанувшись на месте, медленно опустился на землю последний. В него выстрелил Банкет. К оставшимся стоять с раскрытыми ртами чеченцам бросились бойцы Росова. Набросив на головы бандитам куртки, их повалили на землю. На все ушло меньше минуты.

– Приятно работать! – ударив ладошкой по плечу подошедшего первым к плененным боевикам капитана, похвалил Антон.

Хлопая красными, то ли от бессонницы, то ли от анаши, глазами, бандиты сидели, прислонившись друг к другу спинами.

– Кто такие, куда путь держим? – Антон поставил «винторез» прикладом на землю. – Только быстро и по существу. Если не понимаешь, умрешь. Будешь корчить из себя героя, умрешь еще быстрее.

– У Салмана в отряде мы, – заговорил похожий на затравленного зверька молодой чеченец. – Он отправил посмотреть, куда вы ушли.

– Понятно, – Антон усмехнулся. – А где три боевика, которые направлялись к вам?

– Их араб убивать повел, – заговорил второй.

– Как это?! – опешил Антон.

– Просто, – еще не понимая, в чем дело, вновь вступил в разговор молодой. – Он свой диверсант на них тренировать будет.

– Так, – протянул Антон, опускаясь перед бандитом на корточки. – Сейчас живее и покороче, где посты и сколько всего людей у араба?

Неожиданно корчившийся и скрипевший зубами раненый, которому Антон подстрелил ногу, что-то быстро заговорил на чеченском.

– Чего это он? – насторожился Росов.

– Сказал, что мы предатели, – спокойно пояснил молодой. – Говорит, если мы расскажем, всем нам и нашим родственникам придет конец. Но я знаю, араб все равно не оставит нас в живых. Как только диверсанты будут готовы к отъезду в Россию, он убьет всех свидетелей.

– Что ты мелешь?! – уже по-русски выдавил из себя раненый.

– Я своими ушами слышал, как он говорил об этом по телефону. – Чеченец вновь перевел взгляд на Антона. – Араб два раза брал меня в село. Там в одном из домов живет его человек. Имя не знаю. У него забирали спутниковый телефон и уходили в другое место. Он на связь выходил с Асланом и Ата Алшихом. Думал, я не слышу, о чем разговор.

– Так, – перебил его Антон. – Это потом. Сейчас скажи, где секреты и где вся банда? Как пройти?

Уже в сумерках разведрота вместе с группой Филиппова вышла на высоты, расположенные вокруг балки, в которой Салман устроил импровизированный учебный центр. Снимать посты охранения не стали. В районе каждого оставили по нескольку бойцов, которые должны были уничтожить их, как только банда будет атакована. Назначенные в охранение вели себя беспечно. О чем-то говорили или спали. Немудрено. Охраной занимались изо дня в день одни и те же боевики, которые за это время расслабились.

То, что увидел Антон, чем-то напоминало бой без правил. Стоявшие кругом боевики увлеченно наблюдали за тем, как Шаман дерется с каким-то парнем. Чуть в стороне, у дерева, сидели Джин и Татарин.

– Смотри! – Банкет толкнул Антона в бок и показал вниз.

Антон перевел взгляд туда, куда майор показал рукой, и обомлел. В паре десятков метров от них на траве лежало оружие бандитов. Он вновь посмотрел на зрителей кровавого шоу и принял решение.

– Я, ты, и Туман спускаемся вниз и подходим к ним вплотную со стороны Джина. Росов! – позвал он капитана. – Как только мы откроем огонь, твои рэксы поднимаются и идут в атаку. Учти, стреляют в воздух. Боевиков, у которых оружие, мы уничтожим сами. Вы же можете случайно положить моих людей.

* * *

Спецназовцам не составило труда пробраться вплотную к увлеченным поединком боевикам. В тот момент, когда Банкет перерезал веревку на запястьях Джина и Шаха, капитан добивал очередную жертву. Однако он уже едва держался на ногах. Все лицо было в крови, а левая рука висела как плеть.

– Готово! – всучив Джину свой пистолет, Банкет опустился на одно колено рядом с Антоном и прицелился в голову стоящего правее от араба боевика.

– Огонь! – скомандовал Антон и дважды нажал на спуск.

Одновременно справа и слева от него захлопали «винторезы» Банкета и Тумана. Его целью был араб. Все, кто правее, – Тумана. Банкет, соответственно, стрелял по стоявшим слева.

