В отдельном батальоне охраны и разведки скучать не приходится. Первое, что пришло на ум, когда исполняющий обязанности заместителя командира ракетной дивизии по работе с личным составом подполковник Олег Кварталов посоветовал посетить отдельный батальон охраны и разведки, были запомнившиеся ещё со времён афганской войны слова из песни Игоря Морозова: «Батальонная разведка, мы без дел скучаем редко». Однако чем ближе, насколько было возможно, я знакомился со спецификой этого подразделения, тем больше убеждался: скучать здесь не приходится вообще.

– Дивизия наша ходячая, поэтому служба у нас беспокойная,  – коротко прокомментировал мои наблюдения командир батальона подполковник Эдуард Нырков и, хитровато улыбнувшись, добавил: – Да и задачи, как видите, несколько другие, нежели у войсковой разведки.
«Несколько другие» – мягко сказано, если иметь в виду, что батальон (подобные формирования ещё называют спецназом РВСН) должен быть готовым в любой момент обеспечить безопасность охраняемых объектов от несанкционированного проникновения или диверсионно-террористического акта. Разумеется, для исключения подобных случаев в Ракетных вой­сках стратегического назначения принимаются и другие меры, в том числе технического характера. При этом работы в рамках программы модернизации автоматизированных систем охраны (АСО), утверждённой  командующим РВСН генерал-полковником Сергеем Каракаевым, осуществляются исключительно военными специалистами с привлечением российских научных организаций. Оборудование разрабатывается на новой элементной базе и производится только на российских предприятиях оборонно-промышленного комплекса.

В одном из классов учебного корпуса, где шла подготовка очередной смены дежурных сил, удалось поближе ознакомиться с препятствиями, которые пришлось бы преодолеть воображаемому террористу для того, чтобы проникнуть на охраняемый объект. Не углубляясь по понятным причинам в детали относительно их конфигурации, принципов действия и алгоритмов функционирования, могу лишь констатировать: несанкционированный проход рубежей охраны ядерных объектов, оснащённых различными типами современных АСО, исключён начисто.

Собственно, это подтверждается и практикой: по данным консультанта командующего РВСН генерал-полковника в отставке Виктора Есина, за всё время существования Ракетных войск ни одного подобного случая не зафиксировано.
Но какими бы совершенными ни были технические средства,   всё же основная нагрузка по защите ядерных и других объектов ракетных полков и дивизий ложится на плечи личного состава подразделений охраны и разведки. К тому же не будем забывать, что полки, оснащённые подвижными грунтовыми ракетными комплексами «Тополь», «Тополь-М», «Ярс», не стоят постоянно в ангарах. Они несут дежурство и на маршрутах боевого патрулирования (полевых позициях). А с прошлого года сроки полевых выходов увеличены до месяца. Само собой разумеется, всё это время вместе с ракетами «гастролируют» подразделения охраны и разведки.

Однажды довелось стать свидетелем, как одно из таких подразделений блокировало район, где находился «Тополь». Должен сказать, что кто-то посторонний, как и ваш покорный слуга, в тот район проникнуть никак не мог. То есть люди действовали без каких-либо условностей, реально по-боевому.
Какими бы совершенными ни были технические средства,   всё же основная нагрузка по защите ядерных и других объектов ракетных полков и дивизий ложится на плечи личного состава подразделений охраны и разведки

Естественно, чтобы так работать, нужно многое знать и уметь. Например, прежде чем получить допуск к несению караульной службы (а это одна из основных задач подразделений охраны и разведки), надо пройти довольно серьёзный курс специальной и  общевойсковой подготовки, сдать соответствующие зачёты. Я видел, как временно исполняющий обязанности командира группы охраны и разведки батальона майор Александр Коханевич готовил к выполнению боевой задачи личный состав очередного караула во главе со старшим лейтенантом Ренатом Рамазановым. В специально оборудованных классах солдаты учились оказывать друг другу первую медицинскую помощь, работать с приборами радиационной, химической и биологической разведки, тушить пожар, обезвреживать мины и фугасы. Причём всё это происходило под наблюдением психолога полка Ольги Рыбаковой.

По её словам, именно изучение личного состава караула является одним из важнейших моментов в работе специалистов психологической службы. Нельзя недооценивать и тот вклад в духовное воспитание воинов, который вносит настоятель домового храма Архангела Михаила (он находится в расположении батальона охраны и разведки) помощник командира дивизии по работе с верующими военнослужащими отец Георгий Колотов.  
 