Взмахнув руками, Салман повалился на землю. Обе ноги его были прострелены. Не успев даже развернуться в сторону своего командира, попадали помощники. Вздрогнули от оглушительного треска автоматных очередей деревья. Шаман, сразу догадавшись, в чем дело, бросился к Салману. Двинув ему в голову кулаком, он выхватил из висевшей на поясе бандита кобуры пистолет и, упав на него сверху спиной, стал разряжать обойму в мечущихся по дну оврага бандитов. Сбежавшие со склонов разведчики, окружив оставшихся в живых террористов, сноровисто работая прикладами, стали класть их одного за другим на землю. В считаные минуты все было кончено.

Антон подошел к Салману. С трудом держась на ногах, рядом с ним стоял Шаман.

– Ты как? – Антон тронул его за руку.

– Перебили, – прохрипел чеченец.

Подошел Росов. Тяжело дыша, он вытер со лба пот и улыбнулся.

– Выстави охранение, поставь задачу, чтобы трупы стащили в одно место. Остальным свяжите руки, кому требуется, окажите помощь. Попутно составь списки.

Поставив задачу капитану, Антон переключился на Салмана.

– Как содействие будешь оказывать? – глядя на корчившегося от боли араба, спросил Антон. – Добровольно или принудительно?

– Я не понимать тебя, – прохрипел Салман.

– Зачем врешь? – возмутился Шаман. – Совсем недавно и по-русски, и по-чеченски говорил.

– Зря я вас не убил сразу, – блеснув белками, прошептал Салман.

– Перевяжи его, – приказал Туману Антон и направился к остальным пленникам.

Всего живыми были захвачены двадцать один человек. Из них – половина раненых. Получив доклад, что обошлось без потерь, Антон доложил о результатах операции Родимову. Генерал, как оказалось, был уже в Грозном. С ним прилетели Линев и Кот.

– Допрашивать араба будешь? – дождавшись, когда он закончит говорить, спросил Банкет.

– Особого желания нет, времени тоже, – ответил Антон и, сложив антенну, убрал телефон спутниковой связи в карман. – Линев прилетел. Если погода позволит, они с Родимовым будут здесь уже утром. Пусть сам мучается с этим козлом. Это его работа. Мы свою сделали. Сейчас надо спуститься вниз. Забрать снаряжение, уничтожить схрон, а к рассвету вернуться обратно.

Тем временем Росов выставил охранение, собрал пленных в одном из оврагов.

– Араба держи отдельно ото всех, – Антон окинул взглядом погружающиеся в темноту окрестности. – С рассветом готовь площадку для вертушек, а нам дай в помощь пару бойцов. Завтра много снаряжения сюда волочь придется.

К схрону подошли в кромешной темноте. Банкет с трудом отыскал вход. Протиснувшись внутрь, Антон поморщился. В нос ударил целый букет неприятных запахов.

– Ну, как дела? – выйдя из-за бревенчатого экрана, он окинул взглядом помещение и остановил его на вставшем из-за стола Дроне.

– Как в анекдоте, – капитан покосился на три сложенных в ряд и накрытых старым зеленым одеялом трупа, лежащих у стены. – Лавра едва откачали. Если бы не Москит, лежал бы наш Игорек вместе с этими бедолагами.

Услышав, что они говорят, прапорщик приподнялся на нарах. В свете керосиновой лампы вид его был ужасным: он осунулся, под глазами чернели круги.

– Да, – протянул он. – За сутки дважды облажался.

– Лежи! – Москит со Стропой подошли к столу. – Ничего страшного. Жить будешь.

– Где были спрятаны деньги? – Антон устало опустился на скамейку, положив на стол автомат.

– За обшивкой стены углубление, – пояснил Лавр.

– Пересчитали?

– Один миллион пятьсот тысяч американских рублей, – отрапортовал Дрон. – По ходу, настоящие.

– Не фальшивка это! – неожиданно подал голос пленник. На этот раз он уже не лежал на полу со связанными руками, а восседал на ящике у дальней стены блиндажа. Антон догадался, что такой привилегии бандит удостоен за содействие по предотвращению отравления Лаврененко и выданный тайник.

– Почему так уверен? – Антон пристально посмотрел на чеченца.

– За этими деньгами специально в Ростов и Владикавказ ездили. Там надежные люди в банк их брали. На эти деньги здесь новый война собирались делать. Диверсантов отправлять в Россию.