Помимо строгого морально-психологического отбора потенциальные кандидаты в состав караула проходят углублённое медицинское обследование. По рассказам самих солдат, отобранных для несения караульной службы, они гордятся этим и стараются оправдать доверие командования. Правда, как признались в перерыве между занятиями рядовые Юрий Баринов, Иван Алтухов и Иван Галкин, хотя служба у них и не через день на ремень – после смены даётся двое суток отдыха, – всё равно держать себя постоянно в боевой форме нелегко. Дело в том, что состав сменяющих друг друга караулов за редким исключением остаётся практически неизменным. Так что мои юные собеседники - новобранцы осеннего призыва 2014 года - побывали на часах у ракет и других объектов уже не один десяток раз.

 Командир дивизии полковник Виталий Тарасов личным примером показывает, как надо поддерживать свою физическую форму, он от груди жмёт 140 кг и подтягивается 25 раз.

Наряду с караульной службой подразделения охраны и разведки РВСН выполняют и другие задачи, требующие от воинов высочайшей ответственности и отменных бойцовских качеств, будь то действия, скажем, в составе группы противодиверсионной борьбы или группы быстрого реагирования. И они, как показывает практика, в полной мере отвечают всем требованиям. В этом нетрудно было убедиться, наблюдая за действиями отделения противодиверсионной борьбы из группы охраны и разведки, которой командует выпускник Дальневосточного ВОКУ старший лейтенант Иван Андреев. Дух захватывало, когда бойцы отделения сержанта Андрея Свища буквально одним махом преодолевали специальную полосу препятствий.

Понятно, что в батальон охраны и разведки, который комплектуется, кстати, в первую очередь, слабаков не берут. Например, младший сержант  Алексей Гаврилов, прежде чем попасть сюда, служил в разведвзводе 7-й десантно-штурмовой дивизии, занимался альпинизмом и скалолазанием, имеет не один спортивный разряд. И среди нынешних его сослуживцев немало ребят, друживших со спортом до призыва в армию. Они, как заметил заместитель командира батальона по работе с личным составом капитан Роман Косарев, не только не довольствуются своими прежними достижениями, но и помогают командирам держать на должном уровне физическую закалку всего личного состава.

И вообще, по оценке помощника командира дивизии по физической подготовке майора Дмитрия Герасимова, добиться высоких результатов в спорте в батальоне охраны и разведки считается делом чести каждого. Не случайно именно его представители  традиционно занимают призовые места на всех состязаниях, в том числе проводимых в масштабе Ракетных войск.

От себя добавлю: то, что в этом, да и в других подразделениях, где довелось побывать, дружат со спортом, во   многом зависит от командира дивизии полковника Виталия Тарасова, который каждый день приходит на занятия и личным примером показывает, как надо поддерживать свою физическую форму. А форма у этого 52-летнего полковника такая -  бицепс 52 см в объёме, он от груди жмёт 140 кг и подтягивается 25 раз.
Впрочем, в подразделениях охраны и разведки исходят из того, что быть в форме - это не только уметь хорошо бегать, выполнять упражнения на гимнастических снарядах или владеть приёмами рукопашного боя. Надо ещё и метко стрелять из различных положений и различных видов оружия. И командование РВСН учитывает это при планировании боевой подготовки войск.

Так, с 2014 года в целях совершенствования навыков применения стрелкового оружия подразделениями охраны и разведки в пять раз увеличен расход боеприпасов. Причём нововведение коснулось занятий, предполагающих выполнение стрельб как из автомата, пулемёта, так и штатного вооружения боевых машин. В связи с этим пришлось дооснастить необходимым оборудованием и увеличить глубину мишенных полей отдельных стрельбищ. Огневая подготовка подразделений взята под жёсткий контроль командования.

…Последней учебной точкой, где в тот день довелось увидеть в деле подчинённых подполковника Ныркова, как раз и было модернизированное войсковое стрельбище. Прозвучал сигнал, возвестивший о начале занятий, и тут же послышалась «музыка боя»: затрещали автоматы и пулемёты, загремели ручные и станковые гранатомёты, раздались глухие разрывы боевых гранат. Жарко было и на других участках полигона: кто-то преодолевал «тропу разведчика» или «минно-взрывные заграждения», кто-то отрабатывал приёмы передвижения на поле боя, вёл разведку местности…
Словом, при деле были все и, что называется, в поте лица готовились к выполнению задач по предназначению.
 

Геннадий Миранович,
газета "Красная Звезда"