– Понятно. – Антон вопросительно уставился на Москита: – Отправили Малого?

– Да, – кивнул он. – Под вечер, как погода установилась, борт прилетел.

– Хорошо. До утра отдыхаем, – он хлопнул по крышке стола ладонью. Глаза уже слипались. Люди едва держались на ногах.

Ночь пролетела быстро. Несколько раз Антон просыпался, когда офицеры менялись в охранении, и тут же вновь проваливался в бездну без сновидений.

Утро было на удивление ясным и солнечным. Когда спецназовцы поднялись в оставленный вечером район, Родимов был уже там. Антон подошел к генералу, который о чем-то говорил с Линевым.

– Товарищ генерал, – он приложил руку к голове, но Родимов оборвал его:

– Все знаю, молодцы.

Антон пожал руку Родимову, поздоровался с Линевым.

– Где деньги? – прищурился Данила.

– У Дрона, – Антон махнул рукой в сторону спецназовцев, обступивших прилетевшего вместе со всеми Кота. – Ты что, подумал, оставим или зажмем?

– Ничего я не думал, – Данила сокрушенно вздохнул. – Вся сумма прокачана через подконтрольные Беспалову банки. Управляющие спустя месяц были устранены. Причем очень профессионально.

– И что? – Антон не понял, к чему клонит Линев.

– Он найдет новые и перечислит еще, – пояснил Данила, – и все начнется сначала.

– Насколько я знаю, Беспалов лишь промежуточное звено в их перечислении. Просто его связи использует Ата Алших. У самого же олигарха с финансами сейчас напряженка.

– Нам бы этого козла достать. – Данила посмотрел на солнце и поморщился. – Как ты думаешь?

– Ты знаешь, – Антона неожиданно осенила идея, – а ведь это можно сделать руками Ата Алшиха!

– Не понял, как? – встрепенулся Данила.

– Для начала скажи мне, – Антон бросил настороженный взгляд на Родимова, – результаты вчерашней операции и пленение Салмана будут обнародованы?

– Как руководство посчитает нужным, – заинтригованный поведением Антона, пожал плечами Линев. – А что?

– Нужно вынудить Салмана выйти на связь с кем-то из ставленников Ата Алшиха и сообщить, что все деньги, которые передали ему для организации диверсии, фальшивые.

– Тогда Ата Алших уберет Беспалова, – договорил за Антона Линев. – А что, это идея!


Эпилог

Беспалов на пару с Рогом потягивали апельсиновый сок и, жмурясь, смотрели в иллюминатор на бирюзовую гладь Средиземного моря. Получив накануне приглашение из Саудовской Аравии от Ата Алшиха, Беспалов сразу дал команду подготовить самолет. Настроение было гнусным. Два дня назад в СМИ появилось сообщение о том, что в России схвачен спецслужбами и дает показания киллер, выполнявший поручения опального олигарха. Над Беспаловым сгущались тучи. Приглашение араба было косвенным тому подтверждением. Наверняка он предложит сейчас переждать неприятности где-нибудь на его территории. Адвокаты и подконтрольные чиновники уже вовсю трудились над тем, чтобы в очередной раз отмыть Беспалова от грязи. Но дела продвигались с трудом. Он всех заверил, что пойманный киллер – не что иное, как очередная подстава русских, цель которой вытащить его в Россию.

Однако, пока все утрясется, пройдет немало времени. То, что часть планов сорвана, сомневаться не приходилось.

От размышлений отвлек пришедший с телефоном в руках охранник.

– Кто? – спросил он, беря трубку из огромной лапы громилы.

– Ата Алших, – ответил охранник и удалился.

– Слушаю тебя, дорогой! – Беспалов откинулся на спинку кресла и ослабил свободной рукой узел галстука.

– Это ты послушай, – перебил араб голосом, от которого Беспалову стало не по себе. – Я не сразу понял, зачем ты убил двух московских банкиров. Но вчера после разговора со своим братом мне стало ясно, кто ты.

– О чем ты? – опешив, Беспалов соскочил со своего места.

– Нет смысла тебе сейчас что-то объяснять, – вздохнул араб. – Все равно ты сейчас умрешь. В левой руке у меня еще один телефон, а на вашем самолете взрывное устройство, которое сработает, как только я наберу номер. Прощай, Леня…




Примечания
1

Ручная граната оборонительная. (Прим. авт.)


2

Снайперская винтовка Драгунова. (Прим. авт.)